«Что я могу сказать об известном происшествии поздней осенью 1343 года? Только то, что это было неизбежно. В те дни в Хальмстеме жили три Мастера – один настоящий и два будущих. Один был безумный мечтатель, второй – деятельный изобретатель, третий – талантливый учитель. Все умели хорошо работать руками и головой. А что вы хотели бы получить от этой смеси?..»

Янус Хозек, «Как это было», 57-е издание,

Анастасийская Центральная Библиотека

Небо, которое вчера волшебным образом прояснилось, к вечеру затянуло мутью. На замок от леса надвигался туман. Он подкрадывался незаметно, непроницаемым белым полотном, так же, как незаметно глазу опускалось солнце.

Во дворе замка, выстроившись перед крыльцом, собрались все, кто находился в Хальмстеме, за исключением часовых на стенах. Эша, стоя между Филем и Габриэль, раздраженно пыхтела:

— И чего, спрашивается, нас согнали сюда? Ничего нового мы не узнаем. Загонят сейчас в Большую гостиную, и будем сидеть там, как курицы! Мы, собаки, и человек пять этих головорезов в беретах. Я бы лучше снаружи постреляла всласть...

— Помолчи, — сказала Руфина за ее спиной. На крыльцо вышел Мастер с командором почтовых.

— Властью, данной мне над этим поселением, — начал Мастер, — я приказываю сразу после наступления темноты покинуть всем замковый корпус, будь то военные или гражданские…

— Плохая идея, — пробормотал Ирений позади Филя.

—…и удалить собак из Хранилища, — закончил Мастер.

— Еще хуже идея, — вздохнул кузнец.

Во дворе раздался ропот. Кто-то крикнул «Такого никогда раньше не было!». На что Мастер махнул рукой и сказал перед тем, как опять скрыться в замке:

— Положитесь на меня, я знаю, что делаю.

Ирений произнес тихо:

— Нам попался сумасшедший. Что ж, будем как-то выживать!

Растерянные солдаты, негромко переговариваясь, снова заняли свои посты на стенах и вокруг замкового корпуса. Некоторые из них крутили пальцами у виска. Такое поведение, однако, было пресечено Хальмстемским сержантом и почтовым командором, хотя не сразу.

Ирений оглядел оставшихся перед крыльцом четырех поваров и всех Фе.

— Вам, — сказал он поварам, — я принесу запасные жезлы. А как насчет тебя?

Он посмотрел на Руфину, она ответила:

— У меня есть.

— А у тебя? — он перевел взгляд на сияющую Эшу.

— Мне не нужен, мой в сундуке!

— А тебе? — спросил он у Габриэль, выглядевшей грустной и понурой.

— Мне надо, — сказала девочка, с тоской посмотрев на замок. Нарушение привычного хода событий оказало на нее скверное действие.

Пока Ирений ходил за жезлами, Эша мельтешила взад-вперед перед крыльцом. Она знала, что Мастер задумал, но теперь, когда хозяин замка показал, что не шутит, ей приспичило узнать детали.

— И что, там в самом деле висит настоящий кубок Локи? — спросила она и сама же себе ответила: — А, ну да, ты же был высоко! А пенал под Арпонис, он закрывается плотно?

Сидя на ступенях с Габриэль и Руфиной, Филь удивленно спросил:

— С чего ты так взбудоражилась? Закрывается он, плотно закрывается!

— Потому что интересно, — сказала Эша. — Как ему только удалось? А еще очень важно не трогать руками Арпонис при работе, иначе беды не избежать!

Филь нахмурился:

— Откуда знаешь, почему?

Всё так же, меряя двор шагами, Эша ответила:

— Запуск Арпониса от рук человека в Хранилище — это непредсказуемое мероприятие. Не только Мастер читает нужные книжки!

