Задыхаюсь. Я задыхаюсь от магии. Она пульсирует прямо во лбу, заставляя напрягать мышцы и сжимая внутренности. Я просыпаюсь с криком, который эхом раздаётся в камере. Где-то вдалеке предупредительно рычит тюремщик.

Я сажусь, тяжело дыша, и дотрагиваюсь вспотевшей рукой до горла.

Всего лишь сон.

Удушающая тьма, извращённая магия, Карнон…

И переводя дух, я осознаю, что не сон. Я до сих пор чувствую на щеках хватку Карнона, его губы на своих, и коварную тьму, просочившуюся в вены.

Лицо покрывается потом, желудок сводит…

Я едва успеваю подлететь к «туалету» вовремя. Следующие несколько часов я только и делаю, что дрожу на койке, да опорожняю желудок.

В какой-то момент охранники проталкивают еду через люк, который находится у основания решётки. Но и прошлая порция всё ещё стоит не тронутой. В конечном счёте, болезненное ощущение рассеивается. Не совсем, но достаточно, чтобы двигаться. Живот урчит, и я встаю с кровати, направляясь к оловянной миске. Но лишь взглянув на размазню в ней, решаю поголодать. Я облокачиваюсь вспотевшим лбом о железные прутья и смотрю на приближающегося охранника. Он проходит мимо, и я провожаю его взглядом, замечая львиный хвост.

У всех ли фейри Фауны есть аспекты животных?

Охранник сбавляет шаг, кидая на меня ледяной взгляд.

— Не пялься на меня, рабыня.

Ох, как мне уже осточертело это слово.

— Миленький хвостик, мудила, — бубню я.

Он останавливается, а мне это и нужно, чтобы послать идиоту усмешку, взбесившую его. Он бьёт ладонями, затянутыми в перчатки, по решётке.

— Считай, тебе повезло, что у короля на тебя очень личные планы, — рычит он.

Я шире растягиваю ехидную улыбку. Взяв миску с пола, я плескаю жижу прямо ему в лицо.

— Пошёл ты, свинья.

Никогда бы прежде не подумала, что из меня выйдет плохая заключённая.

Около секунды охранник ничего не делает, лишь стоит, поражённый. Но затем рычит, как лев, обрушиваясь на прутья. Он пытается схватить меня, но я уворачиваюсь, игнорируя резкое головокружение.

— Ты — мерзкая, подлая рабыня, — орёт он. — Я мог бы убить тебя прямо сейчас. Прямо там, где ты стоишь.

По коже пробегает свечение, когда проявляется сирена.

— Убил бы меня? — издеваюсь я. — Почему бы тогда не зайти ко мне и не попробовать?

Он снова ревёт. Потому что, видимо, ему и пальцем нельзя меня касаться. И не только потому, что, по словам Карнона, я его козырь перед Десом.

— Или испугался? — Я облокачиваюсь на стену. — Лев испугался маленькой женщины.

Он рычит и неистово колотит по решётке, пока другой солдат, с лошадиными ушами, не оттаскивает его, окидывая меня взглядом, который, по его мнению, должен пугать. Но нет ничего страшнее ожидающей меня судьбы. Я смотрю им в след, радуясь, на этот раз, что сирена не боится никого и ничего. Животные могут чувствовать страх, а стражи наполовину звери. Не так уж сильно они отличаются от Илая, если уж на то пошло. Я сползаю по стене, откидывая на неё голову. Я истощена, а, кажется, ещё день не прошёл?

Это место быстро ломает любого.

Когда голоса охранников стихают, женщина из соседней камеры спрашивает:

— П-с-с, человек, ты в порядке?

— Ага, — слабо отзываюсь я. Кожа перестаёт мерцать, и вся сила, которая пришла с сиреной, исчезла, оставляя меня изнурённой.

— Ты очень смело поступила. Опрометчиво, правда, даже глупо, но весьма смело.

Я постаралась собрать силы для смеха. Из того немногого, что знаю о фейри, я поняла, что оскорбления, подразумевающие комплимент, видимо, их конёк.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я.

— Итериэль, — произносит она. — А тебя?

— Каллипсо.

— Ты тут новенькая, да?

— Ага, — выдыхаю я, прослеживая взглядом процарапанные метки.

— Сколько раз ты встречалась с Королём Фауны? — задаёт она вопрос снова после недолго затишья.

Видимо, не только я успела побывать на особом приёме.

— Всего один.

— О, так у тебя веселье только начинается, — говорит Итериэль.

