Когда вечернее солнце налилось багрянцем и склонилось за горизонт, встал вопрос о ночлеге. Перспектива провести ночь в лесу меня не пугала — места безлюдные, до ближайших поселений далеко, что же касается зверей, то на этот случай у меня имелось одно проверенное средство. Я свернула с тракта и углубилась в лес, подыскивая подходящее место, чтобы расположиться. Немного побродив между разросшимися кустарниками и поваленным сушняком, вышла на вполне пригодную проплешину между густо растущих деревьев. Темнота быстро отвоевывала права у света, и на бледно-сером небе уже появились первые звездочки. В сумраке, на переходе мира из одного состояние в другое, все вокруг казалось таинственно-волшебным. Даже обитатели леса как будто затаились: одни еще не вышли на ночную охоту, а другие уже приготовились к отдыху. В воздухе повисла торжественная тишина.

Я повесила рюкзак на сук ветвистого дерева и отправилась собирать подстилку для будущей импровизированной постели. Закончив сооружать гнездо, задумалась. Припасы еды есть, значит, готовка ужина отпадает, ночи стоят еще теплые и вроде как можно обойтись без костра. С другой стороны, около живого огня всегда уютнее. Все же решила не заморачиваться и достала из сумки фонарик — маленькую куполообразной формы лампу, внутри которой размещался стержень со светящейся жидкостью.

Состав жидкости я вычитала в одной из своих книг и сразу захотела воплотить его в жизнь. Ингредиенты оказались самые обычные, только один из них — гриб фотовик пришлось разыскивать довольно долго. Редкий и не встречающийся в наших краях гриб, но, как известно, кто ищет, тот найдет, а упорства мне всегда было не занимать, так что и это не стало таким уж большим препятствием. Света фонарик давал мало, но в походных условиях самое оно. Подсветить предмет или использовать как ночничок, даже почитать можно, если поднести фонарик вплотную к тексту.

Так, вроде все приготовления сделаны. Ах да, нужно позаботиться о зверушках, пожелающих проверить, кого это принесло к ним в гости. Я вытащила из внутреннего кармана рюкзака коробочку, в ней хранились крошечные склянки, взяла одну, с зеленой мутной жижей внутри, ухмыльнулась. Обошла полянку по кругу и накапала эссенцию на каждый попавшийся на пути куст, ветку дерева или траву. Все, теперь точно никто не сунется. Для тонкого обоняния местных обитателей капля этого безобразия, как удар лопатой по носу, а для меня всего лишь еле уловимый запах дымка. Все гениальное просто. Устроившись поуютнее и завернув ноги в плащ, я поужинала пирожками с повидлом и запила травяным чаем из прихваченной дома фляжки. Легла, подтянула ноги, обхватила их руками и, прислушиваясь к тихим звукам, наполняющим лес, закрыла глаза. На душе было очень спокойно, волнение от неизвестности будущего, которое подтачивало весь предыдущий день, куда-то ушло. Я расслабилась и погрузилась в приятную дремоту.

Не знаю, сколько длились мои грезы — зависая между явью и сном, сложно не потерять чувство реального времени. Показалось, что прошло каких-нибудь минут десять-пятнадцать, но открыв глаза, я поняла, что ночь далеко перевалила за середину. Над головой очень темное небо, какое бывает только перед рассветом. Я села и огляделась, стараясь понять, что послужило поводом для пробуждения. Не покидало чувство чужого присутствия, словно за мной внимательно наблюдают. Страха не было, и это казалось странным. Проморгавшись, я различила на соседнем дереве чей-то силуэт. Легкий ветерок около него, как будто бы встречал преграду, резко застывал и разбивался на крошечные, едва заметные завихрения, образуя мелкие ураганчики. Слабые, но все же я ощущала их своей кожей, а столь интересное поведение воздушных потоков с головой выдавало притаившееся существо.

Некоторое время я таращилась на необычное явление, потом рассудила, что если бы незнакомец хотел навредить, то уже давно бы это сделал, и негромко позвала:

— Эй, кто ты и чего тебе нужно?

