Уилкинс то и дело оглядывался назад, чувствуя, как струйки пота стекают по спине. Его измучила жара, а также страх. Он только что миновал один перевал, впереди был еще один.

Он уставился в затылок девочке. Она выгибалась и старалась вырваться, ее ягодицы упирались ему в колено. Как бы хотелось ему дотянуться до сосков ее девичьей груди, но она станет сопротивляться, а сейчас у него была только одна цель – выжить. Вот потом уж он позабавится с ней.

Чувствовала ли она, что он напуган. Она-то сама боялась. Еще раньше ему пришлось ударить ее кулаком в челюсть, чтобы она замолчала и не слишком дрыгалась. Когда она пришла в себя, Уилкинс увидел, что одна сторона ее лица приобрела лиловый оттенок. Даже ему стало не по себе, он представил, как это чертовски больно. Но она сама вынудила его так поступить. Если бы она не сопротивлялась… Это из-за нее они оказались здесь, в этом опасном месте.

Нельсон уже далеко отсюда – смылся мерзавец, оставив его на произвол судьбы. Пару раз солдаты почти уже догоняли его, но Уилкинс сумел перехитрить их. Они гнались за ним довольно долго, они думали, что смогут поймать его. Но они просчитались. Ему удалось оторваться от этих сукиных детей при том, что из-за девчонки он не мог ехать очень быстро. Но он все равно продолжал оглядываться назад, опасаясь, что преследователи вот-вот появятся опять. Всякий раз, оборачиваясь, он ждал, что вот-вот ему в спину ударит пуля.

Солнце уже почти что было в зените, и скоро день пойдет на убыль. Думая о том, что же ждет его там, впереди, Уилкинс внутренне содрогался. Утром он окажется на индейской территории Стейкт Плейнс один, с этой проклятой девчонкой.

Он даже подумывал, не повернуть ли ему на юг к мексиканской границе, но по дороге расположено множество фортов, полных солдат. Кроме того, он не был уверен в том, что стоит предпочесть мексиканцев индейцам. Ни те, ни другие не любили техасцев.

Черт побери! Он не знал, что лучше: то, что ожидало его впереди, или то, что осталось позади. Он знал лишь то, что ему предстоит долгий путь и что эта, сидящая впереди него малышка скоро поможет ему избавиться от порчи, по крайней мере, ему не нужно больше беспокоиться об этом. Как только он спустит брюки и прикоснётся к девчонке, он опять восстановит свою мужскую силу.

Наступал вечер. Медленно катился вниз яркий огненный шар, и на землю опускались сумерки. Дул легкий ветерок. Уилкинс огляделся по сторонам, отметив, что выбрал удачное место для привала. Рядом была вода, дрова, несколько разбросанных валунов. Совсем не плохо. Затем он посмотрел на девчонку и нахмурился, увидев ее строптивый взгляд. Ее презрительно сощуренные глаза напомнили Уилкинсу об Уэллзе. Возможно, она так храбрилась, думая, что Уэллз опять придет к ней на помощь. Потом он подумал: возможно, есть и другая причина.

Он наклонился над ней и проверил веревку, которой она была связана. Проклятье! Это маленькое исчадье ада пыталось высвободиться из пут, и она преуспела в этом деле так, что уже в любую минуту могла ускользнуть от него.

Уилкинс затянул веревки так туго, что теперь был уверен, что ей улизнуть не удастся.

– Ты что же, маленькая сучка, думала, что, когда я засну, ты смоешься?

Он прищурился. Может быть, она собиралась выждать, пока он повернется спиной, и воткнуть ему в спину его же собственный нож? Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы он не проверил веревку.

– Черт побери! Мне бы надо бросить тебя здесь и удрать, вот тогда бы ты поняла почем фунт лиха, маленькая ведьма. Радуйся, что я еще тебя не убил.

