Небо над долиной Ильрадана было ясным, точно в жаркий летний полдень. Первые лучи утреннего солнца падали из окон на паркет, скрещиваясь как острые мечи. Не смотря на этот холодный зимний свет, льющийся с улицы, все напольные светильники и канделябры, все бронзовые люстры под потолком Тронного зала были зажжены. Каждая свеча в них бросала яркий отблеск на пышное убранство зала, на бархатные мантии царских советников, на дорогие одеяния послов. Двумя рядами они стояли друг против друга перед ступенями, ведущими к трону царицы. На ступенях, опираясь на посох, стоял Агенор, облаченный в парадную мантию, расшитую изображениями планет и созвездий. Царица восседала на троне в том самом золотом парадном платье, держа одной рукой скипетр правительницы, другой посох чародейки. Ее голову охватывал тяжелый золотой венец, усыпанный изумрудами и рубинами, на шее и запястьях тоже сверкали драгоценные камни. Всем своим видом молодая правительница Страны Чародеев олицетворяла царское величие. Гоблины взирали на нее с обычной для них надменной дерзостью, хотя на самом деле блеск дорогих украшений и богатство одеяния вызвали в их душах некоторый трепет, похожий на уважение. Возглавлявший посольство Гвеанорк не стал дожидаться, пока царица заговорит, и обратился к ней первым.

- Зачем ты пригласила нас сюда, досточтимая госпожа? - холодно проговорил он, низким поклоном выражая скорее недовольство, чем почтение, - Неужели есть новости о поисках нашей бесценной книги и подлого похитителя?

- Да, новости есть, - проговорила царица и нерешительно замолчала.

- Хорошие, я надеюсь, - с нажимом в голосе заметил Гвеанорк, и гоблины за его спиной многозначительно переглянулись.

- И да и..., - царица опустила тяжелый скипетр на колени, сжала обеими руками посох и торопливо продолжила, - Наши посланники - Элиа Рассказчик и принц Ронф едут в Парладор, чтобы спросить совета у провидицы Генимар. Она, без сомнения, укажет им правильный путь в их поисках. Но по дороге возникли непредвиденные задержки. В Армаисе сложная обстановка и быстро передвигаться по этой стране нелегко.

- Что ты хочешь сказать, госпожа? - Гвеанорк выступил вперед и грозно возвысил голос, - Уж не собираешься ли ты тянуть время, отвлекая нас дурацкими байками?

В рядах гоблинов послышалось сердитое ворчание. Царица беспомощно оглянулась на Агенора, стоявшего внизу на ступеньках. Потом подняла руку, призывая к тишине.

- Поймите же, мы делаем все, что в наших силах, чтобы успеть к названному вами сроку, - просящим тоном проговорила она, - Не мы повинны в промедлении, а обстоятельства. Верьте, я искренне хочу, чтобы "Мудрость гоблинов" вернулась законным владельцам. Дайте нам лишь еще немного времени, чтобы все уладить.

- Еще времени? - серое морщинистое лицо Гвеанорка побагровело, - Да его и так в избытке! Ты хочешь, повелительница, чтобы священная книга вернулась законным владельцам, говоришь ты? Но кого ты имеешь в виду? Мы хорошо помним, как во время Войны за книгу вы, чародеи, не хотели нам ее отдавать. Вы все всегда хотите захапать себе!

Гневный ропот пронесся среди чародеев, стоявших по другую сторону зала. Иные из них даже ударили посохами об пол. Гоблины в ответ шипели и скалили зубы, точно хищные звери.

- Вот и теперь, - обвиняющим тоном продолжил Гвеанорк, - вы опять хотите войны, чтобы присвоить себе нашу реликвию! Но предупреждаю: мы ее так просто не отдадим!

При этих словах посла тишина в Тронном зале взорвалась от криков, все потонуло в шуме взаимных ругательств и обвинений. Чародеи и гоблины, потрясая кулаками и топая ногами, кричали друг на друга. Агенор пытался их угомонить, взывая к благоразумию, но тщетно. Наконец, царица вскочила с трона и ударила посохом об пол. Стук прокатился по залу эхом, похожим на гул горного обвала. Своды потолка, пол и стекла в окнах задрожали. Несколько чародеев упали, двое или трое уронили свои посохи. Гвеанорк, кричавший громче всех, споткнулся и едва устоял на ногах. Все замолчали, испуганно обернувшись к царице, и все разом стихло.

- Не время ссориться, - сказала Гвеанорку царица, - Чародеи не хотят войны из-за чего бы то ни было. Лишь не давно Дивный Край пережил пору ужасных сражений и битв, и я не допущу, чтобы это вновь повторилось. Вы можете сомневаться в моей искренности, но я прошу вас лишь о небольшой отсрочке, которая поможет Элиа и Ронфу найти книгу и вернуть ее народу гоблинов. От вашего решения зависит покой нашего мира. Поэтому, - царица замолчала, чтобы перевести дыхание, и ее голос задрожал, - я вас очень прошу: продлите срок нашего соглашения до праздника Последнего дня в году. Только на это время. Я вас умоляю.

