Самолет из Нью-Йорка приземлился в Рио с часовым опозданием. Весь полет Кэрл провела в тягостных раздумьях. Хотя ее провожали родные и друзья, и проводы оказались веселыми. Но, оставшись наедине с вопросами, которые она должна была разрешить, почувствовала грусть. Ее мало беспокоила предвыборная кампания, которую ей предстояло освещать. Их было достаточно в ее практике. Сейчас тревожило другое, ради чего она сюда прилетела: Тони. Где его искать? Возможно, это будет сделать не так трудно, через супружескую пару, она запомнила их фамилию. А что будет дальше? Как он себя поведет? Нужна ли она ему сейчас? Ведь прошло столько времени, а он ни разу не дал о себе знать.

Спустившись с трапа, вдохнув романтический воздух тропиков, она вдруг ощутила себя легко, и все проблемы показались разрешимыми. Купив себе мороженое, она прогуливалась, ожидая получения багажа.

Перед ней на стеклянной стене висел огромный плакат, с почти обнаженным парнем, и в таком же состоянии, дюжина красоток, которые протягивали свои руки к бой-френду, пытались своими ладонями прикрыть его наготу. И им это почти удалось.

Надпись на плакате звала всех посетить пляжную студию, обещала помощь красоток: «Они вас не оставят в беде». Призыв ей показался удачным и двусмысленным.

Подойдя еще ближе, Кэрл ахнула, ужас и гнев охватили ее. Ошибки не могло быть, она узнала его. На плакате был ее голый Тони, выставленный на всеобщее обозрение, с такими же нагими девочками. У нее подкосились ноги, один из служащих аэропорта, обратив на нее внимание, предложил ей помощь.

Не глядя в его сторону, она загробным голосом спросила:

– Это, давно здесь?

– Что, давно здесь? – переспросил служащий.

– Вот это, давно здесь висит? – уже скандальным голосом, показывая на плакат остатком мороженого, повторила она.

– Уже дней десять, мисс.

Кэрл как будто прорвало:

– А я, дура, переживаю из-за него, не сплю ночами, где только не искала его. А он, кобель Тони, прохлаждается здесь.

Служащий с сочувствием поинтересовался у нее:

– Это Ваш жених, наверное?

– Был таким, – сказав это, она с силой швырнула недоеденное мороженое прямо в плакат. Оно угодило, как раз, в неприкрытую интимную часть Тони, сделав его портрет вполне пристойным для обозрения публики любого возраста, вызвав шквал аплодисментов, рядом стоящих пассажиров.

Отойдя в сторону, немного остыв, она начала смеяться. Теперь Тони выглядел комично, уж больно бросок получился метким. И каждый мог себе представить, как бедняга отморозит себе одно место.

Совсем успокоившись, Кэрл стала трезво рассуждать. «Собственно говоря, что нового я узнала? Он мне и сам рассказывал, что у него сто подружек, а я сто первая. Наверное, эти – немногие из них». А когда ее осенило, что через эту картину можно разыскать студию, и самого Тони, ей стало и совсем весело:

– Да, это же знамение! Теперь я его точно найду!

Она подошла поближе к плакату, невдалеке молодая девушка продавала буклеты из такой же серии. Подойдя к ней, с трудом заставив себя полистать их, она не могла скрыть удивления. Вот, Тони парит в воздухе над волной, и каким-то чудесным образом, опираясь своим детородным органом в гребень волны, держится на ней.

«Это сколько же дублей надо было сделать, – злилась она. – А вот, стая бесстыдниц, висят на нем, как присосавшиеся пиявки». У нее не хватило сил смотреть дальше. Отойдя в сторону, Кэрл подумала: «Может это фотомонтаж, а он ни о чем не догадывается, уж больно фантастически выглядят фотографии».

Немного подумав, стремительно вернувшись, она скупила все оставшиеся буклеты. Прочитав адрес студии, Кэрл начала рвать их в клочья. Откуда-то взявшиеся две пожилые монахини, стали в четыре руки помогать ей. Закончив терзать картинки, одна из них, подойдя к продавщице, спросила, не боится ли та греха, распространяя «это»? Девушка виновато оправдываясь, пыталась объяснить, монахине, что она продает, стараясь при этом не заглядывать в содержание.

