Солнечные лучи, попадавшие на начищенный до блеска дубовый пол, золотом отливали на его поверхности. Столики были украшены отбеленными льняными скатертями, столовые приборы сверкали. Даже Дженни, всегда подмечавшая своим проницательным взглядом какие-либо дефекты, сегодня осталась довольна. В ресторане уже появились посетители. Клиентов становилось все больше, и Дженни недавно взяла себе помощницу.

Внимание Дженни привлек мужчина в пыльной и изношенной одежде, свидетельствовавшей о том, что он проделал долгий и тяжелый путь. Он негромко подозвал ее, и она приблизилась к его столику.

– Привет, Руфос, – поздоровалась Дженни, – Давно тебя не видела.

– Ты, как всегда, прекрасна, дорогая.

Дженни, улыбаясь, смотрела на ковбоя, глаза которого сияли не только оттого, что он видит ее, но и от того, что перед ним лежал аппетитный жареный цыпленок. Даже говоря ей комплимент, он не постеснялся потянуться за куриной ножкой и сразу же принялся обгладывать ее.

– А ты, как всегда, голоден. Но все равно, как приятно опять видеть тебя. – С одной стороны, Дженни действительно была рада видеть его, но больше она жалела о его появлении. Руфос был одним из ее «старых» друзей, а сейчас она совсем не была заинтересована в возобновлении прежних отношений.

– Присядь со мной, – он указал ей на стул напротив, – а то у меня шею защемит, если буду, задрав голову, смотреть на тебя, – он ухмыльнулся, затем добавил: – Правда, ты всегда можешь снять любую боль, не так ли?

Засмеявшись, Дженни подсела к его столику. От такого, как Руфос, не стоило ждать приличных манер, с которыми он, возможно, и был знаком в юности. Ее даже удивило, что он не забыл снять шляпу. Раньше ему всегда об этом напоминали.

– Где же ты был столько времени?

Такой, ничего не значащий вопрос она обычно задавала каждому из своих «старых» друзей, опять возвращающемуся после долгих странствий в ее жизнь.

Ни один, конечно же, не догадывался, как ничтожно мало значит для нее их ответ, и Руфос, который начал с каким-то особенным энтузиазмом рассказывать о себе, о своем деле, которое он начал, тоже не был исключением.

– Когда-нибудь обо мне узнают, Дженни. Вот посмотришь.

– Я в этом не сомневаюсь, Руфос, – сказала она мягко, заметив, что вид у него довольно уверенный, но потом она подумала, что и ее дело тоже процветает.

– Когда я разбогатею, я накуплю тебе таких прекрасных платьев, каких ты никогда не носила. – Ему нравилось ее желтое платье, оно шло ей. Ее карие глаза казались больше и темнее. Дженни покачала головой.

– Ты же знаешь, я не принимаю подарков, Руфос. Кроме того, тебе надо будет покупать вещи для своей дорогой жены, которая в один прекрасный день появится у тебя, – произнося слова отказа, она старалась, чтобы ее голос звучал доброжелательно.

Ну… возможно, это и не случиться так скоро, – предположил он, – но, конечно, без жены по вечерам на собственном ранчо будет довольно одиноко. Я уже подумывал о женитьбе, это не такая плохая вещь, – он оценивающе посмотрел на Дженни, – к тому же, если жена будет так же великолепна, как ты. – И если, подумал Руфос, она сумеет делать все то, что умеет Дженни как женщина. Конечно, ему бы не хотелось, чтобы его жена уже знала все те же интимные подробности. Потому что ему самому хотелось бы многому научить свою жену.

– И если она сможет также хорошо готовить, как я? – поддразнила его Дженни, видя, как он потянулся за новым куском цыпленка. Хотя она улыбалась, в душе ей было грустно. Все его мысли были написаны на его лице. Нет, мужчины не ищут себе жен среди таких, как она. Мужчины предпочтут тех женщин, которые умерли бы с голода, но не стали бы на тот путь, который выбрала Дженни, чтобы выжить. Она всегда знала это, но это не имело для нее значения, пока она не встретила Дэниеля Гастингса. Во время своего первого замужества она так и не узнала, что такое страсть. А с появлением Дэниеля на многие вещи она стала смотреть иначе.

