Кэтрин Эбдон

и

чёрный оборотень

Глава 1

СТРАННЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ

– Нет… да… но… нет… Нет, милочка, к сожалению, сегодня я не смогу. Давай завтра. Да… да… но… да нет же…

Если кто-нибудь услышал бы сейчас громкий взволнованный голос миссис Эбдон, то наверняка подумал бы, что обсуждается какой-то очень важный вопрос. Но Кэти знала совершенно точно, что её мать разговаривает с приятельницей, которая позвонила часа полтора назад, и что на самом деле речь идет о распродаже в новом торговом центре неподалёку.

Кэти бросила взгляд на часы и решила не дожидаться конца разговора, грозившего затянуться до вечера, она крикнула:

– Мам, я в парк! – и выскочила за дверь.

Глядя сейчас на Кэти, никто не заметил бы в ней ничего необычного: девчонка как девчонка, в джинсах и футболке. Немножко странным, возможно, показалось бы, что ребёнок двенадцати лет тащит в парк не куклу и не мячик, а складной мольберт. Так мало ли у кого какие увлечения? Да, любит Кэти рисовать! Что же тут необычного?

И всё же на самом деле Кэти – девочка необычная. Она, между прочим, ведьма! Да-да, самая настоящая! Правда, пока только учится. В специальной школе для колдунов и колдуний. И учится очень хорошо. А сейчас она дома на каникулах. А вы как думали? В школе чародейства и волшебства тоже бывают каникулы.

Летом юные волшебники, которые, как и Кэти, живут в Лондоне, ничем не отличаются от своих сверстников-маглов. Они так же выглядят, так же одеты, так же играют и развлекаются. Вот только странные пишут сочинения. Про восстания гоблинов, например. Или исследования о способах использования крови дракона и яда василиска. А ещё почти у всех школьников-магов дома живут совы, которые носят почту: волшебные газеты и журналы и письма друзьям – таким же волшебникам.

У Кэти тоже есть сова, по имени Спиро. Сейчас Спиро спит в своей клетке. Но как только стемнеет, он улетит на охоту, как улетает каждую ночь.

Двигаясь знакомой дорогой: от входа сразу налево, потом в обход небольшого пруда и футбольного поля, по едва заметной тропинке между кустами шиповника, – Кэти очень скоро вышла на крошечную полянку. Именно здесь растёт молодой каштан, который Кэти до отъезда в Хогвартс регулярно рисовала чуть ли не каждую неделю. И именно здесь, примостившись под высоким тополем, она год назад открыла конверт из желтоватого пергамента и прочитала приглашение учиться в школе чародейства и волшебства.

За год, проведённый в этой школе, Кэти научилась множеству полезных вещей. Теперь она умеет, например, превращать воду в томатный сок, а может заморозить её. Одним взмахом волшебной палочки она способна поднять в воздух любой небольшой предмет. А может уменьшить его почти в десять раз! Только волшебную палочку Кэти спрятала в чемодан. Потому что школьникам Хогвартса нельзя заниматься волшебством на каникулах. А иногда так хочется поколдовать! Чтобы не поддаться искушению, Кэти и засунула свою палочку на самое дно, да ещё завернула её в школьную мантию.

В Хогвартсе Кэти тоже рисовала. У неё были очень интересные объекты для зарисовок и портретов. Один портрет привидения чего стоит! Но и по своему каштану она очень соскучилась. И теперь приходит сюда, на заветную полянку, почти каждый день.

Кэти уже почти закончила свою акварель, когда кто-то осторожно кашлянул сзади. Она обернулась:

– Привет, Том!

– Здравствуй. – Том, невысокого роста мальчишка в очках, с интересом разглядывал картину на мольберте. – Здорово у тебя получается.

Кэти отступила на шаг и постаралась критически оценить свою работу. Да, пожалуй, и в самом деле получилось неплохо: молоденькое деревце, покрытое густой листвой, в траве несколько крупных каштанов, один – в треснувшей колючей скорлупе, показывает в щёлку блестящий коричневый бочок.

Она вспомнила другое дерево, ещё один каштан. Хотя деревом назвать его было бы смешно. Ведь только весной он выбрался из-под земли. Кэти с умилением представила себе мягкие, сморщенные, ещё толком не расправившиеся светло-зелёные ладошки. Она не раз смешивала краски, безуспешно пытаясь получить этот нежный оттенок. Цвет новорожденных листочков. Новорожденных листочков новорожденного дерева… Дерева, посаженного ею в Хогвартсе прошлой осенью.

– Угадай, кого я с собой привёл?

Кэти не успела ответить: из кустов с криком: «Вот и я!» – выскочил Квентин Пикок – ещё один их одноклассник.

– Здорово! – обрадовалась Кэти. – Как ты здесь очутился?

– Меня родители привезли вчера. Эти две недели я поживу у Тома. Вместе отправимся за учебниками в Косой переулок, нас его мама отведёт…

Кэти вспомнила высокую тёмноволосую женщину, миссис Хамбис, она встречала Тома на вокзале по окончании учебного года. Том рассказывал, что его мать – внештатная сотрудница множества магловских газет и журналов, а также уважаемая среди волшебников предсказательница.

– Заодно и позанимаемся вместе, – продолжал Квентин. – А ты? Ты домашние задания все сделала?

Кэти хмыкнула: она помнила, что письменные задания всегда вызывали затруднения у Квентина. Да и устные тоже. Но и у неё ещё не всё было готово. Она сказала:

– Нет. По истории и алхимии написала уже давно. Трансфигурация – тоже в порядке, а вот заклинания… жаль, что попрактиковаться нельзя было.

Мальчики понимающе закивали. Все учащиеся Хогвартса всегда возмущались запретом колдовать на каникулах. Ребята, живущие в семьях волшебников, ещё могут позволить себе полетать, а вот Кэти, например, которая живёт в Лондоне с мамой, не имеющей никакого отношения к волшебникам, такой возможности лишена.

– А какая у тебя тема по заклинаниям? – поинтересовался Том.

– Я писала про свойства волшебных палочек и их сравнительные характеристики. Оказывается, это очень интересно. Я раньше даже не подозревала, что…

– Вот только не надо нам пересказывать своё сочинение, – перебил её Квентин. – Ещё почти две недели отдыхать! Успеем ещё намучиться!

– А ещё у меня не закончено зельеваренье, – сказала Кэти.

– У тебя?! Зельеваренье?! – Том удивился. Потому что из всех первокурсников именно Кэти была лучшей по этому предмету. И неважно, что профессор Снейп поставил ей на экзамене всего лишь удовлетворительно. «Придирается!» – сказала тогда Ребекка, их одноклассница. И все с ней согласились.

– Да, зельеваренье. Наверное, слишком сложную тему взяла: «Взаимозаменяемость компонентов при приготовлении уменьшающих и увеличивающих зелий». Нужно будет попросить в магазине подыскать что-нибудь про эти зелья.

– Ничего себе! – Квентин присвистнул. – Ты что, решила сразу диссертацию написать? – он развеселился. – А, в самом деле, чего тянуть? Давай, Кэти, будешь профессором зельеваренья. Всяк лучше, чем Снейп!

– А письма из школы вы уже получили?

– Давно уже. Мы завтра собираемся за учебниками. Пошли с нами?

– Да меня мама отвезёт, – сказала Кэти. – Или не отвезёт… Вообще-то, сегодня думали, но… кажется, сегодня опять не успеем.

Свое письмо из Хогвартса Кэти получила на прошлой неделе. В конверт из жёлтого пергамента, кроме списка учебников для второго курса, были вложены билеты на Хогвартс-экспресс. Как и в прошлом году, Кэти опять предстояло пройти на заколдованную платформу девять и три четверти с помощью обычного билета-портала.

Миссис Эбдон каждый день обещала Кэти отвезти её за покупками к новому учебному году. И каждый день Кэти слышала: «Завтра». А на следующий день, вечером: «Не получилось… Вот завтра…». Кэти уже начала волноваться: первое сентября быстро приближается, осталось всего две недели, а у неё ещё нет учебников заклинаний и трансфигурации для второго курса, давно закончились пергамент и чернила, нужно пополнить запас перьев, приобрести множество компонентов для волшебных зелий. А ещё она выросла из школьной одежды, поэтому обязательно надо купить новую школьную мантию.

Услышав предложение Тома, Кэти заколебалась: может быть, и впрямь съездить в Косой переулок вместе с одноклассниками? Но всё же отказалась: завтра уж точно они с мамой отправятся на симпатичную улочку, полную волшебных магазинчиков.

Но миссис Эбдон оказалась занята и на следующий день. Кэти с горечью вспоминала

про мистера Брайтмена, маминого двоюродного брата, он с удовольствием съездил бы с ней. Однако его опять не было в Лондоне. Он находился в очередной деловой поездке. На сей раз это был остров Сумбава. По счастливому совпадению и мисс Обрайт – симпатичная ведьма из отдела магического образования, с которой Кэти познакомила дядю Вилли в прошлом году, – отдыхала на этом экзотическом острове.

– Ты уже большая девочка. – Миссис Эбдон отсчитала несколько банкнотов. – Ты знаешь, как добраться до этого вашего… Перекошенного проспекта. Ты прекрасно справишься. Деньги на ерунду не трать.

Вот так в пятницу Кэти опять оказалась на Файерстрит, у дверей в Отдел Магического Образования. В прошлом году, получив письмо с приглашением учиться в Хогвартсе – школе чародейства и волшебства, – она, терзаясь сомнениями в реальности происходящего, приехала сюда и обнаружила, что на улице, среди скучных контор, между представительством строительной компании и дизайнерской студией, действительно расположилось Лондонское отделение Отдела Магического Образования Министерства Магии. За тугими дверями таились волшебные потолки и живые картины. Тут работали настоящие волшебники с волшебными палочками и магическими кристаллами. Увидела здесь Кэти и сов-почтальонов, и огромные камины, предназначенные специально для перемещения волшебников по каминной сети. Правда, самих перемещений Кэти наблюдать не пришлось, зато ей довелось через дверь-портал выйти на волшебную улочку с волшебными магазинчиками.

Оказавшись в знакомом вестибюле, Кэти поздоровалась со знакомым старичком-вахтёром и сказала:

– Мне нужно в Косой переулок… В прошлом году инспектор Кьюри провёл нас через портал в лавочку Экзитрана… А…. как по-другому попасть туда… в Косой переулок, я не знаю…

– Всё верно, – успокоил её старичок. – В Лондоне всего два входа в волшебный квартал. Второй тебе вряд ли подойдёт – он открывается в пабе на другом конце города. Так что, не теряйся – вперёд! Ты уже знаешь дорогу.

Кэти поблагодарила и, немного робея, вошла в большой зал, где в прошлом году познакомилась с мисс Обрайт, где дядя Вилли беседовал с инспектором Кьюри, и откуда тот же Питер Кьюри провёл Кэти с матерью в Горшочный тупик, а потом и в Косой переулок. «А не Перекошенный проспект!»

В тот раз в зале было пустовато, зато сегодня здесь толпилось человек двадцать. За столиками инспектора, молодые маги и ведьмы в разноцветных мантиях, беседовали с родителями будущих учеников Хогвартса. Дети, растерянные – и возбуждённые, сидели рядом с родителями, бродили по залу, разглядывая картины, круглыми от изумления глазами наблюдая за снующими туда-сюда волшебниками. Жизнь кипела, как зелье в котле на уроке зельеваренья.

Приятно было почувствовать, что и на тебя тоже смотрят с восхищением. Кэти постаралась принять вид значимый и снисходительный. Но, встретившись глазами с какой-то девчушкой в джинсовом сарафанчике и белых гольфах, не выдержала – улыбнулась.

Пройдя через весь зал, Кэти свернула за шкаф в углу и, вслед за семьёй, сопровождаемой молоденькой колдуньей в бледно-оранжевой мантии, вошла в неприметную дверь. Оказавшись в лавочке, битком набитой старым, сломанным и запылённым, но, несомненно, волшебным хламом, Кэти, не мешкая, вышла на узкую и извилистую улочку, вымощенную булыжником.

На этот раз и на улице народу было гораздо больше, чем помнилось Кэти с прошлого года. Волшебники и волшебницы, одетые в причудливые костюмы и мантии всех цветов радуги, сновали между лавчонками, громко перекликались, не скрываясь творили удивительные вещи. Вот одна женщина откинула капюшон, и оказалось, что вместо волос у неё на голове множество тоненьких змеек. Они тихонько шевелились и – Кэти готова была поклясться – весело поглядывали по сторонам. Два волшебника остановились посреди улицы и, размахивая руками и волшебными палочками, показывали друг другу и всем желающим портреты своих детишек. Кэти осторожно обошла зависшее в воздухе изображение младенца в ярко-розовой распашонке, который жевал беззубым ртом игрушечного дракончика.

Ещё разок оглянувшись на общительных папаш, она направилась к банку, зеленеющему вдали высокой крышей.

У входа Кэти увидела гоб… нет, не гоблина, конечно, кобольда! Ещё в прошлый раз на разницу между ними указал ей Питер Кьюри. Кобольд, одетый в униформу, полными достоинства поклонами встречал посетителей, открывал перед ними двери и, если нужно, объяснял, куда пройти и к кому обратиться. А гоблины – совсем другие, уродливые, противные, вонючие и не слишком-то умные…

Кэти остановилась как вкопанная. Вот, опять!

Всё лето она мучилась непонятными воспоминаниями. Воспоминаниями о невероятных событиях, о том, чего она никак не могла помнить, потому что с ней никогда ничего подобного не происходило. Просто не могло произойти!

Однако… Вот, например, откуда она может знать, что гоблины – вонючие?!

«Крукид Кринкл», – вдруг выплыло из каких-то закоулков памяти, и Кэти будто наяву увидела сморщенное лицо, отвисшую нижнюю губу, крошечные злобные глазки…

– Кто такой Крукид Кринкл?..

– Простите, мисс? – Кобольд уже давно с подозрением смотрел на остановившуюся вдруг на ступеньках девочку.

– О…. – опомнилась Кэти. – Извините, пожалуйста. Я… я хочу просто обменять деньги. Фунты на галеоны.

Привратник открыл перед Кэти высокую дверь, проводил к стойке, за которой восседал другой кобольд, такой же некрасивый, но почему-то очень симпатичный. Кэти протянула ему несколько банкнот, подумала и добавила горсть мелочи, вытряхнув её из карманов. Служащий банка ловко сгрёб деньги, сделал несколько пассов. Кэти, таращившаяся на кобольда во все глаза, так и не заметила, когда именно тощая стопочка превратилась в аккуратные столбики монет.

Из банка она вышла с кожаным мешочком, в котором позвякивало несколько золотых галеонов, горстка серебряных сиклей и бронзовых кнатов. Этого должно хватить на всё: на учебники, на новую мантию и ещё на целую кучу всяких необходимых мелочей…

Кэти немного поколебалась и решила сначала купить учебники. Она потопталась возле нарядного магазина «Флорис и Блош», двери которого то и дело распахивались, пропуская ребят школьного возраста со стопками книг в руках. Но после короткого раздумья Кэти решительно направилась обратно в Горшочный тупик, в магазинчик Бориса Сонцоньо. Ей уже доводилось покупать учебники у этого волшебника, и она не раз вспоминала приветливого букиниста.

Когда за спиной звякнул колокольчик, Кэти с удовольствием вдохнула аппетитный книжный запах. Она просияла, увидев знакомую, чуть сутуловатую, фигуру хозяина. Тот тоже узнал Кэти, охотно выбрал для неё учебники поновее: «Заклинания для второго курса», «В мире множества лун», «Всеобщее зельеваренье» и «Живое и неживое. Пособие по трансфигурации». Потом, по просьбе Кэти, мистер Сонцоньо подыскал и толковую книжку, перелистав которую, Кэти тут же нашла всё, что её интересовало об уменьшающих и увеличивающих зельях. Она остановилась, рассматривая картинку, иллюстрирующую действие этих снадобий. Волшебник, изображенный на ней, стремительно уменьшался в росте. Уменьшившись до размеров чернильницы, он выпил из склянки, которую сжимал в руке и которая уменьшилась вместе с ним, и так же быстро стал расти. Глядя на него, Кэти почувствовала знакомое головокружение. Хотя была уверена, что ни уменьшающего, ни увеличивающего зелий ей пробовать ещё не доводилось. Опять досужие фантазии, наверное…

Кэти попрощалась и повернула к магазину уценённой одежды. Припомнив прошлогоднее посещение, остановилась. Она представила, что ей опять придётся идти в ту тесную каморку, набитую старьём, разговаривать с владельцем – человеком со скрытым под чёрным капюшоном лицом, – и её пробрала дрожь. Она оглянулась. Букинист ещё стоял на пороге своей лавочки, и Кэти спросила:

– Простите, мистер Сонцоньо, вы не знаете другого магазина, где я могу купить школьную мантию?

Мистер Сонцоньо проследил направление её взгляда и кивнул:

– Я понимаю. Сеньор Сабатини неплохой сосед, ничего дурного о нём я не могу сказать, но натуру не изменишь… Мало кому доставляет удовольствие общение с вампиром.

– С вампиром?!

– Да, сеньор Сабатини – вампир, – кивнул мистер Сонцоньо. Кэти сглотнула и потрясённо уставилась на магазин Сабатини. – Впрочем, тут недалеко лавочка миссис Коут. Она тоже торгует недорогой одеждой. Это совсем рядом, нужно только пройти до углового дома, и за углом… минутку… раз, два… да, третий дом справа, розовый, под черепичной крышей – магазин готовой одежды «Сюртуки и мантии миссис Коут».

Когда Кэти завернула за угол, под ноги ей, заходясь истошным тявканьем, бросилась маленькая собачонка. Кэти усмехнулась и нагнулась, чтобы потрепать её за ухо. Но та, стоило Кэти протянуть руку, тут же метнулась прочь, забилась под старую рассохшуюся бочку и пронзительно завизжала.

Кэти оглянулась вокруг, потом вновь растерянно глянула на лохматую истеричку. Из розового домика выглянула старушка в чепце. Она замахнулась на собачонку, отчего та вновь залилась громким лаем, перемежающимся визгом. Старушка покачала головой и сказала Кэти:

– Не обращай внимания. Вечная история. Сперва набрасывается на человека, некоторые даже пугаются. А она тут же шмыг, и давай вопить, мол, обижают её, несчастную. Пробовала и заклятье молчания наложить, и успокаивающее зелье давала – ничего не помогает: такой уродилась, такой и помрёт когда-нибудь, лет этак через двести…

Кэти улыбнулась объяснению.

– Это вы – миссис Коут? Мистер Сонцоньо послал меня к вам. Мне нужна школьная мантия.

– Конечно-конечно! – миссис Коут тут же посторонилась в дверях, пропуская Кэти в уютную лавочку, наполненную лёгким цветочным ароматом и увешанную одеждой всех расцветок и фасонов.

К полудню Кэти запаслась всем, кроме составляющих для зелий. Но и денег у неё осталось совсем немного. К тому же она проголодалась и соблазнилась аппетитными пирожными, которые углядела в летнем кафе. Пирожные были приготовлены в виде дракончиков, с крыльями из воздушных вафель, а из пасти они, вместо пламени, выдували разноцветный, очень вкусный крем.

По дороге в аптеку Кэти заглянула в магазин «Всё для квиддича». Ей подумалось, что, если она решит заниматься квиддичем всерьёз, рано или поздно придётся приобрести одну из этих мётел, выставленных в витрине. Не самую новую модель, конечно… Кэти медленно прошла вдоль полки. Вот эту, например. Кэти погладила отполированную рукоять «Кометы», взглянула на цену и поморщилась: дорого. Потом огляделась. Со всех сторон на неё смотрели всевозможные мётлы: новейшие скоростные и модели попроще, спортивные и прогулочные, детские и наоборот, для волшебников преклонного возраста. Также здесь можно было купить всевозможные приспособления: компасы, антиобледенители, указатели скорости и миниатюрные флюгеры – для определения направления ветра; отдельная полка была забита средствами для ухода за мётлами: щётками, скребками, ножами и ножницами, ещё какими-то непонятными инструментами, банками и коробочками с разнообразными пастами и мазями. А ещё там были мятные леденцы «Взлёт», противотошнотная микстура и какие-то зелья для преодоления высотобоязни.

У дальней витрины Кэти заметила знакомых. Но ей и в голову не пришло подойти и поздороваться. Три девчонки, старше на два года, тоже ученицы Гриффиндора, это они доставили Кэти много неприятных минут в прошлом году. Мери, Биб и Виталина – так их зовут. Сейчас они, как поняла Кэти, выбирали метлу для толстушки Биб.

– Зачем тебе гоночная метла, Биб? Ты же не играешь в квиддич, – услышала Кэти голос Виталины.

– Хочу хорошую метлу. Самую лучшую! Мери, на цены не смотри – самую лучшую!

– Вот, – в голосе Мери не было слышно энтузиазма. – Последняя модель, «Нимбус-Экс-Пи».

– Что за экс пи? – недоверчиво переспросила Биб. – Это точно самая лучшая? Вот это, кажется, более современная модель – «Вихрь», смотри, какая красивая.

– Да, это усовершенствованная «Молния». Но «Нимбус» лучше. Проверенное качество. А «Экс-Пи» – это что-то… – уныло возразила Мери.

– У тебя же «Вихрь»? – упорствовала Биб.

– Да, прошлогодняя модель, – сквозь зубы процедила Мери.

– Ха! У Биб метла будет круче, чем у нашего ловца? – прыснула Виталина. – Но ты же дашь Мери покататься?

Кэти поторопилась выйти из магазина. Выбирать метлу расхотелось. Во-первых, всё равно денег нет, а во-вторых – не в такой компании. Хорошо ещё, что подружки увлеклись выбором метлы и не заметили её, Кэти. А то, наверняка, пришлось бы выслушать много неприятного в свой адрес. А может быть, и не только услышать. В прошлом году эта троица с самого начала ни с того ни с сего взъелась на Кэти, и однажды чуть не дошло до драки. Правда, теперь Кэти сможет постоять за себя: за год и она кое-чему научилась, ей довелось противостоять гоблинам и драконам, её чуть было не сожгли на костре… Стоп! Какой костёр? Какие драконы?! Опять странные воспоминания… Кэти встряхнула головой и решительно направилась к лавочке, где год назад уже покупала составляющие для приготовления учебных зелий.

Вот только денег в её кошельке осталось совсем чуть-чуть. Кэти стала ругать себя: и зачем она ела эти пирожные, теперь, может быть, этих нескольких сиклей и не хватит! И пергамент… Ну зачем она купила этот красивый бледно-розовый пергамент с прожилками песочного цвета? Вполне могла бы купить обычный, чуть желтоватый, он дешевле и гораздо практичнее. Да и набрала она его слишком много: решила начисто переписать сочинение по истории магии и работу по зельям. А ведь у неё есть в запасе полезное заклинание, которым она запросто могла бы стереть все кляксы и помарки… Правильно мама говорила: не трать деньги на ерунду! Кэти остановилась перед входом в аптеку и пересчитала, что у неё осталось: всего двенадцать сиклей и двадцать девять кнатов. Не густо.

Войдя в лавочку, Кэти увидела, что хозяйка уже обслуживает какую-то тётку в ярко-жёлтом плаще. Кэти отошла в сторонку и стала рассматривать товары. Очень скоро она поняла, что ей не хватит денег даже на основные ингредиенты. Что же делать? Придётся возвращаться опять. Это-то ладно, Кэти с радостью ещё раз посетит Косой переулок. Но вот как мама отреагирует на известие, что нужно выложить ещё несколько фунтов? В полном расстройстве Кэти замерла у полки с готовыми зельями.

Хозяйка тем временем освободилась и обратилась к Кэти:

– А тебе что, милая? Второй курс, верно?

Кэти молча кивнула.

– Так-так, сейчас… корень валерианы, сушёная слюна бородавочника, толчёные зубы аспида черноголового…

– Постойте… – Кэти опомнилась. – Боюсь, у меня на всё это не хватит денег. Я, наверное, приду к вам завтра… или послезавтра…

– Что? Сладостей, небось, накупила, да? Или волшебных игрушек? – засмеялась ведьма. – Знаю-знаю, сама такой была. Да и братишка совсем недавно школу закончил – тоже транжира был. Да таким и остался.

Кэти направилась к выходу.

– Постой! Есть идея. Дай-ка свой список! Посмотрим, может, кое на чём сэкономим?

Кэти молча протянула лист пергамента.

– Так-так-так… Зубы змеи, жабья слюна, чешуя василиска, печень дракона… А сколько у тебя осталось?

Кэти вытряхнула на прилавок свои капиталы.

Ведьма, бросив проницательный взгляд на скудную кучку монет, кивнула и сказала:

– Понятно. Маловато, конечно. Но мне показалось, ты девочка серьёзная, и у меня к тебе деловое предложение, – она расправила список, расстелила перед собой на прилавке и облокотилась на него. – Меня, кстати, Мелисса зовут. Мелисса Грамен.

Кэти пробормотала своё имя, во все глаза таращась на жизнерадостную хозяйку.

– Так вот, Кэти, дело в том, что почти всё сырье для своих товаров я закупаю. Некоторые растения я, конечно, выращиваю в своем садике, там же у меня и пруд с лягушками, тритонами и… ну, это неважно… Но большую часть сырья приходится покупать. У меня есть несколько постоянных поставщиков. Братец тоже… – она поморщилась. – Так вот, к чему я это всё тебе говорю. Некоторые ингредиенты ты вполне можешь приготовить сама. – Она ткнула пальцем в список. – Вот смотри: сухие листья крапивы. Жёлуди. Белена… Хотя нет, белену собирать уже поздно. Видишь? Где ты живёшь? Если поблизости есть лесок, то можно найти цветы и корни папоротника.

– Цветы папоротника? – удивилась Кэти.

– Ой… Да, цветы тебе ещё не по силам, да и не сезон. Но кореньев-то вполне накопать можешь сама. Видишь? Почти полсписка ты сможешь заготовить сама. И не только для себя. Если мы сейчас договоримся, я тебе объясню, что и как, и ты пришлёшь мне некоторые травы в обмен на всякие зубы и печёнку. Ну как? И тебе лишних денег тратить не придётся, и мне польза. А потом, если у тебя всё получится, договоримся ещё кое о чём. В Хогвартсе богатая растительность. Луг вокруг озера, лес…

– В лес нас не пускают.

– А, ну да… Да и ночью ты вряд ли сможешь заниматься сбором. Ну да ладно, на лугу тоже много интересных растений. И придётся ограничиться только теми растениями, которые заготавливают утром или днём. Ты сможешь их собрать, высушить и прислать мне. Заработаешь немного. Да что я говорю! Если возьмёшься с умом, то сможешь заработать, например… на метлу! Запросто! Ну, как тебе моё предложение?

Кэти с радостью согласилась.

– Вот список всех видов сырья, которые я закупаю. Выбери сама, что ты сумеешь подготовить.

– Подготовить?

– Ну, если это растения, нужно правильно определить их, собрать и высушить.

Кэти пробежала глазами по списку. Подорожник… Плоды и кожура каштана… отлично!.. жёлуди, ромашка лекарственная, листья и корни одуванчика, жабья икра, глаза… нет, это не то… вот: листья ольхи, тофусы…

– Тофусы? – Кэти удивленно посмотрела на Мелиссу.

– Да есть тут один сумасброд, – хмыкнула та. – Всё экспериментирует – пытается изобрести способ их обработки.

– Получается? – заинтересовалась Кэти. В прошлом году им объяснили, что тофусы – волшебные грибы, но при любом вмешательстве они теряют свои волшебные свойства. Их нельзя даже порезать. Поэтому до сих пор эти грибы толком не исследованы, и они никак не применяются.

– Нет, ничего не получается! Но он не теряет надежды. А это для нас с тобой и важно, – Мелисса подмигнула. – Пока не оставил надежды, он мой постоянный клиент. Наш с тобой клиент. Ну что, договорились?

Кэти подняла глаза на травницу и решительно кивнула:

– Да.

Нагрузившись новыми свёртками, Кэти, окрылённая перспективой грядущего богатства, быстрым шагом направилась к лавочке Экзитрана – выходу в магловский Лондон.

– Кэти! Кэти! Постой! – послышалось вдруг.

Ее догонял Квентин.

– Куда ты так летишь?

Кэти удивилась:

– А ты что здесь делаешь? Вы же собирались за покупками ещё вчера?

– А, – Квентин махнул рукой. – Вчера мы тоже были. Вчера мы купили учебники и всякие причиндалы. А сегодня миссис Хамбис привела нас просто побродить по магазинчикам. Тут так много интересного! Вот, смотри! – он протянул на ладони малюсенького человечка, в мантии, островерхой шляпе и с волшебной палочкой в руке.

Кэти с восхищением разглядывала фигурку.

– Ух ты! А что он умеет?

– Всё, что ты сама умеешь. Вот смотри. Люмос!

Крохотный волшебник поднял палочку, на кончике которой засветилась чуть заметная искорка.

– Здорово! Это тебе не Барби!

Квентин презрительно засмеялся:

– Барби… Скажешь тоже!

– Ну ладно, я побежала…

– Да куда ты торопишься? – удивился Квентин. – Каникулы ведь. Пошли с нами, поедим мороженого, а потом все вместе и вернёмся.

– Правда, пошли. – Пряча в карман горсть самовыковыривающихся кнопок, подошел Том.

– Да я… – растерялась Кэти.

– Пошли-пошли! – Мальчишки подхватили её пакеты, и Кэти поплелась за ними.

Увлекшись чаем и мороженым, Квентин поставил игрушечного волшебника на стол. Тот немного побродил между чашек, потом уселся по-турецки, вытащил из кармана крошечную книжечку и углубился в чтение.

У стойки Кэти заметила Мэтью. Мэтью Стивенс – тоже второкурсник, только из Хаффлпафа. В прошлом году Кэти, Мэтью, и ещё двое ребят – из Слизерина и Ровенкло – сумели выбраться из комнаты без входа и выхода, перехитрить целую толпу гоблинов, свести знакомство с молодым драконом и… Да нет, что это она воображает? Кэти вспомнила найденный в собственном чемодане пергамент с рисунками, повествующими о чудесных приключениях. Причём героями этих приключений была сама Кэти и ещё трое учеников Хогвартса – по одному с каждого факультета. А теперь, похоже, она всерьёз полагает, что всё, нарисованное её рукой, произошло на самом деле? Захватывающие приключения, достойные пера той же Роулинг. Вот только разве в обычной школе волшебников возможны такие события – интересные и волнующие, даже опасные? Конечно, нет!

Мэтью тоже заметил Кэти. На лице его промелькнула радость, тут же сменившаяся растерянностью.

Кэти подошла к нему:

– Привет. Как дела?

– Всё хорошо… Кэти! Как здорово, что я тебя встретил! Помнишь… – Мэтью, оживившись было, опять сник и теперь смотрел на Кэти с таким видом, будто изо всех сил пытается понять, чего это он болтает тут с незнакомой девчонкой.

– Ага! И у тебя такое бывает? – сообразила Кэти. – У меня всё лето так: то вспомню что-то очень важное и интересное, то опять думаю: что это я, ерунда какая! У тебя тоже так?

– Да… – он, кажется, не мог вспомнить, как же её зовут. – А-а-а… это … Да, конечно.

Кэти криво улыбнулась и уже хотела отойти, но тут Мэтью схватил её за руку:

– Хорошо, что ты сказала. А то я думал, с ума схожу… Всё дракон будто бы вспоминается. И как Хельга Хаффлпаф кормила нас свининой с бобами…

– Ты о чём? Какими бобами? – удивилась Кэти.

– Ну вот… Теперь ты забыла… – расстроился Мэтью.

Кэти пожала плечами и вернулась к одноклассникам.

– Кто это? – спросил её Том.

– А, это парень из Хаффлпафа, я его знаю, – встрял Квентин.

– Да, из Хаффлпафа. Это Мэтью… – подтвердила Кэти. – Забыла, как его фамилия. Мы зимой познакомились, на каникулах нас тогда в школе осталось всего несколько человек.

Мама Тома Хамбиса уже заняла очередь к большому очагу недалеко от стойки. Том и Квентин снова нагрузились покупками – своими и Кэти.

Впервые Кэти пришлось путешествовать через каминную сеть. Том и Квентин наперебой объясняли ей устройство этого привычного для волшебников способа перемещения. Хотя сам Квентин только вчера опробовал этот способ, он уже считал себя заправским каминопутешественником. Очередь двигалась быстро. Вслед за Томом Кэти вошла в большой камин, и тут же её подхватила неведомая сила, закрутила, замелькали смазанные картины чужих гостиных, в ушах потемнело, в глазах зашумело, – то есть, наоборот, конечно, – и вот уже Том подхватывает её в гостиной Хамбисов.

Не успела Кэти перевести дыхание, как из камина шагнула миссис Хамбис.

– А где Квентин? – удивилась она. – Он же шёл впереди меня и должен прибыть вслед за Кэти.

Ни Том, ни, тем более, Кэти ничего не могли ответить. Кэти даже перепугалась: не застрял ли этот непутёвый мальчишка в каком-нибудь дымоходе?

– Может быть…

– Наверное, он адрес перепутал.

– Как же он мог перепутать адрес?

– Вечно он всё забывает!

Через полчаса всеобщего волнения из камина пробкой вылетел всклокоченный Квентин.

– Где ты застрял?!

– Куда ты подевался?

– Что бы я сказала твоим родителям?!

Отмахнувшись от вопросов, Квентин с таинственным видом сказал:

– А вы знаете, что в соседнем доме живет ведьма? Самая настоящая! У неё горб, и чёрный кот, и усы, и бородавка на носу!

Миссис Хамбис облегчённо рассмеялась:

– Это мисс Кешью.

– Я, между прочим, тоже ведьма, – шутливо обиделась Кэти. – Хоть и без горба и с нормальным носом.

– И усов у тебя нет, – засмеялся Том. – И моя мама тоже ведьма. Ты что, забыл, с кем связался?

Квентин шлёпнул себя по лбу:

– Ну да. За лето как-то отвыкаешь от этих штучек… Что и ты ведьма, и ты тоже, и сам я – …ведьмак!

Потом ребята проводили Кэти через парк, помогли дотащить её покупки.

А дома она сразу же открыла справочник по магическим растениям и грибам, разыскала у мамы в комнате книгу про лекарственные растения. С удовольствием отметила, что одним из авторов является М. Грамен, и стала внимательно изучать список Мелиссы, помечая те растения, которые уже встречались ей в парке. Отдельно она отметила то, чем займется в Хогвартсе. По её прикидкам выходило, что через год она сможет купить самую лучшую метлу самой последней модели. Даже две метлы! Думать об этом было приятно, и Кэти с удовольствием предалась расчётам и мечтам.

И во сне она видела большие пакеты сушёных трав, кожаные кошельки, набитые галеонами, какого-то чудака, с жадностью набрасывающегося на тофусы – невзрачные розовато-серые грибочки, и себя – на суперскоростной метле «Нимбус-Экс-Пи».

Глава 2

РОМАШКА, ПАПОРОТНИК, КРАПИВА, И ДРУГИЕ ЗНАКОМСТВА

На следующее утро, едва проснувшись, Кэти вспомнила о своих планах. Вернее, поскольку сны были продолжением её размышлений и расчётов, она ничего и не забывала. Кэти быстро оделась и побежала в парк, на ходу жуя пряник.

Накануне, после внимательного изучения списка Мелиссы, Кэти выбрала несколько растений, которые были ей прекрасно известны, потом она внимательно прочитала всё, что нашла о них в справочнике «Тысяча магических растений и грибов» и в маминой книжке, изучила правила сбора магических растений. Оказывается, нужно надеть чистую одежду, но снять обувь. Она приготовила несколько вместительных бумажных пакетов и большие ножницы, вытащила из чемодана со школьными вещами перчатки из драконьей кожи.

Если раньше Кэти бродила по парку в поисках живописных видов для зарисовки, сегодня она целенаправленно двинулась на знакомые полянки, намереваясь найти там кое-что совсем другое.

Чуть в стороне от её любимого каштана обнаружилось целое поле ромашки и толокнянки. Пустошь возле футбольного поля сплошь заросла подорожником, а глухой угол за служебными помещениями заполонила ядрёная крапива в человеческий рост.

Оказалось, что собирать растения не так-то просто, как казалось в мечтах. Оказалось, что заготовить большой пакет цветков ромашки – это совсем не то же самое, что нарвать букет цветов. Оказалось, что вокруг постоянно крутятся назойливые комары и слепни, а солнце припекает макушку и жжёт шею. Что поясница очень скоро начинает ныть, а ползать на коленках неудобно. Ножницы ощутимо потяжелели и все норовили воткнуться в землю, когда Кэти подрезала листья подорожника и стелющиеся побеги толокнянки.

Передохнув, Кэти принялась за крапиву. Она натянула рукавицы и отважно углубилась в заросли. Крапивой Кэти решила набить последние три пакета и на этом сегодня закончить сбор.

Однако, крапива – не ромашка. Не спасли даже перчатки из драконьей кожи, очень прочные и защищающие от многих заклятий и вредных веществ, но едва доходящие до локтей. А руки выше локтей и голые коленки оказались уязвимы для жгучей травы. Злобные укусы крапивы проникали и сквозь тонкую рубашку. Даже по щеке ухитрилась мазнуть мохнатая ветка.

Скинув перчатки, Кэти присела отдохнуть. Потирая обожжённую щёку, разглядывая волдыри на ногах, она вдруг обиделась:

– Ну что ты за злыдня такая? Я же не вытаптываю, не выдираю с корнем. Я всё делаю по правилам – срезаю верхушки. – Кэти хмуро глянула на заросли над головой. – Я же не для баловства, не развлекаюсь, – она хмыкнула. – Как не стыдно… – Кэти увлеклась, она уже всерьёз стала упрекать свою обидчицу в недостойном поведении. – Из крапивы делают много полезных вещей: шампунь, например. А ещё, – Кэти припомнила, что она читала и что рассказывал на уроках Снейп, профессор зельеделья, – ещё мазь для отращивания носа, порошок от перхоти, отворотное зелье… ещё… ещё много чего… А ты… жжёшься!

То ли уговоры подействовали, то ли просто Кэти приноровилась, но дальше дело пошло веселее; жгучие стебли покорно ложились в защищенную перчаткой руку и послушно отправлялись в мешок. Больше Кэти ни разу не обожглась.

К вечеру она набила все свои пакеты и потащилась домой. Ноша была не слишком тяжелой, но громоздкой, поэтому Кэти несколько раз останавливалась передохнуть. Во время одной из остановок она обратила внимание на перистые листья папоротника, притаившегося в затенённом уголке в стороне от пешеходной дорожки. Кэти припомнила, что Мелисса сказала про папоротник: корни и цветы. Разве папоротник цветёт? А вот корней вполне можно будет накопать. Нужно только ещё заглянуть в справочник и выяснить, как это делается. Она ухватила пакеты и поплелась дальше.

Дома Кэти рассортировала травы и разложила их на просушку.

Уморившись, она прилегла отдохнуть. Теперь перспективы лёгкого обогащения были не такими радужными. Простое на первый взгляд дело оказалось не таким уж и простым. Казалось – что там, нарвать травы, высушить и упаковать. Но вот за один только день она так устала, как, пожалуй, ещё никогда не уставала. А после просушки все результаты сегодняшних трудов уместятся в школьном ранце.

Потом Кэти вспомнила, что собиралась накопать кореньев папоротника. Она полистала магловский справочник по лекарственным растениям. Оказалось, что это очень ядовитое растение и именно корни папоротника используются в медицинских целях. В справочнике «Всё о магических растениях и грибах» про папоротник было написано гораздо больше. Правда, основное внимание уделялось цветкам. Оказывается, это сильнодействующее средство и очень ценное сырье! Но цветы, как и говорила Мелисса, собирать было непросто. Поэтому Кэти сосредоточилась на корнях. Они тоже использовались очень часто. Кэти с удивлением и некоторым беспокойством прочитала, что коренья, выкопанные ночью, да ещё в новолуние, обладают особо ценными свойствами. Ощущая неприятную лёгкость в животе, она сверилась с календарем. Новолуние ожидалось через несколько дней. Вот только решится ли она выбраться в парк ночью? Кэти в смятении отложила книгу и невидяще посмотрела в окно. Всё казалось так просто: завтра утром пойти и накопать этих кореньев! Зачем усложнять себе жизнь? Можно ведь махнуть рукой на эту особую ценность и… Кэти опять уткнулась в справочник:

…выкопанные в новолуние, обладают особыми свойствами, что позволяет использовать корень этого необычного растения при приготовлении очень ценных зелий. Например, настой корня папоротника, выкопанного в новолуние, особым образом приготовленный (см. труды Великого Мастера Фулканедо), обладает совершенно волшебными свойствами. Он позволяет изгнать демонов, гнездящихся в утробе и имеющих противный глазу вид червеобразных тварей.

Бр-р… Кэти решительно захлопнула справочник. Ладно, чтобы собраться с духом, ещё достаточно времени.

К этой вылазке Кэти основательно подготовилась. Она разыскала старый фонарик, приготовила лопатку и холщовый мешок для добычи. Осталось только набраться терпения и храбрости. И ждать. Наконец наступил этот день, встреченный с нетерпением и внутренней дрожью. Вот стало смеркаться… совсем стемнело. Безлунное небо затянуто облаками, не видно даже звёзд. Одно за другим погасли окна. Вот и мама в соседней комнате выключила телевизор и улеглась. Теперь нужно только дождаться, когда она уснёт. Кэти надела куртку и, когда стрелки на часах сошлись возле единички, тихонько выскользнула из квартиры. Звуки шагов показались очень громкими. Кэти даже испугалась, что своим топотом разбудит весь дом, весь квартал.

Ночной парк, скудно освещённый несколькими фонарями, полускрытыми в густой листве, выглядел жутковато. Будто это не знакомый с детства парк, а Запретный Лес – таинственный и опасный. По спине побежали мурашки. Вдруг очень захотелось оказаться в своей комнате, в тёплой уютной постели.

Кэти собрала всё своё мужество и двинулась по изученной днём тропинке, освещая дорогу фонариком. Добравшись до зарослей папоротника, она оглянулась, опустила вещи на землю, разулась и достала лопатку. Стараясь не оглядываться и не обращать внимания на подозрительные шорохи, Кэти принялась за работу. Земля копалась легко, корни почти выскакивали из земли. Но напряжение не отпускало: всё казалось, что кто-то за ней наблюдает.

Вдруг прямо над головой раздался леденящий душу крик. Сердце, только что тяжело бухавшее где-то у самого горла, остановилось. И тут что-то огромное с оглушительным шумом сверглось прямо на Кэти.

Ну, почти прямо. Кэти в ужасе зажмурилась, стиснув в одной руке лопатку, а в другой – корень.

Когда она осмелилась открыть глаза, с поваленного дерева напротив на неё уставились два огромных глаза.

– Ту-гу, – глаза моргнули и продолжали таращиться на Кэти.

– Спиро… – выдохнула Кэти и без сил шлёпнулась на землю, – как ты меня напугал…

Спиро – так она назвала сову, которую прошлой осенью ей подарил дядя Вилли. Во время каникул Спиро по ночам летал на охоту, возвращаясь в клетку под утро. Кэти специально оставляла открытым окно в своей комнате. Сегодня, как всегда, сова улетела чуть смеркалось и теперь, каким-то непостижимым образом найдя свою хозяйку, прилетела её поприветствовать.

Дальше пошло веселее. Иногда Спиро опять ухал, но теперь это было совсем не страшно. Наоборот, было как бы веселее оттого, что рядом находится живое существо.

– Угу! – вдруг сказал Спиро, будто поздоровался.

Кэти заметила, что он глядит на что-то за её спиной. Дрожащей рукой Кэти нащупала фонарик и оглянулась. Из ночи на неё смотрели ещё два глаза, красных, немигающих, с черными вертикальными зрачками. Кэти вмиг вспотела и сразу же похолодела от страха. Первым порывом было бежать без оглядки, но ноги будто приросли к земле. Кэти, тоже не мигая, уставилась в эти страшные глаза. Она вспомнила про фонарь и направила луч прямо перед собой. Глаза мигнули… и Кэти разглядела абрис кошки. Совершенно чёрной кошки. Она сидела в грациозной позе и щурилась на свет от фонарика. Кэти от облегчения опять вспотела и опять села на землю.

Кошка не торопясь подошла к сове и, вытянув шею, обнюхала её. Казалось, они знакомы: Спиро не испугался, и кошка мирно уселась рядом и стала прихорашиваться.

После пережитых волнений и страхов Кэти отбросила лопатку и стала копать голыми руками, торопясь наполнить мешок. Глупо было бы убегать, бросив работу на половине. Но и оставаться здесь дольше не было никакого желания. Вдруг сейчас придет ещё кто-нибудь, не такой безобидный, как эта кошка? Кто знает, с кем ещё успел подружиться Спиро?

Но вот Кэти сунула в мешок последний корень, с трудом разогнулась и…

– Фели-и-ис… – послышалось издалека.

Кэти насторожилась.

– Фе-ли-ис… – уже ближе.

Кошка, сидящая напротив, прищурилась и шевельнула кончиком хвоста.

– Фелис… – из-за дерева, опираясь на палку, вышла старуха, скрюченная в три погибели, – Фелис!

Кэти в очередной раз шлёпнулась на землю. Казалось, уже ничего не сможет её напугать, однако…

Старуха тоже заметила Кэти. Продолжая опираться одной рукой на клюку, она вытащила откуда-то фонарик и подняла повыше, стараясь разглядеть девочку. Однако слабый огонек осветил лишь лицо самой старухи. Кэти увидела седые кустистые брови, нос крючком с бородавкой на самом кончике, а под носом – заметные усики… А ещё Кэти поняла наконец, что старуха держит в руке не фонарик, а волшебную палочку.

– Мисс Кешью? – голос едва повиновался Кэти.

– Ага… А ты что здесь делаешь?

– Здесь папоротник… – Страх исчез, теперь Кэти просто растерялась. Она совсем не ожидала, что ночью в пустом парке кто-то будет задавать ей всякие вопросы.

Старуха рассматривала набитый доверху большой мешок.

– Зачем тебе столько? Ты что, собираешься затопить весь Лондон?

Кэти помотала головой:

– Почему затопить?

– А зачем ещё тебе понадобился корень папоротника? Ведьмы твоего возраста обычно развлекаются, используя его для вызова дождя.

– Дождя?

– Да, когда мне было столько, сколько тебе сейчас, году в тысяча… – ведьма задумалась, – да, давненько это было… Мы бросали корень папоротника в костер, раздували его своими юбками, а потом пели над ним такой наговор:

Гори-гори ясно, чтобы моросило,

Гори-гори ярко, чтобы пуще лило,

Гори-гори жарко, чтобы сыро было,

Гори-пылай как-то там ещё, чтобы было гнило!

– И что, от этого шёл дождь? – не поверила Кэти.

– Почти всегда. Только корень должен быть хорошенько вымочен в кошачьей моче, а для верности в огонь нужно ещё навалить побольше зелёных листьев папоротника. А костер лучше всего разводить на высоком холме, – старуха улыбалась своим воспоминаниям.

– И это так вы развлекались? – недоверчиво спросила Кэти.

– Ну да. Весело было. Это сейчас у вас и синематограф, и телевизионеры всякие… А ещё какие-то компутыры выдумали… Так зачем тебе тогда корень папоротника, если не для костра?

– Это для Мелиссы Грамен.

– А… Тогда понятно… Не поделишься со старухой? Мне нужно-то всего пару корешков.

– Конечно! – Кэти торопливо вынула из мешка корни. – Конечно, берите.

– Вот и славненько! – обрадовалась ведьма. – Пошли, Фелис. У нас с тобой сегодня удачная ночь. Успеем и жабьей селезенкой разжиться, если поторопимся.

Однако кошка не пожелала сдвинуться с места.

– Кстати. И тебе пора. Через четырнадцать минут проснется твоя мать. И лучше бы тебе в это время находиться дома, тебе не кажется? – И мисс Кешью растворилась в темноте, будто её и не было.

И Кэти подумала: а была ли старуха? Или привиделась? Однако, откуда же привязалось это: «Гори-гори сыро, чтобы не остыло…» Тьфу, не так! Ой! А вдруг не привиделась?! Тогда стоит поторопиться: если мать обнаружит её отсутствие среди ночи… Страшно подумать, что тогда будет. Таинственные шорохи и страшные глаза во тьме – это ничто по сравнению с гневом матери!

– Спиро, ты домой не собираешься?

Но сова даже не посмотрела на Кэти. Она сидела на пеньке, как статуэтка и посверкивала глазами. Зато кошка поднялась, потянулась и всем своим видом показала, что готова. И правда, она проводила Кэти до самого подъезда, и только потом пропала в ночи.

Кэти взлетела по лестнице, не чувствуя тяжести набитого кореньями мешка, тихонько отворила дверь, осторожно защёлкнула замок и проскользнула к себе. В соседней комнате послышался шум. Кэти быстренько сунула мешок под кровать и юркнула в постель.

Когда через минуту миссис Эбдон приоткрыла дверь в комнату дочери, та мирно сопела, закутавшись в одеяло с головой.

На следующий день Кэти выволокла кучу корней на кухню, промыла и обсушила. А потом задумалась: до отъезда осталась всего неделя. За это время она не успеет просушить корни. Как же быть? После недолгих размышлений Кэти написала записку Мелиссе. Она перечислила травы, которые успела заготовить: ромашка, крапива, подорожник, листья одуванчика и толокнянка. Эти растения были высушены и совсем готовы. А вот корни папоротника Кэти высушить никак не успеет. И как же быть?

Спиро вернулся с ответом тем же вечером.

Молодец! Если сможешь, приходи завтра к чаю. Если не сможешь выбраться завтра, приходи послезавтра. Или пришли свои трофеи совой.

Судя по всему, ты хорошо поработала. О корнях не беспокойся, я высушу их сама, никаких затруднений это не вызовет. И вообще, ты молодец. Я никак не думала, что у тебя хватит храбрости отправиться за ними в новолуние.

Жду с нетерпением, Мелисса.

Кэти решила, что мама не будет возражать, если она отправится в Косой переулок завтра же. И та не возражала. Вся добыча Кэти состояла из нескольких пакетов с высушенными травами, уместившихся в её рюкзаке, а корни она уложила в большую хозяйственную сумку. Спиро она была бы не по силам, наверное.

Мелисса встретила Кэти у дверей своей лавочки. За прилавком на этот раз суетился совсем молодой парнишка. Увидев Кэти, он подмигнул ей, но, поймав взгляд хозяйки, тут же принял преувеличенно деловой вид, нахмурился и полез на верхнюю полку за бутылью с концентрированной желчью ехидны.

– Это Балатаро, мой братец, – махнула рукой в его сторону Мелисса. Потом откинула яркую занавеску и пригласила Кэти в уютную комнатку, где на столике уже подпрыгивали, выражая нетерпение, фарфоровые чашки, пыхтел большой чугунный чайник, а в маленьком заварочном настаивался ароматный напиток.

– Сначала чай! – жизнерадостно, как всегда, провозгласила Мелисса. – А дела подождут!

– Святые слова! – из-за занавески откликнулся такой же жизнерадостный голос.

– А тебя, милый, это не касается! Ты сегодня работаешь с покупателями!

Мелисса ухаживала за Кэти, как за долгожданной гостьей. Кэти сначала стеснялась, но очень скоро ей стало здесь легко и просто. Хотя обычно Кэти трудно сходилась с незнакомыми людьми, на этот раз она и сама не заметила, как стала рассказывать своей новой знакомой про свои прошлогодние метания и переживания, когда выяснилось, что она неинициированная волшебница.

Мелисса оказалась хорошей слушательницей. Она сочувствовала, рассказу о том времени, когда Кэти никак не могла понять, что с ней: все утверждали, будто она на самом деле волшебница, но ничего волшебного у неё тогда не получалось. Когда Кэти вспоминала, как она ждала инициации, Мелисса переживала вместе с ней. И была поражена, узнав, что её, Кэти, инициировал профессор Снейп с помощью забытого, почти легендарного зелья.

– Да… Северус… он такой… – загадочно улыбнулась Мелисса.

Кэти замерла с недоеденной булочкой в руке, уставившись на хозяйку.

– Он всегда был таким – не от мира сего… Сидит-сидит, вроде и не слушает преподавателя, а потом вдруг как спросит что-нибудь эдакое – иной профессор с ног собьётся, пытаясь найти ответ…

– Вы вместе учились? – удивилась Кэти. – Мне всегда казалось… мне казалось, что Снейп уже старый… то есть, не старик, конечно, – тут же поправилась она, – но все же… а вы…

Мелисса засмеялась.

– Он даже младше. Только всегда стеснялся своего легкомысленного возраста. А теперь… Трудно ему с вами, я думаю, – она покачала головой.

– Ему трудно?! Это нам с ним трудно! – возмутилась Кэти. – Он самый… – она даже вскочила со стула, – самый вредный, самый злой…

– Ну да, – неожиданно согласилась Мелисса.

Кэти опять удивилась: ей показалось, что до сих пор Мелисса защищала своего старого знакомого.

– …да, – продолжала та, – добрым его назвать трудно. Он был весьма талантливым студентом. Но его не любили. Ни сокурсники, ни преподаватели. И он никого не любил. Всегда был таким, сколько его помню.

Кэти молча пила чай и слушала.

– А теперь ему доверили один из самых важных предметов. Ну, этого следовало ожидать.

– Это зелья-то важный предмет? – скептически хмыкнула Кэти.

– А разве не важный? Зелья, трансфигурация и заклинания – это же основы волшебства. И самые сложные предметы. Ну, про руны, алхимию я не говорю – это уже специальные курсы.

– А защита от тёмных сил?

– А что защита? Да кому она нужна? – Мелисса пожала плечами. – От кого ты собираешься защищаться?

– Как это? – в который раз удивилась Кэти. – Защита – это не важный предмет?!

– Ну, по сути это тоже очень специальная дисциплина. Только для тех, кто собирается работать с опасными тварями… Или в диких каких-нибудь районах, где ещё остались тёмные маги… Возможно, в конце-то концов этот предмет вообще вычеркнут из общеобразовательной программы.

Кэти растерянно поморгала, а потом сказала:

– А я думала, что это самый важный предмет.

– Нет! – засмеялась Мелисса. – Даже когда я училась, уже тогда защита как предмет немного значила. Тёмных магов почти не осталось. Гоблины, тролли, великаны и другая нечисть тоже присмирела. Драконы и мантикоры – это важно, конечно, но если ты не готовился специально к работе с ними, просто не нужно соваться в районы, где они водятся, если не хочешь неприятностей.

– Странно как-то всё это… – задумчиво произнесла Кэти, отодвигая чашку.

– Ничего странного. Мы же не в средневековье живем! На дворе двадцать первый век. Когда-то очень давно в самом деле было, наверное, важно уметь сражаться. А теперь… – Мелисса помотала головой и тоже отодвинула чашку. – Ну давай, посмотрим, что ты сумела добыть.

Они занялись сумками Кэти. Мелисса вынула пакет с цветками ромашки, проверила качество, потом отработанным движением волшебной палочки упаковала ароматные лепестки.

Кэти с весёлым удивлением следила за этим процессом. Повинуясь взмаху, сухие цветы стали сами пересыпались в небольшие бумажные кулёчки. На кулёчках появились этикетки, непонятно откуда, и уже готовые упаковки с сухими цветками ромашки укладывались в ряд на полке с готовыми товарами. Мелисса тем временем занялась следующим пакетом. Она была довольна качеством доставленного Кэти сырья. Только мясистые листья одуванчика были немного не досушены. Их Мелисса быстро подсушила прямо над столом: по её команде на столешнице заплясало синеватое пламя, и листья быстро в нём прокалились.

– Забыла тебе сказать… – пробормотала она, высыпая на стол толокнянку. – Когда собираешь какое-нибудь растение, хорошо бы с ним побеседовать. И растению будет приятно, оно не будет сопротивляться, и всё такое… Оно же тоже живое, доброе слово и репейнику мило. А тебе легче будет с ним работать.

– Я разговаривала с крапивой, – призналась Кэти.

– Да? – Мелисса подняла голову. – Молодец!

Уложив корни папоротника на просушку, Мелисса вернулась и вручила Кэти небольшой мешочек с золотом:

– Твой первый заработок!

Кэти растерялась:

– Мы же договаривались, что это в обмен на другие ингредиенты… Вы же мне столько всего дали…

Мелисса засмеялась:

– Всё верно. Не переживай, я себя не обижу. Но ты столько притащила! Одни травы полностью окупили твой долг. А корень папоротника – это тебе не шуточки. Да ещё ночной! Да ещё выкопанный в новолуние! Так что ты очень хорошо потрудилась, я в тебе не ошиблась. Надеюсь, ты и из Хогвартса пришлёшь мне что-нибудь интересное!

Глава 3

СХВАТКА

Последняя неделя каникул пролетела как один день. Сочинение по травологии Кэти дописывала за полчаса до отъезда и впопыхах чуть не забыла запихнуть в сумку.

Замешкавшись с вещами, Кэти едва успела схватить со стола приготовленный билет. Толком не попрощавшись с матерью, она почти сразу очутилась на знакомой платформе. Перемещение с помощью портала было мгновенным и не вызывало никаких ощущений – ни приятных, ни неприятных, в отличие от путешествия через камин. Только что Кэти находилась в своей комнате и что-то говорила маме, и вот уже стоит посреди платформы, и слова:

– …конечно, и я буду скучать, – оказались обращены к табло с надписью:

Платформа № 9¾

Лондон – Хогвартс. 11:00

Оказывается, за лето Кэти успела отвыкнуть от сутолоки, которую запросто умеют создать даже несколько школьников, собравшихся в одном месте. А около поезда суетились, бегали, растерянно озирались, радостно перекликались, искали друзей и приятелей сотни три мальчишек и девчонок. Кэти отдала свой билет служащему в ярко-красной мантии и пошла вдоль поезда, разыскивая одноклассников. В прошлом году она ещё никого здесь не знала, ей было неуютно и даже страшновато, она боялась сделать что-нибудь не так.

Но сегодня Кэти уверенно пробиралась через толчею, и со всех сторон до неё доносились знакомые голоса. И ей не казались странными случайно услышанные обрывки чужих разговоров о каникулах в Трансильвании, взрывающихся огурцах, вампирах-вегетарианцах и ручных, ну, или почти ручных акромантулах. Она помахала рукой знакомым ребятам из Ровенкло, поприветствовала Вирджинию Аксиден – соседку по парте на практических занятиях по зельеделью, кивнула Гестису МакМалусу – ещё одному второкурснику Слизерина. Её саму окликнула Луиза Харм-Хилл – девочка, с которой в прошлом году довелось провести рождественские каникулы, и важно поприветствовал Доминик Финбоу, ловец команды второкурсников, вернее, теперь уже третьекурсников Гриффиндора.

Из окошка предпоследнего вагона высунулся неугомонный Квентин и закричал:

– Кэти! Иди сюда! Тут все наши собрались! Иди скорее!

Кэти, обрадованная, заспешила к вагону. Краем глаза она отметила фигурку в джинсовом сарафане. Какая-то мысль метнулась было в голове, но Кэти не захотела ловить её, поленилась, да и не до того ей было. В эту секунду послышался ещё один знакомый голос:

– Биб! Виталина! Сюда!

Кэти поморщилась, и тут же мысль, окончательно сформировавшись, вернулась, и на этот раз Кэти не отмахнулась, она остановилась и оглянулась. Одинокая фигурка оставалась на перроне. Девочка растерянно озиралась вокруг. Через плечо перекинут небольшой рюкзачок, в руке стиснут билет-портал.

Не обращая внимания на Ребекку, тоже выглянувшую из окошка и что-то кричащую, Кэти вернулась.

– Привет! – окликнула она. – Первый курс, да?

Девочка вздрогнула и обернулась. Она неуверенно кивнула и охрипшим от долгого молчания голосом чуть слышно прошептала:

– Ага…

Кэти живо вспомнила саму себя год назад. Как она, одна-одинёшенька, брела по вагону и наткнулась на компанию школьниц, которые зло над нею подшутили.

– Всё в порядке, ты не переживай. – Она ободряюще улыбнулась девочке. – Я Кэти Эбдон, а тебя как зовут?

– Джейн Уайт. – Девочка тоже робко улыбнулась.

– Пойдем, – Кэти кивнула на вагон. – Пора уже, поезд сейчас отправляется. А билет отдай… – Кэти завертела головой по сторонам, – …да вон тому служащему, видишь – дядька в красной мантии?

Джейн послушно подошла к невысокого роста толстячку, с благодушной улыбкой принявшему у неё билет. Кэти уже стояла рядом с вагоном. Заскочив в тамбур, она оглянулась и протянула руку, помогая забраться Джейн.

– Пошли, поищем ещё кого-нибудь из новеньких, – предложила она. – Тебе лучше ехать со своими будущими одноклассниками. Сразу и познакомитесь. Так лучше. А к старшим соваться не советую – мало ли на кого наткнёшься.

Из дверей купе высунулась кудрявая голова.

– Где ты застряла? Иди скорее! – Ребекка схватила Кэти за рукав и потянула внутрь.

– Погоди. – Кэти заглянула в купе и закинула вещи на верхнюю полку. – Я сейчас.

– Ты куда?! – выскочил Квентин. – А это кто? Твоя подружка?

– Это Джейн Уайт, – представила Кэти девочку. – Я хочу помочь ей найти одноклассников. Сейчас вернусь.

– Да чего ты будешь возиться? Давай сюда скорее, у нас весело!

Кэти заколебалась, но всё же сказала:

– Нет, я всё же пойду, поищу первоклашек – а то наткнется на какую-нибудь Мери Трэй.

– Да тебе-то что за дело, никак не пойму? – возмутился Квентин. – Ты что, обязана нянчиться со всякой мелюзгой?

– Нет, не обязана. Но я хочу помочь.

Квентин надулся.

– Сам-то ты давно ли был такой же… мелюзгой? Вспомни, ты когда в прошлом году сел в поезд, с кем ехал? Один?

Квентин помотал головой и ответил:

– Да я уж и не помню… А что?

– А я вот ехала вместе с третьекурсницами. Ничего хорошего из этого не вышло. Так что я лучше присмотрю, чтобы к Джейн не привязался ещё кто-то вроде нашего прославленного ловца.

В коридор выскользнула Алиса.

– Давайте и я с вами? Привет, Джейн, я Алиса МакМелт. Пошли, поищем твоих будущих однокурсников.

Девочки втроём пошли по вагону, заглядывая в открытые купе. В соседнем их одноклассники Марк, Нейл и Карл листали последние номера журнала «Квиддич сегодня и завтра». Марк комментировал живые фотографии, рассказывал об известных игроках, рассуждал о шансах той или иной команды в Кубке мира:

– Вот, смотрите, это Уле Айнер Бьёрндалин. Самый классный загонщик в Норвежской сборной.

– А это Грайс? Я думал, он старше, – Нейл разглядывал большую фотографию на развороте.

– Это он только выглядит сопляком, а знаешь, как летает? Ого-го! Поищи статью про немецкую команду – там есть фотография, сам увидишь!

– Вот это финт! Ты посмотри, посмотри, что творит! – восхитился Карл.

– Я ж говорил, самый крутой загонщик! Привет, Кэти! А вот здесь смотри-смотри… Вот!

– Ух ты!

Похожие компании занимали и другие купе. Когда поезд тронулся, ребята угомонились и расселись по местам. Играли в волшебные шахматы и настольный квиддич, разговаривали, обменивались вкладышами из шоколадных лягушек, развлекались волшебными попрыгунчиками, «оглушительно хрустящими чипсами» – новинкой от Берти Боттс, игрушками-превращалками и другими забавными штучками из магазинчиков Косого переулка.

Мимо очередного купе постарались проскочить поскорее. Собравшаяся там компания играла в дартс. Вместо дротиков использовали, как и следовало ожидать, волшебные палочки, а вот мишенью служило окошко напротив. Прошмыгнув мимо «мишени», девочки остановились и понаблюдали за игрой. Палочки, вылетев через приоткрытое окно, тут же, кувыркаясь, возвращались, наподобие бумерангов. Если же незадачливый игрок промахивался, его палочка, отскочив от стекла или стенки вагона, высекала целый сноп искр и вопила: «Промазал!».

– Вот уж не думала, что можно так… швырять свою палочку в окошко, – Алиса неодобрительно покачала головой.

– Да уж, МакГонагал такое развлечение не одобрила бы, – согласилась Кэти.

– Это точно!

Следующее купе было переполнено. Казалось, туда набился второй курс Ровенкло в полном составе. Взрывы хлопушек перемежались взрывами хохота.

– Кэти, привет! Привет, Алиса!

Девочки остановились поприветствовать знакомых. Их угостили лимонной шипучкой, приготовленной, как утверждал Энтони Хоуп, только что, путём перегонки смеси чернил всех цветов, какие нашлись у него самого и его приятеля Альфреда, и пластмассовых скрепок ядовито-жёлтого цвета.

Кэти осторожно попробовала, шипучка оказалась кисловатой, но приятной на вкус.

– А ещё у нас остались синие и фиолетовые скрепки! – поделился своими планами Энтони.

– Как же вам удалось? – удивилась Кэти. – Ведь в лимонад нас учили обращать только воду.

– Вот так и совершаются великие открытия! – напыщенно заявил Альфред Браун, но тут же не удержался и прыснул: – Я откопал у отца старую книжку «Универсальные превращения». Чего там только нет! Теперь я умею превратить любую жидкость во что-нибудь пригодное для питья! Здорово, правда?

Алиса засмеялась:

– Любую? А что ты уже превращал?

– Из маминого зелья для завивки получился чай с молоком. Отвратительный на вкус, правда. А…

– А что мама? – Алиса развеселилась.

– Маме тоже не понравился. Она готовит лучше.

Кэти уже давно заметила Патрика Уэйка. Притиснутый однокурсниками к окошку, он сверлил её взглядом. Время от времени он поднимал руку к нагрудному карманчику и что-то там ощупывал. Кэти показалось, что он порывается что-то ей сказать, но не решается.

Джейн пила свою шипучку, словно это было некое сказочное угощение. Хотя для неё это и в самом деле было сказочным угощением. Кэти попыталась поставить себя на место Джейн и позавидовала: самой ей в прошлом году не повезло найти подобную компанию начинающих волшебников. А те начинающие волшебники, с которыми она столкнулась тогда, были совсем не дружелюбными.

Наконец почти в самом конце вагона обнаружилось свободное место. Здесь сидела девушка, почти взрослая ведьма, и ещё двое ребят: мальчик в джинсах и красно-синей ветровке открыв рот слушал девушку. Девчушка его возраста иронично комментировала нравоучения старшей сестры. То, что это сёстры, угадывалось с первого взгляда: одинаковые иссиня-чёрные волосы, похожие голоса и жесты. А когда они оглянулись на входящих, Кэти сразу увидела и две пары одинаковых чёрных глаз. Девушку Кэти узнала: это была студентка седьмого курса, на её мантии красовался значок старосты школы.

– У вас свободно? – Кэти показала на незанятое место.

Младшая девочка кивнула, весело разглядывая Кэти и Алису.

– Это Джейн, она никого тут не знает… Примете её в свою компанию? – оглядывая всех по очереди, спросила Кэти.

Сидящие в купе перевели взгляд на Джейн, съёжившуюся в уголке.

Кэти тоже оглянулась на неё, приобняла за плечи, слегка подтолкнула вперёд и сказала:

– Не робей, никто тебя не съест…

– Не обидим, не бойся! – усмехнулась и девочка.

– Да конечно, пусть остается, – согласилась и её сестра, – только мне уже пора. – Она поднялась, на прощание строго посмотрела на сестру, сказала: – Смотри, Фанни, не безобразничай тут! И не выпендривайся, – погрозила ей пальцем, потом кивнула Кэти и Алисе и заторопилась в вагон, предназначенный для старост.

Фанни посмотрела вслед сестре, скорчила гримасу, передразнивая её, и весело улыбнулась.

Кэти помогла Джейн закинуть сумку на верхнюю полку.

– Ну ладно, пока. – Кэти поймала ладошку Джейн, сжала её на мгновение.

Но Алиса вдруг схватила её за локоть:

– Ты что… Осторожно… – шепнула она.

– В чём дело? – удивилась Кэти.

– Осторожнее, ты же не знаешь эту Джейн.

– Ну и что?

– Ну ты даёшь! Ты же весь прошлый год занималась вопросом инициации, а теперь спрашиваешь: ну и что?

– А-а… Так ведь я уже в порядке, – пожала Кэти плечами.

– Ты-то в порядке. А Джейн?

– А… а, ну да… Я и забыла, – смутилась Кэти. – Только, не всё ли равно теперь.

– Так ты что, уже касалась ее?! – Алиса утянула Кэти в уголок и почти кричала.

– Да, кажется. Я и не подумала об этом… Да ладно, чего уж теперь…

Кэти было очень неловко шептаться под удивлёнными взглядами первокурсников. В самом деле, в прошлом году она много сил и времени отдала этому вопросу. Но с тех пор как её собственная инициация благополучно произошла, её волшебные способности пробудились, и она выбросила из головы все проблемы, связанные с этим. И не вспоминала про то, что волшебники могут быть не инициированы, что инициировать их можно простым прикосновением, что сделать это может любой волшебник, даже ребёнок, и что при этом он лишится части своей волшебной силы, как бы поделится ею с новичком.

Алиса смотрела на неё в упор, укоризненно и в то же время с сожалением.

Кэти вытащила палочку, чтобы продемонстрировать, что её волшебные способности никуда не делись. Она и впрямь не сомневалась, что это так, и поэтому уверенно скомандовала:

– Вингардиум левиоса! – и направила палочку на большую спортивную сумку, стоящую у ног мальчика. Сумка послушно взмыла в воздух, и Кэти отправила её на багажную полку.

– Вот видишь. Я же говорила: со мной всё в порядке.

Тут дверь распахнулась и в купе ввалились трое.

– Ага! Вот они, голубчики! – резанул слух ликующий голос Виталины.

– Приветики, – Мери с улыбкой разглядывала первокурсников, которые все, как один, были наряжены в магловскую одежду.

– Все в джинсах, – удовлетворенно констатировала Биб.

Мери наконец обратила внимание на Кэти и Алису и нахмурилась:

– Так, а вы что здесь делаете? Идите себе.

Кэти не двинулась с места.

– Что это ты раскомандовалась? – спросила она.

– Ого! – всё так же радостно удивилась Виталина. – Какие мы храбрые! Давно не летала вверх тормашками?

– А то ещё смотри: быстро второй нос вырастет! – Мери с угрозой смотрела на Кэти.

– Или третье ухо! – подхватила Виталина.

– Или четвёртое… – Биб затруднилась, что именно четвёртое она могла бы наколдовать Кэти.

– Ухо! – подсказала та.

– Что?

– Четвёртое ухо! – пояснила Кэти. – Виталина наколдует мне третье, а ты, стало быть, четвёртое!

Фанни прыснула, а Алиса тихонько потянула Кэти за рукав и прошептала:

– Не нарывайся. Пойдём.

Кэти выдернула рукав и мотнула головой.

– Иди, если хочешь. А я… присмотрю тут.

Алиса хмыкнула и тоже осталась.

– Давайте-давайте! Катитесь отсюда! – Биб уже вытаскивала из кармана бумажный кулёк. – А у нас тут дела.

– Какие у вас тут могут быть дела? – изумилась Алиса.

– Вот тебя забыли спросить! – Виталина всё веселилась. – Дай мне. – Она взяла у подружки кулёк.

Кэти удивлённо покачала головой: точно такой же кулёк в прошлом году предлагали и ей.

– А, ладно, пусть остаются. Эти нам не помешают, – махнула рукой Мери.

– Что, на большее фантазии не хватает? – насмешливо спросила Кэти.

– Что? – Биб и Виталина непонимающе уставились на неё.

– Я говорю: убогие у вас развлечения, да и те не отличаются разнообразием.

– Вякни мне еще! – огрызнулась Биб.

Виталина тем временем уже протягивала кулёк мальчику:

– Вот, угощайся!

Мальчик, оглушённый перебранкой, молча смотрел на кулёк.

– Бери же, не стесняйся!

Кэти шагнула к Виталине, но Биб оттолкнула её.

Мальчик нерешительно потянулся к кульку.

– Не бери! – неожиданно сказала Фанни. Она, прищурившись, смотрела на Мери.

И тут несколько вещей произошло почти одновременно.

Виталина сунула кулёк Биб и выхватила волшебную палочку. Биб выругалась и ринулась к Фанни. Мери прикрыла дверь. А Кэти почти машинально ткнула палочкой в кулёк и выкрикнула:

– Омнис ляпис!

Биб охнула и выронила вдруг потяжелевший пакет прямо себе на ноги.

Мальчик тоже вскочил, заслонив собой Джейн и Фанни, которые, схватившись за руки, забились в уголок.

Мери и Виталина ошеломлённо переглядывались, Биб согнулась и с причитаниями ухватилась за ушибленную ногу.

– Уходите, а то я разозлюсь и превращу в камень кого-нибудь из вас. – Кэти погрозила палочкой. – Сгоряча у меня обычно всё получается. А вот обратное превращение – не уверена, придётся просить МакГонагал, так что уйдите по-хорошему!

– Интересно послушать, как ты будешь объясняться со старушкой МакГонагал! – мрачно бросила Мери.

– Если я сейчас ненароком превращу тебя в булыжник, вряд ли тебе доведётся послушать мои объяснения!

– Ничего страшного, – Биб со злостью смотрела на Кэти. – Мы послушаем, а потом Мери всё подробненько расскажем.

– Ага! Изобразим в лицах! – подтвердила Виталина.

Кэти улыбнулась и покачала головой. Палочку она всё ещё держала наготове.

– Ладно, фокус не удался. Пошли отсюда, – Мери пнула булыжник на полу и открыла дверь.

Кэти сунула палочку в карман.

Рано она успокоилась. Потому что в тот же миг Виталина из-за плеча Биб выставила свою палочку в сторону Кэти и заорала:

– Мультипустула!

Кэти не была готова к нападению. Она машинально подняла руку и просто взмахнула, будто отмахнулась от назойливого насекомого. И случилось неожиданное: беспомощное движение рукой, не вооруженной волшебной палочкой, разметало Мери и Биб в стороны, а лицо Виталины тут же покраснело и покрылось целой россыпью мелких противных прыщиков.

Всю троицу как ветром сдуло. Только хлопнула дверь, да из коридора донёсся топот трёх пар ног.

Кэти перевела дух, Алиса ошеломлённо взирала на неё.

Первоклашки тоже таращились на Кэти круглыми глазами, ей даже стало неловко. Даже сестрёнка своей старшей сестры, до сих пор имевшая вид заносчивый и чуть-чуть снисходительный, была огорошена, как и все остальные.

Кэти смущённо откашлялась и сказала:

– Ну ладно… Мы пойдём, наверное… Думаю, вряд ли ещё кто-то будет приставать.

В своё купе возвращались молча. Алиса искоса посматривала на Кэти, но ничего не говорила. Наконец та не выдержала:

– Ну что ты на меня так смотришь?

– Вот только не делай такой вид, будто ничего особенного не случилось!

Кэти промолчала.

– Не каждый день я вижу, как ведьма двенадцати лет отражает заклятье молча, да ещё и без палочки!

Кэти не нашлась что ответить.

– Что ты молчишь?!

– По крайней мере, теперь ты уверена, что я не инициировала Джейн.

– Это уж точно! Разве что не ты поделилась с ней своей силой, а она с тобой!

– Это же полная чушь! И ты сама знаешь об этом.

– Да нет, это я так просто говорю. Но как же тебе удалось? Я знаю, конечно, что опытные волшебники умеют колдовать молча, без слов…

– И без палочки, – подтвердила Кэти.

– Ну-у-у…

– Неужели ты никогда не видела, как Дамблдор движением руки, например, зажигает свечи… или…

– Так то Дамблдор! Я же говорю: я слышала про невербальные заклинания, а про то, что можно колдовать без палочки… Ну, допустим, и это возможно…

– Возможно-возможно, без допустим. Я это точно знаю.

– Теперь и я это знаю. Собственным глазами видела. Но не в двенадцать же лет! Не после одного года обучения! В это ни за что не поверю! Этому же, наверное, нужно учиться много лет!

Кэти пожала плечами.

– Да что я говорю! – Алиса опомнилась. – Колдовать наверняка можно без слов и без палочки. Но ты же даже не колдовала! Ты просто махнула рукой и…

– Видимо, всё же колдовала, – призналась Кэти. – Я же не просто махнула…

– Ну?

– Вернее, – поправилась Кэти, – я, конечно, просто махнула, но…

– Ты меня вконец запутала: махнула – не махнула, просто – не просто!