Я слабо улыбаюсь на это. В этой тюрьме заключены фейри-воительницы. Самые крепкие из крепких женщин. Каким-то образом, я об этом позабыла и ассоциировала их с образами, спящих в стеклянных гробах, женщин, не думая, что они, возможно, боролись за свою жизнь не меньше моего. Но прямо сейчас, когда Итериэль посвящает меня во весь кошмар нашего ужасного положения, я вспоминаю.

— А сколько раз ты была? задаю вопрос я.

— Четыре, — следует её ответ. — Я не могу шевельнуть ни руками, ни ногами. Сперва, он лишает нас этого. Не хочет, чтобы возникали трудности.

— Через этот поцелуй? — спрашиваю я удивлённо. В конце концов, это был единственный раз, когда Карнон использовал магию. — Таков способ нас обездвижить? — Я начинаю шевелить пальцами рук и ног, пока говорю, убеждаясь, что с подвижностью у меня всё в порядке.

— Помимо всего прочего… — произносит она мрачно.

По спине побежали мурашки.

— Что это значит? — интересуюсь я.

Она пару мгновений молчит.

— Только не говори, что не чувствовала это… болезненное ощущение, проникающее в кости, как к себе домой.

Почувствовала, когда проснулась, но после того, как прочистила кишки, это ощущение исчезло. Сейчас же я просто чувствую слабость. Неимоверную.

— И затем, конечно же, все мы беременеем, — добавляет она. — Ты знаешь об этом?

— Знаю. Извини, что испортила момент неожиданности, — отвечаю я. — Но всё ещё не теряю надежды, что это происходит по типу непорочного зачатия, — дополняю, уже без шуток.

— Непорочное зачатие? — с нотками веселья повторяет Итериэль. — Это было бы великолепно. Заключённые, по мановению волшебной палочки, залетают. — Она смеётся над собой. — Ты мне нравишься, человек.

— Я — сирена. — Не понимаю, к чему это пояснение. Возможно, так я не кажусь беспомощной среди всех этих воительниц.

— Сирена? — Она присвистывает. — А я-то думала, что Карнон не тронет тебя из-за того, что ты человек и всё такое. Без обид, — добавляет она. — В своё время я много человеческих женщин повидала, но эта привилегия лишь для особых фейри.

Я вспоминаю слова Карнона.

— Наслышана.

Мы ненадолго затихаем, вероятно, размышляя каждая о своей судьбе.

— Из какого ты царства? — наконец, спрашиваю я.

— Дня. — Она вздыхает. — Королевский гвардеец, ставший узником. Какая ирония.

Нет, не ирония, боль. Её история, понимание её и моей судеб.

— Так скажи, — продолжает она, — как человек попал в такую адскую дыру вместе с нами?

— Мне просто ужасно не повезло, — уклончиво отвечаю я и морщусь, прикрыв лицо руками.

Я слышу её грубоватый смех.　

— Видимо, тут это очень заразное явление.

На моем лице появляется ещё одна небольшая улыбка. Кто же знал, что я быстро подружусь с воительницей, будучи заключённой?

Я рассеяно наблюдаю, как охранники патрулируют ряды камер. У большинства очевидные черты животных: усы, хвосты или копыта. Но есть и без очевидных признаков. Могут ли они быть фейри другого царства? Или даже людьми? Сердце начинает быстрее стучать от подобной возможности.

— Эй, Итериэль, можешь сделать мне одолжение? — спрашиваю я, изучая повара в форме, который развозит по камерам тележку с похлёбкой. Отсюда он выглядит, как человек, но сложно сказать точно.

— Чего хочешь, сирена?

Я посмотрела на человека в форме, который двигался вдоль камер.

— Можно ли на взгляд отличить человека от фейри?

— Почти всегда, — отвечает она. — А что?

Я не могу сдержать, нарастающую внутри, волну восхищения.

— Ты видела тут людей?

— Хм-м, сложно сказать. Я намеренно не выискивала их.

Я продолжаю пялиться на повара. Хоть убей, но невозможно сказать прямо, кто он.

— А если увидишь, — растерянно протягиваю я, — дашь мне знать?

Если я смогу подчинить человека своей воле… то возможности будут бесконечными. Я хочу испытать силы прямо сейчас, но здоровая доза страха тормозит. Боюсь, что если я попробую зачаровать одного из парней, и ничего не выйдет, охранники не дадут попробовать ещё раз.

— Я не так много могу увидеть, но да, скажу. — Немного помолчав, она интересуется: — Насчёт того, что может голос сирены, правда?

