Первый день (Шоу)
Сцена ДК экскаваторостроителей разукрашена гирляндами воздушных шаров, как новогодняя елка. Посреди сцены с потолка свисает шар (метра полтора в диаметре). На нем надпись «Счастливый номер».
Занавес с одной стороны заело, он висит неровно. Входит Танцор. Говорит по мобильному. Во время разговора машинально поправляет занавес.
Танцор. Ну сколько можно? Ты раз двадцать, наверно, звонила уже. Что тебе непонятно? Если человек не отвечает, значит…
Входит Уборщица.
Уборщица. Кошмар! Кошмар! Кошмар!
Танцор (Уборщице). В левом фойе недавно видел.
Уборщица убегает.
Танцор (в телефон). Это я не тебе. На работе. Нет, в ДК еще. Нет, сегодня не приду. Завтра тоже вряд ли. Занят, занят. Ну, знаешь ли, уж какой есть. Не нравится – не ешь. Я тебе сам позвоню. Да позвоню, сказал же. Какой выключатель? В кухне? Совсем не работает? А… ну ладно, постараюсь завтра заскочить. Нет, сегодня никак.
Дает отбой. Телефон сразу же снова звонит.
Танцор сбрасывает звонок и убирает телефон.
Ну, замахали, блин. Звонят и звонят без конца, надоело уже.
Хочет уйти. Входит Уборщица.
Уборщица. Нету.
Танцор. Что?
Уборщица. Кошмара нету. В левом фойе.
Танцор. Под лестницей посмотрите, где костюмерная.
Уборщица. Смотрела. Нету.
Танцор. Ну, тогда не знаю.
Стремительно идет к выходу, навстречу ему Худрук и Шоумен.
Почти сталкиваются.
Танцор. Ох, извините.
Худрук. Так ты еще здесь?
Танцор. Уже нет.
Порывается уйти.
Худрук. Постой, зайчик мой.
Танцор. Некогда, некогда, опаздываю.
Худрук. С оперативки под шумок слинял. Мобильный не берешь.
Танцор. Да я дома его забыл.
Опять хочет уйти.
Худрук. Стой, стой, рыбка моя золотая.
Танцор. Ну чего тебе? Номера я тебе дал. Что еще?
Худрук. Герцог твой хип-хоп забраковал. Нужна лирика.
Танцор. Да где ж я возьму?
Худрук. Сделай. Время есть еще. Или лучше… были же у тебя дуэты какие-то?
Танцор. Ну, были.
Худрук. Восстанови.
Танцор. Я с кем попало дуэты танцевать не могу.
Худрук. Полно у тебя девчонок.
Танцор. Девчонок полно. А танцевать не с кем.
Худрук. А надо, чтоб было с кем. И на оперативки ходить надо. Герцог русским языком сказал: надо о любви.
Танцор. Так ведь решили же святого Валентина не делать.
Худрук. Я ему про Фому, он мне про Ерему. Какой святой Валентин? У нас юбилей завода, припоминаешь?
Танцор. Ну?
Худрук. Вот его и надо о любви. Герцог сказал.
Танцор. Юбилей экскаваторного завода?
Худрук. А что? Что-то не устраивает?
Танцор. Да как-то… Может, лучше все-таки хип-хоп?
Худрук. Не в тему. Герцог сказал – про любовь. Слышал такое слово?
Танцор. Я предпочитаю другие слова.
Хочет уйти.
Худрук. Стой, стой, киска моя. Так что Герцогу сказать?
Танцор. Ну не могу я сейчас. Завтра все, что хочешь, а сейчас никак.
Уходит.
Худрук (вдогонку Танцору). Все заняты по горло, а спросят-то с меня.
Шоумен. Это Танцор, я так понял?
Худрук. Наказанье это мое, а не Танцор.
Шоумен. А на вид так вроде симпатичный.
Худрук. Даже слишком.
Шоумен. Почему слишком?
Худрук. Да вечно истории какие-то, женщины вешаются без конца.
Шоумен. Серьезно? На него или из-за него?
Худрук. Из-за него пока нет.
Шоумен. Жаль. Это придало бы драматизма.
Худрук. Что-что?
Шоумен. Шутка.
Секретарша (из-за кулис). Ключ от гостевой у тебя?