– Да я же пытаюсь тебе объяснить!

Девочки остановились у своего купе, и Кэти наконец рассказала, что летом, когда писала сочинение для Флитвика, выяснила, что волшебная палочка – это такой специальный предмет, изготовленный магическим способом из субстанции с магическими же свойствами. Но. Сама по себе волшебная палочка не делает тебя волшебником.

– Ну, это каждый ребёнок знает: волшебная палочка в руках магла – просто дубинка.

– Вот именно! А это означает что?

– Что?

– Это означает, что волшебная палочка – всего лишь проводник, ну, если хочешь, усилитель твоей магической энергии. Понимаешь? Если у тебя есть волшебная сила, то волшебная палочка её усиливает, помогает ею управлять, а если её нет, то никакая палочка тут не поможет. Уж в этом я убедилась на собственном опыте.

Алиса обдумывала новую для себя идею. Кэти тоже соображала, как же это ей удалось? Действительно, летом, листая учебник заклинаний, она нашла это заклятье отражения, Рипалсио. Сожалея, что не может во время каникул воспользоваться своей палочкой, тренировала это заклинание просто так, когда ложкой, когда карандашом или кисточкой. И это вошло у неё в привычку. Часто она неосознанно махала рукой в ответ на неприятные слова матери или докучливой соседки. И, естественно, вслух заклинание она не произносила.

Неужели пустое размахивание дало такой эффект? И вдруг она опомнилась:

– Слушай, кажется мы с тобой перемудрили!

Алиса не успела ответить. Из купе уже давно высунулся Квентин. Он с любопытством смотрел на своих однокурсниц, которые, не замечая никого вокруг, сначала яростно спорили, потом вдруг замолчали.

– А чего вы здесь топчетесь? – наконец спросил он. – Не стесняйтесь, заходите, тут только свои!

– Так что мы намудрили? – усевшись напротив Ребекки, спросила Алиса.

– Да ведь… – Кэти опять прервали.

– Вы что, поссорились? – спросил Том.

– Что-то случилось? – оторвавшись от «Волшебника-недоучки» – приложения к «Ежедневному пророку», поинтересовалась Ребекка.

– Кэти была права, в самом деле, есть у нас любители обидеть малышню. – Алиса покачала головой.

– И что, вы с ними дрались?! – восхитился Квентин.

– Я – нет, а Кэти… Кэти отразила заклятие прыщавости, представляете?

– Ух ты! – восхитился Том. – Отражение мы ещё не проходили!

– Молча! – продолжила Алиса.

– У тебя получилось невербальное заклинание?! – удивилась Ребекка. – Это же очень высокий уровень волшебства!

Теперь все уставились на Кэти. Она от смущения готова была залезть под лавку.

– И без палочки! – с триумфом закончила Алиса. Потом она потянула журнал из ослабевших вдруг рук Ребекки и скрылась за ним.

Шум поднялся невообразимый. Из соседнего купе тут же прибежал Марк. Следом, не дождавшись приятеля, подтянулись и Карл с Нейлом.

Очень скоро Кэти надоело слушать вопли изумления и восхищения. Она решительно поднялась и сказала:

– Значит так. Заклятье отражения я учила летом, от нечего делать. А то, что оно получилось у меня так, без слов и без палочки… Я не знаю, почему. Хотя… ведь ещё до поступления в Хогвартс у вас тоже получалось что-нибудь необычное? Без всяких палочек, ведь так?

– И верно, – тут же успокоилась Ребекка и забрала свой журнал у Алисы.

– Нет, – покачал головой Карл. – Это не совсем то же самое. У детей это просто проявления волшебных способностей. Неконтролируемые. А…

– Ну, и у меня это было неконтролируемое проявление! – отрезала Кэти. – И хватит об этом! Было бы о чем спорить! Марк, дай почитать про немецкую сборную!

Вскоре все угомонились. Марк, оставив Кэти июньский номер «Квиддича», вернулся в соседнее купе. Нейл и Карл ещё немножко поболтали про заклинание отражения, защитные чары, предстоящие соревнования по квиддичу, свои шансы попасть в сборную факультета и особенности снитчей разных производителей, – и тоже вышли. Вместе с ними увязался и Квентин. Он уже успел поспорить с Карлом о возможности использования в игре вместо мётел ковров-самолетов.

Когда подъехала тележка со сладостями, купили вскладчину большую коробку сдобного печенья и упаковку шоколадных лягушек.

К большому облегчению Кэти, о её «подвиге» больше не вспоминали.

Давно уже стемнело, когда поезд начал наконец тормозить, подъезжая к станции.

Оглянувшись пару раз на первоклашек, робко сгрудившихся у паровоза, Кэти, вслед за однокурсниками, направилась к приготовленным для них безлошадным экипажам. Мальчишки, устремившиеся вперед, быстро нашли две свободные кареты. Кэти разместилась вместе с Алисой, Ребеккой и Квентином.

По-летнему жаркий день давно сменился осенним промозглым вечером. Кэти задумчиво смотрела в окно, тщась разглядеть хоть что-нибудь в темени.

Одноклассники опять вернулись к затронутой раньше теме:

– И все же странно это! – с сомнением протянула Ребекка. – Кроме детских проявлений, я не слыхала, чтобы кто-то колдовал вот так, голыми руками.

– А как же Дамблдор?

– Ну может быть… Только Кэти-то не Дамблдор!

– Нет, конечно. Однако это означает, что это возможно! Колдовать можно и без волшебной палочки!

– Точно! – встрепенулся Квентин. – Ведь метлой-то мы управляем без всяких палочек!

– Да нет же! – засмеялась Ребекка. – Метла и без тебя уже заколдована.

– Верно, – подтвердила и Кэти. – Есть такие вещи, которые уже кто-то заколдовал. И иногда так заколдовал, что пользоваться ими может даже магл. Вот например мы с мамой ходили в Косой переулок через портал. А ведь моя мама не волшебница.

– А ведь правда же! – вспомнила Алиса. – Помнишь, я рассказывала тебе, что жила у своих родственников, сквибов. Так вот, они вовсю пользуются и порталами, и совами, и посуда у них сама моется, и полы сами подметаются. Они просто покупают заколдованные вещи, а сами колдовать не умеют.

– Так что, любой магл может научиться летать на метле?1 – возмутился Квентин.

– Нет. Тут немножко другое. Некоторые вещи заколдованы так, что ими сможет пользоваться и магл, порталы, например…

– Некоторые порталы, – перебила Ребекка.

– Да? Возможно. Я до сих пор пользовалась только порталом в Отделе магического образования, да билетом-порталом. А вот метла, видимо, заколдована совсем по-другому. Потому что, пока я не была инициирована, метла меня абсолютно не слушалась. Помните?

– Не-а! – весело откликнулся Квентин.

– А я вот очень хорошо это помню, – сказала Кэти. Помолчав, она добавила: – И вообще, давайте больше не будем это обсуждать. Ну получилось у меня что-то непонятное. Навёрстываю. Ведь волшебницей-то я стала меньше года назад. Это вы в детстве двигали взглядом предметы, да превращали свои игрушки в кроликов и котят. А мне…

– В гусениц, – пробормотала Ребекка мечтательно.

– Что? – не поняла Кэти

– Я всё подряд превращала в гусениц. А когда мне не разрешили завести щенка, превратила плюшевого медвежонка.

– В гусеницу?!

– Нет. Зачем в гусеницу… В медвежонка и превратила. И недели две прятала его у себя в шкафу. Пока маме не показалось странным, что я не только перестала отказываться от каши, а стала потреблять её в огромных количествах.

– И как же тебе удалось превратить игрушку в живого медвежонка? Ведь мы этого ещё даже не проходили? – насмешливо спросила Кэти.

Ребекка пожала плечами:

– Не помню. Как-то в детстве всё это просто получалось. Очень уж хотелось зверька какого-нибудь. И вот однажды уснула с игрушкой под подушкой, а проснулась в обнимку с живым медвежонком.

– А я всё перекрашивала забор вокруг дома, – вспомнила Алиса. – Почему-то не нравился мне розовый цвет, хоть тресни! Тётка злилась по-страшному. Как выглянет в окошко – опять забор или белый, или зелёный. Она эту проклятую розовую краску закупала тоннами. Ей-то красить приходилось по-магловски, кисточкой. Несколько лет билась. Пока я не подросла и мне не стало всё равно. Розовый, так розовый. Я тогда увлеклась цветоводством и всё заставляла цвести её пионы. Зимой и летом. Пока родственничкам не надоело и они не отправили меня в приют.

Кэти не принимала участия в разговоре: ей нечего было вспоминать. Однако она с интересом слушала, поглядывая в то же время в окошко.

Наконец вдали блеснули огни. Хогвартс встречал своих питомцев ярко освещённым подъездом и мягко мерцающими во тьме окнами. Кэти любовалась замком, возвышающимся над тёмной водой большого озера множеством башен и башенок. Картина была величественной и в то же время уютной.

Квентин приуныл.

– Что нос повесил? – спросила Алиса.

– Да вот… Хорошо, конечно, что мы опять встретились, и всё такое… да вот уже завтра опять начнутся уроки. Опять МакГонагал будет ругаться, и Флитвик загрузит выше крыши…

– Ты забыл про Снейпа, – усмехнулась Ребекка.

– Ничего я не забыл, просто я до него ещё не дошёл. – Квентин вздохнул. – Опять Бинс замучит своими лекциями, опять Снейп… м-м-м… – Квентин замычал как от зубной боли.

– Да, тоска! – Кэти незаметно улыбнулась Алисе. – Опять в квиддич играть…

– Опять на луну пялиться… – подхватила Алиса.

– Да нет, вот на Луну-то пялиться больше не придется. Это тебе, Квентин, повезло, – хитро улыбнулась Кэти.

Лицо Квентина вытянулось.

– Как это не придется?! Ты что такое говоришь?! – он оторопел.

– Ну да, – невозмутимо подтвердила Кэти. – Я перелистала учебник астрологии. Мы теперь будем пялиться куда-нибудь ещё дальше, на Сатурн, например, на Марс.

– А-а-а… – Квентин успокоился, – вы меня напугали. Я уж было решил, что астрологии вообще не будет. Единственный интересный урок, жалко было бы.

– Кстати, ты забыл ещё вот что, – сказала Ребекка. – Тоска начнётся не завтра.

Квентин удивленно уставился на неё.

– Завтра же суббота! Ты что, забыл?

– Совсем из головы вылетело! – Квентин немного повеселел.

– Ещё пару дней бездельничаем! А вот потом… – Ребекка тоже вздохнула.

Выбравшись из кареты, Кэти ещё раз окинула взглядом замок. Она ощущала радостное волнение. Не такое, как в прошлом году: тогда ожидание чуда было здорово подпорчено встречей в поезде и беспокойством о предстоящем распределении. И к волнению радостному подмешивались настороженность и опасение ещё что-нибудь сделать не так. Сегодня безмятежную радость Кэти ничто не могло омрачить.

Ничто?

Войдя в Большой Зал и оглядевшись, Кэти невольно задержала взгляд на фигуре декана Гриффиндора. А потом встретилась глазами с деканом Слизерина… Хорошего настроения как не бывало.

– Что стряслось? – с беспокойством спросила Алиса. Усаживаясь за стол, она оглянулась на подругу и встревожилась: лицо Кэти вдруг помрачнело.

– Да вот… Это, конечно, хорошо, что мы опять встретились, и квиддич тоже… да вот опять…

– Ты что, Квентина наслушалась?

– Просто увидела Снейпа. – И Кэти замычала как от зубной боли.

– Да, тоска! – Квентин улыбался во весь рот.

Кэти, конечно, поддразнивала Квентина, но настроение и в самом деле упало. Неприязнь Реддла и придирки Снейпа здорово отравили её существование в прошлом году. Непохоже, что теперь что-то изменится.

Между тем, студенты рассаживались по местам, перекликались, приветствовали тех, с кем не успели пообщаться в дороге.

Кэти оглядывала зал. Она поздоровалась с сэром Николасом, справилась у него о здоровье общих знакомых: Девушки-с-портрета и Мальчика-в-синем-костюме.

– А что с ними сделается? Всё лето колобродили по замку. Ждут тебя, не дождутся. Соскучились.

Кэти почувствовала угрызения совести: сама она только сейчас вспомнила про своих приятелей, которые в прошлом году очень её поддержали. Был такой, к счастью, недолгий, период, когда все: и однокурсники, и учителя, – были с ней не очень-то приветливы. Тогда Кэти свободное время проводила в обществе персонажей картин из коридора на первом этаже. И теперь она пообещала себе, что обязательно встретится с ними в ближайшие дни и постарается больше не забывать.

Распахнулась дверь, и профессор МакГонагал ввела первокурсников.

«Неужели и мы были такими маленькими, такими испуганными?» – поразилась Кэти. Она вытянула шею, чтобы хорошенько рассмотреть приготовления к процедуре распределения. Филч уже выносил на вытянутых руках старую шляпу, которую, по традиции, каждый будущий ученик Хогвартса должен надеть, чтобы узнать, на каком факультете ему предстоит учиться.

Первокурсники по распоряжению МакГонагал выстроились у стены под гербом школы. Столы сегодня были сдвинуты так, чтобы всем было видно табурет со шляпой и толпу первокурсников.

Наконец все приготовления были окончены. Филч вернулся на своё место за столом, МакГонагал, со свитком пергамента в руках, отступила назад, первоклашки притихли, все взгляды устремились на Шляпу. И она не заставила долго ждать, разинув рот, пронзительно заголосила:

Меня задвинули на полку,

Я целый год валялась там…

… ой, нет…это я, кажется, уже пела в прошлом году… Так-так, ага, значит вот…

В зале засмеялись. Кэти тоже прыснула от неожиданности. МакГонагал нахмурилась и сделала движение в сторону Шляпы. А та заявила сварливым тоном:

– Ну, ошиблась… Я, может быть, волнуюсь! Я, между прочим, давненько не была в обществе! Да и постарше всех вас буду! Могли бы и уважить старуху!

В зале веселились вовсю. А первокурсники наоборот, кажется, перепугались ещё больше. Кэти им посочувствовала: она помнила, как сама волновалась год назад. А тут ещё Распределяющая Шляпа расхулиганилась!

Но Шляпа наконец угомонилась: то ли она уже достаточно насладилась всеобщим вниманием, то ли вспомнила и в самом деле забытый текст. Тем же пронзительным голосом она наконец заорала свою традиционную песню:

Приветствую я вас, друзья!

Мы снова вместе, тру-ля-ля!

Волнуюсь я, как никогда,

Но это, право, не беда!

Хоть я и не имею глаз,

Вас вижу в профиль и анфас

И без особого труда

Узнаю всё про всех всегда!

Волнуюсь я, как никогда,

Ведь я уже немолода,

Но вам поведаю сейчас,

Всё, что я знаю, без прикрас.

И хоть, увы, гляжу без глаз,

Сейчас увижу всё про вас:

Где обучаться, с кем дружить,

К чему стремиться, что зубрить.

Того пошлю я в Слизерин,

Кто ценит золото и чин,

И знатный родственник кому

Всего важнее посему.

Но если ты не так удачен,

Мечтой о власти не захвачен,

И не хитёр, и не лукав,

Тебе дорога – в Хаффлпаф.

Ты дерзок, храбр не напоказ,

И на решенья скор?

Судьба дает отличный шанс,

И это – Гриффиндор!

Как только будет песнь допета,

На все четыре факультета

Отправлю вас без лишних слов…

Ах, я забыла Ровенкло?

Ну что же, рада поделиться:

На этот факультет стремится

Тот, кто умён и не чванлив,

И грызть гранит наук привык.

Я всё вам честно рассказала,

И всё вам сразу ясно стало:

Чему учиться, с кем водиться,

О чём мечтать и чем гордиться.

Ты обретёшь знакомых круг,

Каких достоин сам, мой друг,

И выбор будет тем приятней,

Чем будет мне твой ум понятней.

Чтоб сделать выбор без ошибок –

За что ты скажешь мне спасибо –

Ни чувств, ни мыслей не тая,

Без лишних слов надень меня!

Окончание песни было встречено овацией, а Кэти удивилась:

– И это всё? В прошлом году она выступала долго, гораздо дольше, чем сейчас.

– Наверное, сегодня у неё такое настроение, неразговорчивое, – предположила Ребекка.

Профессор МакГонагал тем временем вполголоса препиралась со Шляпой, потом погрозила ей пальцем и обратилась к первокурсникам:

– Ну, вы всё поняли, теперь вам нужно надеть эту… этот – она поморщилась, – …головной убор, и он выберет наиболее подходящий для вас факультет. Надеюсь, вы хорошо сосредоточились, и выбор Шляпы не будет для вас неожиданным. Итак, приступим.

И профессор начала вызывать первокурсников по своему списку. Она называла их имена, те выходили вперед – кто робко, кто уверенно, усаживались на табурет и натягивали Шляпу. После недолгого размышления – и обсуждения, как было известно Кэти – Шляпа выкрикивала название факультета, где предстояло учиться новому студенту.

Кэти обратила внимание на уже знакомых ей первоклашек: Джейн Уайт попала в Гриффиндор, как и тот мальчишка, Роберт МакВерити. А вот их соседка по купе, Фанни Амифорд, отправилась в Слизерин. Однако Кэти почему-то уже не была предубеждена против этого факультета. Наоборот, услышав фырканье Ребекки, она вступилась за него:

– А что ты имеешь против Слизерина?

– А с каких это пор он тебе полюбился? Хотя декан их, конечно, просто душка…

Кэти содрогнулась:

– О-ох, Ребекка! Давайте не будем вспоминать о нём. Хотя бы сегодня. А факультет… Что же, и там есть хорошие ребята.

– Кто же это? – вмешался Квентин. – МакМалус, что ли? Или Вирджиния Аксиден?

– Вирджиния… А что Вирджиния? Разве она сделала тебе что-то плохое?

– А тебе она сделала что-то хорошее?

– Представь себе! Однажды она помогла мне на зельеваренье.

Ребекка недоверчиво покачала головой.

– Смотрите-ка, опять в Слизерин набралось больше всех! – Карл считал первокурсников, расположившихся за столами в дальнем ряду. Потом Карл привстал и поверх голов однокашников поглядел в сторону первокурсников Гриффиндора. – …четыре, пять. А у нас опять недобор.

– Сколько? – встрепенулся Марк. – Как же они в квиддич играть будут?

– Да… – посочувствовал и Нейл, – не повезло ребятам.

– А в Слизерине четырнадцать человек! И что их туда тянет?

– Престижно – поступить туда, где учится большинство, – заметил Карл, усаживаясь на место.

– Глупость какая! – возразила Алиса. – Почему престижно то, что выбирают все? Наоборот, мы в меньшинстве, так интереснее.

– Точно! – вмешался Квентин. – Нас мало, но мы ого-го! Ого-го-го!

Кэти рассмеялась. Но в душе она, пожалуй, была согласна именно с Квентином и Алисой: «Мы ого-го-го!»

– И всё равно, веселее, когда народу больше, – проворчала Ребекка.

Заговорившись, они пропустили мгновение, когда было предложено традиционное угощение. На столах вдруг, откуда ни возьмись, появилось множество блюд с аппетитными кушаньями.

Тотчас замолчав, Ребекка потянулась к миске с жареными куриными крылышками. Кэти положила на свою тарелку баранью отбивную, фаршированную грибами и сыром картофелину, рис с душистыми приправами; быстренько умяв всё это, потянулась за добавкой, и ещё, и ещё. Но в конце концов отказалась от мысли перепробовать всё. Да и вряд ли кому-то сегодня удался такой подвиг. Все блюда трудно было бы даже перечислить, не то что перепробовать.

Десерту тоже отдали должное. На этот раз Кэти не стала разбрасываться: ещё в прошлом году ей очень понравился торт с вишней, шоколадом и взбитыми сливками. Сегодня она съела только один кусок этого торта. Но зато какого торта! И какой кусок!

– Ух… Нельзя столько есть… – перевела дыхание Ребекка. – А то станем толстыми и некрасивыми.

– Раз в год можно себе позволить, – откликнулся Квентин, тоже отдуваясь.

После такого количества съеденного неудержимо клонило в сон. Кэти предпринимала отчаянные усилия, но глаза закрывались сами собой. Неудивительно поэтому, что она чуть было не прозевала короткую речь Дамблдора:

– Мы все счастливы вновь видеть юные лица, знакомые и незнакомые, лица, озаренные тягой к знаниям, – на самом деле «юные лица» в большинстве своем выглядели сонными и ничем, кроме плавающих в воздухе свечей, не озарялись. – Хогвартс приветствует вас. И я, от имени всех преподавателей, рад повторить: добро пожаловать!

Так получилось, что в этом году заниматься мы начнем чуть позже, чем обычно. Ну что ж, примем этот подарок со смирением, – тут речь директора школы была прервана вялыми смешками и хихиканьем студентов, – и отдохнём ещё два дня, а потом, со свежими силами, приступим к учебе!

А сейчас я хочу сделать несколько важных объявлений. Кому-то всё, что я скажу, давно известно, но напомнить не помешает, тем более, что те, кто прибыл в Хогвартс впервые, и услышат это впервые.

Во-первых, Запретный лес по-прежнему является запретным. Для всех! – Дамблдор окинул строгим взглядом свою аудиторию.

Дамблдор на мгновение запнулся. По безмятежному лицу пробежала лёгкая тень… Или Кэти показалось? Наверное, показалось. Потому что тотчас Дамблдор оживился ещё больше и бодро завершил выступление:

– И мы стройными рядами двинемся вперёд, навстречу страхам и сомнениям, я хотел сказать: знаниям и умениям. Ну а сейчас, не менее стройными рядами мы отправимся отдыхать! Спокойной всем ночи и ещё раз добро пожаловать!

Когда Кэти наконец добралась до постели, сил оставалось только на то, чтобы раздеться. Опустив голову на подушку, Кэти умиротворённо подумала: «Ну вот, я опять здесь, в Хогвартсе. Наконец-то!». И тут же услышала вздох Ребекки: «Опять школа!».

Глава 4

КАНИКУЛЫ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Утром Кэти проснулась очень рано, мгновенно вынырнув из какого-то очень счастливого сна в не менее счастливую действительность. Она немножко полежала с закрытыми глазами, вспоминая, откуда эта радость, что же такое хорошее случилось… Почти сразу вспомнила: она в Хогвартсе! Одного этого было достаточно, чтобы ощутить себя такой счастливой. Кэти вскочила было, а потом вспомнила, что по воле случая, вернее, календаря, каникулы продляются ещё на два дня. Здорово! То есть, конечно, здорово, что она наконец снова здесь, в школе волшебников. Но и то, что можно ещё побездельничать – тоже неплохо.

Кэти засмеялась над собой: как это у неё в голове одновременно помещаются такие противоречивые мысли?

Соседки по комнате ещё спали. Кэти посмотрела на часы: ого, какая рань! Чем бы заняться? Порисовать? Сбегать в библиотеку и взять почитать что-нибудь интересненькое? Про вампиров, например, или про квидд… Ой! Каникулы каникулами, но ведь теперь она в школе, и можно… да и рано ещё в библиотеку, мадам Пинс, наверное, десятый сон досматривает, или одиннадцатый. Кэти торопливо оделась, натянула мантию, сунула в карман волшебную палочку и выскочила из спальни. Никого не встретив, спустилась из башни Гриффиндора. Пустые коридоры освещались косыми лучами едва взошедшего солнца.

Кэти ещё ни разу не приходилось идти по замку в такую рань. Или приходилось?.. Ну да, однажды, так же рано утром, она и трое её друзей возвращались в школу после… Кэти остановилась и потёрла лоб. После чего? Что же приключилось тогда? Она ещё тащила что-то тяжёлое… и это что-то очень неудобно было держать в руках… Она как наяву ощутила тяжесть неуклюжей ноши…

Но через мгновение непонятные воспоминания привычно улетучились, и Кэти только недоумённо пожала плечами: что за фантазии? Может, наведаться к мадам Помфри? Чтобы прописала что-нибудь от дурацких воспоминаний… Другие вот мучаются, ничего не могут запомнить, а она, Кэти – наоборот, вспоминает то, чего не было.

Кэти выскользнула из замка и побежала к стадиону. Во время рождественских каникул, когда она научилась наконец летать и летала почти каждый день, мадам Хуч, учительница полётов и тренер по квиддичу, показала ей, где хранятся школьные мётлы и разрешила брать любую из них, когда понадобится. И сейчас Кэти воспользовалась этим прошлогодним разрешением. Она выбрала не слишком потрёпанную метлу и попыталась пригладить торчащие во все стороны прутья. Потом вытащила волшебную палочку и припомнила выученное летом заклинание. Однако, то ли Кэти перепутала слова, то ли это заклинание было предназначено для чего-то другого… Одним словом, прутья несчастной метлы заплелись в косичку. И расплести её никак не удавалось. Провозившись с полчаса, Кэти махнула рукой на бесполезное занятие, сунула испорченную метлу на место и не глядя вытащила другую, взъерошенную и кривоватую. Все школьные метлы были примерно в таком же состоянии, поэтому Кэти не стала привередничать, оседлала ту, что подвернулась, оттолкнулась и взлетела.

Не так давно приобретённые навыки вспомнились без труда. Метлу ощутимо клонило влево, она не сразу откликалась на команды и всё норовила крутануться и перевернуть седока вниз головой. Но Кэти быстро приспособилась к её капризам и смогла сполна насладиться долгожданным полётом. По широкой спирали поднявшись над стадионом, она сделала несколько кругов, потом погналась за прошмыгнувшим мимо воробьём. Не догнала, зато чуть не влетела в куст боярышника. Оглядевшись, Кэти узнала это место и принялась искать полянку со сниджетами. Но поиски она вскоре оставила, потому что найти не нашла и подумала, что полянка наверняка заколдована и её так просто не сыщешь.

Тогда она вернулась к замку и стала облетать его, медленно поднимаясь вверх и внимательно разглядывая стены, сложенные из громадных глыб серого ноздреватого камня, тут и там покрытого бурым мхом. У основания стены густо оплетал плющ, с листьями почти чёрного цвета.

От изучения древних стен Кэти была оторвана неожиданно и очень неприятным образом. Внезапно она услышала характерный свист, и, не успев опомниться, чуть не свалилась с тридцатиметровой высоты: воздух вдруг всколыхнулся и с силой толкнул её в спину. Кэти судорожно ухватилась за рукоятку, с трудом выровняла метлу, потом оглянулась: мимо промчалась и теперь быстро удалялась в сторону стадиона фигура в красной мантии. Кэти устремилась было за незнакомцем, попыталась догнать его, но её лохматая кривулька явно уступала спортивной метле и в скорости, и в маневренности. Поэтому Кэти оставила безнадёжную попытку. Она только поглядела вслед, восхищаясь и завидуя, и отметила, что над стадионом уже кружат несколько человек в таких же красных мантиях – сборная Гриффиндора, воспользовавшись первым же выходным, выбралась на тренировку.

Кэти издали посмотрела на мельтешащие в воздухе и бегающие по земле фигурки и отвернула в противоположную сторону, к полянке за озером – ей показалось, что-то блеснуло там, в траве. Может, это заблудившийся снитч? Кэти зигзагами пролетела над полянкой и снизилась. Нет, это не снитч. Потому что вот ещё будто подмигнул золотой глазок, и вот, а вон там целая россыпь ярких искорок. Кэти приземлилась и обнаружила источник света: бледно-жёлтый, почти прозрачный цветок, большой, семилепестковый. И серединка этого цветка ярко сияет золотом в лучах восходящего солнца.

Кэти с изумлением следила, как широкие лепестки медленно поднимаются и смыкаются, пряча яркую сердцевину. Она перевела наконец дыхание. Ей впервые довелось наблюдать цветение aurum fictus chrysanthemum, золотой хризантемы. Нет, это не было редким явлением, эти цветы растут везде, маглы даже считают их сорняками. Ведь раскрывает свою чашечку золотая хризантема только через час после рассвета, и тут же, спустя несколько минут, закрывает.

Кэти стояла посреди полянки, покрытой невзрачного вида зеленью и силилась вспомнить, что же она вычитала в справочнике про это растение. Она ещё раз оглянулась в сторону квиддичного стадиона. Она ведь решила заработать на хорошую метлу, не стоит об этом забывать. Присев на корточки, Кэти разглядывала мелкие резные листики, похожие на еловые веточки, только мягкие и очень мелкие. От цветков не осталось и следа: теперь они раскроются только через сутки.

Кэти приметила место, где обнаружила золотую хризантему, вскинула метлу на плечо и стала бродить по поляне, высматривая растения, о которых рассказывала ей Мелисса. Был тут и голодный барвинок – норовящий ухватить длинными усиками за щиколотку. Попадался дикий танцующий крестовник – ярко-зелёные его цветки терялись на фоне окружающей зелени. Скоро Кэти убедилась, что луг и впрямь богат магической флорой, и если хватит сил и терпения, она и в самом деле соберёт тут богатый урожай.

В задумчивости побрела она в сторону стадиона, забыв про метлу на плече и размышляя: как-то ещё получится? В прошлом году у неё оставалось не слишком много свободного времени. Раз уж выдались свободные деньки, нужно воспользоваться случаем и завтра же… нет! сегодня же заняться заготовкой сырья для Мелиссы.

Кэти ещё полюбовалась на игроков, резвящихся в небе. Пользуясь отсутствием капитана, они устроили весёлую чехарду: гонялись друг за другом, уворачиваясь от квоффлов.

Сразу после завтрака Кэти засела за работу. Она отказалась от партии в волшебные шахматы, со вздохом – от предложенной мадам Пинс книжки про вампиров, стиснув зубы, – от похода на полянку со сниджетами, и с головой ушла в изучение литературы по магическим растениям. К обеду она пометила в списке Мелиссы те растения, которые надеялась найти в Хогвартсе. Вопросительными знаками она обозначила несколько видов, которые видела сегодня, но для их сбора нужно выйти или рано утром, или даже ночью. Кроме того, она составила подробный план: что и когда она сможет собрать. Потому что, например, ту же золотую хризантему следовало заготавливать только в ноябре, а вот змеевидным пыреем, драконьим глазом и дикой песчаной красавкой можно будет заняться уже сегодня.

К вечеру Ребекка охрипла – она прогуляла с Луизой и Беллой с утра до вечера, с перерывами на завтрак, обед и ужин. Алиса без сил повалилась на кровать. Ей целый день пришлось лазить по кустам и разорять птичьи гнёзда.

– Представляете, эти лентяи, маленькие сниджеты, не желают учиться летать, пока сидят в гнезде. И родителям приходится кормить этих бездельников, да ещё гнёзда ломать, – Алиса зевнула. – Это Хагрид придумал, чтобы мы им так помогали. Зато я видела птенчика! – похвасталась она. – Он такой весь зелёненький, только крылышки чуть-чуть золотятся.

Девчонки уже скрылись за пологами своих кроватей, Ребекка даже похрапывала. А Кэти всё возилась с собранными травами: она расстелила в уголке оберточную бумагу и перебирала стебельки пырея, мелкие голубоватые соцветия драконьего огня. Семена красавки она ссыпала в пузырёк и решила завтра же отправить Спиро в гости к Мелиссе. Было чем похвастаться и поделиться.

В воскресенье Кэти поднялась так же рано, как и накануне. Но на этот раз не побежала за метлой, а направилась на луг за озером, и всё утро провела там, собирая в склянку росу с листьев перечной орхидеи и ползая на коленках за прыгающими лютиками.

А во время завтрака…

Кэти меланхолично ковырялась ложкой в своей овсянке, когда услышала за спиной:

– Эбдон?

Она оглянулась.

– Я видел, как ты летаешь. В прошлом году. И вчера утром, когда ты чуть не свалилась с метлы. Нам нужен запасной ловец. Как ты на это смотришь? – Бен Тровден, долговязый капитан сборной Гриффиндора выжидающе смотрел на неё.

От неожиданности Кэти растерялась.

– Я конечно… я… А что нужно делать?

Рядом засопел Марк.

– Через полчаса на стадионе, – велел Бен и тут же, увидев кого-то из знакомых, замахал рукой и ввинтился в толпу у дверей.

– Ого… – выдохнул Квентин. – Ничего себе!

– Слушайте, а давайте, мы тоже пойдём, посмотрим… – предложил Карл. – Кстати, вдруг им и запасные загонщики нужны?

Марк исподлобья глянул на Кэти и кивнул:

– Пошли, конечно. Только я… метлу возьму… на всякий случай. Вдруг… – он покраснел.

– Верно, – Нейл уже вскочил. – Я тоже захвачу! Потом полетаем, ага?

Кэти не стала никого дожидаться, пулей вылетела из замка и побежала на стадион. На полпути её догнали Алиса с Ребеккой.

– Ты куда несёшься? Ещё куча времени.

– Нужно метлу выбрать получше, а то я вчера взяла не глядя – так она всё время опрокидывается. Будто кто её крутит.

– А у тебя своей метлы нет? – удивилась Ребекка. – Как же ты будешь играть за сборную, на школьной развалюхе, что ли?

– Что поделаешь, на метлу у меня пока нет денег. Я собиралась купить к следующему году. Я же не ожидала, что мне предложат уже сейчас попробовать, – оправдывалась Кэти. А потом подумала: да если б и ожидала – не у матери же просить денег на метлу! Дядя Вилли, конечно, мог бы купить… Но хорошая метла стоит ого-го сколько! Кэти постеснялась бы просить его о таком дорогом подарке. – Ничего не поделаешь, это ведь всего лишь запасной состав.

– Ничего себе всего лишь! – возмутилась Алиса. – Ты видела лицо Марка? Всего лишь!

Кэти не ответила: она уже рылась в куче мётел, сваленных прямо на пол сарая. К сожалению, наиболее прилично выглядела именно метла, на которой Кэти летала вчера.

– Ладно, – утешила она себя. – Зато я к ней уже немного приспособилась. Знаю все её фокусы. К тому же в прошлом-то году я летала на такой же. И, наверное, неплохо летала, раз Тровден заметил.

Взгромоздившись на кривую растрёпанную метлу, Кэти поднялась в воздух и сделала несколько кругов.

Когда собралась гриффиндорская команда, Кэти подошла к капитану. Тот распаковывал ящик с мячами. Симпатичный паренёк, который ему помогал, поднял голову, увидел Кэти и засмеялся:

– Ты что, собираешься пробоваться на этом венике?

Бен тоже посмотрел и нахмурился:

– У тебя нет своей метлы?

Кэти покачала головой.

– Это плохо. На этом… на этой… далеко не улетишь.

Кэти пожала плечами и возразила:

– Тренироваться я смогу и на этом… на этой. А через год куплю нормальную метлу.

– Пожалуй, что так… Только… – Бен оглянулся на своего помощника, – Питер, ты не дашь Кэти…

– Пусть попробует на моей, – услышала Кэти голос, который услышать сейчас совсем не ожидала. Она обернулась. Сзади стояла Мери и, ухмыляясь, протягивала свой «Вихрь».

– О, Мери, спасибо! – обрадовался Бен, – не волнуйся, это только на пробу. Я сейчас выпущу снитч, посмотрим, как Кэти сработает. Давай, пару раз поймаешь, а потом сыграем, сборная против запасной команды, для разогрева, а то боюсь, все уж позабыли, как на метлу садиться.

Кэти не разделяла радости Бена. Она недоверчиво смотрела на метлу и на её хозяйку. А ещё она заметила невдалеке и Биб с Виталиной. Они шушукались, давились от смеха и вид имели чрезвычайно довольный. Мери нетерпеливо сунула свою метлу Кэти и прошипела ей на ухо:

– Попробуй удержаться на настоящей метле, выскочка! Свалишься – сама виновата, ловить всяких нищих недотёп тут некому, – обожгла недобрым взглядом, отвернулась и присоединилась к подружкам.

Кэти дёрнулась было вслед, но тут же передумала. Её ждал Бен Тровден, капитан сборной. Вряд ли он захочет взять Кэти хотя бы и в запасной состав, если она сейчас устроит тут скандал. Пришлось проглотить оскорбление.

К тому же Кэти впервые в жизни держала в руках настоящую спортивную метлу. Она отличалась от школьной кривульки, как профессиональный гоночный велосипед от детского трёхколесного, как породистый скакун от старой клячи. Это сравнение пришло в голову, когда она заметила, что метла как бы дрожит от нетерпения. Как конь, ожидающий неумелого всадника… Кэти погладила древко, ласково провела рукой по гладким, ладно пригнанным прутьям и прошептала: «Хорошо, всё хорошо, успокойся».

Было ясно, что Мери не просто так отдала сопернице свой «Вихрь». Скорее всего, над ним потрудились. Вот только даже Мери Трэй не станет портить свою метлу. Да и для раздумий времени у этой троицы было совсем немного, они же не ожидали, что Кэти заявится на пробы, да ещё и без метлы. Наверняка всё было сделано наспех, к тому же Кэти была невысокого мнения о способностях Мери и её приятельниц. Скорее всего они применили простейший сглаз норовистости. А справиться с ним Кэти сумеет. Она прищурилась и ещё раз глянула на Мери с подружками. Потом опять принялась шептать успокаивающие слова и поглаживать метлу, будто успокаивая коня перед скачкой.

Когда она приготовилась взлетать, метла всё ещё подрагивала, но Кэти чувствовала, что они поладят.

– Бен, можно, я сначала сделаю пару кругов, я всё же никогда не летала на такой метле. Ты погоди, не выпускай пока снитч, – попросила Кэти.

– Да ладно тебе, – махнул рукой Питер. – Никуда он не денется, твой снитч, пусть тоже порезвится. – И с этими словами раскрыл ладонь. Снитч дрогнул серебряными крылышками и тут же пропал из виду.

Кэти оттолкнулась и тоже взлетела. Однажды, очень давно, дядя Вилли привёл Кэти в школу верховой езды. Пока её пони трюхал по детской площадке, какой-то взрослый парень придуривался, изображая ковбоя. Он поднимал своего коня на дыбы, заставлял его перепрыгивать через заборчик, делал вид, что лошадь вышла из подчинения и сейчас сбросит седока. Так он красовался перед своей девушкой, пока не прибежал тренер. Ох, как он орал на незадачливого всадника!

Кэти не перед кем было красоваться. Она совсем не хотела, чтобы метла брыкалась и вставала на дыбы. Она вцепилась в древко, как тогда – в толстенького пони. И, как тогда, жалела, что у неё только две руки и две ноги, и больше цепляться нечем. Но, из последних сил удерживаясь на метле, Кэти не забывала шептать ласковые и глупые слова, которые должны были успокоить, усмирить и, в конце концов, подчинить взбесившуюся метлу.

И это в конце концов произошло. Метла покорилась, и Кэти наконец смогла ощутить разницу между школьной «клячей» и первоклассной спортивной метлой. «Вихрь» показал себя во всей красе, казалось, он угадывал желания седока и повиновался каждому едва уловимому движению тела.

Кэти наконец уселась поудобнее, приняла достойную ловца позу и огляделась вокруг. Высоко над трибуной метнулась золотая искорка, Кэти во весь дух помчалась за ней, и через несколько секунд снитч уже трепыхался в её кулаке. Она пролетела над Беном и по его команде снова выпустила снитч. Отвернувшись, честно дала ему пятисекундную фору: «Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать… то есть, лечу», сделала широкий круг, набрала высоту и тут же спикировала к самой земле. Оттуда, из-под хилого кустика жимолости, подмигнул ей снитч. Но он не стал дожидаться Кэти, ускользнув у неё из-под носа. Кэти только досадливо хмыкнула. Потому что уже видела: снитч дразнится на другом краю поля, так же низко, у самой земли. Кэти притворилась, что не заметила его, поднялась повыше и опять ринулась на снитч сверху. На этот раз он не успел улизнуть, Кэти ухватила его и опять подлетела к капитану.

Бен довольно кивнул:

– Очень хорошо. Отдохни, пока я посмотрю вратарей. Я позову, когда будем играть.

Кэти подошла к трибунам и протянула метлу Мери.

– Спасибо. Хорошая у тебя метла. – И не упустила случая кольнуть: – Не «Нимбус Экс-Пи», конечно, но тоже ничего.

– А ты видела Нимбус-то? – огрызнулась Мери.

– А как же! Вон он, у твоей подружки!

Мери не нашлась, что ответить. Зато Биб и Виталина издевательски смеялись, показывая на Кэти пальцами.

– Как-то странно ты летала, милочка, – хихикнула Биб. – Будто не ты управляла метлой, а метла – тобой. Или это теперь так делается?

– Да нет, Биб, – встряла Виталина, – ты не поняла. Детка впервые увидела настоящую метлу, вот и растерялась. Ты руки-то помыла, прежде чем притронуться к приличной метле?

Кэти проигнорировала эти насмешки и молча прошла мимо. А вот одноклассники встретили её как героя.

– Просто блеск! Отпад! Супер! Ты их сделала! – Ребекка никак не могла подобрать слов, чтобы выразить своё восхищение.

– Здорово! Ты ловишь снитч, будто это обычный мячик для пинг-понга! – восхитился Нейл.

– Верно! Мери Трэй возится с ним битый час, а ты – р-раз, и поймала! – Квентин размахивал руками и подпрыгивал на месте.

– Что у тебя случилось с метлой? – тихо спросила Алиса.

– А что, очень было заметно? Что я чуть не шлёпнулась?

– А ты что, чуть не шлёпнулась? – удивился Карл. – Я думал, это ты так прикалываешься…

– Да нет, – сказала Кэти. – С чего бы мне прикалываться? Похоже, Мери подсунула мне свою метлу именно, чтобы я с неё свалилась, чтобы все увидели, что я совершенно не умею летать и не способна быть ловцом.

– Да ну, – недоверчиво протянул Марк. – Не может такого быть! Она ведь должна понимать, что команде нужен запасной ловец. Да и…

– Наверное, не понимает, – резко сказала Алиса. – Эта Мери Трэй вообще иногда ведет себя, будто гоблин какой-нибудь, тупой и злобный.

Кэти хихикнула. Сравнение ей понравилось.

За дальнейшей тренировкой наблюдали все вместе, под язвительные комментарии Ребекки и восторженные и бестолковые – Квентина. Было весело. Не так весело, однако, было тремя скамьями ниже, где шептались «гоблинши», как их окрестила Алиса. Кэти иногда поглядывала на них, подозревая, что те опять замышляют что-нибудь. И действительно, через некоторое время они поднялись и не спеша, будто бы прогуливаясь, направились к сараю для мётел. Кэти напряжённо следила за троицей и вздрогнула, когда Алиса коснулась её руки: гляди! Кэти и так смотрела во все глаза. Алиса обеспокоено сказала:

– Ох, неспроста это.

Кэти мрачно кивнула. Она надеялась только, что у них не хватит времени и умения, чтобы перепортить все мётлы, и ругала себя за то, что не догадалась прихватить с собой метлу, на которой летала вчера.

Между тем Бен помахал игрокам, которые участвовали в тренировке, чтобы те спускались. Кэти, не дожидаясь команды капитана, поднялась с места.

– Ни пуха! – крикнула вслед Ребекка.

– Постой, – заволновалась Алиса, – нужно же сказать Бену, что мётлы испорчены, нельзя же лететь на метле, которая побывала в руках этих…

– Гоблинш! – подсказал Квентин.

Кэти только махнула рукой. Жаловаться она не собиралась. Придётся положиться на удачу и опыт полёта на взбесившемся «Вихре».

Она уже спустилась на одну ступеньку, когда услышала:

– Кэти!

Она остановилась и оглянулась. Марк протягивал ей свою метлу.

– Возьми. Это не «Вихрь» и не «Нимбус», но все же лучше той кривой палки.

Кэти растрогалась: до сих пор Марк никому не доверял свою «Комету». Она открыла рот, чтобы сказать, как она ценит такое доверие, как она благодарна, что она очень постарается не осрамиться на его метле и ни за что не допустит, чтобы кто-нибудь повредил её. Но подходящих слов не было, Кэти сказала только:

– Спасибо, Марк.

А Марк только махнул рукой: не стоит.

Мери, увидев Кэти со спортивной метлой в руках, не сумела скрыть разочарования, однако съязвила:

– Так и будешь клянчить у всех? Бедненькая… Может, подарить тебе веник какой-нибудь?

Перед игрой Бен дал указания игрокам: вратарям, загонщикам и охотникам. На Мери он только посмотрел, как показалось Кэти, с какой-то опаской и сказал:

– Ну, ты сама всё знаешь. – А Кэти порекомендовал присматриваться к игре ловца сборной.

По команде все взмыли в воздух. Мери и Кэти сразу же поднялись повыше и стали озираться в поисках золотого снитча. Кэти, соскучившись по игре, посматривала и на игроков. Охотники, стараясь забить ярко-красный квоффл в ворота соперника, перебрасывались им, лавировали, перехватывали передачи соперников, уворачивались от бладжеров. Загонщики отбивали своими битами эти самые бладжеры – два тяжеленных чёрных мяча, – стараясь защитить своих игроков и направлять их в игроков другой команды. Бладжеры были заколдованы так, чтобы гоняться за любым, кто окажется поблизости. А загонщики сами носились за ними, как ловцы – за снитчем.

Этот маленький золотой мячик тоже был заколдован определённым образом. Он носился по всему полю с безумной скоростью, выписывая немыслимые пируэты. Порой казалось, что он обладает собственным разумом.

И во время всей этой кутерьмы под названием «квиддич» снитч заметить гораздо сложнее. Однако именно Кэти первой увидела его. Она рванула к блеснувшей золотой искорке – и едва успела увернуться от бладжера. В другой раз снитч на мгновение показался и тут же опять пропал. Мери всё это время невозмутимо парила где-то вверху. Кэти тоже поднялась повыше, над основной свалкой, в которой ей чуть не вышибли дух двое схватившихся охотников.

Когда Кэти в очередной раз заметила снитч и, своевременно увернувшись от бладжера, двух охотников команды соперников и загонщика своей команды, устремилась за целью, ей на голову свалилось что-то тяжёлое. Кэти едва удержалась на метле: её не только ударили по голове, по плечам и спине, но и полностью закрыли обзор. Вывернувшись из почти борцовского захвата, Кэти едва успела выровнять метлу, чтобы не уткнуться в песок. Позже Кэти рассказали, что Мери действительно спикировала прямо на неё, стукнув её черенком метлы по макушке, ногами – по спине, потом навалилась на неё всем телом, а напоследок изо всех сил толкнула вниз.

Ещё несколько раз Кэти бросалась в погоню за снитчем, и каждый раз Мери мешала ей самыми грубыми способами: била по рукам, сталкивалась с ней на большой скорости, хватала за метлу и тянула вниз или выкручивала, чтобы та перевернулась. Казалось, что знаменитый ловец гриффиндорской сборной охотится не за снитчем, а за ловцом другой команды. Удивительно, как Кэти удавалось удержаться в воздухе. Несколько раз положение было очень опасным, но она не упала.

В конце концов Кэти уже не искала снитч, она только увёртывалась от Мери, которая, похоже, во что бы то ни стало вознамерилась погубить её.

Перерыв в игре произошёл неожиданно. Кэти не заметила, что случилось, об этом инциденте ей тоже рассказали позже. Оказывается, Биб оседлала свой новенький Нимбус и поднялась в воздух. Что уж она пыталась сделать, кому что показать или доказать, осталось неизвестным. Однако закончился её полёт плачевно: стрелой взмыв высоко над стадионом, Биб растерялась, потеряла управление, и неконтролируемая метла, кружась, как падающий с дерева листок, опустилась на землю. Видимо, в её конструкции был заложен механизм безопасного приземления. Для седока. Но не для самой метлы. Биб отделалась синяком на правой коленке. А вот Нимбус, замечательный Нимбус-Экс-Пи, суперновая и очень дорогая метла, переломилась у основания, в месте крепления прутьев.

Таймаут никто не объявлял. Но когда в гущу игроков спланировала метла, вращающаяся наподобие сонного вертолётного винта, с судорожно вцепившейся в неё толстухой, игра сама собой прекратилась. Квоффл медленно опустился в песок недалеко от изувеченной метлы. Бладжеры, всеми забытые, стукали игроков по головам, пока Питер Коннахт – тот самый симпатичный паренёк, один из загонщиков сборной – не догадался запихнуть их в ящик. Остальные игроки как по команде опустились на землю и теперь молча толпились вокруг несчастной метлы и её безутешной владелицы.

Странно, но Мери – подружка незадачливой Биб, – ничем не проявила сочувствия. Кажется, наоборот, разозлилась. Зато Кэти, добрая душа, уже забыла все злые слова, услышанные от Биб, она уж было открыла рот, чтобы утешить её как-нибудь, но наткнулась взглядом на колючий, озлобленный взгляд Мери. И та всё зло выместила на Кэти:

– Это всё ты! Это из-за таких, как ты! Разлеталась тут… непонятно кто, непонятно на чём!

Кэти опешила. Слова утешения тотчас вылетели из головы, и она огрызнулась:

– Что, переживаешь, Биб так и не дала покататься?

Мери аж задохнулась от злости.

Прерванная падением Биб игра возобновилась. И если раньше Кэти ещё могла сомневаться в намерениях Мери, то теперь стало окончательно ясно, что цель её – никак не игра и не выигрыш команды. Целью её по-прежнему была Кэти, которая уворачивалась как могла, забыв уж и думать о снитче, лишь бы удержаться, лишь бы не упасть.

Снитч поймала Мери. Кэти была так измотана, что только обрадовалась окончанию игры.

Когда Бен подводил итоги, он сделал несколько замечаний в адрес нового запасного вратаря, попенял за пассивность охотникам своей команды, а загонщикам – за несерьёзный подход. И правда, те не столько отбивали бладжеры, сколько пытались воспроизвести полёт неуправляемой метлы Биб.

А Кэти он сказал:

– Тебе нужно поучиться технике. Ты отлично видишь снитч – пожалуй, лучше всех ловцов, кого я знал до сих пор, – он покосился на Мери. – А вот техники полёта нет совершенно. Да и опыта игры в команде маловато. Мери сегодня была, на мой взгляд, жестковата, – он опять оглянулся на Мери. – Но это и хорошо. Теперь я хочу, чтобы она научила тебя всему, что умеет сама. Ты будешь отличным ловцом, я уверен, с таким-то учителем! – и он в третий раз глянул на Мери.

Глава 5

КАНИКУЛЫ ЗАКОНЧИЛИСЬ

Уже на следующее утро Кэти было не до игры, не до метлы, и даже не до травы: начались занятия.

Накануне, сразу после ужина, старосты обошли столы своих факультетов и раздали листочки с расписанием.

Первым уроком у второкурсников Гриффиндора была трансфигурация – один из любимых предметов Кэти. Профессор МакГонагал посвятила всё занятие повторению пройденного в прошлом году. Они превращали спички в иголки, перья – в цветы, воду – в лимонад. Потом перешли к более сложным превращениям. Кэти справилась со всеми заданиями довольно успешно, особенно удались ей превращения в камень. Она продемонстрировала преподавателю учебник, превращённый в кусок кварца, перо, будто сложенное из газетного листа, и стакан чистой воды, в которую превратила свой носовой платок. Вот только перо она хотела сделать не просто бумажным, а из тонкой папиросной бумаги. Не вышло. И обратное превращение воды не получилось.

МакГонагал была очень недовольна тем, как много позабыли студенты за лето, и дала огромное домашнее задание.

После общей лекции по истории магии к Кэти подошел Патрик. Он поздоровался, а потом как-то неуверенно отозвал её в сторонку.

Кэти познакомилась с Патриком во время рождественских каникул, он тогда здорово помог, когда она осваивала метлу. Они вышли в коридор, там их поджидал приятель Патрика – Мэтью.

– Привет, Кэти.

– Привет, мы недавно встречались, в кафе в Косом переулке, помнишь?

– Помню, конечно.

Патрик смущённо смотрел на обоих, потом сунул руку в карман и сказал:

– Жаль, нет Джорджианы. Нам бы всем вместе собраться. Вчетвером.

Кэти и Мэтью непонимающе переглянулись. Джорджиана Квайт – тоже второкурсница, второкурсница Слизерина. Кэти знакома с ней, конечно, но всё их общение сводилось к «Привет!» – «Привет, как поживает твоя кошка?».

– Ну так давайте позовём, – пожав плечами, сказал Мэтью. – Вон она выходит.

Кэти обернулась: Джорджиана вместе с Вирджинией Аксиден выходила из аудитории.

– Джорджиана! – окликнул её Патрик. – Можно тебя на минутку?

– Привет! Хорошо, что вы меня позвали, я как раз хотела кое-что сказать… – оживлённо начала Джорджиана, и тут же осеклась. Она озадаченно смотрела на Патрика, перевела взгляд на Кэти и неуверенно ей кивнула.

Патрик внимательно наблюдал за ней, потом удовлетворённо кивнул и решительно сказал:

– Пошли, нужно поговорить!

И повёл их на второй этаж. Кэти решила было, что он ведёт их в библиотеку, но Патрик остановился посреди пустого коридора, перед гобеленом, на котором была изображена охотничья сцена. Кэти оторопело уставилась на него… что-то связано с этим гобеленом. Что?

– Помните это место? – спросил Патрик.

Все дружно замотали головами.

Патрик, не вынимая из кармана руку, откинул краешек гобелена и прошмыгнул в открывшееся за ним помещение. Кэти, Джорджиана и Мэтью пробрались следом.

Очутившись в тесном тупичке с двумя окнами, выходящими во внутренний дворик-колодец, Кэти опять почувствовала беспокойство. Она пристально смотрела на стену. Что-то тут не так…

А Патрик наконец вытащил из кармана то, что постоянно там теребил: связку сушёных мухоморов.

– Что это? Грибочки? Ой, какие маленькие! – удивилась Кэти, и тут же осеклась под пристальным взглядом Патрика. – А, ну да… Я вспомнила. – И снова посмотрела на стену.

Вот что не так! Стена из грубо обработанного камня, серая, покрытая мелкими трещинками. Не мелкие трещинки! Здесь должна быть одна большая! Во всю стену, наискосок снизу вверх! А внизу ещё одна трещинка поменьше, трещинка-стрелка, которая показывает на…

И тут Кэти как-то сразу вспомнила, почему их должно быть четверо. Ведь именно вчетвером они… Ну конечно же! Её рисунки, повествующие о приключениях. На этих рисунках Кэти тогда изобразила именно их: Патрика, Мэтью, Джорджиану и себя. Так, значит, это правда! Но куда тогда делась трещина?!

Мэтью и Джорджиана тоже вспомнили. Все сразу загомонили, каждый спешил поделиться, как всё лето мучился непонятными воспоминаниями о том, чего никак не могло быть. Однако вот оно, доказательство: связка сушёных мухоморов, которую Патрик прихватил тогда с собой, после того, как удалось перехитрить гоблинов. Тогда было не очень ясно, зачем… А теперь вот пригодилась. Потому что стоило отвлечься, и опять становилось непонятно: зачем они тут, в тесном закутке, собрались, четверо, с разных факультетов, едва знакомые между собой. Но стоило на секунду задержать взгляд на сушёных грибах, уменьшенных в десять раз, и всё сразу становится ясно. Память услужливо возвращает воспоминания, и остаётся только удивляться, как это они ухитрились позабыть такое потрясающее приключение!

Но времени на выяснение всех обстоятельств таинственной забывчивости не было: до конца обеденного перерыва оставалось совсем чуть-чуть, Кэти и Джорджиану ожидали подвалы профессора Снейпа, Патрика – лекция по теории магии, а Мэтью – первое в этом году занятие в теплицах профессора Спраут.

Договорились встретиться вечером, после ужина.

– Погоди, это сейчас я всё хорошо помню, а к вечеру… Боюсь, буду сидеть и голову ломать: какого лешего я договорился с вами встретиться? – сказал Мэтью.

Патрик кивнул:

– Я тоже об этом подумал. Вот, – и он оторвал от связки три сморщенных серых грибочка. – Возьмите. Я, пока держу их в кулаке, прекрасно всё помню.

Соблюдая меры предосторожности, по очереди выбрались из-за гобелена. Если бы кто взял на себя труд понаблюдать за четвёркой юных заговорщиков, он без труда отметил бы общее для всех ошарашенное выражение лица и привычку держать одну руку в кармане.

После обеда класс Кэти спустился на урок зельеваренья. Занятие и не предполагалось ни весёлым, ни занимательным. Но реальность превзошла все ожидания. Не тратя времени на предварительные беседы и не вдаваясь в долгие объяснения, профессор Снейп дал короткие указания, и уже через минуту второкурсники сосредоточенно толкли в ступах панцирь скорпиона. Потом – кору осины, высушенную в безветренный день и вымоченную в болотной воде в безлунную ночь. Потом – зубы аспида черноголового, потом – головки подгнившего чеснока, чешую плюющейся кобры, дистиллированную воду, а напоследок – тухлое яйцо чёрной гадюки.

Кэти, кривясь от омерзения, толкла адскую смесь, которая мало-помалу превращалась в тягучую, чёрную с зелёным отливом, пасту. Остальные студенты так же угрюмо возились со своими ступками, морщась и гримасничая: вонь тухлых яиц, да ещё в сочетании с чесноком и другими, не менее зловонными составляющими, казалось, пропитала всё вокруг. И только Снейп невозмутимо бродил по классу, ничем не показывая, что его беспокоят неприятные запахи.

Урок подходил к концу, когда он остановился у своего стола и прошептал:

– Сегодня вы занимались очень простым зельем, но и с простейшим заданием никому не удалось справиться до конца, потому здесь так воняет. – Кэти изумлённо поглядела на него: как же не будет вонять, если… – А теперь, кто-нибудь может сказать, что именно вы готовили? – он обвёл сумрачным взглядом класс. – Мисс Эбдон, порадуйте-ка нас правильным ответом.

– Не знаю, сэр, – отозвалась Кэти. – Надеюсь только, это не нужно принимать внутрь.

Ребекка прыснула. Квентин притворился, будто его стошнило прямо в котёл Гестиса.

– Ясно. Спасибо за пантомиму. Минус пять баллов Гриффиндору.

Кэти заметила, как Гестис МакМалус высокомерно улыбнулся.

– Кто ещё похвалится своими знаниями, или хотя бы остроумием?

Улыбка тут же сползла с лица Гестиса.

Пока Снейп измывался таким образом над её однокашниками, Кэти вытащила из сумки учебник и стала листать в надежде наткнуться на нужное зелье.

– Я так и знал. За лето вы совсем обленились. Записывайте: эта мазь – самое действенное средство для заживления ран, полученных от чёрного оборотня.

Кэти добралась до последних страниц учебника и нашла наконец зелье, о котором говорил Снейп.

– А теперь уберите рабочие места, котлы прикройте листьями лопуха и оставьте до следующего занятия. – Снейп усмехнулся. – А пока… Я не удовлетворён сегодняшним занятием, поэтому каждому студенту Гриффиндора я записываю минус один балл. – В классе послышался ропот студентов Гриффиндора и облегчённые вздохи студентов Слизерина. – И очень сожалею, что студенты моего факультета ничем не отличаются от… – он скривился, будто наконец учуял благоухание тухлых гадючьих яиц. – И поэтому, и Слизерину зачтём два… нет, четыре штрафных балла.

– За что? – невольно вырвалось у Вирджинии.

Снейп хмыкнул:

– А вы принюхайтесь, мисс Аксиден. Готовый препарат обладает лёгким травяным ароматом. Кроме того, ни у кого из вас зелье не приобрело нужной консистенции и цвета!

– Но, сэр! Для этого ведь надо настаивать его ещё целый час! – не выдержала Кэти. Она успела пробежать взглядом по странице с описанием приготовляемого зелья.

Снейп резко повернулся к ней.

– Да ну? Представьте себе, и мне это известно. Хотите казаться самой умной? В таком случае вам ещё минус… Хотя нет, за что же? – его губы искривились в ухмылке. – Нет, но к следующему занятию подготовьте, будьте так любезны, свиток на тему противооборотневых зелий.

После урока все с радостью вышли из провонявшего кабинета.

– И зачем нужно было заставлять готовить нас эту гадость? – возмущался Квентин. – Что за блажь – делать мазь от какого-то там монстра, которого мы в жизни не увидим!

– Ну почему не увидим? – возразила Алиса. – Вдруг да увидим. Чёрных оборотней полно в Запретном лесу.

– Ну и что с того? Запретный – он на то и запретный! – не сдавался Квентин. – Всё равно глупость и гнусность с его стороны заставлять нас заниматься такой пакостью!

Кэти была согласна с Квентином. Зачем готовить лекарство от оборотней? Все равно что учиться сражаться с драконами! Чисто теоретическое знание, которое никому из них не пригодится. Она машинально сунула руку в карман, нащупала там какой-то крошащийся комочек и тут же опомнилась: впрочем, знание повадок дракона не повредило ей в прошлом году. Так что, кто знает, – вдруг и это вонючее зелье на что-то сгодится? А пока ей предстоит другое бессмысленное занятие: писать сочинение для Снейпа. Лучше бы вычел несколько очков, в самом деле!

После ужина Кэти отправилась в библиотеку. Она с головой ушла в изучение материалов по зельям и оборотням. От этого занятия её оторвала Джорджиана:

– Кэти, мы же решили встретиться сразу после ужина! Мы все уже собрались, ждём тебя, ждём… Хорошо, что я вспомнила про это сочинение и догадалась, что ты можешь быть тут… Пойдём скорее!

– Куда? – не поняла Кэти.

Джорджиана вытаращилась на Кэти:

– Как – куда? Ты что, всё забыла?! – И показала Кэти кулак.

Кэти не успела удивиться или обидеться, потому что Джорджиана разжала кулак, и Кэти увидела на ладони сушёный гриб.

– Что за… – начала было она, но тут же полезла в карман и вытащила точно такой же мухомор. – Забыла! Представляешь? Забыла!

Когда Кэти и Джорджиана пришли на условленное место, Патрик сидел в углу на корточках и рассеянно наблюдал за Мэтью, который обходил тесное помещение и обстукивал стены волшебной палочкой.

– И что? – сразу же спросила Кэти.

– А ничего! – ответил Патрик. – Никакого эффекта! Абсолютно. Будто и не отсюда мы тогда попали в гости к Господам-основателям!

– Слушайте, нужно что-нибудь придумать. Я постоянно всё забываю. И Кэти вот забыла. Мы же не можем постоянно таскать в карманах эти мухоморы! – сказала Джорджиана. – Они уже почти раскрошились.

Патрик пожал плечами:

– А что ты предлагаешь?

– Я предлагаю… – Джорджиана задумалась.

– А я предлагаю для начала всем вместе всё по порядку вспомнить, – сказал Мэтью.

Кэти вытащила из сумки два свитка пергамента.

– Сочинение про антиоборотневые зелья? – спросила Джорджиана.

– Что? – удивилась Кэти. И тут же засмеялась: – Нет, что ты! Как ты могла про меня такое подумать! Это вот… У меня всё здесь записано, вернее, нарисовано. Вот. – И она расстелила листы прямо на полу.

Все присели вокруг и стали рассматривать движущиеся картинки, которые и в самом деле подробно представляли, как они вчетвером встретились, как строили башню из коробок, как отбивались от пикси. Были тут и гоблины, и мухоморники, и кто-то неведомый, плескавшийся в речке. И, конечно, дракон. И были они четверо. Кэти довольно похоже сумела их всех изобразить.

– Ой! Это я!

– А это я?

– Ты, ты, а я – вот!

И были там ещё четверо, их лиц Кэти не смогла нарисовать. Поэтому обозначила инициалами: Х.Х., С.С., Р.Р. и Г.Г.

После оживлённого обмена мнениями и воспоминаниями, немного помолчали, потом Патрик сказал:

– Ну, так. Все всё вспомнили. И что дальше? У Кэти эти рисунки были всё лето, и всё равно она забыла, правда ведь? – он обернулся к Кэти.

Кэти кивнула. Но пока её товарищи рассматривали картинки, ей пришла в голову одна идея.

– А что, если…

– Что?

– Что?

– Ведь мы забываем только то, что связано с нашим… приключением. А вот про то, что я что-то всё время забываю, я прекрасно помню. Вот и наш сегодняшний разговор мы все запомним, так ведь?

– Да, пожалуй, – протянул Патрик.

– Так давайте договоримся считать, что всё, что было, – действительно было! И будем помнить по крайней мере наш сегодняшний разговор.

– Ты права, – сказала Джорджиана. – Это как сон. Ведь его невозможно запомнить!

– Ну почему же… – попыталась возразить Кэти. – Некоторые сны очень хорошо запоминаются!

– Нет! – решительно возразила Джорджиана. – Некоторые сны помнишь несколько минут, сразу как проснёшься. А позже вспоминаешь уже не сам сон, а только своё воспоминание – то, что сумела вспомнить тогда, наутро.

Кэти пожала плечами, переглянулась с Патриком и Мэтью и решила согласиться: Джорджиана говорила очень уверенно.

– Значит, сегодняшний разговор мы запомним. А дальше-то что? – спросил Мэтью. – И трещина куда-то подевалась…

– Потому что она больше не нужна, вот и подевалась, – неожиданно брякнула Кэти.

На неё удивленно уставились. Она и сама удивилась: что это ей взбрело в голову? А потом подумала – правда же! Трещина указывала путь к цели. Цели они благополучно достигли, теперь никакие указатели не нужны.

– И готова поспорить, что в той книге – помните? – тоже уже нет никаких инструкций.

Патрик кивнул: верно. Мэтью тоже согласился.

– Вот только одну-то загадку мы разгадали, но теперь появилась другая: что дальше-то? – повторил Мэтью.

– А дальше, кажется, ничего и не будет… – мрачно произнес Патрик.

– Как это?

– Почему?!

– Как это ничего, ты что?!

– А так же, как и с трещиной. Она своё предназначение выполнила и исчезла. Мы тоже сделали, что от нас требовалось и – всё забыли. И на этом всё! Все приключения закончены!

Помолчали, переваривая услышанное.

– Но мы ведь не забыли… – возразил Мэтью. – Мы все всё помним.

– Ага! С помощью этого! – Патрик махнул связкой сушеных мухоморов. – А это случайность! Если бы не было этих дурацких гоблинских мухоморов, нас бы тут не было.

– Случайностей не бывает! – вдруг выпалила Кэти. – Раз что-то произошло, значит этому быть суждено.

– Так говорил Слизерин, – подхватила и Джорджиана.

– Они все так говорили, – подтвердил Мэтью.

– А ещё они говорили, – воодушевилась Джорджиана, – что если всё, что произошло, окажется для нас важным, то мы этого не забудем. Что это как бы зависит от нас. Если мы сейчас отмахнемся от своих воспоминаний, сочтём всё нами пережитое неважным, то всё благополучно забудется. Только картинки да мухоморы останутся.

– Значит это от нас зависит – будут ещё приключения или нет? – Патрик приободрился. – Ну что ж, я за продолжение!

– А разве тут кто-то против? – удивился Мэтью и посмотрел на девочек.

Итак, все всё вспомнили и все были за то, чтобы продолжить начатое. Но что делать дальше, никто не знал.

   .: Поиск по сайту :.

Начало формы

Конец формы

 .: Рубрики :.

• 1. Интересные книги

• 2. Что бы почитать…

• 3. Авторы

• 4. Полезные книги

• 5. Осторожно, графоман!

• 6. Не в тему

• детектив

• для детей

• книга и фильм

• книги о животных

• Кошелёк и жизнь!

• Кэти Эбдон

• мистика

• Одной фразой

• про любовь

• Рецептик

• триллер

• фантастика

• фанфик

• Читательский дневник

• юмор

 Микроконтроллеры AVR семейства Tiny. Руководство пользователя

Издательство: ДМК-Пресс

Серия: Программируемые системы

Автор: Евстифеев А.В.

697 р.Купить

Книга посвящена однокристальным микроконтроллерам AVR семейства Tiny фирмы ATMEL. Рассмотрена архитектура микроконтроллеров AVR, ее особенности, приведены основные электрические параметры. Подробно описано внутреннее устройство микроконтроллеров, система команд, периферия, а также способы программирования. Основой данного издания послужила популярная книга “Микроконтроллеры AVR семейств Tiny и…

Бестселлеры

 .: Метки :.

SEO Интернет Кэти Эбдон НЕинтересная книга великий и могучий интересная книга книги по кулинарии книги по медицине книги по рукоделию книжная серия кошелёк и жизнь! купить книги новая книга об авторе о жизни пишем книгу поговорки пословицы рассказ скачать книгу бесплатно тайм-менеджмент фанфик читать книгу читать не советую экранизации

  .: Архивы :.

• Январь 2015 (2)

• Октябрь 2014 (1)

• Сентябрь 2014 (1)

• Август 2014 (1)

• Июль 2014 (1)

• Июнь 2014 (2)

• Май 2014 (2)

• Апрель 2014 (5)

• Март 2014 (1)

• Февраль 2014 (4)

• Январь 2014 (2)

• Декабрь 2013 (6)

• Ноябрь 2013 (2)

• Октябрь 2013 (5)

• Сентябрь 2013 (6)

• Август 2013 (7)

• Июль 2013 (11)

• Июнь 2013 (10)

• Май 2013 (11)

• Апрель 2013 (10)

• Март 2013 (8)

• Февраль 2013 (10)

• Январь 2013 (15)

• Декабрь 2012 (13)

• Ноябрь 2012 (10)

• Октябрь 2012 (11)

• Сентябрь 2012 (11)

• Август 2012 (11)

• Июль 2012 (6)

• Июнь 2012 (10)

• Май 2012 (7)

• Апрель 2012 (10)

• Март 2012 (13)

• Февраль 2012 (11)

• Январь 2012 (11)

• Декабрь 2011 (10)

• Ноябрь 2011 (23)

• Октябрь 2011 (23)

• Сентябрь 2011 (27)

• Август 2011 (37)

• Июль 2011 (32)

• Июнь 2011 (15)

• Май 2011 (18)

• Апрель 2011 (24)

• Март 2011 (21)

• Февраль 2011 (24)

• Январь 2011 (20)

• Декабрь 2010 (6)



 .: Книги в моей и твоей жизни :.

Начало формы

Твой e-mail: *

Твое имя: *

Твой город:

Конец формы

•

Начало формы

•

Конец формы

Кэтрин Эбдон и чёрный оборотень 18

перейти на первую страницу “Кэтрин Эбдон и чёрный оборотень”

перейти на предыдущую страницу “Кэтрин Эбдон и чёрный оборотень”

Глава 6

«БЕШЕНАЯ ПАЛКА»

Всю неделю Кэти помнила.

На уроках трансфигурации она пыталась превратить мышку в кусочек сыра, и у неё почти получилось, только сыр попискивал и пытался убежать. Профессор МакГонагал твердила, что произносить акустическую формулу нужно увереннее, решительнее. Наверное, Кэти было жалко мышку, вот превращение и не получалось. Но при этом она помнила, как они, вместе с Джорджианой, превратили целую гору коробок в кучу булыжников.

Под руководством профессора Флитвика Кэти тренировала более сложный вариант заклинания левитации. Освоение этого приема позволит в дальнейшем овладеть манящими и отталкивающими чарами. Но пока что предметы, по мановению её волшебной палочки, просто взлетали вверх, частенько стукаясь о потолок. Зато ей сразу удалось увеличивающее заклинание, которое увеличивает предметы ровно в девять с половиной раз. И при этом она всё удивлялась, как это тогда, весной, у неё достало решимости применить толком не изученное уменьшающее заклинание к своему товарищу.

Не обращая внимания на язвительные замечания Ребекки и недовольное сопение Квентина, Кэти с увлечением читала о кецалькоатле, кракене и проклятии Тутанхамона и писала про них сочинения по защите от тёмных искусств. А заодно почитывала и про опасных тварей попроще – гоблинов, великанов, оборотней, боггартов и водяных. Вдруг пригодится? Как пригодились знания о драконах. А вот знаний о мухоморниках, пикси и тех же гоблинах так не доставало в тот раз!

На занятиях по астрологии перешли к изучению Марса и Венеры. Квентин был в восторге, все вечера он пропадал на площадке астрологической башни, а Кэти и Алиса чуть не силой заставляли его спуститься с небес и заняться теорией магии, травологией и другими столь же приземлёнными предметами.

Сдав сочинение про антиоборотневые зелья, Кэти тут же получила новое задание: обзор способов извлечения магического начала из разных растений и веществ животного происхождения.

Под руководством профессора Спраут начали заниматься с по-настоящему волшебными растениями. Пересаживать мандрагоры им пока не доверили, но вот подрезать китайский ликоподиум довелось. Об этом растении Спраут и Граббли-Планк давно вели спор. Кто-то когда-то привёз в Хогвартс несколько увядших листочков, которые профессор Спраут тут же взяла под свою опеку. Но после того как растения прижились, дали свежие побеги, а потом и зацвели – на них предъявила свои права специалист по волшебным тварям: плоды ликоподиума выглядели точь-в-точь как ягнята с золотистым руном. Спор двух специалистов шел из года в год с перемежающимся успехом то одной, то другой стороны. В этом году перевес был на стороне профессора Спраут, и второкурсникам пришлось ухаживать за нежно блеющими кустиками.

На переменках Кэти с удовольствием сидела над своим каштанчиком: листья его давно уже потеряли младенческий оттенок, покрылись летней пылью, стали упругими, по осени даже начали желтеть, как взрослые.

Под монотонные лекции профессора Бинса Кэти рисовала конспекты-комиксы, которые придумала ещё в прошлом году и которые полностью оправдали себя при подготовке к экзаменам.

Было ужасно некогда заниматься чем-либо, кроме уроков. Полёты на метле Кэти видела теперь только во сне, а список Мелиссы так и лежал между страницами справочника по магическим растениям.

Только в субботу, рано утром, Кэти выбралась наконец на луг. Она без промедления разулась, очертила костяным ножом круг и стала стряхивать на новую полотняную салфетку семена, крупные, с горошину, формой напоминающие кувшинчики. Нужная трава росла на краю луга, рядом с зарослями боярышника. Раздвинув ветки куста, Кэти нос к носу столкнулась с… мадам Помфри. Заведующая школьным лазаретом ползала на коленях по мокрой траве и ссыпала семена, похожие на маленькие кувшинчики, в карман чистого холщевого фартука.

– Ой!

– Ох! Ты меня напугала!

Мадам Помфри внимательно посмотрела на Кэти.

– Ты что… тоже собираешь семена василистника?

Кэти робко кивнула. Она вдруг подумала, что никому не говорила, что занимается сбором растений здесь, в Хогвартсе, ни у кого не спрашивала разрешения. А может, ей нельзя этим заниматься: вдруг все растения здесь предназначены для какой-то определённой цели, а она тут, самая умная нашлась, решила подзаработать!

Но мадам Помфри только удивленно улыбнулась и сказала:

– Странно.

– А вы… эти семена вам нужны для…

– Для кофе…

– Для кофе? – удивилась Кэти.

– Для каши… для соусов и подливок…

– Подливок?!!

– Даже не знаю, для чего ещё… ну, компотов, конечно…

Кэти давно так не удивлялась.

– А ты не знала? – мадам Помфри села прямо на траву, сняла платок и стала им обмахиваться. – Жаркая осень в этом году. Это хорошо. А трава василиска… Разве ты не знаешь, для чего используют её семена?

Кэти пожала плечами. Она читала, конечно, для чего используется то или иное растение, которое намеревалась собирать. Но её справочник – всего лишь учебное пособие для средней школы, а «Большой справочник магических растений, грибов и лишайников» слишком громоздок и неудобен для систематического изучения.

– Это самая лучшая защита от василисков. Если ты вдруг встретишь василиска, и при тебе будет хоть несколько этих травинок, он не сможет тебе серьёзно повредить, а постарается скрыться.

Кэти кивнула, об этом она знала. Но…

– А зачем семена?

– А семена, если их добавить в пищу, защищают так же надёжно, как стебелёк василистника в кармане.

– Разве в Хогвартсе есть василиски?

– Нет… Сейчас нет. Но когда-то были… Кто-то мне об этом рассказывал, уже не помню. Вроде бы с этим связана даже какая-то легенда. – Мадам Помфри повязала платок и поднялась. Она посмотрела из-под руки на солнце и добавила: – Однако, на сегодня хватит. – Она поклонилась на четыре стороны и что-то пробормотала.

Кэти последовала её примеру. Она тоже поклонилась, благодаря луг, щедро делившийся с нею своими дарами.

Они медленно шли к замку.

– А это ничего, что я тоже собирала эти семена? – решилась наконец спросить Кэти. – Раз они так нужны, то вот… – Она показала свой узелок.

Но мадам Помфри отмахнулась:

– Не надо. Василистником зарос весь Хогвартс. Так что всем хватит. Да и василисков тут давно никто не встречал. А тебе-то зачем эти семена?

