Венки.

В порт узла мы вывалились дружной компанией. Я, один из моих капитанов — крепыш Торес, и малолетний юнга, полгода назад навязанный мне отцом, Индман. Вообще, в Клинки завтра нужно было только мне. Мать, как всегда слабо объясняя, зачем, срочно возжелала меня видеть. Но послезавтра там начиналось главное ежегодное событие братства и всего Даккара — общедаккарский турнир по фехтованию на парных клинках. Феерическая забава! Немного портит настроение мысль, что самому сражаться на турнире не получится — мать несколько лет назад заставила меня дать слово не драться для забавы настоящим оружием. Да и ладно с ним! Погулять хорошей компанией во время турнира и посмотреть бои тоже весело.

Немного беспокоила мысль, зачем я мог понадобиться матери. Моя мама — это вообще отдельная история. Она у меня великая ами Армариакка, хранительница Истины Морена. Величина такая, что перечит ей мало кто. Можно сказать, единственный человек, который хоть иногда спорит с моей матерью, это мой отец, генерал-командор самого крупного и богатого даккарского братства, Роджер Об Хайя. Та ещё семейка! «Странный» — это самый мягкий термин, которым даккарцы описывают моего отца; «Сумасбродная» — это самая привычная характеристика моей матери.

К порталу мы торопиться не стали. Уже начинался вечер, а значит, в Клинках уже почти ночь. Что делать ночью в Клинках? А вот вечером в одном их самых крупных узлов братства полно занятий. Например, кабак, ринги которого славились на все порты Даккара. На рингах даккарцы дерутся специальными короткими ножами со сложной заточкой, такой, что порезы получаются легко, но очень неглубокие. Только полный идиот может назвать такие клинки настоящим оружием! Поэтому в таких драках я себе не отказываю.

Мы шумно ввалились в бар. Торес прямо у входа сцапал за задницу девчонку-официантку.

— Командор, смотри, какая птичка пролетала!

Я поморщился. Даккарцы на всю вселенную славятся своей непритязательностью к женской внешности. Мне по этому поводу всегда вспоминался один анекдот: Как-то один ушлый работорговец под видом женщины продал даккарцу большую обезьяну. Жить, наверно, надоело, ну да ладно! Через год даккарец возвращается и набрасывается на торговца с кулаками. Тот, решив, что терять ему уже нечего, спрашивает: «А почему ты сразу не пришёл, если понял, что я тебя обманул?» — «Я пришёл сразу, как понял. Как, по-твоему, я сразу должен был быстро понять, что эта девка не может от меня родить?». Анекдот был недалёк от истины — даккарцам обычно продавали самых уродин, лишь бы могли рожать.

Сложность же была в том, что я эту непритязательность мужчин моей крови не разделял. Я вырос в богатом доме своей матери, в красоте и изяществе. В школе изучал стилистику, эстетику, этикет. Моё чувство прекрасного просто не вставало на то, что обычно предлагали даккарские бордели. Другое дело неолетанки — их даккарцам не продавали, поэтому среди молоденьких неолетанских шлюх, ошивавшихся всегда вокруг даккарских баз, порой встречались очень даже симпатичные. Чаше всего в моей постели бывали именно они.

Торес диктовал официантке список того, что мы будем сегодня пить и есть.

— Так, пивка принеси штук семь и настоечку вот эту, парочку. Мясо. Мы месяц назад у вас гуляли, нам твоя подруга крутые такие ножки приносила. Тащи побольше, мы пожрать любим!

Индман с любопытством поглядывал вокруг. В баре с нами он гулял впервые. Да и гулял ли вообще где-то! Пацан был ещё несовершеннолетний. Просто умудрился поссориться со своим отцом, и Роджер, от греха подальше, засунул парня ко мне до совершеннолетия. Моя база не самый лучший пример военного отряда: реальной опасности нет, парни киснут, от скуки начинают бузить. Короче, пьянки, девки и короткие клинки для рингов — вот и вся жизнь моего отряда. Пацан был в восторге!

— Командор, а ты драться будешь сегодня?

Индман с азартом смотрел на пустующие пока ринги.

— А зачем мы, по-твоему, задержались в узле?!

