Следующие две недели пролетели бы для Джона совсем незаметно, если бы не разительные перемены, которые произошли с Дарлеем. Теперь в нем было трудно узнать то угрюмое существо, способное совершать самые непредсказуемые поступки в самый неподходящий момент, как это случалось с ним раньше. Флоренс доказала свою правоту: этот жеребец был рожден, чтобы побеждать в любом соревновании. На тренировочном ипподроме он показывал результаты, перекрывающие все предыдущие рекорды. Флоренс расцвела и радовала окружающих своим хорошим настроением. Чего нельзя было сказать о ее отце: он выглядел все хуже и хуже, на глазах превращаясь в дряхлого старика. Джон с тревогой поглядывал на него, смутно догадываясь о причине. Истекал его срок работы на ферме, а до конца разобраться в запутанных финансовых делах Дэвида Мораниса Джону так и не удалось. Сверяя данные о финансовом положении фермы по документации, которая имелась в его распоряжении, с данными, добытыми Стивеном Болдуином, Джон пришел к выводу, что Моранис предпочитает скрывать от всех какие-то свои дела, связанные с семейством Рэнделлов. Наверное, он не стал бы ничего предпринимать, если бы его не волновала судьба Флоренс. Необходимо позаботиться о материальном благополучии этого семейства, раз уж он не может жениться на Флоренс. Флоренс… Мысль о том, что скоро ему придется покинуть ее, показалась Джону чудовищной. Впервые встретить женщину, о которой он теперь думает постоянно, постоянно желает ее, как не желал никого и никогда, и расстаться с нею только из-за необходимости вернуться к прежней жизни? А разве не от этой жизни он сбежал сюда? Какая нелепость! И почему это он не может жениться на Флоренс? Из-за Эрика Рэнделла и ее отца, который, по-видимому, просто запутался когда-то в своих деловых отношениях с отцом Эрика?

Джон решительно поднял трубку и набрал номер юриста Международного инвестиционного банка.

— Стив? Это я, Джон. У меня есть деловое предложение к правлению нашего банка. Напрасно ты смеешься, я говорю очень серьезно. Надо купить кредитный банк графства Дербишир и сделать его своим филиалом. Прежнего владельца надо назначить управляющим, ему осталось несколько лет до пенсии, пусть доработает. Ты все понял? Проведи эту операцию быстро, у меня осталось мало времени. Что? Потом все объясню. Только поверь мне, что предложение выгодное. Впрочем, ты сам во всем разберешься.

Джон успел положить трубку, когда в контору вбежала Флоренс. Сорвав с головы легкий шлем жокея, она радостно сообщила:

— Сегодня Дарлей перекрыл свои вчерашние показатели!

Джон с нескрываемым восхищением смотрел на нее — на ее растрепавшуюся прическу, на яркий румянец разгоряченных после скачки щек — и улыбался.

— Не веришь? — воскликнула она. — Можешь спросить у Бернарда Десмонда. Он специально приехал убедиться в успехах Дарлея и засекал время по секундомеру. Пришлось ему признать, что Дарлей в прекрасной форме и готов к участию в соревнованиях. — Флоренс обошла стол и встала за спиной Джона. — Ты не хочешь меня поцеловать? — спросила она, обнимая его за шею.

— А где сейчас Десмонд? — проявил осторожность Джон.

— Пошел к отцу уговаривать его подать заявку на участие Дарлея в призовых соревнованиях. — Она помолчала. — Знаешь, мне показалось, что Десмонд догадывается о наших с тобой отношениях. Боюсь, как бы ему не вздумалось поделиться своими догадками с отцом.

— Флоренс, думаю, теперь это не имеет никакого значения, потому что я должен тебе кое-что сказать. — Джон говорил серьезно и неторопливо.

Флоренс еще не приходилось видеть своего возлюбленного в таком серьезном, почти торжественном настрое.

— Что ты хочешь мне сказать? — спокойно спросила она, чуть прищурив глаза, в которых Джон успел заметить испуганное смятение.

— Во-первых, я должен признаться тебе, что я не…

В этот момент зазвонил телефон. Движимая нежеланием выслушивать признание Джона, которое загодя пугало ее, Флоренс поторопилась схватить трубку и услышала голос Бернарда Десмонда.

— Кто это? — требовательно спросил Джон.

— Десмонд, — ответила ему Флоренс, продолжая слушать, что ей говорит их бывший управляющий и друг семьи. Лицо ее постепенно бледнело. — Да, я поняла, — упавшим голосом сказала она в трубку и опустила ее на рычаг.

