Путь по одинаковым коридорам и бесчисленным лестницам я не запомнила. Казалось, я бреду в лабиринте чужих судеб, непостижимым образом переплетенных со мной, и чем закончится это путешествие, не ведают даже Высшие. Сердце заходилось все чаще, дыхание перехватывало, руки дрожали, и я не знала, куда их пристроить. Наполняющий храм аромат благовоний кружил и без того тяжелую голову. Я улавливала исходящее от Шанти беспокойство за меня, но не было сил улыбнуться, поднять голову и встретиться с ним взглядом.

Необъяснимо и вроде бы без видимых причин все мое существо сопротивлялось контакту с Источником. Исходящую от него мощь я почувствовала еще на нижних ярусах храма, и по мере приближения давление лишь нарастало. Мне мерещилось, что в нем скрыты такие откровения, о которых лучше бы мне не знать. Странные игры разума, рожденные из страхов и смутных теней прошлого, укрытых глубоко в загадочной душе сильфида. Она металась внутри растревоженной птицей, замирая от предвкушения и одновременно ужаса обретения себя до конца.

Более-менее я пришла в себя, только когда прошла сквозь потемневшую от времени и влаги арку. Здесь царили прохлада и сумрак. Удивительное помещение, соединяющее в себе и архитектуру, и нетронутую природу. Впрочем, это так по-драконьи. Над головой простирался круглый свод, он покоился на колоннах. Стены отсутствовали, мы стояли на продуваемой ветрами площадке. Ветер-то и придал мне сил, очищая воздух от навязчивых курилен, принес облегчение и свежесть. В центре поблескивал непроницаемой гладью водоем. К нему вел пологий спуск, поросший травой. Вокруг тишина, кажущаяся неестественной, наши шаги растворялись, так и не потревожив ее. Я крепче вцепилась в руку Шанти, он послал волну ободрения.

Мы не встретили никого, пока сюда поднимались. У Источника тоже было безлюдно. Но в мирной и благостной, на первый взгляд, картине притаилась легко угадываемая напряженность. Словно всё лишь иллюзия, скрывшая до поры до времени угрозу. Несмотря ни на что, Источник Силы меня притягивал. Взгляд то и дело скользил по поверхности, будто я искала ответы на еще даже не сформулированные вопросы. Повинуясь внутреннему чутью, я молчала, драконы тоже оставались безмолвны. Почему здесь так пусто и мрачно? Или то лишь мое искаженное, обуреваемое страхом и сомнениями восприятие рисует все в черных тонах?

Шанти подвел меня к краю водоема, встал позади, положил руки на плечи. Я откинулась ему на грудь, ощущая биение сердца, прикрыла глаза.

– Знаю, что не готова, – шепнул он. – Просто верь, они тебя не обидят. Тебя уже признали сильфы, родная, ты просто вернулась домой.

Домой? Мечущаяся душа замерла, задрожала, стало нестерпимо тоскливо. Мой любимый дракон взял меня на руки и уверенно вошел в воду. Точно так же спокойно сегодня ночью он заходил в обычное озеро. Когда ног коснулись первые брызги, все терзания улетучились. Стало легко дышать, и я действительно поверила, что меня здесь ждали. Мир подернулся дымкой, переносящей в другую реальность. Я ощущала намокший хитон, понимала, что мы все еще там, в водах Источника, но видела совсем другие картинки. Голову заполнил несмолкаемый шепот множества голосов, шелест крыльев и песня ветра. Я зажмурилась, пытаясь прогнать их, но шепот нарастал. Стали пробиваться отдельные понятные фразы:

– Она пришла, она вернулась. Добро пожаловать, потерянное дитя.

– Мы давно тебя ждем, обманувшая время.

– Твоя жизнь оплачена, береги ее, чтобы жертва была не напрасной.

– Все всегда возвращается к истокам.

– Мы любим тебя, маленькая Олиан.