Парень и сам очень неплохо дрался. Мой дядька Архо, генерал-капитан Клинков, самолично тренировал его. В прошлом году парень даже был чемпионом юношеского турнира, и грозился в этом году повторить триумф. Но, во-первых, клинки для рингов имеют немного другую технику, во-вторых, никто никогда не пустит ребёнка драться на ринг.

Я выдернул из голенища высокого ботинка короткий спортивный клинок:

— На, пойди, запиши меня в участники!

Парень обрадовался, забрал клинок и, одним прыжком перескочив через ограду ринга, пошёл выводить моё имя на доске участников.

Адениан.

Был уже поздний вечер. Я давно отпустил всех штабных, и они, наверно, даже уже успели хорошенько напиться в барах порта. Было что-то странное в этом беспорядочном нападении Мирольцев. Какой им в этом смысл? Они не могли меня свалить. Не могли даже отщипнуть что-нибудь ценное. Заставить меня держать войска в боевом порядке по всему сектору? Для чего? Я ведь не снимаю охрану объектов… Тогда в чём выгода?

Братство Острова богов, одним из генерал-капитанов которого я служу, самая мощная армия Даккара: более трёх миллионов солдат, полное оснащение современной техникой и оружием. Мы из тех армий, кто может себе это позволить. Мы самые крупные работорговцы из тех, кто привозит людей с мелких колоний на границах республики. Самые крупные поставщики наркотиков Арнелет по всей вселенной. А ещё все, кто реально имеет деньги в свободных землях, нанимают на охрану именно нас. Братство Острова Богов — громада, с которой спорить опасно и просто глупо. И при всём этом за последние 8 дней меня третий раз атаковали довольно мелкие бандиты этого региона — мирольцы. Я не верю в случайности и совпадения. Недооценивать противника — это последнее, что может сделать полководец! Вот только понять замыслы этого противника у меня тоже как-то не получатся пока.

За окнами было темно, только в моём кабинете горел свет. В дверь заглянул Раверстон. Мой секретарь некоторое время наблюдал, как я морщу лоб над схемами:

— Генерал-капитан, бросай ты уже это гиблое дело! Пошли пивка выпьем!

Я перевёл взгляд на Раверстона. Он был крепкий, жилистый мужик в самом расцвете сил. Кроме генеральского ордена носил знак Высшего паука — разведка, служба безопасности. Он занимался в моём штабе больше политикой, дипломатией и другой грязью, с которыми я сам старался не связываться.

— Адениан, дай своему мозгу немного отдохнуть, и он сам выдаст решение. Рассвет уже скоро, а ты всё над картами.

Для звания генерал-капитана я был очень молод. Мне всего-то стукнуло по весне 29 лет. И хотя я уже успел выиграть немало сложных битв, и Роджер назначил меня на этот узел абсолютно обоснованно, в глазах окружавших меня мужчин я часто оставался просто талантливым мальчишкой, но никак не командиром.

Я вздохнул. Злиться на это бесполезно. Тем более, паук ведёт так себя не со зла. Пиво? Возможно, он прав — надо расслабиться, и решение придёт само. Я подхватил куртку и махнул Раверстону следовать за мной.

Всю дорогу я продолжал крутить ситуацию с мирольцами. Что я не защищаю, когда рассеян по сектору? Рассеян… Может они часть чьего-то крупномасштабного нападении? Но невозможно провести крупные войска в мой сектор так, чтобы я не знал об этом за неделю!

В баре было шумно: на рингах дрались, публика криками поддерживала бойцов. Раверстон остановился.

— Командир, я вот о чём подумал…

— У?

— Сегодня же пятое число? Значит, через два дня будет седьмое, и кое-кто опять нагрянет трепать тебе нервы?!

Я вынырнул из своих мыслей. О чём он? Паук хитро улыбался. Седьмое? А! Да, седьмого числа последнее время является Морена. Юбля! Как-то она опять ко мне нездоровым интересом воспылала! Вообще, хранительница была полезным союзником. Только с заскоками! Главным из этих заскоков было то, что она лезла к мужикам, не особо спрашивая их желания. Меня это раздражало очень сильно. Я, конечно, давно не мальчишка. Но воспоминания о том, как невовремя попался ей на глаза в свои 18, никуда не делись. С меня, конечно, не убыло, но чувствовать себя чьей-то игрушкой очень оскорбляло.