Приехав в престижный отель, рядом с пляжем, Кэрл решила оставить вещи в номере, и дойти пешком до студии. Она располагалась в нескольких минутах ходьбы от гостиницы. Консьерж предложил ей подождать пару часов и бронь с номера с видом на море будет снята. И тогда, она может заселиться, если пожелает. Это ее полностью устраивало. Оставив вещи внизу, она вышла из отеля.

Кэрл была в прекрасном настроении. Море, улыбающиеся лица отдыхающих, да, все прохожие вокруг нее были с добрыми лицами. Быстро найдя адрес, вошла в дверь студии, вход и вывеска на ней говорили сами за себя. Тут полно красоток, улыбающихся и ненавидящих друг друга, как и бывает в таких заведениях.

В помещении было достаточно прохладно и немноголюдно. Кондиционеры работали на полную мощь.

Встав из-за своего рабочего столика, к ней подошел мужчина с женскими манерами, разодетый во все пестрое. Узнав, что она американская журналистка, он, не то обрадовался, не то разочарованно сказал ей, что он принял ее за супермодель, навестившую их студию. Затем представился: «Жи-жи, помощник, мадам Браун».

– К сожалению, ее сейчас в студии нет. Она работает вместе с моделями на пляже. Но, к счастью, в студии сейчас находится одна супермодель, и с ней можно договориться об интервью.

Предложив ей присесть в удобное кресло, угостив холодными напитками, Жи-жи быстро удалился.

– Элеонора, Элеонора, деточка! Твой звездный час наступает. Там, в холле сидит журналистка из Нью-Йорка, мы можем попросить ее, чтобы она написала о тебе.

– Вот, будет здорово! – восхищенно смотря на Жи-Жи, она представила, как девочки, одна за другой, по очереди, будут умирать от зависти.

– Жи-Жи, милый, скажи, что я сейчас к ней выйду.

Потом, передумав, предложила:

– Нет, лучше пусть она поднимется ко мне через десять минут.

– Элеонора, деточка, сейчас не время… – но резко замолчав, Жи-Жи сам сообразил, как лучше поступить.

Потолкавшись между вторым и первым этажом десять минут, он спустился к Кэрл, и сразу же попросил ее следовать за ним.

В уютно обставленной комнате Кэрл бросился в глаза глянцевый плакат, где поверженный Тони лежит у ног Элеоноры. Не подав и малейших признаков раздражения, она уже была готова к таким сюрпризам, немного запоздала с ответом на приветствие Элеоноры. Заметив, что журналистка пристально вглядывается в фотографию, она хвастливо заявила:

– Это я на пляже.

– Я поняла, прекрасный миг, – похвалила ее Кэрл. – А, кто у вас такой фотограф?

– Это я, это я! – будто из-под паркета вылез Жи-Жи.

– Вы просто маг.

– Вы знаете, у нас много такого рода фотографий, и мы скоро собираемся открыть фотовыставку в вашем городе.

Кэрл слегка поперхнулась апельсиновым соком, от перспективы увидеть своего будущего жениха, «выставленного» в таком виде, для родственников и друзей. Откашлявшись, она предложила:

– Лучше везите их сразу во Францию.

От такого предложения Жи-Жи чуть не сгорел от радости. Его красочный костюм стал выглядеть еще аляпистей.

– Прекрасный совет, а теперь, я вас оставлю вдвоем, – и Жи-Жи, сильно вдохновленный, наконец-то ушел.

Задав несколько обычных вопросов Элеоноре, она спросила у нее:

– У вас и мужчины моделями работают? – показывая авторучкой на Тони.

– У нас работают несколько мужчин, но это обслуживающий персонал. Есть один мужчина, который занимается с моделями, так и тот, Жи-Жи, – двусмысленно улыбаясь, напомнила она. – Который, только что ушел.

Кэрл от этого стало легче, она, по-прежнему, смотрела на лежащего Тони.