«Кто вы?!» – крикнула я, но с губ не сорвалось ни единого звука. Однако меня услышали. Голоса смолкли, а я увидела полет прекраснейшего дракона. Серебристая чешуя с легким аквамариновым отливом сверкала в лучах белоснежного светила Небесной Долины. Драконица, а я не сомневалась, что это она, кружила в воздухе, играя в догонялки с ветром. Она так искренне радовалась простому развлечению, ее глаза сияли счастьем. Яркие, бездонные, такие же голубые, как окружающие ее просторы неба, глаза… Я помнила их. Совсем недавно мы уже встречались в стертых воспоминаниях, когда от действия яда скайларов рвались тончайшие энергетические нити, связывающие душу и тело.

Именно эти глаза прощались со мной навсегда, медленно угасая. Это в них расплескался океан нежности, любви и тепла, когда упрямая дочь дома воздушных драконов в очередной раз поступила по-своему. Драконица в последний раз поднырнула под облаком, изогнула изящную шею и посмотрела на меня в упор. Да, я не могла ошибиться на ее счет.

– Несси!

Я вздрогнула и обернулась на звук до слез знакомого голоса. Позади на холме стоял высокий мужчина в белоснежной церемониальной накидке Хранителей, он улыбался и махал рукой драконице. Такой счастливый, гораздо моложе, чем я его помнила. На лбу еще не залегла морщинка, черты лица мягче, нет той резкости во взгляде. Мой папа. И смотрела драконица не на меня, а сквозь меня. Ее взгляд был прикован к любимому мужчине.

– Они не видят нас, – шепнул Шанти. – Это лишь воспоминания прошлого.

Меня настолько потрясло происходящее вокруг и творящееся в душе, что, стыдно сказать, я абсолютно забыла о присутствии Шанти. А он в ипостаси сильфида все это время стоял на расстоянии в несколько шагов.

Пространство заволокло вязкой мглой, а я протягивала руки к отцу, желая продлить волшебные мгновения. Будто сжалившись, туман рассеялся, открывая другую картину.

На белоснежной нескончаемой лестнице дворца Совета, на которой несколько дней назад мы с Шениаром беспечно болтали, обмениваясь впечатлениями, сидела красивая белокурая девушка, не знакомая мне, если бы не восхитительной небесной синевы глаза. Она выглядела бледной, лишь на скулах играл нездоровый румянец. Несси с ненавистью смотрела на раскинувшийся под ногами город, упрямо сжимала губы и гладила заметный живот.

– Не получат! Они тебя не получат, – повторяла она. – Не бойся. Если понадобится, я взлечу и без крыльев, – ее взгляд смягчился, Несси вновь погладила живот: – Запомни, маленькая, настоящие крылья растут не за спиной, они растут из души. И вот их-то никто и никогда не сможет отнять.

Вновь окружающий мир померк, поглощая и дворец, и до дрожи печальное видение на фоне обманчиво светлого дня.

– Родная, нам пора, – обеспокоенно позвал Шанти. – Нельзя слишком надолго сливаться сознанием с Источником. Отец помогает, но он не всесилен, я чувствую, как ему тяжело.

– Нет, пожалуйста! Умоляю, еще немного. Прошу. Я должна разобраться с этим до конца.

Любимый вздохнул и отстранился, позволяя мне вглядеться в следующее событие. Хмурое небо заволокли тучи, на город надвигалась гроза. В увитой плющом беседке стояли трое: Несси, папа и… Шаэрриан? Какие же они здесь другие, еще не отягощенные грузом горя и власти.

– Время на исходе, нам пора возвращаться, – обеспокоенно напомнил отец Шанти. – Хватит искушать судьбу: прознают о встречах – лишитесь последнего.

– Шаэр, солнышко, я помню о времени, – Несси вымученно улыбнулась.

Ее лицо осунулось, под глазами залегли тени. Солнышко? Это о нынешнем главе Совета Старейшин? Том самом ледяном драконе с недосягаемой бездной во взгляде? Забавно… Для кого-то он тоже был солнышком, как для меня теперь Шанти.

