1

Максиму было скучно и смертельно хотелось спать. Он сидел, подперев голову кулаком, и уныло смотрел на крохотный танцпол, где, толкаясь из-за тесноты, разухабисто отплясывали гости. За столом вместе с Максом сидели только мама, бабушка и еще какой-то гость со стороны жениха, и мальчик подумал: вот было бы круто, если бы весь танцпол прямо сейчас вдруг провалился под воду, и все пляшущие утонули! Тогда они снова остались бы втроем. Он, мама и бабушка… Вот было бы здорово! Но, к сожалению, чудес не бывает. Они вернутся домой вчетвером. А еще через несколько месяцев их станет пятеро. Это капец.

Сегодня мама выходит замуж. Свадьба — это просто так, понарошку, потому что дядя Сережа и без того живет в их доме уже почти полтора года. Узаконить отношения пришлось, когда мама узнала, что ждет ребенка… Все эти подробности Максу, конечно, никто не сообщал, он подслушал разговоры взрослых. Ему всегда было интересно все, что касалось мамы и дяди Сережи. Каждый раз он надеялся услышать, что они расстаются. Не дождался. А теперь, видимо, и не дождется.

Своего отношения к отчиму Макс не скрывал. Почти с ним не разговаривал и вообще делал вид, что ему все фиолетово, хотя тот первое время старался наладить контакт. Зря старался. Пусть знает, что Максу он не нужен. И вообще — в их доме он лишний.

Самое паршивое, что Максу приходилось воевать с захватчиком в одиночку. Бабушка встала на сторону мамы и была совсем не против Сергея. Она даже ругала внука за эгоизм и называла нехорошим человеком, раз он не хочет матери счастья. А мама… ну, мама, с тех пор как появился Сергей, стала добрей. Должно быть, чувствовала свою вину, а потому меньше ругала за плохие отметки, да и вообще не так доставала. Даже старалась почаще его развлекать последнее время, водила в кино и по игровым зонам, и карманных денег давала больше. Это, конечно, было неплохо и даже здорово. Но Макс прекрасно знал, что все кончится, как только у нее родится младенец. «Максимка, ты хочешь братика или сестричку?» Она что, с ума сошла? Или он зла себе желает? На примере своих друзей и одноклассников Макс прекрасно знал, сколь невыносимой делают жизнь человека младшие братья и сестры.

Макс не хотел идти на свадьбу, этот субботний вечер он с удовольствием провел бы дома перед телеком или порубился бы в «СтарКрафт» на компе, но нет, его зачем-то потащили с собой. Полдня пропало в загсе, хотя здесь он не в обиде: по этой обалденно уважительной причине Макс пропустил уроки. Но потом пришлось тащиться в ресторан.

Ресторан оказался не совсем обычным, это был корабль со смешным названием «дебаркадер», пришвартованный к причалу на берегу Москвы-реки и превращенный в банкетный зал. Именно этот ресторан выбрали не случайно: какой-то знакомый Сергея был одним из совладельцев и обещал ему большую скидку.

Хорошо хоть народу на свадьбе было немного — две маминых подружки, одна из которых пришла вместе с женихом, и двое друзей Сергея, один с женой и один просто так. Все, кроме мамы и бабушки, много пили, громко смеялись и произносили дурацкие тосты. Сергей постоянно лез к маме целоваться. Макса от этого тошнило, он старался смотреть куда-нибудь в сторону или к себе в тарелку, где остывала картошка фри.

Мама обещала, что в ресторане Макс пробудет недолго, всего пару часиков, а потом вместе с бабушкой поедет домой. Но вот фиг вам. Бабушка домой не собиралась. Она увлеченно болтала с одним из гостей — тем самым, который не желал танцевать, — и, похоже, вообще забыла, что она старенькая, и ей спать давно пора.

А вот гость этот был прикольным. Макс и сам был не прочь поболтать с ним, если тот снизошел бы до разговора. Он не пил водку, не нес пypгy, вообще больше помалкивал и смотрел на веселящихся гостей с любопытством — как ученый наблюдает за повадками каких-нибудь там жучков-паучков. Короче, он не был похож на других. Вообще ни на кого из Максовых знакомых. А похож он был на героя приключенческого фильма или комикса… а вернее — японского мультика-аниме. Там все герои такие странные, не очень похожие на обычных людей, а двигаются ловко и красиво. Ну да, стопудово: вылитый демон-полукровка Данте из сериала «И дьявол может плакать» — элегантный, сильный, гибкий и офигительно опасный, с такими же светлыми волосами и глазами. Только у Данте пальто темно-красное, а у этого — черное.

