Декабрь, восемь лет назад

— И, чем же ты занимаешься, когда не заключаешь сделки? — спрашиваю я Деса, который растянулся на полу с моим учебником. Он держит в руке ручку, и я вижу, что он что-то пишет на полях. Я серьёзно опасаюсь, что он рисует члены на полях, но когда заглядываю, то вижу себя. Он изображает фрагмент моего лица и, чёрт возьми, ко всему прочему, Дес хороший художник.

— Кроме того, что делаю мозг маленькой сирене? — спрашивает он.

— Кроме этого, — мягко улыбаясь, отвечаю я.

Из коридора доносятся смех и громкий звук шагов моих соседей. Ребята стучат в соседнюю дверь и приглашают Шелли и Тришу присоединиться к ужину. Я слышу, как все они подходят к моей двери, и маленькая частица меня надеется услышать стук, даже несмотря на присутствие Десмонда. Но ребята проходят мимо.

— Ты же знаешь, что они нас не слышат, — говорит Дес, не отрываясь от своего занятия. Я не знала и удивлялась, почему никто на этаже не спрашивал меня о доносящемся мужском голосе. Стены здесь тонкие.

— Очень мило, Дес, — говорю я.

— Я люблю уединение. И это никак не связано с тобой.

— Верно. — Не дай Бог, Торговец получит репутацию милого парня.

— И меня зовут Десмонд, а не… Дес. — В его голосе слышится презрение. Значит, его бесит сокращение? Отличненько.

— Я закончу звать тебя Десом, когда ты перестанешь звать меня ангелочком.

На это он ворчит. Я выпрямляюсь на стуле и несколько секунд смотрю, как он работает. И сидя так, я чувствую, как в животе порхают бабочки. Закрывая глаза, я могу притвориться, что мы не в тёмной комнате общежития, что я не буду платить за его компанию, что Десу я нравлюсь точно так же, как и он мне. Но потом вспоминаю, что буду тусоваться с ним не больше четырех часов в день. Я живу ради этих четырёх часов, но что на счёт него? Я, наверное, просто эквивалент его оплачиваемого отпуска. Что он делает, когда не ворует секреты и не взыскивает долги? Как развлекается? Наверное, ворует конфеты у детей или что-то ужасное такого рода.

— Так что ты делаешь в свободное время? — снова задаю я вопрос.

Он переворачивает еще одну страницу учебника.

— Тебе придется заплатить, — говорит он.

Я пожимаю плечами. У меня уже есть две бусины. Что будет еще от одной?

— Добавь бусину.

Я смотрю на запястье, на котором появляется еще одна тусклая, черная бусина.

— Я правлю, — говорит он, даже не подняв на меня глаза.

Я жду большего, но в ответ тишина.

— Ой, да брось, и это всё? — произношу я. — Ответ из двух слов. — Я заслуживаю лучшего, учитывая цену, которую мне придется заплатить за услугу. По всей вероятности, когда-нибудь этот браслет из бусин превратиться в очень реалистичную игру «Трахни-Женись-Убей».

— Так же было с моим именем. Ты же потом не жаловалась, — говорит он, начиная рисовать мой рот.

— Ты не добавил бусину за тот ответ, — произношу я.

— Не в моих правилах проявлять щедрость дважды, — отрезает он.

Я сильно стискиваю зубы. Опускаясь на пол рядом с Торговцем, я вырываю у него ручку.

— Чем именно ты правишь? — требую я.

Торговец поворачивается на бок, ухмыляясь, и подпирает голову рукой, отчего на его глаза падают белокурые волосы. Он несколько секунд не сводит с меня глаз, а затем сдается.

— Я Король Ночи.

— Король Ночи, — тупо повторяю я.

Что это за титул?

— В Потустороннем мире, — уточняет он, забрав обратно ручку.

Потусторонний мир.

Я таращусь на него.

Потусторонний мир.

Святое дерьмо, этот чувак фейри. Нет, не просто фейри, Король Фейри. Лидер одних из самых безжалостных видов существ. А я так груба с ним.

— Так ты… действительно важный, — говорю я.

Он склоняет голову и всё ещё смотрит на меня с усмешкой.

— Немного.

Ну, черт подери, я и не представляла, как мне повезло. Я окидываю взглядом его белокурые волосы, ошеломляющее тело, татуированную руку и чёрную одежду.

— Ты не похож на короля, — произношу я.