Джон поднялся из-за стола, напуганный бледностью и застывшим взглядом Флоренс.

— Что случилось? — спросил он.

— По новым правилам к участию в сезонных призовых соревнованиях не принимаются жеребцы без родословной. А у Дарлея ее нет, — ровным голосом сообщила ему Флоренс.

— Уф, — с облегчением выдохнул Джон. — Как ты меня напугала. Я уж подумал, с твоим отцом что-то случилось.

— Нет, с ним все в порядке. — Она помолчала, губы ее дрожали. — Как ты не понимаешь?! — вдруг закричала она. — Дарлей был нашим последним шансом выбраться из долговой ямы! — Флоренс едва сдерживала рыдания.

— Только не вздумай плакать, дорогая, мое сердце не выдержит и разорвется, — сказал Джон с нежной насмешливостью. — Уверяю тебя, я знаю, как добыть родословную Дарлея. — Он обнял Флоренс и прижал к себе. — Если ты наберешься терпения, то уже сегодня получишь родословную Дарлея. Только сейчас мне придется уехать.

Флоренс уткнулась лицом ему в грудь, не желая, чтобы он видел ее слезы.

Джон, применив силу, оторвал ее голову от своей груди и поцеловал в мокрые от слез глаза.

— Поверь, это самое малое, что я способен для тебя сделать. Позволь мне сейчас уехать и жди часам к семи вечера. Договорились?

Нежный голос и убедительный тон, каким говорил Джон, привели Флоренс в чувство.

— Договорились, — тихо ответила она, еще не уверенная, что он способен совершать ради нее подвиги, словно рыцарь на белом коне.

— Жди меня, — сказал Джон, крепко поцеловал ее в губы и вышел.

Растерянная Флоренс осталась в конторе. Что Джон имел в виду, когда утверждал, что знает, как добыть родословную Дарлея? Приведя себя в порядок, она вышла из коттеджа и увидела торопливо идущего от их дома Бернарда Десмонда. Лицо его было взволнованным. Флоренс решила не говорить ему пока о намерении Джона добыть родословную Дарлея. Она еще не знала, что жизнь приготовила для нее очередной удар.

— Флоренс, тебе, думаю, следует поспешить домой, — еще издали крикнул ей Десмонд.

— А в чем дело? — недовольным тоном спросила она, продолжая едва переставлять ноги. Домой ей идти не хотелось, она предпочла бы общество Дарлея, чтобы вместе с ним дождаться возвращения Джона.

— Твоему отцу плохо, — задохнувшись от быстрой ходьбы, с трудом выговорил Бернард. — Похоже, сердечный приступ, — добавил он, останавливаясь рядом с Флоренс. — Мы с Кристиной уложили его в постель, хотя он сопротивлялся этому из последних сил. Ты же знаешь, какой он упрямый.

Десмонд еще договаривал фразу, а взгляд его уже провожал летящую по дороге стройную фигуру девушки. Услышав о несчастье с отцом, Флоренс в ту же секунду сорвалась с места и побежала к дому. Всего полчаса назад она сказала Джону, что с отцом все в порядке. Откуда ей было знать, что в это время он был уже болен, с чувством вины думала она.

Кристина говорила с их лечащим врачом по телефону в холле, когда в дом влетела Флоренс.

— …Дэвид не хотел, чтобы я вас беспокоила, но мне кажется, что у него высокая температура. Какая? Не знаю, он не хочет мерить. Думаю, что сердечный приступ спровоцировала именно повышенная температура. У нас здесь несколько случаев заболевания тяжелым гриппом. Возможно, Дэвид заразился. Что? Приедете? Сейчас? Спасибо вам, доктор Стэблер!

— Мама, я пойду к папе, — нетерпеливо сказала Флоренс.

— Сейчас не надо, Фло, пусть он немного успокоится. Тем более у тебя слезы на глазах. Ты только еще больше взволнуешь его. Подожди. Сейчас приедет доктор, посмотрит его и наверняка скажет, что у твоего отца ничего страшного нет. — Она чмокнула дочь в щеку. — Иди поешь и отдохни. У тебя было тяжелое утро. А я пока приготовлю Дэвиду горячую грелку к ногам.

