© Талан С., 2016

© DepositPhotos.com / 2s, Ruslan117, обложка, 2017

© Книжный клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2017

© Книжный клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2017

Никакая часть данного издания не может быть скопирована или воспроизведена в любой форме без письменного разрешения издательства

 

Глава 1

Черный «лексус» привычно повернул в тихий загородный переулок и, спасаясь от шума и удушливой пыли большого и бестолкового города, сразу же попал в роскошную тень, падающую от ярко-зеленых деревьев. Вениамин любил и в то же время ненавидел этот город с его вечным гамом и суетой. Так уж вышло, что здесь он проводил основную часть своей жизни, с головой окунаясь в работу; тут была сеть игровых автоматов, благодаря которой он получал хорошую прибыль.

Вениамин с раннего детства знал, что такое деньги, или, вернее, каково это, когда их нет. Он вырос в детском доме и сейчас с легким презрением наблюдал за тем, как игроманы с неистово горящими от азарта глазами постоянно увеличивают его банковский счет. Имея крупное казино почти в самом центре мегаполиса и множество игровых автоматов, разбросанных по маленьким и большим залам, Вениамин сам ни разу не сел за игровой стол. Это был его принцип, и он, как деловой, настойчивый и целеустремленный человек, всегда его придерживался. Когда Вениамин наотрез отказывался покрутить за бокальчиком пива рулетку хотя бы ради интереса, над ним подшучивали коллеги по бизнесу.

– Боишься потерять свои кровные, Вениамин Сергеевич? – услышал он однажды якобы невзначай брошенную ироничную фразу. Ее произнес его приятель, сидящий за игровым столом.

Вениамин посмотрел на него свысока. Что поделаешь? Иногда и друзья могут задеть.

Он был чрезвычайно самолюбив, и услышанное неприятно резануло его слух. Вениамин сдержал эмоции, подождал, пока в душе утихнет шторм, не спеша сделал глоток холодного пива с белой шапкой пены и, подарив приятную улыбку замершим в ожидании ответа игрокам, достал из бокового кармана пиджака увесистую стопку зеленых купюр и аккуратно положил ее на стол. Вениамин был небедным человеком, но к деньгам всегда относился бережно.

– Сыграйте, ребята, без меня, – сказал он спокойным голосом и опять улыбнулся.

Затем, сделав еще несколько глотков пива, Вениамин не спеша поправил дорогой галстук в синюю полоску и удалился, сославшись на неотложные дела. Таким образом он ясно дал понять, что не принадлежит к многочисленной когорте игроков. Его проводили молчанием – Вениамина не только уважали, но и опасались. Банальную жизненную истину – для того чтобы тебя уважали, надо, чтобы тебя побаивались, – он усвоил еще в раннем возрасте, когда жил в детдоме и каждый день был похож на испытание.

Вениамин любил свой просторный особняк, который приветливо смотрел на него, настежь распахнув навстречу балконное окно на третьем этаже. Дома мужчину ждала жена Надя, Наденька, Надюша, его солнышко. Он был старше ее на шестнадцать лет, но никогда этого не ощущал. Вениамин знал Надю почти девятнадцать лет, и за это время они ни разу не поссорились, в отличие от многих супругов, которые находятся рядом долгое время. Вениамин отдавал себе отчет, что все это благодаря его синеглазому чуду.

Он устало присел на шезлонг и засмотрелся на Надю. Думая о чем-то своем, она прохаживалась между тихо журчащими ручейками, стекающими по круглым камешкам. Длинные, безупречной формы ноги, выглядывающие из-под короткой джинсовой юбки, были похожи на произведение искусства. Чуть удлиненное загорелое лицо с выступающими скулами, тонким, прямым, аристократическим носом и красивыми, пухленькими, как у капризного ребенка, губами обрамляли длинные, почти до пояса, светлые от природы волосы. По-прежнему не замечая Вениамина, Надя подошла к одному из ручейков и подставила под струю воды тонкую руку. В другой руке женщина держала маленького пушистого зверька – свою любимицу, рыжую шиншиллу. По тому, как она прижимала к себе зверька, Вениамин догадался, что Надя чем-то озабочена или расстроена.

Он любил незаметно наблюдать за женой. Ее движения были изящными и плавными. Ему нравилось смотреть, как Надя гордо вскидывает голову, отбрасывая назад пышные волосы, как грациозно ходит, ровно держа спину. Вениамин наслаждался, глядя на то, как она хлопочет по дому, как озабоченно хмурит брови, как гнев на ее лице сменяется сияющей улыбкой. Но больше всего он любил смотреть в ее глаза. Они были большие, широко распахнутые, словно удивленные увиденным. А еще они были необычного цвета – то ли морской волны, то ли чистого весеннего неба. В этих ясных глазах, которые не умели лгать, сияли звезды (когда Надя смеялась) или набегали темные тучи (когда она огорчалась). А во время любовной близости в них можно было утонуть…

Вениамин до сих пор не знал, любит его Надя или нет. Он и не хотел знать правду, боясь понять, что жена живет с ним только из чувства благодарности за свое спасение. Но в то же время Вениамину была неприятна эта недосказанность, поэтому он старался не зацикливаться на своих переживаниях, а просто наслаждался жизнью, пока была такая возможность. Он не боялся остаться один, потому что уже знал, что такое одиночество. Однажды в начале лета мать родила его в дубовом лесу и оставила там. Вениамина нашла какая-то старушка, она же попросила дать ему фамилию Дубровин. Прошло некоторое время, и он привык ни на кого не надеяться и никому до конца не доверять. Так было до тех пор, пока он не нашел Надю – в прямом смысле слова.

Мужчина ухмыльнулся, вспомнив те далекие дни. Таких, как он, девушки тогда сами настойчиво искали. Да что там искали! Устраивали настоящую охоту за парнями в малиновых пиджаках, на белых «мерседесах», с тяжелой золотой цепью на груди. А он сам нашел Надю прямо на дороге – остановил свой «мерс», чтобы помочь ей, как он тогда думал, а оказалось, чтобы связать с ней свою жизнь…

– Веня? – вывел его из задумчивости голос жены. – Когда ты пришел? Я не слышала…

Она приблизилась к нему легкой походкой, привычно коснулась мягкими влажными губами его щеки. Вениамин заглянул в ее глаза и не увидел привычных искорок. Это означало, что Надя чем-то огорчена.

– Иди ко мне, – сказал он и протянул к ней руки.

Надя, как послушный ребенок, присела на колени к мужу и обвила его шею руками. От запаха ее тела, похожего на аромат экзотического цветка, от легкого прикосновения ее пушистых волос к его щеке у Вениамина зашумело в ушах; голова закружилась, словно он пригубил выдержанное вино.

– Анекдот о блондинке рассказать? – спросил мужчина, чтобы увидеть на лице жены улыбку: он безумно любил, когда она улыбалась.

Надя молча кивнула головой.

– Останавливает гаишник блондинку и спрашивает: «Почему у вас машина без номеров?» А блондинка ему: «Ну что вы? Я номера наизусть помню!»

– Это не обо мне, – рассмеялась Надя. – Я, заметь, наоборот, езжу с номерами, но наизусть их не помню.

Лаская жену взглядом, Вениамин посмотрел в ее лучистые, удивительно красивые глаза.

– А я и не сказал, что анекдот о тебе, – усмехнулся он.

– Я хоть и блондинка, но намек поняла. – На лице у Нади появилась ангельская улыбка.

– Какие намеки? Ты самая умная блондинка на всем земном шаре! Даже роман написала…

– Я писала его целый год, – перебила мужа Надя, и ее глаза погрустнели.

– Какая разница сколько?!

– А потом ни одно издательство не рискнуло его напечатать, – продолжила она.

– Потому что там сидят безголовые, тупые редакторы.

– Да, одна я такая умная. Пришлось издать книгу за свой счет. А для чего? Чтобы увидеть на глянцевой обложке свою «любезно предоставленную издательству» фотографию? Или для того, чтобы эти книги целый год пролежали мертвым грузом на полках, а потом, подняв столб пыли, перекочевали в пункт приема макулатуры?

– Ну, ты перегибаешь палку… Даже если твоя первая книга не разойдется на ура, это не значит, что она плохая. Известность приходит не сразу. К тому же мы можем позволить себе хорошую рекламу, можем раскрутить твой роман, заказать рецензии и опубликовать их в газетах и журналах. Это ведь твое первое произведение, проба пера…

– Венечка, милый, – Надя грустно улыбнулась, – это не проба пера. Это был мой дурацкий каприз. Только сегодня, увидев у себя на столе уже изданную книгу, я поняла, насколько она неинтересная, начиная с нелепого названия – «Незабываемое жаркое лето» – до последней строки: «Она никогда не забудет его пышущее страстью тело и жадные губы». Литература наверняка покраснела, как вареный рак, когда на свет появился этот «шедевр». – В голосе Нади прозвучала грустная ирония.

– Может быть, ты преувеличиваешь? По-моему, ты чересчур самокритична. – Вениамину очень хотелось хоть как-то утешить жену.

– Нет, Веня, просто я трезво смотрю на свои способности, – вздохнула Надя. – И почему у меня только сейчас открылись глаза?

– Нет ничего страшного в том, что ты не добьешься признания на литературном поприще. У тебя есть много других достоинств.

– Например, то, что я – натуральная блондинка? – уже веселее спросила Надя.

– То, что ты – хорошая жена.

– Такая хорошая, что не предложила поесть мужу, вернувшемуся с работы, и вместо ужина начала лить ему на грудь горькие слезы? – Надя взмахнула густыми черными ресницами, и Вениамин наконец-то увидел в ее глазах веселые лучики.

– Тогда зови Нашу Асю, – сказал он и ласково скользнул взглядом по жене, ловко соскочившей с его колен.

– Не надо Асю, – попросила Надя. – Сегодня я сама хочу подать на стол собственноручно приготовленные блюда.

Сказала и тут же упорхнула, словно бабочка. Вениамин вздохнул. Конечно, ему было приятно, что за совместно прожитые годы Надя не стала избалованной, ленивой куклой, однако почему-то безумно хотелось услышать в конце ее фразы «для тебя, любимый». Но разве можно любить мужчину с такой внешностью, как у него? Ни накачанных бицепсов, ни густой шевелюры, ни двухметрового роста. Все посредственное: средний рост, средняя полнота, небольшой животик, небольшая лысина, крупноватый нос, второй подбородок… Да еще и разница в шестнадцать лет. Иногда Вениамину казалось, что они с Надей не муж и жена, а заботливый отец и любящая дочь. Временами он думал, что Надя живет с ним только из благодарности за то, что той ужасной осенней ночью он не проехал мимо нее, беззащитной, жалкой, полуживой, а остановился и спас ее…

– Ужин на столе, – нарушил размышления Вениамина тихий голос Нади.

– А свечи будут? – улыбнулся он, увидев, что жена уже переоделась и стоит перед ним в коротеньком атласном халатике.

– Не только свечи, но и бокал молодого вина, – улыбнулась она.

– И мы будем вдвоем?

– Да, только ты и я.

Надя протянула мужу руку, и в этом движении было столько изящества, что ей могла бы позавидовать даже королева.

«Откуда у нее такие манеры? – в который раз спросил себя Вениамин. – Может быть, Надя родом из интеллигентной семьи, где девочек с детства воспитывали в строгости и обучали хорошим манерам?»

Было много вопросов и мало ответов. Вениамин ни разу не спрашивал у Нади о том, что было до встречи с ним, не желая причинять ей душевную боль. Он понимал, что она не могла выбросить прошлое из памяти – оно жило в укромном уголочке ее души, там, куда не было доступа даже ему, Вениамину, после стольких лет совместной жизни.

«Неужели ей ни разу не хотелось мне открыться?» – думал мужчина за ужином, наблюдая за тем, как жена ловко орудует ножом и вилкой, как грациозно берет в руки бокал с красным вином и делает маленький глоток, наслаждаясь ароматом.

Если она из хорошей семьи, то почему, когда он подобрал ее на дороге, на ней была дешевая немодная одежда?

Вениамин вздохнул и решил больше не мучить себя домыслами, а выбрать удобный момент и поговорить с женой на эту тему. В конце концов, рано или поздно наступает время, когда хочется расставить все точки над «i», чтобы обрести покой и не теряться в догадках.

– Так значит, ты больше не хочешь писать романы? – спросил Вениамин, почувствовав, что пауза затянулась.

– Нет. – Надя покачала головой и виновато улыбнулась.

– Проигравший сражение еще не проиграл войну, – произнес Вениамин. – Не помню, кто сказал эту умную фразу, но мне она очень нравится.

– Говорят, что хорошая книга всегда найдет своего читателя, а я знаю, что на свете нет таких дураков, которые захотели бы прочитать мой роман. – Надя улыбнулась уголком рта.

– Хочешь, я буду твоим единственным читателем и дураком? Скуплю все экземпляры до единого и буду перечитывать их днем и ночью?

– Ты и вправду дурачок, – засмеялась Надя, но на этот раз в ее смехе была нотка грусти.

– Чем же теперь будет заниматься моя женушка?

– Не знаю. Пока не решила.

– У меня есть знакомый продюсер…

– Игрок?

– Какая разница? – Вениамин небрежно махнул рукой. – Главное, что по моей просьбе он может снять тебя в своем фильме.

Лицо Нади побледнело. От взгляда Вениамина не укрылось то, как дрогнули ее ресницы. Надя сделала судорожный глоток.

– Конечно, на главную роль он тебя не возьмет, но какую-нибудь второстепенную…

– Я никогда не буду сниматься в кино, – тихо, но твердо сказала Надя. – И давай закроем эту тему.

– Может, съездим куда-нибудь? – предложил Вениамин, увидев, что жена еще больше расстроилась.

– Куда?

– Можно, например, провести прекрасный уик-энд в Риме, посетить Колизей…

– Два года назад мы там уже были, – перебила его Надя. – Скучно.

– Тогда давай махнем на остров вечной весны!

– Это где? – спросила она равнодушно.

– Не знаешь?! Тогда нам с тобой обязательно надо побывать на Мадейре, которую называют Жемчужиной Атлантики.

– А что там необычного?

– Пройтись по цветочному ковру – мечта всех романтиков! А ты можешь себе представить сочетание ароматов азалии, орхидеи и магнолии? А какие там вина! Существует легенда о местном купце, решившем вывезти свое вино на континент. Но получилась маленькая неувязка: часть бочек не поместилась в трюме. Оставил их купец на палубе под палящим солнцем, но на этом все не закончилось. Корабль попал в шторм, и по прибытии в порт обнаружилось, что вино, истомившееся под солнцем, таинственным образом обрело необычайный вкус и оттенок. До сих пор мадеру делают по такому же принципу: вино выдерживают в дубовых бочках на солнце, переворачивая их время от времени.

– Это очень интересно, но ты, Веня, извини меня – мне сейчас никуда не хочется ехать.

– А я бы повалялся на солнце.

– Если хочешь, поезжай без меня, – сказала Надя и, закончив ужинать, вытерла губы салфеткой.

– А почему бы тебе не пригласить Элю? Кстати, что-то я ее давно не видел.

– Она вернулась из Аргентины и просто сошла с ума от танго, – сказала, рассмеявшись, Надя. – Первые па, по ее словам, она исполнила на улицах Буэнос-Айреса, а теперь куда-то бегает брать уроки «этого томного и страстного танца».

– Не хочешь к ней присоединиться? – спросил Вениамин.

– Нет, – ответила Надя немного резковато, что случалось крайне редко.

Вениамин решил, что надо прекратить этот бессмысленный разговор и дать жене возможность немного успокоиться, привести свои чувства в порядок. Он поблагодарил ее за прекрасный ужин и направился в душ, чтобы избавиться от городской пыли.

Этой ночью он старался быть очень нежным. Надя извивалась от его ласк, тихо постанывала, жадно ловила его горячие губы, но Вениамину показалось, что в это время ее уста оставались прохладными, в глазах не было страсти, а стоны напоминали игру плохой актрисы. Сразу же после того, как все закончилось, Надя вскочила с кровати и почти побежала в ванную, словно спешила смыть с себя напоминания о недавней близости, точно так же, как он чуть раньше спешил смыть с себя городскую пыль…

Мужчина долго не мог уснуть. Ему не давала покоя мысль о том, что с его женой что-то происходит. Возможно, с ней это было и раньше, а он просто ничего не замечал? Или она все эти годы умело притворялась? Вела двойную жизнь? Догадки и предположения подтачивали его изнутри, не давая уснуть.

Вениамину захотелось пить, и он тихонько, чтобы не потревожить сон жены, поднялся и вышел на кухню. Стакан холодного фреша и с удовольствием выкуренная сигарета успокоили его, и через несколько минут он бесшумно вернулся в спальню. Было полнолуние, и в незашторенные окна лился яркий серебристый свет. Надя не услышала, как Вениамин подошел к ней, но, почувствовав на себе его взгляд, вздрогнула.

– Не спится? – спросил он, присаживаясь рядом.

– Не могу уснуть.

– Что с тобой происходит, ты можешь мне сказать? Только не говори, что все из-за твоей книги.

– Не волнуйся, со мной все в порядке, – ответила Надя и улыбнулась. – Во всем виновато полнолуние…

Даже в полумраке Вениамин сумел разглядеть, что улыбка жены была натянутой.

– Сходила бы куда-нибудь с подружкой, развлеклась, – посоветовал он.

– С Элей? Ее Пупсик не даст ей денег.

– Опять проигрался в казино?

– Они много истратили на поездку в Аргентину. А то, что Лешка просадил деньги, ни для кого не новость. Не будь рядом с ним Эли, он давно бы последние носки проиграл.

– Возьми деньги на двоих, и сходите куда-нибудь. Хорошо? Только завтра же!

– Хорошо, – покорно ответила Надя и в знак благодарности потянулась к Вениамину и коснулась его щеки губами. – А сейчас давай попробуем уснуть.

Мужчина кивнул головой. Он лежал и снова думал о том, что в этом привычном поцелуе в щеку была какая-то неискренность. Было ли так всегда или только сегодня? Вопрос оставался открытым. А еще Вениамин ругал себя за то, что упустил удобный момент поговорить с Надей о ее прошлом. «Возможно, именно в нем кроется причина ее плохого настроения и тоски?» – спрашивал он себя в который раз.

 

Глава 2

– Куда мы сегодня пойдем? – Эля поправила светло-русые крашеные завитки и уставилась на подругу круглыми карими глазами.

– Веди куда хочешь, – ответила Надя, из-за ее спины глядя на свое отражение в зеркале. – Мне все равно, куда ты меня на этот раз потащишь. Хочется повеселиться и напиться в стельку.

– Это что-то новенькое, – протянула Эля. От удивления ее глаза стали еще больше. – Очень даже интересно будет увидеть тебя пьяненькой.

– А что, я не такая, как все? – спросила Надя, застегивая блестящую пряжку на черных лакированных босоножках, украшенных стразами.

– Если очень хочется, можно все, – ушла Эля от прямого ответа.

Она еще раз придирчиво взглянула на свое отражение, и ее лицо засияло от осознания собственной неотразимости. Из зеркала на нее смотрела девушка среднего роста с пышной, можно даже сказать, слишком большой грудью, выглядывающей из глубокого выреза ярко-зеленой атласной блузки, недавно купленной в модном бутике Аргентины. Немного полноватые, но все еще стройные ноги были почти полностью обнажены благодаря очень короткой юбке. Ровный морской загар, увеличенные с помощью инъекций биополимерного геля губы и большие глаза с накладными ресницами делали Элю привлекательной. Конечно же, она немножко завидовала естественной красоте Нади, но это не мешало им дружить на протяжении многих лет. Эля не считала ее соперницей, потому что прекрасно знала: подруга, в отличие от нее, никогда не изменяла своему мужу.

– Я готова. – Эля мило улыбнулась.

– Наконец-то! – вздохнула с облегчением Надя. – А то я уж думала, что ты так и не сможешь оторваться от зеркала.

– Не будь язвой, – с трудом отведя взгляд от своего отражения, сказала Эля. – Я где-то читала, что злые люди быстро теряют молодость и здоровый цвет лица.

– Если бы ты прочла мою книгу, то позеленела бы от зависти, – засмеялась Надя.

– Ах ты негодяйка! Вышла в свет ее книга, а она молчит!

– Идем наконец! – Надя схватила подругу за руку и потащила ее за собой. – Я обязательно подарю тебе один экземпляр. Если будет бессонница, прочитаешь страничку – и сразу же уснешь! Никакого снотворного не понадобится.

На этот раз Эля привела ее в ночной клуб, где уже полным ходом шло шоу трансвеститов.

– Тебе здесь нравится? – Сияя от удовольствия, Эля посмотрела подруге в глаза.

Надя не любила эту ее привычку. Эля в такие минуты пододвигалась к ней очень близко, словно пыталась заглянуть прямо в душу, прочитать ее потаенные мысли. Надя отвела взгляд.

– Давай закажем виски, – предложила она. – Я же сказала тебе, что хочу напиться в стельку.

От выпитого спиртного настроение вскоре улучшилось, и даже переодетые в женскую одежду мужчины стали казаться Наде довольно симпатичными.

– Мне надо еще немного выпить, – заявила она. Ее язык уже заплетался.

И подруги выпили. Сначала виски, потом мартини, затем – шампанского (вместе с трансвеститом).

– А он милый, – пролепетала Надя, глядя, как от их столика, игриво виляя узкими бедрами, отходит парень в вечернем женском платье.

– Как по мне, гадость. Это просто отвратительно! – ответила Эля. Она опять приблизила к Наде лицо и полушепотом спросила: – Хочешь, я расскажу тебе, как ведут себя в постели итальянцы?

Надя уже не обращала внимания на то, что подруга сверлит ее «рентгеновским» взглядом, и рассмеялась.

– Книг о сексе начиталась? – спросила она.

– В книгах половина вранье. На себе испытала, – с многозначительным видом ответила Эля.

– Ты спала с итальянцем? – уставилась на нее Надя.

– Они в постели само совершенство. Огонь, а не мужчины, – прямо в ухо подруге сказала Эля и добавила: – Но размер, я тебе скажу, мог бы быть и поприличнее.

– Размер?.. Размер чего?

– Ты что, совсем дурочка? – Эля посмотрела на Надю как на полоумную и, надув губы, отвернулась.

Надя прыснула со смеху и взяла подругу за руку.

– Ну не обижайся на меня, – попросила она виноватым голосом и скорчила невинную рожицу.

– Я тебе больше ничего не буду рассказывать. – Эля продолжала смотреть в сторону.

– А правда, что у негров ого-го?.. Сама знаешь что.

– О, если бы ты это видела! – Эля оживилась, ее глаза заблестели. – Да что там смотреть? Надо пробовать! Не переспать с африканцем хотя бы раз – значит прожить жизнь напрасно. Их черные тела обжигают страстью! Понимаешь, у них специфический запах, но он так возбуждает, что устоять просто невозможно. – Эля восторженно закатила глаза и томно вздохнула.

– И когда ты успела все узнать, все перепробовать? Ты же вышла замуж в семнадцать лет! И, в конце концов, твой Пупсик работает частным детективом, следит за чужими неверными женами, а ты у него под носом такое вытворяешь.

– Вот видишь, что значит сила желания! – рассмеялась Эля. – Если чего-то хочется, надо себе это позволить. Жизнь не такая уж длинная, а успеть надо много.

– Я не думала, что детективов так легко обвести вокруг пальца, – сказала Надя.

– Не будь наивной, подруга! Жизнь дана нам не только для того, чтобы разбивать в саду клумбы, но и чтобы успеть понюхать цветы. Я после этого чернокожего на своего Лешку месяц смотреть не могла. Веришь?

– Почему бы и нет? Давай выпьем еще по чуть-чуть – за здоровье африканцев.

– За них можно, – согласилась Эля. – А вот за китайцев не стоит.

– Это почему? – спросила весело Надя. – У них такие прикольные глазки…

– Они совокупляются как кролики. Понятно, почему у них так много детей.

– Почему же?

– Раз, два – и конец! И опять хочется секса!

Женщины дружно расхохотались. Наде рассказ подруги показался таким забавным, что она еще долго не могла успокоиться и смеялась до тех пор, пока у нее на глазах не выступили слезы.

– Значит, ты не любишь своего Лешку? – спросила Надя, когда приступ смеха наконец прошел.

– Я? Лешку? – Эля забавно наморщила носик, похожий на маленькую картофелинку. – Люблю, но по-своему. Мне нравится, что он неплохо зарабатывает, дает мне свободу, любит меня и вообще не напрягает. А ты любишь своего? Или тоже вышла замуж за толстый кошелек?

– Не знаю, – пожала плечами Надя. – Как-то не задумывалась об этом.

– А ты правда никогда не изменяла Вене? – спросила Эля.

– Правда. А что?

– Просто спросила. И тебе ни разу не захотелось узнать, как ведут себя в постели другие мужчины? – Эля в очередной раз заглянула подруге в глаза.

– А почему ты думаешь, что у меня больше никого не было? – спросила Надя, глотнув виски. – У меня был другой. – Она допила содержимое стакана и добавила: – До Вени.

– Ну и как, есть разница?

– Наверное, – неохотно ответила Надя. – Впрочем, я уже забыла своего первого. Не помню, какой он. Это было так давно…

– А с Веней как? Испытываешь с ним кайф в постели? – допрашивала Эля, довольная тем, что вызвала подругу на откровенность.

– Я ничего с ним не чувствую.

– Как?!

– А вот так. – Надя развела руками. – Вообще ничего. Только безразличие.

– И как… как вы живете?

– Обыкновенно. Я научилась делать вид, будто мне с ним хорошо.

– Получается?

– Вроде бы да. Я охаю и ахаю, как настоящая гейша. – Надя улыбнулась. – Впрочем, это не так уж и трудно. По крайней мере, не труднее, чем обмануть частного детектива.

– Тебе надо сходить к сексопатологу. Срочно!

– Элечка, на этот раз мне твой совет не пригодится. Я все это уже прошла. Меня лечили иглоукалыванием, травами, таблетками, окуривали каким-то вонючим дымом – бес-по-лез-но! Я – мертвая, и это неисцелимо.

– Постой-постой, ты же говоришь, что у тебя был кто-то еще…

– Ну и что?

– А с ним как было? Так же?

– С ним? – Надя горько улыбнулась. – С ним… С ним… Я не хочу о нем говорить.

– Тебе надо найти кого-то, кто дал бы тебе возможность почувствовать себя настоящей женщиной. Чтобы от страсти ты забилась в мужских руках, как рыба на крючке, чтобы кричала от удовольствия и взлетала к небесам… – затараторила Эля, но Надя внезапно остановила ее.

– Не надо. Я все это уже когда-то проходила. Больше не хочу. Хватило на всю оставшуюся жизнь.

Эля помолчала несколько секунд, а затем предложила выпить еще по пять капель. Надя не отказалась.

– А как ты познакомилась с будущим мужем? – задала вопрос Эля, желая узнать как можно больше, раз уж у ее подруги развязался язык. – Мой Лешка как-то спросил об этом Веню, так тот чуть не послал его подальше.

– И правильно бы сделал, – ответила Надя.

– Я думала, что у нас нет секретов друг от друга. – Эля обиженно надула губы. Подобных тем разговора Надя всегда избегала, но сегодня Эле удалось подпоить подругу и впервые за годы их дружбы вызвать на откровенность.

– Что именно тебе хочется узнать?

– Я же говорю: как вы с Веней познакомились.

– На приеме у английской королевы. Устраивает такой ответ?

– Да ну тебя! – махнула рукой Эля. – А у тебя есть хоть какие-то родственники? Или это тоже государственная тайна?

– Все люди на этой планете в той или иной степени родственники. Даже обезьяны, по теории Дарвина, наша родня. Элька, вызывай такси. Если я начала говорить про обезьян, значит, точно надралась. Конечная цель достигнута, и мне пора домой. Кстати, если уж зашла речь об обезьянах, у меня есть предложение…

– Такси вызвала, – сказала Эля, пряча мобильник в сумочку и вздыхая. Она никогда не видела подругу пьяной и, чтобы не получить нагоняй от Вениамина, решила побыстрее доставить Надю домой. – А что за предложение?

– Нам с тобой просто необходимо в ближайшие дни навестить наших родственников.

– Каких еще родственников?!

– Каких-каких? Обезьян в зоопарке. Вот каких!

 

Глава 3

Вениамин сидел на террасе и нервно курил одну сигарету за другой. В его душе был хаос, а он любил порядок во всем. Происходило что-то такое, что внесло в его жизнь дискомфорт. За что бы он ни брался, все валилось из рук. Вениамин копался в себе, пытаясь найти причину душевного беспокойства, но не находил. Он думал о Наде. До последнего времени он считал, что семейная жизнь у них сложилась хорошо, гордился тем, что рядом с ним находится женщина редкого ума и красоты. Надя обладала качествами, которые мечтает видеть в своей избраннице каждый мужчина. Она все схватывала на лету, впитывала новое, как губка воду. Во время поездки в Китай мгновенно освоила тонкости местной кухни. Прекрасно стряпала еврейские и азербайджанские блюда, могла не хуже истинного кавказца приготовить шашлык, а также определить год выдержки французского вина.

Мужчина прикурил очередную сигарету, выпустил кольцо дыма, которое в вечерних сумерках казалось фиолетовым облачком, и опять вернулся к размышлениям. Когда они с Надей поженились, она не любила футбол и совершенно ничего в нем не понимала. Но, услышав, что ее муж – страстный болельщик, начала посещать вместе с ним матчи, читать футбольное обозрение в газетах и с неподдельным интересом просматривать информацию о футболистах в интернете. Через полгода Наде было известно практически все о команде «Манчестер Юнайтед», за которую так страстно болел Вениамин. Она раньше его узнала, что за выдающиеся заслуги в спорте королева Великобритании Елизавета Вторая посвятила тренера команды Фергюсона в рыцари. Вениамин с удовольствием брал жену с собой на вечеринки, которые устраивали футбольные фанаты. Он гордился тем, что его, именно его, а не чья-то жена предрекла российской команде третье место на Чемпионате Европы в 2008 году.

Вениамин невольно улыбнулся, вспомнив, как Надя спорила с заядлыми болельщиками о том, что Рауль выйдет на поле в основном составе, а Ван Нистелрой будет запасным. Ее пытался переубедить десяток истинных знатоков футбола, но в итоге она оказалась права.

Мужчина снова потянулся к пачке и выудил оттуда последнюю сигарету. В том, что жена у него умница, он убеждался постоянно. Надя не только прекрасно водила машину, но и могла заменить пробитое колесо и долить масло или охлаждающую жидкость…

Через некоторое время Вениамин с силой раздавил окурок в плоской пепельнице и поднялся, разминая отекшие ноги. Двор, похожий на кусочек тропиков, незаметно утонул в вечерних сумерках, но мужчина не стал включать свет, словно желал спрятать свои сомнения в ночной темноте. Он прошел мимо летнего бассейна, в котором уже купались яркие звезды, и оказался в небольшом дворике в конце усадьбы. В углу стоял домик из белого кирпича. В нем жили домработница Ася и ее муж Герасим. Вообще-то его звали Андрей Никитич, но из-за того, что у него были проблемы со слухом и речью, Надя с Вениамином за глаза стали называть его именем тургеневского героя. Случайно услышав это прозвище, Ася не обиделась. Она долго смеялась, а со временем и сама стала звать мужа Герасимом. А к Асе прилипло прозвище «Наша Ася», как однажды нарекла ее Надя.

– Ася, – позвал Вениамин, – ты где?

Из окна веранды выглянула круглолицая полная женщина и расплылась в довольной улыбке.

– Здесь я. Где же мне еще быть? Решила Герасиму блинчиков со свежей малиной испечь, а теперь и сама не рада. Уже полчаса вожусь у плиты, а в тарелке до сих пор пусто. Вот! – И Ася продемонстрировала ему пустую тарелку с синим ободком. – Я не успеваю положить блинчик на тарелку, как он тут же все уплетает!

Казалось, что она возмущенно ворчит, но Вениамин знал, что Ася по натуре очень добрая и с помощью ворчания выражает радость из-за того, что ее стряпня нравится мужу.

– А где же Герасим? – спросил Вениамин, усаживаясь напротив окна, за столик под старой яблоней.

– Ночные фиалки пошел проверить. Им цвести пора, а они не хотят. Будешь блинчики?

– Спасибо, я не голоден, – сказал Вениамин и только теперь вспомнил, что днем на работе перекусил бургером и больше ничего не ел.

– Может, Надюша съест?

– Ее нет дома. Я отправил их с Элей развлечься, – ответил Вениамин, задумчиво глядя на домик.

Когда-то это был его первый дом. Еще во время постройки Вениамин знал, что это только начало. Поэтому и разместил дом в самом конце участка, чтобы было свободное место для большого особняка. Позже к Вениамину совершенно случайно забрели Ася и Герасим. Он решил взять эту бездомную пару на работу (с испытательным сроком в один месяц), и они остались здесь жить.

– С Элей? – недовольно переспросила Ася.

– Тебе не нравится Эля?

– Мне-то все равно, но…

– Говори, Ася, что думаешь, – сказал Вениамин. – Сама знаешь, что ты мне как мать.

– Вертихвостка она! – выпалила женщина, и ее круглые щеки вспыхнули. – И что может быть общего у нашей Наденьки с этой Элей? Они такие разные, как небо и земля! Видите ли, выкрасила волосы под блондинку, чтобы быть похожей на нашу Надю. Да из Эли такая же блондинка, как из коровы балерина! Тьфу! Противно на нее смотреть. Лицо разрисовано, как у матрешки. На уме одни шмотки, кабаки и мужики – больше ничего! Да и что там может быть, если вместо мозгов – пустота?

– Не будь так строга, Ася, – улыбнулся Вениамин. – Они еще молоды, пусть развеются.

– Вот как раз по этому поводу я уже давно хотела поговорить с тобой, Вениамин Сергеевич. – Ася сделала серьезное лицо и поджала губы.

Она выключила плиту и вышла из дому.

– А как же блины? – спросил Вениамин.

– Успеется, – ответила Ася и села напротив.

– Так о чем ты хотела со мной поговорить?

– Может, это и не мое дело, но, по-моему, не стоит отпускать Надю одну и позволять ей где-то шляться по ночам. Не годится это. – Ася покачала головой.

– Во-первых, Надя уже не маленькая. И потом, я ей полностью доверяю.

– Это хорошо. – Ася тяжело вздохнула. – Жена-то у тебя красавица. Не боишься, что загуляет? Найдет себе кого-нибудь помоложе – и поминай как звали!

Вениамин поднялся и обнял женщину за плечи.

– Асечка, моя хорошая, добрая Асечка! – сказал он, улыбнувшись. – По-твоему, я не думал об этом? Признаюсь тебе по большому секрету, что нанимал детектива, и не раз, чтобы он понаблюдал за моей женой.

– Лешку? – Ася скорчила недоверчивую мину на круглом, похожем на полную луну лице.

– Лешку я знаю давно, мы сто лет дружим. У меня нет оснований ему не доверять.

– Эх, Вениамин Сергеевич, – вздохнула Ася, – поживешь с мое – поймешь, что подводные камни могут быть там, где ты каждый день купаешься. Так значит, ты Лешке поручил эту работу?

– И не только ему. Может быть, это и подло с моей стороны, но Надя мне слишком дорога, чтобы позволить ее кому-то у меня увести.

– Ну и что же выследили эти ищейки?

– Жена мне не изменяет.

– Это точно?

– Точно, Асечка, точно. Я просматривал видеозаписи и своими глазами видел, как ей уделяют внимание молодые люди, дарят цветы, угощают шампанским, как она с ними шутит, танцует, но дальше легкого флирта дело не идет. Надя всегда уходит одна и возвращается домой, то есть ко мне. Так что твои опасения напрасны. – Вениамин легонько похлопал женщину по круглому плечу.

– Не ревнуешь?

– Ревную. Но не хочу держать Надю, как птичку в клетке.

– А вдруг случится так, что она влюбится в какого-нибудь… мачо?

– Насильно мил не будешь.

– Надя хорошая, порядочная женщина, а вот Эля может сбить ее с толку. Чует мое сердце, должно произойти что-то плохое. Не знаю, откуда у меня появилось это предчувствие, но…

– Прекрати, Ася, а то накаркаешь, – перебил ее Вениамин. – Ты мне лучше посоветуй, как расспросить жену о ее прошлом. Как ее разговорить? Чтобы она наконец мне открылась…

– Найми детектива, пусть сначала все разузнает: кто она, откуда, детдомовская или нет.

– Давно бы так и сделал, но до сих пор не знаю даже, где она родилась.

– Неужели так трудно выяснить, откуда она? Ее девичья фамилия нам известна, имя-отчество – тоже.

– Девичья фамилия? – Вениамин криво усмехнулся. – Я прекрасно помню тот день, когда пришел навестить Надю в больнице. До сих пор не знаю, зачем я это сделал, что заставило меня потерять покой, не спать по ночам и все думать о найденной на дороге незнакомке. Веришь ли, Ася, молодой был, самоуверенный, материально обеспеченный, избалованный женщинами, и вдруг перестал замечать что-либо, кроме ее больших синих глаз.

– Отчего же не верить? – Ася добродушно улыбнулась, и ее взгляд стал мечтательным. – Все мы через это проходили. Ты думаешь, я все время была такой толстухой? Когда-то и я была молода и красива, вертела парнями, как хотела, а выбрала глухого и тощего Герасима. Неизвестно, за что мы любим… Что-то я не о том говорю. Что же было дальше?

– Честно скажу, не хотел туда ехать. Думал: спас девчонку, доставил в больницу, передал врачам из рук в руки – что еще? Я тогда не знал, что уже был у нее в плену. Пил, гулял с бабами – не помогает! Стоит перед мысленным взором она, такая несчастная, одинокая, с глазами, которые кричат, просят о помощи, умоляют не оставлять ее одну.

– И долго ты так терзался?

– Выдержал две недели, а потом накупил всякой всячины, которую обычно приносят в больницу, и поехал. По дороге думал о том, что проведаю девчонку, чтобы успокоить собственную совесть. В то время было трудно с лекарствами, а у меня денег полный карман. Решил, что помогу незнакомке их купить, если понадобится. Прибыл в отделение, где ее оставил, и тут узнаю, что ее из реанимации перевели в другую, сама знаешь в какую больницу. Спросил у доктора, в чем причина, а он сказал, что невозможно лечить пациентку, которая все время молчит. Они не знали даже ее имени.

– Бедная девочка!

– Я побеседовал с доктором, и он подтвердил, что она по-прежнему находится в тяжелом состоянии, но беда в том, что она не хочет говорить, даже имя свое не назвала, в общем, не идет на контакт. Я попросил позволить мне ее увидеть.

Вениамин не выдержал и полез в карманы за куревом.

– Черт! Черт! Черт! – выругался он в сердцах. – У меня закончились сигареты!

– Мои будешь? – Ася достала из фартука пачку безфильтровки.

– Конечно! – обрадовался Вениамин.

Женщина молча наблюдала за тем, как его пальцы выбивали мелкую дробь, когда он жадно прикуривал сигарету.

– Я увидел Надю в палате – она лежала на койке. Подошел ближе. Она не обратила на меня ни малейшего внимания. Губы потрескались, на бледном лице ни кровинки, ничего не выражающие глаза устремлены в потолок.

«Я принес тебе апельсины, – сказал я. – Ты любишь апельсины? Хочешь, я очищу тебе один?» – твердил я, как дурак, но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

Тогда я чуть не ушел в отчаянии, но что-то подсказало мне: надо сделать так, чтобы она меня узнала.

«Я ехал по дороге. Точнее, по бездорожью. Мой автомобиль раз за разом попадал в глубокие выбоины, погружался в грязь и воду, – снова заговорил я. – Было много, очень много луж, потому что в обед начал сеять осенний дождь, который ближе к вечеру перешел в дождь со снегом. Что поделаешь? Была ведь поздняя осень, в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит. Я должен был забрать своих друзей-охотников, но заблудился в лесу и чуть не застрял до утра в огромной рытвине…»

Я говорил и говорил, сидя у постели незнакомки. Она по-прежнему не мигая смотрела в потолок, но ее глаза постепенно становились более осмысленными. Я понял, что она, возможно, не понимает, что я говорю, но по крайней мере вслушивается в мой голос. Тогда я продолжил: «Я ругался матом, когда мой автомобиль бросало из стороны в сторону. Лобовое стекло залепило грязью, но мне во что бы то ни стало надо было найти сторожку и забрать оттуда горе-охотников. Нигде не было ни души, и спросить дорогу было не у кого. Тогда я решил выехать на трассу. Там были указатели, и я мог бы начать поиски заново. Мне ужасно не хотелось ночевать в лесу одному…»

После этих слов Надя еще больше побледнела и закрыла глаза. На миг мне показалось, что она умерла, но девушка тяжело вздохнула, и я опять нарушил молчание: «Я выехал из лесу и с облегчением вздохнул. Дорога была неважная, но здесь я не чувствовал себя затерянным во вселенной. Я подумал, что все не так уж плохо. В салоне автомобиля было тепло и уютно. Я включил музыку и прибавил скорость. Вдруг прямо перед собой я увидел кучу какого-то тряпья и подумал, что кто-то выбросил мусор у обочины, но в следующий миг заметил, что там кто-то шевелится. Резко затормозив, я остановился и вышел из теплого салона. Ветер рванул дверцу машины, но я успел ее удержать. По-прежнему лил дождь и было ужасно холодно…»

«Холодно?» – еле слышно прошептали губы девушки, и она открыла глаза.

Незнакомка посмотрела на меня с нескрываемым любопытством.

«Я вышел из автомобиля и увидел тебя», – сказал я уже тише.

От ее взгляда я растерялся, как мальчишка на первом свидании.

«Меня?» – переспросила девушка и изумленно захлопала длинными ресницами.

«Это я нашел тебя и привез в больницу, – произнес я, и она молча кивнула головой. В ее глазах застыла грусть. – Как тебя зовут?»

«Надя», – не колеблясь ответила она.

Думаю, она назвала свое настоящее имя.

«Надежда. А отчество?» – спросил я.

«Надежда Антоновна», – сказала она.

«Как твоя фамилия?»

«Фамилия? – переспросила Надя, и на ее лице промелькнуло ироническое выражение. – Найда… Нет, Найденыш. Найденыш моя фамилия».

Я видел, что она сказала неправду, но не стал настаивать и поинтересовался, где она живет. Надя ответила, что родилась и проживает в селе Березки. Что было дальше, ты, Ася, знаешь, а вот села с таким названием, как потом оказалось, нет ни в этом районе, ни в соседних. Я на всякий случай проверил ее фамилию. Она все сочинила.

– И ты сделал ей паспорт на вымышленную фамилию? – спросила Ася.

– Деньги помогли.

– И она так ничего и не рассказала о своем прошлом?

– Ни слова за девятнадцать лет.

– Не понимаю, – пожала плечами Ася. – Что бы с ней ни случилось, ничего уже не изменишь. Ты ведь не устраивал ей допросов, ни в чем не упрекал, принял ее такой, какая она есть. Зачем же тогда хранить тайны?

– Может быть, воспоминания о прошлом причиняют ей боль?

– Глупости. – Женщина махнула рукой. – Время – лучший доктор. За столько лет заживают любые раны.

– О них напоминают рубцы…

– С человеком, который вытащил ее с того света, поставил на ноги, сделал своей законной женой, можно было бы поделиться самым сокровенным.

– Выходит, что она – женщина без прошлого… Как ты думаешь, Ася, Надя… любит меня или живет со мной из благодарности? – осторожно спросил Вениамин и затаил дыхание в ожидании ответа.

– Разве тебя можно не любить?!

– Лукавишь, Ася! – погрозил он женщине пальцем.

– Правду говорю! Если бы Надя тебя не любила, давно бы вильнула хвостом – и поминай как звали! Но если будет шляться с этой Элей… Тихо! Кажется, у дома остановилась машина. Не наша ли красавица вернулась?

– Пойду встречу. – Вениамин поднялся со скамейки и уже направился к воротам, но затем обернулся и сказал: – Спасибо тебе, Ася.

– За что?

– За откровенность и умение слушать.

– Всегда пожалуйста. – Ася расплылась в довольной улыбке.

 

Глава 4

– П-п-подождите, мне надо записать номер вашей машины, – пролепетала Надя заплетающимся языком и помахала рукой вслед быстро отъезжающему такси.

– Что-то случилось? – спросил подошедший Вениамин.

