На дворе уже стояла осень, но погоду едва ли можно было назвать холодной. Как будто бы планета запуталась во временах года, и забыла объявить осенний сезон в Японии. Летней жаре дали карточку на бессрочное продолжение матча, и пока кто-нибудь не придёт, и не забьёт ей гол, вряд ли она добровольно сдаст карты осени. А даже если и сдаст, то к тому времени, наверное, осень всё равно отступит под натиском надвигающейся зимы.

— Мы, наверняка, уже опаздываем, — сообщила Харухи, перед тем, как мы собрали портфели и вышли из школы. Харухи поспешила вниз по длинному извилистому склону. Куда только она направляется? Не думаю, что найдётся кто-нибудь, кто даст денег на съёмку фильма старшеклассниками. Может, будь мы каким-нибудь серьёзным кружком… но никто даже не знает, чем мы занимаемся — к тому же, мы и сами не знаем. Не удивлюсь, если нам и двери-то не откроют.

Мы спустились с холма, и сели на местную электричку. Три остановки, и мы оказались как раз в том районе, где я когда-то гулял с Асахиной по парку с вишнёвыми деревьями. Неподалёку располагались супермаркет и блошиный рынок, так что местечко было шумное и переполненное.

— Вот и пришли.

Харухи, наконец, остановилась, и указала на магазин электроники.

— Ясно, — ответил я.

Похоже, она собирается развести магазин на видеооборудование.

Какой у неё план?

— Вы двое стойте здесь, а я проведу переговоры, — Харухи впихнула мне свой портфель, и без колебаний вошла в застеклённый магазин.

Асахина спряталась за мной, испуганно поглядывая на ярко подсвеченную витрину. Она напоминала скромную школьницу из начальных классов, в первый раз заглянувшую в гости к подружке. Я смотрел в спину Харухи, которая, размахивая руками, убеждала кого-то, похоже — хозяина. Во мне крепла убеждённость в том, что на этот раз я должен защитить Асахину. Если Харухи попробует отколоть что-нибудь, я схвачу Асахину в охапку, и тотчас же удеру вместе с ней.

Распинаясь за стеклом, Харухи указала пальцем сначала на стойку с оборудованием, потом на себя, и, наконец, на хозяина, который всё это время кивал. Может, предупредить его, чтобы не принимал её слова за чистую монету?

Немного спустя Харухи обернулась, и показала на нас. Мы приготовились бежать, как только дело обернётся бедой. Харухи мягко улыбнулась, помахала нам ладошкой, и продолжила разглагольствовать дальше.

— Что она делает? — спросила Асахина, то осторожно выглядывая из-за меня, то прячась обратно. Ну, раз даже Асахина, гостья из будущего, не знает ответа на этот вопрос, то откуда мне знать?

— Чёрт её разберёт. Скорее всего, уговаривает отдать задаром их лучшую видеокамеру.

Харухи из таких людей, кто при этом даже глазом не моргнёт. Она всерьёз считает себя пупом земли, и уверена, что вселенная вокруг неё крутится.

— Глаза б мои на это не смотрели…

Мне вспомнилась одна из наших бесед с Нагато.

— Проблема в том, что Харухи считает свои суждения и взгляды единственно верными. Она совершенно не представляет себе, о чём думают другие люди, вернее, она даже не понимает, что кто-то вообще может думать не так, как она. Если кому-то понадобится летать на сверхсветовой скорости, достаточно будет погрузить на корабль Харухи: она нарушит законы теории относительности, и глазом не моргнёт.

Когда я высказал всё это Нагато, тихая пришелица ответила лишь:

— Вполне возможно ты прав.

Опять эти её глубокомысленные фразы. Это же была шутка! Впрочем, кто знает, чего ждать от Судзумии Харухи?..

— О, похоже, они закончили, — шёпот Асахины вернул меня с небес на землю.

Харухи с довольным видом вышла из магазина электроники, держа в руках маленькую коробку. Сбоку на коробке красовались логотип одного известного производителя и изображение устройства: если я не ошибся, это была видеокамера.

И чем же она их так запугала?

Пригрозила сжечь магазин? Или, может, организовать ему массовый бойкот? Всю ночь рассылать от их имени несерьёзные факсы? Закатить, не сходя с места, ужасный скандал? Ну не дошла же она до обещаний взорвать себя вместе с магазином?

— Не говори глупостей! Я не из тех, кто опускается до шантажа!

Харухи шагала по улице, под стеклянной рыночной крышей, счастливая донельзя.

— Первый этап завершён! Дело движется!

Я шёл рядом с Харухи, вынужденный тащить коробку с камерой. Я посмотрел на развевающиеся за её спиной волосы, и спросил:

— Так каким же образом ты добыла такую дорогую штуковину? Докопалась до какого-нибудь грязного секрета хозяина магазина?

Кстати, первое, что Харухи произнесла, выйдя из магазина: «Она наша!». Если хозяин раздаёт вещи бесплатно, я занимаю очередь. Волшебные слова не подскажешь?

Харухи оглянулась, ухмыляясь:

— Это было совсем не сложно! Я сказала, что снимаю фильм, и хочу видеокамеру, а он ответил — «Бери». Вот и всё, никаких проблем.

У меня появилось чувство, что, хотя сейчас всё и прошло гладко, добром это всё-таки не кончится. Может, я просто перестраховщик?

— Не беспокойся по пустякам. Просто делай, что тебе говорят, и всё будет хорошо!

Увы, но у меня неспокойно на сердце с тех самых пор, как этой весной я погрузился на корабль с надписью «Титаник» на борту. Послать бы сигнал SOS, но я не знаю азбуки Морзе. Наверное, я просто не из тех, кто может бездумно делать всё, что ему говорят.

— Великолепно! Теперь в следующую лавку!

Размахивая руками, Харухи помчалась сквозь шумную толпу. Мы с Асахиной переглянулись, и поспешили за ней.

Следующий визит Харухи нанесла в магазин игрушек.

Как и в прошлый раз, мы с Асахиной остались снаружи, а она отправилась вести переговоры. У меня начало зарождаться подозрение насчёт того, чем она занималась, поскольку всякий раз, как она указывала в нашу сторону, палец её был направлен на Асахину. Если мои догадки были верны, Харухи что-то на этом выгадывала. Асахина ещё этого не заметила, поскольку с любопытством разглядывала земной шар на телевизоре в витрине.

Через пару минут Харухи вышла наружу с большой коробкой в руках. Что на этот раз?

— Оружие, — ответила Харухи, и впихнула коробку мне. Я внимательно изучил её, и убедился, что это пластмассовая модель, нечто вроде автомата. Зачем ей эта штука?

— Понадобится для сцен сражений, точнее — перестрелок! Без лихих перестрелок интересных фильмов не бывает. Если получится, надо бы ещё здание взорвать. Не знаешь, где взрывчатка продаётся? Может, в хозяйственном…

Да откуда ж мне знать-то! Уж по крайней мере, ни в таких магазинчиках, ни через Интернет её не купить. Может, в каменоломнях бывает… Я чуть было не напомнил об этом Харухи, но тут же отказался от этой мысли, поскольку она наверняка бы заявилась туда посреди ночи, и украла бы оттуда весь динамит.

Я опустил коробки с камерой и автоматом, и покачал головой:

— Ну и что мы будем с ними делать?

— Забирай их пока домой, а завтра принесёшь в литературную комнату. Неохота тащить их сейчас в школу.

— Я?

— Да, ты.

Харухи сложила руки на груди, и великодушно улыбнулась. Такую улыбку на её лице нечасто увидишь в классе, Харухи бережёт её исключительно для «Бригады SOS». Всякий раз, когда Харухи так улыбается, это значит, что разгребать дальнейшее придётся мне. За кого она меня держит?

