– Ну что, красавица, побеседуем? – Наумов откинулся на спинку своего кожаного кресла и снисходительно посмотрел на меня.

– Спрашивайте, Валерий Петрович, о чем вы хотели узнать, – сказала я, – только, пожалуйста, побыстрее, у меня температура и я плохо себя чувствую…

– А ты не на приеме у терапевта, – оборвал он меня грубо. – И я не спрашиваю, какая у тебя температура и что у тебя болит. Ясно?!

Я промолчала.

– А теперь я хочу, чтобы ты рассказала все по порядку. И учти: добровольное признание смягчает наказание.

– Признание? В чем?! – От такого неожиданного заявления я подпрыгнула на стуле.

– Расскажи во всех подробностях, как ты со своим любовником спланировала убийство сотрудника милиции, нашего добросовестного коллеги.

– Я?! – вскрикнув, я хотела вскочить со стула.

– Сядь! – заорал он. – И не кипятись! Здесь вопросы задаю я! Повторяю свой вопрос: как вы спланировали преступление?

– Я ничего не делала. И Юра тоже. И кстати, он мне не любовник, а будущий муж. Мы с Юрой помолвлены и летом поженимся, – уже спокойнее сказала я.

– Поженитесь, – Наумов хмыкнул. – За решеткой распишетесь. Так я жду ответа на свой вопрос.

– Я ничего не планировала и никакого преступления не совершала, – спокойно, четко выговаривая каждое слово, сказала я.

– А я знаю, что все было вами спланировано. И у меня есть неопровержимые доказательства. – Наумов похлопал рукой по папке, лежащей перед ним на столе.

– Ничего у вас, Валерий Петрович, нет и быть не может. Вы сами прекрасно знаете, что Юра не мог причинить зла своему лучшему другу.

– А я уверен, что мог. Значит, ты не участвовала в этом преступлении? – Наумов прищурился.

– Совершенно верно.

– Посидишь в «обезьяннике» – в памяти сразу все освежится!

– За что?! И не буду я нигде сидеть! У меня больная мать, и мне надо делать ей уколы по схеме! – возмутилась я, но холодок ужаса скользнул по моей спине.

– Я еще раз повторяю: ты не в больнице! И здоровье твоих родственников здесь никого не волнует! Может, прикажешь мне еще выслушивать, какие болячки у твоего дедушки и ломит ли спину по ночам у бабушки?! – Наумов стукнул кулаком по столу.

– Не кричите на меня, – сказала я спокойно и твердо. – У вас против меня ничего нет и быть не может. И вы, я повторяю, это прекрасно знаете. И мой вам совет: не теряйте время, ищите настоящих преступников.

Наумов хмыкнул:

– Ты, соплячка, еще советы будешь мне давать? Да кто ты такая?! А никто! Вообразила себя невесткой олигарха? Не рано ли?

– Может, хватит ходить вокруг да около? Скажите, что вам от меня нужно? – нагло спросила я.

– Флешка.

– Что? Флешка? Какая флешка? – сделала я удивленное лицо.

– Святая наивность! – всплеснул руками Наумов. – Она не знает, какая флешка!

– О какой флешке идет речь?

– Ты прекрасно знаешь, о какой. Ты мне флешку – я тебе свободу. И разойдемся мы в разные стороны, как в море корабли. Ту-ту!

– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.

– Тогда придется сидеть в вонючем «обезьяннике» без воды и удобств и вспоминать, где она.

– Объясните, о чем идет речь. Возможно, тогда я смогу вам помочь.

– Хорошо. Объясняю. У твоего любимого есть флешка с интересными записями.

– С какими?

– Думаю, мы оба знаем, с какими.

– Я не знаю.

– Так вот. Из достоверных источников мне стало известно, что она есть. И была она или у нашего пострадавшего сотрудника Киряева Василия Альбертовича, или у подозреваемого Иванова Юрия Андреевича. Ты тесно с ними общалась и не могла не видеть ее, эту нужную мне флешку.

– Если она существует, спросите у Юрия Андреевича, где она, – сказала я с невинным выражением лица.

– При обыске обеих квартир флешка не была обнаружена. Следовательно, она находится или у тебя, или в одной из этих квартир. Как бы то ни было, ты знаешь, где она. – Наумов буравил меня взглядом.

– Я не знаю, где она. У Юры и Васи их по несколько штук. И они их никогда не прячут.