Она положила посох и опустилась на колени рядом с троном, с мольбой глядя на Гвеанорка.

- Я вас очень прошу, - повторила царица, не сводя глаз с гоблина, - Все чародеи Ильраана вас очень просят.

Агенор, стоявший на лестнице, преклонил колени. Вслед за ним на колени встали все чародеи, которые находились в зале. Наступила долгая тишина.

До Кзинтариса оставалось несколько миль. Еще не рассвело. Утренний мороз был нестерпим, и Роальд распорядился сделать передышку в пути, остановившись в виде исключения не на дороге, а в небольшой придорожной деревушке. Отряд заехал на постоялый двор, и предводитель повелел подать всем еды и горячего глинтвейна. Воины повеселели не только при виде теплого человеческого жилья, пропахшего ароматами съестного, но и потому, что таинственная госпожа, наконец-то покинула свою повозку. Она вошла в трактир, опираясь на руку служанки, и села за отдельный стол в углу у очага. Как и предсказывал Вернигор, ее лицо полностью скрывал глубокий капюшон полосатого дорожного плаща, подбитого мехом. Вед, как и остальные, пытался хоть что-то увидеть за капюшоном, но не мог. Вернигор и он примостились за столом у самой двери, так как все прочие места оказались заняты солдатами таладарского наместника. Вед попробовал было возмущаться, но гроссмейстер жестом остановил его и с самым смиренным видом принялся раскуривать трубку. Стоило ему достать кисет, маленькая служаночка выпорхнула из-за стола и оказалась рядом.

- Мог бы ты не дымить своей трубкой, путник? Госпожа не выносит табачного дыма в комнатах, - сказала она достаточно громко, чтобы слышал Роальд, и продолжила тише, - Что ты решил, господин? Ты поможешь принцессе?

- Пойду покурю снаружи, - спокойно молвил Вернигор и встал из-за стола.

Служанка топнула ногой и бросила уничтожающий взгляд на Веда, словно он был виновником ее неудачи. Потом расставила на столе высокие глиняные кружки и принялась разливать по ним глинтвейн.

- Струсили да, заклинатели драконов? - с упреком молвила она, кусая губы.

- Это политика, госпожа, - пожал плечами Вед, - Мы не можем в нее вмешиваться. Если наши государства поссорятся, может начаться война, и нашему народу несдобровать.

- А как же мой народ? - звенящим от слез голосом проговорила служанка, - Народ моей страны в опасности из-за того, что сделал Гвидо. Его люди обставили все так, чтобы подозрение в похищении принцессы пало на кочевников. Король Налдар может пойти войной против степных людей, против собственных подданных! Если вы не поможете Эйнифар, в Армаисе может начаться гражданская война!

- Ты очень заботишься о принцессе, - заметил Вед.

- Мы почти как сестры, - ответила девушка, разлив глинтвейн по гораздо большему количеству кружек, чем требовалось, и продолжая разливать остатки, - Ее мать была моей кормилицей.

- Ты хочешь сказать наоборот, - поправил ее Вед.

- Нет, именно так, - возразила служанка, - Моя мать должна была стать кормилицей принцессы, но когда я родилась, у нее вдруг пропало молоко. И тогда королева Тагерея выкормила и меня так же, как свою дочь. Не каждая бы пошла на это, верно? Королева всегда была добра ко мне, до самой своей смерти. А я не могу ничего сделать, чтобы помочь ее дочери.

Она подавленно склонила голову, с громким стуком поставила перед Ведом одну из кружек с глинтвейном и вернулась за свой стол. Вед огорченно глядел ей вслед, пытаясь поймать ее взгляд, но девушка больше не глядела в его сторону. Ученик воина вздохнул и уставился в кружку. Тем временем дверь открылась, и вернулся Вернигор.

- Ты умеешь править повозкой, юноша? - спросил он.

- Угум, - мрачно отозвался Вед, продолжая глядеть в кружку.

Вернигор бросил взгляд на целую батарею из кружек, выставленных на столе, от которых поднимался горячий пар, пахнущий гвоздикой.

- Ты что хочешь все это выпить? - удивился он и сел рядом с Ведом, - Не советую. Смотри, - он передвинул кружки и расставил их на столешнице одному ему понятным способом, - Вот это - скалы Грифонова лабиринта. Свободное место между ними - дорога, которая в нем петляет. Заходя в лабиринт с юга, она вначале идет прямо. Потом, доходя до развилки, делает два поворота. Один к северному выходу - к выезду на Кзинтарис. Другой - к восточному - на дорогу в Ридэль. Восточный выход тоже разветвляется на два пути: один короткий и прямой, второй извилистый и длинный.