Хотя… она пожала плечами, думая, что виновата перед Дэниелем. Но что было, то было. Может быть, Дэниель и не знал, кем она была, может, и подозревал. Какое это имеет значение. Даже если он захочет взять ее в жены, она не сможет не рассказать ему всей правды о себе. И, может быть, тем самым подпишет приговор себе, разбив собственные надежды в пух и прах. Возможно, он посмотрит на нее теми же глазами, какими только что Руфос смотрел на нее. Но то, что так смотрел на нее Руфос, ее совсем не трогало. Но если так бы на нее посмотрел Дэниель…

Руфос продолжал набивать живот цыпленком с картофелем и горошком, приговаривая при этом:

– Черт побери, Дженни, ты шикарно готовишь. Но разве я смогу быть хорошей хозяйкой, если буду продолжать сидеть вот так, с тобой, сложа руки, – она произнесла эти слова ласково, с улыбкой. – Лучше я пойду к остальным посетителям.

Но, прежде чем она встала, он нежно взял ее руку, поглаживая пальцы. Он всегда был очень внимательным любовником.

– Я хочу принять ванну и побриться. Что, если я позже загляну к тебе?

На какое-то мгновение Дженни замешкалась. Суровое, словно предупреждающее лицо Дэниеля вдруг возникло перед ней. Дэниель словно стоял между нею и этим мужчиной, ждавшим ее ответа. Она даже подумала, не обмануть ли его, сказав, что сейчас она не может заниматься любовью, что плохо себя чувствует.

– Боюсь, что я не смогу, Руфос, – сказала Дженни. – Сейчас у меня лишь одно занятие – это мой ресторан.

Глаза Руфоса округлились от удивления, но он постарался не показать разочарования и улыбнулся:

– Вот уж не знал, – сказал он. Ему очень сейчас нужна была женщина. – Может, дело не в ресторане?

Дженни упрямо покачала головой:

– Мне жаль.

– Но тебе все равно не так обидно, как мне, – с грустью отметил Руфос. У Дженни был круг «своих мужчин», избранных. В их числе был и Руфос. – И ты никак не изменишь своего решения?

Она улыбнулась, видя растерянное выражение, которое так забавно было видеть на его мальчишеском симпатичном лице, как и те усы, которые отпустил совсем недавно.

– Думаю, что нет, но я всегда рада тебя видеть в моем ресторане, Руфос.

– Лучше бы ты с радостью ждала меня в своей постели, дорогая, – сказал он, затем, перегнувшись через маленький столик, не выпуская ее руки, быстро поцеловал в щеку. – Если когда-нибудь тебе что-нибудь понадобится, сообщи мне.

– Хорошо, – Дженни поднялась, почувствовав, как безвозвратно ушло из ее жизни то, что совсем недавно являлось для нее главным. Наверняка, слухи о том, что к вдове Район уже более не подступиться, быстро распространятся кругом. И уж, конечно, эта новость разочарует мужчин, однако они смогут поискать для себя других женщин, с которыми можно провести время. А Дженни останется одна, и нечем ей будет заполнить эту пустоту в жизни или в постели.

Руфос оплатил счет, попрощался с Дженни и, нахлобучив шляпу, вышел на улицу. Оказавшись на улице, он вдруг осознал, что, не получив того, что мечтал получить у Дженни, он столкнулся с тем, что называется мужской неудовлетворенностью. Он был озабочен теперь, как же разрешить эту проблему. Он никогда не прибегал к услугам девиц из салуна. К тому же он даже не знал, где в Шермане находится подобное место. В Шермане он знал только Дженни. У него были еще две, подобные Дженни, женщины-вдовы, с которыми он однажды переспал. Ему приходилось иметь дело с женами, которых не удовлетворяли мужья. Но ни одна из них не жила в Шермане. Никого, кроме Дженни, он здесь не знал.

Ему ничего не оставалось сделать, как пойти к парикмахеру, где он смог бы побриться и умыться. Когда он поделился с ним, что ему нужна женщина, парикмахер сразу же указал на салун Херка, где девочки были «искусницами» и отличались особой чистоплотностью, чего нельзя было сказать о других местах.

– Скажешь Херку, что тебе нужна Джерихо или Коралл.

Руфос быстро поблагодарил его и ушел. Когда он попал в салун, то сразу же столкнулся с барменом.

– Мне нужна бутылка виски, комната и девочка. Мне посоветовали спросить Джерихо или Коралл.

Херк покачал головой:

– Обе уже заняты. – Затем он указал на комнату и кивнул своей огромной головой в конец стойки бара, где сидела длинноногая красавица.

