Я с трудом открываю глаза и потираю голову, ещё плохо соображая. Надо мной неотёсанный каменный потолок. Усаживаясь, я оглядываю тело.

На мне уже не та одежда, что была утром, теперь я облечена в лёгкое, медного цвета платье, края которого вышиты замысловатыми мерцающими рисунками.

Не припомню, как переодевалась…

Я дрожу. Мне холодно. Очень, очень холодно.

Я оглядываюсь. Меня окружают три каменных стены. А четвертая…

Четвертая сделана из железных прутьев.

Заключённая. Но где? Почему?

Я сползаю с койки, на которой проснулась. В углу комнаты можно заметить то, что, мягко говоря, я назвала бы туалетом. Больше напоминает миску в земле.

Метки, процарапанные на ближайшей стене, похожи на подсчёт дней. И их много. И ни одни не перечёркнуты, из-за чего я не могу решить: то ли предыдущий пленный умышленно подсчитывал дни таким образом… то ли несколько предыдущих при подсчёте не доживали до четвёртого дня.

Я нигде не замечаю тварь, притащившую меня сюда. Был ли это Похититель душ или кто-то иной? Он даже не попытался объяснить свои поведение и мотивы.

Я подхожу решётке камеры, игнорируя кислый осадок на задней стенке горла — привкус остаточной магии, и озадаченно смотрю перед собой.

Пещера с тюремными камерами, вырубленными из сланца. Ряд за рядом, уровень за уровнем. И им нет конца, они протягиваются во все стороны — вверх, вниз, вправо, влево.

И в каждой находится женщина, знакомо мне одетая.

По коже побежали мурашки.

Всё, как во сне.

Это те пропавшие женщины?

Если да, то я — в полной заднице. Дес так и не раскрыл тайну, тянувшуюся уже десятилетие. Я не питаю надежд, что всё изменится лишь потому, что я здесь.

Где Дес? О чём он теперь думает?

— Эй? — выкрикиваю я.

Ответа нет.

Вдалеке я слышу тихий шёпот и мягкое цоканье каблуков вдоль камер, должно быть, ходит тюремщик. Я корчусь. Если это так, то существует горстка людей, знающих о происходящем с воительницами, которые исчезают из Потустороннего мира. И они помогают злу. Помимо этих звуков в тюремных блоках царит жуткая тишина.

Здесь умирает надежда.

И тогда в голову мне приходит мысль, придающая смелости.

— Торговец, я хочу заключить сделку, — быстро проговариваю я.

Я жду, когда появится мерцание в воздухе, и Дес окажется здесь, в камере.

Секунда. Другая. И ещё.

Я так же одна в камере.

— Торговец, я хочу заключить сделку, — повторяю я.

Раньше он всегда приходил. Всегда. И после прошлой ночи я уверена, что он придёт; те семь лет уже позади.

Я снова жду.

Ничего не происходит. Камера пуста. До ужаса пуста.

Вот теперь стоит признать, что Дес не может добраться до меня, или потому что не в силах — мысль, которую я отвергаю всеми фибрами души — либо что-то мешает. Например, магия. Настолько могущественная, что король фейри не может её обойти. И с этим мне теперь придётся бороться. Если я хочу выбраться отсюда живой, нужно выяснить, как это обойти.

Быть в плену… скучновато. Пугающе, но скучно. В основном из-за того, что я сижу в камере, размышляя о том, что со мной произойдёт, и как я вообще попала в тюрьму Потустороннего мира. К тому, кто тайно похищает женщин-фейри, преследуя какую-нибудь гнусную цель. Ход мыслей прерывается каждый час именно тогда, когда группа тюремщиков делает обход, проходя мимо моей камеры. Увидев их в первый раз, я поразилась. Каждый выглядит как помесь животного и человека. У некоторых рыло вместо носа, у других лапы, вместо ног, и ещё усы, когти и клыки.

Для меня, как для человека, вид, конечно… обескураживающий. Но, опять же, на данный момент они мои враги, так что я немного предвзята.

Единственный раз, когда охранники отклоняются от почасового патруля, как сейчас, когда двое заносят женщину-фейри, держа за подмышки, обратно в камеру. Я прижимаю лицо к прутьям, вглядываясь в сутулые плечи, поникшую голову и прилизанные волосы, свисающие на лицо женщины, чьи босые ноги волочатся по земле. Я продолжаю смотреть, пока троица не исчезает из поля зрения, а шаги эхом раздаются по пещере.

Затем окидываю взглядом других заключённых. Большинство сидят или лежат неподвижно в камерах. Не думаю, что они мертвы, но и живыми не кажутся.