Худрук. Извините, я на секунду. Вы сцену пока посмотрите.
Уходит. Входит Уборщица.
Уборщица. Кошмар! Кошмар!
Шоумен. Совершенно с вами согласен.
Уборщица. Ой! Вы санэпидемстанция?
Шоумен. Не понял?
Уборщица. Вы не подумайте, мой Кошмар здесь не живет. Он иногда только. Он на санитарную обстановку не влияет.
Шоумен. Правда? Завидую. Мои кошмары всегда при мне.
Уборщица. Или вы противопожарная опасность?
Шоумен. Еще раз не понял.
Уборщица. Вы нас закрывать пришли?
Шоумен. Могу только медным тазом накрыть. Устроит?
Уборщица. А! Вы этот! (Показывает на шар.)
Шоумен. Типа того.
Уборщица. А можно сделать вам заказ?
Шоумен. Какой еще заказ?
Уборщица. Выведите мне бородавку вот эту.
Показывает бородавку на носу.
Шоумен. Чего-чего?
Уборщица. Ну что вам стоит, ну вам же ничего не стоит. А у меня из-за нее вся жизнь наперекосяк. На работу вот только уборщицей берут. Хотела вахтершей – так нет. Посмотрели на нос – и сразу отказали. И счастья личного никакого нету, один только Кошмар.
Шоумен. Весьма сочувствую, но…
Входит Худрук.
Худрук. В гостевой срочно вымыть.
Уборщица. Я вымыла. Утром еще.
Худрук. Герцог сказал еще раз вымыть. И срочно.
Уборщица. Нет, пора уходить отсюда. Вон, говорят, в поликлинике уборщицы нужны. Там и платят больше на пятьсот рублей.
Худрук. Долго ждать буду?
Уборщица. И график работы нормальный! Завтра же заявление напишу!
Уходит.
Шоумен. А у вас тут интересно.
Худрук. Не обращайте внимания. Как вам наша сцена? Посмотрели?
Шоумен. Сцена как сцена. Занавес заедает, конечно?
Худрук. Вы что, ясновидящий?
Шоумен. Да он у вас еще каменноугольного периода. Устарел морально и технически.
Худрук. Что поделаешь. Завод уж который год не работает. А город нас почти не финансирует. Сами выкручиваемся.
Шоумен. И как? Успешно?
Худрук. Как видите. Работаем за отгула.
Шоумен. Да что вы говорите? Дорогие нынче отгула, однако.
Худрук. По-моему, это вас не касается.
Шоумен. Когда речь идет о деньгах, меня все касается.
Худрук. Вам проплатили?
Шоумен. Это теперь называется проплатили?
Худрук. Странно даже. Вы хоть представляете, сколько стоит все вот это вот? Тут одной электроэнергии только за вечер. А зарплата персоналу? Это же сверхурочные, в двойном размере. Одним уборщицам только сколько, контролерам. Тут никакой аренды не хватит.
Шоумен. Да… Сочувствую. Что же вам, бедняжке, остается?
Худрук. Я же сказала: работаем за отгула.
Шоумен. А как же ваш директор? Как его… Маркиз Виконтович?
Худрук. Герцог Евграфович.
Шоумен. Боюсь, он не в курсе ваших проблем. Иначе не допустил бы. Подумать только, люди работают фактически без зарплаты. Вы позволите намекнуть ему, как вы героически трудитесь тут за прогула?
Худрук. Вы курите?
Шоумен. Не понял?
Худрук. Пойдем на крылечко покурим. Там поговорим.
Шоумен. А, теперь понял.
Уходят. С другой стороны входит Шестерка.
Шестерка (на повышенных тонах). Нет, это куда годится?! Кто вешал, руки оторвать!
Механик (высовываясь из-за кулис). Ну я вешал.
Шестерка. Вы бы его еще на сцену прямо положили! Лежмя бы прямо!
Механик. Как сказали, так и повесил.
Шестерка. Выше надо! Метра на два точно! Выше! Выше, говорю, не слышите, оглохли, что ли!!!
Механик. Ну чего шумишь. Выше так выше. Сами не знаете, чего хотите.
Делает что-то за кулисами. Шар медленно ползет вверх.
