Черные одежды шелестели, задевая каменные серые плиты пола. Госпожа расхаживала по подземелью, пребывая в глубокой задумчивости. Иногда она вдруг останавливалась, и из-под глубокого капюшона слышался вздох, выражающий нетерпение. В подземелье тлел призрачный зеленый свет от установленных по углам высоких канделябров со свечами. Где-то в углу капала вода. Отовсюду веяло сыростью и затхлостью.

- Как же это трудно - ждать! - произнесла, наконец, госпожа, остановившись перед черным эбеновым креслом с высокой спинкой в виде хищной птицы, раскинувшей крылья, - Мои силы крепнут день ото дня, но я чувствую, что они еще недостаточно велики. Поэтому все, что мне остается - мучительно долгое ожидание. Когда же наконец придет мой час?

- Он уже пришел, - ответил следивший за ее передвижениями по подземелью длинноволосый чернобородый мужчина, сидевший в кресле, - Ты многого добилась, и многого еще добьешься. Чем труднее ожидание, тем слаще победа.

- Это все слова! - прошипела госпожа, - Скажи лучше, что ты сделал, Колдун. Ты смог найти способ активизировать Кристалл Знания без помощи Слова?

Восточный Колдун Ютас саркастически усмехнулся. В зеленоватом свете свечей тускло блеснули его пустые остекленевшие глаза.

- Преодолеть Слово будет нетрудно, - сказал он, - Но Кристалл нельзя собрать из неполного числа колдовских камней. Их у тебя только шесть. Чтобы Кристалл Знания воплотился в свою истинную форму, нужен седьмой камень, последний. Когда он будет у тебя, у тебя будет все.

- Камень у мальчишки! - передернула плечами госпожа, - И на нем заклятие, которое наложил Гвендаль. Заклятие от воровства признает только Элиа и прячет камень от волшебного зеркала. Поэтому я не могу его расколдовать.

- Значит, нужно ждать, - философски заметил Ютас, глядя в темноту ничего не выражающим взглядом.

- Это невыносимо, - покачала головой госпожа, - Должен же быть какой-то другой выход?

Она сделала по подземному залу еще несколько шагов и вдруг резко остановилась и оглянулась на Ютаса.

- Я знаю, что можно сделать! - прошипела она, - Заклятье устроено так, что колдовской камень считает Элиа своим хозяином. А если у него не будет хозяина? - от звука ее голоса холодный ветер пробежал по подземелью, и все свечи в канделябрах разом погасли, - Если я убью мальчишку?

Утро занималось прохладное и неторопливое. Вначале погасли хрустальные звезды. Потом посерело темное небо. Потом светлая полоса появилась на вершинах гор. Потом она стала бледно-розовой, и медленно-медленно взошло солнце, появилось словно издалека. И неудивительно, ведь путники забрались так далеко на запад, что дальше и некуда. Занбаар все равно, что край света. За Занбаргардскими горами только каменистая пустыня Эрф да Острозубые скалы, угрюмые, дикие, неприступные. А что за ними - кто знает? Дика, угрюма и пустынна Закатная Сторона. Маленький отряд выехал из ущелья и поднимался все выше в горы. Каменистая тропа, вившаяся по краю обрывистого склона, вела путников вверх, на самые кручи. Вскоре тем, кто ехал верхом, пришлось спешиться и вести за собой упирающихся и напуганных лошадей. Дорога становилась все уже и опаснее. Мелкие камешки то и дело осыпались под ногами и под копытами лошадей и падали вниз без звука, так глубоки были пропасти. Илья очень хотел бы испугаться, но у него не было возможности. Приходилось вести за собой Серого, который упирался и не хотел идти, и успокаивать Юна. Чародей побелел, как мел, и вцепился в Илью мертвой хваткой. Илья был вынужден и его на себе тащить. Очень пригодился путешественникам единорог Тарилор. Тонкое чутье подсказывало сказочному животному безопасную дорогу, и все вскоре убедились, что туда, где прошел голубой единорог, можно с уверенностью наступать. Также свободно шел и кот. Его сильные когтистые лапы были созданы специально для хождения по горным кручам и острым камням. Илья вскоре привык к передвижению по узким неровным горным дорогам и даже смог осмотреться вокруг. Горы Занбаргард были совсем другими, не такими, как те, что он видел в стране Пан. Не было мягких очертаний и лирической синей дымки вокруг зеленых склонов. Не было шелковистых лесов в низинах и поющих прозрачных водопадов. Занбаргардские горы были неприступными и мрачными. Их красновато-серые угрюмые вершины уходили высоко в небо огромными тупыми глыбами. Ни единого кустика не росло на голых выщербленных ветром отвесных склонах. Лишь далеко внизу в недоступных взгляду глубоких, как колодцы, ущельях росли темные сосновые леса. В узких трещинах между утесами бурлили студеные быстрые потоки, черными проломами зияли уходящие в самые недра пещеры.