– Для Мелиссы. Мелиссы Грамен, – Кэти смутилась. – Она предложила мне… и я теперь вот собираю иногда…

– А, Мелисса! Её я знаю, – мадам Помфри оживилась. – Как же, известная травница. Помогаешь ей? Это дело хорошее. Мелисса готовит замечательные зелья.

Они подошли к замку.

– Ну, желаю удачи. Нужно ещё… А кстати, где ты сушишь травы?

– У себя в комнате, – пожала плечами Кэти.

Мадам Помфри нахмурилась и строго сказала:

– Не очень разумно. Спальни не очень подходят для этого… – она немножко подумала. – Я думала, ты занимаешься в кабинете профессора Снейпа…

– Нет! – вырвалось у Кэти.

– Отчего же? У него есть специальная комната, он постоянно имеет дело с разным сырьём, смог бы тебе помочь, подсказать, если понадобится…

– Не понадобится!

– Ну и зря. Это было бы самое правильное решение. Впрочем, можешь воспользоваться моей лабораторией.

Кэти, немного поколебавшись, согласилась. Она и сама понимала, что не может занять всю спальню сухими растениями. Ребекка и так уже косится на её угол, заваленный «сеном».

Мадам Помфри привела Кэти в больничное крыло и открыла дверь в лабораторию. Вдоль стен высились шкафы; за стеклянными дверцами теснились баночки, горшочки, пакетики и коробочки с лекарствами. Посреди комнаты стоял широкий низкий стол, застеленный чистыми салфетками. Тут уже сушились какие-то стебельки. С потолочных балок свисали большие пучки сухих трав; на стене Кэти, содрогнувшись, увидела огромную высушенную змею, рядом – низку сушёных грибов и несколько связок высушенных же лягушек.

В очаге потрескивали дрова, и по ним пробегали зелёные огоньки, иногда выстреливая яркими искрами. Вообще, помещение немного напоминало логово сказочной ведьмы. Не хватало только паутины по углам, да чёрной кошки за печкой. А ещё, для логова тут было слишком чисто, просто неприлично чисто. Как в больнице.

– Вот моя берлога, – сказала хозяйка. – Можешь занять половину этого стола, и ещё мы поставим столик около печки. Некоторые растения лучше сушить у открытого огня.

Кэти стояла у порога и оглядывала комнату.

– Конечно, у профессора Снейпа тебе было бы удобнее, – заметив взгляд Кэти, сказала мадам Помфри. – Здесь тесновато.

Кэти встрепенулась:

– Ну что вы, мне будет здесь очень удобно, если, конечно, я вам не помешаю.

– Не помешаешь. А про лабораторию профессора Снейпа ты подумай.

– Нет! – резко ответила Кэти. – То есть, – тут же поспешила поправиться она, – если вы не возражаете, я пристроюсь здесь, а к Снейпу я не хочу.

– Как знаешь, – покачала головой мадам Помфри. – Не смею настаивать. Ещё подумаешь, что я тебя выгоняю. Располагайся.

Кэти высыпала семена на стол и стала перебирать их, отбрасывая подпорченные. А хозяйка больничного отделения тем временем, переодевшись в привычный балахон белого цвета, звенела склянками в шкафу, шелестела пергаментными листами и журчала каким-то снадобьями. Идиллия длилась недолго. Вскоре мадам Помфри вызвали: какой-то первоклассник свалился в озеро, тут же как ошпаренный вылетел из воды и примчался в лазарет, весь увешенный сине-зелеными пиявками, а на голове у него Кэти разглядела что-то вроде медузы с коротенькими, завивающимися спиральками щупальцами.

Попрощавшись, Кэти отправилась в Большой Зал.

– О чем ты думаешь?! – такими словами встретил её Марк. – Ты теперь ловец сборной! Тебе нужно постоянно тренироваться!

Кэти растерялась от такого напора.

– Можно я сначала позавтракаю? – осведомилась она, придвигая к себе тарелку. – И потом, я же не только ловец в запасной, – Кэти подчеркнула это слово, – команде. Мне ведь порой и учиться приходится. Да и отдохнуть иногда не мешало бы…

– Какой отдых?! – возмутился Марк. – Когда ты успела устать?

Кэти решила не говорить, что сегодня она на ногах с пяти утра, – это никого не касается. Поэтому промолчала и стала разглядывать омлет, пытаясь определить, подмешаны ли туда семена травы василиска, или нет.

– Сразу после завтрака идём всей командой на тренировку! – отрезал Марк. – Все! Квентин, ты тоже!

– А я что? Я с удовольствием!

– Сразу после завтрака не получится, – сказала Кэти. – Я собиралась ещё посмотреть школьные мётлы, подобрать себе что-нибудь поприличнее.

– Ладно, – согласился Марк. – Тогда в полдень. Всем собраться на квиддичном стадионе.

Когда Кэти подошла к сараю для мётел, она услышала, что внутри уже кто-то возится. У открытой двери дремал огромный лохматый пёс. Раньше Кэти видела его только издали, но знала, что он принадлежит Хагриду.

– Клык? – неуверенно позвала она.

Пес лениво посмотрел на неё и широко зевнул.

– Кто там, Малыш?

«Малыш?!!»

Пес никак не отозвался, уложил большую голову на большие лапы и опять закрыл глаза.

Кэти кашлянула, осторожно обошла собаку и заглянула в сарай. В неверном свете фонаря она разглядела громадную фигуру, склонившуюся над какой-то тёмной массой.

– До-доброе утро…

Хагрид не ответил, только махнул рукой.

Кэти подошла поближе. Непонятная масса, возвышающаяся перед Хагридом, оказалась грудой школьных мётел.

Но в каком они были состоянии! И так-то невзрачные, кривые и сучковатые, теперь они выглядели как груда переваренных макарон.

– И какой обалдуй это натворил? – рычал Хагрид, размахивая метлой-макарониной. – Что за бестолочь тут развлекалась! Я понимаю – поломать, но сотворить такое! Уму непостижимо! Смотри, одну даже заплели косичкой!

– Косичкой – это я, – покраснев, призналась Кэти.

– Ты? – рявкнул Хагрид. – Вот и расплетай теперь!

Кэти безропотно взяла испорченную метлу, вытащила палочку и стала «расплетать». Ничего у неё не получилось, только прутья потрескивали, да искры летели.

Хагрид, выплеснув своё возмущение, тоже принялся за дело. Он намотал на руку одну из «макаронин», махнул палочкой, и метле вернулся привычный облик.

– Хорошо, что я зашёл проверить. На следующей неделе у первокурсников первый урок полётов. Представляю, что сказала бы мадам Хуч. Так просто она бы этого не оставила.

Кэти подавленно молчала, пока Хагрид одну за другой укладывал мётлы у стены.

– Ну, что у тебя там? – Хагрид наконец смягчился, отобрал у Кэти метлу и, по-прежнему ворча, попытался привести её в порядок.

– И как тебя угораздило? Остальные-то просто неумело прокляли. Но и пришлось повозиться – это ж нужно было сначала понять, что с ними хотели сделать, потом разобраться, что же сделали на самом деле! Что за неумёха здесь нахулиганил, ума не приложу.

Кэти догадывалась, кто этот неумёха, но промолчала. Она сказала только о себе:

– Я просто хотела выровнять прутья, чтобы они не торчали так безобразно… Но, видимо, что-то перепутала…

– Да уж, – усмехнулся Хагрид. – Перепутала. А теперь что? Даже я расплести не могу. – Он попытался выпрямить прутья своими ручищами.

– Я хотела, чтобы они лежали ровно, чтобы хоть немножко было бы похоже на Нимбус…

– Нимбус? – удивился Хагрид. – Ну-ну. Вот, смотри, больше ничего сделать не могу.

Кэти взяла метлу. Прутья её были по-прежнему переплетены между собой, но теперь были похожи не на косичку, а скорее на корзинку, вытянутую и заостренную на конце.

– Ну что, будешь пробовать? – спросил Хагрид. – Если честно, я бы не решился. Я, конечно, не специалист по аэродинамике… Но опыт кое-какой имеется, метлу себе соорудил, да, и вроде не подводила пока. А это…

– Вы сами сделали себе метлу? – поразилась Кэти.

– А что тут такого? Мне ж ваши метёлки не подходят, мне побольше нужно, таких никто не делает. Вот и пришлось самому мастерить.

Кэти смотрела на Хагрида, открыв рот. Ей и в голову не приходило, что можно сделать метлу собственными руками.

– А что тут такого, – повторил Хагрид. – Метла-то – штука простая: палка да прутья. Тут важно наложить правильные заклинания. Для полёта, да торможения. Для подрессоривания, ну и ещё кое-что.

– А… а… а вы не могли бы… Мне так нужна хорошая метла.

– Что ты! Я ж говорю: не специалист я! Моя-то метёлка обыкновенная, так, просто чтоб подлететь куда надо. Ни скорости в ней, ни повернуть толком.

Кэти разочарованно вздохнула, забрала метлу, так и не расплетённую как следует, и вышла из сарая. Хагрид топал следом и беспокойно басил:

– Ты поосторожнее там… а может, вообще не стоит? А то свалишься – костей не соберёшь… Купи уж этот Нимбус, да и летай сколько влезет… Или возьми вот хоть эту, она не такая кривая…

Но Кэти уже решилась. Она внимательно осмотрела метлу с причудливо переплетенными прутьями, оседлала и попробовала взлететь. Взлететь получилось без труда. Новые формы придали метле замечательную скорость, с такой скоростью Кэти ещё летать не доводилось. А вот управлять ею стало совершенно невозможно. Поднявшись повыше, Кэти хотела сделать широкий разворот, снизиться и приземлиться. Однако метла и не думала ни поворачивать, ни снижаться. Безуспешно перепробовав все известные ей приёмы, Кэти струхнула. Она взглянула вниз, ожидая увидеть Хагрида, стадион, замок… За туманной дымкой облака открылась картинка, похожая на топографическую карту. Поблёскивающее зеркало озера, небрежно брошенная нитка – дорога, догадалась Кэти… Игрушечный замок… А Хагрид… Какой Хагрид? Никого из людей разглядеть было невозможно. Или во-он та чёрная точечка и есть её недавний собеседник?

А метла продолжала набирать высоту. Солнечный свет бил в глаза, заставляя щуриться, невообразимо свежий воздух врывался в лёгкие и заполнял, казалось, всё тело. В груди стало щекотно: хотелось то ли кричать, то ли смеяться… Было ужасно страшно и страшно весело. А потом страх исчез, и Кэти почувствовала себя такой счастливой, как никогда раньше. Она засмеялась, оторвала одну руку от метлы и заслонилась от солнца.

А потом… Потом Кэти направила метлу в сторону и вниз. Когда страх ушёл, вернулось спокойствие, а вместе с ним и способность рассуждать. Когда восторг от высоты и скорости утих, Кэти сообразила, что метла всё же слушается управления, только очень неохотно и с сильным запозданием. А поняв это, Кэти вполне уверенно повела метлу на посадку. Однако приземлиться оказалось непросто. Если вообще можно назвать приземлением падение с полутораметровой высоты и последующий кувырок через голову.

Потирая бока, прихрамывая, Кэти поковыляла к Хагриду.

– Это не метла, это… – начала было она.

– Я же предупреждал!.. Я же говорил!.. Ты ведь чуть шею себе не свернула! Дай сюда эту…

– Это просто чудо! – закончила Кэти. – Только это чудо страшно неуправляемое.

Хагрид засопел, взял метлу, повертел в своих ручищах. При этом он очень тихо что-то бормотал.

Кэти порывалась отобрать своё новообретённое сокровище, но Хагрид качнул головой: не мешай! Когда он закончил свои манипуляции и вернул метлу, Кэти критически оглядела её. Вроде ничего не изменилось. Только несколько прутьев теперь торчали из спутанного пучка, описывали полукруг и вновь переплетались с основной массой. Теперь это сооружение вообще нельзя было назвать метлой. Какая-то бредовая конструкция из гибких веток увенчивала кривоватую длинную палку.

– Попробуй, – предложил Хагрид. – Только осторожно.

Кэти попробовала ещё раз, и ещё. Каждый раз, кубарем скатываясь на землю, она возвращала метлу Хагриду, тот опять что-то бормотал-напевал над ней вполголоса, и с каждым разом метла чуть-чуть, едва заметно становилась послушнее.

Наконец Хагрид отказался от дальнейших попыток:

– Я сделал, что мог. Лучше не получится. А всё же взяла бы ты вон ту, а то мне страшно смотреть, как ты кувыркаешься. Однажды ты не справишься с ней. Да и выглядит она… даже и без косичек смотреть страшно.

Итак, теперь у Кэти была метла, по скорости сравнимая с новейшим Нимбусом. А что до управления… Управлять этой метлой было трудно, очень трудно. Но возможно. И хоть Хагрид и продолжал ворчать, что она обязательно свернёт себе шею на этой сумасшедшей метле, Кэти уже успела приноровиться к ней, привыкнуть. И эта «сумасшедшая метла» начала ей нравиться. Ну что ж, что трудно управлять, зато скорость какая! Осталось только придумать название новой конструкции.

К полудню на стадионе появились Марк и Карл. Кэти показала им свою метлу.

– Это что?.. – оторопел Карл. – Это…

– Издеваешься? – возмутился Марк. – Тебе, может быть, завтра придётся играть за сборную, а ты развлекаешься! Ты же собиралась выбрать себе метлу. Где она?

– Вот.

Марк рассердился, Карл ухмылялся, глядя на непонятную плетёнку в руках Кэти.

– Не веришь? Смотри!

Кэти взлетела и показала, на что способна её обновка. Когда она приземлилась, на этот раз вполне прилично, Марк с горящими глазами подбежал к ней и протянул руку:

– Дай попробовать!

– Бери, конечно, только имей в виду: она жутко капризная. Очень осторожно…

– Не учи учёного! – отмахнулся Марк, оттолкнулся и взлетел.

К счастью, он не ожидал, что метла сразу рванёт с такой скоростью, потому что неизвестно, что случилось бы, улети он за облака, как это получилось у Кэти. А так, он на бешеной скорости пронёсся параллельно земле, вылетел за границу стадиона и врезался в большой куст боярышника.

Карл, Кэти и подоспевшая Алиса помогли Марку выдраться из колючек, и тот, в растерзанной мантии, поплёлся в больничное крыло, предупредив:

– Не расходиться! Сейчас вернусь!

Карл теперь не ухмылялся, теперь он с испугом смотрел на метлу.

– Как только ты с ней управляешься? Не дури, это же самоубийство – летать на этой… бешеной палке!

– А что, отличное название для моей метлы – «Бешеная Палка»! Или, может быть, лучше «Сумасшедшая Палка»?

– Ты и впрямь собираешься летать на ней? – спросила Алиса.

– Да, и уже летаю. А у меня нет выбора. Я же не могу соревноваться с Мери Трэй на обычной школьной метле!

– Почему с Мери Трэй? – удивился Карл. – Она ведь ловец нашей сборной…

– Вряд ли в этом году мне доверят хоть разок сыграть за сборную. А тренировки-то общие, так что если и придется играть, то против собственной сборной. А значит, против Трэй.

Тренировки в этот день не получилось. Марк, после возвращения из больницы, потребовал, чтобы Кэти ещё разок продемонстрировала свою метлу в действии. И Кэти продемонстрировала. За две минуты она трижды обогнула замок, потом сгоняла до железнодорожной станции и вернулась обратно, причём облетела при этом озеро над дальним берегом. Когда Квентин выпустил снитч, у того не было ни малейшей возможности скрыться. Пока он носился зигзагами над стадионом, Кэти забавлялась тем, что описывала вокруг него замысловатые фигуры, то залетая вперед, то облетая кругом. Наконец она ухитрилась выровнять метлу, и несколько секунд они мчались рядом, пока золотой мячик не вздумал улизнуть в сторону. Кэти тут же схватила его и, зажав в кулаке, снизилась и скатилась на траву – приземление всё ещё давалось с трудом.

Марк сиял: Малый Кубок наш!

Нейл с трудом перевёл дыхание: ему казалось, это он выделывал немыслимые фигуры на немыслимой скорости.

Карл был впечатлён: он прикидывал, что на такой скорости смог бы на выходные смотаться домой и вернуться обратно, да и до Австралии, оказывается, рукой подать.

Алиса и Том с восхищением пялились на уродливую конструкцию в руках Кэти, не в силах понять, как «это» вообще может летать.

Все были в восторге, но когда Кэти предложила покататься, вызвался только Квентин, с энтузиазмом тут же выскочив вперед. Но вмешался Марк и решительно запретил ему даже прикасаться к Бешеной Палке:

– Нет! Я сам удивлен, как это девчон… девочке удалось совладать с таким… такой… таким монстром. У меня не получилось. Не думаю, что получится у тебя. Нет. А Кэти хотела найти что-нибудь поприличнее, и нашла.

Глава 7

ВОЛШЕБНОЕ ЗЕРКАЛО

– …Итак, мы определили, что есть цель Великого Делания. И наконец, я сообщу вам самое главное. – Альбус Дамблдор окинул взглядом аудиторию. – У каждого свой путь к своему Камню – неповторимый. Задумайтесь над этим.

Завершил лекцию Дамблдор неожиданно:

– И на этом моя задача в основном выполнена. Я рассказал вам всё, что мог поведать об искусстве алхимии. Вы получили достаточно информации, чтобы определиться, браться ли вам за овладение Великим Искусством. И дальше вы будете заниматься самостоятельно. Но если кто сочтёт этот путь познания слишком сложным, не найдёт в себе готовности к полной самоотдаче – не страшно. Об искусстве алхимии известно всем. Пытаются заняться алхимией некоторые, достигают начального уровня познания немногие, становятся Адептами единицы. – Дамблдор сделал паузу, чтобы студенты могли осознать услышанное. – В Великом Искусстве нет учителей и учеников. Алхимик, получивший посвящение, обязан молчать, и я умолкаю.

Кэти не считала себя готовой к занятиям алхимией. Этот выбор определил бы всю её дальнейшую жизнь. В которой не нашлось бы места ни квиддичу, ни таинственным приключениям, ни множеству других занимательных вещей. К тому же по-прежнему неизвестно, как подступиться к этому самому Великому Деланию. Хотя, хорошо бы, конечно, иметь свой Философский Камень. Эликсир, золото, и всё такое… Вот только золото не самое главное. Если твоя цель – всего лишь золото, не алхимиком нужно становиться, а банкиром. Или вот! Менеджером! Маме понравилось бы. Только менеджеров в Хогвартсе не готовят.

Так что золото – это не та цель, ради которой можно отдать всю свою жизнь. Эликсир? Это гораздо привлекательнее. Однако… отдать всю жизнь ради получения бессмертия? В этом нет никакого смысла. Здесь, пожалуй, кроется какой-то подвох.

Искусство ради Искусства… А может быть, Кэти просто ещё слишком молода, чтобы понять прелесть полной самоотдачи ради неизвестного счастливого будущего? А счастливого ли? Ведь судьба тех, кто завершил Великое Деяние, – большая загадка.

Так рассуждала Кэти, спускаясь на обед. И она решила, что становиться Адептом алхимии её пока не тянет. Но профессор Дамблдор определённо дал понять, что дабы хоть в общих чертах представить себе Великое Деяние, нужно сначала запастись терпением и овладеть теорией, то есть засесть за книги. А поскольку читать Кэти всегда любила, она решила не отрекаться от будущего, посвящённого алхимии. Мудрость приходит с годами. Может быть, к окончанию Хогвартса ей надоест квиддич, а все тайны будут раскрыты? Тогда можно будет взяться и за тайну Великого Делания. Всё может быть. Так что, всё ещё впереди.

А пока у неё есть более насущная задача. Во время лекции Кэти показалось, что Дамблдор как-то особенно взглянул на неё. И этот взгляд кое-что напомнил. Именно его она как-то увидела в своем зеркальце. Это зеркало, подаренное Вилмой Обрайт, обладало волшебными свойствами. Оно должно помочь, если Кэти потребуется помощь. До сих пор зеркало лишь исправно отражало её собственную физиономию. Но и серьёзных проблем у неё вроде бы не было. И только раз зеркало показало Кэти не её отражение, а изображение совершенно другого человека. Профессора Дамблдора!

Кэти развернулась у самого входа в Большой Зал и побежала в башню Гриффиндора.

– Кэти, ты куда? – окликнула её Алиса.

Но Кэти не услышала. Она взлетела по лестнице и затормозила только перед портретом Полной Дамы, охраняющим вход в гостиную Гриффиндора.

Кэти отдышалась и принялась за декламацию:

Когда сумел ты терпеливо ждать,

На злобу злобой низкой не ответил;

Когда все лгали, не посмел солгать…

Полная Дама неожиданно для всех увлеклась поэзией. Поэтому пароль для входа в гостиную в этом году был не совсем обычным. Поэтому перед входом в гостиную частенько топталась небольшая толпа, хором декламирующая Киплинга. И поэтому многие студенты, дабы не терять времени, возвращались в спальни только поздно вечером, предпочитая проводить свободное время где угодно: на свежем воздухе, в библиотеке или в Большом Зале.

Но сегодня у Кэти была веская причина, чтобы вернуться днём.

Когда обман и происки плутов

Невозмутимо ты переносил…

Читать стихотворение следовало с выражением, а если ты ошибался хоть в одном слове, Полная Дама обычно велела начинать сначала. Кэти отбарабанила стихотворение без ошибок и, не слушая умиленных ахов и восторженных восклицаний благодарной слушательницы, ворвалась в гостиную.

Очутившись в спальне, она схватила с тумбочки зеркальце в перламутровой рамочке, зажмурилась и постаралась поточнее сформулировать, какая помощь ей нужна. Но мысли разбегались. Вопросов было множество: Что за тайну не захотели поведать им Основатели? Какой-то злой волшебник сделал – что? И какой цикл должен то ли начаться, то ли закончиться теперь, когда они принесли профессору Дамблдору таинственное блюдо, оказавшееся вовсе не блюдом, а тоже зеркалом, и, конечно же, тоже волшебным? И в конце концов, почему все всё позабыли?

Очень трудно было сосредоточиться и сформулировать тот единственно важный вопрос, на который требовалось найти ответ. И Кэти стала старательно вспоминать загадочные события, происшедшие весной. Загадочные потому, что совершенно выветрились из памяти непосредственных участников этих событий. Наконец, осторожно открыв глаза, она заглянула в зеркало. И оно не подвело. Вместо своего отражения Кэти увидела лицо Альбуса Дамблдора. Директор Хогвартса казался очень серьёзным, даже встревоженным, и смотрел на Кэти с надеждой, будто ожидал от неё помощи. Странно. Ведь это ей нужна помощь. И Кэти надеялась получить её от Дамблдора, а не наоборот. В самом деле странно. И тут есть, о чём подумать. И, пожалуй, обсудить с друзьями.

Но до конца перемены Кэти едва успела пообедать. После обеда она подкараулила Патрика. Они условились собраться вечером в знакомом тупичке рядом с библиотекой. Патрик пообещал привести Мэтью, а Кэти сейчас предстояло спуститься в подземелье на урок зельеваренья. Там она увидит и Джорджиану.

Перед уроком поговорить не удалось. Снейп сразу разогнал всех по рабочим местам, дал задание, и теперь сновал по классу, суя свой длинный нос в котлы, заглядывая в рабочие записи и направо и налево раздавая штрафы и замечания. Казалось, он был одновременно у каждого стола, стоял за каждой спиной и ухитрялся видеть сразу всё.

Пока Кэти толкла кровавик, в голову вдруг пришла такая мысль: а ведь однажды может потребоваться срочно связаться с друзьями. И как это сделать? Ведь все четверо учатся на разных факультетах, занятия у них совпадают раз-два в неделю, у всех свои гостиные. Что же, каждый раз дожидаться общей трапезы в Большом Зале? Рыскать по коридорам во время перемены?

Кэти вспомнила книги про Гарри Поттера и подумала: хорошо бы тоже придумать какой-нибудь способ для связи. Гермиона вот придумала, заколдовала монетки, навела на них Протеевы чары. Но второкурснику Протеевы чары не под силу. Что бы такое изобрести, чтобы при необходимости подать сигнал? Надо будет посоветоваться с Патриком. И Мэтью. И, конечно, с Джорджианой.

Несмотря на мрачный настрой профессора, урок прошёл успешно. Кэти удалось выполнить задание, у неё получилось отличное зелье, растворяющее любой предмет – она попробовала, капнула капельку на кусочек пергамента и с удовольствием наблюдала, как он исчезает. Правда, за это она заработала штрафное очко: откуда ни возьмись

Правда, за это она заработала штрафное очко: откуда ни возьмись рядом появился Снейп и заявил, что до проверок она ещё не доросла, а если считает, что доросла, пусть заглянет в учительскую после уроков – там уж Филч придумает для неё, такой большой и умной, занятие поинтересней. Кэти смиренно согласилась, что она ещё маленькая, и от визита в учительскую отказалась. Снейп не стал настаивать, и Кэти вздохнула с облегчением.

Сразу после занятия она окликнула Джорджиану:

– Джорджиана, привет!

– Привет, Кэти.

– Как поживает твоя кошка?

– Отлично поживает. Жизнь у неё интересная, не то что у некоторых.

– В самом деле?

– Ага! Она утром просыпается, завтракает. Потом просыпается и обедает. Вечером просыпается – я её опять кормлю – и ложится наконец спать.

– Действительно, жизнь, полная приключений, можно только позавидовать, – хмыкнула Кэти. – А как же миссис Норрис? Разве они больше не дружат?

– Наверное, поссорились, – пожала плечами Джорджиана.

Мимо прошествовал профессор Снейп, окинув девочек неприязненным взглядом. Он, кажется, хотел что-то сказать, но промолчал, только скривил губы.

– Пошли-ка отсюда, – Кэти поёжилась. – Мы решили собраться сегодня после ужина. Приходи, ты знаешь куда.

– Конечно. Надеюсь только, что это ненадолго. А то уроков назадавали, месяца не прошло, а уже завалили домашними заданиями!

– Я тоже надеюсь. А помнишь, как мы собрались на полчасика, и эти полчасика обратились целым месяцем?

– Ещё бы! Такое не забудешь! – воскликнула Джорджиана, и тут же осеклась. – А ведь забыли, надо же…

– Теперь уж не забудем! – уверенно заявила Кэти.

Когда все собрались, Кэти достала из сумки своё волшебное зеркало и продемонстрировала изображение Дамблдора. На этот раз не пришлось прилагать никаких усилий, чтобы оно появилось. Кэти даже показалось, что она вытаскивает из портфеля не зеркало, а самую настоящую фотографию директора школы. Такое постоянство было странно. Ведь даже портреты в Хогвартсе иногда уходили со своих полотен, однако волшебное зеркало упорно показывало лицо директора школы.

– Что это? – удивился Патрик. – Ты нарисовала портрет Дамблдора и поспешила нам похвастаться своим искусством?

– Это не портрет, – Кэти немножко обиделась: она никогда не хвасталась своими рисунками. Просили показать – показывала, но никому не навязывала. – Это зеркало.

Все по очереди подержали удивительное зеркало в руках и убедились, что оно неизменно отражает лицо Дамблдора.

– И что это значит? – Мэтью попытался заглянуть с обратной стороны.

– Это не обычное зеркало, – пустилась в объяснения Кэти. – Если у тебя проблема, оно покажет того, кто может тебе помочь.

– Надо же, – удивилась Джорджиана. – Ну-ка… – она зажмурилась, а потом опять заглянула в зеркало. – Нет, что-то не то оно показывает.

Кэти заглянула Джорджиане через плечо: зеркало отражало недовольное лицо подруги.

– А о чём ты подумала? Какой помощи ты ждала? – спросила Кэти.

– Я хотела, чтобы оно подсказало, как мне справиться с домашним заданием по теории магии.

Кэти расхохоталась:

– Всё правильно! Это значит, что ты сама можешь себе помочь!

– Как это?

– Видимо, это значит, что ты сама прекрасно справишься, – усмехнулся Патрик.

Кэти кивнула:

– Вот именно. Я уже убедилась: в повседневных проблемах помощи от него ждать нечего. А вот с нашей задачей мы сами не справимся.

– И нам может помочь Альбус Дамблдор! – просиял Мэтью.

– Вот именно, – сказала Кэти. – Я думаю, он единственный человек в Хогвартсе, который не забыл ничего.

– Вот и хорошо! Пошли! – Патрик рванул к выходу.

– Куда?

– Как – куда? К Дамблдору!

– К Дамблдору – это к кому, – рассудительно заметила Джорджиана. – А куда – вот вопрос.

Патрик почесал в затылке.

– К нему в кабинет, – неуверенно сказал он.

– А где его кабинет? – спросила Кэти.

– Я думал, кто-нибудь знает, – разочарованно протянул Патрик.

Кэти помотала головой и вопросительно посмотрела на остальных.

Мэтью пожал плечами, Джорджиана тоже покачала головой.

– Может быть, просто подойти после урока? – предложил Мэтью.

– После какого урока? Ты забыл, лекции по алхимии закончились! Теперь нам предстоит самим корпеть над этими пыльными манускриптами…

– А почему бы просто не подойти к нему на перемене, когда он возвращается после лекции? – предложила Джорджиана.

– Ты когда-нибудь видела его в коридоре во время перемены? – спросил Патрик.

– Не помню… Кажется, нет. Но…

– И я нет.

– Но как-то он должен перемещаться по школе!

– Я как-то видела, как перемещается профессор Консалье, – вспомнила Кэти. – Он исчезает из класса, и через некоторое время появляется в учительской. Причем появляется не через дверь, а выходит из-за занавески запертого окна.

Все помолчали.

– Да-а, – протянул Мэтью. – Вот уж не думал, что поговорить с директором школы окажется такой проблемой.

– Кэти, ты ведь разговаривала с Дамблдором в прошлом году, – вспомнил Мэтью.

– Это он со мной разговаривал. Дважды. И каждый раз он приглашал меня в учительскую.

– Не думаю, что всё время он проводит в учительской, – сказал Патрик.

– Можно ещё спросить у кого-нибудь из учителей, – предложила Джорджиана. – Лучше всего, у своего декана.

– Ты спросишь у Снейпа?! – поразилась Кэти.

– А что тут такого… И спрошу!

Кэти переглянулась со Мэтью. Она прекрасно знала, что он тоже натерпелся от преподавателя зельеделья.

– Вот и хорошо. Когда узнаешь что-нибудь, встретимся, ладно? – закрыл тему Патрик.

– Да, кстати, – вспомнила Кэти. – Я предлагаю придумать какой-нибудь способ для связи. Вдруг срочно понадобится встретиться? Как бы подать такой простой сигнал, чтобы сразу все поняли, что нужно собраться?

– Зачем нам сигнал? До сих пор ведь собирались, когда нужно, – возразил Мэтью.

– И сегодня собрались. Без всяких сигналов, – поддержала его Джорджиана.

Предложением Кэти заинтересовался только Патрик.

– А правда, это было бы здорово! Кстати, тебя я сегодня битый час дожидался, – обернулся он к другу.

– Когда это?!

– А после травологии. Что ты там копался после урока?

– И не час вовсе, минут пятнадцать всего. Профессор попросила помочь перетащить какую-то бутыль. Тяжёлая, зараза!

– В жизни не поверю, что профессор Спраут не смогла бы передвинуть тяжёлый предмет без твоей помощи!

Мэтью захлопал глазами и покраснел, потом пробормотал:

– Вот чёрт, не подумал. Я увидел, как она подступается к этой громадине и предложил помочь.

– Да ты у нас рыцарь, оказывается! – засмеялся Патрик.

– Оставь парня в покое, – тут же оборвала его Джорджиана. – Мы совсем о другом говорили.

– Да, вот если был бы у нас сигнал, не нужно было бы бегать по всей школе и ждать после уроков, – пришла на выручку и Кэти.

– Так и я же об этом! – возмутился Патрик.

– Ну ладно, убедили. Пусть будет у нас сигнал, – сдался Мэтью. – А какой?

– Я знаю только Протеевы чары…

– Ты знаешь Протеевы чары?! – в один голос вскричали Мэтью, Патрик и Джорджиана.

– Я знаю про Протеевы чары, – уточнила Кэти. – Но я так понимаю, применять их никто из нас не умеет.

– Нет, конечно, – Патрик ответил за всех.

– Кажется, я знаю ещё один способ, попроще, – сказала Джорджиана. – Есть такое колдовство, очень старое. В точности не помню, но суть его в том, что если заколдовать таким образом какой-нибудь предмет, а потом разделить его на части, и что-нибудь – всё равно, что – сделать с одной из этих частей, все остальные части тоже изменятся.

Кэти задумалась. Если Джорджиана права, то с помощью этого колдовства они в самом деле смогут подавать друг другу сигналы. Нужно теперь найти предмет, который можно разделить на части, потом…

– Никогда о таком не слышал, – сказал Патрик.

– А я, кажется, знаю, о чём речь, – отозвался Мэтью. – Нужно полистать Большую книгу друидов. Это оттуда.

– Верно! – обрадовалась Джорджиана. – Мне мама рассказывала, они так с папой общались, когда только подружились. Они ведь тоже учились на разных факультетах.

– А что они заколдовывали? – спросила Кэти. – Какой предмет?

– Да, кажется, просто лист пергамента разрезали пополам. Если один кусочек сжечь, другой тут же вспыхивает, – Джорджиана неожиданно рассмеялась. – Мама рассказывала, как однажды такой листочек загорелся прямо у папы в кармане!

– Нет, тогда нам такой способ не годится, – насупился Мэтью. – Я не хочу, чтобы у меня в кармане что-нибудь загорелось.

– Тогда… – размышлял вслух Патрик. – Что-нибудь на нем написать?

– И что, поминутно смотреть на свой клочок, не написал ли ты мне письмо? – продолжал упираться Мэтью.

– Смять? – предложила Джорджиана.

– А пожалуй… – согласилась Кэти. – Не так эффектно, как огонь, но безопасно и, наверное, заметно.

– Кажется, мы слишком увлеклись. Вы кое-что забыли, – вдруг опомнился Мэтью.

Остальные непонимающе уставились на него.

– Мы же ещё не знаем этого волшебства. Нужно ещё найти его описание. А я даже не помню, как называется это заклинание.

Тут Патрик посмотрел на часы и всполошился: времени до отбоя оставалось совсем чуть-чуть, едва добраться до своих гостиных. А Кэти ведь предстояло ещё и стихи читать!

Разошлись, договорившись, что Джорджиана попытается узнать у своего декана, профессора Снейпа, как им четверым встретиться с директором школы.

– Может, лучше я спрошу у нашего декана? – предложил Патрик. Он тоже недолюбливал Снейпа.

– А я – у нашего!

– Я к Реддлу даже подходить не буду! – заявила Кэти.

– Ладно. Но всё же три попытки лучше, чем одна, – заключил Патрик.

Мэтью, кроме того, пообещал поискать заклинание, которое позволит им сообщаться друг с другом. Пока, за неимением способа сигнализации, договорились встретиться здесь же завтра после ужина.

На следующий день на занятии по трансфигурации Кэти добилась наконец успеха. Как только она поняла, что мышка совсем не возражает против превращения в сыр, всё сразу получилось. А когда профессор МакГонагал вернула куску сыра первоначальный образ, мышка выглядела даже счастливой. А МакГонагал подарила Кэти одну из своих редких улыбок.

Кэти, вдохновлённая успехом, осмелилась обратиться к преподавателю. Ведь профессор МакГонагал – заместитель директора, подумала она. К кому же, как не к ней, обращаться с просьбой о встрече с Дамблдором?

– Зачем? – привычно нахмурилась МакГонагал.

Кэти растерялась. Они так долго обсуждали, как встретиться с Дамблдором, но ни разу не подумали, чего именно ждут от этой встречи.

– Вы должны понимать, мисс Эбдон, профессор Дамблдор весьма уважаемый в волшебном мире человек, поэтому он очень и очень занят. И я очень сомневаюсь, что его заинтересует досужая встреча с несколькими второкурсниками.

Перед уроком травологии Кэти встретила Патрика. На её вопросительный взгляд он покачал головой.

Вечером выяснилось, что неудача ждала и Джорджиану. Мэтью смог порадовать друзей только найденным Заклинанием единения-разделения.

Волшебство друидов оказалось очень простым, но трудоёмким. Они провозились часа три, но уже в тот же вечер сумели заколдовать лист пергамента.

Джорджиана аккуратно поделила лист на четыре части.

– Что будем делать? Комкать? Давайте, прячьте, а я попробую, – скомандовал Патрик.

Кэти и Джорджиана спрятали кусочки пергамента в карманы мантий, Мэтью засунул свой за пазуху. Патрик скомкал кусок, оставшийся у него в руках, и тут же Кэти ощутила, как в её кармане зашевелился, зашелестел пергамент, а потом неудобно встопорщил карман.

– Сработало! – закричала Джорджиана.

– Сработало… – Мэтью вытащил из-за пазухи скомканный пергамент и стал разглаживать его.

– Давай, помогу, – предложила Кэти. Свой кусок она быстренько разгладила заклинанием плано.

– Здорово! – восхищался Патрик. – А ведь это волшебство здорово напоминает Протеевы чары!

– Только результат, – поправила его Джорджиана. – Суть этих двух заклинаний совершенно разная.

– Да какая разница! Мы же не диссертацию тут пишем! Нам же нужен именно результат! И это единение-разделение гораздо проще!

– Да, это для нас очень удачно получилось. Ведь для Протеевых чар требуется уровень не меньше магистерского! – Мэтью тоже был доволен.

– А как это действует на расстоянии? – спохватился Патрик. – Давайте разойдёмся по своим комнатам, и я…

– Нет, – перебила Кэти. – Теперь я.

– В книге друидов написано, что расстояние не имеет значения, – сказал Мэтью. – Можешь хоть в Монголию улететь – от этого волшебства никуда не скроешься!

– Отлично! – сиял Патрик. – Ну что, как условимся? Давайте, если кто-нибудь добьётся встречи с Дамблдором…

– Или ещё зачем понадобится срочно встретиться, – добавила Джорджиана.

– Ну да, – согласился Патрик. – И если кто-то подаёт сигнал, значит встречаемся в тот же вечер после ужина. Здесь. Согласны?

– Нет, – Мэтью задумчиво наморщил лоб. – А если это срочно? Очень срочно?

– Давайте договоримся, что после сигнала встречаемся здесь во время ближайшей перемены, – предложила Кэти.

– Можно ведь писать записки на этом пергаменте, – напомнила Джорджиана. – Вот, например… – Она достала свой кусочек, что-то написала и скомкала в кулаке.

Кэти, почувствовав движение в кармане, вытащила скомканный листок, разгладила его и прочитала: «Пора расходиться, скоро отбой».

– Отлично! По-моему, ничего больше придумывать и не надо, отличный способ связи! – воскликнул Патрик.

– Пожалуй, – согласился Мэтью. – Да и верно, спать уже пора, пошли потихоньку, – и первым выглянул в коридор.

Глава 8

ЗЛОПОЛУЧНАЯ СУББОТА

Постепенно и Кэти, и её однокурсники втянулись в размеренный ритм Хогвартса. Они посещали лекции и практические занятия, готовили домашние задания. Оставалось время и на встречи с друзьями, и на другие занятия.

В команде произошла перестановка: Квентин изъявил желание играть вратарём, а Том, которому всегда больше нравилось забивать мячи, с радостью стал охотником.

Уроки астрологии всегда были очень интересными. В этом году они стали ещё интереснее. Профессор Аллен начал рассказывать про Венеру – вторую от Солнца планету:

– Венера – ближайшая к Земле планета. По данным магловских астрономов, Венера не имеет спутников. На самом деле спутников семь. В этом триместре мы будем изучать закономерности их движения и взаимодействия со своей планетой, возможную связь с земными событиями.

Квентин слушал, мечтательно жуя кончик пера. Кэти на досуге пыталась представить себе венерианский пейзаж, делала карандашные зарисовки и прикидывала, какие могут быть условия на загадочных спутниках Венеры: уместен ли будет розовый водопад и ярко-жёлтые леса.

Алиса безумолку болтала о сниджетах и их птенчиках. Но с огромным разочарованием узнала, что птенцы, трудами Хагрида и его добровольных помощников, давно покинули гнезда. А оказавшись в воздухе, приобрели присущие взрослым сниджетам золотое оперение и неуловимость. Теперь они ничем не отличались от своих родителей, и, как следствие, почти никто не мог их разглядеть.

Уроки по уходу за магическими существами были посвящены теперь мелкой лесной живности. На первом занятии профессор Граббли-Планк с увлечением рассказывала про липовых прожорок.

– Понятно из их названия, что эти удивительные существа обитают на липах. Впрочем, их часто можно встретить в кронах клёнов, буков и других деревьев. А замечательны эти животные вот чем…

Эти самые не-очень-липовые прожорки выглядели как обыкновенные гусеницы, мелкие, зелёненькие, противненькие. Но, если присмотреться, эти «гусеницы» имели малюсенькие, зелёные же, глазки и огромные для своих размеров клыки. По словам профессора, эти существа были млекопитающими хищниками. Они жили стаями, откладывали яйца в дуплах и отгоняли любопытных истошным верещанием, от которого закладывало уши и начинало тошнить. Чем эти прожорки питаются, Кэти прослушала – на опушке она заметила редкий вид плотоядного крыжовника. Пока Граббли-Планк описывала повадки этих волшебных, но крайне несимпатичных существ, Кэти, обмотав руку полой мантии, чтобы защититься от укусов кровожадных кустов, успела набить карманы крупными иссиня-чёрными ягодами.

– …поэтому прожорки и предпочитают всем остальным красный цвет!

Увлекшись, профессор Граббли-Планк всегда заливалась румянцем, рассыпала во все стороны чудовищные улыбки и беспорядочно размахивала руками. Старшие студенты иной раз посмеивались над преподавателем, но, поскольку Граббли-Планк отлично знала свой предмет и была фанатично предана всем своим, иной раз малосимпатичным, подопечным, её уважали и слушались беспрекословно. Уроки по уходу за магическими существами обычно были увлекательными и пролетали быстро.

В этот раз, однако, никто из студентов не поддержал восторга преподавателя. К счастью, зелёные хищники не нуждались в уходе, поэтому Граббли-Планк только предложила зарисовать прожорок, их гнёзда с кладками яиц, и на этом урок завершила.

– А в следующий раз мы займёмся более полезными и интересными существами, дальними родственниками липовых прожорок – лукотрусами, – порадовала она напоследок.

Почти ежедневно Кэти встречала знакомых первоклашек: Джейн Уайт и Роберт МакВерити были практически неразлучны, – Кэти постоянно натыкалась на них в гостиной Гриффиндора, и всегда задерживалась, чтобы перекинуться словечком-другим. Эти ребята, как и она, были из семей маглов. Правда, у Роберта ведьмой была троюродная бабушка. А вот Джейн волшебников в родне не имела. Но ей не пришлось столкнуться с теми трудностями, через которые прошла Кэти. Она вполне успешно осваивала азы магических наук, всерьёз увлеклась историей магии и училась летать на метле.

Фанни Амифорд, которая попала на другой факультет, Кэти видела реже. Эта неугомонная девчонка слыла задирой и не признавала никаких авторитетов. По слухам, её собственный декан, профессор Снейп, не раз наказывал её, а с мистером Филчем Фанни близко познакомилась ещё в первых числах сентября. Но с Кэти она разговаривала всегда серьёзно и с удовольствием. А Кэти с удивлением поняла, что пользуется авторитетом среди первокурсников Слизерина.

На уроках Тома Реддла Кэти по привычке была настороже, однако профессор, кажется, забыл свою неприязнь. Он перестал коситься на неё, как на вонючего гоблина, и терять самообладание при одном её виде. Кэти пришлось признать, что он в самом деле может казаться милым. Однако назвать своего декана Милашкой язык не поворачивался: слишком свежи были воспоминания о недавних событиях, несправедливых упрёках и откровенной ненависти.

Как-то раз Кэти смогла выкроить часок и полетать на своей «Бешеной Палке». Она с упоением носилась над Хогвартсом, наслаждаясь скоростью. Интересно, как Бен оценит её метлу? И что скажет Мери, когда Кэти продемонстрирует высший пилотаж на умопомрачительной скорости?

В целом, уроки были увлекательны, учителя, за одним исключением, приветливы, отношения с однокурсниками – вполне дружеские. Впереди маячила увлекательная загадка, порой снились победные матчи по квиддичу, а Мелисса Грамен в каждом письме скрупулезно подсчитывала сумму, которую перечислила на счёт, который открыла на имя Кэти в Гринготтсе. Чего ещё желать? Кэти была счастлива.

Время летело незаметно. Настал октябрь. Погода для этого времени года стояла необычайно тёплая. И Кэти пользовалась каждым погожим утром для сбора ещё не увядших растений.

В очередную субботу она опять выбралась на берег озера, где обнаружила накануне травку-пиявку. Она расстелила чистую салфетку и принялась аккуратно срезать крупные листья, свернутые трубочками, и впрямь напоминающие толстеньких пиявок, зелёных и блестящих, с кроваво-красным отливом.

Она так увлеклась своим занятием, что не заметила, как проснулся Хогвартс, как из дверей замка, в ожидании завтрака, высыпали студенты, привлечённые последними тёплыми деньками. Она подняла голову только когда услышала ненавистный голос:

– Эй! Посмотрите-ка, кто тут возится!

– Никак это наша чемпионка чумазая?

– Чем она занимается – не пойму, мусор собирает?

– Корм себе заготавливает?

– А может, кнат потеряла, на метлу теперь не хватает? Поможем малоимущей или мимо пройдём?

Кэти поморщилась и стала сворачивать салфетку с охапкой травки-пиявки.

Идиотский хохот трёх подружек привлёк внимание ещё кое-кого.

– Приятное утро, не правда ли? – раздался вдруг голос, услышав который, Кэти застонала.

Мери с подружками тоже не обрадовались. Виталина отвернулась, а Биб даже попыталась спрятаться за спиной Мери. Впрочем, при её комплекции это было бессмысленно. Кэти, глядя на высокую фигуру в чёрной мантии, пробормотала что-то, отдалённо напоминающее приветствие.

– Что тут происходит? – поинтересовался Снейп. – Ах, Гриффиндор устроил утреннюю разминку. Как интересно! – Помолчал, обвёл взглядом всех четверых и спросил: – Так что вы тут делаете?

– Гуляем, сэр! – независимо заявила Мери и направилась к замку вместе с подружками.

Глядя им вслед, Кэти видела, как испуганно вжала голову Биб, слышала, как нарочито громко гогочет Мери и трусливо подвизгивает ей Виталина. Снейп даже не оглянулся на удалившуюся троицу. Он пристально смотрел на Кэти.

– Так? Ну а вы чем тут занимаетесь?

Кэти тоже с удовольствием бы сбежала.

– Гуляю, сэр, – хмуро ответила она.

– Вот как… Ну что ж, недурственное место для прогулок. А что ж вы не убежали вместе со своими подружками?

– Ка-ка-какими подружками? – Кэти от удивления начала заикаться.

– Ну как же, вы так мило тут ра-развлекались, нежный девичий смех так приятно нарушал утреннюю тишину… Ну что же вы мо-мо-молчите?

– Они мне не подружки, – насупилась Кэти.

– В самом деле? Удивительно! Ведь вы все четверо учитесь в Гриффиндоре, разве нет?

Кэти промолчала. Больше всего она сейчас хотела, чтобы Снейп оставил её в покое и ушёл. Потому что сама она уйти не могла – ей пришлось бы тащить объёмистый узел с собранной травой. Конечно, это не прошло бы незамеченным. А она совсем не собиралась привлекать внимание к своему занятию. И уж тем более внимание Снейпа.

«Чтоб ты провалился!», – подумала Кэти. Видимо это желание тут же отразилось на её лице, потому что Снейп язвительно ухмыльнулся и продолжил забавляться:

– Не переживайте, у меня нынче хорошее настроение, я никого не собирался наказывать. Мне просто любопытно стало, что делают четыре студентки ни свет ни заря у озера и что они так весело обсуждают…

Кэти упорно молчала, тоскливо глядя в сторону своих кроссовок, валяющихся в сторонке.

– Даже позавидовал немного. Нужно было пригласить на прогулку профессора Реддла, ведь в компании всегда веселее, правда же? – будто не замечая молчания Кэти, продолжал Снейп. Проследив направление её взгляда, он тоже увидел кроссовки. И удивлённо посмотрел на босые ноги Кэти.

– Почему вы… Кстати, а это что такое? – он заметил наконец расстеленную в траве салфетку.

Кэти покраснела. Снейп нагнулся и внимательно посмотрел на кучу травы.

– Что это? – он удивился по-настоящему.

– Это листья травки-пиявки, – призналась Кэти.

– Это-то я вижу. Зачем?!

Кэти вздохнула и принялась цитировать наизусть справочник по магическим растениям:

– Листья травки-пиявки используются в основном для приготовления кровоостанавливающих и кровопускающих средств, а также применяются в составе следующих зелий: мазь для снятия порчи, веселящая сыворотка, эликсир против…

Снейп как-то странно пискнул и жестом прервал Кэти, потом откашлялся и сказал:

– Это мне тоже известно. Я спрашиваю: зачем это растение понадобилось вам?

Кэти решила поскорее покончить с допросом, поэтому перестала изворачиваться и ответила правду:

– Я собираю растения для Мелиссы Грамен, у неё лавка в Косом…

– Мелиссу Грамен я знаю, – задумчиво сказал Снейп. – И вы, значит, помогаете в её нелегком труде. Похвально. Чем же она вас так заинтересовала?

Кэти покраснела ещё сильнее и ответила коротко:

– Она мне платит.

– Угу. Конечно, это всё объясняет. Вам, что же, не хватает на конфеты? Или…

Но Кэти решила, что сказала достаточно, она отвернулась и стала обуваться – ноги уже застыли на промёрзшей за ночь земле.

– М-м-м, кажется, знаю, – Снейп критически оглядел старенькую мантию Кэти, её растоптанные кроссовки. – У ваших родителей не хватает денег, чтобы обеспечить ваше обучение?

Краснеть дальше было уже некуда.

– По-моему, это не ваше дело, сэр! – не выдержала Кэти.

Снейп продолжал глядеть на неё.

– Конечно. Ну что ж, по крайней мере, это объясняет, кто выполол весь мой урожай лысой чемерицы, – сказал он наконец, потом пожал плечами и направился в сторону замка.

Эта суббота оказалась на редкость неудачной. После стычки с Мери, Биб и Виталиной и последовавшего затем такого обидного разговора со Снейпом, Кэти совсем упала духом. Заглянув в Большой Зал, она вдруг почувствовала себя замарашкой. Ей казалось, что все смотрят на её слишком короткую мантию, разглядывают обтрёпанные джинсы и обсуждают её семью. Когда за спиной вдруг кто-то засмеялся, она вздрогнула и залилась краской: она была уверена, что смеются над ней. От запаха жареного бекона её замутило, и она поспешила выйти. Вместо завтрака Кэти отправилась в больничное крыло и принялась разбирать собранные утром листья. Разложив их на просушку, Кэти проверила состояние корней скользящей горечавки, выкопанных две недели назад. Кто-то, наверное, мадам Помфри, прикрыл их чистой салфеткой и сдвинул подальше от огня. И в самом деле, они оказались готовы к отправке, и Кэти занялась упаковкой.

Ещё когда они договаривались о том, как Кэти будет пересылать собранные растения, Мелисса предложила упаковывать высушенное сырье в обыкновенные бумажные кулёчки. Но Кэти придумала лучше. Она вспомнила своё увлечение и отыскала в книге по оригами схему оригинального конвертика. Этот обычный на вид прямоугольный карманчик был довольно вместительным. Кроме того, достаточно было определённым образом потянуть за два треугольных клапана, и конвертик разворачивался в аккуратную коробочку. Мелисса, увидев изготовленный Кэти конвертик-коробочку, пришла в неописуемый восторг. Она снабдила Кэти большим запасом упаковочной бумаги, и теперь вечерами Кэти запускала свой конвейер. Она делила бумагу на квадратики разного размера, а потом, с помощью волшебной палочки, сворачивала из них конвертики. Этому фокусу она научилась ещё в прошлом году.

Мадам Помфри, вернувшись с завтрака, хлопотала в общей палате: воспользовавшись отсутствием пациентов, она затеяла перестановку. Три домовика под её руководством передвигали шкафчики, кровати и ширмы.

Кэти выглянула из лаборатории: до сих пор она видела домовиков лишь издали и очень редко. Они выполняли в замке все работы по хозяйству и при этом старались не показываться людям на глаза. Теперь удалось рассмотреть коренастых человечков с огромными ушами, коротенькими ручками и ножками. Двое были закутаны в полотенца: один – в вафельное, белое с зелёной каймой, а второй – в ярко-синее, с голубыми петухами. Третий домовик был одет во что-то пёстрое, но во что именно, понять было невозможно. Кроме того, его почти заслонял парящий в воздухе шкафчик – мадам Помфри никак не могла решить, куда его установить.

Домовик в полотенце с петухами оглянулся на Кэти и неуклюже поклонился. Кэти смутилась, нерешительно поклонилась в ответ, смутилась ещё больше, тихонько прикрыла дверь и вернулась к своим конвертикам.

Наконец мадам Помфри отпустила помощников, присоединилась к Кэти и тоже занялась своими заготовками: проверила состояние сушащихся трав, пересыпала семена василистника, рассортировала коренные зубы тритонов: самые ценные – подгнившие и с дуплами – упаковала отдельно. Потом вытащила ступку и принялась толочь березовые шишки. Мадам Помфри была не из молчуний, да и Кэти постепенно разговорилась. Слово за слово, и она рассказала, как уговаривала крапиву вести себя прилично. Мадам Помфри поделилась опытом общения с бешеным огурцом. Кэти описала свои приключения в ночь, когда она выкапывала корни папоротника. Мадам Помфри вспомнила свой первый ночной поход за гремучими колокольчиками и охоту на амфисбену. Потом она поинтересовалась дальнейшими планами Кэти. Сезон сбора листьев, стеблей и сочных плодов подходил к концу. Для тофусов и снежных кактусов время ещё не настало.

– Сейчас самое время собирать кору и твёрдые плоды, – сказала мадам Помфри. – Ты уже знаешь, чем будешь заниматься в ближайшее время?

Кэти достала список, который дала ей Мелисса. Они склонились над исчерканным листом пергамента.

– Вот, это я собирала ещё в Лондоне, видите – галочками помечено…

– Пырей, песчаная красавка, лютики, василистник…

– Это я всё тоже уже собрала, уже здесь, в Хогвартсе. Уже отправила Мелиссе. И вот это тоже… А вот горечавка, корни. И листья травки-пиявки. Это ещё здесь, корни вот упаковываю.

– Ага, вижу. А вот здесь – звёздочки нарисованы – это что?

Кэти не успела ответить. В дверь постучали.

Кэти обернулась. Решительно, сегодня день для неё выдался исключительно неудачный: на пороге стоял профессор Снейп.

– Профессор! – мадам Помфри заспешила ему навстречу. – Вы принесли зелье от кашля? Уже начинается сезон дождей, скоро сопливые в очередь выстроятся.

Снейп молча протянул ей горшочек, завязанный чистой холстиной. Вроде бы, делать ему здесь больше нечего, – с надеждой подумала Кэти. Действительно, Снейп, будто услышав её мысли, окинул её холодным взглядом и повернулся к выходу. Но тут, мадам Помфри, видимо, решив сделать Кэти приятное, воскликнула:

– Профессор Снейп! Вы знаете, ваша студентка занимается заготовкой растительного сырья. И занимается вполне профессионально. Взгляните – она уже собрала довольно много самых разных растений. Помните, вы говорили, что в Хогвартсе нет курса, посвящённого заготовке сырья? А вот Кэти такой курс и не нужен, правда, Кэти?

Кэти, вцепившись в край стола, смотрела под ноги и чувствовала, как горят уши.

Снейп будто ждал подобного приглашения. Он охотно вернулся к столу, и мадам Помфри тут же протянула список Мелиссы. Кэти дёрнулась было в их сторону, но тут же опомнилась и осталась на месте, обречённо провожая взглядом пергамент. Однако в присутствии мадам Помфри Снейп воздержался от ехидных замечаний, он изучал список молча. Наконец он спросил:

– Почему крапива, ромашка… что тут еще… папоротник, подорожник отмечены синими галочками, а вот травка-пиявка, например – золотой звёздочкой? Что это означает?

Кэти не спешила отвечать. И мадам Помфри пришла на выручку. Она объяснила, что самые обычные растения Кэти собрала ещё дома, в Лондоне, а волшебными – теми, что помечены звездочками, – занимается здесь, в Хогвартсе.

– Угу… – Снейп удобно устроился за столом и опять уткнулся носом в пергамент. – Золотая хризантема и клещевина зловещая помечены зелёными звёздочками. Это что-то значит?

Кэти была вынуждена ответить – мадам Помфри она не успела объяснить смысл всех своих значков.

– Эти растения я ещё не собирала.

– Почему? – поднял голову Снейп.

– Не сезон, – сквозь зубы ответила Кэти.

Снейп усмехнулся. «Он что, ловит меня? Проверяет?» – разозлилась Кэти.

– Папоротник. Что вы собирали? Неужели цветы?

– Корни, – коротко ответила Кэти.

– А цветы что ж? Смотрите – один цветок папоротника стоит как всё остальное вместе взятое. Что ж вы так оплошали?

– Цветы – это для меня слишком сложно. Да и опять же не сезон.

Мадам Помфри закивала: верно.

– А вычеркнуто тут много…

Кэти сквозь зубы объяснила, что эти растения ей не по силам. В самом деле, кровавая дыня обитает в Сердце леса, а лопух-летягу следует собирать в полночь. Кто же её отпустит в Запретный лес или разрешит выйти ночью?

– А почему вы вычеркнули вытяжку из сока травки-пиявки? Я видел – вы уже собрали её листья? Ведь вытяжку Мелисса оценивает четыре сикля за флакон, а сушёный лист – всего лишь полтора за пакет. Для вас же, я так понимаю, это немаловажно… – Снейп посмотрел на Кэти. – Разве вы не в состоянии приготовить элементарное зелье? Какая у вас оценка по моему предмету за прошлый год? Удовлетворительно? Кажется, я переоценил ваши знания.

– Где бы я занималась этими зельями?! – возмутилась Кэти.

– Я же говорила, что в лаборатории профессора тебе было бы удобнее! Он и подсказал бы, и помог бы, если понадобится! Не правда ли, Северус… то есть профессор?

– Конечно, – усмехнувшись, ответил Северус, то есть профессор.

– Обойдусь! – отрезала Кэти. – Профессору неприятно моё присутствие. Не хочу мозолить глаза лишний раз. Занятий по зельеваренью мне вполне достаточно.

– Ну что ты… – тут же вступилась мадам Помфри. – Профессор Снейп совсем…

– Ну, допустим, со мной общаться вам не хочется. Из-за этого вы даже отказываетесь от денег, совсем нелишних, насколько мне известно. Ну а почему вы вычеркнули берёзовые шишки?

– Потому что берёзовые шишки растут на берёзах.

– Да ну?

– А берёзы растут в Запретном лесу.

– Несколько берёз растёт на опушке, – подсказала мадам Помфри. – С той стороны озера, за кустами боярышника.

Кэти ничего не ответила. Снейп тоже помолчал. Выдержав паузу, он оттолкнул список Мелиссы, и лист скользнул по столу в направлении Кэти. Она, насупившись, сложила его и спрятала в карман.

Снейп ещё помолчал, барабаня пальцами по столу.

– Настойка против раздувания будет готова через два дня, – сказал он наконец, поднимаясь из-за стола. – Я принесу её м-м-м… во вторник, в восемь утра, – он коротко взглянул на Кэти, кивнул мадам Помфри и вышел.

После его ухода Кэти задержалась ненадолго. Свои заготовки она уже привела в порядок, осталось только упаковать готовое к отправке сырьё. Получилось два довольно больших пакета. Кэти отнесла их наверх, в совятню. Один пакет, побольше, она вручила Спиро и отправила его по знакомому маршруту.

В желудке противно забурчало. Кэти помассировала живот – она уже жалела, что не пошла на завтрак. А теперь, делать нечего, до обеда ещё почти час. Она прошлась вдоль насестов, на которых восседали школьные почтовые совы. Не долго думая выбрала самую большую, рыжеватую, дремавшую у самого окна.

Отправив посылки Мелиссе, Кэти заторопилась на луг. На прошлой неделе она собирала стручки голодной сыти. Про все растения, которые она собирала, Кэти читала в справочнике. Прочитала и про голодную сыть. Saturium Famelicum Aurium – под этим названием это растение значилось в «Тысяче магических трав и грибов». Оттуда она и узнала, что несколько стручков способно притупить чувство голода часа на два. Правда, в справочнике упоминались какие-то побочные эффекты, но, видимо, это было что-то совсем не достойное внимания, потому что абсолютно вылетело из головы.

Быстро найдя маленький кустик голодной сыти, Кэти сорвала пару стручков и с сомнением повертела в руках. Одно дело – собирать их на продажу, и совсем другое – есть самой. Потому что вид у них был совершенно не аппетитный: грязно-зелёные, будто заплесневелые, липкие на ощупь. Опять забурчало в животе, и Кэти решилась, она сунула стручки в рот и, стараясь не дышать, быстро прожевала их и проглотила. Тут же почувствовав приятную тяжесть в желудке, она приободрилась и решила полетать.

По дороге к стадиону она размышляла, почему это Бен не собирает команду, ведь после той, отборочной тренировки, больше не было ни одной. И тут Кэти заметила там, впереди, суетящиеся фигурки в красных мантиях, ускорила шаг. Приблизившись, растерянно остановилась: Питер упаковывал мячи, Бен распекал охотников запасной команды, оба вратаря топтались неподалеку, явно после взбучки. Мери Трэй с независимым видом приводила в порядок метлу. По всему было видно, что тренировка только что закончилась. Как же так?!

Тут Питер поднял голову и увидел Кэти. Он окликнул Бена и кивнул в её сторону.

– Явилась – не запылилась! – Бен недружелюбно посмотрел на Кэти, потом, отпустив охотников, не торопясь подошёл к ней.

– Эбдон! Почему тебя не было на тренировке?

– Как же так? Разве сегодня была тренировка? – упавшим голосом спросила Кэти.

– Конечно, сегодня была тренировка! И тебе об этом прекрасно известно!

– Да ты же мне ничего не говорил! Откуда мне знать?!

– Не надо строить из себя дурочку! Я ещё утром всех предупредил, что собираемся в полдень. Тебе тоже передали. Скажешь, не так?

Кэти не успела ответить.

– Знаешь, я думаю, мне в команде не нужны игроки, которые считают для себя возможным пропускать тренировки! И кто бы? Девчонка-второклашка! Без году неделя! – Бен отвернулся, собираясь уйти.

– Погоди! Когда это ты мне говорил о тренировке? – успела спросить Кэти.

– Сегодня утром тебе об этом сказала Мери Трэй. – Бен оглянулся, но остался стоять поодаль.

– Трэй… – Кэти расстроилась. – Но Мери Трэй ничего мне не говорила. То есть про тренировку…

– Как не говорила! Мери! – Бен заорал во все горло. – Мери, подойди сюда.

Мери подошла, конечно, в сопровождении своих подружек.

– Мери, ты мне сказала, что предупредила Кэти о тренировке.

– Конечно, предупредила. Сегодня утром. – Мери обратилась к Кэти: – Разве ты не помнишь?

Кэти подавленно молчала.

– Вот, Биб и Виталина подтвердят. Правда, девочки?

– Ну конечно, Бен! Мери так и сказала: «Кэти, сегодня в двенадцать часов будет тренировка. Бен очень тебя ждёт, прямо не дождётся!» Правда же, Биб?

– Ага!

– Ты что, не веришь? – Мери скорчила обиженную гримасу.

Бен хмуро переводил взгляд с одного лица на другое, потом повернулся к Кэти.

– Мне никто ничего не говорил, – тихо сказала она.

– Врёт! – заорала Биб. – Вот, всё врёт!

– Конечно, врёт. Там ещё был Снейп. Я при нем и говорила! Он ещё что-то пошутил насчет утренней разминки. Что, не так? Давай, зови Снейпа, пусть скажет, что я вру!

Кэти молча смотрела на Бена. Оправдываться было нечем. Снейпа в свидетели она звать, конечно, не будет. Да если и позовет кто, неужели Снейп поддержит ее? «Ну и пусть!» – Кэти вдруг стало всё равно. Бен ещё что-то говорил, и Мери ухмылялась за его спиной, а Кэти отвернулась и побрела прочь.

Что-то ведь она собиралась сделать… Что? Ах, да – полетать. Летать тоже расхотелось. Но она уже стояла возле сарая для мётел. Немного помедлив, Кэти протянула руку и отворила дверь. Ей показалось, что она находится под водой: все движения были замедленными, звуки будто доносились издалека. Войдя внутрь, Кэти опять замерла. «Зачем я сюда пришла?» – вяло удивилась она. Ах да – метла! Чуточку оживившись, Кэти подошла к стойке, где оставила Бешеную Палку.

Метлы не было. Кэти пошарила вокруг, оглянулась. Потом внимательно оглядела все помещение, заглянула в угол, где были свалены совсем уж никудышные метлы. Нет. Её Бешеной Палки не было и здесь. Кэти махнула рукой и поплелась прочь, время от времени останавливаясь и пытаясь сообразить, куда и зачем она идет.

Навстречу шли несколько человек. Кто-то с интересом посмотрел на Кэти. Она этого не заметила. Кто-то вдруг засмеялся. Кэти не обратила внимания.

– Кэти! Что с тобой? – её догнала Алиса.

Кэти помотала головой, сказала:

– Со мной? Ничего… – и пошла дальше, не замечая округлившихся глаз подружки.

Входя в замок, Кэти больно зацепила ухом косяк. «Странно, – равнодушно подумала она, – такие широкие двери, как это я…» – она подняла руку, потрогать себя за ухо… И остановилась как вкопанная. Рука наткнулась на что-то тёплое и мягкое – на ухо. Но ухо это почему-то свисало ниже плеча. Кэти потрогала второе ухо, потом потянула за кончик и посмотрела на него. Ухо было, несомненно, её собственное. Только было оно размером с тарелку. «Да какая, собственно, разница?» – решила Кэти, откинула уши за спину и побрела мимо глазеющих на неё студентов в сторону башни Гриффиндора.

– Да что же это такое! – кто-то схватил её за плечо. – Пошли скорее!

Алиса опять догнала её и тащила теперь куда-то. Кэти безвольно шла следом. Ей было всё равно.

Алиса привела Кэти в больничное крыло. Мадам Помфри захлопотала вокруг, допытываясь у Кэти, что та делала, с кем разговаривала, что ела или пила. Больше всего Кэти хотелось, чтобы её оставили в покое. Но время от времени она будто выныривала из глубокого омута. В такие мгновения она смутно понимала, что с ней стряслось что-то нехорошее. Наконец мадам Помфри вытянула из неё, что полчаса назад она съела два стручка голодной сыти.

Мадам Помфри облегченно всплеснула руками:

– Эк, тебя угораздило! Разве так можно – тянуть в рот незнамо что? Вот, выпей это и укладывайся давай.

К вечеру Кэти немного пришла в себя, и мадам Помфри объяснила, что всё, что с ней произошло – и уши, вытянувшиеся теперь ниже колен, и апатия – это всё те самые побочные эффекты употребления голодной сыти.

– Это всё потому, что ты съела два стручка. От одного не было бы никакого эффекта. Даже не наелась бы. А если б съела три – у тебя бы ещё и нос вытянулся.

– Повезло, значит… А четыре?

– Руки-ноги стали бы толщиной с тумбочку.

– Это что ж, я превратилась бы в слона?

– Да нет, куда там. Просто стала бы таким страшилищем…

– Навсегда?!

– Да нет, не навсегда.

– А на сколько?

– А это, как повезёт, – загадочно усмехнулась мадам Помфри.

Кэти подождала объяснения, но не дождалась.

– А теперь как же?

– А теперь полежишь недельку, попьёшь ещё этой настойки…

– А потом?

– А потом на занятия пойдешь. И не трогай то, чего не знаешь! Кстати, если б ты съела пять стручков – ничего бы не случилось.

– А от одного…

– Тоже ничего. То есть вообще ничего. Ну разве что, стошнило бы от омерзения – жевать такую гадость.

Спать Кэти улеглась, скрутив правое ухо в рулончик и подложив его вместо подушки, и укрывшись левым, как одеялом – размеры позволяли.

Глава 9

БЕРЁЗОВЫЕ ШИШКИ И ЧЁРНЫЙ ОБОРОТЕНЬ

– А что потом?

– А ничего. Через неделю эти опахала высохли и сами отвалились.

– А твои уши? То есть твои собственные?

– Это и были мои собственные уши, – сказала Кэти. – Мадам Помфри дала мне ещё какую-то гадость, и выросли новые.

– Да-а… – протянула Алиса. – А это тебе урок на будущее: не суй в рот что попало! Ты не в Лондоне, ты в Хогвартсе!

– Да я же читала про эту голодную сыть, и не было там ничего про уши!

– Я вот чего не понимаю, – вмешалась Ребекка. – Как же такое опасное растение растёт прямо под ногами. Почему его не вырвут с корнем, пакость такую?!

– Не вырвут потому, что оно полезное всё-таки…

– Ничего себе полезное!

– Из него готовят эту самую настойку, ну, которую мне давала Поппи – чтобы уши отвалились.

Алиса засмеялась:

– Нечего сказать, очень полезное растение: сначала уши отрасти, потом их высуши!

Кэти тоже усмехнулась, а потом продолжила:

– Ещё из него готовят эликсир, возбуждающий аппетит. Я читала о нём: выпьешь ложечку, а потом слопаешь всё что угодно, даже свои старые ботинки. А ещё цветы голодной сыти входят в состав очень многих зелий и используются при заклинании Ормскирка. В общем, ценное сырье.

– Что за заклинание Ормскирка? – пробормотала Ребекка. – Не слышала о таком.

– Да и я только краем уха… Вернее, в одной рукописи упоминалось. Это заклинание вызова. Только не спрашивай, что такое заклинание вызова – не знаю.

– Ну так хоть огородили бы. Или выращивали на специальной делянке. А то, это ж может кто угодно сорвать и съесть? Кто знает, чем это обернётся!

– Я теперь знаю, – усмехнулась Кэти. – Да и вряд ли кто ещё сорвёт и съест. Эти стручки выглядят так, что ты побрезгуешь их даже в руки взять, не то что в рот.

– Ты же взяла, – сказала Алиса.

– Я знала, что это и для чего используется. А если б не знала – и в голову бы не пришло. Я вам как-нибудь покажу эту травку – сами увидите.

– Ты и в самом деле думаешь, что одна знаешь, что это такое?

– Нет, конечно. Да только вряд ли найдется ещё такой… умник, который решит утолить голод таким образом.

Алиса только головой покачала.

– Ладно, – вздохнула Кэти, – хватит об этой голодной сыти. Меня сейчас другое волнует. Я ведь тогда, в ту субботу, не смогла найти свою метлу.

– Бешеную Палку?

Кэти кивнула.

– Может, плохо смотрела? Ты тогда в таком состоянии была…

– Да вроде везде заглянула. Я же не зрение потеряла, а…

– А только интерес к жизни! – Алиса хлопнула ладонью по столу. – А в таком состоянии тебе всё равно было: есть метла, нет её.

Кэти заколебалась: Алиса права.

– Да и кто мог её взять? Ведь, кроме тебя, ею никто и управлять-то не может! А если попробует, так убьётся насмерть!

– Или улетит в Австралию, – равнодушно заметила Ребекка. Эта тема её не особенно интересовала.

– Схожу вечерком, поищу. Может, и в самом деле – проморгала? Вот только… зачем мне теперь метла?

– Как это – зачем? – удивилась Алиса.

– Из команды-то меня – тю-тю! Выгнали… Те же гоблинши постарались. Так что, зачем мне теперь Бешеная Палка?

– А как же наша команда? Малый Кубок?! – возмутилась Алиса. – К тому же рановато ты сдаешься! Нужно хорошо во всем разобраться и доказать, что ты не виновата, что Мери врёт!

– Что, Снейпа звать в свидетели?

– А хотя бы и Снейпа!

– Не хочу никому ничего доказывать! – Кэти насупилась. – А метлу поищу. Сегодня вечером и схожу.

– Я с тобой!

Но и вечером метла не нашлась. Алиса сама пересмотрела каждую палку, каждый прутик, обшарила все углы, даже обошла вокруг сараюшки – напрасно. Метлы с причудливо переплетенными прутьями не было нигде.

Расстроенные, они вернулась в спальню.

– Кто бы это мог быть? – недоумевала Алиса.

Кэти не очень и удивлялась: исчезновение метлы она рассматривала как продолжение неприятностей той злополучной субботы.

– А давайте погадаем! – предложила Ребекка.

– Ты умеешь гадать? – спросила Алиса.

– Нет. Но мне как раз сегодня рассказали, как это делается.

– И что, тебе рассказали – и ты вот так, сразу, научилась гадать? – удивилась Алиса.

– Мне показали магловский способ гадания.

– А-а, – разочарованно протянула Алиса. – Так и я умею… На картах?

– Нет! Нужно лить растопленный воск в воду и смотреть, что получится.

Ребекка полезла в тумбочку и вытащила целую связку свечей.

Девочки, уже переодетые в пижамы, хихикая, расселись вокруг стола. Ребекка налила в котелок воды из кувшина, переставила на стол лампу, и Алиса принялась растапливать над ней свечку. Очень быстро воск размягчился, когда он стал совсем жидким, Алиса быстро подставила под полурастопленную свечку котелок. Ребекка пыталась интерпретировать получающиеся фигурки, Алиса с интересом слушала. Кэти скоро стало скучно. Воск в воде почему-то закручивался спиральками, и все фигурки были похожи то ли на змею, норовящую ухватить себя за хвост, то ли на ожерелья из круглых бусин. Но Ребекка ухитрялась увидеть и коварных врагов, строящих козни, и зловещих тварей, которых следовало опасаться, и отважного героя, который придёт на помощь, и множество других вещей. Причем полный набор всей этой романтической чепухи предназначался всем им: и ей самой, и Кэти, и Алисе. Поначалу Алиса допытывалась, на чём Ребекка основывает то или иное предсказание, но вскоре махнула рукой и только посмеивалась. Про метлу все забыли, а Кэти не стала напоминать Ребекке – не слишком-то верила она такого рода гаданиям. Кэти перекатывала между пальцами кусочек размягчённого воска и сонно прикидывала: удастся ли уговорить Бена сменить гнев на милость и допустить её к завтрашней тренировке. Она решила всё-таки ещё разок поговорить с ним, но попозже, через недельку-другую, и почти уже задремала, когда Ребекка вдруг взвизгнула. Сна как не бывало.

– Ты что?! – испугалась Алиса.

– Там… там кто-то есть… там кто-то шевелится… – прерывающимся голосом прошептала Ребекка, тыча пальцем в груду одежды на стуле.

Кэти посмотрела внимательно. Это была её одежда. И вдруг сообразила, в чём дело. Подскочив к стулу, Кэти вытащила из кармана мантии скомканный пергамент. Расправив его, прочитала: «Завтра после завтрака. Мэтью». Вдруг прямо на её глазах появилась ещё одна надпись: «На связи. Патрик», и тут же листок стал корчиться, прямо в ладони. Кэти поняла. Снова расправ лист, она подошла к столу и написала: «Поняла. Кэти» – и скомкала пергамент. Отзыва от Джорджианы Кэти не дождалась. Но утром, надевая мантию, обнаружила в кармане скомканный листок с припиской, сделанной почерком Джорджианы. Древнее волшебство друидов работало как нельзя лучше.

На столе ещё остались следы вчерашней деятельности Ребекки: котелок с водой, рассыпанные свечи и кусочки воска. Кэти подобрала комочек, скатанный накануне и принялась греть его в ладонях и опять разминать. Потом попробовала слепить фигурку человечка. Человечек получился толстый и кривой какой-то. Но зато, пока она возилась с мягким воском, в голову пришла идея, кажется, неплохая. Кэти смяла нескладную фигурку и быстро скатала ровный шарик, сплющила, продавила пальцем отверстие. Осмотрела со всех сторон полученный предмет, ещё сплющила, помяла, подправила и потянулась за палочкой.

Результатом она осталась довольна. Многое нужно, конечно, доработать, но и времени ещё много.

Вместе с Алисой она спустилась на завтрак. Ребекка и остальные их одноклассники были уже там. В зале царило оживление: через месяц ожидался первый матч на кубок Хогвартса. На сегодняшнее воскресенье была намечена жеребьёвка. И сегодня же у всех команд состоятся показательные тренировки.