Хватит?
Шестерка. Нет! Еще столько же!
Входит Секретарша.
Секретарша. Что здесь происходит?
Механик. Так она кричит вот, выше да выше…
Шестерка. Конечно, выше!
Секретарша (Механику). Кого попало слушаешь. Верни назад сейчас же!
Механик. Начальства сколько развелось. Куда ни плюнь, все командуют.
Шестерка. Это я у тебя кто попало?
Шар медленно опускается.
Секретарша. Еще ниже!
Механик. Все, дальше не идет.
Секретарша. Ниже, я сказала!
Механик. Не идет дальше, говорю. Заело.
Голос Радиста (через микрофон, и так он будет звучать всегда). Что вы там разорались? К себе идите, там орите.
Шестерка. Скажи, не смотрится? Правда, выше надо?
Секретарша. Я кому сказала, ниже!
Механик. Да заело, говорю. Не двигается, блин.
Входит Завхоз.
Завхоз. Что волнуетесь, девочки? Что опять не слава Богу?
Шестерка. Вы посмотрите, как шар висит! Ведь это же безобразие! Ведь совсем не смотрится!
Завхоз. А тебе-то что за печаль?
Шестерка (рассмотрев шар). «Счастливый номер». Лотерея. А нам нельзя как-нибудь поучаствовать? Вы не узнавали?
Завхоз. Чего это я буду узнавать? Оно мне надо?
Шестерка. Да что вы! Не зря же ведущего из Москвы наняли. Там главный приз, говорят – миллион. В долларах! Представляете, если нам достанется!
Завхоз. Мало тебе вчера на оперативке досталось?
Шестерка. А вы не в курсе, сколько за аренду проплатили?
Завхоз. Ты лучше смотри, чтоб с тебя чего-нибудь не вычли.
Входят Шоумен и Худрук.
Шестерка (Шоумену). Вот посмотрите, как шар висит! Вы только посмотрите!
Шоумен (посмотрев на шар). Ну посмотрел. И что?
Шестерка. А вам не кажется, что нужно выше?
Шоумен. Да можно и выше. Не вижу принципиальной разницы.
Шестерка. Вот!!!
Секретарша (повиснув на Шоумене). А меня Герцог Евграфович послал. Я его доверенная секретарша.
Шоумен. Очень приятно.
Секретарша. Посмотри, говорит, женским хозяйским глазом, как хозяйка, говорит, все ли в порядке. Я, говорит, только тебе доверяю.
Шоумен. Рад за вас.
Секретарша. А что у вас за шоу? Я слышала, секс-символ года будете выбирать?
Шоумен. Кто вам такую чушь сказал?
Секретарша. А не важно, кто. Главное, сказали. А мне можно свою кандидатуру?
Шоумен. Можно. Подавайте заявку. Аккредитация – три миллиона. В евро.
Секретарша (схватившись за сердце). Ох!
Шоумен. Шутка.
Включается пожарная сигнализация.
Завхоз. Здрасьте, приехали. Опять пожар.
Общий смех.
Шестерка. Когда же ее починят. Какой раз сегодня орет.
Секретарша. Весь мозг продолбала, ужас!
Худрук. Да выключите же ее скорее! Кто-нибудь!
Завхоз. Там на вахте выключат.
Голос Радиста. А вот хохма, вдруг правда горим.
Общий смех.
Входит Режиссер. Сигнализация выключается.
Режиссер. Так.
Худрук. Вы не волнуйтесь, все нормально будет. Мы ее на время концерта отключим.
Секретарша. Вы не беспокойтесь, все в порядке будет.
Хочет повиснуть на Режиссере, тот невежливо ее отстраняет.
Режиссер. Почему посторонние на сцене?
Секретарша. Это кто еще здесь посторонний, надо посмотреть.
Режиссер. Пока не истек срок аренды, то есть до двадцати трех ноль-ноль, посторонние здесь вы. Еще вопросы?
Худрук. Все, все, нет вопросов. Быстро все ушли со сцены.
Секретарша. Да меня Герцог Евграфович…
Худрук. Быстро все ушли!
Секретарша, Шестерка, Завхоз уходят.
Худрук (режиссеру). Вы после концерта сразу не убегайте. Зайдем ко мне, винца выпьем. Или вы коньяк? Тоже есть.
