Пока Сашка приходил в себя, Андрей нарезал круги. Снуя по помещению будто вынюхивающий зверя фокстерьер, он настолько увлекся, что один раз чуть не наступил на всё еще лежащего без сознания ассистента.

— Осторожней, — предостерег его Сашка, глядя, как нога Андрея опускается в миллиметре от бледной руки. — Хорош скакать, пошли отсюда.

— Подожди, подожди, — нетерпеливо бросил Андрей из-под шторы черного бархата, закрывавшей одну из стен. — Еще минуточку!

— Говорю, пошли, — более настойчиво сказал Сашка. — Мне кажется, нам не стоит здесь задерживаться. — Он посмотрел на лежавшую без движения тетю Зину. — Что с ней теперь будет?

— Ничего не будет, — легко ответил Андрей, продолжая осматриваться. — Очухается и встанет. Весьма вероятно — совсем другим человеком!

Он наконец успокоился и подошел к кофру. Но, сделав попытку поднять его, Андрей лишь сумел оторвать портфель от пола. Лицо его налилось кровью.

— Ну, что ты встал там? — сердито глядя на Сашку, возмущенно сказал он. — Помогай! Видишь, тяжесть какая!

— Оставь ее, — сумрачно сказал Сашка, чувствуя, что даже языком ворочать ему тяжело.

— Ты что? — не отпуская рук от кофра, всполошился Андрей. — Я ее не оставлю!

Сашка лишь устало покачал головой.

— Ну ты даешь! — вспылил Андрей. — А чего ради мы приперлись тогда? Давай хватаем и пошли!

— Мы не договаривались ее забирать, — возразил Сашка. — И вообще это чужая вещь, даже не тети Зины.

— А о встрече с демонами мы договаривались? — возмутился Андрей, согнувшись в три погибели, но не выпуская кофр из рук.

— Нет, но предполагали, что можем столкнуться с чем-то подобным.

— Ничего подобного я не предполагал! — решительно произнес Андрей. — Я думал, твоя тетя всего лишь черный маг. Имею я право получить что-то за моральный износ?

— Еще раз говорю, это чужая вещь!

Андрей вскипел. Сашка слушал доводы, приводимые ему один за другим в пользу изъятия книги, и только мрачнел.

— Представляешь, что мы найдем там? — возбужденно махал руками Андрей, уговаривая упершегося Сашку. — Ей же должно быть ненормальное количество лет! Ну почему ты не согласен?

Сашка сам не знал, с чего вдруг ему показалось неправильным забирать книгу с собой, а потому в конце концов сдался. Он взялся за вторую ручку кофра, и они, относительно легко преодолев лестницу, прошли гостиную и вышли на улицу. Дождь всё еще хлестал как из ведра.

— Тяжело, однако, — пробормотал Сашка, опуская портфель на асфальт и плотнее застегивая куртку.

— Ерунда, тут недалеко! — Андрей беззаботно махнул рукой.

Сашка снова уцепился за ручку, и они тронулись в путь. Когда они достигли станции, от обоих валил пар. В электричке Сашка спросил:

— Слушай, а как ты намереваешься пронести это к себе в комнату? У тебя ж, поди, оба родителя дома. Кто-нибудь да заметит.

— Черт, об этом я не подумал! — сказал Андрей.

Электричка мерно стучала колесами на стыках рельсов, Сашку стало клонить ко сну.

— Делать нечего, придется тащить к тебе, — услышал он, и сразу очнулся.

— У меня мать должна быть дома. Она выставит нас вон сразу, как увидит, чтó мы притащили. Отправит туда, откуда взяли. Или ты думаешь, кому-то непонятно, что такие кофры на улице не валяются, а подобные книги в библиотеке не выдаются?

— Тогда давай предварительно позвоним, — предложил Андрей. — Вдруг ее не будет дома?

— А если всё-таки дома? — недовольно спросил Сашка.

— Ничего, я отвлеку ее, а ты протащишь портфель в свою комнату!

Сашка с сомнением покачал головой, но согласился — другого выхода он всё равно не видел.

— В школу завтра не идем, — сразу выпалил Андрей, обрадованный тем, что все проблемы решены. — Скажемся больными и будем читать книгу.

— Ага, сейчас, — возразил Сашка. — Даже не думай! Ты как хочешь, но я школу из-за этого железа прогуливать не собираюсь.

— Тогда сразу после школы, идет?

— Ладно, ладно! — успокоил его Сашка. — Только сначала дай до дома добраться.

— А мы практически приехали, — глядя в окно, сказал Андрей. Поезд медленно втягивался на перрон. — Можешь считать, что самая страшная часть позади!

