– Ну что, красавица, побеседуем? – Наумов откинулся на спинку своего кожаного кресла и снисходительно посмотрел на меня.
– Спрашивайте, Валерий Петрович, о чем вы хотели узнать, – сказала я, – только, пожалуйста, побыстрее, у меня температура и я плохо себя чувствую…
– А ты не на приеме у терапевта, – оборвал он меня грубо. – И я не спрашиваю, какая у тебя температура и что у тебя болит. Ясно?!
Я промолчала.
– А теперь я хочу, чтобы ты рассказала все по порядку. И учти: добровольное признание смягчает наказание.
– Признание? В чем?! – От такого неожиданного заявления я подпрыгнула на стуле.
– Расскажи во всех подробностях, как ты со своим любовником спланировала убийство сотрудника милиции, нашего добросовестного коллеги.
– Я?! – вскрикнув, я хотела вскочить со стула.
– Сядь! – заорал он. – И не кипятись! Здесь вопросы задаю я! Повторяю свой вопрос: как вы спланировали преступление?
– Я ничего не делала. И Юра тоже. И кстати, он мне не любовник, а будущий муж. Мы с Юрой помолвлены и летом поженимся, – уже спокойнее сказала я.
– Поженитесь, – Наумов хмыкнул. – За решеткой распишетесь. Так я жду ответа на свой вопрос.
– Я ничего не планировала и никакого преступления не совершала, – спокойно, четко выговаривая каждое слово, сказала я.
– А я знаю, что все было вами спланировано. И у меня есть неопровержимые доказательства. – Наумов похлопал рукой по папке, лежащей перед ним на столе.
– Ничего у вас, Валерий Петрович, нет и быть не может. Вы сами прекрасно знаете, что Юра не мог причинить зла своему лучшему другу.
– А я уверен, что мог. Значит, ты не участвовала в этом преступлении? – Наумов прищурился.
– Совершенно верно.
– Посидишь в «обезьяннике» – в памяти сразу все освежится!
– За что?! И не буду я нигде сидеть! У меня больная мать, и мне надо делать ей уколы по схеме! – возмутилась я, но холодок ужаса скользнул по моей спине.
– Я еще раз повторяю: ты не в больнице! И здоровье твоих родственников здесь никого не волнует! Может, прикажешь мне еще выслушивать, какие болячки у твоего дедушки и ломит ли спину по ночам у бабушки?! – Наумов стукнул кулаком по столу.
– Не кричите на меня, – сказала я спокойно и твердо. – У вас против меня ничего нет и быть не может. И вы, я повторяю, это прекрасно знаете. И мой вам совет: не теряйте время, ищите настоящих преступников.
Наумов хмыкнул:
– Ты, соплячка, еще советы будешь мне давать? Да кто ты такая?! А никто! Вообразила себя невесткой олигарха? Не рано ли?
– Может, хватит ходить вокруг да около? Скажите, что вам от меня нужно? – нагло спросила я.
– Флешка.
– Что? Флешка? Какая флешка? – сделала я удивленное лицо.
– Святая наивность! – всплеснул руками Наумов. – Она не знает, какая флешка!
– О какой флешке идет речь?
– Ты прекрасно знаешь, о какой. Ты мне флешку – я тебе свободу. И разойдемся мы в разные стороны, как в море корабли. Ту-ту!
– Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.
– Тогда придется сидеть в вонючем «обезьяннике» без воды и удобств и вспоминать, где она.
– Объясните, о чем идет речь. Возможно, тогда я смогу вам помочь.
– Хорошо. Объясняю. У твоего любимого есть флешка с интересными записями.
– С какими?
– Думаю, мы оба знаем, с какими.
– Я не знаю.
– Так вот. Из достоверных источников мне стало известно, что она есть. И была она или у нашего пострадавшего сотрудника Киряева Василия Альбертовича, или у подозреваемого Иванова Юрия Андреевича. Ты тесно с ними общалась и не могла не видеть ее, эту нужную мне флешку.
– Если она существует, спросите у Юрия Андреевича, где она, – сказала я с невинным выражением лица.
– При обыске обеих квартир флешка не была обнаружена. Следовательно, она находится или у тебя, или в одной из этих квартир. Как бы то ни было, ты знаешь, где она. – Наумов буравил меня взглядом.
– Я не знаю, где она. У Юры и Васи их по несколько штук. И они их никогда не прячут.
