Утро началось с привычного пробуждения под ворчание Шанти в попытках меня растормошить. Так хотелось спать, что даже сил на препирательства с другом не было. Я просто поскорее удрала от него в ванную. А спустя короткое время уже наворачивала круги вокруг парка. После исполнения положенного ритуала бегом, мы переместились на мою личную пыточную, то есть лесную полянку. Правда, за последние месяцы она сильно видоизменилась и теперь больше походила на первое, нежели на второе.

Чего тут только не радовало глаз. Тоннели из бочек с выбитыми днищами и уложенными одна к одной. Изрядно утыканных гвоздями таким образом, что внутри них получался такой, кхм, вывернутый наизнанку еж. Мне полагалось научиться в них быстро ползать, умудряясь при этом не стать дырявым трофеем, павшим на тренировочном поле брани. Широкие доски, расположенные на разной высоте от земли, по которым меня сначала заставляли просто ходить, потом бегать. Позже я уже передвигалась по ним, сгибая и разгибая руки с одновременными махами ног. На первых двух уровнях получалось довольно неплохо, а вот на высоте человеческого роста становилось страшно, и поэтому я или тормозила, или наворачивалась.

Данталиан все время талдычил, что страх — драгоценность, если воин умеет владеть ею.

— Высота давит на психику. Скорость теряется, так как страх мешает быстроте выполнения упражнения, — говорил он. — Чем крепче твой внутренний стержень, тем лучше будут физические показатели. И наоборот.

Поэтому все наши занятия по физподготовке делались с упором на тренировку психики. Нелюди заставляли меня выполнять упражнения, которые были связаны с опасностью и риском.

— Благодаря им, ты научишься побеждать страх в самые трудные для себя минуты, — внушал мне демон, без сожаления кидая меня на очередное препятствие.

Еще были упражнения на гибкость, силу, прыжки. Меня учили правильно прыгать и падать. Я недоумевала над таким, как мне казалось, странным подходом к обучению искусству самообороны, но друзья лишь назидательно промывали мне мозги о важности владения телом. Мало улучшить физическую форму, повысить уровень выносливости и укрепить мышцы. Прежде чем начинать сражаться, тем более, с каким бы то ни было оружием, нужно развить координацию движений, устойчивость, равновесие тела, и, разумеется, самоконтроль.

Теперь я не только приседала и отжималась, но еще и подтягивалась на перекладине. Ну как подтягивалась, вначале просто висела и дрыгалась, словно парализованная ядом кумары, под дружный хохот несносной семейки. Но Шанти, не обращая на них никакого внимания, раз за разом гонял меня, заставляя выкладываться по полной, работать на износ. Тогда злость на себя и на глумливых демонов была моим союзником и помощником. Она не давала мне раскваситься, начать ныть и жалеть себя. Стиснув зубы, я вспоминала, ради чего все это делаю. Я ведь сама хотела этого и продолжала упрямо покорять, становившиеся с каждым разом все изощреннее, снаряды и упражнения. Позже я заметила, что мои усилия стали вознаграждаться. Теперь я могла и отжаться, и подтянуться, и прыгнуть ноги врозь через длинное бревно, водруженное на опору на высоте примерно моей талии. И много еще чего, что с неиссякаемым энтузиазмом выдумывали и тут же воплощали в жизнь мои друзья.

Демоны нас уже ждали.

— Привет, — крикнула я и направилась знакомым маршрутом на полосу препятствий.

— Алиса, сегодня выполни только разминку. Попробуем перейти к освоению навыков ближнего боя, — остудил мой пыл Дант.

Я приятно удивилась. Ну, наконец-то, хоть что-то. А то я уж думала, не доживу до момента, когда меня соблаговолят допустить, так сказать, к телу. Правда, он тут же добавил, что упражнения на гимнастическом снаряжении не отменяются полностью, а только будут теперь чередоваться с занятиями по борьбе, а потом совместятся. Ладно, я все равно и такому рада.

Дант против обычного, выглядел серьезно и собранно.

— Слушай внимательно и запоминай. Твоя самооборона, по большей части, должна строится не на мышечной силе, а на хитрости, внутренней гибкости, точности, скорости и внимании. Твоя тактика — использовать энергию нападающего. Поняла? — Я кивнула.

— Теперь оружие. Мне думается, что владеть мечем тебя учить смысла нет. И вообще, все что длинное, громоздкое и тяжелое это не наш случай. Так?

Я пожала плечами. Обидно конечно, но ему виднее. Видимо, в глубине души я не переставала надеяться на чудо, но надо признать он прав. Да разве я подниму меч, не говоря уж о том, чтобы его еще и по назначению использовать.