- Здесь трудятся гномы, - увидев пещеры, обрадовался Нок, - Сразу видать гномью кирку! Может, встречу дальних занбаргардских родичей или знакомых?

- И что ты им скажешь? - ухмыльнулась Тарилор, - Что забросил рудное дело, живешь в городе и работаешь в книжном издательстве? Позор для настоящего гнома.

Нок густо покраснел. Это было видно несмотря даже на то, что половину его лица закрывали усы и борода.

- Ну и что! - с вызовом пробурчал он, - На себя-то посмотри. Твой отец всего лишь библиотекарь при дворе парладорского владыки!

Тарилор придержала единорога, остановилась и гордо подняла голову.

- Мой отец - великий ученый и воин, - с гордостью сказала она и, видимо, посчитав, что сказанного достаточно, чтобы приструнить нахального гнома, дернула повод единорога и пошла дальше.

Но не успела эльфийка пройти нескольких шагов, как остановилась. Все остальные, шедшие за ней, тоже остановились, глядя на удивительное зрелище. Впереди, где дорога заворачивала, а горные вершины расступались, образуя бездонный провал, в воздухе над пропастью ехала открытая коляска. Ее везли два нюкта - два черных круторогих крылатых быка. Коляской, стоя, правила стройная девушка в длинном темно-красном бархатном плаще, отороченном лисьим мехом. У нее было красивое и гордое, хотя немного худое лицо с приподнятыми к вискам черными глазами и летящими, точно птичьи крылья, черными бровями. Густые волнистые волосы цвета воронова крыла струились из-под маленькой меховой шапочки по плечам и по спине до самого пояса.

- Что за дивное видение?- прошептал Юн, глядя на девушку глазами столь же круглыми, как пуговицы на его куртке.

- Смотрите-ка, - удивился Кадо, - Он больше не дрожит от страха.

Возле поворота дорога расширялась. Девушка подхлестнула нюктов вожжами, повозка спустилась и поехала по дороге навстречу путешественникам. Тарилор отдала повод единорога Илье и пошла к девушке.

- Доброе утро, госпожа, - поравнявшись с коляской, поздоровалась она со своим обычным преувеличенным чувством собственного достоинства, - Мы едем в гости к Западному Колдуну Каспиэну. Вы не знаете, далеко ли еще до замка Тор?

- Здравствуйте, - ответила девушка в красном плаще почти по-эльфийски надменно, - Я - Ульгит, дочь Каспиэна. Отец как раз поручил мне встретить гостей, едущих к нему из Ильраана. Он получил недавно письмо от регента Агенора о том, что к нему приедут трое. Но вас гораздо больше.

- Так уж получилось, - пожала плечами Тарилор.

- Если вы действительно от Агенора, Верховного Чародея Ильраанских Царей, - сказала Ульгит, - То у одного из вас должен быть при себе знак - золотое яблоко.

- Вот оно, - Тарилор достала из кармана своей дорожной куртки маленькое золотое яблоко на цепочке и на ладони протянула его дочери Колдуна.

- Вы царский курьер, госпожа эльф, - кивнула красавица Ульгит, - Тогда прошу за мной. В замке Тор вас уже ждут.

Она резко свистнула, тонкой, но сильной рукой натянула вожжи, и нюкты, подчинясь ее свисту, развернули коляску и, трепеща пернатыми черными крыльями, повезли ее по воздуху рядом с дорогой.

- Обалдеть! - восторженно прошептал Юн, каменным столбом застыв посреди дороги.

- А мне она не нравится, - поджав губы, сказал Орн, - Задавака, еще похуже, чем некоторые.

Тарилор порывисто обернулась к нему, и он закашлялся и тут же сделал вид, что смотрит на свои сапоги.

- Так мы идем или нет? - спросила Тарилор.

- Идем, - за всех ответил Илья и первым пошел за эльфийкой, ведя за собой упирающегося Серого.

Кадо пришлось тащить Рыжего и Юна, который раньше не шел, потому что боялся, а теперь еле передвигал ноги, потому что после встречи с прекрасной чародейкой в красном плаще пребывал в трансе.

Летающая коляска свернула за поворот, Тарилор и остальные путники последовали ее примеру, осторожно ступая по камням. За поворотом дорога шла еще круче вверх. Она поднималась к острой вершине горы, на которой стоял замок. Издалека он напоминал формой корону, зубцами которой были высокие узкие башни. Башни венчали острые шпили, на которых развевались длинные треугольные флаги с изображением золотых драконов на синем поле.

- Наш герб, герб Западных Колдунов, - подняв глаза к верхушкам башен, с гордостью сказала Ульгит, - А вон и отец.