Режиссер. Я не пью.
Худрук. Ну, тогда чаек, бутербродики.
Режиссер. Спасибо, но у меня назначена встреча.
Худрук. О… Ну, тогда покурим хотя бы. Даже лучше – выйдем на крылечко и спокойно поговорим.
Режиссер. Что-то я вас не пойму, простите.
Худрук. Да бросьте вы. Я в курсе. Нет, я понимаю, конечно, вы приведете свою команду. Но вам же нужен кто-то, кто ориентируется на местности?
Режиссер. В данный момент мне нужна только готовность сцены, а ее я не вижу.
Механик (выходит из-за кулис). Я же говорил им…
Худрук (тихонько). Брысь! (Режиссеру.) Сцена готова. Все как просили.
Режиссер. Не все. Реквизит не заряжен.
Худрук. Как не заряжен?
Механик. Я говорил им, на шкафу лототрон в пятерке лежит. С Масленицы еще. А они все: нету да нету.
Худрук. Я тебе сказала не высовываться!
Режиссер. Ну и?
Механик. На шкафу…
Худрук. Пошли. (Режиссеру.) Так после концерта…
Худрук и Механик уходят, потом возвращаются. Механик несет стол, Худрук – большой лототрон, из тех, которыми в системе ДК пользуются во время «массовых гуляний». Лототрон набит шариками – крошечными копиями висящего над сценой большого шара.
Шепотом переругиваясь, Худрук и Механик устанавливают реквизит и уходят. К концу диалога Режиссера и Шоумена их уже нет на сцене.
Режиссер. Что за чушь?
Шоумен. Она спросила меня, правда ли, что ДК покупают американцы под элитный клуб со стриптизом. Я не стал ее разочаровывать.
Режиссер. А я причем?
Шоумен. Ну так ты же будешь там директором, это же даже козе понятно. И главным стриптизером, по совместительству.
Режиссер. Шуточки у тебя какие-то… детсадовские. Лучше бы реквизит проверил… шуткарь.
Шоумен. Да ладно тебе. Вон несут уже твой лохотрон. А кстати, пора бы и… Эй, в рубке! Готовы?
Голос Радиста. Еще минут пять.
Шоумен. Неужели нельзя вовремя?
Голос Радиста. Можно, можно, все можно. Пару минуток и начнем.
Шоумен. Бардак тут, однако, у вас. (Режиссеру.) Вообще хочу сказать тебе, я уже сто раз пожалел, что ввязался в эту игру.
Режиссер. По вопросам гонорара не ко мне.
Шоумен. Да плевал я на ваши деньги. Я всегда заработаю, сколько мне надо. Причем без напряга.
Режиссер. В чем тогда дело?
Шоумен. Я видел его.
Режиссер. Ну и что? Он тебе не понравился?
Шоумен. Да причем тут… Он совершенно не готов.
Режиссер. А к этому никто никогда не готов.
Шоумен. Не пудри мне мозги. Он не готов фатально. У него просто нет шансов.
Голос Радиста. Ну так что, трепаться будем или все-таки начнем?
Режиссер. Начинайте.
Сцена взрывается музыкой, светом и всевозможными эффектами.
Чем больше будет «понтов», тем лучше.
Шоумен. Сейчас, дорогие мои зрители, я расскажу вам одну очень красивую легенду. Но сначала… Вот вы сидите в удобных креслах и абсолютно уверены, что под вами не провалится пол. Вы совершенно точно знаете, что завтра утром встанет солнце, причем обязательно на востоке. И вы правы, это так и будет. А ведь в сущности, если вдуматься, совершенно непонятно, почему. По идее, все вокруг давно должно было бы рухнуть, смешаться в хаосе, провалиться куда-нибудь в бездну. Но не проваливается и не провалится. На чем же все держится? Вы не задумывались? Правильно, лучше о таком не думать. Но легенду послушайте. Вот она.