Незнакомец пришел позже всех гостей, когда уже стемнело, и в первый момент Макс подумал, что он случайно сюда попал, перепутал что-то, потому что все собравшиеся посмотрели на него с удивлением. Но потом его как будто узнали, все заулыбались, обрадовались и радушно пригласили к столу.

Сейчас этот чел мило беседовал с бабушкой, но Максу, который украдкой за ним наблюдал, казалось, что он только притворяется общительным и славным. Лицо незнакомца неуловимо менялось, когда тот думал, что на него не смотрят, становилось холодным и отрешенным, и серые глаза приобретали оттенок стали. Круто! Вот бы мама выходила замуж за этого парня, а не за толстого рохлю Сергея, громко хохочущего и нелепо отплясывающего на площадке. Макс посмотрел в сторону танцпола и скривился. Ему было стыдно за новоявленного отчима. А вот маме, похоже, нет. Она смотрела на Сергея с нежностью и улыбалась. Тьфу… Наверняка, пошла бы плясать с ним вместе, если бы не боялась за ребенка.

— Уф, устала!

Одна из маминых подруг, тетя Ира, раскрасневшаяся и разгоряченная, ушла с танцплощадки и уселась на стул рядом с незнакомцем. Посмотрела на него в некотором замешательстве, пытаясь вспомнить имя гостя, промямлила:

— Э-э… м-м… А почему вы не танцуете?

И улыбнулась кокетливо.

«Данте! Его зовут Данте!» — веселился про себя Макс.

— Может быть, позже, — отвечал тот, налил тете Ире шампанского, и они о чем-то заговорили.

Максу снова сделалось скучно. Он накинул куртку и вышел на палубу. Ночь уже вовсю царствовала над городом, и мрак вокруг стоял непроглядный. Хотя фонари освещали оба берега реки, где-то совсем недалеко проносились машины и мерцали рекламные щиты, здесь, над водой почему-то было темно, тихо и печально.

С реки дул ветер, волны с неприятным хлюпаньем плескались о борта. Макс облокотился на леер и поглядел вниз. Вода даже на вид казалась ледяной. Уже заканчивался март, но весна, как обычно, не спешила в Москву, по ночам до сих пор подмораживало, и Макс моментально промерз до костей, аж уши заломило. Он стиснул зубы, но с палубы не ушел. Все веселятся, все про него забыли, никому нет дела до того, что он не надел шапку. А теперь он заболеет. Ну и по барабану. Так им и надо.

Он не слышал ни звука шагов, ни стука открываемой двери, просто за его спиной вдруг раздался голос:

— Это твоя мама выходит замуж?

Вздрогнув от неожиданности, Макс обернулся и увидел рядом загадочного незнакомца.

— Типа да, — буркнул он.

Незнакомец встал с ним рядом и тоже облокотился о борт. Проговорил в задумчивости:

— И она ждет ребенка… Я этого не ожидал. Теперь она не совсем одна, их уже двое…

И замолчал, глядя на темную ледяную воду.

Макс не знал, что ответить. Ну да, мама теперь не одна, и что? Парень то тут при чем?

Незнакомец вдруг посмотрел на Макса и весело ему подмигнул.

— Ладно. Исключим ее из списка. Мне не нужны неожиданности.

— Какого списка? — мрачно поинтересовался Макс.

— Приглашенных. Не бери в голову, это я размышляю вслух.

Макс немного помолчал, а потом спросил:

— А откуда вы знаете маму?

— Я ее не знаю, — ответил незнакомец, — не знал до этой ночи.

— Вы, значит, знакомый этого?

— Нет, Сергея я тоже не знаю.

И опять Макс не нашелся, что сказать, только глупо хлопал глазами. А потом задал вопрос, который давно вертелся на языке:

— А вы вообще кто?

И незнакомец ответил, ни на секунду не замешкавшись:

— Вампир.