— Дант, а ты сам, чем владеешь? Я что-то у тебя никогда не видела ничего к поясу притороченного, ножны какие или еще что.

Демон ухмыльнулся. — Во-первых, я много чем владею и, предупреждая твой следующий вопрос, Лили тоже.

Мне показалось, он хотел сказать что-то еще, но промолчал, покосившись на Шанти, который сидел с невозмутимым видом и внимательно нас слушал.

— Во-вторых, повода ходить экипированными до зубов пока вроде нет. Мы и без оружия кое-чего можем. — Он впервые за утро расплылся в широкой улыбке, обнажив клыки и хищно выпустив когти. — А вообще, кое-что все-таки у меня есть, — и демон, отодвинув в сторону полы плаща, потянулся к своему поясу.

Опачки, да это и не пояс вовсе. Мои брови поползли вверх. В руках Данта лежал тонкий клинок с обоюдозаточенным лезвием длиной с его полный рост, если не больше. Само лезвие узкое и гибкое, как лента, крепилось к простой рукояти, почти полностью скрывавшейся в ладони демона. Я даже присвистнула.

— Ничего ж себе, какая интересная штуковина. Боюсь представить, как этой… кхм, — как она, кстати, называется? — можно драться, без риска самого себя покрошить на мелкие частички. — Приятель довольно осклабился.

— Это разновидность тальвара. — Я с интересом покосилась на Лили.

— У тебя такой же? — Демоница хитро мне подмигнула.

— Не совсем. Мне больше нравится уруми. — И она аналогично брату потянулась к поясу.

Моему взору предстала демонстрация загадочного уруми. Похожее на оружие Данта, только с той разницей, что лезвий было много. Более тонкие, наподобие жгутов, также заточенные с обеих сторон. Жуть какая. И все время они мирно носили это вместо пояса, обмотав вокруг талии. Вот в такие моменты и начинаешь понимать, как мало ты еще пожил, повидал и знаешь.

— Я тт-тоже б-буду на этом сражаться? — заикаясь поинтересовалась я, с ужасом представляя, что от меня останется после первой же тренировки. Причем даже противник не нужен, я этой длинной фиговиной сама себя так уработаю, что и этого хватит.

— Чего вы ее запугали, — вступился за меня Шанти.

— Никого мы не пугали, она сама попросила показать, — обиженно протянула Лили.

Дант засмеялся. — Алиса, нет конечно. Чтобы овладеть тальваром нужно минимум лет двенадцать учиться. У тебя вроде нет столько свободного времени? Хотя если сильно настаиваешь…

Я быстро помотала головой из стороны в сторону, облегченно выдыхая.

— Ну, я вот так почему-то и подумал. Смотри, я принес несколько, подходящих для тебя, видов оружия.

Он извлек на мое обозрение четыре разных предмета. Два немного отличающихся по виду ножа, какой-то короткий прут, заостренный с обоих концов, и с приделанной к нему парой колец по центру, а еще… веер. Нет, определенно, Дант сегодня не перестает меня удивлять.

— Вот эта штука мне нравится, — не скрывая иронии, ткнула я пальцем в веер.

— Еще бы, — демон фыркнул.

Внезапно, все это время спокойно наблюдавшая за нами, Лилиан всем корпусом подалась вперед и ударила по брату уруми, который по-прежнему держала в руках. Я ахнула. Но за долю секунды до того, как острые лезвия-плети впились в плоть Данта, он легким движением отразил их, молниеносно раскрыв веер и приняв боевую стойку. Мне оставалось только потрясенно хлопать глазами.

— Неплохая попытка, сестренка, — улыбаясь, прокомментировал демон.

— Позеры, — фыркнул из-за моей спины Шанти.

— Ты просто завидуешь, что не можешь воспользоваться оружием и продемонстрировать себя во всей красе, — елейно промурлыкала Лили. — Ну что, Алиса, у тебя еще остались какие-то сомнения насчет возможностей тессэна?

— О, отнюдь. Все очень доступно и… эээ, наглядно.

— Хорошо, — сказал Дант. Вот это, — он указал на острый прут с кольцами, — сантенсу — простое, но эффективное оружие. В кольцо продевают средний и безымянный пальцы, а стержень сжимают в ладони. Кольца можно снабдить шипами, чтобы добавить дополнительной поражающей способности удару. Но пока это лишнее, мы же учим тебя защищаться, а не убивать.