— А ты не похожа на девушку, которая будет заключать сделки с Торговцем, ангелочек. Что на это скажешь?

Подловил. Король Ночи. Одно лишь звание круто звучит.

— Где твои крылья? — спрашиваю я.

Он бросает на меня раздраженный взгляд.

— Далеко. — Дес должно быть понял, что я не отстану от него, поэтому закрывает учебник и откладывает его в сторону. Когда Торговец обращает на тебя всё внимание, возникает ощущение, словно на тебя уставился тигр. Ты хочешь приласкать животное, но как только ловишь его пристальный взгляд, понимаешь, что тигр просто разорвёт тебя на куски. — Скажи, ангелочек, хотела бы ты когда-нибудь посетить мое царство? — спрашивает он мягким, как бархат, голосом. Вопрос с подвохом? Чувствую, что попаду в ловушку.

— А ты возьмешь меня? — задаю встречный вопрос. Я стараюсь выглядеть не слишком взволнованной или напуганной. Всё, что я узнала о Потустороннем мире, пугает. Но сама мысль, что Король Ночи проведёт экскурсию по своему миру, невероятно привлекает.

— О, я возьму тебя, — обещает он со злым блеском в глазах. — Однажды я не оставлю тебе выбора.

Наши дни

После того, как я согласилась помочь Десу, вечером он возвращает меня домой. Теперь, когда я в деле, ему нужно закончить приготовления. Завтра мы собираемся встретиться с теми, кого похищали. А после, я расспрошу подменышей. Следовательно, побываю в Потустороннем мире и впервые увижу Царство Десмонда.

Я стою во дворе, наблюдая, как Торговец улетает в ночь, и часть меня хочет последовать за ним. Ему не нужно было показывать дом, но он показал. Ему не нужно было показывать крылья, но он, всё же, их показал. Если он пытается меня запутать, то у него здорово выходит.

Как только Десмонд исчезает из виду, я проскальзываю в дом и иду к кухне. Он забрал бусину вскоре после того, как поймал меня за бутылкой вина. Хотя никогда не объясняет, за что именно забирает их, но у меня есть подозрения. Сейчас мною завладело любопытство. Время проверить теорию, и надеюсь, Боже, что я ошибаюсь. Схватив бутылку виски Джеймесон из шкафа, я откручиваю крышку, вдыхая аромат спиртного, и на секунду замираю. Если я заплатила за то, о чём думаю, будет неприятно. Это волнующее беспокойство на мгновение останавливает меня, но затем я опрокидываю бутылку и делаю большой глоток. Я чувствую, как виски, словно расплавленный янтарь, обжигает нервы. Закрываю глаза и наслаждаюсь, как жидкость жалит горло и разливается теплом в желудке. Спустя мгновение, расслабляюсь. Я думала, он запретил мне пить алкоголь, но видимо теория оказалась не верной. С облегчением я отставляю виски. Но когда захожу в спальню, чувствую, как желудок сжимается. Я сглатываю и останавливаюсь. Ощущение исчезает, и я снова начинаю идти. Спустя три шага, желудок начинает выворачивать наизнанку, а тело содрогаться в конвульсиях, и я практически падаю на колени, чувствуя, как по трахее из желудка возвращается алкоголь.

Злобный говнюк.

Я едва успеваю забежать в ванную. Все тело бьётся в конвульсиях, пока меня рвет виски. Я чувствую, как потоки магии заставляют тело избавиться от алкоголя, и магия так же агрессивна, как и в первый раз, когда я почувствовала её шевеление в себе. Я так крепко сжимаю фарфор, что костяшки пальцев белеют. Теперь я знаю, за что именно Десмонд забрал бусину. За трезвость.

Сверхъестественные охотники, следующие за Десом, забейте. Этот говнюк мой.

***

В эту ночь, когда Десмонд Флинн открывает раздвижные стеклянные двери и заходит в мою гостиную, словно как к себе домой, я уже жду его.

— Я. - говорю я, швырнув в голову Торговцу бутылку виски. — Ненавижу. — Теперь бутылку вина. — Тебя. — А теперь и пиво. Десмонд исчезает каждый раз, когда в него должна попасть бутылка, а затем появляется и, мерцая, идёт ко мне. Каждая бутылка ударяется о стену за ним, янтарные и бордовые брызги стекают вниз на деревянные половицы.

— Не очень вежливо, — рычит он.