Раверстон улыбался. Этот жук скорее всего что-то придумал.

— Есть идеи, генерал?

— Да, командир! Официально Морена является к тебе за договорами. Если договора окажутся у неё раньше, объяснить свой визит будет сложновато. Значит, надо, чтобы договора попали к ней раньше.

— Ты же уже пытался их курьером отсылать?!

— Да. Тот курьер просто не смог пробиться к Великой. Я нашёл тебе курьера, который пройдёт через любые кордоны. Как думаешь, что так поздно вечером в нашем баре делает Веникем?

Он указал на ринг. На ринге, подбадриваемые шквалом пьяных даккарских голосов, дрались двое. Громила с брюшком был капитаном из пилотного полка. А верткий мускулистый парень с ядовитой усмешкой — Веникем Об Хайя, командор селеновой базы и родной сын озабоченной хранительницы Морены. То, что он был в такой час в баре узла, могло говорить только об одном — он направлялся в Клинки.

Раверстон хлопнул меня по плечу:

— Ну, я пошлю за бумагами?

Я кивнул.

Венки.

Есть особый азарт в бою на острых, как бритва, клинках. По моему правому плечу медленно стекала розовая струйка, рану несильно пощипывало, от чего в кровь, казалось, пачками выбрасывался адреналин. Противник тоже истекал кровью. Но на рингах, в том то и дело, дерутся не до первой царапины, а пока кто-то не сдастся. В том, что сегодня сдамся не я, я был уверен.

Мой противник был быковатый капитан местных пилотов. Удары у него были хорошие, но вот двигался он медленно, уже второй раз пропускал, когда я заходил из-за плеча с разворота. Но в третий раз идти тем же путём было бы глупо. Я сделал обманный рывок, потом как будто пошёл на уже знакомый ему удар, а потом сразу рухнул вниз и резанул по ногам противника.

Капитан хрюкнул и повалился на пол.

— Юбля, командор! Ты победил!

Я протянул парню руку, помогая подняться. Даккарский спортивный клинок не убивает и не калечит, а просто учит. Но учит по-даккарски!

Смеясь, я рухнул за столик к своим парням. Индман исходил восторгом. Торес протянул мне пиво.

— Командор Веникем?

Я обернулся. Недалеко от столика стоял собственной персоной генерал-капитан этого узла, Адениан. Ёк! Он был всего на три года старше меня, но в отличие от моих, свои ордена носил очень даже заслуженно. Отец восхищался его способностями стратега и полководца.

— Генерал-капитан?

Он приблизился:

— Пригласишь? — Я кивнул. Он уселся к нам за столик.

Друзьями, несмотря на малую разницу в возрасте, мы с Аденианом никогда не были. В детстве я старался водиться с теми, кто любил махать мечами, а он тогда был худышкой и заучкой. А потом он уже был легендой всех фронтов, а я сомнительным маменькиным сынком, получившим своё звание от папы в подарок.

— Хорошо дерёшься, командор! Хотя холодное оружие, несколько помню, всегда было твоей сильной стороной.

— Спасибо, генерал-капитан!

— Оставь ты эти церемонии! В Клинки собрался?

— Да, мать зачем-то возжелала лицезреть меня.

— Как кстати! Слушай, прихвати-ка пару бумаг для неё.

— Конечно.

Врать Адениан не умел. Отец не редко упоминал об этой особенности молодого генерал-капитана. И сейчас на лице парня чётко читалось, что он не только что придумал про эти бумаги, а как раз это было скорее целью разговора.

— А что за бумаги, командир?

В разговор вмешался Раверстон, генерал-паук и секретарь Адениана, без особых церемоний присаживаясь к нашему столу.

— Да, бюрократия всякая: договоры, счета. Коммерция. Морена очень нервничает, когда они не попадают к ней во время. Даже пару раз сама приезжала.