Папа обнимал любимую, держа руки на большом круглом животике – драконица вот-вот готова была разрешиться от бремени.

– Обещай! – потребовала она. – Обещай, что сделаешь все, чтобы наша дочь жила в мире. Неважно каком, но пускай она будет свободна! От глупых условностей, традиций и правил… Пусть выберет тот путь, который пожелает ее сердце.

– Несс, – вмешался Шаэрриан, – не требуй от Рика слишком многого. Его судьба на волосок от гибели.

Папа гневно сверкнул глазами в сторону друга, словно хотел стать для своей избранной всем – по силам ему или нет, но он выполнит ее желание.

– Обещаю, – эхом разнеслось по скрытому в дождливой пелене саду. – Она будет свободна.

Мои глаза застилали слезы, стойкий запах дождя и цветов щекотал ноздри, я еще не знала точно, но уже догадывалась о том, что будет дальше. Шайнесс Олиан Рокнару – дочь главы Совета Старейшин из дома воздушных, принадлежащая клану Сияющих. Больше не удивляло, отчего я так легко запомнила ее имя. Она столь сильно любила меня, что отдала свою жизнь.

Несколько томительных минут в сумеречной печали прошлого – и перед глазами встал новый образ.

Черный, действительно страшно выглядящий отец, прижимал к груди маленькое тельце ребенка, синюшное и безжизненное. На просторном ложе с разметавшимися, теперь блеклыми волосами лежала Несси.

– Почему она молчит, Рик? Почему?! – столько боли в голосе и отчаяния.

Папа удерживал сверток, продолжая хранить безмолвие. Где-то далеко слышались возбужденные чужие голоса, как в тумане, а в углу призрачной тенью замерла… Шаэна? Вот уж кого не ожидала увидеть. Тем временем она произнесла:

– Я же предупреждала, шансы на жизнь были невелики. Нельзя идти против собственной природы.

Нэсси судорожно вцепилась отцу в рукав и потребовала:

– Дай мне.

Он отдал, а она зашептала что-то неразборчивое, целуя крошечную копию себя самой. Шаэна отвела взгляд, негромко произнесла:

– Оставлю вас, побуду снаружи. Заодно немного задержу всех желающих торжества справедливости.

Раздавленные горем родители ее не слушали.

– Рик, – Шаэна повысила голос, – не забывай о времени: тебя здесь быть не должно, не тащи за собой на дно и Шаэра.

Не дождавшись отклика, она вздохнула, покачала головой и вышла за дверь. Несси подняла затуманенные глаза на любимого и с жаром заговорила:

– Ты обещал мне. Обещал! Я сохраню ее суть: частичка драконьей души, новорожденный сильфид. Мне хватит сил. Сбереги ее до поры до времени, подари форму, подари свободу, которой лишили нас. Знаю, ты найдешь способ.

– Нет, – почти прорычал папа. – Не оставляй меня! Слышишь? – и тут же обреченно: – Пожалуйста.

Драконица улыбнулась и продолжила что-то нашептывать мертвому телу ребенка. Вскоре от него отделилась призрачная составляющая и быстро окуталась непроницаемым энергетическим коконом, словно скорлупой яйца. Кокон потемнел, окончательно окрепнув, и лишь слабое пульсирующее сияние напоминало, что внутри скрыто нечто живое.

– Я буду жить в ней, это наша с тобой любовь. Обещай, что постараешься обрести новую жизнь и счастье.

Папа целовал бесцветные губы Несси, руки, все подряд, не желая верить в то, что любимая обменяла свою жизнь на призрачную надежду для нерожденного. Их общего, но такого хрупкого плода любви.

– Вспомни слова Шаэра, не проси от меня невозможного. Я не смогу без тебя! Зачем она мне одному? Как ты могла все решить сама, так нечестно! Не уходи, – он судорожно тряс почти безжизненное тело драконицы.

