Откуда взялись предки нынешних народов? Это неизвестно. Существует весьма популярная индоарийская теория происхождения народов Европы, но она — только теория. Если вы сами займетесь изучением «истории вопроса», то будете поражены любопытным фактом: ученые не знают, кто такие «арии», откуда, когда, почему и куда «переселялись» (кстати говоря, ариев ученые поначалу называли германцами).

Существует ряд гипотез на этот счет, противоречащих друг другу. Тем не менее находятся авторы, смело утверждающие, что беларусы — потомки не только ариев, но еще и…гипербореев! Понятно, что подобные утверждения вызывают интерес у определенной части современников, но они (утверждения) не просто далеки от науки, а противоположны ей.

Не углубляясь в пучину неизвестности, мы берем за основу тезис о том, что предки беларусов принадлежали к числу индоевропейцев.

Следующий вопрос — территория расселения наших предков. Для ответа на него рассмотрим четыре карты этнической территории беларусов, созданные в XIX и XX веках (таких карт известно больше, но нам хватит этих четырех).

(1) Карта Ф. Р. Эркерта, действительного члена Российского географического общества — 1863 год.

(2) Карта А. Ф. Риттиха, полковника Генерального штаба Российской императорской армии — 1875 год.

(3) Карта действительного члена Российской Академии наук, филолога-лингвиста Е. Ф. Карского — 1903 год.

(4) Карта доктора исторических наук М. Ф. Довнар-Запольского — 1919 год.

При совмещении этих карт друг с другом напрашивается вывод о том, что площадь расселения беларуского этноса составляла к началу XX века не менее 350 тыс. кв. км (т. е. превышала территорию нынешней Республики Беларусь как минимум на 142 тыс. кв. км).

 

Древнейшая эпоха

Закономерно возникает следующий вопрос: какие индоевропейские этносы (племена, народы) проживали на указанной территории в древнейшие времена?

Как уже сказано, с древними текстами дело обстоит плохо. Остается археология. Археологи опубликовали десятки книг и сотни статей о найденных ими артефактах. К сожалению, сами археологические находки «немые». Дают какие-то сведения о вещах и местности, где что-то происходило, но что, с кем и когда?..

Несоответствие археологических культур сообщениям исторических документов — очень серьезная проблема. Все же другого пути нет, поэтому обратимся к данным археологов. Они выделяют на территории Беларуси около 20 древнейших культур, самые поздние из которых (эпоха железного века) четко характеризуются как балтские.

Эпоха неолита (5-3 тыс. до н. э.). К этой эпохе протяженностью 3 тысячи лет археологи относят (на указанной выше территории расселения беларуского этноса) 9 культур: днепро-донецкую, верхнеднепровскую, среднеднепровскую, припятско-неманскую, нарвенскую, воронкообразных кубков, шаровидных амфор, шнурованной керамики, северобеларускую…

Не стоит переоценивать историческое значение этих культур: климат в указанную эпоху еще оставался суровым, людей жило здесь очень мало. По оценке, на всей территории современной Республики Беларусь (208 тыс. кв. км) к началу эпохи неолита проживало не более 6 тысяч человек (в среднем, один человек на 35 кв.км), а к концу ее — от 27 до 36 тысяч. Археологи нашли около 900 поселений неолитических культур. Нетрудно подсчитать, что в среднем в каждом таком селении жило максимум 30-40 человек.

Бронзовый век (2 - середина 1 тыс. до н. э.). С этим периодом протяженностью в 1,5 тысячи лет археологии связывают 4 культуры: милоградскую, днепро-двинскую, штрихованной керамики и тшинецкую. Людей стало вдвое больше, чем в предыдущую эпоху — от 50 до 70 тысяч. Почти все раскопанные селения были небольшие, в диапазоне от 5 до 20 жилищ.

Железный век (сер. 1 тыс. до н. э. - VI век н. э.). В северной части нынешней Беларуси проживали носители культур штрихованной керамики и днепро-двинской. В южной части находился ареал милоградской и зарубинецкой культур. На юго-западе — территория поморской культуры.

Отечественный генетик, доктор биологических наук А. И. Микулич сделал вывод, имеющий принципиальное научное значение: основная масса сельского (т. е. коренного) населения БССР, изучавшегося в 1965-85 гг. — прямые потомки людей, живших здесь 3-3,5 тыс. лет тому назад. Значит, это «постоянство» берет начало в железном веке. Срок огромный. Он означает, что мы относимся к числу наиболее древних народов Европы.

Историк Леонид Алексеев в книге «Полоцкая земля в IX - ХІІІ вв.» (1966 г.) отметил:

«Современные данные археологии и топонимики показывают, что в эпоху раннего железа Восточную Европу населяли три крупные группы племён.

Первая, ираноязычная, занимала Крымский полуостров, Кубань, Нижний Дон, Нижний Днепр и доходила на севере до водораздела Сейма, Десны и Оки.

Другая, финноязычная группа, охватывала всё Верхнее Поволжье, бассейн Средней и Нижней Оки, на западе доходила до озера Эзель…

Третья, балтоязычная, охватывала всё Верхнее Поднепровье (включая Киев, правобережье Сейма, верхнюю Оку) и уходила на запад в Прибалтику».

Эти три разные этнические группы, соответственно, являлись предками современных украинцев, русских и беларусов. При переходе на славянский язык они сохранили свою антропологию, генофонд и древние традиции.

Итак, путем обобщения данных ряда наук мы получаем «точку отсчета» в пространстве и времени. Она характеризует предков беларусов как индоевропейцев. Образовавшиеся здесь племена позже получили название балтских, а еще позже — славянских.

В середине 1-го тысячелетия нашей эры (рубеж V-VI веков) общая картина местного населения была такова:

1) В бассейне Вилии - Нёмана - Западного Буга (ареал археологической культуры штрихованной керамики) жили племена дайнова, судова, полексена, злинцы и другие. Всех их можно назвать ятвяжскими — на основании сходства захоронений, гидронимики и топонимики.

2) В бассейне Днепра - Западной Двины (ареал археологической днепро-двинской культуры) обитали племена кривичей.

3) Бассейны Припяти и Березины (ареал милоградской и зарубинецкой культур) были регионом племен дреговичей.

4) На земли бассейна Сожа - Ипути в III веке н. э. пришли с запада радимичи. Они поселились между Днепром и Десной, по Сожу и его притокам. Часть их пошла дальше и вошла в историю под названием «вятичи».

5) По правому берегу Припяти, в бассейне ее притоков Тетерев, Уж, Уборть, Ствига обитали древляне.

Что может показаться странным в этой картине некоторым читателям? Ятвяги! Мол, ятвяги — балты, тогда как остальные — славяне. То есть, принципиально разные этносы.

Такое мнение возникло еще в дореволюционные времена. Например, Вацлав Ластовский в брошюре «Что должен знать каждый беларус» (1918 г.) выделял в беларуском языке 6 групп диалектов: витебскую, смоленскую, полесскую, минскую (центральную), борисовскую, слуцкую. Однако он не упомянул диалекты населения западной части страны (Латгалии, Виленшины, Сувалкии, Гродненщины, Брестчины). Это не случайно. По его мнению, предками беларусов были исключительно кривичи, которых он считал «славянами», тогда как в западной части страны жили «литовцы» — балты, а не славяне.

На самом деле кривичи — это восточные балты бассейнов Двины и Днепра, славянизировавшиеся в процессе обшения с варягами (плававшими по этим рекам) значительно раньше, чем славянизировались балты западные. Западных балтов (ятвягов — потомков готов) славянизировали жители Киевшины и Галичины (сами славянизированные пришельцами в предыдущую эпоху) в процессе многочисленных военных походов и строительства опорных пунктов (замков и крепостей).

Все упомянутые племена — местные. Но процесс их славянизации происходил с разной скоростью. Соответственно, диалекты («гаворкі») старобеларуского языка у местного населения сложились разные, так как славянизацию осуществляли представители разных этносов, с разных направлений и в разное время.

Откуда мы знаем — что племена предков беларусов были балтскими? А оттуда, что вся древняя местная гидронимика и топонимика — балтская. Женские этноопределяюшие украшения — тоже. И обычаи захоронения. Славянская топонимика, славянские украшения, славянские погребальные обряды добавились к ним гораздо позже.

Например, название реки Ареса произошло от слова «аrеz» (кулик); озера Атолово — от «аtolа» (отава, свежая трава после косьбы); реки Друть — от «drutu» (сильная); озера Езерише — от «еzеrа» (озеро); деревень Жабин, Жабина, Жабинка — от «zabynе» (река с запрудами из хвороста, сделанными бобрами); реки (и деревни) Жадунька — от «zadа» (журчащий); озера Жовин — от «zuvina» (рыбный); реки Клява — от «кlеуа» (клён); реки и поместья Лошица — от «lossiа» (лосось); реки Орша — от «аrsu» (быстрая) и т. д.

Согласно данным археологов, в период с VII века до н. э. по IV век н. э. в восточной части ареала будущего беларуского этноса проживали балтские племена днепро-двинской культуры. Это Смоленщина, Могилёвская и Витебская области, южные районы Псковской области, северо-восточная часть Брянской области.

В первые столетия нашей эры сюда проникли с юга носители зарубинецкой культуры. Они достигли условной линии Смоленск - Орша - Минск. В результате взаимодействия местного и пришлого (зарубинецкого) населения на большей части будущего ареала беларуского этноса (кроме значительной части Полесья и Понемонья), включая южную Псковщину, Брянщину, Черниговщину в IV веке н. э. сложилось банцеровское культурное единство. Оно существовало до VIII века, т. е. более 300 лет. Правда, некоторые исследователя подразделяют его на две близкие друг другу культуры: банцеровско-тушемлинскую и колочинскую.

Наш историк Ф. Д. Климчук отметил в одной из своих работ, что население, создавшее банцеровскую культуру, в языковом плане не было однородным: часть его пользовалась балтскими диалектами, часть — одновременно балтскими и славянскими. Он утверждает, что постепенно происходило сужение сферы употребления балтских диалектов и расширение сферы славянских. Вывод, безусловно, верный. Но неверно объяснение им причины этого процесса. Она заключалась не в ассимиляции балтов — славянами (в смысле «растворения» балтов среди пришельцев-славян, якобы преобладавших в численном отношении), а в славянизации балтов через усвоение славянского языка и культуры (путем добровольного подражания) от немногочисленных групп пришельцев.