Она вспомнила, что скоро в замок не будет доступа, и побежала за своим жезлом. Тем временем Ирений приволок из подпола кузни мешок Арпонисов и раздал их всем, кто в них нуждался. Затем он присел на крыльцо рядом с Руфиной. Девушка выглядела грустной, как и Габриэль, которую она обнимала. Дождавшись, пока на крыльце остануться только они втроем, Руфина сказала кузнецу:

— Ирений, пожалуйста, не называй его ненормальным. Он хороший, несчастный, одинокий, и его никто не понимает. Он уменьшил гарнизон, чтобы избежать больших жертв, если что-то пойдет не так, но он верит в свою затею!

Кузнец удивился:

— А тебе-то что?

— Я вышла за него замуж, — тихо сказала Руфина.

Кузнец глянул на нее искоса и хмыкнул. Габриэль тут же навострила уши и повеселела. Руфина продолжила:

— Если хочешь знать, его брат — вот кто действительно ненормальный. Они бьются по поводу Хальмстема уже целую вечность. Фернан задумал, как только Флав остановит Сотерис, перевезти его на новое место в огромный золотой бассейн под Кейплигским замком и оттуда самолично управлять Границей. Сотерис, вроде, не растворяет золото…

Кузнец аж подпрыгнул. Филь подумал: «Ага, вот куда уплыло всё золото Империи!».

— Он сошел с ума! — воскликнул Ирений. — Сотерис живет в этих камнях уже девятьсот лет! С чего Фернан решил, что он выживет в металлическом бассейне вдали от породившего его моря? И что станет с Внутренней Границей под замком? Она же закроется навсегда!

— Фернану не нравятся обе Границы, — тихо проговорила Руфина. — Он говорит, что снаружи слишком большой и опасный мир. Он хочет изолировать Империю.

Протяжный зловещий звук прокатился над погружающимися в туман башнями. Утробное завывание быстро превратилось в вой, сопровождаемое гулом и скрежетом. Филь замер было от ужаса, пока не сообразил, что это воет Глас Сирены, а гул и скрежет производит ее железный барабан. Внутрь него Мастер поместил рассчитанную им улитку, которую надо было вращать за кованую рукоятку снаружи.

Глядя, какое действие Глас оказал на людей, Филь восхитился придумкой. Когда ее испытывали летом, мальчик был занят вращением рукоятки и не смотрел, что происходит вокруг. А тут воочию было видно, как после начального испуга солдаты подтянулись и удвоили внимание.

— Что это за чертовщина? — выпалила Эша, слетая с крыльца. В руке она держала Арпонис.

— А здорово, правда? — засмеялся Филь. — Это Флав придумал!

Эша вытаращила глаза на Дозорную башню, откуда выла Сирена. Габриэль уставилась туда же. На крыльце не осталось никого, все были на ногах, потому что усидеть на месте под этим воем казалось выше человеческих сил.

Дозорную башню уже наполовину скрывал туман. Он опускался на замок медленно и неуклонно, плотный и непроницаемый. Сумерки превратились в ночь, которую не разгоняло пламя множества факелов, зажженных, как только стало темнеть.

Вдруг небо прорезала огненная полоса, вонзившись вертикально вверх с Мостовой башни. Длинный хвост ее поджался и обратился в ослепительный шар, повисший над замком. Яркий желтый свет залил всё вокруг, разогнав муть. Шар неторопливо спускался к земле, потом на полпути превратился в звездочку и померк.

— Ух ты! — вскрикнул Филь в восхищении. — Что это? Что это было?

— Ой, а ты что, петард не видал? — спросила Габриэль, сама завороженная происшедшим. Филь помотал головой, не отрывая глаз от неба, боясь пропустить следующий шар.

— Петарды — это дорогие арабские игрушки, — кратко пояснил Ирений.

— Флав доработал их, чтобы можно было видеть далеко в тумане, — добавила Руфина с гордостью.

Довольно скоро вторая петарда вонзилась в белесое месиво. Залаяли, как сорвавшись с цепи, собаки, но потом всё стихло. Тревожная тишина тянулась долго — Филю успело надоесть мерять двор шагами, натыкаясь то на сестер, то на собак, то на солдат, то на Ирения. И вдруг снова взвыл Глас Сирены, а в небо взлетели сразу три петарды.

