Досье

Хаппель Эрнст Франц Герман

Родился 25 ноября 1925 года в Вене. Умер 14 ноября 1992 года в Инсбруке

Игрок

1942–54 — Рапид Вена — 177 — 8

1954–56 — Рэсинг — Париж — 42 — 9

1956–59 — Рапид Вена — 63 — 17

Всего 282 34

За сборную Австрии провел 51 матч, забил пять мячей.

Тренер

1959–62 — Рапид Вена (спортивный директор)

1962–69 — АДО Гаага (Голландия)

1969–73 — Фейеноорд Роттердам (Голландия)

1973–74 — Севилья (Испания)

1974–78 — Брюгге (Бельгия)

1978 — сборная Голландии

1978 — Харельбек (Бельгия)

1979–81 — Стандард Льеж (Бельгия)

1981–87 — Гамбург (ФРГ)

1987–91 — Сваровски-Тироль Инсбрук (Австрия)

1992 — сборная Австрии

Чемпион Австрии (6): «Рапид» — 1946, 1948, 1951, 1952, 1954, 1957. Обладатель Кубка Австрии — 1946. 3-е место на ЧМ-54

Тренер

Чемпион Австрии (3): «Рапид» — 1960, «Сваровски-Тироль» — 1989, 1990.

Кубок Австрии (1): «Сваровски-Тироль» — 1989.

Чемпион Голландии (2): «Фейеноорд» — 1969,1971.

Кубок Голландии (2): АДО — 1968, «Фейеноорд» — 1969.

Чемпион Бельгии (3): «Брюгге» —1976-78.

Кубок Бельгии (2): «Брюгге» — 1977, «Стандард» — 1981.

Чемпион ФРГ (2): «Гамбург» — 1982, 1983.

Кубок ФРГ (1): «Гамбург» — 1987.

Обладатель КЕЧ (2): «Фейеноорд» — 1970, «Гамбург» — 1983.

Межконтинентальный Кубок (1): «Фейеноорд» —1970.

Вице-чемпион мира: сборная Голландии — 1978

На очередном ток-шоу в 2005 году Кайзеру задали вопрос: «Скажите, герр Беккенбауэр, а кто из тренеров прошлого мог бы руководить современными командами и добиваться с ними успехов?» Беккенбауэр, не задумываясь, ответил: «Хаппель, конечно... Еще кто? Сейчас, секундочку, надо подумать.»

«А почему именно Хаппель?». И тогда Франц, снисходительно улыбнувшись, добавил: «Потому что он лучший тренер в мире».

В списке лучших тренеров за всю послевоенную историю футбола по версии английской газеты «Таймс», опубликованном в сентябре 2007-го, австриец Эрнст Хаппель занимает третью строчку после голландца Рину-са Михелса и шотландца Мэтта Басби. Вслед за ним идет тренерская икона английской Премьер-лиги — другой шотландец Алекс Фергюсон, затем — Билл Шенкли, Боб Пейсли, Брайан Клаф. С правильностью определения места в списке лучших любого из вышеупомянутых тренеров можно поспорить. Также, впрочем, как и по остальным сорока трем.

Но где бы и кто бы ни составлял подобный перечень, в нем точно присутствовал бы на самых верхних строчках Эрнст Хаппель. Тренер, среди разнообразных прозвищ которого имелось и прозвище «волшебник», потому что всегда команды, им возглавляемые, прибавляли в игре и результатах, игроки, им руководимые, «вдруг» оказывались хорошими, а иногда и отличными. Потому что после его ухода клубы, иногда сразу, а иногда проведя по инерции один-другой неплохой сезон, обязательно ухудшали и игру, и результаты.

Хаппель (1990): «Нет и не может быть самого лучшего тренера. Есть тренеры плохие и хорошие. Сейчас я б определил их соотношение как 4:1. Плохих раза в четыре больше...»

В клубах, которые тренировал Хаппель, знают точно, кто является лучшим. В 100-летней сборной «Фейеноорда» командой «руководит» Хаппель. В истории «Брюгге» период его правления назван «лучшим». В «Гамбурге» до сих пор каждого нового наставника «меряют» по Хаппелю и, если находят сходство, пусть только внешнее или в манере поведения, тут же отмечают: «О! Как же он похож на Эрнста!»

Футболисты, игравшие под его руководством, признают, что «лучшего тренера в их карьере не было». Это говорят и те, на кого он делал ставку, и даже те, от кого он решительно избавлялся. В последнем случае они самокритичны, как, например, Дитер Шатцшнайдер: «Я вел себя, как последний идиот».

Хаппель числится еще в одной «сборной столетия», на этот раз в качестве игрока. Он занимает место центрального защитника венского «Рапида», команды, в которой он появился в 13-летнем возрасте.

Такая футбольная Вена

Футбол был тогда у венской детворы в почете. Примеров для подражания у ребят имелось множество. Знаменитая венская школа гремела на всю Европу, 30-е годы — время австрийского футбольного бума, и желающие играть в прославленных командах попросту кишели. Тренерам детских и юношеских групп было из кого выбирать.

Хаппели проживали в районе Хюттельдорф. Родители Эрнста были вечно заняты своими делами, его воспитанием занималась бабушка, благо жила неподалеку — в Брайтензее. Осенью 1938-го 13-летний Эрнст решил, что пора определяться со своим будущим и пошел записываться в «Рапид».

Хаппель: «Почему не «Аустрия» или «Ваккер»? Просто недалеко. Вот и всё».

Альфред Кёрнер, партнер Хаппеля по «Рапиду» и сборной Австрии: «Из сотни пацанов, пришедших записываться в клуб осенью 1938-го, взяли пятерых — меня с братом, Эрни и еще двоих. Их имен я уже не помню, они потом куда-то пропали...»

Хаппель (1986): «В те годы в Австрии можно было сформировать три равноценные сборные страны. Было у кого учиться. Мы не пропускали ни одной игры, а потом во дворе пытались повторять трюки Синделара или Гшвайдля. Не обязательно с футбольным мячом — устраивала и консервная банка или теннисный мячик. Когда я пришел на просмотр в «Рапид», то бил уже с обеих ног одинаково сильно и точно, я готов был возиться с мячом сутками. И не только я один — мы все были такими. А сейчас? У детей занятия с тренером 5 раз по 15 минут. И четыре 15-минутных отрезка они бегают. А мяч? Дайте детям мяч и покажите, что с ним делать.»

(Ох, сколько современных тренеров и даже не тренеров отмечают этот парадокс — тренируем детей гораздо меньше, а результаты хотим получать не хуже. Откуда?!?! — А. Ф.)

Хаппель дебютировал в первой команде в 17 лет. Тогда, в 1942-м, многих «рапидовцев» призвали в армию. Говорили, что в отместку за победы над «Шальке». Поэтому в основу клуба попало несколько 16—17-летних ребят. Черед Эрнста служить в вермахте пришел в конце 1944-го. Повоевать он не успел, быстро попал в плен, и уже в конце 1945-го был отпущен из лагеря для военнопленных домой.

(Легендарная победа «Рапида» над «Шальке» была одержана в день начала Великой Отечественной войны — 22 июня 1941 года — в присутствии более 100 тысяч зрителей на берлинском «Олимпиаштадионе». К 60-й минуте гельзенкирхенцы вели 3:0, а гости усилиями Франца Биндера не забили пенальти. Однако затем последовали знаменитые «минуты «Рапида», и четыре мяча влетели в ворота германской команды. Хет-трик — два удара со штрафных и один с пенальти на счету того же Биндера, а капитан «Шальке» Эрнст Ку-цорра отказался принимать медаль за второе место. Справедливости ради заметим, что байка — поражение «Шальке» было необходимо для укрепления единства немецкого народа — тоже гуляет по всяким информационным просторам, но ее никто не воспринимает всерьез.

Также в активе «Рапида» «Чаммерпокаль», то бишь Кубок Германии 1938 года, сразу после «аншлюса». По пути к трофею венцы победили «Вальд-хоф» из Мангейма, «Нюрнберг» и «Франкфурт».

Эрнст Хаппель в эти героические годы был еще мал и участия в тех матчах не принимал. — А. Ф.)

Хаппель-игрок против Хаппеля-тренера

Макс Меркель, другой знаменитый тренер, игравший до и после войны за «Рапид», вспоминал о первом послевоенном появлении Хаппеля в клубе:

«Я играл правого защитника. И вот однажды наш тренер Леопольд Нич перед занятием сообщил мне, что сегодня в паре со мной будет играть «великолепный» левый защитник. Нич изучал английский язык и гордо сказал: splendid.

Подошел высокий парень с сигаретой в зубах. Руки он держал в карманах брюк, под мышкой у него были бутсы. Мы поздоровались. Голос у него скрипел как... ну, редька на терке... И мы стали играть вместе».

27 сентября 1953 года, отбор чемпионата мира, Австрия — Португалия — 9:1. Только игроки: Оцвирк, Земан, Динст, Роберт Кёрнер, Роберт, Хаппель, Т. Вагнер, Пробст, Альфред Кёрнер, Штольц, Ханаппи, Голобиц

Футболист Меркель и тренер Меркель — люди, так сказать, одинаковые — жесткий защитник и жесткий тренер.

Меркель: «Я всегда придерживался принципа — лежащий противник неопасен, играл я жестко, старался как можно корректнее, но всякое бывало... Этот парень играл совершенно иначе. Он избегал единоборств и длинных затяжных рывков, зато с мячом он был виртуозом и выделывал что хотел. В общем, Паганини со скрипкой. Мяч он мог остановить даже. м-м-м... задом. Нападающий злился, терял внимание и уже вслед Эрнсту кричал традиционное «Arschloch» (в данном случае — засранец. — Б. Т.) Тот всегда отвечал: «Спасибо». Он был создан для футбола — 0-образные ноги, широкий лоб, которым удобно принимать мяч. Широко расставленные глаза — он видел, наверное, поле, как через широкоугольный объектив вправо и влево. На мяч он не смотрел никогда, мяч он чувствовал».

В этом меркелевском пассаже есть всё — и восхищение, и зависть, и язвительность. Меркель, шесть лет игравший бок о бок с Хаппелем, ревностно относился к последующим тренерским успехам своего более молодого товарища, поэтому его свидетельство, пожалуй, ценнее, чем избыточные похвалы, коими награждали в своих воспоминаниях другие партнеры Эрнста, журналисты и восторженные почитатели и почитательницы его футбольного таланта.

Оценка Меркелем футбольных качеств Хаппеля отличается от общепринятых только в одном — большинство специалистов и биографов, подтверждая безукоризненную техническую оснащенность Эрнста и выдающееся вИдение поля, говорят о нем как о довольно жестком защитнике, не гнушавшемся и сыграть грубо. Хотя, возможно, «полицейскому» Меркелю все беки, позволявшие нападающему находиться в вертикальном, а не горизонтальном положении, казались неженками и слюнтяями.

Либеро?!

Хаппель очень скоро стал играть центрального защитника/полузащит-ника. Австрийские клубы переходили на систему W-M, и тренер Пессер сдвинул Эрнста с левого фланга в центр на ключевую для обороны позицию, причем использовал его скорее в качестве либеро (!) за умение владеть мячом, точный длинный пас и отличное вИдение поля. Так, по крайней мере, пишут историки «Рапида», настаивая на том, что после бразильского турне 1949 года, подсмотрев систему игры бразильцев, «Хаппель по согласованию с Пессером стал играть на позиции, которую иначе, как либеро, и не назвать». Добавляют также, что именно Эрнст Хаппель еще в бытность свою игроком стал регулярно использовать искусственный офсайд. Он, безукоризненно ориентирующийся на поле, мгновенно оценивающий постоянно меняющуюся ситуацию, считал, что гораздо проще сделать шаг-другой вперед и оставить нападающего за спиной, чем гоняться за ним в попытках отнять мяч и рисковать получить гол в свои ворота. По мнению Матиаса Мар-шика, австрийского журналиста, это происходило из натуры Хаппе-ля и откровенной нелюбви к беговой работе, часто бесполезной.

Хаппель — игрок венского «Рапида»

Тот «Рапид» был силен своей центральной осью — вратарь Земан, центральный защитник Хаппель, полузащитник Леопольд Генхардт, центрфорвард Роберт Динст.

Да еще справа и слева от Динста — братья Кёрнеры. Все перечисленные были и игроками сборной Австрии начала 50-х.

Эрнст дебютировал в ней в сентябре 1947-го в матче против самого «любимого» противника — сборной венгрии, начинавшей восхождение к славе Aranycsapat. Выпало ему играть против здоровенного и высокого центра нападения Ференца Сусы. Эту дуэль Хаппель проиграл — Суса забил трижды. Но товарищи Хаппеля провели четыре мяча, и австрийцы победили 4:3. Эрнст не оправдывался: «Да вы посчитайте, сколько раз я его опередил!»

С той встречи он стал игроком основы сборной и оставался им вплоть до окончания ЧМ-54.

Он очень не любил тренироваться

Таким образом, Хаппель-игрок быстро взобрался на вершину австрийского футбола и чувствовал себя там вполне комфортно еще и потому, что был настоящим любимцем публики. на защитника Хаппеля ходили смотреть специально, ожидая от него невероятного технического трюка или удивительного длинного разрезающего паса. А штрафные и пенальти! Он специализировался на них в клубе и почти все (!) свои мячи забил со штрафных ударов.