Она смотрела на своего ребенка, замершего в развитии между жизнью и небытием. Прощалась с ним и отдавала всю ту любовь, которую так долго копила в себе и не успела растратить. И крошечный сгусток жизни чувствовал маму, впитывал все, что творилось вокруг. Это было единственное, что он мог сделать: запечатлеть. Ее глаза, ее запах, ее мысли. Меня сотрясала крупная дрожь, а рыдания заглушали вой поднявшегося ветра. Шанти безмолвно окутывал барьером любви, но нам обоим было понятно, как этого мало. Несси шептала:

– Рик, пожалуйста, ты обещал. Обрети покой и подари его нашей частичке. Ведь не может же быть, чтобы все зря… Так сильно люблю вас, – едва слышно выдохнула она и навсегда закрыла свои чудесные, когда-то полные энтузиазма и красоты глаза.

Моя истинная мама. Папа будто бы ушел с ней: он не шевелился, взгляд пустой и бессмысленный. Время застыло над этой парой. Я протянула к нему руки, безумно желая обнять, утешить, согреть. Увы, картинки прошлого не имели плоти, и не в моих силах было что-либо изменить. Он резко очнулся, словно почувствовал мои чаяния, но, конечно, это всего лишь иллюзия. В последний раз поцеловал Несси и с горечью произнес:

– Упрямая, какая же ты упрямая. Раньше или позже они догадаются о том, что ты сделала, и обязательно захотят ее отобрать, – папа осторожно забрал у любимой из рук средоточие жизни, завернул в покрывало. Зло выплюнул: – Собственники. Но теперь она только моя, пусть и дальше упиваются своей чистотой и порядками.

Он поднялся с колен, едва касаясь, дотронулся до спутанных волос Несси.

– Спи спокойно, моя грустная тучка, я найду способ выполнить обещание. Вот увидишь.

Картинка резко поплыла, превращаясь в цветные разводы, а откуда-то издалека донесся грохот и крики. Я обернулась, отыскивая взглядом Шанти, но его нигде не было. Тьма затапливала пространство вокруг, подбираясь все ближе. Казалось, она хочет меня утопить, поглотить, растворить в себе. Мысленно я кричала, звала своего дракошу, чувствовала: случилось страшное. Он бы никогда не оставил меня одну! Впереди появилось свечение, как если бы лучи пробивались сквозь толщу воды. Я попробовала оттолкнуться ногами от дна и поплыть на свет в вязком тумане этой реальности.

Тьма преследовала, но не касалась. Собственными границами она образовывала коридор, по которому я и двигалась. Меня ведут? В душе родилось чувство двойственности: с одной стороны, хотелось узнать, что так манит вперед, с другой – интуиция трубила тревогу. Не приближаться, не идти на поводу у неведомых сил! Я замерла, с ужасом наблюдая, как тьма становится враждебнее. От нее отделялись и принимали формы клыкастых и шипастых тварей клубящиеся сгустки. Идти дальше, повинуясь им, или захлебнуться в тумане? Проверить, насколько происходящее здесь связано с реальным миром?

Определиться помогли все те же голоса, встретившие в самом начале:

– Маленькая Олиан, мы сберегли его дар для тебя.

– Хранитель поделился большой силой, пришло время отдать ее законному владельцу.

– Распорядись ею с умом, не огорчай нас, танцующая среди ветров.

– Мы помним всех своих детей.

– За тебя очень просили: прародители ценят жизнь каждого, в ком трепещет их первородная искра.

– Ты сделала выбор, его приняли Высшие Силы.