Выйдя на перрон, они еще поначалу разговаривали. Но к моменту, когда достигли первого вагона, сил на разговоры уже не осталось. Пыхтя под выглянувшим из-за туч солнышком, они волокли нещадно оттягивавший руки кофр, обливаясь пóтом в три ручья.

Впереди уже замаячил вход в метро, когда груз в руке Сашки резко обвис, едва не вырвав ее из плеча.

— Ой! — скривился он. — Думай, что делаешь!

Андрей, бросив кофр, молча указал в сторону касс. Оттуда к ним, широким шагом, всё в том же дурацком плаще шел давешний ассистент.

— Он что, знает наш адрес?! — отчаянным голосом проговорил Андрей, снова хватаясь за кофр.

Ребята поспешили скрыться в метро, стараясь держаться так, чтобы между ними и приближающимся мужчиной оставалось как можно больше людей. Однако когда они прошли турникет, стало ясно, что их успели заметить.

По эскалатору бежать они не рискнули, боясь загреметь с грузом на ступеньках. Да и места там особо не было. Тогда они просто присели, чтоб их не было видно сверху, стараясь выиграть время.

— Если мужик появится раньше, чем подойдет поезд, — скороговоркой сказал Сашка, когда они были уже почти внизу, — бросаем книгу и рвем сквозняком по перрону к другому выходу. Без раздумий, понял? Иначе он нас поймает!

Андрей кивнул, не говоря ни слова. Сойдя с эскалатора, они постарались как можно скорее укрыться за колоннадой. И преодолели уже половину перрона, когда в тоннеле показался поезд.

Поезд успел открыть двери, прежде чем ребята разглядели знакомую фигуру, устремившуюся ко второму вагону. Было похоже, что преследователь разыскивал их на противоположной стороне платформы и чуть не упустил. Однако он вовремя исправил свою ошибку и теперь хорошо видел свою цель. Боясь пропустить отправление, он не рискнул бежать вдоль состава, но до самого последнего момента внимательно смотрел в их сторону.

Двери с шипением закрылись.

— Он в поезде! — с волнением воскликнул Андрей, тоже наблюдавший за ассистентом.

— Видел, — кивнул Сашка. — Дело плохо!

Он пытался сообразить, как всё-таки оставить преследователя в дураках.

— Если он знает, где мы живем, бежать бесполезно, — еще раз повторил Андрей высказанную им ранее мысль.

— Да не знает он ничего! — попытался успокоить его Сашка. — Если б знал, ждал бы нас у дома, а не по перронам скакал.

— А что он делал тогда у электрички?

— Потому и ждал у электрички, что всё, что он знает — это наш район. Тетя Зина, поди, сообщила, когда хотела нас отправить на машине. Мужик у нее наверняка и за шофера тоже, не только как бензобак, — усмехнулся Сашка.

— Но почему у электрички? И именно у нашей электрички?

— Да потому, что он явно в курсе, чем мы добирались, вот и сложил два плюс два. На своей машине нас и догнал.

— Эх, пробки не оказалось на дороге! — огорчился Андрей. — А то бы без проблем добрались до дому!

Сашка согласился было, но, поразмыслив, решил возразить.

— Не хочу тебя пугать, — проговорил он невесело, — только мне кажется, что это бы нас не спасло.

— Это еще почему? — удивился Андрей.

— Как нас звать, он знает, так? — спросил Сашка.

— Ну? — Андрей непонимающе посмотрел на него.

— Ну и… Я сам об этом только что подумал, — сказал Сашка. — Я бы на его месте занялся поиском наших имен в записной книжке тети Зины. Или, как ты тогда, в списке последних звонков.

Нечто похожее на отчаяние промелькнуло на лице Андрея. Он закусил губу и мрачно уставился в окно, мимо которого светлыми пятнами мелькали в тоннеле фонари.

Поезд стал тормозить. Тоннель закончился — перед глазами пролетали колонны станции и столпившиеся на перроне пассажиры. Андрей встрепенулся и, ухватившись за кофр, глянул на Сашку, взявшегося за вторую ручку.

— Что будем делать? — спросил Андрей.

Сашка, который никак не мог вспомнить, имеется ли здесь сквозной выход, нервно ухмыльнулся:

— Бежать!

Не дожидаясь, пока полностью откроются двери, они выскочили на перрон. На этой станции народу было больше, так что за время стоянки они успели добраться лишь до соседнего вагона. С трудом лавируя среди пассажиров, мальчики заскочили туда, когда двери уже закрывались.

— Нам не уйти! — отчаянно прохрипел Сашка. Они не успели заметить, где находился их преследователь. — На следующей станции он в лучшем случае попадет в соседний вагон, а в худшем — прямо в наш. Надо что-то придумать!

— Надо поменять линию, — неожиданно посоветовал Андрей.

— Он от нас в двух шагах, — заметил Сашка скептически. — Мы и до перехода не доберемся, как окажемся в его лапах!