Одно из своих прозвищ «Вёдмаста» (от венского произношения Weltmeister — чемпион мира) он получил в 1953-м после победы его «Рапида» в Брюгге над лондонским «Арсеналом» со счетом 6:1. Матч был благотворительным, весь сбор шел в пользу пострадавших от страшного наводнения 1953 года, затопившего треть Голландии и часть Бельгии. В этой встрече он продемонстрировал весь набор своих умений и был признан лучшим игроком.

И он очень не любил тренироваться.

Меркель: «Когда я стал тренером «Рапида», он меня доводил до ручки. Он появлялся на тренировке последним, а уходил первым. Мне, можно сказать, не повезло. Я был старше его на шесть лет, мы играли вместе, но как тренер я обязан был требовать с него так же, как и с остальных. Когда я намеревался провести тяжелую тренировку, то из-за Эрнста мне приходилось ее смягчать. И всё равно он искал любой повод, чтоб побыстрее сбежать в раздевалку — то у него трескалась обувь или вдруг начинало ныть колено, то першило в горле так, что он не мог дышать, а то вдруг он хватался за живот... Лучше б его отдали в «Реал».»

...Ну а как должен был реагировать тренер, когда его бывший партнер, пусть и один на один, говорит вроде бы в шутку: «Макс, как тебе это удается?» — «Что именно?» — «Принимать исключительно неправильные решения, а?».

Мадридский «Реал» заинтересовался Хаппелем в 1951-м. Тогда действовало распоряжение OFB о запрете игрокам, не достигшим 28-ми лет, уезжать за границу, и Хаппель остался в «Рапиде».

Меркель: «Когда я, отработав два сезона в клубе, покидал «Рапид», то пожелал Эрнсту: «Если ты когда-нибудь станешь тренером, пусть тебе попадется такой же гад, как ты сам.» Подчеркну еще раз, игрок он был блестящий, не зря его болельщики величали «богом футбола», но вне поля Ашил, как мы его тогда называли, был разгильдяем и кутилой. Я уверен, что игрок Хаппель у тренера Хаппеля не продержался бы и недели. Вот так бывает.»

Пить водку с тигром

Действительно, Хаппель вел далеко не аскетический образ жизни. Альфред Кёрнер формулировал мягче, чем Меркель: «Эрни был игроком мирового класса, но довольно легкомысленным человеком».

Куролесил он обычно с вратарем «Рапида» Вальтером Земаном.

Земана в Австрии считают вторым голкипером в истории после Руди Хидена.

Вальтер пришел в «Рапид» 18-летним в 1945 году. Он быстро выбился в первые номера сначала в клубе, а затем и в сборной. После игры с шотландцами в декабре 1950-го, когда Земан отстоял на ноль и австрийцы победили за счет одного-единственного мяча, он получил кличку «Тигр Глазго».

Хаппель называл его «богемцем», поскольку Земан происходил из венских чехов, и иронически относился к славе своего друга (также, кстати, как и к своей собственной), «приземляя» его и подначивая, дабы тот не слишком заносился. Зато охотно поддерживал делом его девиз «После полуночи тигры пьют только шампанское!», дополняя своим: «Игра игрой, а водка водкой». Под этими лозунгами начинался послеигровой вечерний обход всевозможных кафе и винных погребков.

Со своим учеником и ключевым игроком Хаппелем тренер «Рапида» Пессер отработал и внедрил в команде тактику, которую он изыскал во время пребывания в Южной Америке

Кличку Ашил (Aschyl) Хаппель получил за внешнее сходство с турецким актером, сыгравшим главную роль в каком-то фильме, с успехом прошедшем по экранам столицы Австрии. Это сходство — волнистые волосы, большие карие глаза — добавило Хаппелю популярности и среди женского населения, так что Эрнст довольно быстро заслужил еще и репутацию ловеласа.

Карл Кобан, один из многочисленных биографов Хаппеля, писал: «Он пользовался огромным успехом у женщин — высокий, красивый, а главное, щедрый. Он немного остепенился после женитьбы на Элизабет Коглер в 1952-м и рождения сына Эрнста, но верным мужем его назвать, конечно, нельзя».

Из песни слов не выкинешь, и к букету стандартных пороков Хаппе-ля нужно добавить еще курение и страсть к азартным играм. Курил Эрнст лет с 15-ти и не расставался с этой привычкой как во время игроцкой, так и тренерской карьеры. Всю жизнь он смолил крепкие бельгийские сигареты «Бельга». По несколько сигарет подряд он выкуривал обычно во время игры в карты — Хаппель был большим любителем традиционного «ската», но поигрывал и в покер. Однако, по воспоминаниям современников, он всегда точно знал, когда нужно остановиться, особенно если на следующий день предстоял футбольный матч.

Справедливости ради надо сказать, что во всех этих увлечениях — карты, женщины, алкоголь — он был не одинок и в первом послевоенном поколении австрийских футболистов (да только ли австрийских?!) белой вороной точно не слыл.

Болельщики требовали хорошей игры и побед, а всё остальное — личное дело игроков. Хаппель обычно фанов не подводил, поэтому и остались в воспоминаниях о лучшем австрийском тренере столетия разные истории и анекдоты, сдобренные восхищенной иронией, легкой грустью и сочувствием.

Четыре удара Хаппеля

Например, такая. Однажды, подогревшись в кафе спиртным, Атттил поспорил с сотрапезниками, что забьет три раза подряд мяч из вратарской площади в противоположные ворота через всё поле, да не голкиперским способом «с рук», а с земли. Спор был нешуточным на немалую по тем временам сумму в десять тысяч шиллингов. Доказывать предстояло немедленно. Вся компания поехала на стадион. Хаппель установил мяч на углу вратарской площадки, разбежался и... остановился. «В какой угол?» — добил он вопросом спорившего с ним знакомого. Тот от удивления открыл рот и не нашел что ответить. «Тогда я выберу сам». Атттил положил подряд два мяча в разные нижние углы противоположных ворот, а третий пустил по центру. Да, немаловажная деталь: всё это он проделал не в бутсах, а в обычных туфлях.

В те годы обладание таким пепелацем было сродни владением «Мазерати» сейчас

Подобных историй о Хаппе-ле-мастере имеется немало. И в каждой из них подчеркивается своеобразный юмор и обаяние Хаппеля, вЕнца по рождению, духу и способу жизни. Как заметил тот же Карл Кобан, «того, что мы называем Wiener Schmae — венский шарм — у него было предостаточно, а некоторых черт нашего характера даже с избытком. И он всегда был ироничен по отношению к другим, да и к себе, пожалуй, тоже.»

Другая байка — чисто футбольная. Перед ЧМ-54, на который сборная Австрии ехала в ранге одного из фаворитов, проводилась тренировочная встреча команды против сборной одной из низших лиг. на инсбрукском стадионе собралось около 15 тысяч зрителей. Им не понравилось, что тренер Эдди Фрювирт выставил на игру второй состав, да и тот демонстрирует явное нежелание играть. Болельщики стали освистывать сборную, на поле полетели мелкие камни и бутылки. В перерыве встречи тренер выпустил на поле нескольких футболистов основы, в том числе Земана и Хаппеля. «Сборники» забегали и вскоре добились огромного преимущества. Теперь местные были недовольны избиением своих и неодобрительно гудели. При счете 14:0 Хаппель, стоя спиной к своим воротам, вдруг резко развернулся и метров с 25-ти точно загнал мяч в девятку ворот Земана. Народ взревел от восторга. Эрнст подбежал к Вальтеру: «Спишь, богемец?! Какой ты, к чертям собачьим, «тигр Глазго». Ты обычный Arschloch из Хюттельдорфа!»

Меркель: «Да, это правда. Было такое. За подобную выходку в сборной германии его бы расстреляли перед строем или, если б повезло, просто выгнали бы из команды...»

Партнерам Хаппель объяснил, что проверял бдительность Земана, а журналистам сказал, что «мяч с ноги слетел, вот длинный пас вперед на ход и не получился.»

От «утеса» до «продажного»

В истории австрийского футбола ЧМ-54 остался чемпионатом «жаркой битвы в Лозанне», когда в четвертьфинале сборная Австрии, проигрывая к 20-й минуте 0:3, сумела победить хозяев, швейцарцев, со счетом 7:5.

В этот день, 26 июня, стояла небывалая для этих мест жара — до сорока градусов. Тогда вратарь австрийцев Курт Шмид еще в середине первого тайма получил солнечный удар и с трудом передвигался в воротах. дошло до того, что массажист команды Ульрих встал за воротами Шмида и подсказывал ему, куда перемещаться.

Хаппель говорил о ЧМ-54 как об «огромном личном разочаровании». Больше это касалось следующего за игрой со сборной Швейцарии матча — полуфинала против сборной ФРГ. Но и в игре с хозяевами он был не из лучших. Три мяча в ворота Шмида забил прямой оппонент Хаппеля — центрфорвард Хюги. И тут против фактов не попрешь.

Австрийская пресса бросалась из крайности в крайность. радиорепортаж Хериберта майзеля о четвертьфинале начинался возгласами ужаса и непонимания происходящего, а заканчивался словами о героях, сумевших в труднейших погодных условиях «устоять, затем переломить и победить». Фамилия Хаппель упоминалась обязательно в сочетании со словами «утес, скала, столп обороны и т. д.»

Зато после полуфинала никаких других слов, кроме вариаций на тему «невероятный позор», не было.

Дело в том, что именно австрийцы были фаворитами игры со сборной ФРГ. Вся легенда, весь миф о великой немецкой команде рождался тогда по ходу чемпионата и позже закрепился в головах любителей футбола. Сами же немцы считали выход в полуфинал величайшим успехом и точно знали, что за поражение в игре с австрийцами их, по большому счету, ругать не будут. Просто сборная Австрии считалась командой более классной, а количество игроков европейского уровня в ее составе было, по мнению специалистов, ДО чемпионата бОльшим, чем в сборной ФРГ. Однако немцы выиграли со счетом 6:1!

Эрнст Хаппель в знаменитом матче против Швейцарии (7:5) на ЧМ-54. Это поединок и поныне остается самым результативным в истории финальной части мундиалей

Австрийская защита в групповом турнире не пропустила ни одного мяча. Пять мячей в матче со Швейцарией были списаны на погоду и состояние вратаря Шмида, который от последствий солнечного удара к полуфиналу окончательно так и не оправился.

В ворота встал «тигр Глазго» Вальтер Земан. Он-то и пропустил шесть мячей.

В поражение, в такое поражение от «этих» немцев невозможно было поверить, и пресса изощрялась в поисках причин. Спорили о том, «всех ли игроков сборной Австрии подкупили богатые немецкие концерны или только некоторых, например, Земана и Хаппеля, чтоб пропускали, Ханаппи, Оцвирка и Пробста, чтоб не забивали. «Кто знал до ЧМ всех этих Вальтеров, Шеферов и Морлоков, а наши асы гремели по всей Европе...». Но все газеты, придумывая коммерческие или даже политические причины проигрыша, были единодушны в том, что провалили игру прежде всего двое — вратарь Земан и центральный защитник «утес» Хаппель. Эта пара «привезла» пять из шести мячей.

Журналисты, понимающие в игре, писали об отсутствии игровой дисциплины, разбирали моменты встречи, указывая на несогласованность действий и очевидные промахи. Другие требовали «головы» тренера, а также Земана и Хаппеля. Католический «Народный листок», намекая на образ жизни Ашила, грозил ему «десятью годами чистилища, усугубленными отсутствием ежедневных десяти порций шнапса.» Изгалялись как могли.

Зато великодушный капитан чемпионов мира Фриц Вальтер, описывая забитые немцами мячи в ворота Земана, прибегал к выражениям вроде «великолепный Хаппель вынужден был срубить Морлока». Или: «Тонко чувствующему игру Эрнсту приходилось просто разрываться, решая, кого держать — обязательного Морлока или часто смещающегося ближе к нему Шефера. Я не хотел бы оказаться на его месте...»

Хаппель: «Мы с «богемцем» молча сидели в раздевалке и только изредка поглядывали друг на друга. О чем говорить? Так паскудно на душе у меня никогда еще не было.»

В матче за 3-е место, выигранном австрийцами у предыдущих чемпионов мира уругвайцев со счетом 3:1, ни Земан, ни Хаппель участия не принимали — в ворота встал очухавшийся Шмид, а вместо Эрнста играл Колльманн.

На венском вокзале встречающие призеров чемпионата болельщики на руках вынесли на привокзальную площадь героя Шмида. Земан и Хаппель тихонько свалили из поезда, не доехав до города. Их тоже собирались встретить, но иначе.

Следующий вызов в сборную он получил только через три года.

Сдавал ли «Рапид» игру «Реалу»?

Отношение к Эрнсту изменилось. Его положение можно сравнить с тем, в котором оказался после того же ЧМ Ференц Пушкаш в Венгрии. Его обзывали, освистывали и т. д. Он сыграл два матча в начавшемся чемпионате страны, а затем принял очередное предложение из-за границы от парижского «Рэсинга» и уехал во Францию.

Хаппель: «Рэсинг» был набором отличных индивидуалистов. И никакой командной игры. Да и публика какая-то даже чересчур нейтральная и спокойная по сравнению с нашей. Все остальное мне понравилось. Я познакомился, например, с Джиной Лоллобриджидой и с другими знаменитостями. Париж — город не для футболистов, здесь слишком много других возможностей и соблазнов.»

Хаппель отсутствовал два года. Он возвратился в успокоившуюся Вену и занял привычное место в центре защиты «Рапида».