– А что касается, вот этого парня, – стала пояснять Элеонора, – это случайный прохожий. Мы его нашли спящим на берегу моря. Между собой мы называем его Робинзоном. Никто не знает, откуда он взялся, и где сейчас. Но, он нам сильно помог. Мадам Браун называет его ангелом – посланником небесным.

– Так, он, наверное, профессиональный стриптизер?

– Мы не знаем. Наверное, он даже не догадывается, что его снимали. Давайте поговорим о другом, – предложила Элеонора.

– Нет, – возразила, улыбаясь Кэрл, – мне не безразличны позы этого парня. Вначале уладим его дела, а потом, поговорим о другом, – медленно сказав все это, Кэрл уставилась взглядом прокурора на Элеонору.

Та, позвонив Жи-Жи, пригласила его к себе. Узнав, что интересует Кэрл, он любезно спросил:

– Зачем Вам этот невоспитанный тип?

– Просто, этот тип, к вашему сведению, мой жених, а когда он узнает об этих картинах, вы разоритесь.

От такого известия, Жи-Жи, казалось, умер. Он просто перестал дышать. Элеонора готова была выбежать из своей комнаты. Спохватившись, она с раздражением спросила:

– Так Вы нас обманули! Вы не журналистка, а обманутая жена!

– Нет, дорогуша, я самая что ни есть настоящая журналистка, вот мое удостоверение и моя аккредитация.

Жи-Жи, голосом приговоренного, произнес:

– Мы погибли, он нас утопит своим иском, и всю студию заодно.

Заметив их реакцию, и обрадовавшись, что Тони здесь ни при чем, и влип, как всегда, по своей душевной простоте, она потребовала убрать в городе все плакаты и уничтожить все носители и негативы. В таком случае, можно будет говорить о недоразумении. Быстро попрощавшись, встала и ушла.

– Да что, эта нахалка представляет из себя, – набросилась на ее следы с кулаками Элеонора, после того, как они остались вдвоем в комнате с Жи-Жи.

– Умоляю тебя, Эли, не губи. Я знаю, тебе все равно, твои поклонники не оставят тебя на улице. Ты подумай о нас, что со всеми будет, они разорят нас в суде, – закончив умолять, он быстро подошел к стене и содрал плакат.

– Хорошо, Жи-Жи, положи картину в мой шкаф, я не стану спорить с ней, – таинственно улыбнувшись, она сказала, – этот бой-френд мне тоже нравится, я ей объявляю войну.

Жи-Жи, с надеждой и восхищением посмотрел на свою любимицу. Он хорошо знал, Элеонора слов на ветер не бросает.

– Найди мне его, Жи-Жи!

***

Когда она подошла к отелю, эйфория от радости, что Тони не по своей воле позировал на пляже, перешла в беспокойство. Одно дело она уже сделала. Если у Жи-Жи есть разум, он прекратит тиражировать эти безобразия. Но вот, где искать своего простоватого жениха, для которого не составляет большого труда влипнуть в непристойное дело, по-прежнему было неясно.

Служащий, взяв ее вещи, вежливо пригласил подняться в только что освободившийся номер. Это были двухкомнатные апартаменты. Окна лоджии выходили на океан. В просторной ванной комнате стояла футуристического вида джакузи. Заметив, лежащий рядом с зеркалом, футляр для мужского бритья, Кэрл обратила внимание служащего отеля.

– Ой, это сеньор Тони забыл, он только выехал отсюда, забрав свои вещи.

У Кэрл сердце замерло. Стараясь сдерживать волнение, она спросила:

– Он постоянно здесь жил?

– В последнее время, нет. Номер был забронирован за ним, он его оплачивал, но вчера администрация убедила его снять бронь. Зачем ему лишние затраты?

– Как тебя зовут? – улыбаясь своей улыбкой, применив секретное оружие, она предложила служащему присесть.

– Меня зовут Кокито, – ответил он, не сходя со своего места.

– Кокито, этот Тони выглядит не так, как мой один хороший знакомый? – и описала его работнику отеля.

– Похоже, так, мисс.

– Мы говорим об одном и том же человеке, – Кэрл сияла, она уже не могла скрывать свое волнение.

– Кокито, а ты знаешь, как его найти?

