Милана сошла с поезда в одном из областных центров. От прошлого места жительства ее отделяло полтысячи километров, но и здесь она не собиралась останавливаться. Конечно, можно было затеряться в большом городе, чтобы не встретить никого из прошлой жизни, но, поразмыслив, она решила, что легче будет начинать все с чистого листа в небольшом городке. К тому же областной центр — это конкуренция, высокие цены на продукты и жилье, поэтому она взяла билеты на автобус в райцентр, расположенный в двадцати пяти километрах.

— Мы ехали на поезде, теперь — на автобусе, — рассуждала Иринка, глядя в окно. — А дальше на чем мы поедем?

— Надеюсь, что дальше мы не поедем, — ответила ей Милана.

Они вышли у автостанции, облупленного, старого здания с потрескавшимися стеклами и несколькими скамейками внутри. На счастье Миланы, камера хранения работала, хотя приемщицу пришлось ждать полчаса.

— У нас в камере хранения работает уборщица, — объяснила ей кассир, — в ее обязанности входит еще и уборка внешней территории автостанции.

Милана несколько раз обошла здание, но уборщицу так и не встретила.

— Сейчас я позвоню ей на мобильный и позову, — пообещала кассир. — У нас редко кто пользуется камерой хранения, в этом месяце вы будете первыми.

Таскать за собой две огромные сумки, которые привезла ей Татьяна, было невозможно. К тому же Бумчик протестовал против корзины, но еще не был приучен ходить на поводке. Избавившись от сумок, Милана нашла кафе и позавтракала с детьми. Она спросила прохожего, как добраться на окраину города.

— На какую именно? — уточнил мужчина.

— Все равно на какую, туда, где можно дешево снять частный дом.

— Тогда вам надо ехать в самый конец города, — сказал он и посоветовал, как удобнее туда добраться.

Милана ходила от дома к дому, интересуясь, не сдает ли кто жилье, и только ближе к обеду ей посоветовали, куда обратиться. Она пошла по указанному адресу и встретилась с пенсионеркой. Милана поздоровалась и объяснила ей, по какому вопросу пришла.

— Так это, деточка, не я сдаю, а моя соседка, — сказала женщина приветливо. — Там жила моя подруга Юлия Михайловна, а сейчас ее забрала к себе дочь. Домик Михайловна пока продавать не хочет, мало ли как там будет у дочери, а вот сдать квартирантам не против.

Словоохотливая женщина расспросила, есть ли у них мебель и посуда, рассказав, что Михайловна практически ничего с собой не взяла.

— Все из одежды и тряпок, что осталось, она снесла в одну из комнат и закрыла там, — объяснила женщина, — а для квартирантов оставила и мебель, и телевизор, и холодильник, и даже посуду. Правда, теперь для жильцов остались одна большая комната, маленькая спаленка и кухня.

Милана, видя, что ее не переслушаешь, попросила для начала показать дом. Женщина взяла ключи и повела их за собой. Домик оказался небольшим, но внутри и снаружи чистым и ухоженным. Милану цена устроила — она была даже меньшей, чем она рассчитывала. Соседка поинтересовалась, надолго ли им нужно снять жилье.

— Пока на три месяца, а дальше видно будет, — ответила Милана.

— Сейчас я позвоню Михайловне и узнаю, устраивает ее такой вариант или нет. Да и про собачку спрошу. Может, она будет против.

Женщина вышла на улицу, а сын спросил Милану:

— Это будет наш дом?

— Нет, сынок, это будет место, где мы будем жить временно, если нам позволят, — ответила она.

— Мне здесь нравится, — сказала Иринка, рассматривая все в комнате. — Мама, давай здесь жить! А где будет жить Бумчик? Он будет спать со мной или с Богданчиком? Я хочу с ним спать, он меня грел, когда мы жили у тети Марты.

— Дети, слишком много вопросов, — сказала им Милана. — Давайте сначала определимся с жильем, а потом я отвечу на них.

— А как это «определимся»? — спросила девочка.

Ответ она получить не успела, так как соседка вернулась и сказала, что Михайловна не против сдать жилье на три месяца, но боится, что щенок погрызет мебель и обои.

— Об этом не беспокойтесь, мы будем следить за ним, — заверила ее Милана. — Но если вдруг такое случится, я переклею обои. Хотите, я напишу расписку?

Когда все формальности были позади, соседка передала ей ключи.

— Здесь есть ключ и от калитки, — сказала она.

Это было замечательно! Милана подумала, что придется на некоторое время оставлять детей одних, и будет спокойнее, если калитка заперта. Приказав детям не шалить, а выбрать пока себе спальные места, Милана заперла калитку, вызвала такси и быстро перевезла все вещи.

— Я буду спать на кровати! — закричала ей с порога девочка.

— А я — на диванчике! — заявил мальчик.

— А с кем будет спать Бумчик?

— Вы еще не решили? — Милана посмотрела на радостные лица детишек.

— Мы не можем решить, — Иринка развела руки в стороны и пожала плечами.

— Тогда этот вопрос решу я! — заявила мать. — Это не наша мебель, поэтому мы ее должны беречь. Бумчик скоро подрастет и станет большим, взрослым псом, который будет вас охранять и защищать. Вы должны помнить, что он — не игрушка, а ваш друг и ему тоже хочется иметь свою кроватку. Поэтому он будет спать в кресле у входа.

— Не с нами? — обиженно спросила девочка.

— Вы должны его понять, — стояла на своем Милана. — Бумчик тоже хочет иметь свое место, и вы обязаны считаться с его мнением.

Пока дети осматривали двор и сад, Милана разложила по полкам шкафа вещи. Она нашла неподалеку небольшой продуктовый магазинчик, купила необходимые продукты, приготовила еду, а затем принялась вытирать пыль и мыть полы. Дети вернулись в дом к вечеру, чумазые и счастливые. Милана искупала их, дала лекарство и уложила спать.

Впервые она почувствовала себя свободной. Сколько же времени она мечтала о таком! Были свободны мысли, свободны тело и душа. Двое мужчин, с которыми она связывала свои надежды и которые, по ее мнению, должны были реализовать ее мечты, остались в прошлом. С ними она готова была разделить все беды и радости жизни, но ни один из них не оправдал ее надежд. Наверное, она так бы и продолжала влачить жалкое существование в доме мужа, где не чувствовала ни тепла, ни любви, ни собственной востребованности, если бы не случай с малышами. Володя обидел и унизил не только ее, он чуть не сделал калеками самых дорогих ей существ — детей. И это дало Милане силы ударить наотмашь и разрубить цепи. Она не знала еще, как будет жить дальше, но была уверена, что больше не позволит плевать себе в душу, не станет молча глотать обиды и лить слезы жалости к себе. Люди жестокие, они бьют в самое нежное и слабое место, но она смогла оторваться от обидчика. Оказалось, что это почти не больно. Лежа на чужой постели, в чужом доме, она испытывала радость от своего поступка.

«Пусть кто-то меня осудит, узнав об афере с деньгами, — думала она, — но я взяла их не для развлечений и не на личные нужды. И я даже не буду ни перед кем оправдываться: когда речь идет о здоровье и жизни детей, можно на время забыть о морали».

Милана испытывала счастье от того, что смогла остановиться и не дала окончательно сломать себе крылья. Она верила в то, что теперь сможет их расправить, жить и строить свою судьбу, слушая сердце, и была уверена, что в ее маленьком счастливом мире не найдется даже крохотного места для мужчин.

* * *

Милане нужно было сделать многое за короткий промежуток времени. Три месяца она отвела себе на то, чтобы в первую очередь распрощаться с прошлым и обрести внутреннюю гармонию. Ей нужно было привыкнуть жить, ни на кого не надеясь и не рассчитывая на чью-то поддержку. Первые дни она потихоньку обживалась, привыкая к новому дому и наводя в нем идеальную чистоту. Милана наслаждалась жизнью, когда не надо ни под кого подстраиваться и бояться сказать лишнее слово, чтобы не навлечь на себя гнев и недовольство. Она заметила, что дети стали спокойнее, ночами меньше вскрикивали и плакали. Ей нужно было простить своих обидчиков, чтобы отпустить гнев и обиды, освободив в душе место для более светлого и чистого. И она старалась не ворошить прошлое, не копаться в нем, выискивая виновных в своих несчастьях.

