Ян схватил трубу Лонергана и рванулся к выходу.

— Ты куда? — зашипели на него остальные.

Он остановился, метнулся взглядом к стене, затем шагнул обратно.

— Клянусь здоровым глазом Одина, это был Арпонис! — зашептал Ян. — Я уверен, что из-за штор полыхнул свет, а у Схизматика нет ничего, что дает свет, способный пробиться через наши и его шторы. Я хочу удостовериться!

— А зачем? — спросил Филь.

— Затем, что тогда он безусловно демон! Только демон в силах вылечить человека Арпонисом, и меня он, без сомнения, вылечил им же!

— Тогда пошли вместе, — сказала Мета нахмурясь.

Не успели они выйти, как дверь в Первую лабораторию хлопнула. Звук скрипящего под сапогами снега удалился в сторону ворот. Когда он стих, все пятеро выскочили на улицу: профессор уже скрылся из виду. Если он использовал Арпонис, значит, он вылечил своего пациента и пошел за телегой.

На полу Первой лаборатории лежал бородатый мужик и спал, похрапывая. Его здоровый сон плохо вязался с окровавленной дыркой на груди рубахи. От дырки до подола тянулись засохшие потеки крови. Арпониса в лаборатории не было.

Ян прошептал, оглядев «пациента»:

— Говорю, это Арпонис! Я так же крепко спал потом?

— Примерно, — нервно озираясь, сказала Мета. — Давайте поторопимся, а?

Филь взял со стола пустой флакон и понюхал — пахло Успокоителем. Габриэль подошла к мужику и присела, рассматривая его рубаху и ощупывая то, что было когда-то раной на его груди. Потом спросила недоуменно:

— А откуда здесь на полу столько снега? Его немало! Нам что, метель не показалась? — она вытаращила глаза, оборачиваясь.

Вот и добрались до главного, подумал Филь и, стремясь покончить с этим поскорее, сказал:

— Квадратная железка на столе — Железная книга, которая убивает. Я видел её в действии, это она. Пойдемте отсюда!

Дьявольское изделие наводило на него ужас, и у него чесались пятки поскорей убежать. Арпониса здесь не было, зато мужик был живой и здоровый, хотя пять минут назад умирал от раны. Значит, Схизматик вылечил его жезлом, ничем другим, и чего тут время терять, Филь не понимал. Он не желал показывать свой страх, но на книгу старался не глядеть, а делал вид, что нюхает флакон. Его реплика, однако, вызвала всеобщее оживление.

— Та самая, о которой распространялся отец Бруно? — воскликнул Ян, шагая к столу. — Что она делает в Алексе?

— Ба-а, какая реликвия! — сказала Анна, подскакивая к столу. Мета и Габриэль тоже поспешили к нему.

— Известно что, — всё еще надеясь побыстрей уйти, сказал Филь. — Схизматику осточертело летать туда-сюда на Почтовых, и он выпросил книгу. Я даже знаю, кто её дал — это Клемент, больше некому. Еще мог Флав, я уверен, что это он платил за Почтовых, из этих двоих он один может выбросить столько денег. У Клемента в дождливый день воды не выпросишь, он увидал расходы и решил сэкономить. Поэтому Схизматик вряд ли демон. А его клиент, зуб даю, сам Флав, который надумал что-то, что лучше проверять вдали от вредного Клемента. А теперь давайте сматываться!

Он подошел к двери в надежде, что они последуют за ним. Анна сказала, разглядывая литую обложку с выступающими над ней фигурками:

— Миленький синтез из разрозненных фактов. Долго думал?

— Увидел эту железяку и придумал, — бросил Филь торопливо.

— Ты слишком фамильярен с этими вельможами, — произнесла Мета с укором. — Я вот, к примеру, их опасаюсь!

— По словам отца, они оба непростые люди, — согласившись, добавил Ян.

— А что остается делать? — сказал Филь, вздохнув оттого, что никто из них не торопится. — Флав обещал мне надрать уши, если я стану его официально величать. Клемент обещал дать по губам, если нет. Я выбрал Флава, он всё-таки император, а в их присутствии я к ним не обращаюсь. Так вы идете или как?