Я нервно сглотнула. До меня только сейчас начало доходить, насколько серьезно все происходящее. Мои друзья не шутят, убивать мне возможно, действительно, придется. Смогу ли я? Вспомнила мерзко ухмыляющегося Крэка, жадно склонившегося надо мной. Нет, не хочу об этом думать. Я прогнала дурные мысли прочь. Даже в теории не собираюсь размышлять по этому поводу.

— Ну, а ножи тебе, думаю, знакомы. Разница лишь в том, что один из них метательный. У него отлично сбалансированное лезвие и, как видишь, отсутствует гарда. Если хочешь, можешь использовать их сразу в паре.

— Заманчиво, — неуверенно отшутилась я, — это все мне предстоит освоить?

— Да. Чем больше навыков и разнообразнее арсенал, тем больше шансов выжить.

Я внимательно посмотрела Данту прямо в глаза. Он не шутил, он был очень серьезен.

— С чего начнем?

— А что тебе нравится?

— Тессэн, необычно и… обманчиво выглядит. Кроме того, я уже имела удовольствие посмотреть на него в действии.

— Отличный выбор. Так и знал, что он тебя заинтересует.

— Изучение техники владения тессэнами очень полезно магам стихии Воздуха. В сочетании с этой магической способностью веера позволяют проводить интересные атаки, — вступил в разговор Шанти. — Я смотрю, ты отлично подготовился к возложенной на тебя миссии.

Демон только развел руками. Мол, да, вот такой я классный и предусмотрительный. И уже сам закончил начатую драконом мысль. — Некоторые маги Воздуха используют веер в качестве вспомогательного инструмента для работы со стихией. Работа с тессэном существенно расширяет набор доступных техник стихийной магии.

Мои глаза загорелись, а руки аж вспотели от волнения. Ой, теперь веер мне начал нравиться еще больше. Тонкие кованые пластины, из которых состоял тессэн, поражали своим изяществом и излучали опасность. От возможностей его применения, захватывало дух. Я хищно улыбнулась, похоже, это любовь с первого взгляда.

Все дальнейшее время мы с Дантом посвятили изучению приемов ударов со сложенным тессэном. Отрабатывали базовую стойку и движения кистей. Я училась правильно держать веер, резко его раскладывать и складывать одним движением. Взаимодействие с этим оружием приносило мне сплошное удовольствие. Все движения, в основном, выполнялись плавно и красиво, подобно танцу. С ума сойти, никогда бы не подумала, что драться с холодным оружием в руках, может быть настолько увлекательно.

Дант оказался поистине знатоком своего дела. Кстати, чем он вообще занимается по жизни? Я, впервые в жизни, с сожалением прервала тренировку. Обняла демона и от переизбытка чувств чмокнула его в нос. Быстро попрощавшись, мы с Шанти рванули в сторону дома, нужно еще успеть ополоснуться и переодеться.

Как ни странно, но упаднический дух, который витал вчера за ужином, продолжил свой полет и сегодня за завтраком. И Мариэль, и Нолан, и господин Линн все как один находились в подавленном состоянии. Я поинтересовалась, все ли хорошо со здоровьем Мариэль и ребенка. Получила вялый ответ, что все в порядке, и больше расспрашивать не рискнула. Даже Эльза, обычно довольно жизнерадостная, втягивала голову в плечи и сутулилась. Лорда Гарнет и вовсе не явился на трапезу. Занятно.

Так как никто не желал поддерживать беседу, я полностью сосредоточилась на себе. В голове все еще стояли образы отработки связок и переходов, энергия из меня так и била ключом. Наконец-то, я реально стала приближаться к поставленным целям. Сознание этого давало большой заряд бодрости духа и даже, вроде как, повысило мою самооценку. Я так старалась, из кожи вон лезла, и все не зря. Мне хотелось поскорее приложить весь этот бурлящий внутри меня энтузиазм на какое-нибудь полезное дело.

Поэтому после завтрака я отправилась в оранжерею, чтобы составить, давно требующий моего внимания, перечень из имеющихся там растений с самыми сильными лекарственными свойствами. Подготовить из них сырье и посадить на замену некоторым новые. Перечень следовало разбить на категории в соответствии с тем, на что эти свойства будут направлены. Так, например, горло: нужно собрать цветки календулы и листья шалфея — это если болит, а если кашель — то алтей с багульником, и все в таком духе. Работа предстояла нудная, кропотливая, и не входящая в список первоочередных моих обязанностей, поэтому я до последнего ее откладывала. Но на дворе разгар зимы и самый пик простудных заболеваний. Да и остальное тоже стоит привести в надлежащий вид, а то мало ли. Многие полезные свойства у растений перекликаются, по незнанию можно взять очень ценный экземпляр и использовать для тех целей, что подошел бы самый распространенный вид. А тут у меня все под строгим контролем, что-то дополнительно орошается, греется, охлаждается, какие-то виды я специально заставляю проявлять нетипичные свойства. В общем, без инструкций, в мои владения лучше не соваться.