– Я все просмотрел. Это не те флешки. Есть еще одна, очень мне нужная. Где ее искать, а?
– Простите меня, Валерий Петрович, но я действительно не знаю, какую флешку вы ищете и где она может быть.
– Значит, не знаешь?
– Честное слово, не знаю. Если бы знала, сказала бы. Не торчать же мне здесь из-за какой-то вонючей флешки! Давайте я поищу в Юриной квартире. Может, я ее там найду. Ключи у меня есть.
– Поищи, поищи, – сказал Наумов, думая о чем-то своем. – Только хорошенько поищи.
– Хоть скажите, что на ней должно быть.
– Материалы служебного расследования, не клипы же. Сечешь?
– Я поняла. – Для убедительности я еще и кивнула.
– Надеюсь, что у тебя больше мозгов, чем… – он не закончил фразу и позвал охранника.
Меня провели по какому-то длинному и тускло освещенному коридору и завели в небольшую комнату, где было такое яркое освещение, что я невольно зажмурилась. Мне предложили сесть, и я присела на свободный стул. На соседних стульях сидели несколько девушек и женщин. Нам раздали очки, попросили надеть их и встать. Надевая их, я чувствовала, как дрожат коленки и шумит в голове – то ли от высокой температуры, то ли от волнения.
Нам дали указание поднять голову и стоять молча, держа в руках табличку с номером. Мне достался четвертый номер. Чтобы успокоиться, я начала копаться в своих скудных познаниях по нумерологии, безуспешно пытаясь вспомнить характеристики числа четыре.
В комнату ввели соседку Юры Инессу Владимировну. Она явно была чем-то расстроена и теребила в руках маленькую сумочку черного цвета с белым цветком.
– Посмотрите внимательно, Инесса Владимировна, – обратился к ней сопровождающий, – и попытайтесь найти знакомое лицо.
– Молодой человек, не надо мне это напоминать. Я еще, слава Богу, из ума не выжила, – сказала женщина и, подойдя почти вплотную к первой девушке, стала ее рассматривать. – И память у меня хорошая. Если я сказала, что узнаю ее из тысячи, то так оно и есть.
Инесса Владимировна бросила: «Не она» – и перешла к осмотру следующего «объекта». Подойдя ко мне, она всплеснула руками и обрадовалась так, словно встретила хорошую знакомую, которую давно не видела.
– Павлиночка! Здравствуйте, я так рада вас видеть! Вы тоже участвуете в этом эксперименте?
– Вам не положено общаться с ними до нашей команды, – сделали ей замечание.
– Я не общаюсь. – Инесса Владимировна гордо вскинула голову. – Я воспитанный человек и просто поприветствовала свою знакомую!
– Вы эту женщину видели в день преступления? – указывая на меня, спросил милиционер, делая ударение на слове «эту».
– Вы что?! Я же вам четко объяснила, что та была странного вида, несимпатичная и неприятная. А это же Павлинка! Она у нас красавица! – ответила Инесса Владимировна и подмигнула мне левым глазом.
Юрина соседка дошла до конца ряда и повернулась к сопровождающему:
– Здесь ее нет! Плохо работаете, не там ищете.
– У вас не спросили! – буркнул тот и уточнил: – Вы уверены, что ее нет среди этих женщин?
– Молодой человек, – повернулась к нему Инесса Владимировна и сделала такое лицо, что одна из девушек не выдержала и хихикнула, – я что, похожа на дебила? Или у меня явные признаки болезни Дауна?
– Пройдемте со мной, – сказал ей человек в форме, делая приглашающий жест в сторону двери, и недовольно поморщился.
– До свидания, Павлиночка! – крикнула мне Инесса Владимировна, выходя из комнаты.
Я пообещала Наумову поискать флешку в квартире Юры, и он меня отпустил.
– Зачем она мне? Если она хоть чем-то поможет Юре, я готова все в квартире перерыть, – сказала я ему.
– Поможет. Еще как поможет! – закивал он. – Обязательно перерой все в квартире. Кстати, у тебя нет ключей от квартиры соседа? Может быть, она там?
– Валерий Петрович, – я сделала глуповатое лицо, – я ведь однолюбка и не встречаюсь с двумя сразу. Тем более с другом жениха.