– Я все просмотрел. Это не те флешки. Есть еще одна, очень мне нужная. Где ее искать, а?

– Простите меня, Валерий Петрович, но я действительно не знаю, какую флешку вы ищете и где она может быть.

– Значит, не знаешь?

– Честное слово, не знаю. Если бы знала, сказала бы. Не торчать же мне здесь из-за какой-то вонючей флешки! Давайте я поищу в Юриной квартире. Может, я ее там найду. Ключи у меня есть.

– Поищи, поищи, – сказал Наумов, думая о чем-то своем. – Только хорошенько поищи.

– Хоть скажите, что на ней должно быть.

– Материалы служебного расследования, не клипы же. Сечешь?

– Я поняла. – Для убедительности я еще и кивнула.

– Надеюсь, что у тебя больше мозгов, чем… – он не закончил фразу и позвал охранника.

Меня провели по какому-то длинному и тускло освещенному коридору и завели в небольшую комнату, где было такое яркое освещение, что я невольно зажмурилась. Мне предложили сесть, и я присела на свободный стул. На соседних стульях сидели несколько девушек и женщин. Нам раздали очки, попросили надеть их и встать. Надевая их, я чувствовала, как дрожат коленки и шумит в голове – то ли от высокой температуры, то ли от волнения.

Нам дали указание поднять голову и стоять молча, держа в руках табличку с номером. Мне достался четвертый номер. Чтобы успокоиться, я начала копаться в своих скудных познаниях по нумерологии, безуспешно пытаясь вспомнить характеристики числа четыре.

В комнату ввели соседку Юры Инессу Владимировну. Она явно была чем-то расстроена и теребила в руках маленькую сумочку черного цвета с белым цветком.

– Посмотрите внимательно, Инесса Владимировна, – обратился к ней сопровождающий, – и попытайтесь найти знакомое лицо.

– Молодой человек, не надо мне это напоминать. Я еще, слава Богу, из ума не выжила, – сказала женщина и, подойдя почти вплотную к первой девушке, стала ее рассматривать. – И память у меня хорошая. Если я сказала, что узнаю ее из тысячи, то так оно и есть.

Инесса Владимировна бросила: «Не она» – и перешла к осмотру следующего «объекта». Подойдя ко мне, она всплеснула руками и обрадовалась так, словно встретила хорошую знакомую, которую давно не видела.

– Павлиночка! Здравствуйте, я так рада вас видеть! Вы тоже участвуете в этом эксперименте?

– Вам не положено общаться с ними до нашей команды, – сделали ей замечание.

– Я не общаюсь. – Инесса Владимировна гордо вскинула голову. – Я воспитанный человек и просто поприветствовала свою знакомую!

– Вы эту женщину видели в день преступления? – указывая на меня, спросил милиционер, делая ударение на слове «эту».

– Вы что?! Я же вам четко объяснила, что та была странного вида, несимпатичная и неприятная. А это же Павлинка! Она у нас красавица! – ответила Инесса Владимировна и подмигнула мне левым глазом.

Юрина соседка дошла до конца ряда и повернулась к сопровождающему:

– Здесь ее нет! Плохо работаете, не там ищете.

– У вас не спросили! – буркнул тот и уточнил: – Вы уверены, что ее нет среди этих женщин?

– Молодой человек, – повернулась к нему Инесса Владимировна и сделала такое лицо, что одна из девушек не выдержала и хихикнула, – я что, похожа на дебила? Или у меня явные признаки болезни Дауна?

– Пройдемте со мной, – сказал ей человек в форме, делая приглашающий жест в сторону двери, и недовольно поморщился.

– До свидания, Павлиночка! – крикнула мне Инесса Владимировна, выходя из комнаты.

Я пообещала Наумову поискать флешку в квартире Юры, и он меня отпустил.

– Зачем она мне? Если она хоть чем-то поможет Юре, я готова все в квартире перерыть, – сказала я ему.

– Поможет. Еще как поможет! – закивал он. – Обязательно перерой все в квартире. Кстати, у тебя нет ключей от квартиры соседа? Может быть, она там?

– Валерий Петрович, – я сделала глуповатое лицо, – я ведь однолюбка и не встречаюсь с двумя сразу. Тем более с другом жениха.