«Нужно просто представить, что за прошлым закрылась дверь, теперь уже навсегда, — твердила она себе. — Между настоящим и прошлым есть мосты, которые я сама сожгла, чтобы уже не было возможности вернуться туда, а людям оттуда — попасть на этот мой берег».

Сделать это было не просто. Воспоминания об унижениях и побоях были еще совсем свежими, они кровоточили, но Милана занимала себя делами, чтобы мысли не возвращались туда, где ей делали больно. Она осталась совсем одна в большом мире, неся ответственность за жизнь своих детей, их будущее, и это был ее выбор.

«Нельзя позволять страхам и неуверенности взять верх над собой», — твердила она как мантру.

Нужно было в кратчайшие сроки определиться, чем она будет заниматься. Милана покупала все местные газеты с объявлениями. Несколько раз ездила смотреть продаваемые объекты недвижимости. В основном на продажу выставлялись небольшие торговые точки. Их владельцы расхваливали свой бизнес, но Милана предполагала, что если продают, то, значит, не все так гладко. Она решила купить ноутбук, чтобы у нее была возможность внимательно изучить все аспекты торгового предпринимательства. Порыскав по различным сайтам и узнав все проблемы частной торговли, она поняла, что ей не стоит с этим связываться.

«Нужно не спешить, а искать подходящий вариант», — решила она.

Дети, почувствовав свободу и безнаказанность, уловили слабинку матери и часто игнорировали ее замечания. Нужно было что-то с этим делать, и Милана купила несколько красочных энциклопедий, рассчитанных на их возраст. Сама же принялась читать литературу по воспитанию детей.

«Как много я упустила в жизни!» — то и дело мелькала у нее мысль.

Еще не поздно все исправить, и Милана много времени проводила за чтением, находя в книгах то, что ее интересовало. Она прочла множество советов, оптимистичных, обнадеживающих, но абстрактных: «Старайся держать спину ровно, чтобы выстоять, когда тебя сбивают с ног», «Только встав на ноги и выпрямив спину, ты сможешь увидеть, что впереди много прекрасного». Подобные афоризмы были красивыми, но ей нужны были конкретные практические примеры.

«Как плохо, что затерялась визитка Златы», — подумала Милана, не сообразив поискать адрес и телефон ее организации в Интернете.

Дети уже несколько дней были заняты энциклопедиями, когда Милана случайно наткнулась на советы известного психолога Карла Пикарта. Автор нескольких книг по психологии предлагал родителям двенадцать главных постулатов относительно того, как воспитать у детей уверенность в себе. К. Пикарт писал, что решиться на кардинальные изменения, принять важные решения взрослым мешает неуверенность в себе, и все потому, что с детства такие люди боялись неудач и возможности разочаровать своих родителей. Автор считает, что уверенность в себе — это лучший подарок детям от родителей. Он писал, что ребенок, который не чувствовал доверия со стороны родителей, неохотно пробует что-то новое, боится неудач.

Милана невольно снова мысленно вернулась в свои детские годы. Она не должна допустить повторения того, что было с ней, но и наделать новых, пусть даже собственных ошибок ей не хотелось, и она внимательно, вдумчиво прочла все двенадцать советов автора. Психолог призывал поощрять детей к практикованию чего-то нового, позволять ребенку самостоятельно решать проблемы, всячески поддерживать его интерес. Милана подумала, что дети очень любят рисовать, а значит, неплохо было бы приобрести обучающие книги по рисованию, чтобы они сами определились, нужно им это или нет.

«Необходимо срочно найти специальную литературу, подходящую им по возрасту», — решила Милана.

Карл Пикарт советовал не критиковать детей, а воспринимать их ошибки как шанс чему-то научиться.

«Что такое критика, я хорошо знаю», — думала Милана, вчитываясь в рекомендации психолога.

«Поддерживайте детей, когда в их жизни случается неприятность», — советовал автор.

«Да, он прав, — мелькнула у Миланы мысль. — Если бы родители поддерживали меня и понимали… — И она тут же себя остановила: — Стоп! Никакого нытья! Прошлого нет, есть настоящее, в котором я и мои дети».

Напоследок психолог советовал быть авторитетом для детей, но не слишком суровым.

Милана не стала ничего откладывать на потом — сразу же принялась искать нужную литературу и заказала ее по Интернету.

«Если бы родители предоставили мне право выбора… — подумала она с грустью и тут же себя отругала: — Сколько можно?! Неужели так трудно отпустить людей из прошлого, предоставив им возможность жить своей жизнью, не оставляя места для них в собственной?!»

Первый месяц самостоятельной жизни прошел для Миланы незаметно. Она постепенно свыкалась с мыслью, что свободна, но теперь на ней полностью лежит ответственность за детей. Поиски собственного дела пока не увенчались успехом, но успокаивала мысль: чтобы достичь чего-то, надо твердо знать, чего хочешь. А она пока не знала.

Милана постепенно приобретала душевный покой и равновесие, которых раньше не знала. Номера телефонов мужа и членов его семьи она внесла в черный список, так ей было намного спокойнее. Раз в неделю она звонила Татьяне. Бывшая соседка выполнила свое обещание — положила ее письмо в почтовый ящик. Она рассказала, что крики возмущения в доме были такими, что слышали все соседи. Оленька долго не звонила, и Милана думала, что, решись она ждать звонка и помощи от подруги, пришлось бы жить под открытым небом до сих пор. Она не держала на Олю зла, прекрасно понимая, что у той своя жизнь и она не обязана ей помогать, но еще раз убедилась, что не стоит ждать помощи от других и рассчитывать на кого-то, нужно полагаться только на себя, на свои силы. И тут Оля позвонила.

— Легка на помине, — сказала ей Милана.

— Ой, Миланочка, у меня столько новостей! — радостно затарахтела Оленька. — Поехала я с Карлом на гастроли, впрочем, как и раньше, а там мне вдруг стало плохо. Сначала думала, что после перелета укачало, отлежалась, чуток перекусила, а меня всю и вывернуло…

— Неужели…

— Да! Да! Да! — радостно сообщила Оля. — Представь, сколько мы живем вместе, а я ни разу не беременела! Я думала, что уже все, а тут… В общем, все бы хорошо, но токсикоз страшный. Карл остался, а мне пришлось вернуться в Америку.

— А сейчас как ты себя чувствуешь? — спросила Милана.

— Полежала в больнице три недельки, сейчас дома. Ну а ты-то как?

— Я ушла от мужа.

— Как?!

— Забрала детей и уехала.

— Куда?!

— Пока сняла дом, а потом видно будет. У нас там разыгралась целая трагедия, но я тебе потом расскажу, не сейчас.

— Хорошо, если ты так считаешь, то… Слушай, а жить вам есть за что?

— Не переживай, есть. Оля, ты знаешь, что Женьки уже нет с нами? — спросила Милана.

Оля ничего не знала, и она рассказала ей о поездке домой, поисках брата, встрече с Валентиной и о смерти Женьки.

— Оля, ты меня извини, тебе же нельзя волноваться, а я с такой новостью… — спохватилась Милана. — Я как-то не подумала, прости.

— Ничего, все нормально, — ответила подруга. — Не от тебя, так от кого-то другого узнала бы все.

Через неделю Милане позвонила Валентина.

— Где ты сейчас? — спросила она.

Милана рассказала ей, что забрала детей и ушла от мужа.

— И ты не была больше у родителей?

— Нет, и не собираюсь, — ответила Милана.

— Миланка, их уже нет, — сказала Валентина. — Извини, что именно мне пришлось сообщить тебе это. Я приехала к дяде Жени в наш бывший дом и только что узнала.

— Как… нет?!

Милана была ошарашена неожиданной новостью и растеряна.

— Никого нет: ни отца, ни матери, ни брата.

— Как… Как это случилось, ты знаешь? — спросила Милана упавшим голосом.