— Прошу прощения…, - Асахина робко подняла руку, — А мне что делать?

— Можешь идти домой, Микуру-тян. Сегодня ты своё дело сделала.

Асахина моргнула, как енот, одержимый духом лисицы. Ведь единственное, что Асахина сегодня делала — это испуганно следовала за Харухи и мной. Наверное, она даже не поняла, зачем была нужна Харухи. Хотя у меня на этот счёт имелись догадки.

Шагая бойко, как тренер-физкультурник, Харухи довела нас до станции. Похоже, намеченные Харухи на сегодня мероприятия подходили к концу. Добычу составили камера и пластмассовое оружие. Маловероятно, что Харухи заполучила их путём переговоров, скорее какими-нибудь весьма неожиданными способами. Потери — ноль, иными словами вещи достались нам бесплатно.

Была такая поговорка, «Ничто не пугает сильнее бесплатного сыра». Харухи она абсолютно не беспокоила. Если кто-нибудь знает, что пугает Харухи, дайте знать.

На следующий день, кроме портфеля, в гору мне пришлось тащить ещё и багаж.

— Эй, Кён! Что тащишь? Подарки для одной нашей общей знакомой?

Ко мне бежал Танигути, наш с Харухи одноклассник, примитивный одноклеточный организм, обычный до мозга костей подросток. Обычный! Какое чудесное слово. Для меня сейчас оно как отдушина, маленький привет от нормальной жизни.

Я немного подумал, и впихнул один из двух магазинных пакетов в руки Танигути.

— Ни хрена себе, это что, игрушечный пистолет? Не знал, что у тебя такие увлечения.

— Это не у меня, это у Харухи.

Я вкратце объяснил Танигути, что к чему, но тот упрямо гнул своё:

— Трудно представить себе Судзумию разбирающей и собирающей эту игрушку.

Мне тоже трудно. Так что, наверное, это придётся делать кому-то ещё. Сразу предупрежу, что в детстве я пытался собрать робота, но, несмотря на все мои усилия, правая рука никак не хотела приделываться, и я со злости его выкинул.

— Да уж, тяжело тебе приходится, парень, — сказал Танигути тоном, никак не подразумевавшим сочувствие, — Куда ни глянь, второй няньки, способной терпеть Судзумию, нам не найти, это уж наверняка. Придётся тебе возиться с нею до конца дней твоих.

Что за чепуху он несёт? В гробу я видел возиться до конца дней вместе с Харухи! Лучше уж я с Асахиной повожусь. Думаю, со мной кто угодно согласится.

Танигути загоготал, как гремлин:

— Э нет, не пройдёт. Асахина — маленький ангел всей этой школы, утешение для усталых сердец парней. Даже если ты не боишься тёмной от половины школьников, советую быть очень осторожным. Ты ведь не хочешь, чтобы я случайно психанул, и напал на тебя с ножом?

Ну ладно, тогда придётся остановиться на второй по привлекательности, Нагато.

— Тоже не годится. Может, по ней и не скажешь, но у неё уйма скрытых поклонников. Почему она, кстати, очков больше не носит? Перешла на контактные линзы?

— Эээ… спроси её сам, а?

— Спросить? До сих пор, сколько я ни бился, она игнорировала любые мои слова. Ребята из Нагатиного класса уверены, что одно сказанное ею слово способно определить судьбу дня.

Хватит держать Нагато за высший разум. Что это ещё за суеверия? Может, она и необычна, но по её собственным меркам, она вполне нормальна. Хотя я и не знаю, что это за мерки.

— Всё равно вы с Судзумией отлично друг другу подходите. Только ты можешь беседовать с этой идиоткой. Так что приглядывай за ней, и старайся сводить число несчастных случаев к минимуму. Да, кстати, тут ведь школьный фестиваль на носу. Вы, ребят, уже придумали какой-нибудь феерический сюрприз?

— Это не меня надо спрашивать.

Я не представитель «Бригады SOS» по связям с общественностью. Однако, Танигути распинался дальше:

— У Судзумии спрашивай, не спрашивай — всё равно ответит чем-нибудь непонятным. Может даже напасть на меня, если я заговорю с ней невовремя. Из Нагато Юки вообще ничего клещами не вытянешь. Асахина мне не по плечу, а от оставшегося парня меня тошнит. Так что приходится мучить тебя.

Вот ведь обвёл вокруг пальца со своей логикой! Его послушать, я самый честный парень во всей бригаде.

— А что, нет? По тебе видно, что ты из тех, кто будет шагать вместе с Харухи, даже зная, что впереди ждёт обрыв.

В этот момент мы подошли практически к самому входу, и я раздражённо выхватил коробку из рук Танигути.

Не знаю уж, чем для меня кончится очередное Харухино сумасшествие, но не думаю, что чем-то хорошим. К тому же, я не один шагаю рядом с Харухи в этом её рискованном путешествии. Есть ещё, как минимум, трое несчастных. Двое из них, вероятно, смогут позаботиться о себе самостоятельно, но Асахина будет в большой опасности, поскольку она понятия не имеет, чего от Харухи следует ожидать. Как будто бы она совсем и не из будущего. Впрочем, от этого она становится лишь обаятельней.

— Так что, — объяснил я Танигути, — кто-то должен её защищать.

Отлично! Фраза, достойная бесстрашного мужественного главного героя. Хотя единственное, от чего я Асахину защитил, это от сексуальных домогательств Харухи. И всё.

Разошедшись, я не мог остановиться:

— Раз уж мне представилась такая возможность, я не могу бросить Асахину! Мне плевать, что там говорят все остальные парни. Пусть устраивают свои собственные клубы джентльменов, если хотят.

Танигути опять захихикал, как гремлин:

— Всё же ты там поосторожней. Индюк тоже думал-думал, да в суп попал.

Отпустив эту достойную убийцы-мафиози шуточку, Танигути прошёл в ворота школы.

Перегруженный багажом, я направлялся к коридору, ведущему к нашему кабинету, когда увидел Харухи, запихивавшую вещи в свой шкафчик. Я подошёл поближе, решив тоже убрать коробки с камерой и пистолетами.

— Кён, сегодня у нас куча дел.

Даже не поздоровавшись, Харухи хлопнула дверью шкафчика, и улыбнулась мне тёплой весенней улыбкой.

— От вас с Микуру-тян, Юки и даже Коидзуми-куна никакие возражения не принимаются! Сценарий фильма у меня в голове практически завершён. Я слышу, как он стучится наружу; осталось только снять его на плёнку.

— Да что ты?.. — механически ответил я, и вошёл в класс. Моё место было на втором ряду с конца. С тех пор, как начался этот семестр, нас уже несколько раз пересаживали, но я никогда не оказывался последним, поскольку место позади меня всегда доставалось Харухи. Мне начинает казаться, что это слишком необычно, чтобы быть совпадением, но я всё равно буду верить, что это просто случайность. Ведь если я перестану верить в совпадения, думаю, сами совпадения перестанут верить в себя. Я, на самом деле, очень осторожный человек. Всякому, кто свяжется с Харухи, придётся стать осторожным. Я как полузащитник, перехватывающий все мячи, пропущенные обеими сторонами, а Харухи — психованный нападающий, пытающийся пробить гол из офсайда. Такого глубокого офсайда, что даже получи она мяч, судья при всём желании не сможет засчитать ей гола. Впрочем, Харухи, наверняка, скажет, что это проблемы судьи. «У этой игры просто правила кривые» — скажет она, подберёт мяч, и загонит его в ворота, объявив, что получила очко.

