Святогорский путь – это всегда неожиданность: непредвиденная встреча и минутный разговор могут резко изменить все планы (впрочем, в этом краю ясно понимаешь: ничего случайного в жизни не происходит). Однако, куда бы ни забредал русский путник, какими бы тропами ни ходил, они рано или поздно приведут его в славный Пантелеимонов монастырь.

Всех без исключения поражает грандиозный вид обители, со множеством разнообразных строений и куполов. По существу, это целый иноческий город. В отличие от большинства афонских монастырей Пантелеимонов многокрасочен: пилигримы-греки называют его «Прасини мони», «Зеленый монастырь», по необычному цвету его крыш. И на Афоне этот зеленый цвет для русского богомольца становится родным.

Обитель была основана в начале XI века и первоначально располагалась в Ксилургу (см. ниже главу «Скит Ксилургу»). Во второй половине XII века русские иноки, вследствие своей многочисленности, переселились из Ксилургу в Нагорный (Старый) Руссик, первоначально именовавшийся Пантелеимоновым монастырем Фессалоникийца. Он известен пострижением здесь в монахи св. Саввы Сербского в 1196 году (обитель впоследствии получила статус скита; здесь в 1925 году освятили прекрасный храм во имя св. Пантелеимона Целителя, с высокой шатровой колокольней).

Во время монголо-татарского ига связь Руси с Афоном прервалась. «Старый» монастырь Фессалоникийца был оставлен русскими иноками и заселен греческими. Несмотря на деятельную помощь московских государей в XV–XVII веках, русская жизнь на Руссике почти не возрождалась: знаменитый путешественник Василий Григорович-Барский, побывавший тут в 1744 году сообщил, что «у монастыря только название русское».

Фреска с изображением св. Пантелеймона в Святых вратах Русского монастыря, 1999

В конце XVIII века иноки из Руссика перешли на берег моря – в нынешний Пантелеимонов монастырь, основанный в XVII веке епископом города Иериссоса на месте скромной келлии. Во время русско-турецкой войны 1827–1828 годов монастырь временно опустел, но в 1835 году греческий игумен Герасим пригласил в обитель русских насельников, надеясь ее укрепить. Сюда из Ильинского скита переселился и известный своим благочестием и ученостью о. Аникита (князь Сергей Александрович Ширинский-Шихматов), ставший ктитором монастыря. С 1850-х годов русское братство стремительно росло, а в конце XIX века, при архимандрите Макарии (Сушкине), – прежде настоятелями были греки – обитель окончательно перешла в русские руки и начала быстро отстраиваться.

В Константинополе, Одессе и Москве появились большие пантелеимоновские подворья с храмами, а в начале XX века монастырь устроил на Кавказе крупную обитель, Ново-Афонскую Симоно-Кананитскую, ставшую важным связующим звеном между Святой Горой и Россией. В те годы монастырь достиг наибольшего расцвета: его братия насчитывала до двух тысяч иноков (включая иноков, проживавших в многочисленных малых обителях, приписанных к монастырю, а также на подворьях вне Афона). Обитель тогда широко занималась религиозно-просветительской деятельностью, издавая множество книг, брошюр и выпуская журнал «Душеполезный собеседник». Огромное внимание уделялось паломничеству: ведь в начале XX века Святую Гору ежегодно посещало до 30 тысяч россиян!

Утро в Пантелеимонове монастыре. Фото иеромонаха Виталия

О великом прошлом Пантелеимонова монастыря существует целая литература. Сейчас он напоминает город с эвакуированным населением, где осталась горстка хранителей.

Его история в новейшее время повторяет историю всего русского Афона. В начале 1900-x годов среди иноков распространяется имяславие (это учение первоначально овладело насельниками Новой Фиваиды), и в 1913 году с полтысячи пантелеимоновцев были вывезены в Россию. Первая мировая война отрезала обитель от родины, а турки захватили подворье в Константинополе как «вражеское»; одновременно на фронт призвали часть братии. С 1917 года связь с Россией окончательно прервалась.