Эрнст вернул любовь болельщиков уже в осенних встречах «Рапида» с мадридским «Реалом» в розыгрыше КЕЧ-1956/57. Мадридскую встречу выиграли «реаловцы» 4:2. После первого тайма ответного матча в Вене счет был 3:0 в пользу «Рапида». Все три мяча забил центральный защитник Эрнст Хаппель — один с пенальти и два со штрафных. Еще один раз мяч после его дальнего удара угодил в штангу. Во втором тайме Ди Стефано забил свой гол. 3:1.

Предстоял третий матч. «Реал» давил на УЕФА, требовал проведения игры в Мадриде. Согласие «Рапида» было куплено за 60 процентов дохода от сбора за продажу билетов на мадридском стадионе. Но только ли согласие с местом встречи?

Йозеф Хубер, шеф спортивной редакции венской «Курир», а в то время начинающий репортер, вспоминал: «Я часто встречал Хаппеля в кафе «Егер» на Вестбаннштрассе. Это было «рапидовское» кафе, которое посещали и журналисты «Курир». Хаппель сказал мне после возвращения из Мадрида, что третий матч был продан («Реал» забил два «сухих» мяча к 20-й минуте. Игра так и закончилась 2:0. - Б. Т.). Разве я мог тогда написать об этом? А он не любил больше вспоминать об этих играх...»

Сказал он такое сгоряча или действительно что-то знал, осталось неизвестным. неопределенные слухи еще циркулировали некоторое время, да так и утихли.

Хубер: «Меня нельзя назвать другом Вёдмасты. У него вообще не было друзей среди журналистов. Он всегда держал людей на дистанции. Позже — игроков, которых тренировал и функционеров клубов. А в особенности — журналистов. Он пренебрежительно называл их министрантами — церковными служками, причетниками. Решающей в этом отношении к прессе была, наверное, травля после чемпионата мира, которую ему устроили в газетах».

Игра с «Реалом» — последняя в ряду легендарных игр Эрнста Хаппе-ля-футболиста. Он закончил свою карьеру игрока 11 апреля 1959 года в матче чемпионата против «Винер шпортклуб». Ему шел 34-й год.

Гражданская специальность у Хаппеля наличествовала. Он был дипломированным специалистом по изготовлению кожаных изделий. Но любимым его изделием был кожаный мяч. Он не представлял себе дальнейшую жизнь без футбола, и он в футболе остался.

Ван Ханегем, Хаппель и Мулейн — время тренировки! 1970 год

Тренер без диплома

Можно сказать, что вся футбольная карьера Хаппеля, включая ее игроц-кую и тренерские составляющие, по-своему уникальна. Одаренный и выдающийся для своего времени игрок, принимавший на поле решения, зачастую неожиданные не только для соперников, но и для партнеров, человек в жизни «несколько легкомысленный» (А. Кёрнер), вырос в тренера, ставившего на первое место дисциплину, физические кондиции, а затем уже тактику и технику.

Кроме того, Хаппель так и не получил никакого специального образования. Он не заканчивал ни тренерских курсов, которые либо на постоянной, либо на временной основе функционировали при каждой футбольной федерации в тех странах, где он работал. у него не было диплома даже учителя физкультуры, подтверждающего минимум знаний, необходимых для работы в сфере спорта! Он не сомневался, что достигнет успехов на тренерском поприще без «этих бумажек», а если не достигнет, то не из-за их, дипломов и лицензий, отсутствия, а вследствие неблагоприятного стечения обстоятельств или небольшого выбора игроков, с которыми можно решать мало-мальски серьезные задачи. То есть, прежде всего, по причинам внешним, не зависящим от него лично или зависящим в очень малой степени.

И этот тренер к окончанию своей карьеры был самым преуспевающим тренером в мире с наибольшим количеством выигранных титулов. Титулы были добыты с командами четырех стран, а в Кубке европейских чемпионов достижение великого австрийца гораздо позже, уже в эпоху Лиги чемпионов, повторили только Жозе Моуриньо, Юпп Хейнкес и Карло Анчелотти, тоже выигравшие КЕЧ не просто с двумя разными клубами, но с клубами из разных стран (Оттмар Хитцфельд побеждал дважды с клубами одной страны).

Если бы в раздел «Успехи и достижения» добавляли выходы в финал национальных или международных турниров, то и здесь он наверняка был бы единственным и неповторимым. По числу матчей, проведенных в европейских кубках его командами, Эрнст тоже был к 1992 году рекордсменом — 117 с шестью клубами из четырех стран. В этом списке, кроме двух победных финалов КЕЧ, есть и три финала проигранных — два в КУЕФА и один в КЕЧ. Начиная с сезона-1968/69, когда команда под руководством Хаппеля впервые стартовала в ЕК, и заканчивая сезоном-1991/92, последним его сезоном, клубы, руководимые Вёдмастой, отсутствовали на международной арене только три раза.

Венский старт

В мае 1959-го, спустя три недели после последнего матча за клуб в чемпионате Австрии Хаппель уже работал руководителем футбольной секции «Рапида», что по нынешнему штатному расписанию соответствует должности спортивного директора. Тогда в клубе произошла смена нескольких должностных лиц. Тренером стал старый товарищ, старший из братьев Кёрне-ров — Роберт, «секционсляйтер» Циммерманн удачно ушел на повышение, а Хаппель занял его место.

Чемпионство «Рапида» 1960 года вносят в послужной список Хаппеля, оговариваясь, что он был тогда спортдиректором, а не тренером. Роберт Кёрнер соглашался разделить с Эрнстом этот первый успех: «Конечно, мы с ним советовались, и, признаюсь, он умел отговорить меня от приглашения некоторых игроков, мог и неожиданно посоветовать футболиста, прошедшего мимо меня. у Эрнста был фантастический глаз. Он умел не только оценить возможности того или иного игрока, так сказать, вообще, но еще и применительно к тому, заиграет тот или иной футболист именно у него. За «своих» он хватался, а от «чужих», пусть и выглядящих на данный момент лучше, отказывался. Его кадровые решения зачастую были неожиданны, но он выигрывал, значит, был прав. Со временем ему стало тесно в «Рапиде»...»

Хаппель проработал в родном клубе три года. Своей задачей он считал превращение «Рапида» в профессиональный клуб. У него были свои представления о постановке работы в профессиональном клубе, но он, по отзыву биографа Матиаса Маршика, опередил время: «Австрийский футбол еще не созрел для предлагаемых Хаппелем перемен». Правда, первого иностранного футболиста в австрийскую послевоенную лигу привлек именно Хаппель. Югославский нападающий Бранко Миланович появился в «Рапиде» в 1960-м благодаря настойчивости Эрнста.

«Уфенинь» означает упражнение

В 1962-м Хаппель покинул родину на целых 26 лет. Ему предложили попробовать свои силы в Голландии, в гаагском клубе со странным названием ADO. Эта аббревиатура расшифровывалась как Allen Door Oefening, что-то вроде «Всё через практику» или «Всё через занятия». Командочка даже по голландским меркам тех лет была не из сильных — скорее, середняк, иногда аутсайдер.

Макс Меркель: «Поначалу он пошел в ADO, команду, с представителями которой ни один достигший хоть какого-то успеха тренер даже разговаривать не стал бы. Типичный любительский клуб. Я его тоже тренировал один сезон в середине 50-х в начале своей тренерской карьеры. Работа для начинающих, а он задержался в нем почти на семь лет...»

Официально голландский футбол перешел на профессиональные рельсы еще в 1957-м, когда была создана Эредивизия. Однако это были скорее намерения, чем целенаправленные последовательные действия. Источником дохода для большинства футболистов ADO была работа, не связанная с футболом, хотя контракты с клубом были подписаны всеми. Игра была больше удовольствием, душевной склонностью и давала ощутимый заработок лишь нескольким игрокам основы.

«Фейеноорд» — обладатель Межконтинентального кубка-1970

Легенда о емкости из-под пива, с попадания в которую начинал свою работу в каждом новом клубе Хаппель, родилась в Гааге.

Первое занятие в команде начиналось под проливным дождем, и футболисты особого энтузиазма не выказывали. Тогда якобы и пришла в голову новому тренера эта идея. Он установил пустую пивную посуду на скрещение перекладины и штанги, поставил мяч на линию штрафной, ударил и сбил предмет на землю. Тогда впервые и прозвучало его знаменитое: «Nachmachen» — «Повторить!» Поощрением за удачный удар должен был стать досрочный уход в раздевалку. Тренировка длилась более часа, и в ней участвовали все игроки.

Можно сказать, что главным результатом работы Хаппеля в ADO стало его признание как тренера на голландском уровне. Команда прежде всего заиграла стабильно. ADO был чемпионом страны в 1957-м. После этой победы команда рухнула и постоянно занимала «надцатые» места в чемпионате Голландии. Хаппель принял ее на 15-м, самом низком с момента возвращения клуба в высший дивизион в 1927 году. После двух десятых мест в сезо-не-1964/65 ADO взобрался на третье место и до ухода Эрнста ниже четвертого не опускался. Тягаться с «Аяксом» и «Фейеноордом» ему еще было не под силу. Но! За время работы Хаппеля клуб четырежды (!) выходил в финал голландского Кубка. Три выхода, в 1963, 1964 и 1966 гг., закончились поражениями, соответственно, от «Виллема II», геленской «Фортуны-54» и роттердамской «Спарты», зато в июне 1968-го в финале был побежден руководимый Михелсом и ведомый Круиффом «Аякс» — 2:1.

Из игроков гаагцев того времени ни один звездой европейского уровня так и не стал, хотя свои легенды там, конечно же, имеются — Тео Тиммер-манс, например, или Аад Мансфелд. Зато футболистов ADO времен Хаппе-ля с удовольствием приглашали в другие клубы, некоторые дебютировали в сборной.

Хотя есть одно известное на весь футбольный мир имя — Дик Адвокаат. Будущий тренер ПСВ, питерского «Зенита», «Фенербахче», сборной Нидерландов и др. начинал свой путь у Эрнста Хаппеля. Он с благодарностью вспоминал в интервью 1999 года об австрийском тренере и, сравнивая его с преемником в гаагском клубе, знаменитым чехом Вацлавом Ежеком, отдавал предпочтение Хаппелю. Правда, что конкретно почерпнул он у Эрнста, Адвокаат не уточнял.

Михелс против Хаппеля, или Генерал против Маршала

В ADO Хаппель заложил основу своей тренерской репутации. О нем говорили как о тренере жестком, требовательном, с «нюхом» на игроков. Особо отмечалось его умение «выжать» из средних даже по голландским меркам футболистов максимум.

Конечно же, Хаппель хотел поработать в более именитом клубе. В одном из интервью, еще в 1966 году он выразил удивление, «почему «Фейеноорд» с таким подбором игроков не входит в число лучших команд Европы». Был это пробный шар или просто тренер продемонстрировал свою «готовность к переменам» и намекал на то, что уже «перерос» уровень скромного гаагского клуба? Во всяком случае, прошло более двух лет, прежде чем Хаппель оказался в Роттердаме.

Тот сезон-1968/69 ознаменовался для ADO дебютом в еврокубках, но после вылета во втором круге КОК от «Кёльна» отношения Вёдмасты с руководством обострились, и стало ясно, что он дорабатывает последний сезон. Виновником и катализатором конфликта считается Ринус Лооф, ветеран клуба, сыгравший за гаагскую команду за 20 лет более 750 матчей (1933— 1953) и приведший ее к чемпионству в качестве тренера в 1957-м. Лооф работал у Хаппеля ассистентом, и первыми дали трещину именно их взаимоотношения. Кто-то должен был уйти.

В «Фейе» Хаппеля позвал легендарный менеджер клуба Гус Брокс. Ему нравился стиль работы австрийца, а поставленная тренером ADO игра убедила Брокса в том, что Эрнста «надо брать». Хаппель стал тренером «Фей-еноорда» в мае 1969-го, сменив на этом посту Бена Петерса. Роттердамцам, завоевавшим с Петерсом звание чемпионов страны, предстояло стартовать в очередном розыгрыше КЕЧ.

До сих пор в голландской футбольной прессе, а с появлением Интернета и на футбольных сайтах, кипят дискуссии, кто «круче» — Михелс или Хаппель. Согласившись с тем, что совпадение этих двух выдающихся тренеров во времени на голландском футбольном пространстве есть безусловная удача местного футбола, сторонники каждого из великих начинают собирать доводы в пользу своего любимца. На неубиваемый, казалось бы, аргумент об авторстве «тотального футбола» фаны Михелса и «Аякса» получают ответ: «Чего стоил бы ваш Михелс и ваш «Аякс» без Круиффа и Неескенса? Чем отличался футбол хаппелевского «Фейеноорда» в смысле «тотальности» от футбола, демонстрируемого «Аяксом»? Тот же коллективный отбор, та же, с некоторыми нюансами, взаимозаменяемость игроков на поле, постоянный прессинг плюс отработанный до автоматизма искусственный офсайд. Чем не ваш хваленый «тотальный»? Вся разница, мол, только в том, что Михелс еще и много говорил, а молчаливый Хаппель работал и на авторство в мировом масштабе не претендовал...»

Эрнст Хаппель и его бывшие подопечные, два Вима... Ван Ханегем и Янсен прекрасно понимают, что они прощаются с легендарным тренером и давно уже не держат на него зла

Голландский певец, актер и сценарист Джерард Кокс, «по совместительству» яростный фан «Фейеноорда», вел колонку в клубном журнале. Он и собрал воедино все аргументы, доказывающие, по его мнению, что Хаппель должен быть поставлен на более высокую ступень в тренерской иерархии, нежели Михелс.