Надеюсь, она будет держаться подальше от регби.

Самое безопасное — смириться с этой её бесцеремонностью. Сделать вид, что ничего не случилось, и быстренько покинуть место преступления. Или просто сдаться, и подчиняться всем её приказам, не пытаясь оказывать сопротивление.

За вычетом меня все в нашем классе выбрали первый способ.

Так что, когда окончился предпоследний, шестой урок, и стул позади меня раньше времени опустел, Окабе-сенсей и мои одноклассники не выдали себя ни одним словом. Они и впрямь не обратили внимания? Или просто сделали вид, что не заметили? Или, скорее, решили не тратить своё время и нервы? В любом случае, все давно сошлись на том, что лучше просто оставить Харухи в покое, так что причины тут не особо важны.

С неспокойным сердцем я добрался до литературной комнаты, держа в руках сумку с коробками, и остановился около её двери. Тут мне показалось, что я что-то слышу… милые сердцу «Ай!» Асахины, и пробирающие до костей вопли «Ага-а!..» Харухи. Ну вот, опять.

Если бы я сейчас открыл дверь, то наверняка лицезрел бы приятные глазу картины. Однако, как человек с чувством здравого смысла, я сдержался, и остался терпеливо ждать снаружи.

Примерно через пять минут мягкие протестующие вскрики наконец-то пошли на убыль, как это всегда и бывает, когда всё заканчивается, и Харухи кладёт руки на пояс, победно улыбаясь. Как кролику никогда не победить змею, так и Асахина ни за что не справится с Харухи.

Я постучался.

— Входите! — донесся из-за двери энергичный возглас Харухи. Открывая дверь и заглядывая в комнату, я пытался представить себе, что же могло быть в бумажных пакетах, которые принесла с собой сегодня утром Харухи. Как я и думал, Харухи приветствовала меня победной улыбкой, но это её выражение лица мне уже надоело. Я перевёл взгляд на девочку, сидевшую на стальном стуле позади Харухи, и почувствовал, как температура моего тела мгновенно подскочила.

Прямо передо мной сидела официантка, глядя на меня заплаканными глазами.

— …

Её прическа была немного растрёпана. Официантка наклонила свою голову, не произнося ни слова, как Нагато. Харухи заплела ей каштановые волосы в две косички. Удивительно, кстати, но Нагато в комнате не было.

Харухи самодовольно фыркнула, и спросила меня:

— Ну, как тебе?

Что за выражение у тебя на лице, разве это твоя заслуга? Красота Асахины — это божественный дар. Хотя…

Вообще-то, я согласен, что она здорово смотрится в этом костюме. Интересно, как считает сама Асахина? Надеюсь, она не будет против таких моих мыслей? Конечно, юбка у неё слегка коротковата…

Стопроцентно натуральная, как фруктовый сок, официантка Асахина сжала руки в кулачки, и села, прижав их к коленям.

Костюм отлично на ней смотрелся, как будто под заказ был сделан! Поэтому секунд тридцать я молча любовался Асахиной. Но тут кто-то внезапно шлёпнул меня по плечу, да так, что я чуть не подпрыгнул от неожиданности.

— Прошу прощения за то, что не появился вчера. Мы до сих пор не проработали сценарий, но сегодня я отпросился пораньше, раз уж в прошлый раз не смог прийти совсем.

Коидзуми изобразил радость на своём смазливом лице, и глянул внутрь комнаты через моё плечо.

— Привет, — он весело улыбнулся, — ого, что у нас тут?…,

Пройдя мимо меня, Коидзуми положил портфель на стол, и уселся на одном из стальных стульев:

— Костюм восхитительно тебе идёт.

У этого что на уме, то на языке. Впрочем, Америки он своим заявлением не открыл, это и так очевидно. Чего я не понимаю, так это зачем официантка нужна здесь, в этой грязной старой комнатушке, а не в кафе или ресторане.

— Затем, — ответила Харухи, — что в этом костюме Микуру-тян будет сниматься в кино.

А чем тебе костюм служанки не угодил?

— Служанки работают только на богатеев в их усадьбах. Официантки — совсем другое дело, они повсюду — в забегаловках, кафешках каких-нибудь, они работают с клиентами, и получают почасовую оплату в 730 йен.

Понятия не имею, сколько там получают официантки, но, в любом случае, Асахина не стала бы, переодевшись служанкой, работать на Харухи в какой-нибудь там усадьбе. Может, если Харухи ей заплатила бы, конечно…

— Не придирайся к мелочам! Главное — как оно смотрится, а, по-моему, смотрится здорово.

Это по-твоему, а что скажет Асахина?

— Ммм… Судзумия-сан… Мне кажется, костюм слегка маловат…

Асахину, наверное, сильнее всего беспокоила длина юбки, поскольку она изо всех сил оттягивала её края вниз. Но это только ещё больше сбивало меня с толку, так что я уже не мог отвести от неё глаз.

— По-моему, костюм хорошо на тебе смотрится.

Мне стоило больших усилий отвести взгляд, и остановить его на Харухи, улыбка которой была как прекрасный цветок, расцветший посреди дремучего леса. Харухи нацелила свои зрачки, способные видеть только вещи прямо перед ними, на меня.

— Основой нашего фильма будет…

Она указала на согнувшуюся спину Асахины:

— Это.

Что ещё за «это»? Ты хочешь снять документальный фильм о девочке, подрабатывающей в чайной забегаловке?

— Да ты что! Снимать сериал о буднях Микуру-тян — скука смертная. Чтобы кино было интересным, оно должно быть о приключениях необычных людей. Документальный фильм о жизни обыкновенной старшеклассницы сгодится только потешить её самолюбие.

Сильно сомневаюсь, что Асахину эти съёмки хоть чем-то смогут потешить. Зато кое-чьё самолюбие действительно будет удовлетворено. Кроме того, на мой вкус будни Асахины и без того достаточно экстраординарны, но тут я предпочёл промолчать.

— А моя миссия, как режиссёра «Бригады SOS», в том, чтобы развлекать массы. Мы ещё посмотрим, чья возьмёт! Зал будет аплодировать мне стоя!

Приглядевшись, я обнаружил, что Харухина повязка «Начальник» на руке сменилась повязкой «Режиссёр». Какая дотошность!

Воодушевлённая девушка-режиссёр, подавленная главная героиня, и главный герой, улыбающийся так загадочно, как будто его всё это и не касается. Я уже немного перестал понимать, что происходит, но тут беззвучно открылась дверь комнаты, и внезапно наступила тишина:

— …

Кто это такой? На секунду у меня в голове началась паника. Я решил, что моя короткая жизнь подошла к концу, и за мной пожаловала Смерть. Может, я случайно попал на съёмки сцены, где Сальери заявляется к Моцарту заказать Реквием?

— …

Из-за двери безмолвно возникло ещё более бледное, чем обычно, лицо Нагато. Только лицо, всё остальное было покрыто тьмой.

Не я один перепугался до смерти. Харухи и Асахина выглядели не лучше, да и фирменная улыбка Коидзуми немного отдавала ужасом. На Нагато был до того странный костюм, что Асахина даже надеть его не рискнула бы. Нагато была завёрнута в мёртвенно-чёрную мантию, а на голове её была столь же чёрная остроконечная шляпа. Наряд злой колдуньи.

Под нашими застывшими взорами, Нагато, похожая в этой одежде на Бога Смерти, молча прошла до своего обычного места с краю стола, вытащила из под накидки портфель с книгой, и положила их на стол.

Не обращая внимания на наши ошеломлённые взгляды, она принялась за чтение своей книги.