Шанти, узнав, чем я собираюсь заняться, сморщил нос и сказал, что он лучше почитает в нашей комнате или сходит погулять, после чего удрал. Ну, не больно-то и хотелось, все равно мне не до разговоров будет. И я погрузилась в увлекательный мир ботаники и знахарства, как дразнил меня дракон. Не замечая времени, я неустанно трудилась. Бродила вдоль стеллажей с полками, заставленными множеством разнообразных горшочков, каждый из которых был пронумерован и подписан. Что растет, когда посажено, особые примечания, если необходимо. Делала пометки и забирала нужные мне растения. Потом вернулась в ту часть, где все росло прямо в грунте, огороженном двумя длинными высокими бортами, а посередине пролегала дорожка из круглых камушков разного цвета. Посеяла новые семена, привезенные Ноланом в прошлой партии из столицы. Закончив с этими делами, направилась в свой любимый уголок в оранжерее. Туда, где располагался рабочий стол в окружении больших вазонов с лекарственной лавровишней и алламандой. Рядом благоухал жасмин, а с решетчатых перекладин под куполообразной стеклянной крышей красивыми каскадами свисали плети вечнозеленого шелколиста.

Разнеся по разным спискам все, что запланировала и даже сверх того, я устало откинулась на спинке стула и потерла виски. Прикрыла глаза, давая им возможность отдохнуть, а сама тем временем наслаждалась витающими в пространстве ароматами. Как хорошо, на улице зима, холод и снег, а здесь вокруг меня буйство природы, разнообразие красок. Мое внимание привлек какой-то посторонний шум, исходящий из дальнего конца оранжереи. Там она граничит с лесом, я прислушалась. Нет, ничего, только журчание воды из оросительных систем да легкий шелест принудительной вентиляции. Кстати, надо закрыть окна в правом крыле, которые оставила для микро проветривания. Поднявшись и сладко потянувшись, я сморщилась. Сегодня выдался на редкость пасмурный день. Серые облака тяжело нависали над землей. А теперь поднялась метель, и вообще стало гадко. Терпеть не могу такую погоду, без яркого солнечного света и ясного неба у меня портится настроение. Фу, я представила, как придется возвращаться через эту пургу по заснеженному парку, унылая перспектива.

Направившись к приоткрытым окнам, я попутно попыталась рассмотреть, что там происходит за бортом. Ничего не видно. У меня-то тут светло, как в летний день, вот и кажется, будто на улице уже вечер, только мое отражение маячит в стекле. На миг мне привиделась едва различимая тень, промелькнувшая над границей забора и прилегающей к нему территории. От неожиданности я вздрогнула. Кто это может там быть? Кто-то из своих, может Стефан или Маклай? Бред, когда это они научились лететь. Может, кто-то из моих нелюдей? Я присмотрелась повнимательней. Тщетно, сколько не напрягайся. Зато меня снаружи видно, как на ладони, с такой-то подсветкой. От этой мысли вдруг стало неуютно. Я поежилась и вернулась к столу. Чего это я, воображение разыгралось, что ли? Привет паранойя. Я постаралась настроиться на шутливый тон и вернуть ощущение довольного умиротворения. Может, вообще померещилось, ничего толком не видела и так разволновалась. А если и видела, мало ли что это могло быть. Нужно вернуться в дом, выпить успокаивающий отвар и помедитировать. Вот только брести одной по парку, когда там такая вьюга, совсем не хочется.

Алиса, соберись, — приказала я себе и решительно натянула теплые вещи. Кому сказать, сама неизвестно чего испугалась, да дракон меня на смех поднимет и близнецы, если узнают. Тоже мне воин, а еще несколько часов назад об убийствах размышляла и мнила себя грозой разбойников. Таким образом, уговаривая и подбадривая себя, я быстро порысила в сторону дома. Бр-ррр, как же все-таки тут мерзко.

И лишь оказавшись внутри светлого просторного коридора усадьбы, я расслабилась и облегченно вздохнула. Все, сегодня носу на улицу больше не высуну. И представив свою уютную круглую комнату с теплым камином и забавными подсвечниками в виде очень милых оленей, я тихонько рассмеялась над своим глупым страхом и выбросила его из головы.