Я поворачиваюсь, чтобы схватить ещё боеприпасы, которые стоят в линию на островке. Я решила использовать их в качестве практики по стрельбе, всё равно сейчас от них толку ноль. Торговец снова исчезает и появляется уже передо мной.

— У нас на сегодня есть работа.

— Ты можешь взять свою работу, — рычу я, — и засунуть в…

— А-а-а, — говорит он, хватая меня за подбородок, и прижимает меня к островку. — Будь осторожна со своими желаниям, когда находишься рядом со мной. Я больше всего хочу, взять мою работу и засунуть её туда, где солнце никогда не светит.

Знаю из прошлого опыта, что когда Торговец в плохом настроении, то любит искажать смысл слов клиентов. Эта мысль заставляет сирену во мне гудеть — дерзкая девчонка. В остальном я зла, как чёрт. Торговец, кажется в курсе о моей противоречивой реакции, судя по тому, как у него расширяются зрачки. — Пора идти.

— Нет, — упрямлюсь я.

— А я не спрашивал, — он тащит меня от островка, через гостиную, к задней двери.

Осколки стекла и капли алкоголя поднимаются со стен и пола, жидкость дрейфует к раковине, а стекло к мусорному ведру. Он снова убирает за мной. Я пытаюсь освободиться из крепкой хватки Деса и борюсь с ним всю дорогу. — Дес-монд. Отпусти меня. Немедленно. — Моя сирена взяла вверх над голосом, заставляя приказ звучать соблазнительно. Но Дес просто перекидывает меня через плечо.

— Продолжай, ангелочек, — говорит Торговец. — Ты даже не представляешь, как сильно эти твои приказы заводят меня. — Он гладит меня по заднице, и я прихожу в ярость.

— Отпусти меня, придурок!

Но вместо того, чтобы опустить, он перемещает меня так, что теперь я обхватываю его талию ногами, а шею руками. Несмотря на все попытки освободиться, его хватка, словно клетка, держит меня на месте. Я щипаю его за спину. Он чертыхается, а стекло и жидкость, парящие за нами, падают на пол.

— Черт, Калли, — говорит он, — не заставляй меня забрать у тебя одну бусину, только чтобы обездвижить тебя.

Я смотрю ему в глаза, пока он несет меня на улицу.

— Ну, так, блин, рискни, Дес.

Его глаза сверкают.

— Не дразни меня. Я сделаю, и буду наслаждаться ощущением каждого дюйма твоей кожи, пока ты будешь обездвижена.

Я зло смотрю на него.

— Да что с тобой не так, — говорю я, — ты отнял у меня возможность пить спиртное.

— Это не самое худшее, что я сделал, ангелочек, — отвечает он. — И это не навсегда, если ты научишься пить.

Ну и наглец. Как я могу научиться ответственно пить, если не могу пить вообще? Я ужесточаю хватку на его появившихся крыльях.

— У меня всё было прекрасно, пока ты не влез в мою жизнь.

Он насмешливо фыркает.

— Это спорный вопрос.

Прежде чем я успеваю возразить, Дес взмывает в воздух. От неожиданности я ахаю, и Торговец начинает вырисовывать рукой у меня на спине небольшие круги, вероятно, в попытке успокоить. Хотела бы я убрать его руку, но не могу, так как держусь за его шею.

Я поднимаю глаза к небу, решив сосчитать созвездия и не смотреть на мужчину, который одновременно меня и злит и смущает. И естественно, я вижу целых три звезды, одна из которых, вполне может оказаться самолетом. Так что я просто стараюсь игнорировать Десмонда, что оказывается почти невозможным. Я вдыхаю запах его волос, которые щекочут мои руки, и всё что вижу, кроме темноты — угрожающие дуги крыльев. Проходит примерно десять минут, когда я сдаюсь и кладу голову Десмонду на плечо. Торговец крепче сжимает меня, и я ощущаю грубую щетину на его щеке, когда он утыкается в меня носом. Я начинаю замечать закономерность, Дес становится ласковым, когда я в его объятиях.

Не уверена, как долго мы остаёмся в таком положении, но, в конце концов, чувствую снижение. Я смотрю вниз, на приближающийся остров Каталина, и в поле зрения появляется дом Торговца. Спустя пятнадцать минут мы входим в его гостиную. Сегодня на журнальном столике полно эскизов и листков с набросками. Я наклоняюсь, чтобы внимательнее разглядеть их. В будни частного детектива я частенько сталкивалась с осмотром рабочего стола, поэтому сразу же узнаю его.