Филю показалось, что черный тюк упал с неба на западную Мостовую. Тюк развернулся крыльями и один из солдат, дергая ногами, скрылся в тумане. Белая вспышка Арпониса вдогонку осветила искаженное в муке лицо.

Что-то мимолетно задело мальчика по плечу. Он завертелся на месте, выставив перед собой жезл. Глаза на набалдашнике вспыхнули, и Филь с силой вдавил «дельту». Ослепленный вспышкой, он зажмурился, и его сбило с ног чем-то тяжелым. Раздался рык, над мальчиком пронесся собачий силуэт. Пес принялся терзать какую-то ногастую тварь неподалеку.

И тут разразилась настоящая драка. Петарды полетели одна за другой, но в них уже не было нужды — небо осветили многочисленные вспышки Арпонисов. Хриплые отрывистые команды потерялись в пронзительных криках, предупреждавших об опасности, грозящей теперь со всех сторон.

В воздухе реяли тени, словно черные покрывала. Попав в одну из них из Арпониса, Филь услышал пронзительный визг. Тень обернулась вихрем и исчезла, но вместо нее из наступившей темноты на мальчика выскочила кошка с пастью до ушей, которых у нее не было, и большими прозрачными глазами. Ее прикончил оказавшийся поблизости Ирений.

— Это шизарра, не дай ей себя укусить, сойдешь с ума! — предупредил он.

На Габриэль упало небольшое, с щупальцами, покрывало, чернее самой ночи. Девочка взвизгнула, пытаясь с ней бороться. Оскалившись, Эша прицелилась и зацепила покрывало, судя по всему, «петлей», сдернув его с Габриэль, а потом врезала по нему «дельтой», приближаясь к нему мелкими шагами, нажимая Арпонис снова и снова, будто перед ней был ее самый страшный враг.

Сильный ветер пронесся над замком, зашумели деревья в саду. Темная масса появилась из неба, и протянулась вниз, к крыше замка, а вокруг гигантского столба перьями клубился туман. Тварей во дворе разом поубавилось, будто они испугались чего-то. В просвете сизых туч выглянуло звездное небо. Прозрачный столб медленно опустился на замок, где в основании его находилось Хранилище. Чистый воздух над ним пересекла очередная крылатая тварь.

— Да стреляй же ты, раззява! — крикнула Габриэль.

Филь очнулся. Вздернув жезл, он свалил несущуюся на него зверюгу, состоявшую из одних зубов. Беззвучно покатившись ему под ноги, зверь стремительно уменьшился в размерах и невинной птичкой упорхнул в небеса. Подивившись такому обороту, Филь судорожно огляделся в поисках других опасностей, сжимая Арпонис в потной ладони.

Но вокруг ничего не было видно. Петарды закончились, а туман во дворе еще сгустился, и лишь чистая круглая дыра в небесах помогала как-то соориентироваться. Даже факелы более не светили и где демоны, где солдаты, где собаки — ничего нельзя было понять.

Над замком опять пронеслись огромные крылья, а Филь замер, пригвожденный невиданным зрелищем: дыра в небе приобрела цвет. Он был глубокого ультрамаринового оттенка, словно морская вода в тихий солнечный день.

— Филь, сзади, да сзади же! — услышал он, но был не в силах обернуться. Мальчик чувствовал запах, тревожный и незнакомый, напоминавший запах опавшей листвы. Видел свет загадочных черных звезд. Слышал тихий голос, произносящий странные слова, и каждое слово вызывало у него дрожь в коленях. Но оторвать взгляд от дыры в небе он не мог.

— Это Набезан, один из нергалов! — раздался режущий уши крик Эши. — ФИЛЬ, ОБЕРНИСЬ!