Я мрачно улыбаюсь.

— Да.

— Твоя идея, возможно, сведёт тебя в могилу.

— Ты можешь предложить альтернативу? — с грубым смехом говорю я.

И слышу хриплый смех Итериэль.

— Я была права. Глупая и смелая.

Мы обе замолкаем, когда несколько охранников приближаются к камере напротив. Один из них несёт два здоровых шеста на плече. У дальней стены камеры, на койке, лежит рыжеволосая женщина-фейри. Дверь камеры со скрежетом открывается. Охранники по очереди заходят, а тот, кто нёс шесты, раскладывает их. И тогда я понимаю, что таращусь не на шесты, как таковые, а на грязные носилки. Между этих шестов натянут, весь в пятнах, лоскут ткани.

Тюремщики берут женщину и опускают на эти грязные носилки, одновременно поднимают её и выносят. Я наблюдаю за ними, пока они не исчезают из вида

— Они уносят безжизненных, — говорит Итериэль, явно смотря туда же, куда и я.

Они парализовывают женщин.

— Останешься здесь подольше, — продолжает она, — и эта же участь ждёт тебя.

Я хмурюсь, хоть она и не видит этого. Все эти спящие женщины в королевстве Деса, парализованные бедняги… это не может быть совпадение.

А значит…

Думаю, я знаю, кто Похититель душ.

Карнон.

В этот раз, когда меня приводят в комнату Карнона, я уже знаю, чего ожидать. Злость в воздухе, молчание уходящих охранников, приближение Карнона. Мне вновь закрыли глаза повязкой, а руки и ноги сковали кандалами по прихоти чудовищного короля фейри. Однако когда он начинает говорить, в его голосе чувствуются какие-то изменения.

— Моя драгоценная пташка, они ослепили тебя, — с ужасом говорит он и секунду спустя разрывает когтями повязку, которая остаётся свисать клочьями на моей шее. — Прелестное создание, — продолжает Карнон шёпотом, осматривая меня. Его ноздри раздуваются, пока взгляд скользит ниже. — Человек… но нет. Создание небес и моря. — Он замирает, при взгляде на мои руки. — Ещё и в кандалах. Что за нелепость. Ты моя гостья.

Он, с шипением, разрывает железо, высвобождая запястья. Я пугаюсь от проявления такой силы. Хоть и предполагала, что он силен, но демонстрация совсем другое.

— Треклятый металл! — сплёвывает он, бросая кандалы на землю, Я слышу шипение обожжённой плоти, когда Карнон сжимает кулаки. Несмотря на боль, он опускается к моим лодыжкам и на них ломает кандалы, вновь вскрикнув от ожога.

То же испытывают и воительницы, нося кандалы?

Охранник просовывает голову в дверной проём.

— Ваше Величество…

— Вон! — кричит Карнон и дверь тут же захлопывается. — Эти стражи становятся слишком смелыми, входят и уходят без стука. Стоит наказать одного на виду всех… и вскоре, — шепчет он мне, не понимая полностью, что несёт. От его ладоней исходит дым.

Карнон, с блеском в глазах, рассеянным взглядом и расширенными зрачками, встаёт, а его рога довлеют над нами. Он обхватывает моё лицо, и я сразу же напрягаюсь. От его обожжённых ладоней исходит тепло.

— Напуганная маленькая пташечка, тебе незачем бояться. — Он начинает гладить моё лицо. — Я всего лишь хочу успокоить тебя. Приласкать.

Тьфу. Ну да, безумный король же.

Карнон проводит ладонями по моим рукам, дойдя до локтей, замирает и возвращается.

— Какая чистая кожа, — произносит он. — Где характерные черты?

Эм, что?

Он кладёт руки мне на шею и исследует кожу.

— Твои жабры! — говорит он в ужасе. — Где они?

Я смотрю на него с опаской. Сегодня Карнон кажется добрее, но и безумнее.

Он разворачивает меня и втягивает воздух.

— Твои крылья! Кто обрезал их тебе?

Затем поворачивает меня к себе лицом, и снова я вижу безумие в глазах. Клыки, которые не могут скрыться за губами. Он впивается когтями в меня.

И тут я понимаю, что он ждёт ответа. Я моргаю несколько раз, ошеломлённая таким поведением.

— Никто мне их не обрезал. У меня их никогда не было. — «Ненормальный ушлёпок».