Макс замер в нерешительности. Не, понятно, что парень прикалывается, но как-то не в тему и по-дурацки. Он усмехнулся, показывая, что оценил шутку, но анимешный красавец реально перестал ему нравиться. Почему, блин, взрослые никогда не говорят серьезно? Ведут себя, как с малолетками, хохмят не по делу или вот как этот — тупо стебутся.

— Вы не похожи на вампира, — сказал Макс твердо.

Парень в притворном удивлении поднял бровь.

— Вот как? А каким, по-твоему, должен быть вампир?

— Ну… — Макс в задумчивости посмотрел на небо, — у него должны быть острые клыки. И еще красные глаза, кажется. И он умеет превращаться в летучую мышь, — помолчал и добавил: — А еще при солнечном свете их кожа вроде как светится, сверкает…

Незнакомец поднял и вторую бровь — на этот раз он искрение, не наигранно удивился:

— Что за бред! С чего ты взял?

— Вы в кино не ходите, что ли? — насупился Макс. — Фильм недавно был, там вампиры не появлялись на солнце, потому что их кожа начинала светиться, а это могло их выдать обычным людям.

— Чего только не придумают… — фыркнул гость. — Хотя, это, право, занятно — сверкать на солнце, как бриллиант. По крайней мере, куда лучше, чем гореть, как солома… На самом деле вампиры на солнце сгорают, малыш. Их кожа не сверкает. Она вспыхивает.

— Как если бы ее облили бензином и подожгли?

— Вроде того.

— Да, лучше уж сверкать…

— Впрочем, и в летучих мышей вампиры не умеют превращаться. Ну сам подумай, как такое возможно? Они же не оборотни.

— Что же они тогда умеют?

— Летать умеют. Просто летать — в своем собственном обличии.

— И вы умеете? Раз уж вы вампир?

— Умею.

— Ага, как же, — Макс рассмеялся. — Ну, полетайте!

Парень огляделся, будто проверяя, не наблюдают ли за ними. Никто не наблюдал. Да и вряд ли их можно было рассмотреть на темной палубе сквозь бликующие стекла ярко освещенного банкетного зала…

— А хочешь полетать со мной? — вдруг предложил он.

Дурак, что ли?

Ну и что делать? Согласиться? Пусть покажет, как он умеет летать! Смех, да и только. Неужели этот идиот думает, что Макс поверит? Ему уже почти двенадцать, он не маленький и не лох. И он никогда не путает выдумку и жизнь. Вампиры и прочие монстры — это из фильмов и компьютерных игр. Они отдельно от реального мира. Зато в реальном мире полно всяких психов… Полетаем, ага… Разве что с палубы в ледяную воду.

У Макса вдруг запрыгало сердце и пересохло во рту.

Что, если на свадьбу пробрался маньяк, охотящийся на маленьких мальчиков? Сейчас схватит и утащит в темноту. Или, правда, утопит.

— Да ладно… — прошептал он, — я лучше пойду. А то холодно.

— Боишься, — не то спросил, не то констатировал незнакомец.

Макс спрятал руки в карманы и попятился к банкетному залу.

— Чего бояться-то? Просто не хочу…

Парень улыбнулся, и глаза его полыхнули огнем, а во рту сверкнули длинные острые клыки… Или показалось? Гипноз?

Едва сдержавшись, чтобы не закричать, мальчик влетел в двери банкетного зала, слыша за спиной негромкий смех, от которого мурашки пробежали по спине.

Придурок! Придурок и псих!

В зале танцевали. Медленный танец под красивую музыку. За столом сидела одна бабушка.

Макс кинулся к ней.

— Ба! Когда уже все это кончится, а? Я домой хочу! Я спать хочу!

— Т-ш-ш! — Бабушка махнула на него рукой. — Сядь, поешь чего-нибудь… Дома тебя не уложишь, а тут вдруг спать захотел.

Макс обреченно глянул в сторону двери на палубу.

— Ба, а ты знаешь этого парня? Ну этого, в плаще, который тут с тобой рядом сидел?

Бабушка на мгновение задумалась.

— Нет, не знаю.

— А что он тут тогда делает? Кто он такой?!

Чья-то рука коснулась его затылка и ласково взъерошила волосы.

— Разве я не сказал тебе, кто я? — раздался насмешливый голос у самого уха. — Ты плохо слушал?