Она указала рукой куда-то вверх, снова свистнула, и нюкты, коснувшись копытами земли, понесли повозку к узкому подъемному мосту, перекинутому через пропасть к воротам замка. Ворота уже были открыты для гостей из Ильраана. Когда путешественники проезжали через мост, они взглянули вверх. На одной из башен замка они увидели высокую фигуру в развевающейся на ветру длиннополой мантии.

Тарилор остановилась у ворот и подождала, пока Илья ее догонит.

- Это Каспиэн. Он нас ждет, - сказала она тихо, когда мальчик оказался рядом, - Надеюсь, карта у него сохранилась, и мы, наконец, получим второй фрагмент.

- Должен ли я ему рассказать обо всем? - спросил Илья также тихо.

- Ни слова ни о чем, - ответила Тарилор, - Так велел Агенор. Мы никогда не знаем, кто еще нас услышит.

Она вскочила в седло единорога и верхом въехала в ворота замка Тор.

Замок был хорошо укреплен. Он был окружен двойным кольцом толстых стен с бойницами для стрельбы из лука. Башни, издали казавшиеся тонкими иглами, устремленными в небо, на самом деле были сложены на диво прочно. Базальтовые глыбы в кладке были подогнаны одна к одной. За первой крепостной стеной находился мощеный круглым булыжником дворик и конюшни, куда слуги сразу же отвели лошадей. С одной из башен прямо во двор спускалась крутая винтовая лестница. Стоило путникам из Ильраана проехать по подъемному мосту и спешиться, как по этой лестнице вниз стремительно сошел Каспиэн, Западный Колдун. Он был высок, смугл и темноглаз. У него были волнистые черные волосы и бородка клинышком. Лицо Западного Колдуна было несколько худое, но с правильными и благородными чертами. Заметно было, что Ульгит очень на него похожа. Он шел навстречу путникам и улыбался.

- Добро пожаловать в Занбаргардские горы и замок Тор, - сказал он, подойдя ближе, - Я получил письмо Агенора и рад встрече с вами.

- Нас привело дело, - сразу сказала Тарилор поклонившись, - Мы выполняем поручение регента.

- Знаю, - кивнул Каспиэн, по очереди окинув каждого из прибывших проницательным изучающим взглядом, - Но о деле позже. Сначала вам нужно отдохнуть с дороги. Я распоряжусь, чтобы вас удобно разместили.

- Спасибо, - вежливо поблагодарила Тарилор, - Надеюсь, мы не побеспокоим вас.

Каспиэн рассмеялся.

- Мы здесь живем так уединенно, что изредка бываем рады беспокойству, - сказал он, - Будем считать, что это как раз такой случай.

И он пошел впереди, указывая дорогу. Под полукруглую арку во второй крепостной стене вели каменные ступени. Поднявшись по ним, Каспиэн и его гости оказались в другом выложенном камнем дворике. Отсюда несколько дверей вели во внутренние покои замка. Перед тем, как войти внутрь, Илья бросил взгляд по сторонам. Вторая крепостная стена находилась выше первой. За ее зубцами открывался вид на застланные утренним туманом горы Занбаргард. На востоке, откуда приехали путники, они сливались в одну общую темную массу. На севере вились серые дымки двух вулканов-великанов, двух огромных огнедышащих гор, стоящих рядом над бездонной пропастью. Юг открывал глазам голое серое ущелье с острыми обломками скал на дне. А на западе, далеко-далеко горы расступались перед чем-то, чего Илья, как ни старался, разглядеть не мог. Мглистые волны тумана скрывали от него западный горизонт. Иногда он видел потрескавшуюся голую землю или тусклое низкое небо, но в точности сказать, что же находится на западе, было невозможно.

- А что там? - спросил он у идущего рядом Нока.

- Проклятые места, - шепотом ответил Нок, - Пустыня Эрф, а за ней - Острозубые скалы, Закатная Сторона.

- Ты там был? - спросил Илья, безотрывно глядя на запад; он и сам не мог объяснить, отчего безрадостный пустынный пейзаж так притягивал его взгляд.

- Нет, что ты! - затряс головой Нок, - Туда не ступала нога человека. А уж гнома и тем более. Я, конечно, не трус, но лучше уж туда не соваться. Никто не знает, что там творится.

"Как и там, куда мы поедем", - подумал Илья, бросил последний взгляд за стены замка Тор и вошел в полукруглые дубовые двери.