— Никогда не было? — Он встаёт за мной, заставляя напрячься, и прижимает ладони к лопаткам. — Нет, нет. — Он бессвязно мотает головой. — Они ещё дремлют. — И гладит кожу, отчего я начинаю нервно дрожать. — О, им ещё предстоит вырасти.

Я вообще не улавливаю ход его мыслей, не дано мне, понимать речь психов.

— Красивая птичка. Несчастная. Моя птичка. Ты не похожа на остальных. Они пахнут деревьями и выжженной землёй. Некоторые холодны, как зимний мороз. Среди них нет зверей… сохраняю их для жертвоприношений. Необходимо добиться, необходимо добиться.

«Если бы прямо сейчас я решила сбежать, как далеко уйду?»

Он опускает руку на мою талию, и думаю, что мне всё равно, каковы шансы на побег. Я поворачиваюсь, выпуская на волю сирену. Карнон, с безумным блеском в глазах, смотрит на свечение моей кожи.

— Поразительное создание. В клетке, неспособная летать. Ты редчайшее…

Я ударяю коленом ему в промежность. Он издаёт приглушенный звук, складываясь пополам. Его проблема, что он считает меня безобидной. Я бегу к двери. Но сзади слышится какой-то шум, а секунду спустя, Карнон материализуется передо мной, блокируя путь к двери. Его глаза сверкают злом, а из горла рвётся угрожающий рык.

— Если убежишь, я последую за тобой, а затем сломаю, милая птичка.

— Держись подальше от меня, — говорю я. Голос приобретает неземное звучание.

Глаза Короля Фауны всё ещё мерцают, но я понимаю, что уже смотрю не на Карнона. Эти глаза… Я смотрю в пропасть, на дне которой обитает монстр.

В эти же глаза я смотрела вчера. Карнон приглаживает растрёпанную гриву и ведёт себя не как зверь, но и не как Карнон. Цивилизованно. Глаза проницательны и взгляд, с искорками интереса, сфокусирован.

— Красивая рабыня. Мы встретились вновь.

Это… не тот, с кем я разговаривала минуту назад. Во мне уживаются два существа, поэтому различить поведение фейри мне не составляет труда.

Теперь Карнон изучает меня с самолюбивым выражением лица и голодом, заставляя беспокоиться. Карнон, которого я видела ранее, был сумасшедшим, непредсказуемым, с животными повадками, но он не казался злым. Как сейчас. Я начинаю отходить, а он идёт следом. Этот мужчина — жестокий, яростный, беспощадный, тот тип, который лишь берёт, берёт и берёт.

Карнон сокращает между нами расстояние и хватает меня за запястье, задевая браслет.

— Что это? — Он перебирает пальцами бусины. — Ты будешь носить только то, что дам тебе я. — Говоря это, он сжимает и сильно дёргает браслет. Я издаю писк, когда бусины впиваются в кожу. Но браслет не рвётся. Нахмурившись, он пытается снова и снова. Зачарованное украшение держится крепко. Я бы насладилась его разочарованием, если бы только он не царапал мне руку. — Что за магия? — вопит он, наклоняясь ближе к бусинам, но вдруг одёргивает голову назад. — Ублюдок Арестиса, — рыком заканчивает он, высвобождая мою руку. — Охрана! — Стража входит в комнату. — Почему мне не сообщили, что на ней магия Десмонда?

Охранники, очевидно, сбитые с толку, посмотрели друг на друга. Они этого не знали. Видимо, годятся только, как грубая сила.

— Ваше В… величество, — начинает заикаться один, — мы не знали…

Карнон грозно делает шаг вперёд.

— Не знали? Вы слепые?

Он ждёт ответа. Стражи качают головами.

Пока эти трое разговаривают, я начинаю двигаться к двери. Сердце колотится всё быстрее и быстрее. У меня, возможно, всего один шанс на побег.

— Вы принесли сюда чуждую магию, — говорит Карнон. — По ней можно отследить браслет.

Отследить?

— Ваше Величество, мы не причастны к этому…

Но Король Фауны больше не слушает. Он ревёт, разрезая когтистой рукой воздух. В нескольких метрах кричат стражники, на их животах появляются четыре длинные рваные раны. Следы когтей. Карнон сделал это с помощью магии. Почти сразу же кровь и внутренности вываливаются из стражников.

Не теряя ни секунды, я бросаюсь к двери.

Но ничего не выходит.

Карнон хватает меня сзади, и разворачивает к себе, когтями проводя по коже.　

— Мы не закончили, — шепчет он, затем хватает, сжимая до боли, меня за щёки, и вдыхает ещё больше магии.