— Игорь снова где-то играл и задолжал большую сумму. Он приехал к родителям и начал требовать деньги. Они долго ругались, и твой отец решил еще раз выручить сына. Таких денег у них не было, поэтому он взял кредит, заложив дом, — рассказывала Валентина. — Игорь деньги взял, но устроил скандал, что, мол, этого не хватит на погашение долга. Мать встала на защиту Игоря, и отец ее ударил. Она не удержалась, пошатнулась и скатилась вниз по лестнице. В общем, убилась. Приехали полицейские, арестовали отца. На следующий день у него случился повторный инфаркт, и врачи его уже не спасли. Вот такие дела, Миланка. Их похоронили соседи, рядом.

— А Игорь?

— Этот дурак после похорон навел полон дом друзей — типа поминать родителей. Соседи говорят, что куролесили они по полной, а потом все стихло… Его нашли в доме мертвым через несколько дней.

— От чего он умер?

— Врачи дали заключение, что от передозировки наркотиками, — вздохнула Валентина. — А там кто знает правду: сам он укололся или «друзья» помогли? Понятно, что денег при нем никаких не было. На похороны соседи скидывались. А дом ваш забрал банк. Отец на себя кредит оформлял, а мать была поручителем. Я не знаю законов, ты, Миланка, поинтересуйся у юристов, может, есть возможность отсудить твою часть, — посоветовала Валентина. — Ты же их дочь.

— Нет, Валя, не буду я судиться, — сказала Милана.

После звонка она долгое время сидела в оцепенении.

— Вот и осталась ты, Милана, одна. Родственников у тебя теперь нет, — промолвила она тихо.

Иринка, услышав последние слова, подбежала к матери, прижалась к ней.

— Мама, а кто такие родственники? — спросила девочка.

— Это близкие и родные люди.

— А почему ты сказала, что у тебя нет родственников? — Девочка посмотрела ей в глаза. — Мы же тебе близкие и родные?

— Конечно, моя крошка! Вы мои родные! — воскликнула Милана, обняв ребенка.

— Значит, мы твои родственники?

— Да-да! Конечно!

Она до боли прикусила губы, чтобы не расплакаться.

* * *

На третьем месяце проживания на новом месте появились первые проблески надежды. Милане попалось на глаза объявление о продаже помещения фермы в поселке неподалеку. Цена не указывалась, описание объекта тоже не приводилось, поэтому она созвонилась с продавцом и вместе с детьми поехала на встречу.

Поселок городского типа мало чем отличался от райцентра, где они жили. Ровные широкие улицы были заасфальтированы, дома, как для поселка, ухожены, возле остановки — большой продуктовый магазин, здание почты и банка, рядом поссовет. Милана набрала номер продавца, и вскоре он подъехал на легковушке. Перед ней стоял высокий широкоплечий брюнет с небольшой бородкой. На первый взгляд его лицо показалось ей знакомым. У нее была хорошая зрительная память, и Милана задержала взгляд на его глазах — именно их она уже где-то видела.

«Я ошиблась», — решила она, потому что мужчина явно был ей незнаком.

Он бросил взгляд на детей Миланы, протянул ей руку.

— Тарас, — представился он, — а в салоне моя дочь Соня. Ей четыре года.

— И нам четыре годика, — сказала Иринка.

Милана с укором посмотрела на девочку, и та замолчала, вспомнив, что мать запрещает вмешиваться в разговоры взрослых. Тарас предложил сначала осмотреть объект, а потом уже говорить о цене, и Милана согласилась. Она села рядом с водителем. Дети на заднем сиденье сразу же познакомились и весело болтали о чем-то своем.

Оба строения фермы находились за поселком. Здания, практически новые, были заперты.

— Они не использовались, — объяснил Тарас. — Построены были пять лет назад. Мы планировали держать коров на молоко.

Он открыл ворота, и Милана зашла внутрь пустого помещения.

— Оборудования никакого нет, поэтому можно использовать постройки под что-то другое, — сказал мужчина и поинтересовался, чем Милана планирует заниматься.

— Пока точно не знаю, — уклонилась она от прямого ответа и попросила: — Тарас, назовите, пожалуйста, без утайки плюсы и минусы.

— Плюсы: здание новое, не протекает, не разобрано — я нанимаю ночного сторожа. Минусы: добираться из поселка не на чем, разве что пешком три километра, нужно закупать оборудование, брать разрешения, но это неизбежно.

Они обговорили цену, она Милану устраивала.

— У меня возникли некоторые вопросы, — сказала она, глядя, как дети носятся по длинному пустому помещению.

— Пожалуйста.

— Почему вы передумали заниматься фермой?

— У меня полгода назад умерла жена, — негромко ответил мужчина.

— Простите, я не знала.

— Нам пришлось одолжить большую сумму на лечение… Теперь пришло время раздавать долги.

— Еще раз простите.

— Вам понравилось здание? Хотите его приобрести?

— Мне нужно время, чтобы все обдумать, — ответила Милана. — В поселке есть возможность недорого приобрести небольшой дом?

— Здесь много домов выставлено на продажу, цены невысокие. Людям негде работать, поэтому продают жилье и уезжают в города. Вы тоже городские?

— Да какая разница… А есть тут садики? Школа?

— Да, два садика и две школы. Вас еще что-то интересует?

— Нет, спасибо. Вы подбросите нас до остановки?

— Конечно! Я могу вас отвезти… Простите, куда вам надо?

— И это не важно. Дети! — позвала она ребятишек. — Быстро в машину! Мы возвращаемся домой!

Дома Милана засела на несколько часов в Интернете. Купить коров на две фермы, доилки, а еще и дом на ее деньги было нереально. А вот разводить кур-несушек — интересная мысль. Для того чтобы разобраться в этом совершенно новом для нее деле, нужно было время. Вечером, уложив детей спать, Милана снова вернулась к ноутбуку. Она заходила на различные сайты, узнавала оптовые цены на кур, яйца, клетки для несушек, оплату разрешений, зарплаты работников и ветврача, цену на электроэнергию и грузоперевозки — все то, что могло касаться ее затеи. Она выписывала все цифры, чтобы потом произвести расчеты. Короткой летней ночи ей не хватило, чтобы сделать и половину задуманного. За окном начало сереть, когда она, уставшая, но загоревшаяся идеей, упала на кровать и мгновенно очутилась в царстве Морфея.

Милана рассчитывала, что управится с поставленной перед собой задачей за два дня, но на это ушло дней десять. Она была недовольна и ругала себя за медлительность.

«Так, Милана, ничего у тебя не выйдет! — сказала она себе. — Нужно быстрее шевелиться».

За эти дни она обзвонила заводчиков кур, узнала все интересующие ее цены, определилась с породой несушек, даже предварительно договорилась о поставках яиц. Милана несколько раз произвела все расчеты, учитывая неизбежные проценты риска, и окончательно определилась со своим выбором. По ее мнению, выгоднее было купить подрощенных цыплят, выкормить их и продавать яйца. Чтобы уменьшить долю риска, она приняла решение на одной ферме держать цыплят, а на другой — взрослых несушек.

«Чтобы иметь средства на корм цыплятам, оплату работников, электроэнергии и на личные расходы, нужно получать прибыль, — решила Милана, — а ее могут давать взрослые несушки».

И снова бессонные ночи и повторные расчеты, а день — для звонков. Когда все было выяснено и согласовано, Милана почувствовала, как сильно устала. Она подошла к зеркалу и не узнала себя: лицо осунулось, щеки запали, под глазами темнели круги.

«Так не годится», — решила Милана и дала себе возможность отдохнуть.

Целый день она бездельничала, а на следующий поехала в центр, где сделала маникюр, купила себе несколько обновок и сделала короткую стрижку.

— Не жалко состригать волосы? — спросила ее парикмахер.

— Ни капельки, — ответила Милана.

У нее начиналась новая жизнь, и прическа тоже должна быть новой.

«Когда перееду в поселок, представлюсь Ланой, — решила она. — Все будет новое, даже имя».

* * *

Милана еще раз встретилась с Тарасом. Мужчина предложил немного уступить в цене, но она отказалась, зная, что ему нужно рассчитаться с долгами. Он назвал Милане адреса, по которым продаются дома, и предложил помочь сделать выбор.

— Помощь вашу принимаю, но решение оставляю за собой, — решительно заявила она.

Они осмотрели несколько домов, и Милана остановила свой выбор на скромном домике неподалеку от реки.

