Флоренс выросла на ферме, где ей с детства приходилось наблюдать, как спаривают лошадей, поэтому к сексуальным отношениям между мужчиной и женщиной она относилась довольно просто, рассматривая их как проявление инстинкта, заложенного в них природой. Шагая рядом с отцом, она без особого смущения вспоминала о том, что происходило у них с Джоном на сеновале. Ее не удивляло, что женщины легко шли на близость с ним. С такой сексуальной притягательностью в мужчинах ей сталкиваться еще не приходилось. Наверняка все бабы готовы были в ногах у него валяться, лишь бы он обратил на них внимание. Она сама испытала на себе силу его мощного мужского обаяния. Разве могла она устоять? Конечно, разумнее было бы использовать вечное оружие женщин — кокетство, которым Флоренс владела не хуже других девушек. Но наделенная цельным и прямым характером, она поступала так, как подсказывало ей сердце, хотя и понимала, что играет с огнем и, возможно, ей придется пожалеть о своем поведении в будущем. В конце концов, ничего между ними еще не произошло, так стоит ли думать об этом?
— О чем ты задумалась?
Вопрос, заданный отцом, оторвал Флоренс от мыслей о Джоне.
— О Дарлее, — ответила дочь и лукаво улыбнулась. — Хочу все-таки подготовить его к призовым состязаниям в конце лета.
— Напрасно ты вбила себе это в голову. Дар-лей не годится для состязаний. — Дэвид остановился и поморщился. — Ты только зря потратишь на него силы и время.
— Что с тобой? — забеспокоилась Флоренс. — Опять болит? А почему ты сегодня вышел без палки? — Она только сейчас обратила на это внимание.
— Мне стало значительно лучше, вот я и решил обойтись без подпорки.
— Обопрись тогда на меня. — Флоренс подставила ему руку.
Дэвид воспользовался ее предложением, и они продолжили путь к дому. Если бы отец понял, что и в делах фермы он может опираться на нее, с грустью подумала дочь.
Традицию основательного первого завтрака строго соблюдала Кристина, и Джону это нравилось. Он догнал отца с дочерью у самого порога дома и весело поздоровался. Моранис быстро опустил руку, которой опирался на дочь.
— Что я вижу? — воскликнул Джон. — Вы сегодня без палки! Если вы будете такими темпами поправляться, то скоро, наверное, откажете мне от места.
— Даже если я поправлюсь, отставка тебе не грозит, мальчик. Такие головастые крепкие ребята, как ты, мне нужны в хозяйстве.
Флоренс недовольно свела брови.
— Спасибо на добром слове, мистер Моранис. Вы меня успокоили.
При этом он успел незаметно бросить взгляд на Флоренс, но та сделала вид, что ничего не слышала, и первой вошла в столовую рядом с кухней, где обычно кормили всех работников фермы. Сейчас там оставался только старший конюх Уильям, но он уже заканчивал свою утреннюю трапезу.
За столом Флоренс попыталась вернуть отца к разговору о Дарлее.
— Я тебе уже говорил: Дарлей не годится для состязаний. Если бы у него была родословная, его можно было бы использовать как производителя, — терпеливо объяснял отец. — Ему уже четыре года, а он до сих пор ведет себя как необъезженный жеребец. Толку от него никакого.
— По-моему, ты просто не хочешь замечать, что по всем признакам этот жеребец чистокровной верховой породы. В нем скрывается большой потенциал, им просто мало и неправильно занимались. Для гладких скачек он скоро будет готов, поверь мне. За последний месяц он сильно изменился.
Дэвид промолчал, сделав вид, что занят процессом еды.
— Ты бы пришел сегодня посмотреть, как я работаю с ним. Уверена, ты сам увидишь, что из него получится чемпион.
Дэвид засмеялся.
— Ты чертовски упорная, Фло, но ты ничего не добьешься с Дарлеем.
— Нет, добьюсь! — запальчиво воскликнула Флоренс.
— Ох уж эти женщины, сэр, — вмешался Джон, — они даже святого выведут из себя!
— Ты прав, мальчик, тысячу раз прав. — Дэвид покачал головой. — Ты остерегайся ее. Когда ей шлея под хвост попадет, лучше не попадаться ей под руку.
— Спасибо, что предупредили, сэр, постараюсь держаться от нее подальше. — Джон бросил на Флоренс насмешливый взгляд и чуть не поперхнулся, увидев в ее глазах бушующее пламя гнева.