От беспокойства за отца Флоренс не в состоянии была проглотить ни кусочка и, зайдя на кухню, приготовила себе кружку горячего сладкого чая, после чего направилась в библиотеку, которая одновременно была кабинетом отца. Поставив кружку на журнальный столик, она забралась с ногами в большое старинное кресло, стоявшее рядом. Так она делала в детстве, когда отец работал по вечерам, сидя за громоздким письменным столом. Ей нравилось смотреть, как работает отец, и мечтать о том времени, когда она вырастет и станет ему помогать. Конечно, все эти мечты вскоре сменились совсем другими. И все-таки она вернулась сюда в родной дом именно с желанием претворить в жизнь свои детские мечты.

Флоренс потянулась за кружкой, и взгляд ее упал на страницу раскрытого журнала, лежавшего с краю журнального столика. «Ставка на фаворита», прочитала она заголовок статьи. На соседней странице была помещена большая черно-белая фотография мужчины в старомодном костюме для верховой езды, державшего под уздцы вороного жеребца. Широко раскрыв от удивления глаза, Флоренс смотрела то на лицо мужчины, то на коня. Поразительное сходство! Она придвинула к себе журнал и прочитала под фотографией: «1912 год. Джордж Адамс Картер и его чемпион Дарлей Арабиан».

Не слишком ли много совпадений? — подумала Флоренс, вглядываясь в мужчину на фотографии, похожего на Джона, только с усами. Настораживало имя и внешнее сходство вороного жеребца на фотографии с ее Дарлеем. С трудом уняв непонятное волнение, Флоренс углубилась в чтение статьи, в которой вкратце рассказывалась история семейства Картеров, но в основном в ней говорилось о нескольких поколениях призовых жеребцов, выращенных на конном заводе, принадлежавшем Дж. А. Картеру. Флоренс перевернула страницу и увидела небольшую цветную фотографию, запечатлевшую все семейство Картеров. Постаревший Дж. А. Картер и три его племянника: Ричард, Монтгомери и Джон, владельцы и члены правления Международного инвестиционного банка…

Журнал выпал из рук Флоренс. Улыбающегося Джона она ни с кем перепутать не могла. На фотографии был именно он, Джон Картерс! Но зачем? Для чего ему понадобился весь этот маскарад? Совладелец крупнейшего лондонского банка, мультимиллионер Джон Картер нанимается управляющим на их ферму? Бред какой-то! В голове Флоренс царила сумятица, когда в библиотеку заглянула Кристина.

— Вот ты где! А я тебя ищу. Как я и думала, у твоего отца грипп с осложнением на легкие. Доктор Стэблер запретил ему вставать. Надеюсь, хоть его отец послушается. Можешь зайти к нему. С тобой все в порядке? — спросила мать, заметив лихорадочный блеск глаз у дочери.

— Да, — поспешила ответить Флоренс и встала. — Я иду.

Она остановилась перед дверью спальни родителей и тихо постучала.

— Входи, Фло! — донеслось из комнаты.

Она открыла дверь и вошла. В глаза ей сразу бросилось постаревшее осунувшееся лицо отца. Как же она раньше не замечала, что он так изменился? Ведь не в один день с ним произошла такая перемена, укоряла себя за невнимательность к отцу Флоренс, подходя к постели.

— Как ты, папа? — робко спросила она.

— Все в порядке, садись. Вечно твоя мать делает из мухи слона, — проворчал Дэвид.

— Ничего себе пустяки, ты нас всех до смерти напугал. Где же ты подхватил эту заразу?

— Не знаю. Налево я не хожу, твоя мать мне этого не разрешает, — пошутил он.

Флоренс улыбнулась.

— Боюсь, она в этом не уверена, потому что готовит в отместку какую-то гадость на кухне, которую тебе придется проглотить.

Дэвид улыбнулся в ответ, хотя заметно было, что улыбка дается ему с трудом.

— Тебя что-то сильно расстроило, да? Не хочешь со мной поделиться?

— Как тебе сказать? — уклончиво начал Дэвид и попытался приподняться.

Флоренс поправила подушки, чтобы ему было удобнее.

— Говори прямо, как всегда было заведено между нами.

— Хорошо, прямо так прямо. Эрик Рэнделл рассказал мне, что ты принимаешь ухаживания Джона Картерса. Тем не менее он хочет на тебе жениться и готов сделать официальное предложение.

— Папа, ты же знаешь, что я не хочу выходить за него. Он это тоже знает. Не понимаю, почему он говорил с тобой, а не со мной.

— Он уверен, что ты как послушная дочь посчитаешься с моим желанием. Иначе мне придется отшлепать тебя как в детстве.

Флоренс улыбнулась.

