Система наместнических титулов, подчинявшаяся строго выстроенным правилам функционирования, тем не менее, не оставалось неизменной. В период с конца XVI до начала XVIII века состав титулов все время пополнялся. Прерогатива изменения титульной иерархии и состава наместничеств принадлежала царю. Наместнические титулы находились в непосредственной взаимосвязи с царским титулом.
На всем протяжении функционировании системы наместнических титулов ей была присуща четкая иерархия, в ней не существовало титулов равных по своему статусу друг другу. Эта особенность титульной системы была слепком с социально-служебной системы высшего русского общества. Высшее общество, испытав тенденцию к консолидации и противопоставлению себя низшим сословиям, в период господства местничества одновременно стремилось и к четкому определению положения каждого лица и каждого рода на социальной лестнице. Для закрепления этого положения служили различные системы регулирования социально-служебного положения, такие как чины, должности, местнический статус, и непосредственно наместнические титулы. Все они находились в тесной взаимосвязи, испытывали влияние процессов и закономерностей других систем социально-служебного регулирования.
Рассмотрение градации наместнических титулов отчетливо показывает ее связь с чиновным делением. Для рассматриваемого периода стало традиционным считать высшими чинами думские чины: боярина, окольничего, думного дворянина. Наместнические титулы конца XVI – 80-х гг. XVII века также подразделялись на боярские, окольнические, дворянские. Это деление во многом было закреплено местническими традициями. В обществе, идеология которого строилась на местнических нормах, за перечисленными чинами стояли социальные группы, чье место в обществе и на службе существенно разнилось. На верхушке общественной лестницы стояли бояре родов первой и второй статей. Первостепенная аристократия являлась первым претендентом на боярские чины. Тот факт, что ее представителей было непринято при производстве в думные чины, жаловать каким-либо другим титулом, кроме боярского, еще раз доказывает это положение. Роды «второй статьи» являлись первыми претендентами на окольнические чины, после службы в которых они также могли претендовать на боярство. Бесспорно, боярский чин не мог быть связан только со строго ограниченной социальной группой, имевшей право на него. До боярства могли дослужиться не только представители аристократических, но и дворянских родов. Между тем, путь последних к высшему чину был долог и сложен, он не мог быть пройден без покровительства царских особ. Выходцы из дворянства, даже став боярами, в своем социальном положении не могли сравняться с представителями аристократии, традиционно служившей основным резервом для пополнения этой чиновной категории.
Такой показатель, как чин, не мог в полной мере отразить разницу между «высокородными» и «худородными» боярами, что было важно для людей того времени. Для реализации этой цели служили иные системы социального регулирования. Система наместнических титулов в этом отношении играла немаловажную роль. В то время как бояре аристократического происхождения являлись обладателями высших наместничеств и в итоге своей карьеры неуклонно повышали наместнические титулы, бояре «худородного» происхождения до конца своих дней оставались в титулах наместников окольнического достоинства, на протяжении всей жизни при занятии дипломатической деятельностью фигурировали в одном и том же наместническом чине. Местническая эпоха четко и жестко определила границы тех наместнических титулов, которые присваивались только боярам, тех титулов, носителями которых были окольничие, тех титулов, которые присваивались дворянам. За рамки этих категорий были выведены думные дьяки, для которых отводился единственный, крайне низкий наместнический титул.
Социально-служебное разделение, при котором каждой определенной социальной группе в рамках высшего общества были присущи строго определенные чины и наместнические титулы, а проникновение представителей низших группировок в среду высших было крайне затруднено, ушло в прошлое с отменой местничества и изживанием традиций данного социального института из общественного сознания и государственной идеологии. В то время когда местнические традиции окончательно уступили дорогу принципам службы и общественным градациям, присущим абсолютизму, система наместнических титулов также перестроилась.
Делить всех, кто занимался дипломатической деятельностью, на лиц боярского, окольнического и дворянского достоинства более не имело смысла. Положение этих категорий существенно изменилось. Дворянство стало претендовать на занятие важнейших должностей, лица дворянского происхождения стремились дослужиться до верхушки чиновной лестницы. Для системы наместнических титулов эти изменения имели ряд последствий.
Во-первых, когда традиционные показатели положения человека на социальной лестнице пошатнулись, а чиновная система еще не завершила свою перестройку, значение титулов возросло. Если ранее титулы присваивались на строго определенный период, связанный с выполнением дипломатических функций, то с царствования Федора Алексеевича они стали одной из постоянных характеристик служилого человека.
