Ессентуки, 1 июня, 1991 год
Дни рождения она давно уже не отмечала. Ее 65-летие отметила сама судьба.
Телефонный звонок поймал ее уже за порогом. С минуту пришлось драться с вечно заедающим замком хлипкой двери. Успела!
– Люся?! Обрезки привезли? Ой, спасибочки. Бегу, милая, бегу.
Бросив на ходу в матерчатую сумку пару полиэтиленовых пакетов, она уже торопливо спускалась по лестнице, даже не предполагая, с каким ошеломительным подарком навстречу ей мчится сама фортуна.
Все случилось почти на выходе из рынка. С набитой говяжьими обрезками сумкой она невольно остановилась у крайнего, самого роскошного прилавка с фруктами.
Неправда, что от слова «халва» во рту сладко не становится. Еще как становится. И от красочного ароматного великолепия тоже. Вон краснодарская клубника, крупнющая, с гусиное яйцо, м-м-м. Рядом аппетитные горки цитрусовых, манго, ананасы, связки бананов.
– В сторону, в сторону! – зашикала насупленная продавщица, отмахиваясь от нее, как от мухи. – Товар не закрывай, да?..
Она отступила, подошла сбоку. И тут ее сразила первая садовая ежевика. Невероятно крупная, налитая. Ягоды сверкали на солнце, как черные бриллианты в приключенческих романах про сокровища.
– Я ее знаю, – незаметно кивнул в ее сторону круглолиций, видимо, хозяин «точки». – Всегда здесь ходит, ничего не покупает.
Продавщица сузила и без того заплывшие жиром глазки и решительно вышла из-за прилавка.
Была – не была, разорюсь! – решилась Василиса и протянула руку к пластиковому стаканчику с драгоценной ягодой.
– Куда лезешь, говорю! – взвилась торгашка, злобно отпихнув ее.
Стаканчик накренился, зацепив и пару соседних. Горящие антрацитом ягоды рассыпались по земле…
Слепая боль ошеломила. Буйная торговка наотмашь хватила по глазу. Выронив сумку, Василиса вцепилась в ее жидкие пакли. Их с трудом оторвали друг от друга.
– Сумка! Моя сумка, – заголосила вдруг Василиса, глядя на втоптанный в грязь тряпичный комок. Мясные обрезки растащили прикормленные на рынке собаки. Рядом, негодующе выгнув спину, шипели им вслед обездоленные даровым мясом кошки.
– Иди отсюда, – наступал на нее круглолиций. – Вон охрана уже идет. Кыш!..