Похоже, это тот самый костюм, в котором она будет предсказывать будущее на школьном фестивале.

Первой от шока оправилась Харухи, и принялась забрасывать Нагато вопросами. Судя по её односложным репликам, я пришёл к заключению, что у Нагато в классе должен был быть действительно талантливый стилист, раз костюм так понравился Нагато, что она решила всюду носить его на себе.

Да, раз Нагато заявилась сюда в таком наводящем ужас кукольном костюме, может, она тайно решила по-своему состязаться с Асахиной? Её мысли ещё сложнее понять, чем Харухины!

В комнате повисло безмолвие, только Харухи радостно восклицала:

— Значит, ты вошла во вкус, да, Юки? Великолепный костюм!

Нагато медленно взглянула на Харухи, и вернулась обратно ко своей книге.

— Костюм просто идеально соответствует моему представлению о персонаже! Потом скажешь мне, кто его сшил, я пошлю ему открыточку с благодарностями!

Брось, от такой открытки он только заподозрит неладное, и будет мучаться, гадая, в какую он попался ловушку. Неужели ты не видишь, как к тебе все относятся?

Харухи уже была на седьмом небе от счастья. Насвистывая турецкое рондо, она открыла портфель и вытащила несколько листочков ксерокопированной бумаги. Затем она раздала по копии каждому из нас, сияя, как Кинтаро, только что победивший медведя.

Мне ничего не оставалось, как взглянуть на листок бумаги.

На нём было накарябано следующее:

«Официантка-воин — приключения Асахины Микуру (рабочее название).

Роли:

— Асахина Микуру — официантка-воин из будущего.

— Коидзуми Ицуки — молодой экстрасенс.

— Нагато Юки — злая инопланетная волшебница.

— Все остальные в роли всех остальных.»

… Боже, это ещё что такое? Она угадала, кто есть кто!

Я был потрясён до глубины души. Не знаю, было ли дело в её потрясающих способностях к дедукции, или она просто выбрала роли наугад, и случайно угадала. Может, она только притворяется, что ничего не знает? Какие же нужно иметь способности, чтобы вот так взять и угадать всех ни с того ни с сего?

На мгновение я потерял дар речи, и пришёл в себя только услышав, как кто-то хихикает у меня за спиной. Это мог быть лишь Коидзуми.

— Ох, ну даёт…

Похоже, его это развеселило; как я ему завидую!

— Ну, что сказать?… Наверное, этого и следовало ждать от Судзумии-сан? Только она могла придумать таких персонажей. Восхитительно!

Не улыбайся на меня так, я тебя боюсь.

Асахина-сан сжала в своих ладошках пачку листов, с дрожью глядя на строки текста:

— Ах…, - мягко воскликнула она, и посмотрела на меня взглядом, молящим о спасении. Я пригляделся, и заметил, что в глазах её светилась глубочайшая печаль и укор, как у доброй старшей сестры, отчитывающей малыша за глупую шутку… А, теперь вспомнил. Я же рассказал Харухи, кто есть кто, месяцев шесть назад.

Упс, ребята. Получается, я виновник?

Я поспешно глянул на Нагато, и увидел, что созданный пришельцами живой человекоподобный интерфейс в своей чёрной накидке и остроконечной шляпе…

— ……

Всё также молча читал свою книгу.

— Не такая уж это большая проблема, — оптимистично произнёс Коидзуми. Я, впрочем, был не в настроении радоваться.

— Я знаю, что это не смешно, но и не настолько страшно.

— Почём ты знаешь?

— Ну это же только роли для фильма. Судзумия-сан не думает, что я на самом деле экстрасенс, это только моя роль, персонаж Коидзуми Ицуки из выдуманного киношного мира.

Коидзуми напоминал репетитора, объясняющего задачу ученику с очень короткой памятью.

— Коидзуми Ицуки в нашем мире и этот «Коидзуми Ицуки» — два разных человека. Вряд ли ты спутаешь меня с персонажем, которого я играю. А если уж кто и спутает, то точно не Судзумия-сан.

— Мне всё равно неспокойно. Никто не может гарантировать, что ты прав.

— Если бы она путала реальный мир с выдуманным, здесь бы уже давным-давно было царство научной фантастики. Я уже говорил: может, по Судзумии-сан и не скажешь, но она вполне представляет себе границы разумного.

Конечно-конечно, только почему-то всегда вылезает за эти границы, и я, в итоге, вечно попадаю во всевозможные неприятности. Ко всему прочему, сама Харухи не знает даже, что вокруг неё творится.

— Потому, что мы не можем дать ей узнать, — мягко сказал Коидзуми, — Возможно, однажды дело повернётся таким образом, что это окажется неизбежным, но этот день ещё не пришёл. Хорошо, что стороны, представленные Асахиной-сан и Нагато-сан, придерживаются этой же точки зрения. Я думаю, нет ничего страшного даже в том, чтобы поддерживать текущее положение дел вечно.

Я тоже так думаю, поскольку мне не больно-то хочется, чтобы мир пошёл колесом. Обидно будет, если наступит конец света, а я так и не успею поиграть в одну выходящую на следующей неделе компьютерную игру.

Коидзуми улыбался не переставая:

— Вместо того, чтобы беспокоиться о судьбах мира, лучше следи за своей сохранностью. Меня или Нагато-сан вполне возможно кем-нибудь заменить, но никак не тебя.

Я постарался не выдать, как меня расстроили эти слова, и сделал вид, что сосредоточенно щёлкаю пистолетом у себя в руках.

Всё, что сделала в тот день Харухи — это опробовала на Асахине-сан свой костюм, огласила роли и объявила, что на сегодня хватит. Вообще-то, она планировала вытащить Асахину-сан в костюме официантки на прогулку по школе, а затем устроить пресс-конференцию, чтобы разрекламировать свой будущий фильм. Но, видя, что Асахина-сан сейчас заплачет, я изо всех сил постарался разубедить Харухи. Я объяснил ей, что в этой школе нет ни новостного кружка, ни журналистского, и уж разумеется, нет кружка рекламы. Харухи поглядела на меня, поцокала губами, как птица клювом, потупила взор и сказала:

— Да, ты прав.

Ни за что бы не подумал, что она сдастся так быстро.

— Лучше держать всё в секрете до последнего. Кён, для тебя это довольно умно. Пожалуй, и впрямь будет плохо, если сведения просочатся заранее.

Это тебе не какое-нибудь голливудское кино или боевик из Гонконга, никто не станет копировать твои психованные идеи.

— Так, Кён, ты в ответе за то, чтобы ружья были начищены и заряжены, поскольку завтра начинаются съёмки. Ещё тебе следует разобраться, как использовать камеру. А, да, ты будешь копировать видео и займёшься спецэффектами, так что накачай себе подходящих программ. И ещё…

В общем, Харухи взвалила на меня целую уйму работы, и отправилась домой, насвистывая марш из фильма «Великий побег». Да уж, грустит она или радуется, а окружающим всё равно одни неприятности. Что за жизнь!

Так что сейчас Коидзуми и я занимались тем, что читали инструкции и пытались понять, как заряжать в пистолеты пластмассовые пульки.

Переодевшись, Асахина-сан ушла домой, согнувшись под тяжестью своих печалей. Нагато тоже куда-то испарилась, даже не взяв портфель — наверное, отправилась на шабаш. Похоже, Нагато приходила только чтобы продемонстрировать нам костюм. Зная Нагато, можно предположить, что в этом был какой-нибудь скрытый смысл, хотя вполне возможно, что она просто хотела нас навестить. Сейчас она, наверное, занята чем-нибудь в своём классе. Тренируется предсказывать будущее по стеклянному шару, например.