— Я хочу посмотреть речку. Вы проводите меня к ней? — попросила она мужчину.

— Конечно! — сказал он. — Охотно!

От усадьбы до реки было метров двести. Милана сразу почувствовала свежесть воды, и в голове зашумело от волнения. Небольшая река чем-то напоминала ее подругу Змейку: такая же неспешная, свежая, родная. Сколько же раз она приходила к реке, доверяя ей самое сокровенное! На ее берегу зарождалась первая любовь, которая так и не разгорелась ярким пламенем, там же Милана встретила Володю, который стал ее мужем, но любовь так и не вспыхнула. Если купить домик в этом поселке, можно будет приходить на берег реки, обретая здесь понимание и покой. Милана почувствовала, что Тарас подошел сзади слишком близко, и невольно вздрогнула. Тарас это заметил.

— Вам холодно? — спросил он.

— Нет. Отойдите от меня, — попросила она.

— Я не кусаюсь.

— Не стойте позади меня так близко, — повторила она с раздражением.

Милана не желала повторения прошлого ни в каких его проявлениях. Она резко повернулась и направилась к дороге.

— Почему вы остановили выбор на этом доме? — спросил Тарас, догнав ее.

— Я так решила.

— Мы осматривали дома и лучше, и дешевле, — заметил он.

Милана остановилась. Она избегала взгляда Тараса, но на этот раз посмотрела ему в глаза и сказала:

— Тарас, я благодарна вам за помощь, но запомните: нет никакого «мы», есть «я» и «вы». Точка!

Милана оформила две сделки сразу, на ферму и на дом. Тарас предложил помочь ей перевезти вещи, но она отказалась и наняла такси.

Дети радостно осваивали новое жилище. Дом Милану устраивал, хотя до центра поселка было далековато. Ей хотелось покоя — и душевного, и физического. Здесь было тихое место, вдали от трассы и пыли, зато близко к реке. В доме не было мебели, и Милане пришлось ехать в райцентр, чтобы все купить. Она выбрала только самое необходимое: минимум мебели, посуды, постельных принадлежностей.

«Жить нужно, как Женька, — без хлама в доме и душе», — рассудила она.

Несколько дней ушло на наведение порядка в новом жилище. Тарас предложил помочь ей с расстановкой мебели, но Милана не хотела быть кому-то обязанной, поэтому позвала соседей и заплатила им за работу.

«Так будет лучше и спокойнее», — подумала она.

Нужно было оформить детей в детский сад — ей предстояло много работать. Милана пошла с малышами в фельдшерско-акушерский пункт за медицинской справкой и была удивлена, встретив там Тараса.

— Вы?! — удивленно вскинула она брови.

— И снова я! — улыбнулся он и пошутил: — Значит, это судьба.

— Никакой судьбы нет! — оборвала его Милана. — Человек сам творец своей судьбы. Впрочем, сейчас не время для философских размышлений.

После определения детей в детсад она занялась обустройством купленных зданий. Сделать это оказалось не так трудно, как оформить все необходимые разрешения. Ей предстояло обойти кучу инстанций, но Милана заранее изучила все законы, что облегчило ей задачу. Она смогла обойтись без взяток, и ее настойчивость и целеустремленность дали первые положительные результаты. Цыплята и куры были закуплены только в конце ноября, но Милана не отчаивалась — она видела перед собой цель и шла к ней.

Ей казалось, что люди, не имевшие в поселке работы, с удовольствием пойдут к ней и будут добросовестно относиться к своим обязанностям. Оказалось, она плохо разбиралась в кадрах. Ветеринар запил через неделю, и его пришлось уволить. Работники фермы норовили украсть хотя бы яйцо, даже если дома у каждого был полон двор кур. Они воровали корм, недокармливая птиц, любили выпить, когда Милана отлучалась, ночная смена вообще откровенно халтурила. Милана увольняла таких работников без жалости, набирала новых, повышала им заработную плату, штрафовала за проступки, снова увольняла и искала новых сотрудников. За это многие в поселке ее не любили, но от этого Милана становилась еще сильнее. Она жила так, как сама решила: без сожаления разрывала отношения с теми, кто пытался ее обидеть, и не обрастала хламом.

Были моменты, когда она уставала от ежедневной борьбы за место под солнцем. Ей казалось, что без помощи, без поддержки она вот-вот сломается, жизнь ее раздавит. Тогда она бросала все и шла к реке. Только река могла понять ее, посочувствовать и дать новые силы.

«Как мне тяжело, — жаловалась она волнам, и они темнели. — Я не знаю, сколько еще выдержу. Скажи мне, ты все знаешь!»

Течение подхватывало ее печаль, и она растворялась в воде, а речная свежесть придавала сил.

«Тарас постоянно предлагает помощь, я ее отвергаю. Зачем он мне? В моей жизни были мужчины, даже двое, а толку? У Тараса знакомые глаза, но я не знаю, где их видела, — делилась она с рекой сокровенным. — Его Соня и мои дети подружились. Иногда на выходные я беру девочку к себе. Ей так не хватает матери! Когда Тарас забирает моих детей, они неохотно возвращаются домой. Возможно, у нас с ним могло быть что-то общее, если бы мы встретились не сейчас, а гораздо раньше. Теперь же я твердо решила, что в моей жизни нет места для мужчины. Я должна стать хозяйкой своей судьбы. Хватит ошибок. Или я снова ошибаюсь?»

Река молчала, оставляя решение за Миланой.

* * *

Пять лет понадобилось Милане, чтобы встать на ноги, почувствовать себя уверенной и самодостаточной. Она сама возводила крепость, вход в которую открывала только тем людям, кого считала достойными. Милана научилась не рассчитывать ни на чью помощь, она полагалась только на себя. А еще она смогла жить без воспоминаний. Когда было трудно, проскакивала мысль пригласить Татьяну, которая поддерживала бы ее морально, но Милана сразу ее отбрасывала.

«Я должна сделать все сама, а не искать жилетку для слез», — говорила она себе.

Иногда ее одолевали обычные женские слабости, и тут же леденящим холодом покалывало одиночество. Тогда она заполняла все свободное время работой, не оставляя в душе места для подобных чувств. И только спустя пять лет полностью избавилась от обид и обвинений.

Милане казалось, что она взяла под контроль все жизненные сферы, но не учла, что есть чувства, неподвластные четким командам. Она на себе испытала, что у победы дорогая цена, но не заметила, как освободившееся в душе место, которое занимало прошлое, начало заполняться новым, еще робким, но таким тихим, спокойным и теплым чувством. Тарас все чаще оказывался рядом и ненавязчиво начал ей помогать. Милана не знала, что в его жизнь она вошла уже давно. Он смотрел на эту женщину, которая появилась в их поселке, приехав неизвестно откуда и почему, и видел, насколько ей тяжело, но она так стремительно и упорно шла к своей цели, что никакие силы не могли остановить ее или сбить с пути. Из худенькой, хрупкой, не совсем уверенной в себе женщины Милана на его глазах постепенно превращалась в сильную и успешную. Для других она всегда выглядела цветущей, бодрой, с сияющим взором, и посторонним казалось, что эту женщину обошли стороной все невзгоды и потери, но Тарас знал — где-то в глубине ее глаз затаились грусть и одиночество, которые Милана упорно скрывала от окружающих. Он смотрел на Милану и видел в ней простую женщину с чистым до прозрачности взглядом, излучающим тепло и свет. Лицо женщины оставалось открытым, и было в нем что-то беззащитное. Ее хотелось обнять, прижать к себе, ограждая от жизненных бурь. В ее глазах было столько света, в голосе — нежности, что Тарас мечтал всегда быть рядом с ней. Он хотел дарить ей цветы, умытые росой, ранним утром подавать кофе в постель, оберегать от грусти и готов был все отдать за ее улыбку. Он мог разрушить бетонные стены и возвести для нее мосты. Иногда он удивлялся, как удается этой женщине совмещать в себе все сразу: уют и терпение, надежность и силу, синее спокойное небо и гневную бурю. Он пытался приблизиться к ней, но перед ним захлопывались все двери, и только в последнее время они начали потихоньку приоткрываться.