Прозвучало не очень вежливо, но зато по существу. Тишина. Я подождала еще немного, поняла, что отвечать мне не собираются, и рассердилась. Ну, в самом деле, какого тролля, надо подкрадываться к спящему человеку, наблюдать за ним, пугать своим явлением и при этом не желать объясниться, раз уж обнаружили? И если в иное время я бы замерла от страха, постаралась слиться с местностью или убежать, громко взывая к помощи, то странное ощущение отсутствия угрозы, позволило обнаглеть и выплеснуть раздражение.

— Уважаемый, может все отзоветесь? Ваше молчание неуместно, раз уж вы меня разбудили. — На дереве завозились, зашуршала листва и после паузы донеслось удивленное:

— Ты меня видишь?

— Разве это еще не очевидно? Так зачем вы здесь?

Запоздало сообразила, что визитер может и переменить свой мирный настрой. Но мне повезло, ночной посетитель нисколько не рассердился, и даже стал медленно… э-э-э, проявляться? Сначала я увидела два зеленых горящих глаза. Жутковато, если честно — на фоне черной пустоты из ниоткуда на тебя смотрят два огромных не человеческих глаза, осмысленно смотрят, между прочим. Далее обнаружились милые треугольные ушки с небольшими кисточками на концах. Мда-а-а, отдельно глаза и уши, происходящее выглядело все бредовее. Может, я все-таки сплю? Одно ухо подвигалось, будто им тряхнули, после чего предстала вся голова с пышными красивыми усами. Голова была кошачьей, во всяком случае, казалась таковой в столь сомнительном освещении. Следом за головой появились лапы с внушительного размера когтями и длинный серебристый хвост. Хвост махнул, обвил ближайшую ветку и, наконец, я увидела кота целиком. Ну как кота, скорее он больше походил на смесь пантеры и рыси. Мех у зверя был темного окраса, только хвост, внутренняя сторона лап и кисточки на ушах серебрились в свете выглянувшей луны.

— Ну, привет, — сказало это удивительное создание. — Чего рот открыла, что теперь скажешь? — Кот хитро на меня посмотрел.

— С ума сойти, какой ты красивый, — выдала я, совершенно обалдев от столь эффектного появления гостя, прежде чем сообразила, что следовало бы облечь свои впечатления в более подходящую словесную конструкцию.

Зверь на мгновение замер, изумленно посмотрел не меня и… расхохотался. Надо заметить, что и это выглядело впечатляюще: большущие клыки занимали почетные места среди ряда белых острых зубов. Очевидно, что обладатель подобного драгоценного набора ни разу не травоядный и не факт, что безобидный.

— А ты забавная, малышка, — отсмеявшись, произнес кот. — Не ожидал комплиментов после твоей приветственной отповеди. — И что тут скажешь?

— Сама не ожидала, — призналась я. И следом ляпнула: — Можно тебя погладить?

Кот изучающе посмотрел на меня, переместился на пару веток ниже и вкрадчиво произнес:

— А не боишься? — При этом он демонстративно почесал свои огромные когтищи о ствол дерева.

— А надо? — в тон ему откликнулась я, взглядом давая понять, что оценила и маникюр, и красноречивый жест.

— Ну, это смотря кому, — многозначительно заметил собеседник. Потом пошевелил усами и сморщил нос, будто вспомнив о чем-то неприятном.

— Мне, — просто ответила я. Странный диалог становился все бессвязнее.

— Тебе, пожалуй, разрешу, — расщедрился котик. И одним прыжком очутился рядом со мной. — Давай знакомиться, я Фелисан, можешь звать просто Лис.

Вблизи Лис оказался еще внушительнее. Мощный красивый хищник сверкал глазами и пристально смотрел на меня.

— Привет, Лис, — улыбнулась я как можно дружелюбнее. — Я Алистер, но обычно меня называют Алисой, извини, что так грубо начала знакомство. — Лис махнул хвостом.

— Ничего, бывает… тебя даже можно понять. Как ты вообще меня заметила?

— Воздух. — Я повела рукой в неопределенном направлении. — Я его вижу. — Заметив, что мои слова не особо что-то объяснили, добавила: — Особенно, не так как другие. Для меня он, как течение воды, визуально осязаем, что ли. Да я и сама еще толком не разобралась с этим. Дул легкий ветер, соприкасаясь с тобой, движение останавливалось, словно натыкалось на препятствие, но не так, как на другие предметы. Воздух вокруг тебя уплотнялся и вместо того, чтобы обогнуть, почему-то рассыпался вихрями, выдавая силуэт. — Я замялась, поняв, что больше нечего добавить. Котик прищурился.