Сильные пальцы собрали волосы в горсть и легонько дернули.

Как он оказался здесь? Макс только что смотрел на закрытую дверь, никого перед ней не было! Не может же он двигаться так же быстро, как… как…

— Бабушка! — всхлипнул Макс.

Но бабушка таращилась куда-то в сторону и не слышала его, кивала в такт музыке и как будто дремала с открытыми глазами.

— А еще вампиры умеют завораживать свои жертвы, — услышал Макс, — чтобы они не сопротивлялись, когда их убивают. Или когда убивают их детей.

Макса развернули, и он увидел длинные клыки и горящие ледяным серебряным светом глаза. Хотел позвать маму, но голос не слушался, только рот открывался и закрывался, но из горла не доносилось ни звука.

— Напрасно ты отказался от полета, — произнес незнакомец. — Это было бы… захватывающе. Хоть что-то необычное и волшебное в такой короткой и бессмысленной жизни.

Макс снова судорожно всхлипнул, пытаясь закричать, и снова не смог. Даже когда убийца — да, да, убийца! — выволок его из помещения, где гремела музыка, на продуваемую ледяным ветром палубу и свободной рукой достал из внутреннего кармана пальто нож. Макс уперся ладонями в грудь убийцы, пытаясь отодвинуться как можно дальше, но парень держал его очень крепко. Макс вдруг вспомнил, что вампиры еще и невероятно сильные.

Вампир поднял его голову за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. Макс мельком увидел серебряный отблеск и тут же крепко зажмурился.

Вампирам нельзя смотреть в глаза!

— Дурачок, смотри на меня! — приказал убийца. — Я не хочу, чтобы тебе было больно!

Макс плотнее сжал веки.

— Упрямый мальчишка, нет времени возиться с тобой!

Вампир снова развернул его к себе спиной и быстро полоснул ножом по горлу. Шею будто обожгло раскаленным железом, резкая острая боль оглушила и ошеломила, заставила слезы брызнуть из глаз, а тело забиться в судорогах. Макс вырывался, цепляясь скользкими от крови пальцами за руку вампира. Бился как рыбешка, выброшенная на берег, с неожиданной силой и отчаянием, и вампиру пришлось постараться, чтобы правильно прочесть заклинание и собрать кровь в чашу.

Кровь хлестала, как из дырявого шланга, и Макс очень быстро слабел, в ушах звенело, перед глазами расползалась тьма, затмевая льющийся из приоткрытой двери свет, и музыка, удаляясь, становилась тише, тише, или это Макс удалялся от музыки куда-то… куда-то, где тихо…

Темно и тихо…

 

2

В тот день, когда сожгли их мать, шестилетние Гензель и Гретель Цуммер так и заснули на площади, в пыли перед догорающим костром, обнявшись и согревая друг друга. Слишком были они измучены, чтобы идти домой.

Священник — тот самый, который донес на их мать, — пришел за ними вечером.

Но девочку он не нашел; в пыли возле догоревшего костра лежал только мальчик.

Священник на руках унес его с площади. К себе домой. И оставил жить у себя. Пожалел, потому что знал: всеми брошенный, с клеймом «ведьминого отродья» мальчик не выживет.

Патер Мюкке поступил благородно, хотя кое-кто из паствы осуждал его за излишнее милосердие.

Священник пытался найти Гретель, но она исчезла. Никто из горожан, живших возле площади, не видел, как она ушла… или кто ее увел. Шептались, что Ульрика родила своих близнецов от дьявола, и вот он забрал девочку, чтобы воспитать из нее ведьму, а мальчика оставил, чтобы его глазами следить за городком.

Патер Мюкке не верил, что Гензель — сын дьявола, хотя никогда и не относился к нему по-настоящему тепло, поскольку все-таки подозревал в нем врожденную порочность, унаследованную от матери. Патер не был жесток к Гензелю. Правда, сек его розгами каждую субботу… Так ведь почти всем мальчикам доставалось по субботам! Мама никогда не порола Гензеля, но ведь на то и ведьма, чтобы не следовать основным канонам воспитания и сызмальства развращать своего ребенка неумеренным баловством, готовя из него достойного слугу Сатане! Священник старался загружать Гензеля работой, порою совершенно бессмысленной, поскольку был уверен, что для праздных рук Сатана быстрее найдет занятие. С десяти лет Гензель начал прислуживать в соборе. Таким образом патер Мюкке надеялся вернуть его в лоно христианства, а заодно разрушить предубеждение, которое питали все прихожане к сыну ведьмы.

