Май, семь лет назад

Это не может происходить на самом деле. Час назад у меня не было ни ухажёра, ни платья, ни пригласительного билета на Майский бал.

Теперь, благодаря человеку, который стоит рядом, есть всё.

Я смотрю на Десмонда, пока мы ждём у входа в зал Академии Пил, и мои колени становятся ватными.

«Бог существует, и он любит меня», — думаю я, с упоением смотря на Торговца. Я никогда особо не любила мужчин в смокингах, пока не увидела Деса в нём. Он проводит рукой по белокурым прядям, которые не стянул кожаным ремешком, выглядя недосягаемым и — клянусь — смущённым.

Возможно, потому что сегодня его могут видеть люди.

Как только мы покинули мою комнату в общежитии, люди просто впадали в ступор. Каллипсо Лиллис — симпатичный, но странный аутсайдер, собирается на Майский бал с просто сногсшибательным мужчиной. По крайней мере, я считаю, что они так думают, судя по широко распахнутым глазам и долгим взглядам. А может, из-за того, что Дес выглядит как причина для беспокойства, с его ошеломляющим телом и нахальным выражением лица. Хотя татуировки скрыты, но напряжённую атмосферу, витающую вокруг, скрыть невозможно.

Дойдя до входа, мы сдаём билеты и заходим внутрь.

Я чувствую, как на нас направлены десятки взглядов, и понимаю, что начинаю дрожать от такого внимания. Это школа, где ученики заставляют нежелательных сверстников чувствовать себя невидимыми. Я слишком долго оставалась невидимкой и чувствовала себя прекрасно. Даже слишком.

Но сегодня я точно могу сказать, что не осталась незамеченной. Только не с моим прекрасным и опасным кавалером. И не тогда, когда на мне надето серебристое платье — шёлк, которого плотно облегает изгибы — с высоким горлом, украшенным алмазами. Спина полностью открыта и украшена нитями бриллиантов, сдерживающими края шёлка по бокам. Шлейф тянется по полу. Такой наряд должна носить знаменитость или королева, или фейри. Но точно не я. Но выбора не было. Не то, чтобы мой шкаф ломился от бальных платьев. А это платье создал Дес.

Как только мы проходим в старинный бальный зал, тут же ко мне подходит Триша, соседка с моего этажа.

— Каллипси! — визжит она и, чёрт бы побрал, пристрелите меня, эту кличку нужно искоренить.

— Каллипси? — бубнит под нос себе Торговец.

— Молчи, — предупреждаю я. — Если ты хоть как-то беспокоишься о своих яйцах, то лучше молчи.

В начале года, одна из девушек на моём этаже стала так меня называть, потому что, по какой-то причине, имени Калли было недостаточно, и эта кличка приелась.

Торговец хмыкает.

— Как скажешь… Каллипси.

Я не успеваю воплотить угрозу в реальность, как Триша притягивает меня в объятия и лепечет:

— Не знала, что ты придёшь!

Неловко. Триша одна из тех, кого я, должно быть, разозлила в какой-то отрезок времени, потому что в её увлечения входит старательное игнорирование меня. За исключением сегодня.

Я похлопала Тришу по спине, чтобы поскорее высвободится и узнать, какие чары, заставившие обратить на меня внимание, наложили на неё. И почему именно Каллипси. Я думала, она не знала про это прозвище, ведь всё время делал вид, что меня не существует.

И затем она поворачивается к Торговцу и, святое дерьмо, смотрит на него словно хищница какая-то. Я встаю ближе к нему. Не люблю делить Деса. Довольно опрометчиво верить в то, что он мой и только мой, но среди толпы, вполне может стать только моим. Никто его здесь не знает, никто не видел, не заключал сделок и не возвращал долги. Никто с ним не играл в покер и не выпивал, или потягивал чай с печеньками. Никто не устраивал с ним марафон фильмов и не разговаривал по душам. Никто не знает, что он добрый и злой, жестокий и забавный и так далее. Но то, как Триша пялится на него — словно будь у неё пять минут с Десом, она его бы покорила — заставляет меня сомневаться в решении прийти сегодня на танцы. Потому, что может быть, пять минут — это всё, что нужно. Я действительно не знаю, и боюсь узнать.

— Эм, — говорю я, — это мой кавалер…

— Дин, — перебивает Торговец и протягивает Трише руку.

Триша выглядит очарованной, когда в ответ сжимает его руку.　

«Надеюсь, я так не выгляжу, когда нахожусь рядом с Десом».