Ни живые, ни мёртвые.

И это же произойдёт со мной?

Я — не фейри-воительница, а та, кого фейри пренебрежительно зовут рабом. Человек. Справедливости ради, я — сверхъестественное существо, но, в конце концов, человек. Я здесь не более чем заключённая.

Так почему меня схватили?

Ответ прямо передо мной.

«Потому что ты что-то значишь для Короля Ночи».

Каким-то образом враги прознали об этом и похитили меня, чтобы добраться до него.

Я смотрю вниз на платье, стараясь не думать, что я его не надевала. В моём положении и так достаточно ужаса. Вечер блаженства, за которым последовало это. Я наслаждалась привилегиями второй половинки Короля Ночи в течение целого дня. А теперь это.

Вот оно, падение с высоты. В моём мире всегда так происходит. После стольких лет неудач, слишком смело для меня было думать, что с таким мужчиной, как Дес, у меня что-то будет. Он всегда был вне моей категории.

Мои мысли прервало эхо приближающихся шагов. Ещё один обход тюремщиков. Правда, на этот раз, они останавливаются перед камерой.

Железные кандалы звенят между щиколотками и запястьями, пока охранники, по бокам от меня, ведут меня прочь. Повязка, которую завязал один из тюремщиков, щекочет нос, отчего он теперь зудит.

Не перебор ли?

И я даже не могу быть этим польщённой. Вероятно, такова обычная процедура для заключённых. Могло быть и хуже. Если бы я была фейри, железные наручники не просто бы натирали, а обжигали кожу и истощали энергию.

Постепенно тихий гул исчезает, а воздух становится более свежим, хотя ещё затхлый и тяжёлый от запаха… животных.

Проходит ещё пять минут, прежде чем меня приводят в очередную комнату. Воздух здесь… зловещий.

Здесь происходит что-то плохое. Что случится и со мной.

Я пытаюсь не паниковать. Я потратила годы, убеждая себя, что никогда больше не стану жертвой, и всё впустую. Ни на одно создание мои чары не действуют, а без них я просто человек против могущественных фейри.

Охранники отпускают меня, и, судя по удаляющимся шагам, уходят. Несколькими секундами позднее двери открываются, затем мягко закрываются, и я вновь одна, закованная в кандалы со связанными глазами в комнате, пропахшей злом. И тут я осознаю, что слышу чьё-то дыхание.

Чёрт, я здесь совсем не одна. Паника нарастает.

— Единственная слабость Десмонда Флинна. — Глубокий, вибрирующий голос наполняет комнату, и я чувствую силу слов незнакомца. — И я заполучил её. — Сердце колотится, и с чем сильнее страх, тем ярче проявляется сирена. Я слышу звук тяжёлых шагов, приближающихся ко мне. Приходится сильно постараться, чтобы не попятиться. — Я и представить не смог, что великий Король Хаоса выберет себе в спутницы рабыню. — Мужчина останавливается прямо передо мной. Я дёргаюсь, когда чувствую его прикосновение на скуле, и отчего кожа уже наверняка светится. — Уж точно не такую, как ты. — Он проводит большим пальцем по моей нижней губе. — Люди здесь зовут тебя чаровницей. Но скажи, человек, можешь ли ты зачаровать меня?

Вместо ответа я отпихиваю его руку, гремя кандалами. Он тихо смеётся над этим, но затем вновь возвращается к прикосновениям к моему лицу.

— Прекрати меня трогать, — огрызаюсь я.

— О, миледи, разве вы не слышали? — Я ощущаю горячее дыхание рядом с ухом. — В этом я особенно хорош, — шепчет он.

Сирена во мне не может успокоиться.

«Он хочет чаровницу, так давай дадим ему её», — шепчет она. — «Заставим его до последней секунды думать, что мы послушны. Затем, мы будем стоять над его телом и смеяться, что он покончил с собой. Глупо встречаться с нами».

Сирену даже не заботит, что этого мужчину нельзя зачаровать. Нельзя, если он — фейри.

Он снимает с меня повязку, и я моргаю от яркого света. Первое, что замечаю, это оленьи рога на голове мужчин. Острые, громоздкие рога, которые добавляют примерно шестьдесят сантиметров к его и так немалому росту. Шёлковые каштановые волосы обрамляют загорелое лицо.

Мужчина из моих снов.

Суженные зрачки золотистых глаз расширяются, когда он осматривает меня.

