Даниэль:

Дуэнья ворчит и, то тихо молится себе под нос, то начинает будто уговаривать меня:

— Зато Рейли тебя никому в обиду не даст. Ни владыка Дарена, ни любой другой под этим солнцем не сможет причинить тебе вреда. Он тут вчера весь дворец перерыл. Служку жуликоватого иссушил, да ещё хахаля одной служанки, тот точно человеком нехорошим был. В замок мышь не пробежит! Ни то, что к тебе с ножом или ядом кто подберётся. Да ещё и эти… — она машет на скелетов, сегодня составляющих мою охрану. Хотя узнать в них воинов Рейли можно, разве что по изображениям его любимых зверюшек на плащах. В остальном, они одеты, как профессиональные бойцы, и эта одежда скрывает кости практически целиком. Только пустые глазницы с туманом чуть-чуть видны в глубине капюшонов. Старуха опасливо косится. Потом отворачивается. — Да они любого, у кого хоть немного разумения осталось, одним своим видом отпугнут, не то что мечами.

Она с силой дёргает шнурки, пытаясь утянуть мою талию до девичьей. Платье огромное. Юбка пышными волнами белого кружева простирается во все стороны. Плечи и грудь тоже упрятаны кружевом, и ещё дожидается своего часа кружевная фата. Да что там, на мне сейчас даже бельё в кружевах! Конечно… сегодня-то Рейли до него наконец доберётся…. и не только до него.

— Кагон-то с первого дня, как сюда приехали, всё вынюхивает. Везде свой нос суёт, везде вопросы задаёт да подарочки дарит. Да ничего, деточка, всё уже, немного осталось. Не по зубам ему Рейли будет.

Я не слушаю старуху. Вернее слушаю, но как-то отстранённо. Я до сих пор телом помню прикосновения мага во время перехода. Он просто подошёл со спины и крепко стиснул меня… как своё…

А сейчас из зеркала на меня смотрит богатая невеста. И этот образ в моей голове как-то не совмещается со мной… но ещё немного… и в настоящем храме, настоящий жрец, самого высокого в Эганоре сана, назовёт меня женой мужчины… пока смерть не разлучит нас…

Это…

Сейчас я как-то не верю, что Рейли убьёт меня. Всё, что я видел от него, за это время… Эти хитрые улыбки, катание на скелете лошади, скорпион на плече, маг не выглядит безумным маньяком, готовым на утро убить молодую жену.

Может, раньше он убивал, опасаясь сплетен? Может, раньше его любовники были простолюдинами, или ещё хуже — шлюхами, и он знал, что они начнут судачить о ночи с ним? Всё-таки, думаю, он понимает, что такое его влечение — большой грех. Сильные люди не любят, когда об их пороках болтают. А челядь в замке очень любит молоть языком без толку. Ну, и… в конце концов, они не были венчаны с ним в храме. А я вроде как с благословения богов… Нет. Не думаю, что он станет меня убивать. А вот постель…

Мне вспоминается тот плотоядный взгляд, когда Рейли гладил меня через одну лишь тонкую ткань ночной рубахи… а вот постель с ним, думаю, мне предстоит познать в полной мере.

Старуха всё продолжает говорить:

— …а для тебя и хорошо, что он такой опасный. Для тебя могущество мужа — это возможность выжить. Ну вот, — она отступает. — Деточка моя, всё готово к главному дню твоей жизни.

Невеста в зеркале утопает в белом кружеве, бледна, и только красные волосы контрастируют со всей этой снежностью. Я смотрю на это отражение, замерев… Застыв… Завороженный зрелищем. Не то чтобы я когда-то думал, что у меня будет свадьба. Что мне позволят жениться. Нет, уже к более-менее сознательному возрасту я понимал, что, по крайне мере, при жизни дяди, он этого не допустит. И я точно не предполагал, что сам буду вот такой настоящей невестой.

Двери покоев распахиваются, впуская короля. Рядом с ним скользит Гетхам, и скелеты покорно расступаются:

— Даниэль, вы ослепительны. Солнце меркнет в смущении перед вашей красотой. И я бы хотел просить вас оказать честь и позволить именно мне отвести вас к алтарю.

