Январь, семь лет назад

Когда Дес появляется, мне становится чертовски не по себе. Вокруг разбросаны лоскуты ткани. Моё лицо мокрое, а глаза опухшие. Я тоскливо поднимаю взгляд на Торговца, дрожа всем телом. Он скрещивает руки так, что кожаная куртка трещит.

— Кого я должен наказать?

Я качаю головой, опуская взгляд. Не знаю, почему позвала его. Я не позволяю другим видеть себя в таком виде. Но так устала от одиночества. Сегодня… сегодня был плохой день.

— Назови имя, ангелочек.

Я вытираю глаза, но не перестаю плакать, просто на мгновение слёзы прекращаются. Когда я, наконец, смотрю Десу в глаза, то вижу, что он серьёзен. Мне требуется мгновение, для осознания, что Торговец разозлён, и ещё мгновение, что зол он за меня. А я зависима от чужого мнения настолько, что чувствую себя лучше из-за такой реакции.

— Инструктор, — шепчу я охрипшим голосом.

Дес садится рядом, задевая меня широким плечом, обнимает одной рукой и притягивает к себе. В течение следующих пяти минут он позволяет мне просто плакать и портить его кожаную куртку, спрятав голову на груди. Он гладит меня по руке, успокаивая, но действие кажется немного исковерканным из-за излучаемой им угрозы. Наконец, мне удаётся собраться, и не дрожать так сильно. Я немного отодвигаюсь. Нахмурившись сильнее, он вытирает слезы с моих щек, прежде чем обхватить ладонями лицо.

— Расскажи, что случилось.

Я ощущаю злость, исходящую от него, и вдыхаю.

— Его зовут мистер Уайтчепел. Он… он пытался прикоснуться ко мне…

Но это неправильные слова, так? Он прикасался и не остановился, пока не припёр к стенке, утверждая, что я этого хотела. Что сводила его с ума весь семестр. Он замечал каждый мой взгляд с намёком. Он расстегнул мне брюки, задрал футболку…

И это всё, что успел, хотя и этого много. Я всё ещё не полностью контролирую свой дар, но страх заставляет его проявиться. Сирена приказала Уайтчепелу остановиться　и отпустить меня.

Тогда я и сбежала.

А теперь я умираю внутри, вновь становясь той, кем была до того, как Торговец спас меня от прошлого. Я ненавижу своё лицо и тело, ненавижу ту, что вижу в зеркале. Ненавижу эту способность управлять людьми одним взглядом и приказом. Ненавижу в себе всё, что делает меня такой. Ненавижу, что любой может сделать меня слабой.

Мне удаётся выдавить историю, и слёзы вновь льются из глаз. Торговец снова притягивает меня к себе, и я кладу голову ему на грудь, в этот раз даже не думая ни о чём романтичном, а лишь об утешении.

— Ангелочек, я горжусь, что ты использовала силу так, — в конечном счёте, говорит Дес. Почему из-за этого я плачу сильнее, не могу сказать. — Хочешь, расскажу секрет? — говорит он, рукой глядя меня по волосам, но не дожидается ответа. — Такие люди, как он, рождены бояться таких людей, как мы, — продолжает он зловещим голосом.

Я прекращаю рыдать. Что? Что это вообще значит? И почему он мне это говорит? Я всю жизнь была жертвой. Такие люди как мистер Уайтчепел используют людей вроде меня. По-другому не бывает.

— Это дерьмовый секрет, — решаю я.

Торговец наклоняется ближе к моему уху.

— Это правда, — шепчет он. — В итоге ты поймёшь и примешь это.

Вряд ли. Но я киваю, потому что не желаю дискутировать с Десом в данный момент. На пятнадцать секунд мне становиться хорошо и я даже забываю об инциденте, но воспоминания о том, как учитель лапал меня вновь затягивают. Не знаю, сколько я плачу, но Дес обнимает меня всё время. Я не уверена, что плачу о произошедшем сегодня. Думаю, что это слёзы обо всех тех днях, когда я не смогла уйти вовремя. Вскоре, Дес переносит меня с пола на кровать, тихо напевая какие-то песни фейри. Наконец, я перестаю одержимо рыдать и просто вцепляюсь в Десмонда, словно в личное безопасное одеяло, и засыпаю в его объятиях.

