Действительно, среди дипломатических работников, работавших в нашей республике, немецкого дипломата Ханса-Георга Вика без преувеличения можно назвать самым запомнившимся. И не только потому, что в 1997-ом году им была создана в Минске Консультативно-наблюдательная группа ОБСЕ, позднее преобразованная в офис этой организации. Просто он стал первым иностранцем, который попытался научить нас уважать друг друга.

— Если позволите, начнем с рождения.

— Я родился 28-го марта 1928-го года в семье экономиста по внешней торговле Джона Вика и его жены Элизабет, урожденной Халль, в Гамбурге. Стал третьим ребенком и единственным сыном в семье. Мои предки по материнской линии были на протяжении столетий свободными и экономически хорошо обеспеченными крестьянами, жившими в Эльбмаршен (около Глюкштат), а со стороны отца — юристами из Шлезвиг-Гольштейн. В 1929-м году, через год после моего рождения, отец умер.

Во время Первой мировой войны во французском Бресте, как гражданское интернированное лицо, его взяли в плен. Жена с тремя маленькими детьми осталась совсем одна. Моя мать также потеряла отца в раннем детстве, точнее в один год от роду.

Экономическое положение нашей семьи (как и миллионов других) было критическим. Первая мировая война и послевоенная инфляция уничтожили все семейные накопления. Время тогда было очень трудным. Германия в связи с мировым экономическим кризисом 1929-1933 годов переживала упадок экономики и численностью безработных достигла 6 миллионов.

Потом, как известно, была еще одна напасть. Политика Гитлера привела Германию и Европу к трагедии небывалого масштаба. В 1943-м году большая часть Гамбурга была разрушена во время многочисленных воздушных бомбардировок, в том числе и наш дом. К концу войны я состоял в фольксштурме , но воевать, к счастью, не довелось. В начале мая 1945-го года наш город сдался без борьбы.

Несмотря на разнообразные ограничения и трудности, с которыми мы жили и которые только лишь усилились во время войны, о юности у меня сохранились хорошие воспоминания. Масса знакомств, появление ответственности за родственников и просто чужих людей.

— Почему Вы выбрали профессию дипломата?

— После войны в Гамбурге я изучал историю, философию и гражданское право. Меня интересовало, почему немецкие правительства совершали такие весомые стратегические ошибки, не смогли предотвратить и даже начали обе войны.

Кроме того, хотелось знать, возможно ли в Федеративной Республике Германия формирование гражданского политического большинства, которое могло бы осуществить, внедрить социально-направленную рыночную экономику и предотвратить государственный социализм. Так и произошло.

Моя диссертация была посвящена основанию в Германии после Второй мировой войны

христианско-демократического союза.

После учебы в 1954-м году поступил на дипломатическую службу.

— Как происходило Ваше профессиональное развитие? 

— Когда спросили, куда бы меня направить, ответил довольно нескромно – в Москву и Вашингтон, то есть в столицы главных на тот момент мировых властных центров. Позже это пожелание материализовалось, но сначала мне пришлось поработать в Германии.

Произошло это лишь в 1977-ом году. По 1980-й я представлял ФРГ в качестве посла в Москве. Назначение считалось очень сложным, ибо Москва как одна из «четырех сил» Германии (наряду с США, Францией и Великобританией), в отличие от нашего правительства, имела иные представления о ситуации. И цели в решении немецкой проблемы преследовала совсем иные. Кроме того, в Европе существовали непримиримое идеологическое противоречие и военная конфронтация между странами Варшавского договора под советским управлением и Североатлантическим союзом. В самом центре Европы противостояли друг другу миллион солдат Варшавского договора и НАТО. С огромными военными потенциалами. В том числе и ядерными.

Именно в те годы в ответ на появление советских ракет типа СС-20 было принято решение Североатлантического союза о размещении в Западной Европе американских крылатых ракет и ракет среднего радиуса дальности.

Тогда же были приняты также важные политэкономические решения – увеличение поставок газа из СССР в Германию и другие западноевропейские страны, заключены договоры о новых поставках бесшовных труб для русских нефте — и газопроводов. Норвегия согласилась в случае бойкота поставок с советской стороны поставлять недостающие объемы газа и нефти, но этого не понадобилось. Во время холодной войны советские поставки никогда не прерывались. Исключением стала лишь Финляндия, а причиной был большой мороз.

«Советская тема» не была для меня чем-то новым. Во время работы в наблюдательной миссии ФРГ при ООН в сентябре 1960-го года я был свидетелем постыдного выступления в генерального секретаря ЦК КПСС Никиты Хрущева. Того самого, когда он в поддержку своей критики стучал по трибуне ботинком.