Во-вторых, система наместнических титулов, ранее в большей мере связанная с общественным разделением, теперь ориентировалась на разделение всех российских земель на степенные и не относящиеся к степенным. Последняя градация была присуща перечню земель и городов, зафиксированному в царском титуле. Формальная связь между наместником, его титулом и царем, владевшим всеми землями России, была особо подчеркнута, что послужило еще одним показателем усиления царской власти и развития процесса ее абсолютизации.
В третьих, правило привязки наместнического титула к строго определенной социальной группе, верставшейся не менее строго определенными чинами, все более нарушалось. Ранее четкая граница между титулами для бояр и окольничих, для окольничих и дворян, для дьяков все более размывалась. Число титулов, которые в равной степени могли присваиваться и боярам, и окольничим значительно увеличилось. Границы титулов, на которые могли претендовать дворяне, стало определить крайне трудно. Дьячество в отношении наместничеств перестало быть замкнутой категорией «изгоев», не смешивавшихся по титульным показателям с иными чинами. Уже с середины XVII века дьяки могли получать наместничества, которые в той же мере присваивались дворянам и стольникам. После отмены местничества они получили право повышать свой наместнический титул.
Наместническая система находилась в теснейшей взаимосвязи не только с чиновным делением, но и с системой должностей. Эта связь прослеживалась как в местнический период, так и во время после отмены местничества. В первом случае, более чем во втором действовала закономерность, согласно которой на определенные должности было принято назначать лиц определенного чина. В реальности существовала не столько двусторонняя титульно-должностная связь, а треугольник взаимовлиявших факторов: должность – чин – наместнический титул.
При местничестве за всеми перечисленными тремя взаимодействовавшими категориями стояли местнические правила. Человек этого времени не мог не задумываться над тем, соответствует ли та должность, на которую он назначается, его местническому статусу, чину, в целом социально-служебному положению. Этот вопрос заставлял общество, придерживавшееся местнической идеологии, пытаться выстроить иерархию должностей, определить степень их почетности друг по отношению к другу. Само местничество давало лишь ограниченную возможность для решения этой проблемы. В местнической системе можно было высчитывать соотношение почетности только совместных должностей, то есть таких служб, при исполнении которых ряд лиц становились в отношение «начальник – подчиненный». Считаться «честью» при назначении на несовместные службы было запрещено. Определить степень почетности должности, исходя из уровня чинов тех лиц, которые назначались на нее, также представлялось проблематичным. Чинов в русском государстве было гораздо меньше, чем должностей, лица, назначавшиеся на должности разного уровня престижности, очень часто находились в одном чине.
Возможность определить соотношение почетности должностей, относящихся к разным служебным сферам, не считавшихся совместными, во многом позволяли наместнические титулы, хотя титульная система не охватывала всех должностей, на которые могли назначаться представители высшего общества. Проведенный нами анализ титульно-должностного соответствия позволяет выделить ряд категорий почетности служб, говорить о равнозначности с точки зрения «чести» таких должностей как служба главой Ответа и главным воеводой военного разряда, второго члена Ответа и первого гражданского воеводы Пскова и т. д.
Связь между должностью, чином и наместническим титулом не исчезла в период после отмены местничества, но приобрела иные формы. Тот факт, что абсолютизм вызревал в России в период господства местничества, предопределил возможность трансформации зависимости должности, чина и титула еще в местнический период. Одним из важнейших факторов, способствовавших переходу всего служилого общества от местнических к абсолютистским традициям, был переход от принципа назначения на должности и жалования чинов «по роду» к принципу служебного и социального продвижения человека за его личные заслуги. Проблема выдвижения «худородных» на высшие государственные должности в местническую эпоху стояла не только перед самими этими людьми, но даже перед высшей властью. Царь также как и любой член общества, не способного на данный момент пойти на отмену местничества, был вынужден соблюдать правила игры, навязанные этим институтом, а также стремиться к созданию таких систем, которые могли позволить обойти сложившиеся традиции. В этом отношении система наместнических титулов сыграла значительную роль.