Следующим утром, когда я просыпаюсь, его уже нет.

Позже я узнаю, что мистер Уайтчепел пропал, а когда его находят неделю спустя в другой стране, у него сломаны почти все кости, несколько зубов и пальцев ног выдраны, а на лице лежит визитка Торговца. Никому не удаётся разговорить его и узнать о произошедшем. Но он явно стремится обсудить своё грубое нарушение дисциплины со студентками. Студентками. Во множественном числе. Видимо, я не первая.

Дес уже не просто спаситель, но и мститель. И мне придётся смириться с тем, что мужчина, позволивший мне выплакаться у себя на груди, к тому же Торговец — преступник известный не только своими махинациями, но и непомерной жестокостью… этой же жестокостью известны и фейри.

И, Боже помоги, я не против неё.

Наши дни

Меня покачивает, пока вокруг проявляется окружающая местность, осмотревшись, я ахаю. Мы с Десом стоим посреди руин, белый мрамор блестит в лунном свете. Цветущие лианы вьются вокруг потрепанных арок и разрушенных статуй.

Потусторонний мир.

Со всех сторон доносится звук водопада, а туман от него касается моей кожи. Я оборачиваюсь, отступая назад при виде огромного, окруженного туманом, водопада, грохочущего на противоположном конце пласта, на котором мы стоим.

— Что это за место? — спрашиваю я, удивляясь своему голосу.

— Храм Вечной Матери — одной из первых богинь, которой поклонялись мои люди. — Дес вновь обнимает меня. — Держись.

Я обнимаю его за талию, Дес расправляет крылья и напрягается, начиная ими двигать, от силы каждого взмаха мои волосы разлетаются. Мы взмываем вверх, и мне удается лучше рассмотреть руины, которые лежат на небольшом скалистом острове, выступающем посреди гигантского водопада.

Я отвожу взгляд и замечаю, как Торговец внимательно наблюдает за мной с нежным выражением лица. Чем дольше я смотрю на него, тем быстрее бьётся сердце и больше возвращается старое желание. Я хочу отвернуться, но не могу. Он начинает улыбаться, и это так сильно отличается от его обычного выражения.

— Куда мы летим? — перекрикиваю я ветер, чтобы разрушить момент.

Его объятье становится крепче.

— В мой дворец.

Туда, где Дес правит. Несмотря на мои замечания по поводу пребывания во дворце, я рада увидеть его. Не могу даже сосчитать, сколько раз я задавалась вопросом, как он выглядит.

Мы всё выше и выше поднимаемся в ночное небо, пролетая мимо облаков. Группа крошечных сверкающих фейри — пикси? — пролетает мимо, затем кружат вокруг Деса, возбужденно чирикая.

— Конечно, я вернулся, — говорит он вместо приветствия, — нет, я не принес конфет, и да, она красивая.

Я чувствую аккуратное подергивание за волосы и слышу пищащий смех. Бросив взгляд через плечо, замечаю нескольких маленьких фейри пикирующих в мои волосы и обратно и играющих, во всей видимости, в прятки. Один из них ухватился за прядь и покачивался на ветру, повизгивая от волнения.

Эм… ладно.

— Это Каллипсо, — продолжал Дес. — Каллипсо, это пикси западного ветра.

— Привет, — бросаю я через плечо, пытаясь не возражать, что крохотные человечки используют мои волосы в качестве игрового городка.

— Фейри верят, что прикосновение пикси приносит счастье, — сообщает Дес тихо.

— Ой. — И вот я улыбаюсь.

Одна из пикси порхает надо мной и проводит рукой по моей щеке, мягко приговаривая.

— Она говорит, что у тебя добрые глаза.

Я могу слышать голос пикси, пищащий мне на ухо, пока остальные барахтаются в моих волосах и садятся мне на голову. От её слов выражение лица Деса становится пустым.

— Что такое? — спрашиваю я.

— Ничего важного.

Раздается злой писк.

— Конец дискуссии, — уже не снисходительно, бросает он крошечной пикси. — Отправляйтесь во дворец и доложите о нашем приближении.