Я подбираю один из эскизов, сразу узнавая работу Деса. Он рисовал портреты и пейзажи, когда приходил в мою комнату в общежитии Академии Пил. Хотя не совсем такие. На эскизе изображены стоящие в ряд гробы, в которых лежат женщины с закрытыми глазами и прижатыми руками к груди.

Святое дерьмо.

— Это… женщины?

Я чувствую, как зашевелится воздух, мгновение спустя Дес стоит позади и смотрит через моё плечо, довлея надо мной.

— Да. Каждая вернулась в стеклянном гробу.

Прошлой ночью Дес сказал мне, что женщины не мертвы, но выглядят они как мертвые. Он наклоняется и вытаскивает другую картину, там ещё один гроб, стоящий посреди чего-то очень похожего на огромный зал.

Дворец Деса. Такая странная мысль.

Я вновь обращаю внимание на спящую женщину, одетую в боевые доспехи. В одной руке она сжимает оружие, а в другой… Должно быть глаза меня обманывают.

— Это?..

— Да. Ребенок.

Я таращусь на изображение. Ребенок — не то слово, которым можно описать крошечную жизнь, прижимающуюся к груди спящей фейри-воительницы.

Младенец. Крошка. Лежит в руках женщины, которая может быть вполне мертвой. Будучи частным детективом, я видела и слышала достаточно много странного дерьма. Фейри всегда удается оставаться на вершине.

— Младенец мертв? — спрашиваю я.

— О нет. — То как Дес говорит, заставляет меня обернуться и посмотреть на него.

— Так они живы? — интересуюсь я.

— Весьма. А те, кого ты будешь допрашивать — кормилицы этих детей.

Я хмурюсь. Что может знать кучка кормилиц? Я скольжу взглядом по записям, написанным петляющим неразборчивым почерком.

…Мужчины-воины по-прежнему исчезают…

…известен под именем «Похититель Душ»…

Дес забирает эскизы из моих рук.

— Для того чтобы помочь мне, тебе сначала необходимо узнать о Потустороннем мире… даже прежде, чем ты узнаешь все лазейки этой особой тайны. Видишь ли, невежество может убить тебя в моем мире.

Я сдерживаю дрожь. Кажется, Потусторонний мир хуже, чем я себе представляла.

Я сажусь на диван.

— Я вся во внимании, Дес.

Он тяжело опускается рядом. Из кучи страниц, лежащих перед нами, он берет ручку и чистый лист бумаги.

— Вот основы: Мир Фейри — это одна большая иерархия. — Дес рисует пирамиду. — Сильные мира сего на вершине, не такие могущественные, как королева и король фейри — Титания и её супруг король, Оберон, или Мать и Отец, как мы зовем их. Они одни из старейших древних, которые до сих пор живы. Но, не волнуйся. Оба давно заколдованы и спят вечным сном.

— Эм, это как? — уточняю я.

— Они в коме. Не живые, не мертвые.

— Немного похоже на женщин-воительниц, — говорю я.

Дес пронзительно смотрит на меня.

— Да, — медленно говорит он, — думаю, немного, похоже. — Он скользит вниз по пирамиде и рисует еще одну линию. — Под ними четыре больших Царства. Твои учебники по истории могут ссылаться на их традиционные имена, дворы.

— Есть четыре Царства: Ночи, Дня, Флоры и Фауны.

Я сразу же узнаю дом Деса, и в очередной раз поражаюсь, насколько могуществен этот мужчина.

— Есть ещё два дополнительных дома, которые обычно остаются незамеченными, но они также могущественны — Царство Мар, которое повелевает всеми водоёмами. И Царство Смерти и Пропасти. Эти два дома держаться порознь — Смерть не любит мир живых, а Мар, по большей части, любит оставаться в своей пучине. Что касается четырёх домов, то я правлю Царством Ночи. Мои люди знают меня под именами: Его Величество Десмонд Флинн, Император Вечерних Звезд, Властелин Тайн, Повелитель Теней и Король Хаоса.

Я выгибаю бровь.

— Никто не зовет тебя Торговцем?

Я не акцентирую внимания на странной боли, которую ощущаю, узнав о другой жизни Деса. Чем больше он рассказывает, тем больше я понимаю, как мало, на самом деле, я знаю о нём.