Правильно сделаешь, подумала она, только попадись мне еще наедине! Словно услышав ее угрозу, Джон быстро управился с завтраком, поблагодарил и ушел.
За столом воцарилось молчание. Дэвид несколько раз осторожно взглядывал на дочь, прежде чем решился заговорить.
— Вчера встретил Эрика. Он сильно переменился. Похудел.
— Может, заболел? Посоветуй ему обратиться к врачу, — с невинным видом ответила Флоренс.
— Думаю, он предпочел бы обратиться к священнику.
Стиснув зубы, Флоренс резко отодвинула от себя тарелку, слишком энергично положила на нее нож с вилкой и встала из-за стола.
— Послушай, папа, меня не интересует Эрик Рэнделл. Постарайся это понять.
— Да, но Эрик всерьез интересуется тобой. Его мать мне все уши прожужжала, рассказывая целый час о его нежных чувствах к тебе.
— Все, хватит! Сколько можно говорить об одном и том же?! — закричала Флоренс, схватившись за голову.
— Я пригласил Эрика заехать к нам сегодня.
— Зачем?
— Мне казалось, что это неплохая идея.
— Хуже ты ничего не мог придумать? — Она обернулась к матери. — Мама, может, ты объяснишь отцу, что я не собираюсь за Рэнделла замуж? Что нельзя заставлять человека делать что-то против его желания?
— Отец поступил правильно, пригласив Эрика. У тебя будет возможность лично обсудить с ним животрепещущую тему, Фло. — Кристина не любила встревать между мужем и дочерью. Как всегда, ей хватило такта умиротворить обоих.
— Поверь, дочка, с возрастом начинаешь видеть многие вещи по-другому, чем в молодости. — Дэвид виновато вздохнул, вспомнив свою молодость и увлечение Мередит.
— Ради Бога, отец, позволь мне поступать так, как я считаю нужным. Перестань меня опекать, я уже взрослая. Спасибо, мама. Если я понадоблюсь, ищите меня в открытом манеже. Пойду работать с Дарлеем. — Голос Флоренс звучал спокойно и уверенно.
В конюшне уже никого из работников не было. Флоренс постояла немного, наслаждаясь тишиной, потом поставила Дарлея на развязку, чтобы он не мог свободно перемещаться вперед и назад, и неторопливо принялась его чистить. Ей доставляло истинное удовольствие широкими и спокойными движениями проводить щеткой по его черной шкуре, затем протирать его влажной суконкой против шерсти, после чего снова обтереть насухо суконкой и снова провести щеткой вдоль волос, чтобы пригладить их и придать блеск. Она так погружалась в эту работу, что обычно ничего не слышала, что происходит вокруг, даже ни о чем не думала. Но сегодня мысли о Джоне Картерсе не оставляли ее ни на минуту, хотя она запретила себе думать о нем. Влечение к мужчине с незаурядной внешностью и с приличными манерами она объясняла исключительно своими физиологическими потребностями. К тому же с ним ей не было так скучно, как, например, с Эриком Рэнделлом. Флоренс усмехнулась, понимая, что сознательно избегает посмотреть правде в глаза. Только не это, внушала она себе, если влюбишься в Джона Картерса, то пропадешь!
— Вот где ты пропадаешь! — послышался голос Джона. — А я думал, ты уже в манеже с ним работаешь. Красивый жеребец, — сказал он, разглядывая Дарлея.
— Да, он у меня красавец. — Флоренс улыбнулась. — И знает себе цену.
— Вид у него самодовольный, — согласился Джон.
— Самцам вообще свойственно самодовольство, — заметила Флоренс. — Особенно красивым.
— Да что ты?! — Он подошел к самой загородке. — Поделись со мной своим опытом с самцами.
— Я говорила о лошадях.
— Я так и понял, — с ухмылкой сказал Джон.
— Послушай, не начинай снова заводить меня. Я тебе уже сказала, что между нами больше ничего не бу…
Джон вошел в стойло и закрыл ей рот коротким поцелуем, от которого у Флоренс пропало всякое желание говорить разумные слова.
— Нет, это ты меня послушай. Ничего не закончилось, потому что еще ничего между нами не было. Но я успел прикоснуться к тебе, впитать в себя твой аромат и теперь не отстану от тебя. Все впереди, обещаю тебе. — Он снова поцеловал ее. — Так что привыкай к этой мысли.
Флоренс чуть не задохнулась от возмущения.
— Для человека, которого только вчера приняли на работу в качестве управляющего и который еще не успел себя ни в чем проявить, ты ведешь себя в высшей степени высокомерно. Тебе так не кажется?