В жизни Тараса была большая любовь. Они с Галиной полюбили друг друга, будучи еще студентами. Их женитьба положила конец отношений с отцом, но они были молоды и безумно счастливы. Вместе с Галей он строил планы на будущее. Они работали вдвоем, чтобы воплотить в жизнь мечту — заняться фермерством. Годами они откладывали на потом рождение ребенка, но новая жизнь зародилась, не спрашивая их разрешения. У них появилась дочь, их солнышко Сонечка. Семья была почти у цели, когда у Гали обнаружили рак. Тарас сразу предложил продать ферму, чтобы жена могла получить квалифицированную помощь врачей, но Галя отказалась.

— У нас есть дочь. Если меня не вылечат, с чем вы останетесь? — прямо сказала она. — Жизнь нашей девочки должна быть обеспечена. Когда-нибудь вы заработаете денег и сможете переехать в город. Я знаю, что твоя заветная мечта — иметь свою клинику, а не работать простым фельдшером, теряя квалификацию. Я уверена, что твоя мечта сбудется.

— Ты говоришь так, словно прощаешься, — заметил он тогда.

— Я знаю, что говорю, — ответила Галя и улыбнулась.

По настоянию жены Тарас не продал ферму, но на лечение нужны были большие суммы, и он тайком одалживал деньги у знакомых. Галину спасти не смогли. После ее ухода он думал, что никакая женщина не в силах ее заменить, но вот в его жизни появилась другая, совсем не похожая на Галину. И чувства к ней постепенно заполняли место в его опустошенной душе…

Был теплый летний день, и Тарас предложил Милане устроить пикник у реки.

— Но я не готова, — заявила она. — Надо было сказать заранее, я бы что-нибудь купила.

— Я уже обо всем позаботился, — сообщил Тарас. — Мясо замариновал, дрова подготовил, посуду, хлеб, сок детям — все взял. Возражения не принимаются! Думаешь, детям не надоело в садике?

— Сдаюсь! — согласилась Милана и сообщила детям о пикнике.

Шипели угли на мангале, возмущаясь, когда на них падали капельки жира с шампуров, детвора носилась по лугу с мячом, и Милана отошла к реке. Тарас перевернул шашлыки и пришел к Милане. Она смотрела на воду, думая о чем-то своем.

— О чем задумалась? — спросил Тарас.

— Река — моя подруга, — пояснила Милана, — она знает все мои секреты.

— А я до сих пор ничего не знаю о твоей жизни.

— Ты знаешь все.

— Я не знаю, что побудило тебя приехать в этот поселок с детьми.

— Я сбежала от мужа, чтобы здесь без него построить новую жизнь. Если тебе интересно, я скажу: он унижал меня, поднимал на меня руку, но самое страшное — он травмировал детей, а этого я простить не могла.

Милана замолчала. Тарас видел, что ей нелегко вспоминать прошлое, и не торопил.

— Однажды он попытался заставить Богданчика отрубить хвост Бумчику, тот был еще щеночком, — продолжила Милана. — Мальчик отказался, и тогда он на глазах детей сделал это сам. Они очень испугались, сын до сих пор иногда заикается. Если хочешь знать о моем детстве, то оно было еще ужаснее. Я жила по строгим законам отца, без материнской любви и ласки… Но подробнее я не хочу сейчас рассказывать. Когда-нибудь потом. Может быть. Сейчас у меня нет никого, кроме детей.

Милана села на пень, Тарас присел рядом. Их плечи соприкасались, Милана чувствовала его тепло, и ей безумно хотелось стать беззащитной, положить голову ему на плечо, попасть в его надежные объятия… стать слабой.

— А ты знаешь, что на земле есть место, где люди не стареют и не болеют? — спросил Тарас.

— Да ну?!

— На границе Индии и Пакистана долину реки Хунза называют оазисом молодости. Обитатели этой долины никогда не болеют, выглядят молодо и живут до ста двадцати лет. В отличие от соседних народностей, они очень похожи на европейцев. Хунзы купаются в ледяной воде, а сорокалетние женщины выглядят как девушки и в шестьдесят лет сохраняют стройность фигуры. Они рожают детей даже в шестьдесят пять! Интересно еще то, что у них есть период, когда фрукты еще не поспели, а мясо они не едят, и тогда несколько месяцев они питаются лишь напитком из сушеных абрикосов. В августе 1977 года в Париже на международном раковом конгрессе было сделано заявление о том, что среди народностей хунза отмечено полное отсутствие раковых заболеваний.

— Значит, люди там не стареют? — задумчиво произнесла Милана. — А реки? Реки стареют?

— Реки? — удивленно переспросил Тарас. — Нет, реки не стареют, как не стареет чувство под названием «любовь».

Он обнял Милану за плечи, и она доверчиво положила голову на его плечо.

* * *

За пять лет самостоятельной жизни Милана разучилась плакать, кого-то просить, быть удобной и мечтать о личном счастье. Она словно покрылась невидимым панцирем, способным защитить ее внутренний мир, куда не было входа посторонним. Она не учла одного: настоящая любовь способна разрушить условную броню. Милана не заметила, как новое чувство робко и неспешно заполняло пустое пространство ее души. Ей трудно было признаться даже самой себе, что на Тараса она смотрит уже другими глазами, и у нее не было сил возвести защиту от его теплого, ласкового взгляда. Каждый раз, когда Милана его видела, ее охватывало чувство тихой радости. Иногда ей казалось, что, коснувшись ее взглядом, Тарас слышит ее мысли и желания. В нем было что-то опьяняющее, и рядом с ним Милане хотелось быть женщиной не сильной, а веселой, легкомысленной и безответственной. Они все еще не жили вместе, но были безумно счастливы от простого общения друг с другом. Тарас все свободное время проводил с Миланой и детьми, но на ночь уходил с Соней домой. Раньше вечерами Милана спокойно окуналась в омут привычного одиночества, но в последнее время ей стоило огромных усилий не сказать ему при расставании: «Не уходи!» Ее сердце склонялось к серьезным отношениям, но уже не безрассудно, а обдуманно и спокойно.

«Я так мало знаю о его прошлом», — не раз думала Милана.

Что ей было известно о Тарасе? О его жизни в поселке с женой ей уже немало нажужжали местные словоохотливые женщины. А до приезда сюда? В какой семье он жил? Где его родители? Были ли у него братья-сестры? Несколько раз Милана пыталась начать об этом разговор, но Тарас избегал подобных тем. Она и сама не любила возвращаться в прошлое, но кое-что о себе ему рассказала. Может, эти недомолвки мешают им соединить судьбы?

«Никаких скелетов в шкафу!» — решила Милана.

Был тихий, погожий июльский вечер. Дети уже спали, и Милана предложила Тарасу прогуляться к реке. Ей хотелось вызвать его на откровенность и немного рассказать о себе. Только там, у реки, чувствуя ее поддержку и силу, она сможет раскрыться. Милана сняла босоножки, и холодная роса обожгла ноги.

— Не холодно? — спросил Тарас заботливо.

— Нет, нормально.

Темное небо уже осветили маленькие звездчатые огоньки, и ленивая круглая луна молча наблюдала за парой, направлявшейся к реке.

Они присели на пень, и Милана засмотрелась на отражение звезд, колышущееся на тихих волнах. Река была спокойной, притихшей, дремавшей среди заводей.

— У меня были родители, теперь их нет, а я так и не узнала, что такое родительская ласка и любовь, — медленно сказала Милана. — Интересно, много таких семей, где родители есть, а дети несчастны?

— Конечно есть, и не одна семья. К сожалению.

— Рассказать кому — не поверят: нормальные родители, непьющие, зарабатывающие деньги, дом, чистота, все есть, а детям плохо. Они пытаются воспитать детей правильно, а выходит, что все во вред.

— Мне это знакомо, — негромко произнес Тарас.

Милана ждала, что он начнет говорить что-то о своем детстве, но Тарас молчал. И тогда она рассказала о своей детской травме: о том, как отец зарубил ее любимца, а потом еще заставлял его есть. Прошло столько лет, а Милана, вновь переживая случившееся, не могла сдержать слез. Ей столько всего пришлось испытать и преодолеть, особенно в последние пять лет, но она не плакала, а воспоминание из детства до сих пор кровоточило в душе. Тарас обнял ее и повернул лицом к себе, поцелуями снимая слезинку за слезинкой.