Самая верхняя комната в башне была круглая и узкая. Она походила на колодец с белеными стенами, на которых висели картины в резных рамах из черного дерева. Вдоль стен стояли диваны с высокими, словно у тронов, спинками, украшенными затейливо вырезанным орнаментом, и кресла с подлокотниками в виде сидящих сенмурвов. Пол покрывал толстый ковер темно-красных тонов. С полукруглого потолка свисал на цепях светильник с толстыми желтыми свечами. Окнами комната выходила на запад. Далеко внизу, сколько мог охватить взгляд, темнели зубцы горных хребтов, а за ними у самого горизонта вилась туманная дымка, скрывавшая нечто неопределенное и потому пугающее. Каспиэна удручающий пейзаж не трогал, он давно к нему привык. Западный Колдун сидел в одном из кресел, оперевшись локтем на деревянное крыло сенмурва, а подбородком на ладонь. Ульгит сидела напротив него на высоком диване и смотрела на закат, разливавший по небу тяжелые багровые краски.

- Так что ты узнала, девочка? - спросил Каспиэн у дочери, нарушив задумчивое молчание.

- Я думаю, слухи о смутных временах, дошедшие до нас, оказались правдой, - ответила Ульгит, - Возможно, что и твое гадание на бараньей лопатке тоже верно. Ты нашел карту, о которой спрашивала эльфийка?

- Да, сразу после завтрака, - кивнул Западный Колдун, - Они хотели сразу же продолжать путь, но я уговорил их отдохнуть в замке до утра, сам не знаю почему. Но ты так и не рассказала, что узнала.

- Мальчик с голубыми глазами везет с собой одну вещь, - сказала Ульгит, - Седьмую часть Кристалла. Я почувствовала ее, хотя на ней защита.

- У него колдовской камень? - воскликнул Колдун, переходя на взволнованный шепот, - Ты не ошиблась?

- Думаю, нет, - покачала головой Ульгит, - Он в талисманнице у мальчика на шее, на нем защита от воров.

Каспиэн нахмурился.

- Агенор не упомянул об этом в письме и ничего не рассказал о том, зачем нужна карта, - размышляя вслух, проговорил он, - Неужто он не доверяет мне?

- Имея колдовской камень нужно быть осторожным, - заметила Ульгит, - Я чувствую, что части Кристалла напрямую связаны и со слухами и с твоим гаданием. Поэтому Агенор так скрытен.

- Да, ты права, дочь, - Каспиэн поднялся с кресла, - Скоро стемнеет. Значит, я был прав, что уговорил их остаться. Нельзя путешествовать ночью по Занбаару с такой вещью на руках.

- На шее, - с улыбкой поправила Ульгит, по-прежнему не отрывая взгляда от окна, за которым пылал закат, - Камень у него на шее.

Столь необходимая Илье и его друзьям карта легко отыскалась в библиотеке замка Тор сразу после вкусного и обильного завтрака, которым угостили путешественников по прибытии. Уставшим от перехода по горным тропам путникам гостеприимный дом Западного Колдуна показался просто раем, а кушанья, поданные на стол - пищей богов. Единственное, что не понравилось Илье - это то, что дочь чародея Ульгит, сидевшая напротив, почти не сводила с него глаз. Пристальный взгляд красавицы его смущал, он не знал, чем объяснить такое внимание. Еще его огорчило то, что кот не пошел в замок вместе с ними. Перед самыми воротами он снова таинственным образом исчез. Передав карту Тарилор,

Каспиэн предложил путешественникам остаться в его доме на ночь. Тарилор нашла это предложение разумным, памятуя о том, что Агенор предостерегал их от поездок в темноте.

- Нам стоит немного отдохнуть и набраться сил перед дорогой, - сказала она своим спутникам, - На карте есть следующая дверь. Она ведет прямо в Долину Ветров на юго-западе Аладана и поэтому поможет нам сильно сократить дорогу. Но до нее три дня пути. Ночью в горах опасно, поэтому дальше мы поедем на рассвете.

- А что-то еще интересное есть на карте? - спросил Илья с недомолвкой, так как рядом сидели Орн и Нок, а напротив внимательно смотревшая на него Ульгит.

Тарилор покачала головой.

- Будем надеяться на третий фрагмент, - сказала она, - А сейчас отдыхайте.

И путники с удовольствием предались безделью. Нок и Орн отправились осматривать винные погреба замка. Тарилор уединилась в библиотеке с томиком стихов Иргида Эльфийского и чашкой кофе со сливками. А мальчики устроились в комнате, отведенной им для ночлега. Это была большая квадратная комната, обставленная, как и все покои в замке, с мрачноватой роскошью, но удобная. А мысль о том, что за стенами раскинулись бескрайние горные хребты, суровые и пустынные, делала комнату еще и необычайно уютной. В камине за кованой решеткой потрескивал огонь. Окна с цветными витражами были задрапированы бархатными занавесками, а широкие кровати бархатными пологами и покрывалами. Вся мебель была из черного дерева, покрытая резьбой в старинном стиле. Круглый стол поддерживали ножки в виде сидящих русалок, держащих столешницу на плечах, широкие стулья без спинок были зато снабжены затейливыми изогнутыми подлокотниками. Справа от входной двери на небольшом помосте, покрытом ковром, стояло большое кресло, по спинке которого бежали деревянные олени, спасаясь от деревянных эльфов-лучников. Забравшись в это кресло, спиной оперевшись на один подлокотник, а ноги закинув на другой, Юн читал вслух книгу в темно-зеленом переплете. Это было сочинение Лина Доруна о временах и народах Дивного Края, которое Илья захватил с собой из дворцовой библиотеки. Сам Илья сидел за столом, поставив рядом черненый серебряный канделябр с ярко горящими свечами, и записывал путевые впечатления в дневник. Кадо сидел на ковре рядом с кроватями и деловито перетряхивал содержимое дорожных сумок.