А! Вот в чём дело! Я усмехнулся, паук всё легко объяснил, ничего не говоря вслух. Моя мать, как любой великий человек, имеет маленькие недостатки. В частности, мама жутко падка на даккарских мужчин. Когда мне было лет 17, со мной вдруг неожиданно перестал общаться один из лучших друзей=даккарцев. Потом я узнал, что мать его практически изнасиловала. Естественно, входить в наш дом он больше не хотел. А моим самым жутким ночным кошмаром в юности было, что как будто мама забыла, что я её сын, и со всей своей силой мастера меча и способностями Ар зажала в тёмном переулке. Если мама взялась за молодого генерал-капитана, его надо спасать!

— Конечно, генерал-капитан. Я увижу мать рано утром, сразу, как приеду в Клинки. И сразу при встрече передам ей ваши бумаги.

А ещё так, между прочим, доложу отцу, что мама просто грубо домогается его лучшего полководца.

Слева от Адениана возникла шлюшка-неолетанка: гибкая симпатичная брюнеточка с синими глазами. По лицу видно, что полная дура, но очень сексуальная. Лет 25, может больше, но на запястье браслет шлюхи с кошками — значит, ещё не повзрослела полностью.

Мама как-то ещё в самом начале формирования братства отца хитро решила проблемы с неолетанками. В Кострах в монастыре Истины мастера Вестницы молодых эми проверяют на способности к дистанционному влиянию Ар. Если есть хоть грамм, хоть на 2 метра, мигом отправляют учиться в монастыри Хинти. Если же способностей нет, на год (на случай, если с возрастом способности всё же появятся) выдают браслет с кошками. А по личному приказу отца в даккарские гарнизоны впускают неолетанок только с такими браслетами. Этим решением мои родители перестреляли сразу целый косяк зайцев. Во-первых, молодые неолетанки теперь сами бежали проходить проверку в монастырь Вестницы. И через год тоже возвращались сами, потому что просроченные браслеты даккарцы быстро отбирают. Во-вторых, Роджер, с одной стороны, забил гарнизоны шлюхами, с другой, полностью избавился от всех способных к Ар неолетанок. Неолетанки долго живут и медленно взрослеют. Лет в 14 в них просыпается половое влечение, но к продолжению рода они пока неспособны. Годам к 22 они уже ростом и фигурой напоминают взрослую, но это только внешность. Полностью неолетанки взрослеют годам к 30. Только к этому возрасту они способны иметь потомство, и в их теле вырабатывается весь букет наркотиков. Поэтому почти все школы Ар берут учениц лишь после 30 лет. Исключение составляют только дистанционники: Хинти, Дотси, Суани. Их способности иногда проявляются очень рано. Те самые дистанционники, которых Вестница теперь так хорошо отлавливает.

— Привет!

Адениан окинул шлюшку скучающим взглядом:

— О! Гулёна пришла!

Ретка.

В нижний узел я прибыла не в лучшем настроении. Встреча с мастером Очарование прошла плохо! Меня заставили рассказать подробно, как у меня там налаживаются отношения с Аденианом… короче наставницу в этих вопросах не обманешь. Пришлось честно признаться, что Адениану я пока вообще ничего не рассказывала. Ни то, что я хочу видеть его своим мужем, ни то, что я мастер Ар и ами, ни хотя бы то, что наши отношения ни просто секс. Ну не получилось пока! Да, за почти 7 месяцев ни разу не было подходящего момента! Ну дура я ещё малолетняя!

Анжей про меня всё сам узнал когда-то и сам спросил, зачем он мне нужен. Я просто взяла и ляпнула, шутя, что хочу его своим мужем. А он взял и согласился. Даже не зная тогда ещё ничего про планы Суани, про возрождение крови, просто согласился быть моим.

Мой второй муж — Гардман, тоже разведчик. Он даже не спрашивал ничего, просто сказал: «Стрекозуля, я уже давно отдал Даккару всё, что был должен. Поэтому, если будешь иногда баловать меня своим вниманием, пойду за тобой в огонь и в воду, рука у меня уже не та, а вот глаза зоркие, любую опасность замечу, а скрутить замеченного врага ты и сама можешь».

С Аденианом такой план не прокатывал. Он вроде и любил меня, и радовался моим приездам, и ревновал, и скучал, но в огонь и в воду за мной не собирался и ничего, кроме секса, от меня, кажется, не хотел.