– Эй, Хлоя, иди сюда, – позвал бармен.

Когда та подошла, Руфос уставился на нее, даже не оглянувшись туда, где сидели те две девицы, которые были заняты. Он не сводил глаз с этой фантастической брюнетки, которую звали Хлоя. Она взяла бутылку, которую передал ей бармен, и повела Руфоса наверх.

Однако Херку очень не нравились те двое мужчин, которые «заняли» Коралл и Джерихо, особенно высокий, с серыми глазами. Херк уже приоткрыл дверь в находившуюся сзади него комнату, чтобы направить туда одну из девиц с этим неприятным типом. У Херка было как-то неспокойно на душе. Какое-то плохое предчувствие. Он стоял у стойки бара, прислонившись к ней, и угрюмо смотрел в сторону, где сидели Коралл и Джерихо со своими клиентами.

Почувствовав настороженный взгляд Херка, Коралл подмигнула ему, а затем прижалась к своему парню, который хотя и был невысоким и коренастым, но зато явно восхищался ею. Он не был из тех, что ей нравились, однако последний клиент, который уже был в постели с ней, вдруг внезапно отверг ее. Дьявол, она была отвергнута!

Но ей надо было зарабатывать деньги, и сейчас из этих двух она предпочла этого коренастого, хотя другой, может быть, и был посимпатичнее, но ей не нравилось то, что он проделывал с Джерихо, запустив руку в вырез ее платья, и ощущения, возникавшие от чувства близости с ним, не имели ничего общего с сексуальным удовольствием.

Айк улыбался Джерихо, хотя и не сводил глаз с Коралл. Он чувствовал ее страх и ее неприятие, и осознание этого значило для него куда больше, чем нежность женских сосков, которые он сжимал сейчас пальцами. На какое-то мгновение он подумал, не поменяться ли ему с Уилкинсом, но, глядя на эту темноволосую Джерихо, он понял, что она сможет больше дать ему. Сегодня он хотел получить максимум от секса и подозревал, что именно Джерихо сможет помочь ему в этом.

Ему необходимо было хорошенько расслабиться, избавиться от постоянного раздражения, которое не отпускало его с того момента, когда они потеряли нужные им следы. В нескольких милях от города следы Уэллза и женщины затерялись среди других. Эта парочка могла быть и в городе, и где-то рядом с городом, и за сотни миль отсюда. Уэллз, возможно, и не собирался заезжать в город, а то, что его следы обнаружились рядом с Шерманом, может говорить о том, что он просто хочет запутать их. Именно так сам Айк поступал пару раз. Но, если это было так, то, значит, Уэллз знает, что его преследуют. Да, ничего хорошего.

Но сейчас Айк хотел только одного – отвлечься от своих проблем. Он развернул сидевшую на его коленях Джерихо так, что теперь она находилась лицом к нему, а ее грудь была совсем близко от лица. Он медленно стащил с ее плеч платье, обнажив грудь. Только Уилкинс и Коралл видели, что он делает с ней, а он наблюдал за их реакцией. Затем Айк широко открыл рот, вобрав в него сосок. Увидев, что при виде этого Уилкинс застонал и начал тяжело дышать, Айк ухмыльнулся.

Коралл глазела на Айка и Джерихо и думала, кто же в конце концов из этих мужчин лучше. Но тут Уилкинс спустил ее со своих коленей.

– Пойдем отсюда, – сказал он, чувствуя, что не может более терпеть.

Коралл встала и, пока поправляла платье, оглянулась на Херка. Вид у того был хмурым, и он показал ей подняться наверх. Коралл поняла, что Херк чем-то обеспокоен, и с облегчением вздохнула, подумав, что тот сероглазый не выбрал ее. Херк умел оценить каждого из клиентов. Она обернулась к Джерихо, но та все еще сидела на коленях лицом к своему клиенту. Джерихо выгибала спину, откинув голову назад, и ритмично покачиваясь на его коленях.

– Проклятье, – вздохнул Уилкинс. Эта проститутка собирается кончить на глазах у всех. Уилкинс чувствовал, как возбудился его член, выпиравший из-под брюк, и то, что он вот-вот кончит так, как и эта проститутка, прямо здесь. – Пошли, – приказал он Коралл.

Когда Уилкинс с девицей поднимались по лестнице, Айк схватил Джерихо за бедра, остановив ее. Она застонала и открыла глаза.