С учетом длительности существования банцеровской культуры можно допустить, что за это время на ее территории была достигнута значительная степень консолидации местных диалектов. Вряд ли случайно совпадение ареала банцеровской культуры с ареалом беларуских диалектов XIX - начала XX веков.

В VI веке на Псковщине, за границами ареала банцеровской культуры, сложилась новая этническая группа — ранние кривичи. К VIII веку ареал кривичей распространился на южную часть ареала банцеровской культуры — Подвинье и Верхнее Поднепровье. В этом процессе «расширения» большую роль сыграло распространение культуры и миграции с Псковщины на будущие Полотчину и Смоленщину. Несомненно, ведущую роль играла передача кривичской культуры местному населению, а не миграция. В результате этих процессов сформировались две группы кривичей — псковская и полоцко-смоленская.

Аналогичным образом сформировались дреговичи. Эта этническая группа сложилась в южной части бывшего «банцеровского» ареала. Ее первоначальный центр — среднее течение Припяти (район Турова - Мозыря).

А на юго-востоке бывшего «банцеровского» ареала появились радимичи.

 

Славянизация

Итак, все древние племена на территории расселения беларуского этноса были балтскими. Плюс к ним примесь угро-финнов и, возможно, кельтов. Но все они постепенно превратились в славян. Когда? Как? Почему?

Здесь возникают вопросы, на которые у науки нет однозначных ответов:

— кто такие славяне?

— где они впервые появились?

— когда это произошло?

— как происходило распространение славян или «славянства»?

Сравним между собой некоторых современных славян. Например, жителей региона Новгорода (на реке Волхов) и хорватов (на берегах Адриатического моря).

Антропологически — это разные расы (атланто-балтийская и балкано-кавказская); генетически — разные гаплотипы (разная «кровь»); языки — по лексике, фонетике и синтаксису — различаются очень сильно; по религии — новгородцы православные, а хорваты — католики. Что же между ними общего?

Столь же велики различия при сравнении беларусов с сербами или болгарами, украинцев с лужичанами, русских региона Москвы или Воронежа — с поляками.

Есть две главные версии происхождения славян.

Первая — традиционная. Ее сторонники исходят из артефактов материальной культуры. Они считают славян отдельным этносом. Поэтому ищут в гончарных изделиях (посуде), женских украшениях, орудиях труда, особенностях захоронений такие черты, которые при сравнении с более поздними образцами можно считать безусловно славянскими. А потом объявляют: вот в такой-то археологической культуре мы видим полный комплект славянских артефактов, в какой-то другой — неполный, в третьей — принципиально иной комплект. В соответствии с этой логикой они выделяют:

1) неславян,

2) аборигенов, славянизирующихся путем смешения с пришельцами,

3) славян.

Я не согласен. При сравнении, к примеру, артефактов народов, живущих сегодня вокруг Средиземного моря, мы тоже увидим сходство материальной культуры (типов жилищ, орудий труда, оружия, женских украшений, народной кухни). Но одни народы, живущие здесь — европейцы и христиане-католики, говорят на языках латинского происхождения; другие — арабы-мусульмане, говорят на диалектах арабского языка; третьи — потомки эллинов, православные, говорят на греческих диалектах; четвертые (турки) — потомки туркменов, пришельцев из Средней Азии, и язык у них совсем иной. Думаю, то же самое было в древности.

Разумеется, есть и всегда будут люди, желающие видеть «начало славянства» в глубочайшей древности. Например, таков наш историк Вячеслав Носевич. Он считает себя «позитивистом», в том смысле, что стремится принимать во внимание только научно установленные факты. Но на самом деле все его рассуждения хотя и логичны, однако представляют собой цепь взаимосвязанных гипотез (допущений). Сначала он допускает, что уже древние иллирийцы были славянами (это X век до н. э.), потом — что носители такой-то материальной культуры (потомки иллирийцев) тоже славяне, и т. д. Однако любой «посторонний» читатель прекрасно видит, что ни одна из приводимых им гипотез не доказана, и не может быть доказана в принципе!

Другая версия. По мнению ряда ученых (Н. С. Трубецкой, А. А. Бычков, В. Б. Егоров, С. Е. Рассадин, А. А. Клёсов и др.), «славяне» — не этнос, а сходство языка, культуры и верований. Вот что пишет, к примеру, Анатолий Клёсов, крупный современный ученый — биохимик и генетик, кандидат на Нобелевскую премию:

«Официальная наука», помещая наших предков в VI-VII века нашей эры, недоговаривает, что «славяне» — это только лингвистическое понятие, и оно относится только к языкам славянской группы. (…) Любой толковый историк и лингвист это знает, но на публике продолжают уныло долдонить, что «славяне появились только во второй половине 1-го тысячелетия нашей эры». Заметьте, не язык сформировался, а «славяне появились». То есть как люди, как популяция. Так у историков-лингвистов принято. Иначе окрикнут. Сделают внушение. Оно им надо?»

Российский языковед и культуролог Николай Трубецкой (1890-1938) одним из первых среди ученых использовал для анализа культур и языков сравнительно-системный подход, включавший историко-генетический, конкретно-исторический и типологический аспекты. Опираясь на данные лингвистики о механизмах «дробления» праязыка на последующие группы языков, он сформулировал теорию «языкового союза» (совокупности языков, распространенных в одной географической и культурно-исторической области и обладающих в этой связи набором общих черт).

Трубецкой проводил параллель между «языковыми союзами» и «культурами». Помещая в основание российской культуры «туранский элемент» (конгломерат тюркских, угро-финских, монгольских и других народов), он трактовал славянство как языковую, а не этническую общность.

Согласно такому подходу, славянство возникло в результате длительного мирного взаимодействия конгломерата разных этносов: германских (готских), балтских и иранских (скифо-сарматских) на определенной территории. В процессе такого взаимодействия выработался общий язык, сложились общие черты духовной и материальной культуры. Сходство языков, элементов духовной и материальной культуры — это и есть суть славянства.

Соответственно, славянизация соседей происходила путем передачи языка, элементов духовной и, отчасти, материальной культуры по мере проникновения на их земли групп пришельцев. Как показали беларуские исследователи Алексей Дермант и Сергей Санько, на наших землях пришельцы селились в «градах», которые сами же и строили. Оттуда новая культура (в форме языка, религии, ремесел, приемов военного дела и т. д.) распространялась по окрестностям в процессе экономических взаимоотношений, в основном — путём подражания.

 

Происхождение славян

Вероятно, праславянский этнос сложился в ареале Черняховской археологической культуры, существовавшей с начала III до середины VI века. Это регион между Дунаем на западе и Днепром на востоке, Припятью на севере и Черным морем на юге. Здесь была контактная зона готских (германских), балтских и скифо-сарматских (иранских) племен. Постепенно они объединились в протогосударство во главе с готской племенной знатью и за 250-300 лет мирного взаимодействия выработали «койне» — упрощенный язык «межнационального общения». Это и был праславянский язык.

В 370-376 гг. под ударами гуннов население южной части ареала (готского протогосударства) ушло большей частью на Балканы и в Центральную Европу, меньшей частью — на север, в лесные районы северо-западной и северной части нынешней Украины.

Первая волна. Через 200 лет, во второй половине VI века пришло в движение население северной части региона, на этот раз под ударами аваров (обров). Ученые пишут: «В конце 50 - начале 60-х гг. VI века авары обрушились на антов и опустошили их земли». Спасаясь от этих жестоких хищников, массово истреблявших людей на захваченных территориях, анты бежали преимущественно на запад, и отчасти на север, в леса и болота Полесья — южной части нынешней Беларуси. Отметим попутно, что антские племена проживали в северной части ареала Черняховской культуры. Этот исход положил начало славянизации исконных жителей наших земель.

Вторая волна — в VIII-Х веках. Эти носители славянской культуры (варяги) пришли из Полабья, они двигались по Западной Двине, Нёману, Днепру и их притокам.

Третья волна славянизации пришлась на конец IX - начало X веков. Ее образовали беженцы из Великой Моравии, погибавшей под ударами германцев (саксонцев) и мадьяров (венгров). Они уходили в сопредельные страны на северо-восток, восток и юго-восток: в Польшу, Чехию, Словакию, Закарпатскую Русь. Некоторая часть моравов по Припяти и «морю Геродота» проникала на земли будущей Беларуси. Моравы несли с собой не только славянский язык, не только развитые ремесла, но и христианство арианского толка.

Четвертая волна славянизации шла из Галицко-Волынской и Киевской Руси. Это X-XII века. Галичане и киевляне основали Берестье (Брест), Волковыск, Гародню (Гродно), Здитов, Каменец, Кобрин, Новогородок, Острею, Слоним и ряд других градов.

Надо пояснить, что термин «волна» условен. Славянизированных пришельцев во всех четырех «волнах», по сравнению с коренным населением, было очень мало. Но, как гласит пословица, «мал золотник, да дорог!»

Никаких следов массовых миграций чужих этносов на наши земли не обнаружено. Ни I-II, ни III-IV, ни V-VI веков. Нет следов археологических, нет упоминаний в народном эпосе. Этот факт подтверждает мой главный тезис: не было ассимиляции аборигенов-балтов пришельцами-славянами. Происходило постепенное, растянувшееся почти на тысячу лет, превращение балтов в славян!

Приведу два примера для иллюстрации своей мысли.

У индейцев Мексики и Центральной Америки существует множество преданий о «культурном герое» по имени Кецалькоатль (или Кукулькан). В незапамятные времена он пришел с берега моря один (спутники никогда не упоминаются) и научил аборигенов буквально всему — возделыванию злаков и овощей, строительству каменных зданий и каналов, медицине, астрономии, дал им календарь и т. д.