Кэти постаралась не вникать в оживлённое обсуждение предстоящих событий. Она вяло гоняла ложкой по тарелке овсянку и прикидывала, чем заняться, она ведь целую неделю провалялась в лазарете. Нужно, наверное, позаниматься. Кэти вздохнула: совсем недавно было точно такое же утро, она сидела и жевала такую же овсянку. А потом произошло чудо: подошёл капитан сборной и предложил играть за команду факультета. Кэти опять вздохнула: может, это ей приснилось? Может, это она свои мечты приняла за реальность? Она отодвинула тарелку. Рядом кто-то охнул. Кэти посмотрела направо: Марк, забыв про недоеденный завтрак, таращился на что-то поверх её плеча. С другой стороны судорожно всхлипнула Алиса и тут же вцепилась в руку Кэти.

– Эбдон?

Кэти замерла. Наверное, это всё же сон. Бывает же, что сон повторяется. Вот и ей опять снится тот же сон, такой замечательный сон…

– Эбдон. – Кэти наконец повернулась – перед ней стоял Бен Тровден. Он хмуро глядел на Кэти. – Сегодня вечером, в шесть часов, у нашей команды тренировка. Не знаю, почему я тебе это говорю. Но имей в виду: больше я не намерен терпеть никаких опозданий. Это твой последний шанс. Если ты опять заявишь, что не знала, или забыла, или ещё что, я тебе ничего не скажу. Я никого не собираюсь уговаривать играть за сборную. Хоть у тебя и способности, и всё такое, это ещё не значит, что тебе всё дозволено. Команда вполне обойдётся без избалованных дарований. На твоё место найдется десяток желающих – только свистни. Так что не думай, что ты уникум… Я и сейчас-то не знаю, почему подошёл. – Он помолчал, потом резко повернулся и стремительно пошёл прочь.

– Ух! – Марк стукнул кулаком по столу. – Ну, Кэти! Не знаю, почему Бен так снисходителен. Я бы тебе так не спустил. Но раз тебе так повезло, имей в виду: я лично прослежу, чтобы ты была на стадионе за час до назначенного времени. Если понадобится, отведу тебя силой! Поняла?

– Может, не стоит за час? – вмешался Карл. – Там в это время будет Ровенкло тренироваться.

– Не важно. Поняла? Тебе дали ещё один шанс! Не упусти его!

Кэти молча кивнула. Она сама удивилась: ведь Бен так рассердился тогда, неделю назад, она и не ждала, что он простит ей тот прогул… Да, это и впрямь второй шанс, и последний. Если она опять подведёт – веры больше не будет. И поделом!

– А как же метла? – простонала Алиса. – Ты ведь даже не говорила Бену про неё, даже не показывала!

Да… метла… Кэти помрачнела. Она уже привыкла к мысли, что в сборной ей не играть, и, хоть и жалко было великолепной игрушки, Кэти уже свыклась с тем, что хорошая метла ей теперь ни к чему. Что же делать? Просить у Марка? Он даст, конечно… Эх, Бешеная Палка, Бешеная Палка… где же ты?

Но делать нечего, наверное и хорошо, что она не успела похвастаться Бену. Как бы она теперь объяснила, что уникальная конструкция утеряна? Разве кто теперь поверит, что из школьной развалюхи получилась великолепная метла? Не совершенство, конечно, но какая скорость!.. Да что ж теперь…

Однако до шести ещё далеко, целый день впереди. Нужно пока позаниматься, и… Да, ведь нужно бежать – Мэтью зачем-то созывает их компанию. Интересно, зачем? Неужели придумал, как встретиться с Дамблдором?

Когда Кэти добралась до места, в маленьком тупичке за гобеленом уже были Мэтью и Патрик. Патрик допытывался у друга, что тот задумал. Но Мэтью молчал с самым загадочным видом. Дождались Джорджиану. И только тогда Мэтью открыл наконец рот:

– Я придумал, как добраться до Дамблдора!

– Ну?!

– Раз мы не можем к нему просто так прийти, нужно, чтобы нас к нему вызвали!

Все ошарашено молчали.

– И как ты это себе представляешь? – осторожно спросила наконец Джорджиана.

– Ну как же! Нужно сотворить что-то такое, чтобы нас к нему вызвали!

– Что именно?

– Ну… не знаю… Что-нибудь такое… особенное.

– Ну… – задумчиво протянул Патрик. – Я вижу два пути. – Он ещё помолчал. – Или совершить подвиг…

– Подвиг? – Джорджиана скептически поджала губы и покачала головой.

– И мне самому этот способ тоже кажется… сложноватым.

– Ну почему? Однажды мы уже совершили подвиг, разве нет? – возразил Мэтью.

Патрик отмахнулся:

– Забыли. Про тот подвиг забыли. И не из скромности, а потому что всё равно все забыли. Никто ничего не помнит. Второй способ, мне кажется, гораздо доступнее.

– Ну? Не тяни.

– Нужно совершить такую… такое… безобразие, чтобы нас вызвали к директору!

Все опять долго молчали.

– Хорошая мысль, просто замечательная! – сказала Кэти. – Вот только какое ты придумаешь безобразие, чтобы нас во-первых, вызвали к директору, а не к Филчу…

– Это просто… – перебил было Патрик.

– Погоди, – Кэти продолжила: – А во-вторых, чтобы при этом не вылететь из школы!

– Кстати! Мне папа рассказывал, что если студента отчисляют из Хогвартса, с ним и в самом деле обязательно беседует Дамблдор! – порадовала Джорджиана.

– Хм… И что же, чтобы добиться встречи с Дамблдором, нужно, чтобы нас исключили? – растерянно протянул Мэтью. – Это мне не очень нравится.

– Ради великого дела можно и пожертвовать собой! – воскликнул Патрик.

– Допустим, – Мэтью покачал головой. – Но, наверное, не обязательно жертвовать сразу всем? Может, кто один рискнёт?

– Можно и так, – согласился Патрик.

Кэти отвернулась. Стало вдруг тревожно и как-то тоскливо. Она ещё не осознавала, что её так беспокоит. Если бы было время поразмыслить и разобраться в своих чувствах, она бы поняла, что жертвовать учёбой в Хогвартсе ей совсем не хочется! Но и возразить Патрику было неудобно. Вон он как сияет!

Молчание затянулось. Наконец Мэтью спросил:

– Ну и кто готов? Пожертвовать?

– Лично я жертвовать собой не намерена! – твёрдо заявила Джорджиана. – Ведь нам даже не ясно, что там за проблема? Рисковать будущей карьерой ради… неизвестно чего? Нет. Я – пас!

Кэти стало очень стыдно. Уши горели. Ей было стыдно за Джорджиану, которая не хочет жертвовать собой. А ещё больше – за себя. Потому что она была совершенно согласна с Джорджианой. И к тому же ей не хватило мужества признаться в этом первой. Она откашлялась и пробормотала:

– Я тоже.

– Что – тоже? – Патрик вопросительно поднял брови.

Кэти собралась с духом и подняла наконец глаза.

– Я тоже не согласна жертвовать своей учёбой. Мне… не знаю, как вам, а мне очень повезло, что я здесь. И мне очень не хочется покидать Хогвартс. Что бы это ни было. Загадка загадкой, а Хогвартс – Хогвартсом.

– Ясно, – Патрик насупился.

– Знаешь, наверное, девочки правы. Не стоит оно того. Добиться аудиенции у директора и тут же вылететь из школы? Звучит не слишком привлекательно.

– Это ж была твоя идея! – закричал Патрик.

– Да, моя. Но я не додумал её до конца. А сейчас, когда мы её обсудили, я вижу: идея была… как бы сказать… неважная. Потому что я тоже не готов рисковать своим образованием.

Разошлись недовольные друг другом и сами собой. Во всяком случае, Кэти была собой недовольна. Вроде бы всё она сделала правильно, но на душе было мерзко. Будто она кого-то предала. И ничего поделать было нельзя. Потому что по-прежнему считала, что никакое приключение не стоит её пребывания в Хогвартсе.

Напуганная мыслью о расставании со школой, Кэти взялась за уроки всерьёз. До самого обеда она не отрывалась от учебников. Квентин растолковал ей особенности движения невидимых спутников Венеры, а Алиса помогла разобраться со свойствами чернолистного плюща и живо описала нехитрые повадки локотрусов. Наконец, совершенно отупев от теории сходимости магических преобразований, Кэти вышла проветриться. Дождик, заладивший было с утра, прекратился, тучи разошлись, между ними проглядывали голубые лоскутки неба. Приободрившись вместе с погодой, Кэти отправилась на опушку Запретного леса: она решила поискать берёзы, о которых упоминала мадам Помфри.

Пока Кэти шла вокруг озера, совсем распогодилось. Солнце светило почти как летом, раза два пришлось отмахнуться от паутинок, парящих в воздухе; об утреннем ненастье напоминали только промокшие туфли, да испачканный подол мантии.

Наконец Кэти вышла на дальний берег озера. Где-то тут, по словам мадам Помфри, должно расти несколько берёз. Где-то за кустами боярышника. Кэти стояла у самой воды, на узкой полоске, свободной от растительности, и озиралась вокруг. Ага, вот и боярышник! Да не просто кусты, а целые заросли! Кэти направилась в ту сторону. Через кустарник удалось пробраться без особых потерь – несколько царапин и совершенно вымокшая мантия не в счёт. А вот и белесые стволы виднеются в редкие просветы начинающих краснеть листьев. Кэти застонала: с самого начала нужно было идти в обход. А теперь предстоит лезть через такой бурелом…

Но наконец полоса препятствий позади, и Кэти углядела в траве первую шишку.

Берёзовые шишки, так поразившие её в прошлом году, не представляют из себя ничего особенного – шишки как шишки. Её тогда удивил не внешний их вид, а само существование: всё естество Кэти восстало против того, что на знакомых с детства деревьях, таких обыкновенных, таких… магловских, и вдруг висят целые гроздья больших, с кулак, шишек!

Теперь она набивала ими прихваченный с собой мешок. Во влажной траве, ещё не пожухшей, ещё по-летнему зелёной, тёмно-коричневые, иногда цвета баклажанов, шишки умудрялись так спрятаться, что разыскать их было непросто. Кэти методично обшаривала полянку.

Наткнувшись на кустик с небольшими ягодками, Кэти задумалась. Волчье лыко… Совершенно точно: совсем недавно она читала о нём… Но зачем нужны эти ягоды, припомнить не удалось. После недолгих колебаний Кэти нарвала букетик из веток с мелкими темно-зелёными, будто лакированными листиками и ярко-красными ягодами.

Почти сразу после этого Кэти наткнулась на целую россыпь шишек, присела на корточки. Шаря руками в мокрой траве и озираясь вокруг, углядела в сторонке ещё одну бёрезу. А там, чуть-чуть подальше – ещё две. Так, почти уткнувшись носом в землю, Кэти переходила от дерева к дереву, и её мешок постепенно наполнялся.

– Привет!

Кэти вздрогнула от неожиданности и подняла глаза. Неподалеку, среди резных листьев папоротника, в тени двух разлапистых елей, сидел человек. Что-то в его облике показалось странным. Кэти присмотрелась: ну да, прежде она никогда не видела этого человека. Пожилой мужчина, можно сказать старик, с русой бородкой и длинными волосами, беспорядочно спадающими на плечи и наполовину скрывающими лицо. Он смирно сидел на поваленном стволе, положив руки на колени, будто наказанный малыш.

– Добрый день, – Кэти вежливо поздоровалась и подошла поближе.

Нет, пожалуй, не старик. И тут она поняла, что показалось странным: человек был одет слишком легко для середины октября. На нём были широкие штаны из небелёного полотна и такая же рубаха. Распахнутый ворот открывал жилистую, дочерна загоревшую шею. И ещё, этот странный человек был босым. Кэти невольно вздрогнула и поёжилась.

Но, несмотря на странную одежду, человек выглядел очень приятно. Он приветливо улыбнулся и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая Кэти присесть.

Кэти приблизилась.

– Что это у тебя? – мужчина протянул руку к букетику, сорвал ягодку и бросил в рот.

– Что вы делаете?! – испугалась Кэти. – Это же волчьи ягоды! Они же несъедобные!

– Ничего, – улыбнулся незнакомец. – Очень вкусно, – и снова потянулся к ягодам.

Кэти присела рядом, продолжая с любопытством разглядывать странного человека. Тот тоже поглядывал на неё, не переставая улыбаться. И улыбка у него была приятная.

– А вы кто? – спросила наконец Кэти

– Что ты тут делаешь? – в ту же секунду полюбопытствовал незнакомец.

Кэти пнула наполовину наполненный мешок и сказала:

– Я тут шишки собираю. А вы?

– А я – нет! – весело прозвучало в ответ.

Кэти рассмеялась. Ей было очень приятно сидеть рядом с этим человеком, разговаривать с ним, смотреть на него. У мужчины были удивительно голубые глаза. Правда, они почти полностью скрывались густыми прядями, спадающими на лицо.

– Зато я знаю, где этих шишек навалом! Хочешь, покажу?

Кэти кивнула.

– Пойдём, – человек встал и взял её за руку.

Кэти без колебаний пошла за симпатичным незнакомцем. Долго они шли молча. Молчание не тяготило ни капельки. Кэти с любопытством озиралась по сторонам – в Запретном лесу она была впервые.

Она забыла, с какой целью идёт вместе с незнакомым человеком, забыла про мешок с шишками, оставшийся возле поваленного дерева в зарослях папоротника, и букетик волчьего лыка, брошенный там же.

Внезапно таинственный незнакомец резко метнулся влево. Кэти, едва удержавшись на ногах, была вынуждена последовать за ним – он по-прежнему держал её за руку. Оказалось, его привлёк большой куст с ярко-красными ягодами, совсем спелыми… Опять волчье лыко! Не выпуская руки Кэти, он вломился в этот куст и, действуя свободной рукой, стал жадно срывать ягоды. Он горстями запихивал в рот ягоды вместе с листьями и веточками. Кэти оторопело смотрела на своего спутника.

Наконец, так и не произнеся ни слова, он двинулся дальше, в глубь леса, увлекая за собой и Кэти. Только сейчас она начала беспокоиться. Оторвавшись от куста с ягодами, человек быстро оглянулся на Кэти, и ей на мгновение показалось, что в нечаянном лучике солнца, пробившемся сквозь кроны деревьев, глаза его сверкнули кроваво-красным. Но только на мгновение. Кэти попыталась освободить руку, но незнакомец стиснул её ещё сильнее и ускорил шаги. Кэти вскрикнула от боли: она почувствовала, будто в руку её вцепились острые звериные когти. Но взглянув на свою руку, Кэти увидела только большую мужскую ладонь, крепко сжимающую её собственную ладошку. Опять померещилось? Глухое беспокойство мало-помалу превращалось в ужас.

«Кто вы?» – опять хотела спросить она. Но голос не повиновался, из горла вырвалось только слабое клокотание. «А ведь это… оборотень! – запоздало сообразила Кэти, – чёрный оборотень!». В панике она опять попыталась вырвать руку из цепкого захвата, и когда опять ничего не получилось, стала лихорадочно соображать, что же делать. Правая рука машинально потянулась к карману за волшебной палочкой. Но что она, второклашка, которая и об оборотнях-то узнала почти случайно, могла сделать?

Совершенно естественно, что Кэти растерялась и испугалась. Но было у неё замечательное качество: в самых трудных ситуациях она ухитрялась не потерять головы. Об этой своей черте характера Кэти пока не знала только потому, что за двенадцать лет жизни критических ситуаций было очень мало. А если хорошенько подумать – то и совсем не было. И теперь, в минуту смертельной опасности, Кэти, растерянная и испуганная, тем не менее хладнокровно соображала, что она может предпринять для своего спасения. Поспешно вспоминала, что она знает о чёрных оборотнях. К сожалению, только то, что мельком проглядела, листая учебник по защите, да составы нескольких противообортневых зелий. Единственное заклинание, которым она владела, и которое, пожалуй, могло бы помочь – это одно из универсальных превращений. Например, в камень, – это превращение удавалось особенно хорошо. Кэти наконец вытащила палочку и, нацелив дрожащей рукой на своего похитителя, пробормотала:

– Омнис… – закончить заклинание не удалось. Оборотень с силой тряхнул её, чуть не оторвав руку, и с яростью оглянулся на свою добычу. Глаза его были уже не голубыми. И это не мерещилось. Теперь это были совершенно звериные глаза, глубокие, чёрные, налитые кровью. Страшные глаза. Кэти отшатнулась и выронила палочку. А оборотень ощерился в хищной улыбке, показав сверкающие клыки, и рванул дальше, в чащу.

– Помо… – Кэти хотела позвать на помощь, но в горле пересохло, крика не получилось, а оборотень, не оборачиваясь, опять встряхнул её за руку и пошёл ещё скорее. Кэти уже почти бежала, то и дело спотыкаясь о корни, вылезшие на тропу. Приходилось хвататься за ветки кустов и деревьев, попадающиеся на пути, чтобы отвести их от лица или удержать равновесие. Когда Кэти ухватилась за очередной сучок, оборотень неожиданно взревел, и она почувствовала, что он ослабил захват. Кэти тут же вырвала руку и отпрыгнула за ствол дерева. А человек-зверь – он в самом деле выглядел теперь наполовину зверем – метнулся вслед, завывая, но не решаясь приблизиться и снова схватить свою добычу. Кэти прижалась спиной к стволу и расширившимися от ужаса глазами смотрела на оборотня. А он опустился на четвереньки и теперь окончательно превратился в огромного волка, с тёмно-серой, почти чёрной, шерстью. От симпатичного незнакомца осталось лишь несколько светлых волосков на лбу и между ушами.

Кэти наконец удалось сделать вдох – последние несколько минут она, кажется, не дышала. И наконец вспомнила про ещё одно растение, имеющее отношение к чёрным оборотням. Но если волчья ягода для них лакомство, неодолимо притягательное, то это растение, наоборот, неодолимо отталкивающе. Это растение оборотень не переносит ни в каком виде: будь то дерево, ветка, даже листочек. Осина! Конечно же, осина! Кэти просто несказанно повезло, когда она ухватилась за ветку осины. И теперь, пока она прижималась спиной к осиновому стволу, оборотень не осмеливался приблизиться. Он кружил вокруг, время от времени с рычанием бросаясь на Кэти, и тут же отскакивая. Кэти оставалось только отмахиваться сорванной веткой.

Наконец волколак отошёл, присел и… опять принял человеческий облик. Вот только глаза остались по-прежнему волчьими, да улыбка уже не была приветливой, а больше напоминала волчий оскал.

– Что же ты, девочка, прячешься, – прорычал оборотень, пытаясь дотянуться до Кэти.

Кэти увернулась, не отрываясь от спасительного осинового ствола и не выпуская из рук осиновую ветку.

– Что же ты… девочка, – голос оборотня прервался, снова превратившись в рычание, а он сам опять обернулся зверем.

А к Кэти наконец вернулся голос, и она заорала, что есть мочи:

– Помогите! Помогите! – потом память подбросила ещё одно ценное сведение: оборотни недолюбливают собак, и взаимно, и Кэти закричала: – Малыш! Ко мне! Хагрид! На помощь! Малыш! – Она очень надеялась, что оборотень не успел увести её очень далеко в лес, что Хагрид со своим любимцем бродит где-то поблизости, что Малыш услышит её крики. Надеяться больше было не на что. Потому что даже палочку она выронила где-то по дороге.

Волк насторожился. Неужели учуял приближение помощи? Кэти бросилась к соседней осине. Волк встрепенулся и метнулся вслед. Кэти удалось спрятаться за стволом. К сожалению, осин поблизости больше не было. А на ветку, стиснутую в руке, надежды мало. Однако не вечно же крутиться возле этих двух деревьев! Кэти собралась с духом и, выставив перед собой ветку, стала пятиться, не спуская при этом глаз с оборотня. А тот в который раз принял человеческое обличье и, бесшумно переступая босыми ногами, пригнувшись и вытянув вперед руки со скрюченными пальцами, двинулся вслед за Кэти.

– Зря ты так, девочка… – время от времени рычал он. – Зря ты так…

Больше всего Кэти боялась теперь споткнуться и упасть. Потому что была уверена, что в этом случае оборотень немедленно набросится и её ничто уже не спасет.

Наконец Кэти углядела справа от тропы осинник. Она допятилась до первой осинки, совсем молоденькой, ростом всего на голову выше Кэти. Но у оборотня, видимо, осинник вызывал необоримое отвращение. Потому что он больше не старался приблизиться. Постояв несколько минут на тропе, он прорычал:

– Зря ты так, девочка… Но мы ещё встретимся, обязательно встретимся! Я тебя запомнил, ещё как запомнил! Ещё встретимся. А пока иди себе, иди… До встречи… Иди себе… Я запомнил…

Углубившись в осинник, все так же – спиной вперед, Кэти увидела, как оборотень опять превратился в чёрного волка и скрылся между ёлками. Потеряв его из виду, Кэти огляделась. Она старалась определить, далеко ли до опушки леса. А кроме того, надеялась отыскать свою палочку. Ведь оборотень не сворачивал с тропы, когда тащил её, Кэти, в лес, значит где-то здесь, на тропинке, палочка и валяется! Только вот через осинник они не проходили, это точно.

Кэти стиснула покрепче осиновую ветку и рискнула выйти из спасительной рощицы.

Вскоре она опять ступила на тропу, лихорадочно обшаривая взглядом землю. При этом Кэти постоянно отвлекалась от поисков: не стоило доверять коварной твари, оборотень ведь мог только притвориться, что уходит, а на самом деле спрятаться вон за тем кустиком… за этим пеньком… или во-он за той ёлкой…

Да, так палочку придётся искать до скончания века… Жаль, что ей неизвестно заклинание поиска… Хотя какое может быть заклинание без палочки… хотя… Вот именно!

– Люмос! – она подумала, что если удастся это заклинание, то огонёк на кончике палочки поможет её отыскать.

Но заклинание сработало совсем не так, как было задумано, и Кэти сразу же поняла, что оно и не должно работать иначе. Ведь палочка – всего лишь проводник и усилитель её магической энергии. Сейчас этот проводник валялся неизвестно где, и крошечные огоньки пробежали по кончикам пальцев. А всё вокруг осветилось рассеянным светом. Свет был не таким ярким, как при использовании палочки, но зато охватывал гораздо большее пространство.

Услышав за спиной визг, Кэти быстро повернулась, выставив перед собой осиновую ветку. Оборотень был тут как тут, он уползал прочь, зажмурив глаза и пригнув морду к самой земле. Ага! Он же не выносит солнечных лучей! Так значит, и магический свет ему не по нраву!

– Люмос!

И тут Кэти увидела свою палочку. Она действительно валялась совсем рядом с тропой. А оборотень, проползая мимо, оттолкнул её, так что палочка подкатилась ещё ближе. Подобрав её, Кэти заторопилась к выходу из леса, размахивая веткой, постоянно оглядываясь и освещая все вокруг волшебным светом. Оборотень больше не показывался.

Добравшись до зарослей папоротника, где она оставила свой мешок, Кэти остановилась как вкопанная: на земле четко отпечатались громадные звериные следы. Цепочка их уходила в лес, туда, откуда Кэти только что прибежала. А рядом с отпечатками волчьих лап Кэти разглядела и свои собственные следы. Вот оно как! С самого начала нужно было смотреть под ноги, а она, как дурочка, пялилась по сторонам, да разглядывала своего нового «знакомого»!

Кэти стало дурно, она подхватила мешок и поспешила прочь, к дневному свету, подальше от этих коварных папоротников, елей, да и от берёз подальше. А то как определить, где кончается опушка и начинается лес? Ведь пока она находится в лесу, опасность ещё не миновала. Так что вперёд, вперёд, подальше от всяких деревьев!

Только добравшись до кустов боярышника, сразу за которыми тускло поблескивала озерная вода, Кэти расслабилась, замедлила шаги, в последний раз оглянулась и вдруг… врезалась всем телом в… кого-то. В первый миг она решила, что ошиблась, что она ещё не вышла из леса. Или что зря она понадеялась на учебник и на самом деле оборотень способен покинуть лес. Что он всё-таки перехитрил её и настиг, когда она уже почувствовала себя в безопасности. Отпрянув в ужасе, она смутно удивилась, что монстр не хватает её, и тут услышала знакомый голос:

– Вот как, мисс Эбдон, гуляем по лесу?

Ненавистный голос, которому она обрадовалась так, как не радовалась ещё никогда и никому.

Она подняла глаза на чёрную фигуру. Перед ней стоял профессор Снейп, собственной персоной. Наверное, из-за пережитого напряжения, коленки подогнулись, Кэти без сил опустилась на свой мешок. Из глаз брызнули слёзы. Наверное, это были слёзы облегчения. Со стороны леса донесся зычный голос Хагрида, а через мгновение в щеку ткнулся мокрый собачий нос.

– Ну вот, всё хорошо? Зря вы так переживали, профессор. Вот ваша ученица, в полном порядке…

– И это вы называете порядком? Студентка одна бродит по лесу, и вы полагаете, что это хорошо?

– Нет, конечно… Это плохо. Я имел в виду, что закончилось всё хорошо, что никто не пострадал…

– Пока нет, – не хуже оборотня ощерился Снейп. – Но сейчас я отведу мисс Эбдон к директору, и, думаю, кто-то пострадает! И кому-то будет очень плохо! Вставайте, мисс Эбдон! Профессор Дамблдор ждёт.

Кэти с трудом поднялась, слабость в ногах не прошла, а, казалось, даже усилилась.

– Следуйте за мной! – приказал Снейп и повернулся, чтобы идти к озеру.

Кэти, пошатываясь, сделала шаг.

– Погоди-ка! – Хагрид тронул её за плечо и развернул лицом к себе. – Что у тебя с рукой?!

Кэти посмотрела на свои руки и ужаснулась: левая, за которую её держал оборотень, выглядела так, будто её разодрал когтями дикий зверь. Она молча смотрела на изуродованную руку. Только сейчас она почувствовала ужасную боль. Кровь ещё кое-где сочилась, рука опухла и почернела.

Подошел и Снейп.

– Что это? – спросил он. – Это похоже на…

– Это был оборотень, – пролепетала Кэти. – Он просто держал меня за руку… Просто держал…

– Оборотень! Чёрный оборотень?! – взревел Хагрид. – Малыш, ко мне!

Малыш оторвался от изучения следов в зарослях папоротника и подбежал к Хагриду. Тот помрачнел и сказал Снейпу:

– Вы были правы, профессор. Повод для беспокойства есть. – Потом обернулся к собаке: – Пошли, Малыш, поищем эту тварь. Чтоб больше неповадно было. А ведь ещё только осень! А они уже активизировались! Вот зараза!

– Не ругайтесь, милейший, – поморщился Снейп.

– Я говорю, обнаглела наша нежить, вот и валит из леса, как чума какая. А ведь не сезон ещё для чёрного-то оборотня! Не сезон же ещё!

Коротко посовещавшись, они разошлись: Хагрид вслед за Малышом углубился в лес. Причём арбалет он держал наготове. А Снейп скомандовал Кэти:

– Пошли. Я отведу вас в больницу. Но неприятности для вас ещё не кончились. – Он смерил её взглядом и повторил: – Пошли.

Кэти двинулась вслед за Снейпом. Мелькнула мысль о мешке с шишками, но было не до них: Кэти еле переставляла ноги. Снейпу пришлось несколько раз останавливаться и поджидать её. Каждый раз он отпускал едкие замечания: что, мол, весело по лесу было бегать? Так давай же, беги. Кэти споткнулась на ровном месте и, не удержавшись на ногах, растянулась во весь рост, от боли в руке перед глазами заплясали искорки. Она стиснула зубы и с трудом поднялась.

Она и не подозревала, что озеро такое большое, что замок находится так далеко. Она падала ещё несколько раз, но каждый раз упрямо поднималась и брела дальше. В голове, казалось, поселился дятел, который долбил череп изнутри, а руку, наверное, грызли какие-нибудь липовые прожорки. Глаза застлала чёрная пелена, Кэти почти не видела, куда идёт. Однажды она забрела в озеро, и только язвительный голос Снейпа помог ей выбраться из воды. Она уже не слышала, о чём он нудит ей над ухом. А потом она опять упала и даже не попыталась подняться. К дятлу присоединились ещё какие-то твари, которые раздирали острыми когтями всё тело, а руку, казалось, жуёт мясорубка. Мысль о мясорубке была последней. Кэти будто нырнула в чёрный омут, избавивший её наконец и от боли, и от ехидного голоса Снейпа.

Глава 10

ДАМБЛДОР И ВОЛШЕБНОЕ ЗЕРКАЛО

Когда Кэти очнулась, она даже не поняла, где находится и что случилось. Болела голова, болело всё тело, а окружающее выглядело бредом, и Кэти опять закрыла глаза: казалось, будто вот эта вязкая темнота и есть реальность, и Кэти с облегчением провалилась в эту темноту.

Вновь придя в себя, Кэти, словно сквозь туман, увидела склонившуюся над ней мадам Помфри. Она черпала из большой банки густую пасту с лёгким травяным ароматом и обильно покрывала ею раненую руку Кэти. Мадам Помфри заметила, что её пациентка пришла в сознание, и сказала:

– Ну вот и хорошо. А сейчас я тебе ещё и отварчика дам.

Её голос гулко отразился от потолка, скрытого туманом, и обрушился на голову, вызвав болезненный сноп искр, и Кэти поторопилась закрыть глаза. Она почувствовала, как её приподнимают за плечи и что-то вливают в рот. Она закашлялась и проглотила горьковатое зелье.

Постепенно боль в руке притупилась, и Кэти опять провалилась в забытье.

Снова она очнулась уже под вечер. Теперь она чувствовала себя гораздо лучше. Хоть тело по-прежнему ломило, а рука болела, но уже не было той противной мути в голове, которая мешала вспомнить, что произошло.

Кэти, не отрывая головы от подушки, огляделась. Она находилась в крохотной палате. Кроме кровати, здесь поместился только стул, да маленький столик у изголовья.

Через приоткрытую дверь доносились голоса. Кэти прислушалась:

– Да ладно, ну подумаешь, сломал! В первый раз, что ли?

– Никаких возражений! После перелома положено отдыхать три часа, сейчас девять вечера, так что эту ночь придется провести здесь, в постели, под моим присмотром! Если бы явился раньше, сразу после своей головоломки, и ушёл бы раньше!

– При чём тут головоломка…

– А при том, что тебе повезло, что сломал всего лишь ногу!

За дверью мелькнула канареечно-жёлтая мантия.

Из дальнейшего спора Кэти поняла, что мадам Помфри пытается уложить в постель незадачливого ловца из Хаффлпафа, повредившего ногу во время тренировки.

Когда наконец строптивый пациент оказался в кровати, к нему были допущены посетители: товарищи по команде. Кэти с любопытством прислушивалась к их разговору. Приятели обсуждали прошедшую тренировку и планы на предстоящую неделю. С их слов стало ясно, что первый матч, который состоится через месяц, пройдёт между командами Хаффлпафа и Гриффиндора.

– …ты, главное, не пори горячку! У Трэй отличная техника, но мне кажется, слишком уж она фанфаронит.

– Что делает?

– Задаётся. Выпендривается. Обратил внимание, сегодня они тренировались без запасного ловца, так Трэй, вместо того, чтобы быстренько отыскать снитч и схватить его, битый час красовалась, парила под облаками, потом показала, на что способна её метла на красивых – не спорю, – но совершенно ненужных виражах, а потом очень эффектно спикировала.

– Верно. Мне тоже показалось, что финт Вронского был лишним.

– Я и говорю – слишком играет на публику! Как же, вундеркинд! Её ж пригласили в команду ещё первоклашкой, ты же знаешь.

– Кто ж этого не знает?! И всё же она классный ловец. Первокурсники в сборные не часто попадают.

– Ну что ж, что сильный ловец. Есть и у неё недостатки. Эта любовь к показухе сыграет с ней однажды злую шутку. А ты давай, выздоравливай, а завтра с утра пораньше – на тренировку. У неё талант, ладно, – да и ты не с ёлки упал. Пусть себе фанфаронит. А ты тихонько, скромненько так, возьми и поймай снитч!

Настроения подслушанный разговор не улучшил. Мало того, что всё болит. Тут ещё и заговор плетётся против её команды. Ну, не совсем её. Очередная пропущенная тренировка перечёркивает все надежды на то, что Кэти когда-нибудь сможет назвать сборную своей командой…

– Зачастила ты что-то ко мне. Ведь и двух дней не прошло, как я тебя вылечила, и вот опять ты тут.

Задумавшись, Кэти не заметила, как в комнату вошла мадам Помфри.

– Что ж ты, натворила, девочка…

– Так получилось.

– Да я тебя ни в чём и не обвиняю! Обвинителей и без меня достаточно, – она оглянулась на дверь. – Вот поставлю тебя на ноги, и…

– Что? – испугалась Кэти.

– Не знаю. Поход в лес – это серьёзное нарушение.

– Это же случайно получилось, – проныла Кэти. – Вы же говорили про берёзы на берегу, помните? Они же не в лесу!

– Помню, – мадам Помфри помрачнела. – Я уж и сама не рада, что рассказала про те берёзы. Да только оборотня-то ты встретила не на берегу!

– На опушке!

– На опушку чёрный оборотень выйти не может.

– А этот вышел! – крикнула Кэти и тут же засомневалась: а правда ли, что вышел? Ведь он сидел под ёлкой, в папоротниках… – Он меня подозвал…

– Понятно, – сказала мадам Помфри, заканчивая обрабатывать рану. – Всё. Выпей ещё вот это и спи.

– А что это? – спросила Кэти. Она принюхалась и уловила знакомый аромат.

– Это настойка все той же противообортневой пасты. Ты думаешь, сознание потеряла просто от усталости?

– А разве нет?..

– И чему вас только учат? – мадам Помфри покачала головой.

– Мы чёрных оборотней не проходили, – насупилась Кэти.

– Усталость – это тоже последствие встречи с оборотнем. Простое его присутствие выкачивает из тебя силы. Каждое его прикосновение чрезвычайно токсично. Ещё немного, и ты лишилась бы руки. А не притащи тебя Северус так скоро, промедли немного, и всё! Было бы поздно!

– Что – всё? – испугалась Кэти.

Мадам Помфри не ответила, только выразительно глянула на Кэти.

– А если б укусил? – севшим голосом спросила Кэти.

– Эта паста помогает и от укусов. Но раны нужно обрабатывать сразу же. Вот почему… – мадам Помфри осеклась.

– Что? – Кэти была заинтригована.

Мадам Помфри молча пошла к двери.

– Если оборотень укусил бы меня, я… тоже превратилась бы… в оборотня, да?

– Если кусает чёрный оборотень, ты уже ни в кого не превращаешься. Это значит, он тебя ест.

Мадам Помфри скрылась за дверью.

Бодрости этот разговор тоже не прибавил. К счастью, настойка быстро погрузила Кэти в сон, и переживания о том, что случилось, что могло случиться, но, к счастью, не случилось, и что бы случилось, если бы это всё же случилось, – не успели её измучить.

Таким образом прошла целая неделя. Друзей к Кэти не пускали – видимо, мадам Помфри опасалась, что недомогание, вызванное общением с оборотнем, может оказаться заразным. По просьбе Кэти ей передали учебник по защите от тёмных сил. Коротенькую главу, посвящённую чёрным оборотням, за неделю она выучила наизусть.

Наконец Кэти почувствовала себя совсем здоровой. Только немного побаливала разодранная «симпатичным незнакомцем» рука. Но мадам Помфри оставила Кэти ещё на сутки.

– Успеешь, – хмуро ответила она на просьбу Кэти отпустить её. – Твой декан был тут вчера вечером. Ты уже спала.

– Повезло, – вздохнула Кэти.

Мадам Помфри усмехнулась и сказала:

– Не слишком-то радуйся. Пока отдохни хорошенько. А утром позавтракаешь и сразу отправишься в учительскую. И готовься к худшему – Том Реддл, то есть профессор Реддл, разъярён.

Кэти поморщилась: такое состояние Реддла было ей знакомо не понаслышке.

– Вы думаете, меня исключат, да? – дрогнувшим голосом спросила она.

Мадам Помфри покачала головой, и было неясно: то ли она соглашается, то ли просто не знает, что сказать.

Несмотря на утреннюю бодрость, Кэти проспала весь день. Просыпаясь время от времени, обнаруживала перед собой очередную порцию противооборотневого зелья, послушно её выпивала и вновь проваливалась в сон.

В понедельник, молча выпив привычную кружку горьковатой настойки, Кэти еле дождалась последнего осмотра, после которого придётся отправляться за заслуженным наказанием, а то и домой, в Лондон. Завтрак, как и следовало ожидать, остался нетронутым.

Однако идти в учительскую и выслушивать гневные нападки Реддла не пришлось. Мадам Помфри последний раз осматривала раны, нанесённые оборотнем, когда вошла профессор МакГонагал.

Она очень сухо поздоровалась и, дождавшись окончания перевязки, кивнула Кэти: следуйте за мной. Кэти стало подташнивать, наверное, от волнения. Или от нескольких литров противооборотневой настойки, выпитых за неделю? «Перед отчислением со студентом всегда разговаривает Дамблдор», – вспомнились слова Джорджианы.

Вслед за МакГонагал Кэти поднялась на второй этаж. Проходя мимо кабинета истории магии, она услышала голос профессора Бинса и тяжело вздохнула: ведь очень может быть, ей уже не придётся слушать его монотонные лекции и рисовать забавные конспекты-комиксы. В самом мрачном настроении она шла за заместителем директора. «Неужели этого всего больше не будет…», – эта мысль беспрерывно кружилась в голове.

Остановившись перед старой, облупленной горгульей, МакГонагал покосилась на Кэти, приподнялась на цыпочках и что-то шепнула в каменное ухо. Горгулья открыла глаза, смерила посетителей надменным взглядом слепых каменных глаз и со скрежетом сдвинулась с места. МакГонагал шагнула в открывшийся проход.

Двинувшись следом, Кэти увидела узкую винтовую лестницу, выложенную из мелких, округлых когда-то, камешков цвета мёда. От времени и множества прошедших здесь ног камешки истёрлись. Ступеньки стали гладкими и блестящими.

От множества поворотов скоро закружилась голова. Когда наконец лестница закончилась, они оказались на небольшой площадке, выложенной такими же маленькими камешками, перед тяжёлой дверью с большим металлическим кольцом. МакГонагал негромко постучала.

Дверь распахнулась, и Кэти, повинуясь повелительному жесту Дамблдора, вошла в просторный круглый кабинет. МакГонагал тут же отступила и скрылась за изгибом лестницы.

Кэти уже не хотелось разглядывать всё вокруг. Её взгляд был прикован к хозяину кабинета. Дамблдор прошествовал мимо и уселся за большой стол. Молчание длилось несколько минут, очень томительных. Наконец Дамблдор поднял на Кэти глаза.

Он долго молча всматривался в неё. Кэти ощутила, как мурашки пробежали по спине. Она чувствовала, что взгляд голубых глаз буквально пронизывает её. Эти глаза, обычно такие добрые, лукавые и в то же время простодушные, сейчас приобрели стальной оттенок.

– Как вы себя чувствуете, мисс Эбдон? – наконец спросил Дамблдор.

– Спасибо, сэр, хорошо, – пробормотала Кэти.

Дамблдор кивнул.

– Вы знаете, зачем я пригласил вас сюда, не так ли?

Сердце Кэти жалобно трепыхнулось где-то в животе. Она кивнула.

– Я очень хотел бы знать… Надеюсь, вы простите моё любопытство… Объясните, пожалуйста, что произошло. Профессор Снейп, конечно же, всё рассказал, и мистер Хагрид тоже. Но я хотел бы выслушать и вашу версию, потому что некоторые события так и остались для меня загадкой. Вот, например, зачем вы отправились в лес?

– Я не… – Кэти торопливо соображала, что мог рассказать Снейп.

– Знаете, мисс… Кэти. Расскажи-ка всё по порядку. С самого начала. Итак, ты отправилась в лес. Зачем?

Кэти опустила голову и осмелилась возразить:

– Я пошла не в лес, я пошла на берег озера, там на опушке растёт несколько берёз. Я пошла за шишками.

– За шишками? Какими шишками? – удивился Дамблдор.

– Ну как же, – Кэти растерялась. – За берёзовыми.

– Берёзовыми шишками?! Я, правда, не силен в ботанике, однако… Шишки растут на ёлке, на сосне… Есть ещё кедровые, кипарисовые, кажется…

– И берёзовые!

– Вот как? Берёзовые шишки… Любопытно. Ну хорошо. Итак, ты пошла …не в лес, за …берёзовыми шишками – надо же! – и очутилась в лесу. Продолжай, пожалуйста.

Кэти повесила голову.

– Я не знаю, как это случилось. Я бродила по полянке, а потом… оказалось, что это уже лес… А вообще-то он меня подозвал!

– Подозвал?

– Да, оборотень. То есть, тогда я ещё не поняла, что это оборотень, – Кэти торопливо, беспорядочно пыталась объяснить, как получилось, что она оказалась в Запретном лесу. – Его привлекло, наверное, волчье лыко.

– Вот как, волчье лыко. Конечно. Так значит, оборотень подозвал тебя… Ты была в это время …не в лесу, да?

– Ага, – Кэти кивнула, – на поляне. А он неожиданно позвал, и я подошла. Он казался таким…

– …безобидным, – подсказал Дамблдор.

– Да, безобидным, – согласилась Кэти, – таким…

– …симпатичным.

– Симпатичным, – вновь согласилась Кэти.

Дамблдор помолчал немного, потом спросил:

– А откуда взялось волчье лыко?

– Там, на полянке, растёт кустик. Я сорвала несколько веточек. Я никак не могла вспомнить, зачем оно нужно, но решила, что потом прочитаю и…

– Понятно. Про запас, значит, – глаза Дамблдора блеснули и на мгновение стали весёлыми. Или Кэти показалось?

Она растерянно кивнула.

– Ну да ладно, вряд ли оборотень позарился на ягоды, которых полно в лесу. Итак, он тебя подозвал, и ты подошла.

– Да…

Дамблдор стукнул ладонью по столу и сказал с досадой:

– Ты же умная девочка. Как же ты могла поддаться на эту его уловку?! Ведь тебе прекрасно известно, что оборотень привлекает незадачливых путников именно принимая облик милых, симпатичных людей.

– Нет, я не знала. Тогда не знала.

– Мне казалось, ты серьёзнее относишься к занятиям и внимательно слушаешь своих учителей. Вам ведь наверняка рассказывали о повадках оборотней на уроках по защите от тёмных сил!

– Нет. Нам рассказывали о драконах и мантикорах, и сфинксах…

– Профессор Реддл ещё не рассказывал о чёрных оборотнях?! – удивился Дамблдор.

Кэти покачала головой.

– Вот как… – Дамблдор придвинул к себе толстую тетрадь и что-то записал. – Итак, незнакомый, но симпатичный человек подозвал тебя – и ты подошла, он повел тебя в лес, и ты опять не возражала… Нет-нет, – он обратил внимание, что Кэти пытается что-то сказать в оправдание. – Теперь мне понятно. Попав под его обаяние, ты потеряла осмотрительность и даже не пыталась сопротивляться. Всё верно, так это и происходит…

Кажется, Дамблдор её не осуждал, но Кэти почему-то стало стыдно, что она ничего не знала о чёрных оборотнях. Мало ли, чему их учил или не учил Реддл – сама должна была сообразить, не маленькая!

– Ещё меня интересует, когда именно ты всё же поняла, что это чёрный оборотень, – Дамблдор прервал её самоуничижительные размышления.

Кэти рассказала про то, как симпатичный незнакомец вдруг как безумный бросился пожирать волчьи ягоды, и что она наконец вспомнила об этом пристрастии чёрных оборотней.

– Значит, ты все-таки кое-что знала об их повадках? Хорошо.

– А потом… потом он перестал притворяться добрым и симпатичным. И, кажется стал постепенно превращаться в… в…

– В зверя.

– Да, в зверя. А потом…

Дамблдор кивнул:

– Хагрид со своим волкодавом исследовал ваши следы. Он подтверждает всё, что ты мне рассказала. Всё верно, вначале ты держалась в стороне от леса, едва зашла на опушку, и в лес тебя заманил оборотень. Так всё и было.

Кэти с надеждой посмотрела на Дамблдора: может быть, раз она не так сильно виновата, её не исключат? Пусть накажут, как угодно строго! Пусть поручат ей самую тяжёлую работу, пусть придётся каждый вечер корпеть над каким-нибудь дурацким заданием. Пусть даже… ох, как же это тяжело… но всё же, пусть даже запретят ей заниматься квиддичем! Но, раз известно, что она не нарочно отправилась в этот проклятый лес, наверное… возможно… может быть, её не выгонят из Хогвартса?

Дамблдор сидел, облокотившись о стол и опустив подбородок на скрещенные пальцы.

– Хорошо. Мы выяснили, как получилось, что ты оказалась в лесу. Да ещё в обществе чёрного оборотня. Известно также, что тебе удалось от него спастись. Но как? Вот что мне совершенно непонятно. Как второкурснице, которая, оказывается, почти ничего не знала о чёрных оборотнях, удалось освободиться и выйти из леса целой и почти невредимой?

– Ну… по правде, это нечаянно.

– В первый раз слышу, чтобы чёрный оборотень нечаянно упустил свою добычу.

– Правда. Я нечаянно схватилась за ветку осины.

– А… – Дамблдор кивнул. – В самом деле, Хагрид упоминал об осиннике. Значит, счастливая случайность. Что ж, верно, осины оборотень опасается.

– Ну да… – Кэти вспомнила, как металась меж двух осин, а потом пятилась, размахивая веткой.

– Итак, осиной ты смогла отпугнуть оборотня. Но Хагрид утверждает, что некоторое время он всё равно следовал за тобой. Но потом… Что случилось потом?

– Потом?

– Что-то его напугало, и он уполз в чащу.

– А-а! Я искала свою палочку – я потеряла её, когда он меня тащил, – Кэти покраснела, вспомнив неудачную попытку превратить оборотня в камень. – И, чтобы лучше было видно, применила заклинание люмос. Вот и…

– Так. Вот здесь, пожалуйста, поподробнее. Я правильно понял? Ты применила заклинание, чтобы отыскать палочку?

Кэти осеклась. Нервно теребя рукав мантии, призналась:

– Да, мне несколько раз удавались заклинания без палочки.

Дамблдор опять что-то записал в свою тетрадь.

– Это плохо? – осторожно спросила Кэти.

– Что? – Дамблдор поднял голову. – Нет, это не плохо. Это хорошо. Это великолепно! – Он вышел из-за стола и приблизился к Кэти. – Я же тебе говорил, помнишь? Ты волшебница, первая в роду. Я ждал, что у тебя будут необыкновенные способности. Я знал, что так будет когда-нибудь. Но не ожидал, что эти способности проявятся так скоро. Ты очень быстро постигаешь нашу науку.

Кэти промолчала.

– Ты кому-нибудь уже рассказывала о том, что у тебя получаются заклинания без палочки?

Кэти пожала плечами и сказала:

– Так случилось, что да… А что, об этом нельзя говорить?

– Ну что ты. Это не тайна. Но дело в том, что такие способности, как у тебя, достаточно редки. И тебе не следует …как бы выразиться – хвастать ими, понимаешь?

– Я не хвасталась… – Кэти даже растерялась. – Я же не виновата, что у меня это получается…

Дамблдор рассмеялся.

– Разумеется, не виновата! Никто не виноват. И заслуги ничьей в этом нет. Это просто…

– Я понимаю, – торопливо сказала Кэти. – Мне и в голову не приходило, что это моя заслуга. Разве что…

Дверь неожиданно распахнулась, и в кабинет быстро вошли несколько человек. Кэти сначала показалось, что ввалилась целая толпа. Но скоро поняла, что это огромная фигура Хагрида, чёрная-пречёрная мантия Снейпа и суетливые движения Реддла создали видимость многочисленности.

– Ага, охотники за оборотнями! – Дамблдор оживился. – Извини, Кэти, я ненадолго, – и подошёл к группе у двери.

Кэти, во все глаза уставившись на вошедших, увидела, как Снейп, глянув на неё, вдруг вынул палочку и перечеркнул перед собой воздух, а потом будто погрозил ей. И Кэти вдруг стало совершенно всё равно, кто это вошёл, и что там творится. Да и вообще, разве здесь, кроме неё, кто-то есть? Она отвернулась от двери и огляделась. Только что здесь был Дамблдор, но он на несколько минут отлучился, попросив её подождать. Ну что ж…

Кэти подошла к столу. Интересно, что это он писал в тетрадке. Но тут же спохватилась: интересно, конечно, но не станет же она читать чужие бумаги! И вдруг Кэти заметила очень знакомый предмет. В углу, образованном полукруглой стеной кабинета и высоким шкафом, прикрытый большим шёлковым платком, стоял …мольберт? Здорово! Кэти подошла поближе, притронулась рукой к тёмно-синему шелку. Однако, это всё же чужой кабинет и чужой мольберт… Вряд ли Дамблдору понравится, если кто-то в его отсутствие увидит его работу… Кэти ещё раз провела рукой по ткани и отвернулась. Но покрывало вдруг соскользнуло и открыло… не мольберт – нет, простую деревянную подставку, и на ней большое овальное блюдо. Металлическое блюдо, показавшееся Кэти странно знакомым. Она опять приблизилась. Ну конечно же! Это не блюдо, это же зеркало, которое Салазар Слизерин поручил ей, лично ей, передать профессору Дамблдору! Потому что именно профессор Дамблдор станет главной фигурой в текущем цикле… Как же она могла забыть: они ж все головы сломали, придумывая, как встретиться с Дамблдором. И вот, пожалуйста – она в его кабинете, разговаривала с ним, а о том, о чём они собирались его спросить – даже и не вспомнила!

Хотя, это понятно: она ведь очень боялась, что её исключат. Не зря же вызвали в кабинет директора школы. Но, кажется, волновалась она напрасно. И теперь, стоя перед зеркалом, Кэти в одно мгновение вспомнила всё. То есть абсолютно всё: все те загадочные события, которые летом то и дело всплывали в памяти и заставляли тревожиться о собственном душевном здоровье. Которые потом было решено считать правдой и очень зыбко удерживались в памяти. А сейчас… даже странно, как она могла забыть потрясающие приключения, встречу с основателями Хогвартса, их загадочные намёки на предстоящие события… Кэти подошла ещё ближе и заглянула в зеркало.

Она была готова, что зеркало это необыкновенное, поэтому даже не удивилась, не увидев своего отражения. Отражения кабинета тоже не было. Зеркало отразило лес … какого-то человека… Он стоит, прижавшись спиной к дереву. Волшебник, – поняла Кэти. Потому что человек одет в мантию, и в руке его волшебная палочка. А вокруг пять, нет – шесть… целая стая громадных чёрных волков. Чёрных оборотней… Кэти с тревогой следила за этой сценой. Положение волшебника казалось безнадёжным. Окружённый со всех сторон, вооружённый одной лишь палочкой… «Но ведь в руках опытного волшебника палочка – страшное оружие, – подумала Кэти. – Интересно, это происходит сейчас или это сцена из прошлого, хитрым образом сохранённая в зеркале? Или это… – фигура у дерева подняла голову и затравленно оглянулась, – …будущее?»

Кэти замерла у зеркала, словно оцепенев. Горло будто сдавило тисками, и она безмолвно наблюдала за событиями, разворачивающимися перед ней. Страшными событиями. Оборотни, будто сговорившись, разом набросились на волшебника …точнее, на волшебницу, совершенно беззащитную. Кэти смотрела, как её разрывают на кусочки, встретила безумный взгляд пожираемого заживо человека, видела рот, раскрытый в крике… лицо, искажённое страданием. Своё лицо…

Трудно сказать, как долго длилась кровавая сцена. Внезапно Кэти почувствовала чужую руку на своем плече. Она дёрнулась было, но тут же услышала голос Дамблдора.

– Отойди! Это зрелище не для… – он торопливо подобрал с пола и набросил на зеркало платок, потом чуть не силой оттащил Кэти в сторону.

– Ох уж эта девчонка! Опять суёт нос не в своё дело! – послышался раздражённый голос Реддла.

– Что это было, профессор? – Снейп приблизился и с любопытством разглядывал укутанное в шёлк зеркало.

– Ужас какой! Нельзя такое детям показывать! – Хагрид тоже подошёл поближе.

Дамблдор оглянулся, быстрым взмахом руки перечеркнул перед собой воздух крест-накрест и погрозил пальцем. Кэти увидела, что Реддл замер вдруг, будто споткнулся, растерянно посмотрел вокруг и неуверенно свернул к окну. Хагрид и Снейп переглянулись и вернулись к двери. Никто больше не обращал внимания на Дамблдора и Кэти.

Заметив испуганный взгляд Кэти, Дамблдор сказал:

– Не бойся, это просто морок.

– Они нас теперь не видят, я знаю, – хрипло пробормотала Кэти.

– Не то что не видят. Вернее сказать – не смотрят, – он отвёл Кэти подальше от злополучного зеркала и сказал: – Ты не должна была увидеть этот предмет…

– Простите, пожалуйста! Я не хотела. Но покрывало соскользнуло, и я… Это нечаянно вышло, случайно! – голос ещё плохо повиновался Кэти.

– Случайностей не бывает! – Дамблдор заметил, что Кэти колотит крупная дрожь, и добавил, уже мягче: – Тебе нельзя смотреть в это зеркало. Это очень опасно. Да и Хагрид прав. Подобные зрелища не для двенадцатилетней девочки.

Кэти кивнула. Увиденное её настолько поразило, что она никак не могла сосредоточиться на разговоре.

– Кроме того, я не хотел, чтобы это зеркало видела именно ты. Ведь теперь ты всё вспомнила…

– Что? – Кэти настолько погрузилась в тягостные размышления, что пропустила слова Дамблдора мимо ушей.

– Я не хотел, чтобы ты увидела зеркало, потому что теперь ты всё вспомнила, – повторил Дамблдор.

Кэти немного растерялась:

– Так… мы и так всё помним.

Дамблдор растерялся не меньше:

– Вот как… Это очень странно. Погоди. Кто – мы? И что – всё?

– Мы – это Патрик Уэйк, Джорджиана Квайт и Мэтью Стивенс. И я. Мы помним, что с нами случилось прошлой весной: мы четверо встретились с основателями Хогвартса и по их поручению принесли вам вот это зеркало.

– Странно… Это очень странно. Насколько мне известно, вы должны были забыть свои похождения… Их забыл даже мистер Филч! – Дамблдор хихикнул.

– Мы всё вспомнили, – твердо ответила Кэти. – Потому что решили, что это для нас важно. А если какое-нибудь событие для тебя очень важно, то ты его никогда не забудешь.

Дамблдор молча смотрел на Кэти. Она смутилась и добавила:

– Так сказал один человек.

– Это сказал умный человек, – кивнул Дамблдор.

Кэти осмелела и заговорила более уверенно:

– Мы всё вспомнили, но мы всё равно ничего не понимаем. Мы поэтому очень хотели бы встретиться с вами, профессор. Чтобы вы нам объяснили, о чём предупреждали Основатели… Что случится такое, что скрывается от всех… И почему скрывается… Вы же, наверное, всё знаете, правда?

Дамблдор долго молчал. Наконец ответил:

– Это очень опасное знание. В каждом цикле… – он осёкся и неуверенно посмотрел на Кэти, та кивнула: я знаю о циклах. И Дамблдор продолжил: – В каждом цикле есть такой человек… волшебник, которому открывается Знание. В нашем цикле это я. Не буду скромничать, я один из величайших волшебников современности. Наверное, поэтому Знание досталось мне. Однако сразу скажу: Знание – это совсем не награда. Это огромная ответственность. И это так… тяжело. Знать всё.

Кэти понимающе кивнула.

– Это Знание до такой степени ужасно… Оно не зря скрывается. Были циклы, в которых Знание открывалось всем… И это было настолько… это было… страшно… Оказалось, что Знание, открытое непосвящённым, приводит к событиям ещё более ужасающим, чем завершение цикла. Если можно себе такое представить… Поэтому от непосвящённых оно тщательно скрывается.

– А непосвящённые – это кто? От кого скрывается? От всех?

Дамблдор кивнул: ты права, от всех.

– А что такое эти циклы? – не удержалась Кэти.

– Погоди. Об этом потом. Мне нужно всё хорошо обдумать. Я могу ошибиться… страшно ошибиться…

– Мы…

– И, раз уж вам достался кусочек Знания, видимо, мне придётся поделиться с вами своей тяжёлой ношей… Случайностей не бывает, да… Но я должен обдумать эту ситуацию. Хорошенько обдумать. Чтобы не ошибиться… Когда я буду готов, я сам встречусь с вами, Мэтью, Джорджиана, Патрик и Кэтрин. Я обещаю.

– А когда?

– Я дам вам знать. Я не забуду.

Кэти кивнула. А потом осмелилась спросить о том, что так потрясло её:

– А… Что показывает это зеркало?

Дамблдор помялся.

– А что ты увидела?

Кэти помолчала, потом отважилась предположить:

– Оно показывает будущее?

– Не совсем, – возразил Дамблдор. – Возможно, это прошлое.

– Да нет… это не прошлое…

– Это может быть будущее, но прошедших циклов, понимаешь? А возможно, и нашего. Но… Вероятное будущее. Причём самый отвратительный вариант. Это зеркало всегда показывает какие-нибудь ужасы, которые то ли происходили… – что уж теперь скрывать – в прошедших циклах, то ли действительно могут произойти в будущем.

– А могут и не произойти? – с надеждой переспросила Кэти.

Дамблдор внимательно посмотрел на неё.

– Так что же ты там увидела?

Кэти помолчала, собираясь с духом.

– Я увидела свою… – её голос дрогнул, – …свою смерть.

Теперь молчал Дамблдор. Наконец как бы через силу произнес:

– Ну что ж, я сказал тебе правду. Это всего лишь возможное будущее. Теперь, когда ты о нём знаешь, ты можешь подготовиться, постараться избежать подобной ситуации, понимаешь? Впрочем, может быть, это просто досужие фантазии.

– Чьи фантазии?

– Того, кто заколдовал это зеркало.

– А кто заколдовал это зеркало?

Будто не слыша вопроса, Дамблдор продолжил:

– Ему очень нравятся подобные сцены. Они его развлекают. Я ни разу не видел в этом зеркале изображения радостных событий, – Дамблдор вздохнул. – Но наш разговор затянулся. Всё так неожиданно… Я собирался всего лишь пожурить напроказившую девчонку. А выяснилось, что…

Кэти приуныла.

– …что оборотни Запретного леса распоясались. Грустно. Но гораздо важнее для меня оказалась новость о твоих способностях. Меня это порадовало. А вот то, что вы четверо помните о своей выполненной, причём с блеском выполненной миссии, для меня совершенная неожиданность. И повод для размышления. И, наконец, я сожалею, что ты увидела это проклятое зеркало, – говоря это, Дамблдор, положив руку Кэти на плечо, неторопливо провел её к двери. Причём они прошли прямо между Хагридом и Снейпом. Снейп посторонился, пропуская их, рассеянно скользнул взглядом и отвернулся. – Итак, по поводу твоего знакомства с оборотнем. Думаю, неделя, проведенная в лазарете, – достаточное наказание. А ты как считаешь?

Кэти несмело улыбнулась.

– Впрочем, мне кажется, что профессор Реддл тоже захочет обсудить это происшествие. Хотя, после сегодняшних похождений по Запретному лесу, вряд ли у него остались силы на слишком долгие нотации.

Кэти оглянулась через плечо на своего декана и спросила:

– Они ловили этого человека? То есть, оборотня?

Дамблдор усмехнулся:

– Ты бы всё-таки почитала учебник, Кэтрин Эбдон. Чёрный оборотень – это не человек. Это опаснейшее животное. Точнее, нежить. Ты знаешь, что такое нежить?

Кэти неуверенно кивнула.

– Поэтому чёрных оборотней не ловят. Их уничтожают. Впрочем, сегодня стае удалось уйти. Умные твари. Сообразили, что на этот раз вышли за границы дозволенного, и поспешили убраться с глаз долой. Но боюсь, этим дело не кончится. Раз чёрные оборотни показываются на нашем краю леса уже сейчас, значит в чаще их немерено. Придется провести облаву – весной, должно быть.

Кэти вздрогнула.

– А ты как думала? – голос Дамблдора стал жёстким. – По лесу бродят опасные твари – это в порядке вещей. Пока поддерживается равновесие. Но когда они нападают, причем выбираются на нашу территорию, – пора что-то предпринимать! Или тебе жалко «симпатичного незнакомца»?

Кэти уже собралась выйти из кабинета, когда услышала:

– Эбдон! Через десять минут жду вас…

– Кэти! Совсем вылетело из головы …

– Эбдон! Не забудьте: через полчаса зелья!

– …это касаемо той штуки!

– Опоздаете – пеняйте на себя!

– …в учительской!

– Мисс Эбдон, то, что мы с вами сегодня обсуждали – это не тайна. Но об этом никому знать не нужно.

Глава 11

НАЕДИНЕ СО СНЕЙПОМ И ПРОЧИЕ НЕПРИЯТНОСТИ

– …безобразие!

Битый час Кэти терпеливо выслушивала вопли декана Гриффиндора. После того, как она поняла, что исключать её никто не собирается, она успокоилась, и теперь даже забавлялась. Увиденное в зеркале Дамблдора она, конечно, не забыла. Такое вряд ли забудешь! Но и не думать же об этом постоянно. Делиться ужасной тайной, искать сочувствия, спрашивать совета? Нет, Кэти запрятала это воспоминание подальше. Времени, чтобы хорошенько разобраться, что-нибудь придумать и что-то предпринять, ещё достаточно. Ведь не в школе и не на квиддичном стадионе на неё нападет стая оборотней. А в лес она ближайшие десять-пятнадцать лет не собиралась.

– …и нечего ухмыляться! То, что Дамблдор благоволит тебе, ещё не значит, что тебе всё сойдёт с рук!

Кэти поймала сочувственный взгляд профессора Аллена. МакГонагал, слушая истерические выкрики Реддла, иногда чуть заметно покачивала головой. Снейп, явившийся в учительскую следом за Реддлом, сразу же зарылся в груду студенческих работ и, казалось, не слышал и не видел ничего, что происходит вокруг.

– …вместо того, чтобы шляться неизвестно где!

Кэти незаметно посмотрела на часы: до следующего урока оставалось ещё целых пятнадцать минут. Она подавила зевок и постаралась придать лицу серьёзное выражение.

– А чтобы тебе даже в голову не пришло пойти погулять ещё где-нибудь, я сейчас же разыщу Филча и…

– Не трудитесь, – неожиданно из кучи пергамента послышался голос Снейпа. – Мне как раз нужен помощник для грязной работы. Меня просто завалили заказами. Мадам Помфри ждет свои снадобья. – Наконец и сам Снейп вынырнул из вороха свитков. – Госпиталь тоже торопит, целый список прислали на днях… Да и у меня самого есть незаконченные исследования. А мисс Эбдон, мне кажется, не повредят дополнительные занятия по моему предмету.

– Чем вы собираетесь её занять? – деловито осведомился Реддл.

– Подготовка сырья, мытьё лабораторной посуды, уборка помещения… – со скучающим видом перечислил Снейп.

– Каждый день, я надеюсь!

– Пожалуй, двух вечеров в неделю будет достаточно.

– Два вечера?! – возмутился Реддл. – Что такое два вечера! Эта особа должна быть занята всё время! Ни минуты свободной! Ни секунды!

– Мне нетрудно придумать занятие, которое займёт всё время этой особы. Однако этой особе предстоит наверстывать пропущенные занятия, – Снейп демонстративно помахал перед собой свитком пергамента. – А иначе эта особа потянет вниз по успеваемости весь ваш факультет. Но, если вы настаиваете… – он бросил на Кэти хищный взгляд.

И Реддл, скрипнув зубами, вынужден был отказаться от мысли занять всё свободное время «этой особы». Снейп, между тем, выбравшись из-за стола, скомандовал:

– Марш на урок! – и вышел в коридор вслед за Кэти.

В полном молчании они спустились в класс зельеварения. Всю дорогу она ощущала на затылке тяжёлый взгляд, будто проковыривающий дырку в голове. Только оказавшись среди однокурсников, Кэти позволила себе немного расслабиться. Но ненадолго.

Урок начался как обычно: одним взглядом заставив мгновенно замолкнуть двадцать подростков, Снейп мановением палочки изобразил на доске перечень ингредиентов и прокомментировал задание:

– Сегодняшнее занятие посвящено закреплению практических навыков. Для приготовления чешуйчатого порошка все составляющие, кроме крысиных хвостов и крокодильих слёз, предварительно необходимо корпускулировать. Процесс эмпирической корпускуляции вы изучали на прошлом уроке.

Кэти потянулась было за справочником, но тут же услышала:

– Никаких учебников!

Кэти, оставив книгу, растерянно оглянулась. Она заметила злорадную ухмылку МакМалуса и сочувственные взгляды Вирджинии и Нейла.

– Приступайте! – прозвучала следующая команда.

Кэти опять посмотрела по сторонам: МакМалус повернулся спиной, и трудно было понять, чем он занят, Ребекка бестолково копошилась в пробирках и мешочках с сырьём, грудой сваленных на её рабочем столе, Вирджиния, бормоча что-то себе под нос, делала загадочные пассы над кучкой прошлогоднего помета шипохвоста.

Кэти сердито побросала свои вещи в сумку. Когда она выпрямилась – перед ней стоял профессор Снейп.

– Разве урок закончен? Разве я разрешал убирать рабочие места?

Кэти разозлилась. Она сложила руки на груди и, уставившись прямо в лицо Снейпа, решительно заявила:

– Сэр, я не знаю, что такое эмпирическая курпус… курля… коспуркул… в общем, я не знаю, что нужно делать. Я не была на прошлом уроке. У меня не было возможности подготовиться к занятию. Вы запретили пользоваться учебником.

Снейп стоял неподвижно, как столб, и ехидная улыбочка расползалась по его лицу.

– Сэр, так что я должна делать?

– Вы правы, мисс Эбдон. К уроку вы не готовы. За сегодняшнее задание вы уже получили оценку – ноль. А теперь займитесь чем-нибудь полезным, например, покрошите помёт шипохвоста для своих товарищей. Крысиные хвосты нужно распластать и тонко нашинковать. Приступайте!

Кэти, сопя, занялась грязной работой. Это были самые мерзкие, самые неприятные ингредиенты, с какими ей приходилось иметь дело. Она слышала шёпот и смешки за спиной. Возясь с пометом и хвостами, она убеждала себя, что это самые обычные составляющие для волшебного зелья. И ничего унизительного в её занятии нет. Она ухитрилась изгваздать всю мантию в сухом помете. Распластывая длинные, жирные, скользкие от рассола хвосты, Кэти чуть не порезалась.

– Мисс Эбдон, поторапливайтесь! Мистеру Пикоку, как всегда, требуется вторая порция.

Кэти вытянула из банки ещё шесть маринованных хвостов.

– С готовым порошком будьте предельно аккуратны, – тем временем вещал профессор. – Попав на незащищённую кожу, он превращает её в мелкую чешую. А как готовить чешуйчатую окись, которая нейтрализует применение чешуйчатого порошка, я покажу вам не раньше пятого курса.

– Сэр, зачем вообще нужна эта чешуя? – поинтересовался Саймон Батлер.

– Чешуя – хорошая защита от самых разных агрессивных сред. В древности волшебники натирались чешуйчатым порошком, чтобы покрыть себя чешуёй, перед боем с драконом. Да и многие несильные заклятия отражаются от чешуи, как от щита.

Кэти наконец обеспечила всех необходимыми компонентами, и теперь пыталась привести в порядок свою одежду. Она почти отчистила мантию, когда перед ней вновь выросла фигура преподавателя.

– А теперь займитесь теорией. К концу занятия сдадите мне свиток на тему применения эмпирической корпускуляции в зельеваренье. Не забудьте подробно описать процесс корпускуляции. И проведите сравнительный анализ с другими магическими приёмами подготовки сырья.

Кэти охнула: до конца урока осталось чуть больше получаса. Успеть бы прочитать про эту самую коспур… курпос…

Остальные уроки прошли гораздо удачнее. Профессор Флитвик показал новые заклинания: манящее и отталкивающее. Пока Кэти валялась в лазарете, было изучено заклинание иммопондус, которое делает предметы лёгкими, почти невесомыми. Для того, чтобы Кэти могла догнать однокурсников, Флитвик назначил ей дополнительное занятие, вместе с Квентином и Луизой Харм-Хилл, которым это заклинание до сих пор не давалось. Так что с этим предметом проблем не будет.

А вот на теории магии Кэти почувствовала себя несмышлёным младенцем, попавшим вдруг на учёное заседание. Было непривычно и досадно слушать и не понимать ни одного слова из лекции. Теория магии – очень сложный предмет, и каждое занятие очень важно, а Кэти пропустила их целых три!

Обложившись конспектами Алисы, Ребекки и Нейла, всей найденной литературой по теории трансситуативных заклинаний, Кэти просидела в библиотеке до полуночи, устала жутко, но разобралась-таки с очередной головоломной теорией профессора Консалье.

Вернувшись в свою комнату со слипающимися глазами и гудящей от замысловатых формул головой, Кэти рухнула в постель и заснула как убитая. Снились ей трансситуативные крысиные хвосты и зеркала, между которыми она металась, убегая от Снейпа.

Утром в Общей гостиной Кэти наткнулась на Бена Тровдена. Он прошёл мимо, будто не заметив её. Кэти чуть не заплакала. Она и не ждала, что он обрадуется при встрече с ней. Но вот так, как мимо пустого места… это было очень обидно, очень! Страшно захотелось поступить так же: не хочешь со мной даже поговорить? – и не надо! Но нельзя же так всё оставить! Кэти проглотила обиду, догнала Бена и попросила:

– Бен, я хочу тебе сказать…

Бен посмотрел на неё, как на заговоривший вдруг стул: с равнодушным удивлением.

– Бен, мне очень жаль, что я опять пропустила тренировку и вам пришлось тренироваться без запасного ловца. Мне очень жаль, что так получилось, честно!

Бен всё так же равнодушно молчал. Правда, он остановился. Питер Коннахт, который был тут как тут, взглянул на Кэти с капелькой сочувствия, но тоже промолчал.

– Больше всего на свете я бы хотела играть за сборную. Если ты всё же разрешишь мне тренироваться… я… Нет, я понимаю, конечно, что теперь, после того, как я дважды пропустила важные тренировки, у тебя нет ко мне никакого доверия. Поэтому я не собираюсь просить, уговаривать взять меня в команду. Я понимаю. Просто я хочу, чтоб ты знал: я не нарочно. Мне очень жаль… Извини, – и, не дожидаясь ответа, Кэти сбежала по ступенькам.

Этот разговор, вернее, монолог опять испортил настроение, Кэти вспомнила и пропажу метлы, и неудачный поход за шишками. Хотя, почему неудачный? Кэти отодвинула тарелку, вытащила из кармана кусок пергамента и, усмехнувшись, быстро написала: «Есть новости. До вечера! Кэти». Перечитала написанное, хотела уточнить, потом махнула рукой: поймут, – и скомкала листочек в кулаке.

На уроке по уходу за магическими существами произошло ещё одно немаловажное событие. Для разнообразия, приятное.

Утро выдалось морозное, Кэти порадовалась, что догадалась надеть тёплый плащ. Профессор Граббли-Планк привела класс на лужайку около небольшого аккуратного домика. Из дверей выглянул Хагрид, окинул взглядом продрогших студентов и вынес нескольких ручных авгуров. Большие, тощие, похожие на ощипанных грифов птицы выглядели очень несчастными.

Профессор объяснила, что авгуры предпочитают дождливую погоду:

– …а сегодня выдался такой редкий для этого времени года ясный денёк. Для ирландских авгуров это всё равно, что вам выйти на прогулку под проливным дождем – не смертельно, но жутко неприятно.

Когда урок закончился, Хагрид помахал Кэти, чтоб та не уходила, и понёс корзину с нахохлившимися авгурами в дом. Кэти, нахохлившись не хуже – денек, конечно, выдался ясный, но ужасно холодный, – топталась у куста боярышника, дожидаясь лесника и гадая, что же такое важное он хочет ей сказать. Наконец он вышел, огляделся, увидел Кэти и заулыбался.

– Кэти! Я не успел тебе сказать. Я тогда подумал, и решил, что негоже оставлять эту штуку там, в сарае. Где любой несмышлёныш может взять её. Ведь беда может случиться! В общем, она у меня…

Кэти непонимающе уставилась на Хагрида.

– Ну, эта… Язык не поворачивается назвать эту штуку метлой!

– Бешеная Палка?! – не веря своему счастью, догадалась Кэти. – Бешеная Палка у вас?!

– Хм… Бешеная Палка… Точно! Бешеная и есть! Я ещё это… ручку немножко отполировал и убрал левый крен. Теперь поустойчивее будет.

– Спасибо! Спасибо огромное, мистер Хагрид!

– Ну-ну… Не за что, – Хагрид смутился. – Я ведь хотел сразу сказать, предупредить тебя, да ты запропала куда-то, а потом и сам запамятовал. Так что, она у меня. Как понадобится – заходи. Пойдём, покажу, где она лежит, твоя чокнутая метёлка.

Радостной вестью Кэти поспешила поделиться с одноклассниками.

– Что, твоя метла отыскалась? – Марк просиял.

– Ура! Бешеная Палка нашлась! – обрадовалась Алиса.

– Отлично! Теперь уж точно Малый Кубок наш! Завтра как раз тренировка. Мы, пока тебя не было, тоже неплохо потренировались. Квентин у нас теперь ого-го!

– Ого-го-го! – заорал и Квентин. – Ни один мяч не пропущу!

Кэти улыбалась. Она рада была и за Квентина, нашедшего своё призвание у квиддичных колец, и за Марка, который очень переживал за всю команду. А больше всего она радовалась за себя, конечно. Её нетипичная сумасшедшая метла вернулась к ней, а значит, вернулась и возможность опять подняться на сумасшедшей скорости на сумасшедшую высоту.

А на следующий день, во время тренировки, Марк опять был недоволен:

– Кэти! Кэти! Спускайся! Дай же нам потренироваться! Мы не успеваем квоффл схватить, а ты уже снитч поймала! Имей же совесть, дай и ребятам поиграть! Квентину же надо отработать приём, про который Карл рассказывал, а я даже до колец долететь не успеваю! В общем, садись, отдохни. Для тебя тренировка окончена. Так ты будешь играть в субботу, во время матча.

Кэти быстро навёрстывала пропущенные занятия. Конспекты по истории она перерисовала по записям Алисы, которая всегда скрупулёзно записывала каждое слово профессора-призрака. Про Венеру и её таинственные спутники рассказал Квентин. Кэти мельком удивилась: куда подевался суматошливый и дурашливый мальчишка? Обложившись книгами, схемами и венерианскими картами, Квентин очень понятно всё объяснил.

Трансфигурация давно уже стала любимым предметом Кэти. А поскольку предмет был один из сложнейших, каждая тема разбиралась не один час. И Кэти довольно скоро научилась превращать попугайчиков в детские погремушки, котят – в разноцветные клубки шерсти, и даже начала осваивать универсальное превращение мелких зверьков в игрушки. Ей первой из всего класса удалось превратить кролика в куклу. Правда, кукла оказалась чересчур ушастой и с маленьким пушистым хвостиком. Но МакГонагал осталась довольна успехами Кэти.

По окончании урока, превратив все нелепые существа и страшненькие игрушки обратно в милых пушистых зверьков, она подозвала Кэти и сказала:

– Профессор Снейп просил передать, что сегодня вечером ждёт вас в своей лаборатории. В восемь. Будете помогать ему.

Кэти чертыхнулась про себя: придётся менять планы. Она опять достала свою четвертушку пергамента и написала: «Сегодня не могу, давайте завтра». Тут же откликнулся Патрик: «Завтра я не смогу – тренировка». А в обед ответила и Джорджиана: «У меня завтра дополнительные занятия, я тоже не смогу». И уже вечером, под дверью в класс зельеваренья, Кэти прочитала послание Мэтью: «Давайте в воскресенье?».

Она привычно скомкала листок, спрятала его в карман, и наконец неохотно постучалась. Дверь сразу же распахнулась – Кэти едва успела отскочить, чтобы её не пришибло.

– Сюда! – раздался знакомый голос.

Кэти пробралась через весь класс к приоткрытой двери в личную лабораторию Снейпа. Войдя, она огляделась. Как и в классе, все стены были заставлены громадными шкафами со стеклянными сосудами с загадочным содержимым и глиняными горшками, наполненными вообще неизвестно чем. В тёмном углу, на расстеленной прямо на полу простыне, Кэти разглядела разложенные на просушку берёзовые шишки. Неужели те самые? Она быстро отвела глаза: лишнее напоминание о её бесславном походе было неприятно. Посередине комнаты, над большим котлом, окутанный сиреневым дымом, склонился Снейп. Кэти не решилась приблизиться. Несколько минут она молча наблюдала за его работой. Наконец дым побледнел, пропал совсем, и тогда Снейп смог наконец отойти от котла. Он поманил Кэти к одному из столов, заваленному кусками пемзы.