Я поднимаю глаза. А почему это меня поведёт владыка Эганора? Или Рейли всё-таки вчера ранил Кагона сильнее, чем сказал.

Король подходит ближе и говорит довольно тихо:

— Даниэль, прошу вас, соглашайтесь. Рейли просто не подпустит к вам никого другого. А я очень хочу избежать международных скандалов. Поэтому давайте просто сделаем вид, что я излишне очарован вашей красотой и предложил вести вас хотя бы до алтаря. А вам польстило моё предложение, и вы его приняли.

Рейли никого не подпустит ко мне? Даже вопреки желанию короля? У меня уже не первый раз возникает мысль, кто на самом деле по-настоящему управляет Эганором?

— Мне действительно очень льстит ваше предложение, Ваше Величество. Просто в смущении я не в силах вымолвить правильные слова.

Король улыбается и говорит, кажется, вполне серьёзно:

— Вы ещё и умны, принцесса. Это очень хорошее качество. Мой брат крайне горяч, но благороден, и он без сомнения оценит ваш ум.

За порогом слышен зов слуги:

— Ваше Величество, принцесса, все готовы. Можно начинать.

Звуки органа заполняют всё пространство вокруг, забираются в душу, обволакивают тело. Король берёт меня под руку, мы выходим из покоев и двигаемся по широкому коридору в зал храма. По усыпанной зёрнами дорожке. Люди вокруг ропщут, потому что со всех сторон нас окружает эскорт скелетов. А впереди и позади ещё и следует королевская стража.

На Рейли чуть другой плащ: ещё черней, и скорпион вышит золотом. В остальном, его облачение ни капли не изменилось. Взгляд сосредоточенный, но, встречая мой, он даже слегка улыбается. Я тоже улыбаюсь в ответ. Нет, он не убьёт меня.

Король кладёт мою ладонь в руку Рейли, и маг произносит шёпотом:

— А теперь, мой брат, молю вас, пройдите в свою ложу.

Лишь минутное замешательство короля выдаёт его удивление. Потом он кивает и с улыбкой направляется к ложе. Он садится в приготовленное кресло и лишь после этого даёт знак жрецу:

— Начинайте.

Скелеты, окружавшие нас единой стеной, опускаются на одно колено. Теперь всё почти так, как и должно было бы быть. Зал храма полон высокопоставленных гостей. Жрец высочайшего сана взывает к небесам. И моя ладонь в руках мужчины, который через несколько минут будет объявлен моим мужем перед богами.

Я замираю. Просто слушаю речитатив жреца и будто качаюсь на волнах. И оттого рывок Рейли становится ещё более неожиданным. Что не так?! Жрец ведёт обряд по канону. В его руках чаша для омовения: богато украшенный жбан с тяжёлой крышкой. Зачем Рейли сбросил меня с помоста, практически спрятав за своей спиной?

Рейли:

Даниэлю, вообще, не идут платья. Особенно такие, огромные, с множеством кружев. А уж белый цвет его рыже-красному образу просто чужероден. Но они идут с братом ко мне через храм в кольце моей стражи…

Я знаю, где-то в толпе гостей убийца. Вор, вознамерившийся обокрасть меня! Хитрец, который так искусно спрятал свои намеренья, что я не вижу его. И сегодня он сделает свой ход. Обязательно. Ведь после церемонии я могу тут же забрать Даниэля в Агорду, и его будет не достать. Значит, только на церемонии.

Брат кладёт ладонь Даниэля в мою руку, и я прошу его отойти за спины охраны и расставленные мною щиты. Я не смогу оберегать сразу двоих. Брат не должен оказаться в эпицентре драки!

Король удаляется в ложу, и жрец начинает обряд.

Я не вслушиваюсь в его речь. Моё внимание на людях в зале, на предметах, на знаках смерти. Но при всём этом оружие убийства становится для меня неожиданностью. Жрец снимает крышку с ритуальной чаши омовения, и с поверхности воды соскальзывает магия — огненный змей. Нематериальный. Покрывающийся аурой смерти, только когда его маленькие глазки фиксируют Даниэля. Скрывающий своего создателя.