Не обращая внимания на его вопрос, Анна воскликнула:

— Ой, листочком заложил, надо же, какая прелесть, на второй страничке!

Она открыла Железную книгу и вынула из неё лист бумаги с пометками. Открытая книга еще более не понравилась Филю.

— Ну вы как хотите, я пошел! — сказал он, распахивая дверь.

Обдутый свежим ветерком, мужик на полу заворочался. Анна бросила на Филя недовольный взгляд и со стуком закрыла книгу.

— Вот привязался, — сказала она и промаршировала в дверь. — Торопыга курносый!

— Злятина — козлятина! — не остался Филь в долгу.

— Нисколько не обидно и очень глупо! — сказала Анна.

— А мне можно, я маленький! — сказал Филь.

Переругиваясь, они заскочили во Вторую лабораторию, остальные следом.

— Филь, что ты, в самом деле, как с цепи сорвался? — спросил Ян. — Мы там были совсем недолго!

И тут его прорвало.

— Да потому что от неё доходу меньше, чем расходу! — рявкнул Филь так, что Мета прикрыла уши. — Фальшивое золото эта Железная книга! К тому же, я её боюсь! Эша меня предупреждала не трогать её, отец Бруно предупреждал о том же, а вы выставились на неё, будто она сейчас монеты начнет чеканить! Покойников она чеканит, это бесспорно!

«Чего они вылупились, что я такого сказал?» — смутился он, сообразив, что заорал в их обществе в полный голос. Габриэль возмущенно покрутила пальцем у виска.

Ян сморщился:

— Во глотка!

— Трусишка, — произнесла Анна насмешливо.

— Пусть надо мной лучше смеются, чем плачут! — отрезал Филь.

Мета осуждающе посмотрела на него.

— Филь, ты испуган, но это не причина орать на нас, — сухо сказала она. — К тому же Схизматик спас сегодня жизнь не без помощи Железной книги, если я правильно поняла, что видела. Скажи лучше, куда и зачем он бегал, если знаешь.

Филь сердито дернул плечом:

— Он бегал в Запретные Земли, больше некуда. У него там что-то хранится, наверное, что он не хочет держать здесь.

Они опять вылупились на него, и он пояснил:

— Это был не Хальмстем и не Кейплиг, а третий путь она открывает в Запретные Земли.

Им показалось, что едет телега, и Ян выглянул в окно: на улице было пусто. Анна вспомнила про лист бумаги в руках и уставилась в него с новым интересом. Мета покосилась на него с неодобрением. Габриэль тоже посмотрела в него, и спросила:

— Слушайте, а что такого интересного в Запретных Землях, кроме дырки в земле от метеорита? По слухам, там чистое поле с кратером, но может, кто что другое знает? Скажите, а?

— Конечно, скажем, — рассеянно пробормотала Анна, не отрываясь от своего сокровища. — Это мы тебе совсем скоро скажем.

— Когда? — оживилась Габриэль.

— Когда окажемся там, — сказала Анна, расплываясь в улыбке, и торжествующе вздернула руку с бумагой. — Это элементарно, мы можем сейчас попробовать, тут фонетическая транскрипция с этого дьявольского языка!

— Тихо, — бросил Ян от окна. — Едет!

Теперь это точно была телега. Под охи и ахи возницы Схизматик помог вытащить и уложить на неё продолжающего спать «пациента», потом телега уехала. Схизматик заперся у себя.

Ян приник ухом к стене в стороне от дырки из-под сучка, которой завладела Анна. Филь, чей интерес к загадке Схизматика иссяк, встал посреди комнаты в ожидании, с ним Габриэль и Мета.

— Анна, хватит, — сказала Мета почти в голос. — Мы всё выяснили, пора уходить!

Неожиданно для всех из Первой лаборатории донесся густой рыкающий храп. Анна отпрянула от стены.

— О как, — сказала она и застыла на секунду в задумчивости. Затем, придав лицу невинное выражение, она стрельнула глазами в Мету с Яном и вынеслась за дверь, бросив им на бегу: — Я сейчас!

— Ты… к-куда? — спохватились они, но поздно, её шаги уже раздались из Первой лаборатории.