— Ты — вполне красива, — говорит он. — Могу понять, почему Властелин Тайн выбрал тебя себе в пару. Но ты — ужасно слаба, — продолжает он. — Что за упущение. Он должен был лучше понимать.

— Кто ты? — спрашиваю я едва слышно.

— Где мои манеры?! — Он кланяется. — Меня зовут Карнон, я — Король Фауны, Властелин зверей, Король Дикое Сердце, Царь клыков и когтей.

Король Фауны? Безумный король?

Чёрт побери, это нехорошо.

Он выпрямляется, раскидывая руки и показывая на комнату.

— Добро пожаловать в моё царство.

Я осматриваю помещение — спальню, точнее. Везде лежат меха, а ещё, толстое дерево и мебель из слоновой кости; на каждой детали искусная резьба, хотя ни одна из них не впечатляет так, как поразительная спинка кровати. На дереве запечатлена сцена охоты, украшенная кусочками слоновой кости, перламутром, полудрагоценными камнями и частицами золота.

Кровать для короля.

Из всех комнат, он выбрал для встречи именно эту. Тоже плохо.

Я отрываю взгляд от массивной постели, чтобы взглянуть на Карнона, который, прищурившись, изучает меня с еле заметной улыбкой, а в его глазах танцуют бесенята. Он наклоняется ближе, едва не касаясь меня оленьими рогами.

— Я уже подобрал для тебя гроб. Особенный гроб для особой леди. Мы доставим тебя прямо к порогу твоей пары.

Он знает, что мы с Десом пара?

Пальцем Карнон поддевает ворот платья.

— Мне интересно, сломается ли он от вида любимой… почти мёртвой и держащей на руках ребёнка другого мужчины. Убьёт ли дитя? Оставит? Столько предположений… — Он проводит костяшками по моей груди, и я замечаю на сгибах запёкшуюся кровь. Я проглатываю ужас от этого вида. Пока Карнон был немного эксцентричным, но не сомневаюсь, что в любой момент может сорваться.

— Я никогда не был с человеческой женщиной, — продолжает он, уже тише. — В Царстве Фауны спать с рабыней — табу. Вы, земной скот, такой грязный. Но ты довольно мила на вид. — Он осматривает меня с головы до ног. — Да, достаточно мила. И я хочу увидеть остальную часть тебя.

Боже.

«Никто не обидит нас, как раньше», — обещает сирена. — «Он за это заплатит».

Король Фауны наклоняет голову.

— Может, нам начать прямо сейчас?

Прежде, чем я успеваю отреагировать, он хватает меня за челюсть, затем, глядя в глаза, наклоняется ближе и прижимается губами к моим. Но не целует. Напротив, он заставляет меня открыть рот, а затем выдыхает. Поток магии, со вкусом гнили, направляется прямо мне в горло. Я пытаюсь вырваться, но колени начинают подкашиваться. Он хватает меня за талию, удерживая, и продолжает вдыхать магию в меня. Я пытаюсь врезать ему в промежность, но из-за кандалов, ногу удаётся поднять лишь на несколько сантиметров. Карнон даже не замечает. А, закованные руки, были зажаты между нами.

Я полностью обездвижена.

С последним усилием, я отвожу назад голову и наношу Королю Фауны удар лбом в переносицу. Он пятится назад, держась за лоб. Карнон больше меня не держит, и я падаю. Он кривит губы в то, что могло бы быть улыбкой. Но я вижу лишь несколько клыков.

— Рабыня хочет немного подраться.

Я, пошатываясь, заставляю себя встать и кашляю от гадкой магии, которой он силой накормил меня.

— Что ты со мной сделал? — хрипло спрашиваю я.

Он склоняет голову в бок, окидывая меня странным взглядом и говорит:　

— Жду с нетерпением, когда вновь увижу эту прелестную кожу. Охрана! — Даже зовя стражу, Карнон не сводит с меня взгляда. Два солдата спешат внутрь — один с перьями вместо волос, другой с когтями. — Мы закончили, — произносит Карнон.

У меня кружится голова, внутри полная дезориентация и я вновь качнулась. С каждой секундой я слабею. Со мной творится что-то неладное. Все такое медленно — мои движения, мысли. Солдаты резко надевают на меня повязку и, подхватив под руки, тащат обратно в камеру, где швыряют на койку в углу. Я едва ли это замечаю. Что бы ни было у меня в горле, оно скользит внутрь, превращая кровь в лёд.

Они даже не сняли повязку, а у меня на это нет сил.

Я начинаю проваливаться в темноту… Из головы исчезают мысли, окружение превращается в бесконечную, безвыходную черноту.