Он считает, что Ринус всеми своими успехами обязан Круиффу и счастливому стечению обстоятельств — появлению одновременно целой группы выдающихся игроков: «У него в «Аяксе» были Круифф, Неескенс, Сварт, Джерри Мюрен, Кейзер, а первым нашим клубом, выигравшим КЕЧ, стал хаппелевский «Фейеноорд». На ЧМ-74 у Михелса была сильнейшая в мире команда — лучшие аяксовцы плюс лучшие роттердамцы. И он ухитрился проиграть финал этим... немцам. Круифф был в том матче плох? Ну, так я об этом и говорю. От Йохана, от Йохана зависело у Михелса всё!

У Хаппеля через четыре года не было ни Круиффа, ни ван Ханегема, а он победил блестящую сборную Италии и вышел в финал, где Голландия была гораздо ближе к победе, чем четырьмя годами ранее. На другом конце мира, при неистовой хозяйской публике. Ох, ренсенбринк, эх, ренсенбринк.

То, что всё у Михелса зависело от Круиффа, доказал сам Йохан, когда в 37 лет хлопнул в «Аяксе» дверью и пошел на сезон в «Фейеноорд». И что же? Мы выиграли и чемпионат, и Кубок. разве это не доказательство?

Михелс выиграл ЧЕ-88? Согласен. Но только благодаря новому футбольному поколению — Гуллиту, ван Бастену, Райкарду, Куману.

Хаппель же доказал свою состоятельность и в других странах. А Михелс? Он ушел в 1971-м в «Барселону» и пока через два года там не появился Круифф, так ничего и не выиграл. «Аякс» же за эти два года, возглавляемый Штефаном Ковачем, взял еще два КЕЧ. Ковач не проявил себя ни до «Аякса», ни после...

И если вы, господа, называете Михелса «генералом», то Хаппель — настоящий маршал!»

Этот монолог страстного поклонника «Фейеноорда» можно оценивать как угодно. Факты, приводимые им, действительно таковы. Интерпретация? Фаны «Аякса» могут представить контраргументы, буде таковые найдутся.

Можно еще сравнить очные встречи команд, возглавляемых обоими тренерами.

Четыре игры «Фейе» Хаппеля против «Аякса» Михелса принесли роттердамцам две победы и две ничьи, причем выездная победа во втором круге сезона-1970/71 со счетом 3:1 означала фактически и победу в чемпионате.

Их пути снова пересеклись в чемпионате ФРГ в начале 80-х. Из шести встреч, проведенных за три «совместных» сезона между хаппелевским «Гамбургом» и михелсовским «Кельном», три завершились победой «Гамбурга» (одна из них, в Кельне, со счетом 4:1) и еще три — вничью. В еврокубках им довелось встретиться лишь однажды. С михелсовской «Барселоной» команды Хаппеля жребий не сводил, зато «Кельну» льежский «Стандард» в четвертьфинале КУЕФА-1980/81 проиграл по сумме двух встреч (0:0 и 2:3). Это единственная очная победа Михелса над Хаппелем...

Вот он и встретил «такого же гада, как сам»!

Герард Мейер, физиотерапевт и массажист «Фейноорда», проработал в клубе 45 лет с 1959 года. О первом появлении Хаппеля на «Де Кёйп» (2002): «Нет, я не помню, устанавливал ли он на перекладине знаменитую банку. Но помню очень хорошо, что после тренировки он зашел ко мне, и мы обстоятельно поговорили. Он долго расспрашивал меня о каждом игроке, интересовался мелочами, затем поблагодарил и сообщил, что тренироваться команда будет не так, как раньше, а более интенсивно, и «на первых порах, доктор, у вас прибавится работы. Но я в вашу работу вмешиваться не буду. Надеюсь, вы не будете вмешиваться в мою». О Хаппеле у меня остались наилучшие воспоминания, он не требовал никогда каких-то особых действий по быстрейшему восстановлению травмированных, он доверял моей службе. Только спрашивал: «Когда я смогу рассчитывать на такого-то?», и если ответ его огорчал, он на своей чудовищной смеси немецкого, английского и голландского говорил: «Ладно, что-нибудь придумаю...». Игроки его приняли поначалу настороженно, это понятно, но когда поняли, что тренера интересует только их отношение к делу, сразу успокоились.».

Но не все было так гладко, как рассказывал Мейер.

Пожелание Меркеля встретить такого же «гада, как ты сам» исполнилось в «Фейеноорде». В роли неуправляемого выступил Вим ван Ханегем, игрок яркий, одаренный, дирижер атак роттердамского клуба. Поначалу он, как и Хаппель в свое время у Меркеля, с неодобрением отнесся к усложнившимся тренировкам, прежде всего к увеличению беговой составляющей. Он вмешивался и в тактические вопросы, пытаясь объяснить тренеру, что именно неправильно тот делает. Прав был Кёрнер, у Эрнста имелся «фантастический глаз». Игровые возможности и характер ван Ханегема он оценил сразу — этот игрок пригодился бы для его амбициозных планов. Значит, нужно его либо приводить в чувство, либо сразу же продавать в другую команду, чтобы не мутил воду. Уже через пару недель после возобновления предсезонных тренировок Хаппель обратился к руководству с предложением отправить ван Ханегема подальше: «Он слишком медленный, будет тормозить команду.», а на его место приобрести австрийца Франца Хазиля, игрока также толкового, но с более покладистым характером. Эрнст рассчитал всё правильно. Как он и предполагал, за ван Ханегема, купленного лишь год назад, функционеры вступились. Особенно усердствовал ветеран «Фейеноор-да», ответственный за кадры Герард Керкум. Он был категорически против ухода Вима и появления Франца. Доведя спор до нужной точки кипения, Хаппель «согласился» на компромисс — и ван Ханегем остается, и Хазиль будет приобретен.

«Вы действительно хотели избавиться от Вима?» — спрашивали его потом журналисты. Хаппель от ответа уходил: «Неважно, какая теперь разница.»

Ван Ханегем был парень в обращении заводной и горячий. Тем более тренер — немец. «Австриец? Пусть австриец, всё равно». Вим, у которого отец и два брата погибли в войну, мог сказать Хаппелю: «Что вы нас тут гоняете, как в вашем гитлерюгенде?» Его больше других лидеров, более спокойных Ринуса Израэля и Вима Янсена, раздражала пунктуальность тренера и требование неукоснительного соблюдения дисциплины.

Ван Ханегем: «Он в этом смысле относился ко всем одинаково. Однажды наш менеджер опоздал на отправление автобуса на одну минуту. Только помахал рукой вслед. Мы кричали Хаппелю, сидящему на переднем сидении, но он только приказал водителю ехать, даже не обернулся. Он ввел систему штрафов за нарушение дисциплины. Я влетал часто и, как мне казалось, несправедливо. Как-то после неплохо проведенной мной игры он подошел и напомнил, что с меня сотня за опоздание. Вся моя радость куда-то улетучилась. Я отдал ему купюру, он положил ее в карман. Затем, выдержав паузу, вынул из бумажника две сотни и протянул мне: «Чтоб жена не ругала и, вообще, заслужил». В дверях обернулся: «Отметь в канцелярии штраф и премию».

Шеф производил впечатление и своим внешним видом — он излучал уверенность в собственных силах и какую-то несокрушимую правоту. Говорил тренер очень мало и очень мало объяснял. Поначалу понять эту смесь нескольких языков было просто невозможно, а возразить или переспросить немыслимо. мы с ребятами непонимающе переглядывались, и тогда он, проворчав что-то, принимался рисовать на доске... Со временем мы научились его понимать.»

Беккенбауэр вспоминал, что в первые дни пребывания Хаппеля в «Гамбурге» кто-то из молодых с удивлением сказал, что «оказывается, австрийский язык совсем не похож на немецкий». Беккенбауэр: «Я объяснил ему, что это не австрийский, это хаппелевский...»

Ван Ханегем: «Это был удивительный человек. Он умел внушить каждому, что тот не хуже, а лучше других, пусть более знаменитых и заслуженных, что если мы будем тренироваться и играть так, как он требует, то победим всех. И он выигрывал со всеми клубами, которые тренировал. Как у него это получалось? Если б я знал. А тогда мы уже осенью грохнули «Милан».»

Гад не гад, но отношения сложные

Осенью 1969-го во втором круге КЕЧ «Фейеноорду» в соперники достался «Милан», победитель предыдущего розыгрыша. В майском финале итальянцы не оставили камня на камне от михелсовского «Аякса», победив его 4:1.

Ван Ханегем: «Ох, как я кипятился, когда он сказал, что я буду играть против Лодетти, а Янсен против Риверы. У меня скорость пониже, чем у Янсена, и мне казалось, что лучше мне играть с Риверой, чем с быстрым Лодетти.

Но сыграли мы, конечно, как он велел, и всё получилось. В перерыве второй встречи он сказал мне: «Можешь по ситуации переключаться еще и на Со-рмани, ты готов на «отлично». Он видел всё и, определив только одному ему заметную слабость на правом фланге, предложил мне запускать мяч мимо Сормани справа — тот не успеет повернуться. Так и вышло. Мы рвали их в основном оттуда».

В первом матче роттердамцы проиграли 0:1. Итальянцы объясняли столь мизерное преимущество усталостью после игр за Межконтинентальный Кубок. Но во второй встрече «Фейеноорд» взял неоспоримый реванш. Хаппе-левцы были быстрее и точнее всю игру. Столь нужный второй мяч забил при счете 1:0 за семь минут до конца ван Ханегем.

Хаппель вел себя на скамье достаточно спокойно. Он не вскакивал ежеминутно, не размахивал руками и не кричал. Иногда он свистел игрокам, но не более. Так потом свистел Отто Рехагель. И во время финала КЕЧ-1969/70 против «Селтика» Эрнст вел себя как обычно. Только когда за четыре минуты до конца дополнительного времени Киндвалл принял пролетевший через полполя мяч и забил решающий гол, тренер вскочил и даже запрыгал. Эта радость запечатлена на пленку — Хаппель вскакивает, зачем-то выхватывает из кармана расческу, проводит ею пару раз по волосам, кладет в карман и подпрыгивает от радости.

Ван Ханегем: «Была у него еще одна важная черта — он никогда не интересовался, как мы проводим время вне тренировок и игр. Ты должен явиться вовремя на занятия, отпахать как положено и будь здоров, делай что хочешь. Он всегда отделял дело от личной жизни игроков. Нет, отцом родным он игрокам не был, но мелочной опекой и придирками тоже не доставал. А тренера лучше него я в жизни не встречал. Гений, одно слово...»

Макс Меркель: «Для него игроки — шахматные фигуры, которые он передвигал по футбольной доске».

В 1978-м перед ЧМ ван Ханегем был потрясен отказом Хаппеля взять его в Аргентину. Он участвовал в телепередаче, посвященной предстоящему отъезду на сборной, обсуждалось тогда и его отсутствие в заявке. Без Круиффа и без него? Не может быть. По свидетельствам журналистов, в глазах железного Вима блестели слезы. Он надеялся до последнего, но в Аргентину так и не поехал.

В мае 1992-го уже смертельно больной Хаппель привез на товарищеский матч со сборной Голландии в Ситтард сборную Австрии. Писали, что все бывшие «фейеноордовцы» приехали на встречу со своим бывшим тренером. Наверное, так и было. На помещенной рядом фотографии он снят с двумя из «гвардейцев», Вимом Янсеном (справа) и Вимом ван Ханегемом (в центре).

В музее «Фейеноорда» в лекционном зале под портретом Хаппеля на специальной полочке лежит старая общая тетрадь — один из знаменитых «конспектов» тренера. Его, конспект, среди прочих раритетов демонстрируют посетителям. Те внимают рассказам лектора и разглядывают экспонаты. На одну из встреч пригласили и ван Ханегема. Он слушал рассказ о тренере, о своих с ним сложных взаимоотношениях и кивая, подтверждал сказанное...

«Отставить разговоры, вперед и...» (с)

Голландский футбольный обозреватель Вут Фиссер, демонстрируя объективность, сравнивал Михелса и Хаппеля по одиннадцати пунктам-критериям их профессиональной и личной жизни. Он нашел в их методах работы гораздо больше сходства, чем различий, подчеркивая, что совершенно разные по характеру, выросшие в разных жизненных обстоятельствах люди предъявили миру очень похожий футбол, заложив основу нынешних принципов игры.

Только пришли они к этому разными путями. Фиссер подчеркивает наличие у михелса специального образования, отмечает его системный подход к решению задач и утверждает, что михелс больше, чем Хаппель, уделял внимания подрастающему поколению.

Хаппель, по Фиссеру, полагался исключительно на свой опыт и интуицию и работал больше с игроками готовыми.

Однако «объективный» Фиссер так же, как и болельщик Кокс, отмечает, что Михелс был «привязан» к отдельным игрокам и для его успехов обязательным было присутствие Круиффа или Гуллита с ван Бастеном, звезд мирового класса, в то время как Хаппель работал с теми футболистами, которые имелись в наличии или были приглашены по его просьбе. И, что ни говори, при всех их футбольных достоинствах не дотягивает ван Ханегем до Круиффа, Магат до Гуллита, а Вандерэйкен до ван Бастена...

О тренерских принципах и методах Хаппеля постфактум написано немало. Его девизом или, как утверждают футбольные историки, «рецептом успеха» был принцип «Прессинг и атака». Когда Хаппель начал воплощать свои идеи на практике, «тотального» футбола как системы игры и соответствующих методов подготовки просто не существовало.