На помощь новых правителей России уповать не приходилось – слава Богу, что они были далеко… Пантелеимоновская община стала резко уменьшаться: в 1918 году она насчитывала около восьмисот монахов, в 1925 – пятьсот шестьдесят, в 1945 – сто восемьдесят, в 1956 – семьдесят пять, в 1965 – только двадцать. Многие опасались, что и здесь русская жизнь прервется… Но монастырь, будучи одним из «господствующих», сумел сохранить свою русскость.

В 1966 году, спустя полвека, афонская братия вновь пополнилась русскими насельниками: по договоренности между духовными и светскими властями в Пантелеимонов монастырь поступило пять монахов. С тех пор Московский Патриарх стал официально считаться ктитором обители, получив реальную возможность ей помогать. С начала 1990-х годов эта помощь, так же как помощь жертвователей из России и Украины, возросла: численность братства несколько увеличилась (сейчас тут около 50 человек), отстраиваются и реставрируются монастырские здания; в российской столице возродилось Пантелеимоновское подворье.

Пилигримы обычно прибывают в обитель на пароме. На берегу стоит арсана и несколько корпусов, в одном из которых расположен архондарик, с Преображенской церковью. Неподалеку, также вне монастырских стен, – братская усыпальница, самая ухоженная на Святой Горе.

Пройдя сквозь большую порту (врата), паломник попадает на обширный монастырский двор с кафоликоном – соборным храмом во имя св. Пантелеимона, возведенным в 1812–1821 годах. Увенчанный восемью куполами, он типичен для афонских византийских и поствизантийских храмов, имеет большие экзонартекс и нартекс (наружный и внутренний притворы). Интерьеры расписаны русскими художниками в конце XIX века; не может не восхитить великолепие резного позолоченного иконостаса. В кафоликоне хранятся глава св. Пантелеимона, частицы мощей Святых Иоанна Предтечи, Стефана Нового, Параскевы, Марины, Иосифа Обручника, апостола Фомы, Иоанна Златоуста и других угодников Божиих.

Успенский и Свято-Митрофаньевский храмы Пантелеимонова монастыря. 1996

Напротив собора – гигантская трапезная, на 800 человек, самая большая на Афоне, расписанная, как и кафоликон, русскими мастерами в конце XIX века. Над трапезной – прекрасная колокольня в московском стиле. На ней водружены два десятка колоколов, главный из которых, весом 13 тонн, – один из самых больших в мире. Рядом с соборной церковью – храмы Святителя Митрофана Воронежского и Успения Божией Матери, библиотечное здание. Тут же – громадный северный корпус, где расположено девять параклитов. Среди них выделяется верхняя соборная церковь Св. Александра Невского и Покрова Богородицы, украшенная русскими мастерами, с золочеными иконостасами и множеством икон. В ней хранятся многие реликвии, в том числе честная глава преподобного Силуана Афонского, одного из величайших молитвенников XX века (святой нес послушание на мельнице вблизи монастыря). Вседневные монастырские службы идут именно в этой церкви, попеременно с кафоликоном.

Главный иконостас в соборе Пантелеимонова монастыря (редкий снимок без паникадила, которое унесли на реставрацию). Фото иеромонаха Виталия

Келья в Пантелеимонове монастыре

Как солнце повторяет свой путь на небе, так и насельник «Пантелеимона» повторяет свой день.

Встают монахи в 7 часов по-византийски (зимою это 2 часа ночи!), когда начинается ранняя обедня, а вслед за ней – поздняя. Часов в и, напившись чая, все идут на различные послушания: кто на огороды, кто на стройку, кто в канцелярию. Часа в два обедают и опять идут на работы – до 7 часов, когда полагается вечерний чай. После него вечерня, затем – ужин, повечерие, по окончании которого насельники расходятся по кельям, где нужно прочесть установленное число молитв и положить столько же земных поклонов. Это называется «тянуть четки». Для схимников – 12 четок (в каждой четке по сто поклонов), для простых монахов – 7. Глубокой ночью звонят к заутрени, продолжающейся часа два. И так ежедневно, до самой кончины, которая здесь ожидается как долгожданный переход в иной мир. Таков, по крайней мере, распорядок дня образцового монаха, а следуют ли все пантелеимоновцы строгим правилам, знает лишь Господь Бог и… духовник о. Макарий.