Наверное, Гензелю следовало быть благодарным святому отцу.

Но он не был благодарен.

Выросший без любви, он и сам никого не любил.

Христианского Бога он отвергал, потому что и мать отвергала Его, ведь сам грозный Бог некогда отверг маму, из-за чего она в отчаянии обратилась к Сатане…

Но и Сатану Гензель ненавидел почти с той же силой, что и Бога. Ведь мать верно служила Сатане, приняла за него муки и погибла, а он — он ее предал, он пальцем своим когтистым не пошевелил, чтобы защитить ее!

Живя в доме священника, Гензель умело притворялся мальчиком верующим и стыдящимся своей матери. Так, что даже сам патер Мюкке в конце концов ему поверил. И когда Гензелю было двенадцать, священник взял его с собой в большой город… Где Гензель сбежал.

Сильный, ловкий и умелый, Гензель легко нашел себе место слуги в доме аптекаря. Из слуги, благодаря своей смышлености, он вскоре дорос до помощника, потом стал учеником, и аптекарь даже подумывал выдать за него одну из своих дочерей. Тем более что все они были влюблены в Гензеля, ведь он вырос настоящим красавцем — высоким, стройным, с лицом, как у мраморного ангела, с глазами небесной голубизны и чуть вьющимися белокурыми волосами.

Но Гензель не стремился к уютной и благополучной жизни. Гензелю нужны были только знания.

В семнадцать лет он ушел от аптекаря, чтобы прислуживать лекарю. Лекарь не раздумывая взял его в помощники: ведь Гензель прекрасно разбирался в травах и снадобьях! А еще через два года от лекаря Гензель перешел к палачу, произведя на того неизгладимое впечатление познаниями в человеческих анатомии и физиологии.

Служа палачу, Гензель смог наконец добраться до библиотеки суда, где нашел отчет о деле Ульрики Цуммер. Своей матери… Хотя интересовало его совсем другое. Интересовали его вещественные доказательства: колдовские книги, которые крайне редко сжигали на кострах вместе с колдунами. Обычно их оставляли для изучения, ведь врага надо знать в лицо.

Гензель штудировал эти книги. Иногда после допроса, когда следователь, писец и палач уходили, утомленные, он оставался убрать в камере, почистить инструменты, подтереть лужи крови и блевотины, а заодно вправить очередной несчастной жертве вывернутые суставы и замазать ее раны бальзамом собственного изобретения, дабы назавтра можно было продолжить допрос. Оставаясь наедине с подозреваемым в колдовстве, Гензель шепотом задавал ему или ей такие вопросы, от которых у следователя волосы бы встали дыбом. Но он очень редко получал дельные ответы. Да и вообще, в течение семи лет, проведенных им на должности помощника палача, Гензель убедился, что подавляющее большинство тех, кто подпадает под обвинение, на самом деле никакого знакомства с бесами не водили.

И настал момент, когда Гензель понял, что здесь он не получит нужных ему знаний.

И он снова ушел. Унося с собой самые ценные из «вещественных доказательств», включая и знаменитый Гримуар: Черную Книгу, принадлежавшую какой-то колдунье, сваренной заживо в Нюрнберге еще семьдесят лет назад.

Теперь его путь лежал в Прагу. В европейскую столицу колдовства.

Гензель был уже достаточно подготовлен, чтобы с легкостью найти в Праге нужных людей. Но колдуны и чернокнижники, с которыми он познакомился, сильно разочаровали его. Одни были не более чем естествоиспытателями, ставившими рискованные опыты, которые церковь почти наверняка запретила бы, и посему их опыты следовало держать в тайне. Другие были философами, много и смело рассуждавшими о природе добра и зла, о соотношении сил, о религии. Их непременно осудили бы за такие рассуждения, но Сатана тут был ни при чем. Третьи справляли Черные мессы, сопровождавшиеся или обычными оргиями, или групповым изнасилованием похищенной девственницы с последующим принесением ее в жертву, но в реальности они оказывались не более чем развратниками, ищущими острых ощущений. И никто, никто не мог помочь Гензелю в его исканиях.