Казалось, школа с каждым днём оживала всё больше. Звуки игры третьесортного оркестра, раздававшиеся каждый день после уроков, постепенно начали напоминать музыку, по всему школьному двору шатались люди, подстригающие кусты, и всё больше людей разгуливало по школе в диких костюмах вроде Нагатиного.

Впрочем, это всего лишь местное мероприятие простой окружной старшей школы, вряд ли из него получится что-то необычное. По-моему, не больше половины учеников ещё надеются упорным трудом добиться увлекательной школьной жизни. В нашем классе, 10-м «Д», наоборот, давным-давно забросили любые попытки чем-нибудь отличиться на фестивале. Ученики, не занятые ни в каких кружках, наверняка имели сейчас кучу свободного времени. Танигути и Куникида были прекрасными примерами представителей кружка «ухода домой после школы».

— Этот школьный фестиваль…, - сказал Танигути.

Это было во время перерыва на обед. Я с этими двумя малозначительными побочными персонажами ел свой принесённый из дома обед.

— Что — «этот школьный фестиваль»? — спросил Куникида. Танигути явил миру улыбку, душераздирающе ужасную по сравнению с элегантной улыбкой Коидзуми.

— Восхитительное событие.

Будь добр, не подражай Харухи?

Улыбка внезапно испарилась с Танигутиного лица:

— Но не для меня, поэтому он меня раздражает.

— Почему же? — спросил Куникида.

— Мне всё это не интересно. И все эти люди, бегающие туда-сюда, и делающие вид, что очень заняты, меня просто достали. Особенно те, которые в парах с девчонками. Убил бы их всех на месте!

Похоже, это то, что называется «бесится с зависти»?

— А что наш класс? Готовим анкеты? Ха! Да это скука смертельная! Идиотские вопросы вроде «укажите ваш любимый цвет»! На хрена им вообще сдалась эта информация?

Раз ты так недоволен, что ж ты не предложил чего-нибудь своё? Может, у Харухи тогда бы не осталось времени на съёмки своего фильма.

Танигути проглотил сосиску, и ответил:

— Не хочу ввязываться в неприятности с такими предложениями. Эх, я бы не прочь подкинуть идейку-другую, но ведь меня же и работать заставят.

Куникида прекратил резать свой рулет, и сказал

— Точно-точно.

— Только дурак осмелился бы выдвинуть своё предложение. Ну или кто-нибудь с сильно развитым чувством ответственности, типа Асакуры-сан, будь она с нами.

Ученица, о которой он говорил, по общему мнению, улетела в Канаду. Меня до сих пор холодный пот прошибает, когда я слышу её имя. Хотя Нагато и уничтожила Асакуру, но перед этим Асакура чуть не уничтожила меня. Раз уж я тогда ничего не смог сделать, нечего теперь было жалеть о пропаже Асакуры.

— Эх, обидно всё-таки, — произнёс Танигути, — Почему такая умная и светлая голова нас покинула? Она была единственным, что мне нравилось в этом классе. Чёрт, а теперь ведь уже и переводиться, наверное, поздно?

— А куда ты хочешь перевестись? — спросил Куникида, — В класс Нагато? Да, кстати говоря, я тут видел её разгуливающей по школе в наряде волшебницы. Что это с ней такое?

Я и сам толком не знаю.

— Нагато?..

Танигути взглянул на меня, на его лице внезапно возникло такое выражение, как если бы он размышлял над контрольной по математике. Как будто бы сообразив что-то, он сказал:

— Когда там это было-то? В тот раз, когда ты обнимал её в классе… Это, наверное, какой-нибудь план Судзумии-сан. Ты это сделал специально, чтобы меня напугать, да? Хе-хе, меня не проведёшь.

Великолепно, что Танигути так чудесно всё неправильно понял, половина груза проблем тут же свалилась с моих плеч… Минуточку, ты же вернулся в класс потому, что забыл какие-то вещи. Откуда нам было знать, что ты вернёшься?… Конечно, ему я этого не сказал. Танигути идиот, а совсем не обязательно сообщать идиоту, что он идиот. Иногда я даже благословляю богов за то, что Танигути выпало родиться идиотом.

— Кстати говоря, шутка всё равно не удалась, — счастливо сказал Танигути. Куникида был занят едой. Я посмотрел назад, но стул Харухи пустовал. Где ещё она шляется?..

— Я искала по школе места, где можно снимать кино, — объявила Харухи, — но подходящих мест не нашла. Здесь просто невозможно создать правильную атмосферу, придётся снимать на улице!

Атмосфера в школе может не нравиться ей сколько угодно, но совсем ведь не обязательно тащиться ради этого в самые оживлённые места города. Но нет, ей наверняка нужно всё по полному разряду.

— Мм…. М…мне тоже нужно идти? — испуганным голосом спросила Асахина-сан.

— Разумеется. Куда мы без нашей звезды!

— В… в этом костюме?

Асахина-сан задрожала, поскольку сегодня, как и вчера, её опять заставили натянуть на себя костюм официантки, неизвестно откуда добытый Харухи.

— Ну конечно, — Харухи кивнула так, как будто бы это было нечто само собой разумеющееся. Асахина-сан обхватила себя руками, явно не желая никуда идти.

— Да разве тебе не надоест переодеваться то в одно, то в другое? Может, мы там и места-то не найдём, где переодеться. Так что лучше уж носи его весь день. Ну же! Пошли!

— М…можно, я хотя бы п…поверх что-нибудь одену?… — умоляла Асахина-сан.

— Никаких «поверх»!

— Но я так стесняюсь…

— Так и здорово, что ты стесняешься, тем лучше сыграешь эту хрупкую застенчивость! Как ещё, по-твоему, получают «Золотой Глобус»?

Кажется, мы собирались просто победить на школьном фестивале?

Сегодня все участники бригады собрались в клубной комнате. Сценарий пьесы, которую ставил класс Коидзуми, был более-менее завершён, так что Коидзуми сидел здесь, улыбаясь односторонней беседе Харухи с Асахиной-сан. Пришла и Нагато, хотя с ней была связана другая проблема:

— ……

Она была молчалива, как обычно, это ничего; но сегодня она выглядела странно. По каким-то причинам она опять нарядилась в своё платье волшебницы, которое она заходила показать нам вчера. Вообще-то, можно было бы носить его только в день фестиваля, совсем не обязательно было начинать прямо сейчас.

Харухи, похоже, очень понравились чёрная мантия Нагато и её остроконечная шляпа.

— Меняю твоего персонажа на «дьявольскую пришелицу-колдунью»

И дня не прошло, а она уже переделала сценарий. Я пронаблюдал, как Харухи впихнула Нагато в руки указку, на конце которой была надета звёздочка-игрушка, из тех, которыми украшают верхушки новогодних ёлок. Нагато стояла без движения. Почему-то даже я не мог поспорить с тем, что эта тихая ботанша действительно похожа на пришелицу-колдунью. Наверное, такая роль подходит Нагато больше, чем роль живого человекоподобного интерфейса к чему-то там. Она ведь и впрямь неплохо управляется с магией. Я сам видел. Точно вам говорю.

Нагато внезапно поправила кончик своей шляпы, и взглянула на меня своим ничего не выражающим взглядом.

— ……

У меня были возражения относительно того, что Харухи, никого не спросившись, решила использовать костюмы, сшитые для мероприятий другого класса, на съёмках своего фильма, но у неё самой таких сомнений морального толка не возникало.