– Мне нужен порошок пемзы. Много порошка.

Кэти увидела на столе громадную ступку.

– Приступайте. Мне нужно очень много порошка.

Работа была знакомой, несложной, но утомительной. Прежде Кэти никогда не приходилось заниматься этим три часа кряду. Вначале она ещё озиралась с любопытством вокруг, поглядывала иногда на профессора зельеваренья, который вернулся к своему котлу, вспоминала тренировку, размышляла о том, что расскажет друзьям в воскресенье о своих похождениях. Но через час, когда рука, сжимающая латунный пестик, онемела, а плечо заныло, стало не до размышлений. Когда большой глиняный горшок наполнился чёрным порошком, Снейп подошёл, молча сунул туда нос, так же молча отодвинул полный горшок и принёс пустой, побольше, и вновь вернулся к своему бдению над котлом.

Кэти боялась, что вечерняя работа в лаборатории Снейпа окажется тяжёлым испытанием. После уроков зельеваренья и даже мимолётных встреч со Снейпом у неё всегда портилось настроение. А тут предстояло провести наедине весь вечер! Но, если не считать однообразия, скуки и усталости, всё оказалось не так страшно. Наверное, потому что Снейп молчал. За три часа он не произнёс ни слова.

Наконец он погасил огонь под котлом, из которого опять поднимались клубы дыма, на этот раз ярко-розового, и подошёл к столу напротив. Кэти покосилась в его сторону: профессор тоже занялся подготовкой какого-то сырья. Он вывалил на стол целый ворох свежих щепок и стал резать их на мелкие кусочки. Кэти глянула раз, другой и …застыла с отвисшей челюстью: Снейп вырезал из твёрдой древесины крохотные сердечки и ссыпал их в стеклянную банку.

Не слыша шума, производимого пестиком Кэти, Снейп обернулся и нахмурился.

– Работайте, работайте, мисс Эбдон, не отвлекайтесь!

Кэти вновь взялась за пестик. Но увиденное не выходило из головы, она постоянно оглядывалась, и пестик то и дело брякал о край ступки. Наконец Снейп, не отрываясь от своего занятия, сказал:

– Мисс Эбдон, если вы будете и дальше работать с таким… рвением, я, пожалуй, послушаюсь профессора Реддла, и вы будете проводить здесь не два вечера в неделю, а всё своё свободное время. Если вы не можете справиться даже с элементарной операцией, доступной самому тупому первокурснику, что уж говорить об эмпирической корпускуляции?

Кэти с удвоенной энергией принялась толочь опостылевшую пемзу. Наконец гора на её столе уменьшилась, а потом и сошла на нет. Кэти устало помассировала ноющее плечо.

Снейп подошёл к её столу, проверил содержимое горшка, потом ссыпал весь порошок в котел, лениво курившийся красно-оранжевым дымком, принюхался. Видимо, он остался доволен результатом, потому что мрачное обычно лицо его немного повеселело. И Кэти отважилась спросить:

– Простите, сэр… А что… – конец фразы застрял в горле, когда она встретилась со Снейпом глазами.

А тот помолчал, прищурившись и сверля её взглядом, но наконец соизволил ответить:

– Кипарисовая ксилема используется во многих зельях, в виде золы. Ещё в восемнадцатом веке было обнаружено, что если ксилему нарезать таким образом, – Снейп ткнул в кучку сердечек на столе, – то её действие усиливается. В некоторых зельях.

Кэти была поражена. Не тем, что загадочную ксилему нужно резать таким вот легкомысленным образом, нет – а тем, что Снейп вообще ответил! Не стал издеваться и язвить, а дал спокойное и вразумительное объяснение. Сегодня Снейп казался совершенно не похожим на того желчного и вечно всем недовольного преподавателя, к которому она привыкла, который придирался к каждому слову, каждому жесту. Он оставался таким же мрачным, а голос таким же надменно-ироничным, но злая эта ирония уже не была направлена на неё, Кэти. Сегодня профессор зельеваренья казался почти…

Размышления Кэти были прерваны:

– Ну и что вы стали, как истукан с острова Пасхи? Кто, по-вашему, должен заниматься вот этим, – Снейп кивнул на берёзовые шишки. – Я, что ли?

Кэти растерянно уставилась на него.

– Или героические походы по Запретному лесу – всё, на что вы способны? Хотя, действительно, чего ещё ожидать от… – он направился в угол. – Это довольно ценное сырье, и я найду ему применение. Можете идти.

– Нет! – Кэти наконец вышла из ступора. – Я займусь ими! – она прошмыгнула в угол мимо Снейпа и присела над шишками. Они уже подсохли, и их можно было отправлять Мелиссе. Только вот каким образом? Мешок шишек – это вам не пакетик с семенами и не мешочек с сухими листочками. Разве что…

– Сэр… – Кэти оглянулась на профессора. Он опять занимался резьбой по дереву. – Можно я сейчас их попробую кор-пу-скулировать? – Кэти уже выучила этот термин, но произносила его ещё не очень уверенно.

– Нет!

Кэти разочарованно вздохнула – похоже, она поторопилась, решив, что по вечерам Снейп становится более человечным.

– Ну, что глазами хлопаете?! – Снейп в сердцах отбросил нож. – До отбоя осталась четверть часа. Или вас так привлекают ночные походы по замку? Соскучились по Филчу?

Кэти молча стала собирать шишки в мешок.

– Оставьте! – рявкнул Снейп. Кэти от неожиданности выронила и мешок, и шишку, которую держала в руке. – Корпускуляция займёт часа полтора. Придёте завтра.

Поднявшись из подземелья и проходя по коридору второго этажа, Кэти услышала впереди негромкие голоса:

– Ваше здоровье!

– Вы так любезны, сэр…

– Я тоже хочу грушу!

Кэти насторожилась. Любопытство погнало её в коридор направо, в сторону от прямой дороги к башне Гриффиндора.

– Да на тебе грушу, не ной!

– Кто это тут ноет, интересно! Сама не ной! Не хочу я твою грушу!

Кэти выглянула из-за угла.

Большая картина во всю стену, по задумке художника, изначально была натюрмортом. Однако сейчас это был скорее групповой портрет. За обильно накрытым столом удобно расположились старые знакомые. Кэти с восторгом узнала Девушку-с-портрета и Мальчика-в-синем-костюме. А с картины напротив, изображающей сцену в корчме, на них с умилением взирал сэр Николас в ярко-зелёном камзоле, бордовом плаще и в сапогах со шпорами. В сапогах, в чем же ещё, Кэти ведь сама и нарисовала их!

Она наконец вышла из своего укрытия.

– Кэти!

– Кэти, как я соскучилась! Где же ты пропадала так долго?!

– Добрый вечер, мисс! Вы, как всегда, вовремя!

– Вы что, ссоритесь? – спросила Кэти.

– Ссоримся? – изумилась Девушка-с-портрета. – С чего ты взяла? Конечно, нет!

– Кэти, хочешь грушу? – Мальчик-в-синем-костюме с энтузиазмом рылся в корзине с фруктами. – А винограду? Хочешь?

– Спасибо! – засмеялась Кэти. – Не нужно, я сама себе нарисую!

– А ты почему так поздно? Тебя опять наказали? – сзади неслышно подплыла серебристая тень.

– О, сэр Николас! – Кэти немножко растерялась: ведь теперь сэров Николасов было двое… Как же их теперь называть?

– А мы тут немножко празднуем! – оживленно воскликнул Мальчик-в-синем-костюме.

Не дожидаясь вопроса Кэти, Девушка-с-портрета пояснила:

– Помнишь того Сумасшедшего Учёного, с портрета из коридора на первом этаже? Ну, того, который уже лет триста пишет свою книгу, и никак не напишет?

Кэти кивнула.

– Так вот, уже и не напишет!

Мальчик-в-синем-костюме расхохотался и пояснил:

– Пивз постарался! Он облил картину скипидаром, и вся книга смылась, представляешь?

– А сам Учёный? Он не пострадал? – забеспокоилась Кэти.

– Не-а! – Мальчик-в-синем-костюме продолжал веселиться. – Он в тот вечер ушел на свидание к Даме-с-зонтиком. На четвёртом этаже, помнишь? Так что с Учёным всё в порядке.

– Если не считать, что теперь он переживает жуткую депрессию и не вылезает из паба, того, помнишь – с картины на третьем этаже, – вмешался сэр-Николас-с-портрета.

– Так что же он заново не напишет эту свою книгу?

Девушка-с-портрета засмеялась:

– Он так долго её писал, что давно уже забыл начало. А поскольку он прятал от всех этот труд всей своей жизни, теперь никто не может ему подсказать, о чём он. Никто же так и не читал эту книгу!

– А он сам…

– Он тоже не читал – он же писал!

Кэти тоже посмеялась, а потом поинтересовалась:

– А что Пивз?

– А что Пивз, – сэр Николас пожал плечами. – Ты его давно видела?

Кэти постаралась вспомнить, когда она в последний раз видела вреднючий полтергейст замка Хогвартс. Да пожалуй в этом году и не видела… И не слышала тоже.

– Дамблдор рассердился. Сумасшедший Учёный, оказывается, его старинный знакомый. И теперь Пивза выслали в сарайчик для мётел. Он так перепугался, что теперь даже на глаза никому не показывается, бедолага, надеется, что Дамблдор разрешит ему вернуться в замок.

Кэти посмеялась, а потом вспомнила:

– Так что вы празднуете-то?

Девушка-с-портрета смутилась:

– Ну, не то что празднуем, а просто собрались вот… хочешь грушу?

– Тс-с! – оба сэра Николаса вдруг насторожились.

– Кэти, ну-ка, бегом в свою комнату! – сэр Николас подплыл к лестнице. – Это Филч, точно!

Кэти на цыпочках подбежала к другой лестнице, ведущей на третий этаж, но увидела на ступеньках миссис Норрис.

– Поздно! – сэр Николас парил теперь у кошки над головой. Кошка презрительно щурилась на привидение, совершенно не обращая внимания на Кэти: куда она теперь денется?!

– Иди сюда, только тихонько! – позвал Мальчик-в-синем-костюме. – Открой окошко, только аккуратно. Видишь, там бордюрчик? Лезь туда! Только осторожно! Ну, чего стоишь? Лезь, давай!

– Давай-давай, поторапливайся, – сэр Николас оставил кошку и тоже выглядывал в окно. – А когда Филч уйдет, я тебя позову – и залезешь обратно.

Кэти, напуганная перспективой встречи с Филчем, ревностным поборником дисциплины, особо не раздумывая, вылезла через окошко и прилепилась, как муха, к стенке замка. Бордюр, точнее неровная щель между камнями, оказался узеньким – едва-едва опереться ногами. Руки нащупали неровности кладки, левой удалось уцепиться за выступающий камешек, а правой – за кустик, торчащий из трещины в стене.

Прижавшись щекой к холодному камню, Кэти с тревогой наблюдала за открытым настежь окном. Закрыть за собой она его не успела, привидению, а тем более, персонажам картин, это было не по силам. Оставалось только ждать: заметит Филч открытое окно или не заметит? Догадается выглянуть или не догадается? А если выглянет, увидит её или нет? Кэти переступила по ненадежной опоре, отодвинулась немного от окошка.

– Добрый вечер! – услышала она голос Ника. – И вам не спится?

Филч не ответил.

– Приятная погода, не правда ли? – сэр Николас довольно неуклюже пытался отвлечь внимание от распахнутого окна. – Ноябрь, а такая тёплая ночь, верно? Так приятно подышать свежим воздухом!

И вновь Кэти не дождалась ответа Филча. Почему он молчит? Что он делает? Куда смотрит? Не заподозрил ли что?!

– Свежий воздух полезен для здоровья, не так ли? – почти простонал сэр Николас.

– Непорядок! – и окно с грохотом захлопнулось.

Услышав щелчок шпингалета, Кэти почувствовала облегчение: всё обошлось, Филч не заметил её и ни о чём не догадался! Но через мгновение её пронзил ужас: как же она теперь заберётся обратно?!

Сэр Николас отступил от истины: ночь была совсем не тёплая. Руки заледенели, спину холодил сырой ночной воздух. Кэти осторожно подобралась к окошку и толкнула створку в надежде, что… Да нет, она же ясно слышала звук запираемого окна! И чуда не произошло: окно в самом деле было заперто.

– Что же делать?.. Не получилось у меня отвлечь Филча, что же теперь делать?! – сэр Николас выскользнул из замка. Теперь он колыхался на ветру, как клочок тумана, прибитый к стене. – Придется лететь за подмогой, а? Делать нечего, сейчас приведу Филча…

– Нет! – Кэти в то же мгновение стало жарко.

– А что – нет? А что ты предлагаешь? Как ты заберёшься обратно? Ты же свалишься сейчас!

– Ну, я ещё не свалилась!

– Свалишься – поздно будет за помощью лететь! – повисло тяжёлое молчание. – Правда можно… хотя, что это я – это же очень опасно… Нет…

– Что? Что можно?

– Нет… Это же самоубийство! Я даже не решусь сказать это вслух!

– Уже висеть здесь – самоубийство! Неужели есть что-то ещё опаснее?

– Ну, раз ты настаиваешь… может, ты тогда попробуешь добраться до третьего этажа? Там окно не заперто, я только что оттуда. Смотри: камни все в трещинах, это, конечно не ступеньки, но все-таки можно попытаться… только… может, я всё же позову Филча?

Кэти нащупала щель между камнями сантиметров на пятнадцать выше и подтянулась, одновременно возя ногами по стене в поисках новой опоры. Получилось. Кэти немного отдышалась, но времени терять не следовало: долго она не вытерпит при таком холоде, удерживаясь только кончиками пальцев. И Кэти стала карабкаться вверх, обдирая носки ботинок, обламывая ногти. Сэр Николас крутился вокруг и подсказывал, куда поставить ногу, где торчит очередной камешек, а где, наоборот, проходит глубокая трещина, за которую тоже можно уцепиться.

Прошло несколько минут, а может, часов, когда Кэти наконец добралась до окна на третьем этаже. Она уже протянула руку к подоконнику и вдруг услышала над головой знакомый звук запираемого шпингалета. Судя по всему, Филч успел раньше.

Сэр Николас был в отчаянии. Он летал кругами вокруг и опять стал убеждать её, что ничего уже не поделаешь и придется ему лететь за помощью.

Страх перед падением причудливо перемешивался со страхом, что её обнаружат в таком нелепом положении. Как обычно, страх показаться смешной пересилил. И Кэти сказала:

– Нет! – потом подтянулась к самому окну и ударила по стеклу в надежде разбить его. Ничего, конечно, не получилось: не размахнуться. И сама она едва удержалась на своей ненадёжной опоре.

– Что же делать… что же делать… – привидение продолжало метаться вокруг.

Подстёгнутая его причитаниями, Кэти вспомнила наконец, что она всё-таки какая-никакая, а волшебница! Правда, она пока умеет не так много… и лучше всего у неё получаются превращения… можно превратить стекло в… в камень… очень продуктивная идея! Или в бумагу! В бумагу, конечно же! Вот только до сих пор Кэти ни разу не пыталась трансфигурировать без палочки. Получится ли?

Кэти сосредоточилась, прижала правую руку к стеклу и чётко, как можно увереннее, произнесла заклинание:

– Омнис папирус!

И, о чудо! Стекло под её рукой задрожало, потускнело и превратилось …в пожелтевший лист «Ежедневного пророка»!

По-кошачьи извернувшись, Кэти ввалилась в коридор, оглянулась на окно, затянутое газетным листом, прорванным посередине, и одним духом взлетела по ступенькам в башню Гриффиндора.

Наутро студенты, спускаясь на завтрак, все как один притормаживали в коридоре третьего этажа. Около окна столпились преподаватели во главе с директором, а вокруг уже роилась целая толпа гриффиндорцев.

– Сегодня ночью оно ещё было в порядке! Я запирал его вскоре после полуночи!

– Обычное заклинание преобразования, – пожав плечами, сказала МакГонагал

– Да, но взгляните: такое впечатление, что в окно кто-то ворвался снаружи! – тонко вскричал Флитвик.

– Это невозможно, – выглянув наружу, рассудительно сказал профессор Аллен. – Третий этаж. Кто мог ворваться в окно на такой высоте? Разве что какой-нибудь безумный метеорит… или чья-нибудь сова?

– Предварительно применив заклинание трансфигурации, – усмехнулась МакГонагал.

– Взгляните-ка на это! – Флитвик расправил обрывки газеты, и все увидели посередине листа мерцающий отпечаток ладони. – Что это по-вашему? Метеорит? Или сова?

МакГонагал и Аллен по очереди обследовали отпечаток.

– Всё ведь было в порядке! – не унимался Филч. – В полном порядке!

– Успокойтесь, милейший, – бодро произнес Дамблдор. – Действительно, очень интересно, только кто бы мог натворить такое?

– Да кто угодно! Эти окаянные студенты…

Кэти попятилась, боясь, что может выдать себя выражением лица. Тут Дамблдор оглянулся на «этих окаянных студентов», обвёл их смеющимся взглядом, на мгновение встретившись глазами с Кэти. Студенты всё это время, конечно же, не стояли молча, они гомонили, тоже строя предположения, высказывая догадки, одна безумнее другой…

Дамблдор замер, глядя в стену прямо перед собой, покачал головой и тут же усмехнулся.

– Не думаю, что кто-то на самом деле забрался в это окно. К тому же, если б кому-нибудь понадобилось влезть через запертое окно, мне кажется, этот таинственный кто-то применил бы отпирающее заклинание. Это проще и эффективнее, верно? А это… это больше похоже на невинную шалость…

– Невинную?! – вскричал Филч. – Невинную! Да вы посмотрите! Вы только посмотрите!

Дамблдор сделал неуловимо-быстрое движение правой рукой и повторил:

– Вот именно, невинная шалость, не заслуживающая нашего и вашего, уважаемый, внимания!

Филч оглянулся к совершенно целому окну и замер.

– Как же так?.. А наказать?..

Толпа потихоньку рассосалась. Кэти тоже поспешила улизнуть с места своей ночной эскапады. Она была уверена, что Дамблдор обо всём догадался. И ещё ей было страшно стыдно: как это она не догадалась до такого простого решения? Отпирающее заклинание, которому Флитвик обучил их ещё на первом курсе! Такой простой выход! Вернее, вход… Уши горели ещё целый час.

И не только уши. Сегодня она проснулась вся разбитая. Каждая мышца ныла после чрезмерной физической нагрузки, руки оказались покрыты ссадинами, обломанные ногти пришлось коротко обрезать. Левая рука, едва зажившая после встречи с оборотнем, разболелась опять. Да и заснуть удалось только под утро. Поэтому после первой же лекции Кэти поплелась к мадам Помфри, и та, как могла, умерила её страдания.

А вечером Кэти опять стучалась в дверь кабинета зельеваренья. На этот раз Снейп был не один, в лаборатории уже находились Питер Коннахт и двое старшекурсников из Хаффлпафа. Все трое под руководством преподавателя бодро разделывали тушу какой-то несимпатичной твари. Кэти едва глянула в их сторону, и сразу же отвернулась, её чуть не стошнило.

Снейп, усмехнулся, подошёл к ней и предложил:

– Очень удачно, что вы зашли к нам на огонёк, мисс Эбдон. У вас есть хорошая возможность потренироваться в эмпирической корпускуляции крови и задних копыт этого очаровательного существа, громамонта.

Кэти судорожно сглотнула и слабым голосом спросила:

– Громамонта… Можно, я лучше потренируюсь с берёзовыми шишками?

Кто-то из старшекурсников прыснул. Снейп хмыкнул.

– Привыкайте, мисс Эбдон! В зельеваренье используются не только ягодки-цветочки. Это вам не зверюшек превращать! И не на метле летать!

Кэти поймала сочувственный взгляд Питера.

– Впрочем, у вас это будет первая попытка корпускуляции?

Кэти кивнула.

– Тогда действительно, тренируйтесь на своих шишках!

Минут пятнадцать Снейп стоял рядом с Кэти и комментировал каждое её движение. Старшекурсники за его спиной веселились вовсю. Но после того, как Кэти ссыпала в банку первую горсть корпускулированных шишек, Снейп оставил её и вернулся к столу с грудой смердящей плоти, и теперь досталось мальчишкам.

Когда Кэти закончила наконец корпускуляцию, Снейп поручил ей сцедить слизь флоббер-червей, нужную для завтрашнего занятия.

Кэти не успела сжать в горсти жирного червяка, как почувствовала сильное жжение в ладони. От боли она невольно зашипела, как кошка: слизь, совершенно безобидная субстанция, попав на расцарапанные руки, вызвала нестерпимую боль.

– Что за шум? – рядом тут же очутилась чёрная фигура преподавателя. – Неужели так трудно выполнить простейшую операцию?

Кэти смахнула выступившие слёзы и молча потянулась за перчатками.

– Что у вас с руками?! – резко спросил Снейп.

Кэти пожала плечами и пробормотала:

– Ничего… так, поранилась…

– Покажите руки!

Кэти, помешкав, вытянула дрожащие руки перед собой. Снейп резко перевернул их ладонями вверх и свирепо прорычал:

– Что это?

– Поранилась, – упрямо повторила Кэти. – Мадам Помфри смазала пока царапины соком белладонны. Не сегодня-завтра у неё будет готово какое-то снадобье… из пыльцы осоки, кажется…

Чертыхнувшись, Снейп подошёл к шкафу, за стеклянными дверцами которого угадывалось множество пузырьков и баночек. Покопавшись там, он захлопнул дверцу и вернулся. Проходя мимо Питера с товарищами, злобно цыкнул, чтобы те не отвлекались.

Кэти испуганно сжалась: Снейп казался очень раздражённым, как на уроке, после пятой неудачной попытки Квентина сгустить сыворотку красноречия. Приблизившись к Кэти, он откупорил пузырек с жидкой мазью и вытряхнул несколько капель на её руки.

– Ну, что стоишь? Быстро втирай мазь в свои царапины! Живо, пока не впиталась!

Под пристальным взглядом профессора Кэти принялась неловко размазывать лекарство.

Снейп сердито хрюкнул, схватил её левую руку и сам быстро растёр мазь по всей ладони.

– Не дёргайся! – он схватил вторую руку. Кэти опять зашипела от боли: казалось, что мазь разъедает и так израненные руки. – Терпите, не маленькая!.. Сейчас пройдёт.

Через минуту боль и правда утихла, и Кэти с удивлением увидела, что кожа на руках опять стала совершенно здоровой.

– Из-за вас мы потеряли уйму времени! Быстро беритесь за червей! А вы что рты разинули?! – он повернулся к троице у стола. – Зубы сюда, когти – туда. Кишки – в рассол! Хвост отделяйте аккуратно, рог и копыта отложите для корпускуляции. Шкуру оставьте, сам займусь…

Близилась полночь, когда Кэти наконец расправилась с заданием. Отжатые флоббер-черви лениво переплелись в клубок. Судя по вздохам облегчения, и разделка туши громамонта была закончена. Снейп отпустил старшекурсников и подошёл к Кэти.

– Придёте завтра! – распорядился он.

Кэти осмелилась возразить:

– Вы же говорили: два раза в неделю!

– Говорил, ну и что? Вы половину времени занимаетесь собственными проблемами!

Кэти раздосадовано отвернулась. Она заметила, как замешкался у дверей Питер, явно дожидаясь её.

– Займётесь корпускуляцией. Удивительно, но вы всё же освоили эту операцию. – Снейп тоже оглянулся. – Мистер Коннахт, что вы тут потеряли? Я, кажется, отпустил вас… Хотя… постойте. Вы же с одного факультета. Проводите-ка Эбдон до гостиной, да проследите, чтобы она нигде… не поранилась!

Кэти скривилась: и не поспоришь!

– Сэр, можно я… – она взяла банку с курпускулированными шишками. – Можно я возьму это с собой?

Снейп нахмурился, но ничего не сказал.

– А банку я принесу… завтра.

На этот раз возвращение в свою комнату прошло без приключений.

– А ты-то за что попала? – едва за ними захлопнулась дверь, полюбопытствовал Питер.

Кэти пожала плечами и нехотя ответила:

– А это наш декан постарался!

– Милашка Том? – усмехнулся Питер. – Ясно!

Кэти поморщилась:

– И кто только придумал такое прозвище – тоже мне, Милашка!

– Разве тебе не нравится наш декан? – удивился Питер. – Такой симпатяга, скажешь нет?

– Бр-р! Век бы не видать этого симпатягу!

Питер засмеялся:

– Странно. А наши девчонки от него без ума!

Кэти только покачала головой.

– А ты шустрая!

Кэти очень удивилась:

– Я? Шустрая?!

– Ну да, малышня ещё, извини уж, а уже раскусила нашего Тома! И вправду, если подумать – ничтожный человечишка. Говорят, учился блестяще, а потом увлёкся запретной магией… обнаружил, что анаграмма из его имени почти в точности совпадает с именем одного тёмного мага древности…

– Вольдеморта?

– Ага. На мой взгляд, это дурной вкус. Так вот, поигрался со своим имечком, пока чуть из школы не вылетел… Представляешь, задумал вырастить собственного василиска!

Кэти хмыкнула. А Питер сказал:

– А всё-таки жаль, что ничего не получилось с василиском, верно? Интересно было бы сразиться с Королём Змей!

– Мне неинтересно. Мне хватило встречи с обо… – Кэти спохватилась: наверное, не следует направо и налево рассказывать про свои похождения.

– Девчонка… – Питер усмехнулся. – Так за что тебя наказали?

– По лесу погуляла, – неохотно ответила Кэти.

– Ого! – восхитился Питер. – Я же говорю – шустрая! За это можно и со школой распрощаться! А тебе – только пару дней у Снейпа поработать!

– Тоже ничего себе, – встопорщилась Кэти.

– Да нет, ничего. Снейп, конечно, тоже не подарок, но с ним хотя бы интересно! А что это у тебя?

Кэти тряхнула банкой.

– Да так, шишки.

– Зачем?

Но Кэти не ответила, а в свою очередь поинтересовалась:

– А тебя за что?

Питер махнул рукой и сказал:

– А, ерунда! На теории магии занимался трансфигурацией. – Он хихикнул. – Превратил пару тетрадок в бладжеры. Так зачем тебе шишки?

Они давно уже стояли перед дверью в Общую гостиную Гриффиндора. Кэти подумала: а чего ей скрывать? – и ответила:

– На продажу. Я договорилась с одной ведьмой в Косом переулке. Коплю на хорошую метлу.

– Ого! Я ж говорю – шустрая! А ты на мою сестрёнку похожа. Такая же глазастая. Ох, и задаст она жару лет через пять! Классным будет ловцом, вот увидишь! Да, кстати, ты не обижайся на Бена. Он тогда здорово расстроился, без запасного ловца тренироваться – это не дело. А у нас же игра скоро. А когда ты и во второй раз не пришла!..

– Я болела, – коротко ответила Кэти.

– Нет, правда, не обижайся. Он отойдет, и всё будет в порядке. А запасного ловца у нас так и нет. Хоть он и говорит – обойдёмся, похоже, что не обойдёмся. Разве что среди малышей ещё один вундеркинд найдется, – Питер поскучнел. – Потому что, знаешь, Мери, конечно, классный ловец, но… занесёт её однажды!

– Что? – не поняла Кэти.

– Звезда! Знаешь, одного поля ягода с Милашкой Томом. Слишком уж из себя воображает! Зарвётся. Знавал я ловцов и получше. Вон, в Хаффлпафе ловец очень даже ничего. Да и в Слизерине тоже. Не такой остроглазый, правда, зато летает как птица! Так что ты не расстраивайся, тренируйся, купишь себе метлу посолиднее…

– Вообще-то, у меня уже есть метла!

– Да? Уже купила?

– Да нет, нашла… среди школьных.

– А-а… – разочарованно протянул Питер.

– Что а-а? Мы в субботу играем со Слизерином. Приходи – увидишь!

– Приду, конечно! Все придут.

– Вы будете пароль говорить, или здесь ночевать собираетесь? – осведомилась Полная Дама.

– Ну как, по очереди или хором? – весело спросил Питер.

И они вдвоём с такой экспрессией прочитали стихотворение, что Дама даже прослезилась.

– Великолепно! Спасибо большое! Я получила огромное удовольствие! Я даже не буду докладывать, что вы опоздали!

Глава 12

КВИДДИЧ

По сложившейся традиции в Хогвартсе каждый год разыгрывалось четыре комплекта наград по квиддичу. За Кубок, самый желанный, самый престижный трофей, боролись сборные факультетов. А для команд трёх младших курсов проводились свои соревнования, наградой в которых были так называемые Малые Кубки и, конечно же, призовые очки. Каждая команда могла принести своему факультету целых пятьдесят очков. По сравнению с наградой за победу в Кубке – немного, но и это было неплохим подспорьем в ежегодном состязании факультетов.

В прошлом году команда первокурсников Гриффиндора одержала убедительную победу. На победу Марк был настроен и сегодня. Жребий распорядился так, что в первом матче сезона встречались команды вторых курсов, Гриффиндор против Слизерина.

Трибуны были заполнены до отказа: всё-таки первая игра в этом году.

Когда Кэти вслед за капитаном вышла на поле, она заметила недалеко от раздевалки Бена. Она тут же отвернулась, не желая, чтобы он подумал… а что он должен был подумать? Кэти обратилась к Марку:

– Как ты думаешь, мне сыграть, как на тренировке? Или дать вам время поразмяться?

Марк засмеялся:

– Давай, Кэти! Покажи, на что способна! Ты и твоя метла! Слышишь – смеются, дурачки!

И в самом деле, с трибун доносились свист и выкрики:

– Глянь-ка – что это?!

– Где?

– Да вон – у ловца Гриффиндора! Что это – венчик для крема?

Сначала Кэти смутили насмешки, она покраснела и ссутулилась, пытаясь казаться маленькой и незаметной. Но почти сразу же она собралась с духом и постаралась принять вид независимый и по возможности невозмутимый. Она усмехнулась:

– А что, пусть будет Венчик.

Капитаны поприветствовали друг друга и церемонно поклонились судье – мадам Хуч.

Кэти и Хелен Данн, ловец команды Слизерина, обменялись улыбками.

Комментатор давно надрывался, перечисляя имена игроков и отпуская шутки по всякому поводу. Досталось и Кэти:

– Обратите внимание на интересную конструкцию метлы ловца команды Гриффиндора! Кэти Эбдон ещё в прошлом году показала неплохую игру. Капитану сборной Гриффиндора стоит присмотреться к молодым кадрам. А сегодня мы увидим, не разучилась ли Эбдон, которую мы помним с прошлого года как удачливого ловца, управлять метлой! Или что у неё там вместо метлы?!

Последняя фраза комментатора потонула во взрыве хохота. Но Кэти уже сосредоточилась на предстоящей игре и больше не отвлекалась на подобные мелочи.

Марк оглядел свою команду, подмигнул Кэти.

И Кэти показала, на что способна. Взлетев над стадионом, она с трудом удержалась, чтобы не умчаться тут же куда-нибудь далеко-далеко, в Австралию, например. Когда мадам Хуч выпустила снитч, он тут же скрылся из глаз. Скрылся от всех, но не от Кэти. Она следила за его полётом, легонько направляя метлу следом. И, как только прозвучал свисток, она ринулась вслед за золотым мячиком.

Это, наверное, был самый короткий матч за всю историю квиддича. Ещё не утихли крики и аплодисменты по поводу начала игры. Мадам Хуч ещё только готовилась взлететь. Ещё не был отбит ни один бладжер. Никто из охотников ещё не успел схватить квоффл. А Кэти уже приземлилась перед судьёй.

– Что случилось?.. – и тут мадам Хуч увидела зажатый в кулаке Кэти снитч.

– Нарушение! – завопили на трибунах.

Кэти подняла снитч над головой. И воцарилась тишина. Через несколько очень долгих секунд весь стадион охнул. А потом раздался такой рёв, будто над трибунами пронеслась буря. Причём каждый вопил о своём: удивление и радость болельщиков Гриффиндора заглушалась разочарованием остальных зрителей, которые расселись на трибунах, ожидая насладиться полноценной игрой, пусть не первоклассных, но всё же команд. И окончание игры через полминуты после её начала их никак не устраивало.

Наверное поэтому ещё долго никто не расходился. Сначала обсуждали так стремительно закончившийся матч. Но эта тема, как и сама игра, недолго занимала присутствующих. Разговоры плавно перешли на повседневные заботы. Просто большинство, настроившись провести на трибунах час, два или целых полдня – как повезет, – не торопилось покидать стадион.

А кто-то воспользовался ситуацией, порадовавшись, что стадион освободился так скоро. И на поле высыпали многочисленные желающие потренироваться и просто полетать. Первоклассники, совсем недавно освоившие азы полёта, всем гамузом ринулись в сарай для мётел. Почти сразу оттуда донеслись раздражённые выкрики: кажется, Пивз устроил потасовку, не желая расставаться ни с одной из мётел, хранящихся там.

К Кэти и Марку подошли Патрик и ещё один второкурсник Ровенкло, Джейсон Фоум, красивый, но несимпатичный мальчик, он глядел на всех свысока и с презрительной полуулыбочкой. Патрик был капитаном своей команды. А Джейсон – ловцом.

– Отлично сработано, Кэти! – одобрительно сказал Патрик, с любопытством разглядывая Бешеную Палку.

Джейсон кивнул, устремив высокомерный взгляд туда же.

– Погоди… Так это что же… – надменная улыбка быстро сбежала с лица.

– Да, – кивнула Кэти, – это старая школьная метла.

Патрик и Джейсон переглянулись.

– Что ты с ней сделала, с несчастной развалюхой? – спросил Патрик.

Кэти пожала плечами и ответила:

– Да вообще-то это случайно вышло. Но результат…

– Результат обалденный! – вмешался Марк. – Сами видели.

– Кэти, а ты не могла бы… дать Джейсону эту свою метлу, – нерешительно попросил Патрик. – Только попробовать!

Кэти замялась.

– Что, жалко? – презрительно бросил Джейсон.

– Да нет, не жалко… Только…

– Жалко! – вдруг выпалил Марк. – Мне жалко! Мне жалко твою дурную башку!

Джейсон обиженно отвернулся.

– С Бешеной Палкой никто не сумеет справиться! Она же почти неуправляема!

– Ну да… – не поверил Патрик, – видели мы, как она неуправляема!

– Говорю тебе: только Кэти ухитряется ладить с ней! Знаешь, как она называется, эта метла? Бешеная Палка! Бешеная и есть. И только у Кэти получается летать на ней! Не веришь? Я тоже не верил, пока сам не попробовал. Чуть шею себе не свернул, понятно?!

– Это правда? – Патрик повернулся к Кэти.

Та кивнула:

– Правда. Мне и вправду не жалко, но… как бы чего не вышло…

Джейсон опять презрительно скривился. На его лице было написано: уж если какая-то девчонка справилась, я уж и подавно смогу!

– Так! Что тут происходит? Расступись! Позвольте пройти!

Разгребая перед собой руками, будто шёл по пояс в воде, через толпу малолеток к ребятам пробрался Хагрид.

– Привет! Кэти, молодец! Быстро управилась! Тренировки, я думаю, сегодня не будет? Давай сюда, свою сумасшедшую метёлку, от греха подальше!

Кэти молча отдала предмет спора и пожала плечами, переведя взгляд с Патрика на Джейсона и обратно.

Джейсон так же молча развернулся и ушёл. Патрик беспомощно глянул вслед удаляющемуся Хагриду, кивнул Кэти:

– До завтра, – и бросился догонять своего разобиженного ловца.

– Вот и хорошо! – Марк вздохнул с облегчением. – Следующая игра у нас с Ровенкло, постарайся стереть с его лица эту ухмылочку, Кэти!

Остаток дня Кэти провела в библиотеке: двухнедельное отсутствие следовало компенсировать как можно скорее. К тому же, её заинтересовала тема сочинения, которым пришлось заняться. Профессор Реддл, следуя своему незатейливому плану, от каппы, японского водяного демона, перешёл к василискам, которые, как всем было известно, давно не водились в Хогвартсе. Быстро прочитав главу, посвящённую Королю Змей, Кэти решила поискать на библиотечных стеллажах то, о чём недоговаривал учебник. А ещё она вспомнила о легенде, про которую услышала от мадам Помфри. Однако, к большому своему удивлению, Кэти не обнаружила даже упоминания о Салазаре Слизерине и его ручном василиске.

Кэти уже давно не нужно было пользоваться библиотечными каталогами: подарок Ровены Ровенкло оставался при ней, и каждая книга, которую она брала в руки, раскрывалась в том самом месте, где очередной автор излагал, разъяснял или просто упоминал о предмете, её интересующем. Сегодня её интересовали исключительно василиски.

К вечеру Кэти знала о василисках, пожалуй, всё: их породы, места обитания, методы борьбы с ними и свойства их ужасного яда и ещё более ужасающего взгляда, и даже, наверное, смогла бы сама создать маленького василиска, найдись у неё всё необходимое.

Правда, книги частенько, вопреки её желанию, раскрывались на страницах, где описывались повадки другого, не менее опасного существа – чёрного оборотня. И Кэти не торопилась закрывать их.

В итоге Кэти усвоила важнейшее отличие чёрного оборотня от других существ, тоже называемых оборотнями: это не человек, который перекидывается в зверя, по собственному ли желанию, по велению ли природы. Нет, чёрный оборотень – изначально зверь, даже хуже – нежить, тварь, противная природе всего сущего, хитрая и коварная, которая умеет принимать облик человека. Именно это коренное отличие делало чёрного оборотня чрезвычайно опасным. Оказывается, против него бессильны практически все известные заклинания. Отчаявшись избавиться от него раз и навсегда, средневековые монахи-отшельники и изобрели заклятье специально для уничтожения чёрного оборотня. И до сих пор это заклятье остаётся единственным.

У Кэти опустились было руки. Но она тут же подумала, что если б всё было так плохо, как бы она смогла унести ноги две недели назад? И она поставила перед собой задачу: найти и изучить это старинное заклятье. Ведь… по-видимому, ей ещё предстоит столкнуться с этой тварью, даже с целой стаей. А если она, Кэти, хорошенько подготовится к этой встрече, то ещё посмотрим, кто кого!

Наутро, сразу после завтрака, Кэти отправилась на место встречи, раз и навсегда определённое, где её уже поджидали Мэтью и Джорджиана. Патрик прибежал почти сразу, следом за Кэти.

Мэтью и Джорджиана сразу начали поддразнивать Кэти. Нет, они, конечно, поздравили её со вчерашней победой в матче и теперь подтрунивали над тем, как она будет уворачиваться от Мэтью, а он будет швыряться в неё бладжерами. Сама Джорджиана квиддичем не увлекалась. И, поскольку в её классе было достаточно желающих играть, в соревнованиях не участвовала.

– Это мы ещё посмотрим, кто кого! – хорохорился Мэтью. – Майк, наш ловец, тоже не лыком шит!

Кэти пожала плечами: посмотрим.

– Ну конечно… – протянул Патрик. – С такой-то метлой! Нет, Мэт, по-моему, ни у вас, ни у нас нет ни одного шанса победить Гриффиндор в этом году.

– Да, кстати, что за метла? – спросил Мэтью. – Наши все уши мне прожужжали, что это что-то необыкновенное, какая-то суперновинка или вообще экспериментальная модель. Это правда?

Патрик загоготал.

А Кэти обиделась:

– Ведь ты же сам видел – это обыкновенный старый Чистомет. Я, когда выбирала себе метлу для тренировки, попыталась хоть как-то придать ей вид попригляднее, хотела просто пригладить прутья. Но что-то напутала, и её перекорёжило так, что… это вообще перестало быть метлой. Уже потом Хагрид поколдовал над ней, что-то расплёл, что-то, наоборот, ещё больше закрутилось. Вот и получилось это… чудо. Сколько шишек я набила, пока научилась с нею управляться! А как я не грохнулась от ужаса в самый первый раз, когда она гнала и гнала, всё выше и выше, и совершенно не слушалась управления! Да будь у меня хоть старенькая «Комета», неужели бы я взялась экспериментировать с этим старьём!

– Ладно, извини, Кэти, – покаялся Патрик. – Но только… Неужели, если тебе предложат даже самый новый «Нимбус», ты откажешься от своей – как её там – Бешеной Палки?

Кэти открыла было рот, чтобы решительно ответить, что да, конечно… – и замерла. Потому что оказалось вдруг, что ей было бы жалко бросить свою нескладную, но такую симпатичную «развалюху»! Она вдруг почувствовала, что сроднилась со своей неуклюжей, смешной метлой. А что она пережила, когда думала, что навсегда потеряла ее! И после того, как эта нескладёха подарила ей столько счастливых минут, просто отказаться от неё? Да это же будет просто предательство!

– Ну? Я прав?

И Кэти кивнула:

– Да, ты прав. Я уже привыкла к Бешеной Палке, привязалась, что ли…

Мэтью ухмыльнулся:

– Да ладно, чего там! Все мы привязываемся к своим мётлам. Вон, у меня раньше была «Молния». Ей лет десять уже. А летом мне родители подарили «Нимбус-Экс-Пи». Так – не поверите – я чуть не плакал, когда оставлял свою старушку.

– А теперь будешь плакать, если придётся оставить Нимбус?

Кэти не дала ответить Мэтью. Ей давно не давала покоя ещё одна мысль:

– К тому же… Ведь не только метла делает ловца ловцом… Посади вот тебя, например, на самую лучшую метлу – и ты сразу же увидишь снитч?

Мэтью засмеялся:

– Да он даже бладжер не всегда ухитряется заметить, а ты говоришь – снитч!

– Ну… – смутился Патрик. – Способности ловца, конечно, никто не отменял. Но ведь на плохой метле тебе просто не угнаться за снитчем!

Джорджиане наконец надоело слушать не очень интересный для неё разговор и она сказала:

– Ребята, по-моему, вы увлеклись. Ведь Кэти не для того нас позвала, чтобы мы обсудили её победу, её метлу и способности Патрика? Что случилось, Кэти?

– Верно… Давай, Кэти, выкладывай, что случилось?

Кэти выпалила:

– Я разговаривала с Дамблдором!

– Да ты что?!

– Вот это да!

– Здорово!

После первой восторженной реакции Джорджиана осторожно спросила:

– Как это произошло?

Кэти поморщилась:

– Помните, идею Мэтью, чтобы нас вызвали к директору? Ну вот, меня вызвали.

– Что случилось? – уже серьёзно спросил Патрик.

– Я… я была в Запретном лесу.

– Да ты что?!

– Вот это да!

– Ну, ты даёшь!

Первой от потрясения оправилась Джорджиана. Она спросила:

– Да ты что! Тебя ведь могли исключить из школы!

– Запросто! – поддержал Мэтью.

– Как видите, не исключили. Всё произошло случайно, и Дамблдор это понял. А потом я у него спросила…

– Погоди, дай с мыслями собраться! – выдохнул Патрик. – Вечно с тобой какие-нибудь истории приключаются! Пропадала где-то две недели, а теперь оказывается, что тебя из Хогвартса чуть не выгнали.

– Я болела, – коротко ответила Кэти.

Мэтью прищурился:

– Что-то случилось? С тобой в лесу что-то произошло?

Кэти отвела взгляд и нехотя ответила:

– Да, произошло. Я встретила чёрного оборотня.

– Ох, ничего себе!

– Час от часу не легче!

Джорджиана только молча покачала головой.

– Он что, тебя покусал?!

– Ты теперь тоже оборотень? – с восторгом спросил Патрик.

– Ты учебник читал? – поинтересовалась Джорджиана. – От укуса чёрного оборотня никто ни в кого не превращается. От него умирают!

– Всё обошлось. Оборотень меня не сожрал, – голос Кэти дрогнул. – Из Хогвартса меня не исключили. И я разговаривала с Дамблдором.

– Что ты ему сказала?! – тут же закричал Патрик.

– Что он тебе сказал?! – перебил его Мэтью.

– Он тебе что-нибудь сказал?

Кэти постаралась ответить сразу на все три вопроса:

– Я сказала, что мы помним наш прошлогодний поход к основателям Хогвартса. Дамблдор очень этому удивился. И сказал… Да ничего толком и не сказал. Только пообещал, что обязательно с нами встретится и всё объяснит…

Мальчишки разочарованно переглянулись.

– Он сказал про циклы…

– Про циклы мы и без него знаем! – вскричал Патрик.

– Он главный в этом цикле…

– Догадывались… – проворчал Мэтью.

– Поэтому он всё знает, но это знание очень опасно и поэтому скрывается от всех… От непосвященных – так он сказал.

– А непосвященные – это… – начала Джорджиана, тыча себя пальцем в грудь.

– Непосвященные – это все, и мы, и все вообще. Но, раз мы уже узнали чуть-чуть… прикоснулись к Знанию, – Кэти пыталась вспомнить точные слова Дамблдора, – в общем, он считает, что должен теперь всё нам рассказать. Но сначала он хочет всё обдумать, чтоб не ошибиться.

– Значит, опять ждать… – недовольно заключил Патрик.

– Да… – Мэтью тоже был разочарован.

Джорджиана рассудительно заметила:

– Почему опять? Разве раньше мы чего-то ждали? Мы же, как только всё вспомнили, больше ничего и не делали! Мы только решили, что нам необходимо поговорить с Дамблдором, но так и не придумали, как с ним встретиться. А теперь мы будем ждать, когда он нас позовёт и всё расскажет.

– Да… расскажет он, как же!

– Директор Хогвартса будет разыскивать второклассников? Чтобы что-то им объяснить? Я думаю, он просто отмахнулся от тебя, Кэти. Пообещал, а сам… – Мэтью был настроен скептически.

– Я так не думаю! – решительно возразила Кэти. – Дамблдор был очень серьёзен. И не тот это человек, чтобы обманывать. Хоть и второклассников – какая разница? Раз пообещал объяснить – значит объяснит.

– Я тоже ему верю, – поддержала её Джорджиана. – Давайте ждать.

Они разошлись по своим делам, не слишком обнадёженные перспективой долгого ожидания. Но решили связи не терять и договорились встречаться в своём тайном укрытии каждое воскресенье.

Отослав Мелиссе корпускулированные шишки, Кэти уже на следующее утро получила восторженное письмо:

Молодец! Я рада, что ты уже освоила эту операцию.

Если будет возможность – корпускулируй всё сырье, что мне посылаешь. Так удобнее и мне меньше хлопот.

Попробуй приготовить вытяжку из корня золотой хризантемы, а сок снежного кактуса попытайся сгустить и тоже корпускулировать. Удачи!

Мелисса прислала ещё целый список простых зелий, служащих основой для приготовления самых разнообразных снадобий.

Кэти зашла к мадам Помфри, чтобы забрать оставшиеся там высушенные травы и коренья. Похоже, всё-таки придётся внять её совету и продолжать заниматься заготовками в лаборатории Снейпа. Потому что ходить ещё и к мадам Помфри было просто некогда.

– Я же говорила, что Северус тебе поможет! – этими словами мадам Помфри попрощалась с Кэти. – Ты и так слишком у меня задержалась! Василистник и сушёные корешки – это ещё куда ни шло. Но голодная сыть, а потом ещё и чёрный оборотень… Ты уж осторожнее там, а то половину учебного года проведёшь в лазарете, а это тебе ни к чему!

Близился первый большой матч сезона. Команды Гриффиндора и Хаффлпафа использовали каждую свободную минутку для тренировок. Вопреки заверениям Питера, что запасного ловца так и не нашли, Кэти на тренировки больше не приглашали. Как она поняла, этому способствовала Мери Трэй. Она имела какое-то необъяснимое влияние на капитана сборной, Бена Тровдена, а тот, кажется, её побаивался.

Но у Кэти и так забот было по горло. Два вечера в неделю, как и опасалась Кэти, и как хотел того Реддл, как-то незаметно превратились в три, а иной раз и четыре.

Марк тоже усиленно тренировал свою команду. Он предложил первокурсникам составить им компанию. Это оказалось хорошей идеей: появилась возможность отрабатывать такие приёмы, которые при обычной тренировке можно только обсуждать теоретически.

Первоклашкам же эти тренировки приносили огромную пользу. Их команда насчитывала всего пять человек. По правилам играть нужно полным составом, и мадам Хуч каждый раз на время игры выпускала на поле двух фантомов. Пользы от них не было никакой совершенно. Они просто висели в воздухе, колышась на ветру как тряпочки. Один, который играл роль охотника, если в него случайно попадал квоффл, хватал его и швырял куда-нибудь – всё равно куда, хоть и сопернику. Второй – ловец – просто парил над стадионом и не делал вообще ничего, даже не пытался уклоняться от бладжеров. Поэтому через несколько минут, как правило, бывал сбит и до конца матча валялся на поле, уткнувшись носом в песок или мечтательно пялясь в небо – как получится.

Имея двух таких «ценных» членов команды, первоклассникам приходилось выкладываться без остатка. Отсутствие в команде ловца вынуждало охотников и загонщиков творить чудеса ловкости и выносливости, чтобы компенсировать невозможность заработать бонус в виде ста пятидесяти очков за поимку снитча. А их вратарь обещал стать лучшим вратарём в истории Хогвартса. Так что надежды на победу первокурсники Гриффиндора не теряли.

Кэти, после недолгих размышлений, нашла метлу, на которой летала самый первый раз – кривоватую, рыскающую влево и норовящую перевернуться. Хагрид был бы счастлив совершенно, если бы Кэти не брала по вечерам Бешеную Палку просто так, несколько минут полетать над облаками.

Марк, увидев Кэти со старой метлой в руках, аж в лице изменился. Побледнев, как полотно, он подбежал, выкрикивая что-то нечленораздельное:

– Что? Что?! Что опять приключилось?!! Ты опять потеряла свою Бешеную Палку?!

– Успокойся. Что ты раскричался? Ничего я не потеряла. Но ты же не разрешаешь мне тренироваться. Я все тренировки просиживаю на земле.

Марк недоверчиво посмотрел на Кэти и больше ничего не сказал. Но через несколько дней, видя, с каким упорством Кэти учится догонять снитч на метле, которая просто не в состоянии летать быстрее, спросил:

– Ты что, собираешься играть на этой метле?

– Да.

– Ты с ума сошла! У тебя есть прекрасная метла! С Бешеной Палкой победа, считай, у нас в кармане! А ты…

– Вот именно – с Бешеной Палкой! А мне надоело слышать, что я только бесполезный придаток к Бешеной Палке!

– Ах, тебе надоело! Ты эгоистка! Ты свои интересы ставишь выше интересов команды!

– Я ничего не ставлю выше! Я поймаю снитч на Чистомете! Я докажу, что я ловец, а не бесплатное приложение к метле! Понятно?

Марк схватился за голову.

– Ну что ты так распереживался? Ведь в прошлом году я летала на такой же, и выигрывала. Смогу и в этом году!

– В прошлом году мы были первогодками! В прошлом году мы все летали на школьных метлах. А теперь у каждого если не Нимбус, так Вихрь или Молния! И ты на этой развалюхе! Насмешить хочешь?

– Над Бешеной Палкой тоже все смеялись. Пусть теперь смеются над кривой растрёпой! А я буду играть с этой метлой и покажу, что вовсе не в метле дело! Не только в метле, что я тоже чего-то стою!

Марк плюнул и ушёл, надувшись.

Но вскоре ему пришлось переменить своё мнение. Слухи о необыкновенной метле распространились по школе, как пожар. Марку несколько раз довелось услышать, что, мол, их команде и тренироваться-то не нужно: достаточно одной чокнутой Эбдон на её Бешеной Палке. Услышав это в третий раз, Марк подошёл к Кэти и спросил:

– Ты готова сыграть на Чистомете?

– Конечно, ты же знаешь – я тренируюсь.

– Хорошо. Рискнем.

Кэти приходилось очень трудно. Старая метла из-за своей конструкции заметно уступала в скорости снитчу. Но ведь в прошлом году Кэти играла именно на этой метле, и ухитрялась ловить снитч. Ещё тогда ей пришлось придумывать приёмы, которые позволяли перехитрить снитч. Для этого она должна была угадывать, откуда вдруг вынырнет золотой мячик, куда и в какую секунду свернет. Она не просто гонялась за ним, а как бы устраивала на него засады, подкарауливала, как кошка, неожиданно возникая на его пути.

Почти ежедневные тренировки обострили интуицию Кэти, и она хорошо изучила повадки маленького золотого хитреца. И Марк успокоился: он видел, что Кэти и в самом деле сможет, пожалуй, выиграть матч на старом школьном Чистомете.

И вот настало долгожданное воскресенье, на трибунах стадиона собралась вся школа, а над ними закружили две сборные: команда Гриффиндора в красных мантиях и в жёлтых – игроки Хаффлпафа.

Кэти, сидя между Марком и Алисой, с волнением следила за ходом матча. Как и ожидалось, команда Гриффиндора с первых же минут повела в счёте. Но Кэти было не до счёта – она наблюдала за ловцами. Мери Трэй, как всегда, красиво парила над полем, время от времени ввязываясь в общую свалку: она проносилась перед носом противника, отвлекая и дезориентируя его. Ловец Хаффлпафа вёл свою игру: он, как и Мери, кружил над основной массой игроков, но, в отличие от ловца Гриффиндора, в игру не вмешивался, неприятностей на свою голову не искал, и восторгов своих болельщиков – тоже. Он занимался своими непосредственными обязанностями: высматривал снитч.

А снитч, как давно уже заметила Кэти, занимался привычными проделками: повертелся над головой вратаря в красной форме, метнулся к основанию колец противника, скрылся за облаками, а потом вынырнул вдруг между двумя охотниками: Хаффлпафа и Гриффиндора. Было мгновение, когда Кэти затаила дыхание: снитч на секунду задержался у кончика древка метлы ловца в жёлтой мантии. Но тот высматривал свой мяч где-то на другом конце поля, а что творится у него под носом, не замечал. Потом этот золотой шалопай проделал такой же фокус с ловцом Гриффиндора: он целую минуту мельтешил вокруг Мери. Но та, увлечённая наблюдением за атакой своей команды, снитч тоже не увидела.

– Ну что, ты видишь его? – спросил Марк.

– Вижу, – кивнула Кэти. – А толку-то! Вон он, мотается посреди поля. Не понимаю, о чём думает Трэй. Тоже мне, прославленный ловец. У неё уже было по крайней мере четыре отличные возможности схватить его, а она их весьма талантливо прошляпила!

– Ну-ну! – тут же встопорщился Марк. Он никому не мог позволить оскорблять ловца сборной своего факультета. Даже ловцу собственной команды.

Наконец капитан Хаффлпафа взял таймаут. К этому времени Гриффиндор вёл в счете восемьдесят – сорок. Шансы на выигрыш по-прежнему сохранились у обеих команд. Причём, Кэти казалось, что у Хаффлпафа этих шансов побольше. Их ловец относился к своим обязанностям куда серьёзнее.

После перерыва охотники Хаффлпафа немного активизировали игру. Они забросили подряд два мяча, сократив разрыв в счёте. Ловцы тем временем продолжали выписывать вензеля высоко над стадионом. Правда, Мери перестала вмешиваться в действия других игроков. Теперь она металась над полем, закладывая восхитительные виражи. Кэти предположила, что она наконец взялась за ум: пыталась высмотреть снитч. Снитч между тем ловко шнырял между охотниками и загонщиками. А однажды Кэти заметила, как ловец Хаффлпафа отмахнулся от него, назойливо трепыхавшегося над ухом, видимо приняв за комара. Какие комары могут быть в ноябре?! Зато в следующий раз ловец в жёлтой мантии отмахиваться не стал. Заметив наконец золотой мячик, он рванул за ним во весь опор. Мери Трэй в это мгновение закончила очередной головокружительный вираж, сорвав бурю аплодисментов своих поклонников. Но снитч она проворонила.

Со счётом двести тридцать – сто двадцать выиграла сборная Хаффлпафа. Пока ошалевший от неожиданности комментатор надрывался, превознося игру победившей команды, Кэти коротко взглянула на Марка: ну, что я говорила? – и стала пробираться к выходу. Она, конечно, расстроилась проигрышу своей сборной. Но в то же время ловила себя на подленькой такой мыслишке, что… а так им и надо! Пока в сборной хозяйничает такая вот Мери Трэй, а капитан не может её образумить, ничего толкового не получится. «И запасными ловцами разбрасываться не будете!»

Остаток дня Кэти провела в библиотеке. Она продолжала выискивать заклятье для уничтожения чёрных оборотней. Да и письменную работу по астрологии откладывать не следовало.

Глава 13

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БАЛ

За всеми заботами Кэти не заметила, как пролетело время.

Приближалось Рождество. И Кэти выполнила наконец давнюю свою задумку. Нагрев и размяв кусок воска, она заколдовала его, потом разделила на четыре части и слепила четыре кольца. Древнее заклинание друидов исправно копировало все манипуляции, производимые над одним из кусков. Сначала это было очень даже удобно, а вот потом начались трудности. Потому что заклинание, превращающее всё в камень, действовало на все четыре кольца одновременно и совершенно одинаково. А Кэти хотелось подарить друзьям разные кольца, чтобы они отличались друг от друга. В конце концов ей удалось, кажется, усовершенствовать древнее заклинание. Она уже потеряла счёт многочисленным превращениям и делениям, когда наконец добилась задуманного.

Себе она оставила кольцо из аметиста, Джорджиане всегда нравился ярко-жёлтый цитрин, мальчишки обошлись скромной яшмой – изумрудно-зелёной для Мэтью и чёрной – для Патрика.

– И как будем подавать сигналы? – спросил Патрик, любуясь подарком.

– Проще всего нагреть, – предложила Кэти.

– А можно превратить в другую разновидность кварца, – вставила Джорджиана.

– Нет, – не согласился Патрик. – Я согласен с Кэти. Чем проще, тем лучше. Когда кольцо у тебя на руке нагреется, это ты сразу заметишь, а вот если яшма превратится в какой-нибудь халцедон или авантюрин, боюсь, я не сразу обращу на это внимание.

– Какой такой халдецон? – проворчал Мэтью.

– Халцедон, – поправил Патрик. – А вот такой, – и кольцо на его пальце тут же изменило окраску. Кэти посмотрела на свою руку: бледно-фиолетовый цвет её кольца сменился серым с чёрными и красными вкраплениями.

– Разве это халцедон? – спросила Джорджиана, разглядывая своё кольцо.

– Да неважно! Давайте условимся…

Кэти не стерпела и вручила свои подарки перед самым отъездом из Хогвартса. Теперь друзья собрались в одном купе и договаривались о способах сигнализации. Хотя и обветшавшие четвертушки пергамента выбрасывать не торопились: все уже убедились, что это практичный и надёжный способ обмениваться сообщениями.

Путь до Лондона не близок, пока экспресс мчал их домой, успели и обсудить планы на каникулы, и обменяться адресами (кольца – кольцами, а подарки придётся посылать совиной почтой), и договориться о встрече после каникул.

На выходе с платформы девять и три четверти Кэти ждала мама.

– Привет, дорогая! – миссис Эбдон обняла дочь за плечи и чмокнула в кончик носа. – У тебя джинсы грязные – ты видела?

Привычное брюзжание матери быстро рассеяло праздничное настроение. Минут через пять Кэти уже казалось, будто она никуда и не уезжала.

Дома Кэти первым делом бросилась в гостиную и…

– А что, разве у нас не будет ёлки? – удивилась она.

– Да вот, закрутилась, не успела ещё, – виновато сказала мать. И перешла в наступление: – Думаешь, мне делать было нечего? И так забот по горло! – Кэти тут же почувствовала привычные угрызения совести.

Вечером Кэти долго не могла уснуть. Было как-то странно вновь очутиться в своей комнате, с забытыми игрушками, рассованными по углам, с любимыми книжками… с окнами, выходящими в парк… Кэти не представляла, что так соскучилась по дому. Когда она приезжала на летние каникулы, всё было гораздо проще: ей не казалось тогда, будто месяцы, поведённые в Хогвартсе, взяты из какой-то другой жизни.

– …К сожалению, не смогу. Совсем вылетело из головы, что начались каникулы… – Кэти приподнялась на локте и прислушалась, – …Нет… нет, что ты. Как же я могу оставить её одну… Рождество мы всегда отмечаем вдвоём… Ну, в прошлом году – это не в счёт… Кто? Кто будет?.. – Анна застонала. – Ну что ж, очень жаль, но я не смогу прийти – сама понимаешь: семья, дети… Представь себе, скучала! Это же моя дочь!

Кэти опустила голову на подушку. Глядя в тёмный потолок, она размышляла о том, что у матери могут быть, оказывается, какие-то свои планы, которые её, Кэти, приезд может нарушить. Наверное, нужно было остаться в Хогвартсе… Вспомнилось прошлогоднее Рождество, самое счастливое Рождество в её жизни. Потому что именно тогда, год назад, незадолго до зимних каникул, она стала наконец настоящей волшебницей. А первый полёт, закончившийся через несколько секунд в сугробе… Здорово было! А какая в Хогвартсе ёлка! И праздничный обед… И долгие вечера у камина… Да, надо было остаться. А теперь что ж… жаль, конечно, у мамы, кажется, проблемы…

С утра пораньше Кэти отправилась в парк. Зима не торопилась пока баловать снегом. Голые, чёрные, будто замёрзшие деревья не вдохновляли на создание живописных шедевров.

Кэти бесцельно бродила по знакомым с раннего детства дорожкам и думала, чем бы занять время. Заглянуть к Тому? Съездить в Косой переулок? Жаль, что дядя Вилли так и не вернулся со своего острова. Всю осень письма с острова Сумбава приносила не сова, а какая-то экзотическая птица, большая, яркая, с белоснежным хохолком на голове, чёрными крыльями, длинными жёлтыми ногами… Впервые появившись в Большом Зале Хогвартса, птица произвела фурор. На неё оглядывались, показывали пальцами. Кто-то свистнул в два пальца. В ответ птица уронила на голову озорника капельку остро пахнущего… сами понимаете чего. Со временем к птице привыкли, Кэти, правда, так и не удосужилась узнать, как она называется и как её зовут, и обращалась к ней просто: «Птица». Птица не возражала. Она регулярно оставляла Кэти без завтрака, уплетая её овсянку и тосты с джемом, обожала копчёную селёдку и запивала всё это молоком, устраивая на столе страшный бардак.

Давно она уже не прилетала. Кэти успела соскучиться. И по дяде Вилли… и по Птице.

– Кэти! Сколько лет, сколько зим!

– Привет, Квентин! Привет, Том! Давно не виделись…

– Конечно, давно! Хогвартс – это из другой жизни! На самом деле, вчера в школе – это очень давно!

Кэти засмеялась.

– А мы к тебе! Пошли с нами в Косой переулок. Говорят, там сейчас весело!

– А я шла к вам, хотела предложить съездить в Косой переулок. Надо купить подарки. Да и наверняка там веселее, чем здесь.

– Зачем ехать? – удивился Том. – А камин на что?

– Ура! Ура! Поехали через камин! – Квентин дурачился, как обычно.

Кэти согласилась. Верно, через камин гораздо быстрее.

Через десять минут все трое стояли у дверей кафе в Косом переулке и ошарашено смотрели на толпы волшебников и волшебниц, перекатывающиеся как волны полноводной реки.

– Ну что, двинулись? – предложил наконец Квентин.

– Погоди, мы же растеряемся, – растерялась Кэти. – То есть потеряем друг друга…

– Ну и ладно! Встретимся здесь. Кто первый вернётся, займёт столик и подождёт остальных!

Вслед за Квентином и Томом Кэти отважилась погрузиться в поток, который понёс её по направлению к совиному магазину. Выбравшись из толпы, Кэти вошла в малоприметную лавочку, притулившуюся около большой аптеки. Мелисса, жизнерадостная хозяйка, была занята с покупателями.

– Кэти! Привет, дорогуша! Познакомьтесь, друзья, – это моя помощница. Сэр, две унции корпускулированных зубов мантикоры, с вас восемь галеонов и двенадцать сиклей. Мэм, ваш настой горечавки – это один галеон и семь кнатов. В честь праздника скидки и подарки! – Мелисса быстро нахлобучила на голову полного представительного волшебника розовый чепчик, седой старушке досталась фиолетовая треуголка.

Кэти испугалась, что покупатели возмутятся нелепой выходкой Мелиссы. Но они глянули друг на друга и расхохотались. Потом волшебник кокетливо сдвинул чепчик набекрень и, попрощавшись с хозяйкой, приветливо кивнув Кэти, вышел. Старушка задержалась.

– Мелисса, вы будете на Рождественском Балу, я полагаю?

– Конечно! Вы не слишком увлекаетесь новомодными танцами, миссис Оверти?

Старушка захихикала.

– В таком случае у нас будет куча времени поболтать за чашечкой чая, да и за рюмочкой-другой ещё чего-нибудь! – подмигнула Мелисса.

Когда миссис Оверти ушла, Мелисса обратилась к Кэти:

– Кэти! Я рада, что ты заглянула. Как у тебя дела? У меня дела отлично! Ты приглядела себе метлу? По моим подсчётам, ты уже заработала по крайней мере на «Комету»! Хочешь, я дам тебе аванс, и ты тогда купишь хоть и «Нимбус», если захочешь, а? – Мелисса трещала без остановки. Наконец она полезла под прилавок и на секунду замолкла.

Кэти воспользовалась этим и сказала:

– У меня уже есть метла.

– А что же ты тогда купишь на эти деньги? – спросила Мелисса из-под прилавка.

Кэти пожала плечами: поживём – увидим. Она действительно ещё не думала об этом. Она ведь с самого начала решила: деньги, заработанные с помощью Мелиссы, предназначены для покупки хорошей метлы. Но теперь, когда у неё есть Бешеная Палка… Поживём – увидим…

– А у меня и для тебя есть подарок!

Кэти испугалась: розовый чепчик, если честно, её не слишком привлекал. Но Мелисса, вынырнув наконец из-под прилавка, протянула Кэти маленький тёмно-синий конверт.

– Посмотри, что мне удалось достать! Ни за что не поверишь!

Кэти открыла конверт и достала…

– Это приглашение на знаменитый Рождественский Бал!

Кэти открыла приглашение. Красивое, ничего не скажешь. Россыпь золотых звёздочек на тёмно-синем фоне, ёлка, как живая, до Кэти даже донёсся запах свежей хвои. А вокруг ёлки множество народу: мужчины и женщины в разноцветных мантиях, все в карнавальных масках. Странное это было приглашение: ни одного слова. Но Кэти откуда-то уже знала, где и когда состоится Бал. А ещё было ясно, что это приглашение на двоих, и она может привести на Бал ещё одного человека. И пока разглядывала приглашение, ей ужасно захотелось оказаться там, возле этой нарядной ёлки, среди нарядно одетых людей. Кэти подняла на Мелиссу заблестевшие глаза и горячо поблагодарила.

– Здорово, правда?! Думаю, тебе понравится. Детям нечасто удаётся попасть на Рождественский Бал.

– Почему? – удивилась Кэти.

Мелисса не успела ответить – в магазинчик вошли новые покупатели. Поэтому она только подмигнула и махнула рукой: ещё встретимся!

– За рюмочкой-другой? – улыбнулась Кэти.

– За чашечкой чая!

И всё же Кэти зашла в магазин «Всё для квиддича». По дороге, проталкиваясь через толпу, она размышляла, кого пригласить на Бал. Маму! Конечно же… Ей должно понравиться. Она любит вечеринки… Хотя, кажется, у неё были другие планы на этот вечер. Планы, которые нарушил её, Кэти, приезд. Жаль, что нет дяди Вилли. Уж он точно не отказался бы!

– О, Кэти, привет!

Кэти подняла глаза. У полки со спортивными метлами стояли Том и Квентин.

– Сколько лет, сколько зим! – протянул Квентин.

– Мы же договаривались встретиться в кафе! – ехидно усмехнулась Кэти.

– А, – отмахнулся Квентин. – Здесь интереснее! Смотрите: «Нимбус-Экс-Пи»!

– А ты что, раньше никогда не видел эту модель?

– Видел, конечно. Но не устаю любоваться. Интересно, купят мне родители такую?

– Я о такой только мечтала.

– Ну, тебе-то что мечтать! У тебя – Бешеная Палка! А вот нам, простым, скромным звёздам квиддича…

Том многозначительно кашлянул.

– Да ладно тебе, Том! Ну, хорошо, будущим звёздам! Так нормально?

Кэти засмеялась.

– А что это у тебя? – Квентин заметил в её руке синий конверт.

– Это приглашение на Рождественский Бал. Смотрите, какое красивое! – Кэти протянула приглашение Квентину.

Тот покрути в руках картонный прямоугольничек.

– Да ну… Убогое какое-то. Размалёванный клочок бумаги. Я бы и то лучше нарисовал!

Кэти удивилась, забрала у Квентина приглашение. Да нет, всё нормально: запах хвои, гомон толпы и праздничное настроение никуда не пропали.

– Где ты его достала, Кэти?! – изумился Том. – Оставь, Квентин, нам действительно не дано разглядеть настоящее приглашение. Я видел такое у мамы – меня она с собой никогда не брала на Бал.

– Почему? – удивилась Кэти.

– Она говорит, что я ещё маленький. Что приглашение нужно заслужить. А на Бал она всегда ходит с папой.

– Логично! – засмеялся Квентин. – С кем же еще?

Том тоже усмехнулся и сказал:

– Ну да. Да я и не в обиде. Но только детей же на этот праздник никогда не приглашают! Родители могут, конечно, взять с собой своё чадо… Только меня вот никогда не брали.

Кэти задумчиво вложила приглашение в конверт. В самом деле, как Мелиссе удалось достать это приглашение? Она ведь и сама говорила, что детям редко удаётся попасть на Рождественский Бал.

Вечером миссис Эбдон вернулась, нагруженная пакетами.

– Помогай, чего стоишь!

Кэти принялась разворачивать свертки.

– Мам…

– Подожди, дай передохну.

– Что это??? – в руках у Кэти оказались какие-то ярко-розовые лоскутья.

– А, это мне удалось достать для тебя карнавальный костюм! Где-то тут ещё маска должна быть… Вот!

Кэти с ужасом уставилась на поросячью морду на резиночке

– Мой костюм?!!

– Да, смотри, какой симпатичный поросёнок! Мы идём на вечер к Бриксам.

– Э-э… а-а-а… мам, э-э… у меня уже есть приглашение!

– Какое ещё приглашение?

– На Рождественский Бал!

– Тебе? Приглашение? Вот ещё! Нечего тебе делать на каком-то балу. Мы идем к миссис Брикс. Там будет много детей, тебе не будет скучно, и мне не придётся с тобой нянчиться.

Кэти немножко обиделась: когда это с ней приходилось нянчиться?

– Это приглашение на двоих. Я подумала, тебе тоже будет интересно сходить на настоящий бал. Представляешь? Толпы народу, огромная ёлка, весело!

– Вот ещё! Что я-то забыла на каком-то задрипанном балу? Делать мне больше нечего – по детским утренникам таскаться.

– Это не детский утренник! – возмутилась Кэти. – Это самый настоящий Бал!

Миссис Эбдон уже гремела посудой на кухне.

– Нет, Кэти, – крикнула она оттуда. – Я так старалась, специально для тебя договорилась с миссис Брикс. А бал… Что бал?

– Ну… Хорошо, не хочешь на Бал – я туда одна пойду, можно?

– Конечно, нет! Как я могу отпустить тебя одну? Ты ещё маленькая! К тому же… – мать выглянула из кухни. – Ты даже не умеешь танцевать!

Поздно вечером, уже ложась спать, Кэти с досадой вспоминала этот разговор. Очень было похоже на давний спор, когда Анна не захотела отпустить дочку в Хогвартс. Тогда она тоже обо всём договорилась, всё устроила… даже «достала» школьный костюм… Кэти ещё разревелась в тот вечер. Но это было давно, полтора года назад. Теперь Кэти уже большая, что б там не утверждала мама. Сегодня она не рыдала.

Да не стоит рождественский вечер её слёз… Хотя бы и Рождественский Бал! Однако… Кэти представила себя в дурацком костюме поросёнка и замычала в подушку.

От приглашения, которое Кэти оставила на столике у окна, исходило мягкое золотистое свечение. И, кажется… Кэти прислушалась: да, доносилась тихая музыка. Ох, как хочется на Бал!

Вообще-то Кэти недолюбливала шумные сборища, праздничные вечеринки, на которые иногда попадала с мамой. Детские праздники тоже давно не привлекали… А тут вдруг так захотелось на этот Бал! Ну и ладно! К тому же, мама права: Кэти всё равно не умеет танцевать…

Размышляя таким образом, то томясь от жгучего желания попасть на волшебный Рождественский Бал, то успокаивая себя, что не очень уж ей и хочется плясать в толпе незнакомых людей, Кэти почувствовала вдруг чужой взгляд. Она вскочила с постели, огляделась, подошла к окну. Прислушалась, подумала и отдёрнула штору.

– Птица!

Да, на карнизе за окном примостилась долгожданная Птица.

Кэти тихонько открыла окошко, и продрогшая Птица протиснулась в комнату.

– Что же ты не постучалась? – шёпотом упрекнула её Кэти. – А если б я спала? А если б я не догадалась выглянуть в окошко? Эх ты, птица… Погоди, а где письмо?! Ты потеряла письмо?!!

Птица, пристроившись на шкафу, не обратила внимания на причитания Кэти. Она моргнула раз-другой, потом сунула голову под крыло и задремала.

– Как же так… – пробормотала Кэти. – А письмо?.. А может быть… Птица! Проснись! Дядя Вилли приехал?!

Птица что-то прокряхтела во сне. Кэти не стала больше её будить – бесполезно.

А утром… Утром раздался телефонный звонок. Трубку сняла Анна.

– А, привет! И тебя… И тебе… Спасибо! И тебе… Нет, спит ещё…

– Я не сплю! – крикнула Кэти, торопливо натягивая свитер. – Я уже не сплю! Это кто – дядя Вилли?

Но мать уже положила трубку.

– Да, это дядя Вилли. Передаёт тебе привет.

– И это всё? – упавшим голосом спросила Кэти. – Почему ты не дала мне трубку?

– Ещё он поздравляет всех с наступающим Рождеством…

– Почему ты не дала мне трубку?!!

– Не кричи. Сейчас он сам придёт.

Дядя Вилли пришёл через два часа.

Кэти сразу же утащила его в свою комнату.

– Мама не отпускает меня на Бал! Представляешь? Сама не хочет идти и меня не пускает! Давай, ты уговоришь её отпустить тебя со мной. То есть, меня с тобой.

– Погоди-погоди! – рассмеялся дядя Вилли. – Не суетись. Какой бал?

– Рождественский Бал! Смотри!

Кэти похвасталась приглашением.

– Слушай! Это же великолепно! – просиял дядя Вилли. Кэти давно не видела его таким счастливым. – Знаешь, меня ведь уже пригласили. Я всё переживал, что не могу и тебя прихватить с собой – ведь приглашение только на двоих… я с удовольствием взял бы тебя, но… Это ведь мисс Обрайт идёт на Бал, у неё точно такое же приглашение, как у тебя, и она позвала меня, представляешь?

Кэти засмеялась:

– Конечно, представляю! – и тут же сообразила: – дядя Вилли, это же здорово, что ты тоже будешь там. Ведь тогда маме нечего будет возразить. Ты ведь можешь немножко со мной понянчиться, правда?

– Когда это мне приходилось с тобой нянчиться? – дядя Вилли тоже рассмеялся. – Ты у меня особа вполне самостоятельная и почти взрослая, раз у тебя есть приглашение. Знаешь, я очень рад пойти на Бал в компании двух самых замечательных девчонок! – Он немножко погрустнел, или Кэти показалось? – Кстати, у тебя уже есть карнавальный костюм?

Кэти растерялась:

– Ой, а я и не подумала… Придётся наряжаться маглой. – Она вздохнула. – Не в школьной же мантии идти на бал.

– Глупости! Никаких школьных мантий! Никаких магловских нарядов! – возразил дядя Вилли. – Завтра же отправляемся по магазинам и купим тебе праздничную мантию.

– Э-э-э…

– Что такое? Всё складывается просто замечательно! А то я всё никак не мог придумать, что подарить тебе к Рождеству. Привёз вот какую-то экзотическую мишуру… Только я ещё на острове думал, что это тебе вряд ли понравится. – Он достал из кармана несколько туземных украшений. – Такие ожерелья носят все новозеландские шаманы! А кольцо мне посоветовала купить Вилма, потому что оно, якобы, увеличит твою магическую энергию, – неуверенно прокомментировал свой подарок дядя Вилли.