Чистейший, слепящий свет пробился на поверхность Источника, разгоняя пугающие тени. Я побежала к нему, оставляя рябь на воде. Внутри поселилась уверенность, что именно там и сокрыт папин дар. Страх исчез. Я шагнула в столб света и почувствовала, как каждую частичку тела заполняет легкость. Протянула вперед сложенные лодочкой руки, просто зная, что так и нужно. Вскоре ощутила прохладное касание чего-то увесистого на ладонях. Щурясь сквозь слезы, рассматривала черный продолговатый камень, напоминающий формой ящерку. Погладила его и прижала к груди. В этот момент затаившаяся тьма набросилась, разбивая свет на множество крошечных искрящихся брызг.

Я отпрянула от схлестнувшихся противоположностей, оступилась и упала. Вместо воды меня встретила пропасть. Раскинув руки, я бесконечно долго падала. С каждым следующим мгновением сердце билось все медленнее, дыхание стало редким, а мысли улетучились. Хотя одна все же осталась: надеюсь, Шаэрриан успел вытащить Шанти. Перспектива собственной смерти не пугала. Разве это возможно, после того как ты уже умирал и вспомнил об этом? Когда ты не одно столетие балансировал на границе сумеречного мира? Осталось лишь немного сожаления, что не хватило времени насладиться обретенным счастьем. Но ведь оно было, это главное. Были и дружба, и любовь, и радость от того, что все получилось. Даже крылья мне подарили, пусть и воздушные.

Когда оцепенение победило, и я приготовилась к встрече с пустотой, меня резко выдернули из такого уютного, обволакивающего спокойствия. По слуху резанул шум, а невесомое до этого тело показалось отлитым из металла. Я распахнула глаза и зашлась кашлем. Неверяще смотрела в синие, бездушные глаза знакомого демона, а он невозмутимо поил меня проклятой жижей. Это мы уже проходили!

– Когда же ты сдохнешь? – прохрипела, отплевываясь.

– Не раньше тебя, – он улыбнулся.

Улыбнулся! Какого дохлого гоблина здесь происходит?! Мы в мире драконов, в их храме, в конце концов. Откуда тут демоны?.. Проморгалась и осмотрелась. Я лежала в центре огромной пентаграммы, на ее краях танцевали языки пламени, застилая обзор остального пространства. Но и без этого ситуация сама по себе не предвещала ничего хорошего. Да какого хорошего?! Это же просто полное… браст лиеть, чтобы оно ни значило.

– Согласен, – ухмыльнулся Анхарт. Э-э-э, видимо, ругнулась я вслух. – Давай ты не будешь строить из себя великую героиню и защитницу всех и вся, а просто отдашь мне вот этот камень, – он указал когтистым пальцем на добытую из Источника «ящерку».

Все это время я прижимала ее к груди, вцепившись мертвой хваткой. Интересно: демон, который не напрягаясь мог бы просто отобрать камень, не предпринимал никаких агрессивных действий. Анхарт даже не дотронулся до него. Я отодвинулась и еще сильнее стиснула папино наследие, хотя и понятия не имела, для чего оно и как может мне пригодиться. Но ведь голоса твердили об отце. И конечно я не собиралась расставаться с такой ценностью, особенно в свете того, что им интересовался Анхарт. Он отлично понял мои мысли, скривился.

– Как предсказуемо. Что ж, придется идти более длинным путем.

Демон поднялся, развел руки в стороны, пропуская через себя поток силы. Он тянулся от одного из лучей звезды, внутри которой мы находились. Концентрация энергии была столь велика, что я видела ее без всякого магического зрения. Пространство вокруг искрилось разрядами крошечных молний. Анхарт произнес заклинание, и огненная стена опала, оставляя лишь небольшой барьер высотой до колен. Я огляделась и не поверила своим глазам: за пределами пентаграммы развернулось настоящее сражение. Мой взгляд лихорадочно скакал по сцепившимся насмерть нелюдям, отыскивая знакомые… нет, не лица. Лиц здесь ни у кого не осталось.