– Ну хорошо. Надеюсь, что ты нам поможешь, и тогда мы поможем тебе и твоему дружку. Рука руку моет. Так ведь говорят в народе?
– Точно! – ответила я, направляясь к выходу.
…Я вошла в квартиру Юры. Здесь царил ужасный беспорядок: повсюду были разбросаны вещи, на письменном и компьютерном столах все свалено в кучу. В квартире стояла звенящая тишина. Вспомнилась новогодняя ночь, и защемило сердце. Тогда я почувствовала что-то неладное. «Может, не надо было в такую ночь думать о плохом?» – мелькнула мысль. Но размышлять мне было некогда. Взглянув на часы, я поняла, что с того момента, как я вышла из дома, прошло много времени, и мама, наверное, уже волнуется. К тому же через полчаса мне надо будет сделать ей уколы и поставить капельницу. Я быстро рассовала вещи по своим местам, кое-как сложила на столе бумаги и папки, расставила книги на полке и приоткрыла окно. Потом подошла к шкафу-купе в прихожей и стала судорожно искать ключи от квартиры Васи. Юра говорил, что они висят под одеждой, и я стала быстро перебирать его курточки. Они хранили Юрин запах, и я уткнулась в одну из них носом и закрыла глаза. Мне показалось, что у нас все хорошо, а происходящее – просто кошмарный сон, который улетучится, как только я проснусь. Открыв глаза, я вернулась в жестокую реальность и вспомнила, что мне надо торопиться. Я нашла ключи от квартиры соседа, сунула их в свой сапог и покинула квартиру, захлопнув за собой дверь. Было слышно, как открылась дверь в квартире Инессы Владимировны, но я, не обернувшись, быстро побежала вниз.
Во дворе я заметила странного человека. Мужчина делал вид, что читает газету, но из-за нее следил за мной. «Ну и конспиратора они нашли! – ухмыльнулась я. – В такую погоду нормальный человек газету на улице читать не станет. Значит, они установили слежку за квартирами. А флешка для них действительно много значит».
Вечером, когда совсем стемнело, я пришла к Юриному дому и пробралась, стараясь остаться незамеченной, в соседний подъезд. На мое счастье на входной двери не было кодового замка. Я увидела металлическую дверь, ведущую в подвал. Открыв ее, я оказалась в кромешной тьме. В нос ударил запах плесени и сырости. К сожалению, у меня не было фонарика, и мне пришлось взять спички. Я чиркнула спичкой и увидела перед собой ступеньки, уходящие вниз. Маленький огонек тоненькой спички быстро погас, обжигая мне пальцы.
– Коля! – крикнула я в темноту, и мой голос затерялся в закоулках подвала. – Колька! Ты здесь?
Сначала ответом мне была тишина, потом я услышала какие-то шорохи и поспешила зажечь еще одну спичку. Я невольно вскрикнула, увидев выросшую прямо передо мной человеческую фигуру.
– Тетенька, чего орешь, как бешеная? – услышала я знакомый голос и, приглядевшись, узнала Колю.
– Привет, воришка! – обрадованно сказала я, и тут спичка догорела. – Поговорить надо.
– Пойдем потолкуем, – сказал Колька по-взрослому и, включив фонарик, направил тонкий луч на ступеньки.
– Только не туда! – ткнула я пальцем вниз.
– Как скажешь. Не хочешь ко мне в гости, пойдем на улицу, – деловито сказал мальчишка.
Мы вышли на улицу, и я потащила его за руку вдоль дома, за углом которого был припаркован мой автомобиль.
– Давай садись, – пригласила я Кольку.
Он плюхнулся на пассажирское сиденье.
– Ничего себе тачка! Покатаешь? – спросил он, поглаживая руками торпеду.
– Покатаю. Только сначала о деле. Помнишь, ты говорил, что я могу обратиться к тебе за помощью, если понадобится?
– Память еще при мне. – Колька похлопал ладонью по своей голове. – Что надо сделать?
– Надо залезть ночью в ту квартиру, в которую ты тогда забрался.
– Тогда окно было открыто.
– Я его оставила открытым.
– Ну а зачем тебе грабить свою квартиру? Чтобы страховку получить?
– Ну и умный ты! Это надо сделать ночью, чтобы никто не видел.
– Ясный пень! Кто же лезет в чужую квартиру, чтобы быть пойманным? Дашь порулить?
– Дам. Потом.
– Ну и что там надо спереть?