Кокито, как старый разведчик, заподозрив неладное, сказал:

– Нет, мисс, не знаю.

Она понимала, что служащий врет.

– Послушайте, – с мольбой в голосе она обратилась к нему, – мы с ним расстались при трагических событиях. Почему Вы не желаете помочь мне? Как Вы думаете, какой вред я могу ему нанести?

– Не знаю, мисс, не знаю, – колеблясь, сказал Кокито.

Когда она была в полном отчаянии, к ее удивлению, служащий сказал:

– Хорошо, мисс. Сегодня вечером, после дежурства, я Вас отвезу к нему, но если Вы нанесете ему какой-либо ущерб, я за себя не отвечаю, – сурово заключил он.

– Кокито, о чем ты? Я нанесу ущерб Тони? Возьми, посмотри мое удостоверение и аккредитацию. Я могу и денег тебе дать.

Осмотрев документы, служащий, облегченно вздохнув, вежливо улыбаясь, заметил:

– В этом Вы похожи на сеньора Тони. Мне не нужны Ваши деньги. Он тоже любит за все платить. Я Вам помогу, до вечера.

Оставшись одна в номере, она с трудом приходила в себя. У нее дух захватывало оттого, как быстро развивались события. Не прошло и четырех часов, как она прилетела в Рио, а уже удалось найти иголку в стоге сена. Прохаживаясь по комнатам, улыбаясь, она представляла, как Тони здесь жил. Романтично посмотрев на стену, она прикоснулась к ней рукой. Присев, осторожно, на широкую металлическую кровать, погладив своей прелестной рукой постель, она тихо с любовью произнесла: «Тони здесь спал».

Бедняжка Кэрл, если бы ты знала, что эти стены могут рассказать! Если бы эта кровать была бы не железной, она бы не выдержала все, что на ней происходило, ты никогда не стала бы расслабляться. Но, как многим известно, незнание часто помогает счастью.

***

Прошло больше часа, как Жи-Жи отправился в бар, куда обычно заходит Тони, чтобы передать ему приглашение от Элеоноры. А она сама все это время, припарковав свой красный Феррари невдалеке, нетерпеливо ждала его. Прохожие с интересом разглядывали диковинную машину, а еще больше, саму хозяйку. Феррари-кабриолет смотрелся эффектно, а водитель внутри него, выглядел восхитительно.

Люди, проходя мимо, ради приличия, недолго задерживали свои взгляды на Элеоноре. Но, отойдя немного, оборачивались, останавливались и пристально всматривались в нее.

Эта незнакомая обворожительная девушка, сидя в своей машине, действовала магически на пешеходов. Сам водитель и ее автомобиль дополняли друг друга. Хотя, если бы сейчас людям предложить разглядывать фантастическую машину без водителя, они бы вряд ли стали это делать, тратя свое время. Без нее Феррари выглядел бы сиротливо, это при том, что машина уникальная. И не каждый человек может встретить такую на улице. Просто, люди, увидев сразу и девушку, и автомобиль, воспринимают это как мгновенное счастье, и такой образ, навсегда остается в их воображении.

Устав от этих взглядов, Эли стала разглядывать себя в зеркале водителя в салоне, направив его в свою сторону. Она знала себе цену, взгляды прохожих ее уже не так радовали.

Вокруг нее крутились политики, известные спортсмены, и просто богатые люди. Она была желанным гостем в любой компании и на каждом банкете. Ее всюду приглашали. Но, будучи сиротой, выросшей в приюте, и хорошо усвоившей методы борьбы за место под солнцем, она понимала, что все это временно, еще десять-пятнадцать лет и все.

У нее были деньги, дом, поклонники. Спокойно могла бы выйти замуж за богатого, но все эти перспективы не очень ее окрыляли. Она почему-то чувствовала себя одинокой. Чем больше присматривалась к состоятельным ухажерам, тем менее привлекательными они становились для ее души. Сидя в машине, она себя спрашивала, что она здесь делает? Да кто этот босяк с пляжа, чтобы его еще ждать? Что происходит с ней? Она стала раздражаться.