– Веня, со мной все нормально. Черт! Где моя ручка? – Надя, покачиваясь, принялась рыться в сумочке. – Мне необходимо записать номер этого таксиста!

– Номер такси, – поправил Вениамин. – Зачем он тебе?

– Представь себе, водитель такой вежливый. И это в наше время?! Редкой доброты человек, честное слово! – бормотала Надя, пытаясь отыскать ручку, но случайно перевернула сумку, и на землю посыпалось ее содержимое.

– У тебя в руках визитка этого таксиста, – заметил Вениамин.

– Действительно! Что поделаешь? – Надя неприятно засмеялась. – Что можно взять с глупой блондинки?

– Ты не глупая, а пьяная.

– Ну и что? – Надя захлопала глазами. – Мне запрещено пить? С каких это пор?

– Тебе многое позволено, – пробормотал Вениамин. – Почему ты босиком? Где твоя обувь?

– Я же говорила, что надо записать номер его машины! Мои босоножки остались в такси, а каблук у меня в сумочке. Веня, давай догоним эту машину и заберем мои…

– Идем домой, – сказал Вениамин, еле сдерживаясь. Он презирал пьющих женщин, но Надю в таком состоянии видел впервые. – Я куплю тебе новые босоножки. В чем проблема?

– Нет! – Женщина отстранилась от него и чуть не упала. – Это мои любимые босоножки! Ты купил мне их в Германии. Нет, кажется, в Испании… Или все-таки в Германии?

– Господи, что может быть отвратительнее пьяной женщины? – сказал Вениамин и ловко подхватил Надю на руки.

Она сразу как-то сникла, подчиняясь его сильным рукам.

– Ты прав, – тихо проговорила Надя. – Пьяная женщина – это ужасно.

– Откуда ты можешь это знать?

– Я все знаю, – сказала Надя с улыбкой, но от внимательного взгляда Вениамина не укрылась грусть в ее глазах.

– Твоя мать пила, не так ли?

– Пусти меня! – Надя стала на ноги и оттолкнула мужа. – Прости. Я сегодня нажралась как свинья. Знаешь, мне самой противно…

Она повернулась и хотела направиться в ванную, но Вениамин схватил ее за руку и резко повернул лицом к себе.

– Не уходи от ответа, – произнес он настойчиво, не замечая, что сильно, до боли, сжимает ее кисть.

– Ты о чем-то меня спросил? – пролепетала Надя, и Вениамин увидел в ее глазах неподдельный, плохо скрываемый страх. Не растерянность, а именно панический страх.

– Я спросил тебя, Надя, пила ли твоя мать? – повторил он, четко произнося каждое слово.

– Ка… какая мать?

Надя выглядела испуганной и беспомощной – такой же, как в тот день, когда он ее спас, и Вениамин чуть было не отступил. Но все же нашел в себе силы встряхнуть жену за плечи и настойчиво, даже грубо произнести:

– Хватит притворяться! Я живу с тобой столько лет, а ты все молчишь, молчишь, молчишь! Ты прекрасно поняла мой вопрос. Не стоит делать из меня посмешище.

– Посмешище? Что ты несешь?!

– Я ничего не знаю о своей жене. Не знаю, откуда она родом, кто ее родители, как она оказалась одна ночью у дороги. Это неправильно! И несправедливо по отношению ко мне. Ты со мной согласна?

– Нет.

– Но почему?! – крикнул Вениамин.

– Ты ничего не знаешь о своих родителях, и это не мешает нам спокойно жить. Я же не прошу тебя их найти…

– Как ты можешь сравнивать? Меня просто выбросили, как ненужную вещь. Но у тебя же было совсем по-другому, ведь так?

– Что ты хочешь услышать? – устало спросила Надя, и Вениамину на миг показалось, что она готова ему открыться.

– Расскажи мне, как ты жила до встречи со мной, – попросил он, слегка поглаживая ее шелковистые волосы кончиками пальцев.

– До встречи с тобой я не жила, – ответила она холодно, без эмоций.

– Не зли меня, – с трудом сдерживаясь, процедил Вениамин сквозь зубы. – Я хочу сейчас, немедленно, сию минуту услышать ответы на все свои вопросы. Ты меня поняла?

– Я чувствую себя, как на допросе, – сказала Надя, окончательно протрезвев.

– Хорошо. – Вениамин выдохнул воздух, который сдавливал ему горло. – Давай спокойно обо всем поговорим.

– Я хочу спать.

– Тогда идем в спальню.

Надя прилегла на широкую кровать и уставилась в потолок.

– Что ты молчишь? – тихо спросил Вениамин, присаживаясь рядом.

– Мне нечего говорить. Если ты хочешь узнать о моем прошлом, могу сказать одно: я сожгла за собой все мосты. Точнее, не сожгла, а взорвала, чтобы за клубами пыли не видеть никого и ничего. Не видеть и не помнить. Не помнить и не видеть! У меня нет прошлого! Понимаешь?

– Наверное, кто-то причинил тебе боль, но ведь было хоть что-то хорошее в твоей прежней жизни?

– Возможно. Но я начала новую жизнь, чтобы ничто не напоминало мне о прошлом. Люди имеют право выбора и всегда могут начать с чистого листа. Я воспользовалась этим правом. В этом нет ничего плохого.

– Так не бывает, милая. Убийца, ставший на праведный путь, никогда не сможет забыть свою жертву. До последнего вздоха перед его глазами будет стоять ее образ. И, сколько бы он ни сделал хорошего, ему не удастся выбросить из памяти человека, у которого он отнял жизнь. Никто не убедит меня в обратном. Человеческая память хранит прошлое, и нам никуда от этого не деться.

– Я не оставила в своей душе места для прошлого.

– Хоть что-то ты можешь рассказать о себе?

– Не сейчас.

– А когда? Завтра? Послезавтра? Или через двадцать лет? Сколько прикажешь ждать? – Вениамин утратил над собой контроль. – Предлагаешь мне опять теряться в догадках, строить домыслы?

– Зачем? – просила Надя тихо. – Давай спать. Уже поздно, и у меня жутко болит голова.

– Разговор, стало быть, у нас не получился. – Вениамин вскочил с постели и взволнованно заходил по комнате. – Хорошо! Прекрасно! Просто замечательно! Отложим его на неопределенное время.

Надя продолжала безучастно смотреть в потолок. У нее было спокойное, бесстрастное лицо, словно она находилась в полузабытьи. Казалось, возмущение Вениамина ее не задело, не затронуло наболевшую рану.

– Мне ничего не остается, как ждать, когда моя женушка соизволит рассказать о своих предках. – Вениамин никак не мог успокоиться. – Возможно, она из семьи священника? Или ее мать – сельская учительница? Нет-нет! У Нади голубая кровь, ее корни тянутся от самих Романовых. Разве не заметно, какие у нее движения? Аристократические! А может, все иначе? Мать сдала тебя в детский дом и забыла? Или она пила до потери пульса? А?

– Зачем ты так со мной? – спросила Надя тихим, каким-то чужим голосом, но Вениамин уже не мог остановиться.

– Я? С тобой?! Это ты со мной играешь в прятки!

– Что ты имеешь в виду?

– Ты не думала о том, что мне хотелось бы больше знать о своей жене?

– Что это изменит? Мы ведь как-то жили до сегодняшнего дня, и все было нормально.

– Это у тебя, дорогая, все было нормально! Потому что ты не пыталась поставить себя на мое место, чтобы понять, о чем я думаю, что меня терзает. Тебе на меня просто наплевать!

– Неправда.

– Правда. И ты прекрасно это знаешь. Если бы ты думала обо мне, если бы ты меня понимала, то еще не раз сходила бы к врачу.

Надя насторожилась и ненадолго задержала дыхание.

– Я совершенно здорова, – сказала она и перевела взгляд на мужа.

– И сейчас ты со мной неискренна. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Ты знал, что я не могу иметь детей, еще девятнадцать лет назад, когда забирал меня из больницы.

– Знал. Тем не менее ты даже не пытаешься что-то изменить.

– Я прошла медицинское обследование, и ты наверняка помнишь, что сказал врач. У меня нет шансов забеременеть.

– Он сказал это десять лет назад.

– Как быстро летит время! Неужели прошло уже десять лет?

– Представь себе! И за эти годы ты ни разу не заговорила о том, что хочешь иметь ребенка.

– От разговоров он не родится.

– Я тебя не понимаю, Надя. Другие женщины суетятся, бегают по врачам, по знахарям, ходят в церковь, в конце концов, а ты не делаешь абсолютно ничего. Даже не спросила ни разу: «Ничего, Веня, что у нас нет деток?» Камень у тебя в груди вместо сердца, что ли?

– Да! – крикнула Надя так громко, что Вениамин от неожиданности вздрогнул и перестал суетливо двигаться по комнате. – У меня нет сердца, поэтому под ним никогда не забьется новая жизнь! Ты это хотел услышать?

Она сидела на постели и смотрела на мужа сверкающими глазами. Даже в гневе Надя была прекрасна. Вениамин задержал взгляд на жене, похожей сейчас на разъяренную фурию, и улыбнулся уголком рта.

– Завтра же поедем в частную клинику и еще раз пройдем обследование. Вдвоем. За последние десять лет медицина шагнула далеко вперед. Не так ли, милая?

 

Глава 5

– Суррогатная мать – это наш единственный шанс иметь ребенка? – переспросил Вениамин у доктора и пристально посмотрел на него, словно все еще надеясь услышать другой ответ.

– Я практикую тридцать лет, – откинувшись в большом кожаном кресле, ответил седовласый врач, – и, поверьте мне, бывают необъяснимые случаи. По медицинским показаниям женщина не может иметь детей, а природа говорит: «Может!» Как это происходит и почему, никто не знает. В вашей ситуации я не могу дать однозначного ответа. У вас есть шанс, но довольно мизерный. К тому же с каждым прожитым днем он уменьшается. Было бы женщине двадцать лет…

– Спасибо, доктор, – перебила его Надя. По тому, как подрагивали ее губы и дрожали пальцы, было заметно, что она сильно взволнована. – Мне далеко не двадцать, и давайте не будем себя обманывать. Тем более что мне природа сказала «нет».

Она поднялась, схватила сумочку и уже на ходу тихо произнесла:

– Спасибо. До свиданья.

– Дорогая, подожди меня в коридоре, – донеслись до Нади слова мужа, когда она закрывала за собой дверь.

Женщина вышла в коридор и обессиленно опустилась в глубокое кожаное кресло, которое словно проглотило ее тоненькую фигурку. Надя почувствовала, как горят огнем ее щеки, и приложила к ним прохладные ладони. Стало немного легче. Доктор в очередной раз подтвердил, что она не может иметь детей, и именно это ей хотелось услышать. Надя уже давно смирилась со своей бездетностью. Ей ничего не хотелось менять в этой жизни. Покончив раз и навсегда с прошлым, она начала жизнь с чистой страницы, выйдя замуж за Вениамина. Много лет Надя плыла по течению, стараясь не думать о детях. Она избегала контактов с ними, не ездила на отдых в компании, если там были малыши, обходила стороной магазины детских игрушек и даже отказалась крестить ребенка своих знакомых. Она панически боялась прикоснуться к детской ручке и старалась, чтобы этого не заметил муж…

Наконец дыхание Нади стало ровным, а щеки перестали гореть. Она была уверена, что Вениамин не захочет искать суррогатную мать и уже через несколько дней у них в доме снова станет тихо и спокойно. Жизнь войдет в прежнее русло, и она опять поплывет по течению, не сопротивляясь и ничего не меняя.

– Надюша, – услышала она рядом голос мужа и невольно вздрогнула. – Заждалась меня?

– Все в порядке. Поедем домой? – спросила она тихо, и, как ни пыталась совладать с собой, ее голос дрогнул, и Надя посмотрела на Вениамина взглядом провинившегося ребенка.

– Доктор хочет поговорить с тобой тет-а-тет.

– О чем?

– Не знаю, но он попросил тебя зайти к нему в кабинет.

– Мне казалось, он все сказал. Может, не стоит?

– Да ты не волнуйся. – Вениамин бросил на жену ласковый взгляд, но Надя от этого лишь еще больше насторожилась.

– Если он хочет поговорить о суррогатной матери… Мы можем обсудить это дома?

– Конечно же, милая, мы обо всем поговорим на семейном совете, а сейчас мне надо срочно отлучиться на полчаса. Я заеду за тобой. Идет?

– Я доберусь домой на такси, – сказала Надя и постучала в дверь кабинета. – Можно?

– Проходите. – Доктор приветливо, но устало улыбнулся, не спеша снял очки и внимательно посмотрел на молодую женщину.

– Если вы хотите поговорить со мной о… женщине, которая родит моему мужу ребенка…

– Вашего ребенка, – поправил доктор. – Я понимаю, что это очень серьезный шаг и к нему должны быть готовы оба супруга. Решение принимать вам, но я хотел поговорить с вами не об этом.

В голове у Нади пронеслась страшная догадка, и она почувствовала, как опять предательски вспыхнули щеки, а по спине пробежал холодок.

– Я… я серьезно больна? – со страхом спросила она. Ей показалось, что сердце перестало биться в груди.

– Спешу вас успокоить: вы совершенно здоровы, милая. Даже больше, чем другие.

– То есть?

– Вы знали, что у вас три почки?

– Три почки?!

– Представьте себе! К тому же все три полноценные, здоровые и функционируют нормально. Я могу показать вам снимок, на котором вы сами сможете увидеть три почки и три мочеточника.

– Не стоит. Но что это значит? Это хорошо или плохо?

– Это замечательно.

– И эту новость вы хотели сообщить мне в отсутствие мужа?

– Видите ли, Надежда… – Доктор протер очки, а затем с важным видом посадил их на кончик носа, так, чтобы смотреть поверх них на пациентку. – Я не имею права вам что-либо советовать, но хочу добавить, что у вас редкая группа крови.

– Я знаю, третья отрицательная. Не говорите загадками, прошу вас.

– В почке нуждаются многие больные…

– Вы хотите сказать, что я могу стать для кого-то донором? – Надя иронически улыбнулась. – Разве я говорила, что собираюсь продать свои органы?

– Нет. Да я вас и не заставляю это делать. Мне хочется, чтобы вы осознали: у вас есть лишний, можно сказать, запасной орган, который способен спасти чью-то жизнь. Возможно, в этот момент чей-то ребенок умирает. Он смотрит с надеждой в глаза матери, а той нечего сказать. Что она может ответить? Что ты, мой мальчик, родился с редкой группой крови? Что донора для тебя найти практически невозможно?

– Зачем вы мне все это говорите? – четко проговаривая каждое слово, спросила Надя.

– Потому что вы сами пережили потерю и теперь не можете иметь детей, но природа преподнесла вам подарок в виде третьей почки. Может быть, это неспроста? Ничего случайного в этой жизни не бывает…

– Доктор, вам не кажется, что вы говорите странные вещи?

– Такова жизнь, моя дорогая. Я вас не тороплю. Это ваш орган, и вы его законная хозяйка.

– Я не хочу удалять почку.

– И не надо. Пока не надо. Но в жизни бывают непредвиденные ситуации.

– Например?

– Что-то не срослось, и человеку срочно нужна большая сумма, а почка, заметьте, стоит недешево.

– У нас в семье достаточно денег.

– В семье или у мужа?

Надя задумалась.

– Вы хотите предложить мне что-то конкретное? – спросила она после затянувшейся паузы.

– Я могу занести ваше имя в банк данных. Это ни к чему вас не обязывает, но… Как я уже сказал, мы никогда не знаем, что ждет нас завтра. Так ведь?

– Вы правы, – задумчиво протянула Надя. – Сегодня ты имеешь все, а завтра… Впрочем, это не важно. Можете занести меня в банк данных, но при одном условии.

Надя опять задумалась, словно взвешивая все «за» и «против». Доктор ее не торопил. Он знал, что она должна принять решение, которое может изменить ее судьбу и, возможно, спасти жизнь неизвестного ему пациента.

– Вы можете оставить наш разговор в тайне? – Надя внимательно посмотрела на врача.

У нее были выразительные глаза, и доктор понял, о чем она хотела спросить.

– Вы хотите знать, можно ли мне доверять? – сказал он и улыбнулся. – Отвечу: можете полностью на меня положиться – я умею хранить тайны. Не поверите, но зачастую я знаю то, о чем не догадывается муж.

– О чем же?

– О том, что его сын очень похож на друга семьи.

Надя рассмеялась.

– Доктор, я не могу дать вам ответ сейчас, – сказала она. – Но на досуге подумаю над вашим предложением.

– Ради бога, никогда не принимайте решения второпях! Никто не говорит, что вы должны расстаться со своей почкой как можно скорее.

– Я все взвешу и, если сочту нужным, сама сообщу вам о своем решении.

– Разумно. Надеюсь, вы тоже понимаете, что наш разговор не должен выйти за пределы этого кабинета? Я ведь неспроста решил поговорить с вами наедине. Можете сказать супругу, что мы беседовали о суррогатной матери. Кстати, он надеется, что вы согласитесь на этот шаг.

– Вениамин Сергеевич уже принял решение? Без меня? – спросила Надя, и на миг ей показалось, что земля уходит из-под ног. – Как он мог?!

– Он еще ничего не предпринимал, только…

– Не забудьте занести меня в банк данных, – напомнила Надя сухо, но твердо, и, попрощавшись, быстро покинула кабинет.

 

Глава 6

Вера еле переставляла ноги. Казалось, на них висели пудовые гири и дотащить их до дома у нее не хватит сил. Она была уже не рада, что взяла на выходные эту подработку. Заказчик оказался извергом. Если бы он сразу сказал, что за два дня нужно будет положить тридцать квадратов плитки, она бы не согласилась. Теперь оказалось, что выходных у нее не было, отдыха тоже, и с Аленкой они увидятся только перед сном.

Женщина зашла в супермаркет, чтобы купить что-нибудь на ужин. Усталость брала свое: не только ныли ноги и спина, но и голова отказывалась соображать. Вера долго бродила между длинными рядами полок с аккуратно выложенными товарами. Машинально положила в корзину полуфабрикаты, вареную колбасу, яблоки для дочери и буханку хлеба. У кассы была очередь, и Вера, стоя позади толстого потного мужчины, чтобы отвлечься от неприятного запаха, начала думать о том, все ли она купила.

– Вот дура! – стукнула она себя ладонью по лбу, и господин Вонючка медленно повернулся и с нескрываемым любопытством посмотрел на Веру.

Она уловила стойкий запах перегара и выскочила из очереди, пока ее не стошнило.

Завтра у ее подруги и соседки по общежитию Лили день рожденья, а Вера вспомнила об этом только сейчас. Нужно купить ей подарок сегодня – завтра будет некогда. Рано утром Вера побежит на автобус, который отвозит рабочих, и допоздна будет трудиться на объекте за городом. Опять устанет и вернется домой, когда уже зажгутся вечерние огни. Да, подарок надо купить сегодня. Но где? Все, кроме продуктовых супермаркетов и уличных киосков, уже закрыто. И тут Вере пришло в голову зайти в отдел «сопутствующих товаров». Пройдя вдоль стеллажей с шампунями, электрическими лампочками и салфетками, она увидела две полки с книгами.

– Уже теплее, – сказала она себе и принялась просматривать корешки.

Лиле было за тридцать, но она ни разу не была замужем и не имела детей. А все потому, что обожала читать любовные романы и жила не в реальной, а в вымышленной жизни. Вера не раз говорила ей, что герои романов – плод авторского воображения и принцев на белых конях не существует. Лиля вздыхала, соглашалась и упрямо продолжала ждать. Книги о любви она читала запоем, не высыпаясь по ночам, а утром заходила к Вере с таким загадочным и счастливым лицом, словно не героиня литературного произведения, а она сама окунулась в мир безумной страсти.

– Могу я вам чем-то помочь? – спросила Веру подошедшая девушка-продавец в красной униформе.

– Хочу подарить подруге интересную книгу о любви, – ответила Вера.

Девушка-продавец скользнула взглядом по стеллажу и протянула руку к одному из томиков, но тут же вспомнила, что ей надо продать не те книги, что читатели разметают в день поступления, а те, что месяцами пылятся на полках. Такие произведения у них имелись. Их было не много, в основном они принадлежали перу новых, неизвестных авторов.

– Могу предложить вот эту. – Продавец торопливо протянула руку в дальний угол полки, где томились в ожидании читателя несколько десятков одинаковых книг в ярком переплете. – Уверена, вашей подруге понравится. Мы уже второй раз получаем произведения этого автора… Дубровиной Надежды, и, поверьте мне, их моментально раскупают, – не моргнув глазом солгала она и вручила Вере залежавшийся товар.

– «Незабываемое жаркое лето», – прочла женщина и автоматически положила томик в тележку с продуктами. – Спасибо вам, – сказала она довольной продавщице и устало поплелась к кассе.

Хорошо, что у нее такая добрая соседка. Что бы Вера без нее делала? На столе стояла миска с жареной картошкой, и от ее запаха у женщины заурчало в животе. Только сейчас она вспомнила, что с утра ничего не ела. Вера подошла к столу, схватила пальцами несколько ломтиков еще теплого картофеля и с удовольствием отправила их в рот. Затем подошла к кроватке, над которой тускло горел огонек ночника. Аленка уже спала. В мягком свете она была похожа на ангелочка. Светлые волосы ореолом лежали на подушке вокруг личика, щеки порозовели, полные яркие губы слегка приоткрылись, а длинные черные ресницы едва заметно подрагивали.

– Спи, мое солнышко, – прошептала Вера и легонько, чтобы не потревожить сладкий сон дочери, коснулась губами мягкой теплой щечки.

Прошли еще одни выходные, а они с Аленкой почти не виделись. Женщина тяжело вздохнула и, бросив еще один нежный взгляд на посапывающего во сне ребенка, пошла на кухню – разбирать сумку с продуктами.

Выкладывая продукты в холодильник, Вера подумала о том, что не о такой жизни она мечтала, когда поняла, что ждет ребенка. Ей тогда было под тридцать, и она еще ни разу не была замужем. Вера была счастлива, что забеременела, и наивно полагала, что ее избранник тоже будет на десятом небе. Увидев, что он не разделяет ее восторга, она все еще надеялась, что ему надо время, чтобы свыкнуться с мыслями о будущем отцовстве. Как потом оказалось, ее любимый испугался. По мере того как у Веры увеличивался живот, мужчина появлялся все реже и реже, пока в один прекрасный день не заявил, что совершенно не готов стать отцом. Наверное, это была единственная правда, которую он сказал в своей жизни. Вера решила, что лучше уж у ее ребенка не будет никакого отца, чем такой. Поплакав в подушку, она переключилась на вскоре родившуюся девочку. Вера не привыкла хныкать, да и жалеть ее было некому. Близких родственников у нее не было, впрочем, как и дальних. Бывший возлюбленный исчез из ее жизни восемь лет назад, да так ни разу и не появился.

Вера захлопнула дверцу холодильника и положила на стол купленную для Лили книгу. Чувствуя, что засыпает, женщина без аппетита пожевала уже остывший картофель. Включив электрочайник, Вера побрела в ванную. Теплый душ придал ей немного сил, и она налила в чашку кипятка и опустила туда чайный пакетик «Липтон». С первым глотком Вера почувствовала, как по ее телу растеклось приятное тепло.

«Завтра будет все как обычно, – подумала она и сладко зевнула. – Утром нужно встать, одеть Аленку, накормить ее завтраком и вручить Лиле, чтобы та забрала ее с собой в школу. Себе в сумку – кусок колбасы с хлебом – и опять работа допоздна. А как хочется хоть немного отдохнуть!»

Вера думала о том, что если бы у нее был нормальный, работящий муж, то ничего этого не было бы. Она часто мечтала о мужчине, который любил бы детей – она родила бы их ему много-много. Вере хотелось не таскать ведра с цементом, а стирать детишкам носочки, мазать зеленкой разбитые коленки, заплетать по утрам косички, на ночь читать книжки. И ждать мужа с работы, усталого, но счастливого оттого, что в доме порядок, дети спят, на пороге его встречает верная красавица жена, а на столе ждет горячий ужин.

Это были мечты, которыми напичканы женские романы. Вера отодвинула в сторону пустую чашку. Мыть ее уже не было сил, и она решила, что сегодня сделает исключение, оставив грязную посуду на столе. Женщина взяла книгу и отнесла ее в комнату. Вера скользнула взглядом по последней странице обложки, и ее сердце на миг замерло в груди. Женщина не поверила своим глазам. Забыв об усталости, она быстро вернулась в кухню и зажгла свет. Сомнений не было: с обложки на нее смотрела ее сестра Надя!

– Не может быть! Этого не может быть! – шептали губы Веры. В висках громко стучало.

Мощной волной на нее нахлынули воспоминания о бесследно исчезнувшей сестре. С тех пор прошло девятнадцать лет, и Вера уже не надеялась ее найти. Но она не ошиблась: на фотографии была ее сестра-близнец! В отличие от Веры, у Нади были длинные светлые локоны. Вере пришлось сделать короткую стрижку, потому что с длинными волосами было неудобно работать. Приходилось прятать их под платок, но цементная пыль все равно оседала на волосах, и вечером женщина подолгу приводила их в порядок. У Веры и так было мало свободного времени, поэтому она уже давно с сожалением остригла косы, которыми когда-то очень гордилась.

Если не обращать внимания на прическу, на нее с фотографии смотрело собственное отражение. От волнения Веру бросало то в жар, то в холод. Неужели она сможет наконец найти сестру? Встретиться с ней, обнять, узнать, куда и почему та исчезла на столько лет. Но как это сделать? Вера посмотрела на титульный лист. Сестра носила другую фамилию. Значит, она замужем. Наде повезло больше, чем ей.

Вера больше не могла оставаться в одиночестве. Взяв книгу в руки, она тихонько вышла из комнаты.

– Кто? – услышала женщина за дверью соседки.

– Лилечка, это я, Вера, – ответила она вполголоса. – Открывай!

Дверь открыла заспанная Лиля.

– Что-то с Аленкой? – встревоженно спросила она.

– Тут такое! – сказала Вера взволнованно, вошла к соседке и закрыла за собой дверь. – Помнишь, я тебе рассказывала о своей пропавшей сестре?

– Которая ушла из дому и не вернулась?

– Что-то вроде того. Посмотри. – Вера протянула книгу подруге. – Мы похожи?

Лиле моментально расхотелось спать.

– Как две капли воды! Надо же! Она стала писателем?

– Как видишь. По иронии или капризу судьбы я купила эту книгу тебе в подарок. Представляешь?!

– Ну ты даешь! И бывает же такое!

– Лиля, мне вот что пришло в голову: только ты сможешь мне подсказать, как узнать ее адрес.

– Адрес? – переспросила Лиля и задумалась. – Действительно, нужно ведь ее найти…

– Может быть, написать письмо в издательство и попросить сообщить адрес автора этой книги?

– И ты полагаешь, тебе его дадут?

– Я вышлю им свою фотографию и напишу, что она – моя пропавшая сестра.

– Ты будешь ждать ответа целый год.

– А что тогда делать?

– Завтра на работе я напишу письмо от твоего имени и отправлю его по электронной почте. Идет?

– Хорошо. Только не завтра, а сейчас и со мной!

– Ну Вера! – взмолилась Лиля. – Мне же завтра на работу!

– Ты понимаешь, что я ждала этого дня почти два десятка лет?

– Понимаю, – вздохнула Лиля и направилась к компьютеру.

 

Глава 7

Надя выехала на «лексусе» мужа со двора, закрыла ворота, потом, немного подумав, вернулась во двор и направилась к Асе. Домработница в это время поливала газонную траву, разбрызгивая фонтанчиками воду из шланга.

– Асечка, я немного прокачусь. Вениамин сказал, что сегодня ему машина не понадобится, – произнесла Надя, подойдя ближе.

– Ты надолго?

– К вечеру буду дома.

– С Элей едешь? – спросила Ася, сморщив нос от одного упоминания об этой женщине.

– Представь себе, нет! Я хочу побыть одна.

– Не иначе как будешь сидеть в кафешке и пить кофе декалитрами, что, заметь, не сделает тебя здоровее.

– Не угадала, – улыбнулась Надя. – Я хочу пообщаться с природой один на один.

– Это что-то новое, – заметила Ася. – Перекусить что-нибудь взяла или не догадалась? На природе аппетит просто волчий!

– Я об этом не подумала, – призналась Надя.

– Тогда подожди пять минут, – попросила Ася и метнулась в кухню.

Вскоре она вернулась с плетенной из лозы корзинкой.

– Вот, бери! Там и бутерброды, и только что сваренный компот.

– Спасибо. – Надя взяла увесистую корзинку в руки. – И ты считаешь, что я все это съем? – Она засмеялась. – Этим целую роту накормить можно!

– Ну ты же не на себе все это будешь тащить! – Ася недовольно надула губы.

Надя чмокнула ее в щеку:

– Ты у меня самая лучшая!

От этих слов широкое лицо женщины расплылось в довольной улыбке. Как же она любила эту семью! Ася и представить себе не могла, что было бы, если бы их с Герасимом не приютил Вениамин. Со временем она так привыкла к этому дому, что уже не чувствовала себя прислугой. Женщина по праву считала себя членом этой семьи. Только об одном она мечтала тайком: понянчить детишек.

Надя послала Асе воздушный поцелуй, и вскоре та услышала, как отъезжает машина.

Уверенно лавируя, Надя мчалась в потоке автомобилей. Их становилось все меньше и меньше, и женщина с облегчением вздохнула, выехав на загородную трассу. Здесь было менее интенсивное движение, и Надя прибавила газу. Навстречу ей неслись стройные тополя, выстроившиеся шеренгой по обе стороны шоссе. Эту дорогу она знала плохо, но по карте видела, что небольшой городок под названием Липки будет через пятьдесят километров.

Надя сама не знала, зачем она отправилась в эту поездку. Она считала, что навсегда перечеркнула прошлое жирной чертой. Надя не хотела о нем вспоминать – она не любила пилить опилки. В тот день, когда ее полуживую спас Вениамин, она дала себе слово никогда не рассказывать о том, что с ней произошло. Надо было очистить память, избавиться от воспоминаний, как от мусора: выбросить в урну и забыть. Но, как оказалось, прошлое то исчезало за горизонтом, то опять появлялось у нее в голове и жужжало, как надоедливая муха. Особенно тяжело было последнее время. По ночам Наде снились кошмары из ее прежней жизни. Они были настолько отчетливыми, что потом она целый день не находила себе места. А тут еще Вениамин стал надоедать расспросами. Что она могла ему рассказать? Что у нее внутри все замерло, а то, что было снаружи, – фальшивое, наигранное? Настоящей Нади давно уже не было в живых. Осталась холодная и красивая, как кукла Барби, обеспеченная, избалованная женщина в расцвете сил, которая жила в свое удовольствие. Прошлого у нее не было, а о будущем она мечтать не любила, просто плавно плыла по течению, не заглядывая далеко вперед.

Она неоднократно слышала, что преступников тянет на место преступления. Надя не была преступницей, но последний год ее не покидало желание поехать туда, где дождливой осенней ночью ее нашел Вениамин. С каждым днем эта мысль становилась все настойчивее, затмевая остальные. Чтобы избавиться от нее, Надя решила написать роман. На некоторое время ей удалось отвлечься, а потом эта идея стала еще более навязчивой.

Надя посмотрела в зеркало заднего вида. Кажется, «хвоста» не было. Иногда она видела людей, следящих за ней. Сомнений не было: Вениамин ее проверял. Надя не обижалась на мужа. По крайней мере, ей не приходилось перед ним оправдываться, ведь она никогда ему не изменяла.

Вот и знак с надписью «Липки». Надя повернула направо и сбавила скорость. Этот город был ей немного знаком: когда-то она снимала квартиру в старенькой хрущевке на втором этаже. В комнате стояли древний скрипучий диван с выпиравшими пружинами, два стула, стол, у которого часто отваливалась ножка, и старый, постоянно тарахтевший холодильник. Но именно в этой квартире Надя испытала огромное счастье. Ей не хотелось вспоминать, где находится этот дом, но руки самовольно повернули руль влево, и вскоре женщина оказалась возле здания, где, как ей тогда казалось, начиналась ее взрослая, независимая и такая красивая жизнь. Надя опустила стекло и посмотрела на знакомые окна. Это длилось всего несколько минут. Ей вдруг показалось, что соседи сейчас узнают ее и начнут приставать с расспросами. А этого Наде хотелось меньше всего. Снова подняв стекло, она рванула с места так, что у машины взвизгнули колеса. Вскоре маленький городок остался позади. Надя с облегчением вздохнула.

«Лексус» свернул на лесную грунтовую дорогу. Повеяло влагой и сыростью. Надя знала, что сейчас будет место, где подобрал ее Вениамин. Сердцу стало тесно в груди. Женщина уже пожалела о том, что затеяла это путешествие, но в то же время она понимала, что если вернется с полпути, то потом станет жалеть и ее опять будут мучить кошмары. Сегодняшняя поездка должна поставить точку на ее проклятом прошлом!

Даже летом в этом месте была лужа. Осенью она становилась такой большой, что ее невозможно было объехать. Именно ее когда-то Надя не смогла перейти, поскользнулась и упала. Женщина изо всех сил нажала на педаль газа и пролетела через эту лужу, словно перечеркнув ее колесами. Поскорее уехать от этого неприятного места! Но набрать скорость не удавалось. Скорее всего, по этой дороге мало кто ездил, поэтому она не была накатана. От лужи надо было проехать еще километров пять.

Надя остановилась, вышла из автомобиля. Вокруг был дремучий лиственный лес с зарослями кустов и метровой крапивой. Он казался зловещим, чужим. Подул ветер. Он нагнал тучи на еще недавно безоблачное небо, зашумел верхушками деревьев и начал безжалостно их раскачивать. Надя испугалась, что сейчас начнется гроза и она навсегда застрянет в этой глуши, которая когда-то была ей так близка. Женщина быстро села в машину и захлопнула дверцу.

За тремя большими елями, там, где начиналось Икино, Надя снова затормозила. Эти огромные деревья были визитной карточкой отдаленного, мало кому известного небольшого хуторка. Они и теперь упирались верхушками в потемневшее небо. Дальше Надя пошла пешком. Ее уже не терзали сомнения. Об этой поездке она подумывала уже давно, просто скрывала эту мысль даже от себя.

Женщина прошла мимо развалившегося домика бабы Любы. Конечно, ее уже нет в живых. Она и тогда была старенькой, ходила с клюкой. От нее пахло брагой – в доме у бабы Любы всегда было полно самогона, который она продавала. Дальше стоял дом, где когда-то жила Надя, Найденыш, как ласково называл ее отец. Заборчик от времени покосился, со всех сторон зарос лопухами и крапивой. Надя с трудом нашла калитку. Запустение говорило о том, что жильцы давно покинули этот дом. Раздвигая руками заросли бузины, Надя вошла во двор и отсюда увидела, что дверь распахнута настежь, а сам деревянный домик покосился и вот-вот развалится.

Дрожа всем телом, женщина переступила порог. Страх сковал ее по рукам и ногам, не давал ей дышать. Собрав оставшиеся силы, Надя посмотрела на большой кухонный стол без ножки. Рядом с ним, на том же месте, что и два десятка лет назад, стоял массивный деревянный стул. Надя отчетливо представила тучное тело матери, восседавшей на этом стуле, и ее окутал саван ужаса. Сколько Надя себя помнила, мать сидела с дымящейся папиросой «Беломора» за столом, на котором всегда стояли бутылка самогона и граненый стакан. Отсюда, со своего «трона» она давала указания домашним. У нее был грубый, хриплый голос. Изо рта матери постоянно сыпалась матерщина и проклятия, словно несчастья из ящика Пандоры. Мать кляла всех подряд: мужа (называя его тюфяком и тряпкой), Надю и ее сестру (за медлительность), соседку бабу Любу (за вонючий самогон), курей (за то, что мало несли яиц), дождь (за то, что шел не тогда, когда ей хотелось). Окружающие были виноваты во всех ее бедах. Надя не любила мать, она ее боялась.

Однажды их курица, которая исчезла несколько недель назад, вернулась домой с маленьким цыпленком. Наде пришлось кормить его из рук, поскольку наседке за неповиновение мать сразу же отрубила голову. Цыпленок привязался к девочке и ходил за ней следом… Осенью мать отрубила подросшему цыпленку голову. Надя плакала и просила не делать этого, но жестокая женщина потребовала, чтобы она присутствовала во время «казни». Девочка убежала в дом, но мать вытащила ее во двор и привязала веревкой к дереву.

– Не будь тряпкой! – сказала она и пошла за топором.

Плача, Надя зажмурилась, но мать сорвала пучок крапивы.

– Закроешь глаза – буду стегать по ногам крапивой! – пригрозила она.

Надя плакала, но смотрела. Она видела, как цыпленок доверчиво подошел к женщине, а когда она положила его на бревно, даже не вырывался. Взмах топора – и голова цыпленка отлетела, а тело, брызгая кровью во все стороны, забилось на земле в конвульсиях. Надя потеряла сознание. Очнулась она от того, что мать стегала ее крапивой.

– Я ненавижу тебя! – закричала девочка, впервые выразив протест.

Мать не осталась в долгу. Вечером она положила на тарелку Наде вареное крылышко несчастного цыпленка и заставила его съесть. Как только девочка брала мясо в рот, ее начинало тошнить. Мать стегала ее лозиной и снова запихивала мясо дочери в рот. Надю рвало, мать ее била. Возможно, эта экзекуция продолжалась бы еще долго, но тут с работы пришел отец. Получив от жены лозиной по плечам, он взял Надю на руки и отнес ее в спальню.

– Не надо плакать, моя маленькая графиня, – сказал он, вытирая шершавыми, мозолистыми руками ее слезы. – Скоро ты вырастешь и уедешь отсюда.

Его скупые ласковые слова успокаивали Надю – других она не слышала.

Только отец мог утешить девочку в минуты отчаяния. Пожалев дочку, он доставал деньги и давал их Наде.

– Сбегай к бабе Любе за чекушкой, – просил отец.

– Чтобы мама не видела? – переспрашивала Надя. Не потому что не знала. Она любила смотреть, как отец заговорщически ей подмигивает.

Он подсаживал дочь в окно, и та через кусты мчалась к соседке за самогоном.

Отец выпивал тайком и не закусывая. Потом начинал плакать и рассказывать Наде и Вере о том, что их прабабушка была графиней и что в жилах девочек течет благородная кровь.

– Вы мне не верите? – спрашивал он и доставал из кармана завернутую в бумагу старинную фотографию. – Вот, смотрите сами! Вы так на нее похожи…

Девочки, притихнув, слушали бормотание отца, до тех пор пока не врывалась мать и, вылив поток матерщины и проклятий на их головы, не начинала орать:

– Ты опять забиваешь этим дурочкам головы всякой ерундой?! Никакой графини в вашем роду не было!

– Ты ничего не знаешь! – не сдавался отец. – Вот снимок моей бабушки. Девочки – ее копия! Разве это не доказательство?

– Нашел где-то фотографию и носишься с ней, как дурень с писаной торбой! В вашем роду были зеки – это я точно знаю! – Мать тыкала пальцем в сторону отца.

– Я-то хоть за драку по молодости сидел, а ты – за убийство собственного мужа! – парировал отец. – В моих девочках течет благородная кровь!

– Сопли у них текут, а не благородная кровь! – смеялась мать.

Чаще всего такие перепалки заканчивались тем, что девочки забивались в угол от страха, а мать с отцом на повышенных тонах начинали выяснять отношения. Финал всегда был одинаков: мать, надавав отцу тумаков, швыряла его, обессиленного и пьяного, на пол.

После того как мать зарубила цыпленка, Надя возненавидела ее еще больше. К тому же после этого случая девочка ночью обмочилась. Утром мать заставила ее постирать трусики, а других не дала. Наказание продолжалось три дня. Все это время Надя ходила в школу без трусов. Ей казалось, что о ее позоре знает вся школа. Девочка ужасно боялась, что кто-нибудь из мальчишек это увидит, и тогда от насмешек не будет спасения. Поэтому все переменки она сидела за партой, боясь пошевелиться. Через некоторое время ночная беда повторилась. И опять Надю отправили в школу без нижнего белья. Позже девочка научилась хитрить: она заранее прятала трусики в сарае и, когда мать отправляла ее в школу без нижнего белья, пробиралась туда сама или просила об этом Веру. Затем засовывала трусики в портфель и по пути в школу, спрятавшись в кустах, надевала их…

Надя с замиранием сердца прошла в другую комнату. Интересно, почему эта комната кажется ей теперь такой маленькой? Кровати, на которой спали они с сестрой, не было. Скорее всего, кто-то не поленился сдать ее в металлолом. В спальне было сыро и пусто, и у Нади закружилась голова. Она поспешила выйти отсюда. Вдруг женщина заметила, что ящик стола приоткрыт, а в нем лежит фотография. Надя достала ее и перевернула. Это был снимок, который так бережно хранил ее отец. На нее смотрело ее отражение: красивая большеглазая графиня со светлыми волосами и нежной улыбкой. Надя спрятала фотографию в сумочку и вышла на свежий воздух, чтобы не задохнуться.

Куда же подевались жильцы этого дома? Спросить об этом было не у кого. Хутор вымер.

Неожиданно Надя услышала шум автомобильного мотора. Ее охватила паника. Вдруг сейчас появится мать и начнет сыпать проклятиями? Надя поспешила к своей машине, но запуталась в зарослях и упала в крапиву. Выбравшись оттуда, женщина увидела перед собой незнакомца.

– Вам помочь? – спросил он.

– Спасибо, не нужно, – ответила Надя и натянуто улыбнулась.

– Я председатель сельского совета, Николай Григорьевич, – представился мужчина.

– Здесь когда-то жили Сизовы. Вы не знаете, где они сейчас?

– Точно вам сказать не могу. Я на председательской должности двенадцать лет, и столько же лет тут никто не живет.

– Может, слышали от кого-нибудь, где они?

– Кажется, здесь произошла какая-то трагедия, а вот что именно – не помню, хоть убейте! Но вы можете проехать в село и расспросить там кого-нибудь из старожилов, – посоветовал он. – Они-то наверняка все знают.

– Спасибо, я подумаю, – сказала Надя.

Мужчина попрощался и уехал. Надя бросила печальный взгляд на дом, где было похоронено ее детство.

Когда она подходила к машине, внезапно налетел порыв сильного ветра. Надя быстро села за руль. Блеснула молния, и загрохотал такой гром, что женщина невольно вздрогнула. Она взглянула последний раз на заросли, и в яркой вспышке молнии ей привиделась мать с пучком крапивы в руках.

– Господи! – испуганно воскликнула Надя.

Она постаралась как можно быстрее покинуть это ужасное место. Вдруг хлынул ливень. Дворники не успевали стирать его косые потоки, и Надя уменьшила скорость. Сейчас она уже ругала себя за то, что разбередила старые раны. Ей пришлось приложить столько усилий, чтобы забыть это место, с которого начались ее несчастья!

Дождь усиливался, и раскаты грома в глухом лесу казались еще громче. Надя дрожала от страха и пережитого волнения. У нее в голове была одна мысль: «Быстрее бы покинуть это жуткое место и выехать на трассу!» «Лексус» вяло, словно откормленная утка, переваливался с боку на бок. Вот и большая лужа, одолеть которую Надя когда-то не смогла. Она с силой нажала на педаль газа, но дождь уже успел напакостить; машина не проскочила лужу с разгона, а лишь недовольно взвыла, и колеса начали пробуксовывать.

– Только не это! – воскликнула в сердцах Надя.

Она вновь и вновь пыталась выбраться из лужи. Казалось, прошлое засасывало ее, не желая отпускать.

– Не выйдет! – закричала женщина, сдала назад и, сделав еще один рывок, наконец освободилась из плена.

Надя с облегчением вздохнула. Только теперь она заметила, что вспотела от волнения. Хотела впустить немного воздуха, но так и не решилась этого сделать, словно боялась, что прошлое проберется к ней через окно автомобиля…

 

Глава 8

Вера ехала в такси, думая о том, что поступила правильно, не отправившись пешком разыскивать нужную улицу. Она могла бы потерять целый день и так и не найти дом, где живет ее сестра. Вера испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, ее душу наполняла тихая радость от предстоящей встречи, с другой – накатывал страх, что Надя не захочет ее видеть. Много лет Вера считала, что ее сестры нет в живых. У нее в сумочке лежала справка из милиции о том, что Надя пропала без вести, а через три года после ее исчезновения Вере выдали справку о ее смерти. А теперь оказалось, что Надя жива, но за все это время не дала о себе знать. Искала ли она сестру? Захочет ли ее увидеть? И почему Надю не смогла найти милиция? Вера терялась в догадках, и у нее кружилась голова.