— Кён! Ты камеру подготовил? Коидзуми-кун, ты отвечаешь за переноску оборудования. Микуру-тян! Что ты всё цепляешься за стол? Ноги в руки, и пошли!

Слабые попытки Асахины-сан сопротивляться оказались бесполезны. Харухи просто схватила официантку за шиворот, и вытащила её хрупкую беспрестанно хнычущую фигурку за дверь. Нагато последовала за ней, придерживая края своей мантии. Коидзуми вышел последним, подмигнув мне и исчезнув в коридоре.

Я, было, задумался, удастся ли мне тихонько остаться здесь…

— Эй! Кино без операторов не снимают! — заорала на меня Харухи, заглянувшая внутрь комнаты из-за двери, широко разевая рот. Глядя на повязку с надписью «мега-режиссёр» на левой руке Харухи, я внезапно испытал ужасное чувство.

Мне показалось, что эта девочка взялась за дело всерьёз.

Самопровозглашённый «мега-режиссёр», Харухи, дотоле ни разу режиссёрской работой не занимавшаяся, возглавляла колонну; милашка-официантка, опустив голову, следовала за ней; сумрачная молодая ведьма скользила за ними, как тень; а Коидзуми тащил бумажные сумки и широко улыбался… Я старался изо всех сил держаться как можно дальше от этой сумасшедшей компании.

Даже пока наше дикое костюмированное шествие двигалось по территории школы, мы уже ловили на себе чужие взгляды, а как только мы выбрались за её пределы, то моментально оказались просто в центре непрошенного внимания. Асахина выглядела удручённой до невозможности, через две минуты её голова уже была низко опущена, три — и она яростно краснела, пять минут спустя она просто плыла по воздуху как убитый горем призрак.

Харухи, сияя, шагала вперёд, напевая про себя тему из «Рая и ада» Куросавы, как будто бы в знак грядущей беды. Уж не знаю, когда она успела их достать, но в правой руке она держала жёлтый мегафон, а в левой несла режиссёрский стульчик. Шагая, она выглядела непобедимо, как монгольские орды, подминающие под себя зелёные поля. Пока я раздумывал, куда же наши войска нанесут удар, мы подошли ко станции. Харухи купила пять билетов, и раздала их нам, после чего, как будто бы это само собой подразумевалось, направилась к турникетам.

— Погоди-ка, — влез я с возражениями прежде, чем Асахина-сан успела открыть рот. Я указал на официантку в мини-юбке, собирающую на себе взгляды со всех сторон, и на ведьму в чёрном колпаке, стоявшую неподалёку как бы саму по себе, и сказал:

— Ты что, хочешь, чтобы они в этой одежде на электричке ехали?

— А что такого? — Харухи сделала вид, что ничего не поняла, и принялась отбиваться: — Если одежду снять, их арестует полиция. К тому же, они нормально одеты! Или тебе больше нравятся костюмы девочек-зайчиков? Так чего ж ты молчал?! Я бы поменяла рабочее название на «Девочка-зайчик-воин»!

Как можно спрашивать «что такого», сознательно притащив на станцию девушку в таком костюме… Кстати, ты ведь говорила, что уже придумала сценарий для фильма? Я, конечно, не специалист, но разве можно менять концепцию фильма, когда пожелаешь?

Хотел бы я знать, как у режиссёров мозги устроены…

— Умение адаптироваться к обстановке — жизненно важная штука! Именно так на этой планете появилась жизнь — выживал наиболее приспособленный! Поэтому нужно уметь перестраиваться под обстоятельства, чтобы добиваться успеха!

Под какие ещё обстоятельства? Если бы у матушки-природы были мозги, уверен, первая вещь, которую она бы сделала — это вышвырнула Харухи прочь из атмосферы Земли.

Коидзуми был низведён до уровня улыбчивой прислуги, ответственной за перенос оборудования, Нагато вообще всегда молчит, а Асахина слишком устала, чтобы что-нибудь возражать. Другими словами, разговоры вёл, как всегда, один я.

Эх, как я хочу, чтобы кто-нибудь придумал выход из такого положения.

Похоже, Харухи восприняла всеобщее молчание как знак того, что мы были глубоко тронуты её речью.

— А, вон и поезд идёт! Микуру-тян, пошли! Представление начинается!

Как суровый полицейский, ведущий под замок симпатичную преступницу, Харухи подтолкнула Асахину-сан в плечо по направлению к турникетам.

Выходя со станции, я заметил, что мы приехали как раз туда, где были в прошлый раз, поскольку неподалёку находился знакомый торговый ряд. Мои подозрения ещё даже не успели оформиться, как Харухи уже привела нас к тому самому магазину, куда она наносила визит в прошлый раз. К магазину электроники, где она добыла камеру.

— Я здесь, как и обещала! — энергично начала она. Хозяин выглянул наружу, и уставился на Асахину-сан.

— Хо-хо.

Он смотрел на главную героиню с несколько озабоченной улыбкой, а Асахина-сан обречённо ждала, как какой-нибудь персонаж в файтинге, израсходовавший все свои спецприёмы. Затем хозяин произнёс:

— Это та самая девочка, что и раньше? Хо-хо, сегодня она выглядит совсем по-другому. Ну что ж, можете начинать.

Что начинать? Я инстинктивно дёрнулся, было, шагнуть вперёд и прикрыть собой дрожащую Асахину-сан, но Харухи оттеснила меня назад, прежде, чем я успел пошевелится.

— Начинаем инструктаж, всем внимание!

С той же улыбкой, которая была на её лице, когда она победила в школьном марафоне на спортивном празднике, Харухи объявила:

— Сейчас мы приступим ко съёмке рекламы!

— Владелец этого мм…магазина, Эйдзиро-сан, мм… очень добр и бб… бескорыстен. Магазин основал д…дедушка Эйдзиро-сана, здесь продаётся всё от батареек до холодильников. Ой, и… ммм…

Официантка обречённо улыбалась, изо всех сил силясь прочесть сценарий. Позади неё стояла Нагато с пластмассовой вывеской «Электротовары Оомори» в руках. Обе они были схвачены квадратиком видоискателя камеры в моих руках.

Асахина-сан неуклюже улыбнулась, держа в руках микрофон, который даже не был подключён с другого конца.

Коидзуми стоял позади меня, и криво улыбался, демонстрируя плакаты с написанными на них фразами из сценария. Плакаты были обычными альбомными листочками, на которых Харухи только что, особо не раздумывая, набросала несколько фраз. Коидзуми перевернул страницу альбома, подстраиваясь под скорость чтения Асахины-сан.

Мы стояли снаружи магазина электроники, находящегося в самом сердце торговых рядов.

Харухи сидела на режиссёрском стульчике, закинув ногу на ногу, и хмурила брови, глядя на выступление Асахины-сан.

— Ладно, снято!

Шлепок мегафоном по ладони.

— Совершенно без души сыграно. Где, где все чувства, а? Не верю я такой игре, — сказала она, грызя ногти.

Понемногу приходя в себя, я выключил запись. Асахина-сан, уцепившись за свой микрофон обеими руками, тоже замерла. Нагато, та вообще не шевелилась с самого начала, а Коидзуми улыбался.

Любопытствующие прохожие, оказавшиеся на этом торговом ряду, уже сгрудились вокруг нас изрядной толпой.

— Микуру-тян, у тебя слишком наигранное выражение на лице. Улыбайся естественней, от всей души. Подумай о чём-нибудь хорошем, радостном. Да просто оглянись вокруг! Ты будешь звездой моего фильма! Да это самое приятное событие в твоей жизни!

Хватит молоть чепуху, вот что я бы сказал.