С фырканьем пикси поднимаются в воздух, ероша мои волосы. Я смотрю им вслед, пока они не исчезают в облаках.

— Они были милыми, — говорю я.

— Угу, — отвечает Дес, выглядя отстранено.

— Что у тебя на уме? — спрашиваю я.

— Ничего, ангелочек.

Очевидно, что это ложь, но я не настаиваю.

Мы поднимаемся над очередным слоем облаков, и небо становится чистым. Океан звёзд на небосклоне сверкает ярче, чем я когда-либо видела на земле. Звёзды такие крупные, что, кажется, можно протянуть руку и коснуться их.

И затем я вижу дворец Десмонда Флинна, и все мысли о звёздах улетучиваются. Поднимающийся над облаками, замок построен из молочно-белого камня. В лунном свете он ярко сверкает, привлекая внимание к высоким шпилям и лабиринту мостов и парапетов, их соединяющим. Ниже, со всех сторон, замок окружает город, каждое здание сделано из того же белого камня. Из-за того, как облака лежат у основания города, создается впечатление, что он плавает на пушистых перьях. Но при приближении облака рассеиваются, и я вижу основание синевато-серый горы, на которой стоит город. Остров в небе. Невозможно, и всё же, в Потустороннем мире он существует. Даже основание плавучего острова, кажется, вырезали, высекли и отшлифовали, чтобы выглядело как большинство зданий. Мне удаётся рассмотреть колонны и балконы, спиральные лестницы и мерцающие огоньки в хрустальных окнах.

— Вау, — выдыхаю я.

Боковым зрением я вижу, как Дес вновь смотрит на меня, но в этот раз слишком увлечена, чтобы перевести на него взгляд.

Мы начинаем снижаться, и вокруг появляется ещё больше пикси. Вскоре я могу разобрать улицы, которые извиваются между зданий, а затем замечаю фейри. Многие замирают и наблюдают за нашим снижением. Я чувствую хищный взгляд каждого чужака, и мне больно осознавать, что я на земле, создания которой, порабощают мой вид. А ещё я замечаю, что Торговец прижимает меня крепче, чем следует, и делает это у всех на виду, словно с гордостью демонстрирует человека на руках. Или что его просто ничего не волнует. Зная Деса, я ставлю на последнее.

Он машет крыльями быстрее, когда белый каменный двор перед дворцом становится ближе и ближе. Дворец окружает замысловатая бронзовая ограда, за которой собираются мужчины и женщины с заостренными ушами, их любопытные взгляды обращены на нас. Несколько фейри охранников, одетых в бело-серебристые одежды, отгоняют их назад. Они проявляют такое же любопытство к нам, как и я к ним.

Мы мягко приземляемся, и Дес склоняет ко мне голову. Я выворачиваюсь из его объятий, но не пытаюсь скинуть руку, которую он положил мне на талию.

Собравшаяся вокруг нас толпа стоит молча, но спустя мгновение, один за другим, существа начинают аплодировать. Я смотрю на них с выгнутыми от удивления бровями. Десмонд, стоящий рядом, расправляет крылья на всю ширину, подчеркивая насколько мы малы. Если быть честной, я хочу завернуться в одно из его крыльев и спрятаться.

— Почему они хлопают? — шепчу я.

— Ты ещё многого не знаешь о Царстве Ночи. — С этим загадочным ответом, он кивает нашей аудитории и ведёт меня в сторону замка. Десятки людей собрались в холле — я могу только догадываться, что это его солдаты, чиновники и советники — но никто не подходит к нам, и Дес не останавливается, чтобы заговорить с ними, хотя приветствует толпу кивками.

Я осматриваю всё подряд, потому что везде есть что-то интересное, будь то огромная бронзовая люстра над головой, огни которой трещат и мерцают, словно бенгальские свечи, или потолок, который выглядит как небо снаружи.

Все такое невероятно красивое.

Дес наклоняется ко мне.

— Я хотел показать тебе это место очень, очень давно, — признается он.

Я отрываю взгляд от окружающей обстановки и смотрю на него.

— Правда? — Я не знаю, как к этому отнестись.