– Приехали, – сказал таксист, притормозив у высокого кирпичного забора.

Вера расплатилась с водителем и осмотрелась. Из-за высокого забора нельзя было увидеть, что находится во дворе, но высота дома, сайдинг и металлочерепица свидетельствовали о том, что здесь живут обеспеченные люди. Женщина торопливо перекрестилась и нажала кнопку. Казалось, время остановилось, и Вера чуть не запаниковала, когда услышала за забором чьи-то шаркающие шаги. Щелкнул замок, и в проеме двери появилась уже немолодая пышнотелая женщина.

– Здравствуйте, – робко сказала Вера.

– Добрый день, – ответила женщина, внимательно рассматривая незнакомку. – Вы к кому?

– Я ищу автора этой книги. – И Вера показала фотографию на обложке.

– Хозяйка не принимает почитателей, – важно сказала Ася, решив, что пришла поклонница Надиного таланта.

«Но почему эта женщина так похожа на нашу Надю?» – эта мысль не давала Асе покоя.

– Мне очень нужно ее увидеть, – четко произнося каждое слово, сказала Вера. – Я приехала издалека, чтобы с ней встретиться.

– Вы не ошиблись адресом? – с недоверием спросила Ася.

– Я ищу Надежду Антоновну. Ее девичья фамилия Сизова, а сейчас она Дубровина.

– Видите ли, – сказала Ася, поразмыслив, – имя, отчество и нынешняя фамилия совпадают, а вот девичья – нет.

– Возможно, это… не первое ее замужество?

– Не устраивайте мне допрос, – с раздражением проговорила Ася. – Хозяйки сейчас нет, а впустить в дом незнакомого человека, сами понимаете, я не могу.

– А когда она вернется?

– Сказала, что поздно.

Вера погрустнела. Она могла бы задержаться в городе до вечера, но боялась опоздать на последний автобус, ведь тогда Аленка и Лиля будут за нее волноваться.

– Можно я оставлю вам свой адрес и номер телефона, а вы передадите их Надежде? – спросила Вера.

– Хорошо, – кивнула головой Ася.

Вера достала из сумочки блокнот, что-то написала, оторвала листок и протянула его Асе.

«На аферистку вроде бы не похожа», – подумала домработница и положила листок в карман фартука.

– Я передам его хозяйке, – официальным тоном сказала она и хотела уже закрыть металлическую калитку, но вдруг спохватилась: – А от кого послание?

– Скажете, что от родственницы.

Ася уже пожалела о том, что не пригласила незнакомку в дом и не расспросила ее о Наде, но в этот момент услышала громкие вопли Герасима.

– Извините, – сказала она и поспешила к орущему мужу.

Он размахивал окровавленной рукой. Рядом лежала бензопила. Ася не раздумывая сняла с себя фартук и обмотала им раненую руку.

– Вечно ты куда-нибудь влезешь! – пробормотала она и побежала в дом за бинтом. Обработав рану йодом, Ася забинтовала ее и спохватилась: – У меня же варенье варится!

Женщина вразвалочку подошла к алюминиевой миске, стоявшей на огне, помешала варенье и подложила дров.

– И как ты умудрился пораниться? – спросила она.

Герасим показал, что хотел напилить дров для костра, но нечаянно зацепил зубьями руку.

– Хорошо, что хоть голова цела, – проворчала Ася под нос.

И тут она подумала, что неплохо бы было вернуть незнакомку и поговорить с ней о Наде. Ася отложила деревянную лопатку в сторону и пошла к калитке, но незнакомки уже не было. Домработница решила, что ничего страшного в этом нет. Женщина оставила свой адрес и телефон, и можно будет ей позвонить. Надо только не потерять листок… Ой! Да он же в фартуке, которым она обматывала Герасиму руку!

Ася кинулась искать фартук, но он будто сквозь землю провалился.

– Где фартук? – спросила она мужа, сопровождая свои слова красноречивыми жестами.

Герасим ткнул пальцем в сторону костра.

– Что-о? – с горечью протянула женщина. – Ты его сжег?!

Герасим кивнул.

– Зачем?

– Кровь, – промычал он. – Плохо отстирывается.

– О горе мне, горе! – Ася готова была расплакаться. – И что я теперь буду делать?

Герасим показал на небо, которое быстро заволакивало тучами. Ася сняла с костра миску и отнесла ее на веранду. И как только она это сделала, по крыше глухо забарабанили крупные капли дождя.

– Гроза надвигается, – разговаривала Ася сама с собой. – А нашей Надюши нет. И какой может быть пикник в такую погоду?

Вскоре налетели порывы ветра и загремел гром. Ася вздрогнула. Герасим засмеялся.

– Хорошо тебе, – сказала женщина. – Грозы не слышишь, можно не бояться.

Герасим прочитал слова по ее губам.

– Слышу, – довольно внятно ответил он. – Грозу слышу хорошо.

Ася принялась разливать варенье в банки и вскоре позабыла о визите незнакомки.

 

Глава 9

Сегодня утром Вениамину позвонил врач и сказал, что нашел для них суррогатную мать. Это была хорошая новость. Оставалось получить согласие Нади и встретиться с кандидаткой.

Вениамин не знал, с какой стороны подойти к жене. Три дня назад она куда-то ездила и затем закрылась в себе, словно улитка в домике. Стала задумчивой и растерянной. Иногда отвечала невпопад, иногда вообще не слышала, когда к ней обращались. Временами до Нади невозможно было достучаться. Легче было поговорить с Герасимом, чем с ней.

Все не решаясь начать разговор, Вениамин уже выпил две чашки крепкого кофе и выкурил три сигареты. Надя сидела за столом, словно изваяние – в одной и той же позе, без движения, молча. Перед ней стояла чашка с остывшим кофе, но она не замечала этого.

– Надюша, – сказал Вениамин, и от звука его голоса у женщины вздрогнули плечи. – У тебя что-то случилось?

– У меня? Нет-нет, все в порядке, – рассеянно сказала она и принялась помешивать ложечкой кофе.

– Ты здорова?

– Вполне.

– А мне кажется, что тебе надо показаться врачу.

– Какому? – На ее лице промелькнула насмешливая улыбка. – Я недавно была у гинеколога.

– Меня беспокоит твое психическое состояние.

– Ты считаешь, что меня надо поместить в сумасшедший дом? – с иронией спросила она, продолжая смотреть в одну точку.

– Зачем ты так? Я считаю, что тебе нужно показаться психотерапевту, – произнес Вениамин как можно мягче.

– Я сделаю все, как ты захочешь, – сказала Надя покорно.

Наверное, она ответила бы так же, предложи он ей спрыгнуть с крыши многоэтажки.

– На сегодня у нас назначена встреча с будущей суррогатной матерью, – выпалил Вениамин и замер в ожидании ответа.

– Если нужно, я буду готова через пять минут, – произнесла Надя и быстро вышла.

Нет, не такую реакцию он хотел бы увидеть. Жена словно делала ему одолжение, а ей самой было безразлично, с кем и когда встречаться. Вениамин ничего не понимал. Самой природой в женщине заложена потребность стать матерью, а Наде было все равно, есть у нее дети или нет.

Доктор уже ждал их. У него в кабинете сидела молодая женщина, пожелавшая стать суррогатной матерью. Пока Вениамин разговаривал с доктором, Надя присела на стуле напротив женщины и стала внимательно ее изучать.

– Познакомьтесь, – сказал доктор, поправив очки на носу, – это Валечка. Она любезно согласилась вам помочь.

– Расскажите немного о себе, – попросил Вениамин.

– Я родилась в селе, – начала женщина. – Первый мой брак был неудачным, и после двух лет совместной жизни мы с мужем разошлись.

– Почему распался ваш брак? – спросила Надя, уставившись на женщину, словно удав на кролика.

– Мы с ним очень разные. – Валя пожала плечами. – Просто не сложилось, и все.

– У вас склочный характер? – Надя смотрела на нее в упор.

– Я бы так не сказала. Но ссоры у нас случались.

– Вы не шли на уступки? – продолжала Надя допрос. – Плохо готовили? Требовали хорошо зарабатывать?

– Я не понимаю, какое отношение мой первый брак имеет к нашему договору? – спросила Валя растерянно.

– Хорошо, проехали. – Надя выдохнула и продолжила: – А что со вторым браком?

– Со вторым мужем мы тоже прожили два года. От этого брака у меня есть сын.

– У вас не сложилось с первым мужем и со вторым. Из этого следует вывод: вы либо беспечная, либо очень глупая.

– Прошу прощения, дамы, – вмешался доктор. – В данной ситуации нас в большей мере должны интересовать наследственность и здоровье будущей матери. Согласны? Так вот, у Валечки растут двое здоровеньких детишек…

– Двое?! – перебила его Надя. – Значит, был и третий брак?

– Третьего не было, – вздохнула Валя. Она опустила глаза и стала теребить сумочку. – Я мать-одиночка.

– Прекрасно! – с иронией воскликнула Надя. – Как я и предполагала, вы безответственный человек. Как вы могли дать жизнь ребенку в неполной семье? Вы хорошо обеспечены?

– Если бы это было так, я бы не решилась на такой шаг, – сказала Валя совсем уж тихо.

– Позвольте заметить, что Валечка – заботливая мать. Она работает на двух работах, чтобы содержать детей, – вставил доктор.

– И кем же вы работаете? – В голосе Нади появилась ирония.

– Официанткой в баре. И еще убираю подъезды.

– У вас нет образования?

– Я окончила среднюю школу. – Женщина была готова вот-вот расплакаться.

– Всего-то?! А позвольте еще один вопрос. У вас в роду были люди с психическими заболеваниями?

– Нет.

– От рака кто-то умер?

– Моя мать.

– А самоубийцы были?

Валя покраснела от волнения. Доктор сказал ей, что главное – это хорошее здоровье, а тут хотят узнать всю подноготную. Женщина тяжело вздохнула и решила говорить правду, а там будь что будет.

– Мой родной брат покончил жизнь самоубийством, – сказала она и опустила глаза.

Похоже, что этим признанием она поставила крест на возможности заработать на собственное жилье.

– Чудесно! – Надя всплеснула руками. – В нашем роду не хватало только самоубийц!

– Заметьте, что эта женщина будет для вас всего лишь инкубатором, а биологический материал предоставите вы и ваш муж, – напомнил доктор Наде.

– Мы подумаем и дадим ответ в ближайшее время, – сухо сказала она и встала. Затем посмотрела на мужа, давая понять, что разговор окончен.

Вениамин догадался, что их с доктором старания сведены на нет. Пока он прощался, Надя уже вышла на улицу и с облегчением вздохнула. Ей совершенно не понравилась эта измученная, робкая женщина. Она никогда не согласится, чтобы эта Валя вынашивала их ребенка.

Всю дорогу домой Вениамин молчал, и это жутко раздражало Надю. Пусть бы говорил что угодно, упрекал ее, ругал, но не сидел надутый, как сыч на плохую погоду.

К разговору о Вале он вернулся только за ужином.

– Надюша, – сказал Вениамин, – зачем ты устроила этот допрос?

– Я должна была узнать о ней все.

– Чего ты от нее хотела? Все, что нам нужно, доктор уже выяснил. Ты считаешь, что так легко найти суррогатную мать? Своим допросом ты перечеркнула наши труды.

– Выходит, мое мнение никого не интересует? – Надя отодвинула от себя тарелку.

– Мне очень важно твое мнение, и я готов его выслушать.

– Эта женщина мне ужасно не понравилась.

– А по-моему, нормальная женщина – труженица и мать.

– Она слишком беспечна. Не думаю, что во время беременности она будет тратить наши деньги на овощи, фрукты и витамины. Скорее всего, она накупит сладостей, игрушек и одежду своим детям.

– Даже если и так, нам не следует ее за это осуждать, – заметил Вениамин.

– А я хочу, чтобы наша так называемая мамаша жила у нас в доме. Хочу следить за ее здоровьем, за питанием, за поведением.

– Тогда пусть живет с нами, – сказал обрадованный Вениамин, – я не буду против. У нас большой дом, места всем хватит!

– И ее дети девять месяцев будут носиться по нашим комнатам? Я этого не вынесу!

– Что ты хочешь? Чего добиваешься? Я тебя не понимаю.

– Главное, что я заметила, – у нее под ногтями грязь.

– Эта женщина много работает и мало зарабатывает. Она не имеет ни возможности, ни времени на то, чтобы делать маникюр.

– Мне не понравились ее руки, – твердо повторила Надя.

– И это повод для отказа?!

– Я еще не приняла окончательного решения, – сказала Надя, вставая из-за стола, – но ее руки мне не нравятся.

И она вышла, грациозно подняв голову.

Вениамин знал, что вовсе не руки явились причиной отказа. Просто Надя искала повод и нашла его.

 

Глава 10

Вот уже пять дней Вера не находила себе места. Прошла почти неделя с того дня, как она ездила к Наде, но та до сих пор не позвонила.

– А не думаешь ли ты, что та женщина не передала ей твою записку? – спросила Лиля, которая очень сочувствовала подруге.

– Не думаю, – вздохнула Вера. – Я просто дура, которая два десятка лет ждала этой встречи, а до вечера потерпеть не смогла. Мне не надо было уезжать оттуда.

– А ты уверена, что на фотографии твоя сестра?

– Знаешь, Лилечка, сейчас я уже ни в чем не уверена. Возможно, это совпадение, поэтому эта женщина мне и не звонит. И какой же надо быть дурой, чтобы не узнать номер телефона сестры! Тогда бы я не терялась в догадках…

– А у вас с сестрой были хорошие отношения? – спросила Лиля, рассматривая фотографию на обложке книги.

– Мы вместе росли, были очень похожи друг на друга, а вот характеры у нас были разные. Надя была… как бы поточнее сказать… более гордая, строптивая. Когда мать начинала нас ругать, я падала перед ней на колени и сразу же просила прощения. Однажды я нечаянно задела бутылку самогона, и он вылился на пол. Маму это взбесило. Я тут же рухнула на пол и начала целовать ей руки.

Вера замолчала – в горле застрял комок давней обиды. Лиля ее не торопила. Подруга не любила вспоминать свое детство и рассказывала о нем очень редко.

– Этого ей показалось мало, – продолжила Вера, смахнув набежавшую слезу. – Мать заставила меня десять раз проползти вокруг дома на четвереньках, при этом я должна была громко лаять.

– Неужели у нее не было сердца? – вздохнула Лиля.

– Она не любила не только меня. Моя мать ненавидела мир, в котором жила, – с грустью сказала Вера. – Она издевалась надо мной и над Надей, ненавидела отца и соседей, проклинала домашних животных и птиц, которые пели в лесу, деревья, которые роняли осенью листья. Если она что-то и любила, то самогон и «Беломор».

– Как же вы выжили в этом аду?

– Не знаю, – пожала плечами Вера. – Мы просто не знали другой жизни. Помню, как Надя не успела купить матери папиросы, и та отхлестала ее крапивой и поставила на колени в угол, насыпав проса. Моя сестра простояла там до вечера, а потом мать уснула и забыла о ней. Утром Надя стояла в том же положении, а когда поднялась, ее колени превратились в сплошные раны. Но она не плакала и не просила прощения.

– Бедный ребенок!

– Отец был добрым человеком. Я даже не знаю, как его угораздило связаться с этой фурией. Он любил нас с сестрой. Утром заплетал нам косички, кормил яичницей, отправлял в школу, а сам шел на работу. Но больше он все-таки любил Надю. Просто души в ней не чаял! Обращался к нам «мои солнышки», «мои красавицы», а Надю часто называл Найденышем. Отец как зеницу ока берег одну фотографию. Он любил рассказывать нам о том, что его бабушка была графиней и что мы с сестрой на нее похожи. Особенно, по его словам, на нее походила Надя. Отец все повторял: «Ты настоящая графиня». Мне тогда было немного обидно, что он говорил это сестре, а не мне.

– А это правда, что в ваших жилах течет голубая кровь?

– Кто его знает? Но определенное сходство с женщиной на фотографии есть.

– И как же получилось, что вы с сестрой потеряли друг друга?

– После восьмого класса Надя сказала мне, что поедет поступать в техникум, а я должна окончить десятилетку и сдать экзамены в институт. Надя старше меня на двадцать минут и всегда была лидером. Расчет был такой: она окончит техникум, устроится на работу и сможет мне помогать, когда я стану учиться в институте.

Вере тяжело было вспоминать прошлое, и она попросила Лилю приготовить чай. Сделав несколько глотков, почувствовала облегчение и продолжила:

– Первое время после отъезда Нади я не находила себе места. Мне казалось, что исчезла часть меня самой. Сестра приезжала раз в месяц. Каждое ее появление было для меня праздником. Надя привозила мне какой-нибудь подарок: то тушь для ресниц, то губную помаду, то кружевные трусики.

– А где она брала деньги?

– Говорила, что получает стипендию, а еще подрабатывает в общежитии уборщицей. В конце учебного года сестра приехала такая счастливая! Глаза блестят, лицо светится. Я спросила, не влюбилась ли она, но Надя всегда была скрытной.

– И ничего не рассказала даже тебе?

– Ничего! Правда, обронила фразу: «Скоро ты сама обо всем узнаешь». А еще она сообщила, что на все лето устроилась продавать на рынке фрукты и овощи. «Поэтому, – сказала Надя, – осенью я приеду и привезу тебе теплые вещи». В сентябре Надя не приехала, и я уже начала тревожиться. Я поговорила с отцом, и он тайком от матери дал мне денег на дорогу, чтобы я съездила в общежитие к сестре и все разузнала.

– Поездка состоялась? – спросила Лиля.

– Представь себе мое удивление, когда я узнала, что в сентябре Надя не появилась в техникуме! Тогда я стала обходить рынки, расспрашивать продавцов, но все было напрасно. Сестра как сквозь землю провалилась. Дома я все рассказала отцу, и мы решили сообщить об исчезновении Нади матери.

– Ну да, надо же было подать заявление в милицию, – вставила Лиля.

– Мать только посмеялась и сказала отцу: «Вот видишь, к чему привело твое сюсюканье?! Твоя графиня оказалась шалавой!» Отец заплакал и стал настаивать на том, чтобы подать заявление в милицию, но она ответила, что скоро Надя сама явится. И отец побоялся пойти против ее воли. А я каждый день ждала сестру…

Вера отпила уже остывшего чая и продолжила:

– Я никогда не забуду тот день. Была поздняя осень. С утра было сухо, но к вечеру погода резко изменилась. Разыгралась настоящая буря, деревья скрипели от ветра и стучали в стену дома своими ветками. Хлынул дождь. У меня на душе было тревожно, и я рано легла, но не могла уснуть. И вдруг я услышала стук в дверь. Я вскочила, включила свет и распахнула дверь. Передо мной стояла Надя! Она промокла до нитки. В руках у нее была большая сумка. Я очень обрадовалась, кинулась сестре на шею и только тогда заметила, какой большой у нее живот.

– Она была беременна?! – спросила Лиля, расширив глаза от удивления.

– В этом не было никаких сомнений. Скорее всего, Надя была на последнем месяце. И тут появилась мать. «Явление Христа народу! – сказала она и обратилась к отцу: – Полюбуйся на свою пузатую графиню!» Отец тоже стал обнимать Надю и хотел помочь ей занести сумку в дом, но его остановил грубый голос матери: «В этом доме ей не место!» Я смотрела на Надю. Она была такая измученная, усталая, несчастная, что не пожалеть ее было невозможно. «Ну вот, – сказала она виновато, – я приехала домой». «Как приехала, так и уедешь! – закричала мать. – Забирай свои шмотки и дуй к тому, кто тебя обрюхатил». – «Мне некуда ехать», – тихо ответила моя сестра. «Куда она поедет? Ты в своем уме?» – сказал отец.

И тут я решила воспользоваться проверенным способом: рухнула на колени и стала упрашивать мать не выгонять Надю. Но мама еще больше рассвирепела и велела Наде сейчас же убираться из дому. И тогда моя сестра впервые в жизни упала перед ней на колени. Надя плакала, целовала ей ноги и просила прощения. Наверное, в груди у нашей матери действительно не было сердца. Она открыла дверь, выбросила сумку Нади на улицу, а затем вытолкала беременную дочь в спину. Мы с отцом умоляли ее одуматься, все еще не веря, что она на такое способна. Но мать, чувствуя над нами власть, стала еще агрессивнее.

Я схватила курточку и в тапочках выскочила на улицу. Я звала Надю, искала ее в сарае, выбежала на дорогу, но она словно сквозь землю провалилась.

Вера перевела дух и продолжила:

– Это было девятнадцать лет назад.

– Что случилось дальше, можешь не рассказывать, – сказала Лиля. – Я все знаю. Может, еще чайку?

– Давай, – кивнула головой Вера. – Столько лет ее не было… Иногда я думала, что Надя не выжила, ведь ей тогда было всего шестнадцать лет и, судя по всему, она осталась совсем одна. Я просто представить не могу, что она одна делала в такую непогоду в лесу? Куда она пошла? Часто по ночам я представляла, как на нее напали голодные волки или бездомные псы. Я бы на ее месте не выжила, но сестра всегда была сильнее меня.

– Ну что ты говоришь? Ты умница! Сама растишь ребенка, ни на кого не надеешься. Аленка у тебя просто чудо!

– Лиля, как ты думаешь, – Вера не заметила, что кладет в чашку уже четвертую ложечку сахара, – может, Надя на меня обижена?

– Вряд ли. Ты же сделала все, чтобы ей помочь.

– Почему же она мне не звонит?

– Нужно съездить к ней еще раз, – посоветовала подруга.

– Подожду месяц. Если за это время не будет никаких вестей, тогда поеду, – с уверенностью сказала Вера и принялась пить чай.

 

Глава 11

– Мальчики, – обратилась Эля к Вениамину и Алексею, – не могли бы вы нам не мешать?

Надя пригласила Элю в гости. После недавней поездки она находилась в сильном напряжении. Ее нервы были как натянутые струны: одно неловкое движение – и они лопнут. С Элей было просто – не надо напрягаться, можно часами слушать о ее любовных приключениях.

– Если хотите, мы можем исчезнуть, – сказал Вениамин.

У него не было близких друзей, только хорошие знакомые. Если он и мог кому-то довериться, то только Алексею. По крайней мере, он умел держать язык за зубами. Вениамин предложил Алексею поехать в какой-нибудь ресторан, чтобы немного расслабиться. Тот был не против. Мужчины вызвали такси и вскоре уже сидели в полумраке ресторанчика. Молодой саксофонист, игравший джаз, ритмично раскачивался под музыку. Мужчины заказали бутылочку коньяка и кое-какую закуску. После первой рюмки Вениамина потянуло на откровенность – на душе было неуютно.

– Нашли суррогатную мать? – спросил Алексей, словно прочитав его мысли.

– Да. Я обсудил с ней условия, но Наде она не понравилась.

– Какой же изъян она обнаружила?

– Не поверишь: заметила грязь под ногтями.

Вениамин подробно описал визит к доктору.

– Я же вижу, что причина не в этом, – продолжал он. – Уверен, хоть принцессу ей приведи – все равно не угодишь. Не понимаю, почему Надя не хочет иметь детей.

– Может, стать матерью ей мешают какие-то неприятные воспоминания? – предположил Алексей, отправив в рот кусочек ветчины. – Возможно, у нее страх на подсознательном уровне?

– Говоришь, воспоминания? – переспросил Вениамин, наливая себе коньяк. – Возможно. Мне хочется рассказать тебе о том, как я впервые увидел Надю.

– Если тебе тяжело об этом вспоминать, то лучше не надо.

– Нет, я расскажу, а ты помоги мне разрубить этот гордиев узел.

– Ладно. Одна голова хорошо, а две – лучше.

– Поздней осенью я поехал забрать знакомых охотников и заблудился. Смотрю – прямо в луже что-то шевелится. Я чуть было не проехал мимо, но тут в свете фар мелькнуло женское лицо. Когда я остановился и подошел ближе, я увидел Надю. Она просила о помощи. Я увидел, что у нее нет сил подняться…

– Ужас! – вставил Алексей.

– Я протянул ей руки, чтобы помочь встать, и отбросил тряпье, которым она была укрыта. То, что я увидел, повергло меня в шок. Не поверишь, но у меня на голове зашевелились волосы. Надя, сама совсем еще ребенок, держала на руках двух новорожденных младенцев. Она прижимала их к оголенной груди. От них тянулись пуповины. Я взял младенцев на руки и только тогда заметил, что они мертвы! Представляешь, она пыталась накормить мертвых детей!

– Я бы растерялся в такой ситуации, – признался Алексей.

– В глазах у Нади была мольба. Я сообразил, что нужно перерезать пуповины. Затем принес из машины плед – хотел закутать Надю, она ведь промерзла до костей. Но Надя завернула в плед мертвых младенцев. У нее не было сил на то, чтобы идти. Тогда я отнес ее в машину на руках, а она держала детей. Дальше ты знаешь: я отвез ее в больницу, а оттуда ее отправили в сумасшедший дом.

– А как получилось, что вы…

– Стали жить вместе? Я влюбился в Надю, как мальчишка. Однако ей было всего шестнадцать лет, и хоть я и был избалован женским вниманием, но не мог себе позволить отношения с малолеткой. После того как ее выписали из больницы, я предложил ей место домработницы. Она была молчаливой и добросовестной.

– Надя рассказывала о себе, о своей семье?

– Ни слова. А те сведения, которые она предоставила, оказались лживыми – ты же сам их проверял. Где-то через месяц Надя пришла ко мне вечером в спальню и, глядя прямо в глаза, начала медленно расстегивать блузку. Я сказал ей, что не сплю с малолетками, и если ее не устраивает зарплата, то я ее удвою. Надя посмотрела на меня с благодарностью и молча вышла.

– Да уж… – протянул Алексей.

– Она прожила у меня два года. Постепенно Надя приходила в себя. Она словно родилась заново: училась улыбаться, потом смеяться, проявлять интерес к одежде, которую я ей покупал. К тому времени, когда Наде исполнилось восемнадцать, мы так сблизились, что стали спать вместе. Я сделал ей предложение, и мы поженились.

– Я вот о чем подумал. – Алексей сделал глоток коньяка и поморщился. – Возможно, после того случая Надя боится опять оказаться на улице, как когда-то?

– Но ведь прошло столько лет! Она тогда была совсем ребенком, и то первым делом укутала детей в плед. Значит, материнский инстинкт у нее был, так ведь?

– Да. Но остался страх, который она не в силах побороть. Я считаю, что опытный психотерапевт мог бы помочь ей от него избавиться.

– А мне кажется, было что-то еще.

– Что именно?

– То, о чем я не знаю, а она упорно скрывает.

– Вполне возможно. Тебе надо все-таки поговорить с ней на эту тему.

– Я устал ее допрашивать. Надя ничего мне не рассказывает, словно у нее вообще не было прошлого.

– Значит, ей есть что скрывать. Возможно, это связано с семьей, в которой она росла.

– Мне ничего не известно о ее семье, – вздохнул Вениамин и добавил: – К сожалению.

– Выбери подходящий момент и предложи жене воспользоваться услугами психотерапевта.

– Спасибо за совет, но она отказывается, – сказал Вениамин. – А вы почему не заведете детей? У вас ведь нет никаких скелетов в шкафу?

– Не нагулялась еще моя Элька, – вздохнул Алексей. – Изменяет мне направо и налево и думает, что я ничего не знаю.

– А ты знаешь и молчишь?!

– Да, молчу. Делаю вид, будто ни о чем не догадываюсь, потому что люблю эту стерву. Скажи я ей хоть слово, и она упорхнет к какому-нибудь бойфренду. А так погуляет да и успокоится. Тогда и о детях подумаем.

– Не будет ли поздно?

– Все может быть. – Алексей тяжело вздохнул. – Но тогда, по крайней мере, я не буду бояться, что у меня родится чернокожий сын. Давай лучше накатим еще по одной.

– Давай, – охотно согласился Вениамин.

 

Глава 12

Ася уже несколько дней была растерянной и невнимательной. Из-за этого у нее не ладилось со стряпней. Домработница то забывала посолить блюдо, то солила дважды. Один раз чуть не устроила пожар, забыв снять с плиты жареную рыбу. Ася стала несдержанной и несколько раз срывала злость на Герасиме. Хорошо, что он ничего не слышал, мог лишь читать по губам, а жена сыпала ругательствами, отвернув от него лицо.

До того дня, когда появилась незнакомка, Ася добросовестно выполняла свои обязанности и могла честно смотреть в глаза Вениамину и Наде. Домработница была благодарна Вениамину. Много лет назад она вышла из тюрьмы. До этого Ася год переписывалась с Герасимом, который тоже отбывал срок. Получилось так, что они должны были освободиться примерно в одно и то же время. Ася не особо рассчитывала на удачу, ведь с мужчинами ей всегда не везло, но увидеть человека, с которым она вела переписку, ей все-таки хотелось. Выйдя из тюрьмы, Ася сразу же поехала к Герасиму, но его освободили только на четвертый день после ее приезда. Остановиться ей было негде, и она четыре ночи подряд ходила ночевать на вокзал. Асе повезло, что ее ни разу не заметил милицейский патруль.

Первая встреча с Герасимом решила ее дальнейшую судьбу. Они сразу понравились друг другу. К тому же оба были одиноки и им некуда было идти. Жилья у них не было, близких родственников – тоже.

«Мир большой, – сказала тогда Ася. – Не может быть, чтобы нам не нашлось в нем места. Пусть не под солнцем, так хоть где-нибудь в тени».

Они ходили везде, где можно было найти работу и жилье, но чаще всего, узнав об их судимости, им – вежливо или не очень – отказывали. Ася и Герасим ночевали где придется, недоедали. Однажды они брели по частному сектору, и вдруг от жары Асе стало плохо и она потеряла сознание. Герасим постучал кулаком по металлической калитке, и вскоре на улицу вышел мужчина. Он принес воды, и они вместе с Герасимом привели Асю в чувство. Мужчина предложил им зайти в дом, отдохнуть и перекусить. Это была их первая встреча с Вениамином. Путники, наученные горьким опытом, наотрез отказались.

«Но почему? – удивился Вениамин. – Женщина сильно устала, видно, что вы давно в пути».

Ася сказала ему правду. Вениамин по натуре был недоверчив, но эти измученные люди почему-то не вызвали у него опасений. Он предложил им работу и крышу над головой. Так они остались здесь жить, и за все эти годы Ася ни разу не солгала Вениамину и его жене. Сейчас она не знала, стоит ли признаваться хозяевам в том, что по недосмотру потеряла адрес незнакомки. Дело было еще и в том, что незнакомка была очень похожа на Надюшу. Ася сначала даже приняла ее за свою хозяйку и чуть было не воскликнула: «Что ты сделала со своими волосами?!» Подойдя ближе, она увидела, что у этой женщины не такая стройная фигура, она немного ниже ростом и черты лица у нее чуть грубее. Однако то, что она приходится Наде родственницей, сомнений не вызывало. Но зачем она явилась к ним в дом? Чтобы нарушить их покой? Или чтобы поссорить Вениамина с Надей? А вдруг это аферистка? Ася даже предположила, что незнакомка – тайная пассия Вениамина, которая хочет разрушить его семью.

После долгих размышлений и терзаний домработница решила, что надо обо всем рассказать Вениамину. Возможно, родственница Нади прольет свет на загадочное прошлое его жены. С этими мыслями Ася направилась на террасу, где по утрам с кофе и сигаретой любил сидеть Вениамин.

– Есть деловой разговор, Вениамин Сергеевич, – сказала женщина, усаживаясь в кресло-качалку напротив.

– Хочешь стать моим бизнес-партнером? – улыбнулся он.

– Мне сейчас не до шуток, – вздохнула Ася. – Я так перед вами виновата. Пришла покаяться.

– Сломался какой-нибудь бытовой прибор?

– Нет, все гораздо серьезнее, – ответила домработница и, набрав полные легкие воздуха, рассказала о визите незнакомки.

– Скорее всего, – произнесла она в завершение, – эта женщина – близкая родственница нашей Надюши.

– А какую фамилию она назвала?

– Хоть убейте, не могу вспомнить! Словно у меня не мозги, а опилки!

– Подумай, – попросил Вениамин.

Ему сейчас было очень важно выудить хоть какую-то информацию о жене, а Ася, раскрасневшись от волнения, хмурила лоб, пытаясь хоть что-то вспомнить.

– Вот! – воскликнула она обрадованно. – Кажется, Голубка, или Сизая… В общем, что-то, связанное с птицами.

– Так как же: Голубка или Сизая?

– Сизова, – услышали они голос Нади. – Не напрягай, Ася, память. Я Сизова.

Домработнице стало неловко, ведь Надя могла слышать их разговор с самого начала.

– Ты давно здесь? – спросил Вениамин и посмотрел на жену, стоявшую в дверях.

– Да, – ответила Надя.

– Как ты думаешь, кто тебя искал? – Вениамин развернул свое кресло и стал любоваться женой, по лицу которой скользили солнечные блики, прорвавшиеся сквозь заросли винограда.

– Меня могла искать только сестра, – сказала она.

– Как получилось, что вы расстались? – задал вопрос Вениамин.

– А вот так и получилось, – вздохнула Надя. – Я давно вычеркнула из памяти всех, кого знала раньше, а теперь прошлое само нашло меня. Ты был прав…

– Так значит, мы можем пригласить твою сестру к нам в гости? – спросил Вениамин.

Он был удивлен поведением Нади. То она прячет свое прошлое под грифом «секретно», то вдруг называет свою фамилию.

– Я не против, – пожала плечами Надя, но особой радости Вениамин на ее лице не увидел.

– И ты знаешь ее адрес?!

– Для того чтобы его узнать, надо обратиться к Лешке. Это по его части – искать людей.

– Она живет там, где когда-то жила и ты?

– Там уже никто не живет, – сказала Надя.

– Откуда ты знаешь?

– Сорока на хвосте принесла. – Она натянуто улыбнулась и добавила: – Мою сестру зовут Сизова Вера Антоновна, мы с ней близнецы.

Надя ушла так же тихо, как и появилась, оставив Вениамина и Асю размышлять и недоумевать.

– Вот это новость! – прошептала домработница.

Вениамин сразу же позвонил Алексею и объяснил ситуацию. Тот охотно взялся ему помочь, тем более что у него уже целых две недели не было заказов.

 

Глава 13

Наде казалось, что ее загнали в угол. Раньше она чувствовала себя защищенной, спрятанной в надежной крепости, которую сама себе построила. Женщина думала, что ничто не сможет поколебать ее мир. Но сейчас ее иллюзорный замок рушился. Она опять вспомнила прежние дни. Выяснилось, что прошлое еще живо и снова преследует ее. Нужно было осознать случившееся и сделать определенные выводы. Но непонятный, беспричинный страх мешал Наде осуществить это намерение.

Страх жил в ней всегда. Когда Надя была ребенком, она трепетала перед пьяной горластой матерью. Девочка постоянно опасалась сделать что-то не так, чтобы ее не рассердить. Боялась стоять в темном углу на коленях. Там, за шкафом, жил длинноногий паук, и, как только мать ставила Надю в угол, он вылезал, чтобы на нее посмотреть. Девочку охватывала паника, но выйти из угла можно было, только извинившись перед матерью. А Надя не могла этого сделать. Так и стояла в углу, дрожа от страха. Еще она боялась, что в школе заметят, что на ней нет трусов. Тогда мальчишки ее засмеяли бы. Надя тревожилась, когда школьные подруги напрашивались к ней в гости, чтобы поиграть, посмотреть на ее кукол. Что бы они сказали, если бы увидели, что у них с Верой одна кукла на двоих (отец купил ее на деньги, припрятанные от жены)? Подружки могли бы увидеть их пьяную мать с дымящейся папиросой во рту. И вообще, мать не пустила бы в дом чужих детей. Когда Надя подросла, она избегала парней, которые уделяли ей внимание. Узнав, что Надя дружит с каким-нибудь юношей, мать выдрала бы ей волосы. А возможно, и постригла бы ее наголо в наказание.

Надя любила сестру, любила отца. Она боялась, что однажды вечером у него не будет очередной «маленькой» самогона и он не станет рассказывать ей о графине и называть ее Найденышем.

Страх мешал Наде жить, сковывал ее по рукам и ногам. Может быть, поэтому она приняла решение уехать в город: ей хотелось избавиться от страха раз и навсегда. Но это оказалось непросто. Надя по-прежнему не чувствовала себя уверенной – ни на занятиях, ни на улице. Ей постоянно казалось, что все смеются над ее дешевой одеждой, над босоножками, вид которых не спасал крем для обуви. И тем не менее Надя почувствовала вкус свободы, и это было прекрасно.

Сначала она жила в общежитии. Ее соседкой по комнате была Алина. Наде повезло: Алине так тяжело давалась учеба, что она целыми днями просиживала над учебниками, зубря домашнее задание. Ей было не до расспросов, и Надю это вполне устраивало.

Потом в ее жизни появился Он. Это случилось так внезапно, что Надя не успела оглянуться, как Он снял для нее отдельную однокомнатную квартиру. Он заполнил пустоту в ее душе. Он был как ветер, как ураган, который увлек Надю за собой. Она верила каждому его слову. Ее тусклая, мрачная жизнь вдруг засияла яркими красками. Надя не верила своему счастью. Он был для нее всем: воздухом, солнцем, ветром и дождем. Надя знала, что он женат и имеет маленькую дочь. Но Он обещал через три месяца развестись и поселиться с ней. И Надя ему поверила. Она ждала его по выходным, и они проводили вместе два дня в неделю. Это были самые счастливые моменты в ее жизни. Когда Надя узнала, что беременна, ее охватил ужас. Но, когда Он появился в квартире, все ее сомнения тут же развеялись. Надя чувствовала его силу, и ей было уже не страшно. Она даже не встревожилась, когда прошло три месяца, а развод так и не состоялся. Это было не важно. Скоро они будут вместе, и этим все сказано.

Надя была уже на сносях, когда Он поехал домой за вещами. Шли дни. Они тянулись мучительно долго. Настал день, когда явилась хозяйка квартиры за предоплатой. У Нади не было нужной суммы, и она попросила хозяйку подождать несколько дней: Он поехал за вещами и почему-то задержался. Хозяйка сказала ей, что она полная дура, если надеется, что Он приедет. «Поматросил да и бросил», – посмеялась она и велела Наде собирать вещи.

Как в тумане девушка сложила вещи в сумку и вышла на улицу. Ей некуда было идти. Он ее предал. А она, как безумная, шла за ним, не замечая пропасти, а когда рухнула туда, полетела вниз и уже не могла остановиться. Наконец она упала, больно ударившись, и осталась в одиночестве, навсегда вычеркнув Его из своей памяти.

Надя пошла на вокзал. Больше всего ей хотелось затеряться среди толпы, а потом сесть в первый попавшийся поезд и укатить на край света. Но, пересчитав деньги в кошельке, она поняла, что далеко уехать не сможет. Денег хватало разве что на дорогу домой. Можно ли ей туда вернуться? Неужели мать не впустит ее в дом в таком положении? В конце концов, на ее защиту встанут отец и Вера…

Выйдя из автобуса, Надя попала под холодный осенний дождь. Сумка была тяжелой, и пять километров от трассы до хутора показались ей невероятно длинными.

Надя прекрасно помнит, как мать брызгала слюной от злости. Не забыла, как бросилась перед ней на колени. Надя прошла через все унижения, и тем не менее ее выкинули на улицу, словно лавровый лист из тарелки с супом.

Она снова поплелась на трассу. Там не было завывающего темного леса, там люди. Может быть, там ее спасение? Надя шла, и слезы, сливаясь с потоками дождя, бежали по лицу и стекали за пазуху. Внезапно у нее заныло внизу живота. Вскоре начались схватки. Они становились все чаще и чаще, а боль, казалось, разламывала поясницу на части. Надя уже не могла нести сумку и волокла ее по грязи.

Девушка дошла до огромной лужи. Ее невозможно было обойти, потому что лесные заросли подступали к ней вплотную. Надя перетерпела приступ боли и пошла по воде. Она была уже на середине, когда поскользнулась на глинистой почве и упала. Внезапная сильная боль пронзила все ее тело. Надя поняла, что начались роды. У нее не хватило сил доползти до края лужи… Роды она помнила плохо, в памяти остались только страх и боль. Страх был намного сильнее, он сковал ее по рукам и ногам, мешал дышать, и Надя задыхалась. Она достала из лужи младенца, но на этом ее мучения не закончились – на свет появился еще один. Это были две девочки. Почувствовав, что сейчас потеряет сознание или замерзнет в этой луже, Надя нашла в себе силы укрыться содержимым сумки, а детей спрятала под курточку. Чтобы они не умерли от голода, Надя приложила их к обнаженной груди. Малютки не плакали, и Надя решила, что они еще спят. Она уже не надеялась на спасение. Главное, чтобы дети не замерзли и не стали добычей волков или голодных псов. Ей было очень холодно, и она закрыла глаза…

Надя не помнила, сколько времени прошло, прежде чем рядом с ней остановилась легковая машина и оттуда вышел мужчина. Она обратилась к нему за помощью…

То, что Надя пыталась забыть на протяжении многих лет, снова напомнило о себе, разбередив старые раны. Роды в луже не прошли бесследно. Ей сделали операцию, и врач сообщил, что у нее почти нет шансов иметь детей. Она и не хотела их иметь. И на это были две причины. Во-первых, Надя боялась родов, поскольку они ассоциировались у нее с ужасом и холодом. Во-вторых, ей почему-то казалось, что со временем она станет похожей на мать. Поэтому Надя была даже рада тому, что столько лет не могла забеременеть. Она жутко боялась повторения. Иметь детей ей не давал страх из прошлой жизни. Но разве можно рассказать об этом Вениамину? Нет, это было выше ее сил. Надя боялась, что муж не поймет ее страхи.

 

Глава 14

Зная фамилию, имя и отчество девушки, Алексей быстро раздобыл ее адрес. Если бы все заказы были такими простыми, ему не приходилось бы бегать за объектами по пятам. Часто он отсутствовал по нескольку дней ради того, чтобы снять один кадр, а Эля в это время ему изменяла. Было больно думать о том, что он часами мерзнет на улице, зарабатывая деньги для семьи, которой у него фактический нет. Алексей по-доброму завидовал Вениамину, у которого была верная жена. Если бы Эля была такой же, он бы горя не знал. Много раз он думал о том, что надо порвать отношения с Элей, пока та не родила ребенка от бойфренда. Но все эти планы рушились. Не выдержав, Алексей звонил жене и заранее сообщал о своем возвращении – ему не улыбалось застать в своей постели ее любовника. Не увидев в прихожей чужих туфель, он с облегчением вздыхал. Эля радостно встречала его, и эта видимость добропорядочной семьи утешала Алексея и давала ему возможность жить с этой женщиной дальше. Иногда он ненавидел себя за слабость. В такие минуты Алексей шел в казино или к игровым автоматам. Он пытался перехитрить судьбу, надеясь сорвать куш, и когда ему это удавалось, ликовал от счастья. Размер выигрыша для Алексея не имел значения, он просто получал очередной заряд адреналина. Возвратившись домой, мужчина осознавал, что все его победы – самообман, временное утешение, а по сути он все равно оставался слабаком.

Алексей позвонил Вениамину и сообщил ему о том, что раздобыл адрес Надиной сестры. Они договорились встретиться в казино, принадлежащем Вениамину.

– Вот ее координаты. – Алексей протянул приятелю лист бумаги.

– Ты туда не ездил?

– Если надо, поеду. Ноу проблем! – улыбнулся Леша.

– Поезжай и привези ее сюда.

– Так, чтобы Надя не знала?

– Пусть знает. – Вениамин почесал пальцем переносицу. – Мне уже надоели эти тайны. Пришло время расставить точки над «i».

Он ушел, а Алексей задержался. Его внимание привлекли люди за игровым столом. «Я только посмотрю – и все», – решил он и замер за их спинами. Его взгляд остановился на числе восемнадцать. Игроки делали ставки, а Алексей словно под гипнозом смотрел на это манящее число и не мог оторвать взгляд. Ему на ум пришло, что сегодня восемнадцатое и это неспроста. Даже комната, где проживала Вера, была под номером восемнадцать. Троекратное повторение! Это уже не простое совпадение, три – сакральное число, например, Святая Троица.