— Кое в чем я себя уже проявил, — негромко произнес Джон.
— Речь идет не о твоем сексуальном потенциале!
Джон попытался возразить, но Флоренс не дала ему такой возможности.
— Я имела в виду твою личность. Я не знаю, откуда ты взялся и что тебе у нас нужно. Не знаю почему, но у меня есть подозрение, что ты оказался в неподходящем для тебя месте. Так что я не уверена, что тебе можно доверять.
— Если ты не испытываешь ко мне чувства доверия, то тебе не следовало подпускать меня к себе.
— Извини, гормоны взыграли, и ты прекрасно понимаешь это.
Джон внимательно посмотрел ей в глаза. Значит ли, что она догадалась, кто он есть на самом деле? Впрочем, она права, что не верит ему.
Флоренс смотрела на него, ожидая, что он скажет. Да, этот человек загадка, но именно его загадочность и привлекает ее.
Он улыбнулся и убрал с ее лба выбившийся из прически завиток волос.
— За что мне тебя извинять? В конце концов, всю нашу жизнь определяют гормоны, как известно.
Флоренс промолчала. Не могла же она признаться Джону, что именно в эту секунду гормоны бушуют в ней от его близости, что его прикосновение вызывает в ней прилив желания. Поддаться им, значит, пустить по ветру все, чего ей удалось достичь за год упорного труда. Нужен ли ей мужчина, который явился к ним, чтобы помешать ей в достижении цели. Этого она допустить не может. Он прав, ей не следовало подпускать его к себе. Она сделала ошибку, но повторять ее не надо, хотя соблазн и велик.
— Тем не менее решение мое остается в силе. Тебе придется с ним смириться, — твердо сказала Флоренс. — Между нами больше ничего не будет. — Она энергично помотала головой.
— Между нами еще ничего и не было. Не понимаю, о чем ты? Я предложил тебе игру, развлечение. Ты же игрок по натуре, Фло, любишь приключения, риск, разве не так?
— Ну и что из этого следует? — Она прищурилась.
— Знаешь, давай заключим другое пари. — Джон обвел пальцами ее губы, которые неудержимо притягивали его к себе.
— Какое? — еле выговорила Флоренс, потому что от его легкого прикосновения у нее томительно ныло внизу живота.
— Спорим, что не пройдет и недели, как ты займешься со мной любовью.
— Ну и наглый же ты, Джон Картерс! — возмутилась Флоренс и мысленно поклялась, что скорее умрет, чем уступит ему.
До нее дошло, что Джон стоит в стойле и это беспокоит Дарлея.
— Выйди, мне пора работать с Дарлеем, мы и так сегодня задержались, — решительно сказала она.
Как ни странно, Джон беспрекословно вышел из стойла и придержал створку калитки, пока она выводила Дарлея.
— Не возражаешь, если я приду посмотреть на вас, как только освобожусь?
— Разве я могу запретить? — откликнулась Флоренс не оборачиваясь. — Но, если не придешь, мы прекрасно обойдемся без тебя.
Джон смотрел им вслед. Он завидовал Флоренс, ее серьезности, ее настойчивости в деле, которому она решила себя посвятить. Способен ли он на такое, он не знал. Ему еще не приходилось заниматься делом, которому хотелось посвятить себя полностью. Наверное, муж Маргарет, Джейсон Николсон, был прав: ему это не дано. Правда, сейчас ему очень хочется помочь семье Флоренс. И он обязательно разберется в их запутанных делах. Кое в чем он уже разобрался, а впереди у него еще много дней. Возможно, ему наконец удастся доказать если не другим, то хотя бы самому себе, что он чего-то стоит?
В этот момент Флоренс с Дарлеем вышли из конюшни на солнечный свет, и Джон увидел, как засверкали ее пышные волосы, словно золотистый ореол возник вокруг ее головы. У этой девушки есть в жизни цель, а для кого живу я? — спросил сам себя Джон, вздохнул и медленно направился в свой коттедж заниматься делами управляющего фермой.
К тренировочному открытому манежу он добрался только за час до перерыва на ланч. Усевшись верхом на ограду, он с Интересом стал следить за работой Флоренс. Ему никогда не приходилось видеть, чтобы женщины тренировали лошадей. У Джорджа этим занимались исключительно мужчины. Здесь требовались невероятное терпение и выдержка. Его удивило, как умело Флоренс лонжировала Дарлея. Оба двигались с такой грацией, что он залюбовался и девушкой и жеребцом.