Хотя, наверное, выгляжу.

— Как вы с Калли познакомились? — спрашивает она, отпуская руку Деса. Триша застенчиво и кокетливо улыбается, становясь похожей на маргаритку. Не могу решить, что хочу сделать: усмехнуться или поморщиться. Я поворачиваюсь к Десу и мне так страшно, что он расскажет.

«О, мы с Калли познакомились сразу после того, как она убила отчима. Она очень замкнутый человек, но если узнать её лучше…»

Дес с нежностью смотрит на меня и обнимает за талию.　

— Я спас ей жизнь… по крайней мере, она так сказала, верно, ангелочек? — Он немного стискивает меня. Когда я смотрю на Деса, в его глазах вижу искры смеха. Определено, он дразнит нас и получает от этого массу удовольствия.

Не могу найти слов, чтобы ответить и просто киваю.

— О, — говорит Триша, выгнув брови, — это… любопытно. И, вы встречаетесь?

Триша бросает беглый взгляд на меня, затем вновь утыкается в Торговца. Девушка медленно раздевает его взглядом, чёрт, до сегодняшнего дня только у меня было место на этом своеобразном рынке.

Торговец смотрит поверх плеча Триши.　

— Твой кавалер ждёт тебя, Триша Клермонт. Не заставляй его скучать.

— Как ты узнал?.. — Она замолкает, когда видит что-то в выражении лица Деса. Обернувшись через плечо, Триша отступает. — Да, было приятно познакомиться Дин. — И не попрощавшись со мной, поспешно уходит.

Дес, прищурившись, смотрит ей в след.

— Это было странно, — произношу я.

Странно это скорее эвфемизм для эмоции, название которой я не могу найти. Очевидно, во мне присутствует собственничество, что, конечно же, неловко, учитывая, что Десмонд мне даже не принадлежит, но это что-то большее.

Радостно и разочарованно впервые в жизни осознавать, что ты кому-то не нравишься. И какой позор, что часть тебя радуется такому простому человеческому. Но опять же Триша меня сегодня не увидела. Ни как друга, ни как врага. Моё существование началось и закончилось на приветствии.

Привести Деса сюда, возможно, было плохой идеей.

Торговец касается губами моего уха.

— Давай, найдём столик. Возможно, я позволю тебе сесть мне на колени и сделать вид, что мы встречаемся для следующей приставучей девушки.

Этого хватает рассеять моё мрачное настроение. Кожа начинает светиться только от мысли, что я сяду на колени к Десу. Вот, моя сирена очень увлечена Торговцем. Дес не успевает заметить это, как появляется больше людей. Мы повторяем ту небольшую сказку снова и снова. И снова. Прямо в середине знакомства с Клариссой, девушкой, с которой мы ходим на лекции мифов и легенд, Торговец берёт меня за руку и уводит. Я едва успеваю бросить на неё извиняющий взгляд, прежде чем уйти.

— Куда мы? — спрашиваю я.

Студенты расступаются в стороны, когда видят Деса.　

— На танцпол, — отвечает он.

Я притормаживаю, так как танцы — не моё. Он слегка дёргает меня, и любое жалкое сопротивление умирает. Я догоняю его.　

— Маразм какой-то с ними, — произношу я, потому что не могу ничего лучшего придумать.

— Скорее адские муки — говорит он, — а я привык к таким мероприятиям. Спасибо хоть на том, что я не учился в старшей школе. — Те, кто нас услышал, бросают на Деса взгляд.

— Ты никогда не учился в старшей школе? — спрашиваю я, пока мы пробираемся сквозь пары. Не знаю, почему я удивляюсь; всё, что касается Деса — ненормально. Но всё равно.

— Меня немного… необычно воспитывали.

Потому что Дес — король Потустороннего мира. Король.

Я пригласила короля на сверхъестественный выпускной. Господи. Для полного счастья мне только не хватало песни «Monster Mash», играющей фоном. Мы оказываемся на танцполе, когда динамичную песню сменяет медленная.

Я делаю глубокий вдох и вот-вот скажу: «Ой, медлячок, давай лучше посидим», и это несмотря на то, что хочу прилипнуть к Торговцу, как коала. Но прежде чем успеваю произнести хоть слово, Дес притягивает меня к себе и кладёт руку на поясницу. Что-то интимное присутствует в том, как его рука касается обнажённой кожи, от этого мои щёки заливает румянец.

Я понятия не имею, что делать со своими руками. Никаких грёбаных идей.