В глазах у Алексея заблестел огонек азарта. Ладони чесались, сердце выскакивало из груди от нахлынувших чувств. Он переживал, что сейчас кому-то выпадет его, именно его выигрыш. В этот день Алексей не собирался играть. Он решил сделать одну-единственную ставку – и все! Мужчина достал из портмоне крупные купюры и собрал по карманам мелочь. Затем сделал ставку на магическое число восемнадцать и замер в ожидании. Ленивая стрелка не дотянула до восемнадцати совсем чуть-чуть. Алексея словно ошпарили кипятком. Как же так?! Ведь все указывало на это число! Это было как озарение. Почему же оно тогда не сработало? Надо еще раз поставить на восемнадцать. Но где взять денег? Алексей порылся по карманам, на всякий случай заглянул в портмоне. Пусто. Он подумал, что где-то здесь находится Вениамин, значит, можно занять у него немного денег. Тем более что он еще не взял предоплату за свою работу. Алексей судорожно схватил мобильный телефон и дрожащими от волнения пальцами нажал кнопку вызова.

– Да, Леша, – услышал он в трубке. – Что-то еще?

– Веня, ты меня, конечно, извини, – как можно спокойнее сказал Алексей, – но я забыл попросить у тебя предоплату. Понимаешь, я оставил дома портмоне…

– Без проблем, – сказал Вениамин. – Где ты сейчас находишься?

– Я буду ждать тебя у здания казино.

Алексей быстро вышел на улицу и нервно закурил сигарету.

«Только бы в мое отсутствие не выпало восемнадцать!» – крутилось у него в голове.

Приятель подошел к нему сзади, и Алексей вздрогнул от неожиданности.

– Возьми. – Вениамин протянул ему деньги. – Этого пока хватит?

– Вполне. – Алексей натянуто улыбнулся.

Он достал портмоне и положил туда купюры.

– Ты же сказал, что забыл портмоне дома, – напомнил Вениамин.

Но Алексей уже понял, что допустил ошибку, и у него был готов ответ.

– Эля купила мне новое, из крокодиловой кожи. – Он старался ничем не выдать волнения. – А я, балда, по привычке схватил старое портмоне.

– Ты… – Вениамин помолчал. – Ты, случайно, не играть намылился?

– Что ты?! Я давно с этим завязал!

– Ну давай! Удачи тебе.

– Спасибо, – сказал Алексей и, как только фигура Вениамина исчезла за дверью, добавил: – Удача мне сейчас пригодится.

Предоплата вскоре осталась в казино, и расстроенный детектив направился домой. Он был так занят размышлениями о том, почему у него ничего не получилось, что забыл предварительно позвонить Эле.

Открывая калитку, Алексей чуть не столкнулся с молодым человеком, стремительно выскочившим на улицу.

– Леша?! – удивилась Эля. – Ты уже вернулся? Почему ты мне не позвонил? Я бы подогрела ужин…

Жена подошла к нему и чмокнула в щеку. От нее пахло хорошим мужским одеколоном. Алексей легонько отстранил ее.

– Дай мне денег, – сказал он.

– Ты же взял их два часа назад.

– Мне нужны деньги, – еле сдерживаясь, повторил Алексей.

Эля принесла ему деньги.

– Когда ты перестанешь играть? – спросила она, тяжело вздохнув.

– Тогда, когда ты перестанешь мне изменять, – сказал он, глядя ей прямо в глаза.

На лице женщины не дрогнул ни один мускул.

– Откуда такие мысли? – поинтересовалась она с невинным видом.

– От тебя за километр разит мужским одеколоном. Кстати, точно так же пахло от молодого человека, который только что выскочил из нашего дома.

– Глупыш, – улыбнулась Эля. – Это был разносчик пиццы. Хочешь, я принесу тебе кусочек?

– Не надо, – вздохнул Алексей и сложил деньги в портмоне. – Скажу иначе: от тебя разит сексом.

– Сексом с тобой, – промурлыкала Эля, потянувшись к нему.

– Увы! – Алексей развел руки в стороны. – Сексом с разносчиком пиццы.

 

Глава 15

Алексей отругал себя за нерасторопность: приехал в первой половине дня, когда все нормальные люди находятся на работе. Комендант общежития сказала, что Вера работает допоздна, а ее дочь Аленку приводит домой подруга Лиля. День явно не задался. Алексей припарковал машину у общежития, а сам, чтобы убить время, пошел побродить по улицам города. Ожидание тянулось медленно, он уже несколько раз заходил в кафе, пил прохладный фреш и ел мороженое. После обеда Алексей опять почувствовал голод и решил зайти в кафе.

Сидя на летней площадке, Алексей заметил за соседним столиком молодую женщину с девочкой лет семи-восьми. У женщины были темные волосы, блестевшие в солнечных лучах, пробивавшихся сквозь листву деревьев. Незнакомка почувствовала, что на нее кто-то смотрит, и обернулась. Их взгляды встретились. Какие же у нее чистые, добрые глаза! В них не было затаенной хитрости, как у Эли. Казалось, эти глаза способны заметить малейшую фальшь, поэтому их невозможно обмануть, да и они сами не умеют лгать. Что-то новое, непривычное, необъяснимое шевельнулось в душе у Алексея. Был бы он посмелее, непременно познакомился бы с этой женщиной. Все в ней было гармонично и естественно, хоть ее и нельзя было назвать красавицей. Немного полноватая фигура, ноги не «от ушей», но лицо не спрятано под слоем штукатурки, как у Эли, – только тушь на ресницах и сиреневая помада на губах. Женщина смутилась. У нее на щеках вспыхнул румянец, и она отвела взгляд. Алексей взглядом профессионала сразу же отметил, что девочка, сидевшая рядом с незнакомкой, не похожа на нее, следовательно, ребенок пошел в отца или же это не ее ребенок. Когда девочка доела мороженое, женщина взяла ее за руку и они вышли, при этом незнакомка бросила в сторону Алексея прощальный взгляд.

«Разрази меня гром! – подумал детектив. – В ее глазах был немой упрек за то, что я такой нерешительный».

Но время было уже упущено. Пока он расплачивался, женщина с девочкой скрылись из виду.

«Какой тяжелый день, – подумал Алексей, осмотревшись вокруг. – Если еще и Веру не найду, можно будет вычеркнуть его из жизни».

Он нервно взглянул на часы. Было три пополудни. Алексей решил еще раз наведаться в общежитие, надеясь увидеть хотя бы Лилю.

– Вы вовремя, – сказала с порога комендант, – Лиля недавно вернулась домой вместе с дочерью Веры.

– А меня пустят в общежитие?

– До одиннадцати вечера вход свободный, – сказала комендант и мило улыбнулась. – Лиля живет в комнате номер девятнадцать.

Алексей поблагодарил ее и поднялся на второй этаж. Как все знакомо! Общая кухня, запах жареного лука, длинный коридор с «припаркованными» у дверей детскими колясками. Кажется, совсем недавно они с Элей жили точно в таком же общежитии, мечтали о собственном жилье и были счастливы. Когда появилась возможность купить собственный дом, они были на седьмом небе от счастья, но затем счастье постепенно улетучилось. Иногда Алексей думал, что дал жене слишком много свободы, а потом напоминал себе о том, что силой ее не удержать. Он был частным детективом, благодаря ему часто менялись судьбы людей, а вот изменить что-то в своей семье он не мог.

Алексей позвонил в комнату под номером девятнадцать, и ему почти сразу же открыли дверь. На пороге стояла незнакомка из кафе. От неожиданности детектив растерялся и на минуту даже потерял дар речи в присутствии этой простой, земной женщины в махровом халате и пушистых тапочках.

– Вы к кому? – повторила она вопрос.

– По всей видимости, к вам, – сказал Алексей, не в силах оторваться от ее лица.

– Тогда проходите, – пригласила женщина.

Он кратко рассказал ей о цели своего визита.

– Ой, вы знаете, Вера так переживает, что от сестры нет никаких известий! – всплеснула руками Лиля. – Может, позвонить ей и все рассказать? Тогда она сразу же примчится домой.

– Не стоит, – сказал Алексей, желая побыть подольше рядом с этой милой женщиной.

Они втроем пили чай с домашними пирожками и смотрели телевизор. Алексею не хотелось уходить. Он был бы рад жить в этом общежитии, где пахнет жареным луком, а засыпать приходится под пьяные крики соседей. У него возникло желание всегда быть рядом с этой простой, домашней женщиной, и он сам удивился чувству, которое медленно, но уверенно наполняло его душу.

Алексей не заметил, как пролетело время. В соседней комнате открылась дверь.

– Мамочка пришла! – закричало голубоглазое чудо и помчалось домой.

Алексей удивился, увидев, как похожи сестры. Различить их можно было только по фигуре и прическе. Он рассказал о Наде и о ее муже, о том, что намерен сейчас же отвезти Веру к ним.

– А как же Аленка? Ей нельзя пропускать занятия, – произнесла Вера.

– Мы справимся сами, – сказала Лиля. – Правда, Аленка?

– Конечно, – согласилась девочка, кивнув головой. – А ты ненадолго?

– Максимум на два дня, – ответила Вера.

– И я хочу с тобой!

– Не капризничай! – Вера коснулась пальцем носика дочери. – Всему свое время!

– Да-а-а, – вздохнула Аленка. – Лето – цветам, зима – снеговикам. Правильно?

Вера быстро сложила какие-то вещи в дорожную красную сумку и сказала Алексею:

– Я готова. Мы можем ехать.

Когда она уже сидела в машине, детектив подошел к Лиле и попросил ее номер телефона.

– Зачем он вам? – спросила она.

– Я вам позвоню. Мне не хотелось бы, чтобы наша первая встреча оказалась последней, – тихо сказал Алексей.

– У вас на правой руке обручальное кольцо, – произнесла Лиля.

– Я могу надеть его на левую.

– Это ничего не изменит, – заявила она и добавила: – Мне было приятно с вами познакомиться. А теперь до свидания. Удачной дороги.

Лиля взяла Аленку за руку и направилась к общежитию. Потом повернулась и попросила:

– Не обижайте нашу Верочку.

Алексей улыбнулся, и Лиля погрозила ему пальцем.

 

Глава 16

Надя ужасно волновалась. Когда она узнала, что Алексей должен привезти Веру, ее охватил какой-то животный страх. Было ощущение, что вместе с сестрой вернется ее прошлое. К тому же неизвестно, как поведет себя Вера. Возможно, она затаила на нее обиду за то, что Надя не сдержала своего слова. Но так получилось, что она сама нуждалась в помощи. Надя чувствовала вину перед сестрой. К тому же отныне ее прошлое перестанет быть загадкой. Надя также боялась, что сестра расскажет Вениамину о матери. Столько лет прошло, а страх так ее и не покинул. Наверное, детские страхи очень живучие.

Вера смотрела в окно автомобиля, не замечая ни мелькающих деревьев, ни домов, ни людей. Все ее мысли сосредоточились на ожидаемой встрече. Она испытывала противоречивые чувства: радость от предстоящей встречи и горечь при воспоминании о прошлом. В голове гудело, словно кто-то впустил туда рой пчел. Почему Надя столько лет молчала? Затаила на нее обиду или просто не могла найти? Кто у нее родился, мальчик или девочка? Сложилась ли у нее жизнь с мужем? И вообще, что произошло с ней после того, как она одна ночью оказалась в лесу? Возможно, Надя обиделась из-за того, что Вера с отцом не смогли убедить мать не выгонять ее? Но ее сестра лучше всех знала, что легче было гору с места сдвинуть, чем уговорить их мать.

Столько лет прошло, а Вера до сих пор чувствовала вину перед Надей. Как бы то ни было, ей не следовало оставлять ее одну в такую трудную минуту. Сколько раз потом Вера укоряла себя за то, что не догнала Надю, не нашла ее! Ничего, она попросит у сестры прощения. Надя добрая, если и обиделась, то простит. А как же иначе? Они ведь сестры…

Алексей вел машину молча. Он понимал, как волнуются перед встречей люди, которые не виделись столько лет. Боковым зрением он замечал, как на лице Веры то вспыхивает радость, то появляется тень сомнения. А он не мог не думать о Лиле. Как только Алексей заметил ее в кафе, у него внутри что-то оборвалось. Это было словно вспышка молнии, а потом, когда он увидел ее в общежитии, его душа наполнилась радостью. Эта встреча была знаковой. Его не покидало желание остаться рядом с Лилей, бросив все к черту! Алексей набрался смелости и попросил у нее номер телефона, но получил отказ. В тот момент он готов был сказать, что именно она его идеал. Не расфуфыренная разукрашенная дамочка, как Эля, у которой на уме были лишь деньги и «приятное времяпрепровождение», а простая, домашняя женщина, от которой пахнет пирожками.

Алексей тяжело вздохнул. Он упустил свой шанс, и теперь ему останется только мечтать о Лиле. Да и что он мог ей предложить, если он женат на другой? Мужчина посмотрел на Веру и спросил:

– Лиля ваша лучшая подруга?

– Да. За последние годы мы так сблизились, что я стала считать ее своей сестрой.

– Она работает в школе?

– Да. Лиля – учитель начальных классов.

– Расскажите мне что-нибудь о ней. Пожалуйста.

– Лиля необыкновенная. Она много читает и из-за этого стала очень романтичной. Она ждет принца на белом коне. Я не раз ей говорила, что принцев в нашей жизни давно уже нет, а пора романтиков канула в Лету, но все бесполезно.

– А я верю в романтические отношения, – задумчиво произнес Алексей.

– Даже после того, как неоднократно по роду своей деятельности видели столько измен? – с иронией в голосе спросила Вера.

– Представьте себе, да.

– Романтика заканчивается там, где начинаются серые будни. Да простит меня Лиля, но я скажу так: она не фотомодель, чтобы за ней приехал принц на белом «мерседесе». А вот Лиля верит, что это возможно. Может, оно и к лучшему? Наверное, надо верить в сказку со счастливым концом? Как вы считаете?

– Мечтать, верить и надеяться должен каждый, иначе жизнь будет состоять из одних будней. Мечта человека – это его крылья. Как же без них?

– Я не думала, что вы романтик.

– Я сам узнал об этом совсем недавно, – вздохнул Алексей.

Остальную часть дороги они проехали молча, погрузившись каждый в свои размышления.

Надя услышала, как остановилась машина, и сказала веселым голосом:

– Приехали!

Вениамин поспешил за женой, выпорхнувшей из дома.

Вера вышла из машины и сразу же увидела бегущую к ней сестру. Через мгновение они сжимали друг друга в объятиях.

– Надечка! Надюша, милая… – повторяла Вера.

– Верочка, Верунчик, – сквозь слезы твердила Надя.

Стоявшая в стороне Ася не могла сдержать слезы и всхлипывала во весь голос, утирая раскрасневшееся лицо фартуком.

– Девчонки, – вмешался Вениамин, – идите в дом. Теперь вас уж точно никто не разлучит.

Сестры, обнявшись, скрылись в здании, не обращая внимания на присутствующих. Только когда слезы радости были выплаканы, Надя представила Вере своего мужа, Асю и Герасима.

– Это твои свекровь и свекор? – шепнула Вера.

– Нет, – засмеялась Надя и все объяснила.

По такому случаю был накрыт прекрасный стол, но Вениамин увидел, что еда мало интересует сестер. Он понял, что они хотят побыть наедине, поэтому, сославшись на то, что ему надо на работу, попросил извинения и ушел, шепнув Асе, чтобы та не мешала Наде и Вере. Сестры с облегчением вздохнули. Теперь они остались наедине, и можно было говорить о чем угодно.

– Надюша, – сказала Вера, – милая моя Надюша, ты, наверное, очень на меня обиделась?

– За что?

– За то, что я не пошла следом за тобой из дому, за то, что не смогла убедить маму не выгонять тебя. Прости меня, если можешь!

– Что ты, котеночек?! – Надя улыбнулась и обняла сестру за плечи. – Я не держу на тебя зла. Это я виновата, что бросила тебя в этом змеином гнезде и исчезла на столько лет.

– Так ты на меня не обижаешься?! – воскликнула Вера. – А я все эти годы так себя корила! Куда же ты пошла той ночью?

И Надя рассказала, как брела по лесу, как родила двойню прямо в луже и как ее спас случайный человек.

– Значит, эти дети не от Вениамина? – почему-то шепотом спросила Вера. – А где же их отец?

– Не знаю и не хочу знать. Для меня он давно умер. Я ненавижу его больше всех на свете, – с грустью сказала Надя и добавила: – Я ему так верила, а он как последний трус предал меня в трудную минуту.

– Бог с ним, – махнула Вера рукой. – Расскажи мне, где сейчас твои дети.

– Дети? – повторила Надя с горечью. – Дети родились мертвыми, и больше я не смогу стать матерью.

– Как? Это точно?

– Это знает только Бог. – Надя натянуто улыбнулась.

– А где они похоронены?

– На больничном кладбище. Там хоронят бомжей и людей, которые никому не нужны. Я была в таком состоянии, что не смогла позаботиться о похоронах. Да и в кармане у меня было пусто. Уже потом я нашла их могилки и установила памятник.

– Может, съездим туда? – предложила Вера.

– Поехали. Я давно там не была.

Сестры взяли машину Вениамина.

– Надо срочно привести в порядок свой «опель», – сказала по дороге Надя. – Стоит в гараже и пылится уже полгода. Раньше я редко пользовалась машиной, но теперь, надеюсь, она мне понадобится.

Сестры положили на могильный холмик конфеты и долго молча стояли у памятника – двух обнимающихся ангелочков. Затем молча покинули кладбище. По дороге домой Надя попросила сестру рассказать о себе.

– Ты не хочешь узнать об отце, о матери? – спросила Вера.

– Я ничего не хочу знать о матери, а вот об отце расскажи.

– После твоего ухода в доме разразился большой скандал. Отец даже пытался ударить мать, но та отшвырнула его, как надоедливого кота. Ты же знаешь – она умела это… Отец кричал, что она не имеет права выбрасывать на улицу его графиню. И тогда мать, желая причинить ему боль, сказала, что в тебе, Надя, нет никакой благородной крови, потому что он не является нашим отцом. Папа плакал и повторял, что такого быть не может, ведь у его детей такая же, как и у него, редкая группа крови.

Вера смахнула слезу.

– Бедный папа, – вздохнула Надя. – Ему бы нормальную жену, и он стал бы прекрасным семьянином.

– Мать смогла задеть его самое больное место. Ты же знаешь, у нее всегда это получалось. – Вера уже не замечала, что по ее щекам текут слезы. – Я бросилась к папе и сказала, что мы его любим и чтобы он не верил матери. Отец уложил меня, как в детстве. Поцеловал, погладил по волосам. «Вы – мои девочки, – сказал он. – И, что бы вам ни говорили, никого не слушайте. Я знаю, что вы мои, только мои». Отец оделся и вышел из дому. Я не могла уснуть и все прислушивалась, но он долго не возвращался. Сначала я подумала, что он пошел к соседке за самогоном, но на душе было неспокойно. Наконец я, не включая свет, тихонько оделась и направилась к двери, но мать заметила это и за волосы оттащила меня в спальню. Той ночью я совсем не спала. Я решила, что отец пошел тебя искать, а когда утром выбежала во двор, чтобы выпустить кур из сарая, наткнулась на его тело…

– Он… – Надя проглотила комок, застрявший в горле. – Он умер?

– Повесился на дереве. Представляешь, Надя, я всю ночь слышала, как под моим окном скрипело от ветра дерево, и не знала, что на нем висит отец.

– Бедный папа! – Надя вздохнула. – Он оставил в столе фотографию графини. Я забрала ее недавно, когда ездила на хутор.

– Может, ты не хочешь ничего знать о матери, но я все же расскажу тебе, как от ее поступка изменилась моя судьба.

– Что она еще отмочила?

– Буквально через неделю у нас в доме появился какой-то мужчина, чтобы забрать мать с собой.

– И она оставила тебя одну?!

– Представь себе, да. Она сказала: «Вот тебе, графиня номер два, дом и хозяйство – владей имуществом! Ты выживешь, ведь ты же благородных кровей!»

– Да уж, – протянула Надя.

– Меня отправили в детдом, и я окончила там десять классов. Ни о каком институте уже не могло быть и речи. Мне пришлось идти учиться на маляра-штукатура, чтобы получить общежитие и побыстрее начать зарабатывать, – сказала Вера.

Сестры еще долго разговаривали, а когда домой вернулся Вениамин, он увидел, что Надя и Вера, обнявшись, спят на одной кровати.

 

Глава 17

За два дня, которые провела Вера у сестры, Вениамин так и не узнал ничего нового о Наде. Он несколько раз пытался начать разговор, но жена умело его избегала. Сестры, безусловно, были похожи друг на друга, но только внешне. У Веры была душа нараспашку. Она легко сходилась с людьми, и уже на следующий день Ася стала говорить о ней «наша Вера». С этой женщиной было просто, удобно и комфортно. Надя же была вечной загадкой. Никогда не знаешь, какое настроение будет у нее в следующую минуту. Невозможно предугадать, о чем она думает и чего хочет.

Надя решила съездить в супермаркет за продуктами, а Вера сказала, что предпочла бы остаться дома.

– Хочу почувствовать себя гостьей, – честно призналась она. – Гостья – такое хорошее слово… Это так приятно, когда тебе не надо бегать по магазинам и стоять у плиты. Можно я хоть у вас отдохну от работы?

Когда Вениамин остался с Верой один на один, он попросил:

– Вера, расскажите мне о своем и о Надином детстве.

– А Надя ничего вам не рассказывала?

– Совсем мало, – схитрил он.

– А было ли у нас детство? – вздохнула Вера и начала вспоминать.

Вениамин внимательно слушал и думал о том, как могли сестры все это пережить и не озлобиться. Он смотрел на Веру и сравнивал ее со своей женой. Надя была неприступная, как бастион, а с Верой было просто, легко. Теперь становилось понятно, откуда у его жены такие манеры. Возможно, их отец говорил правду и у сестер благородные предки? Движения, поворот головы, изящество – все свидетельствовало о том, что в Наде течет голубая кровь. А Вера? Она была простой, открытой и веселой. Такие, как она, – прекрасные супруги и заботливые матери. «Если бы можно было задор, жизнелюбие и простоту Веры привить Наде, получилась бы идеальная жена», – невольно подумал Вениамин.

– Вера, а вы не знаете, кто отец Надиных детей? – спросил он и тут же испытал чувство неловкости за свою бестактность, но она, похоже, ничего не заметила.

– Нет, не знаю, – ответила Вера. – Впрочем, я поняла, что Наде неприятно вспоминать о человеке, который ее предал, и я не стала мучить ее расспросами.

– Скорее всего, он даже не знает о том, что Надя потеряла девочек?

– Думаю, что это так, – сказала Вера и тут же перевела разговор на другую тему: – У меня есть маленькое чудо – дочь Аленка. Я очень жалею, что не взяла ее с собой. Она никогда не видела такого красивого двора, как у вас. Да и вообще ни разу не была в частном доме. А знаете, как бы она обрадовалась, увидев вашу шиншиллу?! Аленка очень любит животных, но нам в общежитии не разрешают завести даже кошку.

– А вы приезжайте к нам вдвоем. Места всем хватит.

– Обязательно приедем! – весело пообещала Вера и с грустью добавила: – Если выдастся свободный денек.

– А вы возьмите отпуск и вместе с Надей и девочкой съездите куда-нибудь за границу.

– У меня… Я не смогу. Простите, – сказала Вера смущенно.

– Это почему же?

– Я не так много зарабатываю. Моя дочь даже Азовского моря не видела.

– Об этом не беспокойтесь. Финансовые вопросы я беру на себя.

– Я так не могу…

– Не желаю ничего слышать! – решительно произнес Вениамин. – Надя завтра же принесет буклеты из туристического агентства, и вы сами выберете, куда поедете. Вы наша гостья, и я хочу сделать подарок вам и вашей дочери.

– Спасибо, – сказала Вера, и ее щеки порозовели от смущения.

«Надя, в отличие от родной сестры, умеет скрывать свои чувства, – подумал Вениамин. – Она никогда не краснеет».

 

Глава 18

У Алексея было плохое, можно даже сказать, отвратительное настроение. Сначала его остановил гаишник и выписал ему штраф за превышение скорости. Сумма оказалась не такой уж большой, но на душе после этого остался неприятный осадок. Потом ему чуть не разбили бампер, оставив большую царапину. Затем Алексей не попал в «зеленую волну», и ему приходилось останавливаться на каждом перекрестке перед светофором, лукаво подмигивающим красным глазом. Сегодня нахальные водители раздражали Алексея, как никогда прежде. К тому же в автомобиле сломался кондиционер, и детектив был весь мокрый от пота. Больше всего Алексею хотелось поскорее попасть домой, постоять под прохладным душем, а потом полежать на диване, вытянув ноги, собраться с мыслями и успокоиться.

Вернувшись, Алексей вздохнул с облегчением.

– Эля, ты дома? – спросил он в надежде, что жена куда-то ушла и он сможет побыть в одиночестве. Почему-то последнее время Эля его раздражала, как назойливая муха.

Комнаты ответили тишиной. Алексей зашел в спальню и увидел на полу возле кровати красный кружевной бюстгальтер. По другую сторону не заправленной постели валялись скрученные в трубочку трусики такого же цвета. Алексей услышал шум воды в ванной.

– Черт! – воскликнул он, зная, сколько времени Эля может провести в душе.

Алексей постучал в дверь:

– Дорогая, ты скоро?

– Лешик, я почти закончила! – послышалось из-за двери. – Подожди немного, я сейчас накрашусь и выйду.

– А ты не можешь выйти и потом накраситься? – спросил он, не скрывая раздражения.

– Ты же знаешь, что не могу. Я быстро.

Алексей подумал, что уже забыл, когда последний раз видел жену без толстого слоя грима. Да и видел ли вообще? Сейчас ему хотелось, чтобы она была обычной, земной, пусть и с припухшими глазами, неяркими губами, мелкими морщинками и в домашнем халате.

– Эля! – Мужчина снова постучал в дверь. – Выйди ко мне такой, какая ты есть, – попросил он.

– Не могу! Я всегда должна выглядеть идеально, – ответила она.

«До идеала тебе, как от Земли до Луны», – подумал Алексей.

Он прижался к деревянному косяку и вспомнил Лилю. Ее махровый халат, тапочки, лицо без грима… Она казалась земной и желанной.

– Земной и желанной, – повторил Алексей вслух.

– Что ты там говоришь? – послышалось из-за двери. – Я не слышу!

– Говорю, что уже полчаса жду, когда ты выйдешь, – сказал Алексей раздраженно.

– А вот и я! – Дверь распахнулась, и Эля эффектно развела руки в стороны.

Она поцеловала мужа в щеку, оставив жирный след яркой помады.

– Ты сегодня опять заказывала пиццу?

– Нет, – улыбнулась Эля и спросила: – Откуда такие сведения?

– Определил это по трусам и лифчику, которые валяются на полу возле незастеленной кровати.

– Пупсик, – Эля жеманно надула губы, – зачем так грубо? Во-первых, это не трусы, а стринги. Трусы у Маньки, которая торгует семечками на рынке. Во-вторых…

– Во-вторых, прежде чем мыться, надо было положить их в корзину для грязного белья.

– Для этого у нас есть домработница, – сказала Эля с невозмутимым видом.

Алексей почувствовал, как у него внутри все закипает.

– Дорогая, – проговорил он с иронией, – домработница приходит к нам по вторникам и пятницам, а сегодня, да будет тебе известно, только среда. Выходит, что твои трусы…

– Стринги, – уточнила Эля.

– Твои трусы, – повторил Алексей, – будут валяться на полу еще два дня.

– Пусть домработница приходит каждый день, Пупсик.

– Во-первых, не называй меня Пупсиком. Во-вторых, мы наняли человека для того, чтобы он убирал и готовил еду, а не для того, чтобы он собирал по всему дому твои трусы! – Алексей не заметил, как перешел на крик.

– Ну Пупсик, – Эля протянула к нему руки, – не злись на меня. Я же не виновата, что у тебя не ладится на работе.

– Вот на работе у меня как раз все нормально. А ты не хочешь поработать? – спросил он, снимая рубашку.

– Я?! – Элю передернуло. – Ты выгоняешь меня на работу?

– Я просто спросил, – сказал Алексей.

Он зашел в ванную и закрылся на защелку.

Контрастный душ его немного успокоил. Алексей всегда принимал контрастный душ, когда приходил с работы усталый: смена горячей и холодной воды бодрила, давала новые силы. Затем мужчина докрасна растер тело махровым полотенцем, набросил халат и вышел из ванной. Перед ним стояла Эля, держа в руках свое белье. Она демонстративно прошествовала мимо Алексея и небрежно бросила трусики и бюстгальтер в корзину.

– Пупсик, ты меня обидел, – сказала Эля голосом капризной девочки.

Алексей оценивающе посмотрел на жену. В ней не было ничего настоящего: крашеные волосы, толстый слой косметики на лице, фальшивый голос. И как он раньше этого не замечал? Не замечал или не хотел замечать?

– У меня что, поганки на лице выросли? – спросила Эля.

– Да нет, – ответил Алексей, – просто я посмотрел на тебя другими глазами.

– И что увидел? – Эля игриво повела бровью.

– Увидел, какая ты избалованная и умелая актриса.

– Да пошел ты!.. – Эля резко повернулась и скрылась в другой комнате.

«Так даже лучше», – решил Алексей и пошел в свой рабочий кабинет. Он прилег на кожаный диван. Здесь, среди полок с книгами, он почувствовал хоть какое-то уединение. Алексей закрыл глаза, и перед ним снова возникла Лиля. Она была такая домашняя, нежная и… так далеко от него. Внезапно его осенило. Он схватил мобильник и набрал номер Вениамина.

– Привет, дружище! – сказал Алексей.

– Добрый день, – ответил Вениамин. – Что-то случилось?

– Я потом все тебе объясню. Лучше скажи мне, когда уезжает ваша гостья?

– Завтра утром я отвезу ее на машине, чтобы она не тряслась по жаре в автобусе.

– А ты можешь сделать мне одолжение?

– Если это в моих силах.

– Сделай вид, будто занят до обеда, а после обеда я сам ее отвезу. Хорошо?

– Без проблем. А что случилось?

– Вообще-то ничего.

– Не влюбился ли ты в Веру? А?

– Нет! – засмеялся Алексей. – Но уже горячо…

– Ладно, при встрече расскажешь, если это не государственная тайна.

– Договорились. Спасибо тебе!

Настроение у Алексея немного улучшилось. Он еще раз увидит Лилю. Может быть, она совсем не такая, какой показалась ему вначале? Часто первое впечатление бывает обманчивым.

– Пупсик, – Эля вошла в кабинет, – почему ты улегся здесь? Пойдем в нашу спальню…

– Закрой дверь и больше никогда, повторяю, никогда не входи сюда без стука! – закричал Алексей так громко, что Эля невольно вздрогнула.

– Ну Пупсик! – промурлыкала она.

– И запомни: я тебе не Пупсик!

Эля поспешила уйти, громко хлопнув дверью.

 

Глава 19

Вера возвращалась домой возбужденная и веселая. Эмоции переполняли ее и били через край. Она всю дорогу болтала с Алексеем. Вернее, в основном говорила Вера, а Алексею досталась роль слушателя. Ее невинная болтовня совершенно не раздражала его: он в это время думал о Лиле. Алексею не терпелось увидеть ее еще раз. Быть может, это какое-то наваждение? Временное помутнение рассудка? Что вообще с ним тогда произошло? Сегодня он был настроен получить ответы на свои вопросы. Настроение у него было такое же, как и у Веры, – приподнятое, возбужденное. Душа была полна тайных надежд…

Лиля и Аленка, покинув душную комнату, вышли на улицу и сели на скамейку под развесистой шелковицей. Девочка тут же разложила своих кукол и принялась кормить их с маленькой пластмассовой ложечки.

– Надо, дети, кушать, – приговаривала она. – Кто будет есть кашу, тот быстрее вырастет. Поэтому не капризничаем, а открываем ротики.

Лиля улыбнулась. Казалось, совсем недавно она тоже мечтала поскорее стать взрослой и давилась гречневой кашей, которую не любила. В детстве жизнь взрослых выглядела такой привлекательной. Тогда Лиля не задумывалась над тем, как тяжело маме растить ее без отца, который погиб совсем молодым. Теперь-то женщина понимала, что не от сладкой жизни им приходилось неделями есть одну кашу. А когда Лиля стала взрослой, ей захотелось вернуться в детство. Полуголодная студенческая жизнь, затем работа в школе… Труд приносил радость: Лиля всю себя отдавала детям, а вот личная жизнь не складывалась. Едва она познакомится с каким-нибудь мужчиной, как тот пытается затащить ее в постель. Она сразу же расставалась с такими. Разве об этом она грезила по ночам, начитавшись книг о красивой любви? Лиле хотелось чего-то возвышенного, неземного. Время шло, а принц на белом коне все не приезжал, поэтому Лиле оставалось только мечтать. Этого у нее никто не мог отнять. Порой она сама не понимала, где реальность, а где иллюзии.

Лиля достала из сумочки два краснобоких яблока и протянула одно из них Аленке:

– Будешь?

– Буду! – бойко ответила девочка и с аппетитом откусила кусочек сочного плода.

Лиля немножко завидовала Вере. Не сложилась личная жизнь, зато есть о ком заботиться. Конечно, нелегко одной воспитывать ребенка. Иногда больно смотреть, как девочка тянется к чужим мужчинам, желая видеть рядом с собой не только маму, но и папу. Почему бы и Лиле не завести ребенка? Познакомиться с порядочным человеком и родить от него… Пусть даже он будет женат – это не так уж важно. Взять, например, этого детектива, Алексея. Он хотел «подкатить» к ней, и Лиля сразу испытала к нему влечение. Ей понравилась его внешность, приятный тембр его голоса. Но, как это часто бывает, оказалось, что Алексей женат. Если бы Лиля не мечтала о романтических отношениях, она могла бы с ним переспать и родить от него ребенка. Но это было бы несправедливо по отношению к малышу. Ей, как когда-то ее маме, пришлось бы кормить ребенка одной кашей и рассказывать небылицы о папе. Нет, не о такой жизни мечтала Лиля. «И почему все нормальные мужчины женаты?» – подумала она, вздохнула и принялась с аппетитом грызть сочное яблоко.

Прямо перед ними остановился легковой автомобиль, и из него выпорхнула счастливая Вера.

– Мама! Мамочка приехала! – радостно закричала Аленка и бросилась в ее объятия.

– Мое солнышко! Как я по тебе соскучилась! – воскликнула Вера, целуя дочь.

– Здравствуйте, Лилия, – сдержанно произнес подошедший Алексей.

– Добрый день, – сказала Лиля тихо и смутилась.

Ей показалось, что у нее на лице отразились ее недавние мысли.

– Ну, мы пошли домой, – сказала Вера дочери, собирая кукол, лежащих на скамейке. – Будем разбирать подарки от Нади.

– Тетя Надя купила мне подарочек? – спросила Аленка, и у нее заблестели глазенки от восхищения и радости.

– И тебе, и мне, и тете Лиле, – ответила Вера.

Она поблагодарила Алексея за то, что он ее привез, и достала из сумки кошелек.

– Сколько я вам должна? – спросила она.

– Обижаете! Я сделал это по просьбе Вениамина.

– Мама! – Аленке не терпелось увидеть подарок, и она потянула Веру к дому. – Пойдем!

Алексей остался один на один с Лилей. Он так ждал этого момента, а тут вдруг смутился, как школьник на первом свидании. Надо было что-то говорить, а Алексей стоял, переминаясь с ноги на ногу и не находя слов, словно вдруг исчерпал весь свой словарный запас.

– Яблоко вкусное? – задал он глупый вопрос и еще больше смутился.

– У меня есть еще одно. Хотите? – спросила Лиля и открыла сумочку.

– Нет, нет! Спасибо. Я не это хотел сказать, – пробормотал Алексей, и от волнения у него на лбу выступила испарина. – Здесь очень жарко. Может, сходим в кафе, поедим мороженого?

– Мороженого? А почему бы и нет?

Они зашли в кафе, где работал кондиционер, и оба с облегчением вздохнули. Им подали мороженое со свежей клубникой. Некоторое время они ели молча. Алексей, который никогда не страдал застенчивостью, словно потерял дар речи. А Лиля его не торопила. Она видела, что он хочет ей что-то сказать, но не решается.

– Алеша, у вас ко мне какое-то дело? – Лиля первая нарушила неловкое молчание.

– Вы часто здесь бываете? – Он сказал первое, что пришло ему на ум.

– Увы, я редко сюда захожу. Не позволяет учительская зарплата. К тому же мама часто болеет, и ей не хватает денег на лекарства… Но вы не об этом хотели спросить, не так ли?

– Да. Извините, что несу чушь. Я хотел вам сказать… Вы мне очень симпатичны. – Алексей перевел дух и продолжил: – Сегодня я приехал исключительно ради того, чтобы увидеть вас.

– И что дальше? – Лиля грустно улыбнулась.

– Мы сможем встречаться с вами хотя бы иногда? – задал вопрос Алексей, и его сердце на миг замерло в груди в ожидании ответа.

– А какой в этом смысл?

– Вы мне нравитесь. Очень.

– Мне тоже иногда нравятся женатые мужчины, но я с ними не встречаюсь. На чужой беде счастья не построишь, – сказала Лиля. – У таких свиданий нет будущего. Вы это понимаете?

– Да. Я отдаю себе в этом отчет. Не думайте, что от жары у меня расплавились мозги.

– Наверняка у вас красивая жена, которая с нетерпением ждет вас дома. Вы не чувствуете себя предателем?

– Да, я предатель. Но что делать, если вы меня притягиваете, как магнит?

– Ехать к жене и не думать обо мне. Считайте, что это моя просьба, и вы, как истинный джентльмен, должны ее исполнить. Обещаете?

– Я не могу обещать того, что выше моих сил.

– А вы постарайтесь. Спасибо за мороженое. – Женщина встала, собираясь уходить.

– Лиля, ну хоть номер телефона вы можете мне дать? – с отчаянием в голосе спросил Алексей.

– Нет. Я не хочу, чтобы вы звонили мне, закрывшись в комнате. Не хочу слышать в трубке испуганный шепот или, хуже того, слова «Иван Иванович, я сейчас не могу говорить, перезвоню завтра». Это будет нечестно по отношению к той, которую вы взяли в жены.

Лиля повернулась и, даже не простившись, быстро вышла из кафе. Дома она зарылась лицом в подушку и дала волю слезам.

 

Глава 20

Надя позвонила сестре:

– Верунчик, я тут принесла целую стопу буклетов из туристического агентства. Куда бы ты хотела поехать?

– Я нигде не была, поэтому любая поездка будет для меня счастьем.

– А я побывала во многих местах, поэтому хочу, чтобы ты сама определила наш маршрут. Вера, я растерялась. Тут столько интересного!

– Тогда возьми буклеты в руку и попробуй достать… ну, скажем, седьмой по счету. Семерка – мое любимое число.

– Ты, наверное, помнишь, что и мое тоже! – воскликнула Надя.

– Мы же с тобой близнецы. Что тут удивительного? Ну и что там, в седьмом буклете?

– Увлекательное путешествие в Индонезию! О, я еще там не была!

– Надюша, это так далеко и так дорого. Считай, что я пошутила. Выбери что-нибудь попроще.

– Все, Верунчик! Дело сделано! Что нам предлагают? Океан и тропический рай на одном из Малых Зондских островов. Представляешь, там круглый год лето! Мы попадаем на так называемый сухой сезон, который длится с апреля по ноябрь. Так что матушка природа к нам благосклонна.

– Не знаю даже, что тебе сказать, сестричка. Конечно, была бы моя воля, я бы объездила весь свет. Но захочет ли Вениамин оплачивать такое дорогое удовольствие?

– Он же сам это предложил. Ты сможешь на это время оставить с кем-нибудь свою дочь?

– Что?! Ты хочешь, чтобы я оставила Аленку чужим людям, а сама валялась на пляже?

– Ты меня не так поняла. – Надя сообразила, что сказала лишнее, и попыталась спасти положение. – Я боюсь, что девочка плохо перенесет перелет. К тому же в путевке указано, что будут походы в джунгли. Как быть тогда? Мы же не сможем оставить ее одну в отеле…

– Не надо никаких путевок. Надя, извини меня, это была дурацкая затея, – сказала Вера погасшим голосом.

– Ты на меня обиделась? Я же хотела как лучше.

– Надя, если это возможно, я всегда там, где мой ребенок, а мой ребенок всегда при мне. Я и так провожу с Аленкой мало времени.

– Прости меня. Конечно же, мы возьмем ее с собой. Мир и дружба?

– Да! – ответила Вера повеселевшим голосом.

С этого момента Надя потеряла покой. Она даже в самом страшном сне не могла представить рядом с собой ребенка. Она так долго избегала общения с детьми, а теперь ей придется провести десять дней вместе с племянницей. Уму непостижимо: целых десять дней и десять ночей! У Нади началась паника. Она не может, она боится даже прикоснуться к детям, а тут… Надо что-то придумать. Может, попросить Вениамина поехать вместе с ними? Нет, это не выход. Он наверняка откажется, а ей так хочется побыть с сестрой…

Надя долго металась по комнате из угла в угол, пока ей в голову не пришла спасительная мысль: нужно поговорить с Асей. У нее большой жизненный опыт. Она должна знать ответы на все вопросы.

Надя застала Асю на веранде. Домработница колдовала над кастрюлями – готовила обед. Пахло очень вкусно.

– Что случилось? – спросила Ася, заметив, как Надя бледна. – На тебе лица нет!

– Мне надо с тобой посоветоваться.

– Можешь спрашивать о чем угодно. Герасим все равно ничего не слышит.

– Ася, я панически боюсь детей, – призналась Надя, опускаясь на стул. – Это началось с того момента, как я потеряла своих малюток, точнее, они родились мертвыми…

– Не понимаю, как можно бояться детей. – Ася от удивления даже отложила ложку в сторону.

– Я сама ничего не понимаю. Возможно, это случилось со мной раньше, когда я в детстве терпела издевательства собственной матери? Не знаю. Я боюсь забеременеть, чтобы кошмар не повторился. Боюсь, что мой ребенок умрет. Боюсь даже прикасаться к малышам. Может быть, я опасаюсь повторения прошлого? Но оно осталось позади. Умом я это понимаю, но в сердце живет страх. Почему так?

– Девочка моя, тебе бы излить душу не сейчас, а намного раньше. У каждого человека есть страхи, которые отравляют ему жизнь. Просто у одного они меньше, а у другого – больше. В тебе живет страх прошлого, но прошлое уже ушло – это ты, слава богу, понимаешь. Его просто нет, и история не должна повториться. Может, тебе сходить к психотерапевту? По телевизору говорят, что они многим помогают.

– Ты считаешь меня ненормальной? Психически больной?

– Наденька, я же не сказала, что твое место в психушке. Но тебе нужна помощь.

– Вот и помоги мне.

Ася задумалась. Так вот в чем причина Надиной скрытности: она хотела порвать с прошлым раз и навсегда. Но оно многие годы липкой паутиной тянулось следом за ней. Страх не покинул ее, и эта женщина носила его в себе многие годы. Бедная Надя! Нужно сказать ей что-нибудь утешительное, но Ася не находила подходящих слов.

– Знаешь, Надя, – сказала она, – я всегда хотела иметь ребенка, но, видно, Бог распорядился по-другому. Я бы половину жизни отдала за то, чтобы родить малютку. А ты молодая, красивая, здоровая. Ты еще сможешь стать матерью. Тогда ты поймешь, что материнство – это не крест, а благословение. Запомни мои слова. Попробуй порадоваться за свою сестру. Если тебе трудно это сделать, постарайся первое время не прикасаться к ребенку, а просто с ним подружиться. Главное, чтобы не было фальши – дети сразу это чувствуют. Обидев племянницу, ты можешь обидеть и сестру, а она очень рада вашей встрече. Обращайся с девочкой как со взрослой. Сможешь?

– Не знаю. – Надя помотала головой. – Но буду стараться.

