Он сидел за столом на гостиничном жестком диване, Наливая мне водку в единственный целый бокал, И внезапно спросил, почему я не спел об Афгане. Я ответил ему, потому что я там не бывал. — Почему не бывал? Гм... с концертом не звали, Ну, а так, без концерта, кому ж я там нужен такой? Молодой ветеран улыбнулся с оттенком печали, Прикурив сигарету единственной правой рукой. Я попел ему песни, а он мне без всякого лака Рассказал лучше книг и кино и про жизнь и про смерть. Так впервые почувствовал я, что такое атака И что значит столкнуться со смертью и не умереть. А потом его так понесло, что возникла опасность На свободе нам с ним эту трудную жизнь не дожить. Хоть у нас и была эта самая — как ее?. — гласность, Но за Ленина и Горбачева могли посадить. Молодой ветеран был душою смертельно изранен И тяжелою ношей под сердцем обиду носил. Он, прощаясь, сказал: «Хорошо, что ты не был в Афгане». Ну, а мне показалось, что я там все-таки был.