Приглядевшись к жеребцу, Джон понял, что между ним и Кэд Барбом большое сходство. И дело не в масти, а в реакции Дарлея. Джон вспомнил, как помогал старшему тренеру работать с Кэдом восемь лет назад, когда его любимый жеребец был чуть моложе Дарлея. Потрясающее сходство! Интересно, откуда у них этот жеребец? Надо будет спросить у Флоренс…
Солнце приближалось к зениту, спину Джона так припекло, что он снял легкую куртку и остался в белой майке, которая красиво оттеняла его смуглую кожу. Обычно в это время года он отправлялся на юг Италии или Франции, к морю. Он представил, как они с Флоренс — на ней зеленый купальник — лежат на белом песке и он протягивает ей высокий бокал апельсинового сока со льдом… Джон и вправду почувствовал жажду, сейчас он не отказался бы от такого бокала. Тут тебе не Ривьера, одернул он себя и усмехнулся.
В этот момент Флоренс заметила его присутствие, снизила темп бега Дарлея, потом перевела его на шаг и остановила. Джон спрыгнул с забора и подошел к ним.
— Фло, ты говорила, что готовишь Дарлея к состязаниям. Почему ты тогда занимаешься с ним первоначальной подготовкой, словно он совсем необученный?
Разгоряченная после работы в манеже, Флоренс сначала насторожилась, когда Джон подошел к ней, потом сделала глубокий вдох, чтобы восстановить нормальное дыхание, и спокойно ответила:
— Решила, что так будет лучше. Когда он к нам попал, с ним сладу не было. Никому не удавалось отучить его от вредных привычек. Фактически мне пришлось начать в прошлом году все сначала. Я уже закончила подготовительный период и закрепляю то, чему он обучен. Дарлей научился доверять мне, стал послушным, выполняет все мои команды. — В голосе ее слышалась с трудом скрываемая гордость.
— А ты молодец! Представляю, сколько терпения тебе понадобилось с ним, — сказал Джон.
Флоренс бросила на него опасливый взгляд, подозревая, что он насмехается над ней. Но Джон, похоже, испытывает к ее работе с Дарлеем искренний интерес.
— Спасибо. Да, мне пришлось помучиться с Дарлеем, но этот жеребец заслуживает моих усилий, — ответила Флоренс, сматывая лонжу, потом взяла своего любимца под удила и стала водить, чтобы он остыл. Джон шагал рядом с ней. — Он не виноват, что ему не повезло с первым тренером. Отец собирался уволить его за непрофессионализм, только тренер предпочел не дожидаться увольнения и сам ушел.
— Знаешь, мой дед, приучая меня к работе с лошадьми, любил повторять: «Не забывай, что у лошади тоже есть сердце. Сколько в нее вложишь, столько и получишь». Как я его понял, главное — это любовь и терпение.
Флоренс улыбнулась, решив, что Джон вспомнил своего дедушку.
— Бернард говорил мне то же самое.
— А как он отнесся к твоему желанию выставить Дарлея на призовые соревнования? — поинтересовался Джон.
— Сказал, что у меня с головой не в порядке. Только он давно не видел Дарлея и не знает, чему он научился за последнее время.
— А как Дарлей попал к вам? Кто его родители? — осторожно спросил Джон.
— Кто его родители, неизвестно, потому что Дарлей подкидыш.
— Ты шутишь?
— Нет. — Флоренс засмеялась. — Бернард нашел его однажды утром два года назад. Жеребец-двухлеток был привязан к столбу возле поилки и накрыт дорогой попоной.
— Просто дар небес! — воскликнул заинтригованный Джон. Надо будет рассказать Джорджу, подумал он. — И твой отец так и не выяснил, откуда он взялся?
— Насколько мне известно, нет. Хотя он говорил, что расспрашивал в округе. Правда, мне кажется, что ему… — Флоренс не договорила.
— Что ему? — повторил Джон, сгорая от нетерпения узнать, что ей кажется.
Но Флоренс смотрела мимо него.
— Господи, все-таки он явился! — произнесла она с досадой.
— Кто? — Джон обернулся и увидел высокого мужчину лет тридцати, направляющегося в их сторону.
— Эрик Рэнделл. Считает себя неотразимым, к тому же богатый, занимает солидное положение в местном обществе, имеет связи в Лондоне…
— Прямо принц из сказки, — насмешливо произнес Джон.