– Если станет совсем уж невмоготу, постарайся не травмировать девочку. Обращайся с ней так, как бы ты хотела, чтобы мать обращалась с тобой. У тебя отняли детство, значит, ты должна восполнить этот пробел, уделив внимание племяннице. Поверь мне, отдавать всегда легче, чем отнимать. А если станет совсем плохо, прерви отпуск и возвращайся ко мне. Твоя Ася всегда тебя поймет и пожалеет. Ясненько?

– Ася, ты только Вениамину ничего не говори о нашем разговоре. Хорошо?

– Заметано, – улыбнулась Ася и подмигнула.

 

Глава 21

Аленка не находила себе места от радости. Она клала в сумку то одну куклу, то другую.

– Не обижайся, Алиса, – говорила девочка одной из кукол, – побудешь дома, пока я не приеду. Вернется домой Маринка и все тебе расскажет.

– Аленка, когда же ты у меня повзрослеешь? – спросила Вера, улыбнувшись. – Уже в школу ходишь, а куклами еще не наигралась.

– Детство у меня еще не закончилось. Может быть, я отстаю в развитии? – сказала девочка так серьезно, что Вера и Лиля не выдержали и рассмеялись.

– Самое главное не забыли? – поинтересовалась Лиля, застегивая чемодан с вещами.

– А что главное? Паспорта? – спросила Вера.

– Купальники, – весело сказала Лиля и добавила уже серьезно: – А вообще, девочки, я вам завидую. Честно. Но вы ничего такого не подумайте. Моя зависть не черная, а белая. Хоть немного мир посмотрите.

– И на самолете полетаем, – вставила Аленка. – Я увижу сверху маленькие домики.

– Ты увидишь облака, – сказала Вера. – Надо присесть перед дорогой.

Они втроем сели на минутку и встали по команде Веры: «Пора!»

Встреча с Надей была назначена в аэропорту. Когда Вера с дочерью подходили к зданию аэровокзала, они сразу же увидели Вениамина и Надю, ожидавших у входа. Никто не заметил, как Надя при виде девочки, направлявшейся прямо к ней, побледнела и у нее мелко задрожали пальцы.

– Здравствуйте, тетя Надя, – весело протарахтела Аленка. – А я вас сразу узнала. Вы очень похожи на мою маму.

– Здравствуй, деточка, – сказала Надя, обрадовавшись тому, что девочка не протянула руки и не стала ее обнимать. – Не боишься лететь на самолете?

– Люди боятся того, что их напугало, – с важным видом заметила Аленка. – А мне бояться нечего. Самолеты я видела только по телику.

– Откуда у тебя такие умные мысли? – спросила Надя и улыбнулась.

Улыбка была натянутой, но на это никто не обратил внимания.

– Все говорят, что я умная, – без тени смущения сообщила Аленка. – А если так говорят, значит, в этом есть смысл. Смысл есть даже в пустой болтовне. Мне мама говорит, что иногда я болтаю лишнее, но ведь разговаривать у нас никому не запрещено, тем более что так у меня развивается мышление и речь.

– Послушайте, – сказала Надя, – за этим ребенком нужно ходить и записывать его мысли. Это же философ!

– Я не совсем понимаю, что означает это слово, – призналась Аленка.

– Я потом, на отдыхе тебе все объясню, – пообещала Надя. – А сейчас нам надо идти. Скоро объявят посадку.

– Вообще-то, – Аленка нахмурилась, – я еще не познакомилась со всеми родственниками. Здравствуйте, дядя Веня.

Девочка протянула ладошку Вениамину. Тот взял ее на руки.

– Иди ко мне, умняшка, – сказал он.

– Поставьте меня на землю, – прошептала девочка. – Люди смотрят на меня как на маленькую.

– Ты приедешь ко мне в гости? – спросил Вениамин, присев возле Аленки.

– Конечно! Кроме вас, нам не к кому ездить. К сожалению, у нас больше нет родственников, – ответила девочка, забросив косички на спину.

Сестры наслаждались проживанием в пятизвездочном отеле, и чудесным ландшафтом, и величественным видом вулкана Агунг. Надя все время боялась прикоснуться к детской ручке. На этом были сосредоточены ее мысли, поэтому она весь день находилась в напряжении, ее нервы были натянуты как струны. Но случилось так, что, когда они шли к бассейну, Аленка сама взяла ее за руку. Надю словно ошпарили кипятком. Ее бросило в жар. Женщина стала задыхаться, будто ей перекрыли кислород. Еще один миг – и она лишится чувств! Наде казалось, что ее руки касается еще теплая ручка ее младенца. Женщина сделала глубокий вдох, на миг закрыла глаза и с трудом сдержала крик. Ей хотелось вырвать свою руку, закричать и побежать куда глаза глядят!

«Или сейчас, или никогда!» – сказала она себе. Все силы, которые у нее остались, Надя направила на то, чтобы не отдернуть руку. Она сделала еще несколько глубоких вдохов, и мир перестал раскачиваться у нее перед глазами. В ее ладони лежала детская рука. Она была такой теплой, мягкой, нежной. От нее исходило необъяснимое притяжение, и Наде вдруг захотелось пойти с девочкой далеко-далеко…

– Тетя Надя, – тихий голос Аленки вернул ее в реальный мир, – вы научите меня плавать?

– А ты не умеешь? – спросила она, едва узнав свой голос.

В горле пересохло, и его все еще сжимали спазмы, словно там застрял комок.

– Не-а. Но, говорят, дети быстро учатся плавать.

– А почему мама не водила тебя в бассейн?

– Все по той же причине, – с важным видом ответила Аленка. – Отсутствие денежных средств.

– Не переживай, – сказала Надя, – я научу тебя плавать.

Она показала Аленке в бассейне несколько простых упражнений. Девочка начала упорно их осваивать, в то время как сестры наслаждались приятной прохладой воды.

– Ты часто вспоминаешь наш хутор? – спросила Вера, когда они сидели в шезлонге, наблюдая за девочкой.

– Я сделала все, чтобы вычеркнуть прошлое из своей жизни, – призналась Надя. – Долгое время меня преследовали кошмары. И я решила раз и навсегда забыть о том, что было. В одном я не права: мне не надо было вычеркивать тебя – ты ни в чем не виновата. Это я виновата в том, что не сдержала слово. Поверишь ли, меня все эти годы грызло, подтачивало чувство вины. Прости меня, Верунчик, если, конечно, сможешь.

– Ничего, – сказала Вера, – все нормально. Тебе досталось не меньше, чем мне.

– Значит, ты меня простила? – Надя сжала руку сестры. – Ты не держишь на меня зла?

– Что ты?! Я так рада, что ты нашлась, что ты жива, что у тебя все хорошо.

– Спасибо тебе. Жаль, что папа не дожил до сегодняшнего дня, – вздохнула Надя. – Он был добрым и несчастным.

– Его смерть на совести нашей матери.

– Я не хочу о ней даже вспоминать, – призналась Надя.

– Давай не будем, – согласилась Вера. – Есть более интересные темы для разговоров.

– Например?

– Что бы ты сказала своему бывшему парню, если бы его встретила?

– Сложный вопрос. Во-первых, ему было уже двадцать пять лет. В таком возрасте люди должны быть более ответственными. А во-вторых, я его ненавижу так же, как и свою мать. И в моей душе не осталось никаких желаний, кроме мести.

– Нельзя так долго держать ненависть в сердце. От этого оно может очерстветь.

– Два человека: мать и Он отняли у меня очень многое, и я имею полное право любить весь мир, но только не их. Они заслужили лишь презрение.

– У тебя к нему не осталось никаких чувств?

– Почему же? Остались: ненависть и презрение. Может, сходим на пляж? – спросила Надя и поднялась, давая понять, что неприятный разговор окончен.

Они забрали Аленку и уже через несколько минут окунулись в соленую воду океана. Девочка долго не выходила на берег, словно хотела насладиться каждой минутой отдыха. Вера закрыла глаза. Надя не знала, спит она или просто наслаждается морским бризом. Аленка уже успела познакомиться с каким-то мальчиком и что-то ему рассказывала, оживленно жестикулируя. Надя подумала о том, что если бы ее дети были живы, то сейчас были бы уже совсем взрослыми. Она почувствовала, как в груди у нее что-то сжалось. «Так болит душа», – подумала женщина и поискала глазами Аленку. Девочка бежала к ней, и Надя прижала палец к губам, а затем показала на Веру. Аленка прошептала: «Класс!» – и прилегла рядом с тетей на шезлонг. В первую секунду Надя порывалась встать и убежать подальше, чтобы не ощущать прикосновения теплого детского тела, но потом почувствовала, как обмякли ее руки и ноги. Казалось, она теряет сознание или умирает. Аленка о чем-то ей рассказывала, а Надя старалась прийти в себя, понимая, что этот ребенок ни в чем не виноват и не должен пострадать из-за нее. Ее плеча легонько коснулись волосы Аленки, но Наде почудилось, будто ее ударили плетью.

«С ребенком все в порядке, – подумала женщина, – это я не такая, как надо. Нужно стать такой же, как все».

Приходя в себя, она отвечала девочке односложно и невпопад. Постепенно тело перестало пылать, на душе стало спокойнее, и Надя включилась в разговор.

– А правда, что мы пойдем в красивые храмы?

– Конечно. Это входит в план экскурсий: островок индуистской культуры в мусульманской стране. Наверное, тебе это ни о чем не говорит, но, думаю, нам всем будет интересно.

– Мальчик мне сказал, что здесь круглый год лето. Это правда?

– Правда. Но на этом острове есть сухой сезон, что-то вроде лета. Он длится с апреля по ноябрь.

– Значит, лето тут все-таки есть. Эх, надо было поспорить с тем мальчиком, а я не решилась.

– Что ж ты так? – улыбнулась Надя и обняла девочку за плечи.

Странно, но после этого у нее не начался приступ паники. Надя погладила Аленку по плечам. Они были теплые и в песке.

– Тетя Надя, а правда, что мы пойдем на экскурсию в джунгли?

– Конечно!

– Приеду – расскажу в классе, а мне не поверят, что я была в настоящих джунглях. Все подумают, будто я насочиняла, – вздохнула девочка.

– А ты покажешь фотографии – они станут доказательством.

– Там будут попугаи и обезьянки?

– Должны быть.

– А они ручные?

– Думаю, что нет.

– Плохо. Мне нравятся обезьянки. Я просила маму купить мне обезьянку, а она сказала, что ей хватит и одной, то есть меня.

Надя рассмеялась.

– Все животные должны жить там, где им комфортнее. Кошки – в доме, с людьми, а обезьянки – в джунглях.

– А у нас не разрешают заводить кошек.

– Ничего страшного. Когда-нибудь и у вас с мамой будет своя квартира. Тогда ты сможешь завести и кошку, и собачку.

– Мама сказала, что квартира нам не светит.

– Это пока. В один миг все может измениться. Ой, смотри, у тебя расплелась косичка!

– Заплети мне ее, – попросила Аленка и достала из сумочки расческу.

Услышав это, Надя испытала душевный трепет. У Аленки были светлые пушистые волосы. Надя, успокоившись, аккуратно провела по ним щеткой, разделила на три пряди, а затем принялась заплетать косичку. Если бы были живы ее близнецы, она проделывала бы эту процедуру каждое утро, до тех пор пока девочки не выросли бы. У Нади дрожали пальцы, и ей пришлось сделать несколько попыток.

– А почему у тебя нет дочки или сыночка? – неожиданно спросила Аленка.

По телу Нади пробежала дрожь. Опять, словно это было вчера, она увидела перед собой лужу с холодной водой и почувствовала дикую боль внизу живота.

– У меня были две девочки, – сказала она тихо. – Они умерли, не успев повидать этот мир.

– Тогда за них мы должны все увидеть, верно?

– Молодец! – похвалила племянницу Надя. – Ты очень умная девочка. Мне такая мысль даже в голову не пришла. Пойдем искупаемся, пока мама спит?

– Пойдем! – с радостью согласилась Аленка и, схватив женщину за руку, потащила ее к берегу, где весело плескались изумрудные волны.

 

Глава 22

Алексей перекусил на площадке летнего кафе. Есть не хотелось, но сегодня ему предстояло подкараулить и сфотографировать неверного мужа клиентки – он должен был приехать на служебной машине к своей любовнице. Слежка могла затянуться на неопределенное время, поэтому Алексей заставил себя съесть подогретый в микроволновке бургер и запить его апельсиновым соком.

Детектив подъехал к новой девятиэтажке, занял наиболее удобное место для наблюдения и откинулся на сиденье. Иногда Алексей думал, что у него очень интересная работа. Она придавала его жизни колорит, вносила новые краски. А иной раз он чувствовал себя так, словно подглядывал за чужой жизнью в замочную скважину или копался в грязном белье. Как бы то ни было, эта работа приносила ему неплохой доход и ее надо было выполнять добросовестно, чтобы не потерять клиентов. И, в конце концов, не всегда же он следил за неверными женами и мужьями. Его услугами часто пользовались бывшие коллеги – ребята из следственного отдела. А когда пахло жареным, Алексей входил во вкус. Риск подогревал его, и он с головой окунался в работу, не бывая дома по нескольку дней. Этим временем умело пользовалась Эля.

Алексей женился на ней по любви, и ему казалось, что романтика будет в их жизни всегда. Но через пару лет, когда он открыл частное сыскное агентство, Эля стала ему изменять. Сначала Алексей не хотел в это верить, но потом проследил за ней и увидел все своими глазами. Сначала он подумал о разводе, а потом ему стало страшно. Алексей понял: эта женщина так ему нужна, что он готов мириться с ее изменами. Ему казалось, что скоро Эля образумится и все наладится. Но она и не думала успокаиваться. Алексею хотелось иметь ребенка, но не было никакой гарантии, что малыш будет от него. И тогда мужчина решил плыть по течению. Если посмотреть со стороны, у них с Элей была идеальная семья, но на самом деле все уже давно было не так. Ее источил червь измены. Эля этого не понимала. Она брала от жизни все, что могла, и наслаждалась этим.

Так было до тех пор, пока он не увидел Лилю. Эта случайная встреча перевернула все с ног на голову. Что бы он сказал, если бы Лиля стала расспрашивать его о семье? То, что он знает о проделках жены и все равно позволяет вытирать о себя ноги, довольствуясь объедками с барского стола? Алексей стал сам себе противен. Он ненавидел себя за то, что так ни разу и не смог изменить жене в отместку за ее неверность. Ему хотелось бы встречаться с Лилей, но та сразу отшила его, увидев у него на пальце обручальное кольцо. А все могло быть иначе. И дело даже не в обручальном кольце, а в нем самом. Если бы он поступил по-мужски, то уже давно был бы в разводе. Почему он ни разу не поговорил с Элей о том, что его беспокоит? Почему позволил растоптать свою гордость грязными ногами? В конце концов, мог бы прийти домой, ударить кулаком по столу – по-настоящему, по-мужски. Может быть, тогда бы Эля одумалась?

Где же эти голубки, которых надо сфотографировать? Алексей выглянул в приоткрытое окно и схватился за фотоаппарат. На балконе третьего этажа стояли девушка и мужчина и курили. Все! Готово! Теперь надо заснять дом крупным планом и входную дверь квартиры. С этим Алексей быстро справился и вернулся в офис. Можно звонить заказчику, оставлять фотографии секретарю и ехать домой. Нет, неверно. Сначала надо позвонить Эле, а потом уже ехать домой. Как унизительно, как мерзко! Нет! Хватит! Он не будет предупреждать жену о своем возвращении. Это первое. Второе: попросит ее испечь пирожки с яблоками. Такие, как пекла его мать. Эля тоже пекла их в первый год супружеской жизни. Тогда от нее пахло дрожжевым тестом – ароматом его детства. Третье: он поговорит с супругой по поводу ее измен. А там будь что будет. Пришло время изменить свою жизнь.

Эля была дома: лежала на кровати и смотрела телевизор.

– Ты?! – удивилась она.

– А должен прийти еще кто-то?

– Просто ты не позвонил…

– А я обязан всегда звонить? – с раздражением в голосе спросил он и, не дожидаясь ответа, пошел в душ.

Мужчина догадался, что Эля звонит кому-то по телефону, и, чтобы ничего не слышать, включил воду.

– Какая тебя сегодня муха укусила? – спросила Эля, когда муж, свежий, приятно пахнущий, вышел из ванной.

– У меня все нормально, – сказал он. – Эля, помнишь, ты когда-то пекла пирожки с яблоками?

– О, это было так давно!

– Ты знаешь, я уже несколько дней мечтаю об этом деликатесе. Испеки мне пирожки. Пожалуйста.

– Милый, послезавтра придет домработница и испечет все что угодно.

– Зачем столько ждать? – Алексей обнял Элю за талию и посмотрел ей в глаза. – Мне хочется, чтобы я, как когда-то, смотрел по телевизору футбольное обозрение, а ты пекла пирожки. Мне так нравилось наблюдать, как ты колдуешь над тестом. Во мне проснулась ностальгия… Веришь?

– Дорогой, я уже не помню, как их печь. И зачем нам тогда домработница, если мне придется выполнять ее обязанности? Ты можешь немного потерпеть?

– Не могу. Хочу, чтобы пирожки были сегодня. – Алексей не сводил с Эли глаз.

Она не выдержала его взгляда и осторожно отстранилась.

– Ты издеваешься надо мной? – спросила она, упав на кровать. – Я только вчера сделала маникюр.

– Завтра сделаешь новый.

– Ну давай я схожу в булочную и принесу тебе чего-нибудь сладенького. Впрочем, у меня нет никакого желания выходить на улицу – там такая жара…

– Если бы я хотел булку, то купил бы ее сам. А я прошу свою жену испечь мне пирожки с яблоками. Имею я на это право или нет?! – Алексей повысил голос.

– Не кричи на меня! – вспыхнула Эля. – Тебе кто-то испортил настроение, а я должна выполнять твои глупые желания. Я не джинн, который вылетел из бутылки!

– А кто ты, Эля? Кто? Ты не домохозяйка, ты – неверная жена. Вот ты кто!

– Я-а-а?! Да ты с ума сошел! Не с кем поссориться, что ли?

Алексей направился в кабинет, нашел ключи в ящике стола и открыл массивный сейф. Затем достал с нижней полки пачку фотографий и побежал с ними к Эле.

– Вот! – сказал мужчина и бросил фотографии на кровать. Они веером легли вокруг Эли. – Это доказательства твоей пылкой любви ко мне.

– Ты… ты… ты шпионил за мной? – спросила побледневшая Эля. – Это нечестно. Непорядочно…

– Это я поступил непорядочно?! – Алексей был вне себя от гнева. – Ты упрекаешь меня в непорядочности?! Да как ты смеешь после всего…

– Ты возомнил себя невесть кем… – перебила его Эля.

– Мне и представлять не надо, я и так знаю, кто я. Сохатый лось! Мои рога уже не пролазят в дверной проем этого дома! Вот кем ты меня сделала! Я долго молчал, но сегодня последняя капля переполнила чашу моего терпения.

– И эта капля – вонючие пирожки с яблоками?

– А хоть бы и так!

– Я не буду их печь! Не хо-чу! Ты меня понял? – Эля смахнула фотографии с дивана.

– Тогда мы собираемся и идем подавать заявление на развод!

– Напугал!

– Одевайся – и вперед!

Эля открыла шкаф-купе и, все с себя сбросив, начала медленно одеваться. Она искоса поглядывала на мужа, но тот не обращал внимания на ее наготу.

– Ну и черт с тобой! – сказала женщина вслух и застегнула молнию на блузке.

Алексей посмотрел на жену, которая, одеваясь, наступала на пикантные фотографии, и почувствовал, что впервые ее обнаженное тело не вызывало у него никакого желания.

«Выходит, развод – единственный выход», – подумал он.

 

Глава 23

Из Индонезии Надя вернулась в хорошем настроении. На отдыхе она много времени проводила с Аленкой, которая к ней привязалась. Это голубоглазое чудо было, с одной стороны, развито не по годам, а с другой – оставалось ребенком, который любит играть в куклы. Надя сначала подарила ей многофункциональную куклу, затем они купили для куклы набор одежды и кухню, потом – спальню. Наде нравилось наблюдать за тем, как девочка играет. У них с Верой ничего этого не было, поэтому Надя, словно маленький ребенок, включалась в игру. Ее страхи прошли, и она с удовольствием заплетала Аленке косички. Иногда она выдумывала для племянницы новые прически, и девочка с радостью подставляла ей голову.

– Я тебя люблю, тетя Надя, – говорила Аленка и целовала женщину в щеку.

Надя сама не понимала, как этот ребенок помог ей так быстро избавиться от многолетних страхов. Она поймала себя на мысли, что воспоминания о родах стали уже не такими болезненными, как раньше. Часто Надя задавала себе вопрос: «Хочу ли я иметь детей?» – и пока не могла ответить на него однозначно – «да» или «нет». Наверное, она все еще не готова. Главное, чтобы Вениамин ее не торопил.

Сестра и племянница погостили у Нади три дня и уехали – Вере пора было выходить на работу. У Нади промелькнула мысль попросить сестру оставить Аленку у нее до конца лета, но потом она передумала. Она еще не решалась взять на себя ответственность за ребенка. Надо было все обдумать, разложить по полочкам – так же аккуратно, как стоят книги у нее в шкафу.

На следующий день после отъезда гостей позвонил доктор.

– Надежда Антоновна, – сказал он, – вам удобно говорить?

– Конечно, – ответила она.

– Помните, я предлагал вам стать донором?

– Разумеется.

– Если будет желание, зайдите на сайт. Возьмите ручку и запишите… – И доктор продиктовал Наде адрес сайта.

– Я же не сказала вам, что готова отдать свою почку, – напомнила она.

– А я и не настаиваю. Просто хочу поделиться с вами информацией. Кстати, по предварительным данным, вы могли бы стать донором одного мальчика. К тому же родители собрали приличную сумму…

– Спасибо, что позвонили, – сказала Надя и нажала «отбой».

О звонке доктора она вспомнила поздно вечером, после того как Вениамин ушел спать. А ей никак не удавалось уснуть. Она тихонько поднялась с постели, взяла ноутбук и прошла в рабочий кабинет. Здесь Надя достала из кармана листок блокнота, на котором был записан адрес сайта. Зайдя на него, она прочла: «Он нуждается в помощи, и вы можете спасти ему жизнь». Под надписью была фотография десятилетнего мальчика. На Надю смотрели смышленые глаза. От улыбки на щеках мальчика появились красивые ямочки. «Как у Аленки», – подумала Надя. Она долго не отрываясь смотрела на глаза ребенка. Они притягивали ее, заставляя сердце учащенно биться. Этот мальчик может умереть, если никто не откликнется на просьбу о помощи. Кто-то должен помочь ему. Не может же он, такой веселый, с заразительной улыбкой, превратиться в окоченевший труп. Так не должно быть! Есть же на свете справедливость!

Надя не могла оторваться от экрана. Мальчик с надеждой смотрел ей прямо в глаза, и у нее не было сил выключить ноутбук. Она набрала номер телефона, указанный под объявлением. О том, что скоро полночь, Надя в этот момент не думала.

– Алло, – почти сразу раздался мужской голос. – Я вас слушаю.

– Я звоню по поводу вашего сына…

– Что с ним?! Что-то случилось?!

– Нет-нет! – Надя поспешила успокоить его. – Я не из больницы.

Мужчина с облегчением выдохнул.

– Я так испугался, подумал, что Юре стало хуже… Тогда кто вы?

– Я прочла ваш призыв о помощи и решила встретиться с вашим сыном.

– Вы можете нам помочь?! – воскликнул мужчина.

– Пока что не знаю. Продиктуйте мне адрес клиники, где находится ваш Юра.

– Записывайте.

Надя попрощалась, выключила ноутбук и направилась в спальню. Она сама не знала, зачем позвонила отцу ребенка. Ей просто хотелось увидеть этого мальчика. А дальше что? Ответа не было. Может быть, она поступила глупо, позвонив родителям Юры?

Женщина долго не могла уснуть. У нее перед глазами стоял улыбающийся ребенок, который скоро мог умереть.

Утром ее разбудила Эля, примчавшаяся ни свет ни заря. Ее глаза покраснели от слез.

– Что-то случилось? – спросила Надя, надевая халатик.

– Да, случилось! Мой Пупсик хочет со мной развестись! – жалобно сообщила Эля.

– Ну, дай ему развод.

– Ты так просто об этом говоришь!

– Развод – это не конец света.

– Я не хочу с ним разводиться, но он… он знает о моих изменах, – вздохнула Эля. – Я теперь ума не приложу, что мне делать.

– Найдешь себе другого Пупсика, – улыбнулась Надя.

– Ты так думаешь?

– С твоими-то способностями? Кто бы страдал, только не ты!

– Не хочется начинать все заново, – задумчиво сказала Эля. – Хотя у меня есть запасные варианты…

– Вот и воспользуйся ими. Я удивляюсь, как Алексей смог прожить с тобой столько лет, зная о твоих изменах.

– Да, репутация у меня подмочена, что ни говори. Но есть еще много ушей, на которые можно навешать лапшу, – засмеялась Эля.

– И не только. Еще есть головы, которые можно украсить рогами, – подсказала Надя, пытаясь поддержать подругу. – Так мы идем пить кофе или будем сопли распускать?

– Лучше уж пить кофе.

 

Глава 24

Алексей позвонил Вениамину и сообщил ему приятную новость: он нашел девушку, согласившуюся выносить их ребенка.

– Ну, если и эта кандидатура не понравится твоей супруге, тогда уж и не знаю, кого искать, – сказал он.

– А у тебя как дела?

– Как всегда, – неохотно произнес Алексей.

– Рассказывай, что случилось, – произнес Вениамин, стараясь его подбодрить. – А то у тебя голос, как у осужденного перед казнью.

– Мы с Элей подали на развод.

– Ничего себе! – воскликнул Вениамин. – И что же у вас стряслось?

– Надоели ее измены.

– Ты столько лет их терпел, и вдруг надоело? – сказал Вениамин и тут же понял, что сболтнул лишнее. – Прости за прямоту…

– Да все нормально, друг, не переживай. Я устал от измен. Соскучился по покою и домашнему уюту. Хочу приходить домой без предварительного звонка. Хочу, чтобы моя жена ждала меня по вечерам. Хочу, чтобы в доме пахло пирожками, которые испекла любимая женщина. Это много или мало, как ты считаешь?

– Нормальные у тебя желания. Но развод… Может, дать Эле возможность исправиться?

– Зачем? Я понял, что уже не люблю ее.

– Нашел кого-то другого?

– Похоже, что да.

– А она что?

– Она еще об этом не знает, но меня уже культурно отфутболила, – со вздохом сказал Алексей, снова представив себе образ Лили.

– Вижу, что тут без ста граммов не разобраться. Может, посидим где-нибудь, поболтаем?

– Извини, Веня, но я хочу сейчас побыть один.

Вениамин попрощался с Алексеем и задумался о том, как снова начать разговор с Надей о ребенке. Он был почти уверен, что ей не понравится и эта суррогатная мать. Но в конце концов Надя должна будет испытать желание иметь детей, даже несмотря на потрясения, которые ей пришлось пережить. Он будет настаивать на своем до тех пор, пока она не сдастся.

Мужчина вошел в комнату жены, но ее там не было: Ася сказала, что они с Элей пошли в кафе. Вениамин улыбнулся, подумав о том, что Алексей поделился сокровенным с ним, а Эля – с Надей. Он вышел на террасу, сел в кресло-качалку и закурил. Вскоре пришла Надя. Она была в хорошем настроении.

– А ты знаешь, Эля с Лешкой разводятся, – сказала она, сев на колени к мужу и обняв его за шею.

– Слышал, – пробормотал Вениамин, вдыхая цветочный аромат ее волос.

– Откуда?

– Сорока на хвосте принесла, – пошутил он.

– Лешка приходил?

– Звонил. Кстати, он нашел для нас новую суррогатную мать. Нам надо с ней познакомиться.

Вениамин не мог не почувствовать, как по телу жены пробежала мелкая дрожь. Надя немного помолчала, а затем произнесла:

– Познакомимся, только не сейчас. Я завтра заберу свой «опель» из ремонта, и мне надо будет отлучиться на пару дней. Я потом тебе все объясню. Идет?

– Как скажешь, – ответил Вениамин и зажмурился от удовольствия.

Запах экзотических цветов, исходящий от Нади, делал этого сильного мужчину слабым. Рядом с ней он терял рассудок и попадал под ее власть. Вениамин схватил жену на руки и унес в спальню…

Наде не давали покоя мысли о мальчике, жизнь которого она могла бы спасти. Но она не была готова к операции. Позволить исполосовать свое тело шрамами и отдать свой орган?.. Нет, она была против этого. Ей хотелось помочь ребенку, но она была не согласна лечь на операционный стол. Непросто вот так взять и отдать свой орган. Она молода, красива, и у нее нет желания ложиться под нож хирурга. Надя решила поехать в клинику и встретиться с Юрой. Узнать, нужна ли ему еще какая-то помощь. Впрочем, доктор сказал, что у его родителей есть деньги…

Надя выехала на ровную дорогу и прибавила скорость. В конце концов, она никому ничего не обещала, и эта поездка ни к чему ее не обязывает. У нее было прекрасное настроение. И не важно, что за окном автомобиля плюс тридцать два градуса, она включила кондиционер, и в салоне стало прохладно.

– Черт меня побери! – воскликнула женщина, только сейчас вспомнив о том, что завтра к ней на несколько дней должны были приехать Вера с Аленкой.

Надя сбавила скорость и позвонила Вениамину. Она попросила его встретить гостей на вокзале.

– Скажи им, пусть меня дождутся, – попросила Надя мужа.

Она не хотела возвращаться. «К неудаче», – так говорил ее отец.

 

Глава 25

После встречи с лечащим врачом Юры Надю провели к палате мальчика. Юру готовили к операции по пересадке почки. Доктор объяснил, что у родителей пациента есть деньги на почку, осталось только найти донора.

– Юра будет спасен, только если мы найдем ему донора в самое ближайшее время, – сказал он, открывая перед Надей дверь палаты.

Ребенок, которого увидела Надя, был совсем не похож на того, который так весело улыбался на фотографии. Из него словно выжали последние силы и выпили кровь. Большие умные глаза запали, нос заострился, лицо было желтым, словно его отлили из воска.

– Привет, Юра, – сказала Надя, подходя к мальчику.

– Вы меня знаете? – тихо спросил ребенок.

– Тебя многие знают после того, как на сайте родители разместили твою фотографию. Это тебе. – Надя протянула ему игрушку – большого пушистого лисенка.

– Спасибо. – Мальчик слабо улыбнулся. – Боюсь, что он мне не понадобится.

– Тебя прооперируют, ты выздоровеешь, вернешься домой и будешь с ним играть.

– Меня не прооперируют, – сказал тихо Юра. – У меня нет донора.

– Это сегодня нет, а завтра он может появиться, – сказала Надя, стараясь его подбодрить. – Все может измениться в один миг. Так бывает, поверь мне.

– Может, кто-то и верит в чудеса, а я – нет. Подарите лисенка какому-нибудь малышу. Я уже слишком взрослый для таких игрушек, – серьезно сказал мальчик.

– Она может быть украшением.

– Эта игрушка будет напоминать маме и папе обо мне, а я этого не хотел бы. Когда меня везли сюда, я раздал все свои игрушки друзьям. Остался лишь щенок, с которым я спал в детстве. Да он, кроме меня, никому и не нужен. Когда я был совсем маленький, я откусил ему один глаз.

– Юра, чтобы вылечиться, надо верить.

– Я верил, когда ехал сюда. Сейчас я веру потерял. Я слышал, как доктор сказал папе: «Если в ближайшее время не найдем донора, потеряем ребенка». Слово «потеряем» мне хорошо знакомо. Это значит, что скоро я умру.

– Не говори так!

– Это правда. Мне только жаль маму и папу. Они меня очень любят, а я ничего не могу сделать…

Мальчик замолчал, а Надя почувствовала себя полной идиоткой, купившей десятилетнему ребенку мягкую игрушку. У нее не было опыта общения с детьми, и она не знала, что в такой ситуации делать, что сказать. Положение спас Юра. Он спросил:

– А вам тоже нужна пересадка органа?

– Н-н-ет, – ответила Надя, запинаясь.

– Вы пришли кого-то навестить?

– Да. И вот решила заглянуть в твою палату. Ты выглядишь очень грустным.

– А у вас есть дети? – неожиданно спросил Юра.

Надю этот вопрос застал врасплох.

– У меня были две крошечные дочки, – сказала она.

– Были – это значит, их уже нет?

– Они умерли сразу же после рождения…

– Сочувствую.

Надя кивнула головой:

– А ты не сдавайся, борись до последнего.

– Я все равно умру, – сказал Юра, словно речь шла о чем-то обыденном. – Чем раньше, тем меньше будут страдать мои родители.

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Я говорю как есть.

В это время в палату зашли отец и мать Юры. Сказать, на кого больше похож мальчик, было трудно. Что-то он взял от отца, что-то от матери. Но большие умные глаза были точь-в-точь как у женщины.

– Я уже ухожу, – сказала Надя, посадив лисенка на подоконник.

– Тетя, – неожиданно произнес мальчик, – подойдите ко мне, я хочу что-то у вас спросить.

Надя приблизилась к нему и наклонилась.

– Вы придете на мои похороны? – шепнул он ей на ухо.

– Я приду на твою свадьбу, – прошептала Надя в ответ.

Она вышла на улицу. Здесь светило яркое солнце. Его лучи падали на густые зеленые ветви, и от этого по земле прыгали солнечные зайчики. Надя подумала, что эти зайчики она видит сегодня, будет видеть завтра, а для Юры «завтра» может и не наступить. А может, и наступит, если она не пожалеет орган, без которого прекрасно сможет обойтись.

Надя вернулась в больницу и направилась в кабинет врача.

Там она застала мать Юры. Было заметно, что эта женщина измучена душевными переживаниями.

– Проходите, присаживайтесь, Надежда Антоновна, – сказал врач. – Нам надо поговорить.

Надя опустилась на стул напротив женщины, а доктор стал ходить по кабинету.

– Надежда Антоновна, не хотите ли пройти обследование, чтобы точно знать, подойдет ли ваша почка Юре?

– Разве я вам что-то обещала? – спросила Надя, продолжая смотреть на мать Юры.

– Хотя бы сдайте кровь и мочу на анализ, – сказал доктор. – Мне позвонили и сказали, что вы хотели бы…

– Кровь и мочу сдать можно, но я еще не решила, готова ли стать донором, – ответила Надя, по-прежнему не сводя глаз с женщины.

Ей было под пятьдесят, хотя мальчику всего десять лет. «Наверное, Юра – поздний ребенок», – подумала Надя.

– Прошу вас, – заговорила женщина, – умоляю, спасите нашего сына!

Сколько отчаяния было в ее словах! У Нади по коже пробежали мурашки.

– Юра – единственный ребенок, которого я смогла родить. До него у меня появились на свет две девочки. Они умерли на второй день жизни. Потом я много лет не могла забеременеть. И только когда мне было сорок, Бог услышал мои молитвы и послал нам сына. Мы с мужем будто заново на свет родились! А теперь мы можем его потерять. – Глаза женщины блестели от слез.

«Ее история похожа на мою, – пронеслось в голове у Нади, и ей стало страшно. – Я словно повторяю ее судьбу».

Надя подумала о Вениамине. Если она скажет, что согласна отдать свою почку, он будет возражать – в этом нет сомнений. Он хочет иметь собственных детей. Если она позвонит ему отсюда, он мгновенно вычислит, где она находится, и приедет, чтобы ее забрать. Ей предстоит принять важное решение самостоятельно. Никто не может диктовать ей правила жизни. Главное не торопиться, чтобы потом ни о чем не жалеть.

– Сколько нужно времени, чтобы пройти полное обследование? – спросила Надя доктора.

– Всего несколько дней, – ответил он.

– Я сдам кровь и мочу на анализ, но окончательного решения я еще не приняла.

– Мы заплатим хорошие деньги за спасение нашего мальчика! – воскликнула женщина и попыталась схватить Надю за руку.

– Я обеспеченный человек, – ответила Надя.

– Это не важно, мы все оплатим. Помогите спасти Юрочку, и мы всю оставшуюся жизнь будем молиться за вас! – Женщина была в отчаянии и с такой мольбой смотрела на Надю, что та не выдержала и на миг отвела взгляд.

– Не торопите меня, – попросила Надя и внимательно посмотрела сначала на врача, потом на убитую горем женщину.

Мысленно она выругала себя за то, что приехала в клинику и теперь сама не знает, что делать.

 

Глава 26

Надя решила прогуляться в скверике. Ей надо было подумать и принять важное решение. К тому же сделать это ей нужно самостоятельно: никто не должен ей советовать. Сейчас у нее было красивое, молодое, упругое тело, но после хирургического вмешательства его «украсят» уродливые шрамы. Потом придется провести некоторое время в реабилитационном центре. И еще неизвестно, как ее организм отреагирует на удаление органа. Наде хотелось позвонить сестре, все ей рассказать и попросить совета, но она не стала этого делать. Мнение Веры может повлиять на ее решение. Вениамину же нельзя было звонить ни в коем случае! Надя испытывала двоякое чувство. С одной стороны, вину перед мужем из-за того, что не могла подарить ему ребенка. С другой, она была не готова взять на руки своего младенца. Пережитый страх так и не отпустил ее до конца. Когда Надя перестала бояться дотрагиваться до Аленки, она подумала, что избавилась от страха навсегда. Но женщине до сих пор снились кошмары: она отчетливо ощущала, как неприятно лежать в холодной луже ночью, одной, всеми брошенной и забытой, чувствовала дикую боль в животе, которая не дает ей сделать несколько шагов в сторону, чтобы выбраться из лужи на обочину. Наде часто снились ее дети. Она никогда не видела их лиц, но ощущала прикосновение губ к ее соскам. Уста девочек всегда были холодными, а от их животиков к ее утробе тянулась кровавая пуповина.

Надя вздрогнула, вспомнив все это. Где гарантия, что ребенок не умрет, прильнув к ее груди? Что будет, если все повторится? Она сойдет с ума и опять попадет в психушку. На день? На месяц? Или навсегда?

Женщина провела рукой по лицу, словно снимая невидимую паутину. О чем она думает? Ей надо немедленно принять решение, ведь скоро позвонит Веня. Надя достала из мобильного телефона сим-карту и кинула ее в траву за шелковицей. Любознательные воробьи шумной стайкой вспорхнули с дерева вслед за брошенным предметом, но, сразу же потеряв к нему интерес, снова уселись на ветке, о чем-то громко беседуя.

Она, только она должна принять это решение. Ей следует прислушаться к своему внутреннему голосу, а не к мнению Вениамина или Веры. И тут Надя подумала о том, что выбросила сим-карту, а номера телефона сестры не помнит. Она быстро вернулась к шелковице и принялась раздвигать руками траву. «Только этого не хватало!» – ругала себя женщина за оплошность. Карта словно испарилась, и Надю начала охватывать паника. «Спокойно, – сказала она себе. – Надо стать на то место, откуда я бросила карту. Теперь следует вспомнить, куда упорхнула стайка воробьев». Восстановив таким образом события, Надя быстро нашла карту. «Вот так и в жизни, – подумала она, – иногда мы мечемся в поисках выхода, делаем ошибки, а стоит успокоиться и трезво, без паники посмотреть на ситуацию – и окажется, что решение проблемы совсем рядом».

Надя обошла здание клиники и не заметила, как оказалась на ступеньках у входной двери. Если она сейчас заберет сумку и уедет домой, все ее сомнения исчезнут. Никто не вправе осудить ее за бегство. Надя в замешательстве держалась за дверную ручку. Она ругала себя за то, что дала доктору номер своего телефона. Не надо было этого делать – тогда не было бы сейчас никаких волнений. Надо уезжать. Побыстрее, пока она ничего не пообещала. Вернуться домой и забыть обо всем раз и навсегда!

Надя решительно распахнула дверь и почти побежала за сумкой, в которой лежали ее документы и деньги. Женщина не заметила доктора, шедшего ей навстречу, и налетела на него.

– Извините, – пролепетала она и хотела бежать дальше, но рука доктора ее остановила.

– Простите, – сказал он, – вы куда-то спешите?

– Да, – ответила Надя решительно, – я уезжаю домой.

– Это ваше право. Я искал вас, чтобы передать просьбу Юры.

– Ничем не могу помочь.

– Он просил вас зайти к нему в палату, – тихо сказал доктор. – Ему стало гораздо хуже.

– Хорошо, – ответила Надя и освободила руку. – Я загляну к нему, чтобы проститься.

Войдя в палату Юры, Надя подумала, что мальчик безмятежно спит. Только неестественная желтизна его лица, отекшие руки и темные круги под глазами напоминали о тяжелом заболевании.

Юра открыл глаза и увидел Надю. Слабое подобие улыбки мелькнуло на его лице и тут же исчезло.

– Здравствуй, солнышко, – сказала Надя, присаживаясь на стул. – Как ты?

– Не очень. А вы как?

– А я вот зашла проститься. Уезжаю домой.

Надя услышала, как отчаянно, подавив крик, ойкнула мама Юры, но не стала смотреть в ее сторону, чтобы не видеть ее глаз.

– Вам везет, – сказал мальчик. Было заметно, как тяжело дается ему каждое слово. – Скоро вы будете дома.

– Ты тоже поправишься и поедешь домой.

– Нет, – ответил он, – я никогда больше не буду играть в своей комнате. Тетя Надя, – вдруг зашептал Юра, – скажите, а умирать страшно?

– Ну что ты?! – воскликнула Надя, чувствуя, как по ее телу пробежал холодок ужаса. – Я не хочу об этом разговаривать.

– Понимаете, я сегодня проснулся и ясно понял, что скоро умру. Мне стало так страшно, когда я представил, что меня положат в деревянный ящик и закопают в землю. Только вы маме ничего не говорите, а то она будет плакать. Хорошо?

Надя посмотрела на женщину. Та стояла у окна спиной к ней. Конечно же, ей было невыносимо осознавать, что всего несколько минут назад была надежда на спасение сына, а теперь ее нет. Надя в который раз отругала себя за то, что ввязалась в эту историю. Но разве могла она предположить, что будет так тяжело?

– Тетя Надя, – мальчик тронул ее за руку, и женщина почувствовала, какая горячая и слабая у него ладошка, – вы не ответили на мой вопрос.

– На какой, Юрочка?

– Умирать страшно?

– Не болтай глупостей.

– Не хотите отвечать? Значит, страшно. Я как представлю, что мое тело начнет гнить и вонять…

Мать ребенка услышала его последние слова и с плачем выскочила в коридор.

– Тебе не придется умирать, – сказала Надя, поглаживая тоненькие, почти прозрачные пальчики. – Я точно это знаю.

– Этого никто не знает, даже мой доктор.

– Доктор не знает, а я знаю, – улыбнулась Надя.

– Для меня нет донора.

– Не было, а теперь будет.

– Где вы его возьмете?

– Секрет. А ты можешь пообещать мне не задавать больше глупых вопросов?

– Могу!

– Тогда жди хороших новостей, – сказала она и вышла из палаты, на прощанье подмигнув мальчику.

 

Глава 27

Алексей не находил себе места. Работа не ладилась. У него был хороший заказ, а он провалил его в первый же день, утратив бдительность. Расстроенный, усталый, голодный, мужчина вернулся домой.

– Эля, у нас есть что-нибудь на ужин? – крикнул Алексей жене, которая в соседней комнате с увлечением просматривала глянцевый журнал.

– Наверное, – сказала она, не отрываясь от чтения, – посмотри в холодильнике.

– А ты не знаешь, что там находится?

Алексей вошел в комнату к жене. Он был раздражен, но Эля этого не заметила.

– Откуда мне знать? Я набрала два лишних килограмма и теперь вынуждена сидеть на жесткой диете.

– Разогрей мне ужин, – попросил Алексей, стараясь утихомирить шквал бушевавших в нем эмоций. – Я устал.

– По-моему, поставить тарелку в микроволновку совсем несложно, – недовольно проговорила Эля.

– Вот и поставь эту тарелку в микроволновку! – произнес мужчина, сдерживая раздражение.

– Но я же занята!

– А я, по-твоему, целый день ворон считал?! – закричал Алексей.

На лице Эли не дрогнул ни один мускул.

– Можешь не орать на меня – бесполезно, – сказала она и отложила журнал в сторону.

Найдя пульт, она включила телевизор.

Алексей почувствовал, что вот-вот взорвется. Он подбежал к жене, схватил пульт и выключил телевизор.