- И тогда сказал Царь Верховному Чародею: "Ты уничтожил Великий Кристалл, так избавься же и от его обломков, от столь опасных Колдовских Камней. Ибо нельзя допустить, чтобы кто-то смог составить Кристалл вновь," - читал Юн, водя указательным пальцем по строчкам, напечатанным витиеватым старинным шрифтом, - Ну и понаписал же этот Лин! Ум за разум заходит. Не думаю, что царь на самом деле изъяснялся на таком дурацком языке. "Камни есть камни. Так пускай же их бросят в пучину морскую, зароют глубоко в сырую землю или истолкут в порошок". Но ответил Верховный Чародей: "Увы, нет, Царь! Камни не есть просто камни. Они частицы вечного всеобъемлющего Знания. И оттого нельзя Их просто так утопить в море, закопать в земле или превратить в пыль. Они уже и так пылинки Великого Кристалла и такими останутся до конца Мира. Такими Их создали, и в этом Их Проклятье и Благословение. Тот, кто захочет найти Их, тот отыщет и под водой, и в земле, и в любом другом месте. Мы можем лишь обезопасить Камни, отдав Их на хранение тем, кому можно доверить хранение Драгоценных Обломков." Так вот почему! - воскликнул Юн, перестав читать, - А я-то все думал, пока сидел в корзинке и слушал вас с Агенором, почему бы не забросить этот камень куда-нибудь в колодец и дело с концом.

- Да, поэтому, - подтвердил Илья, отрываясь от дневника, - Я тоже задавал себе такой вопрос, но быстро нашел ответ в этой книге. Колдовские камни созданы не природой, а волей Старых Волшебников, поэтому их нельзя разрушить как обычные камни. А как их не прячь, их все равно найдут, если захотят.

Его голос дрогнул, он прижал руку к талисманнице.

- Только не в Нумаре, - уверенно возразил Кадо, глядя на пальцы Ильи, сжимающие зеленый атласный мешочек.

Илья спрятал талисманницу под рубашку и снова взялся за перо.

- Уж скорей бы туда попасть, - вздохнул он.

Юн закрыл книгу.

- А можно мне посмотреть? - тихо и взволнованно проговорил он, - Только один раз. Совсем чуть-чуть.

- А вдруг войдет кто-нибудь? - возразил Кадо.

Юн вскочил с кресла, подбежал к двери и закрыл ее на засов.

- Вот, - сказал он, - Теперь никто сюда не проберется. Так можно?

Илье не очень хотелось доставать колдовской камень из скрывающей его от посторонних глаз талисманницы. Но Юн смотрел так просительно, да и Кадо, секунду назад осторожно возражавший, тоже не сводил глаз. Вздохнув, Илья неохотно вытащил талисманницу, расшнуровал ее, вынул камень и показал друзьям, держа его на ладони. Мальчики придвинулись ближе. Глаза у Юна сделались большими, как блюдца. Он смотрел на камень, отливающий малахитом, по-собачьи склонив голову набок и открыв рот. Кадо тоже глядел, затаив дыхание. Илье такое внимание было немного тягостно. Держа камень на виду даже в запертой комнате, он нервничал.

- Так вот, - прошептал Юн почти восторженно, - как выглядит зло.

- Ничего подобного! - возмутился Илья, сжав ладонь в кулак и убирая камень обратно в мешочек, - Он вовсе не зло.

- Только седьмая его часть, - кивнул Кадо.

- Вовсе нет, - обиженно дрогнувшим голосом возразил Илья, - Агенор говорил, что Кристалл Знания изначально не был ни плохим, ни хорошим. Знание никакое, понимаете? А камни могут делать много добрых дел. Знали бы вы, какое от него исходит успокоение, когда мне... когда...

В том, что ему бывает страшно, Илья признаться не смог.

- Если б камень не был злом, ученица Умадана не охотилась бы за ним и другими такими, как он, - убежденно заявил Юн и залез обратно в кресло.