— Детские травмы не заживают, — сказал он. — Мы не должны допустить, чтобы подобное переживали наши дети.

— Поэтому я и ушла от мужа, — пояснила Милана. — Ты меня понимаешь?

И она рассказала о кредите, который вынудила взять обманным путем.

— Я до сих пор не разведена, но пришло время окончательно порвать с ним, — сказала она. — Несколько недель назад я подала на развод. Не знаю, что в суде запоет эта семейка.

— У меня есть хороший знакомый адвокат, — сказал Тарас, но Милана заверила, что справится сама.

— Я буду рядом с тобой в суде, — пообещал Тарас.

— А еще отец требовал, чтобы мать водила меня к гинекологу и приносила справки о моей девственности. Знаешь для чего? Чтобы выдать меня замуж за разведенного полковника. Моим единственным протестом был побег с Володей. Надеюсь, у тебя было другое детство…

— Какой-то промежуток времени у нас все было хорошо, — начал Тарас, и Милана затаила дыхание. Она прижалась теснее и склонила голову ему на плечо. — Благополучие в семье медиков было недолгим. Рядом с отцом всегда была мать, она поддерживала его, вдохновляла, растила нас, троих детей. Когда к отцу пришла известность, он начал ей изменять. Я был самым младшим, но все прекрасно понимал. Я видел, как от его измен страдала мать, как она пыталась его вразумить, а потом начала потихоньку прикладываться к рюмке. В шкафу на верхней полке стояли бутылки с вином, и мать тайком от нас доставала их и пила. Помню, как вечером пришла какая-то женщина. Она кричала, что любит нашего отца, что она молода и красива, не то что наша мать… На следующий день мать с утра выпила вина, поцеловала каждого из нас, сказала: что бы ни случилось, мы должны помнить, что она очень любит нас … Больше мы ее живой не видели.

— Что с ней произошло?

— Сказали, несчастный случай, ее машина сорвалась с обрыва в пропасть, но мы все знали, что мама сделала это сама. Знали и молчали.

— Вы жили с отцом?

— Да. Отец держал нас в строгости и мечтал, чтобы мы все стали врачами. Он много работал, копил деньги на семейную клинику.

— Династия врачей?

— Так он хотел. Старший брат оправдал его надежды. Сейчас у него за границей своя клиника. Правда, я не знаю, где и какая. Я не общаюсь с братом. Наши отношения прервались уже давно. Как и с сестрой.

Тарас замолчал, и Милана не лезла с расспросами.

«Если сочтет нужным, сам расскажет», — решила она.

— Со старшим братом мы общались последний раз, когда он был еще студентом. О том, что у него своя клиника, я узнал позже, случайно, а сестру отец выгнал из дома, когда она вышла из-под его контроля и забеременела. Марта тогда устроила скандал и больше не вернулась. А я ушел, хлопнув дверью, когда сообщил, что мы с Галей решили пожениться. Вот так и распалась наша семья. Когда заболела Галина, я не стал обращаться за помощью к отцу. До сих пор так ничего и не знаю о его судьбе.

— Так твою сестру зовут Марта?

Только теперь Милана поняла, почему при первой встрече с Тарасом ей показались знакомыми его глаза. Марта! У нее такие же глаза! Милана разволновалась.

— Да. А почему ты спросила?

— Редкое имя Марта. А ты хотел бы встретиться с сестрой? С отцом? С братом?

— Больше всего я хотел бы увидеть сестру, — сознался он. — Она была такая веселая, жизнерадостная и добрая. Марта очень похожа на нашу мать.

— А с отцом?

— Пока не готов сказать. Может, пойдем домой? Здесь сыро и холодно.

— Это повеяло холодом воспоминаний, — сказала Милана. — Нам действительно пора. Ты завтра сможешь присмотреть за детьми? Мне надо уехать по делам.

— Нет проблем!

Тарас обнял Милану за плечи и подарил ей нежный, как бутон цветка, поцелуй.

— Я люблю тебя, Милана, — сказал он негромко.

Она ответила робким, но теплым поцелуем. Над их головами простиралось небо, густо усеянное яркими звездами…

Рано утром Милана села в синий «опель» и уехала из поселка.

Она нашла место, где пять лет назад ночевала с бездомными среди развалин. Кирпичи у костра, лохмотья в углу, использованные пластиковые бутылки, одноразовые стаканчики — все было на месте, как прежде, только из бездомных никого не было. Она обошла территорию в надежде отыскать хотя бы Белку, которая своим теплом спасала ее детей от холода, но не нашла. Никто не пришел и после обеда, и Милана начала волноваться.

«Неужели впустую проделала такой путь?»

Чтобы скоротать время, она прошлась по улицам, где когда-то бродила с детьми, — усталая, голодная, никому не нужная в чужом городе. Тогда ее спасла бомжиха, дворняга и ее щенок. Уже не было сильной боли в душе — все переболело, перетлело, но здесь воспоминания ожили вновь. Милана зашла в кафе, выпила кофе с круассаном и посмотрела на часы. Приближался вечер, пора было возвращаться к развалинам.

Милана присела на кирпичи у «кровати», когда услышала лай собаки. Белка узнала ее и радостно заскулила, виляя хвостом. Потом Милана услышала голос Марты, которая возмущалась, что кто-то поставил «опель» невдалеке от ее места жительства.

— И здесь мне покоя нет, — бурчала она. — Наверное, заглох, теперь всю ночь будет ремонтироваться и дыркать.

Потом Марта увидела Милану, и на ее лице промелькнуло недовольство.

— Дамочка, вы случайно не ошиблись номером отеля? — поинтересовалась она.

— Нет, Марта, не ошиблась. Я обещала вернуться, вот и приехала за тобой.

— Убей меня гром! — воскликнула Марта. — Милана?!

Когда «опель» глубокой ночью притормозил возле дома, навстречу им вышел Тарас. Он подбежал к Милане, заключил ее в объятия и крепко прижал к себе.

— Миланка! Господи, если бы ты знала, как я переживал! Где ты была, родная?

— Из-за чего переживал? Я же не в первый раз уехала по делам.

— После того разговора о матери… Я не знаю, что мне в голову стукнуло… Мне стало так страшно! Я испугался, что история повторится… Господи, да что я за чушь несу! Ты здесь, ты рядом, и я так рад! — взволнованно говорил Тарас, покрывая ее лицо поцелуями.

— Подойди к машине, посмотри, кто приехал. Ты еще не так обрадуешься, — ответила Милана и загадочно улыбнулась.

* * *

Чтобы навсегда порвать узы, связывающие Милану с прошлой жизнью, ей оставалось сделать несколько шагов. Рано утром она взяла с собой детей и поехала на родину.

Милана оставила «опель» у городского кладбища. В киоске купила четыре букета роз, нашла три могилы с деревянными крестами.

— Здесь похоронен ваш дедушка, — объяснила она детям, — а рядом бабушка.

— Это та, к которой мы когда-то приезжали? — спросила Иринка.

— Да, Ириша, она. А я думала, что вы все забыли, ведь были тогда маленькими.

— А это чья могилка? — спросил Богданчик.

— Здесь похоронен ваш дядя. Помните, он однажды приезжал к нам?

— Конечно помним, — ответил Богдан. — А почему мы к ним никогда не ездили в гости?

Дети прежде не затрагивали эту тему, и Милана удивилась:

«А они быстро взрослеют».

После побега от мужа она боялась, что дети начнут скучать по отцу, дедушке и бабушке, но они, словно сговорившись, никогда о них не вспоминали, словно этих людей и не было в их жизни. Она не могла догадаться, что принудило их забыть прошлое, но позже осознала, что дети хорошо чувствовали и понимали ее настроение, — они рано начали взрослеть, разобравшись в сложившейся ситуации. Они не могли забыть всего, что с ними произошло, — дети просто избегали любого напоминания о той жизни. Она смогла дать им новую жизнь и сама ее начала. И случилось это не благодаря им, а ради них.

— Мама, я тебя спросил, а ты молчишь, — напомнил сын.