В XIV веке святой Стефан Пермский (ок. 1345-1396) за 17 лет (начиная с 1379 г.) в одиночку обратил в христианство народ коми в Пермском крае (более 100 тысяч чел.) нынешнего Коми-Пермяцкого округа (33 тыс. кв. км) — и это в лесной стране площадью больше Бельгии (30,5 тыс. кв. км)!

Так и немногочисленные славяноязычные пришельцы распространяли более передовую технологию, методы ведения хозяйства, свою политическую организацию, религию, язык. Аборигены перенимали все это посредством подражания и по собственной воле!

Итак, славянство — не этническое, а культурно-лингвистическое явление. Наши предки в антропологическом и генетическом смысле — балты или готы. Но по мере усвоения славянского «койне» и христианизации они превращались в славян. Этот процесс происходил очень медленно: с VI по XIII или даже по XIV век, примерно девятьсот лет!

Наглядный пример процесса славянизации — судьба булгар. Как известно, группа кочевых тюркоязычных племен во главе с ханом Аспарухом в 681 году пришла с территории Приазовья (через нынешние Молдову и Румынию) на Балканы. Здесь эти тюрки постепенно переняли оседлый образ жизни, усвоили славянский язык, приняли христианство. Так они превратились в славянский народ «болгары». А другая часть булгар, осевшая в бассейне Волги и Камы, в X веке приняла ислам и называется «татары». Сейчас это два разных народа.

 

О варяжской Руси

Множество болот, густые леса (при полном отсутствии проезжих дорог — они появились только в XIV-XV веках), сеть рек и озер, а также «море Геродота» в долине Припяти — при довольно суровой зиме и весеннем половодье — давали нашим предкам хорошую защиту от конных кочевников.

Вооруженные столкновения между аборигенами имели место. Но достаточно редко. Места на земле, рыбы в реке, зверя в лесу было много, людей — мало. Поэтому преобладали добрососедские отношения. Но от варягов, продвигавшихся по рекам, защищаться было трудно, проще спрятаться в лесах или на болотах. Они представляли собой ватаги хорошо вооруженных и обученных профессиональных воинов. Однако варяги стали появляться на нашей территории только со второй половины VIII века и только на больших реках. В сравнении с местным населением их было немного.

Варяги — общее название мореходов, прибывавших на территорию будущей России, будущей Беларуси и будущей Украины с Балтийского и Черного морей и далее двигавшихся по рекам в разных направлениях. Через земли Беларуси проходил «главный варяжский путь» — это Западная Двина и Днепр; второстепенные пути — Сож, Березина, Припять, Неман и Щара.

Варяги сыграли очень важную роль в возникновении так называемой «Руси».

Термин «Русь» в рассматриваемый период имел три значения:

а) название экипажей варяжских кораблей (драккаров) — они и гребцы («рутси»), и дружинники, и торговцы одновременно;

б) название сети укрепленных факторий варягов на маршрутах их расселения вдоль судоходных рек;

в) так постепенно стали называть местное население вокруг этих факторий, усвоившее межнациональный жаргон общения — «рюськую мову».

В упрощенном виде процесс установления власти варягов выглядел следующим образом. Варяги обычно двигались вниз по течению рек (путь в обратном направлении проделывало несравненно меньшее число кораблей). Основные формы мирных контактов с местным населением были следующие:

1) волоки кораблей на водоразделах рек (эксперименты показали, что для перетаскивания одного драккара средних размеров требуются усилия не менее чем 40 сильных мужчин);

2) меновая торговля с местными жителями;

3) обслуживание аборигенами укрепленных пунктов отдыха и меновой торговли (градов) — в качестве торговцев, ремесленников, извозчиков, слуг и т. п.

Как установил С. Тарасов, Полоцк конца VIII - начала IX века представлял собой именно такую факторию варягов. Не был он городом «древних беларусов», как не существовало еще и самих беларусов. Здесь находились только постоялые дворы варягов и складские помещения. Это была иностранная колония на чужой территории. Постоянное варяжское население «градов» («гордов») было незначительно: от 10-15 до 50-80 человек. Т. е. оно составляло ничтожную долю по сравнению с населением окрестностей.

Но эта варяжская фактория стала началом великого Полоцка кривичей и послужила толчком к возникновению первого протобеларуского государства.

 

Характер племенной организации

В исторической науке господствует понимание племен как этнографических групп, возникающих на определенных территориях.

Современники различали племена по ряду признаков: названиям, местам обитания, обычаям и «законам отцов», которые касались брачно-семейных отношений и погребальных обрядов, а также по преданиям. При этом в плане языка — по мнению современников — племена внутри союзов не различались. Но в действительности, конечно же, существовали диалектные отличия.

Археологи различают племена по характерным женским украшениям (например, височным кольцам) и типу захоронений: трупоположение или трупосожжение, земляная насыпь (курган) или каменная кладка, покойник лежит головой на запад или на восток, и т. д. Этнографы полагают, что племена различались прежде всего языками и особенностями религиозных культов.

Чрезвычайно суровые условия жизни заставляли каждого человека крепко держаться за свою семью, свой род и своё племя. Объединяла же племена общность языка, общность основных богов и обычаев, общие места отправления культа и торговли.

Кривичи, древляне, радимичи и другие — это союзы племен, объединившие ряд отдельных племен, находившихся в кровнородственных связях между собой.

Ученые полагают, что союзы племен возникали в период IX-X вв. Основной причиной, побуждавшей племена объединяться, служила внешняя угроза. Минский историк Егор Новиков доказывает, например, что для кривичей это была угроза нападений степняков, продвигавшихся с юга на север по берегам Днепра и его притоков.

 

Кривичи

Таково название объединений племён, живших в бассейне Западной Двины, верховий Днепра и Волги. В историю вошли полоцкие, псковские и смоленские кривичи.

По наиболее распространенной версии, название этого племенного союза произошло от балтского корня «крив» и славянского суффикса «ичи». Оно впервые встречается в ПВЛ под 859 годом. Балтское слово «кriуе» означает священный жезл жрецов — изогнутую («кривую») палку. Кстати говоря, такая форма жезла характерна для жрецов целого ряда древних индоевропейских племен (народов).

Во времена язычества каждое племя кривичей имело своего жреца. Жрец хранил священный огонь («зніч»), предсказывал соплеменникам судьбу, разъяснял по грому и молнии волю богов. Он же исполнял обязанности судьи. Язычество среди кривичей сохранялось до конца XII столетия наряду с христианством (так называемое «двоеверие»). В имении Давцевичи возле деревни Городок, на Нёмане, в XIX веке существовали курганы, известные как «могілкі святароў крывічоў», т. е. могилы кривичских жрецов.

Для полоцких кривичей было характерно захоронение покойников (которых они сжигали на погребальных кострах) в «длинных курганах». Их длина — несколько десятков метров, ширина 8-10, высота 1-2 метра. Местные жители называют такие курганы «валатоўкамі» (по народным поверьям, там покоятся «волаты» — силачи-великаны). Раскопки археологов показали, что по особенностям телосложения и форме черепов полоцкие кривичи были схожи с современными латгалами. Типичные женские украшения и ритуал погребения у них были балтские. На территории их проживания до сих пор преобладает балтская гидронимика и топонимика. Всё это доказывает, что в этническом смысле кривичи — это балты.

О характере занятий населения говорят находки в могильниках. У мужчин это топоры, ножи, огнива, наконечники копий и стрел, разнообразные амулеты. У женщин — бусы, перстни, браслеты, височные кольца, подвески из арабских и византийских монет.

В IX-X веках у кривичей большая патриархальная семья стала распадаться на малые семьи. Тогда же возникли первые города кривичей — Полоцк, Смоленск, Псков, Витебск, Лукомль, Браслав, Заславль. Их строили варяжские предводители, проникавшие со своими дружинами на наши земли по речным водным путям между Балтийским и Черным морями.

В качестве средства межэтнического общения варяги использовали славянский язык. Из городов и замков этот язык постепенно перенимало местное население. По мнению ряда ученых (например, так считает А. А. Бычков), славянизация кривичей завершилась только в XIV веке. Вот таким образом полоцкие, смоленские и псковские кривичи приобрели те лингвистические и культурные черты, которые мы сегодня считаем «славянскими».

Последнее упоминание кривичей в летописи датировано 1162 годом. Это уже времена св. Евфросинии Полоцкой. Далее их называли только полочанами.

 

Дреговичи

Это название племен, обитавших по берегам реки Припять и севернее до условной линии Заславль - Борисов - Логойск - верховья Немана. Граница на западе — Выгоновское болото в районе Пинска, на востоке — Днепр.

Во времена императора Маврикия (правил в 582-602 гг.) они были известны византийским купцам под названием «другувиты». Название племенного союза не имеет ничего общего с болотом — вопреки популярной легенде (мол, название дреговичи происходит от балтского слова «dregnas» — сырое или топкое место, трясина). Этноним с корнем «drig/drag» (светлый, яркий) возник как обозначение этноса, проживавшего южнее по сравнению с другими балтскими племенами.

Сохранились курганные погребения, городища и поселения дреговичей периода IХ-ХII веков. Раскопки курганов и городищ показали, что дреговичи — балты. Например, своих покойников они долгое время сжигали на погребальных кострах, что считается типично балтской этнической особенностью. Женские украшения (перстни, пряжки, браслеты, застежки) и орудия труда у них тоже были балтского типа. А вот оружие они изготовляли по варяжским образцам.

Как и другие древние жители нашего края, дреговичи занимались в первую очередь рыболовством, собирательством и огородничеством. Кроме того они разводили домашних животных и птиц, охотились в лесах, собирали мёд.

У дреговичей были свои племенные княжества. Центр одного из них находился недалеко от нынешнего Турова, возле села Хильчицы. Когда-то здесь был град Хил. Вероятно, он служил ритуальным центром, где в жертву богам приносили быков-туров. Но в связи с распространением христианства этот центр постепенно пришел в упадок и прекратил своё существование.

В X веке дреговичей подчинили себе киевские князья. На их территории они строили укрепленные поселения — грады. С X века известен Туров; с XI века — Менеск (Минск) и Пинеск (Пинск), с XII века — Случеск (Слуцк), Клетеск (Клецк), Давыд-городок, Рогачев и Мозырь.