— Занятно, — мурлыкнул он. Но пояснять не стал, поэтому я воспользовалась паузой и тоже задала вопрос:

— Лис, а ты кто такой и почему здесь оказался?

— Кто я? Ну скажем… большой кот, похож? — Он хитро сверкнул глазом.

— Не очень. Ты больше на пантеру похож и еще на рысь, и волшебный какой-то. А может, это все иллюзия? — Я озадаченно вспушила челку. Лис опять развеселился.

— Ты вроде потрогать хотела? Успевай, пока я добрый, а то вдруг исчезну.

Долго уговаривать меня не пришлось, тут же воспользовалась предложением, запустила сначала одну руку, а затем и вторую в его темный мех на загривке, очень мягкий и шелковистый. Хотелось закопаться в него глубже, наслаждаться теплом и спокойствием, все это время исходившим от случайного знакомого. Потом я осторожно провела рукой вдоль позвоночника животного, аккуратно потрогала кисточки и, решив, что для первого раза достаточно, а то мало ли как он воспримет подобную наглость с моей стороны, с сожалением убрала руки. Все же мы не настолько знакомы.

Кот все это время внимательно наблюдал за моими действиями и молчал. Когда же я перестала его касаться, спросил:

— Ты всегда такая смелая, малышка?

— Нет, — честно призналась я. — Просто ты излучаешь волну умиротвореня, и хотя я понимаю, что это странно, но страха не чувствую. Это ты так захотел? — Вопрос получился корявый, но Лис меня понял.

— Да, я так могу. Не хотел тебя будить и пугать, просто стало любопытно, что в лесу в одиночестве делает маленькая девочка. Кроме того, я не мог не заметить, — тут он снова забавно пошевелил усами, — твой охранный контур.

— Понятно, значит, ты просто добрый и любопытный большой кот, — подвела я итог. Лис весело захихикал.

— Не совсем, но ты определенно мне нравишься. Алиса, так что же ты тут делаешь и что за гадость разлила? Воняет на всю округу.

— Добираюсь до столицы. Кстати, не такая я и маленькая, мне скоро восемнадцать. — Опустим, что ждать еще почти год. — А та вонючая штука как раз меня защищает от не нужных гостей. Хотя, — я с укором посмотрела на котика, — вижу, исключения все же есть, нужно будет дорабатывать состав.

— Ну-ну, — скептически протянул Лис, видимо, относительно моего возраста и степени взрослости. — Значит, ты еще и сама эту дрянь сготовила? — Его глаза округлились.

— Ага, у меня много всякого такого добра, — беспечно отозвалась я. — Хочешь, покажу?

— Вот уж нет, верю на слово. А зачем тебе в столицу?

— Как бы объяснить? Понимаешь, с некоторых пор мне стало слишком неуютно в родных местах. Кроме этого, накопилось много вопросов относительно своего дара, буду искать там учителя. Заодно на мир посмотрю, интересно же.

— Миры — штука, безусловно, увлекательная, но путешествовать одной довольно опасно. Да и хорошие учителя на дорогах просто так не валяются, сомнительная затея у тебя выходит. — Кот задумчиво почесал за ухом. — Хотя… В Кирате живет один мой давний знакомый, можешь попробовать его отыскать. Его имя Альтамус Форт Абигайл, он маг, довольно известный в некоторых кругах. Если найдешь его, передавай привет от Иллюзорного Лиса и скажи, что он просил о тебе позаботиться. Только имей в виду, характер у него не сахар.

— Спасибо, Лис, — искренне поблагодарила я. — Чего мне терять? Других вариантов все равно нет.

— Светает, мне пора.

— Рада знакомству. Хочешь, позавтракаем вместе? У меня есть фруктовый пирог, а ложиться спать все равно уже не имеет смысла. — Кот удивленно взглянул на меня.

— Спасибо конечно, малышка, но я… э-э-э, скажем, не любитель такой еды. — Он особенно выделил предпоследнее слово. Я смутилась. Блин, ну вот что за дурында? Он, наверное, мясом сырым питается, а может, и еще чем похуже, а я к нему с пирогами. — Мне правда пора, бывай.