Купол над Источником обвалился, его обломки разбросало бесформенным крошевом. Над остатками потерявших былое величие колонн кружились в битве жуткие существа. Некогда зеленую поляну залила кровь, а земля покрылась рытвинами. В некоторых местах зияли огромные трещины, уходящие провалами вглубь. Из них поднимался пар. В потемневшем небе кружили драконы. Много разномастных драконов, но среди них я не видела своего единственного. Не сразу пришло понимание, что испугавшие меня создания, отбивающие атаки рептилий, это и есть демоны в боевой ипостаси. Всего однажды мне довелось увидеть такого, но в тот раз я быстро потеряла сознание. Теперь же имела возможность рассмотреть и содрогнуться. Действительно страшное зрелище.

Вспомнились слова Данта о том, что лучше бы мне никогда не видеть их трансформацию. Черные провалы глаз заполняло пламя, клыки сильно искажали привычный облик, всю кожу, включая и то, что раньше было лицами, покрывали защитные пластины с металлическим блеском. Судя по звуку ударяющегося о них оружия, они и были из металла. На локтях, коленях и плечах выступали острые наросты. Мощные тела в разы укрупнились. Длинные хвосты, и не один, а сразу несколько, демоны умело использовали в бою. За их спинами реяли громадные крылья. Опознать сходу кого-либо не представлялось возможным. Но я заметила знакомые огненные клинки, рассекающие воздух с огромной скоростью. Для моих глаз они оставляли длинные яркие полосы. Фенрир?! Или у них у всех есть такие?

Демон с пылающим оружием вперил в меня страшный взгляд. Я вздрогнула: словно получила приглашение прогуляться в самое пекло. Наверное, он заметил, что исчезла стена, скрывающая мою ловушку, вот и обратил внимание. Но то, как он смотрел… Да, демон мог оказаться кем угодно, я могла ошибаться, и вместе с тем совершенно иррационально чувствовала – Фенрир. Что-то же он тогда говорил про вложенную в мою ауру силу, и что такие отношения не проходят бесследно. Не знаю, как объяснить, но я действительно ему обрадовалась. В творящемся вокруг безумии, где неясно, кто есть кто, где свои, а где враги, прежде чем осознать его участие, я просто искренне улыбнулась.

Может быть, это выглядело глупо, но я смотрела в жуткие, пугающие до икоты глазницы и испытывала облегчение. Хоть кто-то отыскался из дорогих мне нелюдей. Когда он успел стать дорогим? Да плевать, когда. Демон поймал мою такую неуместную в данной ситуации улыбку и… отвернулся. Продолжил смертельный танец в окружении себе подобных. Они не поднимались высоко в небо, скользя над землей и сдерживая натиск драконов. Их перемещения не давали рептилиям пробиться к Источнику и пентаграмме. Приглядевшись, я поняла, что не все гости из Нижнего Мира бьются на одной стороне. Однако мне не были ясны цели воюющих, и не было понимания, кто побеждает. Все смешалось в кучу: рык сражающихся, лязг оружия, рев огня и вспышки боевых заклинаний. Бездна весь этот хаос поглоти, где же Шанти?!

– Налюбовалась? – напомнил о своем присутствии Анхарт. – Теперь взгляни вон туда.

Проследила за его рукой, для чего пришлось развернуться. Захотелось крикнуть или витиевато выругаться, но в горле застрял ком и получилось только хрипло выдохнуть. Анхарт с удовлетворением в голосе заметил:

– Ну так как, не передумала отдать камень по доброй воле? Соображай быстрее: у нас у всех мало времени.

Я слушала его и не могла отвести глаз от кошмарного зрелища. Огромный монстр, которого окружал ореол плотной тьмы, играл с моим личным солнцем. Именно играл, так как по рваным движениям Шанти и сбивающимся с ритма взмахам крыльев было понятно: любимый практически обессилен. На фоне истинного Темного лорда дракон выглядел почти игрушечным и таким уязвимым. Как обезумевший, он все пытался пробиться к проклятой звезде и ко мне, но получал лишь новые увечья. Эрданур одновременно сдерживал натиск сразу нескольких атакующих крылатых, не подпуская их к Шанти и себе, а моего любимого то приближал, то отбрасывал.