— Сейчас не время говорить об этом, — ответила Милана. — Как-нибудь я вам расскажу, почему мы не ездили к дедушке и бабушке, а сейчас запомните это место, чтобы потом навещать его, ухаживать за могилками. Люди имеют свойство ошибаться… Почему вы стоите? Богданчик, положи цветы на могилку дедушки, а ты, Ира, бабушки. А я положу на могилку брата.

— А еще один букетик кому? — поинтересовалась Ира.

— Сейчас узнаете.

Дети отошли в сторону, а Милана задержалась.

— Прощай, Игорь, — сказала она тихо. — Прощайте, мама и папа.

Она хотела уже уйти, но на миг задержалась у могилы матери.

— Эх, мама… — вздохнула Милана, вытирая слезы.

Она нашла могилу Женьки. С мраморной плиты на нее смотрел веселый, жизнерадостный парень. Казалось, смерть его обошла и он снова рядом, живой, улыбчивый, в любимой клетчатой рубашке.

— Это мой друг Женя, — объяснила детям Милана. — Он прожил короткую, но такую яркую жизнь. Он был настоящим! Я буду рассказывать вам о нем, и не раз, — пообещала она. — Женька, спасибо, что ты был в моей жизни, — прошептала Милана, укладывая на могилу цветы.

Они поехали к родительскому дому. Призраки и страхи прошлого уже не преследовали Милану, когда она нажала на кнопку звонка на заборе. Из дома вышла молодая женщина и с удивлением посмотрела на незнакомку.

— Вы к кому? — спросила она.

Милана объяснила, что когда-то жила в этом доме с родителями, и поинтересовалась, не сохранились ли случайно семейные альбомы. Женщина ответила, что они долгое время их хранили, но никто из родственников не объявлялся, и альбомы сожгли.

— Мне очень жаль, — вздохнула она. — Если бы мы знали…

— Все нормально, — успокоила ее Милана.

Она села в машину, и они поехали в цех изготовления памятников. Там Милана заказала три гранитных памятника, оплатила услуги.

— Не переживайте, все сделаем в срок, — пообещали ей.

— Это моя визитка. Там есть электронный адрес. Пришлите мне фото после установки, — попросила она подрядчиков.

Милана возвращалась домой и думала, что осталась еще только одна нить, связывающая ее с прошлой жизнью. Ждать ее разрыва пришлось недолго — по приезду домой она нашла в почтовом ящике повестку в суд.

— Наконец-то! — вздохнула она с облегчением.

— Я поеду с тобой, — заявил Тарас. — Возражения не принимаются!

— Хорошо, — согласилась Милана.

— Волнуешься?

— Есть немного, — призналась она.

— Я буду рядом. Все будет нормально!

— Должно быть, — сказала Милана и добавила: — Я уже продумала все до мелочей, прокрутила в голове множество вариантов, так что подготовилась.

Тарас снова предложил воспользоваться услугами адвоката, но Милана стояла на своем, уверяя, что вполне может справиться самостоятельно.

«Опель» Миланы притормозил на парковке у здания городского суда. Они с Тарасом вышли из салона автомобиля и сразу заметили на крыльце семейство мужа в полном составе.

— Это они? — спросил Тарас.

— Да, — кивнула Милана и, гордо вскинув голову, пошла к зданию.

В короткой юбке и облегающей блузке, с красиво уложенными волосами, она процокала каблучками по дорожке, поднялась по ступенькам. Светлана выглядела еще больше заплывшей жиром и безобразной в своих золотых украшениях. Свекровь со свекром, казалось, не изменились, разве что года прибавили им морщин. Григорий был незаметен за тучной фигурой жены, а Володя стоял впереди «команды», засунув руки в карманы джинсов. Милане он показался исхудавшим и жалким.

— Добрый день! — сказала она не останавливаясь и услышала позади себя голос невестки:

— Уже и хахаля себе нашла!

— Бесстыжая! Чего от нее ожидать? — вздохнула свекровь.

Начался суд, и слово попросила Светлана. Она сразу же принялась тарахтеть о том, что Милана обманула их семью, обманным путем заставила взять кредит, забрала деньги и сбежала. Сразу же к «солистке», обвиняя Милану, присоединился семейный «хор». Судья их остановила и попросила предоставить документ — кредитный договор. Просмотрев его, она сказала, что этот документ не имеет никакого отношения к делу о разводе. Семья снова возмущенно зашумела, и судья сделала им предупреждение. Узнав, что супруги не проживают вместе более пяти лет, она спросила мужа, согласен ли он дать развод.

— Да, но ведь она потратила все наши деньги, — невнятно ответил Володя.

— Вы не проживаете с супругой более пяти лет? — уточнила судья.

— Да.

— Дети в это время находились на попечении матери?

— Да.

— Вы помогали им материально?

— Я… Но она же…

— Отвечайте по сути! Вы пересылали деньги на содержание детей?

— Нет, — глухо ответил он и получил тумак в бок от Светланы.

Аналогичный вопрос судья задала и Милане. Когда выяснилось, что отец не помогал детям, возник вопрос об алиментах. У Миланы спросили, будет ли она требовать выплату алиментов от мужа.

— Ваша честь, — поднялась Милана, — я готова отказаться от алиментов при одном условии.

— Какое ваше условие?

Судья удивленно смотрела на женщину — в ее практике обычно требуют от мужей содержания детей и очень редко отказываются от помощи.

— Если он откажется от отцовства, я не буду требовать выплачивать алименты на содержание детей, — четко и громко произнесла Милана.

Она мельком взглянула на Володю. Он растерянно хлопал глазами и смотрел то на мать, то на отца. Судья обратилась с вопросом к нему, и Светлана что-то зашептала ему на ухо.

— Ваша честь, мне надо подумать. Можете сделать небольшой перерыв в заседании?

Судья объявила перерыв на десять минут. Семья зашушукалась, когда Тарас пожал руку Миланы и сказал, что она молодец и все делает правильно. Милана чувствовала, как «родственнички» бурят ее ненавистными взглядами, но ни один мускул не дрогнул на ее лице.

— Я готов дать развод и отказаться от отцовства хоть сейчас, — заявил Володя после перерыва, — но при одном условии.

— Говорите, — устало вздохнула судья.

— Она должна заплатить мне пять тысяч долларов. Сейчас! Наличными! — выпалил он общее решение.

— Я готова, — сказала Милана.

Она достала пачку долларов и подошла к Володе. Он растерянно замер, глупо хлопая глазами. Милана ткнула купюры ему в руки, и он так и остался стоять с открытым ртом, прижимая их к груди.

После вынесения решения Милана почувствовала облегчение. Она счастливо улыбнулась Тарасу:

— Вот и все! Мы можем возвращаться домой!

И тут сзади к ним приблизилась семья в полном составе.

— Значит, нашла богатенького? — язвительно спросил Володя. — Быстро у тебя получилось! Поднялась, говоришь?

— Как видишь, — ответила Милана.

— Да, она поднялась, — заявил Тарас. — Сама, без моей помощи. А вот ты пал очень низко.

— Я?!

— Да, ты, оценив своих детей в пять тысяч долларов, — сказал Тарас.

Он взял Милану под руку, и они ушли.

— Веришь, как гора с плеч свалилась… — сказала Милана ему на улице.

— Верю, — ответил он. — Ужасно хочется пить, а у нас нет воды.

— Можем пройтись и купить.

Они зашли за угол, и вдруг Милана остановилась.

— Что случилось? — спросил Тарас.

— Идем за мной! — Милана схватила его за руку и потащила за собой. — Вот, смотри! — Она остановилась перед афишей. — Злата! Мне надо с ней срочно увидеться! Идем! Лекция началась полчаса назад, значит, она еще там! — воскликнула она возбужденно.

Ничего не понимая, Тарас последовал за ней. Злата как раз объявила перерыв и вышла на крыльцо с пачкой сигарет в руках. Увидев Милану, она внимательно ее осмотрела с головы до ног.

— Неужели это вы? — удивленно произнесла Злата.

Перед ней стояла женщина, которую она запомнила испуганной, неуверенной в себе, несчастной и побитой мужем. Сейчас она видела успешную, красивую, цветущую и счастливую женщину.

— Да, это я, Милана. Мы когда-то встречались, — напомнила Милана.