— Но ещё больше мне хотелось, чтобы тебе здесь понравилось, — добавляет он.

Я внимательно вглядываюсь в выражение его лица, прежде чем заметить простую диадему из кованой бронзы, которая венчает голову короля фейри. Его корона.

Я касаюсь её.

— Когда ты её надел?

— Когда мы приземлились.

Он не надевал ее руками, значит, задействована… магия.

— Тебе идет.

Это правда.

— Ненавижу её, — признается он тихо, ведя меня по одному из коридоров.

— Почему?

— Никогда не чувствовал себя особенно по-королевски.

Тогда я понимаю, следуя за Десом через дворец в центр королевства, что король — это настоящая сущность Деса. Не просто какое-то милое звание, а всё, что за ним стоит. Независимо от того, каким я видела его все те годы, когда он приходил ко мне, это что-то другое. Тогда я видела только его порочную сторону и грязные дела, никогда не замечая добродетели, я её не знаю. Но думаю, что это может быть лучшая сторона Десмонда.

Корона не единственная деталь, появившаяся на нём. Три бронзовых браслета обвили бицепс.

Он замечает, куда я смотрю.

— Военные браслеты, — объясняет Дес. — За отвагу.

Воинственный король. И раньше мои женские прелести сходили с ума при виде Деса, теперь же, я официально полностью пропала.

Дес ведет меня через дворец, кивая людям, мимо которых мы проходим. Их взгляды устремлены на меня, и большинство склоняет головы. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на женщину фею, которая остановилась и по-настоящему поклонилась мне. Не только королю, но и мне. В чём дело? Десмонд сказал всем, что я здесь для решения их проблем? Потому что я серьезно сомневаюсь, что могу сделать что-нибудь этим людям, чего Дес не мог.

— Куда мы направляемся? — спрашиваю я рассеянно.

— В помещение для слуг. Ты побеседуешь с няней, у которой сегодня выходной.

Ну да, нет смысла тратить время. От мысли, что мне придется наложить чары на этих людей, у меня потеют ладони.

— Все царства прекратили брать подменышей? — задаю я вопрос.

Дес качает головой.

— Только Царство Ночи. Царство Дня думает над этим, но ни Царство Флоры, ни Царство Фауны не согласны.

Значит, людей так и будут похищать с земли.

— А твои свободны? Здесь нет ни одного раба? — спрашиваю я.

— Нет, ангелочек.

Я киваю сама себе, вытирая потные ладони о платье.

Комнаты для слуг находят в отдельном здании в стороне от дворца. Мы выходим из задней двери и проходим через освещённый луной сад, прежде чем зайти в здание. Внутреннее убранство украшено лишь немногим меньше, чем во дворце, и коридоры немного уже. Мы останавливаемся у темной деревянной двери.

— Ты запомнила вопросы? — спрашивает Дес.

Я киваю.

— Я согласилась пойти на это. И держу своё слово.

— Я принимаю это за «да», — говорит он, изучая мое лицо.

Так и есть.

Дес стучит костяшками пальцев в дверь. Спустя секунду она распахивается сама собой. В комнате за столом сидит женщина с пером в руке, занесённым над письмом. Судя по виду комнаты — несколько пар обуви разных размеров стоит прямо у дверного проема — с ней должны жить соседи. Но в данный момент она одна. Как только женщина замечает Деса, то поднимается на ноги, глубоко кланяясь.

— Мой король, это честь, — лепечет она.

Торговец поворачивается ко мне с серьёзным взглядом.

— Оплата твоих долгов начата, — говорит он.

Мгновенно меня охватывает магия, покалывая кожу, призывая сирену.

— Ненавижу, когда ты так делаешь, — бормочу я.

— Не заключай сделки с плохими людьми, ангелочек, — говорит он, прислонясь к стене и скрестив руки на груди.

Взгляд женщины перемещается ко мне. Первое, что я замечаю, это синяки. Они усеивают ее шею и грудь, уходя под дугообразный вырез платья. Некоторые в виде кругов, очевидно, что одни старше других. Когда она замечает, куда я смотрю, то застенчиво прикрывает отметины, но обнажает другой синяк на запястье. Я почти могу разглядеть маленькие отпечатки от захвата.