— Только не в Потустороннем мире. — Возвращаясь к своей работе, Дес снова начинает рисовать. — Прямой противоположностью Царству Ночи является Царство Дня, которым правит Янус, Повелитель Правил, Король Порядка, Вещающий правду и Несущий свет, Величайший засранец.

Я едва не упускаю подкол. И, удивившись, смеюсь.

— Что не нравится парень? — спрашиваю я.

Дес не разделяет моего веселья.

— Он — свет в моей темноте. Добро для моего зла. Истина и красота для моего обмана и лукавства. Он моя противоположность, я создан не любить его, — говорит Торговец. — Не то, что ты должна разделять мое мнение, — добавляет Дес. — Если ты встретишься с ним, то, возможно, он понравится тебе. Каждому нравится.

Я не отвожу глаз от Деса, который смотрит на рисунок и замечаю что-то, что не могу разобрать. Зависть? Сожаление? Тоску? Снова, я чувствую странную боль, на сей раз этого мужчины. Я кладу руку на ногу Деса, привлекая его внимание.

— Возможно, он мне понравится, а возможно и нет. Моя любовь к правде и красоте давно умерла.

Дес смотрит на меня и на его лице появляется намёк на улыбку, прежде чем он возвращает своё внимание обратно на листок бумаги.

— Царством Флоры правит Мара, Королева всего, что растет, и ее супруг-король, ГринМэн. Она властвует над всеми растениями. — Он пишет их имена на листке. — И, наконец, Царство Фауны, которым правит Карнон, Повелитель зверей, Король Дикое Сердце, Властелин клыков и когтей. Также известный в определенных местах, как безумный король, благодаря затворническому образу жизни и… эксцентричности. В моём Царстве ты должна следовать правилам моих земель. В Царстве Дня подчиняешься их правилам, даже я, как король, должен следовать им.

Эй, эй, эй.

— Я ведь не собираюсь посещать Царство Дня или любое другое? — Потому что у меня нет времени, чтобы изучать их законы и этикет всех царств. Нет, если Дес и я завтра собираемся посетить Потусторонний мир.

— Ты будешь в моём царстве и только в моём, и будешь под моей защитой. — Я слышу резкий повелительный тон. — Это всё, что нужно знать о потустороннем мире… пока что.

Он откладывает рисунок с пирамидой в сторону и сосредотачивает внимание на разбросанных заметках. Нехотя я снова смотрю на спящих женщин, держащих младенцев у груди.

— Все женщины вернулись с детьми? — спрашиваю я.

Десмонд кивает, проведя пальцем по эскизу.

— Дети, чьи они? — задаю я вопрос. У фейри есть дурная привычка забирать детей, которые им не принадлежат.

— Они появились из чрева этих женщин, — утверждает Дес.

Не буду спрашивать, как они это поняли.

— А отцы? — спрашиваю я.

Губы Торговца растягиваются в кривую улыбку, но потом она превращается в гримасу.

— Ещё одна загадка, — произносит он и складывает бумаги в аккуратную стопку. — Сейчас это всё неважно, кроме… — он берет лист бумаги из стопки, — этого…

Я вырываю листок из его рук и смотрю. Список вопросов занимает почти всю страницу, и каждый страннее предыдущего.

— Что это?

— Это вопросы, ангелочек, которые ты будешь задавать завтра.

Даже после того, как Дес откладывает в сторону записи, а я засовываю список вопросов в карман, он сидит, не двигаясь до конца вечера. Позже в комнату дрейфуют нарезанный сыр и крекеры из кухни, набор бокалов и напитки. Я ловлю Кока-колу, которая парит у меня над коленями, в то время как Торговец открывает бутылку пива и делает большой глоток. Я бросаю на Деса ледяной взгляд, снова вспомнив, что не могу выпить спиртное. Десмонд удобнее устраивается на диване, его рубашка натягивается, когда он кладет руки на спинку дивана. Делая глоток пива, он искоса смотрит на меня, выглядя греховно-соблазнительно, как никто другой. Кажется, вечер не подходит к концу, всё только начинается. И не похоже, что будет погашен один из долгов. Слишком интимно для этого.

— Что, скажи на милость, на уме у моей малышки сирены? — спрашивает он, сверля меня глазами.

«Моя малышка сирена».

— В любом случае, я не твоя, — возражаю я.