При выдвижении лица «худородного», обладавшего сравнительно невысоким чином, на должность, превышавшую его местнический статус, наместнический титул повышался, ориентируясь на должность. Между тем, он не достигал той планки, которой соответствовали титулы лиц более высокого происхождения, занимавших аналогичные должности. Первая закономерность позволяла постепенно вживлять в общественное сознание мысль о зависимости титулов и чинов от должности, а не от местнического положения лица. Вторая закономерность позволяла снять недовольство той части общества, которая жестко отстаивала местнические принципы, и провести при этом такое назначение, которое ориентировалось на личные качества служилого человека, наделить его должностью выше его местнической меры. Все эти правила вместе позволяли в конечном итоге перестроить титульную систему на абсолютистский лад в период, когда развитие абсолютизма уже не сдерживалось местничеством.
Во многом безболезненности такой перестройки способствовал ряд правил, функционировавших в рамках системы наместнических титулов, присущих ей как при местничестве, так и после его отмены, согласовавшихся как с местническими нормами, так и с правилами прохождения служебной лестницы, характерными для абсолютизма. Так с конца XVI до начала XVIII века было принято повышать наместнические титулы за выслугу, повышать титул в связи с повышением чина. Между тем, если в местническую эпоху это правило распространялось преимущественно на аристократию, то после местнической реформы стало присуще гораздо большему кругу лиц, потеряло связь с фактором их высокого происхождения, расширило социальную сферу своего действия.
Переход российского общества от местнической службы к абсолютистской ставит вопрос об изменении социального состава тех лиц, которые поддерживали власть, и на которых она опиралась. В рамках этой проблемы очерчивается проблема изменения роли тех родов, которые в местническую эпоху составляли правительственную верхушку, представители которых назначались на самые ответственные и важные должности.
Исследование системы наместнических титулов, позволяет сделать вывод о том, что большинство родов, чьи представители фигурировали в наместнических книгах до местнической реформы, сохранились в них, продолжая заниматься дипломатической деятельностью, назначаться на воеводства, дававшие право дипломатической переписки, повышать свои наместнические титулы и в период регентства Софьи, и при самостоятельном правлении Петра.
Этот вывод не означает, что дипломатическая сфера осталась монополией аристократических родов. В ней в ранге высших наместников появилось большое число лиц незнатных, не имевших к аристократии никакого отношения. Своеобразие послеместнического периода заключалось в том, что в наместнической сфере выдвиженцы из социальных категорий, не пользовавшихся ранее почетом, теперь на равных взаимодействовали с аристократами. Аристократические же роды не ушли с политической сцены, приспособившись к новым условиям, встав на службу государству, перед которым ранее они пытались отстоять свое особое положение и особые права.
Система наместнических титулов играла важную роль не только в качестве одного из регуляторов социально-служебного положения в рамках высшего российского общества, но и занимала важное место в системе дипломатического этикета. Пожалуй, именно эта сторона титульной системы была ее первейшим предназначением, постепенно приобретавшим равные (а не преимущественные) позиции с иными функциями наместнических титулов.
В этой связи особую важность система наместнических титулов получила в рамках комплектования русских посольств, отправлявшихся за рубеж. Сложная система их градации окончательно закреплялась титулами. На основании титулов можно говорить о соотношении дипломатов одного ранга (великий посол, посол, посланник и пр.) и одного чина, направленных в разные государства. В то время как их ранги и чины могли совпадать, их наместнические титулы всегда рознились, что дает основание говорить о степени почета и важности во внешней политике России стран, имевших дипломатические отношения с ней. Изменения титульных показателей послов, отправлявшихся в разное время в одно и то же государство, и членов Ответных палат, проводивших переговоры с представителями одной и той же державы на разных этапах, позволяют судить об эволюции отношений между Россией и этой страной на протяжении определенного периода. Этот показатель наглядно демонстрирует постепенное ослабление с 50-60-х гг. XVII века значения и особого статуса Польши и Литвы во внешней политике России, доказывает повышение значимости Голландии в начале активных петровских преобразований.
В целом система наместнических титулов, модифицируясь, смогла пережить ряд исторических эпох, согласовалась и с местничеством, и с абсолютизмом. Начало 80-х гг. XVII века стало временем наиболее существенных изменений. Между тем глобальной реформы, при которой наместничества полностью могли изменить свое значение в системе российской государственности, так и не произошло. Проект преобразования наместнических титулов в степени в рамках Боярской думы не осуществился. Наместничества так и остались формально связаны с дипломатической практикой, несмотря на то, что их роль в регулировании отношений представителей высшего общества была гораздо более существенной.