Мета вбежала туда, воскликнув с порога «Ошалелая девчонка, ты что задумала?», но Анна уже закончила читать фразу из Железной книги. Сжав в одной руке шпаргалку Схизматика, который, откинувшись на стену, дрых на табурете в углу, она торжествующе вытянула другую, показывая на прямоугольную дыру там, где была стена. Через дыру в лабораторию потянуло снегом.

Филь потерял способность соображать, отказываясь воспринять действительность, где по одну сторону перед его глазами была лаборатория, а по другую — заснеженное поле. То, что он видел один раз подобное, ничуть не помогало: тогда он смотрел с расстояния не меньше сорока шагов и в полутьме. Открыв рот, он замер перед дырой, время для него остановилось.

Низко висящий диск солнца светил ему в глаза. Он был жуткого зеленоватого оттенка и подкрашивал этим цветом всё вокруг, кроме приземистых полузасыпанных снегом коричневых строений на горизонте. Ветер, задувающий в лабораторию, оставлял горький привкус на губах.

— Филь, — прошептала Анна у него над ухом, — а ты сильно боишься умереть?

— А? — успел он спросить до того, как она толкнула его в спину.

Сзади раздалось дружное «Ах!», и Филь головой влетел в проем. Невидимая стена прогнулась под ним, как натянутый ветром парус, и отбросила его обратно.

— Дура, сейчас как врежу! — закричал он, вскакивая на ноги и собираясь отвесить Анне затрещину, но она уже бежала по глубокому снегу.

— Не догонишь! — крикнула она и припустила быстрей, заметив, что её догоняют Ян с Метой.

Филь едва успел заступить Габриэль дорогу.

— А ты куда собралась? Только через мой труп!

Теперь он снова мог рассуждать о трупах, когда та штука за спиной его не убила, а лишь не пропустила.

Габриэль раздраженно фыркнула:

— Ой, Филь, не изображай из себя командира, тоже мне, Лентола в штанах!

Она попыталась его обойти, но он передвинулся, опять загородив дорогу.

— Филь, пусти! — рассердилась Габриэль, сделав попытку проскользнуть с другой стороны.

— Не пущу, хоть дерись, — сказал он. — Нечего тебе там делать!

— А это уж мне решать!

Габриэль сунулась к дыре и снова потерпела поражение. Она взмолилась:

— Филь, это нечестно, ты не матушка и не можешь мной командовать! Я, между прочим, старше тебя на два месяца, пусти!

— Нет, Габриэль, это не годится, — уперся Филь. — Если б Эша не убежала, еще ладно, а так твоя матушка с ума сойдет, если с тобой что-нибудь случится. Подумай сама!

Габриэль топнула ногой:

— Противный!

Филь увидел, что спавший на табурете Схизматик выпрямился и открыл глаза. Они оказались у него красные, как у кролика. Он повел ими по сторонам, наткнулся взглядом на дыру, вскочил на ноги и уставился в неё, как бык. Потом вытянул свои могучие длани и рванулся вперед, отдавив Филю ногу. Сморщившись, тот вместе с Габриэль смотрел, как Схизматик скачками несется к трем близнецам, склонившимся над обширной впадиной в снегу, над которой поднимался пар. За впадиной сгущался туман. Филь пригляделся: минуту назад никакого тумана там не было, а сейчас он медленно подползал к близнецам.

— Ой, — пискнула Габриэль, — прямо как в Хальмстемском лесу!

Схизматик заорал на бегу:

— Уходите оттуда! Вам конец, если он доползет до вас!

Услышав профессора, Анна указала на него сестре с братом, потом они заметили туман. Пятясь, все трое стали удаляться от него всё быстрей, пока наконец не побежали. Анна выронила рукавицы, которые держала под мышкой, но не оглянулась на них. На её месте Филь тоже бежал бы без оглядки, он хорошо помнил, на что наткнулся один раз в таком тумане.

Схизматик перешел на шаг, а когда близнецы промчались мимо него, поспешил следом. Едва он вошел в лабораторию, Анна виновато протараторила:

— Профессор, простите, вы крепко спали, а книга была открыта, и на ней лежала эта бумага, и я осмелилась прочитать текст вслух!

— Не морочьте мне голову, — прервал её Схизматик, шумно отдуваясь. — Я давно знаю, что вы за мной охотитесь. Верните, пожалуйста, мой перевод!