Если сократить разговор между Харухи и хозяином магазина до двух предложений, то он будет выглядеть примерно так:

— Мы снимаем кино, и вставим туда вашу рекламу, если вы дадите нам камеру.

— Конечно, конечно.

Хозяин магазина оказался настолько глуп, что всерьёз поверил красивым обещаниям Харухи. А сама Харухи, наверняка, вообще свихнулась, раз решила вставить в фильм рекламу. Никогда не видел фильма, в котором главная героиня вслух прославляла бы какой-нибудь товар. Может, ещё и ничего, если бы название магазина просто появилось на заднем плане в каких-нибудь сценах, но мы же вообще снимаем рекламный ролик вместо фильма!

— Знаю! — внезапно воскликнула Харухи. Правда? И что же ты теперь знаешь?

— Официантке нечего делать в магазине электроники.

Здорово, так зачем ты выбрала этот костюм?

— Коидзуми-кун, дай сумку. Вон ту, что поменьше.

Харухи приняла из рук Коидзуми бумажную сумку, схватила сонную Асахину-сан за руку, и бросилась к магазину.

— Менеджер! Есть у вас, где переодеться? Да что угодно сойдёт! Даже туалет. Да? Ну ладно, кладовка так кладовка!

И глазом не моргнув, она дёрнула за собой Асахину-сан, и исчезла внутри. У несчастной Асахины-сан не осталось даже сил сопротивляться, она лишь неуклюже следовала за ней, влекомая невероятной Харухиной силищей. Наверное, она была готова на всё, лишь бы избавиться от этого костюма.

Коидзуми, Нагато и я остались бесцельно стоять снаружи. Нагато, в своём чёрном костюме, продолжала держать пластмассовую вывеску, уставившись в камеру. Удивительно, как у неё руки не устали.

Коидзуми мягко улыбнулся мне:

— Похоже, в ближайшее время играть мне не придётся. В школьную пьесу я попал только потому, что за меня все проголосовали, а вообще-то, заучивать все эти монологи — очень утомительно. Надеюсь, у моего персонажа будет поменьше реплик… Слушай, а почему бы тебе не сыграть главного героя?

Харухи решает, кто кого играет, пойди её спроси.

— Думаешь, я справлюсь с таким страшным делом? Я простой актёр, я не осмелюсь даже слово сказать против нашего продюсера и режиссера в одном флаконе. Распоряжения Судзумии-сан не обсуждаются. Я даже не хочу думать, какую кару она низвергнет на меня в противном случае.

— А кто хочет! Думаешь, почему я так легко согласился быть оператором? К тому же, мы всё равно снимаем не кино, а рекламу для местного магазинчика. Хотя, по-моему, это чересчур для добрососедских отношений.

Наверное, на задворках магазина сейчас разыгрывались яростные сцены. Могу себе представить выражение лица Харухи, с которым она срывала одежду с беззащитной Асахины-сан. Интересно, что она заставит её надеть на этот раз? И почему она сама не наряжается в эти костюмы? Её фигура всё равно почти так же впечатляет, как и фигура Асахины. Почему ж она не подумает о том, чтобы сниматься самой?

— А вот и мы!

Два человека вышли из магазина. Харухи, разумеется, осталась в своей школьной форме, а вот одного взгляда на другую девочку оказалось достаточно, чтобы я отправился в путешествие по тропинкам памяти. Сколько уже прошло — шесть месяцев? Как быстро летит время! Чего только не случилось с тех пор! Турнир по бейсболу, усадьба на затерянном острове… «какие приятные воспоминания»… Ну да, как же!

В этом костюме Асахина-сан исполняла свой дебютный выход на публику, после чего о ней и о Харухи моментально заговорила вся школа. Это был тот самый, открывающий всё и даже ещё чуть-чуть, костюм, который в своё время так травмировал Асахину.

Великолепная, неподражаемая девочка-зайчик, красная до корней волос, со слезами на глазах застенчиво следовала за Харухи, а её заячьи ушки прыгали туда-сюда.

— Да, так гораздо лучше. Всё-таки, в рекламе зайчикам равных нет, — невразумительно заявила Харухи, и с удовлетворённым видом осмотрела Асахину-сан. Асахина выглядела совершенно разбитой, казалось — её душа готова была покинуть бренное тело, вылетев из маленьких полураскрытых вишнёвых губок.

— Микуру-тян, начнём-ка всё сначала. Текст ты уже наверняка запомнила. Кён, включай камеру.

Да кто будет прислушиваться к её словам, когда она так одета? На показе фильма зрители, наверняка, будут полностью поглощены наблюдением за девочкой-зайчиком, и не обратят на рекламу внимания. Хорошо ещё, если экран не прожгут насквозь своими горящими взорами.

— Итак, дубль два! — заорала Харухи, и влепила солидную затрещину своему мегафону.

Наконец, съёмки рекламы для магазина электротоваров с плачущей от Харухиных нападок но, в то же время, улыбающейся Асахиной-сан в главной роли, были закончены. Картина наводила на мысли о каком-нибудь зарубежном рестлере, которым манипулирует зловещий менеджер.

Но, поскольку всё так обернулось, я припомнил, что мы заглядывали ещё в один магазин. Мне даже не пришлось гадать, поскольку Харухи тотчас же направилась снимать рекламу и для них. Не обращая внимания на стоны и вопли Асахины, Харухи потащила её вниз по улице. Всё это время Нагато спокойно следовала за мной и Коидзуми, как фантом, со своей обычной отстранённой волшебной физиономией.

Я укрыл открытую спину Асахины-сан своей курткой, пытаясь её утешить. Боюсь, правда, что от этого мы стали привлекать только больше внимания. Сколько же всё-таки извращенцев на свете! Хочу заметить, я с ними ничего общего не имею.

Мы добрались до второго магазина, торговавшего игрушками, и всё повторилось снова. Под неустанным надзором любопытных прохожих Асахина-сан слёзно глядела на меня — точнее, в объектив камеры.

— Эт… этот мм… магазинчик игрушек открыл Ямацути Кейдзи-сан, в дд… двадцать восемь лет. Он не послушался своих родителей, и бросил работу клерка, потому, что мечтал о своём деле. Конечно, выручка тут небольшая… Пп… прибыль за последние полгода на двадцать процентов меньше, чем в прошлом году. Кривая продаж загибается куда-то вниз,… это… покупайте игрушки здесь, вот!

Речь Асахины-сан была совершенно неубедительной. Хозяин, Ямацути-сан, за рекламу это вообще сочтёт, или нет? Да такая речь его только в депрессию вгонит. Кому охота выслушивать такую критику от школьников!

Теперь девочке-зайчику нужно было прицелиться из игрушечного автомата, который она держала дулом кверху.

— Не цель в людей, постреляй лучше в пустые банки!

За нею стояла Нагато, слепо глядя перед собой, и держа в руках пластмассовую вывеску с надписью «Магазин игрушек Ямацути». Сюрреалистическое зрелище. Раз Асакура Рёко походила на обычную, в меру эмоциональную, девочку, значит, не все человекоподобные интерфейсы похожи на роботов. Наверное, у Нагато просто такой характер.

Асахина-сан навела автомат на пустые банки, лежавшие на земле, и открыла огонь:

— Ой! Осторожнее; а то, наверное, будет больно… Ааааай~~!!! — лепетала она, пока алюминиевые банки покрывались дырами, как стенки пчелиного улья. От выстрелов толпа заволновалась, хотя точность попаданий Асахины была не выше одного процента.

Я снимал всё на DV-камеру, и чувствовал, что это абсолютно бесцельная трата времени. Мне было стыдно перед Асахиной-сан и людьми, разработавшими эту камеру, поскольку её делали не для того, чтобы снимать на неё такую чепуху.