Забежав на кухню, я застала хлопочущую у плиты Эльзу. Приятная она все-таки женщина, не слишком многословная, но это скорее даже плюс. В отличие от служанки Маришки, которая готова была трещать без умолку все свободное и не очень время. Та тоже мне нравилась своей бесхитростностью и открытостью, но долго находиться рядом с ней я не могла. Ее болтовня быстро начинала утомлять, и уже через полчаса хотелось удрать куда подальше. Эльза же по характеру и манере поведения полностью соответствовала своему внешнему виду. Среднего телосложения, степенная не молодая дама, но и пожилой не назовешь. Она умела быть полезной и незаменимой, не привлекая внимания. Просто четко и хорошо выполняла свою работу, никогда не нарушая личных границ окружающих ее людей.

Перекусив, я отправилась на поиски своего вредного дракончика. Не обнаружив его ни в комнате, ни в библиотеке, я методично начала обследовать жилые комнаты дома. И куда он запропастился? Вряд ли он захотел бы пойти на улицу в такую погоду, я уже изучила его привычки. Шанти тоже разделял со мной нелюбовь к мрачному небу и снежной пурге, так и норовящей запорошить глаза и забиться, куда ни попадя.

Я так увлеклась путешествием из комнаты в комнату, с интересом разглядывая окружающую обстановку, что сама не заметила, как ушла в ту часть усадьбы, где практически никогда не бывала. Посмотреть тут было на что. Различные деревянные сундуки, зеркала в дорогих золоченых массивных рамах, двустворчатые шкафы и буфеты на высоких ножках, заставленные диковинными вещами, высокие кресла с мягкой обивкой и вензелями на резных спинках. Полы устилали пушистые ковры, подходящие по цвету к шторам. Кстати, текстильное оформление присутствовало не только на полу и окнах, но и на стенах. Часто мне попадались тканые картины с изображением различных сюжетов. Вроде бы, Нолан называл их шпалерами.

Разглядывая эти диковины и перемещаясь все дальше вглубь дома, я обнаружила, что нахожусь в совсем неизвестном мне коридоре. Причем, судя по сумрачному свету, едва пробивавшемуся сквозь задернутые портьеры, и толстому слою пыли на полу, сюда не ходят и остальные. Любопытство не одну крысоловку сгубило, но мне стало ужасно интересно осмотреть все до конца, ведь убранство вокруг было действительно очень красивым. Осторожно ступая и внимательно смотря под ноги, я продолжила свой путь. В длинном пустом коридоре с обитыми из темного дерева стенами располагалось множество дверей, но все они, к моему огромному разочарованию, оказались запертыми.

Я огляделась, пустынно, уныло, мрачно. Кое-где даже висела паутина. Тут я обратила внимание на одну из дверей, которая отличалась от остальных своей массивностью и большими размерами. Она явно отделяла вход не просто в одну из комнат, а, должно быть, целый переход в другое крыло здания. Повертев головой и прикинув, куда может выводить проход за дверью, я завернула за угол и, держась рукой за пыльную стену, чуть ли не на ощупь побрела в нужном направлении. Чутье меня не обмануло, вскоре обнаружился ход, который привел к загадочной двери с обратной стороны. Порадовавшись немного своей маленькой удаче, я задумалась о том, что делать дальше.

По-хорошему стоило бы уже выбираться отсюда и двигать в сторону обитаемых комнат. Однако я заметила на пыльном полу едва различимые следы, ведущие куда-то вправо и скрывающиеся за поворотом. Как интересно. Тут же забыв о намерениях вернуться и чувствуя себя великим следопытом, я начала аккуратно красться вдоль загадочных отпечатков, стараясь на них не наступить. Этот путь привел к очередной деревянной двери с круглой позолоченной ручкой. Без всякой задней мысли я машинально ее повернула, ожидая, что и эта дверь окажется запертой.

Ой. Ручка легко поддалась, а дверь тихо скрипнув легко отворилась. Я же, не рассчитав усилие, буквально ввалилась в большую с высоким потолком комнату, заставленную различной мебелью. Плотно задернутые шторы создавали сумрак. Но пока я блуждала по темным коридорам, мои глаза хорошо приспособились к недостаточному освещению. Без труда я разглядела и убранство помещения, и… того, кто в нем сейчас находился. На широком кресле в пол оборота к двери сидел, согнувшись и положив голову на руки, лорд Гарнет. Рядом с его ногами стояла недопитая бутылка вина, а на письменном столе в углу лежала такая же опрокинутая пустая бутылка. Похоже, он тут уже довольно давно. На мгновение мне показалось, что он спит и не заметил моего присутствия. Молясь всем Высшим Силам, я собралась спешно ретироваться, но, как оказалось, он не спал. Растревоженный скрипнувшей дверью, он поднял голову и посмотрел затуманенным взглядом на меня в упор.