Он подскочил к книге и, сверясь с листом, прочел певучую фразу. Через секунду дыра исчезла и в лаборатории потемнело.

Схизматик закрыл книгу и побарабанил по ней пальцами, разглядывая выстроившихся перед ним школяров. Они, удивленные тем, что их раскусили, смотрели на него во все глаза.

Сжалившись, Схизматик пояснил:

— Сначала я нахожу здесь сочинение одного из вас. Потом все флаконы на полках оказываются передвинуты. Затем кто-то роется в древних сердарских журналах, путая листы, и забирает с собой флакон с лекарством. И, наконец, я обнаруживаю под шкафом ножницы с выцарапанными на рукоятке буквами «Г.Ф.». Чьи это ножницы? — спросил он, выкладывая их на стол.

— Мои, — виновато пропищала Габриэль.

— Мне всё понятно, кроме того, что вы здесь ими делали?

— Мы подрезали ими ваши шторы, профессор, — сказал Филь, как в воду прыгнув.

Схизматик глянул на шторы и спросил потрясенно:

— Зачем?

— Чтобы подглядывать за вами, — признался Ян. — Видите ли, профессор, мы решили, что вы демон.

— Вы всё неправильно поняли, — вздохнув, сказал на это Схизматик.

Повисла неловкая пауза.

— Я вернулся, чтобы закончить довольно важную работу, завершающий эксперимент, — подбирая слова, объяснил он. — Но упустил из виду, что у меня закончился один из ингредиентов. Найти его можно только в Запретных Землях, где вы едва не сложили сегодня по неразумению головы. Зимой там не очень опасно, но летом тот туман превращается в марево, которое трудно заметить. Вы, может, из него и вышли бы, но через сколько дней, месяцев или лет не дано предугадать. А сейчас я должен крепко подумать, что с вами делать, и будет лучше, чтобы вы не мозолили мне глаза!

* * *

Профессор думал больше недели. Каждый раз, встречая его, все пятеро ощущали занесенный над ними меч. Поэтому никакого удовольствия ни от Нового года, ни от праздничного торта, ни от мороженого Гарпии, ни тем более от осточертевших всем давно саней никто из них не получил. А в довершение всего сразу после Нового года разразился лютый мороз.

За день до возвращения в Алексу школярского поезда Схизматик с утра зашел в трапезную.

— Пойдемте со мной, — сказал он друзьям, глядя на них как на нашкодивших детей. — Господин секретарь императора назначил нам встречу, разрешив воспользоваться Железной книгой. Он будет ждать в Западной башне, нам нельзя опаздывать.

— Ого! — восхитилась Анна, сразу бросая есть. — В Запретные Земли мы открывали проход, теперь и в Кейплиг?

— Зачем мы ему, профессор? — спросил Ян с тревогой.

Схизматик печально вздохнул.

— Я был вынужден доложить о происшествии с книгой… За ней охотятся демоны, и вы не должны были знать, что она здесь. В Алексе об этом знали только я и профессор Иллуги. Его сейчас нет, а я не могу взять ответственность за вас, потому что это важнейший артефакт Империи.

«Хорошенький конец для каникул!» — чуть не взвыл Филь, услышав новость. Общаться с г-ном Клементом для него было каждый раз словно пить горькое лекарство.

Анна бросила небрежно:

— Да? Как интересно! Я один раз видела его издали, так поглядим вблизи!

— Только, пожалуйста, веди себя вежливо, это второе лицо Империи, — сказала Мета, не скрывая охватившего её беспокойства.

В прибранной до блеска Первой Медицинской на пустом столе со стороны окна возлежала Железная книга. Табуреты были задвинуты под стол, кроме одного, притулившегося в углу. Не тратя времени, Схизматик прошел к окну, показал остальным, чтобы встали в ряд, и открыл книгу.

В этот раз через дыру виднелась не заснеженная равнина, а небольшая площадка, вверх и вниз от которой вела витая лестница. Каменные стены, примыкавшие к ней, упирались в темный сводчатый потолок. Полоса холодного света, которую друзья в прошлый раз не заметили, отделяла шершавые плиты площадки от лаборатории, как своеобразный порог.