В этих городах были хорошо развиты ремёсла: при раскопках найдено много изделий из железа, кости, дерева, кожи, а также ювелирные украшения и керамика.

В киевской летописи дреговичи последний раз упоминаются под 1149 годом.

 

Ятвяги

Ятвяги — условное общее название большой группы западно-балтских племен, живших в 1-м - начале 2-го тысячелетия н. э. в районе от Мазурских озер и реки Нарев на западе до Нёмана на востоке, от Сувалок на севере до бассейна Западного Буга (с Дорогичиным и Брестом) на юге. Наиболее известные племена — судова (их также называют «прусским племенем»), дайнова, поляксены (или полешане), собственно ятвяги (етвезь).

Вот что сказано о ятвягах в первом томе «Энцыклапедыі Вялікага княства Літоўскага» (с. 58):

«Ятвяги занимали территорию современной западной Беларуси, северо-восточные районы Польши, южные районы Летувы.

Господствует мысль, что ятвяги разделялись на 4 крупных племени. В северной части их территории жила дайнова — соседка летувисов; в северо-западной — судова (земля Судовия), территория которой граничила с надровой и бортями (земля Бартия); в юго-западной части, на реке Элк (Лыха) жили поляксены — соседи галиидов и мазовшан; в центральной и восточной частях — собственно ятвяги, которые раньше всех столкнулись с расширявшей в X-XI веках свою власть Киевской Русью, а позднее — с галицко-волынскими князьями. Могли быть и более мелкие ятвяжские племена, названия которых, однако, не сохранились. Ятвяги не стремились объединяться, создать свое государство, а литовский князь Миндовг не хотел присоединять их к своей державе» (перевод мой — А.Т.).

По моему мнению, в этническом смысле (т. е. по таким критериям как физический тип, язык, религиозные верования, черты материальной культуры, брачные и похоронные обряды) некоторых соседей ятвягов (в частности, племена бартов, галиндов, надровов) тоже можно считать ятвягами. Во всяком случае, они понимали речь друг друга — имеются документальные свидетельства об этом.

Наш историк-эмигрант Вацлав Пануцевич утверждал в своей книге «3 гісторыі Беларусі або Крывічыны -Літвы» (1965 г.), что ятвяжские племена имеют готское происхождение, и что они поселились на нашей территории в конце эпохи неолита. В принципе, мысль не новая. Еще в 1673 году Феодосий Софонович в своей «Хронике» так писал о ятвягах:

«Ятъвежи были едного народу з литвою и з прусами старыми, з готтов пошли, которых столечное место было Дорогичінъ, а Подляшье все аж до Прус, з Волыня почавши, осевши были, Новгородок Литовскиі и околичниі волости держали».

Лингвисты полагают, что ятвяжские диалекты были близки диалектам пруссов. Наиболее значительный и ценный памятник ятвяжского языка — рукописный польско-ятвяжский словарь «Роganske gwary z Narewu», найденный в конце 1870-х годов в южной части Беловежской пущи.

Он включает более 200 лексем, многие из которых раскрывают важные черты быта и особенностей культуры ятвягов (например, аucima — «деревня, селение», Naura — «Нарев» (название реки), реsi — «скот», taud — «народ», waltida — «здоровье», ward — «слово», weda — «дорога», wulks — «волк» и т. п.). Кроме того, в словаре представлена значительная часть ятвяжских глаголов, местоимений и числительных.

Материал словаря позволяет выявить ряд фонетических и морфологических особенностей ятвяжского языка. Их анализ позволил исследователям определить ятвяжские диалекты как близкие прусскому языку, а также выявил связь их с готскими языками (на основе значительного числа германизмов). Напомню, что германские племена готов в начале нашей эры жили на южном обережье Балтики от Вислы до Нарева и Нёмана (куда они прибыли морем из южной Скандинавии еще во второй половине 1-го тысячелетия до нашей эры) и что с последней четверти II века н. э. эти племена начали постепенно продвигаться в юго-восточном направлении. Таким образом, не будет «натяжкой» суждение о том, что ятвяги — потомки готов. Кстати говоря, современные летувисы называют беларусов «гудами», т. е. готами.

Была у ятвягов и своя письменность в виде рун (по-беларуски — «рэзаў»). Во многих местах западной части нашей страны сохранились камни с руническими надписями. К сожалению, до сих пор никто не пытался их расшифровать.

Поэтому нельзя согласиться с гипотезой Здислава Ситько, изложенной в книге «По следам литвы», согласно которой ятвяги представляли собой не этнос, а «изгоев» из различных племен.

Но, в отличие от кривичей, дреговичей и радимичей ятвяги долгое время не объединялись в устойчивый союз племен, не строили городов. Основными их занятиями были рыболовство и охота, но самым главным — война. Они постоянно воевали то с соседями, то между собой. Погребальный инвентарь мужчин свидетельствует о том, что они были воинами: в могилы обычно клали копье, щит, боевой топор, шпоры, огниво, конскую сбрую. В могилах женщин находят височные кольца, бусы, шейные гривны, перстни.

Российский историк Н. М. Карамзин писал о ятвягах: «этот народ, который жил в густых лесах, питаясь от рыбной ловли и бортничества, больше всего любил дикую волю и не желал никому платить дань». Он называл их в своей «Истории…» «диким, но мужественным народом», «своевольными» и даже «хищными».

Могилы соплеменников ятвяги обкладывали камнями, поэтому такие погребения называют «каменными могилами» или «каменными курганами». Определив те места, где найдены такие могилы, ученые установили регион проживания ятвяжских племён. Карта показывает, что это — почти вся Западная Беларусь.

В беларуских преданиях ятвяги — жители лесов, одевавшиеся в медвежьи шкуры и составлявшие особое племя — таинственное и «колдовское». Отмечу в данной связи, что славянизация ятвягов началась не раньше X века, то есть на 200-250 лет позже, чем кривичей или дреговичей. То же самое касается распространения среди них христианства. Этнограф Павел Шпилевский писал в записках «Путешествие по Полесью и Белорусскому краю» (1853-55 гг.), что язык ятвягов — «смесь старолитовского языка с русским, украинским и полесским». На самом деле речь шла о славянизированном балтском диалекте.

В летописи слово «ятвяг» впервые встречается под 944 годом (в тексте письменного договора упоминается ятвяг Гунарев — представитель от одного из племен). В последний раз — в XVI веке в одной из польских хроник.

Первое письменное сообщение о военном походе киевского князя Владимира Святославича на ятвягов датировано 983 годом.

Войной на ятвягов ходили галицко-волынские князья: в 1112 году — Ярослав; в 1196 году — Роман; в 1227-1256 гг. Даниил Романович. Войны с ними вели польские короли Болеслав IV «Кудрявый» (походы 1164, 1165, 1167 гг.), Казимир «Справедливый» (правил в 1177-1194 гг.) и Болеслав V «Стыдливый» (XIII век).

В 1254 году галицко-волынский князь Даниил, мазовецкий князь Земовит и магистр Тевтонского ордена заключили союз против ятвягов с целью их разгрома и захвата земель. В 1256 и 1264 гг. ятвяги потерпели жестокие поражения. Используя этот разгром, тевтонцы в период с 1278 по 1283 гг. уничтожили все крупные селения ятвягов. Часть населения была при этом уничтожена (вырезана), часть выведена в Пруссию (немцы поселили их в Самбии, западнее Кёнигсберга), часть бежала к соседям.

Известны имена знаменитых предводителей ятвягов того времени — Скимант (погиб в 1256 г.) и Комат (погиб 22 июня 1264 г.). Крестьяне Гродненской и Ковенской губернии пели песни о них даже в середине XIX века!

Судьба ятвягов была разной. Часть их погибла в столкновениях с захватчиками в XII-XIII веках либо была уведена в плен и ассимилирована. Другая часть создала, наконец, племенные княжения, из которых позже возникла «летописная литва». А какая-то часть скрылась в лесных чащах, надолго сохранив свои этнографические особенности. Вот как С. М. Соловьев описывал потомков этих лесных ятвягов, живших в середине XIX века в районе Скиделя:

«Они резко отличаются от беларусов и литовцев смуглым лицом, черной одеждой, нравами и обычаями, хотя все уже говорят по-белорусски с литовским произношением».

Некоторые историки и этнографы относят ятвягов к вымершим народам. Однако это не так. По данным Центрального статистического комитета МВД Российской империи за 1857 год 30297 жителей Гродненской губернии все еще считали себя ятвягами. Потомки «лесных ятвягов» до сих пор живут на территории современной Польши (в Сувалкии), в Гродненской и Брестской областях Беларуси. Зафиксированы также отдельные случаи употребления древнего ятвяжского языка.

 

Радимичи

Словом «радимичи» принято называть объединение восьми небольших племен, возникшее в IX веке восточнее Днепра. Это бассейн реки Сож, ее притоков Ипути и Беседи, а также берега рек Проня и Остер. Всего до 30 тысяч кв. км.

ПВЛ сообщает, что они пришли откуда-то с запада и воевали с «тутэйшыми» за место под солнцем. Таким местом оказались восточная часть нынешних Могилёвской и Гомельской областей, юг Смоленщины, западная часть Брянщины, север Черниговщины.

Ученые считают, что родиной пришельцев были берега Вислы, Нарева и Буга, которые они покинули еще в III веке под натиском устремившихся на юг готов. Их язык был одним из ятвяжских диалектов — об этом свидетельствует гидронимика. Предки радимичей перебрались на земли в верхнем течении Днепра, а в V веке под ударами аваров отступили на северо-восток, в труднопроходимые леса.

Появление радимичей в бассейне Сожа сопровождалось борьбой с аборигенами. Не случайно этнографы слышали в деревнях на Могилёвщине еще в XIX веке проклятие: «Каб цябе радзіміч узяў!» Там же бабушки пугали непослушных внуков страшным «радимичем». К IX веку пришельцы смешались с местными жителями (наследниками колочинской археологической культуры), славянизировались и стали радимичами.