— Ты и в детстве меня никогда не шлепал. Если мне и доставались шлепки, то от мамы. — Она быстро наклонилась и поцеловала отца в щеку. — Ты горячий, у тебя высокая температура. Давай поговорим об Эрике, когда ты поправишься. — Она встала, собираясь уйти.

— Нет, подожди. Я должен тебе сказать, что Джон Картерс тебе не пара. Он хороший парень, умный, с деловой хваткой. Но ему не спасти нашу ферму. Это можешь сделать только ты.

— Папа, я знаю, что мы находимся в трудном финансовом положении. Это тянется уже не первый год, но мы как-то выходили из положения. Выйдем и сейчас.

Дэвиду явно не хотелось огорчать дочь, и он колебался, глядя на нее.

— Ты не знаешь всего, Фло. Все предыдущие годы нас выручал отец Эрика. Я его должник, понимаешь? Большая часть нашей фермы уже принадлежит семейству Рэнделлов. Договор будет подписан в день твоей с Эриком свадьбы.

— Что ты говоришь?! Папа, почему ты молчал? Как могла мама согласиться на такой договор?

— Она не знала. Я скрывал и от нее тоже. — Дэвид закашлялся.

Флоренс снова села на краешек постели.

— Папочка, ты только не волнуйся. Мы ведь можем взять ссуду в банке.

— Нет, пока не выплатим старую. Наш счет временно закрыт. Управляющий банком больше не может пролонгировать нам кредит. Он звонил мне вчера. Но и это еще не все. Сегодня Эрик просил меня продать ему Дарлея. Я не решился ему отказать, учитывая все обстоятельства, ты понимаешь…

— Что?! Продать Дарлея? Как ты мог, папа?! Все мои надежды были на него.

— Ты ведь уже знаешь, что Дарлея не примут к участию в призовом соревновании, — тихо сказал отец.

— Джон обещал… — Флоренс осеклась, вспомнив о статье в журнале, которую она прочитала в библиотеке. — Она резко поднялась с постели. — Мне надо идти, — глухо сказала она отцу.

Дэвид схватил ее за руку.

— Пойми, Фло, твой брак с Эриком единственное для нас средство сохранить за собой хотя бы усадьбу.

Глядя в воспаленные глаза отца, Флоренс с горечью сказала:

— А мои чувства тебя не волнуют… — Она вырвала руку и выскочила из спальни, хотя слышала, как отец звал ее, умоляя вернуться.

Слезы отчаяния застилали ей глаза. Боль и гнев нарастали в ней. Как можно было сделать ее частью сделки, заключенной черт знает когда? Отдать ее ферму! Она собиралась посвятить ей жизнь. Но расплачиваться за это такой ценой, как личная свобода! Никогда! А Эрик оказался подлее, чем его отец. Флоренс поняла, почему он потребовал у ее отца продать ему Дарлея. Он, видимо, узнал о результатах, которые показывал Дарлей на этой неделе, и не хочет, чтобы проиграл его жеребец, которого он выставляет на предстоящих соревнованиях. Подлость! Подлость! Кругом одна подлость и… предательство! Джон! — снова вспомнила Флоренс, единственная ее опора в это трудное время… И что же она узнает? Что Джон вовсе не тот Джон, за которого себя выдавал. Флоренс стерла ладонями слезы и пошла в конюшню.

Джордж Адамс Картер, прикрыв веками глаза, не перебивая слушал сумбурный рассказ Джона. Это, однако, не мешало ему размышлять над тем, что все в этой жизни повторяется — на смену старикам, таким, как он, как Дэвид, приходят молодые. Он никогда не признавался Джону в том, что давно мечтал обрести в его лице помощника, а затем передать ему бразды правления на своем конном заводе. Джон сидел в банке, вел светскую жизнь в Лондоне, и мечта стала казаться Джорджу настолько нереальной, что он и думать о ней забыл. И вот на склоне его лет судьбе было угодно преподнести ему такой подарок. Впрочем, еще не все казалось Джорджу окончательным, но он чувствовал, что Джон унаследует его дело, потому что душа его тянется к истокам.

— Я должен помочь Флоренс Моранис, потому что виноват перед нею, — закончил свое повествование Джон.

— Значит, тобой движет только чувство вины? — Джордж открыл глаза и внимательно посмотрел на Джона.

— Ну, наверное, не только, — уклончиво ответил тот.

— Что ж, получишь родословную Дарлея, это не сложно, она хранится у меня. Я бы сразу ее передал вместе с жеребенком, но боялся, что Дэвид вернет мне его обратно. А мне бы очень хотелось, чтобы его дочери полюбился мой дар.