– Ну хорошо. Надеюсь, что ты нам поможешь, и тогда мы поможем тебе и твоему дружку. Рука руку моет. Так ведь говорят в народе?

– Точно! – ответила я, направляясь к выходу.

…Я вошла в квартиру Юры. Здесь царил ужасный беспорядок: повсюду были разбросаны вещи, на письменном и компьютерном столах все свалено в кучу. В квартире стояла звенящая тишина. Вспомнилась новогодняя ночь, и защемило сердце. Тогда я почувствовала что-то неладное. «Может, не надо было в такую ночь думать о плохом?» – мелькнула мысль. Но размышлять мне было некогда. Взглянув на часы, я поняла, что с того момента, как я вышла из дома, прошло много времени, и мама, наверное, уже волнуется. К тому же через полчаса мне надо будет сделать ей уколы и поставить капельницу. Я быстро рассовала вещи по своим местам, кое-как сложила на столе бумаги и папки, расставила книги на полке и приоткрыла окно. Потом подошла к шкафу-купе в прихожей и стала судорожно искать ключи от квартиры Васи. Юра говорил, что они висят под одеждой, и я стала быстро перебирать его курточки. Они хранили Юрин запах, и я уткнулась в одну из них носом и закрыла глаза. Мне показалось, что у нас все хорошо, а происходящее – просто кошмарный сон, который улетучится, как только я проснусь. Открыв глаза, я вернулась в жестокую реальность и вспомнила, что мне надо торопиться. Я нашла ключи от квартиры соседа, сунула их в свой сапог и покинула квартиру, захлопнув за собой дверь. Было слышно, как открылась дверь в квартире Инессы Владимировны, но я, не обернувшись, быстро побежала вниз.

Во дворе я заметила странного человека. Мужчина делал вид, что читает газету, но из-за нее следил за мной. «Ну и конспиратора они нашли! – ухмыльнулась я. – В такую погоду нормальный человек газету на улице читать не станет. Значит, они установили слежку за квартирами. А флешка для них действительно много значит».

Вечером, когда совсем стемнело, я пришла к Юриному дому и пробралась, стараясь остаться незамеченной, в соседний подъезд. На мое счастье на входной двери не было кодового замка. Я увидела металлическую дверь, ведущую в подвал. Открыв ее, я оказалась в кромешной тьме. В нос ударил запах плесени и сырости. К сожалению, у меня не было фонарика, и мне пришлось взять спички. Я чиркнула спичкой и увидела перед собой ступеньки, уходящие вниз. Маленький огонек тоненькой спички быстро погас, обжигая мне пальцы.

– Коля! – крикнула я в темноту, и мой голос затерялся в закоулках подвала. – Колька! Ты здесь?

Сначала ответом мне была тишина, потом я услышала какие-то шорохи и поспешила зажечь еще одну спичку. Я невольно вскрикнула, увидев выросшую прямо передо мной человеческую фигуру.

– Тетенька, чего орешь, как бешеная? – услышала я знакомый голос и, приглядевшись, узнала Колю.

– Привет, воришка! – обрадованно сказала я, и тут спичка догорела. – Поговорить надо.

– Пойдем потолкуем, – сказал Колька по-взрослому и, включив фонарик, направил тонкий луч на ступеньки.

– Только не туда! – ткнула я пальцем вниз.

– Как скажешь. Не хочешь ко мне в гости, пойдем на улицу, – деловито сказал мальчишка.

Мы вышли на улицу, и я потащила его за руку вдоль дома, за углом которого был припаркован мой автомобиль.

– Давай садись, – пригласила я Кольку.

Он плюхнулся на пассажирское сиденье.

– Ничего себе тачка! Покатаешь? – спросил он, поглаживая руками торпеду.

– Покатаю. Только сначала о деле. Помнишь, ты говорил, что я могу обратиться к тебе за помощью, если понадобится?

– Память еще при мне. – Колька похлопал ладонью по своей голове. – Что надо сделать?

– Надо залезть ночью в ту квартиру, в которую ты тогда забрался.

– Тогда окно было открыто.

– Я его оставила открытым.

– Ну а зачем тебе грабить свою квартиру? Чтобы страховку получить?

– Ну и умный ты! Это надо сделать ночью, чтобы никто не видел.

– Ясный пень! Кто же лезет в чужую квартиру, чтобы быть пойманным? Дашь порулить?

– Дам. Потом.

– Ну и что там надо спереть?