— Можем перескочить на следующей станции, — сказал Андрей. — Там другая сторона перрона — другая линия. Я знаю, я тут жил. Главное, чтобы поезд напротив уже стоял, тогда есть шанс, что двери закроются у мужика под носом.

— А если не успеют? — быстро спросил Сашка.

— Тогда кидаем этот сундук ему под ноги и удираем в другой конец вагона, — не задумываясь, ответил Андрей.

Сашка хмыкнул:

— Я так и вижу, как он легко его поднимает и начинает медленно приближаться к нам по проходу.

— А я бы на его месте не стал этого делать, — неожиданно зло проговорил Андрей.

Сашка припомнил кувырки Костика и решил промолчать.

— Ладно, попробуем, — пробормотал он, когда поезд стал сбавлять ход.

Но всё пошло не так, как они рассчитывали. В момент, когда распахнулись двери, на другой стороне платформы поезда не было. От предчувствия неприятностей у Сашки екнуло сердце. Вертя головой и пытаясь одновременно видеть всё вокруг, оттого двигаясь вприпрыжку, он со всего маху саданул себе жестким ребром кофра по голени.

От боли в глазах вспыхнули звезды. Заскулив как маленький, Сашка присел, потирая ушибленное место, но понукаемый Андреем вынужден был заковылять следом, хотя почти ничего не различал перед собой от мгновенно навернувшихся слез.

Всё же в гуще пассажиров они умудрились проскользнуть незамеченными. Андрей разглядел знакомую фигуру, метнувшуюся к дальнему выходу со станции, и облегченно вздохнул. Но когда в темноте туннеля показались фонари приближающегося поезда, ассистент на ходу обернулся.

Сзади них нарастал шум подходящего поезда, спереди к ним неумолимо приближался ассистент. Он никуда больше не торопился. Он шел прямо на них, размеренно пожирая разделявшее их расстояние, на губах его застыла нехорошая улыбка. Между ним и замершими на перроне ребятами само собой образовалось пустое пространство, которое никто не хотел пересекать.

И вдруг, будто ступив в лужу масла, ассистент смешно дрыгнул ногами, развернувшись на пятачке. Застыв в нелепой позе, он попытался распрямиться, но ноги его не слушались. Они выскальзывали из-под него, как выскальзывали лыжи из-под еще не умеющего кататься Мишки Сыромятникова.

Сконцентрировавшись, он смог устоять, замерев неподвижно, и медленно повернул к ним голову. Однако ноги опять поехали из-под него. Он дернулся, но сделал этим только хуже — теперь он стоял на самом краю платформы, медленно склоняясь назад. Стараясь за что-нибудь ухватиться, он отчаянно размахивал руками, пытаясь удержаться от падения на рельсы, и в какой-то момент ему это удалось.

Сашка видел, как точка равновесия его тела невероятно, вопреки всем законам физики, смещается вперед, к замершим от ужаса людям, будто невидимый канат тянет за нее, — ассистент выпрямлялся. Из толпы стремительно вынырнул человек и, желая помочь, выбросил вперед руку. Это простое движение словно перерезало канат — ассистент отшатнулся и, уже не в силах ничего изменить, рухнул с платформы спиной вперед. Фонари поезда еще успели осветить его сгорбленную фигуру, пытавшуюся подняться с колен, а в следующее мгновение он скрылся под налетевшим составом.

Сквозь бешено стучавшую в ушах кровь Сашка услышал яростный нечеловеческий крик, и в ту же секунду ударил по ушам рев аварийных тормозов, отшатнулись от края платформы пассажиры. Словно во сне, Сашка смотрел, как набежавшие люди в униформе оттеснили всех с перрона, как подался назад поезд, и из-под него извлекли тело.

Андрей бормотал как заведенный:

— Я только хотел замедлить его шаги… Я только хотел притормозить его!

На черном плаще ничего не было заметно. Их преследователь просто неподвижно лежал на носилках, а руки и ноги его свисали из-под плаща под странными углами. Словно у него не было костей. Подлетевшие медики занимались им недолго — один из них быстро прослушал его грудную клетку, посветил в глаза и безнадежно покачал головой. Накрыв изуродованное тело простыней, его увезли на каталке.

Доигрались! — стучало в Сашкиной голове, пока он наблюдал суету вокруг мертвого тела. Допрыгались! Перед глазами его стояла картина падающего на рельсы человека. Какой бы он ни был — плохой или хороший, глупый или умный, — он исчез, испарился с лица земли, и теперь его не вернуть обратно. Кому нужна какая-то книга, если в погоне за ней погибает человек!