В ее глазах не мелькнуло ни искры понимания, ни страха, в них лишь стояла ненависть. Но это ему нравилось больше, чем страх.

– Надо поискать что-нибудь пожрать. Пойду пристрелю какую-нибудь тварь, черт побери. А ты сиди смирно, – сказал он и хотел было уже уйти, затем повернулся, посмотрел на нее и добавил: – Лучше если я найду тебя на этом месте. Не зря же я рисковал своей шкурой, чтобы притащить тебя сюда!

Удаляясь от слабо горевшего костра, он испытывал какое-то чувство неуверенности. У него было ружье, но он не смог бы выстрелить, чтобы не привлечь к себе внимание солдат. Но все равно с ружьем как-то спокойнее. Присев на небольшой валун, он вытащил из кармана рогатку. Вместе с этим примитивным оружием он всегда носил в запасе камешки, чтобы в любой момент можно было бы позабавиться стрельбой из рогатки. Он любил пользоваться ею, ему доставляло истинное удовольствие, когда он слышал глухой удар камня в живую небольшую мишень. Обычно он стрелял метко.

Прошло немного времени, и он уловил едва заметное движение рядом с собой. Он ухмыльнулся и поднял рогатку. Как только кролик хотел уже ускакать, Уилкинс сразу же метнул в него камень.

По дороге к месту привала он подумал о том, что наконец-то сможет заглушить нестерпимое чувство голода. Он был доволен, увидев девчонку на прежнем месте. Глаза ее были закрыты. Ее вид говорил о том, что все ее попытки распутать веревку оказались неудачными.

Когда он потрошил кролика, она открыла глаза. Его не оставляла мысль, что она все-таки попытается убежать, поэтому он постоянно посматривал в ее сторону. Когда кролик уже жарился, Уилкинс вытер о штаны руки и подошел к девочке. Он опять подтянул веревку, связывавшую его пленницу. Она облизнула сухие губы. Последний раз, когда он подал ей воды, она выплеснула ее прямо ему в лицо. Он опять подтянул веревки.

– Достаточно туго. Не так уж ты ловка, как тебе кажется.

Позади него потрескивал костер и раздавалось шипение, текший с кролика жир попадал на тлевшие угли. Посмотрев на девочку, Уилкинс улыбнулся и отвернулся. Она могла еще подождать, пока он не набьет живот. Есть вещи, с которыми лучше не торопиться. Сейчас же ему нужно поесть.

Уилкинс едва успел поднести ко рту первый кусок сочного мяса, как вдруг услышал донесшийся из темноты голос.

– Не хочешь поделиться, Леон?

– Черт побери, Айк. Как ты напугал меня! – Руки Уилкинса затряслись.

Из темноты вышел Айк Нельсон и подошел ближе к костру.

– Разве ты не ждал меня? А я-то думал, дружище, что мы вместе отправились в это путешествие.

Уилкинс хмуро смотрел на него.

– Ты ведь бросил меня, сбежал. Какого же черта я должен ждать тебя?

– Ну, что ты, Леон, – Нельсон сделал обиженное лицо, прикидываясь, что слова Уилкинса задели его. – Все это время я прикрывал тебя.

– Черт побери, – сказал упрямо Уилкинс, но, видя, что Нельсон улыбается, он несколько смягчился. – Присаживайся, возьми себе кусок кролика. – Уилкинс попытался заглянуть за спину Нельсона. – А где твоя лошадь?

– Она привязана рядом с твоей. Если бы не я, сейчас бы ты здесь не сидел, дружище, сейчас бы тебя вообще не было, – ответил Нельсон, взглянув на девочку.

– Я еще не прикоснулся к девчонке, – буркнул сердито Уилкинс. – Мне было не до того, надо было что-то приготовить, чтобы не сдохнуть от голода. – Он посмотрел, как жир стекал по пальцам Нельсона, который отхватил себе больше половины.