Кэти знала, что есть предметы, способные аккумулировать магическую энергию, а потом, по мере необходимости, возвращать своему владельцу. Она видела, что многие старшекурсники носят кольца чуть ли не на каждом пальце. Но сама относилась к этим побрякушкам скептически: зачем перекачивать часть своей энергии в какую-то безделушку? А если эта вещь заряжена другим колдуном или колдуньей… значит, имеется возможность использовать чужую энергию? Заманчиво, конечно, только зачем? Кэти и своей энергии достаточно!

– А вот мне придётся нарядиться попроще – я же не волшебник.

– Вот и нарядись туземным шаманом, – предложила Кэти.

– В бусы и набедренную повязку? – усмехнулся дядя Вилли.

Кэти хихикнула:

– И Птицу на плечо!

– Птицу? Какую пти… – Он наконец заметил Птицу, которая как пригрелась на шкафу, так и не слезала оттуда со вчерашнего вечера. – А-а… Ну как, поладила ты с моей Куалой-Сумбаей?

– С кем?

– Куала-Сумбая – так её зовут.

– Это её имя? Или она так называется? – недоверчиво спросила Кэти.

Дядя Вилли растерялся.

– Ты знаешь, как-то не задумывался. Я, когда покупал её у местного коммерсанта, спросил, кто это… Он мне ответил: Куала-Сумбая. Я её так и называл всё время. Она вроде не возражала. – Он покосился на Птицу. – Знаешь, на Бал я её, пожалуй, брать не буду, ладно? И одеваться, то есть раздеваться шаманом… – он покрутил головой. – Кажется, я уже вышел из этого возраста.

– Как хочешь, – великодушно разрешила Кэти.

– Так что завтра пойдём за покупками, мне тоже придётся купить что-нибудь… Вилма говорит: сюртук. Ты как думаешь? Сюртук мне пойдет?

– Сюртук? Да, конечно… – Кэти соображала: а что это такое – сюртук?

– Отлично! Завтра купим тебе самую красивую мантию, да? А мне – сюртук… Интересно, как я буду выглядеть в этом… сюртуке?

Времени до Бала оставалось совсем мало, и наряжаться отправились на следующее же утро. На этот раз Вилма Обрайт повела их в Косой переулок через «Дырявый котел» – крошечный неприметный бар на другом конце Лондона.

Неприметным он казался только с улицы. А вот внутри всё было очень даже приметно! За стойкой и столами сидели самые необычные люди. Кэти даже засомневалась: а люди ли это? Потому что вот у этой ведьмы капюшон надвинут так глубоко, что лица вообще не видно. И рука в чёрной перчатке сжимает стакан, из которого курится дымок с вполне ощутимым запахом серы… А вот этот волшебник… То, что Кэти сначала приняла за мантию, при ближайшем рассмотрении оказалось корой! За столиком восседал очень даже симпатичный пенёк!

Кэти шарахнулась от ещё одного посетителя бара – маленького чернобородого гномообразного существа, вцепилась в руку дяди Вилли. Вилма завела своих подопечных за стойку. А дальше всё было, почти как в кино: крохотный дворик с мусорными баками, кирпичная стенка, к которой Вилма прикоснулась волшебной палочкой, и через минуту кирпичи растаяли, обнаружив проход в хорошо знакомый Косой переулок.

Взявшись за руки, они пробрались через толпу к большому магазину, двери и витрины которого были украшены ветками ели и омелы. До сих пор Кэти не приходилось заходить внутрь. Полтора года назад они с мамой только постояли у витрины. Кэти тогда любовалась нарядными мантиями, а миссис Эбдон – ужасалась ценам.

Вилма ободряюще улыбнулась Кэти и толкнула дверь. Людно было и внутри. Хозяйка магазина, мадам Малкин, не сразу смогла заняться новыми покупателями. Наконец, освободившись, она подошла.

– Здравствуйте! С самого утра просто столпотворение! И так каждый день! Нет, я, конечно, не жалуюсь. Но, кажется, весь магический Лондон собирается на Рождественский Бал.

– Думаю, не только Лондон, – предположила Вилма.

– И не только магический… – пробормотал мистер Брайтмен.

Кэти промолчала.

– Вы правы, – кивнула мадам Малкин. – Итак, что вам угодно? Мадмуазель, проходите сюда, я сама займусь вашим нарядом. Джозефина! Помоги девочке. Посмотрите, у нас есть замечательная мантия, как раз её размера. Вот, полюбуйтесь!

Высокая девушка в форменной бордовой мантии и белой наколке вынесла мантию ярко-розового цвета.

– Ой, нет! – вырвалось у Кэти. – Только не розовую! Мне бы что-нибудь серенькое…

– Не выдумывай! – воскликнул дядя Вилли. – Вот ещё не хватало – серенькое! Праздничная одежда должна быть яркой!

– Погоди, – мисс Обрайт мягко положила руку на его плечо. – Кэти нужно что-то… Тебе действительно нравится серый цвет?

Кэти кивнула.

– Что-нибудь стального цвета… Такого голубого или даже синего оттенка. Под цвет глаз. Только учти, на тебе будет чёрная маска!

– Чёрная маска? – удивилась мадам Малкин. Она внимательно посмотрела на Кэти. – Надо же! Ну тогда, конечно… Джозефина, покажи юной леди ту самую, помнишь – цвета летних сумерек. И ещё посмотрите вот эту, жемчужного цвета. Она довольно скромно отделана, но… взгляните. Только придётся подогнать по росту.

Мантию цвета жемчуга купила Вилма. Кэти, примерив предложенную мантию и глянув в зеркало, сама себя не узнала. Насыщенный, синий, и в то же время неуловимо серебристо-серый цвет наряда необычайно шёл ей, оттеняя пепельный оттенок волос и серо-голубые глаза.

Дядю Вилли выпроводили в мужской зал, где три молоденькие продавщицы, хихикая, занялись его сюртуком.

Кэти и Вилма уже нагрузились пакетами с обновками, когда мистера Брайтмена наконец выпустили в общий зал. По его счастливому и усталому лицу было ясно, что и он своей покупкой доволен.

Сидя в кафе над чашкой горячего чая, Кэти наконец спросила:

– А почему у меня должна быть чёрная маска? Вот маску я бы выбрала светлую… светло-серую, например.

Дядя Вилли хмыкнул и покачал головой.

А Вилма улыбнулась и сказала:

– А у нас с тобой нет выбора. Приглашённые на Рождественский Бал должны быть в чёрных масках. А вот гости, например, твой дядя, могут выбирать маски любого цвета. За исключением чёрной, конечно.

– Почему? – не отставала Кэти.

Вилма пожала плечами и ответила:

– Такова традиция. А тебе так не хочется надевать чёрную маску?

– Да нет… Просто интересно.

Вилма проводила мистера Брайтмена и Кэти до «Дырявого котла». Самой ей пришлось задержаться в магическом квартале по делам.

– Ну что ж… До завтра?

– До свидания, Вилма.

– А как…

– До завтра, Кэти! Не волнуйся. Тебе не о чем беспокоиться.

– Но…

Вилма только улыбнулась и помахала рукой: пока!

Всю дорогу Кэти приставала к дяде Вилли, пытаясь выяснить подробности завтрашнего вечера.

Мистер Брайтмен наконец не выдержал:

– Кэти! Отстань! Завтра сама всё узнаешь!

Кэти обиженно замолкла, но тут вспомнила ещё кое о чём:

– Ой! Дядя Вилли! Я же… Ты должен мне помочь!

– Что еще?

Они уже поднимались по лестнице.

– Знаешь, я ещё никогда не была ни на одном балу. Мне было не интересно, я даже… В общем, я не умею танцевать! Что же я буду делать во время Рождественского Бала?

Дядя Вилли рассеянно улыбнулся.

– Дядя Вилли, ты меня слышишь?!

– А?

– Дядя Вилли, я не умею танцевать!

Мистер Брайтмен оторопело посмотрел на Кэти.

– Понимаешь? Как же я приду на Бал, не умея танцевать? Ты… ты можешь быстренько меня научить?

Он улыбнулся и насмешливо сказал:

– Хорошо, что ты вспомнила об этом хотя бы сегодня. Вообще-то, в твоём возрасте положено увлекаться танцами. Хотя… вряд ли на Рождественском Балу будут танцевать эти современные… ну, которые и танцами-то назвать я бы не решился.

Кэти выжидающе смотрела на него.

– Хорошо. Я научу тебя танцевать вальс. Для первого раза достаточно. Да и времени у нас маловато.

– А… это не слишком сложно?

– Сейчас увидим. Если ты не хромая и не глухая, если у тебя хоть немножко есть чувство ритма, если… В общем, сейчас попробуем, и ты сама определишь, сложно ли это.

Оказалось, что танцевать вальс совсем просто. Во всяком случае, с дядей Вилли. Правда дотянуться до его плеча для Кэти оказалось затруднительно, поэтому левой рукой она вцепилась в его рукав немного выше локтя. Но в остальном всё было просто замечательно. Учитель был доволен своей ученицей. На прощание он сказал:

– Завтра увидимся. Часам к девяти будь готова.

Кэти тут же опять разволновалась. Дядя Вилли сжалился и сказал:

– За всеми приглашёнными заезжает карета. Думаю, за тобой заедем мы с мисс Обрайт. Всё будет хорошо. Я уже даже с сюртуком смирился, а тебе так вообще беспокоиться не о чем!

И всё же Кэти беспокоилась. Она очень беспокойно спала, вскочила ни свет ни заря. К счастью, миссис Эбдон затеяла уборку:

– Нельзя же такой праздник встречать по уши в грязи! Мало ли кто зайдёт – что он подумает?

Поэтому Кэти оказалась занята весь день: она до блеска вылизала свою комнату, потом, пока мама занималась кухней, прошлась с тряпкой по гостиной. Эту комнату миссис Эбдон всегда содержала в порядке – мало ли кто зайдёт, – поэтому уборка гостиной не отняла много времени. Под ёлку Кэти положила подарок для мамы – кулончик из розового кварца. Никакими магическими свойствами она его наделять не стала, просто свернула колечком веточку пихты, а потом превратила в камень. Получилось симпатичное и оригинальное украшение.

Напоследок Кэти взялась помогать готовить рождественский пирог. Но скоро мать прогнала ее:

– Нечего путаться под ногами! Иди, погуляй.

Наконец стало смеркаться. Кэти набродилась по пустым аллеям парка и теперь сидела в своей комнате. Она давно уже надела праздничную мантию. Покрутившись перед зеркалом, села смирно и взялась за книжку. Только через пять минут обнаружилось, что книжку она держит вверх ногами. Ещё через десять Кэти наконец перевернула титульный лист. Миссис Эбдон тоже переоделась в вечернее платье и теперь то и дело заглядывала в комнату дочери, чтоб в очередной раз проворчать:

– Ну и где эти твои волшебники? Скоро там?.. Может, никто за тобой и не приедет? Наобещали с три короба, а не едут…

Бодрости эти замечания не прибавляли. Кэти уже и сама начала беспокоиться: а вдруг что-то случилось, и карета не приедет? А вдруг она что-то неправильно поняла и всё делает не так? А вдруг…

Этих «вдруг» было великое множество. Кэти сидела как на иголках, малейший звук – и она подскакивала к окну. Книжка давно валялась на полу, Кэти мельком прочитала название и вяло удивилась, что, оказывается, весь вечер коротала за фармакологическим справочником.

Ровно в девять вечера послышался цокот копыт. Кэти, в который раз выглянув в окно, увидела долгожданную карету, запряжённую двумя белоснежными лошадьми.

– Наконец-то! Я думала, они никогда не приедут, – опять заворчала мать, натягивая шубку. – Если б знала, что это будет так поздно, ни за что не отпустила бы тебя. Я уже давно была бы у Селесты, а теперь чего доброго попаду в пробку…

Кэти ничего не ответила. От волнения она никак не могла справиться с застёжкой плаща. И только оказавшись в карете, рядом с Вилмой, она смогла унять дрожь.

– Ты не забыла приглашение? – спросила Вилма, доставая из муфты своё.

Кэти помотала головой: как она могла забыть приглашение!

Карета, меж тем, неспешно катила по улицам Лондона. Странно, но её не обогнал ни один автомобиль, карета не задержалась ни на одном перекрёстке, пробки образовывались где-то на соседних улицах, – а на их пути не было никаких задержек, никаких преград.

– Неужели ты думаешь, что на волшебный Бал можно попасть обычным транспортным средством? – видя удивление Кэти, наконец сказала Вилма. – Карета тоже волшебная!

Когда отъезжали от дома, начинал накрапывать дождь. Кэти не успела расстроиться: рождественский вечер – и дождь! И правильно сделала. Потому что уже через несколько минут капли дождя незаметно превратились в снежинки, снежинки – в тяжёлые хлопья. Когда выехали на Пиккадилли, вокруг уже лежали сугробы.

– А куда мы едем?

– Мы едем – ты не поверишь… – прошептал дядя Вилли, – … на бал!

– Не поверишь – это я знаю! – таким же таинственным шёпотом ответила Кэти. Ей было очень весело, несмотря на волнение. – Но где будет проходить этот бал?

– Во дворце, – ответила Вилма.

– В настоящем дворце? – поразилась Кэти.

– Конечно, настоящем. В Королевском Альберт-Холле – знаешь такой? Сегодня он будет зачарован и скрыт от внимания непосвящённых.

Наконец карета остановилась, и тут приглашение в руках Кэти вздрогнуло и затрепыхалось. Кэти вцепилась в него – показалось вдруг, что приглашение превратилось в какого-то зверька и теперь собирается убежать… Но приглашения уже не было. В кулаке Кэти сжимала чёрную бархатную маску.

– Давай, я тебе помогу, – предложила Вилма. её собственное приглашение обернулось двумя масками: чёрной и тёмно-красной – для дяди Вилли. Маска очень удачно дополнила его костюм – тёмно-бордовый сюртук и чёрные брюки со штрипками.

Лакей открыл дверцу, опустил лесенку. Мистер Брайтмен, соскочив в снег, помог выбраться своим дамам.

Кэти в восхищении замерла перед дворцом. Он словно выплывал из ореола света, будто большой корабль из тумана.

Позже Кэти так и не смогла вспомнить, как она вошла, кто её встретил и принял верхнюю одежду. Она опомнилась только когда симпатичная девочка в серебристо-синей мантии с такими же серебристо-синими глазами, с пепельными локонами до плеч, глянула на неё сквозь прорези чёрной маски. Кэти не сразу поняла, что это её собственное отражение в зеркале во всю стену. Отражение несмело улыбнулось – они понравились друг другу.

За спиной толклось множество народу. Музыка, смех, разговоры слились в несмолкаемый гул. Обычно такая обстановка тяготила Кэти. Но не сегодня. Сегодня всё было иначе. Кэти почувствовала себя легко и свободно, она рассмеялась, и толпа тут же унесла её в зал. Произошло то, чего Кэти всегда опасалась: она потеряла своих спутников. Но сейчас ей почему-то не было страшно. Толпа ласково приняла её в свои объятья. Вокруг были только радостные лица, ласковые руки, приветливые взгляды. Кто-то подхватил её под руку и вовлёк в хоровод, который кружил вокруг громадной ели.

Когда Кэти выбралась из круговерти и отошла в сторонку, послышался знакомый голос:

– Маска, я тебя знаю?

Она обернулась: перед ней, улыбаясь, стоял Питер Коннахт, одетый в мантию изумрудного цвета и такую же маску.

– Привет, Питер!

– Превосходно! Маска знает меня! – Питер склонился в элегантном поклоне, приглашая Кэти на танец.

Кэти, покраснев, вложила руку в его ладонь.

– Как ты ухитрилась получить приглашение на Бал?

Кэти промолчала – она боялась отвлекаться от танца, чтобы не сбиться.

– Я был прав: ты шустрая!

Наконец вальс закончился, и Питер проводил Кэти к столику, уставленному вазочками с мороженым.

– Приглашение мне достала Мелисса Грамен. Помнишь, я рассказывала про неё? Я помогаю ей, собираю растения для её зелий.

– А! Тогда понятно, – Питер тут же оставил шутливый тон. В его голосе даже проскользнул уважительный оттенок.

– Что тебе понятно? И ты не можешь объяснить мне, кого же всё-таки приглашают на Бал? – спросила Кэти. – Мне сказали, что детям такие приглашения не положены, а как же я?

– На Рождественский Бал приглашают волшебников, которые… как тебе сказать… что-то делают.

Кэти хмыкнула.

– Ну, вот ты, например, собираешь травы. Понимаешь? Ты…

– Что, приглашают только тех, кто работает? То есть если я зарабатываю, то…

– Нет-нет! Суть не в том, что ты зарабатываешь. А в том, что ты делаешь. Понимаешь? Ты делаешь что-то полезное. Вот, точно. Получают приглашения волшебники, которые делают полезное дело. А то, что ещё и деньги получаешь – это уже во-вторых. Получить приглашение на Рождественский Бал – большая честь. Это признание твоих заслуг перед сообществом волшебников.

Кэти только покачала головой: то, что ей казалось не стоящим внимания, оказалось важным.

– Ты уже видела нашу звезду?

– Кого? – не поняла Кэти.

– Мери. Мери Трэй. Она тоже здесь. Только на ней красная маска.

Кэти понимающе кивнула:

– С родителями?

– Нет, с дядей. Он большая шишка в Министерстве.

– А ещё кто-нибудь из знакомых есть?

– А как же! Здесь чуть ли не полшколы! Но я уверен, чёрная маска только у тебя.

Кэти поёжилась: это, конечно, приятно – быть исключением. Но повышенного внимания к своей особе она всегда старалась избегать.

– Ну и ладно, чёрная так чёрная. Смотри: это Бен? Пойти поздороваться?

– Думаешь, он обрадуется? А может, ещё потанцуем?

– Давай! – обрадовалась Кэти. – Только я ещё плохо…

– Вот и хорошо, что плохо! Значит тебе нужна практика! Пошли!

На этот раз Кэти держалась гораздо увереннее. Она даже рискнула пару раз посмотреть по сторонам. И увидела наконец дядю Вилли и мисс Обрайт.

– Ну наконец-то! Куда ты запропастилась? – Дядя Вилли коршуном налетел на неё. – Ты же хотела, чтобы я с тобой понянчился!

– Я передумала, – усмехнулась Кэти. – Познакомься, это Питер Коннахт. Он тоже из Гриффиндора.

Мистер Брайтмен поклонился, потом, помешкав, протянул руку. Питер с радостью ответил на рукопожатие. Дядя Вилли заулыбался и сказал:

– Рад познакомиться с другом моей племянницы. Хорошие вы ребята, волшебники!

Кэти хихикнула и сказала:

– Это хорошо, что у тебя так мало знакомых здесь: ты был бы разочарован. И среди волшебников попадаются не слишком приятные …экземпляры.

Питер расхохотался и возразил:

– Ну, мы-то с тобой вполне приличные ребята, разве нет?

– Позвольте пригласить вашу даму на вальс? – вежливо осведомился мистер Брайтмен.

Питер только руками развёл, и дядя Вилли увлёк Кэти в танец.

Потом Кэти довелось потанцевать и с мистером Сонцоньо – владельцем книжного магазинчика, и опять с Питером, и опять с дядей Вилли. После этого она немного отдохнула и полюбовалась странным танцем, представляющим собой торжественные расхаживания по залу, танцоры при этом держались за руки, потом следовала серия забавных прыжков – и опять походы по всему залу парами. А потом…

– Знаешь, кого я только что видел? Нашего Тома!

– Какого Тома? – не поняла Кэти.

– Ну как же! Он ещё такой милый, добрый и симпатичный. Пошли – полюбуешься!

В зале поменьше несколько человек лихо отплясывали что-то вроде твиста. Особенно старалась одна пара: девушка в алой мантии и её партнер в чёрной атласной. Они танцевали так, что скоро все вокруг расступились, образовав кружок. Кэти тоже засмотрелась на ловких танцоров.

– Ну как тебе нравится наша сладкая парочка? – поинтересовался Питер.

Только тут Кэти узнала Тома Реддла. А чуть погодя она поняла, что его партнерша – не кто иная, как Мери Трэй!

– Да, парочка что надо! Ловко у них получается!

Наконец музыка умолкла, и взмокшие танцоры завершили зажигательный танец. Зрители наградили их дружными аплодисментами. Кэти и Питер тоже похлопали: зрелище того стоило.

– Вот тебе и Милашка. А ты – вредный, да злой, да противный! Просто милашка! – поддразнил Питер.

– Да, пляшет – загляденье!

– Хочешь тоже с ним поплясать? – Питер потянул её за руку.

– Ты что! – Кэти испугалась. – Во-первых, я умею танцевать только вальс! А во-вторых… ну не с деканом же, который меня сожрать готов! Причём живьём и без соли.

– Сегодня он добрый, наверное…

– Вот и не будем портить ему настроение!

– Ему? Или себе? – подразнил её Питер.

– Ну да, – хмыкнула Кэти. – И себе тоже. С Филчем – пожалуйста! Да с кем угодно, только не с этим… Милашкой, да ещё, пожалуй, со Снейпом – ни за что! С этими двумя я просто не представляю, как можно танцевать!

Питер засмеялся:

– А что тут представлять? Ты видела. У Мери очень ловко всё получается.

– Я – не Мери!

– Кстати, Снейпа и я не представляю танцующим. В самом деле, скорее Филч со шваброй… Это и то правдоподобнее!

– А его тут, кстати, нет? – опасливо спросила Кэти.

– Кого? Филча или швабры?

– Снейпа! Да и по Филчу я ещё не успела соскучиться!

– Нет. Это народ занятой! Я видел ещё только Аллена и мадам Пинс. Что тоже довольно странно. Как это они оставили свои обсерваторию и Запретную секцию?

Кэти вздохнула с облегчением: если она будет держаться подальше от бросающейся в глаза ярко-алой мантии Трэй, то сегодня ей не грозят неприятные встречи. Можно спокойно развлекаться.

После следующего танца Кэти уже с ног валилась от усталости, и Питер повёл её отдохнуть, выпить чаю с пирожными, посидеть, поболтать. Кэти только устроилась за маленьким столиком, её тут же окликнули. Она обернулась…

– Кэти, дорогуша! Как я рада теб-бя видеть! – Мелисса, окруженная пятью или шестью такими же кумушками, восседала за соседним столиком и, завидев Кэти, приветственно размахивала кружкой.

Кэти поняла, что чашечкой чая тут не обошлось, и за рюмочкой-другой последовала ещё не одна.

– Здравствуйте… Я вас не видела. Вы разве не танцевали?

– Нет! – с обидой заявила Мелисса. – Я не танцевала! Меня никто не приглашал. Балатаро, бездельник, куда-то запропастился, а я весь вечер вот здесь… ик… приятно провожу время!

– А, понятно! Вы пришли на Рождественский Бал специально, чтобы посидеть с подружками, выпить …чашечку-другую …чего-нибудь?

– Ты меня прекрасно понимаешь! Для чего же ещё нужны такие балы? Конечно, чтобы встретиться и всласть наболтаться с давними приятельницами… ик!.. которые живут на соседней улице!

Кэти стало смешно. Мелисса была в том состоянии лёгкого опьянения, когда человек становится забавным, все ему кажутся друзьями, милыми и внимательными, ему хочется болтать и веселить всех вокруг.

Вернулся Питер с чаем.

– Смотри, я взял слоёные трубочки и корзиночки, ты что любишь?

– Я всё люблю.

– Какой милый молодой человек! К-кэти, это твой…

– Знакомься, Питер – Мелисса Грамен. Мелисса – это Питер, мы вместе учимся.

– Привет, Питер!

– Привет, Мелисса! Рад познакомиться, Кэти много рассказывала о вас!

– Кэти хорошая девочка, у неё просто талант…

– Ага!

– …окружать себя хорош-шими людьми! Ты хороший людь! То есть…

– Спасибо, Мелисса, ты тоже ничего! – Питер уже заметил состояние Мелиссы. Он переглянулся с Кэти, и они прыснули. Потом Кэти укоризненно покачала головой, и они пересели за другой столик, подальше от весёлой компании.

Незадолго до полуночи прогремели фанфары, пригласившие гостей снять маски. Но Бал на этом не закончился – наоборот, сняв маски, все развеселились ещё больше. Многие знакомые только сейчас узнали друг друга, теперь они наконец встретились, и это послужило поводом не для одной рюмочки чего-нибудь. Танцы также продолжились. Кэти станцевала и с Беном Тровденом, кажется, сменившим гнев на милость. Во всяком случае, пока они танцевали, он ни разу не упомянул те досадные недоразумения, в результате которых их сборная тренировалась без запасного ловца, очень мило расспрашивал Кэти о планах команды второкурсников на предстоящий сезон, а в заключение сказал:

– Ещё увидимся.

Под утро, когда мистер Брайтмен разыскал наконец племянницу, та почти падала от усталости. Питер проводил её до кареты.

– Хотите, поедем с нами, молодой человек? – пригласил его дядя Вилли.

– Спасибо за приглашение, мистер Брайтмен. Но я здесь с родителями. Хороший вечер, Кэти! Приятно было познакомиться, сэр! Мэм! – Питер поклонился и вернулся к подъезду.

По дороге домой Кэти задремала. Но она заметила, что снег постепенно уступает место дождю, и когда карета остановилась у её дома, дяде Вилли пришлось перенести её на руках через большую лужу.

– А что, снег тоже был волшебный? – сонно спросила она у Вилмы. Ответа она уже не услышала. Она спала, и ей снился, конечно же, Бал.

Глава 14

ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Остатки каникул пролетели быстро. Кэти пришлось встретить, обсушить (дождь лил почти не переставая) и накормить добрую дюжину сов, прилетевших с поздравлениями и подарками. Комната была завалена коробками с шоколадными лягушками. А ещё Кэти подарили: три красивых пера – одно лебединое и два орлиных, два перочинных ножика, полдюжины свитков красиво выделанного пергамента, тёплые зимние ботинки, книжку «Квиддич – традиции и современные тенденции», коробочку для коллекционных карточек, нефритовые чётки, «Руководство по заготовке и применению магических растений» и флакончик из толстого зелёного стекла. К флакончику была приложена записка:

Важнейшее правило заготовителя магических растений: ни в коем случае не использовать неизвестное растение, вещество или зелье.

Это – вытяжка из семян василистника. Не открывай флакон, пока не убедишься, что знаешь о василистнике ВСЁ!!!

А потом прилетела сова, которая принесла не подарок, а письмо. Письмо в конверте из жёлтого пергамента:

Уважаемая мисс Эбдон, примите мои искреннейшие поздравления с Рождеством. Надеюсь, Ваша семья в добром здравии.

Предлагаю встретиться по поводу известных Вам событий. Жду Вас и Ваших друзей седьмого января в восемь утра у входа в мой кабинет. Для этого Вам придётся выехать в Хогвартс на два дня раньше. Расписание движения Хогвартс-экспресса прилагаю.

С уважением, Альбус Дамблдор.

Кэти ещё держала письмо в руках, когда кольцо на пальце вдруг почернело, тут же порозовело и раскалилось. Кэти не успела охнуть – через мгновение оно покрылось инеем. Потом в чемодане завозился, зашуршал кусок пергамента.

Переписка с друзьями длилась до самого вечера. Все получили от Дамблдора долгожданное приглашение. Джорджиана первым делом предложила договориться, где и когда встретится их компания перед отъездом из Лондона. Патрик и Мэтью до хрипоты – вернее, до порванных листов пергамента – спорили о том, что расскажет им Дамблдор. Наконец Кэти, которой надоело поминутно разглаживать свою четвертушку, предложила отложить беспредметный спор до встречи: а то в поезде нечем будет заняться.

В купе Хогвартс-экспресса обсуждение предстоящей встречи продолжилось. Только Джорджиана отказалась рассуждать о том, о чём не имеет понятия, и гадать о том, что станет известно всего-то через несколько часов. Она демонстративно скрылась за развернутым листом «Ежедневного пророка». А Кэти попыталась убедить мальчишек, что дискутировать ни к чему: уже завтра они всё узнают. Ага, как же! В результате она сама ввязалась в спор, и, приветствуя Филча, поняла, что тоже охрипла.

В полупустом Большом Зале студенты, как и в прошлом году, собирались вокруг столов без учёта принадлежности к тому или иному факультету. А вечером прибыли команды второкурсников Гриффиндора и Ровенкло в полном составе. Ведь следующий матч за Малый Кубок назначен на ближайшее воскресенье, поэтому капитаны и собрали свои команды для дополнительной тренировки в последний день каникул. И теперь, устроившись за соседними столами, будущие соперники перебрасывались шутками, подтрунивая друг над другом, обменивались замечаниями по поводу завтрашних тренировок и предстоящего матча. Только Патрик да Кэти вяло улыбались и отмалчивались – их мысли сейчас были заняты никак не квиддичем. К тому же, требовали отдыха их многострадальные языки и глотки.

Наутро, душераздирающе зевая, Патрик и Мэтью ожидали Кэти на лестничной площадке второго этажа. Через минуту из гостиной Слизерина поднялась Джорджиана, и Кэти повела друзей по длинному коридору, раздваивающемуся возле облупленной горгульи. Патрик и Мэтью помалкивали – после вчерашнего спора они ещё дулись друг на друга, да и говорить-то толком не могли: Патрик то и дело срывался на фальцет, а Мэтью говорил хриплым шёпотом. У Кэти ещё саднило в горле.

За несколько минут до назначенного времени они окружили уродливую статую. Кэти вперилась в стену за горгульей: она ждала, что Дамблдор появится из своих апартаментов.

– А вдруг он забыл и не придёт? – шёпотом спросил Патрик.

– Надеюсь, он не передумал? – прохрипел Мэтью.

Кэти пожала плечами: я знаю не больше вашего.

Джорджиана посмотрела на часы.

– Доброе утро! – послышался бодрый голос.

Дамблдор неожиданно вывернул из-за угла и подошёл к ожидающим его студентам. Окинув их приветливым взглядом, он повернулся к мраморной горгулье и ласково пощекотал её за ушком. Та то ли хрюкнула, то ли мурлыкнула и отодвинулась, открывая арку – начало узенькой, но очень крутой лесенки, закрученной как серпантин.

Вслед за Дамблдором все поднялись в его кабинет. Присев в одно из мягких удобных кресел, Кэти завертела головой, высматривая злосчастное зеркало. Дамблдор, заметив это, улыбнулся и покачал головой. И правда, зеркало, закутанное в шелковый платок, было хорошо спрятано: на этот раз Кэти его так и не увидела.

Хозяин кабинета, убедившись, что ребята расселись, побродил вокруг, время от времени легонько стукая себя по носу, поправляя очки, подёргивая за пряди длиннющей бороды. Наконец он остановился, и, окинув взглядом молча наблюдающих за ним ребят, начал разговор:

– Я позвал вас, потому что обещал объяснить таинственные события, которые произошли очень давно и с последствиями которых вам пришлось столкнуться. Я долго размышлял. Я всесторонне обдумал сложившуюся ситуацию. И решил: ничего я вам не скажу.

Мэтью и Патрик переглянулись: вчера они спорили о том, что именно расскажет им Дамблдор. Такой версии – что он не скажет ничего, не было. Мэтью предполагал, что Дамблдор наврёт им с три короба. Но что вот так – «ничего не скажу!» – это было неожиданно.

А Дамблдор продолжил:

– Потому что Знание целиком вы ещё не готовы правильно воспринять. Да и кто готов… – вдруг с горечью вырвалось у него. Помолчав, он добавил: – Но с другой стороны, вы знаете довольно много…

Кэти скептически хмыкнула.

– Да-да, вы знаете очень много, почти всё. Странно, что вы не забыли о том, что произошло с вами прошлой весной. А теперь нужно только систематизировать ваши знания. Давайте разберёмся. Вы уже знаете, что именно случилось когда-то очень давно…

– Что именно? – уточнил Патрик.

– А вот что: некий волшебник, имеющий, скажем так, неважный характер и преступные наклонности, совершил некое магическое воздействие на наш мир. – Дамблдор помолчал, теребя себя за кончик носа, и без того длинного и кривого. – Последствия этого воздействия ужасны и имеют циклическую природу. И сейчас мы находимся в ожидании окончания очередного цикла.

– И начала следующего? – уточнил Мэтью.

Дамблдор не ответил, только странно взглянул на него.

– Перед нами стоит задача: прервать череду циклов. К сожалению, я не знаю, как это сделать. И, судя по тому, что такая ситуация возникает снова и снова, и возникла опять, – этого не знает никто.

– Мы не знаем, что это за циклы, – наморщив лоб, заявил Мэтью.

– Мы не знаем, кто этот некий волшебник, – сказал Патрик.

– Мы не знаем, какое именно магическое воздействие совершил этот некий волшебник! – воскликнула Джорджиана.

– Окончание цикла в самом деле так ужасно? – спросила Кэти. – Неужели кто-то должен умереть?

– Смерть – это ещё не самое страшное, – глухо ответил Дамблдор.

– Да что же может быть страшнее смерти?! – тут же взвился Патрик.

Кэти пытливо заглянула старому волшебнику в лицо. Дамблдор отвёл глаза и покачал головой. Наконец он чуть слышно ответил:

– Поверьте, есть кое-что пострашнее смерти.

Воцарилось долгое молчание. Наконец Дамблдор вымученно улыбнулся и предложил:

– Ну что, продолжим?

– Конечно!

– А как же!

– Да, пожалуйста!

Кэти молча кивнула.

– Хорошо. Пожалуй, я скажу вам ещё кое-что. Этого вы ещё не знаете. – Дамблдор задумчиво кивнул своим мыслям. – Теперь уже известно, что цикл заканчивается, когда наш мир становится лучше… как бы сказать… добрее, гуманнее.

Мэтью скептически хмыкнул.

– Да-да! Гуманнее! Посудите сами: тёмных волшебников загнали в глубокое подполье, магические войны давно закончились. Даже маглы утихомирились и воюют не между собой, а пытаются уничтожить всяких своих злодеев, террористов да бандитов. Что далеко ходить, соперничество между нашими факультетами стало похоже на шутливые стычки приятелей. А даже на моей памяти было время, когда, например, слизеринец был готов убить ученика Гриффиндора из-за кубка по квиддичу, представляете?

– Ага! – быстро сообразил Патрик. – Это значит, чтобы задержать окончание цикла, нужно делать что-нибудь плохое?

– Ну, мелкие пакости четырёх школьников вряд ли могут что-то изменить… – улыбнулся Дамблдор.

– Что же, значит… это значит… нужно большое… злодейство? Что-нибудь в мировом масштабе? Нужна война? – разволновался Мэтью.

– Мне не нравится эта идея! – заявила Кэти. – Что же это за окончание такое ужасное, что ради его предотвращения нужна война? Думаю, не стоит оно того!

– Поверь мне, девочка, завершение цикла ещё страшнее. Однако, мне известно, что в некоторых прошедших циклах эта идея была реализована. Чтобы отсрочить конец, действительно, развязывались мировые войны.

– Однако, и те циклы завершились! – заметила Джорджиана.

– Верно, завершились, однако их окончания всё-таки удавалось оттянуть.

– Погодите-погодите! – Кэти сжала виски ладонями. – Смотрите, что получается: цикл заканчивается, когда мир становится добрее. Так, наверное, начинается он…

– Да, начало цикла возвращает в мир зло, коварство и жестокость в полной мере, – подтвердил Дамблдор.

– Но ведь это значит, что, развязывая войны, чтобы предотвратить окончание цикла, мы тем самым играем на руку этому злобному волшебнику с преступными наклонностями!

Опять повисло долгое молчание.

– У меня такое впечатление, будто нас заставляют играть в дурацкую игру, причем в этой игре мы не можем выиграть, – наконец сказала Кэти.

– И правила этой игры мне совершенно не нравятся! – заявила Джорджиана.

– А кому они нравятся? – пробурчал Мэтью. – Но нам её навязали, и мы вынуждены в неё играть.

– А я не хочу играть в эту игру, в которой заранее запланирован наш проигрыш! Так или иначе – заканчивается ли цикл, развязывается ли война – это наш проигрыш! – воскликнул Патрик.

– Отказаться играть уже нельзя, – возразила Кэти. И тут её озарило: – Но, возможно, мы сумеем изменить правила?

– Изменить правила?!

– Что ты имеешь в виду?

– Как ты себе это представляешь?

– Кхм…

Увлекшись обсуждением возникшей вдруг проблемы, все забыли про Дамблдора, он сам напомнил о себе:

– Насколько мне известно, нужно выяснить, какое именно заклинание применил этот древний злодей и постараться нейтрализовать его. Как по-вашему, это будет изменением правил?

– А разве со смертью того, кто применил заклинание, не прерывается действие этого заклинания? – спросил Патрик.

Дамблдор кивнул.

– Так почему же…

– А разве я говорил, что он умер?

– Как это? – удивилась Джорджиана. – Вы же сами сказали: древний злодей…

– Да, древний. И очень могущественный, к сожалению.

– Так значит, если убить его, действие заклинания можно прервать? – не унимался Патрик.

– Наверное, да. Но, если честно, я не уверен на все сто процентов. Поэтому я бы поостерегся от столь решительного и необратимого вмешательства.

– А как, кстати, зовут этого волшебника с дурным характером и преступными наклонностями? – спросил Мэтью.

Дамблдор пожал плечами.

– Что, и это секрет? – нахмурился Патрик.

– Это не секрет. Но никто не знает его имени, – Дамблдор немного помолчал, задумчиво глядя в окно. – И это создает определённые трудности. – Он повернулся и сказал: – На этом я хотел бы закончить нашу беседу. У вас теперь появилась пища для размышлений. Но не забывайте, цикл ещё не закончен, жизнь продолжается… Насколько мне известно, у вас сегодня тренировка!

Сразу после завтрака Патрик увёл свою команду на стадион. А Марк собрал игроков в гостиной Гриффиндора и затеял обсуждение предстоящей игры. Перед Кэти он поставил очень простую задачу: утереть нос Джейсону Фоулу, а для этого поймать снитч раньше, чем Джейсон увидит его. Кэти усмехнулась: задача действительно простая – проще некуда! Вот только со старым «Чистометом» против «Молнии» – выполнение её сильно усложняется.

– Только скажи мне честно: ты уверена, что сможешь прилично сыграть на «Чистомете»? Сможешь выиграть?

– Сегодня на тренировке увидишь. Если тебе покажется, что я не готова, буду играть на «Бешеной Палке».

Марк кивнул.

– Хотя я очень хочу сыграть на старой метле. Я же тебе говорила… Да ты и сам понимаешь…

– Хорошо. Сегодня окончательно решим.

На поле вышли после обеда. Взгромоздясь на неповоротливый «Чистомет», Кэти с тоской оглянулась на домик Хагрида, где – она знала – хранится «Бешеная Палка». Однако, делать нечего: назвалась ловцом – бери Бешеную ли Палку, старую ли метёлку – и лови!

Тренировка прошла успешно. За два часа Кэти сумела схватить снитч восемь раз. Марк посчитал это достаточным доказательством того, что Кэти сможет сыграть как надо. Остальные игроки тоже показали, что готовы сразиться достойно. Квентин выполнял невообразимые кульбиты, чтобы поймать квоффл – совместные тренировки с первокурсниками не прошли даром, ведь их вратарь творил просто чудеса перед своими кольцами. Охотники Том, Нейл и Алиса играли настолько согласованно, что казалось, будто это один человек носится над стадионом, сам себе пасуя ярко-красный квоффл и умудряясь всегда оказываться именно там, где нужно. Карл и Марк – загонщики – не допустили ни одной ошибки. Кэти за всю тренировку не услышала свиста бладжера за спиной и не заметила, чтобы подобная проблема возникла у остальных игроков. Итак, команда второкурсников Гриффиндора была готова к игре и настроена победить.

Тем не менее, и игроки Ровенкло не сидели сложа руки. И у них нашлось, чем порадовать своих болельщиков и удивить соперников.

Начать с того, что все их охотники пересели на «Нимбусы». У Патрика была модель двухлетней давности, достаточно быстрая, хорошо себя зарекомендовавшая и прошедшая испытание временем. А приятели Альфред Браун и Энтони Хоуп обзавелись новыми моделями, «Экс Пи».

Однако Квентин не ударил в грязь лицом, ни образно, ни буквально. Можно сказать, он превзошёл самого себя. Первые полчаса квоффл ни разу не влетел в его кольца – новые «Нимбусы» охотникам Ровенкло не помогли. Но потом их загонщикам удалось усыпить бдительность Карла и Марка и оглушить Квентина метко отбитым бладжером. За всю игру это был единственный просчёт загонщиков Гриффиндора. Но эта их ошибка не позволила Квентину провести весь матч так же блестяще, как он его начал. Позже Квентин признался, что после того удара голова гудела ещё дня три, а во время игры он вообще плохо соображал, где находится, что делает и почему перед ним то и дело мелькают ярко-красный мяч и фигуры в синих шапочках.

Охотники и загонщики Ровенкло играли по какой-то специально разработанной системе. Результатом был и выведенный из строя вратарь Гриффиндора, и забитые один за другим четыре мяча. И Кэти досталось: уворачиваться от бладжера пришлось не раз. Однако гриффиндорцы умело отражали натиски соперника; Квентин, немного оправившись, играл достаточно надёжно. Поэтому большого перевеса в счёте в пользу той или другой команды не получалось, силы были равны. Исход матча зависел только от ловцов.

Кэти пришлось несладко. То, что она почти всю игру не спускала глаз со снитча, ещё не гарантировало победы. Видеть снитч и поймать его – это совсем не одно и то же. А поймать-то его и не удавалось. Казалось, что сегодня золотой мячик летает гораздо быстрее, чем во время тренировки. Он будто нарочно метался на другом краю поля, а свой излюбленный фокус – поплясать на кончике метлы ловца – с Кэти он, по-видимому, проделать не решался. Вот и приходилось следить издали за его хаотичными перемещениями. А стоило Кэти ринуться за своим мячом через всё поле, он исчезал из виду и тут же появлялся совсем в другом месте, как правило – ещё дальше.

Для ловца Ровенкло таких проблем не существовало. На своей «Молнии» он бы запросто догнал снитч. Если бы вовремя его заметил. Однако Джейсон невозмутимо парил над полем, озираясь, впрочем, вполне деловито.

Перед началом игры, увидев в руках Кэти растрёпанную метлу с кривой рукоятью, обмотанной скотчем, Джейсон наградил её изумлённым взглядом. Изумление почти сразу сменилось облегчением и насмешкой. Кэти поняла, что Джейсон исполнился непоколебимой уверенностью в себе и снисходительным презрением к ней. Она смиренно опустила глаза: не стоило раньше времени его разочаровывать.

А вот теперь Кэти пару раз ловила себя на тревожной мысли: а не переоценила ли она свои способности? Не напрасно ли она пошла на такой риск – имея великолепную метлу, с которой победа была обеспечена, вышла играть со старьём, которым погнушается иной дворник? А подобным сомнениям нельзя давать волю – они заставляют опустить руки и упасть духом. А это уже поражение! Как можно выиграть, если даже не пытаешься сыграть?

Скоро Марк взял таймаут. После короткого размышления Кэти решительно изменила манеру игры. Как и Джейсон.

Кэти оставила попытки догнать снитч – она убедилась, что на «Чистомете» это невозможно. Она применила опробованную ранее тактику: старалась угадать направление полёта снитча, подкарауливала его, хитрила. Джейсон же перестал бессмысленно таращиться вокруг и теперь преследовал Кэти, кружился вокруг, демонстрируя своё маневренное превосходство. При этом он зорко следил за каждым её движением. Его намерения были ясны: он надеялся, что глазастый ловец соперников увидит снитч и ринется за ним. Можно было предсказать заранее, что со своим преимуществом в скорости он поспел бы первым.

Не тут-то было! Сообразив, чего добивается Джейсон, Кэти только усмехнулась: против такого приёма и у неё был заготовлен сюрприз. На время оставив снитч без внимания, Кэти стала выписывать немыслимые кульбиты – Мери Трэй, наверное, обзавидовалась, глядя на неё сейчас. Кэти выжала из своей неповоротливой метлы всё, что возможно, кувыркалась в воздухе, носилась через всё поле, неожиданно разворачивалась и мчалась навстречу преследовавшему её по пятам Джейсону. Наконец, заметив, что тот отстает, Кэти тоже притормозила и перевела дух. Она оглянулась и с удовольствием подметила зеленоватый оттенок лица своего преследователя. По крайней мере на несколько минут незадачливый ловец Ровенкло был выведен из строя. И тут Кэти снова увидела снитч: он плясал в самом безопасном для себя месте – прямо над головой Джейсона. Однако нечего было и думать, чтобы поймать его: Кэти не сомневалась, что стоит ей сделать движение в сторону снитча, как он тут же улепетнёт прочь. Поэтому она, осторожно приблизилась, краем глаза наблюдая за золотым мячиком, а потом, убедившись, что Джейсон приходит в себя, резко рванула к нему. Снитч, как она и предвидела, исчез из поля зрения и мелькнул между кольцами за спиной Квентина.

Игра шла уже второй час. Наконец Кэти решила рискнуть. Она уверенно направила метлу в сторону снитча. Как и следовало ожидать, Джейсон тут же последовал за ней. А через мгновение обогнал её, мчась к заветной цели: наконец-то он тоже увидел снитч. Кэти летела в том же направлении, но не особенно спешила. Она надеялась, что снитч не изменит своей привычке и улизнёт у Джейсона из-под носа. И правда, снитч не стал дожидаться ловца, он изменил направление и метнулся прочь от руки Джейсона. А Кэти оказалась тут как тут. Её расчет оправдался: уворачиваясь от одного ловца, снитч нечаянно приблизился к другому. И этот другой ловец не преминул воспользоваться случаем. Он, то есть она, Кэти, в то же мгновение оказалась рядом и схватила маленький золотой мячик с серебряными крылышками – самую желанную награду для любого ловца.

Удачный бросок Кэти принес её команде победные сто пятьдесят очков. Все ужасно устали: ещё ни одна игра с их участием не длилась так долго. Марк был рад безмерно, ведь очередная победа укрепляла их позиции в общем зачёте Малого Кубка. Кэти была счастлива: она сумела доказать всем, да и самой себе, что и на самой убогой метле способна на победу. Болельщики Гриффиндора обрадовались победе своей команды. Все зрители получили удовольствие от интересной игры.

Патрик обменялся с Марком традиционным рукопожатием, кивнул Кэти, но потом, проходя мимо, остановился – хотел что-то сказать. Но промолчал, только хлопнул её по плечу. В этом жесте выразились и досада капитана проигравшей команды, и одобрение другу, одержавшему красивую победу.

У раздевалки Кэти увидела Бена Тровдена и Питера Коннахта.

Питер ещё издали показал ей большой палец. Бен одобрительно кивнул, а когда Кэти приблизилась, окинул критическим взглядом её метлу, ещё раз кивнул и сказал:

– Молодец!

У сарайчика с мётлами Кэти натолкнулась на Хагрида. Он встретил её словами:

– Ну и зачем тебе та ужасная метла, если ты и на обычной творишь чудеса? Давай-ка я её…

– Нет! – тут же всполошился Марк. – Что вы! Ни в коем случае!

– Э-э-э… мистер Хагрид, пожалуйста, пусть «Бешеная Палка» хранится у вас. А я её буду брать время от времени, хорошо? Только, пожалуйста, не надо её…

– Ну хорошо, хорошо! – Хагрид усмехнулся. – Вообще-то я собирался хорошенько её почистить и покрыть лаком.

Кэти рассмеялась и сказала:

– Не надо ничего делать, мистер Хагрид! На досуге я сама приведу её в порядок.

А потом Кэти увидела Реддла. О чём-то он разглагольствовал с довольным видом, а его друг, профессор Снейп, слушал с едва заметной усмешкой. Увидев Кэти, Реддл досадливо отвернулся, Снейп лишь на секунду помедлил и отвернулся тоже.

Ну и ладно! Тоже, ценители красивой игры! Эта встреча ничуть не испортила Кэти настроения. Потому что Мери Трэй тоже встретилась по пути в Большой Зал. И вид этой персоны даже развеселил Кэти. Она производила впечатление человека, проглотившего лимон. Целиком, с кожицей и косточками.

Глава 15

ЛОВЕЦ

Жизнь продолжалась. После матча второкурсников Гриффиндора и Ровенкло пересуды о никчёмности Кэти как ловца утихли. И Кэти, уже не выдумывая себе дополнительных трудностей, тренировалась на «Бешеной Палке», а если кто и смотрел косо, – не обращала внимания.

Рассказ о Рождественском Бале произвёл на Ребекку и Алису громадное впечатление. Про то, что Кэти получила приглашение, она не стала упоминать – зачем лишние ахи и охи? Но слухи о её появлении на Балу в чёрной маске и так гуляли по школе, вызывая любопытство даже школьников постарше.

Занятия шли как обычно, без особых потрясений.

Кэти уже запросто превращала животных – не слишком крупных, конечно – в самые разные предметы. МакГонагал, вдохновлённая её успехами, даже научила её превращать книжки в морских свинок, а чернильницы – в голубей, предупредив при этом, чтобы она не увлекалась пока трансфигурацией предметов в животных, потому что этим они будут заниматься только на следующем курсе.

Занятия по зельеваренью тоже проходили как всегда – задания становились всё сложнее и – не могла не признать Кэти – интереснее; профессор зельеваренья оставался таким же злобно-ироничным, и гриффиндорцы получали от него обычную норму штрафных баллов. Вечерние отработки стали привычными, Кэти смирилась с необходимостью дважды в неделю спускаться в лабораторию Снейпа. Эти вечерние бдения даже не очень её тяготили, потому что Снейп вечерами разительно отличался от Снейпа на занятиях: объяснив задание, он по большей части молчал. Если у Кэти возникало затруднение, так же молча подходил и, разобравшись в проблеме, несколькими скупыми жестами или словами устранял её.

На уроках травологии приходилось пикировать рассаду стручковых кабачков, подрезать плети жгучей орхидеи и выполнять другие весенние работы. Потому что из-за необычайно тёплой погоды растения пошли в рост уже в середине января. Профессор Спраут была этим очень расстроена и собиралась просить Дамблдора применить заклинание глобальной заморозки.

Профессор Граббли-Планк поддерживала свою коллегу: её питомцы тоже страдали из-за непривычно тёплой зимы.

Однако именно такая несуразная погода дала ей возможность познакомить студентов с большими неуклюжими существами, похожими на гигантских стрекоз:

– Это – септопезус пентавинг. Смотрите – у него семь ног и пять крыльев. – Преподаватель, как обычно, восторженно рассказывала о своих любимцах – страшненьких обитателях Запретного Леса.

– Семь ног?! – у Алисы глаза полезли на лоб.

Граббли-Планк довольно рассмеялась:

– Я рада, что вы заметили эту существенную особенность пентавинга. На самом деле ног у него всего шесть – как у всех насекомых. Приглядитесь повнимательнее… Подойдите поближе, не бойтесь. Сейчас он сонный и не кусается! Видите – седьмая нога расположена на голове? Видите? Здорово, правда? На самом деле это, конечно же, не нога, это хоботок. И крыльев у септопезуса пентавинга не пять, а всего лишь четыре!

Квентин скривился: всего лишь, ничего себе!

– Да-да, всего четыре! Пятое крыло, которое тоже расположено на голове, на самом деле вовсе не крыло. Это, как вы думаете – что? – конечно же, это язык! Видите, сейчас у этого красавца всего две пары обычных крыльев, видите? Но для вертикального взлёта пентавинг высовывает язык и очень быстро вращает им над головой. Удивительное существо, не правда ли?

Кэти решила проявить интерес и спросила:

– А скажите пожалуйста, вы сказали, это насекомое. А сейчас зима. Разве этот септа… как его…пента…

– Проще говоря – семиногий пятикрыл. Вы правы. Зимой они впадают в спячку. Пентавинги сооружают уютные гнездышки из сухих листьев чёрного плюща.

Пришлось поверить профессору на слово, так как в этом году пятикрылы в спячку так и не впали. Сонные и мрачные, они вяло летали по лесу, стукаясь о деревья, и пожирали невообразимое количество увядших листьев чёрного плюща, которые и заготавливали студенты.

Манящие и отталкивающие чары давно были освоены и отшлифованы до блеска. Кэти научилась отталкивать довольно крупные предметы, например большой, тяжёлый книжный шкаф в кабинете Флитвика. А однажды она ухитрилась подманить к себе даже свой каштанчик. Кэти особенно старалась с отталкивающими чарами. Потому что вычитала, что на чёрных оборотней не действуют практически никакие заклинания, за исключением некоторых, относящихся к неживым предметам. Правда непонятно было, как можно справиться со стаей оборотней отталкивающими чарами… И манящими… тоже непонятно.

Да, Кэти продолжала рыскать в библиотеке в поисках заклинания, которое позволит ей расправиться с чёрным оборотнем. Но безуспешно. Зато она узнала об этих тварях много нового. Да почти всё, что о них было написано. Время от времени она видела сон, в котором её окружает стая чёрных оборотней под предводительством симпатичного знакомца со спутанными волосами. Каждый раз она просыпалась с криком ужаса. Зато этот повторяющийся кошмар не позволял забыть об испытании, которое, возможно, ей предстоит.

Кроме того, в памяти не раз всплывала фраза Дамблдора о том, что незнание имени древнего злодея создает определённые трудности. Интересно, какие? Кэти двинулась проторенной дорожкой – в библиотеку.

Она уже привыкла, что любая книжка, снятая с полки, открывается на нужной странице. Интересно, а если взять по-настоящему любую книжку, первую попавшуюся, да хотя бы вот эту – что из этого выйдет? Кэти открыла потрёпанное пособие по приготовлению порошков. Книга раскрылась на предпоследней странице. Описание порошка невидимости. Кэти хмыкнула: стать человеком-невидимкой, что ли? Забавно: Мери Трэй перестанет её замечать, да и уроки зельеваренья обойдутся без лишних штрафных баллов. И всё же, где ответ на её вопрос? Ага!

Действие этого снадобья продлится, ежели воспользуешься заклинанием авторизации. Но для этого надобно знать имя той особы, кою собираешься подвергнуть испытанию невидимости.

Не забудь: порошок невидимости, как и многие другие, не действует на чёрного оборотня, хотя неужели кому-либо придёт в голову делать невидимкой чёрного оборотня?

Н-да… Не совсем то, что хотелось бы знать, но всё-таки. Интересно, почему невидимость – испытание? Хотя, если верить Уэллсу, быть невидимкой несладко. И опять чёрный оборотень… В самом деле, кому захочется делать невидимым чёрного оборотня?

Кэти захлопнула учебник, поставила на место и двинулась к полкам с книгами по теории заклинаний. И вдруг за стеллажами услышала знакомые голоса. Остановилась и прислушалась:

– Вечно с этой Эбдон что-нибудь не так! Пришла в школу – магла маглой, а потом вдруг обнаружились какие-то необыкновенные способности! Просто зла не хватает!

– Ну! Помнишь, как она меня в поезде шарахнула?

– А то! И мне ведь досталось.

– Ну да! И с метлой тоже!

– Вот именно! Ну ладно, способности у тебя. Так купи себе приличную метлу и летай себе в удовольствие! Так нет же – уродует школьную. И что же? Любой нормальный ловец, имея такую классную метлу, пусть и нетипичную, вцепится в неё мёртвой хваткой! А эта Эбдон и здесь ведет себя… нетипично – летает на старой развалюхе!

– А теперь Бен устроил Мери головомойку. Ещё чего доброго выгонит её из сборной!

– Ну, Мери не выгонит. А вот Эбдон…

Сначала Кэти удивилась: с чего бы это Биб и Виталину занесло в библиотеку? Неужели эти две кумушки тоже делают уроки? Потом прислушалась повнимательнее:

– Вот, смотри: головокружительное заклинание.

– Не, не пойдёт: слишком сложное.

– Рвотное… обморочное… Во! Глазозаплывательное!

– Ты что, не видишь? Это же учебник для пятого класса! А вот заклятье опрокидывания. Глянь-ка: простенько и эффектно! Перевернётся и шмякнется. И Чокнутый Венчик ей не поможет!

Подружки злобно захихикали.

Кэти поняла, что подружки замышляют напакостить ей во время очередной игры, но решила пока не вмешиваться. Заклинание опрокидывания? Проходили на первом курсе. Простенькое и малоэффективное. Ладно, пусть развлекаются. Вот только не стоит, наверное, сейчас заниматься поисками, лучше зайти в библиотеку попозже.

А между тем близился очередной матч на Кубок школы. В январе планировалось провести сразу две игры: Гриффиндор против Слизерина и Ровенкло – Хаффлпаф. Гриффиндору требовалась победа во что бы то ни стало, иначе Кубка ему не видать, как своих ушей. Бен понял наконец, что запасной ловец его команде необходим, и однажды утром, мрачнее самого мрачного гоблина, в очередной раз подошёл к столу второкурсников.

– Эбдон…

Марк подпрыгнул, чуть не опрокинув кофейник. Кэти вздрогнула и заехала рукой в тарелку с кашей. Алиса и Квентин одновременно развернулись и уставились на Бена.

– Эбдон, через полчаса тренировка. Не говори потом, что тебя не предупредили. Э-э… Марк, кажется? Проследи, пожалуйста, чтобы твой ловец не влип ещё в какую-нибудь историю.

Заговорили только после того, как Бен удалился. Причём заговорили все разом: Марк заранее начал осыпать Кэти упрёками, Квентин бурно восторгался решением Бена. Ребекка удивлялась, что Бен всё же пригласил Кэти:

– Это в который раз? Третий? Ну и ну! Вот уж не думала, что это возможно: после того как ты дважды игнорировала, можно сказать, тренировку, он опять тебя зовёт!

Карл сдержанно удивился, что Бен не сделал этого раньше:

– Понятно же, что команде нужен запасной ловец, а пока, кроме Кэти, никто на факультете не проявляет особых талантов. Разве что в следующем году, кто-нибудь из первоклашек…

Сразу после завтрака Кэти, в сопровождении всего класса, отправилась к Хагриду – за метлой. Той же компанией заявились и на стадион. Кэти, не дожидаясь, пока соберутся остальные игроки, взмыла в небо. Она взлетела высоко-высоко, как в самый первый раз, с этой высоты замок казался игрушкой, а человеческие фигурки превратились в точки. Скоро эти точки слились в одну большую кляксу на овальном блюдце стадиона, и Кэти поняла, что пора спускаться.

Рухнув посреди поля, она огляделась и направилась к капитану. Бен с интересом посматривал на «Бешеную Палку» – он впервые видел её вблизи. Наконец все собрались, и Бен распорядился:

– Все внимание! Сейчас сыграем пробный матч. Наконец мы в полном составе, – он не удержался и бросил укоризненный взгляд в сторону Кэти. – Поэтому и играем в полную силу.

Взлетев, Кэти первым делом заозиралась в поисках Мери. Оказалось, не зря. Как и в прошлую их совместную тренировку, Мери нацелилась не на снитч, а на соперницу. Однако Кэти была уже не та, что полгода назад, а «Бешеная Палка» позволяла то, что даже представить себе невозможно на том же «Вихре», да и на «Нимбусе», пожалуй. Поэтому сегодня Мери непросто было предпринять что-нибудь против Кэти – догнать бы. Кэти без труда уходила от преследования.

Убедившись, что Мери вряд ли сможет сегодня как-то навредить ей, Кэти предприняла попытку найти снитч. Краем глаза следя за ловцом в красной мантии, она окинула взглядом пространство над стадионом. В поисках золотого мячика спустилась к самой земле и тут почувствовала, как метла легонько подрагивает. Кэти оглянулась на трибуны – так и есть. Биб и Виталина разместились на самой верхней скамье. Виталина отчаянно размахивала палочкой, а Биб что-то читала по бумажке. Заклятье опрокидывания, говорите? Кэти просто поднялась немножко выше, и, как подружки ни старались, больше она их стараний не ощущала. Избежав очередной атаки Мери, Кэти вновь всё внимание уделила снитчу.

Ага! Вот же он! Р-раз – и снитч трепыхается в кулаке.

Тренировка получилась не слишком долгой. Приземлившись, Мери со злостью жахнула метлой о землю. Приземление Кэти, как всегда, могло бы быть и поприличнее. Скатившись на пожухлую траву, она тут же вскочила и оглянулась на Мери. Та, насупившись, разглядывала прутья своего «Вихря».

Бен, казалось, был в затруднении. Наконец он осторожно предложил:

– Мери, по-моему тебе следует сменить тактику. Попробуй гоняться не за ловцом, а за снитчем.

– Без тебя знаю! – оборвала его Мери.

Бен осёкся. Он нахмурился и сказал:

– Ну, хорошо. Я рад, что ты такая… знающая. Давайте попробуем ещё раз.

На этот раз Кэти, свободная от преследования, поймала снитч минут через пять. Мери, верная себе, парила высоко над стадионом. Снитч она так и не заметила.

Кэти недоумевала: почему все считают Мери замечательным ловцом? На самом-то деле снитч она видит только если он крутится у неё под носом или случайно блеснёт в солнечных лучах. Летает хорошо? Ну да, хорошо. Но многие летают не хуже. В чем же дело?

– А что, если Мери попробует сыграть на твоей метле? – загорелся Бен. – Как ты на это смотришь, Мери?

Мери отвернулась. Кэти отвернулась в другую сторону. Ей совсем не хотелось отдавать Мери «Бешеную Палку». Она уже привыкла считать её своей метлой. Она уже забыла, что это школьная метла, что, по сути, любой может взять её.

– Давайте-ка, поменяйтесь мётлами! – воодушевился Бен. – Ну же, Кэти! Не жадничай. Ведь Мери давала тебе свой «Вихрь», когда понадобилось.

Кэти поморщилась: не по доброте душевной отдала тогда Мери свою метлу. А кроме того, справится ли она с её «Чокнутым Венчиком»? Однако…

Кэти протянула «Бешеную Палку» Бену. Тот взял метлу, окинул оценивающим взглядом и передал Мери. Кэти открыла было рот, чтобы предупредить: осторожно, «Бешеная Палка» капризна в управлении, – но, увидев выражение лица Мери, рот тут же захлопнула: да лети, тебе же хуже! Правда в последнюю минуту она испугалась: а вдруг Мери не справится с управлением и свалится с огромной высоты? Соперница, конечно, и обидчица, но нельзя же из-за какой-то ерунды допустить такое… Это ведь и убиться можно.

– Имей в виду: «Бешеная Палка» довольно неповоротлива. Она с запозданием откликается на управление и…

Мери даже не повернула головы. Она оттолкнулась и взлетела. Кэти плюнула с досады и взлетела тоже. Мери на «Бешеной Палке» с бешеной скоростью промчалась мимо остальных игроков и скрылась за облаками. Кэти и Бен переглянулись и рванули следом. Но Мери уже развернулась и с той же скоростью понеслась вниз. В нескольких метрах от земли она выровняла метлу и опять направила её вверх, но по более пологой траектории. Судя по всему, с управлением она освоилась. Кэти перевела дыхание и отвернулась, и тут что-то с силой ударило её в спину. К счастью, высота была небольшой, к тому же сказался опыт приземления на «Бешеной Палке» – ведь ни дня не прошло, чтобы Кэти не кувыркалась, пугая окружающих своими кульбитами.

Когда Кэти открыла глаза, над ней склонились несколько озабоченных лиц.

– Как ты? – спросил Питер.

Кэти приподнялась, села и помотала головой.

– Вроде ничего. Что это было – бладжер?

– Как же! Бладжер по имени Трэй! – зло выдохнул Питер.

Вокруг приземлялись остальные игроки. Растолкав всех, подошла Мери.

– Неплохая метёлка. Всего-то, завязанный узлом «Чистомет», а ты погляди!

– Трэй!

– Чего? – Мери сверху вниз глянула на Питера.

– Ты что, сдурела? Ты ж однажды убьёшь кого-нибудь!

– Ну, не кого-нибудь, а… – Мери ласково улыбнулась Кэти. – Ты мою метлу не сломала? Нет? А где Бен? Нужно сказать ему, кого он берёт в команду – неумёху, которая падает от малейшего тычка…

Кэти встала, не обращая внимания на боль в спине, в боку, плече, коленях… разве что живот не болел, – подобрала метлу и взлетела. Кэти сильно разозлилась на Мери и сгоряча решила отплатить той же монетой. Совесть была чиста: она предупредила, что «Бешеная Палка» с задержкой реагирует на управление. А что Мери не стала слушать – это теперь её проблемы.

Мери, по-прежнему, как приклеенная, моталась за Кэти. И Кэти предприняла опасный манёвр. На большой скорости она понеслась почти отвесно вниз. Мери, как и следовало ожидать, устремилась за ней. Земля быстро приближалась. На точно рассчитанной высоте Кэти выровняла метлу. Опытные ловцы завершали этот приём – финт Вронского – ещё ближе к земле, но Кэти учла неповоротливость метлы своей соперницы. Она была зла, конечно, но не настолько, чтобы вынудить Мери со всей дури вмазаться в землю. Достаточно будет… Бац! Да, этого вполне достаточно: «Бешеная Палка» извернулась вплотную к земле, добрый десяток метров проволокла своего седока по песку, и только после этого шлёпнулась на землю.

Мери поднялась, отплёвываясь и отряхиваясь, всклокоченная, с ободранными коленками, в разодранной мантии. Она отшвырнула метлу в сторону и, уперев руки в бока, пошла на Кэти, приземлившуюся неподалеку.

– Возьми свою метлу. Мне кажется, «Бешеная Палка» тебе не очень понравилась, – Кэти позволила себе улыбнуться, а хотелось расхохотаться: до того комично выглядело лицо Мери, вымазанное в земле, перекошенное от злости.

Тренировка закончилась сама собой. Мери увели в лазарет. А Кэти пришлось выслушать от Бена множество упрёков: и за опасный приём, и за своё падение, и за падение Мери. За Кэти вступился Питер: он был рядом с самого начала, всё видел и слышал, к тому же Мери он всегда недолюбливал.

На следующий день Бен опять настоял, чтобы Мери тренировалась на «Бешеной Палке». А перед Кэти на этот раз не стояла задача поймать снитч – нужно было тренировать ловца основного состава, а не выяснять, кто из них лучше. Вот и пришлось ей не играть ловцом, а изображать ловца, не ловить снитч, а издали наблюдать за его перемещениями. Правда, уворачиваться от Мери и пытаться самой спихнуть её с метлы приходилось по-настоящему.

До матча оставались считанные дни, и тренировались почти каждый вечер. Мери по-прежнему была не в восторге от идеи Бена, тренировалась она с заметной неохотой, и, как убедилась Кэти, к «Бешеной Палке» относилась с опаской.

Воскресное утро – утро матча – выдалось сереньким и дождливым. В такое утро не хочется вылезать из тёплой постели. Но в Большом Зале было шумно и весело. А сразу после завтрака, невзирая на мерзкую погоду, наползающий с озера туман, потянулись на стадион. Мало кто не захотел прийти сегодня на матч: встречались две самые сильные команды, игры между Слизерином и Гриффиндором всегда были интересными. И, хотя выигрывали обычно игроки в зелёной форме, гриффиндорцы оказывали отчаянное сопротивление и неизменно привлекали на свою сторону множество симпатий даже чужих факультетов.

Кэти, Алиса и Ребекка, закутавшись в плащи, заняли место на мокрой скамейке и, как и все, с нетерпением ожидали начала. С утра Кэти наведалась к Хагриду и забрала свою верную подружку, «Бешеную Палку», передала из рук в руки Бену Тровдену – капитану сборной. Было немного грустно: кто-то другой полетит на её метле, пока она сама сидит на трибуне. Но что поделаешь…

Однако матч всё не начинался. Мадам Хуч уже облетела стадион и давно стояла в центре поля возле ящика с мячами. Вокруг столпились и мокли под мелким противным дождиком игроки в красных и зелёных мантиях. Что же случилось?

– Смотри! – сзади перегнулся Марк. – Нет нашего ловца!

– Как – нет?! – подскочила Кэти. Она ещё раз пересчитала фигурки в красном. И правда, только шесть человек. И среди них нет ни одного с метлой необычной конструкции в руках. Бен о чём-то спорил с мадам Хуч. Наконец она нетерпеливо взмахнула рукой, объявляя начало игры. На трибунах засвистели, заорали. А Кэти, как и многие болельщики Гриффиндора, забеспокоилась: что же произошло? Почему нет Мери? Нигде не видно и её верных спутниц, Биб и Виталины. Наконец, не выдержав, Кэти вскочила и стала пробираться к выходу с трибун. По дороге к раздевалкам её чуть не сшиб с ног Мартин Адамс, запасной вратарь.

– Кэти! Кэти! Беги скорее! – задыхаясь выговорил он. – Смотри: начали без ловца. Бен пытался отсрочить матч, но мадам Хуч сейчас фантома…

Кэти махнула рукой: и так всё ясно, – и побежала дальше. В раздевалке она торопливо натянула форму, подвернула рукава – мантия была велика на два размера, схватила «Бешеную Палку» и выскочила под дождь.

Стадион будто взорвался овацией. Кэти не сразу сообразила, что это приветствуют её. Крики и аплодисменты заглушили голос комментатора, выкрикнувшего её имя. Она взлетела, нашла взглядом Бена; он, дождавшись наконец своего ловца, сразу повеселел. Питер Коннахт приветственно взмахнул битой. Кэти поднялась ещё выше и огляделась, отыскивая ловца Слизерина. Ни ловца, ни снитча видно не было. Дождик вроде прекратился, зато опустился туман. Кэти в растерянности полетала над стадионом и неожиданно чуть не врезалась в фигуру в зелёной форме. Натали Амифорд, ловец Слизерина, тоже беспомощно озиралась вокруг.

Ловцы ещё долго мотались между тучей и землёй, уворачиваясь от бладжеров, вдруг выныривающих из сгустившегося тумана, и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Вдруг Натали рванула вверх. Кэти удивилась: неужели она что-то разглядела в серой хмари? – и помчалась следом. Но тут перед самым лицом её метнулся маленький золотой шарик. Она не успела опомниться, как снитч исчез. Натали возникла из тумана, как привидение, и тут же опять пропала. А перед Кэти снова мелькнул золотистый призрак с крылышками. Кэти подумала, что сегодня снитч ведет себя как-то странно, и вдруг ясно разглядела, что это не снитч, больше всего это похоже на маленькую птичку шарообразной формы, с золотым оперением. Кэти не поверила своим глазам: сниджет?! Откуда он тут взялся?!!

И всё-таки это был сниджет, и не один. Когда поблизости опять появилась Натали, Кэти окликнула её:

– Здесь сниджеты!

– Не говори глупостей. Откуда им тут взяться?

– Смотри! – Золотая птичка на мгновение зависла между ловцами. Натали инстинктивно рванулась к ней, но вовремя увидела, что Кэти права: это не снитч, это сниджет!

Ловцы вместе ещё раз облетели стадион и окончательно убедились: над стадионом носится целая стая сниджетов. Девочки переглянулись и так же, парой, подлетели к судье. Натали решительно обратилась к ней:

– Мадам Хуч! Необходимо остановить игру! Над полем сниджеты!

Мадам Хуч не сразу поняла, что от неё требуется. Когда поняла, чего от неё добиваются ловцы, – не поверила. В конце концов Кэти и Натали убедили её объявить перерыв по техническим причинам. К тому же туман сгустился ещё сильнее: Кэти вытянула руку и не увидела своих пальцев – казалось, рука по локоть погрузилась в молоко.

Убедившись, что все игроки благополучно приземлились, мадам Хуч отправилась на поиски МакГонагал. Дамблдор, как это часто бывало, опять отсутствовал. И обязанности директора Хогвартса исполняла его заместитель, профессор трансфигурации.

Теперь пришлось убеждать её, что это не шутка, что они не врут, не сочиняют, и им не привиделось: над стадионом действительно летает стая сниджетов.

К счастью, опять пошёл дождь. Счастье было, конечно, весьма сомнительного свойства. Но пелена тумана поредела, воздух над землей опять стал прозрачным, и теперь те, кто обладал даром видеть, могли отчетливо разглядеть над стадионом стайку золотистых птичек. Тут же была объявлена операция по спасению сниджетов, с трибун спустились все ловцы всех команд всех факультетов. К ним присоединились несколько взрослых, обладающих нужными способностями: мадам Хуч, Флитвик, мадам Пинс (которая ради такого случая сняла очки) и сама МакГонагал. Профессор Граббли-Планк притащила десяток ловушек для сниджетов. Они представляли собой плетёные из гибких веток бутыли с широкими горлышками, заколдованными так, что внутрь попасть было несложно, а вот выбраться обратно – весьма проблематично. Граббли-Планк проинструктировала студентов:

– Осторожно обращайтесь с ловушками, чтобы не угодить внутрь. Чтобы вылезти обратно, нужно применить особое заклинание, а я его не помню. В общем, постарайтесь туда не забираться.

Кэти удивилась: как можно забраться в корзинку, размером чуть больше ведра?

А тем временем профессор Флитвик уже принялся за дело, подав пример остальным «спасателям». Он поднял над головой палочку и выкрикнул фальцетом:

– Акцио сниджет! – После ещё двух попыток ближайший сниджет оказался наконец в ловушке.

Кэти и Натали охотились на сниджетов, поднявшись в воздух. Причем Кэти палочка не понадобилась. А её акциопоражало разом двух, а то и трёх сниджетов, очутившихся поблизости.

Зрители поддерживали ловцов громкими криками. Им понравилась новая забава. Однажды, правда, пришлось её прервать: Финбоу, третьекурсник Гриффиндора, ухитрился-таки попасть в ловушку. И Кэти убедилась, что это в самом деле возможно. Трудно объяснить, как здоровенный парень уместился в сравнительно небольшой плетёнке, однако это было так. Профессору Флитвику пришлось отвлечься, чтобы поколдовать над неудачливым охотником за сниджетами.

Часа через два последняя дюжина сниджетов перекочевала в корзинки, и Хагрид унёс их. Посовещавшись с МакГонагал, мадам Хуч продлила перерыв, и все: и зрители, и игроки, – отправились обедать.

Игру продолжили во второй половине дня. Туман развеялся окончательно, сыпал мелкий дождик. Видимость восстановилась, хоть и оставляла желать лучшего.

Натали Амифорд оказалась отличным ловцом. Положение не раз спасал только вовремя отбитый загонщиком Гриффиндора бладжер. Впрочем, и Кэти нередко приходилось прерывать атаку то из-за бладжера, то из-за Натали – она мастерски выполняла приёмы, отвлекающие ловца соперников. Кэти впервые довелось участвовать в игре, когда ловцы выступали на равных: способности у обеих великолепные; в мастерстве, правда, Кэти немного уступала, зато метла Натали чуть-чуть проигрывала в скорости.

Наверное, именно из-за того, что ловцы стоили друг друга, игра затянулась, снитч был пойман только в сумерках. К тому времени не только игроки – устали и зрители. Каждый заброшенный квоффл сопровождался всё более вялой реакцией трибун. Самые азартные болельщики поникли и, свернув свои транспаранты, отложив барабаны и трещотки, отделывались жидкими аплодисментами. Всё внимание было устремлено на ловцов: лишь от них зависело, когда закончится матч. И хоть небольшой разрыв в счёте позволял с поимкой снитча выиграть как одной, так и другой команде, болельщики желали только одного: чтобы этот несчастный снитч был уж наконец пойман. А кто его поймает: Кэти или Натали, кто выиграет: Гриффиндор или Слизерин, – было уже всё равно.

Позже, анализируя ход игры, Кэти задумалась: а устаёт ли снитч? С одной стороны, снитч – обычный мячик, наделённый довольно простыми магическими свойствами. Но с другой – порой он ведет себя как разумное существо, обладающее, помимо разума, характером, непоседливым, капризным, и даже чувством юмора. После затянувшейся игры со Слизерином Кэти начала склоняться к тому, что этот на вид самый обычный мячик, кроме крылышек и способности уклоняться от ловца, наделён ещё кое-какими особенностями живого организма. Потому что к вечеру снитч перестал носиться, как оглашенный, и подолгу висел, не двигаясь с места, поджидая ту счастливицу, которая заметит его наконец. Неужели устал?..

Развязка игры наступила в одно из таких мгновений. Кэти увидела снитч, замерший точно в центре поля, в четырёх или пяти метрах от земли, и устремилась к нему. А навстречу, с противоположного края стадиона, уже неслась Натали Амифорд. Соперницы мчались навстречу друг другу, и шансы поймать снитч были равны: Кэти на «Бешеной Палке» летела чуточку быстрее, но и стартовала она с более дальнего расстояния. Кэти уже отчётливо видела каждый прутик на метле Натали и подалась вперед, чтобы хоть на миллиметр, хоть на долю секунды опередить соперницу. Вот их разделяют всего метров десять… пять… метр… а прямо между ними трепыхается золотой мячик. И в тот самый миг, когда Кэти вытянула руку, чтобы схватить его, Натали резко отвернула в сторону. Поток воздуха, сопровождающий этот манёвр, чуть не сшиб Кэти с метлы. Но не сшиб. А Кэти успела ухватить снитч, прежде чем он вздумал улизнуть.

