Рейли:

Этот день с самого утра начинается каким-то непохожим ни на один другой. Во мне бурлит энергия. Холодное осеннее солнце распаляет. Старшины вчерашних рыцарей шарахаются, но уважительно кивают. Княжич, упрямец, спорит со мной по поводу качества Алпирских клинков. Мальчишка! Хотя… мне нравится, что он пытается подружиться.

Даниэль… Я снова вижу красное приторно-винное платье. Длинные волосы уложены во что-то вычурное, косицами-кольцами, с длинными замысловатыми ряснами из множества ярко-красных бусин на очелье. Всё это… меня раздражает эта игра в переодевание. Хотя, конечно, не Даниэль её придумал. Да и брат не для развлечения пошёл на эти игры. Это просто для меня нет другой возможности быть собой, как есть, без карнавальных масок.

Почти весь турнирный день я больше рассматриваю Даниэля, чем рыцарей на ристалище. Брат смеётся:

— Подсядь. Поговори.

Я долго не решаюсь. И только уже после окончания турнирного дня, когда брат уезжает, наконец, подхожу.

Даниель стоит в отдалении, рассматривая одного их молодых рыцарей гор. Все эти бои сильно захватывают его. Странно, что дома его даже не обучили владеть мечом.

— Хотите тоже подарить славному рыцарю деталь своего туалета?

Он разворачивается быстро, слегка испуганно. Но осознав, кого видит, просто поджимает губы. Я опять дивлюсь, что в глазах этой девушки-юноши нет страха. Да что там страха, даже особого пиетета перед превосходящей силой нет.

Люди вокруг нас начинают роптать и пятиться. Да я и так чувствую, что со спины подходит моё чудовище. Конский череп высовывается из-за плеча. Даниэль сильнее закусывает губы, в глазах упрямство, но ни шага в сторону. Старуха за его плечом уже совсем бела.

— Ваша Светлость, ваш конь кусается?

Как мне это нравится! Ради вас «принцесса», это будет самая смирная зверушка на свете!

— Хотите покататься, Даниэль?

Он хорошо держится верхом. Быстро понимает особенности седла и разницу в посадке.

— Скачите во дворец.

Я переношусь на крышу колокольни. Если в этот момент кто-то поднимется туда, мой переход оставит на его теле рваные раны. Никого нет. Зато отсюда, с высоты, хорошо видно, как восхитительная красная всадница пересекает мост, потом центральную улицу. Как шарахается толпа, уступая ей дорогу. Как летит из-под копыт грязный снег.

Именно тут, на колокольне, наблюдая с высоты, я понимаю, что, в сущности, всё уже решено. Брат прав. Янос всегда был прав. Отец любил меня и понимал, видимо, даже больше, чем мне всегда казалось. Даниэль будто создан для меня. В каждом жесте, в каждой чёрточке, в каждой капле своей отчаянной смелости! Остаётся только подобрать слова…

Я вижу, как всадница обгоняет кортеж короля, и переношусь дальше во двор замка:

— Открыть ворота!

Даниэль влетает на полном скаку. Коню явно нравится всадник. Эта костлявая скотина, вообще, хорошо чувствует мои эмоции и отношение к людям.

Я ловлю его под уздцы, подвожу к ступеням. Даниэль легко спрыгивает на землю, так что непредназначенные для такого юбки взлетают до самых бёдер. Во двор въезжает брат. Но я не смотрю на него. Мой взгляд в ужасе сосредотачивается на тонких почти прозрачных искрах, росчерками проскальзывающих над Даниэлем. Молнии смерти! Кто-то, вот именно сейчас принимает решение его убить. И это решение настолько сильно и продуманно, настолько бесповоротно, что даже кружится над головой жертвы!

Я сдёргиваю Даниэля со ступеней, подальше от открытых мест. Скольжу взглядом по галереям, выглядывая лучников. Начальник стражи быстро понимает мою обеспокоенность, и его люди бросаются обследовать опасные участки и защищать короля.

Нет. Убийцы сейчас здесь нет. Я смотрю внимательно на брата. Молний над ним нет. Хотя больше всего сейчас я боюсь увидеть над ним облако того самого человека, который задумал смерть. Кому мог понадобиться Даниэль? Почему именно сейчас? Какой-то фанатик в городе увидел ведьму? Или моё явное решение приблизить к себе именно принцессу Дарена, обойдя тем самым других кандидаток, нарушило чьи-то свадебные планы?

— Кто-то тщательно и скрупулёзно планирует убийство Даниэль, мой брат. Угроз для тебя я не вижу.

Король на мгновение задумывается. Его взгляд отражает злость. Убийца нарушает его планы, а брат очень не любит такого. Потом на лице снова появляется улыбка:

— Что ж, очаровательница, видимо, сегодня вы — моя гостья. Потому что самое безопасное место в этом королевстве, это место рядом со мной.

Он галантно протягивает Даниэлю руку. Я отхожу, позволяя юноше протянуть в ответ свою. Брат прав. Мне нужна свобода для поиска злоумышленника. И для Даниэля безопасней всего будет находиться в это время возле короля. Под неусыпным взором всей его стражи.

Я стою в тенях, внимательно всматриваясь в гостей в зале. Кто-то из них замыслил обокрасть меня… отобрать человека, которого я уже вижу своим.