Летописная легенда связывает этноним «радимичи» с древним предводителем по имени Радим. Мол, были два брата у ляхов — Радим и Вятка, пришли со своими людьми и поселились: Радим на Соже и от него прозваны радимичи, а Вятка на Оке, от него получили название вятичи. Однако эта легенда отражает не существование реальных исторических персонажей, а библейское мировоззрение автора легенды. Термин «радимичи» генетически связан с балтскими терминами «radimas» и «radimyiete», означающими «местопребывание или местоположение» (т. е. то же самое, что и «тутэйшыя»). Ближайшие «родственники» радимичей — племя голядь, жившее когда-то в западной части Московской области, и вятичи — на реке Оке.

В отличие от всех других жителей нашего края, радимичи никогда не жили в землянках. Они строили наземные бревенчатые хаты с курными печами, которые покрывали соломой или камышом. Их хозяйственные занятия были такими же, как у остальных наших предков: рыболовство, бортничество, огородничество, разведение домашних животных и птицы, земледелие, ремёсла.

В середине IX века радимичи платили дань хазарам. Позже — киевским князьям. В 984 году часть племени, жившую на реке Пищанка (в районе современного Гомеля), разбил и подчинил Волчий Хвост, воевода киевского князя Владимира Святославича (отсюда поговорка «Пішчанцы ад Воучага Хваста бегаюць»).

В XI-XII веках на территории расселения радимичей возникли города Гомий (Гомель), Чичерск (Чечерск), Прупой (Пропойск, ныне Славгород), Добруш, Кричев, Мстиславль, Рогачев, Быхов, Речица, Зарой, Чаусы, Рославль…

Последний раз радимичи упоминаются в летописи под 1169 годом. Понятно, что сами люди никуда не исчезли, просто в дальнейшем их называли иначе. Во второй половине XII, первой половине XIII века земли радимичей вошли в состав Смоленского княжества. А в 1355-58 гг. великий князь Ольгерд захватил Посожские волости Смоленского княжества с городами Прупой, Кричев, Мглин, Алучицы, Дроков, Мстиславль, Гомель и другими. С этого времени судьба радимичей неотделима от судьбы ВКЛ.

 

Велесова книга

Распространена байка о том, что в 1919 г. полковник деникинской армии Теодор Изенбек случайно нашел в библиотеке разгромленного имения дворян Задонских (возле села Великий Бурлук, в Курской области) 40 дощечек с загадочными письменами. В 1920 г. он увез их с собой в эмиграцию, в Брюссель. Здесь дощечки 15 лет «изучал» писатель-эмигрант Юрий Миролюбов, химик по образованию. Он публиковал свои «переводы» с 1945 г. в эмигрантском журнале «Жар-птица», выходившем в Сан-Франциско (США). Сами же дощечки бесследно исчезли.

Миролюбов утверждал, что текст вырезали на буковых дощечках новгородские волхвы в IX веке (хотя бук в районе Новгорода не растет). Он охватывает события за 1500 лет, начиная с VI века до н. э. Выходит, что у древнейших предков русских уже были своя письменность, развитая религия, города, профессиональные воинские дружины. Но все это абсолютно не соответствует тому, что известно о населении будущей России в указанный период. Достаточно сказать, что сам Новгород, как доказали археологи, появился на «пустом месте» только в X веке нашей эры!

В каталоге библиотеки Александра Ивановича Сулакадзева (1771-1830) — крупнейшего изготовителя исторических фальшивок, упомянута «Велесова книга» на 45 дощечках. Вероятно, что здесь «сотворили» первый ее вариант — еще более примитивный, чем вариант Миролюбова.

 

Готы

Примерно 2 тысячи лет тому назад (в начале I века н. э.) с территории современной Швеции на южное побережье Балтики переселилась часть германского племени готов. Готы обосновались по нижнему течению Вислы. Оставшиеся от них археологические памятники получили название Вельбарской культуры. Около 175 года готы начали продвигаться вверх по берегам Вислы и Нарева, а затем Припяти и Днепра. На территории Беларуси обнаружен ряд памятников Вельбарской культуры — Величковичи (Каменецкий р-н), Велямичи (Столинский р-н), Брест-Тришин и Дружба (Брестский р-н), а также другие.

В первой половине III века готы достигли Северного Причерноморья, где смешались со скифо-сарматскими племенами, приняв участие в создании Черняховской археологической культуры. К 271 году они полностью завоевали Дакию, вытеснив оттуда римлян.

В конце III века готы разделялись на остготов-грейтунгов (территория от Днестра до Днепра, т. е. нынешняя Украина) и вестготов-тервингов (территория Молдовы и Румынии). С 40-х гг. IV века среди готов распространялось христианство — в форме арианства.

В 375 году союз племен остготов во главе с Германарихом (В. Б. Егоров называет его «первой Русью») потерпел ряд поражений от гуннов, после чего почти все готы покинули Причерноморье и ушли на Запад. Только в Крыму осталась небольшая их часть.

Надо отметить, что в Летуве беларусов и сегодня называют гудами или гутами, т. е. готами.

 

Великая Моравия

Это раннефеодальное славянское государство, существовавшее в IX - начале X вв. на землях вдоль реки Моравы («ядро») и прилегающих территориях Лужицы, Чехии, Силезии, Словакии и Паннонии. Столицей был Велеград на Мораве. Первый исторически известный князь Моймир (в 830-846 гг.). Его преемник — Ростислав (в 846-870 гг.), тот самый, который пригласил Кирилла и Мефодия. Третий — Святополк I (870-894 гг.). После смерти Святополка государством совместно правили его сыновья Моймир II и Святополк II. При них от Великой Моравии отделились Чехия (в 895 г.) и Лужица (в 897 г.).

К 907 году почти всю Моравию захватили кочевники-мадьяры (венгры), пришедшие сюда из причерноморских степей. В результате часть моравов ушла на относительно свободные земли — в верховья Вислы, Буга, Припяти. Но моравская культура не исчезла бесследно. Ее элементы восприняли чехи, словаки, поляки и жители будущей Беларуси. В первую очередь это касается письменности и христианской религии.

 

Море Геродота, или «Беларуское море»

Вот что писал в 1901 г. историк Александр Грушевский в своей книге «Очерк истории Турово-Пинского княжества Х-ХІІІ вв.»:

(Полесье представляет собой) «низменную, болотистую, лесистую котловину (…). Котловина эта постепенно понижается по направлению к долине реки Припяти, и эта речная долина образует дно котловины. С другой стороны, вместе с долиною реки Припяти вся котловина имеет склон к Востоку или Юго-Востоку.

Верховья реки Припяти лежат на абсолютной высоте около 75 сажень (160 м над уровнем моря. — А.Т.), высота у впадения ее в Днепр около 47 сажень (100,2 м). Притоки Припяти: Стоход — верховья 75 саж. (160 м), устье — 65 саж. (138,7 м); Цна — верховья — 70 саж. (149,4 м), устье — 61 саж. (130 м); Горынь — верховья 72 саж. (153,6 м), устье — 60 саж. (128 м)».

Приведенные цифры показывают характер склона Припятской котловины.

«Отец истории» Геродот около 2500 лет назад на той территории, где сейчас находится Полесье, расположил огромное озеро. Сегодня историки условно называют его «морем Геродота».

Юзеф Крашевский (1812-1887) писал в 1840 г. в книге «Воспоминания о Волыни, Полесье, Литве» (Литвой он называл территорию нынешней Центральной и Западной Беларуси):

«Болота, окружающие Пинск, множество рек и речек, пересекающих край, и весенние их разливы, затопляющие огромные пространства, были, вероятно, причиною существующего и теперь предания, что некогда Черное море простиралось до самого Пинска (…). В доказательство этого приводят якоря, находимые при обработке полей»…

Адам Киркор (1818-1886) в третьем томе «Живописной России» (1882 г.) отметил:

«Тысячелетия отделяют нас от той эпохи, когда вся долина Припяти, или так называемое Пинское Полесье, было тоже залито водою, — морем Геродота, страною вод и туманов, как ее называет Дарий Гистасп в своем походе на скифов.

(Дарий I был царем Персии в 522-486 гг. до н. э. Поход в земли скифов (в Северное Причерноморье и выше по Днепру) он совершил в 514 году до н. э., то есть, 2523 года тому назад. Вот когда наши земли были «страной вод и туманов».)

Огромное озеро на юге нынешней Беларуси, вытянувшееся с запада на восток, показано на картах С. Мюнстера (1540 г.), Я. Гастальди (1562 г.), К. Вопеля (1566 г.), Г. Меркатора (1609 г.). Там оно называется Сарматским, от распространенного в те времена названия Восточной Европы — Сарматия.

Но если на карте Я. Гастальди этот водоём назван озером («lagо» по-итальянски — озеро), то на картах С. Мюнстера и К. Вопеля — Сарматским болотом («Sarmatica palus»). Беларуский историк Александр Ильин утверждает:

«Название «palus» (болото) характеризует уже тогда явную тенденцию к заболачиванию и пересыханию озера (…). Остатками Сарматского озера можно считать знаменитое Дикое болото (на водоразделе рек Ясельда и Нарев) и, возможно, Споровское, Белое и Чёрное озёра. На польских военных картах 30-х гг. XX века пойма реки Ясельды очень заболочена, а сама река имеет несколько протоков. На наличие там Сарматского озера в древности указывает почти полное отсутствие в этом районе археологических памятников и находок кладов».

По северному берегу озера проходили южные границы «летописной Литвы» ХI-ХII веков, указанные Н. Ермоловичем и южная граница хоронима «Литва» (по исследованиям Н. Спиридонова).

В древности море-озеро было мелкое, как Азовское сегодня: не более 6-10 метров в глубину. Но этого вполне достаточно для тогдашнего судоходства. Тысячу лет назад кратчайший путь между Балтийским и Черным морями проходил по Нёману, Шаре, через море Геродота и далее по Днепру. Не требовалось перетаскивать ладьи через волоки. Древние купцы и разбойники от начала и до конца маршрута плыли на своих судах.

Итак, «отец истории» Геродот засвидетельствовал, что 2500 лет назад одним из крупнейших озер Европы являлось Беларуское. Настолько большим, что его именовали морем. Вода в нем была пресной, так как оно появилось при таянии ледников.