Раз в сто лет наш мир оказывается на краю пропасти. Еще немного – и… Но каждый раз ему дается очередной шанс. Происходит это так. Встречаются двое, мужчина и женщина, и рождается Великая Любовь. На ней и держится мир. Все просто! Только любить им надо очень сильно. Так сильно, чтобы не думать о себе и ничего не бояться. Если смогут – все в порядке. Земля будет вертеться, солнце будет светить, цветы расти, будет дождь, снег и листопад. А если не смогут? Да, вы угадали. Конец всему. Такие-то дела. Вы улыбаетесь? Ну конечно, мы все взрослые люди и в сказки не верим. Однако мир-то наш вон сколько столетий уже стоит и рассыпаться не собирается. Что-то же его держит?
Так вот, спешу сообщить вам, что вы присутствуете при историческом событии. Именно сегодня, более того – прямо сейчас нам с вами предстоит выбрать следующую пару. Тех самых мужчину и женщину, на чьей любви следующие сто лет будет стоять наш мир. Кому на своих плечах предстоит испытать всю его тяжесть и, возможно, погибнуть под ней. Нет-нет, выбирать буду не я. А кто? Да, можно сказать, что никто. Его Величество Случай. Говорят, правда, Случай – псевдоним Бога. Может быть. Но не будем отвлекаться. Итак…
Звучат фанфары.
Входит Режиссер, он ведет за руку Ребенка.
Сейчас мы раскрутим лототрон, а потом вынем из него два шарика. Сделает это ребенок. На каждом шарике – номер, а за каждым номером – чья-то жизнь. Вот и все. Ну, поехали.
Крутит ручку.
Давай, детка. Достань шарик. Не бойся, это просто такая игра.
Ребенок достает шар.
Отлично. Сейчас еще разок крутанем. Доставай второй.
Ребенок достает.
Спасибо. Ты великолепно справился, малыш. Давай шарики сюда. Очень хорошо. Ну, может, ты нам хочешь что-нибудь сказать? Ты же тут сегодня самый главный.
Ребенок. А во что мы играли?
Шоумен. Во что играли? Пожалуй, в судьбу. Ты знаешь, что такое судьба? Это такая штука, где в одной ослепительной точке сходятся жизнь и смерть и различить их нельзя. Вот в это мы и играли. Тебе понравилось?
Ребенок. Нет.
Шоумен. Почему?
Ребенок. Потому что смерти не бывает. Я не люблю играть в то, чего нет.
Шоумен. Хм… я если я скажу, что неоднократно с ней сталкивался? Я видел ее так же близко, как тебя.
Ребенок. Значит, ты не умеешь смотреть.
Шоумен. Ну что ж… деточка. С удовольствием задал бы тебе еще парочку вопросов, да что-то боязно. Спасибо за участие. Будь здоров. Беги.
Ребенок. До свидания.
Режиссер и Ребенок уходят.
Шоумен. Ну что ж, продолжим. Видите два шара? Это – две судьбы. Два человека. Он и она. Эти двое вытянули прекрасный и страшный жребий. Кто они? Сейчас мы это узнаем. Итак…
С разных сторон выскакивают Шестерка, Секретарша, за ними Уборщица.
Шестерка. Я считаю, это несправедливо! Мы тоже имеем право!
Секретарша. Ты-то куда лезешь?
Шестерка. Сама куда лезешь!
Шоумен. Тише, тише, милые дамы.
Секретарша (Шестерке). Что?! Да меня Герцог Евграфович!..
Худрук (выглядывает из-за кулис). Вы с ума сошли? Уйдите сейчас же со сцены.
Главбух (входит походкой стриптизерши). Сколько? Проплачу наличными прямо сейчас. Любую сумму.
Шоумен. Простите, но вы неправильно поняли.
Уборщица. Проплотит она! Знаем мы, откуда ты проплотишь! Откуда ты деньги… почему спецсчет пустой который месяц!
Худрук. Вон со сцены все немедленно!
Шестерка. А ты не очень! Ты тут сейчас никто!
Шоумен. Да тише, прошу вас, вы же зрителей распугаете.
Секретарша. Я тоже проплачу. Я… меня… мне Герцог Евграфович!
Шестерка. «Герцог Евграфович»! Ты его не купила. Вот он узнает, что ты за его спиной… чем занимаешься. Он разберется еще, кому доверять!
Секретарша. Что?!
Главбух. Если вы предпочитаете другую форму оплаты…
Шестерка. Ну ни стыда ни совести!