- Не разглагольствуй, чародей-двоечник, - презрительно оборвал его Кадо, - Я не очень разбираюсь в таких вещах, Элиа, но если ты говоришь, то я тебе верю. Камень-то у тебя, а не у кого-то еще.

Илья благодарно улыбнулся ему и снова склонился над тетрадью. Рука, державшая перо, слегка дрожала. Если бы мальчики не были так заняты спором, они бы заметили, что в зеркале, висевшем на стене за их спинами, появилось смутное отражение высокой худой фигуры в темной одежде. Отражение наблюдало за ними, пока Илья держал в руке колдовской камень. Стоило мальчику убрать его обратно в талисманницу, отражение исчезло.

Илье приснился сон из его московского прошлого. Снилось лето, дача. Они с Гвендалем удили рыбу на берегу узкой медленной речушки за деревней. Сидели с удочками на деревянных мостках и ждали. Утренняя прохлада заставляла кожу покрываться мурашками. От зеленовато-зеркальной поверхности воды поднимался парок тумана. Только что вставшее утреннее солнце припекало правую щеку; было тихо и клонило в сон. Илья какое-то время боролся, потом его сморило, он ткнулся лицом в плечо Гвендаля и заснул. А потом все вдруг изменилось. Его висок, щека и подбородок упирались уже не в теплое дядино плечо. Голова Ильи лежала на чем-то холодном, шершавом и твердом. Это было неудобно, Илья поднял голову и увидел, что он лежит на большом плоском камне на вершине голого, поросшего редкой травой холма. Вокруг него гулял ветер, простиралось поле, покрытое холмами и впадинами, а вдали, в самой низине раскинулся город. Его светло-серые стены с треугольными зубцами и высокие остроконечные башни были ярко освещены солнцем. На башнях трепетали флаги с изображением золотого яблока на рубиновом поле. "Мирадор", - отчего-то сразу догадался Илья. Он приподнялся на локте, чтобы лучше разглядеть город и увидел, что поле вокруг него, сколько хватает глаз, заполнено воинами в доспехах и кольчугах. На разных концах холмистой равнины одна против другой стояли две армии. Над одной из них ветер раскачивал штандарты и знамена с ильраанским яблоком, над другой колыхался мрачный стяг черного цвета с ящерицей, грызущей свой собственный хвост. Два закованных в броню людских моря были неподвижны. Свежий утренний воздух становился густым и закипал от напряженного ожидания. В небе уже собирались тучи, и между ними низко кружили стаи воронов. "Битва чародеев и темных магов, - сказал себе Илья, с волнением глядя вниз, - Последняя битва". Он всмотрелся в ряды собравшихся у стен города под знаменами с золотым яблоком и увидел Агенора, стоящего в первом строю одетых в кольчуги воинов. Верховный Чародей выглядел гораздо моложе, его короткие волосы и бороду еще не тронула седина, и они были темно-русыми. В одной руке Агенор держал щит, другой сжимал короткий острый меч. Впереди армии чародеев на сильной белой лошади, накрытой красной с золотом попоной, сидел человек с длинными волнистыми черными волосами. Его голубые глаза смотрели вперед сурово и решительно. Ветер развевал длинный темно-синий плащ, накинутый поверх серебрящейся кольчуги. "Витольд Рено, - подумал Илья, - Отец Гвендаля и моей мамы, мой дед." Сердце мальчика гулко стучало от волнения при виде величественного всадника на белой лошади. Но что-то вдруг заставило его посмотреть в другую сторону, на противоположный конец поля. Илья оглянулся и увидел высокий пригорок, а на нем несколько фигур, возвышающихся над общей массой людей. Четверо высоких мужчин и женщина с лицом, поражающим суровой холодной красотой. Они стояли на возвышении, завернувшись в черные плащи поверх доспехов, и смотрели вниз на приготовления к битве пустыми ледяными глазами. "Ученики, - сказал себе Илья, - А где же..." Пятеро расступились, и из-за их спин выступил шестой. Вся его крупная мощная фигура была с головы до пят закована в вороненые доспехи. Рука в железной перчатке опиралась на рукоять длинного и тяжелого меча. Он будто бы преобладал надо всем полем, возвышался и давил на собравшихся здесь людей. Сердце у Ильи подскочило к горлу и замерло. "Умадан", - догадался он. Привстав на камне, Илья попытался разглядеть лицо темного мага, но оно было скрыто глубоким капюшоном черного плаща. Словно чувствуя, что мальчик смотрит на него, предводитель темных сил повернулся в его сторону, и Илью обжег тяжелый сверлящий взгляд глаз, которых он не увидел. А потом все внезапно кончилось. Илья проснулся словно от резкого толчка внутри себя. Он обнаружил, что лежит в темноте на мягкой кровати с незадернутым бархатным пологом. На соседних кроватях крепко спали Кадо и Юн. Илья перевел стесненное дыхание. На лбу у него выступила испарина, в голове гудело. Он чувствовал, что его будто тянет куда-то, и противостоять этому невозможно. "Иди! Иди!" - позвал внутри него властный настойчивый голос. "Куда и зачем?"- попробовал было воспротивиться Илья. "Иди, - повторил голос в тишине, - Встань и иди. Ты должен это сделать. Иначе..." Илья откинул одеяло, встал с кровати и вышел из комнаты. Он не знал, куда идет, ноги сами его вели. Бесшумно ступая по холодному каменному полу, Илья прошел в темноте по узким коридорам и переходам замка Тор, миновал несколько лестниц, незапертых дверей, погруженных во мрак покоев. Голос внутри все твердил: "Иди. Спеши". И он шел, не пытаясь преодолеть непонятное притяжение. В конце длинного прямого коридора перед Ильей были высокие двухстворчатые двери, украшенные железными накладками с чеканкой. Он подошел, толкнул их и вошел в длинный зал с узкими окнами, выходящими на запад. Пол, выложенный белыми и черными гранитными квадратами, казался огромной шахматной доской. Илья стоял на одной стороне доски, а на другой маячил черный силуэт в остроконечном капюшоне. "Должно быть, я сплю, и сон продолжается", - подумал Илья, глядя на силуэт в капюшоне, словно сквозь туман. Он сделал несколько плавных бесшумных шагов навстречу Илье и медленно вскинул руки. Илья почувствовал, что цепочка у него на шее дернулась вперед, и увидел, что талисманница приподнялась и рвется навстречу манящим рукам черной фигуры. "Иди. Иди", - шептал ему самому настойчивый голос. "Нет, Умадан, ты не получишь колдовской камень," - медленно, как в тумане, подумал Илья и схватил талисманницу обеими руками. Силуэт в остром капюшоне еще приблизился, продолжая притягивать мальчика и камень. За его спиной Илья уловил неясное движение. Из темноты выступило одетое в черное безобразное существо с пугающим серо-зеленым лицом, исковерканным и потрескавшимся. На лице хищно горели маленькие свирепые и хитрые глазки. Илья вспомнил рассказ царицы. "Демон Моины," - подумал он, и его объял холодный ужас. Безобразное чудовище протянуло вперед свою когтистую серую руку, словно отталкивая кого-то. Зал перед глазами у Ильи закачался, все поплыло, кружась в темном гудящем водовороте. Илью затянуло в этот водоворот, и он упал без памяти.