Почему же оно исчезло?

А очень просто. «Беларуское море» образовалось в котловине Полесья при отступлении ледников по совершенно естественным причинам: там собиралась вода с обширных окрестных территорий, и в итоге несколько тысяч лет назад здесь раскинулся огромный, но мелкий водоем. Когда ледники окончательно исчезли, его стали питать только впадающие в него реки, а поскольку водосток был меньше испарения, озеро постепенно мелело. В обмеленных частях оно превращалось в болота, затем высыхали и болота. Налицо явная тенденция исчезновения болот без всякой мелиорации.

Настоящие озера существуют за счет впадающих в них рек. А наше озеро-море было ледниковым, то есть огромной лужей, оставшейся после таяния ледников.

Когда исчезло море Геродота?

В доисторические времена оно было гигантским, ко времени Геродота — очень большим, в средние века — намного крупнее озера Балатон в Венгрии (длина которого 80 км при средней ширине 10 км), а в период расцвета ВКЛ постепенно превращалось в болота. Во второй половине XX века огромную часть этих болот осушили, там сеяли и жали, но потом большинство земель забросили из-за вырождения беларуского села (в период с 1965 по 2005 год исчезло 85 % здешних деревень и хуторов). Эти земли фактически стали необитаемыми.

Вряд ли европейские картографы пользовались устаревшими данными, сообщая о существовании Сарматского «моря» в XVI веке. Но уже через сто лет оно превратилось в сеть озер и болот. Почему? А потому, что XVII век был очень жарким и сухим, частые засухи вызывали повсюду в Европе голод и лесные пожары.

Существование Беларуского моря мало что меняет во взглядах на исторические процессы в этой части Европы. Если сегодня мы считаем, что болота Полесья служили естественным рубежом между этносами будущих беларусов и украинцев, то с таким же успехом можем считать этим рубежом и пресноводное «море» Полесья.

 

Христианство стало распространяться на территории расселения протобеларуского этноса примерно с VIII века. До того наши предки, как и все древние люди, были язычниками. Главные признаки язычества — многобожие и анимизм (одухотворение природы).

 

Язычество

Верховным богом у славянизированных балтов считался творец молний, грома и дождя — Перун. Он же был богом войны и воинов.

Ниже его находились около 30 других богов: Белобог (старший бог неба), Белун (бог земли), Вялее — покровитель жрецов, домашнего скота, крестьянских хозяйств, Жижель (бог огня), Житень (бог осени), Зюзя (бог холода и зимы), Карачун (бог смерти), Кон и Рада (боги судьбы), Макошь — богиня женщин и материнства, Мара (она же Маруна, Морена, Паляндра) — богиня темноты и смерти, Род и Рожаница — боги-покровители родствеников («людей одной крови»), Тётя (богиня лета, благополучия, щедрости), Щедрец (бог веселья, покровитель праздников), Ярила (бог плодородия, размножения, урожая)…

Боги предков беларусов обитали в трех мирах — верхнем (небесном), среднем (земном) и нижнем (подземном). Кроме того, в среднем мире объектами поклонения являлись духи лесов, болот, воды, полей и огородов, жилищ, болезней. Среди них Лесун, Багник, Водяники, Лескотухи (Русалки), Полевик, Злыдень, Хатник (Домовой), Лихоманка и много других…

Вот что писал византийский историк Прокопий Кесарийский (середина VI века) об антах:

«Они считают, что только один бог, творец молний (Перун), является властью над всем, и ему приносят в жертву быков и осуществляют другие священные обряды… Они поклоняются и рекам, и нимфам (русалкам), и всяким другим демонам, приносят жертву всем им и с помощью этих жертв проводят гадание».

В течение долгого времени в жертву Перуну приносили людей, обычно юношу вместе с девушкой, а также пленных врагов. Их резали на огромных валунах, считавшихся священными. В честь других богов (которых символизировали деревянные идолы) резали животных (например, быков-туров) и домашних птиц (чаще всего — петуха), кровью которых окропляли жертвенники. Идолов также «кормили» мёдом или кашей.

Язычники воспринимали мир как огромную совокупность живых существ. Живое все, даже камни. Из такого представления вытекала необходимость обеспечения постоянного согласия с окружающим миром посредством ритуалов практической магии.

Вот, к примеру, описание магического ритуала при строительстве «града» (по легендам об основании Турова). Сначала насыпать речной песок, потом березовый пепел, потом черепки от битой глиняной посуды, потом кости животных, потом шелуху ясеневого дерева — и все это засыпать землей. Смысл: речной песок — символ подводного мира, березовый пепел — подземного; глиняные черепки — мира людей, звериные кости — мира животных, шелуха ясеня (священного дерева) — небесного царства богов. Ритуал призван уберечь град от затопления, землетрясения, разрушения людьми, нашествия хищников и, разумеется, от гнева богов.

Помимо богов и духов, наши предки поклонялись:

— священным деревьям (дуб, береза, ясень, сосна, рябина, орех);

— священным травам (папараць-кветка, горюн-трава, ключ-трава, разрыв-трава);

— священным камням (сейчас на Беларуси известно более 300 таких камней);

— священным источникам (криницам);

— священному огню;

— священным животным (быкам-турам, древним рогатым змеям — живойтам, потом — ужам);

— священным идолам.

В капищах наших предков росли священные дубы. Перед ними всегда горел огонь. Вот пример. В Минске в конце улицы Лодочной на болотистом берегу Свислочи (недалеко от нынешней улицы Красноармейской) с древнейших времен и до 1904 года (!) действовало языческое святилище. На небольшом участке, огражденном забором, рос раскидистый дуб Волат, неподалеку от него стоял большой валун Дед, а в жертвеннике горел священный огонь Жижа, питавшийся дубовыми дровами. В огонь клали в качестве жертвы сало и воск. Обитал здесь и священный уж, которого поили молоком.

На протяжении XIX века это святилише обслуживала семья потомственных «чараўнікоў» (вайделотов) Севастеев (Савасцеі).

Уже давно Беларусь — христианская страна. Но многочисленные элементы язычества и сегодня присущи мировоззрению нашего народа. Сохранились также остатки языческих культов. Например, поминальные обряды, отправляемые весной (Радуница) и осенью (Деды), слегка христианизированные по форме, но полностью сохранившие свою древнюю суть…

 

Двоеверие

Историки выделяют два этапа распространения христианства на территории современной Беларуси.

Пока «море Геродота» надежно ограждало наши земли от пришельцев с юга, «заморские гости» приплывали с севера и северо-запада по рекам, впадающим в Балтийское море. Это были варяги-русы, в том числе полабские и поморские славяне. Среди тех и других преобладали язычники, но встречались и христиане. Последние исповедовали арианство (от имени проповедника Ария из Александрии), а не православие или католичество. Варяги впервые появились на наших землях в середине VIII столетия.

Кроме того, по «морю Геродота» и связанным с ним рекам (в первую очередь по Припяти и ее северным притокам) с середины VIII столетия прибывали проповедники из Великой Моравии — славянского государства, существовавшего до 906 года на землях нынешних Чехии и Венгрии. Они распространяли восточный обряд, созданный святыми Кириллом и Мефодием. Восточный обряд во многом был близок к арианству.

Таким образом, крещение кривичей и дреговичей началось на 150-200 лет раньше, чем жителей Киевщины. Некоторые местные жители добровольно принимали христианство, хотя большинство держалось старых языческих культов. К сожалению, о первом этапе распространения христианства мы знаем очень мало. Не сохранились имена первых священников и епископов, древние священные книги, иконы и церкви. Все же теперь известно, что уже в IX веке на наших землях кое-где стояли деревянные церкви, наши предки слушали тексты Нового Завета и учили молитвы. Найдены свидетельства о том, что эти книги у варягов и поморов были записаны рунами. А проповедники из Моравии привозили Новый Завет, написанный на македонском диалекте болгарского языка.

Первый монастырь — Иоанна Предтечи (Иоанна Крестителя) — основал в Полоцке Торвальд Кодрансон из Исландии, по прозвищу «Странник». Он прибыл в Полоцк на обратном пути своего паломничества в Святую Землю (Палестину) около 996 года и вскоре основал монастырь на острове Травень напротив храма Св. Софии. Сам Торвальд умер в 1002 году, протока между островом и берегом постепенно заросла, а от монастыря остались руины, скрытые в земле.

Полочане изначально и долгое время были арианами. Сейчас первым полоцким епископом считают Мину (с 1105 г.), но он епископ греческого толка. Епископы до него остаются неизвестными.

Второй этап распространения христианства связан с завоевательными походами князей Галицко-Волынского и Киевского великих княжеств. Эти походы начались в конце X века и продолжались почти 200 лет подряд. Вторгаясь на нашу территорию, князья строили замки, где оставляли свои дружины. Так были основаны Берестье, Волковыск, Гродно, Здитов, Каменец, Кобрин, Астрея, Новогородок, Слоним и некоторые другие города.

Вместе с воинами шли болгарские священники, распространявшие греческий вариант христианства — православие. Теперь уже не было никакой добровольности. Желая подчинить себе местных жителей не только физически, но и духовно, князья приказывали разрушать капища древних богов и насильно заставляли «тутэйшых» принимать крещение.

Люди подчинялись силе, но в душе оставались язычниками. Поэтому очень долгое время на наших землях сохранялось двоеверие. Наши предки одновременно были и христианами, и язычниками. В течение 450-550 лет происходил медленный переход от «чистого» язычества к «чистому» христианству.

Но, как уже сказано выше, элементы язычества сохранились в народе до сих пор. Одна из причин в том, что христианство не уделяет серьезного внимания вопросам, условно говоря, «обеспечения повседневного быта». В нем нет практической магии, более того, оно осуждает магию, заменяя ее молитвой. Христианство на уровне теологии решает исключительно проблему «спасения души». А земледельцу в первую очередь надо спасать урожай и скотину, охотнику требуется удача в добывании зверя. Поэтому они остро нуждаются в магии!