Торговец подаётся вперёд и говорит:　

— Обними меня за шею.

Неуверенно, я обнимаю.

Рядом с этим мужчиной, я чувствую себя онемевшей, но, когда он вот так смотрит на меня искристо-серебристыми глазами, всё же странно живой.

Я нервно улыбаюсь, но Торговец видит меня насквозь и шепчет на ухо:

— Расслабься, ангелочек.

Дес большим пальцем выводит узоры на моей спине, и во рту у меня пересыхает. Я опускаю глаза и чувствую, как сирена всё сильнее бьётся внутри. Я её не очень-то хорошо сдерживаю. Но пока песня продолжается, я немного успокаиваюсь и решаю взглянуть на Десмонда. Правда не была готова увидеть мученическое выражение на его лице.

— Что-то не так?

— Всё, ангелочек, — говорит он, — Всё не так.

Наши дни

Я долго ещё смотрю на телефон, после того, как закончила разговор с Темпер.

«Фейри так делают только со своими наречёнными».

Технически, мы с Десом — любовники, но никаких отношений нет. И мы определённо не наречённые, если использовать устаревшее слово, как Темпер. Но Дес светил крыльями перед другим мужиком, а мне ничего не сказал.

У меня начинает закипать кровь. Да, как он смеет!

Я вылетаю из своей комнаты и нахожу, расхаживающего, чертовски взволнованного, Торговца,

— Это правда? — требую я.

Он останавливается.　

— Что именно?

Я почти удивлена, что он не в курсе моего с Темпер разговора. Вот тебе и Повелитель Секретов, или, как там, этот, чёртов, титул звучит.

— На счёт крыльев? — говорю я. — Правда, что ты демонстрируешь их другим, как знак не прикасаться ко мне? Что я принадлежу тебе?

Он не двигается, но глаза… его глаза светятся. А тени начинают сгущаться.

В голове зазвенели тревожные колокольчики.

— Правда, — говорю я, когда на меня снисходит истина.

Дес осторожно подходит ближе.

— Сволочь, — выплёвываю я. — И когда же ты собирался сказать мне?

Он останавливается передо мной, выглядя немного грозно.

А мне глубоко насрать.

Я тычу пальцем ему в грудь.

— Ты. Собирался?

Он смотрит на мой палец, словно я его до глубины души оскорбила. А затем я вижу, как уголок его рта поднимается. Дес подходит ещё ближе, задевая торсом мою грудь.

— Уверена, что хочешь знать мои секреты, ангелочек? — спрашивает он. — Они обойдутся тебе гораздо больше, чем бусины, опутавшие твоё запястье.

— Дес, я просто хочу услышать ответ.

От волнения цвет его глаз становится глубоким. Дес берёт прядь моих волос и потирает между пальцами.　

— Что я могу сказать? Фейри бывают очень ревнивыми и эгоистичными любовниками.

— Ты должен был сказать мне.

— А может, я горжусь своими крыльями, — признается он, отпуская мои волосы. — И мне нравится, как ты и другие на них смотрите. Может, я испытываю то, что никогда прежде не переживал. — Пока он говорит, медленно раскрывает крылья. И с каждым произнесённым словом моё раздражение рассеивается, а его место занимает тревога, от которой сжимается сердце. — Может, не стал говорить, думая, что ты не ответишь взаимностью. Калли, я знаю, как нести смерть, как быть справедливым. Но не знаю, что делать с тобой. С нами. С этим.

— С этим?

Он продолжает вести себя загадочно, хотя обещал рассказать все секреты.

— Я был не полностью честен с тобой, — говорит он, ведя пальцем вдоль моей ключицы. Не совсем шокирующее заявление. — Ты задала мне вопрос, — продолжает он. — Почему сейчас? Меня не было семь лет, Калли. Так, почему я вернулся?

Я хмурюсь.

— Тебе понадобилась моя помощь, — отвечаю я. Таинственные исчезновения женщин. Он ясно выразился по этому поводу.

Он смеётся, но как-то печально.

— Ложь, которая стала правдой. — Теперь я с недоумением смотрю на него. Если не по этой причине, тогда по какой? Он нежно касается моей щеки. — Калли. — И дело не в том, что он зовёт меня по имени, а в том, как произносит его. Он полностью расправляет крылья, и они заполняют всю гостиную. Они, действительно, огромные.　 — Фейри не показывают крылья своим наречённым. — Скользнув рукой по моей шее, большим пальцем он поглаживает кожу. — Они показывают их своим вторым половинкам.