Кот развернулся и в несколько прыжков очутился на краю поляны. Оттуда, с высоты какого-то дерева, донеслось:

— Удачи, малышка, — И все стихло.

Я же осталась сидеть, озадаченная произошедшим — то ли было что, то ли нет. Последние события не желали укладываться в голове. Только что беседовала со странным говорящим огромным хищником и вот уже снова одна, и ничто не нарушает покой утреннего леса, лишь ранние птички запели оду новому дню. Тут я вспомнила его потрясающие красивые и умные глаза, нежную шерсть и улыбнулась. Не все ли равно кто он и откуда взялся? Лис классный. А еще у меня теперь появилась более-менее четкая цель — найти некоего загадочного ниора Альтамуса Форт Абигайла, вот этим и займусь.

Я позавтракала, собрала вещи и отправилась в путь, замаскировав перед этим свою половую принадлежность — ни к чему лишний раз светиться и вызывать вопросы. Волосы завернула в жгут и спрятала под легким беретом, брюки заправила в высокие сапоги на плоской подошве. Объемный мешковатый плащ отлично скрывал фигуру. По лицу же с ходу не разберешь, кто я есть, так что вполне сойду и за мальчишку.

Выйдя на дорогу и бодро прошагав около пары часов, поняла, что повторить вчерашний марш-бросок не удастся. Ноги ныли, обувь болезненно натирала, а сама я все чаще спотыкалась. Как ни печально признавать, но я себя явно переоценила. М-да, и что делать? Придется ловить попутный транспорт и договариваться, чтобы меня подвезли хоть сколько-нибудь, все вперед. Сказать легче, чем выполнить. Те редкие повозки, что проезжали мимо, не сбавляя хода, проносились вперед, совершенно не обращая внимания на знаки, которыми я пыталась их привлечь. День уже перевалил за середину, а я, злая, уставшая и проклинающая свою легкомысленность, все еще медленно ковыляла по пыльной дороге.

Отчаявшись, я села прямо на землю, вытянула многострадальные ноги, стащила сапог и размяла намозоленную ступню. Рюкзак ощутимо тяготил плечи, его я бросила рядом и стала размышлять о несправедливости мироздания и прочих малоконструктивных вещах.

Мой счастливый случай застал именно такую картину: не пойми кто, в бесформенной одежде, чумазый и пыльный, сидит на земле в одном сапоге и о чем-то сосредоточенно мечтает. Не знаю уж, что заставило старичка остановиться, но он не только остановился, а еще и спросил:

— Малец, чего расселся на дороге, у тебя с головой все в порядке? Так ведь и задавить могут.

Я опешила и вытаращила на деда глаза. Открыла рот, чтобы что-нибудь ответить, но замешкалась, подбирая слова повежливее.

— Рот-то прикрой, овод залетит, — тут же выдал странный дед.

Я закрыла рот, проглотив слова, которые так и просились наружу, потом снова открыла и произнесла совсем другие:

— Добрый день, спасибо за заботу, со мной все в порядке. — Подумав, добавила: — Относительно моего рассудка можете не сомневаться, но вот ноги, — я как можно жалобней посмотрела на незнакомца, — болят. Идти тяжело, сижу отдыхаю.

— А говоришь, в своем уме, — проскрипел дедок. — Кто же в своем уме попрется пешком в такую даль?

Да что за напасть-то? Ну ладно, ловим удачу за хвост, какой бы облезлый он ни был. Изобразив самое разнесчастное выражение лица, на которое была способна, я заныла: — Дедушка, подвезите меня, пожалуйста. Мне в сторону Кираты нужно.

Теперь пришел черед удивляться дедуле, он тоже открыл рот и застыл.

— Оводы, — пискнула я, не удержавшись. Уж больно смешно смотрелся этот невысокого роста человек, с взлохмаченными седыми волосами, придающими его голове сходство с одуванчиком, жидкой белой бороденкой и открытым ртом.

— Где? — заозирался он.

— Так залетят, вы же сами предупреждали, — невинно напомнила я.

— Ага, — изрек он глубокомысленно и хмыкнул. Пожевал травинку, подергал себя за бороду и скомандовал: — Ну залезай. Только чур с разговорами не приставать, не чудить и вообще сделай вид, что тебя нет.