Очарованию я всё это выложила, как есть. Услышала вполне ожидаемую лекцию о том, что я непроходимо тупа в личных отношениях, а так же указания «Делай, что хочешь, хоть выкради, но вырви этого парня из его войны. Одного, отдельно от страстей ты его, с моей помощью, конечно, быстро уломаешь быть тебе верным мужем. Тем более, что генерал- капитан — это не солдат. Он ещё должен успеть вписаться в наше общество, понять его силу и ценности.»

Вот так! Бреду себе под дождём и думаю, как буду красть Адениана. Он так любит свой флот, с таким жаром рассказывает про каждую битву, с такой увлечённостью сидит над картами, схемами всякими… Он же у меня потом по углам метаться будет, что не успел рассказать всем своим генералам свои планы! У него же этих планов на полгода вперёд! И почему я такая глупая!

Солдат у ворот гарнизона приветствовал меня плотоядной улыбкой. Мальчишка! Хотя что с него взять, для него я всего лишь одна из «кошек», шастающих тут в поисках секса. Когда-то я сильно поломала голову, чтобы получить этот браслет.

Мне было 24. Я наконец-то сдала экзамен третьей ступени и теперь могла хоть иногда выезжать из монастыря. Как я рвалась в Клинки! Бредила, как переступлю порог первого попавшегося бара, и местные парни будут плотоядно улыбаться мне, пошло шутить и откровенно лапать! Оказалось, не тут то было. С 17 лет я выросла, и на эми, только вырвавшуюся из дома, уже никак не походила. Парни косились на мои запястья, знака «Кошки», что я не владею Ар, на них не было, и меня обходили метров за 300. В конце каникул я, отчаянно желая секса, пробовала запудрить мужчине мозги с помощью Ар, и меня скрутили неолетанки из местного монастыря и выставили из города без права возвращаться в течение года!

За этот год я много передумала. Поняла, что единственный способ получить этот проклятый браслет — повлиять на Морену, ей подчинялся монастырь, который их давал. На Морену легко могла повлиять мой учитель, мастер Морок. В тот год она как раз возилась со мной лично несколько дней в неделю. Некоторые техники при моих способностях отрабатывать со мной могла только она. Как повлиять на Морок? Морок была легендой: основательницей современной школы Суани, сильнейшей из мастеров, искуснейшей из владеющих Ар. А ещё она была самой старой неолетанкой из ныне живущих и очень боялась умереть, не передав своего мастерства. Арнелет теряла свою магию. Говорят, раньше такие способности, как у меня, были у каждой второй. Теперь у одной на сто миллионов! Если бы кто-то пообещал Морок способ увеличить силу неолетанок, она бы сделала всё, что угодно!

Вообще, я книжки не люблю. Но мне пришлось много посидеть в сети и библиотеках монастыря, чтобы найти оправдание своей просьбе. Звучало моё оправдание в конечном итоге так: «Дочери даккарцев более способны к Ар. Это хорошо видно на сравнении силы дочерей великой ами Армариакка, у которой один муж даккарец, а второй землянин. Но мы не можем использовать эту оставленную нам богами возможность, потому что даккарцы не приживаются в наших домах. Они агрессивны, склонны к суициду, бунтам, пьянству, а при более сильном давлении ломаются безо всякого Ар. Удачные браки с ними есть, но это скорее исключение, чем правило. Предлагаю отправить меня изучать даккарцев. А чтобы мне было проще, учитывая мой возраст, дать мне браслет с кошкой». Расчёт был верным: Морок согласилась. Морена хмыкнула, но даже не спросила учителя, зачем она хочет для меня браслет.

— Камтан, а Адениан приехал?

Солдат ухмыльнулся:

— Приехал, куколка. Ещё три часа назад приехал. В баре, наверно.

Адениана я действительно нашла в баре.

Вообще мой Адениан не только самый молодой командир узла и не только самый гениальный полководец даккарской армии, он ещё и просто сногсшибательный красавчик. С какой-то такой нереальной яркостью, правильностью, чёрные волосы немного вьются, а глаза — просто чистая страсть. Даже местные женщины-рабыни провожают его восторженными взглядами. А уж сколько мне понадобилось объяснять местным «кошкам» не класть на него глаз…

— Привет!