Направили меня в Нью-Йорк годом ранее, а оттуда послали в Вашингтон. К слову, я стал самым молодым сотрудником политического отдела нашего посольства. После вступления в должность избранного в ноябре 1960-го года президента США Джона Ф. Кеннеди началась ощутимая политическая конфронтация с советским партийным шефом Никитой Хрущевым. Последний уже в ноябре 1958-го года в Берлинском ультиматуме подверг сомнению расстановку мировых сил. И касалось это, прежде всего, Берлина.

13-го августа 1961-го года противостояние вылилось в то, что немецкая столица была разделена печально знаменитой стеной. А в 1962-м году на союзническом Чек-Поинт «Чарли» советские и американские танки уже стояли друг против друга. Продолжилось все размещением советских ракет на Кубе. Мир тогда был на грани Третьей мировой войны. Славу Богу, все в итоге закончилось благополучно, но «американский» период служебной карьеры запомнился навсегда как один из самых сложных в моей жизни.

В 1965-ом я вернулся в наш МИД в Бонн и занялся вопросами германской и Берлинской проблематики. Однако длилось это всего четыре года.

При формировании социально-либеральной коалиции осенью 1969-го года будущий Бундесканцлер Гельмут Шмидт стал федеральным министром обороны и попросил меня создать в его министерстве отдел планирования.

Когда в 1980-м году перед немецким послом в НАТО Паульсом встал вопрос о преемнике, было логично предложить эту должность кому-либо из тех, кто уже был в Москве и Вашингтоне, а также работал на ключевой позиции в министерстве обороны, и выбор пал на меня.

С 1980-го по 1985-й год возглавлял немецкое представительство в НАТО.

Осенью 1985-го меня назначили на должность руководителя немецкой внешней разведки.

Есть смысл также упомянуть, что я был немецким послом в Иране (1974-1977) и Индии (1990-1993).

После окончания дипломатической службы в связи с моим возрастом в апреле 1993-го года я по предложению немецкого министерства иностранных дел некоторое время консультировал при формировании грузинского госуправления и реорганизации их МИД. президента Эдуарда Шеварднадзе

В декабре 1997-го года возглавил организованную ОБСЕ Консультативно-наблюдательную группу в Минске, задачей которой была поддержка становления демократических институтов и наблюдение за соблюдением Беларусью обязательств в рамках ОБСЕ.

— Расскажите, пожалуйста, о Вашей семье?

— У меня большая семья: дочь (46 лет) и три сына (50, 48 и 44 года), соответственно Анна-Джессика, Ханс-Аскан, Оливер-Георг и Джон-Яспер. Все состоят в браке, у всех свои семьи и успешная работа. У меня 10 внуков – 5 мальчиков и 5 девочек. Таким образом, я щедро одарен Богом.

К сожалению, с 1977-го года матери этих давно выросших детей уже среди нас нет. Но она не забыта, продолжает жить в нашей памяти

Старший сын изучал экономику в Германии и США. Он успешно работает в банковском секторе. Как и его жена. У них двое детей.

Средний сын – юрист. Работает начальником отдела внешней экономики и политики стимулирования социально-экономического развития развивающихся стран в «Федеральном объединении немецкой индустрии промышленности».

Он 10 лет был управляющим «Восточного комитета немецкой экономики». Жена у него из Таджикистана, у них двое детей.

Моя дочь — медсестра Мальтийского ордена, замужем за предпринимателем из Эссена. В настоящий момент сконцентрирована на воспитании троих детей.

Младший сын изучал историю, философию и теологию. С начала 90-х поступил на службу в немецкий МИД. Он работал в посольствах в Баку и Москве, хорошо разговаривает по-русски. Воспитывает троих детей

У всех нас хорошие отношения.

— Как сложилась Ваша жизнь после возвращения из Беларуси?

— Катастрофическое политическое, экономическое, социальное и моральное положение Германии в конце войны определило выбор моей профессии и образования. Это также объясняет и то, что окончание активной рабочей деятельности (с достижением 65-летнего возраста) не стало разрывом с теми темами, которые определяли преодоление этой катастрофы. Пережитое, познанное было перенесено в академическую деятельность и в аналитические публикации.

А работа в структурах ОБСЕ во многом определила создание объединения «Права человека в Беларуси». Принимаю активное участие в работе дискуссионного клуба «Секретные службы и демократия», занимаю должность председателя немецко-индийского общества, чья деятельность направлена на поддержку социальных проектов в индийских поясах бедности.

P.S. За перевод этого материала с немецкого языка автор искренне благодарит Веру Гуринович.

20.03.09