– Ненавижу, твари бездушные! Что вам нужно?

– Я уже сказал, – проигнорировал мой выпад Анхарт. – Отдай по собственному желанию камень, и твою летающую ящерицу отпустят.

– Я не верю тебе.

– И что? У тебя есть варианты? Хотя есть: можешь посмотреть, как он отправится к прародителям. Хочешь?

Внутри меня шла чудовищная борьба. Поддаться порыву и сделать так, как просит демон или… Что «или» я не знала, но понимала: получив свое, они развеют нас в пыль. А если и нет, то об этом позаботится последующий конец света. Глядя на то, как Шанти все чаще теряет равновесие, я сдалась и протянула вперед руку с «ящеркой».

– Забирай, – прорычала с ненавистью.

– Ну и стоило выделываться? – Анхарт забрал камень.

Вокруг нас снова взметнулась стена огня, отрезая от происходящего. Вот теперь я закричала, а синеглазый демон лишь рассмеялся. Меня захлестнуло отчаяние, и я ударила, вплетая в силы всю злость и всю боль. Заклинание скользнуло краем, задев демона, но не причинив особого вреда. Он вовремя успел закрыться щитом. Зато я в ответ получила такую волну, что отлетела на другой конец пентаграммы. В глазах потемнело, голова гудела, а во рту появился привкус крови. Попыталась встать, упрямо царапая грязь под ногами, получалось плохо, конечности не слушались. Когда отдышалась и проморгалась, заметила, что мы уже не одни.

– …сама виновата, – разобрала раздраженный голос Анхарта.

– Заткнись и займись делом, – а вот этот голос заставил встрепенуться.

Я поднялась и, прихрамывая, подковыляла к Фенриру. Обхватила его за непривычную на ощупь броню, уткнулась носом куда-то в район живота.

– Пожалуйста, помоги ему. Нам всем помоги! Фенрир, что происходит?

Меня отодвинули и встряхнули.

– Алиса, с чего ты решила, что я с вами? – глухо и зло произнес Фенрир.

До меня доходило медленно, слишком. Я не верила. Должно быть, он шутит, как всегда издевается надо мной.

– Где остальные? Где Дант и Лили? Почему никто не позовет Лиса?

Жесткая усмешка исказила губы асурендра. Теперь в его словах угадывалось веселье. Очень-очень ядовитое веселье:

– Они здесь, милая. Не могу сказать, что особо успешно, но вполне ощутимо мешают отцу осуществить его планы. Что касается иллюзора… Он наблюдает, но не может вмешаться. Сейчас он даже тебе помочь не может, ибо ты таки влезла в расставленные сети и теперь тоже влияешь на равновесные силы.

Он повернулся к Анхарту и прикрикнул:

– Ну, чего возишься?!

– Где упырев Хранитель? Я не всесилен, – огрызнулся тот.

– Его труп тебе сейчас вряд ли поможет, даже если вспомнишь курс некромантии. Ящеры не идиоты оставлять его нам в помощь. Эта милая девочка любезно сдала его с потрохами. Или забыл?

– Мне не хватит сил для сдвига полюсов.

– Заканчивай подготовительную часть, остальное сделает отец.

Высшие Силы, ведь все мне твердили, что нельзя верить демонам! Нельзя видеть в Фенрире свет! Его там попросту нет. Я села на землю и обхватила колени руками – такая пустота внутри. Лучше бы мне позволили раствориться в Источнике.

– Милая, не все так паршиво, что ты. Хочешь, возьму тебя под свое покровительство? Посмотришь на рассвет новой эпохи. Говорят, люди со временем ко всему привыкают. Вот и ты адаптируешься, а там, глядишь, даже понравится. Серьезно, это будет интересно. Я же помню: в тебе живет неуемный исследовательский азарт.

Покачала головой и посмотрела в его пылающие алым глаза. Тихо ответила:

– Нет.

