Комната плыла и качалась, но в нее снова светило солнце. Сашка пошевелился и застонал. На затылке его наливалась здоровенная шишка, во рту чувствовалась горечь.

Он обежал глазами комнату. На полу лежали рассыпанные Андреем в спешке листы. У дивана сиротливо приютились их рюкзаки. Они собирались пойти в школу после того, как заглянут в проход, вспомнил Сашка. Но проход закрылся, железная книга исчезла. Судя по всему, она осталась там, в башне.

Еще не понимая, что произошло, Сашка ощутил тревогу. От удара по голове его мутило, но он встал и обошел квартиру. На кухонном столе в тарелке лежал не доеденный Андреем завтрак, у плиты примостилась миска кошачьей еды. И тогда это обрушилось на него вдруг, как стена, — Андрей с Машей остались там, и там же остался кот.

Сашка потерянно оглянулся на комнату Андрея. Замок сменить успели — в филенке двери зияла продранная когтями дыра. Не в силах повернуть круглую ручку нового замка, кот всё же нашел способ попасть в комнату, но опоздал.

А теперь его больше нет — у Сашки до сих пор стоял в ушах его пронзительный вопль. И с ним в той башне остались Маша с Андреем. Потому что Сашка вернулся один. Он остался один, и ужас от осознания этого всей тяжестью обрушился на него. Сашка не выдержал и заплакал.

Глотая слезы, он опустился на диван и вперился в пол, борясь с оторопью, пытаясь сообразить, что теперь делать. Бродивший в растерянности взгляд его упал на листок с фигуркой лучника. Сашка вскочил с дивана, схватил свой рюкзак и выскользнул из квартиры.

Он несся к школе, еще не зная, как снова попадет в башню. Он просто не думал об этом. Потому что без Арпониса там вообще нечего делать — Андрей был прав с самого начала. Значит, следовало прежде всего завладеть Арпонисом, и Сашка прибавил ходу, гоня прочь мысль о том, что в школе жезла может не оказаться. Он также не знал, как собирается открывать дверь кладовой, но это меньше всего его сейчас волновало.

У школы никого не было, но входная дверь была открыта — видно, уборщицы или кто-то из учителей пришел с утра пораньше. Сашка вбежал в пустой спортзал, подлетел к кладовой и рванул со всей мочи дверь на себя. Ручка осталась у него в руке, однако язычок замка успел вылететь из гнезда.

Не включая свет, Сашка сдернул с гвоздя мешок с клюшками и сунул туда руку. Пальцы наткнулись на шершавое полотно, в которое был завернут Арпонис. Выдернув его из мешка, Сашка повесил клюшки на место, захлопнул дверь за собой и рванул к выходу.

Он выскочил из здания, сжимая сверток в руке, и заметался, разглядев вдалеке направлявшихся к школе людей. Сашка не хотел попадаться никому не глаза — он просто не мог отвечать сейчас на чьи-либо приветствия. Наткнувшись взглядом на нежно-розовые кусты сирени, он нырнул в них, забрался в самую гущу и сел, поставив рюкзак за спину.

Надо действовать! Немедленно и решительно! Дрожащими руками Сашка развернул сверток, достал Арпонис и поразился, как в прошлый раз ему удалось разобрать что-то в этом сложном орнаменте, составленном из множества разных фигур. Он постарался успокоиться и спустя несколько минут обнаружил чашу с обвившей ее змеей. Но не был уверен, что разглядит ее еще раз, если отведет взгляд пусть на мгновение.

Он потратил много времени, приучая себя мысленно убирать лишнее, более-менее быстро находя все четыре фигурки, размером не превосходящие отпечаток его большого пальца. Добившись этого, Сашка направил Арпонис в землю и вдавил палец в «лучника».

Он ожидал, что металл прогнется или еще как-то изменится, но ничего не произошло. Ровным счетом ничего — Арпонис как был, так и остался куском металла. Сашка быстро перенес палец на «снежинку» и надавил на нее — тоже ничего. Он вытер со лба выступивший пот и нащупал «треугольник». Опять ничего не произошло. Теряя надежду, Сашка проделал то же самое с «чашей». Глухо!