Заклятие, наложенное на колдовской камень, без сомнения было делом рук самого Гвендаля. Только Чародей умел создавать такие мощные заклинания. Даже притягивая камень на расстоянии, можно было почувствовать, как жжет ладонь. Но нет на свете ничего непреодолимого. Особенно для него, давно приобщившегося к самым глубоким тайнам волшебства, как светлого, так и темного. Если притянуть камень, если заставить его выскочить из талисманного мешочка и стать доступным взгляду, его можно расколдовать. Мальчик, правда, оказался упрямым. Он хоть и шел на зов притяжения, но пытался закрыть камень от его глаз, держась за талисманницу руками. Но сила притяжения была слишком велика для слабого ребенка, и он все же шел, приближаясь шаг за шагом. А потом вдруг закрыл глаза и упал, как подкошенный. Прежде, чем Каспиэн успел понять, что произошло, мощная волна подхватила его самого и отбросила назад. Он оказался прижат лопатками к холодной гладкой стене. Непреодолимая сила давила на грудь, затрудняя дыхание. Западный Колдун с изумлением и ужасом увидел, что посреди зала стоит демон, одетый в черное. Выставив вперед морщинистую ладонь с острыми загнутыми когтями, демон торжествующе и злобно скалил зубы.

- Ай-яй-яй, как нехорошо, - насмешливо и вкрадчиво проговорил он, - Хотел обокрасть ребенка. Стыдись, Каспиэн, ты же почтенный пожилой человек!

Каспиэн не мог даже пошевельнуть рукой, чтобы вытереть пот, градом катившийся по лбу.

- Ты? - хрипло проговорил он, узнав мягкий вкрадчивый голос, - Ты мне сразу не понравился, милый вежливый юноша.

- Это не страшно, - покачал головой демон, - Страшно другое. Ты хотел также обокрасть и Моину. Не порядок, милейший чародей.

Он взмахнул рукой, и Каспиэна подбросило вверх и опустило обратно.

- Вовсе нет! - задыхаясь, возразил Западный Колдун, - Я хотел ей помочь! Ей ведь нужен камень?

- Не лги, чародей, - холодно возразил демон, - Вижу тебя насквозь. Ты задумал взять камень, чтобы поторговаться. Зло в чистом виде тебя никогда не интересовало, ты всегда искал выгоды для себя. Но с госпожой торговаться нельзя, запомни!