ВЕнец по духу и взглядам на футбол «оборонщиком» не мог быть по определению. Не самый быстрый футболист, его даже называли «стоячим либе-ро», Хаппель в футболе с его постоянно возрастающими скоростями в основу своего «Хаппель-стиля» поставил физическую подготовку игроков, поскольку необходимым условием для прессинга (некоторые австрийские историки — Маршик, Ирмбергер — утверждают, что слово «прессинг» применительно к футболу первым произнес именно Хаппель) являются оптимальные физические кондиции. Достаточным — игровая дисциплина и коллективный маневр, дабы беготня не превратилась в бессмысленную.

При такой изматывающей системе игры «тренер другом футболисту не становится», поскольку необходимой «физики» нужно было добиваться соответствующими тренировочными нагрузками. Но Хаппель всегда мог предъявить своим игрокам результат — победы и звания, и те видели, чего можно достичь, выполняя все требования тренера.

Хаппель, приходя в новую команду, обязательно перетряхивал состав. Он мог поставить в основу вечных запасных и усадить на лавку, а то и выгнать звезд. В определении «своих» игроков он руководствовался прежде всего свойствами их характеров, готовностью выкладываться до конца. Своим «феноменальным глазом» он определял, кого из игроков еще можно отшлифовать, а кто при любых стараниях так и не будет прогрессировать. Футболист, который «хмур был и зол, но шел...» обязательно получал у Хаппеля шанс.

Параллельно с достижением оптимальных кондиций Хаппель начинал работать над тактикой.

Нетцер: «Лучшего тактика, чем Хаппель, я в жизни не встречал».

Ван Ханегем: «Он научил нас тому, о чем другие тренеры не имели ни малейшего представления, а те, кто имел, не знали, как воплотить свои знания на практике. Я с разными тренерами работал и уверен в том, что говорю.»

Хаппель не ставил игрокам технику: «Повысить свой технический уровень в 18-летнем возрасте уже невозможно. Что есть, то и останется. А отработать и закрепить имеющиеся технические навыки на постоянно высоких скоростях да с применением тактических действий можно и нужно». Хаппель придумывал сам или модернизировал уже известные командные и групповые упражнения. Обязательной на тренировках у него была игра на шесть ворот, требующая мгновенного принятия решений. Или он устраивал, например, тренировочные игры, в которых обязаны были забивать только защитники, что требовало от игроков немалых физических усилий.

Утверждают, что Хаппель применял бОльшее количество упражнений, нежели другие тренеры, и упражнения эти были разнообразнее и целенаправленнее.

Лидеров команды он муштровал особенно, добиваясь более полного раскрытия потенциала. «После того, ребята, как вы сделаете возможное, попробуйте сделать невозможное. Те, у кого «футбол в голове», просто должны это делать». От лидеров он требовал прежде всего умения «читать игру» и всегда иметь несколько вариантов начала и продолжения атаки.

Основное место в его тактических концепциях отводилось полузащите — атака и оборона подчинялись ей. Персональную опеку в чистом виде хап-пелевские команды не использовали, в обороне играли «зону». Для тренера важнее было «осознанием игроком личной ответственности за порученную ему часть пространства».

Прессингом и исполнением искусственного офсайда команды Хаппеля владели в совершенстве.

«В идеале игрок противника должен быть в положении «вне игры», как только вступит на нашу половину поля». Или «Мяч нужно отбирать сразу, на месте потери». Это из Хаппеля.

И дисциплина — это подразумевалось. «Без дисциплины нет игры». Что характерно, дисциплину во всем, что касалось его собственных действий, тренер соблюдал неукоснительно.

Нетцер: «Он никогда не опаздывал, никогда не болел и покидал тренировочное поле последним».

Некоторые тренировочные занятия как Михелса, так и Хаппеля описаны в беллетризованной форме. Учебниками в полном смысле слова эти книги назвать нельзя, но достаточно подробное представление о тренерских взглядах составить можно. Правда, есть тут одна тонкость. На обложке книги Teambuilding («Построение команды») обозначено авторство Михелса. А книга Das grosse Happel Handbuch: Training, Taktik, Tricks («Большой справочник Хаппеля: тренировка, тактика, трюки») написана журналистом Хайнцем Прюллером. Однако готовилась она при жизни Вёдмасты и наверняка была им проверена. Так что по крайней мере часть его «конспектов» доступна любому тренеру, начинающему и именитому. Но может быть, чтоб тренировать по-хаппелевски и добиваться таких же успехов, нужен сам Эрнст Хаппель...

...У него было еще любимое выражение, своеобразный девиз: «Kein Geloel! Spielen!», что можно перевести как «Отставить разговоры! Играть!». Под «разговорами» подразумевались и любые дрязги, сплетни, бессмысленные переливания из пустого в порожнее. «Игра. Игра решает всё!»...

Эту его фразу почему-то чаще других вспоминают голландцы из «Фейе-ноорда», клуба, который Хаппель покинул летом 1973-го.

После вылета роттердамцев от белградского ОФК во втором круге КУЕФА-1972/73 благодаря правилу выездного гола, руководство было, мягко говоря, раздосадовано и раздражено. В таких случаях вспоминают скорее о промахах, нежели об удачах, и ставят каждое лыко в строку. Хаппеля стали упрекать в том, что он ориентируется на постоянный круг игроков, мало доверяет «нашей замечательной молодежи» и т. д. Все эти трения закончились тем, что по обоюдному согласию контракт продлевать не стали.

В прощальном слове Эрнст сказал: «Мы вместе пережили многое, но пришла пора расстаться. С приходом побед уходит дисциплина. Да, мы стали друзьями, вместе страдали и плакали, смеялись и побеждали, но такое не может длиться долго...»

Когда работал Хаппель, в «Брюгге» не брюзжали

Единственной командой, с которой Хаппель ничего не добился, остается «Севилья». Она барахталась тогда в Сегунде и задачей австрийского тренера стало возвращение севильцев в Примеру. Хаппель проработал всего полгода и подал в отставку (или был уволен, тут есть разные мнения). Об этом периоде своей деятельности он вспоминал только, что «там было очень жарко» и «переводчик не понимал меня так же, как и игроки».

Эрнст принял предложение возглавить бельгийский «Брюгге». Работа Хаппеля в Бельгии только подтвердила распространенное уже у голландских соседей мнение о «чудотворце» Эрнсте. «Брюгге» в 1973-м стал чемпионом страны во второй раз за всю историю местных первенств. Когда же в наступившем сезоне команда под руководством тренера Яапа де Вита начала откровенно валиться, клубные функционеры срочно озаботились поисками нового тренера. Им повезло. В «Брюгге» доигрывал голландец Хенк Ховарт, который начинал у Хаппеля еще в ADO. «Уважаемые, о чем вы думаете? Вытаскивайте Эрнста из Испании». И Ховарт, знавший хаппелевскую систему подготовки изнутри, убедил начальство пригласить Вёдмасту: «Он и игру поставит, и порядок вмиг наведет». Конечно, часть проблемы «Брюгге» была в том, что, как принято говорить, «команда долго отмечала завоеванное чемпионство». С другой стороны, лихо обойденные на энтузиазме в прошлом сезоне «Ан-дерлехт» и льежский «Стандард» начали отвоевывать потерянные позиции и лихим, кавалерийским наскоком опередить их становилось проблематичным.

Начальство, конечно, знало о достижениях Хаппеля, и в особой агитации нужды не было. Люди из «Брюгге» подъехали к Эрнсту в очень удобный момент. Он готов был порвать с испанцами, что в конце концов и произошло. 21 января 1974 года Хаппель возглавил «Брюгге». Спустя буквально три недели поступило предложение от голландской федерации футбола (К^УВ) принять под свое начало сборную страны с Круиффом, Неескен-сом и остальными, поразившими через полгода весь футбольный мир. Но была одна закавыка. Федерация хотела объединить в руководстве Михелса и Хаппеля, то есть вытащить Ринуса из Испании, так сказать, для «аяксов-цев», а Эрнста из Бельгии — для «фейеноордовцев», надеясь таким образом погасить возникшие в стане сборной волнения игроков. Хаппель отказался.

Сборная Нидерландов на ЧМ-1978 в Аргентине

Эрнст проработал в «Брюгге» четыре сезона. За это время он трижды становился чемпионом Бельгии, оставляя позади гораздо лучше укомплектованные «Андерлехт» и «Стандард» — основу очень сильной в то время сборной Бельгии. Один раз команда сделала дубль. Через год после ухода Хаппеля «Брюгге» еще раз стал чемпионом страны, и на этом эпоху «великого «Брюгге» можно было считать законченной.

Главной проверкой команды стали европейские турниры. До сих пор два еврокубковых финала хаппелевской команды — вершина достижений «Брюгге». Оба раза в финалах бельгийцы проигрывали безжалостной ливерпульской машине, но обратите внимание, кого они проходили на пути к этим финалам!

КУЕФА-1975/76 — «Лион», «Ипсвич», «Рома», «Милан», «Гамбург». В финале, состоящем из двух матчей, они проиграли сначала на «Энфилде» 2:3 (решающий мяч при 2:2 с пенальти забил не кто иной, как Кевин Киган), а дома сыграли 1:1.

КЕЧ-1977/78 — «Куопио», «Панатинаикос», «Атлетико» Мадрид, «Ювентус». И снова «Ливерпуль» в финале — 0:1, причем матч этот игрался в Лондоне на «Уэмбли». На сей раз решающий мяч провел заменивший Кигана Кенни Далглиш.

Был еще и четвертьфинал КЕЧ-1976/77, в котором бельгийцы проиграли мёнхенгладбахской «Боруссии». Той самой, настоящей!

Фамилии игроков того «Брюгге» известны в основном лишь его, клуба, почитателям: ветераны Ламбертс, Девриндт, Ле Февр, Фолдерс, Кригер (австрийский защитник, приглашенный Хаппелем и выполнявший поначалу еще и функции переводчика), Бастьен, молодые — вратарь Йенсен, Вандерэйкен, Де Куббер, Ферхееке.

Здесь нет фамилий знаменитых бельгийцев того времени, блиставших в сборной. Тео, Прюдомм, Геретс, ван дер Эльст, Ферхейн, Броос и другие играли в Брюсселе или Льеже. Лишь Вандерэйкен худо-бедно известен за пределами страны по выступлениям за сборную.

Чистота опыта почти лабораторная. Всеми успехами тех лет «Брюгге» обязан Хаппелю. Собственно, в клубе так и считают, называя этот 4-летний период самым успешным в истории.

Оранжевое проклятие и неумение продавать себя

Возможно, Хаппель работал бы в «Брюгге» и дальше, но в конце 1977-го к нему снова обратилась ККУВ — Вёдмасте опять предлагали возглавить сборную Голландии, теперь уже на предстоящем ЧМ-78. Предложение это поступило перед решающим отборочным матчем против... бельгийцев. Бельгийская федерация возмутилась, согласившийся в принципе Хаппель (а кто ж откажется от гонорара в 300 000 дойчмарок за полгода?!) подождал до весны и принялся готовить «оранжевых» к ЧМ. Сборная поехала на чемпионат без отказавшегося от участия Круиффа и без отставленного лично Хаппелем ван Ханегема.

После ЧМ-78 было много споров о том, какая сборная Голландии сильнее — образца 1974-го или 1978-го: свежая, жаждавшая успеха команда Михелса или наученная горьким опытом ЧМ-74 и ЧЕ-76 команда Хаппеля.

Ведь результат был одинаков — выход в финал и поражение от хозяев чемпионата. И в том, и в другом случае финальный матч проходил при враждебно настроенных трибунах и при «горловой» обязанности хозяев победить. Но в конкретном финальном матче голландцы, по-моему, были ближе к победе в 1978-м. В основное время этого финала решающим могло оказаться психологические преимущество голландцев после того, как наннинга за семь минут до конца основного времени сравнял счет. Все решил миллиметровый промах Ренсенбринка на последней секунде матча — мяч после его удара попал в стойку. Миллиметр туда, а мог быть миллиметр сюда...

После игры в раздевалке Хаппель благодарил футболистов. Никогда не обсуждавший судейство, он сказал футболистам: «Ребята, вы сделали больше возможного. Признаю! Интересно, как поступил бы судья, если б мяч попал в ворота, а не штангу? Продлил бы встречу минут на десять, а?»

На обязательный банкет Хаппель не пошел. По политическим мотивам игроки сборной отказались пожимать руки на вручении наград генералу Ви-деле, но на прием, устроенный организаторами, все-таки явились. Хаппель был человеком аполитичным, но факт есть факт — и сюда он не прибыл, а настойчивым устроителям ответил: «Вам что, справку от врача предъявить о плохом состоянии здоровья? Устроит?»

Эрнст Хаппель и Ян Зварткруис, главный тренер сборной Нидерландов до и после, на ЧМ-78 помогал Хаппелю

Он всегда держал дистанцию между собой и окружающим миром. Самодостаточному selfmademan'у Хаппелю протокольные обязанности и соблюдение этикета были не нужны. Он всячески старался избегать подобных мероприятий, считая их необязательной показухой. Ему ничего не было нужно от них, и время, потраченное на общение с политиками, на хождение по банкетам, на «завязывание полезных знакомств» он считал потерянным. Лучше потратить его, время, на чтение специальной футбольной литературы, за новинками он следил внимательно, или просто почитать хорошую книгу... Кто-то из друзей Эрнста вспоминал, как в книжном магазине Хаппель, обращаясь к продавцу, попросил «метр книг в красной обложке и метр книг в желтой», а затем в ответ на уточняющий вопрос назвал конкретные произведения в количестве не менее десяти. «У него была неделя отпуска.»