Сашка повертел Арпонис в руках, разыскивая какие-нибудь скрытые кнопки, но не нашел. Арпонис выглядел изящно выполненным жезлом с отверстием на срезе — только и всего. Никаких кнопок на нем не было. Чего же ему надо, растерянно думал Сашка, предприняв еще одну попытку, не ограничиваясь уже известными фигурками. Однако это тоже ни к чему не привело.

На Сашку навалилось оцепенение, чувство полнейшей беспомощности. Глядя на бесполезный Арпонис, он прошептал: «Как же так?.. Этого не должно быть!.. Почему?». Но в таком состоянии он пребывал недолго. Где-то в стороне раздались голоса, народ уже густо шел в школу. Расслышав их, Сашка пришел в себя.

Пора было идти, не было времени рассиживаться. Он не мог больше торчать здесь, прячась от других и от себя. Пусть он сам не в состоянии ничего сделать, но оставался еще человек, который мог помочь. Следовало немедленно рассказать ему всё, что бы за этим ни последовало.

Сашка сунул Арпонис в рюкзак и выбрался из зарослей. Склонив голову, чтобы не встретиться с кем-нибудь взглядом, он как можно незаметней проскользнул в школу и побежал в учительскую.

— Здравствуйте, Федор Степаныч! — заскочив туда, поприветствовал он Батона. — Пал Палыч уже пришел?

— Здравствуй, Александр, — жизнерадостно поздоровался с ним учитель. — Нет, Пал Палыч еще не приходил. — Батон бросил на Сашку внимательный взгляд, заметил смятение в глазах и прилипшие к одежде кусочки земли, но ничего по этому поводу не сказал. — Ему что-нибудь передать? — спросил он.

Сашка кивнул решительно:

— Да, пожалуйста! Передайте ему, что мне нужно с ним поговорить. И это срочно! — дрогнувшим голосом добавил он.

— А где тебя найти? — деловито спросил учитель.

— Я… — начал Сашка и на мгновение растерялся. — Я буду в классе, — сказал он, закрывая за собой дверь.

Сашка еле заставил себя зайти в класс. Он боялся, что не сдержится и прямо там разревется, увидев пустые места, которые обычно занимали Андрей с Машей. Но первое, что он заметил, была улыбка Игоря, в которой появилось что-то такое, от чего у Сашки возникло в животе нехорошее чувство.

— А, Петров! — сощурил Игорь глаза. — Вернулся? А чего один?

Весь класс напряженно ждал, что ответит Сашка. Видно, Игорь до его прихода успел что-то натрепать.

— Что ты хочешь сказать? — не дойдя до своего ряда, Сашка замер у доски.

— Будто сам не понимаешь, — ухмыльнулся Игорь. — Думаешь, никто не знает, что вы сегодня собирались в некую пещеру?

— Кто «мы»? — без выражения спросил Сашка.

— Вы втроем. Ты, Стрельцова и Орлов. Кстати, где они? Собачка сожрала?

— Что ты мелешь! — вспыхнул Сашка.

— А, не нравится! — скверно улыбнулся Игорь. — Еще дружок твой идти не хотел… но ты его уговорил. Скажешь, нет?

— Какая собака? — обалдел Сашка.

— Да твоя собака, кто же еще. Та самая, что чуть не сожрала нас, когда мы хотели поиграть вашей моделью, помнишь? Осенью. Я ту зверюгу хорошо запомнил, да и Костик тоже. Скажи, Костик?

Возвышающийся над партой Костик согласно кивнул:

— А то! Как сейчас вижу — стоим мы, мирно беседуем, и вдруг раздался такой свист, что аж скрючило. Видимо, Сашка свою собаку позвал.

— Он и позвал! — Игорь, казалось, был страшно доволен собой, вспоминая ту историю. — Кому еще? Испугался, поди. Мы только хотели поиграть, а им жалко стало. А сами отнять побоялись, хоть и двое на двое!

— Вас же трое было, — беспокойно заметил Сашка, упустив из виду, что ни Игорь, ни Костик не поняли тогда, что произошло.