Главбух. …тоже можно устроить, я даже с удовольствием.
Секретарша. Я тоже могу такую форму!
Худрук. Замолчите сейчас же!
Шестерка. Сама молчи!
Свалка, фактически драка.
Шоумен. Да перестаньте, это же неэстетично, наконец!
Голос Радиста. А ну заткнулись все резко! (Свалка прекращается.) Вы что, офигели, что ли, совсем?
Шестерка. Это кто еще тут офигел, неизвестно.
Голос Радиста. Закрой рот, сказал, а то щас сам тебе закрою. Адажио, блин, из «Лебединого озера» врублю щас, по мозгам тебе, блин!
Шоумен. Благодарю вас, коллега.
Голос Радиста. Не за что.
Шоумен. Ну что ж, продолжим. Тысяча извинений, милые дамы, но – увы! – не ваши судьбы держу я сейчас в руках. Так уж вышло. Хотя… в принципе не поздно еще переиграть. Но сперва хорошо подумайте. Вы хоть понимаете, на что подписываетесь? Платить дорого придется.
Главбух. Так сколько?
Худрук. Слушайте, ну так не делается. Мы же договорились с вашим шефом – после концерта.
Шестерка. Нет уж, давайте решать открыто! Хватит все под себя втихаря подгребать!
Шоумен. Тише, тише, дорогие дамы. Повторяю вопрос: вы соображаете, чего требуете?
Шестерка. Соображаю! Я требую на что право имею!
Шоумен. Серьезно? Вот вы, лично вы… вы готовы пойти на смерть ради любви?
Шестерка. Что-что?
Шоумен. Да вы, я вижу, совсем ничего не понимаете. Вы хоть слушали, о чем я говорил? Вы, прелестные дамы, сейчас весьма бурно выражали желание занять место тех, кто… (Показывает шарики.) То есть тех, кому выпало любить смертельно и непоправимо, любить наотмашь и настежь, безоглядно и бесповоротно. Ловлю вас на слове.
Смотрит на Худрука.
Худрук. Нет уж, так не пойдет. Много на себя берете. Мы с вашим шефом совсем о другом договаривались.
Уходит.
Шоумен (Секретарше). Тогда вы?
Секретарша. Извините, мне срочно нужно… Очень важный звонок… Мне Герцог Евграфович…
Убегает.
Шоумен. Куда же, дорогие мои? Вас ведь никто за язык не тянул, сами захотели. А за свои слова надо отвечать.
Шестерка. Ничего я такого не хотела! Это обман! Вы аферист! Мошенник! Я сейчас милицию!
Убегает.
Шоумен (Главбуху). Ну, а вы? Желаете умереть от любви?
Главбух. Я? Вы смеетесь? Да я слов таких не знаю.
Уходит.
Шоумен. Больше нет желающих? Тогда продолжим.
Уборщица. Я!
Шоумен. Что вы?
Уборщица. Я желающая! Но только по-честному. Чтоб не алкаш. Если выпивает, ничего, я потерплю. Но только чтоб не белочка. На белочку не согласна. А так я хоть сейчас. Только бородавку сведите, а то какая любовь? Вы обещали, помните?
Шоумен. Видите ли… Это была шутка.
Уборщица. Про бородавку?
Шоумен. Да нет. Про то, что можно переиграть. Я просто взял их на пушку. Ничего нельзя изменить. Эти двое (показывает шары) выбраны окончательно, и выбирал их не я. От меня тут ничего не зависит.
Уборщица. А… Так я и знала. Вечно мне не везет. А бородавку? Хоть бородавку-то можно?
Шоумен. С бородавкой вы бы к врачу сходили. А сейчас, простите…
Уборщица. Что?
Худрук (громким шепотом из-за кулис). Со сцены уйди, дура!
Уборщица. Ой!
Убегает.
Шоумен. Ну, а теперь настал наконец тот самый момент. Сейчас мы узнаем, кому предстоит пройти по канату над вечностью. Итак…
Врубается сигнализация.
О, вот это правильный ход. Великолепный финал, лучше не придумаешь.
Вбегает Худрук.