Улыбнувшись у горлышка бутылки, он делает еще один глоток. Как только отпивает, взбалтывает янтарную жидкость в бутылке.

— Ты была моим клиентом когда-то, — говорит он, — и тогда ты стала моим другом, а теперь… — Его губы практически растягиваются в корыстной улыбке, а серебристые глаза блестят. — Возможно, нам не стоит обращать внимание на то, кто мы сейчас.

Атмосфера в комнате меняется, становится тяжелой, почти удушающей. Не знаю дело в магии или в природном магнетизме Десмонда, но это заставляет меня ерзать не месте.

— Зачем пришел на землю? — спрашиваю я, отчаянно пытаясь уйти от наших отношений… или, как считаю я, отсутствие таковых. — Зачем всё это, если ты Король?

Атмосфера в комнате разряжается. Торговец делает ещё один глоток, после чего отвечает:

— Ты хочешь подходящее объяснение или настоящее?

— И то, и другое, — говорю я, скинув обувь и удобнее свернувшись на его диване.

Дес замечает это и выражение на его лице практически можно назвать приятным.

— Подходящий ответ заключается в том, что у меня есть на это время. Законы и политика в стороне, моё царство выполняет самую важную работу самостоятельно, — говорит он, закидывая ноги на диван и скрещивая их в лодыжках. — Оно тащит ночь через Потусторонний мир. Ещё одна часть моей работы, как Короля Ночи, убедиться, что хаос существует, а хаос — это естественное состояние вещей, даже здесь, на земле. Опять же Вселенная делает за меня мою работу. Потом есть и другие поступки, которые лучше всего совершать ночью. Насилие, бездельничанье и… — он скользит взглядом по моей руке, и я чувствую фантом его пальца, который гладит мою кожу, — секс. — Моя сирена начинает шевелиться. — Давай назовём их низменными влечениями. И, опять же, этим не нужно управлять.

Я правильно его расслышала? Я ставлю бутылку на кофейный столик.

— То есть, ты поощряешь… человека заниматься этим? — Я не могу поверить, что мы никогда прежде не говорили о таком. Он всегда так праведно вёл себя. Я бы никогда не догадалась, что «низменные влечения» — часть его работы. Дес выгибает бровь.

— Хочешь, покажу?

Во мне просыпается сирена. Всем чем правит Дес, питается моя сирена. Насилие, хаос… секс. Она бы с удовольствием взяла целую охапку бусин для такой демонстрации. Он принимает моё молчание за… согласие. В одно мгновение он небрежно растягивается на другом конце дивана, ставит на пол бутылку, а затем исчезает. Я подпрыгиваю, когда Дес оказывается рядом.

— Ты бы наслаждалась, Калли, — говорит он, наклоняясь. Дес так близко находится ко мне, что его присутствие подавляет. Губами он прикасается к моему уху. — Я уверен в этом.

Он никогда не вёл себя так со мной раньше. Только сейчас я узнаю, что он борется с природой, подходящей мне. Я откашливаюсь.

— Дес. — Но тону в годах желания к этому мужчине.

— Подумай об этом, — произносит он, отодвигаясь — Ничто так не обрадует меня.

У меня сердце быстрее колотится, чем дольше я смотрю на него, тем отчаяннее сирена пытается вырваться наружу.

— Ты не договорил о причинах посещения земли? — с хрипотцой в голосе спрашиваю я. Это последняя попытка остановить то, что может произойти дальше. Его настроение меняется и, закрыв глаза, он возвращается на свой край дивана.

— Ах, да, официальная причина. Мои обязанности в царстве по-прежнему оставляют мне много времени для работы на международные — на самом деле, между мирные — отношения. В качестве Торговца я этим и занимаюсь. Общаюсь здесь со сверхъестественными существами, используя магию, предоставляю им мелкие одолжения, — как в случае со мной, — и собираю долги с процентами. Таким образом, моё царство становится богаче и безопаснее.

Он берет пиво и делает ещё глоток.

— А неофициальная причина? — спрашиваю я.

Он долго смотрит на меня, в его глазах холод.

— Я остановился здесь по причинам, которые долго интриговали меня.

Вечный путник. Он, невидящим взглядом, оглядывает гостиную. Умом он где-то далеко, здесь Деса нет.

— Они продолжают?

Он пристально смотрит на меня.

— Что?

— Интриговать тебя.

На его щеке заходили желваки.

— Нет, ангелочек, уже нет.