Стадион взревел от восторга. Голосили не только болельщики Гриффиндора. Все одинаково обрадовались окончанию затянувшегося матча.

Кэти возвращалась в свою гостиную с одним желанием: забраться поскорее в постель. Целый день, проведённый на метле, был веским основанием для такого решения. Но факультет праздновал. Гостиная была полна народу. Кэти встретили громом аплодисментов: ведь это она принесла победу команде. Кое-кто, правда, ворчал, что, мол, можно было сделать это и поскорее. Когда всеобщая эйфория немного утихла, Кэти улучила минутку и поинтересовалась у Бена:

– Скажи, почему мы празднуем, будто выиграли Кубок? Ведь предстоит ещё одна игра, и даже если мы победим ещё раз – это ещё не гарантирует победы в Кубке. Или я чего-то не поняла?

– Да нет, всё верно. Вот только, если бы проиграли сегодня, мы бы тут же выбыли из списка претендентов на Кубок. А так, ты права: борьба продолжается.

– А еще… – начала было Кэти. Дело в том, что она не чувствовала себя победившей. Она никак не могла понять, почему Натали Амифорд так поступила – будто поддалась. – Скажи, ты видел, как…

В гостиную пробрались, стараясь остаться незамеченными, Биб и Виталина. Однако мимо Бена проскользнуть не удалось. Он тут же оставил Кэти и подскочил к подружкам:

– Где Трэй?! – взревел он.

– Ну, она… – замялась Биб, – она это… того… в больнице, в общем.

– У неё воспаление коленного этого… чашечки, – вставила Виталина. – Она с утра…

– Как – с утра?! – возмутился Бен. – Она была на завтраке и ничего никому не сказала! Она что, не знала, что сегодня матч?!

– А у нас сегодня матч?! – очень удивилась Виталина. Слишком сильно удивилась, как показалось Кэти.

Бен ничего не ответил, только скрипнул зубами и отвернулся.

На следующий день Кэти подкараулила Натали Амифорд после завтрака, отозвала в сторонку и спросила:

– Почему ты свернула? Зачем ты дала мне поймать снитч? Ведь ты же сама могла…

– А ты не поняла? Если бы одна из нас не свернула, мы бы врезались друг в дружку! Мы же неслись прямо друг на друга! И я поняла, что ты сворачивать не собираешься.

– Чёрт! Я даже не думала об этом…

– Ты настоящий ловец, Кэти… – признала Натали.

– Я?! Я чуть было не проиграла. Я ещё никогда не играла с таким ловцом, как ты! – запротестовала Кэти. – Если бы не наши загонщики, я бы вряд ли…

– Разве ты ещё не поняла? Квиддич – это командная игра. Если ваши загонщики мешали мне, так и наши не сидели сложа руки. А я говорю о другом. В решающую минуту ты думала только о цели. Ты не отвлекалась на всякие мелочи, вроде опасности, которой подвергаешься, не думала о том, что произойдёт, если мы столкнёмся… Ты видела только снитч. А я вот успела подумать о своей безопасности. Вместо того, чтобы просто лететь к цели сломя голову, я анализировала: что если так… а что, если эдак. У меня не хватило мужества рискнуть. Я свернула. Я уступила. А ты выиграла.

Глава 16

Снег, снежок, а также вопросы жизни и смерти

А через день выпал снег. Ночью похолодало, и на очередном уроке профессор Граббли-Планк порадовала студентов: семиногие пентавинги попрятались наконец в свои уютные норки. Но, хоть и установилась зимняя погода, зима эта была совершенно безрадостная: выпавший наутро снег к вечеру таял и превращался в грязное месиво, которое за ночь иногда подмерзало. А иногда – нет, и тогда Филч ругался, потому что всё, что ещё не высохло и не вымерзло, – неизменно перетаскивалось в школу. Домовые эльфы мелькали тут и там: им приходилось постоянно подтирать грязные следы на полу. И хоть общеизвестно, что много-много домашней работы – это необходимейшее условие для полного счастья домовиков, Кэти терзалась угрызениями совести, видя их старания. В общем, счастливы были только пентавинги в своих норках.

Таким был весь январь и начало февраля. И только потом ударил долгожданный мороз и выпал снег, который к вечеру не растаял. Кэти так и не поняла: то ли природа смилостивилась наконец, то ли это постарался профессор Дамблдор.

Загадка сниджетов, заблудившихся над стадионом, так и осталась загадкой. Кэти подумала, что это могло быть чьей-то дурацкой шуткой. И, как только ей пришло в голову, что шутка эта именно дурацкая, тут же всё стало на свои места и даже появилось предположение, кто мог так пошутить… Но доказательств не было, и Кэти своей догадкой ни с кем не делилась. Тем более, что «подозреваемые» вели себя тише воды ниже травы и больше Кэти ничем навредить не пытались.

По свежему снегу Кэти выбралась на очередные сезонные заготовки. Но сначала она подкараулила Граббли-Планк и выяснила, что урожая хогвартских тофусов хватит на всех: и для сниджетов, и для сумасшедшего экспериментатора из Косого переулка.

– Ну почему сумасшедший? Да, считается, что тофусы невозможно подвергнуть какой-либо обработке. Эдак легко сказать: невозможно… Конечно, невозможно, если даже не пытаться! Пусть экспериментирует, зато, если получится – это же будет огромный вклад в магическую науку!

Получив разрешение, и даже одобрение профессора, Кэти собрала богатый урожай. Засыпанные снегом, розовато-серые грибочки очень легко тем не менее находились. Оказалось, тофусы обладают удивительным, уникальным свойством: они, если можно так выразиться, – теплокровные грибы. Испускаемое ими слабое, едва заметное, тепло постепенно подтапливало снег. В результате луг, засыпанный снегом, выглядел как пирог с земляникой, в котором каждая ягодка угадывается под тестом самым приятным образом.

А Мелисса в очередном письме предложила поискать ещё и снежки:

…ты уже знаешь, что такое корпускуляция. Так вот, снежки – это корпускулированный снег, только корпускулированный не магом, а самой природой, понимаешь? Почитай «Исследования самородных магических образований» Рене и, если сыщешь, «Снежную лепёшку» Марка Эванса. У Рене подробно описан этот феномен, а Эванс даёт толковые рекомендации по сбору снежков. Думаю, у тебя всё получится. Если найдешь хоть один – будет здорово.

Кэти убила всё воскресенье на поиски загадочных снежков. Нашла только один, зато, судя по описанию в «Исследованиях», ей попался крупный экземпляр. Обрадовавшись, она понеслась в школу, намереваясь тут же отрядить Спиро с посылкой – не стоило откладывать отправку столь недолговечного объекта. Но дорогу преградил Филч.

– Это что за безобразие?! Мало грязи наносите ногами, так ещё и в руках тащат!

Кэти растерялась: человеку непосвящённому, такому как Филч, сложно было бы объяснить значимость грязноватого комка снега в её руках. Но она попыталась:

– Это же снежок!

– Вижу, что снежок! Совсем обнаглели! Иди, иди отсюда!

Радость обладания замечательным трофеем померкла. Что толку в этом трофее, если нельзя передать его по назначению? Она огляделась вокруг – кто бы помог отвлечь чрезмерно усердного стража? Как бы пронести мимо него добычу?.. По расчищенной дорожке недалеко от подъезда, заложив руки за спину, прогуливался профессор Реддл. Обратиться за помощью к собственному декану – что может быть естественнее? Однако Кэти очень сомневалась, что из этого выйдет что-либо путное. Но другого выхода не было.

Она подошла к Реддлу:

– Сэр! Не могли бы вы мне помочь?

– Что ещё?

– Сэр, мне нужно срочно отправить посылку, а…

– Я вам что – почтальон? – раздражённо бросил Реддл. – Идите в совятню и не приставайте со всякими глупостями, не видите – я занят!

– Но Фи… то есть, мистер Филч не пускает меня в замок. Не могли бы вы…

– В чём дело? – Кэти подпрыгнула от неожиданности – сзади неслышно подошёл Снейп.

– А, пустое! – Реддл пренебрежительно махнул рукой. – Пойдёмте, коллега, я уж заждался.

Но Снейп не двинулся с места, он разглядывал Кэти, вернее, ком снега в её руках.

– Это снежок, – объяснила Кэти.

– Да? Неужели? – Снейп пригляделся. – Да, снежок… И что вы собираетесь с ним делать, позвольте полюбопытствовать?

У Кэти появилась надежда: может, профессор Снейп захочет помочь?

– Э-э… Видите ли, я должна срочно послать его Мелиссе Грамен, я хотела только сходить за совой, а мистер Филч…

– За совой? – Снейп поднял наконец глаза на Кэти. – Не думаю, что это разумное решение… Впрочем, пойдёмте-ка со мной.

– Эй, какого чёрта, Северус! Мы же собирались…

– Ладно-ладно… Это не займёт много времени.

– Ты что, в гувернантки определился?!

Снейп поморщился, ожёг Кэти колючим взглядом и ответил:

– До гувернантки мне далеко. Но я не могу смотреть, как пропадает ценное сырьё.

Филча он утихомирил одним только взглядом. Потом пронёсся по коридору и спустился в свою лабораторию – Кэти едва поспевала за ним. Войдя в кабинет, Снейп принялся разжигать камин.

– Не следует медлить с отправкой, – заметил он, мрачно зыркнув на Кэти. – Совиная почта не подходит для экстренных посылок.

После этого он взял с каминной полки какую-то замызганную коробочку и, дождавшись, когда огонь разгорится, бросил в камин горсть порошка. Пламя тут же окрасилось в зелёный цвет, подобное Кэти уже видела при перемещении по каминной сети.

Минут через пять огонь расступился, и в камине появились голова и плечи Мелиссы Грамен.

– Привет, Северус! Честно говоря, не ожидала увидать тебя…

– Здравствуй, Мелисса, – Снейп отступил в сторону.

– О, Кэти! Рада тебя видеть! – Мелисса лукаво подмигнула.

Кэти смущённо пробормотала что-то в ответ.

– У мисс Эбдон для тебя срочная посылка. Я подумал, обидно было бы получить талую, зато корпускулированную, воду.

– Неужели нашла снежок?!

Кэти показала ком грязного снега, не таявшего в горячих ладонях.

– Здорово! Давай сюда!

– Э-э-э…

Снейп забрал из рук Кэти снежок и швырнул его прямо в огонь. Кэти не успела удивиться или испугаться, а Мелисса уже держала снежок в руках:

– Какой большой! Отлично! У меня заказчик на крупную партию снадобья от фолликулярной ангины.

Снейп хмыкнул:

– Неужто ты сама не можешь корпускулировать снег? В жизни не поверю!

– Смеёшься? Какой снег в Косом переулке?

– Ты могла бы поручить это своей подручной, – Снейп небрежно кивнул в сторону Кэти.

– Оно можно, конечно, но ты же сам знаешь разницу между снежком и корпускулированным в лаборатории снегом.

Снейп пожал плечами:

– Снобистские предрассудки. Лично я разницы не вижу.

– Ладно, обсудим это как-нибудь в другой раз! – Мелисса окинула влюблённым взглядом ком снега. – Молодец, Кэти. Северус, спасибо громадное, ты, как всегда, душка.

Кэти поперхнулась. Мелисса рассмеялась.

– Мелисса, ты подрываешь мою репутацию, – неохотно усмехнулся Снейп и покосился на Кэти.

– Ха, твоя репутация! По-прежнему обижаешь студентов?

– Их обидишь, как же! – Снейп сделал свирепое лицо и снова глянул на одну из своих студенток.

Мелисса опять засмеялась и так, смеясь, исчезла среди языков пламени. Снейп одним взмахом волшебной палочки погасил огонь и повернулся, как всегда, мрачный, но с ехидной ухмылочкой, затаённой в уголке рта.

– Спасибо, сэр! – выпалила Кэти.

Снейп процедил:

– Не за что. – Потом добавил: – Я вас больше не задерживаю!

Кэти тут же стало неловко, она вспомнила, что Снейп ради неё отложил какие-то свои дела и она продолжает отвлекать его. Но тут Снейп немного оживился и предложил:

– Разве что вы захотите заняться приготовлением вытяжки из слюны бородавочника?

Кэти помотала головой, попятилась и, открыв спиной дверь, вывалилась из кабинета.

В целом, если судить по результату, день удался. А учитывать неприятный осадок, оставшийся в душе после стычки с Филчем, общения с Реддлом и нежданной помощи Снейпа, не стоило, наверное, – в первый раз, что ли? И не в последний, это уж точно!

Вечером Ребекке прислали коробку с домашними сладостями; миссис Скоут готовила отлично, особенно ей удавались шоколадные коржики и кексики с изюмом. Так что день и закончился неплохо.

Жизнь продолжалась, и всё было хорошо. То есть хорошо было всё: трудности казались вполне преодолимыми, задачи решались как бы сами собой, отношения с одноклассниками складывались замечательно, у преподавателей Кэти была неизменно на хорошем счету. Были, конечно, уроки любимые и нелюбимые. Но, с другой стороны, – ведь все уроки волшебные. Как может быть, например, нелюбимым предмет, если это «История магии»? Да, скучно, но ведь это история Магии! А «Уход за волшебными животными»?! Да, животные, за редким исключением, малосимпатичные, но Волшебные же! Даже нелюбимое зельеваренье было нелюбимым только из-за преподавателя, его ведущего. Но… и профессор Снейп последнее время стал… нет, не более симпатичным и не менее вредным… Пожалуй, каким был, таким и остался. Это Кэти изменилась: она уже не принимала так близко к сердцу его несправедливые придирки и язвительные замечания на занятиях. Если раньше она делала усилие, чтобы казаться невозмутимой, теперь стала такой на самом деле. Потому что познакомилась с другим Снейпом – серьёзным, внимательным, строго оценивающим её работу, но и готового прийти на помощь в случае неудачи. Вот и происшествие со снежком – ведь он здорово её выручил! Что за нелепую маску носит он во время уроков? Будь профессор Снейп всегда таким, каким бывает по вечерам в своей лаборатории, для многих студентов он стал бы любимым преподавателем! Так ведь нет – репутация!

– Эбдон! Это что за бурда? Моча гиппогрифа? Прокисшие сопли шипохвоста? Я ведь, кажется, ясно объяснил, что пену нужно снимать только через восемь минут после закипания! Десять баллов с Гриффиндора. И начинайте сначала! Только на этот раз не ворон ловите, а…

Кэти вздохнула. Вот так всегда: стоит чуть отвлечься – и этот ехидный зануда тут как тут со своей репутацией!

Малый кубок был, похоже, выигран досрочно. Весной предстояла ещё одна игра, но всем было ясно уже сейчас, что и в этом году победные пятьдесят очков заработал Гриффиндор. Не так благополучно обстояло дело у первокурсников, но и они имели реальный шанс выиграть награду.

Тренировки в качестве запасного ловца успешно продолжались. После победной игры с участием Кэти, Мери стала гораздо осмотрительнее. К тому же, и Бен сильно охладел к своему «блестящему» ловцу после той истории с «воспалением коленной чашечки».

В общем, всё было хорошо. Вот только…

Почему иногда так тревожно замирает сердце? Почему при встрече с друзьями не хочется ни дурачиться, ни болтать о квиддиче, ни сплетничать об одноклассниках, ни обсуждать уроки и надвигающиеся экзамены?

После беседы с Дамблдором не только Кэти занялась необычными расследованиями. Джорджиана, например, строила предположения, что же может быть страшнее смерти.

– Мучительная смерть! – не задумываясь выпалил Патрик.

– Это понятно… А всё же, страшнее любой смерти?

– Болезнь? – предположил Мэтью. – Долгая и мучительная, и…

– А я вот подумала, очень трудно перенести, если тебя вдруг оклеветали, – предложила свой вариант Кэти. – Если все вокруг обвиняют тебя в чём-то ужасном, и только ты знаешь, что ни в чём не виновата, а доказать не можешь.

– О! Вот ещё! Рабство! Представляете себе – на всю жизнь и без надежды на освобождение.

– Позор?.. Бесчестье?.. – Джорджиана подолгу размышляла над каждым предположением, примеряя его к возможному окончанию цикла, пытаясь представить, как это может быть. Её долго занимал этот вопрос.

А потом она заинтересовалась вопросом смерти вообще. Ну, и жизни тоже.

Мэтью захватила другая идея. Он подписался на «Маглы в современном мире» и какой-то магловский еженедельник и теперь собирал вырезки о многочисленных боевых действиях, террористических актах, бандитских нападениях. Потрясая кипой газетных листов, он кричал:

– Мир стал добрее?!! Посмотрите на это! Ирак! Афганистан! Бомбы в посылках! А прошлогодние взрывы в метро? Террористы в каждой стране, в каждой! Стараниями маглов окончание цикла наступит ещё не скоро.

– Это ведь хорошо, – заметил Патрик. – Мы успеем подготовиться.

– Чего же тут хорошего? – нахмурилась Джорджиана. – К чему ты успеешь подготовиться?

– Мы успеем что-нибудь придумать, чтобы этот цикл не закончился вообще!

– А вы заметили, ведь и Дамблдор довольно спокоен, не суетится, а теперь твои эти… изыскания… – Кэти кивнула на пачку газет. – В самом деле, цикл закончится ещё не скоро, что бы это ни было. Так, может, удастся наконец выяснить имя этого древнего злодея?

И расследования продолжались. Правда, пока безуспешно.

В соревнованиях по квиддичу не произошло никаких неожиданностей. Как и ожидалось, Слизерин выиграл у Хаффлпафа, а Гриффиндор – у Ровенкло.

Кэти и Бен постарались, и Мери подошла к решающему матчу в отличной форме. Ей пришлось тренироваться до изнеможения, она так и не освоилась с «Бешеной Палкой», но, как убедилась Кэти на собственном опыте, главное в искусстве ловца вовсе не марка метлы. Мери и на своей «Молнии» добилась хороших результатов. Наверное, её подстегнул успех Кэти в предыдущем матче, да и Бен во всеуслышание заявил, что не потерпит в команде зазнаек и бездельников. Трэй взялась за ум и упорно тренировалась.

За время тренировок Мери и Кэти …нет, они не подружились. И даже не сблизились. Но Мери перестала относиться к Кэти враждебно, а Кэти охотно приняла эти отношения – откровенная, тупая неприязнь трёх подружек её, мягко говоря, достала.

В результате сборная сыграла блестяще и выиграла у Ровенкло с разгромным счётом четыреста двадцать – двести десять. А Мери Трэй вернула себе расположение капитана.

Но чемпион будет определён только в последнем матче, который планировался в апреле. Бен обложился таблицами с результатами всех игр сезона и вычислил, что если слизеринцам удастся выиграть у Ровенкло с перевесом в триста шестьдесят очков – они выиграют и Кубок. А если проиграют, что маловероятно, или даже выиграют, но с меньшим разрывом в счёте, – победителем будет Гриффиндор.

– Жаль, что победа теперь не зависит от нашей игры. Всё, что мы могли сделать – мы сделали. Теперь остаётся только ждать.

– Выпустить сниджетов… – пробормотала Мери.

– Что? – встрепенулась Кэти.

– Ничего, – Мери зыркнула исподлобья, – тебе послышалось, понятно?!

Кэти пожала плечами: понятно, что ж тут непонятного?

Ожидание скрасила заключительная баталия второкурсников за Малый кубок.

Играли с командой Хаффлпаф. Эта игра ничем не выделялась среди множества других. Силы команд были примерно равны, а вот Кэти, похоже, становилась выдающимся ловцом. Она, как обычно, с первой минуты матча не спускала глаз со снитча. Но, не желая разочаровать зрителей, собравшихся в это погожее весеннее утро на стадионе, не стала ловить снитч сразу же. Она летала над полем, следя за действиями Пола О’Брайена, ловца соперников, и в то же время присматривая за золотым мячиком. Когда Пол заметил наконец снитч и бросился вслед, Кэти рванула наперерез, ей без труда удалось отвлечь ловца, и снитч, по своему обыкновению, улизнул в неизвестном направлении. То есть, неизвестном для всех, кроме неё, Кэти. Она вслед за крошечным мячиком скрылась в облаке. Однако почти сразу пришлось вернуться: внутри облака, как в густом тумане, почти ничего не было видно, и существовала опасность, что снитч вынырнет из этой белесой мути незамеченным.

Игра продолжалась уже около часа, когда Кэти наскучило бестолковое мельтешение. Она узнала у Марка счет: сто восемьдесят – сто шестьдесят. Кто ведёт, уточнять не стала – это было неважно, – и поймала наконец снитч. Это не составило труда – он, как частенько это делал, плясал прямо над головой одного из ловцов, на этот раз – Пола О’Брайена.

Этот год оказался исключительно успешным для Гриффиндора. Свой Кубок выиграли и первокурсники – небывалое событие, команда без ловца и одного из охотников не просто достойно сражалась, – выигрывала. Третьекурсники, правда, не без труда, но победили в двух играх из трех и, неожиданно для всех, оказались обладателями заветного приза. А в финальной игре за Кубок Хогвартса Ровенкло оказал отчаянное сопротивление, и Слизерину не удалось достичь желанного отрыва от соперников. Итак, в этом году Гриффиндор стал абсолютным чемпионом по квиддичу – такого события не помнил никто из нынешних студентов. Реддл, сияя, пообещал выяснить, когда последний раз их факультет добивался такого результата, но в последовавшей далее суматохе празднования забыл своё обещание.

Глава 17

ЗАПРЕТНЫЙ ЛЕС

Гриффиндор праздновал целый месяц. Уже вовсю шла подготовка к экзаменам. Даже самым завзятым бездельникам пришлось наконец приступить к занятиям. А Гриффиндор всё упивался своей победой.

– Если так и дальше пойдёт, вы проиграете соревнование между факультетами, – проворчал однажды Мэтью. – Все ваши квиддичные достижения съедятся неудовлетворительными оценками на экзаменах и штрафами за несанкционированные хлопушки.

Кэти только поморщилась – она была согласна с Мэтью. Её саму не очень привлекали весёлые сборища в общей гостиной по вечерам или на лужайке перед замком в выходные дни. А готовиться к экзаменам она давно начала в компании Алисы и Квентина. Несмотря на то, что в течение года все трое – даже Квентин, понукаемый Алисой – занимались усердно, подготовка уже выявила множество прорех в их знаниях. И теперь все эти прорехи прилежно устранялись.

Как-то вечером, после целого дня занятий, Кэти и Алиса отправились в библиотеку – им показалось мало той дюжины учебников, которые они уже приволокли в свою комнату. Срочно понадобились справочник по фазам венерианских спутников и атлас магических растений Ирландии.

Алиса подошла к мадам Пинс, а Кэти, располагающая способностью вмиг находить нужную книгу и нужную информацию, сразу направилась к стеллажам с книгами по астрологии.

Там, в укромном уголке, вокруг большого стола собралась компания. Кэти показалось, что компания эта какая-то странная, разношёрстная какая-то. Она заметила и Мери Трэй с Виталиной (а где Биб, интересно?). Здесь же примостились неразлучная парочка: Роберт МакВерити и Джейн Уайт, – и их приятельница из Слизерина Фанни Амифорд; ярко-рыжими шевелюрами выделялись близнецы Майк и Хелен Данн – второкурсники Хаффлпафа и Слизерина.

Кэти быстро отыскала нужную книгу. До неё донёсся громкий шёпот:

– Оборотни! Да что ты можешь знать об оборотнях?

Кэти насторожилась. Она узнала голос Гестиса МакМалуса.

– Да враки всё это! Я точно знаю: оборотни – вполне приличные ребята. Они просто как бы анимаги, – голос Джейсона Фоума прозвучал категорично, как всегда.

Кэти покачала головой: ребята, вы на занятиях чем слушаете?

– Скажешь тоже – анимаги! – не согласилась и Мери.

– Ну да! Волшебник, который превращается в какое-нибудь животное, – это ведь и есть анимаг!

– Ребята, вы вообще учебники читаете?! Во-первых, анимаг – это…

– Брось! – оборвала Мери. – Вот только лекции нам сейчас не хватает.

– А я вот точно знаю, что в Хогвартсе когда-то даже преподавал один оборотень! И, говорят, очень хороший был учитель, – упорствовал Джейсон.

– И где же он теперь, такой хороший учитель? – поинтересовался МакМалус.

– Ну, это, наверное, давно было…

– Ты хочешь сказать, вышел оборотень из Запретного леса и решил: дай-ка поучу ребятишек уму-разуму? – Кэти узнала насмешливый голосок Фанни.

– А ты не знаешь – и молчи! Конечно, не из леса! Но самый настоящий оборотень!

– Эй! Реддл же говорил, что в Запретном лесу живут какие-то чёрные оборотни, какие-то особенные… не помню, что там в них необычного, но очень опасные!

– Чёрные, белые – какая разница? – Мери скривилась. – А в лес нас не пускают – понятно почему. Нужно же что-то запретить! Ведь взрослые не могут без того, чтобы не запрещать хоть что-нибудь! Не было бы здесь леса – запретили бы вокруг озера гулять!

Кэти давно стояла рядом, засунув книгу под мышку и привалившись плечом к стеллажу.

– Хотел бы я посмотреть на этого чёрного оборотня… – задумчиво произнес МакМалус.

– А пошли! – тут же предложила Мери. – Пошли, Дамблдора нет. Старушка МакГонагал тоже в Лондон умотала… Кто нас остановит? Филч уже спать, наверное, улёгся!

– Да нет, Филч, по-моему, вообще не спит, – усмехнулась Фанни.

– Так что, Филча бояться, что ли?

– Ты хочешь сказать, что мы сможем улизнуть в лес, а никто и не заметит? – загорелся Роберт.

– Кто это – мы? – возразила Виталина. – Маленьким давно спать пора.

– Кто это тут маленький? Кому это спать пора?! – возмутилась Фанни.

– Да нет, глупости! Не знаю, что там за оборотни, но в Запретном лесу, говорят, много всякой нечисти, – сказала Хелен.

– Кто говорит-то? – артачилась Мери.

Но и Хелен не сдавалась:

– По опушке побродить – это я ещё понимаю, а в лес даже Хагрид, по-моему, без необходимости не ходит, – Хелен поднялась. – Пойдем, Майк, ты ещё собирался позубрить функции магических переменных.

Близнецы удалились.

– Так, – Мери оглядела оставшихся. – Кто ещё струсил?

– И охота тебе связываться с малышнёй? – Виталина перегнулась через стол к Мери.

– Я тоже, пожалуй, пойду… – Джейсон Фоум выбрался из-за стола. – Анимаги из Запретного леса меня не интересуют, а вот завтрашняя контрольная по трансфигурации…

– Вот и хорошо, – Мери собрала учебники и оглядела оставшихся блестящими глазами. – Ну что, пошли?

– Погодите-ка, – Кэти подошла поближе. – Вы что, всерьёз собрались в лес?!

– А кто нам помешает, ты что ли? – прищурилась Виталина.

– Да нет, по мне, таким как ты, в лесу самое место, – усмехнулась Кэти.

– Пойдём-ка отсюда, – Джейн Уайт потянула Роберта за рукав.

– Погоди… я хочу…

– Пошли-пошли! – Фанни тоже вскочила. Роберт поплёлся за девочками, то и дело оглядываясь. Видно было, как хочется ему остаться со старшими товарищам, ещё поболтать про оборотней и Запретный лес, а то и выбраться туда, взглянуть хоть одним глазком на его таинственных обитателей. Ведь это так интересно!

Кэти обратилась к Мери:

– Послушай, это же очень серьёзно! В лесу действительно водятся чёрные оборотни, и именно сейчас, весной, они очень опасны!

– А, иди ты! – отмахнулась Виталина и тут же повернулась к подружке. – Жаль, что Биб застряла, правда, Мери? А может, подождём её? Вместе веселее.

Мери бросила взгляд на часы и помотала головой:

– Нет, Биб ждать не стоит. Флитвик будет гонять её допоздна. Ладно, в следующий раз втроём сходим. Пошли! – она вскочила и направилась к выходу.

– Подожди! – Виталина задержалась. – Книги здесь оставлю. Мы же быстренько – туда и обратно, да? Вечером заскочу и заберу.

Мери постояла, наморщив лоб, и тоже сложила свои вещи на столе. МакМалус давно закинул сумку за спину и теперь стоял, нетерпеливо переминаясь.

Кэти с отчаянием смотрела на эти сборы. Она сделала ещё одну попытку:

– Да погодите же! Неужели вы думаете, что никто не заметит, что вы ушли в лес?! Ведь вас накажут! За это и из школы можно вылететь, запросто!

– Не заметят. Если только кто-нибудь, – Мери выразительно глянула на Кэти, – не проболтается!

Виталина взяла Мери под руку, и они направились к выходу из библиотеки. За ними, засунув руки в карманы, шагал МакМалус. Кэти, помедлив, двинулась следом. Проходя мимо Алисы, она сунула ей справочник:

– Держи, я сейчас!

В коридоре их, запыхавшись, догнал Роберт:

– Я с вами! – он заметил Кэти и обрадовался: – Кэти! Ты тоже? Ты с нами? Здорово!

Виталина нахмурилась. МакМалус пожал плечами. Мери мотнула головой: пошли.

А ведь Кэти почти было решила махнуть рукой на Мери и её спутников: Виталину и Гестиса. Хотят посмотреть на оборотня? – да пожалуйста, увидят! А скорее всего, покрутятся на полянке возле леса, да и повернут обратно: вряд ли осмелятся на ночь глядя лезть в Запретный лес – страшновато всё же. А может, сообразит всё-таки кто-нибудь, чем это грозит, вовремя остановится. Но теперь, когда к ним присоединился и Роберт, похожий сейчас на щенка, дождавшегося прогулки, она поняла, что не сможет так просто сделать вид, что её это не касается. И она кивнула: да, и я с вами.

Из школы вышли по одному, только Мери и Виталина по-прежнему держались парочкой. Собрались около ближайшей скамеечки, на которой уже расположились старшекурсники, потом перешли к следующей компании, веселящейся неподалёку. Было ещё не очень поздно, только-только начало смеркаться, погода стояла погожая, и студенты не торопились в опостылевший за зиму замок. Поэтому никто не удивился и не подумал остановить группу, неторопливо двинувшуюся вокруг озера.

По дороге Виталина и Мери о чем-то шушукались, то и дело заливаясь смехом, Роберт пристроился к МакМалусу, и они, шли, сдержанно переговариваясь, как и положено мужчинам, отправившимся навстречу опасности. Роберт изо всех сил старался не выказывать своего восторга, Кэти видела, что он едва сдерживается, чтобы не пуститься вскачь, вприпрыжку, кувырком. А сама она тащилась позади и отчаянно пыталась придумать довод, против которого не устоит никто, самый упрямый упрямец признает её правоту и повернёт назад. Но довод никак придумывался.

«И заклинания против чёрного оборотня я так и не нашла», – подумала она. Но этот аргумент не остановит Мери, ищущую приключений на свою голову. А глупенькая Виталина и представить себе не может, что очередная проказа, задуманная Мери, может оказаться последней. Гестису тоже упрямства не занимать, и втемяшилось же ему вдруг посмотреть на чёрного оборотня… А Роберт… ведёт себя как ребёнок! «То ли дело мы в его годы…» Хм… А ведь год назад и Кэти с друзьями, не думая, не гадая, влипли в серьёзную историю. И начиналась эта история совершенно безобидно, а закончилась драконами и гоблинами. Впрочем, ещё не закончилась.

Приблизились к лесу. На опушке, за кустами боярышника, угадывался домик Хагрида.

– Послушайте, – Кэти предприняла ещё одну попытку, – Давайте возьмем с собой собаку, Малыша! Чёрные об…

Мери остановилась и резко повернулась, так, что Виталина едва удержалась на ногах.

– Послушай, ты! Мы тебя не звали, ты сама решила пойти с нами!

– Я…

– Вот и не вякай теперь! Собаку… Ты ещё Хагрида прихвати!

– Неплохая мысль, – пробормотала Кэти.

– А ещё лучше – Дамблдора дождись и у него разрешения попроси! – пискнула Виталина.

Гестис жевал какую-то травинку и смотрел в сторону, всем своим видом показывая, как ему надоели эти девчоночьи перебранки. Роберт широко распахнутыми глазами смотрел по очереди на Мери, на Кэти, Виталину, опять на Кэти.

– Всё, хватит, – отрезала Мери. Кто с нами – пошли. Кто хочет дождаться Малыша, Хагрида, кого там еще? – пусть остаётся! Пошли!

– Ой, а не встретим оборотней, ландышей наберём, правда? – оживлённо щебетала Виталина.

Тропинка, извиваясь, скрылась в зарослях ежевики и боярышника, облачённых в яркую весеннюю листву. Над головами раскинулись лапы сосен и елей, иногда-иногда мелькал кусочек неба среди переплетённых ветвей грабов, дубов, осин… Пришлось вытащить волшебные палочки. Пять люмосов осветили тропу и пространство метров на пять вокруг. Ребята выстроились цепочкой, Мери возглавила маленькую колонну, Кэти шла замыкающей, огонёк на палочке Роберта, слепя, колыхался перед её лицом. Поэтому Кэти ещё немного приотстала. Теперь она ясно видела всех четверых своих спутников. Первое, что она сделала, войдя в лес, – ободрала молоденькую осинку, догнала Роберта и сунула пучок веток ему в руку.

– Это так, на всякий случай, – пробормотала она.

Шли быстро, высоко подняв над головой огоньки. Тёплый майский день давно сменился таким же тёплым вечером. Но Кэти пробирал озноб, и она даже не пыталась понять: от промозглой сырости или от тревожного беспокойства. Разговоры прервались сами собой; с тех пор, как вошли в лес, никому, даже Виталине, не хотелось ни шутить, ни смеяться. И лес угрюмо молчал: ни обычного весеннего птичьего гомона, ни жужжания насекомых. Только шорох шагов по тропинке и… Да нет, это тоже шорох шагов. Кэти нервно обернулась назад – темно, никого и ничего. Вот только… показалось или нет, что слева, меж тёмными силуэтами елей сверкнули кроваво-красные огоньки чужих глаз? Кэти насторожилась… да нет, показалось, наверное. Она помахала веткой осины и прислушалась: всё тот же шорох шагов пяти пар ног.

Роберт споткнулся и вскрикнул.

– Что?! – тут же услышала Кэти сдавленный голос Мери.

– Всё в порядке, – ответил Роберт.

Но все уже остановились и сгрудились вместе, оглядываясь по сторонам. Кэти поняла, что напряжение и беспокойство одолели не только её.

Мери откашлялась и предложила:

– Ну что, пошли дальше?

Роберт и Гестис переглянулись, и Гестис кивнул. Кэти не ответила, она вглядывалась в тёмные силуэты разлапистых ёлок. Виталина, вцепившись в руку Мери, тоже упорно пыталась что-то разглядеть в полумгле.

– Мне кажется… – прошептала она, – там кто-то есть.

– Тс-с… – Мери стряхнула руку подружки и прислушалась.

Кроме громкого пыхтения Виталины и собственного дыхания, Кэти услышала только какой-то глухой топот. Не сразу она сообразила, что это не топот, что это её собственное сердце бьётся так громко и неритмично.

– Не сопи мне в ухо! – громко зашипел МакМалус, отшатываясь от Виталины.

– Пошли! – Мери двинулась дальше.

Остальные тут же последовали за ней, чтобы находиться поближе друг к другу. Вместо легкомысленного веселья, царившего поначалу, ощущалась смутная тревога, и даже страх. Кэти было не по себе, она давно уже чувствовала на себе чужой взгляд, недобрый взгляд, хищный, от которого мурашки бегают по спине и волосы шевелятся на затылке.

А тропа бежала всё дальше, уводила в самую глубь Запретного леса.

Кэти посмотрела на часы и поразилась: они шли уже почти час. Так далеко в лес Кэти ещё не заходила. На занятиях Граббли-Планк их никогда не пускали дальше опушки. А оборотень, который нынешней осенью заманил её в лес, воспользовался другой тропинкой и не успел забраться в самую глушь.

Мери остановилась. Виталина ткнулась ей в спину и стала рядом. Оказалось, что тропинка раздваивается: один рукав забирает круто влево, кажется, к дороге на Хогсмид. А вот правая дорожка вела в чащу.

– Куда теперь? – шёпотом спросила Виталина.

– Ещё не поздно вернуться, – предложила Кэти, надеясь, что ещё и впрямь не поздно.

Мери поёжилась, но, не говоря ни слова, решительно свернула направо.

Скоро лес, как ни странно, поредел, подлесок почти исчез, стало светлее. По-прежнему было неестественно тихо. Кэти отчётливо ощущала чужое присутствие. Ей не нужно было оглядываться, чтобы убедиться, что за ними пристально наблюдают.

И вдруг деревья неожиданно расступились, и путники, уже порядком уставшие, очутились на большой поляне. Не сразу заметили они, что на поляне, кроме них, есть кто-то ещё. Палочки давно погасили и попрятали в карманы – глаза привыкли к полумраку. Только Кэти оставалась во всеоружии: в правой руке палочка, в левой – ветка осины. И она первая заметила чужого. Сердце ёкнуло: кажется, всё повторялось. На поляне, прямо на траве, удобно расположился незнакомый человек. На нём были надеты голубые потёртые джинсы и розовая, в полосочку, рубашка. Он приветливо улыбался, глядя на ребят из-под смоляной чёлки.

– Ну вот, – Мери постаралась, чтобы вздох облегчения показался разочарованным вздохом. – Шли-шли, забрели чёрт-те куда. И вот, полюбуйтесь: даже в сердце Запретного леса встречаются люди.

Кэти пристально глядела в глаза незнакомцу. Тот, не переставая улыбаться, поднялся, непринуждённо потянулся и сделал шаг навстречу.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался МакМалус.

– Добрый, добрый, – закивал незнакомец, неторопливо приближаясь к ним.

Кэти оглянулась на своих товарищей и вдруг заметила, что в руках у Роберта ничего нет.

– Где ветки?! – громким шёпотом спросила она.

– Что? – Роберт недоумённо посмотрел на неё.

– Где те ветки, которые я дала тебе? Осина, где?

Роберт пожал плечами:

– Выронил наверное где-то. Или выбросил, а что? – и опять, как зачарованный, уставился на незнакомца, который уже стоял прямо перед ним.

Кэти отметила, что никто из её спутников и не подозревает об опасности. Все расслабились, кое-кто даже заулыбался, глядя на симпатичного незнакомца.

– Ну, и где твои оборотни? – иронически поинтересовалась Виталина.

– Ландышей тоже нет, – равнодушно отметил Гестис.

– Ландыши? Вам нужны ландыши? – обрадовался незнакомец. – Так пойдём, я знаю, где много ландышей. Пошли?

Роберт машинально кивнул, и незнакомец тут же с улыбкой протянул ему руку:

– Пошли! – повторил он.

Роберт потянулся навстречу, тоже улыбаясь.

– Стой! Не двигайся! Не прикасайся к нему! – в отчаянии заорала Кэти, непонятно к кому обращаясь – к Роберту или к незнакомцу.

Её услышали оба, и оба посмотрели на нее: Роберт обиженно и удивлённо, незнакомец – с милой улыбкой.

– Ты чего? – шёпотом спросил Роберт.

А незнакомец опять протянул к нему руку, и уже почти коснулся его, когда Кэти, больше не раздумывая, взмахнула палочкой и заорала:

– Репелло!

Не зря твердила она это заклинание день за днём. Не зря тренировалась на тяжёлых предметах обстановки в кабинете Флитвика. Отталкивающее заклинание удалось как нельзя лучше, и незнакомец отлетел метров на семь.

– Ты что делаешь?! – возмущенный вопль Мери разорвал тишину.

Незнакомец между тем не торопился подниматься с земли. Гестис и Роберт ринулись было ему на помощь.

– Стоять! – опять закричала Кэти.

– Ты что, с ума… – окончание застряло в глотке Гестиса: незнакомец перевернулся на четвереньки, вытянул руки далеко вперёд, вцепившись пальцами в траву, и …завыл.

Мальчишки тут же встали как вкопанные, а Кэти, в свою очередь, бросилась на помощь к ним. Оказавшись рядом с Робертом, она сунула ему свою ветку и прошипела:

– Назад! Быстро!

Но было уже поздно. Из-за кустов справа послышалось рычание, а издалека донёсся ответный вой. Симпатичный незнакомец в голубых джинсах и розовой рубашке на глазах начал превращаться в громадного чёрного волка.

– Назад… – помертвевшими губами прошептала Кэти.

Сзади послышался удаляющийся топот. Оглянуться было некогда. Всё внимание сосредоточилось на оборотне. А тот не спешил, он присел и опять завыл, вытянув морду кверху. И опять ему ответили несколько голосов, откуда-то издалека.

– Осторожно… тихо… не оборачивайтесь… – Кэти, Гестис и Роберт стали отступать назад, к тропинке. – Осина… Нужно найти осину… Слышишь, Роберт? Ни в коем случае не бросай ветку.

Выбрались наконец на тропинку. И тут из-за огромного вывороченного корня показался ещё один волколак. Гестис тоненько вскрикнул и побежал.

Роберт прерывисто вздохнул.

– Знаешь что… – Кэти решилась. – Беги.

– Нет… – голос Роберта сорвался.

– Беги. Догоняй остальных, и постарайтесь поскорее выбраться из леса и позвать на помощь.

– Ты что, собираешься остаться?

– Неужели ты рассчитываешь убежать от волков? Если мы сейчас побежим вместе, нас догонят в два счета. Так что… – Кэти постаралась унять дрожь в голосе и во всем теле. – Я отвлеку их. Беги… И зови на помощь. Хагрида… найдите Хагрида. Я постараюсь продержаться некоторое время, но надолго меня не хватит – убивать я не умею. Так что поторопись… – Кэти говорила отрывисто, не отрывая взгляда от двух оборотней, которые, по-прежнему не торопясь, подбирались всё ближе и ближе. – И помни: оборотни не переносят осину, ни в каком виде. Ни в коем случае не выбрасывай ветку, если есть возможность, держись осинника… Да, ещё огонь. Магический огонь они тоже не переносят. Беги!

Оставшись одна, Кэти тут же пожалела, что отослала Роберта. Очень пожалела, что отдала чуть ли не единственную свою защиту – осиновую ветку. А о том, что потащилась вслед за Мери и Виталиной в лес, она не переставала жалеть с самого начала.

Оборотни на мгновение остановились, и Кэти испугалась, что они сейчас бросятся вслед за Робертом. Это было нелогично, потому что только что она боялась за себя. Но оборотни не бросились в погоню – зачем? Ведь перед ними уже была одна жертва, дрожащая, беззащитная и беспомощная.

Беспомощная? Как бы не так! Кэти вскинула палочку вверх и выкрикнула:

– Люмос! – это было самое простое и, вместе с тем, эффективное решение: оба оборотня тут же припали к земле, прикрыв лапами морды.

А Кэти между тем быстро огляделась вокруг и шмыгнула за толстое-претолстое дерево. И этот её поступок чуть было не стал фатальным: жертву-то свою оборотни потеряли из виду, но и магический свет, который их отпугивал, перестал их слепить. Да и Кэти не видела нападающих, поэтому, когда сразу с обеих сторон послышалось разъярённое рычание, она пожалела и об этом своем поступке тоже.

Однако переживать о содеянном было некогда. Кэти отпихнула отталкивающим заклинанием одного зверя и тут же ослепила люмосом другого. Получив секундную передышку, встала поудобнее, прижалась спиной к древесному стволу, подняла палочку и приготовилась отразить следующую атаку. О том, чтобы пробираться к выходу из леса, не было и речи. То, что получилось осенью с одним оборотнем – не получилось бы теперь, с двумя. Кроме того, на этот раз она оказалась слишком далеко от опушки, да и о тварях, подвывавших вдали, не стоило забывать.

Пока Кэти вполне справлялась с парой волков, беспорядочно кидающихся на неё. Она то отпихивала, то ослепляла их. Но это не могло продолжаться долго, потому что, судя по приближающимся завываниям, вокруг собиралась целая стая.

Тогда Кэти придумала кое-что ещё. Прицелившись, она превратила в камень одного зверя, почти сразу под заклинание попал и второй. Кэти протиснулась мимо двух чёрных валунов в форме изготовившихся к прыжку волков. Безуспешно поискав глазами осины, она отступила к другому дереву, старому дубу, прижалась к нему спиной, и очень вовремя, потому что окаменевшие фигуры заворочались, зарычали, и одновременно бросились на неё. Повторив этот манёвр трижды, Кэти убедилась, что оборотни преодолевают заклинание превращения очень быстро – окаменение длилось всего три-четыре секунды. Кроме того, трансфигурация таких больших объектов отнимала много сил. А перебраться удалось всего-то метров на двадцать. Такими темпами она выйдет из леса не раньше, чем к следующим рождественским каникулам.

К несчастью, осинник остался слишком далеко – они проходили через него, только-только войдя в лес, а здесь не было ни одной, даже самой захудалой осинки. Кэти отшвырнула одного волка, другого, ослепила третьего… Да, стая приближалась. К нападавшей паре присоединилась ещё одна тварь – ещё больше и ещё злее. Скоро прибегут и остальные, и тогда Кэти придётся ох, как нелегко!

– Репелло! Люмос!.. Репелло! Омнис ляпис!.. – короткая передышка. Что же делать? Что делать? – Репелло! Репелло! Люмос!.. Репелло!

Сколько же времени она уже продержалась? Взглянуть на часы не было никакой возможности, а самой ей то казалось, что пролетело всего мгновение, то – будто она провела вечность, видя перед собой две, а теперь три… уже четыре оскаленных пасти. Нужно что-то придумать – одними люмосами и отталкиваниями долго не протянешь. И Кэти придумала.

– Люмос!.. Репелло! Репелло! Омнис ляпис – омнис ляпис – омнис ляпис – омнис ляпис!!! – и, не переводя дыхания: – Акцио осина!

Именно так Кэти удалось переместить свой каштанчик с грядки профессора Спраут под окна гриффиндорской башни. А сейчас она надеялась, что её призыв донесётся до ближайшего осинового дерева.

Сколько же всё-таки прошло времени? Успели ребята добежать до опушки и позвать Хагрида? Может, пора позвать на помощь?

– Малыш, ко мне!!! Репелло! Хагрид, на помощь! Люмос! Акцио осина! – Кэти отвлеклась и пропустила очередную атаку. И новоприбывший громадный волчара дотянулся до неё громадной лапой с ужасающими когтями. Левая рука тут же окрасилась кровью и онемела.

А вокруг толклось уже штук десять волков чёрной масти. Время от времени кто-нибудь выбирался из своры, поднимался на задних лапах и принимал человеческий облик. Кэти увидела миловидную молодую женщину, застенчивого подростка, благообразного вида старушку и кряжистого старика. Узнала она и старого знакомца, светловолосого мужчину. Но всех этих симпатичных людей портила одна мелочь: налитые кровью звериные глаза. И голоса их нисколько не походили на человеческие:

– Иди сюда, девочка… – рычал мальчик, на вид сверстник Кэти.

– Иди, иди сюда… – полная леди в твидовом костюме тянулась к ней своими пухленькими ручками.

Кэти ещё осенью обратила внимание на скудость словарного запаса чёрных оборотней.

Безуспешно попытавшись дотянуться до Кэти руками, оборотни перекидывались обратно в волков. И снова хриплое рычание, смрадное дыхание, громадные когти, чудовищные челюсти со страшными клыками…

– Люмос!.. Репелло! Репелло! Омнис ляпис! Люмос! Акцио осина! Репелло! Хагрид! Репелло! Репелло! Люмос! Малыш! – кажется или на самом деле магический свет становится всё более тусклым, а отпихиваемые чудовища отскакивают уже не на семь метров, а, в лучшем случае, на два? Кэти чувствовала, что слабеет. Уже не раз и не два дотянулась до неё когтистая лапа, уже мантия разодрана в клочья и на правой руке остались следы жутких зубов.

Кэти чувствовала, как подгибаются коленки. И дело было не только в том, что она устала. Это было следствие присутствия чёрных оборотней. Каждое их прикосновение будто выкачивало силы. И сил осталось совсем чуть-чуть. В голове будто кто-то бил в барабан, перед глазами стоял чёрный туман – Кэти почти ничего не видела, она только слепо тыкала палочкой перед собой и из последних сил шептала:

– Люмос… Репелло… Репелло… Акцио осина… Репелло… – Внезапно до её слуха донесся визг. Что случилось? – непонятно, и посмотреть нет никаких сил. – Люмос… Акцио осина… – В ушах зашумело, в глазах зарябило и ещё больше потемнело. Под ногами что-то зашуршало, хлестнуло по ногам. – Люмос… – Перед ней стояла молоденькая осинка, а у ног была свалена куча осиновых веток – засохших и свежесорванных, наверное, брошенных по дороге Робертом. Оборотни замешкались, многие обернулись людьми, а Кэти получила небольшую, но такую нужную ей передышку.

К сожалению, преграда, непреодолимая для одного оборотня, сегодня оказалась не слишком эффективной – оборотней было слишком много. На них работала их многочисленность, задние подталкивали передних, передние, наткнувшись на осину, визжали, рычали, хрипели, но деваться им было некуда, они пытались свернуть, тыкались влево, вправо, вылезали вперёд и – получали пучком осиновых веток по оскаленным мордам. Но, прежде чем вывернуться и убраться подальше из осинового ада, многие успевали махнуть когтистой лапой и оставить свои отметины – длинные рваные раны.

Кэти давно потеряла представление о времени. Непонятно было, как она ещё держится на ногах. Шум, производимый сворой оборотней, стоял невообразимый: вой, рычание, хруст веток под их лапами, выкрики-стоны: «Иди сюда, девочка!», шелест осинового веника, – и всё это на фоне гулких толчков крови в голове.

Когда очередная волна нападавших схлынула, а следующая собиралась с духом, Кэти показалось, что она слышит далёкий собачий лай.

– Малыш!.. Репелло! Пош-шёл вон! Люмос! – из последних сил выкрикнула она.

Неужели послышалось? Кэти, почти в бессознательном состоянии, отразила ещё одну атаку, получила ещё несколько ужасных ран.

– Малыш… Хагрид… Помогите… Ре…

Следующую атаку Кэти отбить не смогла. Сразу два оборотня вцепились в остатки её мантии, подбираясь к горлу. Осиновые ветки выпали из ослабевшей руки, стукнулась о землю палочка, и чёрная тварь опрокинула обессиленное тело на землю.

В это мгновение из-за деревьев выскочила громадная собака, выбежали две фигуры с волшебными палочками наизготовку, просвистела арбалетная стрела, на кучу монстров обрушилось заклинание, разметало её и превратило оборотня, тянущегося к горлу Кэти, в кровавые ошмётки. Но этого Кэти уже не увидела и не услышала.

Глава 18

ПРЕДАТЕЛЬСТВО

– …безобразие!

– …потребуется очень много…

Тум-тум… тум-тум…

– …я всегда знал…

Тум-тум… тум-тум… темно…

– …нужно вызвать…

Тум-тум… тум-тум… больно…

–…что от этой девчонки одни неприятности…

Тум-тум… тум-тум… неприятности…

– …иди сюда… помоги мне…

Тум-тум… тум-тум… иди сюда… нет… девочка, иди сюда… тум-тум… где моя палочка…

– Осторожно… Господи…

– Да её выкупать надо в этом зелье!

Тум-тум… тум-тум… как больно… не трогайте меня… репелло…

– Ничего-ничего… всё хорошо…

Тум-тум… тум-тум…

– Да она живуча, как кошка! Думаю, я вам тут больше не нужен…

Кто это рычит?.. Тум-тум… тум-тум… темно… ничего не видно…

– Люмос… – все равно темно…

– Тише-тише… Всё хорошо… Всё позади…

– Принёс? Хорошо!

Тум-тум… Опять дятел… опять в моей голове поселился дятел…

– Вчерашней мази едва хватило. И приготовь в следующий раз побольше отвара.

Почему так темно?! Люмос!..

– Да на меня уже вся школа работает…

Темно… тум-тум… Дятел – это уже было… но почему всё болит…

– Вот и хорошо.

…больно… темно… страшно… почему темно… а может быть, надо просто открыть глаза?..

Кэти разлепила веки и тут же зажмурилась – приглушённый свет свечи в дальнем углу комнаты больно резанул по глазам. Лучше уж пусть будет темно. Но в темноте оборотни! И Кэти опять открыла глаза.

– Смотрите – она очнулась?!

Оборотень?!.. репе… Нет, оборотни симпатичные… это не оборотень… это…

– Где она?! Пустите! Где моя дочь?!

– С ней всё будет хорошо. Самое страшное уже позади…

– Тогда почему меня не пускают к моей дочери?!

Опять темно… и громко…

– Поверьте мне, с Кэти всё будет хорошо. С ней уже всё хорошо. Нужно только…

Со мной всё хорошо… только темно… и громко… и голова… Почему же так темно?!.. Люмос! Люмос!

– Пустите! Я мать! Пустите меня к моей дочери! Я хочу увидеть свою дочь!

– Успокойтесь…

Я слышу, мама… Мама?!.. Да почему же так темно?! Ах да, нужно просто открыть глаза…

– Кэти!!!

– Мама… всё хорошо, мама…

Окончательно Кэти пришла в себя через три дня. Мадам Помфри тут же влила в неё какое-то зелье.

Когда Кэти проснулась в следующий раз, рядом никого не было. Она оглядела свои руки, замотанные в несколько слоёв бинтов, пропитанных снадобьями. На горло тоже была наложена толстая повязка. Саднили раны на ногах, на животе, на боках и груди. Толчки крови, отсчитывая пульс, больно отдавались в голове. С закрытыми глазами было легче – от света голова просто раскалывалась.

Но Кэти быстро поправлялась. Она целыми днями спала, а как только просыпалась, очередное зелье вновь погружало её в целительный сон. Наконец раны затянулись, голова стала ясной и непривычно пустой. И только тогда Кэти обратила внимание, что к ней никто не заходит. Обычно ведь заболевших товарищей навещают одноклассники, рассказывают новости, приносят разные лакомства, домашние задания…

В этот раз всё было по-другому. К Кэти так никто и не пришёл – то ли посетителей к ней не пускали, то ли… а вот об этом думать не хотелось. Она видела только мадам Помфри, знала, что профессор Снейп каждый день приносит свежую порцию противооборотневых снадобий. Да вопли профессора Реддла слышны были даже в самой дальней палате:

– Эта паршивка всю школу на уши подняла!

Как-то это всё было неправильно. Кэти наконец собралась с духом и поинтересовалась, когда же она сможет приступить к занятиям – времени до экзаменов осталось совсем мало. На это мадам Помфри долго молчала, потом сухо рассказала, что, как только Кэти принесли из леса, из Лондона вызвали миссис Эбдон, а из Калькутты – профессора Дамблдора. Правда, Дамблдор вынужден был вернуться, как только стало ясно, что жизнь его студентки вне опасности. А миссис Эбдон и сейчас поблизости, в Хогсмиде. И, как только Кэти станет лучше, мать заберёт её домой.

– Как – домой?

– После того, что ты натворила…

Всё вместе давало кое-какую пищу для размышлений. Кэти поняла, что её в чем-то винят. В чём? Единственная вина – её поход в Запретный лес. Вина серьёзная, ничего не скажешь. Только вот почему «эта паршивка»? А не «эти паршивцы»? Ведь она была не одна… Нет, информации маловато. Но делать всё равно было нечего, Кэти и так и эдак прикидывала, что же творится, почему она не видит никого, кроме заботливой, но нелюбезной мадам Помфри? Почему, кстати, и мадам Помфри, всегда такая приветливая, смотрит на неё зверем?

И Кэти пришла к выводу, что Мери Трэй со своей компанией как-то выкрутилась, и теперь именно Кэти обвиняют в том, о чём она сама пыталась предостеречь Мери.

Да, с закрытыми глазами было легче.

Наконец пришла миссис Эбдон.

– Ну, наконец-то. Ваша врачиха говорит, ты достаточно оправилась. Давай, собирайся, поедем домой. Я и так задержалась, хорошо, мистер Брикс вошёл в мое положение и дал отпуск.

– Мама, я не поеду домой!

– Если ты соберёшься за полчаса, мы успеем на этот ваш Хогвартский экспресс.

– Ма-ма! Я не поеду домой!

– Что значит – не поедешь? Ты больна…

– Я в порядке!

– Твой декан, этот симпатичный молодой человек, по секрету сказал мне, что лучше уж тебе уехать сейчас, пока ты больна, потому что иначе тебя просто-напросто исключат.

– Меня? За что?

– Раз декан говорит – значит есть за что! И, знаешь, я тебя даже ругать не буду – мне с самого начала не нравилась эта затея, эта ваша школа фокусников!

– Но декан не может исключить! Исключить может только директор, профессор Дамблдор!

– Ты что, хочешь дождаться Дабл… Дамл… директора, чтобы тебя исключили? – удивилась мать. – А по-моему, лучше уехать сейчас и не поднимать этот вопрос. А то знаю – наслушаешься столько гадостей, столько всякой грязи на тебя вывалят, вовек не оправдаешься!

– Мне не в чем оправдываться!

– Так-таки и не в чем?

– Я… – Кэти осеклась. Потому что виновата она всё-таки была, конечно… – Если виновата, то и отвечу! А оправдываться не собираюсь! Дамблдор разберётся, вот увидишь! А может, и не так сильно я виновата, чтоб сразу исключать! Может…

Анна долго пыталась образумить дочь, но Кэти упрямства было не занимать. В конце концов, мать плюнула и уехала одна. Одна осталась и Кэти. Когда мадам Помфри принесла очередную порцию зелья, Кэти прямо спросила:

– Мне ещё долго тут… оставаться? Я уже хорошо себя чувствую. Я столько пропустила, нужно заниматься…

Мадам Помфри с сожалением посмотрела на неё и покачала головой:

– Зря ты матери не послушалась… А теперь… Жди, когда Дамблдор вернётся. Он, конечно, добрейшей души человек, и многое может простить, но такое…

– Что?! – Кэти напряглась.

– А то сама не знаешь что?

Кэти помотала головой:

– Не знаю! В Запретный лес я уже забрела однажды, и что? Ругали, конечно, но…

– Эх! – мадам Помфри махнула рукой. – В том-то и дело, что не в первый раз! И ладно бы, сама забрела – сама виновата, сама и получила по заслугам. А ребятишек-то вести за собой зачем?! А ведь знала, куда идёшь, и чем это грозит! Это уже не просто шалость. Это серьёзно. За это и Дамблдор не простит. Тем более, Дамблдор!

– Ка-каких ребятишек?.. – растерялась Кэти. – Я не… Это что же получается… – Она умолка.

И всё стало на свои места. Неужели Мери Трэй, звезда квиддичного сезона, сумела перевернуть всё с ног на голову и обвинить в случившемся её, Кэти? Похоже, так и есть. Виталина, конечно, поддержала подружку. МакМалус? А что МакМалус – ему-то какое дело до Кэти? Наоборот, свалили вину на неё, а с них всех и взятки гладки… А Роберт? Неужели и Роберт испугался наказания и не осмелился рассказать правду? Как же так?!

Быстрее бы уж вернулся Дамблдор. Он-то разберётся, как дело было… А как разберётся-то? Ведь её-то никто не спрашивал, как всё произошло! И все: и Реддл, и Снейп, и даже добрейшая Поппи, – уверены, что это она такая злодейка! И теперь остаётся только показывать пальцем: это не я – это они такие нехорошие? То есть, оправдываться? Сваливать вину на других? То есть, поступать так, как поступили с ней? Но ведь она-то как раз и ни при чём! Как это ни при чём? В лес шла? – шла! Оборотней встретила? – а вот все воспоминания об оборотнях Кэти гнала от себя как дурной сон.

Эти терзания бодрости не прибавили. Наоборот, совсем было оправившись от страшных ран, Кэти вновь зачахла. И напрасно мадам Помфри давала ей двойные порции противооборотневой настойки – Кэти стала бледной, она целыми днями молчала, мысли, как поступить, не оставляли ни на минуту.

Наконец Кэти решила: будь что будет! Если Дамблдор или ещё кто спросит, что и как произошло – она расскажет правду: что зачинщицей похода была… не она. Что, напротив, зная о грозящей опасности, она всячески уговаривала… всех вернуться. А если версия Мери и её спутников сомнению не подлежит – ну и ладно! Ну и пусть! В Лондоне тоже люди живут! Только тоска-то какая в Лондоне… Ни тебе поколдовать, ни на метле полетать…

Кэти разрывалась между желанием остаться в Хогвартсе – а для этого нужно было назвать истинную виновницу, – и отвращением перед предательством, пусть даже Мери Трэй. На самом деле, справедливо было бы, чтобы расплачивались все: все вместе нарушили правила – всем и отвечать. И неважно, кто кого уговорил. Кто не захотел быть уговорённым, тот и не пошёл никуда. Кэти с тоской вспомнила тот разговор в библиотеке, когда близнецы Данн развернулись и ушли. Даже первоклашки Фанни и Джейн не соблазнились прогулкой по весеннему лесу. Эх, что теперь вспоминать…

Скорей бы вернулся Дамблдор.

И вдруг ужасная мысль пронзила Кэти: а что, если Дамблдор тоже уверен в её виновности и уехал, оставив распоряжение о её исключении? Неприветливость мадам Помфри, неистовство Реддла, даже то, что её изолировали от однокашников, – всё говорило в пользу такого предположения.

И всё же… скорей бы вернулся Дамблдор.

Дамблдор вернулся на следующий день. Кэти узнала об этом, когда в лазарет пришла профессор МакГонагал. Переговорив вполголоса с мадам Помфри, она вошла в палату и, не глядя на Кэти, скомандовала:

– Собирайтесь. Сейчас я провожу вас в вашу гостиную, а сразу после завтрака отведу к профессору Дамблдору. Одевайтесь, я подожду за дверью.

МакГонагал и всегда держалась чопорно и отстранённо, но сегодня она была сама сухость.

В самом мрачном расположении духа Кэти поднялась в спальню. Мрачное, почти враждебное молчание МакГонагал окончательно убедило, что всё решено, что её, Кэти, вина не подлежит сомнению. Она села в кресло, потянула было к себе подвернувшийся учебник, и тут же бросила – зачем? Всё равно сейчас её отведут к директору, объявят об исключении из школы – Кэти шмыгнула носом – и пойдёт она паковать чемоданы.

Как только эта мысль пришла в голову, Кэти встрепенулась: она не собирается лить слёзы и умолять оставить её! Исключат? Кэти разозлилась: ну что же, в Лондон, так в Лондон! Зато там не будет ни оборотней, ни Реддла, Мери Трэй и Снейпа, ни уроков трансфигурации и заклинаний, – Кэти опять всхлипнула, – и несправедливых исключений тоже не будет.

Она вскочила и бросилась собирать вещи, выгребла всё из тумбочки и с полки и заметалась по комнате, подбирая книжки, перья, носки, платки, какие-то давно забытые, но совершенно необходимые мелочи. Взгромоздив на постели огромную кучу, она вяло удивилась, что у неё скопилось, оказывается, столько вещей. Как же их теперь утрамбовать, чтобы всё влезло в небольшой чемодан и старую спортивную сумку? Хотя, пока она ещё в Хогвартсе:

– Диминуэндо! – пригодилось старое, испытанное заклинание.

Через несколько минут Кэти выволокла свой чемодан в гостиную, уселась в кресло, но тут же вскочила, стянула мантию, оставшись в стареньком вельветовом платье. Потом аккуратно свернула и уложила мантию поверх чемодана, пристроила тут же волшебную палочку и опять уселась, окинула прощальным взглядом уютную комнату. Она была готова к отъезду.

Ожидание затянулось. Кэти безучастно наблюдала в окно за облаками, постоянно меняющими свою форму. Наконец вошла МакГонагал:

– Вы готовы?

Кэти встала.

Профессор, всегда невозмутимая, на этот раз не смогла скрыть удивления:

– Почему вы не в форме? В чём дело?

Кэти пожала плечами и отвернулась.

– Вы же знаете, что появление на территории школы в таком виде недопустимо! Таковы правила!

Кэти молча смотрела в окно.

– Мисс Эбдон, вы меня слышите? – МакГонагал начала сердиться.

– А разве эти правила ещё относятся ко мне? Вы ведь ведёте меня к директору, чтобы… – Кэти искоса глянула на чемодан. – Меня ведь исключат, да?

МакГонагал нахмурилась:

– Разве вы этого хотите?

– А что, моё мнение кому-то интересно? – парировала Кэти.

МакГонагал нахмурилась ещё сильнее и даже покраснела, наверное, разозлилась или обиделась. Но Кэти было всё равно.

– Вы ещё студентка Гриффиндора, приведите себя в порядок.

Пришлось опять надеть мантию.

– И не забудьте волшебную палочку.

Пока Кэти одевалась, палочка скатилась с чемодана на ковёр. Кэти, уже стоя на пороге, обернулась и одним пальчиком поманила её к себе. Палочка послушно устремилась к хозяйке, и Кэти спрятала её в карман.

Подойдя к знакомой, серого мрамора, с царапинами и выщерблинами, горгулье, Кэти мрачно наблюдала, как МакГонагал совершает ритуал открывания дверей. Если хозяина кабинета каменный страж узнавал сразу же – тому достаточно было лишь прикоснуться к камню, – все остальные посетители должны были произнести пароль. Вот и сейчас профессор МакГонагал что-то шепнула в каменное ухо. Горгулья недоверчиво на неё покосилась, но повиновалась – проём за её спиной открылся, и Кэти, в сопровождении профессора, поднялась по винтовой лестнице.

Кабинет, залитый утренним светом, был полон народу. Во всяком случае, так показалось Кэти, когда она переступила порог. Это оказалось для неё неприятным сюрпризом. Она никак не ожидала увидеть деканов Гриффиндора и Слизерина; а за столом Дамблдора расположился незнакомый волшебник, сухощавый, с залысинами в рыжеватых волосах. Он вертел между пальцами золотой карандашик и вполголоса беседовал с хозяином кабинета. Кэти не сразу заметила ещё одну фигуру: вцепившись в спинку стула, в уголке между двумя стеллажами, приткнулся Роберт МакВерити.

Кэти шагнула в его сторону, но Роберт, дико глянув на неё, отшатнулся и забился в самый угол. Кэти отметила взъерошенные волосы, заплаканные глаза Роберта и в нерешительности остановилась.

В эту минуту дверь опять распахнулась, и в кабинет в сопровождении Филча вошли Мери и Виталина. Следом протиснулись Гестис и Хагрид.

– Все собрались, – Дамблдор обратился к незнакомцу с золотым карандашиком.

Тот кивнул и негромко сказал:

– Хорошо, Альбус. Начинайте. Я пока просто посижу и послушаю.

– Но решение принимать вам, мистер Брогг, – возразил Дамблдор.

«Знакомая фамилия, – подумала Кэти. – Где-то я её слышала?». Несмотря на подавленное настроение, она сейчас особо остро воспринимала всё, что происходило вокруг. Она не смотрела в сторону деканов, двумя столбами чернеющих возле окна, но сразу поняла, как сильно раздражён профессор Реддл и расстроен профессор Снейп. На своих недавних спутников Кэти тоже не взглянула, но настороженность и злость, источаемые Мери Трэй, были настолько очевидны, что не было необходимости смотреть на неё, чтобы убедиться в этом. Виталина, напротив, была подавлена и испугана. Перепуган был и Роберт – это Кэти заметила с первого взгляда, как только вошла. Гестис казался равнодушным, но равнодушие это было явно напускное, а под ним таились всё те же настороженность и готовность отпереться от любого обвинения.

– Решение будем принимать вместе, – сказал мистер Брогг. – А пока вам слово.

Дамблдор кивнул.

Кэти недоуменно рассматривала мистера Брогга, который, кажется, был важной персоной. Интересно, что он тут делает? Неужели их вылазка в Запретный лес оказалась настолько серьёзным проступком, что потребовался чужой человек, чтобы решить вопрос о наказании?

Дамблдор, между тем, встал возле стола, чтобы видеть всех собравшихся, и сказал:

– Ну что ж, приступим. Мы собрались… – По всему было видно, как сильно он угнетён происходящим, – …мы собрались, чтобы обсудить… чрезвычайно неприятное событие, произошедшее в нашей школе две недели назад. Обсудить и… выяснить некоторые обстоятельства. А именно… Хотя нет, сначала я сведу воедино факты, всем присутствующим уже известные. Факты, которые мы с вами должны будем объяснить. Итак. Четверо гриффиндорцев: Мери Трэй и Виталина О’Тейл, студентки четвертого курса… – Мери никак не отреагировала на упоминание своего имени, а Виталина покосилась на приятельницу и попыталась придвинуться к ней поближе. – …Кэтрин Эбдон, студентка второго курса. – Кэти почувствовала, как краска заливает лицо, – …первокурсник Роберт МакВерити. – Роберт с самого начала стоял опустив голову, его пальцы, вцепившиеся в спинку стула, побелели от напряжения, – …и представитель Слизерина, второкурсник Гестис МакМалус. – Гестис только дёрнул уголком рта, – …поздно вечером, никого не предупредив, отправились в Запретный лес. Это факт номер один. Далее. Четверо вернулись, один остался в лесу и едва не погиб, сражаясь со стаей чёрных оборотней. Это два.

Мистер Брогг беспокойно шевельнулся, Дамблдор оглянулся на него и продолжил:

– Дело весьма серьёзное и очень щекотливое. Потому что… Впрочем, об это чуть позже. А сейчас я вынужден попросить вас пятерых… – Дамблдор замялся. Ему явно не хотелось говорить то, что он должен был сказать. И мистер Брогг пришёл на помощь:

– Палочки на стол, – негромко, но решительно приказал он. Потом всё-таки пояснил: – Таковы правила.

Кэти закрыла глаза. Что же случилось?! Она знала, что палочку отбирают у волшебника только в случае, если его обвиняют в каком-то очень серьёзном преступлении. Как же так? Что же они впятером ухитрились натворить?!

Филч обошёл обвиняемых и собрал волшебные палочки. Кэти, оставшись безоружной, почувствовала себя очень неловко, будто не совсем одетой.

Мистер Брогг аккуратно разложил перед собой палочки, а Дамблдор продолжил:

– Первое, что я хотел бы знать – кто был зачинщиком этой чрезвычайно глупой выходки?

Тень у окна шевельнулась.

– По-моему, это вопрос излишний. Нам уже известно, кто был инициатором. – Кэти вздрогнула, услышав ненавистный голос.

– Нет, профессор Реддл. Мне это неизвестно. И поэтому я жду ответа на свой вопрос.

Но ответа не последовало, больше никто не торопился нарушить тишину.

– Хорошо, я буду спрашивать по-другому. – Дамблдор повернулся к Виталине. – Мисс О’Тейл, кто придумал отправиться в Запретный лес?

Виталина вздрогнула, втянула голову в плечи и покосилась на подружку.

Не дождавшись ответа, Дамблдор спросил:

– Мисс О’Тейл, это вы предложили пойти пообщаться с чёрными оборотнями?

– Нет! – Виталина зажмурилась и отчаянно замотала головой.

– Мисс Трэй, это была ваша идея… – таким образом Дамблдор по очереди опросил всех пятерых. Как и следовало ожидать, никто не принял на себя вину. И никто не назвал имени зачинщика. Правда, Мери при этом зло сверкнула глазами, губы её дёрнулись, но и она промолчала.

– Ну что ж, вы правы, это не самый важный вопрос. Оставим его. В любом случае вы все поступили глупо и безответственно. Все! Заходить в Запретный лес строго запрещено. И вам прекрасно известно, почему. А кое-кому это известно непонаслышке! – Дамблдор повысил голос, а Кэти съёжилась. – Да-да, мисс Эбдон, уж от кого-кого, а от вас я меньше всего ожидал подобной безответственности!

Мистер Брогг кашлянул.

– Впрочем, мне гораздо больше хочется узнать, что было дальше, – продолжил Дамблдор. – Что случилось в лесу? Судя по всему, вам пришлось идти довольно долго, прежде чем вы наткнулись на чёрных оборотней.

– Да не наткнулись они… судя по следам, оборотни крались за ними с самого начала и только поджидали подходящего случая для нападения, – сказал Хагрид.

Дамблдор кивнул:

– Верно. Судя по следам… четверо спаслись бегством. А мисс Эбдон осталась. – Он вопросительно посмотрел на Кэти.

– Ну да, это мы тоже знаем: хвалилась, что запросто сумеет справиться с этими тварями, вот и продемонстрировала своё умение! – встрял Реддл.

Кэти дёрнулась и удивлённо уставилась на него: когда это она хвалилась?

– Профессор Реддл… – досадливо поморщился Дамблдор. – Мисс Эбдон, вы можете объяснить, почему…

Роберт громко икнул. Дамблдор подождал немного, глядя на него, ничего не дождался и оглянулся на Брогга. Тот вышел из-за стола и сказал:

– А меня вот больше всего интересует, почему помощь не пришла сразу. Почему люди, которые умеют сражаться с чёрными оборотнями, едва не опоздали? Что их задержало?

Хагрид пробасил:

– Ничего нас не задержало. Как только Сев… профессор Снейп кликнул меня, мы тут же побежали в лес. Я даже куртку накинуть не успел, только арбалет со стены сдёрнул, да Малыша свистнул.

– Кхе-кхе… Я это… хочу что сказать, – прокряхтел из своего угла Филч. – Ребятишки-то, когда выскочили из леса, уж больно напуганы были. Я как на них наткнулся, они не сразу сообразили, что да как было. Вот и позабыли, что кто-то там остался…

– Забыли?! – поразилась МакГонагал. – Что вы такое говорите, мистер Филч? Как можно забыть про своего товарища?

Роберт опять икнул, и теперь все уставились на него.

– Это… так ведь как было-то. Я, когда на них наткнулся, они сначала вообще твердили, что ни в каком лесу они не были, а так, цветочки на полянке собирают… Хотя какие там цветочки – все в паутине вымазаны, да иголки, это… еловые в волосах. А у этого, – Филч кивнул на Роберта, – ещё ветка какая-то в руках, всё бросать не хотел, так в учительскую и привёл, с веником этим…

Дамблдор долго молчал.

– Вот как, – наконец произнес он. – Я этого не знал. Вы имеете в виду, мистер Филч, что спасшиеся студенты не сразу признались в том, что кто-то ещё остался в лесу?

– Точно! Один одно, другой – другое, а потом заявили, что её вот, – Филч мотнул головой на Кэти, – вообще разодрали у них на глазах… А…

– Стоп! – мистер Брогг поднял руку. – Давайте-ка теперь поступим как вы и предлагали с самого начала, профессор Дамблдор. Мистер Филч, подойдите сюда, пожалуйста.

Как только Филч оказался рядом с ним, Дамблдор оглянулся, крест-накрест перечеркнул перед собой воздух и погрозил пальцем. Тут же всем, находящимся в кабинете, захотелось отвести глаза от группы у стола, что они и сделали. В результате мистера Брогга, Дамблдора и Филча больше никто не видел, вернее, не смотрел на них.

Кэти стояла, как громом поражённая. Как это забыли, что она осталась в лесу? Как это разорвали у них на глазах?! Они что, с ума сошли?!! У них что, память отшибло?! Или… Неужели возможно, что…

Кэти уже свыклась с мыслью, что её обвиняют как зачинщицу похода в Запретный лес. А теперь ей вдруг пришло в голову, что… что, испугавшись наказания, её спутники вообще пытались отрицать своё участие в этой проделке… пожертвовав таким образом её, Кэти, жизнью?! Да нет, не может такого быть!

– Спасибо, мистер Филч. – Кэти посмотрела на Дамблдора, который – удивительно – за прошедшие несколько минут осунулся, будто не спал целую неделю… или получил крайне неприятное известие. Он оглядел студентов и кивнул Гестису, – Мистер МакМалус, подойдите сюда, – и вновь навел на окружающих морок.

Кэти продолжала терзаться из-за своей догадки. Всё говорило о том, что её товарищи в самом деле не бросились за помощью сразу, как только выбрались из леса. Но Кэти всё равно не могла поверить, что, для того чтобы избежать наказания, они смогли оставить её оборотням на растерзание. А может быть, они не знали про оборо… Да нет, глупость. Оборотней видели все, даже Мери и Виталина, убежавшие первыми. А Роберту она прямо наказала, чтоб он бежал за Хагридом. Неужели и Роберт предал её?..