Я легко раскрываю заговоры, когда противник — импульсивный дурак. Мои глаза всегда увидят яд, поднесённый в бокале, или кинжал, припрятанный под полой кафтана. Но когда в дело вступает умник… В нашем мире люди постоянно думают о смерти. Желают гибели сопернику, конкуренту, нелюбимому мужу. Конечно, такое желание не сравнится с густым облаком смерти вокруг того, кто не просто подумывает, а принял окончательное и бесповоротное решение об убийстве… С другой стороны, человек, в эмоциональном порыве заплативший бродяге из лиги теней, тоже не будет носить отчётливого облака. А профессиональный убийца или воин окутан подобным облаком всегда. Они всегда готовы убивать, это их профессия! Сознательный выбор, совершённый много лет назад и навсегда. Формы, рисунок, яркость — лишь нюансы этого облака, которые мне в такой толпе не рассмотреть.

Мы с братом не первый раз распутываем подобные заговоры. Хотя раньше злоумышленники обычно покушались на него. У нас есть отработанный метод.

Сейчас стража вытащит из закоулков дворца всех, до последнего поварёнка. Тех, кто не важен, выкинет за ворота или запрёт в камерах темницы. Благородных и старших слуг заставит прийти в зал и поклониться королю. Но, фактически, показаться на глаза мне. Потом ворота дворца будут перекрыты, пока не найдём ублюдка.

Из благородных, сидящих сейчас за столом, туманным облаком смерти светились пятеро. Два рыцаря. Но сейчас идёт турнир, и их боевой настрой и желание гибели соперникам понятно. Старик Янос. Преданность королю подразумевает не только чистую работу. Это облако с ним всегда. Княжич, он воин и, наверное, как младший сын не раз отбирал жизни по велению своего отца, единожды приняв для себя решение, быть послушным отцу в таких повелениях. И Казим… Такое состояние казначея объяснить сложнее всего. Да и облако его немного странное. Я присматриваюсь. Нет, на столь продуманное убийство не тянет.

Да и остальные тоже. Скрупулёзно продуманное намерение убить должно быть ярче. Может, кто-то из них лишь наниматель? Но тогда где исполнитель?

Стража толкает в зал очередного благородного. Он упирается. Кричит:

— Ваше Величество, прочтите моё письмо!

Брату подносят свиток. Он изучает его, усмехается и делает знак всё-таки ввести человека.

В зал вталкивают посла Дарена. Вокруг него яркое, сочное облако смерти. Решимость убивать! Убить точно и своими собственными руками! Без сомнений! Я не медлю ни минуты. Моя рука просто покидает тени, и посол падает на колени.

Король вскидывает ладонь:

— Брат мой, не убивай его!

Я полностью выхожу из теней. Король протягивает мне свиток:

«Ваше Величество, я не смею показываться вам на глаза, так как сердце моё разодрано в клочья величайшим предательством моей жизни. Женщина, которую я боготворил, холил и оберегал, покинула мой дом, сбежав с молодым любовником. Я узнал об этом сегодня рано утром из разговора со своим королём, владыкой Дарена. И с той минуты я ранен и не могу обуздать раздирающие меня желания отобрать жизнь у этой мерзавки и негодяя, который забрал её у меня.

Я знаю, Владыка, что во дворце Эганора нельзя появляться в таком состоянии души. Поэтому прошу позволить мне прийти в себя где-нибудь в одиночестве, возможно, взаперти.

Я даю слово, что не замышляю зла против вашей персоны, персон вашего двора и ваших гостей. Я несу волю своего короля, а он желает дружеских отношений с государством Эганор и, возможно, родственных связей. Но сейчас, лично мне требуется время, чтобы успокоить своё раненное сердце».

Я встаю в непосредственной близости к брату:

— И ты этому веришь?

Брат задумывается:

— У него есть оружие?

Я присматриваюсь внимательно. У посла нет даже меча, и ни один предмет при нём не несёт печати смерти. Этой печатью не светятся ни руки, ни монеты в кошельке. Чем бы он ни планировал убивать, при нём этого нет.

— Нет!

— Где-то в зале есть оружие, приготовленное для убийства?

Это я уже проверил:

— Нет!

Брат кивает:

— Отношения с Дареном очень важны для нас. Да и покушение вроде как планируется на принцессу Дарена, посол тут имеет обратный интерес. Я хочу, чтобы ты отпустил его.

Я обескуражено отступаю в сторону. Отпустить? Человека, в котором просто пульсирует смерть? Готовая бесповоротная решимость?! Сбежавшая любовница — какое удачное совпадение!

Король поднимается:

— Герцог Агорда, я приказываю вам отпустить посла Кагона!

Ещё несколько шагов в сторону. Над головой Даниэля всё так же пляшут искры, росчерки решимости. И их танец за последние часы, кажется, только усилился. Убийца ближе, или его замысел ближе к осуществлению. А я в тупике! Стража выволокла в зал даже горничных. Никто больше не светится таким ярким облаком.

— Рейли!

Я стискиваю зубы, потом кланяюсь королю. Он — мой владыка, и я подчиняюсь его воле.

— Как вам будет угодно, Ваше Величество!

Но и отдавать своего не собираюсь! Последний рывок сил из посла. Я отпускаю его, но подняться с пола он сможет далеко не сразу. Несколько шагов в сторону брата. Ещё один кивок, полуулыбка. Жёстко хватаю Даниэля за руку и выдёргиваю из-за стола. Резной стул с грохотом валится на пол. Ещё несколько шагов в сторону, меня не интересует, кому из зевак сейчас по отрывает ноги. Я крепко сжимаю Даниэля, и вокруг нас вспыхивает пламя кольца перехода.