Зато в Праге он добыл другие нужные ему книги. И теперь его знание предмета стало полным и абсолютным.

Его целью было отомстить Сатане за предательство, завладев властью над одним из демонов. Ведь Сатана и его демоны есть единое целое, и имя ему Легион. Значит, подчинив себе демона, можно подчинить себе частицу Князя Тьмы. Гензелю это виделось достойной местью. Тем более что он прочел немало историй о чернокнижниках прошлого, вызывавших демонов, подчинявших их своей власти и с их помощью достигавших желаемого.

Правда, демона следовало вызывать в зависимости от своих желаний. У каждого из бесов есть определенная специализация.

Например, демон по имени Абигор знает все премудрости ведения войны и обладает даром пророчества.

Ксафан отвечает за поджоги — во время восстания ангелов именно он подпалил небо.

Вин может разрушать самые толстые стены и вызывать в море шторм, а его собрат Абдусциус — выворачивать с корнем могучие деревья и обрушивать их на людей.

Сеера умеет замедлять или ускорять ход времени.

В многочисленные обязанности Люцифуга Рофокала входит распространение болезней и увечий, вызывание землетрясений и уничтожение священных божеств.

Халпас славится тем, что может испепелить целый город, а затем заново построить его, населив солдатами, жаждущими битв.

Некоторые демоны специализируются сугубо на взаимоотношениях с людьми.

Например, Ваалберит подстрекает смертных к богохульствам и убийствам.

Наймон досконально знает, как эффектнее сломить волю праведника и заставить его исполнять желания Сатаны.

Апдрас и Флаврос совершают чудовищные убийства, вселяясь в тела безумцев.

Валафар подстрекает разбойников и грабителей нападать на невинных путников.

Сабнак подвергает растлению тела умерших.

Бифроис и Бун вселяются в тела умерших, дабы поднять их из могил для совершения преступлений.

Филотанус склоняет смертных к разврату.

Данталиан меняет хорошие мысли человека на плохие.

Молох, который когда-то был божеством, и в жертву которому приносили детей, стал принцем ада, но по-прежнему питается детской кровью и слезами матерей, поэтому он специалист по детским болезням, несчастным случаям с детьми, а также по убийствам еще нерожденных и новорожденных некрещеных младенцев, чьи души он забирает к себе, чтобы подвергнуть истязаниям.

Оливер, бывший князь архангелов, подстрекает людей к жестокости и равнодушию, особенно по отношению к бедным, которых Христос когда-то назвал любимыми братьями и сестрами. А демон Ойеллет помогает ему, соблазняя людей нарушать обет бедности.

Зепар занимается исключительно женщинами, превращая их в кликуш, истеричек и бесноватых. Ему помогают два беса: Пут Сатанахия, который может покорять женщин и девиц и делать с ними все, что заблагорассудится, а также научить этому того, кто его вызовет, и демон Сидрогосам, который, конечно, слабее предыдущих, но умеет заставить даже самую целомудренную девушку танцевать в обнаженном виде.

Вообще, демоны весьма и весьма полезны колдунам, которые смогут взять власть хотя бы над одним из них.

Так, например, демон Агалиареп, обладающий способностью проникать в потаеннейшие уголки всех дворов и кабинетов мира, раскроет тому, кто его подчинит, величайшие тайны мировой политики.

Бес Форкас обучает своих подопечных логике и риторике, чтобы они могли изощренно растлевать умы в богословских спорах.

Выдающийся демон Леонард, заведующий непосредственно черной магией и колдовством, учит всем премудростям своей тонкой науки, а потому часто, в образе огромного черного козла с тремя рогами и лисьей головой, выступает в качестве хозяина шабашей.

Флеретти способен выполнить за ночь любую работу, какую ни закажешь, а также вызывает необыкновенной величины град.

Очень полезен демон Небирос: он помогает колдунам насылать болезни, а еще — отыскивать и применять дурманящую траву, посвящает во все свойства металлов, минералов, растений и всех животных, чистых и нечистых, а также обучает искусству предсказывать будущее и некромантии.