— Двое, двое! — бросил Костик с заднего ряда. — Андрея тоже скрючило от этого свиста, один ты остался на ногах.

— Да не свистел я, откуда ты взял? — возмутился Сашка. — И собака та была не моя!

— То-то ты с нетерпением ждал, когда она к нам подбежит! Все в страхе попадали, один ты стоял!

Не столько Сашке, сколько обратившемуся в слух классу Игорь сказал:

— Народ, не поверите — она ростом с меня!

Сашка растеряно переводил глаза с одного на другого, не зная, что ответить.

— Чистеньким хочешь остаться, — гадко заметил Костик. — Так где же твои друзья? В пещере оставил? Урок вот-вот начнется, а их всё нет.

Сашка хотел спросить, с чего им взбрело в голову называть башню пещерой, как вспомнил: тогда, в библиотеке, Андрей произнес «Cave canem». Игорь, видимо, толком не расслышал и подумал, что они говорят о пещере.

— Да засыпало их, поди, — сказал Игорь. — Или на самом деле собака покусала, а этот, — кивнул он на Сашку, — бросил их там.

При этих словах у Сашки сами собой сжались кулаки.

— Не мели чушь, — глухо произнес он. — Не знаешь — не говори.

— А чего ж ты один пришел? — ядовито спросил его Игорь. — Весь измазанный. Выглядишь, будто побывал под обвалом. А где твои друзья — молчишь. Некрасиво, Петров! — Игорь не отрывал взгляд от пламеневшего Сашкиного лица, сам сгорая от любопытства. — Или ты их на самом деле бросил? — проникновенно спросил он.

— Это неправда! — закричал Сашка.

И тогда он попытался им всё рассказать — и про то, как они были в башне, и как они торопились к выходу, и как Сашку вышвырнуло оттуда неизвестной силой. Но не успел — он вдруг почувствовал, что говорить не в состоянии. Все известные слова стали ему поперек горла, да и не могли они ничего объяснить.

С кривой улыбкой Игорь сказал:

— Врешь, Петров, сказки сочиняешь! Ты сам во всём виноват — я-то слышал, как ты их уговаривал. Сначала подбил их на это дело, а потом сбежал.

Сашка прижался к стене, в глазах у него потемнело. Одновременно стало темнеть за окном. Небо нахмурилось. Рваные клочья облаков сгустились, собираясь вместе, и вот уже огромная туча закрыла небо. Поднялся ветер, срывая листья с тополей, гоня по школьному двору березовые сережки. Громыхнул гром.

Всё это происходило настолько стремительно, что ребята повернулись к окнам, тревожно переговариваясь, и только Сашка ничего не видел. Не обращая внимания на погружавшийся в темноту класс, он пустыми глазами смотрел на размытые, будто в пелене, лица одноклассников. Он не чувствовал впившегося ему в спину набалдашника Арпониса, лишь тяжело бухало в груди сердце да гремели в ушах слова: «Ты сам во всём виноват!».

Первые крупные капли ударили в землю, опять раздался гром. Кто-то зажег свет, потому что странная гроза разыгралась не на шутку и в классе стало совсем темно. Кто-то спросил Сашку о чем-то, но он больше не хотел ничего объяснять. Он только отчаянно хотел вернуть всё назад, исправить ошибку или, по крайней мере, остаться вместе с друзьями там, в башне. Чего бы это ни стоило. Потому что он действительно был виноват, он один.

Сквозь толпу протолкался Игорь.

— Предатель! — прошипел он в отрешенное Сашкино лицо.

И тогда громыхнуло так, что девчонки завизжали, схватившись за уши. Мигнули и потухли лампы под потолком. Тут же ударило опять. В свете молний, слившихся в один непрекращающийся грохот, дверь распахнулась — в проеме стоял Пал Палыч. Не обращая внимания на обернувшихся к нему испуганных ребят, он обвел дикими глазами класс и остановил взгляд на Сашке.

— Нет! — гаркнул, рванувшись к нему, Пал Палыч.

Но опоздал.