Мне стало сильно не по себе. Такого безумия и отчаяния я никогда не видела в этих светлых, умных и добрых глазах. Переминаясь с ноги на ногу, я судорожно подыскивала слова оправдания в свою защиту, как назло на ум ничего не приходило.

— Ты, — первым подал голос лорд. — Какого демона, ты тут делаешь?

От его злого, хриплого и незнакомого голоса я вздрогнула, последние остатки здравомыслия меня покинули.

— Я… я… я тут случайно… искала… заплутала… наткнулась… случайно… простите, — замямлила я, не в силах изречь что-либо членораздельное.

— Вон. Живо, — рявкнул, сидящий в кресле человек, — Чтобы духу твоего здесь не было.

— Да-да, я не специально, прошу прощения, лорд…

— Я сказал, убирайся прочь, — Его лицо перекосилось от гнева.

Не чувствуя под собой ног, я пулей вылетела из комнаты, страстно желая оказаться, как можно дальше от этого места и от разъяренного лорда. Дура, какого тролля меня понесло туда? Ежу же было понятно, раз все закрыто, и никто не ходит, то и мне делать нечего. Ругая себя на чем свет стоит, я неслась сломя голову, не разбирая дороги. Одновременно с этим меня жгла обида на хозяина дома. Ведь как бы я была не права, это не повод разговаривать со мной в подобном тоне. Я чувствовала себя преданной и обманутой, как бы глупо это ни выглядело со стороны. Я настолько прониклась к этому, вызывающему уважение и восхищение, человеку, что подобное поведение никак не вязалось со сложившимся в моей голове образом. В голове злым эхом звучали его резкие, выплюнутые мне в лицо, слова. Меня всю потрясывало, а на глазах грозились вот-вот навернуться слезы.

Неожиданно я ощутила, как на моем плече сжались чьи-то цепкие пальцы. Подняв глаза и проморгавшись, я разглядела хмурое лицо Лейтона Линна. Быстро оценив обстановку и мой вид, он сделал совершенно верные выводы насчет случившегося.

— Алистер, не стоило тебе сюда приходить, — ровным бесцветным голосом сообщил он.

Вот ведь капитан очевидность, это я и так уже, без его гениальных советов поняла.

— Ты встретила лорда Гарнета?

Я неопределенно хлюпнула носом, осознавая, что если открою рот, то точно разревусь. Господин Линн, правильно истолковав мое молчание, как-то обреченно вздохнул и продолжил.

— Не обижайся на него. Завтра он будет очень сожалеть о том, что ты видела.

Я недоверчиво покосилась на собеседника. Вот чего он ко мне привязался, делать ему больше нечего, что ли? Стараясь незаметно высвободиться из его хватки, я повела плечами. Мне совершенно безразлично, что там завтра будет думать протрезвевший лорд. Сейчас я хочу вернуться в свою комнату и постараться успокоиться. А в дальнейшем начну соблюдать дистанцию, поддерживая лишь деловые отношения с хозяином дома, пока не появится возможность отсюда уехать.

Но Лейтон не отставал. Пристально глядя на меня, он покачал головой.

— Пойдем отсюда. Давай поговорим в более подходящем месте. Ты успокоишься, выпьешь теплого отвара мятлицы и выслушаешь все, что я тебе скажу.

Я обреченно закрыла глаза. Ведь не отцепится ни за что, придется идти. И я покорно поплелась за ним, надеясь поскорее избавиться от его навязчивого присутствия. Лейтон привел меня в библиотеку, попутно заглянув на кухню и разжившись успокаивающим отваром.

— Садись, — распорядился он, и я безучастно подчинилась. Настроившись отстраненно выслушать все, что он желает мне сказать и без лишних разговоров удалиться к себе. Так, держа в руках большую кружку горячего напитка, я больше сосредоточилась на своих мыслях и переживаниях, нежели на расхаживающем передо мной взад и вперед мужчине. Так же краем глаза я отметила присутствие в библиотеке Шанти, который после нашего появления бесшумной тенью прошмыгнул со своего места и устроился рядом с моим креслом. Ни я, ни Лейтон никак не отреагировали на дракона, хотя оба заметили его присутствие.

Лейтон расправил усы, устало потер кончик носа. — Понимаешь, Алистер, я говорю это только потому, что знаю насколько ты симпатична Гарнету и как сильно он успел к тебе привязаться.