- Зачем вы мне это рассказываете? - проворчал Вед, все еще переживавший разговор со служанкой.

- За тем, что на оставшемся отрезке дороги до Кзинтариса это единственное подходящее место, - ответил Вернигор.

Его голос звучал странно. Веду почудились в нем многозначительные и таинственные нотки.

- Подходящее для чего? - спросил он, поневоле переходя на шепот.

- Чтобы отбить повозку у воинов наместника и скрыться, - спокойно объяснил Вернигор.

Тишина в Тронном зале все длилась и длилась. Она стала уже просто невыносимой, когда вдруг ее нарушил громкий скрежещущий звук. То был смех Гвеанорка с горы Гвеанар. Посол короля гоблинов хохотал и торжествующе скалил кривые клыки. Мало-помалу к его смеху один за другим присоединились другие гоблины из его свиты. Их злобный хохот гулко разнесся под сводами зала, заставив побледнеть царицу, Верховного Чародея и всех присутствовавших царских сановников. Наконец, вдоволь насмеявшись, Гвеанорк поднял руку, приказывая другим гоблинам молчать.

- Ты здорово повеселила нас, царица чародеев, - ухмыляясь, проговорил он, - Вот уж не думал, что горделивые волхователи будут когда-либо так униженно просить гоблинов о милости. Ради этого стоило покинуть горы и приехать сюда. Мы довольны и торжествуем.

Свита Гвеанорка согласно закивала головами. Гоблины злорадно ухмылялись и переглядывались. Некоторые из чародеев, все еще стоявших на коленях, досадливо прикусили губу, другие поглядывали на послов короля Фракнорка мрачными недобрыми глазами. Но царица не двинулась с места и ни единым жестом не выказала обиды или злости. Она продолжала, стоя на коленях у трона, безотрывно глядеть на Гвеанорка. Под этим умоляющим взглядом гоблин подавил довольную улыбку, кривившую его серые тонкие губы, и отвесил царице поклон.

- Нам приятно, что сама правительница Страны Чародеев просит нас, гоблинов Пана о снисхождении, - степенно приосанившись, проговорил он, - Приятно, что нашему народу наконец-то воздают должное те, кто никогда не удосуживался это сделать. Вы получите свою отсрочку...

- Погоди-ка, Гвеанорк, - перебил посла один из самых важных и богато одетых гоблинов в его свите, - С какой это стати ты распоряжаешься от имени короля, не спросив у него дозволения? А если мы все против?

Другие гоблины неодобрительно загалдели, потрясая кулаками. На их серых морщинистых щеках вспыхнул румянец ярости. Агенор и царица, еще не поднявшиеся с колен, удивленно переглянулись. Похоже было, что в рядах посланников назревали раскол и несогласие. Но продолжалось это очень недолго. Гвеанорк ударил своего недовольного сопровождающего в живот локтем, закованным в кольчугу и стальной налокотник.

- Кто не согласен, лучше пусть заткнется! - рявкнул он, - Раз я говорю от имени короля Фракнорка, значит, имею на это право. Если кто думает иначе, пусть выходит на двор и не забудет свой меч. Я живо докажу, что он не прав.

Он зыркнул по рядам своих соплеменников свирепо горящими глазами, отчего те в раз притихли, и снова повернулся к царице.

- Вы получите свою отсрочку, - с поклоном, исполненным величавого достоинства, повторил он, - До Последнего Дня в году. До этого срока войны не будет. Гоблины дают слово.

Несколько секунд Вед не мог выговорить ни слова.

- Ух ты! - сказал он, наконец, когда ему удалось перевести дух, - Я знал, что вы решительный человек. Ну оно и понятно - мы ведь воины Крылатого Льва и вдвоем можем противостоять целой армии. Не то что какой-то дюжине аладанцев.

- Ты заблуждаешься, если думаешь, что мы нападем на отряд Роальда, - усмехнулся Вернигор и взял одну из кружек глинтвейна, стоявшую с краю, - Но ты прав - мы воины Крылатого Льва, и умение думать прежде, чем действовать одно из наших преимуществ. Поэтому мы победим не силой, а хитростью, - жестом он снова привлек внимание Веда к кружкам, - Видишь выступ? Он как раз перед развилкой. В этом месте повозка может приотстать от впереди едущих воинов. Тебе придется скорее вскочить на козлы и гнать, чтобы едущие сзади не догнали тебя. До второй развилки. Там воины поскачут по ложному следу. За второй повозкой, которая поедет извилистым путем. Она отвлечет их, пока ты поедешь с принцессой и служанкой короткой дорогой до Оленьей ложбины. Все надо сделать быстро там, в лабиринте. Если все же придется пустить в ход оружие, чтобы добраться до повозки, ты не растеряешься?