Так или иначе, сегодня съёмки этой глупейшей рекламы подошли к концу. Перед тем, как разойтись, мы заглянули в школу, чтобы выслушать Харухин анонс дальнейшего расписания съёмок.

— Раз завтра суббота, выходной, собираемся рано. Всем быть в девять на станции Китагути, слышите?

Но у нас одной рекламы уже на пятнадцать минут. Какой же длины будет фильм? Никто не выдержит три часа этой мути на школьном фестивале, плакали наши кассовые сборы… — думал я про себя, отмечая, насколько подавлена Асахина-сан. Когда мы отправлялись, ей пришлось ехать на поезде в костюме официантки, а возвращалась она как девочка-зайчик. Теперь, переодевшись в свою школьную форму, она свалилась от усталости. Дойдёт до того, что главная героиня просто заснёт на съёмках!

Я допил чай, который вместо Асахины-сан, улёгшейся головой на стол, и выглядящей устало, приготовил Коидзуми, и сказал:

— Харухи, ты что, не могла придумать для Асахины-сан костюма получше? Неужели нету более подходящих нарядов? Какие-нибудь военные мундиры или форма болельщиц?

Харухи помахала своей указкой со звездой на конце, и ответила:

— В них нет оригинальности! Только увидев костюм официантки, зритель вздохнёт от восторга! Вот как важно понимать, что думает аудитория. Специалисты называют это «уловить концепцию фильма»!

Сильно сомневаюсь, что она вообще понимает, что такое концепция. Всё, что мне оставалось — только вздохнуть:

— Ладно, проехали… другой вопрос. Почему главная героиня должна обязательно прилететь из будущего? Какой в этом смысл, ты ведь не собираешься использовать это в сюжете?

Асахина-сан, лёжавшая на столе, слегка вздрогнула. Харухи ничего не заметила, но, разумеется, сдаваться не собиралась:

— Такие мелочи мы потом решим. Если у кого-то будут возражения, мы всё обсудим.

А моё возражение только что — не считается?! Отвечай на вопрос!!!

— А если мы всё обсудим, но ничего не придумаем, так и оставим, как есть! Всё равно никакой разницы. Главное, что фильм будет интересный!

Это если ты сумеешь сделать его интересным. Но разве есть шансы, что снятый тобой фильм окажется интересным? Зачем снимать кино, которое понравится только режиссёру? Хочешь получить «Золотую малину» за самый неудачный фильм «для взрослых»?

— Что это ещё за «малина»? Я только одного хочу, победить в голосовании на лучшее мероприятие на школьном фестивале! Но, если можно, я не против и «Золотого глобуса». Так что нужно правильно нарядить Микуру-тян, а то жюри обидится!

Не думаю, что наше кино вообще доберётся до жюри. Да, и, судя по всему, тот скучный фильм, который сподвиг Харухи взяться за съёмки собственного кино, получил «Золотой глобус».

Я опять вздохнул, и посмотрел в сторону. Нагато, во всём чёрном, вернулась в свой уголок литературной комнаты, и опять погрузилась в мир книг. Что с ней такое? Она что, умрёт, если не прочтёт ничего за день в этой комнате?

— Минуточку, — пока я смотрел на обожающую чтение пришелицу, мне кое-что пришло в голову, — Эй, я ещё не видел сценария.

Я не то, что не видел сценария, я даже близко не представлял себе сюжета. Всё, что я знал, это что Асахина-сан была официанткой из будущего, Коидзуми — молодым экстрасенсом, а Нагато — злой инопланетной волшебницей.

— Ничего-ничего.

Не знаю, что Харухи этим имела в виду, но она вдруг закрыла глаза, и указала палочкой со звездой себе на лоб:

— Ведь всё у меня в голове. И сценарий, и постановка. Тебе даже думать не придётся, я за тебя всё придумаю.

Блестящая мысль. Что бы ты не придумала, лучше б ты вместо этого как обычно тупо пялилась в окно. С мягким выражением на лице составишь хоть какую-то конкуренцию Асахине-сан.

— Завтра, завтра! Всем собраться с духом. Победа достаётся тем, кто борется за неё от всего сердца. Именно так нищие таланты и становятся всемирно известными. Вырвавшись из клетки своего разума, можно пробудить в себе неизвестные таланты, совершенно невероятные способности. Помните об этом!

Такое, наверное, срабатывает во всех этих комиксах-боевиках, но, сколько ты не контролируй свой боевой дух и не говори о национальной гордости, далёк тот день, когда японская сборная выиграет кубок мира.

— На сегодня всё! Всем ждать завтрашнего дня! Кён, не забудь камеру, оборудование и костюмы. Пунктуальней, ребята!

Затем Харухи с размаху сгребла свою сумку в охапку, и вылетела из комнаты. Звуки мелодии из фильма «Рокки» затихали вдали, удаляясь по коридору, а я недовольно смотрел на гору оборудования, которую мне придётся тащить. Знать бы, в какой профсоюз нужно подавать заявления о поведении таких режиссёров.

До настоящего момента наша школьная жизнь состояла из самых обычных повседневных дел — за исключением Харухиного сдвига на почве кино, разумеется. Но если в старших школах всей страны провести опрос, наверняка найдутся и другие школьники, занятые чем-то подобным. То есть, нашу жизнь можно было считать относительно нормальной.

На меня не нападали люди Нагато; я не путешествовал во времени с Асахиной-сан и не встречал никаких гигантов, тлеющих и мерцающих синим светом; наконец, я больше не оказывался свидетелем загадочных убийств и не раскрывал стоящих за ними идиотских шуток.

Самая обычная школьная жизнь.

По мере приближения школьного фестиваля, энтузиазм Харухи дошёл до точки кипения. Эндорфины в её голове теперь носились как белки в колесе, которых подстёгивают бегать со сверхзвуковой скоростью.

Но всё это можно было считать остающимся в пределах нормы.

……Можно было до этого дня.

Оглядываясь назад, я могу сказать, что до тех пор Харухи ещё как-то сдерживалась. Если подумать, мы ведь не сняли ни единого кадра для фильма. Всё, что было на цифровой камере — видеоклипы с Асахиной-сан, наряженной девочкой-зайчиком, и рекламирующей местные магазины электроники и игрушек. Для фильма «Бригады SOS» под режессурой Харухи Судзумии не было даже каркаса; сюжет, и тот был загадкой.

И лучше бы он так и оставался загадкой.

Даже если бы мы в итоге показали документальный фильм, в котором Асахина-сан перечислила бы все магазины в нашей округе, это были бы пустяки. Вообще-то, разве такое кино не привлекло бы больше народу? К тому же, это поддержало бы на плаву местную экономику, так что мы убили бы сразу двух зайцев. Да, точно, давайте снимем бонусную серию «Реклама с Асахиной Микуру»! Мне это по душе. Не зря я всё-таки стал оператором.

Но, зная Харухи лучше, чем кто бы то ни было, я был уверен, что этим она не удовольствуется. Она пойдёт напролом, делая то, что объявила, что собирается делать. Она не из тех людей, кто сдаётся на полпути. Беспокойная девчонка, придерживающаяся своих правил!

Так и вышло, что начиная со второго дня, мы опять оказались в странном и зловещем положении. Я не знаю, как бы это описать… Как там Харухи сказала?

Вырвавшись из клетки своего разума, можно пробудить в себе неизвестные таланты, совершенно невероятные способности…

Может быть.

Знаешь, Харухи,…

Так-то оно так, но как-то они нестабильно у тебя пробуждаются?

В этом твоём подсознании.