Все еще не веря в такое везение, я схватила свое имущество и быстро вскарабкалась на его телегу, устроилась в дальнем от возницы углу между туго набитыми мешками и просияла. Старичок посмотрел на то, с какой скоростью я обосновалась в его транспортном средстве, стоило только предложить, крякнул и, дернув поводья, продолжил путь.

Некоторое время мы ехали молча. Я исправно следовала поставленным условиям и изображала еще один мешок. Дед периодически на меня украдкой поглядывал и гладил бороду. Видно было, что его распирает от желания поговорить, но противоречивый дух не дает этого сделать. Повздыхав еще немного для приличия, он не выдержал и произнес:

— И чего это ты шляешься в одиночестве по дорогам?

— Нет у меня никого, круглая я сирота, — поймав его тон, соврала я. Разъяснять о причинах, побудивших меня оказаться там, где мы и встретились, не было ни какого желания.

— А в столице что потерял?

— К дядьке еду. Он пекарь, попрошу обучить ремеслу.

— Ремеслу, это хорошо, — одобрил попутчик и вроде даже расслабился. — Меня Цигун зовут, а тебя?

— Ал.

— Что ж, Ал, будем знакомы. Откуда идешь?

— Из Латиума.

— Городской значит, оно и видно, ноги-то вон как быстро стоптал — не приучены вы к вольной жизни, нежные больно.

Я возражать не стала, взглянув на довольного собой старика, перевела разговор:

— А вы, стало быть, не в городе живете?

— Конечно, суетно в этих городах, людей много, а проку с того мало. Снуют как мураши туды-суды. Я простор люблю, к природе поближе. — Я помолчала, а он, не дождавшись моей реакции, продолжил: — У нас семья большая. У меня самого три сына, у тех тоже детки у каждого. Внучат уже семеро, ребятки толковые, работящие. В нашей деревне любой знает деда Цигуна и почет мне оказывает. Если что случится, сразу ко мне бегут. Я по справедливости всегда рассужу, советом дельным помогу или на путь верный заблудшую душу направлю.

Видимо, поговорить Цигун любил, потому что в течение следующих нескольких часов, я узнала про его жизнь очень много. Начиная от того, какие красивые игрушки он в детстве из полешек мастерил, и заканчивая, какую вкусную наливку в прошлом году из брусники он поставил, как всей деревней ее на юбилее у соседа Мельки, пробовали и нахваливали. Я не возражала, слушала бормотание старика вполуха, вставляла, где нужно верные междометия и изредка подкидывала новые вопросы, чтобы его рассказ все продолжался и продолжался. Когда начало уже откровенно темнеть, а Цигун и не собирался останавливаться, я осторожно поинтересовалась:

— Мы разве не будем на ночь останавливаться? — Дед отвлекся от жизнеописания и поспешил меня успокоить:

— Не боись, малец, скоро уже до деревни Колки доедем, там у меня младшая сестра живет, у ней и заночуем. Там и покормят, а то заговорил ты меня совсем, я даже про ужин забыл. Теперь уж не будем тормозить, еще поднажмем чуток и на месте будем. Утром снова в дорогу отправимся. Довезу тебя до Старого Перевала, а там наши пути расходятся. Я-то в Петруши еду, овес куму везу, он мне за это меду даст в обратную дорогу.

И так, под рассказы о жизни неизвестного мне кума из Петрушей мы уже за полночь, действительно, добрались до какой-то деревни. Разглядеть что-либо подробно в потемках не удалось, лишь несколько маленьких домишек у въезда да большое строение, похожее на амбар. Сразу за ним оказался дом сестры Цигуна. Окна не горели, вокруг было тихо. Старик слез с телеги и, пройдя в калитку, громко постучал по ставням. Раздался собачий лай, который тут же подхватили, и вся округа мгновенно наполнилась разноголосым тявканьем и подвываниями. В окошке загорелся свет, и через довольно продолжительное время из-за дверей послышалось настороженное:

— Кто там?

— Я это, Цигун. Открывай, Клиса, устали мы с дороги и есть хотим.

Заскрипел замок, открылась дверь. На пороге показалась стройная женщина с распущенными длинными волосами. Она зябко куталась в платок и переминалась с ноги на ногу.

— Проходи, — проговорила она. — А чего поздно-то так? Мы уж и не ждали тебя сегодня. — Тут она заметила меня и удивленно спросила: — Кто это с тобой?