- Конечно нет, - с готовностью кивнул Вед, - А кто же будет во второй повозке?

- Я, - пожал плечами Вернигор, - Я оторвусь от них в лесу сразу за лабиринтом, а вы ждите меня в ложбине.

- Но это очень опасно, они могут вас догнать, - заметил Вед.

- Именно поэтому я поеду сам, - ответил Вернигор и переставил все кружки на столе, уничтожая карту лабиринта, - Запомнил дорогу?

- Да, - кивнул Вед, - Но когда вы успели раздобыть повозку?

Вернигор усмехнулся.

- Неужели ты подумал, что я и правда ходил курить?

Сказать, что Вед не волновался по дороге к назначенному Вернигором месту, значило бы сказать неправду. Как только стражники с повозкой и двое странников тронулись в путь, молодой человек почувствовал странное горячее покалывание в груди. Чем дальше отряд таладарского наместника отъезжал от деревни, продвигаясь на север, тем сильнее становилось покалывание. Но внешне Вед выглядел спокойным, стараясь брать пример с Вернигора, который ехал рядом и с беспечным видом рассказывал разные истории ему и воинам, скакавшим неподалеку.

- Скоро мы проедем мимо нагромождения высоких скал с запутанными ходами между ними. Их называют лабиринтом Грифона, - говорил гроссмейстер, поглядывая на дорогу, - Это довольно мрачное место.

Ведя неспешную беседу он подгонял коня и направлял его таким образом, чтобы и он сам и следовавший за ним Вед незаметно оказались как можно ближе к повозке принцессы Эйнифар.

- А почему оно так называется? - высунувшись из окна повозки, спросила служанка.

- Больше двадцати лет назад, еще при короле Альмиене в этих скалах поселился злобный грифон. Его наслал с помощью чар темный маг Беренгар, один из оставшихся на свободе приспешников Умадана, - рассказал Вернигор, - Грифон свил себе гнездо в каменной пещере и преграждал путникам дорогу всякий раз, как кто-либо появлялся в лабиринте. Он требовал у проезжающих отгадать загадку, а если те не справлялись с заданием, разрывал их когтями и поедал. Поскольку его загадку никто не мог отгадать, дорога скоро опустела. Никто не решался проезжать через эти края до тех пор, пока молодой чародей из Ильраана Гвендаль Рено не избавил жителей Занбаара от грифона.

- Каким же образом? - спросил Вед.

- Он отгадал загадку грифона и тем самым снял с лабиринта чары Беренгара. Когда загадка была разгадана, чудовище в отчаянии бросилось со скалы, и злое чародейство рассеялось, - объяснил гроссмейстер, - Это было одним из первых славных деяний Гвендаля по прозвищу Чародей. Жители Занбаара были ему бесконечно благодарны, а король Альмиен с тех пор часто спрашивал у Чародея совета.

Пока путешественники внимали рассказу Вернигора, впереди появились темные базальтовые скалы. Они выросли как по волшебству и были прямыми и отвесными, точно огромные стены. Их плоские вершины чернели высоко вверху на фоне серого зимнего неба, а на склонах и у их подножия не росло ни единого деревца. Лишь кое-где в трещинах породы виднелись чахлые кустики барбариса или можжевельника. Дорога сворачивала прямо в узкий проход между скалами и терялась в полумраке нависших над ней каменных стен. Вокруг стояла гулкая тишина, слышен был лишь вой ветра, гулявшего в лабиринте.

- А сейчас там не живет какое-нибудь чудище? - опасливо придержав коня, спросил один из воинов.

Служанка, до того с любопытством слушавшая Вернигора, испуганно юркнула за занавеску. Роальд, ехавший впереди всех, поднял руку в кожаной перчатке, призывая отряд остановиться, и чутко прислушался. Тишина в лабиринте была глубокой, и ни один подозрительный звук не нарушал ее. Роальд приказал двум дозорным ехать впереди, и отряд вместе с повозкой принцессы медленно въехал в лабиринт. Как только его стены поднялись слева и справа, закрывая небо, Вед почувствовал, что покалывание в груди стало еще более острым и горячим. И еще он почувствовал на своем плече руку Вернигора.

- Поворот на развилку будет справа. Не прозевай, - тихо проговорил гроссмейстер, оказавшись вдруг не впереди, а где-то за спиной, и хлопнул Веда по плечу.

Когда Вед обернулся, Вернигор исчез. Он умудрился сделать это так ловко, что никто из воинов Роальда Таладарского этого не заметил. В груди у Веда зажгло и закололо еще сильнее, и он наконец понял, что это бьется его сердце. Вед незаметно поправил меч под дорожным плащом и еще ближе подъехал к повозке принцессы.