С другой стороны «порога» стоял высокий худой человек в черных шерстяных трико, башмаках и камзоле. У него было узкое лицо с крупным горбатым носом и глубоко посаженные глаза под угловатыми бровями. За ним виднелся другой, невысокого роста, с большой головой и длинными руками.

Господин личный секретарь императора, Клемент, обвел острым взглядом собравшихся и перешагнул порог. Следом за ним шагнул длиннорукий эмпарот.

— Добрый день, профессор, — устало проговорил г-н секретарь, пожимая руку Схизматика и игнорируя школяров, застывших у окна. — Спасибо, что откликнулись. Птичьими письмами долго объясняться, да и мороз, я слышал, у вас такой, что могут не долететь. Потому и попросил гостеприимства, буквально на полчаса!

Схизматик, поздоровавшись, отошел к двери, разделявшей две лаборатории, и застыл там, сцепив руки за спиной. Г-н секретарь прошелся туда-сюда, с любопытством осматриваясь. Открытая Железная книга его не привлекла, зато содержимому шкафов он уделил пару внимательных взглядов. Филь с тревогой ожидал, когда он перейдет к делу.

Клемент недолюбливал Филя и терпел его исключительно по воле императора, чьей женой была Руфина, следующая сестра после Лентолы. Что ожидать от этого типа, Филь не мог представить. Но одно было точно — до мелочности практичный Клемент не притащил бы с собой эмпарота, если бы тот не был ему абсолютно необходим. Габриэль и трое близнецов тоже с опаской рассматривали эмпарота, понимая, что он появился здесь не просто так.

— Фабрициус, у меня к вам просьба, — сказал г-н секретарь и протянул Схизматику обрывок пергамента с коротким текстом.

Тот взял его, прочитал и осторожно проговорил:

— Мне известна эта рука. Но здесь ничего не говорится о сути просьбы.

— Суть будет такая, — посуровев, произнес г-н Клемент. — Прекращайте ваше баловство с конвертацией!

Схизматик ошарашено захлопал глазами.

— Вы… Откуда вы… Кто вам это сказал?

Г-н Клемент болезненно сморщился.

— Так уж случилось, что сам узнал. И будьте благодарны, что вовремя, пока вы не натворили здесь бед. Вы, Фабрициус, представляете, с чем играетесь? — спросил он с напором.

Схизматик сухо заметил:

— Могу в деталях рассказать, чтобы вы поняли, что тут нет опасности. Да и закона против этого нет!

— Давайте ваши детали, — согласился г-н Клемент и метнул птичий взгляд в навостривших уши друзей. — Но сначала я скажу вам, почему нет закона. Потому что, выпусти мы такой закон, все знали бы, что это возможно.

Схизматик решительно возразил:

— Полная конвертация невозможна и никогда не будет возможна! Человеческое тело — неподходящий материал для превращения в демона. Конвертировать можно только энергию души и то в небольших пределах, чтобы ненадолго зажечь Арпонис, но это дорого дается. Мне одновременно пришлось искать фиксатор для возвращения мыслям строгости и стройности, а то они начинают разбегаться, и становится невозможным думать ни о чем. Он же гасит эффект эликсира. И он же валит с ног в сон по истечении некоторого времени по непонятной для меня причине. Так что я бы не беспокоился: люди никогда не захотят стать демонами!

Друзья переглянулись, догадавшись, что Схизматик называет «фиксатором» свой Успокоитель.

Г-н Клемент кротко поинтересовался:

— А как насчет обратного процесса, превращения демона в человека?

Схизматик хмуро бросил:

— Это не было целью моих изысканий.

Знакомый с ухватками секретаря, Филь видел, что тот закипает, и не ошибся.

— Зато это стало целью изысканий Бергтора, когда он наглотался изобретенного им такого же эликсира! — заорал г-н Клемент. — И к нам колоннами пошли неразговорчивые люди, превращаясь в чудовищ по ночам!

Эмпарот подпрыгнул и втянул голову в плечи. Г-н Клемент заметил это и поумерил пыл.

— Вы не уроженец Нового Света, Фабрициус, вы вправе не знать, как плохо нам было тогда, пока сердары не выловили злодея. Арпонисами владели они одни, прочие могли рассчитывать только на венец Аркана. Все травы и цветы перевели на них, а его еще надо надеть на демона. И тут вы со своим эликсиром!

