По дороге в замок, а потом в башню Райвенкло, таинственную даму они больше не встретили. В гостиной Гарету пришлось долго успокаивать встревоженную и возмущённую Карину. Когда уже подошло время спускаться в Большой зал на ужин, за дверями начался странный переполох — беготня, крики, какие-то хлопки…

— Пойти посмотреть, что там? — предложил Винсент, поймав заинтересованный взгляд своего сюзерена.

Гарет не успел и рта открыть, как на Винса налетела Мэнди.

— Ты что, сдурел?!! Даже и не вздумай соваться, там явно что-то опасное!

— Она права, — торопливо сказал Гарет, не давая сквайру возмутиться.

Тут проход открылся и в гостиную влетел встрёпанный, тяжело дышащий Кассио.

— Первокурсники, все тут?! Ну, слава Мерлину!.. Сидеть и не высовываться, понятно!

Старосту тут же засыпали вопросами:

— Чего там творится?

— Ой, там что-то опасное, да?

— Кассио, что случилось?

— А как же ужин?! — это, конечно, Винсент.

Кассио проигнорировал все вопросы, кроме последнего.

— Ужинать будете в гостиной. В коридоры носа не совать не под каким видом, понятно?! Сейчас Флоренс придет, посидит с вами…

— Я уже здесь. — кивнула девушка.

— Тогда я побежал. Пока! — Кассио выскочил из гостиной, а на столе материализовались тарелки с гречневой кашей и сосисками.

— Флоренс, а что… — жалобно протянула Падма, но староста сурово покачала головой и указала на стол.

— Пока не поедим, никаких расспросов.

Ужинали молча. Винсент усердно набивал живот, но остальным от волнения кусок в горло не лез. Девочки с мольбой поглядывали на Флоренс, но та лишь кивала на еду.

Наконец тарелки опустели. Мэнди допила последний глоток тыквенного сока. Грязная посуда исчезла со стола.

— Ну Флоренс… — не выдержала Лайза. Староста вздохнула.

— В Хогвартс пробрались Пожиратели Смерти.

— Как?!!! — ахнул Винсент, его лицо побледнело, а глаза распахнулись шире, чем у Флетчера.

— Не знаю, — чуть слышно отозвалась Флоренс. — Опознали одного из них — Рабастана Лестрейнджа.

— Но он же в Азкабане! — воскликнула Миллисент.

— Значит, уже нет… Я мало знаю, вот придет Кассио… Их было шесть или семь человек. Лестрейнджа увидел Филч и побежал докладывать директору. Рафаэль Эшли, третьекурсник-слизеринец, видел двоих незнакомых мужчин у входа в подземелья. Он рассказал своему декану… Профессора Кеттлберна нашли без сознания на лестнице, он, видимо, попытался их остановить… — Флоренс вздохнула со всхлипом, прижала ладони к вискам.

Гарет переглянулся с Роном.

— Наверное, та женщина…

— Какая женщина? — немедленно оживилась Флоренс.

— Мы с Гаретом, — начал Рон, — ходили в гриффиндорскую башню. Я отнёс Перси мою крысу Коросту… она не поладила с Гарриным дракончиком. А потом решили немного погулять, но во дворе нас остановила незнакомая дама. Она мне сразу не понравилась, и Гарету тоже…

— Что она от вас хотела?!

— Спросила, почему мы не в замке, и не на Гриффиндоре ли мы учимся. Когда узнала, что на Райвенкло, пробормотала себе под нос, что видимо, ошиблась, и отпустила нас. Мы отошли, а она исчезла. Нам расхотелось гулять и мы вернулись в гостиную.

— Правильно сделали! — выпалила Падма.

— Мальчики, вы можете описать эту женщину? — тревожно спросила Флоренс.

— Брюнетка. Бледная. Кудрявая. Высокого роста… — начал Рон. Флоренс кивала. Гарет лихорадочно подтянул к себе лист бумаги и начал набрасывать портрет незнакомки.

— Рон, посмотри, похоже вышло?

— Она, — кивнул Рональд и вручил листок девушке. Флоренс бросила взгляд на рисунок и задохнулась, сильно побледнев и прижав к груди руку.

— Тебе плохо? — вскочила с места Лайза, испуганно глядя на старосту.

— Все в порядке, — Флоренс взяла себя в руки. — Мальчики, девочки, мне нужно уйти. Обещайте, что носа не покажете из гостиной. Вы ведь не подведёте меня, правда?..

Выслушав недружный хор «Обещаем!» и «Не подведём!», она слабо улыбнулась и покинула первокурсников.

Старосты отсутствовали почти два часа. Гарет сходил с ума от тревоги за Драко и Блейза, ведь Пожирателей видели в районе Подземелий. Конечно, во время войны отец Драко был на стороне Тёмного Лорда, но он-то в тюрьму не попал, а те, кто сбежал из Азкабана, могли захотеть отомстить бывшему соратнику. Просто потому что он сумел отвертеться, а они — нет… И ещё Гарет волновался за профессора Снейпа. Непонятным образом суровый и саркастичный зельевар стал для мальчика почти родным человеком. Может быть, потому что Гарет явно был ему небезразличен — в эмпатическом слое ауры мальчуган постоянно улавливал тщательно скрываемые симпатию и беспокойство за него. Особенно это усилилось после случая с директором.

Остальным ребятам тоже было за кого поволноваться. Бледный как смерть Рон вообще ушёл в спальню. Падма плакала. Миллисент и Блисс сидели в обнимку. Блисс смотрела в стену остановившимся взглядом, Милли гладила ее по волосам и что-то шептала на ухо. Терри молча сжимал кулаки — Флетчер, его лучший друг, остался на ночь в Больничном крыле и тоже мог оказаться в опасности. Винсент каждые пять минут подкатывался к Гарету с вопросом: «Ведь с Грегом будет все в порядке, правда?». Гарет кивал, и Винсент успокаивался, чтобы через какое-то время снова обратиться к сюзерену за ободрением.

Наконец дверь отъехала в сторону и в проёме появился Кассио. Горящие глаза первокурсников немедленно уставились на него.

— Все в порядке… ну, в относительном. Пожирателей не поймали. Жертв и пострадавших нет — ну, если не считать Перси Уизли…

— Что с ним? — выпалил Гарет. Кассио криво усмехнулся.

— Получил по носу от Девона Забини. За дело, между прочим. Вздумал обвинять во всём слизеринцев, полудурок… Гарет, тебя и твоего друга Уизли срочно ждут у директора. Я вас провожу.

— А в чем дело? — встряла Лайза, а Блисс юркнула в спальню мальчиков за Роном.

— Женщина, которую вы видели во дворе — Беллатрикс Блэк.

Миллисент ахнула и тут же прикрыла рот ладонью.

— Поэтому нужно, чтобы вы как можно точнее вспомнили разговор с ней. Там приехал начальник аврората… не знаю, чем для вас это обернется, Веритасерумом или легиллименцией…

Гарет вскочил с места.

— Я не дам шарить у меня в голове!

— Я тоже! — воинственно заявил Рон, только что спустившийся из спальни. На щеках его поблёскивали влажные дорожки.

— Иди умойся сначала, а то видно, что ты плакал, — велел Кассио. — Может, до таких серьёзных вещей и не дойдёт, но это решать не мне и не вам.

Рон вернулся в гостиную.

— Я готов!

— Тогда давайте руки и пошли.

В коридоре толкались остальные студенты с их факультета.

— Заходите, — разрешил Кассио, и толпа повалила в гостиную.