— Я вижу, что сейчас у вас все хорошо, — сказала Злата. — Не могли бы вы сказать пару слов слушателям в зале?

— Я даже не знаю… — пожала плечами Милана.

— Мои слова не так дойдут до сердец женщин, как ваши. Вы — живой пример!

Милана колебалась, но Злата настояла на своем. Милана вышла на сцену, поначалу растерялась, но быстро совладала с волнением и начала рассказ о своей жизни. Она выложила все без утайки, как ее детские травмы аукнулись во взрослой жизни, как жила с мужем и терпела унижения и побои, как не видела выхода, но случай с детьми дал ей силы вырваться из старой жизни, чтобы начать новую. Милана видела, как замерли присутствующие в зале, как загорались надеждой их потухшие глаза.

— Мне было нелегко, даже очень трудно, — говорила она. — Иногда мне казалось, что я падаю в грязь, проваливаюсь в болото с головой, но я думала о детях, их будущем, и это давало мне силы оттолкнуться от дна и подняться наверх, туда, где много света. Помните, что вы рождены не для побоев и унижений. Каждый человек имеет право начать новую жизнь, и если вам будет трудно, будет казаться, что вы загнаны в угол, обращайтесь ко мне или к Злате. Если у вас появится желание порвать с прошлым, помните — вы имеете на это право, право жить без насилия. Главное — верить в то, что на земле есть добро, счастье и любовь.

Зал взорвался аплодисментами. Злата объявила, что к ним могут подойти те, кто готов к переменам или нуждается в помощи. Несколько женщин подошли и взяли визитки Миланы и Златы.

— Им нужно время, — сказала Злата, когда слушатели разошлись. — Уверена, кто-то из них позвонит спустя какое-то время.

— Я готова присоединиться к вашей организации, — заявила Милана. — Чем конкретно я могу сейчас помочь?

— Это радует! — улыбнулась Злата. — Я дам вам адреса благотворительных обществ, с которыми мы сотрудничаем. В данный момент мы планируем открыть в областном центре приют для женщин, подвергающихся домашнему насилию. Для его обустройства мы собираем пожертвования. Вот список необходимых вещей и мебели, здание мы уже нашли, но на его содержание тоже нужны средства.

— Я займусь этой работой, — пообещала Милана. — У меня тоже к вам просьба: нужна помощь бездомной женщине в восстановлении документов.

Злата пообещала помочь Марте, и они, договорившись о дальнейшей совместной работе, распрощались.

Милана с Тарасом возвращались домой.

— Ты выглядишь такой счастливой, — заметил Тарас. — Хочу видеть тебя такой всегда.

— Если хочешь быть счастливой — будь ею! — засмеялась Милана.

Тарас попросил ее остановиться. «Опель» притормозил у скамейки, которую установила под кленом какая-то добрая душа. Они вышли из салона и сели в тени дерева.

— Миланочка, — нежно произнес Тарас, и она задержала дыхание в трепетном ожидании заветных слов, — у меня нет с собой колечка, но сегодня и здесь я хочу тебя попросить стать моей женой. Я люблю тебя. Люблю безумно, так, как никто никого не любил.

Милана посмотрела в его глаза, согрелась его улыбкой, растворилась в его нежности. Она испытала всю полноту счастья, когда рядом человек, с которым хочется быть всегда, каждую минуту жизни, слышать его голос, быть любимой и предаваться любви без остатка.

— Милый мой… — Она нежно коснулась пальцами его висков, провела по лицу, словно снимая невидимую паутину. — Я счастлива, что ты рядом, и не хочу, чтобы это счастье когда-нибудь закончилось. Я буду твоей женой. Всегда…

Они ехали уже несколько минут, как вдруг Тарас хлопнул себя ладонью по лбу.

— Чуть не забыл! — воскликнул он. — Я же хотел сразу сказать, что собираюсь усыновить Богданчика и Иру!

— А я — Соню, — радостно улыбнулась Милана. — Впрочем, она мне уже давно стала второй дочерью. Здорово! Теперь я буду многодетной матерью! Трое детей — это уже многодетная?

— Почему только трое? Можно и нужно минимум четверо, — нарочито серьезно произнес Тарас.

— Четверо, говоришь? А почему бы и нет? А то состарюсь, и тогда поздно будет детей заводить! — в тон ему ответила Милана.

— Мы не скоро состаримся, — мечтательно произнес Тарас. — И даже когда это случится с нашими телами, любовь не состарится.

— Любовь не стареет, как и реки.

— Согласен, — ответил Тарас. — Так когда мы поженимся?

— Давай в конце августа, — предложила Милана. — Нужно, чтобы дети перед школой привыкли жить одной семьей.

— Мне кажется, они и так уже относятся друг к другу как родные.

— С датой определились, но у меня еще столько планов…

— Поделишься?

— Во-первых, надо срочно организовать сбор пожертвований для приюта. Во-вторых, я хочу забрать Татьяну. В свое время она мне очень помогла, пришло время помочь ей, иначе она там пропадет. Хочу познакомить ее с Мартой. Мне кажется, они быстро подружатся.

— А захочет она сюда ехать?

— Приглашу на работу на пару месяцев, а там видно будет, — сказала Милана. — Но и это еще не все. На следующий год мы продадим ферму.

— ???

— Я знаю, что у тебя есть мечта открыть свой медицинский центр. Стоп! Не говори ни слова, просто дослушай до конца. Пожалуйста! Я тоже имею медицинское образование и не хочу до конца своих дней собирать яйца и кормить несушек. Свою мечту я воплотила в жизнь, пришел черед нашей общей мечты, и мы вместе пойдем вперед, к ее достижению.

— Я… Я не знаю, что сказать, — взволнованно произнес Тарас. — У меня нет слов… Ты столько билась, пока наладила свое дело, оно приносит прибыль, и теперь бросить все…

— Да, я хорошо потрудилась и довольна результатом, но жизнь не стоит на месте, она идет вперед, и мы не должны останавливаться, довольствуясь достигнутым. Подумай, это ведь так прекрасно — идти к новым вершинам рядом с любимым человеком! Не говори ничего, подумай над моим предложением, хорошо?

— Хорошо, — вздохнул он.

Милана притормозила, и Тарас вопросительно посмотрел на нее.

— Сегодня необыкновенный день, — сказала она. — Я запомню его на всю жизнь и хочу, чтобы и ты его помнил.

Тарас не успел ничего сказать, как Милана вышла из машины, попросив оставаться в салоне. Тарас увидел, что она отошла в сторону и звонит по мобильнику. Он откинулся на сиденье и прикрыл глаза, мысленно прокручивая случившееся за день.

— Здравствуйте, Иосиф Карлович! — сказала Милана, услышав в трубке голос доктора. — Это Милана. Когда-то вы помогли мне и попросили позвонить вам через пять лет. Помните меня?

— О да! Конечно помню! — засмеялся доктор. — Ну что, помогли вам деньги?

Милана вкратце рассказала о своей жизни, и он остался доволен.

— Иосиф Карлович, скажите, почему вы решили мне помочь? — спросила Милана и замерла, ожидая ответа.

Доктор ответил не сразу, и она терпеливо ждала.

— Вы напомнили мне близкого человека, которого я очень давно незаслуженно обидел. У вас тогда были такие же, как у нее, глаза — по-детски широко открытые, испуганные и… добрые.

— Никогда не поздно исправить ошибку, было бы желание… — осторожно начала Милана.

— Я бы рад, но не знаю, где и как искать дочь, — вздохнул доктор.

— Значит, речь идет о дочери?

— Да.

— А у вас еще есть дети? — спросила Милана, чувствуя, что доктор готов к откровенному разговору.

— Один сын рядом со мной, а второго я потерял по собственной глупости, — признался Иосиф Карлович. — Если бы я мог все исправить…

— Вы попытались бы найти с ним общий язык, если бы нашли его?

— Я попросил бы у него прощения, — ответил доктор и добавил: — Если бы такая возможность была…

— Жизнь всегда дает нам второй шанс, главное, не упустить его, — заметила Милана. — Иосиф Карлович, воспользуйтесь своим шансом. Передаю трубку вашему сыну, — сказала она и подала телефон Тарасу.

Май, 2017 г.