— Разве ты ее знал? — удивился Джон.

— Видел несколько раз, — уклонился от прямого ответа старик.

— Дед, ты что-то скрываешь от меня или я не прав? — пристал к нему Джон.

— Отстань, все равно не скажу. Лучше поговорим о том, как спасти ферму, чтобы она не перешла в руки семейки Рэнделлов.

— Ты так говоришь, словно и Рэнделлов хорошо знаешь, — заметил Джон.

— Я много чего знаю, — проворчал Джордж. — Давай говорить о деле. Я не предполагал, что дела у Дэвида так плохи. Что ты можешь предпринять, Джонни?

— Точно не знаю, но пока я передал Стивену Болдуину свое предложение о перекупке кредитного банка вашего графства. А тогда можно было бы выдать Моранису новую ссуду…

— Послушай меня, мой мальчик. Никакая ссуда не спасет Мораниса. Помимо финансовых вливаний, его ферме нужен новый управляющий, который смог бы вернуть ей былую славу. Эта ферма была одна из лучших в округе при отце Дэвида. Нужны хорошие специалисты, тренеры, коннозаводчики, которым надо хорошо платить. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты и так все знаешь. В этом деле ты разбираешься не хуже, а то и лучше меня, не зря все-таки в университете изучал экономику. — Джордж пристально вглядывался в лицо молодого человека, сидящего напротив.

А Джон лихорадочно думал. Действительно, вложить в ферму Моранисов деньги ему труда не составит. Но как это будет выглядеть для окружающих? Есть только один выход — жениться на Флоренс и взять на себя управление фермой. Но согласится ли она? Джон вспомнил, какой радостью загорались ее глаза, когда он оказывался рядом с ней, как отзывалось ее тело на его малейшее прикосновение.

— Дед, я женюсь на ней! — выпалил Джон и уставился на старика округлившимися от волнения глазами.

— На ком? На ферме? — спросил Джордж, пряча в усах лукавую усмешку.

— На Флоренс Моранис, — уточнил Джон и засмеялся, покачивая головой. Он решил поделиться с Джорджем своими замыслами о том, что нужно сделать в первую очередь на ферме, поднял голову и встретил его строгий задумчивый взгляд. — В чем дело? Ты не одобряешь моего решения?

Джордж тяжело вздохнул.

— Решение твое я готов одобрить. Только ты ведешь себя как человек, у которого денег в избытке, да и достались они тебе без труда. Все кажется простым и достижимым, стоит лишь захотеть. Не забывай, что для Флоренс ты всего-навсего человек без средств, обычный парень, умеющий хорошо работать, умный, видный собой. Таким она тебя, возможно, и полюбила. Но что будет с ней, когда она узнает о твоем обмане?

— Я не собирался никого обманывать, ты же знаешь. Несколько раз я пытался все рассказать ей, но каждый раз что-нибудь мешало. — Джон задумался.

— Ты уверен, что любишь Флоренс по-настоящему? — напрямую спросил Джордж. — Или это твое очередное увлечение, что-то вроде нового пари с самим собой? Если ты все время будешь кому-то что-то доказывать, ты никогда не сможешь стать самим собой. Тебя будут подстерегать разочарования. Человек обретает себя в любви, Джонни, запомни это. В такой любви, без которой жизнь становится пустой докукой. Подумай об этом. — Джордж тяжело поднялся. — Пойдем, я передам тебе родословную Дарлея. Кстати, имей в виду, через неделю истекает срок приема заявок на участие.

— Спасибо, дед. Пожалуй, по дороге я заеду в Дерби и подам вместе с родословной заявку на участие Дарлея в конных состязаниях. Пусть это будет сюрпризом для Флоренс.

— Еще неизвестно, какой сюрприз дожидается тебя на ферме, — тихо буркнул Джордж.

— Что ты сказал?

— Сказал, что ты еще плохо знаешь Флоренс, — огрызнулся старик.

— Ты не прав, я хорошо разбираюсь в людях. Могу тебя заверить, что Флоренс самая порядочная из всех женщин на земле. — Джон говорил с несвойственной ему запальчивостью. — Она мне напомнила тетушку Мередит, хотя внешне они не похожи, но что-то есть общее в их характерах.

— Тогда держись, Джонни! — с озорной улыбкой произнес Джордж. — Настоящая любовь обычно самое трудное испытание, которое выпадает на долю человека.

— Не беспокойся за меня, дед, я выдержу, — обещал Джон, пряча полученную родословную во внутренний карман легкой куртки.