- Твоя госпожа забыла, кто ей помогал все эти годы! - возмущенно крикнул Каспиэн, - Кто ее прятал, когда ее искали ильраанские стражники, кто рисковал свободой, жизнью, общественным положением!

- Так ведь не даром, - ухмыльнулся демон, - Кто выплатил твои долги, старый расточитель? Кто открыл тебе доступ к тайным сокровищницам Умадана? На чьи деньги твое обветшалое фамильное гнездо превратилось в роскошный замок? А теперь ты вздумал затеять под носом у Моины свою игру, неблагодарный слизняк!

- Я раскаиваюсь, демон. Я раскаиваюсь, поверь, - пролепетал Западный Колдун.

Все это время его взгляд втайне был обращен к высокому креслу в конце зала. На нем лежал его посох с набалдашником в виде драконьей головы. Собрав последние остатки силы, Каспиэн выбросил руку вперед. Демон упал на спину и откатился назад по скользкому полу. Но не успел чародей попытаться притянуть к себе посох, как демон резко вытянул руку в сторону кресла, из его ладони выскочила синяя молния, ударила в посох и расколола его надвое. Поняв, что потерпел неудачу, Каспиэн болезненно застонал. Демон поднялся на ноги.

- Ты не шути со мной так, ворюга, - злобно прошипел он.

- Надо было разбить твое зеркало, приспешник Умадана, - с досадой и отчаянием проговорил Каспиэн.

В ту же секунду когтистая лапа впилась в его горло. Демон, только что стоявший посередине зала, уже был рядом и сжимал его шею цепкими пальцами. Злые глазки бешено сверкали у самого лица Каспиэна.

- При чем здесь Умадан? - прорычал демон, - И при чем здесь Моина, Рубус, Лар, Илибур, Эгина или ты? Я служу злу, вечному и неистребимому! И не советую мешать ему и мне.

Голос его прогремел так, что стены и пол задрожали как от землетрясения, и холодный порыв ветра пронесся по залу. Объятый ужасом, лишенный возможности дышать, Каспиэн захрипел. Перед глазами у него начало все меркнуть.

- Я здесь инкогнито, - услышал он над ухом зловещий шепот, - Только это мешает мне разделаться с тобой. Считай, что ты в долгу перед Моиной, и она его скоро востребует. Пока живи. А будешь мне мешать... У тебя такая красивая дочь-ясновидящая. Она так зорко углядела камень на шее у мальчика. Жаль будет, если с ней что-нибудь случится.

Демон разжал пальцы. Каспиэн упал на пол у стены и остался лежать без сознания.

Орн почувствовал опасность еще во время завтрака. Красавица Ульгит, не отрываясь, смотрела на Элиа. Она, конечно, увидела камень. Сам Орн проник в замок Тор неузнанным, благодаря защитным чарам. Но наблюдая за поведением Ульгит, он сразу понял, что Западный Колдун замыслил предательство. Ночью следовало ожидать от Каспиэна каких-либо вероломных действий. Поэтому Орн основательно накачал пивом Нока, с которым делил комнату, нагнал на остальных обитателей замка глубокий сон и принялся ждать. Ожидание было недолгим. В полночь он услышал в коридоре тихие шаги. Орн выглянул за дверь своей спальни и увидел Элиа. Он шел вперед, словно лунатик, не разбирая дороги. Орн догадался, что мальчик идет в Большой зал. Когда он прокрался туда же другим путем и неслышно вошел через другую дверь, то понял, что был прав относительно намерений хозяина замка. В Большом зале он увидел Каспиэна. Он притягивал к себе талисманницу и пытался расколдовать камень, чтобы завладеть им. Этого допустить было нельзя, и Орн пустил в ход свою демоническую силу. Один поток усыпил мальчика, и он упал на пол. Другой обезвредил чародея. Выясняя с ним отношения, Орн, честно говоря, несколько вспылил, погорячился и малость придушил старика. Но зато речь, произнесенная громовым голосом, произвела на Каспиэна неизгладимое впечатление.

- А я-то думал, я застенчив, - покачал головой Орн, глядя на лишившегося чувств Западного Колдуна, - Но ведь могу же быть убедительным, когда захочу. Осталось только найти девушку своей мечты и поразить ее красноречием. Но сначала, я позабочусь о тебе, мой драгоценный, - он подошел к мальчику, неподвижно лежащему на полу, - Нельзя, чтобы ты что-нибудь вспомнил утром. Считай, что видел страшный сон. Моя госпожа не простит мне, если я не уберегу тебя и твою игрушку.

Орн бережно поднял мальчика на руки, стараясь не соприкоснуться с талисманницей у него на шее, и вынес его из зала.