— Вот любопытная баба, — добродушно усмехнулся дед, — ты сначала накорми, а потом уж и приставай с расспросами.

Он тем временем по-хозяйски прошел в сени, огляделся, велел мне следовать за Клисой. Мы молча прошли на кухню, где хозяйка поставила таз с водой и предложила умыться с дороги. Пока я плескалась и приводила себя в порядок, она накрывала на стол, время от времени с любопытством поглядывая в мою сторону. Потом появился Цигун и все ее внимание переместилось на него. За обменом новостями, они забыли о моем присутствии. Я спокойно наслаждалась мясной похлебкой со сметаной и хлебом. К тому моменту, как обо мне вспомнили, я уже клевала носом. Цигун удивленно на меня посмотрел и прищурился.

— Ал, да ты девица, — выдал он таким тоном, будто я сама об этом и не подозревала.

— Ага, — флегматично отозвалась я — спать хотелось ужасно.

Сообразив, что ничего толкового от меня все равно не добьется, дед вздохнул и махнул рукой. Цыкнул на любопытствующую сестру и отправил меня спать на сеновал. Ну что ж, это лучше, чем опять ночевать в лесу, да и от расспросов я была избавлена, пока все складывается совсем не плохо. Улыбнувшись своим мыслям, я провалилась в сон.

Утром, чуть рассвело, Цигун меня разбудил, и мы без лишних проволочек продолжили свой путь. Зябко ежась и кутаясь в плащ, я решила пока есть возможность, попробовать еще поспать. Неизвестно, что ждет впереди, а предыдущие ночи не сказать, чтобы располагали к здоровому отдыху. Против ожиданий, дедок тоже чего-то мялся и не заговаривал. Поэтому я устроилась поудобнее, облокотившись на мешок с овсом, и задремала.

Мне снилась нелепая чехарда из отдельных фрагментов, совершенно не связанных друг с другом. Вот я стою посреди поля, улыбаюсь дурацкой блаженной улыбкой и в руках держу гриб, а в следующий момент уже пью чай на кухне Клисы и, почесывая черного кота, приговариваю: "Хороший котик, ты же меня не бросишь?". Котик вздыбливает шерсть, спрыгивает на пол и оборачивается огромной пантерой с серебристым хвостом. Ничуть не удивившись, кричу: "Я так и знала". Зверь мотает головой и скалит клыки, тут на кухню врывается Цигун с воплями: "Оводы, оводы, растуды их, прилетели", и трясет меня за руку.

Проснулась я от того, что кто-то действительно тряс меня за руку и бубнил:

— Просыпайся, говорю, приехали растуды.

Я открыла глаза. Сколько же мне снилась вся эта галиматья? Уже давно полдень и судя по всему, мы как раз около Старого Перевала.

— А-а-а, — сонно протянула я, — уже?

— Уже-уже, ну и сильна же ты спать. Полдня продрыхла и не заметила, — заскрипел дед. — Вот тут я сворачивать буду, дорога на Петруши пойдет, а тебе нужно вдоль того подлеска пройти, что по правую руку, а там и Старый Перевал. Как горную местность минуешь, выйдешь к побережью Селены. Ну, там уж не заблудишься, поля начнутся, на них всегда работников полно, они дорогу к переправе подскажут. Через реку переберешься, и почти сразу начнутся владения округа Кираты. Дальше, считай, ты почти на месте. — И он снова подозрительно замялся.

— Ясно, спасибо. Вы меня очень выручили. Могу я вас как-то отблагодарить? — скорее из вежливости, чем действительно рассчитывая на возможность оказаться полезной, произнесла я, слезая с телеги и закидывая рюкзак на плечи.

— Вообще-то можешь, — старичок счастливо просиял. — Видишь, тут такое дело… в общем, как бы это сказать… Кхм, ты же говоришь, в столицу идешь, а там по пути зашла бы ты в один из поселков. Я тебе дорогу объясню, мне бы весточку передать кое-кому, — он смущенно замолчал.

— Ну-у-у, — нерешительно начала я, чувствуя подвох. Ох, неспроста этот говорливый дедок, который за словом в карман не полезет, темнить начал. — Наверное, могу и передать, если говорите, что по пути.