Я изумленно посмотрела на собеседника.

— Да-да, — перехватил он мой взгляд, — не удивляйся. Ты умна, непосредственна и очень похожа и по характеру, и по манере поведения на Мирэль — его внучку, которую он очень любил.

— Любил? — растерянно повторила я, выделяя интонацией окончание.

Лейтон кивнул. — Несколько лет назад в этом доме случилось несчастье.

Он некоторое время помолчал, будто подбирая слова. Было видно, что говорить ему очень трудно и не хочется. Затем решительно продолжил, больше не останавливаясь и не прерываясь.

— У лорда Гарнета был еще один сын, старший. Орсон Андраш, волею судьбы одаренный большой силой, он в совершенстве владел стихией Огня. Орсон всегда отличался прилежанием и вскоре добился высоких результатов в магической сфере. Еще он был довольно честолюбив и амбициозен, поэтому семейное дело его не особо привлекало. А вот служба при имперском дворе вполне соответствовала его стремлениям. Орсон стал заместителем главного мага Тайной Канцелярии императора. Гарнет чрезмерно гордился сыном, а тот, в свою очередь, никогда не забывал про отца и брата. Не зазнавался, всегда старался помочь в делах или в доме, когда было время. У мальчика появилась своя семья, хорошая жена и детки — Мирэль и Майтон. Так вот, как я уже говорил, несколько лет назад Орсон со всей семьей погибли. Они отправились на какой-то важный прием к императору, очень спешили, ну и по пути… Нам сообщили несчастный случай, никто из экипажа не выжил. Детям на тот момент исполнилось всего пятнадцать и тринадцать лет.

После этого лорда, как говорят, понесло. Его горе было безутешно, а траур никак не заканчивался. Он сильно запил и его начали одолевать приступы внезапного гнева. Стал замкнут, резок и необщителен, распустил практически всех слуг, перестал интересоваться делами. Мы, как могли, старались помочь ему, облегчить его страдания. Но, сама понимаешь, насколько это было ему полезно. В конечном итоге, он просто взял однажды ночью и исчез из дома. Я и Нолан с ног сбились, разыскивая его, все безрезультатно. Кстати, по этой же причине Нолан до сих пор и не женился. Почти сразу, как он привез Мариэль, произошло несчастье и, естественно, свадьбу отложили. Затем с Гарнетом стало твориться неладное, а далее и вовсе все силы и внимание тратились на его поиски. Когда же все более-менее наладилось, Мариэль понесла. Да еще я так понял у нее со своей семьей какие-то трения… В общем, откладывали-откладывали, а потом уже поздно стало, решили подождать появления на свет малыша.

Впрочем, я отвлекся. Возвращаясь к Гарнету, когда мы совсем уже отчаялись в попытках отыскать лорда, на пороге усадьбы появился ниор Форт Абигайл. Он сказал, чтобы мы не волновались, что с Гарнетом все в порядке, и скоро он будет дома. И действительно, через несколько дней они вместе вошли в центральные ворота и как ни в чем не бывало проследовали в дом. Уж я не знаю, при каких обстоятельствах они повстречались, и почему ниор обратил свое внимание на моего друга. Гарнет никогда не рассказывал мне об этом, а я не решался спросить, напомнив тем самым о прошлых темных временах. Но с тех пор Гарнет вернулся к жизни, начал улыбаться, шутить, интересоваться делами и окружающим миром. Покой вернулся в этот дом, а его обитатели вздохнули с облегчением. Но каждый год накануне того злосчастного дня, когда мой друг лишился частички своей души, на него находит хандра и он на несколько дней впадает в печаль, затуманенную отчаянием и злостью на несправедливость судьбы. А тут ты, так некстати попала в поле его зрения, стала свидетелем его слабости и боли. Возможно, теперь ты сможешь понять причины такого его поведения и не будешь судить слишком строго.

— Гарнет в самом деле к тебе очень привязался. Ему будет трудно потерять твое доверие и расположение, причиной чего он сам же непреднамеренно и оказался. — Повторив снова то, с чего господин Линн и начал повествование, он с шумом выдохнул воздух и, резко развернувшись, быстрым шагом покинул библиотеку.

