За несколько дней до Хэллоуина Гарет неожиданно проснулся среди ночи. Спросонья он довольно долго не мог понять, что именно его разбудило. В спальне было тихо, если не считать посапывания соседей. Гарет попытался припомнить, что ему снилось — ничего особенного… Просто как будто где-то вдали лопнула басовая струна…

Внезапно до него дошло.

«Магнус, это Проход!!! Проход открылся!!!»

«Ну слава Мерлину, котенок, а то я уже всерьез начал беспокоиться за твое душевное здоровье!»

«Сегодня же отправлю Карину…»

Гарет сладко потянулся, снова завернулся в одеяло и почти мгновенно заснул.

— Гарри, а ты кем оденешься? — спросил Рон, когда они после уроков вышли из замка, и Гарет подкинул в воздух свою алаки.

Золотистая драконица поднималась все выше, и мальчик смотрел ей вслед. Душа пела от счастья, он был уверен, что ответ, который Карина принесет денька через три, будет начинаться словами: «Дорогой мой мальчик!»

Гарет с некоторым усилием отвел глаза от еле заметной золотой искорки.

— Ты что-то сказал, Рон?

— Я спросил, кем ты оденешься на Хэллоуин?

— Оденусь? — Гарет непонимающе смотрел на друга.

— Ну да! Вечером, после ужина, будет маскарад…

— Маскарад? А… мне ничего такого не рассказывали…

— У вас не празднуют Хэллоуин? — изумился Рон.

— У нас — нет. Мне немного рассказывал Торарин… это мой сводный брат, правда он совсем-совсем взрослый, у него и дети есть, тоже взрослые… так вот, в семье его друзей отмечают, но без маскарада.

— А как?

— Ставят маленькие подсвечники в виде тыковок… и вешают по дому игрушечных чудиков — ну там, чертей, вампиров…

Рон приоткрыл рот.

— Они, может, магглы? — наконец выдавил он.

— Ну да. А это имеет значение?

— Ну конечно! Волшебники отмечают Хэллоуин совсем по-другому. Будет настоящий праздник, и печеная тыква — ты любишь печеную тыкву?

— Не знаю. Я не пробовал.

— Тебе понравится. Она сладкая, как мед… — Рон мечтательно облизнулся. — И будет угощение, как в наш первый день в Хогвартсе. А вечером, после ужина, будет маскарад… и у меня есть предложение. Раз ты не придумал, как оденешься, давай вместе изобразим кентавра?

— Ой! — в очередной раз уколовшись, Рон засунул пострадавший палец в рот. Гарет взглянул на него и покачал головой.

— Давай лучше я буду шить, а ты займись копытами.

— Ненавижу эти иголки, — пробормотал Рон, с облегчением переваливая Гарету на колени груду тряпок.

Некоторое время они сидели молча. Рон, раскрашивая черной тушью картонные заготовки, все время косился в сторону Гарета. Наконец он не выдержал.

— Как ты здорово шьешь! У моей мамы и то так аккуратно не получается!

— Меня папа научил, — пояснил Гарет. — Он мастер-портной, мастер-оружейник и мастер-златокузнец. В нашей семье все шьют хорошо. А когда я стану старше, папа меня и оружие делать научит. Он обещал! — Гарет отложил шитье в сторону и достал кинжал. — Вот, это папа сам сделал и подарил мне перед отъездом.

— Красиво… — Рон заворожено рассматривал изящный обоюдоострый клинок и покрытую чеканными узорами рукоять.

— Только осторожно, он очень острый.

— Класс… Это бронза?

— Нет, драконья чешуя.

Рон изумленно распахнул глаза.

— Никогда бы не подумал! Это же металл!

— Ну да.

— А чешуя… она кожистая… вон, у твоей Карины…

Гарет некоторое время потрясенно пялился на друга, пытаясь понять, как тот ухитряется нести подобный бред.

«Котенок, ты не дома» — напомнил Магнус.

— Извини, Рон. Я совсем забыл… У нас сброшенные драконами чешуйки — я имею в виду истинных драконов, а не алаки — сразу же обрабатываются магами, и получается такой вот металл — золотистый, оттенок зависит от возраста дракона. У старых темнее. Он очень прочный и твердый, режет почти все — кроме дуимера. Даже алмаз поцарапать может.

— Здорово как… А можно, я попробую, как он режет?

— Можно, только за лезвие не трогай, а то без пальцев останешься.

Ближайшие пятнадцать минут Рон метался по комнате, вырезая свои инициалы, где только можно. Напоследок он выцарапал вензель из сплетенных «RW» на металлической спинке кровати и на этом успокоился.

— Здорово! Острый какой!

— Ага… — отвлеченно отозвался Гарет, — дай-ка сюда…

— Осторожно!.. — только и успел пискнуть Рональд, увидев, как пальцы друга обхватывают обнаженный клинок. Рыжий, мгновенно вспотев, представил себе, как невероятно острые — он уже убедился в этом — лезвия без труда прорезают кожу и плоть товарища, как из ужасной раны высовываются сахарно-белые кончики костей и льется кровь, кровь…

— Рон, ты чего? — Гарет обрезал нитку и удивленно уставился на бледного, как смерть друга. Рональд осторожно открыл один глаз и убедился, что с рукой Гарета все в порядке. Тут его прорвало.

— Ты проклятый идиот!!!! — Из глаз брызнули слезы. Рон выплевывал слова, давясь рыданиями. — Ты же мне… что острое… да я и сам… ты мог без руки остаться!!!

Так стыдно Гарету уже давно не было. Он обнял друга и прижал его к себе, стараясь утешить.

— Рон, прости… я все время забываю, что не дома… ну пожалуйста, не плачь…

Рыжик отстранился, кулаком и рукавом пытаясь ликвидировать непрошеную сырость. Покосился на себя в зеркало, потом вскочил и убежал в сторону ванной. Гарет проводил его взглядом. На душе было на редкость погано.

Рон вернулся через несколько минут. Его глаза покраснели, а кончики волос слиплись от воды. Глядя куда-то в сторону, он буркнул:

— Не говори никому, что я разнюнился, ладно?

— Не буду, — тихо пообещал Гарет. — Ты на меня… сердишься?

— Нет… — Рон помедлил, но потом все-таки поднял на Гарета глаза. Усмехнулся:

— Не сержусь. Но и ты не пугай меня так больше, ладно?

— Постараюсь. — Гарет вздохнул. — Понимаешь, драконья чешуя… когда папа ковал этот кинжал, он добавил… капнул на клинок немножко моей крови. И кинжал стал моим братом. А потом, когда он вручал мне его… он снова капнул… и тогда он узнал меня… а братья не причинят вреда друг другу. Поэтому я могу хватать его за лезвие, и не порежусь, даже если сам захочу… но это только для меня. Извини, что я не сказал тебе раньше, просто дома это и так все знают…

— Ладно, — Рональд слегка покровительственно сжал его ладонь, — я не сержусь, правда. Извини, что я вспылил. Кстати, а во что мы оденем нашего кентавра?

— В накидку из шкуры леопарда! — предложил Гарет. — Попросим у Невилла покрывало — у них в Пуффендуе желтенькие…

— А пятна? — засомневался Рон. — Можно бы было нарисовать их тушью, но Невилл не захочет, чтобы его вещи пачкали.

— Сделаем аппликацию, — успокоил Гарет. — Вырежем кружки из черной фланели, я их приметаю, а после маскарада отпорю.