– Ты можешь меня выслушать, не перебивая?

– Могу. А это твоя тачка или твоего муженька?

– Слушай дальше. Надо выйти из этой квартиры очень тихо через дверь.

– Залезть через окно, ничего не стырить и выйти через дверь? – удивился он.

– Выйти надо так тихо, чтобы соседка, живущая в квартире напротив, ничего не услышала и не увидела. На каждый шорох она выбегает на площадку посмотреть, что происходит. Задача не из легких, – предупредила я парнишку. – Справишься?

– Значит, перед этим я ей залеплю глазок жвачкой. У тебя есть жвачка? Дай пожевать.

Я вздохнула, порылась в сумочке и подала Кольке пачку «Орбита».

– Затем надо открыть квартиру рядом и взять там одну вещь.

– И принести тебе, – добавил он.

– Совершенно верно.

– Легко!

– Нет, – вздохнула я. – Не совсем. Напротив подъезда стоит ментовская ищейка и наблюдает за квартирой.

– Значит, нельзя включать свет. Не бзди, тетенька, у меня есть фонарик. Все будет о’кей!

– А что будет, если тебя поймают? – вслух подумала я.

– Для кого-то другого никогда бы не полез. А для тебя сделаю. Ну, если поймают, то мне крышка. Колония. Небо в клеточку. – Колька пальцами изобразил решетку.

– Они не должны знать, кто тебя послал, – сказала я. – Ни в коем случае. Если моего парня выпустят, он тебя выручит. Это я тебе обещаю.

– Он что, сидит?

– Нет, его задержали. Сейчас я должна ему помочь.

– Ни хрена себе, как уголовники живут! – присвистнул Колька.

– Он не уголовник. Это недоразумение.

– Все сидят по недоразумению и за правду.

– Где ты таких слов нахватался?

– Где и все. Так кто же он у тебя?

– Следователь.

– Ни хрена себе! Мента посадили, теперь следят за его хатой, и я должен помочь менту?! – негодовал Колька.

– Не ему. О помощи тебя прошу я, а не он. А ты – мой должник. К тому же я тебе за это заплачу.

– За что за «это»? Оно хоть не тяжелое?

– Нет. Совсем маленькая вещь. Флешка называется.

– Ух ты! Прямо какие-то ментовские войны!

– Знаешь, что такое флешка?

– Обижаешь! – Колька насупился. – Считаешь меня тупицей?

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Теперь слушай и смотри. Я нарисую тебе план соседней квартиры и укажу место, где спрятана флешка.

Я еще раз все подробно объяснила Кольке. Договорились, что выйдет он через подъезд, а я буду ждать его в машине в условленном месте. Мы катались с ним по городу до глубокой ночи. Колька сбегал в подвал, и его друг сходил на разведку. За квартирой наблюдали и ночью, но теперь перед подъездом стояла машина со служебными номерами.

– Он дрыхнет в машине, как сурок, – сказал Колька, вернувшись.

– Ну и прекрасно. Вперед?

– Вперед! – ответил Колька и тут же исчез в темноте.

Ожидая его возвращения, я нервно теребила пальцы. Казалось, время остановилось, стрелка часов застыла. Я постучала по ним и приложила к уху. «Тик-тик-тик», – услышала я. Мне казалось, что сердце стучит так громко, что его стук слышно не только в салоне автомобиля. И тогда я начала считать: «Один, два, три, четыре, пять… сто двадцать семь… шестьсот сорок один… две тысячи один…»

– Чего спишь? – услышала я голос запыхавшегося Кольки, резко открывшего дверцу автомобиля.

По его сияющим глазам я поняла: все в порядке.

– Получилось?!

– Вот! – торжественно сказал Колька и сунул мне под нос флешку.

– Ну, ты молодец! – Я с облегчением вздохнула. – Я тут чуть с ума не сошла. Держи.

Я протянула ему деньги, он сунул их в карман не глядя.

– Мне пора, – сказал он. – Может, еще свидимся.

– Спасибо тебе!

– Да не за что.

Выйдя из машины, он вмиг растворился в темноте.

Дома я не рискнула хранить флешку. Выйдя в лоджию, я протянула руку и положила флешку на полочку соседской лоджии, среди пустых банок. «Степану Ивановичу вряд ли скоро понадобятся банки, – решила я. – А там ее никто искать не будет».