И в этот момент земля под их ногами затряслась. В воздухе, откуда ни возьмись, появились бледно-светящиеся шары, величиной от вишни до яблока. Беззвучно паря, они то опускались, то поднимались, и вдруг один из них разорвался с оглушительным треском. Всё вокруг задвигалось, как живое. С жезлов стали срываться синие искры. Волосы на голове Филя сами собой встопорщились. Туман будто сдернуло с замка, как сдергивают покрывало, и взору людей предстали следы недавнего побоища.

Один из солдатов на стене закричал:

— Я знаю, что это! Это землетрясение!

Он спрыгнул вниз, рискуя переломать себе ноги. Его примеру последовали другие. Солдаты посыпались со стен, а кузнец бросился к вороту моста и выдернул удерживающую его чеку, которую он установил после давней проделки Филя. Сделавшего попытку остановить его зеленоберетника он ударом кулака свалил на землю.

— Нельзя! — подбегая к нему, завопила Руфина. — Тебе ли не знать, что те, которые не могут летать, куда страшнее тех, кто могут!

Мост, грохоча, полетел к земле.

— Оглянись, нет их больше! — проорал Ирений. — Лучше беги, пока нас всех тут не погребло!

Он подтолкнул ее в спину, но вместо этого она рванулась к замку, стены которого потеряли четкие очертания. Раздался удар, поваливший тех, кто не убежал на берег. Затрещали разрываемые чудовищной силой камни. Руфина упала, но сразу опять поднялась. Ирений, как ветер, понесся к конюшне.

Филя схватила могучая рука в зеленом камзоле и потащила к мосту. Отбивающуюся Эшу перебросил через плечо другой почтовой. Габриэль осталась стоять посреди двора — ее, казалось, никто не замечал. Мимо нее проскакали обезумевшие кони, чуть не сбив ее с ног.

— Габриэль! — отчаянно крикнул Филь в надежде, что она очнется. Но девочка стояла, замороженная страхом. Ирений услышал крик, оглянулся и, врезав мимоходом по крупу коню, бросился к ней.

Руфина была уже на крыльце. Замок над ней дрожал и качался. Схватив ее в охапку вместо Габриэль, Ирений с силой потащил ее прочь.

— Пусти! — закричала она, царапаясь и отбиваясь. — Пусти меня, он же внутри!

Опустив Руфину на землю, Ирений схватил ее за плечи и тряхнул так, что у нее лязгнули зубы.

— У тебя осталась еще сестра!

Безумным взглядом девушка обвела двор. Ахнув, она подхватила Габриэль на руки и стремглав побежала с ней к мосту. За ними последовал Ирений. Второй удар настиг их, когда они были у самых ворот. Мост упал и все они оказались в воде.

Утро они встретили у развалин. От Хальмстема не осталось ничего, кроме одиноко торчащего посреди груды камней Хранилища. Кругом, куда достигал глаз, лежали разбитые глыбы. Не было больше ни стен, ни башен, ни замка, ни кузни с конюшней, ни парового молота, ни сада. Всё было снесено, поломано и искорежено.

Поисковая партия не прекращала работу до утра. Одного солдата достали из-под развалин живым, другим не повезло. Их тела укладывали на песок перед бывшим мостом. Мастера, как ни искали, найти не могли.

Руфина, убитая горем, сидела у кромки леса и тихо плакала. Вдруг радостный крик разорвал угрюмую тишину:

— Он здесь! Мастер живой!

На куполе Хранилища появилась черная согбенная фигурка. Постояв некоторое время, она распрямилась и, сильно припадая на правую ногу, двинулась к берегу. Руфина вскочила, не отрывая от нее взгляд, зажав себе рот ладонью.

Оставшийся в живых командор почтовых отдал приказ, и двое солдат поспешили навстречу Мастеру вместе с теми, кто уже прыгал к нему по камням со всех концов развалин. Офицер собрался тоже идти, но тут на плечо ему опустился сокол.

Подбежав с Филем и Габриэль к кромке воды, Эша сказала:

— Я даже представить не могу, какое наказание для него придумает император!

Стоя в двух шагах от нее, офицер развернул доставленное ему сообщение.

— Теперь ему придется наказывать самого себя, — сказал он. — Фернан умер этой ночью.