– Мисс О’Тейл, теперь вы, пожалуй…

Кэти поглядела на Гестиса. Его лицо, обычно бледное, теперь сплошь покрылось красными пятнами. Ни на кого не глядя, он прошёл в дальний угол комнаты и остался там, обняв себя за плечи и уткнувшись носом в воротник.

«Нет, только не Роберт… Гестис? Ну да… Да нет… не может быть. Мери? Мери…», – Кэти внимательно присмотрелась к Мери Трэй – своей извечной обидчице, невзлюбившей её с первой встречи, и потом при каждом удобном случае делающей ей пакости. Ну да, именно Мери, наверное, и свалила всю вину на Кэти. Но всё же одно дело обидеть, оскорбить, посмеяться… или даже соврать или наябедничать, чтобы подставить кого-нибудь вместо себя, и совсем другое – оставить без помощи, фактически уби… ну, не убить, конечно, но обречь на гибель! Это уже не мелкая пакость. Это уже подлость, предательство! Нет, даже Трэй не поступила бы так! Всё гораздо проще: они действительно перепугались, растерялись и… Это называется шок, кажется. Да, это всё объясняет.

– Мисс Трэй, подойдите!

Кэти только взглянула на освободившуюся Виталину, и предположение о шоке, испуге и растерянности тут же показалось надуманным. Потому что на зарёванном лице Виталины было будто написано огромными буквами: «Я виновата!». Попытка Кэти оправдать своих товарищей по несчастью провалилась. Они на самом деле пожертвовали её жизнью в надежде избежать наказания. И с этого мгновения Кэти всё стало совершенно безразлично. Исключат из Хогвартса? А что ей здесь делать? Если даже студенты Гриффиндора, факультета, чьим девизом являются смелость, верность, благородство, – оказываются подлецами, готовыми ради своей выгоды погубить товарища…

Кэти перестала замечать, что происходит вокруг. Как только она приняла совершившееся по отношению к ней предательство, она перестала думать и гадать, что случилось и что ещё случится. Она погрузилась в себя, будто огородилась мороком. Вернее, отгородила мороком всех окружающих, оставшись совершенно одна в совершенно пустом пространстве. Она не хотела видеть и слышать, что происходит рядом, – и не видела и не слышала, не видела, как вернулась Мери, как Гестиса подозвали ещё раз… И не сразу услышала, что вызывают её.

Не поднимая глаз, она подошла к столу. Мистер Брогг поднялся ей навстречу. Дамблдор перечеркнул воздух над её головой.

– А теперь, Кэти, мы хотели бы услышать твою версию случившегося.

Кэти молча смотрела на Дамблдора.

– Хотя вся картина в целом ясна, твое свидетельство тоже очень важно. Кроме того, о некоторых событиях знаешь только ты. Но давай начнём сначала. Я всё-таки хочу знать: кто предложил идти в Запретный лес?

Кэти отвернулась. Ей теперь хотелось только одного: чтобы её оставили в покое. Какое ей дело до того, кто придумал этот дурацкий поход? Не всё ли равно?

– Кэти, это действительно очень важно…

Кэти опять отгородилась от окружающей действительности и перестала реагировать на вопросы Дамблдора и на любопытный, хоть и доброжелательный взгляд мистера Брогга.

– Мисс Эбдон! Возьмите себя в руки! Сейчас не время раскисать! Нам требуется ваша помощь. Вы меня слышите? Кэти! Посмотри на меня!

Кэти посмотрела наконец на Дамблдора.

– Кто повёл всех в лес?

– Не помню.

Дамблдор и Брогг переглянулись.

– Мери Трэй?

– Не помню, – упорствовала Кэти.

– Не понимаю, – сказал мистер Брогг. – Вы пытаетесь выгородить девушку, которая…

Дамблдор повелительно поднял руку.

– Ну объясни хотя бы, зачем ты пошла с ними. Ведь ты-то прекрасно знала, что это очень опасно!

– Да… – после долгого молчания голос плохо повиновался. – Я знала. Они не знали. – Тут её будто прорвало, – они не знали, и я никак не могла остановить их. И тогда я тоже пошла, потому что… потому что…

– Ты надеялась справиться одна? Что получилось однажды, и получится снова?

– А вам не пришло в голову, что нужно поставить в известность преподавателя?

Кэти опустила голову.

– Я надеялась, что смогу уговорить их вернуться, что они испугаются если не оборотней, то хотя бы что их накажут… А потом… Они шли в лес за ландышами… – Кэти истерично хихикнула, – представляете? Мы шли по тропинке, за нами крались оборотни, а они шли за ландышами!

– Когда вы поняли, что вас преследуют чёрные оборотни? – спросил мистер Брогг.

– Не помню. – Нездоровое оживление прошло, Кэти опять всё стало безразлично.

– Как сражались с ними – тоже не помните?

Кэти вздрогнула и помотала головой:

– Не хочу…

– Удивительно, я так понял, при помощи двух безобидных заклинаний вы сумели продержаться почти два часа! Жаль, что вы не помните.

– Тремя, – поправил Дамблдор. – Магическим светом и отталкивающими чарами можно держать оборотней на расстоянии. Некоторое время. А ещё Хагрид рассказал про камешек, который на его глазах превратился обратно в чёрного оборотня.

– Ещё… – Кэти наморщила лоб. – Ещё осина…

– Верно, осина! – воодушевился Брогг. – Вам удивительно повезло, что всё это произошло в осиннике!

– Да, кстати, тот же Хагрид утверждает, что отродясь в этом месте не было осинника. В чаще осины вообще никогда не росли, – Дамблдор улыбнулся. – Тоже твоих рук дело?

– Она в самом деле пыталась бросить меня в лесу? – невпопад спросила Кэти. Этот вопрос мучил её больше всего, и она наконец решилась произнести своё постыдное предположение вслух.

Дамблдор и мистер Брогг переглянулись. Брогг кивнул, и Дамблдор ответил:

– Да, это так. Поэтому…

– Поэтому я принял решение, – решительно перебил его Брогг. – И давайте поскорее закончим это неприятное мероприятие.

Глава 19

ТРИ РАССКАЗА

– Прошу внимания!..

Преподаватели, в ожидании решения, вполголоса переговаривались. МакГонагал пересекла кабинет и присоединилась к Снейпу и Реддлу. Филч и Хагрид иногда забывались, их беседа переходила в негромкую, впрочем, перебранку. Пятеро виновников сегодняшнего мероприятия оставались на своих местах, каждый сам по себе. Каждому – не только Кэти – было о чём подумать. Хотя Кэти не думала уже ни о чём. Всё, что можно, она уже передумала, и теперь просто ждала, нахохлившись и засунув руки в карманы – чего раньше никогда себе не позволяла. Подняла голову, только услышав голос Дамблдора.

Мистер Брогг и Дамблдор совещались недолго. Уже через несколько минут они вынырнули из морока, и Дамблдор вышел вперед. Брогг остался стоять у стола.

– Прошу внимания! Сегодня мы с вами собрались на совещание по поводу возмутительного случая, имевшего место две недели назад, – Дамблдор запнулся, обычно он выражался гораздо проще. – Для помощи в расследовании этого случая к нам прибыл начальник Отдела Магического Образования мистер Филиас Брогг.

«Ах, вот где я слышала это имя… вернее, видела», – вспомнила Кэти.

Начальник ОМО дернул подбородком – поклонился.

– В Хогвартсе произошло чрезвычайное происшествие. С ваших слов мы с мистером Броггом восстановили последовательность событий, и теперь я расскажу, как всё было. Я буду говорить не торопясь, если что не так, не стесняйтесь, поправляйте меня. – Дамблдор сделал небольшую паузу и продолжил: – Основные события всем уже известны, но некоторые обстоятельства я сам узнал только сегодня.

Реддл хотел что-то сказать, но МакГонагал покачала головой, и он промолчал. Дамблдор продолжил:

– Итак, в субботу вечером в библиотеке каким-то образом – это не важно – собралась небольшая компания студентов разных факультетов и разных курсов. Слово за слово речь зашла о чёрных оборотнях, и одна из студенток, заметьте – самая старшая, – предложила устроить, так сказать, вечеринку в Запретном лесу, познакомиться с этими самыми оборотнями, – Дамблдор перевел взгляд на Мери. – Здесь компания разделилась. Несколько человек не захотели пойти в лес и разошлись. Хоть кто-то проявил мудрость. Но и у них не хватило мудрости остановить вас. А вот почему отправились в лес вы пятеро – это интересно. Мери Трэй – от скуки и в поисках приключений, Виталина О’Тейл – за ландышами, – Дамблдор покачал головой. – Господин МакМалус – из любопытства, как и Роберт МакВерити. Опасность предстоящего похода осознавала только мисс Эбдон. Но и она пошла вслед за компанией в надежде остановить, а если не выйдет – защитить. – Дамблдор нахмурился и взглянул на Кэти. – Очень глупый поступок, мисс Эбдон, очень глупый! А ведь вами руководил страх, обыкновенный страх, причем самая постыдная его разновидность!

«Какой ещё страх?! – удивилась Кэти, – то есть, я, конечно, испугалась, но…»

– Вы испугались взять на себя ответственность. Самым правильным решением в той ситуации было бы обращение к кому-то из старших: к мистеру Филчу, мистеру Хагриду – вам было по пути – в конце концов, к любому из преподавателей! Но вы испугались… – в голосе Дамблдора послышалась досада, – вы испугались прослыть, не знаю… ябедой среди товарищей, ведь так?

Кэти считала, что ей давно уже всё безразлично и ничто её больше не тронет, однако сейчас она почувствовала, как краснеет.

– Кстати, то, что студенты второго, и даже четвертого курсов не понимали грозящей им опасности, профессор Реддл, эта ваша, и только ваша вина!

Реддл встрепенулся, открыл было рот, но Дамблдор властным движением руки заставил преподавателя по защите промолчать:

– Позже. А между тем, в лесу, как и следовало ожидать, наши герои, – Дамблдор иронически скривил губы, – встретили чёрных оборотней. Мистер МакМалус, ваше любопытство удовлетворено? – внезапно повернулся он к Гестису, и не дожидаясь ответа, продолжил: – А дальше… Дальше вы четверо пустились наутёк. Единственный разумный поступок за весь вечер. Да и то…

Дамблдор сумел представить всю историю в очень неприглядном свете.

– Прикрывать отступление товарищей осталась мисс Эбдон. – Дамблдор покачал головой. – Я до сих поражаюсь, как вам удалось выстоять против двух десятков опаснейших тварей. Но вы справились. Хоть по вине тех самых товарищей чуть было не произошла катастрофа. Потому что, выбежав из леса, они не поспешили за помощью, как вы надеялись. Нет, желая увильнуть от заслуженного наказания, они попытались вообще скрыть своё участие в этой… шалости. Да только эта попытка превратила детскую проказу в настоящее предательство. По инициативе всё той же мисс Трэй, вы, – Дамблдор по очереди ткнул пальцем в сторону Мери, Виталины, МакМалуса и несчастного Роберта, – заявили, что в лесу не были. А когда мистер Филч не купился на эту выдумку, придумали ещё более изощрённую ложь: будто Кэтрин Эбдон погибла у вас на глазах.

В кабинете повисла зловещая тишина. Кэти боялась шевельнуться. Все, даже самые невероятные её догадки оказались верны.

– Вы понимаете, что тем самым чуть было на самом деле не убили свою однокашницу?! – прогремел Дамблдор. – Только благодаря Роберту МакВерити, который нашёл в себе мужество сказать правду, всё закончилось более или менее благополучно.

Дамблдор, устало ссутулившись, вернулся к столу. Его место занял Филиас Брогг, откашлялся и сказал:

– Меня вызвали сюда для того, чтобы я участвовал в расследовании и, как человек посторонний, принял беспристрастное решение о наказании участников этого безобразного происшествия. Скажу сразу: остаться беспристрастным оказалось очень трудно. Я давно не слышал о столь отвратительном, мерзком… преступлении. Да, это преступление! И потому вот мое решение!

Мистер Брогг тоже вернулся к столу, уселся и придвинул к себе волшебные палочки, сиротливо лежащие на столе, перебрал их: ива, каштан, эбеновое дерево и две палочки из ореха.

– Мистер МакВерити! Подойдите!

Роберт вздрогнул и, сгорбившись, как старичок, заковылял к столу.

– Итак, Роберт МакВерити, Гриффиндор, первый курс. Возьмите вашу палочку. За поведение, не соответствующее кодексу чести вашего факультета, в начале следующего учебного года вы пройдёте процедуру распределения ещё раз. Ступай, мальчик, и впредь сначала хорошенько подумай, прежде чем идти у кого-либо на поводу. А лучше живи своим умом.

Роберт дрожащими руками спрятал палочку в карман и сам спрятался в уголке за креслом.

– Мистер МакМалус!

Гестис двинулся через кабинет какой-то деревянной походкой, держась неестественно прямо.

– Слизерин, второй курс, так? Что ж, любопытство – это качество похвальное. Но одного любопытства мало. Нужно ещё кое-что, чтобы стать достойным членом сообщества волшебников. Подумайте об этом – время у вас будет. Я исключаю вас из Хогвартса на один год. Идите, собирайте вещи. – Кэти вздрогнула. – К вечернему экспрессу вы должны быть готовы. Палочку я передаю на хранение директору Хогвартса.

Брогг протянул палочку тёмно-зелёного, почти чёрного цвета Дамблдору. Гестис проводил её взглядом, резко развернулся, чуть не упав при этом, и всё той же деревянной походкой вернулся в свой угол.

– Мисс О’Тейл!

Виталина оглянулась на Мери, на Кэти, на МакГонагал, даже на Филча. Мери ответила подружке совершено безразличным взглядом, а Кэти опустила глаза.

– Мисс О’Тейл, вы меня поразили, пожалуй, больше всех. В вашем возрасте пора бы уж стать серьёзнее, нельзя быть такой легкомысленной! Но легкомыслие не оправдывает ваших действий. Вас я также исключаю на один год, причём и вы через год пройдёте процедуру отбора заново, потому что сейчас ваши поступки не свидетельствуют о крепости духа. Смелость, благородство – это ведь девиз Гриффиндора, вашего факультета?.. Ваша волшебная палочка будет храниться у профессора Дамблдора. Собирайтесь, будьте готовы к вечернему поезду.

Дамблдор присоединил ивовую палочку к чёрной эбеновой.

Виталина вернулась на своё место, все так же заглядывая окружающим в глаза. Похоже, она мало что поняла из сказанного.

– Мисс Трэй!

Мери подошла к столу с обычным своим независимым видом.

– Мери Трэй! Я обвиняю вас в преступном легкомыслии. Именно оно явилось причиной эпопеи в Запретном лесу. Далее. Вы обрекли человека на смерть, свою соученицу. В том, что её успели спасти, вашей заслуги тоже нет. Я не вижу ни одного смягчающего обстоятельства. За действия, которые противоречат духу и букве неписанных законов вашего факультета, за преступление, бесстыдное, мерзкое, я исключаю вас из Хогвартса и… – Брогг переломил одну из оставшихся у него палочек. Кэти вздрогнула. Треск сухой ореховой древесины будто взорвал тишину. Все присутствующие охнули. Мери содрогнулась. Брогг прервал вновь воцарившееся молчание: – При желании, через семь лет вы можете вновь поступить в Хогвартс или любую другую среднюю школу магии на общих основаниях. Идите.

Лицо Мери ни на миг не отразило ни раскаяния, ни огорчения. Поджав губы и высоко подняв голову, она вернулась на место, презрительно отпихнув по пути Виталину.

После долгой тягостной паузы Брогг наконец вызвал Кэти:

– Мисс Эбдон, теперь вы.

На подгибающихся ногах Кэти приблизилась к столу.

– Вы очень сильно виноваты перед своими товарищами. Ничего бы не случилось, прояви вы побольше твёрдости, отбрось ложные предубеждения, – Брогг сделал паузу. – За нарушение школьных правил вас накажет ваше школьное начальство. А вот дальнейшие ваши действия – чудеса находчивости и храбрости! Я просто поражён. Вы проявили исключительное мужество и самообладание… Понимаю, это непедагогично, – Брогг оглянулся на Дамблдора, – но ведь это правда!

Кэти ни жива ни мертва стояла у стола, а слова начальника ОМО будто скользили сквозь неё, не задерживаясь и не давая возможности понять их. Когда мистер Брогг протянул ей волшебную палочку, Кэти, как сомнамбула, взяла её и мгновение смотрела, не понимая, что делать дальше.

– Ступайте. Вы умная девочка и сумеете сделать выводы из случившегося.

Кэти не почувствовала ни радости, ни облегчения. С того мгновения, как она узнала о предательстве товарищей, что-то внутри будто надломилось, образовалась пустота, которая заполнила всё – и внутри, и вокруг, – не оставляя места ни для печальных, ни для радостных мыслей.

Казалось бы, все закончилось и пора расходиться, но Дамблдор задержал их ещё на несколько минут:

– Я хочу добавить к решению мистера Брогга вот что. В связи с происшедшим с факультета Слизерин я снимаю ещё двести очков. Согласитесь, случай серьёзный. А Гриффиндор… Гриффиндор, к моему величайшему сожалению, полностью дискредитировал себя. А потому Гриффиндор дисквалифицируется и не участвует в этом году в соревновании факультетов. Случай беспрецедентный, согласен, но, думаю, оно того стоит. Профессор МакГонагал, профессор Реддл, прошу вас задержаться.

Кэти не помнила, как вернулась к себе. Взбудораженные вызовом к директору сразу четырёх студентов, участников недавнего скандала, гриффиндорцы набились в гостиную в ожидании их возвращения.

Когда вошла Кэти, все толпились вокруг Мери и Виталины, тоже только что ввалившихся. Роберта нигде видно не было. Появления Кэти не ожидали, да оно и прошло почти незамеченным. Кэти, окинув комнату невидящим взглядом, обошла галдящую толпу. Наткнувшись по дороге на свой чемодан, с неожиданной злостью, пинком отправила его обратно в спальню и поднялась следом.

Вскоре в спальне появилась Ребекка.

– Ты где?! Кэти! – она отдёрнула полог над кроватью. – Ты что здесь валяешься?

Кэти лежала на постели, забросив руки за голову и глядя в потолок. Внезапная вспышка, обрушившись на невинный чемодан, иссякла, Кэти опять всё стало безразлично.

– Слушай, тут такое творится! Пошли, расскажешь, как…

Кэти не пошевельнулась.

– Ты что, и на обед не пойдёшь?

Кэти опять не откликнулась.

– Кэти, ты меня слышишь?!

Ребекка усердствовала ещё минут десять, потом отправилась за подмогой. Алиса тоже не сумела добиться ответа.

Первым, что услышала наконец Кэти, были чьи-то всхлипывания. «Ещё один страдалец», – с досадой подумала она, но приподнялась на локтях и с удивлением огляделась. Она смутно припоминала, как вернулась в спальню, как повалилась на свою постель… А как очутилась здесь, в лазарете, в знакомой маленькой комнатке – этого она вспомнить так и не смогла. Хотя… ну да, наверное, привели её сюда, опять влили какую-то гадость и спать уложили… Можно подумать, лекарство тут поможет. Разве может лекарство спасти от предательства? И Кэти опять уткнулась в подушку.

Опять потянулись долгие минуты и часы. Мадам Помфри заходила только раз, принесла ещё какую-то микстуру, вовсе не гадкую. Уже в сумерках Кэти услышала тихие шаги, потом скрипнула дверь и…

– Кэти… Кэти, ты не спишь?

Кэти не отозвалась. Не хотелось никого видеть, разговаривать – тем более. Но посетитель оказался настойчив. Он приблизился к кровати, при свете свечи Кэти узнала Роберта.

Кэти равнодушно рассматривала недавнего приятеля. Одетый в больничную пижаму, Роберт казался сейчас совсем ребёнком, какой там первый курс Гриффиндора? Детский сад… Да ещё опять начал всхлипывать.

– Ноешь, как девчонка, – поморщилась Кэти.

– Кэти… Кэти, прости меня…

Кэти отвернулась. Разве можно простить предательство?

– Я тебе сейчас всё рассажу.

– Не надо мне ничего рассказывать. Иди спать. – Кэти укрылась с головой.

– Я всё равно расскажу, можешь не слушать… то есть… как хочешь. Я всё равно расскажу. В общем, всё, как было… Я тогда, когда ты меня к Хагриду послала, я бежал изо всех сил, всё боялся споткнуться, боялся, что этот оборотень бросится за мной… А потом, как выскочил из леса, смотрю – стоят наши, я – к ним. «Где Эбдон?», – это МакМалус спросил. Я никак отдышаться не мог, а эта Трэй и говорит: «Да всё уж наверное, молодец, что хоть ты вырвался, пацан». Я кое-как отдышался и говорю, что нет, что не всё, что нужно скорее к Хагриду.

Кэти свернулась под одеялом калачиком и не шевелилась.

– Я уже побежал, а эта Трэй схватила меня за рукав и как закричит: «Что ты делаешь, идиот?! Какой Хагрид? Ты что, хочешь, чтобы нас всех из школы выперли?!» Я говорю: «Ты что, там же Кэти одна осталась, ей нужна помощь, и скорее, пусти, не хочешь, я сам сбегаю, и пусть выгоняют!». А она мне: «Дурак! Ты сейчас всё расскажешь, этой идиотке уже не поможешь, а нас всех выгонят!». Эта, подружка её, длинная которая, тоже говорит: «Пошли скорей отсюда, а то увидят, что мы в лесу были, пошли скорей». И МакМалус тоже, что, мол, и в самом деле, сколько времени уже прошло, а там два этих, оборотня, и что, наверное, тебя уже… – Роберт сглотнул и опять зашмыгал носом. – В общем, мы пошли в школу… а я подумал, что, и в самом деле… столько времени уже потеряли… и такие зверюги… и ты… одна… А ты ж мне и ветку свою отдала… А ведь их там не два было… Я же, пока бежал, слышал, как они завывают кругом… Их же целая стая собралась… И так мне страшно сделалось, так… я ещё подумал, что лучше бы я с тобой остался, что…

– Вот только тебя там и не хватало, – пробурчала из-под одеяла Кэти.

– А по дороге Трэй всё твердила, что надо нам теперь помалкивать. Что тебе уже не поможешь, а вот нам влетит по первое число, и что нужно теперь незаметно вернуться и никому ни слова. В общем, мы бы так и сделали, наверное…

– И что же помешало? – Под одеялом было жарко, а скоро и дышать стало нечем, и Кэти его сбросила.

– Филч! Мы наткнулись на него почти сразу. И он почему-то совсем не поверил Трэй. Запер нас в учительской и говорит: «Сейчас разберёмся!». И ушёл. А пока мы были одни, Трэй говорит: «Ну всё, влипли». И говорит, что раз Эбдон уже не поможешь, значит, надо сказать, что это она – ну, то есть, ты – в лес нас заманила. И так на меня посмотрела… Говорит, теперь собственную шкуру спасать надо. И когда Филч привёл Реддла и этого, Снейпа, она так сразу и сказала, что это ты нахвасталась, будто всё про чёрных оборотней знаешь, что справиться – раз плюнуть, что знаешь, где их искать. В общем, всё на тебя свалила. А подружка её и МакМалус только кивали и поддакивали.

– А ты? Ты тоже поддакивал?

– Я – нет! Я не поддакивал… Но… я ничего не сказал… я…

– Испугался!

Роберт сгорбился ещё больше и продолжил:

– А потом Трэй сказала, что мы в самом деле встретили оборотня, что он сразу бросился на тебя, а ты как бы растерялась и… В общем, пока он тебя… это, грыз, в общем, мы все убежали.

Кэти промолчала.

– Тут Реддл как разорётся! А Снейп ничего, только лицо сделалось такое, как неживое, и взгляд такой, будто дырку в тебе проковыривает… И когда он на меня так глянул, я так… в общем, всё-таки сказал, что нет… что, когда мы убегали, ты ещё была жива. Я хотел ещё сказать, что ты послала меня за Хагридом, но тут они все забегали, закричали и убежали. Остался только Филч. Он нас запер и тоже ушёл. А когда мы одни опять остались, тогда Трэй на меня набросилась: зачем сказал. А потом…

– А зачем ты сказал-то?

– Как зачем? Ты что?! Ведь если бы не сказал, когда бы ещё они пошли искать тебя… то есть, то, что от тебя осталось…

– Ясно. Спас меня, значит. Ну, спасибо тебе, спаситель.

– Кэти…

– Ладно, иди. Ты хотел рассказать, как всё было? Рассказал. А теперь уходи, иди спать.

Наутро к Кэти заглянули Мэтью и Джорджиана. Кэти хотела притвориться, что спит, но не успела.

– Как ты? – осторожно спросила Джорджиана.

– Ну, ты даёшь! – Мэтью даже не присел. Он таращился на Кэти и в восхищении крутил головой. – Ну, ты даёшь…

Кэти вздохнула: придётся потерпеть их присутствие, друзья всё-таки. И они ведь ни в чём не виноваты: они не предавали и не обвиняли. Вот только, наверное, поверили пустым обвинениям, потому что…

– Где же вы раньше были?

– Мы? Ого! Мы же прибежали, как только…

– Погоди, ты же по порядку рассказывай, Кэти же, наверное, ничего не знает.

Кэти хмыкнула:

– Ну да, где уж мне…

– Сама тогда рассказывай, я по порядку не выдержу.

И Джорджиана начала рассказывать:

– В ту субботу я вечером сижу у себя в гостиной, мы с Вирджинией просто болтали, и вдруг слышу – в кармане что-то шебуршит. То есть, я-то сразу поняла, что это, только подумала, что это у кого-то из вас новости. Вытащила пергамент, а там – господи! – выдран клок, представляешь?!

«Ещё бы, конечно, представляю», – подумала Кэти, хотя, если честно, про пергамент в кармане она совершенно позабыла.

– Ой, а я в это время был в душе, только когда стал одеваться, смотрю – а в кармане окровавленные клочья пергамента.

– Ага, в общем, прибегаю я на наше место, а там уже Патрик, а через минуту и Мэтью – и у всех растерзанные, окровавленные куски пергамента, представляешь?.. А тебя всё нет и нет.

– Ну, мы и поняли, что с тобой что-то случилось!

– А Дамблдора-то нет! И МакГонагал тоже! Что делать? Куда бежать?

– Мы побежали в учительскую – и там никого, заперто. Суббота ведь, поздно.

– Да нет, кто-то там был, помнишь?

– А, ну да, там же закрыли этих, твоих приятелей, они там спорили о чём-то, орали друг на друга, а как мы начали ломиться – притихли и ни гу-гу.

– Вот-вот. Мы тогда побежали к мадам Помфри.

– Ну да, только мы не добежали, нас по дороге Снейп тормознул.

– Ага, ведь уже поздно было. Мы ему пытались рассказать, что с тобой что-то случилось…

– А он только зыркнул так и как рявкнет: «Чего шляетесь по ночам?!»

– Злой был, я его таким и не видела никогда. Разве что, помнишь, в прошлом году, когда он сыворотки злости глотнул? Вот почти такой же.

– Записал нам по сотне штрафа каждому, представляешь? И рычит: «Быстро по спальням! Вас только тут не хватало!».

– Ага, Патрик ещё что-то пытается объяснить, а Снейп его так за шиворот и…

– Ну да, а потом оборачивается к нам и как гаркнет: «А ну, за мной!»

– Привёл нас в свою лабораторию и – представляешь? – мы до самого утра готовили это вонючее зелье.

– Ну, а он то на нас рычит: быстрее да быстрее, то котлы эти ворочает, скорпионов крошит, чеснок, яйца эти гадючьи… Я уж думал – задохнусь сейчас…

– Как фурия мечется вокруг, будто смерч какой… Нет, честно, никогда таким не видела!

– Устали жутко! Ну, ты прикинь: до самого утра возились. К утру я уж с ног валился.

– И на следующем занятии, вместо контрольной, мы опять готовили противооборотневое зелье!

– В общем, мы так поняли, что тебя в нём купали.

– А нас тогда к тебе так и не пустили… – Джорджиана вздохнула. – А по школе слух пошёл, что тебя выгоняют и всё такое…

– Мы пытались тогда к тебе пробраться, так… – Мэтью махнул рукой куда-то в сторону. – Патрик вон до сих пор туалеты моет.

– Даже мама твоя приезжала, да?

– Так что ж случилось-то? То ли ты в лес ушла, а тебя спасали, то ли ты кого-то спасала… В жизни не поверю, что ты опять пожелала пообщаться с чёрными оборотнями!

– Вот-вот, я же помню – на тебе тогда лица не было, после того раза, осенью. Я допытывалась у Гестиса – молчит, как септопезус.

– Погоди, разве септопезусы молчат? – забеспокоился вдруг Мэтью. – Граббли-Планк вроде ничего такого не говорила…

– Конечно, молчат! Попробуй попищи с высунутым языком, да ещё если он у тебя над головой крутится!

Мэтью хмыкнул, а потом опять повернулся к Кэти:

– Да, так ты долго ещё тут валяться будешь? Тебя ведь вроде уже выписали.

– Да… то есть, нет… не знаю, – Кэти хотелось чтобы её оставили в покое. Хотелось полежать в тишине, ни о чём не думая, и чтобы больше никто не лез к ней с рассказами о своём геройстве. Один хвалится, что рассказал правду. Герой тоже… Проболтался и всё! Эти вот тоже. Подумаешь, ночь не спали, готовили какое-то вонючее зелье. Настрадались, бедняжки. Ну, даже, допустим, не какое-то, а противооборотневое, и не для кого-нибудь, а для неё… Что это меняет? Её предали, и она не хочет ни с кем иметь дела! Ни с кем!

Джорджиана и Мэтью ещё немного потоптались и, не дождавшись от Кэти ни слова, оставили её наконец одну.

Но наслаждаться покоем и упиваться настоящими и выдуманными обидами пришлось недолго. Почти сразу после ухода Мэтью и Джорджианы Кэти услышала голос Дамблдора. Она заранее насупилась. Потому что именно Дамблдор не был виноват перед ней, ни в чём. Наоборот, он не поверил обвинениям, во всём разобрался и строго наказал виноватых. Что же ещё?

Голоса приблизились.

– …шок, я вам говорю! Несчастная девочка, сколько она пережила, едва с жизнью не рассталась! А потом ещё эти ваши допросы, дознания… Не надо бы её тревожить… пусть отдохнёт хорошенько…

– Шоковое состояние, говорите? Разве у вас нет нужных снадобий? А давайте-ка, я попробую. Знаете, меня в Индии научили отменному средству. Нужно одной рукой ухватить за кончик носа, при этом легонько подёргать за кончики ушей, а ещё одной рукой…

– Нет, Альбус, никаких шаманских фокусов! Подёргать, видите ли… Конечно, я сразу же дала девочке вытяжку из корня золотой хризантемы. Вообще-то я ожидала, что к утру она совершенно оправится. Но ничего страшного: я уже заказала Северусу настойку элеутерококка, и ещё он обещал какую-то микстуру, которую готовит по старинному рецепту. Надеюсь, это поможет.

Дверь отворили.

– Доброе утро, Кэти, как ты себя чувствуешь?

Кэти отвернулась. В глазах Дамблдора она успела заметить тень усмешки. Ну, как начнёт сейчас дергать её за уши?

Дамблдор присел на краешек постели и спросил:

– И долго ещё ты собираешься хандрить? Не надоело всякие микстуры глотать? А то смотри – так и заболеть недолго. А ты и так на больничной койке времени проводишь больше, чем за партой. Никогда не думал, что у тебя такое слабое здоровье! И нервы совсем никуда, как у барышни какой, право слово!

Кэти покраснела.

– Давай-ка, подымайся живей, у нас ещё много дел.

За дверью опять послышались голоса:

– Спасибо, это то, что надо! А это что?

– А это ещё лучше – микстура для слабонервных девиц. Которые по пять раз на дню падают в обмороки.

– Да ты что, Северус, это же…

Дверь распахнулась, и в комнатку протиснулся ещё один человек.

– Здравствуйте, профессор. И вы у постели страждущей?

– Это само собой разумеется. Мы все очень виноваты перед мисс Эбдон, нужно теперь исправлять свои ошибки.

– Ну-ну… – Снейп прищурился. – Не так уж я и виноват. Кстати, мисс Эбдон, вы уже пропустили две недели. Можете валяться в больнице сколько вашей душе угодно, но я не собираюсь освобождать вас ни от отработки пропущенных занятий, ни, тем более, от экзаменов!

Кэти вспыхнула.

– Кто бы сомневался! – пробурчала она себе под нос.

– Вот-вот, – ухмыльнулся профессор зельеваренья, поставил кружку с лекарством на столик и вышел.

Кэти посмотрела на эту кружку и неожиданно хихикнула, при этом в горле что-то клокотнуло, а из глаз брызнули слёзы.

– Кэти, Кэти, не надо так расстраиваться, – тут же запричитала мадам Помфри, – вот, выпей настоечки, я разбавила, чтобы было не очень горько. Это элеутерококк, это очень хорошее средство…

Кэти перевела взгляд на ещё одну кружку и прыснула. А потом… потом она уже не могла сдерживать смех, но почему-то при этом никак не получалось хорошенько вдохнуть без того, чтобы не разрыдаться. Потом она всё-таки разревелась. Не расплакалась и не разрыдалась, а именно разревелась, позорно, совершенно по-детски, с соплями, всхлипами и подвываниями.

Скоро она, конечно, успокоилась, но ещё немного поплакала в подушку, жалея себя, стыдясь этой своей жалости, и в то же самое время переживая из-за распухшего носа и заплаканных глаз.

Наконец Кэти оторвалась от спасительной подушки, села и вытерла мокрое лицо – рукавом, конечно. Посмотреть на Дамблдора было всё ещё стыдно. Он тихонько мурлыкал что-то себе под нос, глядя в окошко.

– Скоро лето. Совсем тепло стало, правда? – неожиданно сказал он. – Ну что, всё в порядке? Обед ты, конечно, пропустила. Но на зельеваренье успеешь. Давай-ка я приведу тебя в порядок. За уши дёргать, пожалуй, уже не нужно, а вот… – Дамблдор легонько щёлкнул Кэти по кончику носа и провел ладонью перед её лицом, будто снимая невидимую паутинку. Глаза тут же перестало щипать, и дышать стало легко и даже приятно. – Вот теперь совсем хорошо. Осталась только интересная бледность, но это ничего. – Дамблдор улыбнулся. – Вставай, собирайся и марш на занятия! Профессор Снейп слов на ветер не бросает.

Глава 20

ДОКЛАД

На урок зельеваренья Кэти успела. Она смешалась с однокурсниками, ожидающими в коридоре возле двери, и вошла в класс вместе с ними. По взглядам исподтишка, громкому шёпоту за спиной понятно было, что товарищи ещё не определились, как отнесись к её появлению, и поэтому держатся так отстранённо. Ведь были слухи, что из школы исключают Эбдон, а оказалось, что Эбдон – вот она, зато нет троих других студентов.

Снейп встретил её словами:

– Угу. Гроза чёрных оборотней Запретного леса почтила нас своим присутствием. Все в сборе. – Он бросил взгляд на пустой стол слева от Кэти и скривился, – ну, почти все.

Занятие прошло как обычно – задание оказалось не слишком сложным – справились с ним более или менее успешно, преподаватель был в меру придирчив, вот только Гриффиндор не получил от него ни одного штрафного балла, и это было непривычно.

После урока Снейп вручил Кэти перечень пропущенных ею занятий.

– Вы должны изучить эти темы, приготовить и сдать мне все перечисленные зелья, только тогда я смогу допустить вас к экзамену. Работать будете по вечерам в лаборатории. Зачёты я принимаю каждый понедельник и четверг.

Похожие списки Кэти получила от Спраут и Флитвика. Профессор МакГонагал нагружала Кэти дополнительными заданиями во время уроков, поэтому трансфигурацию удалось наверстать без дополнительных занятий. Профессор астрологии Квентину поручил подтянуть одноклассницу, а Граббли-Планк – Алисе. Профессор Консалье лично занимался с отстающими по субботам.

Реддлу, похоже, влетело от Дамблдора, потому что теперь на уроках по защите от тёмных искусств всё внимание уделялось не заморским чудовищам, а всяким местным страшилкам: гоблинам, мухоморникам,.. чёрным оборотням.

На Кэти продолжали посматривать искоса и шептаться за её спиной. Она старалась не обращать внимания на эти проявления недружелюбия. Несколько раз она встретила Биб. Непривычно было видеть её одну. Взгляды, которые она кидала на Кэти, не были враждебными, скорее, растерянными.

Кэти старалась не вспоминать о произошедшем в Запретном лесу и в кабинете Дамблдора. Одноклассники не приставали с расспросами. Алиса деликатно помалкивала и одёргивала Ребекку, которая, кажется, просто лопалась от любопытства.

В субботу утром кольцо на пальце вдруг нагрелось и почернело. Кэти с трудом вспомнила значение этой модификации. Как давно это было: они вчетвером сидели в купе и взахлёб обсуждали условные сигналы… Сразу после дополнительного занятия по теории магии Кэти нехотя отправилась на условленное место. По дороге она встретила Джорджиану, а в тупичке возле библиотеки уже ждали Патрик и Мэтью.

Мэтью молча протянул девочкам четвертушки пергамента. Кэти так же молча свернула свой кусочек, наблюдая, как, подчиняясь волшебству друидов, шуршит и корчится лист в руках Джорджианы.

– Кэти, – Патрик нарушил затянувшееся молчание. – Ты не хочешь ничего нам рассказать? А то слухи всякие дурацкие по школе ходят.

– Какие слухи? – Кэти не хотелось даже думать о том, что когда-нибудь всё-таки придется рассказать друзьям о пережитом.

Мэтью выразительно посмотрел на Кэти, она отвела взгляд.

– Разве МакМалус ничего не рассказывал? – спросила она у Джорджианы.

Джорджиана покачала головой:

– Нет, он тоже молчал всё время. А после того вашего собрания у Дамблдора он вернулся как… как зомби какой-то. Молча собрал вещи и молча уехал.

– Давайте попозже, а? – Кэти вымученно улыбнулась. – Я соберусь с мыслями и всё расскажу, обязательно. Скрывать мне нечего, просто…

– Ладно, позже так позже, – согласился Патрик.

Но объясниться пришлось.

И произошло это тем же вечером. После ужина никто не спешил покидать Большой Зал. Студенты других факультетов пересаживались поближе к столу второкурсников Гриффиндора.

– Ну, так… рассказывай! – скомандовал Бен, когда собрались все желающие.

– Давай, Кэти, – Алиса легонько толкнула её локтем. – Что произошло? Никто ничего толком не знает. Давай, рассказывай!

Кэти ошарашено огляделась. Её окружала толпа человек в двести. Она поймала сочувственный взгляд Патрика.

– Что? Что я должна вам рассказать?

Поднялся гомон: почти каждый счёл своим долгом объяснить, что он хочет услышать.

– Тихо! – Бен поднял руку. – Мы все хотим знать, во-первых, что именно произошло в ту субботу. То есть, известно, что вы впятером всё-таки попёрлись в лес. Потом две недели тебя держали в лазарете, причём никого к тебе не пускали и считалось, что ты кругом виновата и тебя выгоняют из Хогвартса. Теперь ты здесь, как ни в чём ни бывало, зато Гриффиндор дисквалифицирован, исключили троих студентов, которые были там с тобой, причём наша сборная лишилась ловца! Кто его заменит, ты что ли?

Кэти пожала плечами.

– Бен, ты не о том, – вмешалась Натали Амифорд, староста школы. – Из школы просто так не исключают. Притом, приезжал даже директор ОМО. Кэти, ты знаешь, что случилось и за что исключили ребят. Это во-вторых.

Кэти опять пожала плечами. Она не была готова к рассказу. Она не знала, как рассказать о том, что её предали. И ей не хотелось ничего рассказывать и объяснять. Но пришлось.

– Ну, да… – промямлила она. – Мы пошли в лес… – Она вспомнила пересказ Дамблдора. Он тогда очень точно и коротко, несколькими фразами изложил происшедшее. Кэти приободрилась. К тому же пришло в голову, что ей-то стыдиться нечего. – Мы вошли в лес и встретили чёрного оборотня. – Кэти изо всех сил старалась, чтобы воспоминания не захлестнули её – она только-только оправилась от того ужаса… – Вернее, они крались за нами с самого начала и показались, только когда мы забрались в самую чащу. Ну и вот… – Кэти стиснула под столом кулаки. – Я сказала, что попытаюсь их задержать, потому что… в общем, мне однажды удалось справиться с одним из них. То есть, не справиться, конечно… в общем, тогда мне удалось спастись. Поэтому я решила… ну… в общем, они убежали, а я осталась.

Путаный рассказ Кэти не очень увлёк слушателей.

– И что? – не выдержав затянувшейся паузы, спросил один из старшекурсников.

– Ну… – Будто холодной шершавой лапой кто-то провел по спине, другая когтистая лапа стиснула сердце. Кэти опять сбилась. – В общем… потом прибежали, наверное, Хагрид и Реддл. И, наверное, Снейп. Я не знаю – я это… сознание потеряла и не видела… И меня спасли, – неловко завершила она своё повествование.

– А за что ребят-то исключили, я не понял? – спросил Доминик Финбоу.

Все опять выжидающе глядели на Кэти. Оказалось, рассказывать о чужой подлости, тем более сделанной тебе, не легче, чем признаваться в собственных грехах. Кэти смутилась и скороговоркой объяснила:

– Оказывается, они не сразу побежали за помощью, а хотели вообще скрыть, что были в лесу.

– Как это? – поразился маленький черноглазый первоклассник, похожий на мышонка. – Ведь тогда бы тебя вообще никто не стал бы спасать! И тогда… когда б тебя нашли?

Кэти неловко кивнула.

– Понятно, – проговорил Бен. – Ты хочешь сказать, что Трэй с подружкой, МакВерити и этот, как его…

– МакМалус, – подсказала Натали Амифорд.

– …МакМалус, что они оставили тебя на растерзание оборотням? Не верю!

– А я верю, – тихо возразил Питер Коннахт. – Ничего не знаю про слизеринца – я с ним не знаком, а вот Трэй я знаю достаточно, чтобы поверить, что она способна…

– Способна на такую подлость? – возмутился Бен. – Думай, что говоришь!

– Я думаю, она способна на глупость… которая обернулась подлостью!

– Эт-та что такое?! – Расталкивая студентов, к столу пробрался Филч. – Что за сборище?! Кто па-азволил?!

– В чём дело? – В Большой Зал заглянула, а потом и зашла профессор МакГонагал. – Что случилось, мистер Филч? Господа, по какому поводу собрание?

– Разберёмся и накажем, профессор! – пообещал Филч.

– Погодите, – МакГонагал подошла поближе. Студенты расступились. За столом остались Алиса, Марк и Кэти.

При приближении заместителя директора Марк поднялся и встал рядом с Беном. Алиса с тревогой заглядывала в лицо Кэти. А Кэти съёжилась на скамейке, желая одного – провалиться сквозь землю. Или хотя бы спрятаться под столом.

– Что случилось? – повторила МакГонагал.

– Мы хотели знать, за что исключили наших товарищей, – ответила Натали Амифорд. – Эбдон только что сказала, что… если честно, в это трудно поверить… к тому же…

– Трэй рассказывала совсем не так! – перебил её Бен. – Кому верить? Наша сборная лишилась ловца, и я хочу знать, почему! Что такого натворила Мери Трэй, за что её выгнали?!

– Мери Трэй совершила гнусное преступление, – МакГонагал нахмурилась. – Профессор Дамблдор и мистер Брогг, ознакомившись с фактами, вынесли решение исключить из Хогвартса её и двоих её э-э… соучастников. И я не считаю это наказание чересчур строгим. И не думаю, что у кого-либо из вас есть право оспаривать решения директора Хогвартса и начальника ОМО. – МакГонагал сердито оглядела собравшихся. – Мне тоже небезразлична судьба сборной Гриффиндора, потому что… Впрочем… Займитесь-ка чем-нибудь ещё. Мисс Эбдон, пойдёмте со мной.

Кэти неловко выбралась из-за стола, и МакГонагал молча повела её знакомой дорогой в учительскую.

Для субботнего вечера в учительской собралось довольно много народу: стол посреди комнаты обступили Дамблдор, Снейп, Реддл и Хагрид.

– Ага, вот и наш главный эксперт! – увидев Кэти, улыбнулся Дамблдор.

Его радости никто не разделил. Реддл и Снейп стали собирать какие-то схемы, начерченные на кусках пергамента, Хагрид насупился и отвернулся к окошку. МакГонагал обратилась к Реддлу:

– Профессор, мне тут пришло в голову, у Эбдон есть чем поделиться со своими однокурсниками. Может быть, она сделает доклад о чёрных оборотнях? Наши студенты до безобразия мало знают об этих тварях. А у Кэти уже есть кое-какой опыт борьбы с ними…

– Ага, опыт – пара люмосов и разодранное горло! – огрызнулся Реддл.

Кэти поёжилась.

– Погоди, Том! – вмешался Дамблдор. – Мысль в самом деле удачная. Ты же специально занималась этим вопросом, правда? – Кэти неопределенно пожала плечами. – Ну вот и расскажешь, о чём прочла, поделишься личным опытом, а вы, профессор Реддл, дополните её рассказ, как специалист.

Реддл явственно зарычал, Снейп ухмыльнулся, а Дамблдор сказал:

– Ну-ну, Том! Что тебе не так? А мне эта идея нравится всё больше и больше. А, Кэти? Ты готова?

Кэти испуганно замотала головой.

– Так готовься. – Слова Дамблдора прозвучали как окончательное решение. – Подготовь доклад минут на десять-пятнадцать, расскажи всё, что ты уже знаешь о чёрных оборотнях, что прочитала, что узнала из личных встреч, чему научилась, как сумела защититься. Расскажешь своим однокурсникам и, пожалуй, первокурсникам тоже. Недели тебе хватит? Иди. А мы уж постараемся немного проредить популяцию этой нечисти в нашем лесу.

В понедельник после обеда второкурсники Гриффиндора и Слизерина, собравшиеся у дверей в кабинет зельеваренья, с удивлением услышали голос профессора Спраут:

– Проходите-проходите! Сегодня урок зельеваренья проведу я. Займёмся повторением. Будем готовить …противооборотневое зелье!

Кэти вздрогнула. Неужели кто-то ещё пострадал? И где Снейп? Неужели…

Да, пострадавшим оказался профессор Снейп. Уже к обеду стало известно, что вчера, во время операции по уничтожению обнаглевшей нечисти, профессор зельеваренья был слегка оцарапан. Лёгкая царапинка обернулась язвой от плеча до кисти, уж кому, а Кэти это было знакомо. Она даже немного посочувствовала нелюбимому учителю. Хотя, ничего страшного не произошло – поболит и заживёт. Лекарством его обеспечили.

Так и получилось. Уже через два дня профессор Снейп, бледный, с повязкой на левой руке, опять шпынял студентов на своих занятиях, а Кэти удивлялась: неужели она и впрямь, хоть на миг, да пожалела его?

А ещё через два дня в самом большом классе по истории магии на доклад Кэти собрались не только первокурсники и второкурсники, но и многие студенты старших курсов. Кэти волновалась ужасно. Она так не волновалась, даже когда осталась одна перед сворой оборотней. Тогда волноваться было некогда. А сейчас… сейчас на неё были устремлены сотни взглядов. Около двери, стараясь занимать поменьше места, приткнулся Хагрид. У ближайшего окна расположилась парочка – Реддл и Снейп, всё ещё с изжелта-бледным лицом.

У окна справа от кафедры примостились Дамблдор и МакГонагал, а за последней партой, среди семикурсников, – Флитвик и Аллен.

Кэти подавила дрожь, откашлялась и нерешительно начала:

– Чёрный оборотень – это…

– Чего-чего?! Эй, погромче! Не слышно! – раздались крики с задних рядов.

Кэти смутилась и суматошливо поискала глазами Дамблдора. Тот кивнул ей, ободряя. Кэти вдруг успокоилась, она приложила правую руку к горлу и скомандовала себе: «А ну-ка, погромче!», уверенно окинула взглядом аудиторию.

– Чёрный оборотень – это одно из самых опасных существ, и они в изобилии водятся в Запретном лесу. Я не оговорилась, чёрный оборотень – это именно существо, это не человек, и даже не зверь… – Голос Кэти, по-прежнему негромкий, достигал теперь даже самого дальнего уголка просторной аудитории. Свой доклад Кэти начала со сведений, почерпнутых из учебника по защите для второго курса – она давно убедилась, что учебники многие не читают вообще. Поэтому сначала она поведала азбучные истины, объяснила, чем чёрный оборотень отличается от оборотней, знакомых всем по магловским книгам и кинофильмам. – Итак, это нежить, умеющая принимать человеческий облик. – Тут кстати пришлись и её наблюдения. – Причём оборачиваются они исключительно симпатичными особами.

Потом Кэти перешла к способам защиты. Она рассказала про заклятье средневековых монахов-отшельников, до сего дня остающееся единственным способом уничтожения чёрных оборотней:

– Обычные средства на них не действуют. Но есть вещи, которых они остерегаются и даже боятся. Прежде всего это солнечный свет. Именно поэтому чёрный оборотень никогда не выходит из леса. Обаятельный незнакомец, встреченный вами где-нибудь на лугу, никак не может быть чёрным оборотнем. Это просто обаятельный незнакомец. – По рядам пробежал смешок. – Магический свет чёрному оборотню тоже не по нраву. И поэтому самое простое, и в то же время действенное средство – обыкновенный люмос. – Кэти искоса глянула на Реддла. – Осина – в любом виде: дерево, сорванная ветка, – всё это тоже защита от чёрного оборотня. Поэтому, если посреди леса вы встретили незнакомого человека, симпатичного и босого… – В классе опять засмеялись, – помашите перед собой осиновой веточкой и посветите волшебной палочкой. Если это заблудившийся путник – ему не повредит, а вот оборотень сразу обнаружит свою сущность. И тогда… уносите ноги, ни в коем случае не вступайте с ним в разговор – ничего интересного не услышите, не позволяйте даже прикоснуться к себе, потому что… – Кэти покосилась на желтолицую фигуру у окна. – Потому что чёрный оборотень обладает способностью выкачивать из вас силы одним своим присутствием. А его прикосновения вызывают очень болезненные и трудноизлечимые раны.

Слушали Кэти внимательно, смешки давно прекратились, все, кажется, уже поняли, что чёрный оборотень – не шуточки, что Кэти знает, о чём говорит, раз держится так уверенно.

– Так как чёрный оборотень – нежить, против него бесполезны все заклинания, предназначенные для живых существ. Зато вполне применимы заклинания для предметов и объектов неживой природы, например отталкивающие чары. – Кэти вздохнула. – Манящие, наверное, тоже подействуют, но это не то, что хочется сделать, когда видишь перед собой оскаленную пасть.

Окончание доклада получилось скомканным.

На кафедру поднялся Реддл. Кэти, устроившись между Алисой и Ребеккой, внимательно слушала выступление специалиста по защите от тёмных искусств. Однако ничего нового он не поведал, только отпустил несколько шуточек в адрес «предыдущего докладчика», как он выразился.

Реддла сменил профессор Дамблдор. Он похвалил Кэти за толковый доклад и добавил:

– Я вам открою самое простое и самое надёжное средство от чёрных оборотней. – Дамблдор повысил голос. – Ни шагу в Запретный лес! Я каждый год повторяю и буду повторять снова и снова: Запретным лес назван не случайно. В Запретном лесу водятся опаснейшие твари, и, пока вы не готовы сразиться с ними – вход в Запретный лес запрещён! Для вашего же блага. Если вы всё же оказались в ситуации, подобной той, в которой оказалась мисс Эбдон, воспользуйтесь её советами: немного мужества и веры в собственные силы, несколько простейших заклинаний, отработанных до совершенства, и побольше везения. И друзей, которые не подведут и не покинут в минуту смертельной опасности.

Некоторое время все молчали, наконец Бен Тровден поинтересовался:

– А почему нас не учат тому заклятью, про которое рассказала Эбдон?

Дамблдор кивнул, несколько секунд обдумывал вопрос, потом ответил:

– Поскольку все магические войны давно в прошлом, заклинаниям, вызывающим необратимые изменения, в частности, заклинаниям уничтожения, учат уже взрослых, скажем так, совершеннолетних волшебников, которые могут отвечать за свои действия. Поэтому заклятье против чёрных оборотней вы будете изучать только на последнем курсе. А до тех пор, заклинаю всеми заклятьями: держитесь подальше от Запретного леса!

Глава 21

ЗАБЫТАЯ ЛЕГЕНДА

– Не усмотрел я за твоей любимицей, прости уж, – виновато бормотал Хагрид.

Кэти потерянно смотрела на груду щепок – всё, что осталось от Бешеной Палки.

– Не знаю я, как это произошло, не видел. Кто мог сотворить такое – ума не приложу, – продолжал сокрушаться Хагрид.

Куча мусора – это было первое, что увидела Кэти, когда зашла в домик лесничего. Какое-то неведомое шестое или седьмое чувство подсказало ей, что эта куча и есть Бешеная Палка, вернее её останки. Кэти ещё толком не поняла, что случилось, просто глядела бессмысленно на груду обломков, только стало вдруг больно дышать, да в животе будто что-то оборвалось, оставив противную сосущую пустоту.

– Я ж забрал-то её, твою Чокнутую Метёлку, чтоб не покалечился никто… Мне ж и в голову не приходило, что кто-то захочет так напакостить… Это ж каким … варваром надо быть, чтоб поломать метлу! Тем более такую…

– Вам она тоже не нравилась, – промямлила Кэти.

– Ты что ж, думаешь, что это я… что я мог бы… – Голос великана задрожал от обиды.

– Ох, да что вы! Нет, конечно! – спохватилась Кэти. – Просто…

– Ладно уж… – сказал Хагрид. – Не углядел, виноват, что ж теперь?

Кэти ответила:

– Наверное, я знаю, кто это сделал. Потому что… больше некому.

Хагрид исподлобья посмотрел на Кэти и сказал:

– Я тоже сразу подумал… Мери Трэй, да?

Кэти кивнула:

– Больше некому. А Трэй, наверное, злится на меня.

– Злится?! Трэй злится?! Ха! Злится! Это тебе бы злиться, а она-то что?!

– Ладно. Действительно, что теперь делать? Ведь починить её… – встрепенулась вдруг несмелая надежда, – а может быть, можно?

– Нет, – Хагрид покачал головой. – Не получится. Больно маленькие кусочки. Да и не тот это предмет, метла, чтоб можно было её починить. Нет, ничего не выйдет.

Кэти выудила из кучи кусок древка и причудливо изогнутый прутик и спрятала в карман.

– Ладно. Придётся, значит, покупать новую метлу, – заключила она.

– Может, оно и лучше, – сказал Хагрид. – А то…

– Не лучше, но делать нечего.

Вот так получилось, что полетать напоследок не удалось.

К экзаменам Кэти более или менее подготовилась. Правда, она так и не успела перерисовать все конспекты к тесту по истории магии, поэтому подробности Битвы Моитира пришлось опустить, как и имена участников эксперимента Вэй По-Яна. На экзамене по травологии Кэти была вынуждена опытным путем выяснять предпочтения плотоядного крыжовника; это стоило разодранного рукава рабочей мантии, к тому же, едва-едва удалось уложиться в установленный срок.

Реддл наотрез отказался принять доклад о чёрных оборотнях вместо экзаменационной работы. Кэти, правда, и не рассчитывала на это, зато Дамблдор был очень огорчён несговорчивостью преподавателя по защите от тёмных искусств. И пришлось Кэти отвечать на дурацкие вопросы о каппах и келпи.

По зельеваренью она опять получила всего лишь «удовлетворительно».

Трансфигурацию Кэти сдала довольно успешно: универсальные превращения были её коньком. Правда, МакГонагал снизила оценку за то, что все кролики и мыши у Кэти неизменно превращались в паровозики или машинки, ни одной Барби так и не получилось. Зато на экзамене по заклинаниям Кэти продемонстрировала блестящее владение манящими и отталкивающими чарами.

Когда экзамены были позади, Кэти решила, что справилась неплохо.

Накануне отъезда состоялся традиционный праздничный ужин, за которым был назван победитель соревнования между факультетами. Впервые за многие годы им оказался Ровенкло – штрафные баллы, заработанные МакМалусом за свою эскападу в Запретном лесу, низвергли Слизерин на последнее место.

За столами Гриффиндора царило уныние. Виновники того, что факультет оказался не у дел, давным-давно разъехались по домам, но Кэти и без того чувствовала себя отвратительно: ведь её имя было непосредственно связано с событиями, что повлекли за собой нынешнее поражение.

Наблюдать за весельем победителей, особенно когда твой факультет, причём и по твоей вине тоже, оказался не первым, и даже не вторым, было невыносимо, Кэти совсем уже собиралась вылезти из-за стола, когда перед ней спланировала белоснежная сова. Сова, в отличие от обычных почтальонов, ухитрилась не задеть ни одного стакана, ни одной миски, аккуратно приземлилась между мясом по-лионски и салатом из кабачков, опустила записку из жёлтого пергамента в пустую тарелку Кэти и тут же взлетела, даже не задержавшись, чтобы поклянчить что-нибудь вкусненькое.

Кэти развернула записку и увидела одну коротенькую строчку, выведенную знакомым почерком. Дамблдор приглашал встретиться перед отъездом.

Наутро Кэти стояла возле старой горгульи на втором этаже. Точно в назначенное время, минута в минуту, проход за горгульей открылся, и появился Дамблдор.

Поднимаясь вслед за ним по узенькой лесенке, Кэти оглядывала стены из мелких камешков, а может, и из кусочков янтаря, ступеньки, истёртые множеством ног за годы, а то и века. За прошедший год Кэти довелось побывать здесь уже трижды. Но далеко не всегда обстоятельства этих посещений благоволили безмятежному созерцанию искусной работы старинных мастеров.

– Ещё один учебный год… – Дамблдор усадил Кэти в кресло, а сам подошёл к окну. – Как настроение? Ты не слишком разочаровалась, после всего, что случилось?

– Разочаровалась?

– Да, в волшебниках и мире волшебников. Хогвартс, Гриффиндор, твои товарищи, друзья… Чёрные оборотни, предательство Трэй… Не возникло желание бросить всё и уехать домой, к маме с папой?

– К маме… – пробормотала Кэти. – Нет, такое желание не возникло. И всё бросить… а почему я должна что-то бросать?

– Тебя ведь предали, и предали студенты Гриффиндора – факультета, славящегося благородством своих питомцев, отвагой и великодушием…

Кэти пожала плечами.

– Ты встретилась с отвратительными представителями волшебного мира – с чёрными оборотнями, едва не погибла.

Кэти снова пожала плечами.

– Ну что ж, я рад, что ты справилась со своими страхами и не приняла так близко к сердцу чужие подлость, глупость и безответственность. По крайней мере один камень упал с души, правда?

– Какой камень?

– Ты увидела в зеркале свою смерть, – Дамблдор кивнул в угол, где стояла подставка с зеркалом. На этот раз зеркало не было укрыто покрывалом. – Не хочешь заглянуть туда ещё разок?

Кэти, отпрянув, замотала головой, а Дамблдор, напротив, удовлетворенно кивнул.

– Я же говорил, что это зеркало показывает наихудший вариант развития событий. А на самом деле всё произошло… да, это было страшно, но не так страшно, как ты увидела в зеркале.

– Я вам не рассказывала, что я видела…

– Я догадался. – Дамблдор улыбнулся. – Не зря же ты перевернула всю библиотеку и прочитала всё, что нашла, про чёрных оборотней. Но теперь самое страшное позади. Я рад, что всё закончилось благополучно. Потому что у меня есть одна задумка, и в следующем году вы, все четверо, мне понадобитесь! Ты и твои друзья готовы пройти ещё одно испытание? Не думаю, что оно окажется столь же опасным, но что оно будет интересным, это я вам обещаю!

Глухие леса и обширные пустоши давно сменились обработанными полями, перемежающимися лугами с пасущимися на них овцами. Кэти давно пересказала друзьям утреннюю беседу с Дамблдором. Как она и ожидала, Патрик и Мэтью тут же взялись строить догадки, одна другой фантастичней: для чего они опять понадобились директору Хогвартса, самому важному лицу текущего цикла, единственному, кто в состоянии предпринять попытку прервать череду этих ужасных и загадочных циклов? Что он затеял, какое испытание им готовит? Но и бесплодный спор давно закончился.

День выдался жаркий, дверь и окно в купе открыли нараспашку, но это мало помогло. Разомлев в духоте, Кэти задремала. На коленях у неё мурлыкала Люцинка – кошка Джорджианы, сама Джорджиана прикорнула на соседнем сиденье.

То ли посторонний шорох, то ли ощущение чужого взгляда заставило Кэти открыть глаза. Помотав отяжелевшей от дневного сна головой, она оглядела своих спутников. Джорджиана по-прежнему дремала рядом, Патрик посапывал, привалившись к окну. Мэтью в купе не было, видимо, вышел, пока Кэти спала. Она оглянулась на открытую дверь – в купе нерешительно заглядывала Джейн Уайт. Увидев, что Кэти проснулась, Джейн шёпотом позвала её.

Кэти погладила кошку, удобно расположившуюся у неё на коленях, и взяла на руки, уткнулась лицом в тёплую шёрстку. Но Люцинка, помурчав ещё несколько секунд, решила, что новая обстановка ей не по вкусу, и вывернулась из объятий.

Когда Кэти вышла в коридор, оказалось, что Джейн пришла не одна.

– Привет, – шёпотом сказала Фанни Амифорд.

– Привет, – хриплым спросонок голосом отозвалась Кэти и откашлялась. – Что случилось?

– Да нет, ничего такого… – неуверенно пробормотала Джейн.

– Да нет, кое-что такое, – решительно перебила подружку Фанни. – Видишь ли, Кэти, мы давно хотели тебе сказать…

Кэти зевнула и потёрла виски: спать днем, в жару, в душном купе…. Бр-р…

– В общем… – Несмотря на решительный тон, Фанни явно не решалась сказать то, что она хотела сказать.

– Ты несправедлива к Роберту! – решительно выпалила нерешительная Джейн.

– К какому Роберту?

– К Роберту МакВерити, к какому же еще?!

Кэти немного поморгала, потом потёрла глаза кулаками.

– Знаешь, он не сделал тебе ничего такого, из-за чего бы ты так его ненавидела! – продолжала Джейн.

– Я? Ненавидела? – Кэти сделала вид, что удивилась. – С чего вы взяли? Я ничего не имею против МакВерити. – «Ничего, кроме того, что он предал меня… предал так же, как Мери Трэй и её приятельница, и МакМалус!».

– Ты его игнорируешь. Не замечаешь. Он не сделал ничего плохого, чтобы ты его так… – Фанни замялась.

– …презирала! – подсказала Джейн.

«Ну да, а больше ничего плохого он и не сделал!»

– Наоборот, он сделал всё, чтобы тебе помочь!

«Ну да, что-то он там лепетал в своё оправдание, приполз, жалкий, весь в слезах и соплях…»

– Если бы не он, тебя бы, может быть, здесь и не было уже! – Джейн даже ногой притопнула. В этот момент вагон качнуло, и она чуть не упала. Кэти машинально придержала Джейн за плечо, но та стряхнула её руку.

– Очень интересно! – Кэти начала злиться. – А что он сделал такого, чтобы я его не… презирала? Убежал? – убежал… Промолчал? – промолчал! А если и проболтался, так только по слабости своей!

– Пусть и по слабости, не всем же быть такими… героям, как ты! – В голосе Фанни Кэти услышала недобрую усмешку. – Но если б не проболтался, неизвестно, чем бы всё дело кончилось!

– Пусть слабый! Пусть нерешительный! Тем труднее ему было сделать то, что он сделал! – возмутилась Джейн

– Да что он сделал-то?..

– Ты тогда в лазарете валялась. Когда стало ясно, что ты поправишься, Трэй всё на тебя свалила. Что это ты их в лес увела, а они, бедные ягнята, вообще ни при чём! И все поверили! Все!

– Как же, ведь это же Мери Трэй! Звезда квиддича! Любимица всего Гриффиндора! – Из уст Фанни имя Мери Трэй прозвучало как ругательство.

– Все поверили? И вы тоже? – презрительно бросила Кэти.

Фанни сбилась на секунду, потом тряхнула головой: не мешай! – и продолжила:

– И тогда именно Роберт нашёл в себе силы признаться, что это вовсе не ты их в лес зазвала, а вовсе всё наоборот было, что они все сами пошли, и он тоже сам пошёл, и что никто его не заставлял, и что ты наоборот пыталась их всех остановить. Понимаешь?! Он пошёл и тебя защищал перед Реддлом! И перед МакГонагал! И перед Дамблдором.

– Ну, перед Дамблдором меня защищать не нужно было. Он вернулся и сам во всём разобрался, – пробормотала Кэти. – Обошлась и без сопливых слюнтяев!

– Да нет, не обошлась, – возразила Джейн.

– А если б к его возвращению уже не в чем было бы разбираться? Об этом ты не думала?! – закричала Фанни.

– Да ну?!

– Ну да! – парировала Фанни.

– Девочки, девочки, не надо так! – разволновалась Джейн.

– А как надо? – рассердилась Фанни. – Её, видишь ли, расхвалили, она у нас теперь герой, лекции читает! Тоже мне, профессор Эбдон!.. А Роберт теперь, может быть, и в Хогвартс не вернётся!

– Почему? – удивилась Кэти.

– Потому! Ты ведь записала его в предатели, так? И как ему после этого?

В Кэти вдруг шевельнулось что-то похожее на сомнение, стало неловко. Чуть-чуть, совсем немножко. В чём-то эти девчонки правы. Потому что после разбирательства в кабинете Дамблдора и до последней минуты, всё это время, что-то, какая-то мелочь не давала покоя. Что-то было недосказано… И только теперь, огрызаясь в ответ на обвинения Джейн и Фанни, Кэти наконец призналась себе, что действительно была несправедлива к Роберту. Просто тогда, обнаружив, что все её бросили, обвинили во всех грехах… предали… – она решила обидеться на всех. На всех, без разбора. И ещё вспомнилось то мгновение, когда она обнаружила, что на Дамблдора ей обижаться не за что, наоборот… И тогда же, когда она упивалась своими обидами, понимание того, что виноваты-то перед ней, оказывается, не все, оказалось… лишним. А ведь какое это сладкое было чувство – представлять себя всеми обиженной, непонятой, преданной… Тоже мне, мученица!

Кэти чувствовала, как горят уши. Да, кажется, она чуть было не сделала ошибку. Ту самую, которую допустили по отношению к ней. Её-то оправдали. А кто оправдает Роберта? Да, трус и слабак… Но ведь он, трус и слабак, пытался тогда остаться с ней. Она же сама, своими руками всучила ему осиновую ветку и прогнала из лесу, послала за помощью, самонадеянно оставшись в одиночестве… И что? Как бы то ни было, помощь пришла. Благодаря Роберту, слабому и нерешительному.

– Чёрт… – Кэти отвернулась. Ей стало невыносимо стыдно перед двумя девочками. А главное – перед собой. – Хорошо, что вы пришли.

– Вот именно! – запальчиво выкрикнула Фанни. – Ты бы ещё…

– Хватит! – оборвала подругу Джейн. – Мы всё сказали… Кэти нас услышала… Пошли.

– Вы чего тут раскричались? – Из купе выглянул Патрик.

– Уже ничего…

– Малышня уму-разуму учит, – скривилась Кэти.

– Интересно… И как, успешно?

– Вполне, – Кэти кивнула. – Кое-чему меня сейчас научили. Можно, я с вами? – обернулась она к Фанни.

Первоклассники расположились в соседнем вагоне. Кэти молча шла за Джейн, подружки тоже молчали. Перед дверью в купе они остановились и пропустили Кэти вперед.

Роберт сидел, уткнувшись в старый квиддичный журнал. За спиной мягко закрылась дверь, Кэти оглянулась – Фанни и Джейн остались в коридоре.

– Привет, – Кэти постаралась, чтобы голос не дрожал.

Роберт поднял глаза, прохрипел что-то в ответ и вновь спрятался за журналом.

Кэти откашлялась и отвернулась к окошку.

– Я это… – Пришлось откашляться ещё раз.

Ох, как трудно, оказывается, просить прощения. То есть не просто пробормотать скороговоркой: «Прости-пожалуйста-я-больше-так-не-буду», а именно ПРОСИТЬ. И просить ПРОЩЕНИЯ, а не конфетку или перочинный ножик.

– Это самое… Это у тебя какой номер, за август?

Роберт пробурчал что-то из-за журнала.

– А… Это июньский. Там статья есть хорошая, про немецкую сборную… Роберт… прости-меня-пожалуйста… Я не знаю, что мне теперь говорить… и делать… В общем, я была балда, ты молодец, ты тогда всё правильно сделал… а я не знаю, что на меня тогда нашло… а потом… В общем, я хочу, чтобы ты знал… в общем… это…

– Вот эта?

– Что? – не поняла Кэти.

– Вот эта статья? Про Грайса?

Кэти без сил опустилась на сиденье напротив Роберта.

– Да, про Грайса… Понимаешь…

Роберт опустил наконец свой журнал.

– Я всё понял. Ты, наверное, была в шоке. И после этих лекарств тоже…

Кэти опустила голову.

– Да, наверное… Нет! Причём тут лекарства! Это я вообразила себе… – Кэти шмыгнула носом. – И, в общем, прости, пожалуйста… – Она закрыла ладонями лицо.

– А как там было? – Роберт отложил журнал. – Ты, когда рассказывала про чёрных оборотней, почти ничего не сказала, как было с тобой… Расскажи, а?

Дверь приоткрылась, в щёлочку заглянула Фанни:

– Как вы тут? Не скучаете?

Сзади её подтолкнула Джейн, и обе девочки ввалились в купе.

– Расскажи, Кэти, пожалуйста…

– Что рассказать? – поинтересовалась Джейн, осторожно оглядев Роберта и Кэти.

– Что мы пропустили? – Фанни была оживлена, как прежде, такой она запомнилась Кэти с самой первой встречи.

– Я прошу Кэти рассказать, что было тогда, в лесу, после того, как я… убежал.

До сих пор Кэти старалась не вспоминать о том, что случилось тогда, после того, как она осталась одна. И надеялась, что никогда и никому не придётся рассказывать об этом. Но… Наверное, никому знать об этом и не нужно, а вот Роберту, именно Роберту, это знать необходимо. Потому что… его ведь там не было, он бежал за помощью. И она рассказала:

– После того, как ты… я прогнала тебя, я… – Кэти зажмурилась и попыталась поточнее вспомнить свои мысли и действия. – Я спряталась за деревом… А потом… – Кэти подробно описала, как она отбивалась сначала от двух, потом от трёх, четырёх, а потом она уже и не считала, сколько вокруг неё столпилось жутких тварей. Она заново пережила всё, что случилось тогда. Её слушатели, сжавшись, наблюдали за побледневшим лицом Кэти, живо представляя себе всё, что она описывала:

– …люмос! Он отпрыгнул… Омнис ляпис, ещё раз омнис ляпис – второго. Третьего – репелло! – а он…

Рассказ завершился тем, как она под напором свары упала и, сквозь рычание, визг, смрадное дыхание, лязганье зубов и стоны: «Иди сюда, девочка», – услышала свист стрелы и слова неведомого заклинания:

– И больше я ничего не помню…

После того, как рассказ был закончен, воцарилось долгое молчание: Кэти старалась успокоить дыхание и успокоиться сама после будто заново пережитого кошмара, Роберт, раскрасневшись, пытался примерить на себя услышанное, но вынужден был признать, что сам ни за что не справился бы:

– Мы ведь не проходили ещё отталкивающие чары… и манящие тоже…

– Да у тебя и омнис ляпис неубедительно получается, – «утешила» Джейн. – У тебя ж по трансфигурации осенью переэкзаменовка.

– Я бы не смогла, – сдавленно прошептала Фанни. Куда делись её жизнерадостность и заносчивость. – Я бы бежала впереди Мери Трэй…

– Хорошо хоть, это были всего лишь чёрные оборотни, – сказала Джейн.

– «Всего лишь»?! – возмутился Роберт. – Ты что?! Ты поняла, что сказала?! «Всего лишь»! Видела б ты этих тварей…

– Я хочу сказать: ни акромантулов, ни василисков…

– Вот только акромантулов мне там и не хватало, – пробурчала Кэти себе под нос. Но, странное дело, замечание Джейн её не обидело и никак не задело – наоборот, развеселило. – А василисков в Запретном лесу нет.

– Как это нет?! Реддл рассказывал же…

– Реддл и про проклятие Тутанхамона рассказывал.

– Василиски давным-давно ушли из Запретного леса, – подтвердила и Фанни.

– Ты-то откуда знаешь? – спросил Роберт.

– Дедушка рассказывал. Есть такая легенда про василиска Слизерина…

– Дедушка рассказывал тебе легенду про василиска Слизерина?! – поразилась Кэти.

Фанни кивнула.

– Я ведь эту легенду искала целый год! Всю библиотеку обшарила! – Кэти даже вскочила. – Мне про неё мадам Помфри рассказала, но она и сама толком ничего не знает. А, оказывается, я могла просто спросить у тебя?

Фанни опять кивнула.

– Ничего себе! – развеселился Роберт. – Какой кладезь знаний ходил рядом с нами, а мы и не знали! Давай, кладезь, выкладывай!

И Фанни рассказала:

– Это случилось очень давно, на том самом месте, где сейчас стоит Хогвартс. А тогда школы, то есть самого замка, ещё не было. Тогда школу ещё только-только основали, просто собрались четверо волшебников – Ровена Ровенкло, Хельга…

– Ну, это мы знаем, – нетерпеливо перебил Роберт.

– Хорошо. Они собрали вокруг себя учеников, способных к магии. Учили их волшебным наукам и сами занимались разными волшебными исследованиями. Салазар Слизерин изучал василисков, водившихся в самой чаще Запретного леса. Ему понадобился свой, и он сумел создать его. Знаете, как появляются василиски?

Джейн и Кэти кивнули, Роберт покосился на них и тоже неуверенно кивнул.

– Так вот, Слизерину удалось раздобыть семилетнего петуха, который снёс это проклятое яйцо. А вот жаба, которая должна была высидеть яйцо, оказалась такой непоседливой, что пришлось забрать у неё яйцо и закопать в горячий навоз. Так и появился ручной василиск Салазара Слизерина.

– И зачем Слизерину понадобился свой василиск? – удивилась Джейн. – Это ведь опасно – иметь такого зверя…

– Слизерин занимался трансмутацией металлов, для последнего алхимического процесса, превращения глины в золото, ему и нужен был василиск.

Кэти удивилась: Альбус Дамблдор, когда читал курс алхимии, никогда не упоминал василисков, по его словам, алхимия была высоким искусством, ничего общего не имеющим с обычными земными заботами.

– Этого василиска Слизерин поселил в норе под завалом из тысячелетних деревьев, в глухой чаще. Но однажды девчонка, ученица Хельги Хаффлпаф, забралась в эту чащу и встретила молодого василиска. В легенде не упоминается имени девочки, она ничем не успела прославиться, когда встретила Короля Змей. Она погибла. Салазар, раскаявшись в содеянном, пытался уничтожить своё детище. Но это было невозможно. Он сам, создатель василиска, не мог убить монстра. А послать кого-то ещё ему не позволила совесть. Тогда волшебницы, Ровена Ровенкло и Хельга Хаффлпаф, вырастили какую-то траву и заколдовали её.

– Ой, про это я знаю! – обрадовалась Кэти. – Это василистник. Нам его в компоты добавляют, мадам Помфри говорит – по традиции.

– Да, – подтвердила Фани, – василистник, я всегда забываю название. И вот, пучок этой травы василиска защищает человека, в чьих руках находится. Теперь справиться с василиском мог бы и ребёнок. Но Салазар тогда всё равно никому не позволил подвергнуться риску, он взял с собой только Годрика Гриффиндора. Они вместе вошли в логово василиска. Василиск не смог причинить вреда человеку, в руках которого была волшебная трава… Он ушёл. И с тех пор василисков в нашем лесу нет. Правда, теперь там расплодились акромантулы и чёрные оборотни…

– Нельзя же, чтобы всё и всегда было хорошо, – заметила Джейн.

Неожиданно в двери появилось улыбающееся лицо Питера Коннахта:

– Привет, девчонки, Кэти не видели?.. А, ты здесь? Я тебя ищу! – Питер вошел. – Бен просил передать: ты теперь в сборной! Поздравляю!

– Спасибо, – растерянно ответила Кэти. – Только…

– Что опять не так?!

– Да нет, всё в порядке, – Кэти нащупала в кармане кусочек дерева. – Так ведь не бывает, чтобы всё сразу было хорошо, правда?

Следующая книга: «Кэтрин Эбдон и друиды Заветного леса», ждите!