Археологи (С. Тарасов и др.) установили, что чисто христианские погребения появились на землях современной Беларуси только в XIII веке (напомним, что христиан хоронили в саване и без предметов, необходимых для загробной жизни). Такие захоронения стали получать распространение с середины XII века, но прошло еще целое столетие, пока исчез обычай насыпать над могилой курган. Этот факт тоже свидетельствует о длительном сохранении двоеверия.

Вспомним слова Нестора в «Начальной летописи»:

«А древляне жили подобно зверям, (…) и свадеб у них не было, а умыкали (воровали) они девушек около воды».

На самом деле такое «умыкание» есть не что иное, как языческий праздник Купалы, распространенный среди многих племен.

 

Письменность

Долгое время (до XIII и даже до XIV века!) наши предки использовали руническое письмо. Как правило — для записей культового характера, поэтому знатоками рун были профессиональные жрецы. На балтских диалектах их называли «вайделоты», на славянских — «волхвы», «ведуны», в наших краях — «чараўнікі».

Каждая руна, кроме обозначения звука или слога, имела еще и священный смысл (богатство, смерть, огонь, удача, верность и т. п.). Известны сотни надписей, сделанных рунами. И это несмотря на то, что православные попы на протяжении многих веков уничтожали памятники рунического письма, объявляя их «бесовскими (сатанинскими) знаками». Сохранились упоминания о «Библии» варягов, написанной рунами.

Самый старый рунический алфавит (скандинавский) появился в III веке н. э. Его вариант VI века насчитывал 24 знака. В народных беларуских орнаментах (полотенца, скатерти, одежда, пояса) к настоящему моменту выявлены 18 оригинальных рун, не совпадающих со скандинавскими. Они — либо местного происхождения, либо попали к нам значительно раньше, чем появились варяги.

Однако дославянский язык предков никто никогда не изучал. Не пытаются изучать его и сегодня.

Причины? Во-первых, господство «славянской» идеологии; во-вторых, ориентация большинства наших ученых на российскую науку.

Не Кирилл и Мефодий придумали пресловутую кириллицу, она складывалась стихийно на основе греческой скорописи. Изобретение «солунских братьев» (которые на самом деле не были родными братьями) — это глаголический алфавит.

Некоторые авторы из балканских стран утверждают, что так называемый «кириллический» алфавит придумал Климент Охридский (840-916), болгарский церковный писатель, один из учеников Кирилла и Мефодия, епископ Охридский. Но, скорее всего, и этот тезис не соответствует реальности. Известно, что Константин-философ (принявший незадолго до смерти монашество и новое имя Кирилл) во время посещения Крыма видел тексты, написанные так называемым «русским письмом». Создание этого письма (т. е. первого варианта кириллицы) современные ученые связывают с именем Вульфилы (от готского слова «вульф» — волк) — христианского епископа готов, жившего примерно в 311-383 гг.

О широком распространении грамотности среди наших предков в период княжеств свидетельствуют многочисленные находки «писал» — приспособлений для письма, а также берестяных грамот (частные письма, просьбы, поручения, обязательства).

 

Объединения племён кривичей постепенно превратились в государственные образования — Полоцкое и Смоленское княжества, Псковскую боярскую республику.

 

Почему возник Полоцк

Предшественник Полоцка в археологическом смысле, по мнению Сергея Тарасова, банцеровская культура (балтская), по мнению Георгия Штыхова — днепро-двинская (тоже балтская). На месте будущего Полоцка сначала находилось небольшое поселение — по правому берегу реки Полоты, в 800 метрах от ее впадения в Двину. Раскопки показали, что в 500 году оно уже существовало.

Примерно через 250 лет, между 845 и 848 годами, селение превратилось в город. Это связано с варягами. Первое упоминание Полоцка в летописи (ПВЛ) датировано 862 годом. А в конце X века полочане построили дерево-земляное укрепление (Верхний замок) в том месте, где Полота впадает в Двину.

Уже в глубокой древности существовали мобильные группы жителей земель по берегам Балтийского моря, осуществлявшие далёкие торговые экспедиции — варяги. Они представляли различные этнические группы: германскую, кельтскую, балтийскую. Численно преобладали германцы (скандинавы). Известны так называемые «янтарные пути»: с юго-восточного побережья Балтики в Италию, в Карпато-Балканский регион, в Верхнее Поднепровье, на Оку и еще дальше — в страны Закавказья и Персию.

Варяги строили свои опорные пункты (грады) в удобных местах по берегам больших рек, чтобы контролировать речные торговые пути. Потом подчиняли местное население и заставляли его платить дань — натуральный налог. Так и варяжский Полоцк стал центром сбора дани и торгово-складской факторией. Главную роль в возникновении города сыграло местоположение, удобное для транзитной торговли. Маршрут по Западной Двине и Днепру с Балтики до Черного моря значительно короче и удобнее, чем  Невско-Волховский.

Площадь Полоцка в IX-XI вв. — около 8 га (300 х 280 м); население до 3,5 тыс. чел.

В XII веке — примерно 14,4 тыс. чел.

В ХIV-ХVI вв. 37-38 тыс.

В XVII веке (до 1654 г.) — около 44 тыс. чел.

Как утверждает С. Тарасов, осуществлявший раскопки в Полоцке на протяжении более чем 25 лет, археологические данные показывают, что город и княжество возникли практически одновременно.

Позже (примерно к 1000 г.) Полоцк стал еще и центром ремесел (археологам известно по раскопкам до 60 видов ремесел, существовавших здесь). Первое место среди них занимало производство ювелирных изделий. Обнаружены остатки ювелирной мастерской общей площадью 1100 кв. м. (примерно 36 х 42 м.)!

В районе Полоцка найдены клады серебряных арабских дирхемов. Они служили основным платежным средством всей Восточной Европы. Византийские монеты играли второстепенную роль.

Полоцк постепенно превратился в административный и экономический центр значительной части кривичского союза племен. Эту часть кривичей историки так и называют полоцкими, отличая тем самым от кривичей псковских и смоленских.

Имена первых варяжских князей Полоцка не сохранились. Первый, кто упомянут в летописи — это Рогволод. Киевская летопись (Повесть временных лет) сообщает под 960 годом, что он пришел из-за моря и сел на трон в Полоцке. Понятно, что вокруг него была дружина соратников — могучих варягов. Сам Рогволод (или Ронгвальд), вероятно, был отпрыском королевского рода из южной Норвегии. Согласно ПВЛ, он погиб в 980 году. По А. А. Шахматову — в 970 году, по В. Н. Татищеву — в 975. (И Шахматов, и Татищев исходили из сообщения ПВЛ. Я же вслед за Вацлавом Пануцевичем утверждаю, что Рогволод умер своей смертью).

Возникновение полоцкого государства совпало по времени с появлением ряда славянских государств в Европе (великоморавского, чешского, хорватского, польского), а также первых централизованных государств в Скандинавии (Дании, Норвегии, Швеции). Полоцк был не только участником европейской политики, но и важным центром экономической жизни континента. Его сила основывалась на посредничестве в торговле между городами и странами Балтийского и Черного морей.

Однако в 1202 году епископ Альберт Буксгевден и аббат Теодорик учредили духовно-рыцарский Орден, который с 1205 года назывался  Орденом меченосцев. Он взял под свой контроль устье Двины, где встала крепость, получившая название Рига. Правда, 22 сентября 1236 года жамойты вместе с земгалами наголову разгромили меченосцев в битве при Шавлях (ныне Шяуляй), но уже в мае следующего года уцелевшие «братья» объединились с Тевтонским орденом и образовали Ливонский орден в качестве его филиала. Утрата контроля над нижним течением Западной Двины повлекла за собой снижение экономического, а затем и политического значения Полоцка.

В XI-XIII веках торговлю между северным регионом Европы с одной стороны, Ближним и Средним Востоком с другой, вели скандинавские и немецкие купцы, чьи главные перевалочные базы находились на островах Готланд (Буян) и Рюген (Руян). А в XIV-XVI веках такую торговлю вел Ганзейский союз, объединявший десятки городов разных стран по берегам Балтийского моря. Все это время роль Полоцка в транзитной торговле была велика. Поэтому он быстро развивался и богател.

Самые древние города княжества — Лукомль (основан в IX веке), Заславль (около 985 г.), Друцк (с конца X века), Менск (впервые упомянут под 1067 годом) и Логойск (первое письменное упоминание под 1078 годом).

Полоцкое княжество — первое государство на землях современной Беларуси. Оно существовало более 400 лет, пока в 1307 году не вошло в состав Великого княжества Литовского.

 

Рогволод и Рогнеда

С этих двух людей начинается письменная беларуская история. Рогнеда (Ронгхильда) — дочь Рогволода (Ронгвальда). Известно, что она стала первой из жен киевского великого князя Владимира.

Традиционная версия такова: Владимир Святославич с 969 или 970 г. был князем-наместником в Новгороде (вероятно, ему было тогда 13-15 лет). В 972 году, после смерти отца, он вступил в борьбу с братьями за киевский престол. Поначалу проиграл и бежал в Швецию. Там набрал дружину из добровольцев, с которой по Западной Двине пошел на Киев. Прибыв в Полоцк, посватался к Рогнеде, а получив отказ, захватил Полоцк, убил Рогволода, его жену, сыновей Раальда и Свена, изнасиловал Рогнеду и забрал ее в свой гарем. Через 14-15 лет, приняв христанство, отправил надоевшую и постаревшую супругу в Полоцк, а Изяславу, своему сыну от Рогнеды, дал в удел Полоцкое княжество.

Однако, как показал Вацлав Пануцевич в своей работе «О началах христианства на наших землях» (1959 г.), этот трагический сюжет придумали безымянные компиляторы намного позже упомянутых событий и вставили в текст одного из вариантов ПВЛ (Лаврентьевского списка).

В тот период, о котором идет речь, Владимир упорно стремился отобрать Киев у своего брата Ярослава. У него не было ни времени, ни сил на то, чтобы воевать еще и с Полоцком. Он женился на Рогнеде с той целью, чтобы увеличить свои военные и финансовые возможности. Следует напомнить в этой связи, что варяги были наемниками, служившими князьям за плату. Поэтому более правдоподобна другая версия, согласно которой в Полоцке Владимир получил подкрепление от Рогволода. После этого он захватил Киев и убил брата Ярополка.