А я так и осталась сидеть с чашкой недопитого и уже остывшего отвара мятлицы в руках, потрясенно осмысливая все только что услышанное. На меня накатила апатия, а еще недавно плескавшаяся в крови обида, сменилась горьким сочувствием. Я знала, какого это терять близких, родных и самых любимых людей. Хоть мне и было совсем мало лет, когда не стало папы, я отлично помню всю ту боль и пустоту, которая навечно поселилась в моей душе. Со временем удалось ее спрятать, прикрыть, будто плотным одеялом, сотканным из повседневных забот и переживаний. Но как бы глубоко я ни спрятала и во сколько бы слоев ни завернула эту тоску по утраченному, она всегда оставалась во мне. Нам тоже тогда сказали: несчастный случай, без расследования, никто не виноват, так бывает, просто не повезло. И мы с мамой остались наедине с этим горем, терзающим душу вопросами. Почему? За что? Как же так? Почему судьба так несправедлива? За что она лишила нас любимого человека? Как так вышло, что именно мой папа стал случайной жертвой, в разыгранной партии между жизнью и смертью? Маме тогда было очень плохо. Я помню ее слезы, что она прятала от меня, и тихие всхлипывания по ночам, когда она думала, что я уже давно сплю. Ей пришлось стать сильной, ведь на руках у нее осталась маленькая я. Она справилась, пережила, тоже спрятала свою печаль. Только она сама знает, чего ей тогда это стоило. Папа очень хотел бы видеть нас счастливыми, — говорила мне мама. Даже если сейчас все плохо, впереди обязательно найдется что-то хорошее.

Какой сегодня странный день. Кажется, с утра прошла целая вечность. Рассказ Лейтона оказался настолько неожиданным. Я и предположить не могла, что в стенах этого милого дома, ставшего мне почти родным, произошло такое горе. И что все эти добрые, умные, веселые люди, которые в нем живут, в прошлом тоже столкнулись с непоправимой трагедией, унесшей жизни целой семьи. Конечно же, я больше не сердилась на лорда Гарнета. Человека, потерявшего частичку своей души, обезумевшего от горя и боли, но нашедшего в себе силы продолжать жить дальше. Ему было еще тяжелее, если вообще можно сравнивать подобные вещи, горе — оно у всех свое. Но лишиться сразу и сына, и внуков, пережить своих потомков. Что может быть страшнее и противоестественнее для обычного человека? Родители не должны хоронить своих детей.

Я могла его понять. Эта слабость, оставшаяся с ним, в память о тех черных днях — он просто человек. Он и так сделал очень многое, чтобы остаться самим собой. Мне просто не следовало лезть за закрытые двери, совать нос в его личный ад, его боль и его израненную сторону души. На его месте я бы и сама еще не так разозлилась. Мне было стыдно и грустно. Как глупо все вышло. Не преднамеренно, сама не желая того, я стала свидетелем глубоко личных переживаний этого достойного уважения человека. Да еще и вся эта история всколыхнула мои собственные, давно и тщательно схороненные в самом дальнем углу сердца, переживания.

В глазах защипало. Я подняла руку, оказывается, по щекам катятся тихие слезы, а я даже сразу и не заметила. На мои колени опустилась теплая, чешуйчатая, ставшая такой родной, голова. Я и забыла, что Шанти все это время находился рядом. Он присутствовал в библиотеке на протяжении всего повествования Лейтона, ничем не выдавая себя. И сейчас он просто молча ждал, не вмешиваясь в то, что происходило у меня в душе. Я машинально запустила руки в его гребешки, осторожно перебирая их пальчиками, обводя каждый контур, казавшейся такой нежной и уязвимой, перепонки. Едва уловимо касалась подушечками пальцев чешуек вокруг носа и глаз, словно пересчитывая каждую.

— Я с тобой. Я рядом. Пойдем? — просто произнес он тихим, успокаивающим голосом.

И я была ему благодарна. Он так хорошо меня понимает, иногда кажется, что слишком хорошо. Он мог быть вредным, заносчивым, надменным, строптивым и очень упрямым. Но когда нужно, всегда тонко чувствовал, что испытываю в душе именно я, и никогда не переступал черту. Он стал таким близким и необходимым для меня, как островок безопасности, как последнее прибежище, как якорь. И за это можно простить ему все его высокомерные повадки. Рядом с ним я ничего не боялась, чувствовала себя защищенной от всех невзгод. Глупо, наверное, но это не подконтрольно разуму, ощущение возникало на уровне инстинктов.

— Конечно. Пойдем, сейчас я только…

Одна слезинка упала ему на нос и скатилась прямо в открытую пасть. Дракон удивленно моргнул и замер, будто прислушиваясь к своим ощущениям. Затем он слизнул с моей щеки еще одну, готовившуюся упасть, слезинку. Я обняла его за шею и прошептала: — Спасибо за то, что ты есть.