– Эля, я пришел усталый и голодный, а тебе нет до меня дела. Мне бы так хотелось, чтобы жена меня встретила, спросила, как прошел день, а он, кстати, прошел отвратительно. Я хочу, чтобы в доме к моему приходу пахло борщом, а не сексом. Я мечтаю о домашних пирогах из дрожжевого теста. Я имею право хотя бы на это?

– Достал ты меня своими пирогами! И я не виновата, что у тебя день не задался, – сказала Эля. – Ну не ворчи на меня, Пупсик, – промурлыкала она и игриво протянула к мужу руки.

– Так меня накормят в этом доме или нет?

– Захочешь поесть – найдешь, – парировала Эля и опять включила телевизор.

– Ну и черт с тобой! – выпалил Алексей и выскочил из дома.

Через несколько минут он был у Вениамина.

– Что с тобой? – спросил тот, увидев, что Алексей явно не в духе.

– Надюша дома?

– Нет. Куда-то уехала, и, представь себе, не могу к ней дозвониться – нет связи. Я уже начинаю волноваться.

– Давно она исчезла?

– Ее нет дома уже три дня.

– И ты ничего не предпринимаешь?

– Она предупреждала, что уедет. Вот я и жду. Кофе? Чай?

– Я, честно говоря, приехал, чтобы Надя меня накормила.

И Алексей поведал об очередной размолвке с Элей.

Вениамин повел гостя к Асе, и вскоре они уплетали только что сваренные вареники со свежей клубникой. Настроение у Алексея сразу же улучшилось, и он начал рассказывать свежие анекдоты. После обеда мужчины сидели на террасе, подставив лица ветру.

– Похоже, скоро будет дождь, – сказал Вениамин. – А сегодня вечером должна приехать Вера с дочкой.

– Вера?! – оживился Алексей. – Они приедут на автобусе?

– Да. Я встречу их на вокзале, – ответил Вениамин. – Гости приезжают, а Нади нет.

– А можно я заберу их прямо из дому?

– Зачем?

– Так надо. Мне так надо. Понимаешь?

– Подожди, принесу деньги на бензин, – сказал Вениамин, поднимаясь с кресла-качалки.

– Какие деньги?! Ты даже не представляешь, какую услугу ты мне оказываешь, дружище! – воскликнул Алексей. – Позвони Вере и скажи, чтобы они не выходили из дому, а дождались меня.

Алексей был приятно возбужден. Неожиданно ему представилась возможность увидеть Лилю. Он понимал, что надежды сблизиться с этой женщиной у него нет, но ему так хотелось взглянуть на нее. Лиля, Лиля, Лиля… Если бы она знала, что он, взрослый, женатый мужчина летит, как на крыльях, чтобы ее увидеть. Так спешат на первое свидание. И что в ней такого? Обыкновенная женщина, каких много вокруг. Но именно она затронула потаенные струны его души, заставила их звенеть, как в ранней молодости. Эля отошла на второй план. Она раздражала Алексея и не понимала, что с каждым днем расстояние между ними увеличивается с неимоверной скоростью. Не понимала или не хотела понять? Кто он для нее? Добытчик денег, и притом рогатый. Алексей посмеялся над собой, представив у себя на голове огромные лосиные рога.

– Я сохатый! – сказал он вслух. – У меня самые большие рога. Мне бы не детективом быть, а ездить на сельскохозяйственные выставки. Вот там я бы получил заслуженное призовое место! Не так ли, Эля?

Мимо него проносились стройные березки, выстроившиеся в ровную шеренгу вдоль дороги. Алексей ничего вокруг себя не замечал, лишь чувствовал, что приближается к цели. Еще немного – и он увидит Лилю. Пусть встреча не подарит ему надежду, но он хочет увидеть эту женщину, такую домашнюю, теплую, мягкую, добрую. «Эх, Лиля, – Алексей тяжело вздохнул, – почему мы с тобой не встретились раньше?»

Он зашел в комнату Веры и увидел Лилю. Она что-то складывала в рюкзачок Аленки. От опытного глаза детектива не укрылось то, что Лиля немного смутилась, встретившись с ним взглядом. Он поздоровался и спросил:

– Ну что, дамы, вы готовы?

– Готовы, – сказала Вера. – Но, не накормив гостя с дороги, никуда не поедем.

– Сегодня меня накормил Вениамин – варениками с клубникой. Так что спасибо, я не голоден.

– А у меня вареники с вишнями, – сказала Лиля. – Хотите?

– Да! – невольно вырвалось у Алексея. – Хочу!

– Тогда пойдемте ко мне.

– А Вера и Аленка?

– Они только что поели, – ответила Лиля и плавным жестом поправила волосы, хотя они были в полном порядке.

У Алексея подкашивались ноги, когда он заходил в ее комнату. Здесь была скромная обстановка: тахта, над которой висел старенький ковер, рабочий стол со стопками тетрадей, кресло и две кровати. В углу на тумбочке стоял телевизор, на нем – керамическая копилка в виде пантеры.

Лиля провела Алексея на кухню, которая показалась ему совсем крошечной по сравнению с его огромной кухней, и поставила на плиту кастрюльку с водой.

– Вы не волнуйтесь, – сказала женщина, – я быстро. Сейчас закипит вода, пару минут – и все будет готово. Как вы доехали?

– Нормально. Правда, на улице душно.

– Это перед дождем, – сказала Лиля.

Они говорили о погоде, о дороге, о разных пустяках. Алексею казалось, что у Лили самый приятный на свете голос. Он упивался его звучанием и впервые за долгие годы чувствовал себя счастливым. На миг мужчина представил, что пришел с работы и мирно беседует со своей женой. Им овладело приятное чувство, и он уже готов был сказать Лиле, что никуда отсюда не уйдет, что ему наплевать на Элю, на дом, на работу, что он хочет одного – слышать ее голос и быть рядом с ней всю оставшуюся жизнь… Алексей сам не заметил, как это получилось, но, когда Лиля оказалась рядом, привлек ее к себе. Их губы слились в коротком, но страстном поцелуе. Женщина, словно опомнившись, сразу же отстранилась.

– Ешьте вареники, – сказала она и отвела взгляд.

– Лиля…

– Не говорите ничего, просто ешьте, – произнесла она, не поворачивая головы.

– Скажите, Лиля… – Алексей тяжело дышал. Казалось, что он задыхается. – У меня есть надежда?

– Нет, – прозвучал краткий ответ.

Ему не оставалось ничего иного, как доесть вареники и поблагодарить за обед.

Лиля вышла проводить Веру и Аленку. Уезжая, Алексей подошел к ней проститься и тихо сказал:

– Я все равно к вам приеду.

– Не стоит, – ответила она так же тихо и опустила глаза.

 

Глава 28

Надя отъехала от клиники на довольно приличное расстояние. Пересекла границу между областями. Потом вышла из машины и медленно достала мобильник, словно еще о чем-то раздумывая. Наконец вставила в телефон сим-карту и, уняв волнение, нажала кнопку вызова.

– Веня, – сказала Надя, – ты извини, но я не смогу в ближайшее время вернуться домой.

– Надюша, – услышала она взволнованный голос мужа, – куда ты пропала? Я места себе не нахожу…

– Когда вернусь, все тебе расскажу.

– Скажи хоть, где ты. Когда будешь дома?

– Я… я не скоро вернусь.

– Ты можешь объяснить мне, что с тобой случилось?

– Могла бы, но ты все равно не поймешь, – произнесла Надя быстро, боясь, что передумает и все расскажет мужу. – Через некоторое время ты обо всем узнаешь.

– Когда?! Когда ты вернешься?

– Не скоро. Позаботься, пожалуйста, о Вере и об Аленке. Нехорошо получилось, но… Прости, Веня, я не могу больше говорить. Не беспокойся обо мне, у меня все нормально. Пока. – И Надя быстро нажала «отбой».

Женщина устало опустилась на траву. Решение отдать свою почку далось ей непросто. Женщина сомневалась, колебалась. С одной стороны, она не нуждалась в деньгах и не хотела уродовать свое тело. Но видеть, как умирает ребенок, которого она могла бы спасти, Надя не могла. Когда-то она тоже была беспомощной и жалкой. Если бы Вениамин не спас ее, она бы умерла через несколько часов. Он мог бы проехать мимо, но поступил иначе. Вениамин не только спас ей жизнь, но и помог вылечиться. Сейчас вокруг много безразличных людей. Мало кто горит желанием помочь ближнему. А люди должны помогать друг другу, на то они и люди. Надя читала о том, что муравьи кормят раненого товарища до тех пор, пока он не излечится. И это насекомые! А она – человек. К тому же от нее зависит чужая жизнь. Был бы это взрослый человек, она вряд ли согласилась бы отдать ему свою почку. Но умирал ребенок, догорал, как восковая свеча. И Надя приняла нелегкое решение. Возможно, когда-нибудь она пожалеет об этом, но не будет никого винить – она сама так решила. Сейчас она позвонит сестре и поедет к доктору подписывать документы.

Вера ответила сразу.

– Надя, ну куда ты пропала? – затарахтела она. – Мы приехали к тебе в гости, а тебя нет. Почему ты нас не предупредила? Мы бы отложили поездку. Я звоню тебе, а мне отвечают, что абонент недоступен. Мы все волнуемся! Где ты? Когда будешь дома?

– Вера, когда я вернусь, я все тебе объясню, – взволнованно сказала Надя.

– Я уже испугалась, что опять тебя потеряла…

– Этого не повторится, Верунчик. Я ведь знаю, где тебя найти. Но в ближайшее время мы увидеться не сможем. Отдыхайте у нас сколько хотите, Наша Ася и Веня вас не обидят.

– Ты можешь мне объяснить, что случилось?

– Вера, я должна была принять решение самостоятельно, без чьих-либо советов. Мы с тобой увидимся, и я все тебе расскажу. Обещаю!

– Когда?!

– Как только все закончится, я тебе позвоню, а сейчас – пока. Привет Аленке, – сказала Надя и нажала «отбой».

Она переписала в блокнот номера телефонов Вениамина, Веры, Эли и Алексея и выбросила сим-карту в одну сторону, а телефон – в другую. Теперь Вениамин с Алексеем не смогут отследить ее местонахождение. Надя еще долго сидела в густой траве, наблюдая за суетливыми насекомыми. Ей сигналили проезжавшие мимо машины, но она не обращала на них внимания. Она сама захотела изменить привычный, размеренный порядок своей жизни. Если что-то пойдет не так, ей не на кого будет обижаться. Когда-то давно, в прошлом, она самостоятельно приняла решение быть рядом с человеком, которому полностью доверяла, а потом горько поплатилась за свою наивность. Тогда ей было всего шестнадцать лет и, кроме школы и домашнего ада, она ничего в жизни не видела. Она была совсем юной и имела право на ошибку. Сейчас же ей нельзя сделать неверный шаг. Вот почему Надя так волновалась, вернувшись в клинику.

– Вы приняли окончательное решение отдать свой орган ребенку? – спросил врач.

– Да! – сказала Надя. Ее голос прозвучал четко и уверенно.

 

Глава 29

Вениамин напрасно пытался дозвониться жене – связи с ней не было. По его просьбе Алексей отследил последний звонок Нади. Мужчины доехали до указанного оператором мобильной связи места, но там не было населенных пунктов – вдоль дороги тянулась лесопосадка. Искать там Надю было все равно что искать иголку в стоге сена. Не было никакой зацепки. Друзья ни с чем вернулись домой, где их ждала взволнованная Вера.

Поужинав у Аси, Алексей вернулся домой, забыв сделать предварительный звонок Эле. Ее не оказалось дома. Алексей включил телевизор и стал смотреть какое-то шоу, но не мог сосредоточиться и вскоре выключил его. Мужчина принял контрастный душ, который смыл с него пыль и пот, но не избавил от удручающих мыслей. Ему предстояло ждать жену, которая ушла из дому, не предупредив его. Алексею оставалось только додумать события. Сейчас Эля в каком-нибудь ночном клубе, где можно найти очередного любовника. Впрочем, даже не любовника, это неверно. Она искала приключение на одну ночь, чтобы на следующий день забыть о нем и найти новое развлечение.

Так кем же был для нее он, Алексей? Источником дохода? Скорее всего да. Мужчина опустился на широкую кровать. Рядом с ним лежала подушка Эли. Странно, но ему даже не хотелось, чтобы жена сегодня вернулась домой ночевать. Она бы мешала ему думать о Лиле. Алексей погасил свет, закрыл глаза и представил Лилю рядом с собой на постели. Ему так хотелось, чтобы она была сейчас рядом! Когда он видел ее, его сердце начинало учащенно биться, кровь стучала в висках, и Алексей чувствовал себя подростком, у которого играют гормоны и даже запах девушки вызывает возбуждение.

Завтра надо было рано вставать, но Алексей никак не мог уснуть. Почему Лиля вызвала в его душе всплеск уже угасших эмоций? Что в ней было такого, из-за чего трепетала каждая клеточка его тела? Обыкновенная женщина, которую даже нельзя назвать красивой. Алексей встречал дам гораздо симпатичнее и изящнее, но был равнодушен к их заигрываниям. И только встреча с Лилей изменила его. Он не мог себе даже представить, что больше ее не увидит. Ему до умопомрачения хотелось быть рядом с ней, слышать ее приятный грудной голос, касаться ее волос, рук, наблюдать за каждым ее движением. «Какое-то наваждение», – подумал Алексей и повернулся на другой бок, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Но они не уходили. Алексей согласен был бросить свои «хоромы», работу, все-все, лишь бы быть рядом с Лилей. Бросить все? Даже Элю? Даже ее.

Он долго ворочался на постели, пока не увидел, что за окном забрезжил рассвет. Только тогда Алексей забылся тревожным сном. Но ему так и не удалось выспаться – вернулась Эля и нырнула к нему под одеяло. Алексей представил, что она только что была в чужих объятиях, и ему стало неприятно.

– Пупсик, ты не спишь? – спросила Эля и дотронулась до его плеча рукой.

Алексей невольно вздрогнул – рука была прохладной.

– Где ты была? – спросил он, не открывая глаз.

– Развлекалась в клубе.

– Удачно?

– Что ты имеешь в виду?

– Сама знаешь.

– Ты меня ревнуешь? – удивилась Эля, и Алексей уловил в ее голосе фальшь. – Мне это даже нравится. Иди ко мне, мой ревнивец. – И Эля обняла мужа.

– Не прикасайся ко мне! – сказал Алексей и отстранился. – Мне надо с тобой поговорить.

– Я хочу спать, – промурлыкала Эля и отвернулась.

– Скажи мне, Эля, почему ты жила со мной столько лет?

– Ты мой муж. С кем еще я должна была жить?

– Если я твой муж, то почему ты мне изменяла?

– Глупости! Насочинял себе черт знает что!

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я не хочу отвечать на глупые вопросы.

– Придется, – настойчиво сказал Алексей. – Насколько я понимаю, семьи у нас нет. Есть только видимость. Я не хочу больше так жить.

Эля промолчала. Это заявление застало ее врасплох. Не один год они с Алексеем жили так, как ей нравилось, и обоих это устраивало, а теперь он словно взбесился. Они вместе подали заявление на развод, но тогда Эля решила, что муж вспылил и вскоре успокоится. Она ничего не хотела менять в своей жизни, и слова Алексея ее насторожили.

– Я люблю тебя, – сказала Эля, решив во что бы то ни стало спасти свой брак.

– Не лги, – с ухмылкой сказал Алексей. – Любовью в этих стенах уже давно не пахнет. Мы не нужны друг другу. Ты это осознаешь?

– Что же ты предлагаешь?

– Тихо-мирно разойтись.

– Ты это серьезно?! – Эля вскочила с кровати. – Я думала, что ты просто блефуешь!

– Давай разойдемся, как в море корабли, и каждый из нас тихо-мирно поплывет в свою гавань.

– Нет! Нет! И еще раз нет! – истерически закричала Эля. – Я никогда не дам тебе развода! Я так и скажу на суде! Ты не можешь так со мной поступить!

– Сегодня я понял, что могу, – спокойно сказал Алексей и поднялся с постели – пора было собираться на работу.

– Пупсик, ты кого-то себе нашел?

– Какое это имеет значение? У нас с тобой не сложилось, поэтому единственный выход – расставание.

– Ну посмотри на меня! – промурлыкала Эля и протянула к нему руки. – Иди ко мне, я так тебя приласкаю, что ты забудешь обо всем на свете.

– Сомневаюсь, – сказал Алексей. – Давай цивилизованно, без ссор, без скандалов оформим развод.

– Никакого развода не будет! – крикнула Эля. – И не надейся! Придумал тоже – развод!

– Развод состоится, – возразил Алексей и, накинув халат, вышел из спальни.

Он сварил себе кофе и подумал, что независимо от того, захочет ли Лиля быть с ним, он расстанется с Элей. За последнее время она стала ему чужой. Алексей ухмыльнулся. И зачем он потерял столько лет, живя с Элей и зная о ее изменах?

 

Глава 30

В клинику привезли нуждавшуюся в донорской почке девушку. Надя видела ее мельком в коридоре. На вид девушке было около двадцати-двадцати пяти лет. Она была бледная и такая худенькая, что ее коса казалась толще талии. Только ноги у девушки были неестественно полные – от отеков. Она не могла передвигаться самостоятельно, и ее вели на процедуры медработники, взяв под руки. Надя встретилась с девушкой взглядом, и та улыбнулась ей краешками губ. У незнакомки были очень красивые глаза цвета молочного шоколада. В тот миг Надя готова была поклясться чем угодно, что уже видела эти глаза. Вернувшись в палату, она долго напрягала память, пытаясь вспомнить, где она могла встречаться с этой девушкой, но вопрос так и остался без ответа. Тогда Надя решила после тихого часа заглянуть в палату к девушке и познакомиться с ней поближе.

Она постучала костяшками пальцев в дверь и услышала:

– Заходите.

Надя переступила порог палаты и спросила:

– Можно?

– Конечно, – ответила девушка, и Надя снова посмотрела в ее красивые, но грустные глаза. – Проходите, присаживайтесь.

У девушки был мягкий, приятный голос. Если бы не болезнь, которая наложила свой отпечаток, ее даже можно было бы назвать красивой. Но болезнь никого не красит, и Надя отметила про себя, что под глазами у девушки залегли синие круги.

– Меня зовут Надя, – сказала посетительница.

– А я Яна. Очень приятно.

– У тебя красивое имя, – заметила Надя, присаживаясь на стул у постели больной.

– Ага, – улыбнулась девушка. – А мальчишки в школе дразнили: «Яна – с утра пьяна!»

– У каждого из нас в детстве было какое-то прозвище. Когда-то оно казалось обидным, а теперь – просто наивным.

– А вы, тетя Надя, давно здесь?

– Не очень.

– Вы тоже ждете, когда вам пересадят почку?

– Наоборот. Я жду, когда у меня ее заберут.

– Правда?! Кому-то повезет: он будет жить. Этот человек ваш родственник?

– Нет.

– Тогда вы – золотой человек. Таких, как вы, очень мало. Вас можно назвать героиней.

– Какая из меня героиня? Ты преувеличиваешь.

– У вас, наверное, горе и очень нужны деньги, а я тут болтаю… – смутилась Яна. – Простите меня, глупую.

– Представь, Яночка, что я не нуждаюсь в деньгах. Я хочу спасти жизнь мальчика, хотя и не отрицаю, что деньги у его родителей есть и я не откажусь от вознаграждения. Лучше расскажи о себе.

– У меня немного другая ситуация. Денег для донора не хватает, да и донора, собственно говоря, у меня еще нет, – призналась девушка грустно.

– Сегодня нет, а завтра найдется, – попыталась подбодрить ее Надя.

– Вряд ли, – вздохнула Яна. – Я ведь жду не первый год. И даже если донор найдется, у нас нет нужной суммы, чтобы ему заплатить.

– Безвыходных ситуаций не бывает. Просто надо хорошенько подумать. Иногда кажется, что вокруг сплошные стены, нет ни дверей, ни окон, но где-то есть маленькая щелочка, увеличив которую, можно сделать лазейку.

– Все это красивые слова… Я мечтала быть доктором, спасать людей. Даже два курса мединститута окончила. А потом болезнь перечеркнула мои планы. – Яна старалась говорить спокойно, но слегка дрожащий голос выдавал ее волнение. – Если бы у меня была вторая почка, то… Впрочем, что теперь об этом говорить? – Она безнадежно махнула рукой.

– Ты родилась с одной почкой? – спросила Надя.

– Нет, я родилась как все. Но еще маленькой попала в дорожную аварию, и мне удалили почку, чтобы спасти жизнь. Теперь, через много лет, начала барахлить вторая, поэтому я здесь.

– Может, еще есть шансы ее подлечить?

– Я нахожусь в центре трансплантации, и этим все сказано.

– А хочешь, я принесу тебе интересную книгу о любви? – сменила Надя тему разговора, видя, что девушке сейчас очень тяжело.

– Принесите. Что мне, не познавшей настоящей любви, остается делать? – улыбнулась Яна. – Только читать о ней в книгах. Мечтать об истинных чувствах – лишь напрасно бередить душу. Я ведь знаю, что этот мир, в котором живет любовь, скоро для меня исчезнет. И не надо говорить, что у меня все еще впереди. Мне остается считать уже не годы и месяцы, а сутки. Прошел день – и слава богу. Светит солнце, и я его вижу, значит, еще живу и надо ему радоваться.

– Неужели ты ни разу не была влюблена?

– Трудно сказать. Можно ли утверждать, что во втором классе я любила соседа по парте, с которым мы улыбались друг другу? А может, моим первым возлюбленным был бойкий мальчишка-семиклассник, который тайком поцеловал меня в щеку? Сейчас так смешно об этом вспоминать… – Девушка улыбнулась, и Надя заметила симпатичные ямочки на ее исхудалых щеках. – Хотелось бы испытать более глубокие чувства.

– Неужели у такой красивой девушки не было настоящего кавалера?

– Долго не было. Я много читала о любви и все ждала чего-то возвышенного, как в женских романах. А потом появился Костя. Он учился в параллельной группе, и по нему сохли все девчонки. Он высокий, с красивой атлетической фигурой… Ну как устоять перед соблазном, когда он дарит цветы, приглашает в кафе?

– Ты в него влюбилась?

– По уши. Мы гуляли по парку, держась за руки, и я видела зависть в глазах у встречных девушек. – Яна улыбнулась.

– Ну вот! А ты говорила, что не испытала возвышенных чувств.

– Подождите, тетя Надя, это еще не все. Это я была влюблена, а для него я была лишь очередной вехой в амурных похождениях. Мы повстречались месяц, и он начал склонять меня к интимным отношениям.

– И что в этом плохого? Сейчас девушки прыгают в постель к парням в первый же день знакомства.

– Это другие. А мне хотелось, чтобы все было как в сказке: свадьба, первая брачная ночь. А на следующий день – небольшое свадебное путешествие. Сейчас я понимаю, что так, наверное, не бывает. У меня уже точно не будет.

– Почему ты так думаешь?! – воскликнула Надя. – Человек, пока живет, надеется. А ты совсем раскисла!

– Я подслушала разговор моего отца с лечащим врачом. Врач сказал, что, если не будет донора, больше месяца я не протяну.

– Ну и что твой Костя? – спросила Надя, тяжело вздохнув.

– Он с каждым днем становился все холоднее ко мне. А потом я заболела, взяла академотпуск и попала в больницу.

– Он навещал тебя?

– Несколько раз. Однажды, когда Костя вышел из палаты, я выглянула в окно, а его на улице ждала другая девушка. Вот такая грустная история, – закончила Яна, и в ее словах было столько горечи, что у Нади сжалось сердце.

– Значит, он не любил тебя по-настоящему. Пусть плывет в своей лодке, куда хочет. Попутного ветра!

– Вы правы. Но я до сих пор жалею, что не переспала с ним. Не успела испытать, что такое секс. Однако во всем есть определенный смысл. Когда я… когда меня не станет, на меня наденут свадебный наряд и я предстану перед Богом девственницей, по праву облаченной в белое платье и фату.

От таких слов у Нади по коже пробежали мурашки. Она поняла: надо что-то сделать, чтобы помочь этой девушке с красивыми грустными глазами. Ее недавно начавшаяся жизнь не должна прерваться. Это неправильно, противоречит законам природы. Надо обязательно поговорить с доктором. Она сейчас же зайдет к нему в кабинет.

 

Глава 31

Надя целый день пыталась встретиться с доктором, но он был очень занят. Состояние Юры внезапно ухудшилось, и его перевели в отделение реанимации. Посторонним вход туда был запрещен, и Надя могла видеть мальчика только через небольшое окошко. Лишь в конце смены она застала доктора в кабинете. Он выглядел очень усталым. Она спросила, почему их с Юрой не оперируют. Доктор ответил, что Надя еще не готова к трансплантации, а у Юры почти не осталось времени.

– Доктор, если по всем показателям… – Надя замялась. – Я готова отдать вторую почку Яне, – выпалила она на одном дыхании.

– Что-о-о?! – Доктор словно очнулся. – Вы соображаете, что говорите?!

– Да, я нахожусь в здравом рассудке. Это мои органы, и я вправе решать, что с ними делать.

– Тогда отдайте и третью почку. Зачем она вам? Кому отдать? А мы сейчас найдем кому! Может быть, и печень кому-нибудь пожертвуете? А почему бы и нет?! Для чего она вам?

– Зачем вы так? Мне не суждено иметь детей, следовательно, я вполне могу прожить и с одной здоровой почкой.

– Сегодня она здоровая, а завтра… У Яны тоже была одна здоровая почка. А что теперь? Да и с чего вы взяли, что вы – подходящий донор для этой девушки?

– Вот за этим я и пришла к вам. Посмотрите, пожалуйста, подойдет ли моя почка Яне.

– Это глупый и пустой разговор, – сказал доктор, закончив складывать бумаги. – Я устал. Освободите кабинет и не задерживайте меня.

– Я не уйду отсюда, пока вы не посмотрите результаты анализов, – заявила Надя тоном, не терпящим возражений.

Доктор тяжело вздохнул, бросил на нее недовольный взгляд и опять начал раскладывать бумаги. Он долго с недовольным видом просматривал свои записи, и Наде казалось, что он сейчас швырнет в нее эти бумаги и выгонит ее вон из кабинета.

– Странно, – сказал он тихо, – но вы – идеальный донор для обоих пациентов.

Чтобы не злить понапрасну усталого доктора, Надя поднялась с дивана и сказала:

– Не торопитесь принимать решение. Подумайте о моем предложении.

– А мне и думать нечего, – ответил доктор. – Я никогда на такое не пойду. Поймите, вы не солнышко и всех не обогреете.

– Но две жизни я спасти могла бы.

– Вы думаете, что мне не жалко умирающих? Что я стал здесь сухарем? Да каждая жизнь – единственная. Но есть случаи, когда мы не можем помочь, несмотря на все наши старания и профессионализм. Забудьте о своей бредовой идее. Извините, я устал и мне пора сдавать смену.

Надя подошла к двери и остановилась.

– Подумайте еще раз о моем предложении, – попросила она и вышла из кабинета.

Она прошлась по коридору и не заметила, как оказалась у окошка в палату Юры. Возле него стояла мать мальчика. Она поздоровалась, и Надя увидела, как осунулось и посерело ее лицо за последние несколько дней.

– Ну как он? – спросила Надя, заглянув в окошко.

– Плохо, – тихо сказала женщина. – Счет пошел на часы.

– Почему же меня, простите, нас не оперируют?

– Сказали, что вас оперировать еще рано.

– И мне так доктор ответил. Не переживайте так, – произнесла Надя, пытаясь хоть как-то утешить убитую горем женщину. – Еще не все потеряно.

– Хотелось бы верить, но, наверное, это конец, – сказала женщина, и по ее щекам двумя тоненькими ручейками потекли слезы. – Почему мир так несправедлив? Дети должны жить дольше, чем родители. Так ведь?

– Вы правы. И так и будет, – сказала Надя и обняла женщину за плечи.

Ночью Надя спала плохо. Она все думала о Юре и Яне. Женщине не давали покоя мысли о том, что она приняла неправильное решение. Надо было не торопиться подписывать бумаги, и тогда она смогла бы спасти Яну. Девушка показалась ей такой близкой, что сразу же захотелось ей чем-то помочь. А Юра? Что будет с ним, если она откажется отдать ему свой орган? Надя не могла даже представить, как перенесет смерть единственного сына мать Юры… Но и Яне необходимо помочь. Пусть ищут донора, а Надя попросит Вениамина дать ей недостающую сумму. Она никак не сможет обратиться к нему сейчас, только после операции… Впрочем, если все пойдет по плану, деньги, полученные от родителей Юры, она отдаст Яне, а свою реабилитацию попросит оплатить Вениамина. Тогда уже можно будет во всем ему сознаться.

Надя подумала о муже. Он, наверное, теряется в догадках, куда она пропала. Возможно, он решил, что Надя кого-то себе нашла и уехала от него. Но это как-то мало ее волновало. Надя вдруг поняла, что совершенно не скучает по мужу. Они столько лет прожили вместе, бок о бок, но он так и не стал ей по-настоящему близким. Почему? Почему она когда-то не могла прожить и минуты, не думая о своем любимом человеке, а теперь только иногда вспоминает о Вене? Не сработал принцип «стерпится-слюбится»? Конечно, Надя была безгранично благодарна мужу за то, что он ее спас, но чувства… Они так и не пришли с годами. Были только привычка и чувство благодарности. Надя подумала, что, получив деньги за почку, могла бы уехать куда-нибудь и начать новую жизнь, но она не сможет так поступить – ни с Вениамином, ни с Яной. Это будет нечестно, подло… Почему в голову именно сейчас лезут такие мысли? И где она могла видеть Яну? У Нади была отличная зрительная память, и она не могла ошибиться. Глаза этой девушки были ей знакомы. Но почему?

 

Глава 32

Внезапное исчезновение Нади заставило собраться всех ее близких. Ася вытирала фартуком покрасневшие глаза, Алексей и Вениамин курили, Вера нервно ходила взад-вперед по террасе, а Эля посасывала через трубочку молочный коктейль.

– Если бы знать, где наша девочка! – всхлипнула Ася. – Может, кто-то ее обидел? Запугал?

– Но кто мог это сделать? – Алексей с силой погасил сигарету в пепельнице.

– Кто-то из ее прошлого, – сказала Ася, теребя пальцами передник.

– У нее никого нет, – возразила Вера. – Папа умер. Мать… А вдруг их пути пересеклись и Надя уехала от нее на край света?

– Ну что ты говоришь?! – возмутилась Ася. – Какой бы мать ни была, стоит ли бежать от нее куда глаза глядят?

– Вы просто не знаете, что у нас за мать, – вздохнула Вера. – Не могу сказать, что бы я сделала, если бы встретила ее. Думаю, что улепетывала бы со всех ног…

– Я считаю, что версию Веры надо проверить, – произнес Алексей. – Мне нужна информация о вашей матери.

Вера назвала данные, и он записал их в блокнот.

– В течение нескольких дней я ее найду, – пообещал детектив, – и все выясню. Маловероятно, что исчезновение Нади как-то связано с вашей матерью, но проверить не помешает.

– Только не вздумайте дать матери мой адрес! – предупредила его побледневшая Вера.

– Информация засекречена, – заверил ее Алексей. – В морги и милицию мы уже позвонили. Что нам остается?

– Мне Надя ничего не сказала. – Эля отставила стакан в сторону. – А у нас с ней не было секретов друг от друга. Вы меня извините, но почему никто не предположил, что она встретила мужчину, влюбилась и смылась куда-то вместе с ним?

– По себе судишь? – съязвил Алексей.

– Брек, ребята! – Вениамин поднял руки. – Мы не затем здесь собрались, чтобы выяснять отношения. Исчезла Надя, и мы должны решить, что делать.

– Может, подать заявление в милицию? – Эля подняла брови. – Пусть напечатают и развесят Надины фотографии. Кто знает, может, ее похитили с целью выкупа? Хотя…

– Что «хотя»? – спросил Алексей.

– Если я права и Надя уехала с мужчиной, то, Веня, ты, извини меня, окажешься в дурацком положении.

– Эля! – одернул ее муж.

– Я не буду писать заявление об исчезновении Нади, – сказал Вениамин. – Моя жена исчезла не случайно и не внезапно. Она ведь сказала и мне, и Вере, что вернется домой. Следовательно, никто ее не похищал.

– И что же теперь делать? Сидеть сложа руки? – всхлипнула Ася. – Она же такая… такая беззащитная, наша девочка.

– Надя уже давно не маленькая, – напомнила Эля. – Думаю, что она имеет право на личную жизнь.

– У тебя одно на уме! – раздраженно бросил Алексей.

– Я считаю, что нам надо набраться терпения и ждать, – подытожил Вениамин. – Алексей разыщет мать Нади, и, возможно, что-то прояснится. Больше ничего мы предпринимать не будем. Пока. Это мое решение.

– Вам виднее, – вздохнула Ася.

Эля ушла, а Вера сказала Вениамину, что побудет рядом с ним еще несколько дней.

– Мне только надо съездить домой и написать заявление на отпуск за свой счет, – сказала она и не заметила, как загорелись при этих словах глаза Алексея. – Не хочется потерять работу.

– Я отвезу вас туда и обратно, – сказал он Вере.

Она пошла собираться, а Вениамин спросил у приятеля:

– Что это ты туда зачастил?

– Влюбился, как пацан, – признался Алексей. – Сам не знаю, как это объяснить, но я потерял голову от Лили.

– А ты не слишком торопишься с разводом?

– Наши с Элей отношения подошли к логическому завершению. Впрочем, нам давно надо было разбежаться. Встретив Лилю, я понял, что потерял не один год своей жизни.

– Привез бы ее сюда, познакомил бы.

– Не поверишь, но я видел ее всего несколько раз, – улыбнулся Алексей.

– А она хоть подает тебе надежды?

– Пока нет.

– И на что же ты рассчитываешь?

– Только на хорошее, друг.

Вениамин опять закурил.

– А если она тебе откажет? – спросил он, выпустив облачко дыма.

– Тогда буду жить один. Это, по крайней мере, лучше, чем жить с Элей.

– Смотри сам, – сказал Вениамин.

– Я готова, – произнесла появившаяся в дверях Вера. – Ася согласилась побыть с Аленкой до моего приезда.

Алексей снова встретился с Лилей, и она показалась ему еще более привлекательной, чем раньше.

– Можно сегодня напроситься к вам на чай? – спросил он.

– Только на чай, – улыбнулась Лиля. – Я недавно пришла с работы и не успела ничего приготовить. Если бы я знала, что у меня будет гость…

У Алексея потеплело на душе. Она сказала «гость», имея в виду его. «Значит, у меня все-таки есть маленькая надежда», – подумал он, заходя к женщине в комнату.

Они пили липовый чай, и он казался Алексею намного вкуснее цейлонского, который был у него дома. Такой же липовый отвар готовила его мать, если он в детстве простужался. Погрузившись в воспоминания, Алексей не заметил, что сидит молча, держа в руках уже пустую чашку.

– Может, еще? – Голос Лили вывел его из задумчивости.

– Что? Да. Нет-нет, спасибо, – рассеянно пробормотал Алексей и встретился с женщиной взглядом. Она смотрела на него с вежливым участием, не более того.

– Я подал на развод, – сказал он, глядя Лиле в глаза. От него не укрылось, что в них промелькнула искорка и тут же исчезла.

– Это ваши семейные дела, – произнесла Лиля тихо.

– Спасибо за чай. – Алексей поднялся со стула. – Было очень вкусно.

– Спасибо, что зашли, – ответила она.

Алексей дошел до двери, взялся за ручку, потом резко обернулся.

– Я развожусь ради вас, – сказал он и сам удивился своей смелости.

– Не стоит, – произнесла Лиля, и Алексей до конца не понял, что означали ее слова.

– Я хочу быть рядом с вами.

– Не стоит в одночасье рушить то, что строилось годами, – сказала Лиля, глядя ему в глаза. Потом добавила: – Даже ради другой женщины.

– Вы необыкновенная.

– Я обычная, не льстите мне.

– Я знаю, что говорю. – И Алексей, простившись, быстро вышел из комнаты. У него горели уши, как у мальчишки.

 

Глава 33

Надя снова зашла в палату, где лежала Яна. Она застала девушку за чтением книги. Надя присела на краешек кровати, и Яна отложила книгу в сторону.

– Читаешь? – спросила посетительница, взяв томик в руки. – О чем? Нравится?

– Да. Роман о любви. Героиня очень дерзкая, смелая. Я бы так не смогла. Я всегда была слишком мягкой. Впрочем, какое теперь имеет значение, какой я была раньше? В настоящее время я – трухлявая колода, которая лежит на пути у близких людей, мешает всем и рассыпается на глазах, – проговорила Яна с горьким сарказмом.

– Яночка, деточка, – Надя погладила ее тонкую руку, – нельзя победить болезнь с таким настроением. Ты должна быть сильной и бороться каждую минуту.

– Я боролась, но болезнь оказалась сильнее. Ей достались лавры. Увы!

– Ты, детка, не права. Когда-то давно, когда я была совсем девчонкой, я оказалась никому не нужной. Меня выставили за дверь, и я очутилась ночью в лесу. Была поздняя осень, шел дождь со снегом, и я поняла, что мне конец. Я упала в лужу с ледяной водой, и мое тело покрывалось льдом. Было очень-очень страшно. Страшно, больно и одиноко. Но случилось чудо: меня спас один добрый человек. Я хочу, чтобы ты верила в чудеса. Поверь мне, они случаются.

– Тетя Надя, – улыбнулась девушка, – я ценю вашу заботу. Я уже успела привязаться к вам, как к родной. Но я уже взрослый человек, медик, хоть и не доучившийся. Я трезво смотрю на вещи – болезнь делает людей старше и мудрее. Есть факты, а они, как говорят в милиции, вещь упрямая. Я доживаю последние дни, а мой отец ходит с протянутой рукой по организациям, выпрашивая деньги для донора. Да и донора пока нет. Если случится чудо…

Яна замолчала.

– Если не хочешь обсуждать эту тему, давай ее закроем, – предложила Надя после паузы. – Разве нам больше не о чем поговорить?

– Есть, – улыбнулась Яна.

– О чем же?

– О любви, например. Вы любили по-настоящему?

– Да, любила до потери пульса.

– И пронесли это чувство через всю жизнь?

– Нет. К сожалению, бывает, что от любви до ненависти один шаг. Я испытала это на себе и возненавидела человека, от которого когда-то была без ума. Иногда один поступок может разрушить целую жизнь.

– Вы видитесь с ним сейчас? – Яна так увлеклась разговором, что приподнялась и не заметила, как книга соскользнула с постели и упала на пол.

– С того дня, как я его возненавидела, наши пути не пересекались. И пусть так будет и дальше.

– А мне кажется, надо уметь прощать. По-моему, на это способны только сильные личности.

– Я пыталась так думать, перечеркнула прошлое, начала новую жизнь, но нельзя избавиться от воспоминаний, они тянутся за тобой невидимой нитью. Прошлое разыскало, настигло меня…

Яна молчала.

Она не решалась спросить, что совершил человек, которого эта женщина любила, а сейчас так ненавидит. Когда Надя говорила о своих чувствах к нему, ее глаза потемнели.

Открылась дверь, и в палату вошла женщина. Она была полненькой и круглолицей. На вид ей было около пятидесяти. Было ясно, что эта женщина из деревни. Надя про себя отметила ее сходство с Нашей Асей.

– Всем добрый день, – весело произнесла женщина и широко улыбнулась. – Как тут моя лапушка?

Она подошла к тумбочке и положила на стол большую гроздь винограда.

– Знакомься, – сказала ей Яна, – это тетя Надя. Мы с ней познакомились в больнице и уже подружились.

– А меня зовут Оля, – сказала женщина и по-мужски крепко пожала Наде руку.

Надя собралась уходить, решив, что пришла мать девушки и не стоит им мешать. Она была уже у двери, но потом повернулась и спросила:

– Яна, я все смотрю на тебя и думаю, где раньше мы могли с тобой видеться?

– У меня хорошая память, и я знаю, что прежде мы с вами не были знакомы, – ответила девушка. – Вам, наверное, показалось. У меня довольно типичное лицо.

– Я прекрасно помню твои глаза, – настаивала Надя. – Я не могла ошибиться.

– Ой, девочки, – вмешалась Оля, – это только кажется, что земля большая, а на самом деле это не так. Вы где угодно могли встретиться: на улице, в автобусе, в магазине. Бывает же так: мельком увидишь человека где-нибудь – в транспорте, в аптеке, в больнице, – поговоришь с ним минуту, а в памяти надолго остается его образ. А того, с кем прожил рядом не один год, память не хранит.

– Возможно, – немного поколебавшись, сказала Надя, – но мне все-таки кажется, что я видела глаза Яны очень близко…

– Все может быть, – не стала спорить Оля.

 

Глава 34

Алексей возвращался домой. Ему удалось разыскать Сизову Алевтину Митрофановну в глухой деревне. Он давно не видел такого запущенного жилья. По двору бегали куры и вместе с ними – маленький поросенок вьетнамской породы. Похоже, что здесь никогда не убирали: вся эта живность так загадила небольшой двор, что Алексей поскользнулся и чуть не упал. В ветхом домике было почти так же грязно, как и на улице. Хозяйка сидела посреди комнаты на самодельном, грубо сколоченном табурете и курила «Беломор». На ней была кофта с дырами на рукавах и глубокие галоши, на которых засох навоз. В комнате было душно и пахло дешевыми сигаретами и перегаром.

Алексей поздоровался и попросил разрешения войти в дом.

– Заходи, раз уж тебя принесла нелегкая, – сказала женщина грубым голосом.

Он смотрел на нее и не мог поверить, что это существо произвело на свет утонченную Надю.

– Вы Сизова Алевтина Митрофановна? – спросил он с порога, потому что никто не предложил ему пройти и присесть.

Собственно говоря, присесть здесь было негде. Кроме табуретки, которую занимала хозяйка, из мебели была только кровать, заваленная грязным тряпьем.

– С утра была Сизова. А тебя какой леший принес? Ты мент?

– Нет, я не из милиции, – сказал Алексей.

– Васька! – крикнула женщина, – выходи, он не из ментовки, если, конечно, не врет.

Из соседней комнаты появился неопрятный мужчина. Его помятое, покрытое шрамами лицо носило следы длительного запоя.

– Я Васька, – сказал он хриплым голосом. – А ты кто?

– Меня зовут Алексей, я знакомый вашей дочери Нади.

– У меня нет никакой дочери, – глуповато хихикнул Василий. – Хотя, может, где-то и есть, но я об этом не знаю.

– Крыса, помолчи! – прикрикнула на него женщина, и он сразу поник и опустил плечи. – Говоришь, знакомый Надьки? Так это ты ее обрюхатил, сволочь?

– Нет. Я ее разыскиваю.

– У меня нет дочерей!

– Когда вы видели Надю в последний раз? – спросил Алексей, еле сдерживаясь.

– Глаза б мои никогда на нее больше не глядели! – заорала женщина, брызгая слюной. Вслед за этим посыпались нескончаемым потоком всевозможные проклятия в адрес Нади и Веры. – Для них мать никто! Так, пустое место. А то, что я родила этих сучек, не в счет?! Кто-нибудь из них помог старенькой матери? Принес что-нибудь в дом?! А теперь решили найти меня, чтобы ободрать, забрать последнее? Вот им всем! – Женщина скрутила большую фигу и ткнула ее в сторону Алексея.

– Алевтина Митрофановна, – спокойно произнес он, – меня интересует одно: когда вы видели Надю в последний раз?

– Хочешь услышать правду – гони пол-литра, – сказала женщина уже спокойно.

– Я не пью, – ответил Алексей и достал портмоне, – но могу дать вам деньги.

– Васька, бери бабки и дуй за пузырем! – скомандовала женщина.

– Маленькую взять? – спросил Василий, протянув руку за деньгами.

– Маленькую?! Знаешь, куда я засуну тебе эту «маленькую»?!

– Понял, все понял, – пролепетал Василий.

Он дрожащими руками схватил деньги и быстро исчез за дверью.

– Ты хочешь знать, когда я видела эту шлюху последний раз? – переспросила женщина. – Давно. Думаю, лет двадцать назад.

– Значит, последнее время вы с ней не встречались?

– А на хрена она мне нужна? Шалава она, вот кто! Нет бы матери помочь, так она с пузом приперлась! Потаскуха! Дешевка! И зачем она тебе?