— Да, многие девушки здесь мечтают стать его принцессой. К несчастью, я не из их числа, — добавила Флоренс.
— Флосси! — окликнул ее, подходя, Эрик Рэнделл.
— Посмотри, кто к нам приехал, дочка, — вторил ему Дэвид Моранис на расстоянии. Он не успевал за молодым мужчиной.
Эрик Рэнделл, не замечая присутствия Джона или делая вид, что не замечает, подошел к Флоренс и попытался взять ее за руки.
— Выйди из манежа, Эрик! Ты же видишь, я держу Дарлея, а твое внезапное появление его беспокоит.
Действительно, при виде Рэнделла жеребец прижал уши и заметался так, что Флоренс с трудом удерживала его. Джон вспомнил, что прижатые уши у лошади означают недовольство. Ему Рэнделл тоже не понравился, причем еще до того, как он его увидел. На то у Джона имелись весьма серьезные основания. Судя по сделкам последнего года, Рэнделл, мягко выражаясь, беззастенчиво пользовался добрым отношением к нему Дэвида Мораниса. Впрочем, Джон еще не до конца во всем разобрался. Так вот, значит, кому предназначается Флоренс Моранис, наконец сообразил он.
— Не говори глупостей, моя девочка, я всю жизнь занимаюсь лошадьми и знаю, как с ними надо обращаться, — снисходительно ответил Эрик.
— Немедленно выйдите все из манежа! Эрик, отец, Джон! Дайте мне успокоить Дарлея и отвести его в конюшню. — Зеленые глаза Флоренс метали молнии, губы были сурово сжаты.
Гнев Флоренс привел Джона в восторг. Скрывая улыбку, он первым подчинился ее требованию, пошел к выходу из манежа, взяв под руку Дэвида Мораниса.
— Пойдемте, сэр, вы же видите, в каком состоянии ваша дочь. Как вы однажды выразились, шлея под хвост попала! А это уже опасно! — Он с трудом сдерживал раздирающий его довольный смех.
Следом за ними с недовольным видом вышел Рэнделл.
— Познакомься, Эрик, с Джоном Картер-сом. Он помогает мне управляться с фермой. Джон, Эрик Рэнделл, владелец одной из самых лучших коневодческих ферм в нашем графстве.
— Рад за вас, — вставил Джон.
— А чем он конкретно занимается? — спросил Рэнделл у Мораниса, проигнорировав слова Джона, словно его здесь и не было.
— Всем, для чего требуются физическая сила и молодые быстрые ноги, — уклончиво ответил Дэвид.
— Очень хорошо, — высокомерно одобрил Рэнделл, — теперь у Флоренс появится хоть немного свободного времени. А то она постоянно жаловалась мне, что у нее совсем нет времени на развлечения.
— Я? Жаловалась тебе? — удивленно переспросила Флоренс, незаметно подходя к ним. — Что ты выдумываешь?
— Флосси, пожалуйста, отойдем на минутку, мне надо с тобой поговорить.
— Идемте в дом. Кристина приготовила ланч. По дороге и поговорите, — предложил Дэвид.
Джон проводил его до дома, но заходить не стал.
— Мистер Моранис, не могли бы вы передать Кристине, что сегодня я не смогу составить вам компанию за ланчем. Мне надо срочно съездить по делам, если вы не возражаете. Наверное, меня и за ужином не будет. Боюсь, к семи я не успею вернуться.
— Поступай, как считаешь нужным, мальчик, — ответил Дэвид, с пониманием взглянув на него.
К дому подходили Эрик с Флоренс, и стало слышно, о чем они говорят.
— Полагаю, временный управляющий освободит тебя от бремени забот по ферме. Раз он хорошо управляется с лошадьми, как ты говоришь, он мог бы заняться и Дарлеем…
— Вот уж нет! — отрезала Флоренс, не дав ему договорить.
— Спасибо, сэр, — поблагодарил Джон, обращаясь к Моранису. — Едва сдерживая смех, он попрощался с Рэнделлом кивком головы и направился обратно, думая о Флоренс.
Потрясающая девушка! Такая сумеет постоять за себя, ее не заставишь сделать что-либо, противоречащее ее желаниям. Окажись они сейчас наедине, он бы расцеловал Флоренс только за это. Джон вздохнул, вспомнив, что еще утром держал ее в своих объятиях и она целовала его. Чем ближе узнавал он эту девушку, тем тяжелее была мысль о том, что он вынужден ее обманывать. Кажется, пришло время навестить старого Джорджа и выяснить у него кое-что.