Схизматик сделался свекольного цвета. Дрогнувшим голосом он воскликнул:

— Моя цель — лечить людей, и не просто людей, а смертельно раненных людей! Не надо валить чужую вину на меня. В конце концов, я строго следовал указаниям сюзерена не лезть дальше! Почитайте мои отчеты к нему, сколько многообещающих ответвлений я безжалостно отсек!

— Читал, — прервал его г-н секретарь, — и потому я здесь.

Схизматик недоверчиво глянул на него и вытащил из недр штанов платок. Утирая им лицо и шею, он протопал в противоположный угол лаборатории и опустился на табурет.

— Фабрициус, я вас не виню, — сказал г-н секретарь. — Я знаю, что не вы инициировали эти исследования. Но сейчас, когда вы их успешно завершили, пришло время их закрыть, навсегда. Не мне объяснять вам, что в огромном здании науки есть комнаты с загадками, раскрытие которых может разрушить половину здания. Вы сейчас стоите в такой комнате. Вы разгадали свою загадку. Теперь позвольте мне сделать мою работу и не допустить, чтобы эти знания попали в чужие руки или, что хуже, в руки демонам. Если такое случится, Империя перестанет существовать, как это почти случилось во времена Бергтора.

Схизматик бросил на него затравленный взгляд, будто ища подтверждения, что правильно понял, и еще больше ссутулился. Он сумрачно уставился себе под ноги, крепко сжав платок в кулаке.

— Бергтору было легче, — прошептал он. — Он был уже мертв, когда сердары жгли его тетради…

Филь дернулся как от судороги, осознав, что стоит за этими словами. Габриэль прошептала «Ой, мамочка!» и зажала себе рот рукой. Анна нахмурилась. Ян отвел глаза. На лице Меты читалось сострадание.

Не обращая на них внимания, г-н Клемент подступил к Схизматику и проговорил, обращаясь к его склоненной голове:

— Потому что они не идиоты, Фабрициус, и не желали, чтобы Новый Свет превратился в сборище полулюдей-полудемонов. Даже в их исторических записях вы не найдете и слова об эликсире, они ничего не оставили на волю случая!

Не получив ответа, г-н Клемент протяжно вздохнул.

— Фабрициус… Я клянусь перед этими щенятами дать вашим детям лучшее обучение любому ремеслу в любой гильдии Империи за казенный счет. Я не обещаю, что всех, но самых талантливых из них я потом пошлю в Алексу. Я лишь заклинаю вас сегодня же уничтожить все ваши записи. Всё, что у вас есть, до последнего клочка бумаги.

Филю представилось, как он сжигает изыскания Ирения по металлургии, и он собрался крикнуть, что этого делать нельзя. Г-н Клемент, не меняя позы, повернул голову и пригвоздил его к месту недобрым взглядом.

— Хорошо, — раздался в ответ слабый голос Схизматика. — Я это сделаю.

Удовлетворенный г-н Клемент повернулся к друзьям.

— Ну, а с вами разговор будет короче, — проговорил он с угрозой, щелкнул пальцами и к нему придвинулся эмпарот. — Вы не просто сунули нос в чужие дела, вы проникли в государственную тайну. Поэтому ни об упомянутых выше исследованиях, ни о том, где находится Железная книга, никто из вас не имеет права распространяться. Никому, никогда, даже на смертном одре. Если кто-нибудь из вас когда-нибудь обмолвится об этом, я растопчу вас, и никакой император не встанет на вашу защиту. Он сам еще не понимает, что совершил, но он поймет. Мне нужно от вас обещание, что вы будете держать языки за зубами. Гарантией честности и того, что вы полностью осознаете последствия, выступит имперский эмпарот. Итак?

Впервые за свое знакомство с г-ном Клементом Филь разглядел в нем чиновника высокого ранга. Его глаза не пускали молний, и он выглядел не грозно, но от его властного взгляда пробирали мурашки. Он, бесспорно, был готов сдержать свои слова и карающим мечом обрушиться на головы виновников. Филь воздал хвалу известным ему богам за то, что те привели его в Новый Свет и можно отделаться только эмпаротским допросом. Потому что за подобные грехи в Старом Свете его бы сейчас повесили.