— К-как я могу вам помочь? — спрашивает женщина, переводя взгляд с меня на Деса.

— Ты знаешь, зачем я здесь? — спрашиваю я, делая к ней несколько осторожных шагов. Она качает головой, скользя взглядом по моей мерцающей коже. — Я здесь, чтобы задать несколько вопросов, касающихся исчезновения фейри в вашем царстве, — поясняю я.

Женщина втягивает воздух, её лицо заметно бледнеет. Вот он момент осознания. Она начинает качать головой, пятясь и натыкаясь на стул позади.　

— Прошу. — Она вновь прикрывает руками синяки на груди. — Я-я не могу.

Видя её страх, я ожидаю молчания. Но, возможно, мы обе знаем, что это бесполезно. Она начинает судорожно искать глазами выход. Женщина обходит меня боком, неуклюже натыкаясь на вещи и мебель.

— Тебе некуда идти, — заявляю я. — Мы обе это понимаем.

Несмотря на моё предупреждение, женщина пытается проскользнуть мимо, делая обманный манёвр влево, прежде чем побежать, будто я собираюсь за ней гнаться. К несчастью для это женщины, я привыкла к бегству допрашиваемых.

— Остановись, — приказываю я жутким голосом.

Она тут же останавливается, а её плечи дрожат. Когда она смотрит на меня, одна слеза скользит по щеке. Это зрелище разбивает мне сердце.

— Пожалуйста, вы не представляете, что он сделает со мной, если я заговорю, — умоляет женщина.

«Он?»

— Давай сядем, — предлагаю я спокойным голосом, несмотря на чары. Как робот она движется к небольшому дивану, проливая ещё больше слёз. В глазах женщины я вижу сопротивление, но она ничего не может сделать. — Как тебя зовут? — спрашиваю я, садясь рядом и беря её за руку, уже липкую от пота.

Она смотрит вниз на свои руки, покоящиеся на коленях.

— Гэйлия.

Человеческая женщина с именем фейри.

— Ты здесь родилась? — спрашиваю я.

Судорожно вздохнув, она кивает.

— Чем ты занимаешься во дворце? — спрашиваю я, уже зная ответ.

Женщина смотрит на Деса, который всё ещё стоит у входа в комнату, прежде чем вновь уставиться на свои колени.

— Я работаю в королевских яслях.

Мой взгляд возвращается к синяку на её запястье. Опять же, появляется впечатление, что след на коже оставлен крошечной ручкой. Детской ручкой…

Я заставляю себя посмотреть Гэйлии в лицо.

— Почему твой король верит, что ты знаешь что-то об исчезновениях? — задаю я вопрос.

Выражение её лица становится мучительным, она поджимает губы и жмурит глаза, плача.

— Прошу, — вновь умоляет она.

Гэйлия смотрит на меня с мукой, и я могу сказать, что это её последняя отчаянная попытка отказаться от разговора. Она глазами взывает к моей человечности, но не знает, что я контролирую ситуацию не больше, чем она. Я стискиваю зубы, мне жжёт глаза. Я не хочу так поступать с ней. Она не преступница, просто последняя в роду людей, которые когда-то были рабами в этом мире. Она жертва, одна из тех, кому посчастливилось работать в неправильном месте в неправильное время. И благодаря мне, Гэйлия, вероятно, будет страдать из-за вынужденного признания. Мой взгляд мечется, когда я повторяю:

— Ответь мне, — в голосе проявляется сила сирены.

Она делает глубокий, судорожный вдох.

— Некоторые дети в королевских яслях — это дети спящих воинов.

— Женщин в стеклянных гробах? — спрашиваю я.

Гэйлия кивает.

— В отличие от других детей, под нашим присмотром, — продолжает она, — эти… специфичны.

Фейри в принципе специфичны, и мне сложно представить, что выглядит странным среди них.

— Специфичны чем?

Гэйлия начинает откровенно рыдать, хотя и отвечает.

— Они неактивны, иногда почти впадают в ступор. Они не спят, просто лежат в кроватках и смотрят в потолок. Они лишь… — она прикасается к синякам на груди, — питаются.