Фразу, произнесенную Эрнстом на чествовании сборной Голландии в королевском дворце по возвращении из Аргентины, смакуют все биографы Хаппеля. Королева Юлиана запаздывала, и Хаппель сказал тогда ее внучке: «Малышка, когда уже появится твоя бабушка? Или она думает, что у меня сегодня других дел нет, а свидание только с ней?»

«Он считал, что Вселенная вращается вокруг него. Или должна вращаться, — писал Хайнц Прюллер. — Во всяком случае, от футбольной Вселенной он считал себя вправе это требовать». У Хаппеля было и еще одно прозвище — Нарцисс.

Ян Зварткруис, тренер, выведший сборную Голландии в финальную часть ЧМ-78 и ставший при Хаппеле вторым, попытался оспорить успех команды на ЧМ. Вернее, не сам успех, а заслуги Вёдмасты. В вышедшей в июне 2008 года книге он утверждает, что после трех матчей в группе ККУВ настаивала на передаче руководства от Хаппеля ему, Зварткруису. И Хаппель якобы не возражал.

После презентации книги немедленно отозвался сын австрийского тренера Эрнст Хаппель-младший: «Где этот Зварткруис был раньше? При жизни отца никто не подвергал сомнению авторство успеха, а теперь, пожалуйста, получите.»

...Тут надо бы отметить еще один нюанс. Несмотря на рекордные и уникальные достижения, Хаппель, как бы это точнее написать, не очень «раскручен» прессой. Возможно, из-за неприязни к журналистам. Хаппель мог настойчиво и дисциплинированно работать, футболисты — прибавлять в мастерстве, команды — побеждать, но для СМИ и общественности важнее зачастую не стабильный успех, а «продажа» этого успеха. Можно сказать, что «продажа» есть его, успеха, составная часть. В нынешние времена это стало, пожалуй, не только составной, а зачастую основной частью.

Вот этим делом, «выстраиванием имиджа», он не занимался никогда. С прессой Хаппель был во враждебных отношениях. Нет, большие развернутые интервью он иногда давал, но пресс-конференции. «Это наказание какое-то...» Почему он должен отвечать этим наглым, ничего не понимающим в деле его жизни юным и не очень, щелкоперам? Отвечать на мимоходом заданные, кажущиеся им, журналистам, каверзными вопросы? Отвечать на мелочные придирки по конкретным персоналиям? Они сами не дают себе труда подумать, а лезут с критикой и, неслыханная наглость, с советами. Просто чудовищная некомпетентность».

Вот примерно таким было отношение к людям из СМИ у «раздраженного» Хаппеля.

«Спокойный» Хаппель сидел обычно за столом рядом с ведущим, попивал кофе с коньяком, прикуривал одну сигарету от другой и отделывался короткими, часто резкими фразами. Когда репортерам нечего было написать по сути, они подшучивали над его произношением и словообразованием, называли его речь kauderwelsch — непонятной, бессмысленной, исковерканной. Они заполняли страницы домыслами и создали таки ему имидж — недовольного старого ворчуна.

Долгий путь в «Гамбург»

«Развод» с «Брюгге» состоялся 20 ноября. Трещина в отношениях с клубным руководством появилась еще зимой, когда Хаппель согласился на предложение голландской федерации возглавить сборную на ЧМ. При этом начальство не могло предъявить тренеру никаких конкретных претензий. Хаппель всегда скрупулезно выполнял условия подписанных контрактов. Этого же он требовал и от игроков и от руководства, считая неукоснительное следование договору одним из обязательных проявлений профессионализма.

В первом круге КЕЧ-1978/79 «Брюгге» проиграл чемпиону Польши краковской «Висле» (2:1 и 1:3). Впрочем, не только финалист прошедшего розыгрыша сенсационно выбыл из турнира, компанию ему составили и победитель КЕЧ-1978/78 «Ливерпуль», и всегдашний фаворит «Ювентус», игроки которого составляли костяк сборной Италии на ЧМ-78.

Ни Боб Пейсли, коуч ливерпульцев, ни Джованни Трапаттони, алленаторе туринцев, не пострадали, а вот Хаппелю пришлось уйти. Отставка произошла в разгар первого круга, и Эрнст остался без работы. Предложений у него и в Бельгии было достаточно — «Андерлехт», льежский «Стандард», но они уже подразумевали начало следующего сезона. Чтоб совсем уж не отходить от футбольных дел даже на полгода Хаппель согласился консультировать, а затем и тренировать клуб второго бельгийского дивизиона «Харельбеке». Далеко ехать не нужно было — городок Харельбеке расположен в той же части страны, что и Брюгге — в Западной Фландрии. В материальном плане работа в Харельбеке приносила немного, но дело не в деньгах, а в самом факте занятости.

Тогда, зимой-1978/79, к Вёдмасте впервые обратился новый менеджер «Гамбурга» Гюнтер Нетцер. Он считал систему игры, применяемую командами Эрнста, передовой. По крайней мере, в Германии так тогда не играл никто — зонная оборона, постоянный прессинг.

Гюнтер Нетцер: «Не то что не играли — боюсь, даже не слышали... Но Хаппель был тренер дорогой. Гениальный, без преувеличения, специалист, о других, например, экономических сторонах футбольного хозяйства, не имел ни малейшего представления. Или делал вид, что не имеет. Он запросил триста тысяч за сезон. Слова «брутто» или «нетто» произносил только я, пытаясь объяснить ему немецкую систему налогообложения. Чтобы платить ему требуемую сумму «чистыми», нужно было положить вдвое большее жалованье «грязными». Его это не интересовало».

Феликс Магат с Кубком чемпионов. В его руках, как капитана «Гамбурга», мы его видеть хотели, мягко говоря, не очень, у нас была лучшая кандидатура в лице Владимира Бессонова. А вот спустя много лет как тренера «Динамо» очень даже желали. Увы, увы... Грёзы остались грёзами...

Нетцер добился необходимых ассигнований, но на пути Хаппеля в «Гамбург» оказалось другое препятствие — отсутствие тренерской лицензии.

Стену в DFB Гюнтеру прошибить не удалось, план приглашения Эрнста пришлось отложить до поры до времени.

Летом Хаппель согласился возглавить льежский «Стандард», брюссельцы из «Андерхлета» в связи с некоторыми внутренними неувязками опоздали на две недели, а когда спохватились, было поздно.

Эрнст проработал в клубе два года. Единственный трофей, который завоевал «Стандард» за это время — Кубок Бельгии 1981-го. Но выходил «Стандард» в финал Кубка кубков-1981/82 (единственный финал ЕК в истории «Стандарда») уже под руководством Раймонда Гуталса.

Гуталс не зря носил прозвище «Мудрый». Систему хаппелевской игры он менять не стал.

Болельщики со стажем, думаю, помнят полуфинал КОК-1981/82

«Динамо» Тбилиси — «Стандард», проигранный тбилиссцами дважды по 0:1, когда в первой встрече количество офсайдов, в которые попадали грузинские игроки, только в первом тайме было больше десяти! К подобной игре «Динамо» так и не смогло приспособиться...

«Шлифовщик человеков»

А Хаппель все-таки ушел в «Гамбург». Нетцеру удалось пробить ОРБ-шную стену. Годом ранее в «Кельне» появился Ринус Михелс. У Михелса немецкой тренерской лицензии тоже не было, и под предлогом «ну этому же разрешили» Гюнтер уговорил функционеров дать разрешение и для Хаппеля.

Повторно приглашать Вёдмасту он приехал в Кёльн на ответный матч «Стан-дарда» против «Кельна» в КУЕФА-1980/81. Тот самый, единственный проигранный Хаппелем Михелсу со счетом 2:3 (первая встреча закончилась 0:0).

...Кстати, гости вели 2:1, и судья поставил в ворота «Стандарда» пенальти, который сами «кельнцы» назвали «откровенно левым». После встречи Михелс (уважаю!) сказал, что «сегодня проиграла команда, которая была лучше».

Нетцер и Хаппель договорились быстро, ведь «согласие есть продукт при полном непротивлении сторон», а обе стороны были заинтересованы в сотрудничестве.

...Забавная история произошла через пару дней. Два репортера из «Шпигеля», узнав об удачной «вербовке», помчались в Бельгию, дабы быть первыми немецкими репортерами, сумевшими взять интервью у будущего тренера «Гамбурга». Эти два бойца газетного фронта накрыли в ресторане поляну, полагая, что за столом Хаппель будет разговорчивее. Посидели они втроем замечательно, но никакого интервью, понятное дело, не получилось.

Возвратившись в Гамбург, ребята доложили президенту клуба Вольфгангу Кляйну, что приглашенная знаменитость «врагом алкоголя не является, а скорее наоборот». Кляйн заколебался — «от одного поддавальщика избавились, так нА тебе, следующий...» — и поинтересовался у Нетцера, так ли уж хорош Хаппель на самом деле? «Он еще лучше, чем о нем говорят!» — моментально ответил менеджер. Интересно, как поступил бы Кляйн, если б знал, что в свое время с Хаппелем произошла история, очень похожая на зебецевскую. За вождение авто в нетрезвом состоянии Эрнсту даже пришлось посидеть в Австрии под замком. Он, работавший тогда в «Фейеноорде», приехал на родину, гульнул на радостях с друзьями, а потом сел за руль и попал в аварию. Благо обошлось без жертв. Судья приговорил тогда Хаппеля к неделе отсидки с отсрочкой исполнения наказания. То есть Эрнсту разрешили вернуться в Голландию, доработать до конца сезона и обязали летом приехать и отбыть срок. Хаппель решение суда выполнил.

«Гамбург» тренировал тогда Александр Ристич. Югослав Ристич пришел в HSV вместе с Бранко Зебецем в 1978-м. Он был у Зебеца ассистентом еще в брауншвейгском «Айнтрахте», остался ассистентом и в «Гамбурге». В конце 1980-го Зебеца из клуба были вынуждены уволить. Тренер попал в автоаварию, причем виновником был он сам, да еще выяснилось, что за рулем он был «трохи подшофе». До конца сезона-1980/81 гамбуржцами руководил Ристич.

Александр Ристич (2006): «Конечно, каждый второй тренер мечтает «по-рулить». Но я иллюзий не питал, понимая, что к новому сезону подпишут кого-то известного. Когда Нетцер сказал, что приезжает Хаппель, я даже обрадовался. Поучиться у Эрнста — да это же мечта любого молодого тренера! Мы встречали Хаппеля вместе с Нетцером в дюссельдорфском аэропорту, и, знакомя нас, Гюнтер назвал меня «помощником». Хаппель же всегда говорил мне и обо мне: «Мы ОБА тренеры». Я был доволен и горд.

Он не вел себя, как шеф, по крайней мере, со мной. Он относился ко мне по-отцовски, и даже Нетцер говорил, что такого влияния на главного тренера, как у меня, нет ни у кого в клубе. Он был мной доволен, поскольку получил команду на ходу, вот и доверял. Конечно, он начал кое-что переделывать, внедрять свое, но постепенно. Игроки, наслышанные о его характере и его манере работать, готовились к изнурительным занятиям и возможной конфронтации. Тренировки действительно были тяжелыми, но интересными — было много новых упражнений, особенно тактического свойства, а настороженность прошла быстро — Хаппель был справедлив. Футболисты это очень хорошо чувствуют».

Нетцер ставил Хаппеля выше всех действующих тогда тренеров, даже выше своего учителя Хеннеса Вайсвайлера. «Это люди из разных тренерских лиг. Хаппель не только гениальный тренер, но и грандиозный тактик». По воспоминаниям Нетцера, австриец был не только «тактиком игры», но и «тактиком человеческих отношений». Нетцер называл его «шлифовщиком человеков».

Гюнтер Нетцер: «В отличие от Зебеца он не смотрел на игроков сверху вниз. Бранко, безусловно, выдающийся тренер, но в отношениях... Например, он отправлял игроков наматывать круги в высоком темпе, а сам подбрасывал камешки. Футболисты знали, что как только горсть камешков закончится, прекратится и беговая пытка. Таково условие. Представьте себе их разочарование, когда, заметив пустые руки тренера и уже предвкушая отдых, они видят, как он нагибается, набирает полную горсть и снова начинает подбрасывать. Эрнст ничего подобного себе никогда не позволял».

Хаппель пришел в «Гамбург», находившийся на верхних ступенях немецкого футбола, в команду, за три последних сезона становившуюся один раз чемпионом (1979) и дважды вице-чемпионом страны (1980, 1981), команду-финалистку КЕЧ-1980. «Гамбург» был хорошо укомплектован (Кальтц, Хрубеш, Магат), и от нового наставника требовались только победы.

Три следующих сезона принесли HSV два титула победителя бундеслиги и один «вице», а также два подряд выхода в финалы европейских турниров.

Феликс Магат и Эрнст Хаппель, два тренера. Они не только внешне похожи — попробуйте у Маната в команде прожить день без футбола!

Манфред Кальтц и Эрнст Хаппель

Первый из них, двухматчевый финал КУЕФА против «Гётеборга», «Гамбург» сенсационно проиграл. На выезде 0:1, дома — 0:3!

Интересно рассуждала немецкая пресса в промежутке между этими встречами, то есть после вполне приемлемого для двухматчевых противостояний минимального гостевого поражения. Приводили даже фразы, сказанные лидерами «Гамбурга» после первой игры: «Мы и не настраивались на победу в Гётеборге» (Магат) и «Теперь в Гамбурге увидят настоящий финал» (Кальтц).