– Ты можешь меня выслушать, не перебивая?
– Могу. А это твоя тачка или твоего муженька?
– Слушай дальше. Надо выйти из этой квартиры очень тихо через дверь.
– Залезть через окно, ничего не стырить и выйти через дверь? – удивился он.
– Выйти надо так тихо, чтобы соседка, живущая в квартире напротив, ничего не услышала и не увидела. На каждый шорох она выбегает на площадку посмотреть, что происходит. Задача не из легких, – предупредила я парнишку. – Справишься?
– Значит, перед этим я ей залеплю глазок жвачкой. У тебя есть жвачка? Дай пожевать.
Я вздохнула, порылась в сумочке и подала Кольке пачку «Орбита».
– Затем надо открыть квартиру рядом и взять там одну вещь.
– И принести тебе, – добавил он.
– Совершенно верно.
– Легко!
– Нет, – вздохнула я. – Не совсем. Напротив подъезда стоит ментовская ищейка и наблюдает за квартирой.
– Значит, нельзя включать свет. Не бзди, тетенька, у меня есть фонарик. Все будет о’кей!
– А что будет, если тебя поймают? – вслух подумала я.
– Для кого-то другого никогда бы не полез. А для тебя сделаю. Ну, если поймают, то мне крышка. Колония. Небо в клеточку. – Колька пальцами изобразил решетку.
– Они не должны знать, кто тебя послал, – сказала я. – Ни в коем случае. Если моего парня выпустят, он тебя выручит. Это я тебе обещаю.
– Он что, сидит?
– Нет, его задержали. Сейчас я должна ему помочь.
– Ни хрена себе, как уголовники живут! – присвистнул Колька.
– Он не уголовник. Это недоразумение.
– Все сидят по недоразумению и за правду.
– Где ты таких слов нахватался?
– Где и все. Так кто же он у тебя?
– Следователь.
– Ни хрена себе! Мента посадили, теперь следят за его хатой, и я должен помочь менту?! – негодовал Колька.
– Не ему. О помощи тебя прошу я, а не он. А ты – мой должник. К тому же я тебе за это заплачу.
– За что за «это»? Оно хоть не тяжелое?
– Нет. Совсем маленькая вещь. Флешка называется.
– Ух ты! Прямо какие-то ментовские войны!
– Знаешь, что такое флешка?
– Обижаешь! – Колька насупился. – Считаешь меня тупицей?
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Теперь слушай и смотри. Я нарисую тебе план соседней квартиры и укажу место, где спрятана флешка.
Я еще раз все подробно объяснила Кольке. Договорились, что выйдет он через подъезд, а я буду ждать его в машине в условленном месте. Мы катались с ним по городу до глубокой ночи. Колька сбегал в подвал, и его друг сходил на разведку. За квартирой наблюдали и ночью, но теперь перед подъездом стояла машина со служебными номерами.
– Он дрыхнет в машине, как сурок, – сказал Колька, вернувшись.
– Ну и прекрасно. Вперед?
– Вперед! – ответил Колька и тут же исчез в темноте.
Ожидая его возвращения, я нервно теребила пальцы. Казалось, время остановилось, стрелка часов застыла. Я постучала по ним и приложила к уху. «Тик-тик-тик», – услышала я. Мне казалось, что сердце стучит так громко, что его стук слышно не только в салоне автомобиля. И тогда я начала считать: «Один, два, три, четыре, пять… сто двадцать семь… шестьсот сорок один… две тысячи один…»
– Чего спишь? – услышала я голос запыхавшегося Кольки, резко открывшего дверцу автомобиля.
По его сияющим глазам я поняла: все в порядке.
– Получилось?!
– Вот! – торжественно сказал Колька и сунул мне под нос флешку.
– Ну, ты молодец! – Я с облегчением вздохнула. – Я тут чуть с ума не сошла. Держи.
Я протянула ему деньги, он сунул их в карман не глядя.
– Мне пора, – сказал он. – Может, еще свидимся.
– Спасибо тебе!
– Да не за что.
Выйдя из машины, он вмиг растворился в темноте.
Дома я не рискнула хранить флешку. Выйдя в лоджию, я протянула руку и положила флешку на полочку соседской лоджии, среди пустых банок. «Степану Ивановичу вряд ли скоро понадобятся банки, – решила я. – А там ее никто искать не будет».