— Ага-ага, — довольно закивал Цигун. — Вот смотри, как через реку переберешься, иди не сразу через поля к городскому округу, а возьми левее на юго-восток, и все прямо шагай пока не выйдешь в аккурат к владениям лорда Андраша. — Заметив мои удивленно ползшие вверх брови, он торопливо зачастил: — Дочка там у меня живет. Дело давнее, ну так получилось, был в наших краях проездом младший сын лорда Андраша, и не доглядел я. В общем, молодо-зелено, глупостей натворил господин, да и Маришка хороша… Да неважно, ты не подумай чего дурного. Забрал он ее с собой, с тех пор и не общаемся. А ведь дочь она мне все-таки, родная кровь. Я тогда зол очень был, обидел ее сильно, и расстались мы нехорошо. А теперь вот нету старику покоя, душа болит за дитя, я ж не злодей какой. — Тут он резко выдохнул и совсем сник, ссутулившись и став еще ниже ростом.

Чудные дела творятся в глубинке. Кстати, про дочь-то он вроде вчера и не упоминал, про трех сыновей вот помню, хотя, может, и пропустила, я же не особо вслушивалась в его убаюкивающую болтовню. Кто ж меня за язык-то тяну? Давать приличный крюк и соваться во владения неизвестного лорда с посыльной миссией — совершенно безрадостная перспектива. Но и отказать этому добродушному человеку, который так сильно помог мне, было решительно невозможно. Тем более, сама предложила, да и выглядел Цигун таким несчастным, что если откажу сейчас, то буду до конца дней вспоминать его. Вздохнув, я обреченно ответила:

— Давайте ваше послание, постараюсь разыскать Маришку и передать его.

Цигун, воспрянув духом, тут же полез за пазуху и достал помятый листок бумаги. Когда написать только успел? Как знал, что я соглашусь. Протянул его мне и, сыпля благодарностями, пояснил:

— Я ведь уже и не надеялся, что еще когда с дочкой-то пообщаться удастся, а тут ты — девчонкам ведь такие дела проще доверить, вот я и подумал, может, чего и получится. — Он протянул мне корзинку, из которой вкусно пахло свежей выпечкой. — Бери, не отказывайся, в дороге-то всяко пригодится, когда еще до трактира какого доберешься.

Я возражать не стала. Взяла письмо, провизию, еще раз поблагодарила Цигуна, попрощалась с ним и потопала в сторону подлеска к перевалу. Сначала мысли текли вяло, меня не отпускало ощущение того, как глупо все вышло. Ну как я, спрашивается, буду искать эту Маришку? С моим-то нулевым опытом кочевой жизни, да еще и кругаля давать, вместо того, чтобы напрямик отправиться в город, где можно по-человечески обустроиться со всеми благами цивилизации. Ладно, подумаю об этом позже, когда через Селену переберусь. Теперь о насущном, а именно — мне предстояло миновать участок пути, состоящий сплошь из гористой местности, практически лишенной какой-либо приличной растительности и довольно трудно проходимой из-за постоянных перепадов высот. Во всяком случае, именно так о Старом Перевале повествовал мой "Путеводитель по Империи".

Существовала и другая дорога, по которой можно попасть в столицу более комфортным способом и даже на любом подходящем виде транспорта. Но она собирала на своем пути все близлежащие хоть мало-мальски стратегически важные населенные пункты. Следовательно, двигаться по ней было бы намного дольше и, как на тот момент я наивно полагала, весьма опаснее. Ведь чем больше людей, тем выше риск нарваться на неприятности в виде далеко не чистых в своих помыслах особей. Э-э-эх, знала бы я, что ожидает впереди — сто раз бы подумала, сокращать дорогу или нет.

Пока же я просто шла вперед и сокрушалась, представляя, как буду карабкаться на своих стертых ногах. Против опасений, поначалу все было очень даже неплохо. Тропинка петляла между каменных осыпей, образующих нечто похожее на ущелье. Особых трудностей я не испытывала, несмотря на необходимость перелезать через огромные валуны или нагромождения из скоплений более мелких, но тоже мешавших прямому движению, камней. Хорошо выспавшись в телеге у Цигуна, я была полна сил. А поглядывая в небо на парящую надо мной пару орлов, чувствовала себя даже и не такой уж одинокой. Ну что, Алиса, не этого ли ты хотела? Вот тебе и приключения, вот тебе и путешествие — наслаждайся. Ты теперь сама выбираешь свою линию жизни, сама ловишь свой попутный ветер.