– Нет, – улыбнулся он, увидев на ее лице болезненную потребность довести дело до конца. – Вот когда ты сделаешь то, что я хочу, тогда и ты получить свое.

Джерихо облизнула пересохшие губы, поднялась, шатаясь, в то время как ее клиент потягивался. Затем он тоже направился к лестнице, потянув за собой Джерихо, но та посмотрела на Херка. Бармен был весь вне себя и указал ей, чтобы она шла в комнату сзади него.

– Сюда, дорогой, – произнесла она сиплым голосом, полным страсти. – Комнаты наверху все заняты.

Айк посмотрел на лестницу, затем на бармена и на дверь сзади бара. Он медленно расплылся в улыбке. Возможно, бармен получает наслаждение, подумал Айк, просто слушая то, что доносится до него из этой комнаты. Ну, хорошо, Айк предоставит ему такую возможность. Сегодня он услышит такие звуки и стоны любви, которые ему и не приходилось слышать раньше. Он доведет проститутку до изнеможения. Затем Айк наклонился к ней и прошептал ей на ухо:

– Пойдем, крошка. Ты покажешь мне все свои штучки и приемы, которые ты знаешь. А затем я тебя еще кое-чему научу.

– Ну, сделай же еще что-нибудь, – настаивал Уилкинс. Посмотрев на мерцавшую свечу, которую зажгла девица, он опять закрыл глаза. Даже любуясь ее телом, Уилкинс никак не получал желаемого результата.

– Дорогой, я сделала все, что могла, – раздраженно говорила Коралл. Она никак не могла поверить, что это все из-за нее. Пока она раздевалась, его возбужденное состояние улетучилось. Уилкинс тоже не мог в это поверить. Совсем недавно он так хотел эту проститутку, он был уже готов, черт побери. Если бы он знал, что так выйдет, он повалил бы ее на стол прямо там в баре и занялся там любовью. Уилкинс зажмурился и постарался вообразить ту другую, и ее грудь у Айка во рту. Но результата не было. На лбу у него проступил пот. Боже, та рыжая стерва, жена проповедника, сломала его. Он должен найти ее. Даже проститутки скоро будут смеяться над ним. Он открыл глаза, подозревая в этом и Коралл, но она не смеялась. Однако в ее глазах он увидел куда худшее, чем смех, он увидел жалость.

Жалость и раздражение.

Ничего не понимаю, – говорила она с обидой. – Я не какая-то уродина или с дефектами, но вот уже второй мужчина за последнее время не может довести дело до конца.

– Может быть, и он был проклятым, – простонал Уилкинс и сунул ее руку вниз, к своему дряблому члену, но, увидев отвращение в ее глазах, отпустил.

– Какого черта, проклятый. Не был он никаким проклятым, – вспомнив о недавнем инциденте, Коралл вышла из себя. Она вовсе не испытывала влечения к этому коренастому мужчине, но ей были нужны его деньги, а вот того она действительно хотела. – Просто он был влюблен в одну рыжую девку, которую пристроил в пансионе Армена.

При упоминании рыжей Уилкинс почувствовал, как все внутри затрепетало, но ему было уже не до секса.

– Рыжая девка?

– Да, я этого сначала не знала, но позже по городу поползли слухи, что старый Армен хотел сделать из нее проститутку, которая обслуживала бы его постояльцев! Гм! Как бы не так! Если им нужен секс, они могут прийти и сюда. В городе и так трудно с клиентами, а эта жадная сволочь хотел у нас перебить клиентуру.

Уилкинс не верил своим ушам.

– Как его звали? – оборвал он ее монолог. – Ну того, кто был с рыжей?

Коралл нахмурилась.

– Как звали? Какое это имеет значение?

Она подумала, что у нее и раньше бывали странные клиенты, но не такие, как этот.

Уилкинс схватился за короткую цепочку и начал затягивать ее у Коралл на шее. Сильно.

– Так как его звали, черт тебя побери. Как? – Он почувствовал, как в нос ему ударил тяжелый запах духов, которыми пользовалась проститутка.

– Ой! – застонала Коралл, пытаясь вырваться. – Я… я не знаю… Уэбб или Уэллз.

– Уэллз, – вздохнул он удовлетворенно. – Значит, он сюда привез ее. – Уилкинс готов был тут же побежать к Айку и все рассказать. Но он подумал, что, если побеспокоить Айка в самый неподходящий момент, то он ему, пожалуй, еще чего доброго, действительно отрежет одну вещь. Кроме того, Леон понимал, что все равно придется подождать до утра.