– Да так, давно не виделись. Спасибо за информацию, – сказал Алексей и простился с хозяйкой дома.

Ему хотелось поскорее покинуть и это зловонное жилище, и женщину, которая вызвала у него отвращение с первой же минуты общения.

– А ты все-таки ментяра! – бросила она ему вслед. – Я таких, как ты, за версту чую!

Алексей быстро сел в машину и, только выехав за границы села, достал сигарету и закурил. Как это исчадие ада могло воспитывать девочек? Он побыл рядом с этой женщиной всего пять минут, но ему уже стало дурно. Недаром Надя и Вера сбежали из дому и не хотят возвращаться. Разве может мать посылать проклятия в адрес своих детей? Это противоречит законам природы. Животные обходятся со своими детенышами более ласково, чем эта женщина. Она два десятка лет не видела дочерей и даже не поинтересовалась, как они живут. Ей было на все наплевать, и она этого не скрывала.

Алексей вспомнил свою маму. Она была тихая, добрая. Казалось, что она даже мухи не обидит. Рядом с ней было надежно и уютно. И мама, и отец обожали сыновей. Казалось, что горе должно обойти их семью стороной, но однажды брат Алексея пошел на речку купаться и утонул. Соседский мальчик чуть не захлебнулся, но брат Алексея спас его, а сам пошел на дно. Так они были воспитаны: нельзя оставлять людей в беде. После похорон у матери случился инсульт. Она умерла на следующий день, не приходя в сознание. Отец как-то сразу постарел и сник. Он начал чахнуть на глазах, и через два месяца его не стало. Алексей, имевший такую счастливую семью, остался совсем один. Он тогда оканчивал юрфак… А эта женщина, мать Нади и Веры… Как ее земля носит?! К такой матери Алексей тоже не поехал бы. С ней невозможно разговаривать, не то что жить рядом.

Алексей обо всем рассказал Вениамину.

– Значит, она не виделась с Надей последнее время? – спросил тот.

– Сто процентов.

– А она не врет?

– Уверен, что нет.

– Значит, эта версия отпадает, – подытожил Вениамин. – Что же делать теперь?

– Если хочешь, напиши заявление в милицию, – посоветовал Алексей.

– Не хочу, – решительно сказал Вениамин. – Я намерен дождаться Надю.

– Как знаешь, – вздохнул Алексей. – Может, накормишь меня с дороги?

– Сейчас Вера нам что-нибудь состряпает.

– Ты отстранил Асю от кухни?

– Что ты?! Ее оттуда не выгонишь! Это Вера проявила инициативу, и они вдвоем задумали приготовить окрошку. Пойдем к ним?

– С удовольствием, – сказал Алексей.

У него перед глазами до сих пор стояла лохматая грязная женщина, изо рта которой сыпались проклятия в адрес родной дочери.

 

Глава 35

На днях Надю должны были прооперировать. Она заметно волновалась и плохо спала по ночам. Может, именно поэтому ей приснились кошмары. Она увидела себя шестнадцатилетней. Она одна в лесу, и ей очень страшно. Надя ищет выход, но вокруг сплошная темень. Воет и плачет ветер, а вокруг ни души. Надя почти на ощупь пробирается по лесу и вдруг видит перед собой двух девочек-младенцев. Они, как зомби, идут навстречу ей и протягивают руки.

– Отдай мою почку! – кричат дети, и Надя в ужасе замечает, что за каждой из них тянется длинная красная пуповина.

Вот они уже ближе, протягивают руки к ее горлу, пытаясь задушить.

– Не надо-о-о! – кричит Надя и просыпается от страха.

Сердце бешено колотится в груди, на лбу выступила испарина. Надя вздохнула полной грудью и прислушалась. В коридоре была суматоха, раздавались голоса медработников. Надя накинула халат и выглянула из палаты. Врачи и медсестры были чем-то озабочены и куда-то спешили. «Все в операционную! Срочно!» – услышала она взволнованный голос врача, и все направились в конец коридора, туда, где находилась операционная. Так было уже несколько раз, перед срочными внеплановыми операциями. «Кому-то сейчас очень плохо», – подумала Надя и тихонько прикрыла дверь.

До утра она почти не спала. Ей казалось, что, как только она закроет глаза, опять увидит страшный сон. Сколько еще ее будут преследовать кошмары? Год? Десять? Всю жизнь? А может, это предупреждение об опасности?

Утром Надя решила проведать Яну. Идя по коридору, женщина увидела, как в палату Яны зашла Оля.

«Ничего страшного, – подумала Надя. – Загляну и узнаю, как девочка себя чувствует, не нужно ли ей чего-нибудь».

Она подошла к палате, и вдруг дверь резко распахнулась и Надя столкнулась с мужчиной.

– Извините, ради бога, – сказал он, и она встретилась с ним взглядом.

От неожиданности Надя чуть не лишилась чувств. Вот почему глаза Яны показались ей такими знакомыми! Перед ней, без сомнения, был отец девушки. Это был он, ее Руслан, и у Нади земля ушла из-под ног. Он тоже ее узнал, и его глаза радостно заблестели.

– Надюша! – воскликнул он. – Неужели это ты?!

Это было выше ее сил! Встретить Руслана в таком месте… Невероятно. Она так долго пыталась его забыть…

– Надя! Надюша! Надечка! – почти кричал от радости Руслан. – Я уж думал, что никогда тебя не найду!

Женщина наконец-то смогла сделать вдох и отстранилась от него.

– Тебе не повезло, мы встретились, – сквозь зубы процедила она, резко повернулась и быстро пошла в свою палату.

– Куда же ты, Надя?! – крикнул Руслан ей вдогонку.

– Куда угодно, лишь бы никогда тебя не видеть! – бросила Надя зло и закрыла за собой дверь.

У нее пылали щеки и подкашивались ноги. Она была в ярости. Как он мог говорить, что рад ее видеть?! Человек, который так жестоко поступил с ней когда-то! Надя не находила себе места. Проклятое прошлое решило ее доконать, выбить у нее почву из-под ног. Ей не удалось убежать от него…

«Осталось теперь только увидеть свою мамочку, – подумала Надя, – и будет мне счастье!»

От таких мыслей женщина истерически рассмеялась. Она плакала и хохотала одновременно. В палату заглянула медсестра и побежала за врачом.

Надя слышала, как врач сказал, что успокоительное сейчас подействует, но все не могла успокоиться. Она билась в истерике и громко смеялась над жестокой шуткой судьбы. Надя не могла даже предположить, что их с Русланом пути снова пересекутся. И при каких обстоятельствах! Он – отец Яны. И почему она не могла раньше вспомнить, где видела эти глаза? Яна была очень похожа на отца… Постепенно Надя успокоилась и оказалась в цепких объятиях сна.

Проснувшись, Надя увидела в окно заходящее солнце. Она вспомнила все, что с ней произошло, и ей стало стыдно за проявленную слабость. Надя поняла, что пробил ее час. Она ненавидела Руслана и решила быть сильной, чтобы отомстить ему за предательство. Ее переполняла жажда мести. Надя хотела причинить Руслану такую же боль, какую он причинил когда-то ей. Ее мысли то проносились вихрем, то ползли с черепашьей скоростью. Надя не могла их упорядочить, и от этого у нее болела и кружилась голова. Женщина решила прогуляться в сквере, полюбоваться закатом и немного успокоиться.

Она вышла на улицу, и легкий приятный ветерок сразу же запутался в ее волосах, коснулся щеки и исчез среди ветвей слегка покачивающихся, задумчивых деревьев. Надя вспомнила, что сегодня еще не проведывала Яну. Ей было искренне жаль эту девушку, но видеться с ней она теперь не сможет.

– Дубровина! – крикнула медсестра в открытое окно на втором этаже. – Зайдите к доктору, он вас ищет.

Наде пришлось прервать прогулку, и она нехотя поплелась в здание. «Будет читать мне морали по поводу моего поведения», – подумала она, заходя в кабинет.

– Я уже успокоилась, со мной все в порядке, – сказала она, чтобы избежать лишних вопросов. – Это была минутная слабость, не более того.

– Я не об этом хотел с вами поговорить, – сказал доктор. – Сегодня ночью Юре пересадили почку.

– Как это?! – не поняла Надя.

– В корпусе «Б» работает один врач, анестезиолог. Мы с ней давно знакомы, общаемся, дружим семьями. Ночью ее муж и сын-подросток возвращались домой и попали в аварию. Муж сейчас в реанимации, а сын погиб. Я сразу же помчался на место трагедии. Зная проблемы нашего отделения, мать ребенка, моя коллега, отдала здоровую почку своего сына Юре.

– Разве так можно?

– Если все сделать быстро, то да. Теперь у Юры так называемая мертвая почка. Я преклоняюсь перед своей коллегой за ее поступок. Знаете, она сказала так: «Пусть частичка моего сына живет в ком-то другом». Вы тоже необычная женщина. Теперь вы сами вправе решать, что делать дальше: ехать домой или отдать свою почку девушке. Скажу вам прямо: у ее семьи не хватает денег на донора. Так что смотрите…

Надя поняла, что ей представился шанс отомстить Руслану, и тяжело задышала от нахлынувшего волнения.

– С вами все в порядке? – спросил доктор, увидев, как пылают ее щеки.

– Да, – сказала она. – Я бы хотела попросить вас о небольшой услуге.

– Ради бога! – Доктор взмахнул руками.

– Прежде чем я приму решение, прошу вас поговорить с отцом девочки. Если он хочет спасти свою дочь, пусть придет ко мне и попросит меня стать донором для Яны.

– Я вижу, за всем этим кроется какая-то тайна. – Доктор шутливо погрозил Наде пальцем.

– Возможно… Исполните, пожалуйста, мою просьбу, – сказала Надя. – И извините за истерику. Это было первый и последний раз.

– Прекрасно, – улыбнулся доктор.

 

Глава 36

Алексей сидел перед большим плазменным телевизором и смотрел какой-то боевик, но не вникал в сюжет, а думал о Лиле. Он до сих пор не мог понять, испытывает она к нему какие-то чувства или он ей совершенно безразличен. И даже предположил, что у Лили есть мужчина. Алексей долго вертелся возле Веры, которая после исчезновения сестры жила в доме Вениамина, пока не решился задать ей вопрос.

– А у Лили есть мужчина? – спросил Алексей словно между прочим.

– Она ждет принца на белом коне, я уже вам говорила, а такие у нас не водятся, – засмеялась Вера. – Понимаете, Лиля начиталась книг, а жизнь – это не роман. Нужно отделять мечты от реальности, а Лиля не умеет этого делать.

– Иногда мечты воплощаются в жизнь, – заметил Алексей.

– Я вас умоляю! Вокруг одни альфонсы, алкоголики и наркоманы. Все это есть, а вот принцев не бывает.

Алексей не слушал, что еще болтала Вера, он понял главное: Лиля одна и у нее романтическая натура. Поэтому к ней так тяжело подобраться. К тому же она знала, что он женат. Скорее всего, вступать в близкие отношения с несвободным мужчиной было не в ее правилах.

Мужчина вздохнул, вспомнив о разводе. Эля почти не жила дома, но о расторжении брака не хотела даже слышать.

«Легка на помине», – подумал Алексей, услышав шорох в прихожей.

– Пупсик, ты дома? – крикнула Эля.

– Кажется, да, – ответил он, не оборачиваясь.

Меньше всего ему хотелось видеть Элю, а тем более слышать ее слащавое «Пупсик» и вести пустые разговоры.

– Можно нам войти?

– Если ты открыла замок своим ключом, значит, можно, – сказал он нехотя.

– Пупсик, у нас к тебе будет одна просьба, – пропела Эля елейным голоском.

– Какая? И почему у вас, а не у тебя?

– А я не одна. Нас двое.

Алексей повернул голову и увидел, что Элю обнимает сзади бородатый громила.

– Что вам надо? – недовольно спросил детектив.

– Это мой новый друг. К нему мы пойти не можем – у него дома жена.

– А я-то тут при чем?

– Ты у меня такой добрый и понимающий. Разреши нам провести ночь в спальне. Ну пожалуйста! – И Эля протянула руки вперед, словно хотела обнять Алексея.

Это было уж слишком!

– Мы будем жить шведской семьей?! – вскипел Алексей.

– Ну зачем ты так? – Эля сделала обиженное лицо. – Ты можешь переночевать в кабинете. Там прекрасный кожаный диван, я тебе постелю…

Алексей вскочил так стремительно, словно его обдали кипятком. Он подбежал к громиле и закричал:

– Вон из моего дома!

– Папаша, полегче на поворотах, а то занесет, – пробасил тот.

Алексей хотел вытолкать его за дверь, но громила схватил его руку, словно клещами:

– Ты, псих, успокойся. Меня пригласили – я и пришел.

– Пришел? А теперь уходи. Мы сами разберемся, – сказал Алексей, немного поостыв.

– Бэби, пока-пока! – Парень помахал рукой, послал Эле воздушный поцелуй и вышел, бросив на прощание: – Семейка Адамс!

– Что ты делаешь, Эля?! – возмущенно спросил Алексей. – Обнаглела до предела! Ты не хочешь дать мне развод и в то же время приводишь в дом какого-то дебила!

– Я не вижу в этом ничего предосудительного. Он бы утром ушел…

– А вообще, ты правильно поступила, – ухмыльнулся Алексей. – Я как раз сегодня установил в прихожей камеру слежения. Надеялся, что ты в мое отсутствие притащишь кого-то в дом. А ты набралась наглости сделать это в моем присутствии. Судья, увидев эту запись, быстро нас разведет.

– Так нечестно! Ты играешь не по правилам! – завизжала Эля.

– Твои правила еще грязнее, – отметил Алексей. – Сейчас я дам тебе денег. Ты сможешь купить себе двухкомнатную квартиру и оставить меня в покое.

Алексей принес из кабинета деньги. При виде купюр у Эли загорелись глаза. Не взять такую сумму она не могла. Она спрятала деньги в сумочку, застегнула молнию и направилась в спальню.

– Ты куда? – окликнул ее Алексей.

– А где я, по-твоему, буду спать?

– Тебе нужна кровать?

– Естественно!

– Сейчас будет, – пообещал он и набрал чей-то номер.

– Я хочу перевезти кровать, – сказал он по телефону. – А зачем вы даете объявление о том, что перевозите грузы круглосуточно?.. Тогда поднимайте своих грузчиков с постелей и записывайте. – И Алексей продиктовал адрес.

– Что ты задумал? – Эля с глуповатым видом хлопала глазами.

– Сейчас узнаешь, – сказал Алексей и удалился в кабинет, чтобы ее не видеть.

Через двадцать минут их огромную кровать погрузили на машину.

– Куда едем? – спросил один из грузчиков.

– Дама сама покажет вам дорогу, – сказал Алексей и осторожно выставил Элю за дверь.

Впервые за последнее время он уснул спокойно. В душе у него была благодать. И не важно, что спал он без подушки на голом кожаном диване, ведь вместе с кроватью жена забрала и все постельное белье.

 

Глава 37

На Надю бурной волной нахлынули воспоминания. Когда она была студенткой, ей приходилось и учиться, и трудиться: чтобы хоть как-то прожить, Надя устроилась на полставки уборщицей в общежитии. Ее нигде не хотели брать, ведь ей было всего шестнадцать лет. Комендант общежития, видя, что девушка голодает и ходит в обносках, сжалилась и взяла ее на работу.

Надя прекрасно помнила теплый майский день, когда ее соседка по комнате Алинка предложила пойти прогуляться, подышать свежим весенним воздухом. Чаще всего Надя отказывалась от прогулок, потому что стеснялась своей скромной одежды, но на этот раз согласилась. Алинка предложила подруге надеть ее фирменные джинсы и ярко-зеленую кофточку.

Девушки пошли в центр города, где всегда было много молодежи. Они бесцельно бродили по улицам, принимая гордый вид, когда с ними заигрывали ребята. Внезапно к Наде и Алине подошел парень с какими-то бумагами в руках.

– Девчонки, – обратился он к ним, – хотите сняться в кино?

– Нелепая шутка, – сказала Алинка. – Пойди над другими посмейся.

– Я вполне серьезно! В это воскресенье мы будем снимать за городом сцену о гонщиках и набираем массовку. Нам нужна молодежь на роль зрителей. Одевайтесь по погоде и приходите. За съемки вам заплатят.

Девушек это предложение заинтересовало. Наде не хватало денег, да и у Алинки работал только отец, а мать нигде не могла устроиться. Если этот парень не врет, можно будет убить двух зайцев: сняться в кино и подзаработать.

– Приезжайте за город, туда, где стоят недостроенные дома. Сразу за ними увидите большой ров, а дальше будет трасса для гонщиков. Приходите, не пожалеете. Туда приглашены лучшие каскадеры страны.

– Если ты нас обманываешь, я тебя найду и выцарапаю тебе глаза, – пригрозила Алина.

– А если не обману, ты меня поцелуешь, – ответил парень ей в тон. – Начало ровно в десять.

В воскресенье девушки пришли на указанное место и увидели, что парень их не обманул. Везде были камеры, стояли гоночные автомобили и прохаживались, разминаясь, гонщики и каскадеры. Надя собрала букетик полевых цветов. Они были такие нежные и хрупкие. Девушка бережно держала их в руках, ожидая команды режиссера. По сценарию здесь должны были проходить гонки, а статисты исполняли роль зрителей. Все было просто и понятно.

Внимание Нади привлек высокий мускулистый мужчина, который должен был ехать на зеленой гоночной машине. Она решила, что будет болеть за него. Начались гонки по серпантину. Надя вошла в азарт и забыла, что на массовку нацелены камеры. Она кричала: «Давай! Давай! Ну что же ты?!» Зеленая машина сделала уже несколько витков и была явным лидером. Но, когда автомобиль был уже недалеко от финиша, он резко сошел с дистанции и перевернулся набок. Надя вскрикнула. Она увидела, как оттуда выкарабкался гонщик и упал на спину. Она рванулась к нему. Надя подбежала к мужчине и закричала: «Что вы стоите?! Врача!» Мужчина приоткрыл глаза и встретился с ней взглядом. Он слегка улыбнулся. И тут Надя услышала голос режиссера: «Прекрасно! Снято!» Только тогда девушка поняла, что авария была задумана по сценарию, а она, глупая, решила, что все по-настоящему. Надя смутилась, увидев, что все внимание приковано к ней. Девушка сидела прямо на земле, рядом с гонщиком, и держала в руках цветы.

– Это вам, – сказала она и протянула ему скромный букетик.

Красная от смущения, она вернулась к Алине, и та тут же подняла ее на смех:

– А ты и правда подумала, что он разбился?

– Правда. Ну и что теперь? – недовольно сказала Надя. – Может, пойдем домой?

– Ты что?! А гонорар за съемки? Я без денег не уйду.

Несмотря на нелепое происшествие, Надя тоже осталась, чтобы получить деньги.

Довольные легким заработком, девушки уже собирались уходить, и тут к ним подошел гонщик из зеленой машины.

– Меня зовут Руслан, – сказал он, глядя на Надю.

Она смутилась. У него были большие красивые глаза цвета молочного шоколада. Под его взглядом девушка склонила голову, опустила ресницы и тихо назвала свое имя.

– Надя, вы очень хорошо поступили. Это я попросил режиссера не предупреждать статистов об аварии, чтобы все получилось правдоподобно. А ваш искренний порыв был так естественен и очень удачно вписался в сюжет.

– Это я… я по глупости, – пролепетала Надя.

– Девчонки, а давайте я подвезу вас домой? – предложил Руслан. – Может, хоть тогда Надя перестанет смущаться.

– На гоночном автомобиле?! – подпрыгнула Алинка.

– Нет, на своем «мерседесе», – сказал он.

– Здорово! – ответила за себя и за подругу Алина.

Руслан подогнал машину и приоткрыл переднюю пассажирскую дверь – так, чтобы Надя села рядом с ним. Надя опустилась на переднее сиденье и почувствовала, как по телу пульсирующими толчками пробежала кровь. Девушка искоса бросила взгляд на панель приборов. Ей было стыдно признаться самой себе, что она выглядит дикаркой – впервые в жизни едет в легковом автомобиле. Руслан включил магнитолу, и полилась чарующая мелодия. Приятное покачивание автомобиля, музыка, словно гладящая ее по лицу, – все это успокаивало Надю, наполняло ее душу радостью. От Руслана приятно пахло одеколоном, и у нее закружилась голова.

Возле общежития девушки вышли из машины.

– Спасибо вам, – сказала Надя Руслану и, набравшись смелости, взглянула ему в глаза, которые притягивали к себе, словно магниты.

Алинка направилась к подъезду, а Надя немного замешкалась.

– Надя, можно я зайду к вам на чай? – спросил Руслан.

Она сама не знала, почему сказала «да», – и это слово стало для нее фатальным.

 

Глава 38

Алексей наконец-то получил развод: видеозапись дала возможность судье быстро расторгнуть их брак. Детектив вышел из здания суда и с удовольствием вдохнул полной грудью. Свобода! Пять минут назад он был связан с Элей узами Гименея, а теперь может делать, что захочет. Он решил отметить это событие. Купил бутылку коньяка и поехал к Вениамину.

– А его нет дома, – сказала Вера. – Но он скоро будет.

– Можно я его подожду?

– Конечно! Впрочем, я здесь не хозяйка, а такой же гость, как и вы.

– Вениамин не напоминает вам о том, кто в доме хозяин?

– Что вы?! Он прекрасный человек! – восхищенно сказала Вера. – А у вас какая-то радость? Вы прямо светитесь.

– Я свободен, я ничей! – засмеялся Алексей. – Словно камень с плеч свалился. У меня такое чувство, будто я все эти годы носил за плечами огромный рюкзак, который давил на меня, тянул вниз. Теперь мне так легко, что, кажется, у меня выросли крылья. Посмотрите, Вера, у меня сзади ничего нет?

– Нет, – она искренне рассмеялась, – крыльев пока не наблюдается. А жаль.

– Это почему же?

– Если бы у вас выросли крылья, вы смогли бы полететь к Лиле.

– Что-то случилось? – встревожился Алексей.

– Она заболела гриппом.

– Правда? Тогда я должен ее проведать.

– Было бы неплохо, а то я здесь, а Лиля там сама. И Вениамина бросить пока не могу, и ей нужна помощь…

Алексей побежал к машине.

– Вы забыли свою бутылку коньяка! – закричала Вера ему вслед.

– Выпейте ее с Веней за мою удачу! – ответил он, садясь за руль.

Алексей старался не превышать скорость, но то и дело жал на газ. Ему не терпелось поскорее увидеть Лилю. Как она там одна? Некому сходить в магазин, некому приготовить поесть, никто ее не пожалеет… Алексей так увлекся мыслями о Лиле, что не догадался заскочить за продуктами. Вспомнил об этом, уже подъезжая к зданию общежития.

– Вот балбес! – хлопнул он себя ладонью по лбу.

Мужчина резко развернул автомобиль. Жалобно завизжали тормоза, и из-под колес полетели мелкие камешки.

Зайдя в супермаркет, Алексей первым делом начал складывать овощи в корзину. Потом купил сок, колбасу, сыр и свежую свинину. «Приготовлю отбивные», – решил он. Но тут вспомнил слова Веры о том, что Лиля – романтическая натура. Нужно подарить ей что-то необычное. Алексей задумался. Одно дело – купить продукты, и совсем другое – удивить женщину. Он хотел подарить Лиле духи, но это было бы так банально. Цветы? Разве этим удивишь? Хотя и без них неприлично являться к женщине.

Алексей выбрал букет белых роз: по его мнению, белые цветы символизировали начало чего-то большого и светлого. Затем подошел к девушке-продавцу и сказал:

– Извините, что отнимаю у вас время, но мне нужен совет.

– Я вас слушаю.

– Чем ваш молодой человек мог бы вас удивить и обрадовать?

Девушка призадумалась.

– Вы выбираете подарок для жены?

– Нет. Пока что я только ухаживаю за этой женщиной.

– Тогда… тогда я очень обрадовалась бы, если бы он пришел с огромными воздушными шарами в виде сердечек.

– Но… я уже не в том возрасте… – Алексей пожал плечами.

– Любовь не имеет возраста, – сказала девушка. – Купите много-много красных шаров, не ошибетесь. Вот увидите!

Девушка объяснила, где можно приобрести такие шары. Алексей зашел за угол здания и увидел продавца.

– Сколько у вас шариков в виде сердечек? – спросил детектив.

– Штук пять.

– Мало. Мне надо пятнадцать.

– Сделаем, – ответил продавец. Он был рад такому покупателю.

Алексей положил букет роз рядом с собой на сиденье, а шары с трудом затолкал в салон автомобиля. Когда он подъехал к общежитию, его сердце от волнения выскакивало из груди.

Как его примет Лиля? Не выставит ли за дверь вместе с этими шарами?

Он вытащил из багажника огромный пакет с продуктами. В другую руку взял букет роз. Оставалось собрать в одну руку пятнадцать больших шаров. Алексею пришлось потрудиться, прежде чем он сумел это осуществить. В одной руке он нес пакет, в другой – розы и шарики. К досаде мужчины шипы проткнули один шар, потом другой. Когда он подошел к двери в комнату Лили, то понял, что не может постучать в дверь – заняты руки. Он даже вспотел от волнения. Переведя дух, Алексей громко произнес:

– Лиля, вы дома?

Было слышно, как скрипнул диван. Зазвучали шаги. Алексея словно кипятком ошпарили, но он решил идти до конца. Лиля открыла дверь и, увидев раскрасневшегося и вспотевшего посетителя, не выдержала и засмеялась. Он выглядел растрепанным и жалким.

– Я сегодня развелся с женой, – произнес Алексей на одном дыхании. – Если вы меня сейчас прогоните, я выпрыгну в окно вместе с этими шариками!

Глаза Лили засияли. Она робко сказала ему:

– Проходите.

 

Глава 39

Наде не хотелось разрушать с таким трудом созданный мир. Воспоминания нахлынули на нее, словно цунами, разрушая спокойный ритм ее жизни. Лицо женщины пылало от гнева. Как посмел Руслан после всего случившегося разговаривать с ней так, словно ничего не произошло?! Да ему место в аду, а не на земле!

Женщина вышла в сквер, потому что в палате ей было душно – не столько от жары, сколько от нахлынувших чувств. Она помнила, что сразу же испытала к Руслану нежность и влечение. В первые же минуты знакомства она влюбилась в его красивые глаза: в них сияли звезды. Руслан был мужественным и добрым, и она рядом с ним почувствовала себя сильной и в то же время очень хрупкой. Девушка, которая почти не знала, что такое ласка и доброта, встретила человека, который смог ее согреть.

Руслан снял для нее квартиру и потребовал, чтобы Надя бросила работу и сосредоточилась на учебе. О том, что он женат, она узнала с первого дня их знакомства. Но это ее не смущало. Ежедневно Руслан приезжал к ней на машине и на выходные оставался на ночь. Они были счастливы. Надя слабела в его крепких объятиях и смело мчалась навстречу неизведанному. Она чувствовала успокоительное тепло его тела, отдавалась необузданной власти его губ и рук. У нее появилась жажда жизни, в которой был он, ее единственный и неповторимый.

Надя так боялась спугнуть свое счастье, что никому ни о чем не рассказывала, даже Алине. Вере она тоже ничего не сказала. Может, это было несправедливо по отношению к родной сестре, но ее счастье было таким хрупким, что Наде казалось, его может разрушить одно неосторожное слово.

Они с Русланом строили планы на будущее. Через некоторое время он признался, что у него есть не только жена, но и дочь. Но ради Нади он готов развестись. Она верила каждому его слову. Надя не смогла солгать Руслану, когда через месяц после их знакомства он спросил, сколько ей лет: призналась, что шестнадцать. Руслан крепко прижал ее к себе и сказал: «Я преступник, но ничего не могу с собой поделать. Это судьба».

Иногда Наде приходилось ждать его по нескольку дней. В дни съемок она не находила себе места. Ей казалось, что с Русланом произошел несчастный случай. Чем дольше они не видели друг друга, тем ярче были их встречи. Надя смотрела вокруг влюбленными глазами. Казалось, что ее счастье будет вечным, она заслужила его своим терпеливым ожиданием. Мир засиял новыми красками.

Однажды Руслан пригласил Надю на пикник. Собрались его друзья. Надя помнит, какие завистливые взгляды они бросали в их сторону. Надя и Руслан были красивой парой. Он – высокий, плечистый, крепкий, с ослепительной улыбкой и чудесными глазами. Она – тоже высокая, с осиной талией и длинными светлыми волосами. Когда шашлык был готов, Надя взяла кусочек поджаренного мяса и вдруг почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. Она вскочила и торопливо отошла в сторону. Ее вырвало.

Когда они вернулись домой, Руслан спросил, не беременна ли она. Надя не могла с уверенностью ответить на этот вопрос, но в ее душе поселилась тревога. Через три недели она сказала Руслану, что опасения подтвердились: у них будет ребенок. Больше всего Надя боялась, что эта новость испугает его, но он, напротив, обрадовался и чуть не задушил ее в объятиях.

– Теперь ты точно меня не бросишь, – сказал он.

– А почему я должна была тебя бросить? – поинтересовалась Надя. – Я же люблю тебя.

– Я ведь старше тебя, а вокруг столько мальчиков-ровесников…

– Вот именно мальчиков. А мне нужен ты. Рядом с тобой я чувствую себя защищенной. Мне спокойно, и я уверена в завтрашнем дне, – сказала Надя.

– Теперь мне надо поскорей развестись, – произнес Руслан, лаская Надю взглядом.

– Постарайся причинить как можно меньше боли жене и дочери, – попросила она.

– Хорошо, – ответил он, – я попробую их подготовить.

Затем Руслан на месяц уехал в Польшу. Там шли съемки какого-то фильма, и было глупо отказываться от довольно приличного заработка. Встреча после разлуки была бурной и страстной как никогда.

– Главное, не переживай, – сказал он тогда Наде. – Еще немного – и мы будем вместе. Ты мне веришь?

Конечно же, она ему верила и полностью доверяла. Надя добровольно вложила ему в руки свою дальнейшую судьбу. Потом Руслан сказал, что его жене должны сделать операцию на сердце, поэтому надо потерпеть несколько месяцев, пока пройдет период реабилитации. Девушка не успела усомниться в его словах, как Руслан принес ей амбулаторную карточку жены. Наде стало неловко, и она сказала: «Я верю тебе».

Она решила, что несколько месяцев ожидания ничего не изменят в их отношениях. Ей оставалось лишь запастись терпением.

Влюбленные продолжали встречаться. Правда, теперь они виделись реже – Руслан много времени проводил с ребенком и ездил к жене в больницу. Иногда Руслан приходил усталый, измученный. Тогда Надя старалась вдохнуть в него искорку жизни, поднять ему настроение, и ей это неплохо удавалось.

– Солнышко ты мое ясное, – говорил Руслан, положив голову ей на колени и прислушиваясь к тому, как шевелится ребенок у нее в животе. – Ты и малыш – моя радость, моя отрада, мое счастье. Простите меня, я не виноват, что так случилось. Мы обязательно будем вместе, надо лишь немножко потерпеть.

В сердце Нади больно кольнуло, когда в назначенный день Руслан не пришел в дом, согретый его теплом. Ей следовало окунуться в жестокую реальность, но она продолжала мечтать о счастливом будущем. Надя сидела молча, погрузившись в свои мысли. Время замерло. Проклятый будильник, стоявший на телевизоре, словно замедлил ход, и девушка готова была разбить его вдребезги, если бы от этого что-то изменилось.

Руслан не приходил день, два, месяц… Надя заплатила за квартиру, и денег у нее осталось на месяц. Еще через месяц Надю охватил леденящий душу, всепоглощающий страх. Она поняла, что ее хрупкое счастье свалилось в бездонную пропасть, из которой не было дороги обратно. Было горько осознавать, что она стала жертвой собственной страсти.

Но надо было продолжать жить – хотя бы ради детей, которые все чаще и чаще напоминали о себе настойчивыми ударами у нее под сердцем. У Нади еще теплилась надежда на то, что Руслан вернется. Она поехала в милицию и поинтересовалась, не был ли он задержан. Сведений о нем не было. Тогда Надя позвонила в морг, но и там ей дали отрицательный ответ. Домашнего адреса Руслана она не знала.

Когда квартирная хозяйка пришла за арендной платой, девушка чуть ли не на коленях стала умолять позволить ей пожить здесь еще месяц, оставшийся до родов. Но та настояла на выселении. Тогда Надя собрала в сумку свои вещи и пошла на автовокзал. Последняя капля надежды растворилась в потоке слез. Оставшихся денег хватило лишь на билет домой…

Надя никогда не забудет, как мать выставила ее за дверь и она оказалась одна, на холоде, без копейки в кармане. В спину ей бил холодный ветер. Этот ветер до сих пор бьет ей в спину, как бы она ни пыталась вычеркнуть из памяти тот роковой день…

 

Глава 40

Был прекрасный летний вечер. Лиля шла по аллее парка, держа Алексея под руку. За корявые ветви старых деревьев зацепилось облако и замерло. Лиля подумала, что она, как это маленькое облачко, держится за локоть мужчины и боится даже маленького ветерка, чтобы ее счастье не улетело с потоком воздуха. С Алексеем ей было просто и спокойно. Даже воздух казался легче, а надвигающиеся сумерки – мягче. Настроение было романтическим, как в юности. Лиля чувствовала себя девчонкой, которую взгляд любимого заставляет трепетать.

Они погуляли по парку, затем зашли на летнюю площадку кафе – поесть мороженого. Лиля любила пломбир и иногда заглядывала сюда, прихватив с собой Аленку. Сегодня даже пломбир показался женщине слаще и вкуснее. Алексей ласкал ее взглядом, но почему-то Лиля не смущалась, а предавалась самым смелым мечтам. Рядом с ней был ее идеал. О таком, как он, она мечтала и долгими зимними вечерами, и в летнюю жару, и бессонными осенними ночами.

Лиле улыбнулось счастье. Оно казалось таким хрупким, робким, почти воздушным, но это были лишь первые несмелые росточки. Их счастье должно было вырасти во что-то большое и прекрасное, и у Лили в голове то и дело мелькали дерзкие мысли. Она наслаждалась тем, что имела. Нежилась под взглядом Алексея, вздрагивала от каждого прикосновения его руки, смотрела в его чистые глаза и видела в них будущее. Главное – не спугнуть свое счастье, не растерять его под чужими взглядами. Алексей, словно прочитав ее мысли, предложил Лиле вернуться домой.

А дома было приоткрыто окно и по всей комнате летали шарики-сердечки. Лиля не стала зажигать верхний свет, включив вместо этого маленький торшер возле кровати. Струился мягкий свет, создавая интимную атмосферу. Лиля спросила:

– Будешь чай с медом?

– Буду, – ответил Алексей, подумав, что, если бы она предложила ему выпить яду, он не колеблясь сказал бы «да».

Лиля принесла чайник и поставила на стол блюдце с медом. Она пила чай, и маленькая капля меда замерла у нее на нижней губе. Алексей пытался не смотреть на нее, но эта янтарная капелька притягивала его взгляд. Он не выдержал, придвинулся к Лиле и снял эту капельку губами. Вкус ароматного меда опьянил его. Близость Лили, ее запах вскружили Алексею голову, и он снова поцеловал ее. Этот поцелуй был более страстным.

Женщина судорожно вздохнула и поддалась его горячим губам. Ее мысли утонули в страсти. Она обняла Алексея за шею и не противилась, когда его сильные руки оторвали ее от земли. Жар его тела смешался с ее жаром, и чувство блаженства наполнило Лилю до краев…

Утром Лиля проснулась от первых лучей яркого солнца, которые смело ворвались в комнату и заплясали по стенам.

– Милая, я сварил кофе, – услышала она тихий голос Алексея.

По телу женщины пробежала теплая волна.

– Сколько же лет я ждала этого момента! – сказала Лиля еле слышно, словно боясь спугнуть свое счастье.

– Я могу приносить тебе кофе в постель, когда ты захочешь, – сказал он, протягивая ей чашку с ароматным напитком.

– Так будет нечестно, – возразила она. – Я тоже хочу тебя баловать.

– Тогда будешь печь мне пирожки.

– Хорошо. Какие ты любишь?

– Те, что пахнут дрожжами и яблоками.

– Я дружу с тестом, – улыбнулась Лиля. – Проблем не будет – тесто не полезет из кастрюли по всей комнате.

– Пусть себе лезет, у меня большая кухня.

Алексей сказал «у меня», и это резануло женщине слух. Все-таки есть «твое» и «мое». Он понял свою ошибку.

– Лиля, – произнес Алексей, взяв ее за руку, – выходи за меня замуж. Я не смогу прожить без тебя и дня.

– А ты, оказывается, эгоист, – сказала она шутливо. – Ты без меня не можешь жить, а я, выходит, без тебя могу?

– Так ты станешь моей женой?

– Да!

– Тогда собирай вещи и поехали ко мне.

– Как, прямо сейчас?!

– Немедленно.

– Мне же надо уволиться с работы…

– Ты сейчас в отпуске, школьники на каникулах. В чем проблема? Написать заявление на увольнение и выписаться из общежития можно за один день.

Лиля вскочила с постели, достала сумки и начала складывать вещи. Алексей сказал, что ей надо будет выписаться из общежития. Значит, у него серьезные намерения. Впрочем, она готова была идти за ним хоть на край света, с пропиской или без – все равно.

Лиля ехала в неизвестность. Она почти не знала Алексея. Скажи ей прежде кто-нибудь, что она помчится сломя голову за незнакомым человеком, она бы ответила, что не способна на такой поступок. Сейчас же будущее представлялось ей воздушным, нежным, прекрасным, похожим на большой цветок орхидеи. Лиля считала, что не имеет права не доверять своему избраннику. И полностью отдалась его власти.

 

Глава 41

Юру перевели из реанимационного отделения в послеоперационную палату, и Надя теперь смогла его навестить. Несмотря на сложную операцию, мальчик выглядел гораздо лучше. Его губы слегка порозовели, на щеках появился слабый румянец.

– Здравствуй, Юрочка, – сказала Надя, присаживаясь на стул, который пододвинула к ней мать ребенка. – Ты выглядишь молодцом!

– Вы так думаете? – спросил мальчик, и на его лице заиграла слабая, но довольная улыбка.

– А мне не надо думать – факты налицо. Теперь ты заберешь домой мой подарок? – Надя бросила взгляд на мягкую игрушку, которую подарила мальчику.

– Заберу, обязательно заберу! Лисенок будет напоминать мне о вас. Вы же хотели отдать мне свою почку, чтобы меня спасти.

– Оказывается, ты все знаешь? В гости пригласишь?

– Хоть сейчас!

– Сейчас еще рано. Тебе надо пройти курс реабилитации, восстановиться после операции. – Надя погладила ребенка по руке, к которой тянулась трубка капельницы.

– Это же мелочи по сравнению с тем, что было.

– Уже не лезут в голову глупые мысли?

– Если вы имеете в виду разговоры о смерти, – сказал мальчик тихо, чтобы не слышала мать, – могу честно признаться: теперь я уже не думаю о том, что умру.

– Вот и умница, – похвалила Надя и легонько сжала руку Юры.

– Вы уже уходите, тетя Надя? – спросил мальчик, когда женщина встала.

– Тебе надо отдохнуть, – улыбнулась она.

– А может, не надо? – Юра хитро сощурил глаза.

– Побольше спи, – посоветовала Надя.

– Вы еще придете ко мне?

– Конечно! Мне без тебя скучно!

– Я такой… такой…

– Какой?

– Веселый! Вы просто меня еще плохо знаете!

– Вот таким ты мне нравишься больше! – подмигнула Надя мальчику.

Она покинула палату. Следом за ней вышла мать Юры.

– Я вам так благодарна, – сказала она, – вы даже представить себе не можете.

– За что? Я же ничем вам не помогла.

– Вы дали мне надежду на спасение сына. Знаете, как долго мы искали донора? То, что мы с мужем пережили, врагу не пожелаешь. Смотреть, как на твоих глазах медленно угасает единственный ребенок, ужасно, этого нельзя передать словами. Когда появились вы, мы воспрянули духом, но стали бояться, что вы передумаете или мы опоздаем с пересадкой… Вы – необыкновенная женщина.

– Ну что вы!

– Я преклоняюсь перед вами, перед вашим мужеством. Хотите, я встану перед вами на колени? – сказала женщина так пылко, что Наде стало неловко.

– Что вы?! Не надо! – запротестовала она. – Главное, чтобы мальчик полностью выздоровел.

– Спасибо, спасибо вам. Что я могу для вас сделать?

– Будете в церкви – помолитесь за меня. Попросите Всевышнего простить меня, – сказала Надя.

– Мне кажется, что у вас и грехов-то нет.

– Все мы грешные, только у кого-то грехов поменьше, а у кого-то – целый ворох. А третий и вовсе в них погряз. Хуже всего, если человек осознанно совершает гнусный поступок, – задумчиво проговорила Надя. – У вас такой хороший мальчик!

– Спасибо. А у вас есть детки?

– Извините, мне пора, – сказала Надя растерянно, торопливо простилась с женщиной и ушла.

Надя долго смотрела в окно, ожидая, когда от Яны уйдут посетители. И только убедившись в том, что Ольга и Руслан покинули палату, она пошла навестить девушку. Яна искренне обрадовалась.

– А я думала, что вас уже забрали на операцию, – сказала она, улыбаясь.

Надя про себя отметила, что девушка плохо выглядит. Она была похожа на покойника: бескровное лицо, потухший взгляд, опущенные плечи.

– Как ты, Яночка? – спросила Надя.

Девушка смотрела ей прямо в глаза, и Надя снова вспомнила о Руслане. Его взгляд так же проникал ей прямо в душу; казалось, что он читает ее мысли. Надя не выдержала и отвела глаза.

– Как видите, – девушка натянуто улыбнулась, – сегодня я не в лучшей форме. Впрочем, так же было вчера и будет завтра.

– Тебе еще не нашли донора?

– Нет донора, нет нужной суммы, нет времени. Папа уже сбился с ног. Мне так жаль его!

У Нади на языке вертелось: «А что делает мама? Ждет с моря погоды?» Но она сдержалась.

– Все образуется, вот увидишь. Так бывает.

– Я уже не верю в чудеса.

– Вот и плохо.

– А вы знаете, тетя Надя, ко мне заходила соседка из той палаты, что справа. Эта женщина умеет гадать на картах. Люди к ней даже из других городов приезжают и записываются в очередь. Мне она тоже погадала, – оживленно сказала Яна.

– И ты ей поверила? Гадалки на людском горе наживаются.

– Вы так думаете? – разочарованно спросила девушка. – Но мне она гадала не за деньги, а просто так.

– Гадалки – хорошие психологи. Они говорят людям то, что те хотят услышать.

– А я ей поверила, – поникшим голосом произнесла Яна.

– И что же она тебе нагадала?

– Много интересного. – Яна зажмурилась, и Надя вспомнила, что Руслан часто делал так же. Девушка ничего не взяла от матери, зато скопировала отца. – Она сказала, что у меня будет донор и операция пройдет успешно. Я подумала, что она пытается меня успокоить, но гадалка даже на икону перекрестилась. Мне показалось, что она была искренна. У меня нет оснований ей не верить.

– Ну, если так легла карта, то я очень рада.

– Я тоже. Но до сих пор не пойму, как может найтись донор, ведь у нас нет нужной суммы. Кто за спасибо захочет отдать чужому человеку свой орган?

– А вам нечего продать?

– Папа продал машину, и у нас осталась только пустая квартира. Он и ее хочет продать, но за нее никто много не дает, – вздохнула Яна.

– На каждый товар есть покупатель. Слышала об этом?

– Ваши бы слова да Богу в уши, – улыбнулась Яна. – Тетя Надя, а вы можете ответить на один вопрос?

Женщину бросило в жар. Неужели Руслан обо всем рассказал дочери?

– Попытаюсь, – сказала Надя осторожно.

– Вдруг я не испытаю этого на себе, но хоть со слов буду знать, а не из кино и книжек… – сказала Яна и замялась.

Надя молчала, давая девушке возможность собраться с мыслями.

– А правда, что во время секса люди испытывают неземное наслаждение?

– Видишь ли, моя девочка, секс – это способ выразить любовь к человеку. Я не отрицаю, что иногда сексом занимаются люди, которые вовсе не любят друг друга. Например, девушки легкого поведения и их клиенты. Но это не то. Только любящие способны испытать от близости истинное удовольствие. Я бы назвала это не сексом, а любовью. И ты права: это занятие доставляет огромное удовольствие.