Эти высказывания должны были подкрепить основную мысль: «Немецкие команды не стремятся побеждать в первой игре, если она происходит на выезде, поскольку в этом случае дома на ответную не удастся заполнить стадион зрителями даже наполовину». В качестве примера приводили мюнхенскую «Баварию», на домашний матч которой после гостевой победы (1:0) над другой шведской командой «Эстер» из Векшё пришло всего пять тысяч болельщиков.

Путь «Гамбурга» к финалу КУЕФА-1981/82 вполне вписывался в рамки столь неожиданного объяснения. Трижды, не считая финала, команда, проводя первую встречу на чужом поле, проигрывала с разницей в один мяч, а затем дома при заполненных под завязку, горланящих всю игру трибунах «Фолькспаркштадиона», расправлялась с соперником и проходила в следующий круг: «Бордо» — 1:2, 2:0, «Абердин» — 2:3, 3:1, «Раднички» Ниш — 1:2, 5:1.

Действительно, объяснить поражение от «Гётеборга», кроме как туманными финансово-тактическими соображениями, никак не получалось. За неделю до встречи со шведами «Гамбург» на выезде в Мюнхене фактически отцепил «Баварию» от борьбы за звание чемпиона, проигрывая на «Олимпиаштадионе» по ходу матча со счетом 1:3. Матч этот числится в списке 100 лучших игр немецких команд под номером 27.

Журналисты допытывались у одного из гамбургских героев начала 80-х о том, как вел себя Хаппель во время игры с «Баварией» и в перерыве. Кроме того, он хотели узнать, не лучше ли было бы играть от обороны, на ничью, позволяющую сохранить уже имеющийся трехочковый отрыв от мюнхенцев, а «вы поперли с самого начала вперед, не было ли глупо»...

Джимми Хартвиг [47]— Уильям Георг «Джимми» Хартвиг, сын американского солдата и жительницы Оффенбаха-на-Майне — уникальный персонаж, достойный отдельной статьи, но чтоб ее обязательно написалдядя Боба. Отменно поигралв «Мюнхене-1860» и «Гамбурге», он закончил игроцкую карьеру в 1988 году, мирно получил лицензию и принялся тренировать. Как вдруг страшный диагноз — рак. Что делает Джимми? Борется с раком, основывает футбольную школу и пишет первую свою автобиографическую книгу: «Я хотел сделать так много. Мое детство, моя карьера, моя болезнь» (1994). Конечно, вылечивается. Вся неуемная энергия Хартвига переключается на телевидение, где он активно ведет различные шоу, а впоследствии — на театр, он заделался профессиональным актером! В 2010 году выпускает вторую автобиографию «Мои победы, мои кризисы, моя жизнь», а параллельно ставит автобиографическую пьесу «Легенда на диване» с собой в главной роли. Сыграл футболиста-неудачника Уве в пьесе Альберта Остермайера «Игра без мяча», очень благожелательно принятой публикой — Уве это не Зеелер, а сборный образ тех футболистов, кто не смог найти себя в послеигроцкой жизни, к примеру, герой Хартвига планирует грабить банк. В нынешнем сезоне Джимми планирует открыть музыкальный театр в Аугсбурге. Живет с тремя детьми возле Мюнхена. Работает в куче социальных фондов, входит в соответствующую комиссию Немецкого футбольного союза. Красавец! — А. Ф.
(«мотор» «Гамбурга», весельчак и, по определению вратаря Ули Штайна — «клоун», интервью 1998 г.): «Атака — фирменный почерк Хаппеля. Назвать его глупым — это оскорбление Величества. Понимаете, он игровик и атакёр по натуре. Для него серенькие 0:0, а не дай бог вдруг 0:1 — как плевок в лицо. И большинство из нас были тогда такими же. Я, например. Для меня лучше было пролететь со звоном, чем уступить в бесцветной игре. А вел он себя во время матча, как обычно, внешне спокойно. После первого тайма мы проигрывали 1:2 и в перерыве узнали о себе правду. Самой мягкой фразой было: «Вы что, сукины дети, своими ногами хотите весь сезон загубить?» Ну и еще по мелочи. Стоп, ребята, а вы что, в запале между собой на литературном хохдойч разговариваете? Да и ругал он нас по делу. Да не за то, что два пропустили, а за то, что забили всего один! А в середине второго тайма мы получили третий. Ну и сами забили потом три. Последний — Хрубеш головой на 90-й минуте. Он-то головой бил сильнее, чем некоторые ногой.

С Хаппелем у меня были хорошие отношения. Не дружеские, нет, у него не могло быть дружеских отношений с футболистами. Футбольного труда я не боялся, с головой дружил, а к таким игрокам он относился с приязнью. Я сейчас, когда в Вене бываю, обязательно иду к нему на могилу, разговариваю с ним.»

...Однако в ответном матче финала КУЕФА «Гамбург» сгорел дома 0:3. Команда, которая в бундеслиге за сезон провела 95 мячей, не забивавшая только в одной игре (0:0 дома с леверкузенским «Байером») и накануне второй встречи с «Гетеборгом» разорвавшая бременский «Вердер» 5:0, в двух играх с чемпионом Швеции не сумела забить не разу. Логичного объяснения этому не находилось. На послематчевой пресс-конференции Хаппель обескураженно вздыхал, сетовал на усталость основного состава в чемпионской гонке и хвалил блестящую игру обороны гостей, не давшей его ребятам ни одного реального шанса. Тренер «Гётеборга», неизвестный еще широким футбольным кругам Свен-Ёран Эрикссон просто сиял от счастья и подробно рассказывал о том, как команда готовилась, на что надеялась и как всё здорово получилось... Со звоном.

Мастер ухода от слежки

Следующий еврокубковый финал состоялся для «Гамбурга» через год. Это был финал КЕЧ, в котором хаппелевскому «Гамбургу» противостоял трапаттониевский «Ювентус».

Путь к этому финалу начинался в первом круге в Берлине. Поездка в столицу ГДР вошла в историю «Гамбурга» не столько благодаря спортивной составляющей противостояния (сыграли 1:1), сколько политической. Начало 80-х годов — пик всевластия в ГДР руководителя Штази Эриха Мильке. За гостями с Запада, а особенно из Западной Германии следили постоянно и внимательно. В рассекреченных и попавших в прессу донесениях агентов о пребывании гамбуржцев в Восточном Берлине скрупулезно перечислены передвижения всех игроков команды и сопровождающих лиц после каждого выхода из гостиницы. Особое внимание уделялось Беккенбауэру — каждый его шаг расписан буквально по минутам. Что характерно, слежка велась, по-видимому, людьми опытными и грамотными в своем деле, и игрокам, а также функционерам «Гамбурга» они не докучали. Кроме безопасности и поведения приезжих их больше интересовали собственные граждане, вступавшие или пытавшиеся вступить в контакт с «гамбуржцами», взять автограф или просто поговорить. Что до общей атмосферы и организации дела, то Вольфганг Кляйн, президент HSV, в свое время выступавший на Олимпийских Играх в составе Объединенной германской команды и хорошо знавший ГДР и ГДР-овцев, говорил: «Организовано там всё всегда четко и точно, но чувствуется постоянное напряжение». Юргену Милевски, автору мяча в ворота динамовцев, в Берлине понравилось: «Не было никакого ощущения враждебности, в Италии или Голландии воздух на стадионе просто пропитан ненавистью к нам, а здесь спокойно. Правда, игрокам «Динамо» не разрешили обменяться с нами футболками, и им пришлось сразу покинуть поле».

Весь этот абзац о слежке и «атмосфере» написан мною на самом деле только для того, чтоб указать, что единственным человеком, который ушел от наблюдения Штази, был наставник команды. Это отражено в донесении агента: «14.09.1982. Тренер HSV Эрнст Хаппель в 14.58 сел в такси и отбыл в неизвестном направлении. Проследить путь и установить цель поездки не удалось. Хаппель вернулся в гостиницу через два часа». Вот такая история...

Встреча с Папой Римским на пляже

В том розыгрыше КЕЧ Хаппель впервые встретился с командой из Советского Союза. После победы во втором круге над чемпионом Греции «Олимпиакосом» (1:0 дома и 4:0 на выезде) жребий свел «Гамбург» с киевским «Динамо». Первый матч игрался в Тбилиси и был выигран немцами со счетом 3:0. Мне лично эта встреча запомнилась дебютом Заварова, вполне приличным первым таймом в исполнении «Динамо» (забивать надо было, а не колотить мимо!) и хет-триком нападающего гостей Ларса Баструпа из-под защитника Сорокалета. В гамбургской встрече хозяева играли сами и давали играть киевлянам, которые, определив Бессонова в нападение, победили 2:1.

Перед финалом в Афинах безоговорочным фаворитом выглядел «Ювентус». На вопрос, каким образом он собирается переиграть туринцев, Хаппель отвечал «уклончиво»: «Все мои команды всегда проходили итальянские клубы». Действительно, «Фейеноорд» обыгрывал «Милан» — 0:1, 2:0 (КЕЧ-1969/70), «Стандард» - «Наполи» - 2:1, 1:1 (КУЕФА-1979/80), а «Брюгге» вообще побеждал итальянцев трижды — «Рому» 1:0, 1:0 и «Милан» 2:0, 1:2 в КУЕФА-1975/76, а также «Ювентус» в КЕЧ-1977/78 — 0:1, 2:0. Позже, в 1984/85 «Гамбург» уступит дорогу миланскому «Интеру» за счет мяча, пропущенного на своем поле (2:1 и 0:1) в КУЕФА-1984/85.

Конечно, приведенная статистика впечатляла (интересно, кто из тренеров еще может похвастаться такими результатами в играх против итальянцев?), но если «она, статистика, единственное, на что рассчитывает Хаппель, то дела ганзейцев плохи», — иронизировала «Бильд».

После финала прошло уже более четверти века. Все игроки «Гамбурга» с тех пор во всех интервью уверяют, что их тренер был уверен в победе над «Ювентусом» и свою спокойную уверенность передал и футболистам. Вспоминают, впрочем, что накануне встречи Хаппель был необычайно для себя разговорчив и даже — невероятно, но факт! — устроил что-то вроде совещания с ведущими игроками и якобы внимательно выслушивал их мнения о предстоящем финале.

Дитмар Якобс (передний защитник): «Было такое. Я и запомнил-то это только потому, что Хаппель решил обсудить положение не только с Хрубе-шем, которого уважал и ценил больше других, но и с другими...»

Гюнтер Нетцер: «Хаппель никогда не «доставал» игроков, как Зебец, но никогда не прислушивался к их мнению, и хотя изредка советовался с ними, всегда поступал по-своему».

Хорст Хрубеш: «Собрал он нас, значит, меня, Манни Кальтца, Магата, Якобса и предложил погулять вместе на площадке для гольфа при гостинице. Он хотел, по его словам, обсудить общую тактику на финал и решить конкретные вопросы. Кто, например, будет играть против Платини? насчет общей тактики мы поостереглись высказываться, а вот по Платини были единодушны: конечно, Юрген Гро, он любого в землю мог втоптать, причем аккуратно, без увечий и особых нарушений. Шеф нас слушал внимательно, кивал. В общем, уже перед самой игрой Хаппель сообщил, что против Платини сыграет Вольфганг Рольф. Позже Эрнст говорил мне, что и не собирался поступать так, как мы советуем: «Всё логичное может предусмотреть и соперник».

Немцы приехали на игру слишком рано — опасались афинских пробок и, уже получив последние наставления, слонялись в подтрибунных помещениях, иногда выходя на воздух и разглядывая заполнившую стадион публику. Добрую половину болельщиков составляли итальянцы — в Афины приехало сорок тысяч фанов «Ювентуса»!

Хольгер Херонимус (защитник): «... И тут подъехали туринцы. Мы в своих тренировочных штанах смотрелись на их фоне, как команда пивзавода. Они вышли из автобуса в костюмах с иголочки, при галстуках, одних чемпионов мира шесть человек — Кабрини, Джентиле, Росси, Дзофф, Тарделли, Ширеа. Да еще Платини с Бонеком! Шеф посмотрел на них, а перед самым выходом на поле сказал: «Ребята, они думают, что уже у нас выиграли. Их жены сидят в ложе в вечерних платьях и ожидают мужей, чтоб сразу после завершения небольшой формальности ехать на банкет». Я хорошо запомнил, что мы атаковали больше, да и в защите выглядели неплохо. Итальянцы попали в офсайд раз двенадцать. Или пятнадцать...»

Юрген Гро: «Хаппель перед игрой? О-о! Лично я не верил своим глазам и ушам. Мы выходили на поле, итальянские трибуны заходились свистом, а шеф рассказывал нам какой-то анекдот! Ей-богу. Конечно, он хотел нас отвлечь, снять напряжение. Ему это удалось. Хаппель, рассказывающий анекдот перед матчем — это просто неслыханно. Я и запомнил».

Немцам удался быстрый гол. Уже на восьмой минуте Магат, получив мяч слева от Гро, продвинулся вперед до линии штрафной и, следуя правилу «некому отдать и не знаешь, что делать, бей по воротам», ударил точно в угол под перекладину. Выдвинувшийся из ворот Дзофф мяч достать не смог.

Феликс Магат: «Вины Дзоффа в этом голе нет. Удар получился, что надо!»