Клаунек имеет власть над товарами и богатством, он находит скрытые сокровища для тех, кто заключил с ним договор.

Встречаются демоны и вовсе узкой специализации, например Хикпекс, который может моментально доставить к колдуну человека, находящегося в отдаленном месте, и Хумотс, способный принести любую книгу, которая понадобится колдуну.

Сурагт отпирает все замки, а Мориал делает колдуна невидимым.

Харистум помогает пройти сквозь огонь без ожогов, а Пентагнони превращает колдуна в любимца всех великих властителей.

Херамаел обучает искусству исцеления, включая знание обо всех болезнях и их лечении, ему известны свойства растений, когда и где их находить, как собирать и как из них изготовлять лекарства, а Тримасаел учит химии и алхимии, помогая получать золото из свинца, олова или меди…

Гензель выбрал демона Саргатаноса, наилучшим образом подходившего для его целей: он проникает в сокровенные мысли человека и выполняет все его потаенные желания, при этом используя даже силу других демонов. А еще он избавляет от тяжких воспоминаний и угрызений совести, стирая их начисто, так что человек может начать жизнь словно бы с начала, с чистого листа.

Гензелю очень хотелось бы начать жить с начала и все, все забыть…

Определившись с выбором демона, Гензель стал готовиться к, обряду. В этом ему больше всего помог похищенный Гримуар. Помимо основного материала для заклинаний — крови, своей собственной или жертвенной — нужно было добыть еще множество веществ и предметов: всевозможные травы и благовония, драгоценные камни и святую воду, облатку и обработанную особым способом соль. Вообще-то соль неприятна для духов тьмы, ибо она одновременно препятствует гниению и символизирует жертву Христа, и именно по этой причине во время пиров на шабаше никогда не подают вина, хлеба и соли, то есть того, что ели Христос и апостолы во время тайной вечери. Но если соль обработать и очистить светом лупы, она станет очень даже полезным колдовским ингредиентом. Еще ему нужны были широкий нож и узкий ланцет, изготовленные в час Юпитера при прибывающей Луне, причем в процессе изготовления необходимо было читать над ними заклинания, и наконец — девственный пергамент и девственная нить. Пергамент должен быть сделан из кожи девственного ягненка или козленка, а нить — всего лишь спрядена девственницей.

По всему получалось, что сначала Гензелю необходимо было изучить астрономию и астрологию, а еще набраться опыта у кузнеца и ювелира. К счастью, у аптекаря, лекаря и палача он уже поучился, так что с легкостью разбирался в травах, а также во внутренних органах людей и животных. Впрочем, в Праге ему удалось купить у жида-антиквара настоящий жертвенный нож из «дьявольской смолы» — черного обсидиана. Для того чтобы вызвать духа из преисподней, этот нож подходил даже лучше, чем сделанный собственными руками в час Юпитера…

Больше всего сложностей вызвало у Гензеля условие относительно непременной девственности жертвенного животного, а также девушки, которая должна спрясть нить. В конце концов он справился и с этим: содрал шкурку с новорожденного ягненка и обработал ее, получив тем самым гарантированно девственный пергамент, а потом в обмен на сласти и цветные лоскутки уговорил четырехлетнюю дочку соседа-булочника скатать в нитку клочок шерсти. Нитка получилась не очень… Но зато наверняка девственная!

Вообще-то очень многое из того, что было описано в древних колдовских книгах, казалось Гензелю неразумным или странным, а что-то — попросту смешным. Особенно в свете последних научных открытий, за которыми Гензель следил по мере возможности. Но раз много поколений колдунов с самых древних времен успешно пользовались этими книгами, чтобы вызвать демонов, обрести власть или погубить врагов, и много поколений священнослужителей тратили жизнь на охоту за колдунами и их книгами, значит, во всем этом наверняка что-то есть, есть зерно истины. Поэтому Гензель собирался исполнить все, что требуется, готовился тщательно и всерьез.

Когда все было готово, он вернулся в тот город, где вырос. Здесь Дьявол предал его мать, а люди мучили ее и убили. Здесь было самое подходящее место для того, чтобы вызвать демона и пережить миг торжества… Или погибнуть.