«Куда пропал этот Жи-Жи?», – разглядывая себя в зеркале, в который раз подправляя помаду на губах, она возмущалась. «Если через пять минут, этот придурок Жи-Жи, не вернется, я уеду, – решила она. – Пусть сам добирается, как хочет».

Но прошло и пять минут, и десять, она все еще оставалась на прежнем месте. Задумываясь над своим поступком, почему она приехала сюда, все больше и больше разочаровывалась в себе. Догадываясь и понимая, боясь себе признаться, что этот нищий Тони с пляжа запал ей в душу, а ведь, она еще в юности, столкнувшись с непониманием и неуважением со стороны мужчин, поклялась никогда, ни в кого не влюбляться. Пусть они ее любят.

Но этот парень тронул ее, она в нем увидела что-то такое, чего не встречала у других. Он ее притягивал. В нем была какая-то загадка. Она интуитивно понимала, он что-то ищет в жизни. И в этом они с ним похожи. «Может, поэтому, – думала она. – А, может, из-за того, что попробовал пренебречь мною тогда, на пляже? И теперь это у меня каприз? Но, потом, он валялся у моих ног, так в чем дело, Эли? – спрашивала она себя. – Зачем тебе он? Да, мало ли, таких симпатичных и бедных парней без гроша в кармане, целыми днями слоняющихся по пляжу…»

Задавая самой себе вопросы, и отвечая на них, подсказала себе: «Да, ладно, пусть будет, на всякий случай. А то все богатые, и богатые, с ними скучно. Денег у меня и так достаточно. Этот парень без гроша за душой, если я его приближу к себе, он будет на меня молиться похлещи, чем Жи-Жи. А что, могу за него и замуж выйти». Представив себе, как Тони, счастливо сходящий с ума, от того, что она его выбрала, прислуживая ей и лаская, исполняет все ее желания. «Он будет мне слугой и мужем».

Это ее возбуждало. Но тут стали подкрадываться сомнения: а если откажется?

Вместе с тревогой в ее сердце начали пробуждаться чувства к нему, которых она сильно опасалась, быть порабощенной ими. Это стало ее злить и раздражать. Она уже поняла: если Жи-Жи так задерживается, значит, неспроста. Он бы никогда не стал отнимать столько времени, зная ее характер, и чем это может для него закончиться.

Когда Жи-Жи вернулся, у него горели глаза. По нему было видно, что ему удалось добыть что-то необыкновенное. Уставшая Эли сидела на водительском кресле и, подперев рукой голову, нервно, пальцами правой руки отбивала дробь на руле своего автомобиля, словно играла на пианино.

– Знаю! Знаю! – воскликнул Жи-Жи, предвосхищая ее обоснованные упреки. – Моя королева устала, но я не с пустыми руками вернулся. У меня есть новости, Эли, ты не поверишь!

Она утомленно посмотрела на него, всем видом показывая: ее больше ничего не интересует. И вообще, это недоразумение, она здесь случайно.

Увидев все это, Жи-Жи решил немедленно выложить все:

– Элеонора, дорогая, оказалось, что этот кретин богат, достаточно богат, – говоря это, он с сожалением, утвердительно кивал головой. Как будто лучше бы Тони оказался бомжем. Возмущаясь, продолжил:

– Я получил информацию из трех независимых источников. И это не все. Позвонил в банк нашим людям, мне там подтвердили. На сегодняшний день у него около двадцати миллионов долларов. Представляешь, моя королева? – задав риторический вопрос, он уставился на нее испытывающим взглядом, с любопытством, ожидая ее реакции.

Молча, не выронив ни одного слова, Элеонора завела двигатель своего Феррари и плавно тронулась с места. Автомобиль, издавая звериный рык укрощенного хищника, прокладывал себе путь сквозь джунгли пешеходов, игнорируя правила уличного движения. Люди с почтением расступались, давая проехать «инопланетному кораблю». Когда, наконец, Феррари выехал на трассу, Элеонора прибавила скорости, через две секунды на спидометре уже было сто. Молчание продолжалось. Жи-Жи начал беспокоиться, но не решался заговорить первым.

