Джулс с Винсентом внутри машины, драют ее. Винсент на переднем сиденье, он моет окна, а Джулс сзади, он собирает осколки черепа и кусочки мозга. Они оба снова в крови с ног до головы.

ДЖУЛС. Я тебе этого никогда не прощу. Ну и мерзость!

ВИНСЕНТ. Ты знаком с такой точкой зрения, что как только человек признает свои ошибки, его надлежит немедленно простить?

ДЖУЛС. Слушай, иди ты в жопу со своей философией! Тот козел, что это придумал, никогда не собирал ошметки мозгов по милости твоей тупой башки.

ВИНСЕНТ. Знаешь что, Джулс, всему есть границы. И моему терпению тоже. И ты подходишь к самому краю. Я гоночная машина, и ты уже разогнал меня так, что спидометр зашкаливает. Мотор докрасна раскалился. А ты все продолжаешь жать на газ. Вот что я тебе скажу, это очень опасно – жать на газ, когда мотор раскалился. Машина может нахрен взорваться, понимаешь?

ДЖУЛС. Ах, так это ты можешь нахрен взорваться? Ты на меня посмотри, я уже весь дымлюсь, как ядерный гриб, мать твою! Каждый раз, как мои пальцы чувствуют раздавленные мозги, я становлюсь «Суперфлаем ТНТ», я просто все «Пушки Навароне», вместе взятые! Я – то самое, о чем говорил Джимми Уолкер. Да и что я вообще делаю на заднем сиденье? Это ты должен здесь трахаться, собирая мозги. Все, меняемся. Я мою окна, а ты очищаешь сиденье от кусочков головы этого ублюдка.