Голевых моментов в этой не изобилующей захватывающими комбинациями встрече было больше у ворот Дзоффа. Рольф вскоре после первого мяча забил и второй, но румынский судья Райня не засчитал его из-за офсайда.

Вольфганг Рольф: «Трапаттони после игры признал, что мяч был честным. Жаль, не засчитали. Гол в финале, да еще Дзоффу! Обидно».

Имели моменты Хрубеш и Баструп. Однажды Бонек вынес мяч с линии ворот после удара Кальтца. «Ювентус» создал один очень хороший шанс для взятия ворот: Платини вышел один на один с вратарем Ули Штайном. Тот бросился в ноги французу, оба упали. Платини был уверен, что Штайн его сбил, однако Райня свистка не дал. Больше серьезных угроз воротам «Гамбурга» не было, игра была тактической, стороны исходили из возникшего уже в начале встречи преимущества немцев в счете. И за 80 минут только один шанс. Туринцам даже нечего было обсуждать, кроме выхода Платини.

Хаппель просто переиграл Трапаттони.

После матча все отмечали и очень хорошую игру Баструпа. По заданию тренера быстрый «двуногий» датчанин должен был утаскивать своего опекуна Джентиле с привычного правого края на противоположный. В освободившуюся зону должны были врываться Вемайер, Магат, Милевски — по ситуации.

Ларс свою задачу выполнил. Джентиле гонялся за ним с края на край, освобождались зоны, и Брио с Тарделли приходилось их страховать. Но игра против Джентиле — не сахар. Да еще против Джентиле, проигрывающего единоборство. Уже в середине второго тайма Баструпа пришлось заменить. Итальянец так хряснул шустрого Ларса локтем в челюсть, что врачи констатировали перелом. На поле вышел не менее быстрый и техничный Томас фон Хеезен и продолжил начатое Баструпом дело.

После игры Баструпу не повезло еще раз. Его, Гро, а также «ювентини» Бонека и Джентиле определили для сдачи допинг-теста. Они часа два сидели, пили фанту и пиво, чтобы набрать жидкость для анализа.

Нетцер: «Хорошо, что я остался с ребятами. Мне пришлось сидеть между Ларсом и Джентиле. Маленький Баструп всё пытался дотянуться до итальянца и хоть как-то ответить ему за игровой эпизод. Я его сдерживал, а Клаудио, вне поля парень абсолютно нормальный и даже добродушный, вяло и огорченно бурчал по-итальянски. На банкет мы, конечно, опоздали».

Ули Штайн: «После игры мне больше всего запомнилось не награждение, не гулянка с шампанским, а танцующий Хаппель. Он сделал круг почета вместе с нами, а в конце сообразил набор каких-то немыслимых танцевальных движений. Я аж оторопел. Это было такой неожиданностью... ну как встретить на городском пляже Папу Римского в плавках.»

Пора уже задать вопрос — кого вам всё это до боли напоминает?

Отношение Хаппеля к игрокам после совместных побед не изменилось. Он по-прежнему, как и раньше, лупил штрафы с провинившихся, был жёсток и требователен. Однажды он встряхнул и Ули Штайна. На предсезонных сборах в Испании заматеревший Ули тренировался без всякой охоты, иногда в открытую манкируя заданиями. Хаппель прервал одну из тренировок возгласом: «Штайн, исчезни! Нетцер, купи ему билет на самолет и пусть проваливает ко всем чертям!». Штайн ушел с поля и до вечера где-то прятался. Наконец, набравшись храбрости, он постучался в номер к Хаппелю: «Шеф, я пришел извиниться». И неожиданно легко был прощен: «Ладно, сгоняй вниз, принеси кофе, поговорим.»

Нетцер: «Конечно, он был человеком настроения. Но он не наказывал футболистов ни за что, просто так, для профилактики. У него даже присказка была «Людей надо воспитывать». С некоторыми он возился, по-моему, даже дольше, чем нужно. С Вуттке, например, или Шатцшнайдером. Да, это были таланты. Шатцшнайдер пришел на место Хрубеша, и задатки у него были гораздо лучше, чем у Хорста. Но характер! Эти два разгильдяя, Вуттке и Шатцшнайдер, выпили у Эрнста немало крови. Я уже был готов погнать их, а он всё думал, что сумеет их подтянуть. Но в конце сезона, несмотря на то, что Шатцшнайдер забил 15 мячей, Хаппель решил с ним расстаться».

Дитер Шатцшнайдер (2007): «Я был полным непроходимым кретином. Мне посчастливилось (это я теперь понимаю, много других тренеров повидал) попасть к лучшему в мире тренеру, а я думал, что ухватил бога за бороду. Как же, пригласили на место Хрубеша, а вел я себя, как последний Arschloch! Конечно, у Хаппеля был непростой характер. Человек без характера не смог бы выиграть столько, сколько он. Ладно, что вспоминать, сам виноват».

Отношение Хаппеля к прессе с годами немного изменилось, из состояния конфронтации они перешли, так сказать, к «вооруженному» нейтралитету.

Хаппель: «Я не старый ворчун и не старый грубиян. Я становлюсь таким, когда вижу репортера».

Большие интервью с Хаппелем раза три за все время пребывания Эрнста в Германии появились в «Шпигеле», все-таки редакция расположена в Гамбурге, и те из репортеров, кому удалось побеседовать с Эрнстом долго и обстоятельно, гордо глядели сверху вниз на своих менее удачливых коллег. Нетцер вспоминал, как однажды его старый знакомый журналист Ульферт Шрёдер попросил устроить ему интервью с Хаппелем. Нетцер: «Ульферт был уверен, что сможет продержаться больше десяти минут и не будет послан подальше. Зная и того, и другого, я оценивал ситуацию скептически-реально — не более пяти. Я представил их друг другу, уехал по делам и вернулся часа через три. Я нашел их обоих в той же комнате, где оставил. Хаппель говорил, а Шрёдер, который обычно не мог вытерпеть больше двух минут, чтоб не перебить собеседника, слушал с открытым ртом. Эрнст говорил, жестикулировал, даже смеялся. Да, да, смеялся! Как Ульферту удалось достучаться до него? Он потом вышел и растерянно сказал мне: «Черт, а я-то уже лет двадцать как уверен, что хорошо разбираюсь в футболе...»\

Вполне допускаю, что и биографы Хаппеля, и вспоминающие о нем футбольные люди немного сгущают краски, делая упор на некоторую чудаковатость и «причуды гения». Но это, на мой взгляд, неизбежно, когда речь идет о человеке неординарном, подтвердившем свою выдающуюся квалификацию делом.

Эрнст проработал в «Гамбурге» шесть лет. Этот период для клуба — самый успешный в истории. Самые рьяные почитатели, вспоминая о тех временах, расшифровывают аббревиатуру HSV — Хамбургер Шпортферайн — как Хаппель Шпортферайн и, как выразился местный журналист Карстен Герман, «тень Хаппеля по-прежнему витает над городом». В феврале 2007-го клуб возглавил голландец Хуб Стевенс, 13-й по счету тренер после Хаппеля. Последив за ним какое-то время, «Бильд» написала: «Что-то от Эрнста в нем есть — Стевенс так же ненавидит ношение галстука, так же ворчлив и углублен в себя и так же, как великий Grantler (ворчун), редко смеется».

Сходства в результатах обнаружено не было. Ни для кого. Независимо от национальности и гражданства...

Умирать — домой

Хаппель покинул «Гамбург» в 1987-м, тогда он выиграл Кубок страны, последний серьезный приз в истории клуба. Но уехал не в Италию, в «Наполи», куда его звали, а в Австрию.

В победном 1983-м, давая интервью «Шпигелю», Хаппель, отвечая на вопрос, долго ли он собирается работать вне родины, ответил, что «как получится, но умирать я поеду домой».

В 1987-м у Хаппеля диагностировали рак. И он поехал домой.

В Вене есть кафе «Риттер». Это кафе, расположенное на Отакрингер-штрассе, Хаппель посещал на протяжении десятилетий. Во время его отсутствия за ним сохранялось место — за первым справа от входа столиком. «За этим столиком мы выпивали и играли в карты, — рассказывал партнер Хаппеля по игре в «черную кошку» и «скат» Курт Бауэр. — Играли вчетвером — он, я, инженер Фреди, Франц-плиточник. Когда Ашил или кто-то другой из ребят отсутствовал, находилась замена. Но когда он приезжал, место для него сразу освобождали. Он заказывал Г'Шпритцен (белое газированное вино. — Б. Т.), дымил постоянно своей «Бельгой», и мы играли часами. По каким бы казино и игорным домам он ни ходил за границей, а мы знали об этом, Ашил всегда возвращался сюда».

На сайте кафе «Риттер» подчеркивается, что «это кафе Эрнста Хаппеля». Он при жизни стал достопримечательностью родного города.

...В гамбургском рыбном ресторане у порта и «У мясной биржи», что в Санкт-Паули, тоже вспоминают Хаппеля. «Здесь они часто с Нетцером и президентом Кляйном играли в карты, пили и ели. Беккенбауэр тоже иногда с ними сюда заходил»...

Но Хаппель не был бы Хаппелем, если б не выбил для себя максимальный контракт. Столько денег, сколько предложила ему фирма «Сваровски», ни «Рапид», ни «Аустрия» дать не смогли. «Фирмачи» выкупили лицензию у инсбрукского «Ваккера», назвали клуб «Сваровски Тироль» и возжелали самого лучшего тренера и лучших игроков.

Было, кстати, у Вёдмасты и просто фантастическое предложение из Ирака — тренировать сборную за 52 миллиона австрийских шиллингов в течение двух лет. Хаппель поехал, побыл в Багдаде два дня и вернулся в Вену. «Это мне неинтересно».

Альфред Хёртнагль, будущий спортдиректор «Ваккера», венского «Рапида», «Гройтер Фюрта» и «Рот-Вайсса» (Эрфурт), в 1987-м был 20-летним игроком инсбрукцев, кандидатом в основу: «Мы, конечно, слуху о его приезде в Инсбрук не поверили, думали, что очередная газетная утка. но он приехал и на следующий после приезда день собрал всех на первую тренировку.

Эрнст не делил команду на ветеранов и молодых, для него все были равны, и, конечно, для нас, дублеров это стало огромной мотивацией. Занимались все одинаково. Старики стонали, кряхтели, многие не выдержали, попросили об уходе. Пришли другие, завербованные по личной рекомендации Хаппеля. Я тренировался, как проклятый, а в основу не попадал. Подойти спросить, не уйти ли и мне, стеснялся. Однажды приехал Беккенбауэр, тут мы вообще обалдели. Потом выяснилось, что он хотел привлечь Хаппеля в советники для сборной ФРГ, но шеф тогда ответил ему: «Уверен, справишься сам». Он был тогда в хорошем настроении, и я подошел узнать о моих перспективах. Эрнст посмотрел и сказал только: «Оставайся, шанс будет». Я остался и получил шанс...»

Когда прозвучал финальный свисток

После того как сборная Австрии провалила отбор к ЧМ-92, начав его с поражения от дебютанта соревнований, сборной Фарер, тренер Альфред Ридль был уволен, и OFB предложил возглавить сборную Эрнсту Хаппелю. Он был уже очень серьезно болен, ежедневно заниматься с клубом ему становилось всё тяжелее, а режим подготовки сборной был полегче, и Вёдмаста согласился. Поблажек себе он не давал, участвовал во всех сборах, лично отбирал игроков и сам проводил каждую тренировку.

Дитмар Константини (помощник Хаппеля в сборной Австрии): «Сначала нам пришлось подтягивать физподготовку остальных к подготовке его тирольцев — Вацингера, Хёртнагля, Баура. Да, его ребята и в сборной выделялись. Кроме того, он старался привить всем неуступчивость в борьбе и стремление вперед. Помню, играли мы отбор с Израилем, и вдруг наш защитник Артнер кричит мне: «Диди, нас придавили. Скажи тренеру, что надо садиться в оборону или еще защитника выпустить». Хаппель ответил: «Пусть не мандражирует, наши нападающие плохо прессингуют на чужой половине». И выпустил нападающего...»

Матч этот игрался в самом конце октября 1992 года. В ноябре, 18-го, предстояла еще товарищеская встреча со сборной Германии в Нюрнберге. За десять дней до матча Хаппель снова оказался в больнице, а 14 ноября умер. На месте Эрнста на тренерской скамье сборной во время матча с немцами были цветы. Поверх цветов лежала его знаменитая бейсболка.

Дитмар Константини: «Меня словно подбросило в кровати около шести утра. Мне приснилось, что Эрнст мертв. Я вскочил, быстро оделся и помчался на машине из Вены в Тироль в больницу. Я застал Эрнста с неизменной сигаретой во рту. Он очень похудел, потерял за те четыре дня, что мы не виделись, пять кило. Мы поговорили, и я поехал на стадион, ведь 14 ноября — суббота, день очередного тура. После игры я позвонил в больницу. Мне сказали, что он умер в 17.18. Мистика какая-то. Как раз в эту минуту прозвучал финальный свисток.

В день похорон чиновник из федерации спросил, пойдем мы в церковь или будем тренироваться. Я ответил: «Тренироваться». Он как-то странно взглянул на меня. За это решение меня потом многие ругали. Да разве я мог поступить иначе?! Я представил себе, как мы всей сборной приходим на похоронную службу, а Эрнст вдруг открывает глаза и возмущенно говорит: «Что вам здесь нужно? Ну-ка марш на тренировку!»

Диди Константини тоже усвоил на всю жизнь, что «день без футбола — потерянный день».

«День без футбола — потерянный день...»