Наконец, Эли, издав какое-то шипение, начала сквозь зубы ругаться:

– Ничтожество, дрянь, урод обманул меня. Ты помнишь, Жи-Жи, как он хотел меня унизить?

– Он тебя еще осмелился обмануть? – с ужасом в голосе спросил Жи-Жи. – Эли, королева моя, когда это он успел? А где тогда был я?

– Рядом, рядом со мной, ты был, – она бросила на него укоризненный взгляд.

Жи-Жи, ничего не понимая, но полностью доверяя своей любимице, готов был выброситься из машины из-за того, что не смог предостеречь ее от этого жулика Тони. Но суицид был отложен: больно уж хотелось узнать, при каких обстоятельствах это произошло, да еще так, что он ничего не учуял. Но тут, к его счастью, она сама решила истолковать обман Тони.

– Этот дегенерат притворился нищим. Я-то думала, что у него за душой нет ничего, кроме трусов по колено, в которых мы его подобрали на берегу… В действительности оказалось, он полностью экипирован. И еще имеет наглость не звонить мне, продолжает не замечать меня. Унижает! Да, что он о себе думает? Это он ждет, чтобы я за ним бегала?!

Узнав, в чем дело Жи-Жи немного успокоился, сообразив, что виноват он не так много, все ведь тогда приняли Тони за обычного парня, а на лбу ничего не было написано. Придя полностью в себя, Жи-Жи решил пристроиться к ругани своей королевы и поносить Тони:

– Тогда он мне сразу не понравился, он самый настоящий, дегенерат, – начав говорить, он тут же заткнулся, приплюснутый к лобовому стеклу, от резкого торможения Феррари, у него чуть было внутренности не вылезли наружу. Несчастный не успел пристегнуть ремень безопасности. Отлипнув от лобового стекла машины, он испуганно посмотрел на Элеонору.

Задетая его словами, она медленно произнесла:

– Слушай, Жи-Жи, если еще раз оскорбишь моего жениха, ты просто вылетишь с работы и это в лучшем случае. Заруби у себя на носу: «То, что можно говорить Юпитеру, не позволено быку».

Прочитав жесткое нравоучение, она рванула с места. Для Жи-Жи повторилось все снова. Только теперь, он был прижат к спинке сидения. Он хорошо понимал, без этой женщины, он никто и ничто, потому как в действительности был ее жалкой тенью, но все-таки тенью супермодели. Это из-за нее с ним общаются политики, элита и вообще, сильные мира сего. Весь авторитет, который он приобрел в обществе, это благодаря тому, что все приглашения, и аудиенции к ней шли только через него. А она сама его выбрала на эту работу, а значит, может и мгновенно уволить.

Феррари мчался по загородной трассе, на спидометре уже было более двухсот километров в час, а автомобиль продолжал набирать скорость:

– Моя королева, – начал Жи-Жи робко. – Я не то, чтобы против твоих планов, но ведь у тебя уже есть Тавинье. Он тоже богат, ты собираешься ему отказать?

Снисходительно глянув на него, она таинственно улыбнулась и промолвила:

– Жи-Жи, я обоих приберу к рукам, у меня будет и тот, и другой. Вам, мужчинам, можно же такое, – сказав это, она еще раз посмотрела на него и, представив себе что-то, расхохоталась и прибавила скорости.

Веселье передалось и Жи-Жи. Он встал с места в полный рост, держась одной рукой за раму лобового стекла, улюлюкая встречному ветру и проносящимся мимо машинам, показывал им левой рукой знак победы Victoria. Ему понравилось предложение его королевы. Он смотрел на ее развевающиеся волосы на встречном ветру и наслаждался. Сейчас, на такой скорости она выглядела демонически красивой.

Было бы наивно полагать, что Всевышний наделил ее такой внешностью и темпераментом для того, чтобы она сделала какого-нибудь мужчину счастливым. Скорее наоборот – для необходимости разрушить несколько семей, и разорить дюжину ухажеров. Стать, в конце концов, для всех окружающих горьким примером и назиданием, как нельзя поступать, и слепо влюблено, начинать думать чем угодно, но только не головой. А ведь, из всех частей тела, только голова предназначена для принятия решений, а не что-то другое…