Худрук. Дорогие зрители! Не поддавайтесь панике. Оставайтесь на своих местах. Концерт сейчас продолжится. Это не возгорание! Это самопроизвольное включение… отдельные неисправности аварийной системы… в процессе устранения! (Шоумену.) Что стоите? Объявите, чтоб не расходились! Продолжайте концерт!
Шоумен. Нет. Пусть тайна останется тайной. Дорогие зрители, шоу окончено. Дальнейшее развитие событий – непосредственно в жизни.
Худрук. Что вы несете? Уважаемые зрители, мероприятие немедленно будет продолжено. Сейчас для вас…
Входит Режиссер. Сигнализация вырубается.
Режиссер. Так.
Худрук. Извините, это был форс-мажор. Непредвиденные обстоятельства, от нас не зависящие. И кстати, это ведь ваш ведущий объявил окончание концерта. Мы свои обязательства…
Режиссер. Не беспокойтесь. Все прошло точно по сценарию.
Худрук. Вы на меня всегда можете рассчитывать. Все, что потребуется…
Режиссер. Хорошо, я учту.
Делает жест.
Худрук. Простите, не поняла?
Шоумен. Сцену покиньте, и побыстрее. Да проследите, чтобы никто сюда не совался. У меня на ваших сотрудников аллергия.
Худрук уходит.
Ох, ну и публика. Ничего нет хуже провинциальной бестолковости. Разве что столичные понты.
Режиссер. Ладно тебе. Люди везде люди.
Шоумен. Вот именно. Чем и раздражают.
Режиссер. Это у тебя профессиональная болезнь.
Шоумен. Ну, в общем да, наверно. Кстати, а она-то кто?
Режиссер. Она?
Шоумен. Ну да. Чей второй шарик-то? Надеюсь, не из этих? Любовь, конечно, зла, но ведь не настолько же!
Режиссер. Ее здесь не было, отпросилась на вечер.
Шоумен. Тогда я ее, похоже, тоже видел. Она отпрашивалась у этой… как ее… В общем, как раз отпрашивалась, когда я пришел. Я еще подумал, откуда она тут такая взялась. Значит, это она. Ну, слушай, тогда я вообще… просто даже и не знаю.
Режиссер. А в чем дело?
Шоумен. Да ведь… они же банально не подходят другу! Они… черт, даже не знаю, как сказать… они как будто с разных планет!
Режиссер. Как любые мужчина и женщина.
Шоумен. Да нет, ты мне зубы не заговаривай. Не как любые. Они же… да это же просто невозможно! Это же провальный номер!
Режиссер. Естественно. Любовь всегда провальный номер. Прыжок через невозможность.
Шоумен. Нет, ты подожди. Пусть так. Но можно же было хотя бы женщину другую выбрать?
Режиссер. Почему другую? Под него выбирали. Такой у него типаж. Да не в ней дело. Это его сюжет.
Шоумен. Вот это по-нашему! Его сюжет! Она-то почему должна погибать, раз это его сюжет?
Режиссер. Она тебе понравилась?
Шоумен. Нет. Они мне оба… мне вообще мало кто нравится и очень редко. Я не принимаю людей всерьез. И жизнь вообще… давно перестал к ней всерьез относиться. Так намного легче и проблем куда как меньше. Но есть и минусы. Пропадает интерес, жить невкусно и незачем. Ты знаешь, я почти уже решил… Но теперь, пожалуй, подожду.
Режиссер. Рад слышать.
Шоумен. Хочу посмотреть, что выйдет из этого… из его сюжета. Может, даже слегка поучаствовать. Можно это?
Режиссер. Если не слишком увлекаться.
Шоумен. А я давно уже ничем не увлекаюсь… тем более слишком. И здесь мне это тоже не грозит. Но если у них хоть что-то, хоть чуть-чуть получится… Я, пожалуй, изменю то самое решение.
Режиссер. Это неспортивно. Ты сам две минуты назад говорил, что у них в принципе ничего не может получиться.
Шоумен. Именно поэтому. Через невозможность, только так. Ты же сам сказал.
Входит Уборщица.
Уборщица. Я извиняюсь… Вы тут долго еще собираетесь? А то мне сцену мыть.
Шоумен. Все, все, уходим. До свидания.
Шоумен и Режиссер уходят.
Уборщица (им вслед). А вы к нам разве еще придете?