Он повернулся ко мне, скривив рот в ухмылке:

— О, гулёна пришла!

Адениан.

Всё сложилось очень удачно. Веникем как-то легко согласился отвезти Морене бумаги без специального приказа. Вообще он тот ещё типчик. Избалованный. Мажор! Если гуляет, то весь бар поит. На своей базе вообще курорт, а не военную часть устроил. Да и прячется от реальной войны за папиной спиной. Роджер над ним трясётся: пускать этот отряд в бой запретил. Даже проверки на этой базе я не делаю по личному настоянию генерал-командора.

Хотя, с другой стороны, хлопот от Веникема тоже не было. Гуляет себе там на рудниках, никому не мешает. В узел приезжает, только когда вызовешь, или по дороге в Клинки. Отряд ему Роджер сам формирует: отправляет туда тех, кому в реальный бой нельзя — калек, стариков. Да и база сама по себе очень полезная. Одним её основанием мы выгнали из этого сектора кучу мелких бандитов и теперь просто регулярно получаем деньги с рудников за охрану.

Как всегда неожиданно, материализовалась моя Ретка.

— Привет!

Она была шлюхой. Обычной «кошкой», каких на базе всегда паслось неимоверное множество. Высоченная, тоненькая, хлопает глупыми глазками и улыбается. Отличало её то, что к ней я, как-то так случилось, привязался. Мне нравилось, когда она была со мной, даже при том, что приходила она сугубо потрахаться и только тогда, когда этого хотелось ей. А мне нравилось по утрам смотреть, как она улыбается во сне. Как жмурится, когда ест мороженное или эти свои блинчики. Как плещется в ванне. Как, мурлыкая, облизывает меня, где попало. Глупо!

Я несколько раз пытался как-то привязать её к себе. Но денег Ретка не брала, карьера её не интересовала, ко всяким шмоткам она относилась прохладно, да и не умею я их выбирать. Я на сто процентов без всякой слежки знал, что спит моя «кошка» не только со мной. Она особо не пряталась, когда разглядывала мужиков. А стоило только отвернуться, уже оказывалась зажатая кем-то в ближайшем углу. Неолетанка! Шлюха по своей природе!

Она всегда появлялась на базе без предупреждения. Мурлыкала у меня в постели, обещала что-то на завтра. А потом могла под утро без всяких объяснений исчезнуть и не появляться недели три. Ей было уже не 20 лет. И ясно понятно, ещё пару лет, и браслет «кошки» у неё отберут, пусть даже эти самые способности к Ар у неё так и не проявятся, но половозрелая неолетанка на даккарской базе никому не нужна. Года два… Только Ретка, как и все «кошки», об этом не думала. Просто гуляла сама по себе в своё собственное удовольствие.

Она мягко присела на пол, обнимая мои ноги. Юные неолетанки любили так подлизываться к высшим чинам Даккара. Для них в этой позе был какой-то свой смысл. Для даккарцев так на них не надо было задирать голову.

— А ты соскучился?

Смотрит на меня, глазками хлопает. В прошлый раз она была у меня 4 дня назад. Весь вечер ластилась, в штаны ко мне лезла, а потом я отошёл на полчаса принять срочное сообщение из штаба, и она в это время испарилась. Кошка! Когда-нибудь не выдержу и запру её, чтобы не сбегала. Юбля! Только тогда Морена точно ко мне лично явиться выяснять, зачем это я обижаю неолетанскую молодёжь.

Веникем болтал ни о чём с Раверстоном:

— Я вообще люблю в Клинки возвращаться. Как приезжаю, к отцу иду сразу. Просто поболтать!

— Очень хорошая привычка, командор. Вообще, когда детям есть о чём поговорить с родителями, это правильно!

Из толпы вынырнул дежурный:

— Генерал-капитан, данные из штаба пришли. Вы просили сообщить!

Я кивнул. Махнул Раверстону и Веникему, что покидаю их общество. Мельком взглянул на Ретку: вот если не найду её дома, как вернусь, в следующий раз точно запру. И, уже вернувшись мыслями к работе, рванул в штаб.