Аккуратными движениями Нельсон заканчивал счищать мясо с кости:

– Ты всегда был лучшим охотником, Леон. Намного лучше, чем я.

Уилкинс устроился поудобнее, прислонившись спиной к стволу дерева. Он не очень-то наелся, но, по крайней мере, заморил червячка. Затем он взглянул на девочку, которая не прикоснулась к куску мяса, лежавшему у нее на коленях.

– Зря отказываешься, девчонка.

Она посмотрела на него с презрением, и, пожав плечами, он отвернулся. Если она не хочет, он съест это попозже сам.

Нельсон наблюдал за Уилкинсом с еще большим презрением во взгляде.

– Пока за нами гнались, – сказал Нельсон, – был смысл уходить на запад. Но теперь наш путь лежит на юг или восток.

От тона Нельсона Уилкинс даже вздрогнул.

Для него это предложение было не из приятных. Теперь, когда он скоро избавится от своей порчи, он предпочел бы больше никогда не встречаться с той рыжей ведьмой.

– Нн… на юг? – неуверенным тоном переспросил он, – я не думаю…

– Ну, вот и прекрасно! – перебил его Нельсон. – Это то, что мне нужно. Тебе и не надо ни о чем думать. Я сам обо всем позабочусь, а тебе достаточно лишь выполнять то, что скажу я. Жена проповедника будет моей. А за ней… Уэллз.

Как только Уилкинс представил себе Нельсона, вытаскивавшего свой нож из тела Тодда Шоу, у него сразу же пропало желание противиться Нельсону.

– Конечно, конечно, Айк. Я сделаю все, что ты скажешь. – Он заколебался, но все же добавил: – С женой проповедника проблем не будет, но вот с Уэллзом… вряд ли мы сможем догнать его.

Губы Нельсона растянулись, обнажив зубы. Именно так Нельсон улыбался, но только, наверное, его мать могла бы назвать это улыбкой.

– Даже если мы не догоним его, я знаю, куда он направляется. Мы опередим его.

– В самом деле? – Уилкинс почувствовал некоторый интерес.

– Он едет в Нью-Мексико. К Слейду.

«Это полный идиотизм!» – подумал про себя Уилкинс и уставился на Нельсона так, словно тот был сумасшедшим. Если кто-то добровольно собирается столкнуться с Уэллзом и Слейдом вместе взятыми, тот явно сошел с ума.

Уилкинс издал рыдающий звук, осознавая полное расстройство его планов. Он опять ударил девочку по щеке, но на этот раз она пошевелилась. \.– Ну же, двигайся! Женщина ты или нет! Он так и не смог войти в нее. Если бы она хотя бы извивалась и корчилась, отталкивая его, тогда бы он смог возбудиться. Но она была словно пустая, безжизненная и бесчувственная форма, сделанная из глины. Он ударил ее опять.

– Давай, Айк, – умолял он опять, – давай ты первым ее…

Он думал, что это хоть как-то возбудит его. Нельсон поднял на него глаза, оторвавшись от сигары, которую он скручивал.

– У тебя ничего не выходит, потому что у тебя такие же мозги, как твой член.

– Ну, пожалуйста, Айк! – Он не мог поверить, что проклятье все еще продолжает действовать на него. У Уилкинса проступил пот над верхней губой. – Я умоляю тебя.

Нельсон медленно поднялся и подошел ближе. Уилкинс в надежде отпрянул от девочки, а Нельсон стоял и ухмылялся, глядя на ее истерзанный вид. Затем он посмотрел на Уилкинса.

– Она совсем еще девочка. А я хочу настоящую женщину, как та, рыжая.

Затем, с каменным лицом, Нельсон медленно вытащил револьвер. И, прежде чем Уилкинс сообразил, что тот собирается сделать, Нельсон выстрелил в девочку.

Уилкинс уставился на дыру, образовавшуюся во лбу у девочки, и его тут же вырвало рядом с ней.