Неприятности начались, когда солнце склонилось к закату. Резко стемнело, без привычного сумеречного перехода. Кроме того, сразу ощутимо похолодало, и меня начала пробирать мелкая дрожь. Впотьмах идти стало заметно сложнее, я постоянно спотыкалась, поскальзывалась и падала. Разбила колени, об острую каменную крошку до крови ободрала ладони. Ругаясь под нос и костеря свою непредусмотрительность, я медленно продвигалась вперед по едва различимой тропинке. Чем я только думала? Почему не обосновалась на привал, когда еще было более-менее светло? И что теперь? Вперед идти невозможно, не на дороге же ложиться, да и холодно здесь. Остановиласья и заозиралась по сторонам — нужно высмотреть хоть какое-то мало-мальски пригодное пристанище. Любую нору, щель, уступ, где хоть ветер не сможет так продувать и за спиной будет опора.

Вверху, справа от меня, торчало хилое деревце, даже, пожалуй, и не деревце, а куст. Я пригляделась. Как он тут прижился только? Ага, сразу за ним возвышался небольшой скальный выступ чашеобразной формы, защищавший слабое растение от сильных порывов ветра, а заодно служивший водо- и почвосборником. Это могло бы мне подойти, но вот как туда добраться? Высоко, карабкаться придется почти по отвесному склону, не уверена, есть ли там вообще за что зацепиться. Но выбор-то у меня невелик, а кто не рискует тот… в общем, дома сидит.

Подошла к склону, размяла замерзшие пальцы рук, взялась за ближайший торчащий гладкий камень и осторожно начала подъем. Пришлось сильно сосредоточиться и постоянно концентрировать внимание, иначе любое неосторожное движение — и загреметь мне отсюда легче легкого. Пыхтя и сопя, как стадо сердитых ежиков, я аккуратно переносила вес тела с одной ноги на другую, а руки уже обшаривали камень на предмет новых рельефов, за которые вновь можно будет ухватиться, и далее все по новой. Нащупала, проверила на устойчивость, схватилась, подтянула ногу, уперлась, переместила вес, передвинула вторую ногу. Не знаю, сколько времени длилось покорение местных гор, но мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем я оказалась наверху небольшой узкой площадки, где смогла немного передохнуть.

Сразу за площадкой следовал ряд остроугольных каменных наростов. Оставалось осторожно перелезть через них, и я окажусь практически у цели. Сложность заключалась в том, что маневрируя между ними, можно легко потерять равновесие. А шансов успеть поймать твердую почву в случае падения не остается, так как сразу рядом с препятствием виднелся глубокий овраг. Что там внизу в темноте я не видела, но полагаю, все те же камни и разбросанные обломки горной породы. Отдышалась, утерла со лба испарину — ну надо же, даже согреться успела — и двинулась дальше.

Первые два выступа я преодолела относительно быстро и, воодушевившись своими успехами, потеряла бдительность. Пропустила торчащую на уровне плеча пластину, оставшуюся после схода основной массы валунов. Камень будто расслоился, и часть его под огромным весом рухнула вниз, другая часть, более мелкая и легкая, осталась торчать острым краем. Вот об этот-то край я и приложилась, не заметив его в сгустившемся мраке. Сначала даже не поняла, что произошло, только почувствовала резкую боль в левом запястье. Инстинктивно отшатнулась и тогда только обнаружила опасную близость троллевой пластины. Перевела взгляд на руку, заметила выступившую кровь. Попыталась перевязать ранку платком, наклонилась вперед, подставляя руку под слабый лунный свет, и все-таки потеряла равновесие.

Правая нога предательски поехала вперед. Несколько неловких взмахов руками, и подхваченная сильным порывом внезапно налетевшего ветра, я пару раз качнулась на краю обрыва, отчаянно балансируя над пропастью. Вот нельзя мне руками махать бездумно и в панике. А в следующее мгновение я уже кубарем катилась по скалистому утесу, больно ударяясь всеми частями тела. Успела промелькнуть мысль, что обычно после таких полетов вроде не выживают, но как-то отстраненно, а потом сознание меня покинуло.