 

3

Ночь на двадцать седьмое марта выдалась поистине безумной. Почти все Стражи, состоявшие на службе у Князя города, за исключением разве что дежурившей в его особняке охраны, были отданы в распоряжение Мишеля. Онучин никогда не занимал особенно почетного положения среди Стражей, но поскольку это дело с самого начала вел именно он, Князь решил, что правильнее всего доверить ему руководство.

Стражам предстояла нелегкая работа: осмотреть все приготовленные к взлету самолеты в крупнейших аэропортах Москвы.

С самого наступления темноты и почти до рассвета, пользуясь своей способностью скрываться от людских глаз и манипулировать сознанием людей, вампиры обыскивали самолеты. И не нашли ничего. Мишель рвал и метал.

Последующей ночью Нина просмотрела сводки и новостные ленты в поисках сообщений об авиакатастрофе. Ничего. Она чувствовала себя измученной и несчастной, вспыхнувшая было надежда рассеялась. Закрались сомнения, а правильно ли она все поняла и рассчитала? Ошибка могла скрываться где угодно — и в дате проведения ритуала, и в том, что колдун решит уничтожить самолет. Ведь принести жертву духам Воздуха можно и как-нибудь иначе.

Например, забравшись на самое высокое здание в Москве…

Или левитируя с каждой из жертв…

Сообщение о затонувшем плавучем ресторане повергло ее в шок.

Значит, они все ошиблись, предположив, что таинственный колдун третьим пунктом выберет стихию Воздуха. Он выбрал Воду…

— Ничего не поделаешь, снова будем бегать по всем аэропортам и осматривать самолеты, — успокаивал ее Мишель. — На этот-то раз ошибки не будет, других вариантов не осталось. И сейчас все получится быстрее и проще, ведь у нас уже есть опыт в этом деле, — добавил он иронично. — Мы его точно возьмем, не переживай. Он должен завершить ритуал, иначе все его старания пойдут прахом.

Утешение было слабым. Нина опять сверилась с лунным календарем. Первый день следующего новолуния будет двадцать шестого апреля. Стражам придется снова осматривать все самолеты. Они ж взбунтуются. Хорошо, если не убьют Мишеля — и Нину в придачу. А если Стражи не убьют, то сам Князь изгонит их из города за плохую работу. И куда они отправятся в таком случае? В Петербург? Или за границу?..

Нине очень хотелось надеяться, что по какой-то причине колдун перестал убивать, но в это верилось с трудом. И она привычно пыталась искать успокоения в книгах. Но почему-то никак не могла сосредоточиться ни на магических трактатах, которые продолжали присылать ей из Италии, ни даже на беллетристике.

Мишель появился спустя почти две недели, чтобы узнать, не удалось ли ей выяснить что-то новое. Нине нечего было ему сказать, кроме того, что у них оставался последний шанс схватить убийцу на месте преступления, и это может произойти двадцать четвертого апреля. Она начала было говорить, что совсем не уверена в правильности расчетов, но Мишель не стал слушать. Заявил, что, раз других версий развития событий у них нет, придется заниматься этой.

Все оставшееся до предполагаемой даты время Нина копалась в магических книгах, изучая ритуалы, связанные с духами стихий, пытаясь выяснить, как именно можно применить полученную от них силу…

И не преуспела в этом — объединенную силу четырех стихий можно было использовать практически для любых целей. В частности, создать с ее помощью очень мощное охранное заклятие, которое поможет вызвать и удержать в повиновении самого сильного демона. Даже такого, как Вельзевул, Повелитель мух. Число одиннадцать и стремительное разложение тел на морозе… Это не случайность. Вельзевул был олицетворением гниения и разложения, а еще он был проводником грешных душ в Ад.

Кому же мог понадобиться один из величайших князей Ада? Для чего? Ради мести? Чтобы натравить его на каких-то грешников и заставить тех сгнить заживо? Чтобы забрать их души? Силы Вельзевула хватит, чтобы уничтожить всех грешников разом… Ну, пусть не на целой планете, но уж на Москву точно.

И уж наверняка хватит, чтобы начать Армагеддон…

Сейчас как никогда ранее Нине не хватало ее Мастера, она чувствовала, что не справится со всем сама, она терялась в догадках, и в голову лезли самые чудовищные предположения. Модест Андреевич мог бы во всем разобраться и найти настоящую причину. Но его нет. И никогда уже не будет.