Он отпустил Коралл, и та, рыдая, упала на постель. На шее у нее остался синий след. Херк заставил бы его заплатить за это! Она пыталась приподняться. Сейчас она хотела только одного – скорее выбраться отсюда. Ей даже не нужны были его проклятые деньги!

Уилкинс схватил ее за запястье.

– Ты не уйдешь отсюда. По крайней мере, до тех пор, пока не дашь мне того, чего я хочу.

– Но я не могу больше ничего сделать, ведь «он» у тебя не стоит. – Она говорила так, что Уилкинсу показалось, будто она смеется. Она издевалась над ним за то, что он причинил ей боль.

Уилкинс схватил проститутку за горло.

– Ты все равно дашь мне то, что я хочу, – произнес Уилкинс. Кровь заиграла у него в жилах. Ее шея была такой хрупкой. И он медленно стал сжимать ее.

Через полуприкрытые ресницы Джерихо наблюдала за этим странным сероглазым парнем, как тот натягивал брюки. Все ее тело ныло от усталости. Джерихо в первый раз пресытилась сексом. Она хотела было попросить его остаться еще на немного, но сомневалась, что вряд ли сможет выдержать хотя бы раз.

Айк повернулся и посмотрел на нее. В отблесках свечи она была прекрасна. Дневной свет, наверное, выдал бы и ее возраст, и профессию. Но ему-то какая разница. Ему не надо смотреть на нее при дневном свете. За свои денежки он получил все, что хотел. Он ухмыльнулся.

– Думаю, что твой сторожевой пес – бармен – услышал то, что хотел услышать, не так ли?

Джерихо подумала о Херке, представив, как тот подслушивал, вытянув шею. Сейчас она вспоминала то, что совсем недавно проделывал с ней этот клиент. Джерихо уже несколько лет занималась проституцией, но даже она покраснела, вспомнив обо всех позах, словах этого парня. Она надолго запомнит сегодняшнюю ночь и этого мужчину с серыми глазами.

Айк увидел, как Джерихо покраснела.

– Дорогуша, если бы меня не ждали в одном месте, я бы показал тебе еще кое-что.

Если бы кто-то другой сказал ей что-либо подобное, то Джерихо только посмеялась бы над ним. Но сейчас она была уверена, то, что показал ей сегодня ночью этот парень, не предел.

Увидев, что он достал из кармана несколько банкнот, она изумленно уставилась на него. На сей раз она готова была заплатить этому клиенту за все то, чему он ее научил. Она не могла дождаться, чтобы рассказать обо всем Коралл. Она держала пари, что тот потный коротышка, который был с Коралл наверху, не такой страстный любовник, как этот.

– Сладкий мой, – мурлыкала она, потягиваясь на мягком матраце и расслабляя мышцы уставшего тела. – Ты можешь приходить, когда пожелаешь, я была бы рада научиться у тебя еще чему-нибудь.

Смеясь, Айк наклонился над кроватью.

– Если когда-нибудь я появлюсь здесь, я приду к тебе, – он впился в ее рот.

Джерихо поверить не могла: она опять была готова принять его.

Айк засмеялся и отодвинулся от нее.

– Раздвинь ноги, милая.

Она так и сделала, но к ее огорчению, он лишь положил ее руку на то место, которое ждало его.

– Лежи так и не двигайся, – скомандовал он, уже будучи в дверях. Джерихо покорно выполнила его приказ, и даже она почувствовала, как его член опять встал при виде этой проститутки с раскинутыми ногами.

Оставив дверь открытой, он вышел в бар. Гигант-бармен уставился на него, но Айк через плечо показал пальцем ему на дверь.

– Она хочет тебя, – сказал он бармену и отправился искать Уилкинса. Леон должен был уже ждать Айка, однако его не было видно. Айк ухмыльнулся. Может быть, этому придурку на сей раз все удалось сделать. Разве что сходить в конюшню, может быть, Леон уже ждет его там, с лошадьми. Если его там не будет, тогда он поднимется наверх.

– Чтоб тебя…

Айк повернулся, услышав ругательство, адресованное ему, затем ухмыльнулся, увидев, что бармен вошел в комнату, из которой только что вышел Айк, и запер дверь. Айк мог спорить, что бармен в первый раз вот так ушел, оставив бар без присмотра.