– Значит, надо очень любить своего партнера?

– Надо. Очень даже надо. Придет время, и ты сама в этом убедишься.

– Хотелось бы, чтобы так и было. А вы любите своего мужа?

– Хитрюга! Ты просила ответить на один вопрос – я согласилась, и теперь ты задаешь мне еще один, еще более интимный? Сама понимаешь, нормальная женщина на это ответить не может. Об отношениях супругов должны знать только они одни. Где двое, там нет места третьему.

– Извините. Спросила не подумав.

– Прощаю. Хочешь, я что-нибудь тебе почитаю?

– Нет, лучше расскажите, как там, на улице.

– Вот это другой разговор! – улыбнулась Надя.

 

Глава 42

Эле не нравилась квартира, которую она сняла. Спальня была настолько тесной, что кровать заняла всю комнату, почти не оставив свободного пространства. Чтобы повесить новые шторы, пришлось встать на узкий подоконник. Кое-как справившись со шторами, Эля постелила под ноги коврик и принялась развешивать в шкафу одежду. Подходить к нему было неудобно, и это разозлило Элю еще больше. Она уже пожалела о том, что так быстро сдалась и ушла из просторного дома. Все-таки надо было в первую очередь купить себе квартиру, а не снимать. Хотелось подыскать удобное жилье с просторной спальней и большой кухней. А теперь она раскладывает одежду в этом неудобном шкафу. Все ее труды пойдут насмарку: через некоторое время придется заново паковать вещи.

Эля со злостью швырнула одежду в шкаф и закрыла его. И почему это Алексей дал ей деньги только на покупку жилья? А за что она приобретет посуду и другую кухонную утварь? И где взять деньги на мебель? Не может же она ограничиться одной кроватью! Это нельзя так оставлять! Надо поехать к Алексею и забрать у него часть посуды. Неужели ее посудой будет пользоваться кто-то другой? Половина имущества принадлежит ей по праву, и она не намерена дарить свои кастрюльки Алексею или кому-то еще. К тому же она забыла там свои любимые комнатные тапочки с заячьими ушками.

А вдруг, увидев ее, Алексей передумает? Вдруг осознает, что вместе им было не так уж и плохо? И зачем только она привела своего бойфренда домой? Это не она виновата, а лишний стакан виски…

Эля снова открыла шкаф и начала рыться там, выискивая одежду, которая больше всего нравилась Алексею. Она выудила коротенький сарафанчик в синий крупный горошек. Алексей смеялся над ней, когда она его надевала, и говорил, что в нем Эля похожа на девчонку из его детства. Пусть даже и так. Сейчас нужно ему понравиться, и ради этого она готова надеть что угодно, даже собачий ошейник с шипами. Если Алексей не изменит своего решения, то пусть хотя бы испытает чувство сожаления.

Эля настойчиво нажала кнопку звонка. Делала она это в первый раз, ведь до последнего времени открывала калитку своим ключом. Даже не верилось, что совсем недавно она была полноправной хозяйкой этого особняка. Теперь она чувствовала себя униженной, и у нее в груди клокотало негодование. Женщина готова была вцепиться своими ухоженными ноготками в лицо Алексея и исцарапать его до крови. Впрочем, это был не самый лучший вариант, и Эля попыталась успокоиться. Каково же было ее удивление, когда из дома вышел не Алексей, а какая-то женщина. «Наверное, новая домработница, – подумала Эля. – Пупсик решил кардинально изменить свою жизнь».

– Добрый день, – сказала женщина, подходя к калитке. – Я вас слушаю.

– Вы новая прислуга? – пренебрежительно спросила Эля.

– Нет, – спокойно ответила женщина.

– Тогда новая подстилка Алексея? – с иронией поинтересовалась Эля, подумав о том, что никого толще и страшнее ее бывший муж найти себе не мог.

– Не угадали, – развела руками незнакомка. – Я его будущая жена.

– Ну, это мы еще посмотрим. Впрочем, мне все равно, кто ты.

– Мы уже перешли на «ты»?

– А я ко всем бухгалтершам, библиотекаршам и уборщицам обращаюсь на «ты».

– Это не делает вам чести.

– Не тебе об этом судить, – раздраженно бросила Эля. – Позови Алексея.

– Он на работе.

– Мне надо забрать свои тапочки, если, конечно, ты их еще не надевала.

– Идите, забирайте, я не переношу запаха чужого пота, – уколола ее Лиля и сама себе удивилась. Она ведь никогда не была стервой.

Эля, гордо подняв голову, прошествовала к дому.

– Быстро же ты запрыгнула в мою постель. Тепленькое было местечко? – съязвила она.

– Нет, не в вашу. Мы купили себе новую кровать. – Лиля не полезла за словом в карман. – А все остальное я тщательно продезинфицировала. И в доме не осталось никаких посторонних запахов.

Эля нашла свои любимые тапочки в пакете в углу коридора. Она достала их и придирчиво понюхала.

– Кажется, ты их не надевала, – сказала она и снова бросила тапки в пакет. – А еще я хочу забрать свою посуду. Надеюсь, она чистая?

– Без ведома хозяина дома я не могу вам ничего отдать, – спокойно ответила Лиля. – Этот вопрос решайте с ним.

– Ага! Спать с ним ты можешь, а вопросы решать нет? И где же он тебя такую нашел? Из какого колхоза притащил? От тебя же навозом прет!

Слова Эли больно задели Лилю. Почему она должна терпеть эти унижения?! Лиля вспыхнула и побежала на кухню. Там она схватила первую попавшуюся кастрюлю, затем – сковородку и вернулась со всем этим в прихожую.

– Тебе это надо?! – закричала она, размахивая сковородкой так, что Эля отступила. – Бери свою кастрюлю и чеши отсюда, чтобы я тебя больше не видела!

Эля выскочила за калитку так быстро, словно ее обдали кипятком. Лиля швырнула сковородку через забор.

– Мало? Сейчас еще принесу!

Раскрасневшаяся Лиля снова вбежала в дом. Она хватала все, что попадалось ей под руки. Затем выскочила с посудой во двор и начала перебрасывать ее через калитку. Дребезжали кастрюли и сковородки, жалобно звякали разбитые тарелки и чашки. Эля что-то возмущенно кричала, но Лиля ее не слушала. Она принесла очередную партию посуды и швырнула ее через забор.

– Тарелки тебе нужны?! Получай! Ложки? Лови! Ножи? Они твои навечно! – кричала Лиля, задыхаясь и забыв о приличиях. – Все что угодно, лишь бы не видеть тебя здесь!

Последним, что перелетело через забор, была новая микроволновка.

– Все! Я умываю руки! – сказала Лиля, вытерев пот со лба.

– Не забудь их хлоркой помыть, уборщица! – крикнула ей Эля.

– Этого я точно не забуду, – ответила Лиля и направилась к дому. – У тебя столько яда, что им можно тараканов травить! Кстати, хорошая идея, можешь неплохо на этом заработать. Попробуй!

– Я без твоих советов знаю, как зарабатывать! А вот ты что умеешь? Спать с чужими мужиками? И это все?

– Я сплю только со своим! – парировала Лиля.

Гордо вскинув голову, она вошла в дом и закрыла за собой дверь.

Алексей не видел, как красная от злости Эля собирала разбросанную посуду, как вызывала такси и ссорилась с водителем, запихивая в салон автомобиля кухонную утварь. Подъехав к дому, детектив заметил у забора гору разбитой посуды. Сначала он не понял, что здесь произошло, и поспешил в дом, волнуясь за Лилю.

– Что случилось? – спросил он.

– Бородинская битва, – сказала она и улыбнулась. – Не волнуйся. Приходила твоя бывшая жена – за посудой и любимыми тапочками.

– Да? И что?

– Тапочки она забрала сама, а посуду я ей вернула.

– Это я заметил.

Лиля рассказала о визите Эли и добавила:

– Сама не пойму, откуда у меня смелость взялась. Никогда ни с кем не ссорилась, не скандалила, ни на кого не повышала голос, а тут как с цепи сорвалась. Сейчас вспоминаю – и самой стыдно. Хорошо, что ты не видел этой сцены. Я играла в ней роль базарной бабы. Как ты думаешь, почему я вела себя так грубо?

– Во-первых, я бы никому не позволил тебя обидеть, – сказал Алексей, привлекая Лилю к себе. – А во-вторых, ты, оказывается, меня ревнуешь.

– Я? Тебя ревную? Не может быть. – Лиля улыбнулась.

– Да-да, именно так! – Алексей поцеловал ее в шею.

– Нет, я тебя не ревную, – сказала она, обвив руками его шею, – я тебя очень-очень люблю.

 

Глава 43

В палату постучали, и Надя увидела доктора.

– К вам пришли, – сказал он. – Пусть войдут?

– Хорошо, я готова, – ответила женщина, еле сдерживая волнение.

Доктор тихо удалился, и в палату вошел Руслан. Он почти не изменился: все та же фигура атлета, красивые глаза, хотя в них уже не блестел огонек, как когда-то. Было заметно, что тревога за здоровье дочери оставила отпечаток на его лице. А еще Надя заметила, что Руслан прихрамывает на левую ногу.

– Здравствуй, Надя, – сказал он тихо.

Голос тоже остался прежним. Давным-давно Надя любила вслушиваться в его звучание. Иногда она даже засыпала под его ровный низкий тембр, ей хотелось раствориться в нем и исчезнуть. Это было так давно, словно в прошлой жизни.

– Здравствуй, – ответила она сухо.

Руслан подошел ближе. Надя услышала запах его одеколона, и у нее закружилась голова.

– Надя, я прошу тебя меня выслушать, – сказал он.

– Зачем?

– Я хочу тебе все объяснить.

– За двадцать лет в свое оправдание можно было сочинить тысячу и одну сказку, но, увы, я ничего не хочу слушать, – ответила Надя, четко произнося каждое слово. – Если ты намерен утверждать, что искал меня, то не трудись – не поверю.

– Да, я действительно искал тебя все эти годы. Я ведь тогда даже не узнал твоей фамилии…

– Ты не знал моей фамилии? – настороженно спросила Надя.

– Просто я был молод. Моя фамилия была везде: в титрах фильмов, на афишах. Слава вскружила мне голову. К тому же я был уверен, что скоро мы будем вместе навсегда и ты станешь носить мою фамилию.

Надя саркастически улыбнулась.

– Как же! Красавец, бесстрашный гонщик, известный каскадер! Море поклонниц – и тут какая-то деревенщина с животом. Зачем ему такой груз? Да таких, как она, пруд пруди! Так ведь?

– Ты не права. Когда я приехал на съемную квартиру, тебя там не было. Никто не знал, куда ты уехала. А я мало того, что не знал твою фамилию, я даже не спросил, из какой ты деревни. Тогда для меня это было не важно…

– Я это заметила! – зло бросила Надя.

– Все это время я искал тебя, чтобы объяснить…

– Замолчи! – крикнула она. – Я не хочу тебя слушать! Ты для меня давно умер!

– Хорошо-хорошо, – сказал Руслан. – Я расскажу тебе об этом потом, когда-нибудь, и ты меня поймешь. Рано или поздно ты выслушаешь меня до конца.

– Я не хочу тебя слушать. Ты – мой вчерашний день, а я навсегда с ним рассталась. Я начала новую жизнь, а проклятое прошлое прицепилось и тянется следом за мной. Я не хочу этого! Не хо-чу! Ты меня слышишь?!

– Я понимаю. Но прошу тебя…

– Ничего не желаю слышать! Теперь это не имеет никакого значения!

– Представляю, что тебе пришлось пережить.

– Нет, ты даже представить себе этого не можешь. Тебе такое и в страшном сне не приснится, – сказала Надя с отчаянным блеском в глазах.

– Надя, успокойся, пожалуйста, – попросил Руслан тихо. – Давай пока закроем эту тему. Ответь мне только на один вопрос. Ты не имеешь права его проигнорировать.

– Не указывай, что мне делать. Мне уже не шестнадцать лет, – парировала Надя уже спокойнее.

– Кто у нас родился: сын или дочь?

Она горько улыбнулась.

– «Родила царица в ночь не то сына, не то дочь», – процитировала Надя. – Не обращай внимания, это я так, в голову взбрело.

– И все же?

– Родились две мертвые девочки, – сказала Надя, и ее глаза стали влажными.

– Господи! Как же ты все это пережила?

– Об этом ты никогда не узнаешь.

– А я хотел бы знать.

– Хотел бы знать?! – Надя снова разволновалась. – Ты хотел бы знать? Ах, какой же ты заботливый, какой добрый! От твоей доброты становится тошно! А девочек я родила, как бездомная дворняжка.

– Как это?

– Ночью, в лесу, в грязной луже – вот как! – выкрикнула Надя и не заметила, как по ее щеке пробежала слеза. – Врагу такого не пожелаю!

– Бедная, бедная девочка, – покачал головой Руслан. – Прости меня, хоть я в этом и не виноват.

– Только что ты готов был рассказать в свое оправдание душещипательную историю, а теперь говоришь, что твоей вины нет? Быстро же ты передумал! Нет, ты ни в чем не виноват. Ты белый и пушистый…

– Надя, зачем ты так? Я…

– Что ты?! Слава вскружила тебе голову? Известность, семья, а тут я с сюрпризом… Я не встречала людей более подлых и мерзких, чем ты!

– Дай мне сказать два слова.

– Нет! Нет! И еще раз нет! Я ждала твоих слов тогда, а сейчас они мне не нужны! Ясно?! – бросила она сердито.

– Хорошо, – тяжело вздохнул Руслан.

– Давай закроем эту неприятную тему и вернемся к настоящему. Ты пришел сюда не за тем, чтобы ворошить прошлое. Так ведь?

– Да.

– Тогда говори.

– Я пришел попросить тебя стать донором для моей дочери.

– Проси.

– Надя, я прошу тебя спасти мою дочь!

– Ты моих дочерей не спас, – сказала Надя, подойдя к окну.

– Позволь мне все объяснить.

– Нет! – оборвала его Надя резко. – Не стоит смотреть назад.

– Я понимаю, что ты на меня обижена…

– Обижена? – Надя снисходительно улыбнулась. – Я не только обижена. Я унижена. Ты хоть понимаешь, что сломал мне жизнь? Отдаешь себе в этом отчет?!

Если бы Руслан знал, сколько лет она ждала момента, когда он почувствует душераздирающую боль, которую ей пришлось вынести! В глубине души Надя мечтала о мести, и вот этот момент настал. Теперь она хозяйка положения и может диктовать свои условия. Она может его унизить. И никто, абсолютно никто не вправе ее осудить.

– Прости меня за все, но не дай умереть моей дочери! Я не переживу этого! – взволнованно проговорил Руслан.

– Переживешь. Я же пережила. Думала, что это выше моих сил, но оказалось…

– Надя, прошу тебя, умоляю, помоги спасти Яну! – воскликнул Руслан с таким отчаянием, что у нее мурашки пробежали по коже.

– А деньги у тебя есть? – спросила она.

– Их не хватает, но я обязательно раздобуду недостающую сумму. Я поеду к дальнему родственнику жены и займу у него.

– И я должна тебе верить?

– Я на коленях буду просить его мне помочь.

– Сейчас, проси меня сейчас, – выдавила она из себя.

– Я прошу тебя, Надя!

– Не так, – сказала она глухо.

– Не… так?

– Проси на коленях, – выдохнула она.

– Что? – Руслан не сразу понял смысл ее слов.

– Проси меня на коленях, иначе я не соглашусь.

Он не колеблясь упал на колени. Сколько лет она ждала этого момента! Надя думала, что, унизив Руслана, испытает невероятный восторг, но теперь ей было неприятно смотреть на унижение сильного мужчины.

– Умоляю тебя: помоги, – произнес он, сложив ладони как для молитвы, – спаси мою дочь!

– Я согласна. Но ты должен раздобыть деньги, иначе я передумаю.

– Я сделаю все возможное и даже невозможное, – сказал Руслан, не поднимаясь с колен.

– Если родственник не даст денег, продай квартиру, – произнесла Надя тихо.

– Я продам все, даже душу дьяволу.

– Ты уже давно это сделал, – бросила Надя и повернулась к нему спиной. – А сейчас уходи. Я не хочу тебя видеть. И запомни: я помогаю не тебе, ты этого не заслужил. Я соглашаюсь помочь Яне.

– Спасибо тебе!

– Иди!

Надя слышала, как Руслан осторожно прикрыл дверь и его шаги затерялись в длинном больничном коридоре. Женщина смахнула слезы и прилегла на койку. Она дождалась момента, о котором грезила столько лет. Странно, но Надя не чувствовала удовлетворения. Ей было стыдно за свой поступок. Она ненавидела себя. На душе у нее остался неприятный осадок. Надя читала о том, что месть – сладкое чувство, а она, кроме горечи, ничего не испытывала, разве что отвращение к себе.

– Я подлая, – сказала она вслух и испугалась собственного голоса.

Ее слова прозвучали эхом в больничной палате.

 

Глава 44

Вениамин сидел на террасе в своем любимом кресле-качалке. Вера присела на ступеньках. Они уже устали искать Надю и теряться в догадках. Вера несколько раз предлагала обратиться в милицию с заявлением, но Вениамин отказывался. Если уж Алексей не смог напасть на след Нади, то милиция и подавно ее не найдет. Вениамина мучили догадки. Одно он знал наверняка: если его жена что-то задумала, она доведет начатое до конца. Именно поэтому она и не выходила на связь. Вениамин уже не отвергал версию о том, что Надя встретила молодого человека и уехала с ним. Но к чему такая таинственность? Разве он не понял бы ее? Они ведь современные люди. Надя все время была для него женщиной-загадкой. Иное дело ее сестра Вера. Что ее тревожит, о том и говорит. Никаких тайн и недомолвок. С ней легко и просто. И почему у Нади нет этих качеств? Они с сестрой близнецы, но по характеру такие разные. Да, скорее всего, Надя просто бросила его ради другого. Может быть, именно поэтому Вениамин не желал обращаться в милицию.

За время отсутствия сестры Вера сблизилась с ее мужем. Она не понимала Надю. Чего ей не хватало? Вениамин – прекрасный человек, хороший семьянин, добрая душа. И дом у него замечательный. А прислуга? Милейшая женщина Ася – она была Вениамину почти как мать. Герасим тоже хороший человек. Чего еще надо? Живи и радуйся. Впрочем, Надя всегда была с причудами. Еще в детстве она отличалась упрямством, и из-за этого мать наказывала ее гораздо чаще, чем Веру. Надя разрешала сестре играть их единственной куклой, а сама мастерила игрушечную одежду. Она бережно складывала листики в картонную коробку, словно в шкаф, и на следующий день доставала их, «чтобы нарядить принцессу на бал». А еще через день листья засыхали, и Надя говорила, что «пора принцессе сменить одежду». Вера не понимала смысла этой игры. Надя жила в своем придуманном, сказочном мире. И самое странное, что она не впускала туда никого, даже ее, Веру.

– Пойду посмотрю, где Аленка, – сказала женщина Вениамину.

Вскоре она вернулась – одна.

– И где же эта юла? – спросил Вениамин.

– Герасим повел ее за мороженым.

– Не простудится Аленка от мороженого?

– Она у меня крепенькая, редко болеет.

– А я вот посидел под кондиционером и застудил шею.

Вера подошла к Вениамину и стала у него за спиной.

– Где болит? – спросила она.

– Вот здесь тянет.

Вера дотронулась до его обнаженной шеи и почувствовала, как ее пальцы словно ударило током. Она услышала запах его тела, аромат дорогого одеколона и испытала волнение. Вера начала делать Вениамину легкий массаж.

– Кто тебя этому научил? – спросил он.

– Жизнь. Работая на стройке, часто приходится находиться на сквозняках. Там простужаемся, там и массаж учимся делать.

– Глядя на твои руки, никогда не сказал бы, что ты работаешь на стройке.

– Они кажутся такими слабыми?

– Напротив. Руки у тебя сильные и в то же время нежные, – произнес Вениамин, блаженно закрыв глаза.

Вера умело разминала его мышцы. Она то поглаживала их, то энергично массировала. Вера немного наклонилась, чтобы снова вдохнуть его запах – запах мужского тела с нотками дорогого одеколона, мыла и сигаретного дыма. Этот аромат слегка пьянил ее и притягивал к себе с неимоверной силой. Она отодвинулась немного в сторону, но запах все равно был слышен. Вера уже забыла, когда последний раз была близка с мужчиной. Тайное желание заставило ее сердце учащенно забиться, и по телу разлился жар. Вера попыталась успокоиться, но у нее ничего не получилось. На шее у Вениамина, возле ворота рубашки, женщина заметила маленькую, аккуратную, четко очерченную родинку. Она манила к себе, и Вера осторожно ее погладила. На мгновение женщина закрыла глаза, и ей представилось, что Вениамин ее мужчина. Он был таким близким и желанным…

Вениамин испытывал истинное наслаждение. От Веры исходило такое душевное тепло, что он на миг представил, что массаж ему делает не Вера, а Надя. И почему его жена не могла доставить ему такое маленькое удовольствие? Сколько раз он мечтал, чтобы Надя хоть иногда проявляла инициативу. Но нет! Она была рядом с ним и в то же время где-то далеко. Да, так бывает: человек рядом, но его нет. Может быть, Надя его никогда не любила? Вениамин понимал это, но не хотел признаваться даже самому себе. Сейчас, когда она исчезла, он понял, что, скорее всего, так и есть, хочет он в это верить или нет. Вениамин следил за каждым движением Веры и в который раз думал о том, что именно такой, как она, он хотел бы видеть Надю. Надя, Надюшка. Где ты сейчас? С кем? На кого его променяла и почему даже не соизволила объясниться? В конце концов, он сделал для нее немало хорошего, никогда не обижал. Неужели она исчезла навсегда, даже не сказав банального «прости и прощай»? Ушла по-английски?

Вера не могла оторвать взгляд от темной родинки. Она сама не заметила, как наклонилась над Вениамином. Маленькая, но такая привлекательная родинка была очень близко… В голове у Веры зашумело, и она прикоснулась к родинке губами – сначала легонько, почти незаметно, потом более страстно. Вениамин почувствовал прикосновение ее губ и на миг потерял самообладание. Он не остановил Веру, а ждал следующего сладкого поцелуя. Вениамин привлек женщину к себе. Она не противилась. Тогда он резко встал и подхватил ее на руки.

– Надя… Вера, – прошептал он, неся женщину в дом.

Вере было все равно, что он назвал ее именем сестры. Вениамин не ее мужчина… Эту мысль погасила всепоглощающая страсть. «Будь что будет», – промелькнуло в голове у Веры, и женщину тут же подхватила теплая волна желанной близости…

– Вера, ты куда? – спросил Вениамин, увидев, что она направляется к калитке.

– Пойду встречу Герасима с Аленкой, – сказала она, не глядя на него. – Что-то долго их нет, я уже начала волноваться.

Вечером за ужином Вера не отрывала глаз от тарелки с овощным салатом. Она ковыряла его вилкой, словно что-то там искала, и была очень рассеянной. Аленка изъявила желание ночевать у Нашей Аси, и Вера снова осталась наедине с Вениамином. Она казалась себе воровкой и не могла справиться с этим ощущением.

– Салат вкусный? – спросил Вениамин, чтобы разрушить стену молчания.

– Нет… Да, очень вкусный, – сказала Вера рассеянно, но головы не подняла. – Вениамин, прости меня.

– За что?

– За все.

– Ты не должна чувствовать себя виноватой, – ответил он. – Мы оба этого хотели.

– Я поступила подло по отношению к сестре, и мне нет прощения.

– Не говори глупостей.

– Я подлая, – повторила Вера упрямо.

– Не вини себя. Ты очень помогла мне за эти дни. Если бы не вы с Аленкой… не знаю, как бы я пережил исчезновение Нади.

– Значит, моя миссия выполнена. Я хорошо справилась с ролью сестры милосердия. Завтра утром я уеду, – сказала Вера и, собрав все силы, посмотрела Вениамину в глаза. – Уеду навсегда.

Он не отвел взгляд и, глядя прямо на Веру, сказал:

– Не уезжай, прошу тебя. Останься.

 

Глава 45

После ухода Руслана Надя долго пребывала в прострации. В голове у нее не осталось ни одной мысли, в душе была ужасающая бездонная пустота. Надо было действовать, причем немедленно.

Надя долго умывалась холодной водой, словно пытаясь смыть с себя невидимую липкую грязь. Затем докрасна растерла лицо махровым полотенцем и наконец почувствовала прилив жизненных сил. Ей следовало срочно поговорить с доктором, если он еще в больнице.

Надя застала его в рабочем кабинете. Он пригласил ее войти.

– Доктор, – сказала Надя, – я готова отдать свою почку Яне.

– Это ваше окончательное решение? – спросил он, привычно глянув из-под очков.

– Да.

– Насколько мне известно, у этой семьи недостаточно денег.

– С этой проблемой я разберусь сама. Но у меня есть некоторые условия.

– Я вас слушаю.

– Первое. Операцию должны провести немедленно, то есть завтра.

– Это невозможно. Завтра не операционный день.

– Я настаиваю. Можете вы хоть раз нарушить правила ради спасения девушки?

Доктор потер пальцами лоб.

– Допустим, это возможно. Но это, как я понимаю, не единственное ваше условие. Так ведь?

– Да, вы правы. Второе условие: о дате операции не должен знать отец девушки. Он уехал за деньгами, вот и пусть ищет.

– Яна совершеннолетняя, поэтому я принимаю и второе условие. Третье?

– Третье: как можно быстрее отправить меня на реабилитацию.

– Принимаю третье условие. Что-то еще?

– Да. Последнее условие. В каком реабилитационном центре я буду, отец Яны знать не должен.

– У вас возник конфликт с отцом этой девушки?

– За соблюдение всех условий, – сказала Надя, четко проговаривая каждое слово, – я вам заплачу.

Она положила на стол несколько стодолларовых купюр.

– Теперь не будете задавать лишние вопросы?

– Нет.

– Я могу сообщить Яне о предстоящей операции?

– Конечно, – кивнул доктор, пряча деньги в стол.

Яна читала книгу, а Ольга наводила порядок в прикроватной тумбочке. Надя посмотрела на женщину, ради которой ее бросил Руслан. Неужели она, шестнадцатилетняя девушка, была хуже этой матроны, которая старше Руслана на десяток лет? Что в ней такого? Обычная деревенская женщина. Надя попыталась представить молодого Руслана рядом с Ольгой и не смогла. «Что это? – подумала Надя. – Неужели во мне до сих пор живет ревность?»

Яна отложила книгу в сторону и улыбнулась Наде. У девушки была такая же красивая улыбка, как и у ее отца, – широкая, открытая, искренняя.

– Мне надо с тобой поговорить тет-а-тет, – сказала Надя, присаживаясь на краешек кровати.

– У вас от меня завелись секреты? – спросила Ольга.

– Тетя Оля, не обижайтесь, пожалуйста, – сказала ей Яна.

«Тетя Оля? Яна назвала эту женщину тетей? Выходит, Ольга ей не мать. А где же тогда мать девушки?» – пронеслось в голове у Нади.

Ольга собрала сумку и простилась с Яной.

– Яночка, меня не будет три дня, – сказала женщина. – Я поеду занимать деньги у дальних родственников. Справишься одна?

– Тетя Оля, не волнуйтесь за меня, тетя Надя мне поможет. Так ведь?

– Конечно помогу, – сказала Надя.

Когда Ольга ушла, она спросила:

– Это твоя тетя? А я думала, что мама.

– У меня нет мамы, – сказала Яна.

– А где она? – спросила осторожно Надя и почувствовала, как замерло сердце в груди.

– Я была еще маленькой и не понимала, что происходит. Обо всем я узнала потом, – начала Яна, усаживаясь поудобнее. – Папа был гонщиком и каскадером, когда влюбился в одну девушку. Он подал на развод и сообщил об этом маме в тот момент, когда мы втроем ехали на машине. Папа сказал, что от нас уходит, и мама стала плакать и кричать, что у него вечно какие-то романы, что он бабник и все такое. Она дернула его за руку, и он не справился с управлением. Мы попали в аварию. Мама погибла на месте, я потеряла почку, а папа получил травму позвоночника и коленного сустава. Ему пришлось уйти с работы, и он стал автослесарем. Вот такая история.

– А та девушка, ради которой твой отец хотел уйти из семьи, что с ней?

– Папа рассказывал мне, что она была беременна. Он пролежал в гипсе полгода, а когда поехал туда, где должна была ждать его любимая девушка, ее на месте не оказалось. Папа по глупости не узнал ее фамилию и потом всю жизнь посвятил моему воспитанию и поискам этой девушки.

– Как ее звали, ты знаешь? – спросила Надя дрожащим голосом.

– Она ваша тезка.

– А папа больше не женился?

– Что вы?! Он до сих пор ее любит. Наверное, у меня где-то есть брат или сестра. Мне бы очень хотелось, чтобы папа наконец отыскал свою возлюбленную.

– Он так и не нашел ее, – произнесла Надя – то ли вопросительно, то ли утвердительно.

– Ни ее, ни ребенка, – задумчиво сказала Яна.

– Яна, завтра нам с тобой предстоит лечь на операционный стол. Тебе пересадят мою почку, – сказала Надя взволнованным голосом.

– Правда?! – воскликнула девушка. – Надо позвонить папе. Вот он обрадуется!

– Деточка, – остановила ее Надя, забирая мобильный телефон, – я согласилась на операцию при условии, что ни отец, ни тетя Оля не будут знать об этом заранее.

– Но почему?!

– Я суеверная. Не хочу, чтобы сглазили. Ты можешь пока им не звонить?

– Как скажете. Но кто будет за нами ухаживать после операции? Санитарки за спасибо и стакан воды не подадут.

– Я позаботилась об этом и заплатила санитарке наперед. Так что она будет возле нас не за спасибо, а за хорошие деньги.

– Не верю, что завтра я очнусь после наркоза с новой почкой. Это не сон? – спросила с волнением Яна. – Ущипните меня, чтобы я могла убедиться, что не сплю.

– Это не сон, детка. Это – жизнь. Реальность. А сейчас тебе надо отдохнуть, набраться сил. Только не забудь о том, что ты пообещала мне никому не звонить.

– Буду нема как рыба, – сказала Яна и добавила: – Дайте я вас обниму. Можно?

– Конечно, – сказала Надя и прижала к себе слабое тельце девушки.

 

Глава 46

Надя подняла голову и увидела чистую, почти прозрачную синеву неба. Одна маленькая тучка была похожа на барашка. Яркое солнце заливало все своим светом. Надя подумала, что жизнь – самое прекрасное, что есть у человека. Перед операцией она почему-то испугалась. Ей казалось, что она не сможет очнуться после наркоза и больше не увидит этот мир, в котором кипит жизнь. Страх парализовал ее сознание, но отступать она не собиралась. И вот ее привезли на инвалидной коляске в аэропорт. Ей предстояло пройти курс реабилитации. Через пару часов полета она будет уже в центре. Яна и врач сдержали слово: ничего раньше времени не сказали ни Ольге, ни Руслану. Через несколько минут объявят посадку, и она больше никогда не увидит ни Руслана, ни Яну. Она сделала для девушки все, что могла. Теперь предстоит начать новую жизнь, уже во второй раз. Надя еще сама не знала, как объяснит это Вениамину и стоит ли ей вообще возвращаться домой. В одном она была уверена: отношение к жизни у нее изменилось. Отныне она будет дорожить каждым прожитым днем, каждым часом, потому что никто не знает, в какой миг прервется его путь.

Размышления Нади прервал Руслан, который каким-то образом оказался рядом с ней. Он сиял от счастья. В руках Руслан держал огромный букет белых роз. Значит, помнит о том, какие цветы она любит.

– Надюша, я так благодарен тебе за Яну! – сказал он и присел у ее ног на корточки. – Я привез тебе деньги. Мне удалось собрать нужную сумму. Вот, возьми, – и он протянул ей пакет с деньгами.

Руслан был так близко, и она увидела в его глазах огонек счастья и жизнелюбия. Так уже было когда-то, когда он приезжал к ней. Сейчас Наде казалось, что между ними не было пропасти длиною в два десятка лет. То ли от его близости, то ли от послеоперационной слабости у нее слегка закружилась голова, и она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы не потерять сознание. Когда-то Надя думала, что упадет в обморок, если вдруг случайно встретится с Русланом. Во время первой встречи она держала себя в руках, а теперь почувствовала слабость. И это недомогание было скорее душевным, а не физическим. Надя вдруг поняла, чего ей не хватало все эти годы. Она была красивой, ухоженной, обеспеченной, но бесчувственной куклой. Ей недоставало эмоций, ощущения полноты жизни. Теперь от близости Руслана у нее шумело в голове и сердцу было тесно в груди.

Надя молчала. Руслан застыл с пакетом в руках.

– Я не возьму этих денег, – сказала она.

– Они понадобятся тебе для реабилитации.

– У меня есть деньги, – сказала Надя, отодвигая пакет.

Ее рука нечаянно коснулась руки Руслана, и Надя вздрогнула, словно обожглась. Она до сих пор помнила, какие у него пальцы. Оказалось, что за эти годы ничего не изменилось. Легкое прикосновение заставило затрепетать каждую клеточку ее тела, но Надя не подала виду.

– Мне не нужны деньги от тебя. – Она сделала ударение на последнем слове.

– Тогда возьми их в знак благодарности от моей дочери.

– Не возьму. Ты думаешь, что я сделала это ради тебя? Ошибаешься. Я спасала Яну, вот и все.

– Но ты же сама сказала, чтобы я нашел недостающую сумму.

– Все изменилось. Я передумала брать эти деньги. Оставь их для дочери, они ей пригодятся.

– Здесь целое состояние.

– Если ты не прекратишь тыкать мне эти деньги, я перестану с тобой разговаривать.

– Спасибо тебе, – вполголоса сказал Руслан и припал губами к ее руке. – Не представляю, что бы мы без тебя делали.

У Нади замерло сердце, когда его горячие губы обожгли ее руки. Какое сладкое чувство!

– У тебя прекрасная дочь, и я не могла ей не помочь, – сказала Надя, отстраняясь.

Ее пальцы коснулись волос Руслана. Странно, но она помнила это ощущение, словно это было вчера. У Руслана были мягкие волосы, и от них пахло цветками клевера.

– Надя, ты хоть теперь можешь меня выслушать?

– Зачем?

– Я хочу объяснить, как все было.

– Не стоит. Мне обо всем рассказала Яна.

– Вот болтушка! Но ты не знаешь, как долго я тебя искал. Надеялся, что увижу случайно в толпе. Или у реки на пляже. Я искал тебя глазами в продуктовом магазине, в маршрутном такси – везде, где были люди. Для меня не существовало других женщин. Я знал, что рано или поздно тебя найду. Сейчас я прошу у тебя прощения за все, что тебе пришлось пережить. Наверное, так было предначертано свыше. Нам были посланы испытания. Мы их прошли. Теперь мы можем быть вместе.

– Я уже давно не наивная шестнадцатилетняя дурочка из глухого леса. Да будет тебе известно, что у меня есть муж. Прошлое ушло, его не вернуть.

– Но без прошлого нет будущего.

– Зачем возвращаться назад? Я женщина без прошлого. Извини, объявили посадку. Мне пора.

– Надя, можно я буду тебя сопровождать?

– Нет. К тому же у тебя нет билета.

– Я полечу в багажном отсеке!

– Не смешно. Передавай Яночке привет и прощай.

– Надя, я хочу заботиться о тебе! – крикнул Руслан ей вдогонку.

– Позаботься лучше о дочери, – сказала Надя и помахала ему рукой.

 

Глава 47

Надя не могла найти себе места. Прошло два месяца, но она думала о Руслане каждый миг. Прежде она считала, что давно забыла его, но теперь у нее перед глазами постоянно была его широкая, искренняя, лучезарная улыбка. Одна мысль о нем приводила в трепет каждую клеточку ее тела. С Вениамином такого не было. Рядом с ним было удобно, спокойно и надежно. Он был ей хорошим другом, но полюбить его Надя так и не смогла.

Прошлое упрямо не хотело ее отпускать. Надя уже знала, что не сможет больше жить с Вениамином. От этой мысли ей становилось грустно. Было искренне жаль мужа, ведь все эти годы он был рядом с ней, дышал ею. Им предстоит объясниться, и это, наверное, нелегко будет сделать, но жить и дальше во лжи она уже не сможет.

Руслана она снова потеряла. Он не вернется к ней, ведь она сама не дала ему второго шанса. Ей предстоит начать новую жизнь, в которой не будет ни Вениамина, ни Руслана. Где и как это сделать? Надя достала кошелек и пересчитала его содержимое. У нее на счету деньги закончились, а в кошельке было негусто. Завтра ее выписывают, и нужно в первую очередь найти жилье. Если снять комнату в городе, то денег на оплату жилья хватит на полгода. Можно устроиться на работу, но куда ее возьмут без образования и опыта? На рынок продавцом? В кафе официанткой?

Если купить небольшой домик в деревне, то у нее еще останутся деньги, на которые можно будет некоторое время прожить. К тому же у нее будет свой огород, на котором она сможет выращивать овощи. А почему бы и нет? Свежий воздух, свои овощи и фрукты – разве это плохо? Будет где подумать, пофилософствовать, и не только…

Надя решила, что пришло время позвонить Вениамину, сообщить ему, что с ней все хорошо. Но как сказать о том, что она к нему не вернется? Говорить об этом по телефону невежливо. Может, позвонить сначала Вере, узнать обстановку? А то вдруг Вениамин уже выставил за порог ее вещи?

Дрожащими пальцами Надя набрала номер сестры. Раздавались гудки, но Вера не отвечала. Через полчаса Надя снова набрала ее номер, но и этот звонок остался без ответа. Надя не на шутку встревожилась. Она вновь и вновь пыталась дозвониться сестре, но та не брала трубку. Тогда Надя решила набирать ее номер бесконечно, до тех пор пока не услышит ее голос. Прошел час, но Вера молчала. Надя пошла обедать, но кусок не лез ей в горло. Она выпила чаю и снова взяла в руки телефон. У нее стали появляться всевозможные догадки. Нельзя было терять связь с сестрой во второй раз! Надя снова нажала кнопку вызова.

– Да. – Она услышала долгожданный голос Веры.

– Вера, почему ты не отвечала?! – закричала Надя. – Я чуть с ума не сошла!

– Мы тоже чуть не сошли с ума из-за твоего бегства.

– Я тебе потом все объясню, и ты поймешь, что иначе поступить я просто не могла. Как Веня?

– Нормально, – прозвучал сдержанный ответ.

– Верунчик, что с тобой? Ты не рада меня слышать? – спросила Надя, и в ответ раздалось тихое всхлипывание. – Если я в чем-то перед тобой виновата, то прости меня, глупую.

– Это я должна просить у тебя прощения, – плача, сказала Вера. – Я так перед тобой провинилась! Ты никогда меня не простишь, я знаю…

– Успокойся и объясни наконец-то, что у тебя стряслось.

– Я самая подлая сестра на земле, – всхлипнула Вера.

– Что ты несешь?!

– Я знаю, что говорю.

– Глупости! Ты самая, самая, самая лучшая!

– Нет, я гадкая, мерзкая, коварная! – не уступала Вера. – Ты не представляешь, что я натворила…

– Да что там у тебя случилось?

– Даже не знаю, как тебе сказать.

– Говори как есть. Я пойму.

– Я переспала с твоим мужем и теперь беременна, – выпалила Вера.

Повисла пауза.

– Не знаю, как смотреть тебе в глаза, – снова заговорила Вера. – Ведь я влезла в твою семью и разрушила ее.

– А что говорит Вениамин?

– Он хочет быть со мной, а еще больше хочет, чтобы я родила этого ребенка. Как мне поступить? Я запуталась в собственной паутине. Прости меня за все! – И Вера опять заплакала.

– Подожди, не плачь, тебе вредно волноваться. Скажи лучше, как ты относишься к Вениамину.

– Я… я… я его люблю. Вот как!

– Ну и хорошо. Я не собиралась возвращаться домой, и ты ни в чем передо мной не виновата. Не вини себя. Иногда не мы диктуем жизни условия, а она нам.

– Ты правда меня простила? – с надеждой в голосе спросила Вера.

– Я не сержусь на тебя.

– А ты уехала одна?

– Да. Но без мужчины не обошлось.

– Приезжайте вдвоем, сядем, поговорим, как цивилизованные люди.

– Пока не могу, – сказала Надя, – но обязательно приеду позже. Я рада, что у вас все хорошо.

– Так ты правда не держишь на меня зла?

– Правда. Когда я приеду, мы с тобой обязательно побываем на могиле у папы. Договорились?

– Конечно. Я люблю тебя, Надя!

– Я тоже тебя очень люблю.

Услышанная новость привела Надю в замешательство, и она решила выйти на улицу – подышать свежим воздухом, собраться с мыслями и все проанализировать. Едва она спустилась со ступенек, как увидела бегущую к ней Яну. За ней еле поспевал Руслан.

– Тетя Надя! – обрадованно воскликнула девушка. – Моя тетя Надя!

Яна обняла ее и расцеловала.

– Деточка, как ты? – спросила Надя, поглаживая шелковистые волосы девушки.

– Лучше не бывает. Я так вам благодарна, так счастлива!

– Ты стала такой красивой, – заметила Надя.

– Как мой папа? – Яна хитро прищурила глаза.

– Папа все разболтал? – уточнила Надя, бросив взгляд на Руслана.

– Здравствуй, Надя, – сказал он.

– Привет, – ответила она сдержанно.

– Папа купил большой дом, – сообщила Яна. – Я только вчера выписалась и увидела его. Там такая красота!

– Рада за вас, – сказала Надя.

– Мы за тобой, – сообщил Руслан. – Надя, собирайся, поехали домой.

Это была вторая неожиданность за последнее время, и женщина не сразу поняла, что он сказал.

– Да-да, поедем домой, – подхватила Яна. – Мы с папой решили, что без вас не вернемся.

– Так и есть, – сказал Руслан, не отрывая от Нади глаз.

Ей захотелось раствориться в его ласкающем взгляде и забыть все на свете, лишь бы он был рядом. Надя поняла, что любовь неподвластна годам. Разлука не распылила ее чувств к Руслану, а сделала их еще крепче – так с годами настаивается и набирает аромат и изысканный вкус хорошее вино. И, как бы она ни старалась забыть своего возлюбленного, ничего не получилось. Она просто умело спрятала свои чувства на дно души, чтобы дождаться нужного момента и дать им выплеснуться с новой, еще большей силой.

– Я люблю тебя, – сказал Руслан и обнял Надю. – Собирайся, а то не успеем на последнюю электричку.

– У меня есть машина, – ответила она, не в силах оторваться от его плеча. – Я пошла собирать вещи.

 

P. S

Надя никак не могла поверить в то, что услышала в больнице. Приятнее любой музыки прозвучали слова доктора: «Вы беременны». Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, что это не сон, который рассеется с утренним туманом. Надя попросила доктора повторить то, что он сказал, а потом долго допрашивала: «Не может быть ошибки?» Она ехала домой и думала, как сообщить эту новость своим домашним. Сказать сразу или вечером одному Руслану? Или дать им возможность догадаться самим? Как бы то ни было, Надя все еще не верила. У них с Русланом будет ребенок! Разве это не счастье? А ведь врачи почти не давали ей никакой надежды! Врачи не давали, а жизнь дала ей шанс стать матерью. Не потому ли, что Надя пожертвовала почкой, чтобы спасти дочь Руслана?

Возле дома женщина сняла босоножки и пошла босиком по мягкому спорышу. Было так приятно ощущать под ногами траву, на которой застыли прохладные капельки прозрачной росы, и наслаждаться полнотой жизни…

Дома в гостиной Надя увидела за обеденным столом Руслана, Яну и незнакомого молодого человека. Руслан поднялся, помог Наде снять джинсовую курточку.

– У нас новость, – сказал он, пододвинув стул.

– Хорошая или плохая? – спросила она.

– Хорошая, – вместо отца ответила Яна.

– Наша Яна выходит замуж! – торжественно сообщил Руслан.

– Поздравляю! – сказала Надя. – Это действительно хорошая новость. Хотите услышать еще одну?

– Хорошую или плохую? – в один голос спросили отец и дочь.

– Хорошую. Я жду ребенка!

2011