Женщина скользит пальцами по вырезу блузки и оттягивает край материала. Я наклоняюсь, чтобы получше рассмотреть. Под материалом всю грудь покрывают обширные кровоподтеки. Среди выцветших есть странные, изогнутые порезы.

Следы укусов.

При виде этого, я резко отклоняюсь назад. Теперь, присмотревшись, я различаю небольшие отметины, где зубы вонзались в плоть Гэйлии.

— И когда они едят, — добавляет она, — они пророчат.

Пророчество. Даже на земле есть сверхъестественные люди, которые говорят пророчества… но предсказывающие дети? Это специфично. Не говоря уже о том, что дети вгрызаются в людей.

— Сколько лет этим детям? — спрашиваю я.

Гэйлия начинает раскачиваться на стуле, обнимая себя руками.

— Некоторым больше восьми. — С каждым словом у неё сильнее дрожат губы. — Младшему меньше трех месяцев.

— И какие из них предсказывают?

Ее взгляд фокусируется на чём-то на полу.

— Все.

Все?

— Даже трехмесячный? — спрашиваю я скептично.

Гэйлия кивает.

— Она говорит и питается, как и все остальные, и сказала мне, что ты и король придете. Сказала: «Не раскрывай им секрета, не говори правды, или боль и ужас станут твоими товарищами, а смерти ты станешь бояться меньше всего». — Она прерывисто вздыхает. — Я не поверила ей. И даже не помнила о предупреждении, пока вы не упомянули, что хотите задать несколько вопросов. — Она крепче себя обняла. — Они все показывают мне так много вещей, так много ужасов…

— Это нормально? — выясняю я. — Что такие маленькие дети уже разговаривают?

Полилось еще больше слез.

— Нет, моя леди. Ничто из этого не нормально. — Дрожь Гэйлии, которая внезапно стихает, начинается заново.

— Не понимаю, что ужасного в том, что ты мне это рассказываешь? — спрашиваю я. Она колеблется. — Ты скажешь всё так или иначе, — добавляю я. — Это может быть и на твоих условиях.

Гэйлия прикрывает рот рукой и снова начинает всхлипывать. Я слышу, как она бормочет себе под нос:

— Простите меня. Простите меня. — Она сильнее начинает раскачиваться.

— Гэйлия.

Она медленно поднимает взгляд и убирает руку ото рта.

— Он не хочет, чтобы его нашли, — шепчет женщина. — Дети сказали мне, что он строит много планов. Что опасается нашего короля, Императора Вечерних Звезд, — добавляет она, смотря на Деса. — Но не боится других. — Теперь Дес подходит и кладёт руку мне на плечо. Гэйлия замечает этот жест. — Ему пока нужно больше времени, — продолжает она, вновь обнимая себя руками. — Но он уже не остановится.

— Зачем они сказали тебе это? — спрашивает Дес.

Она не отвечает, сильнее стискивая пальцами свои плечи.

— Ответь ему, — тихо произношу я, заставляя её отвечать чарами, но Гэйлия ещё секунду или две сопротивляется, пока моя сила не побеждает.

— Дети говорят, что думают, и это тоже. В конце концов, они не так уж и отличаются от обычных детей.

— Почему ты веришь им? — спрашиваю я.

У неё дрожат губы.

— Не считая пророчеств? Потому что в течение многих лет кормилицы говорили о фигуре, склоняющейся над колыбельками этих детей. И, в последнее время, я тоже её вижу.

У меня встали волосы дыбом на затылке. В Потустороннем мире полно злых существ, похоже, фигура одна из них.

— Как он выглядит? — спрашиваю я, отходя от сценария. До сих пор мне удаётся вставлять вопросы Деса в естественный ход беседы, но сейчас я полностью от них отказываюсь.

Гэйлия маниакально качает головой.

— Он просто тень… лишь тень.

— Где он? — спрашивает Дес.

Она дрожит и, уже даже не стараясь молчать, отвечает:

— Везде.

От её слов у меня начинают бегать мурашки.

— Ты знаешь его имя? — спрашиваю я.

— Похититель душ, — бормочет она. — Похититель душ.

— Чего он хочет? — рычит Торговец.

Она смотрит то на меня, то на Деса.

— Всего.