Как оказалось, Филь не один испугался.

— Обещаем! — раздался в лаборатории хор голосов.

Г-н Клемент кивнул эмпароту. Не так вежливо, как это сделал когда-то в Хальмстеме другой эмпарот, тот вцепился в руки Филя, у которого сразу пронеслись в голове недавние образы. Эмпарот перешел к Яну, потом шагнул к Мете, Габриэль и закончил Анной.

Она демонстративно отвернулась, потом сильно толкнула его:

— Отцепись от меня, ты, урод!

Он не обратил на её возглас внимания, словно она была неодушевленным предметом.

— Эти четверо сдержат слово, — доложил эмпарот тоненьким голоском, ткнув пальцем по очереди в Филя, Яна, Мету и Габриэль.

— А что с Анной Хозек? — поинтересовался г-н Клемент и показал на неё глазами.

— Её зовут не Анна, — сказал эмпарот, — её имя Анастасия.

— Знаю, — сказал г-н Клемент, — у каждого свои слабости. Так что?

Эмпарот отрицательно качнул головой.

— Тогда поищи, что я могу использовать, — приказал г-н Клемент, и эмпарот снова схватил Анну за руки.

Она попробовала вырваться, но быстро затихла с открытым ртом. Ян с Метой потупились, словно с тревогой ожидали чего-то. Эмпарот заговорил:

— Четвертый близнец… звать Анна… слабая, худая, всё время болеет… единственный друг — та, чье имя Анастасия… осенний хмурый день… Анна кашляет, лежит в постели, делает… сделала куклу… подарок… вручает его сестре… дождь, зимний дождь, замерзающие на лету капли… дольмен с именем… горе… Это горе и эта кукла всё еще с ней, — закончил эмпарот.

Ян и Мета с ужасом смотрели на него. Анна очнулась, хлопнула невзрачными ресницами и с ненавистью оттолкнула его от себя.

— Говорю, отстань!

Она надулась, тяжело дыша, напряженно уставясь в пол. Филь мог представить, что она чувствует — слова эмпарота она не должна была слышать, но наверняка знала, что тот увидел и прочувствовал вместе с ней.

Господин секретарь сказал, обращаясь к ней:

— Я уничтожу эту куклу. Я найду её и уничтожу, если ты обронишь хоть слово!

Не дожидаясь её реакции, Ян кинулся к Анне, Мета за ним. Они схватили сестру в охапку и сжали её в объятиях, не давая ей вырваться. Анна истошно завизжала, отбиваясь, и Габриэль поспешила на помощь. Извернувшись, Анна сильно укусила её. На пол закапала кровь.

Анна бесновалась под носом г-на Клемента, а тот смотрел на Филя. Он так смотрел, что Филь припомнил кое-что: меньше года прошло с того дня, когда понадобился десяток солдат остановить его исступленный бег по Кейплигскому замку, и тогда он так же царапался, кусался и брыкался. Филь опустил глаза.

Г-н Клемент понимающе произнес:

— Надеюсь, ты более не станешь кусать замковую стражу, выполняющую свою работу. А остальные запомните: сегодня мне стало известно, что вы три недели кувыркались здесь в снегу, катаясь на конях и на санях. Если я когда-нибудь услышу что-то противоречащее этому, я приду за вами.

Он повернулся и шагнул в башню. Эмпарот поспешил за ним. Профессор Фабрициус тяжело поднялся с табурета, подошел к Железной книге, произнес короткую певучую фразу и закрыл фолиант. Дыра исчезла.

Габриэль направилась к шкафу в поисках того, чем замотать себе ладонь. Анна горько всхлипывала, обвиснув на руках Яна и Меты.

Чувствуя опустошение в душе, Филь спросил:

— Профессор, а сколько всё же было Бергторов?

Схизматик обвел невидящим взглядом собственную лабораторию.

— Те знания, которые я использовал, чтобы лечить людей, находящихся на пороге смерти, Бергтор использовал, чтобы создать двойника-гомункулуса. Сам Бергтор после этого заболел и умер, все страшные дела потом творил его двойник.