Сашка никогда не понимал фильмов, в которых герои прикладывают неимоверные усилия в погоне за богатством, — это казалось ему глупым. Зачем терять попусту время, если в мире еще столько интересного! А эта книга в его глазах ничем не отличалась от обычного солидного банковского счета. И вот одна глупость — страсть к обладанию неким инструментом, могущим дать тебе то, чего нет у других, — привела к желанию отобрать его во что бы то ни стало и, как результат, — к смерти.

Смерть только на экране не страшна, но Сашка доподлинно знал, что она такое: ему довелось видеть захлебнувшегося в бассейне мальчишку, и он никому не пожелал бы пережить ощущения, когда еще теплое тело обвисает бессильно у тебя на руках, холодеет, и никакие твои усилия не способны вернуть его к жизни. Тогда вовремя прибывшие медики спасли жизнь, но сегодня они же оказались бессильны.

Неизвестно, где начиналась Сашкина вина и где она кончалась. Он спровоцировал Андрея на эту поездку, но именно Андрей рвался в бой, когда узнал о странностях тети Зины. И именно Андрей захотел взять с собой железную книгу, невзирая на Сашкины протесты.

Не говоря друг другу ни слова и не обменявшись даже взглядами, ребята подняли значительно потяжелевший вдруг кофр и вернулись на свою линию. Остаток дороги они также проделали молча. Даже последний участок, который мальчики были вынуждены пройти пешком, не разогнал бледность на их лицах.

Добравшись до дома, как договаривались, они сначала позвонили в Сашкину квартиру, но мамы дома не оказалось. В Сашкиной комнате ребята задвинули кофр поглубже под тахту, и Андрей сразу ушел к себе. Но не прошло пяти минут, как замок в двери снова щелкнул — вернулась мать.

Вид у нее был крайне необычный, на лице читалось смятение. Сашка не успел открыть рот, как она молча шагнула к нему и торопливо ощупала его с головы до ног, словно убеждаясь, что это именно он. Затем мама обессиленно присела на корточки у стены и, глубоко вздохнув, вперила в Сашку тревожный взгляд.

— Рассказывай, — сказала она.

Голос ее был сиплый, как от продолжительного бега. Сашка быстро проговорил:

— Я ездил…

— Я знаю, где ты был, — прервала она его на полуслове. — Меня интересует, что там случилось.

Сашка разом понял, откуда вернулась мама.

— Ты видела тетю Зину?

Мама кивнула:

— Она мне звонила.

— Она… давно тебе звонила? — с нескрываемым интересом спросил Сашка.

— Давно, — ничего не выражающим голосом сообщила мама. — Сразу, как ты вошел в ее дом. Я поехала следом за тобой и обнаружила ее в углу подвала, где она пускала пузыри. И вызвала ей «скорую». Насколько понимаю, ее разум сейчас чище, чем у новорожденного ребенка.

Хотя Сашка и ожидал услышать что-то подобное, но ему всё равно стало не по себе. Однако на это сообщение следовало реагировать, и реагировать немедленно.

— Может, ее током ударило? — с волнением произнес он. — Или молнией, — высказал он другое предположение. — Сама же видела, какая была гроза!

Мама кивнула опять.

— Видела. И знаю, что такое возможно от удара молнией. Но сейчас меня интересует другое. — Откинув со лба встрепанные волосы, она повторила вопрос: — Зачем ты ездил туда и что там произошло?

Соображая, что ответить, Сашка опустил взгляд — вся левая сторона ее одежды была в грязи, словно она где-то неудачно упала.

— Я ездил к ней, чтобы отдать раковину, — придумал он наконец. — Она хотела помочь мне в поиске сведений насчет… ну, ты же помнишь, она в курсе, что раковина не отсюда.

— Отдал? — без интереса спросила мама. Сашка отрицательно помотал головой.

— Почему? — тем же голосом спросила она.

— Передумал, — пожал он плечами.

Мама не сводила с Сашки глаз.

— И что случилось потом?

— Я… — Он растерялся, не зная, что сказать. — Я развернулся и ушел!

— И она не пыталась тебя остановить?

— Да особо не пыталась. Хотя она что-то говорила мне вслед, но я не слушал.

— И она не дала тебе ничего с собой? — мама заметно насторожилась.

Сашка опять помотал головой.

— А сам ты ничего из ее дома не взял?

Сашка похолодел — в последнем вопросе уже звучала тревога. Он подумал, что бы сказала мама, если б узнала о лежавшей под тахтой книге.

— Нет, — с трудом выдавил он и осторожно добавил: — А что?

Мама поднялась на ноги и стала стаскивать заляпанные грязью ботинки.

— Просто никогда ничего не бери из ее дома, — сухо произнесла она. — Хотя теперь, наверное, это не имеет значения.

— А зачем она тебе звонила? — спросил Сашка, когда мама уже снимала с себя перепачканное пальто.

— Это тебя не касается, — коротко ответила она.