– Так и думал. Что ж, твое дело.

Я поднялась и подошла к Фенриру вплотную, поманила, чтобы он наклонился. От близости страшных глаз и обжигающего дыхания стало жутко, но я уверенно прошептала:

– Нет – значит, я тебе не верю, слышишь? Ни единому твоему слову.

Он поднял меня вверх, склонил голову, внимательно изучая. Я повторила:

– Понимай как хочешь. Но с того разговора в таверне бледного вампира ничего не изменилось. Хотя нет, изменилось, но… м-м-милый, совсем не так, как тебе хотелось бы. Слишком много ты вложил в меня своего. Я. Тебе. Не верю.

Меня молча поставили на землю.

– Дура ты, Алиска. Я ведь тебе уже говорил.

Кивнула, внутренне соглашаясь с таким определением.

– Тебя целенаправленно сюда притащили, не оставив особого выбора, сузив время до крошечного интервала.

– Одного не пойму: если я нужна была живой, зачем столь радикальные меры?

– Думаешь, кто-то сомневался, что тебя вытащат? Всего-то и надо было аккуратно сыграть на вашей разрозненности, а дальше все предсказуемо. И при каких бы еще обстоятельствах проснулась память дремлющего в тебе сильфида?

– Может, мне еще скайларам и вам заодно спасибо сказать?

Фенрир пожал плечом.

– Занятная ты, жаль, я слишком поздно разгадал.

– Зачем вам папино наследие, разве мало силы в любом другом Хранителе?

Разговором я заглушала нарастающую внутри панику: так страшно за Шанти.

– В том-то и дело, что любая не подойдет. Для удара в уязвимое место связки миров нужна огромная мощь, и дар универсала, несколько веков аккумулирующий силы Источника – это тот ключ, который точно откроет дверь к слиянию Триквестра.

– Готово! – возвестил Анхарт.

Мы одновременно с Фенриром повернули к нему головы. Асурендр махнул рукой, пламя снова опало. Эрданур мельком глянул в нашу сторону и торжествующе улыбнулся. Мое сердце зашлось в предчувствии страшного. Встретившись взглядом с любимым, я не сразу поняла, отчего он издал отчаянный рык и метнулся навстречу, наплевав на меры предосторожности. Лишь когда Темный лорд, пользуясь ситуацией, послал в его сторону заклинание, одновременно с оглушительным падением дракона до меня дошло: позади стоит Фенрир и сжимает мое плечо. Мой крик потонул в реве огня, который выпустил Шанти в сторону демонов.

Я рванула к нему, наплевав на обжигающий жар, исходящий от края пентаграммы. Мне было все равно, и испытание огнем я уже проходила. Если в душе и теплилась надежда, то почти сразу же перекрывший все остальные звуки надсадный, полный тоски и боли рык вдребезги разбил даже призрачную веру в чудо. Стального цвета дракон грозовой тучей спускался к нам – Шаэрриан Стэн Акатоши. Рядом с ним алой искрой падал еще один дракон. Почему-то я не сомневалась, что это его пара – Антара. Сейчас величественная драконица больше походила на подбитую птицу. Следом за их криком меня накрыло отдачей чувств Шанти. Наверное, все это время ловушка гасила нашу связь, но теперь эмоции лавиной сметали преграды – настолько сильными они стали.

Он там умирал. Мой любимый, мой единственный, мой самый важный и родной… умирал. Совсем недавно, дрейфуя в странной вязкой пустоте, я не боялась смерти. Теперь же, ощущая ее через призму дорогого мне существа, готова была выть и грызть землю. Что угодно, лишь бы прекратить его мучения. Остановить холод, высасывающий его жизненную энергию по крупицам. Как так случилось, что в окружении стольких могущественных существ, наделенных силой и властью, мы остались один на один со своим горем? Мы остались беззащитны среди своих. И почему, несмотря на все усилия, я все еще не сдвинулась с места?