Рогволод правил Полоцком до своей смерти в 988 году, а Изяслав был его сыном. После смерти отца Изяслав (младший брат Рогнеды) занимал трон 13 или 15 лет — до 1001 либо до 1003 года. После него князем стал его сын Брачислав (соответственно, с 1001 или с 1003 г.), а после Брачислава — Всеслав (с 1043 либо с 1044 г.). Подтверждается это расчетом времени жизни Изяслава и его сыновей.

Рогнеда — лицо историческое, жена Владимира и мать Ярослава. Она действительно была первой женой Владимира. Возможно, что Рогнеда не хотела выходить за Владимира, но этого требовали интересы Полоцка. За 14 лет она родила ему троих сыновей (Мстислава, Ярослава, Всеволода) и двоих дочерей.

В 987 году Владимир принял в Корсуни (в Крыму) христианство и обвенчался с Анной, сестрой византийского императора Василия II. После этого он отправил назад по домам своих языческих жен (якобы их было четыре), в том числе Рогнеду. Она вернулась в Полоцк, постриглась в монахини под именем Анастасии и в 1000 году умерла в возрасте 40-45 лет.

 

Брачислав и Всеслав

Князь Брачислав Изяславич, который правил около 40 лет (с 1001 или 1003 по 1043 или 1044 гг.), настойчиво расширял границы своего княжества, прежде всего в западном и северном направлениях. В 1021 году Брачислав пошел войной на Новгород, подвластный киевскому великому князю Ярославу Всеволодовичу (тому самому, которого Карамзин через 800 лет назвал Мудрым). Новгородцы пытались сопротивляться, но потерпели поражение. Брачислав захватил Новгород, предал его огню, ограбил Софийский собор, увел много пленников.

Киевские летописи утверждают, будто бы Ярослав, находившийся в это время в Киеве, собрал войско и двинулся против Рогволодовича. Преодолел за 7 дней расстояние около 800 км (это 114 км каждый день по лесному бездорожью, пусть даже верхом на лошадях, что абсолютно невозможно!) и настиг войско полочан, возвращавшееся в Полоцк с множеством пленных. В битве на реке Судомир полочане, ясное дело, были разбиты, пленники освобождены, а коварный Брачислав в панике бежал в Полоцк. Благородный Ярослав не преследовал его.

Однако по мирному договору вассальные земли Ярослава с городами Видбеск (Витебск) и Усвят (Усвяты) почему-то отошли к Полоцку. Вероятно, добрый Ярослав подарил их Брачиславу в утешение. В летописи дословно сказано: «Ярослав призвал к себе полоцкого князя Брячеслава и дал ему два града: Въсвячь (Усвяты) и Вибдеск (Витебск)».

Видите как? «Призвал» и «дал». Чему верить? Фактам, конечно. А фактом является присоединение к Полоцкому княжеству двух городов с землями. Где это видано, чтобы победитель дарил города побежденному врагу? Но такова «достоверность» сообщений пресловутых «русских летописей».

Брачислав построил две крепости на среднем течении Двины — Кукейнос и Герцике, предназначенные для контроля этого важного водного пути. А в качестве форпоста на северо-западном направлении он основал город, которому дал свое имя — Брачиславль (современный Браслав).

С конца 1043 или с начала 1044 года, после смерти Брачислава, в Полоцке княжил его сын, знаменитый Всеслав, прозванный Чародеем. При нем Полоцк достиг наибольшего расцвета и стал соперником Киева. Как написал минский историк Олег Слука, время расцвета Полоцка — наш «золотой век».

Витебск находится в 120 км на юго-восток от Полоцка, а Усвяты в 165 км на северо-восток. С 1021 по 1320 гг. город Усвяты входил в состав сначала Полоцкого, а затем Витебскою княжеств. Ныне центр Усвятского района Псковской области.

Всеслав родился в начале 1029 года, когда на небе была комета, а его тело имело родимые пятна причудливой формы (то и другое зафиксировано в летописи). Во времена жизни Всеслава (и даже через 100 лет после него) большинство полочан были одновременно и христианами, и язычниками. Ученые полагают, что Всеслав являлся князем и жрецом в одном лице, и, вероятно, обладал недюжинными экстрасенсорными способностями. Всё это сильно поражало современиков. Отсюда его прозвища в народных былинах и сказках — чародей, кудесник, волхв, ведьмак и даже волколак (оборотень).

«…Скокнул к граду Киеву и коснулся палицей золотого престола киевского; прянул от полков лютым зверем в полночь из Белгорода и окутался синею мглою, а наутро вонзил секиры, открыл ворота Новгорода — расшиб славу Ярославову. Скокнул волком до Немиги из Дудуток. На Немиге снопами головы стелют…

Всеслав-князь горожанам суд судил, князьям города рядил, а сам в ночи волком рыскал, из Киева волком дорыскивал, до петухов в Тмутаракань; великого Хорса в пути обгонял-перерыскивал. Ему в Полоцке рано к заутрене позвонили в колокола у Святой Софии, а он в Киеве звон слышал!…» («Слово о полку Игореве»).

Став князем в 15 лет, Всеслав продолжил строительство собора Святой Софии, начатое его отцом в конце жизни. За 11 или 12 лет собор был построен из тесаного природного камня и кирпича-плинфы, еще столько же времени заняло украшение его фресками, позолота куполов и крестов. Возведение этого собора имело колоссальное значение: храм Св. Софии исполнял роль духовно-мистического центра полоцкой державы. Строительство этого храма осуществлялось с благословения патриарха Константинопольского. Отметим, что в Московском государстве храма Св. Софии никогда не было.

После смерти в 1054 году киевского великого князя Ярослава Владимировича (которому Н. М. Карамзин в начале XIX века присвоил эпитет «Мудрый») начался долгий период междоусобных войн между его сыновьями (их было 7) и внуками, «сидевшими на столах» в различных княжествах.

Всеслав решил использовать эту ситуацию в своих целях. С 1065 до 1078 года он вел упорную борьбу с сыновьями Ярослава Владимировича за Псков, Новгород и Смоленск.

В 1065 году Всеслав напал на Псков. Город он не взял, зато на реке Переса разбил дружину новгородского князя Мстислава. В следующем 1066 году Всеслав захватил Новгород, где взял богатые трофеи (в том числе колокола с новгородской Софии), а часть города сжег. Сведения об этом скудны, так как киевские и новгородские летописцы всегда скрывали военные поражения своих князей. В ответ на это трое князей Ярославичей (Изяслав, Святослав, Всеволод), объединив силы, в январе 1067 года совершили поход в полоцкие земли и захватили Минск: «…посекли всех мужчин, а женщин и детей взяли на щит (в плен)».

Всеслав пошел на помощь минчанам, но опоздал. Уже после разгрома Минска произошла битва на реке Немига (3 марта 1067 года). Летописец писал:

«На Немиге снопы головами стелют, молотят цепами харалужными (булатными), на току живот (жизнь) кладут, веют душу от тела. Немиги кровавые берега не бологом были засеяны — посеяны костьми русских сынов».

Существует традиционное мнение о том, что Всеслав потерпел поражение в этой битве. Однако элементарная логика подсказывает, что на самом деле все было не так. Об этом свидетельствует дальнейшее поведение киевских князей (напомню — свирепых варягов, весьма далеких от гуманизма).

Во-первых, после битвы киевляне не пытались захватить беззащитный и богатый Полоцк, а «помирились» с Всеславом. С побежденными князьями в те времена не мирились, их превращали в вассалов, плативших дань победителям, либо сгоняли с престола, заменяя своими ставленниками. Ничего подобного в данном случае не было.

Во-вторых, летом киевляне пригласили его на переговоры в Оршу, гарантировав неприкосновенность. Встреча состоялась 10 июля 1067 года на берегу Днепра. Киевляне нарушили клятву (Изяслав «крест целовал»), захватили в плен и увезли в Киев самого Всеслава и двоих его сыновей, прибывших на встречу вместе с отцом. Опять-таки, переговоров с побежденными не ведут — не о чем договариваться и, тем более, клятв им не дают.

Откуда мы знаем об исходе битвы на Немиге? Из ПВЛ! В том-то и заключена разгадка нехитрой загадки. Ведь одной из целей сочинения ПВЛ, как уже сказано, являлось объяснение причин вражды между Киевом и Полоцком (между Ярославичами и Рогволодовичами), а также умаление самостоятельности и независимости государств кривичей — Полоцка и Смоленска.

Но в результате восстания киевлян (15 сентября 1068 г.) Всеслав был освобожден, и даже избран на великокняжеский киевский престол. Вероятно, он был очень популярен на всей территории варяжской Руси, раз за него вступился киевский народ. Изяслав бежал в Польшу, а Всеволод — к брату в Чернигов. Однако Всеслав правил в Киеве всего лишь 7 месяцев, а в апреле 1069 года внезапно вернулся в Полоцк. Причины неизвестны, существуют разные версии историков. Лично мне кажется убедительной та, по которой Всеслав вернулся домой, чтобы не воевать с поляками за чужой ему Киев.

В 1069 году Изяслав Ярославич сумел изгнать Всеслава из Полоцка и посадил там князем своего сына Свяюполка (1050-1113). Чародей бежал в северные земли, собрал войско из финских племен и пошел на Новгород, однако был разбит. Туземное ополчение хотя и было многочисленным, своим воинским мастерством, а также вооружением значительно уступало профессионалам-варягам. Тогда Всеслав собрал в Прибалтике новое войско, получил помощь из-за моря в виде варяжской дружины (откуда — неизвестно, то ли из Полабья, то ли из Швеции), и в 1071 году вернул себе Полоцк. Надо полагать — при активной поддержке полочан. Гарнизон киевлян был разбит, Святополк изгнан.

После этого Всеслав Брачиславич правил Полоцким государством еще 30 лет, до своей смерти, наступившей 14 апреля 1101 года.

Соседи не успокоились. Летом 1077 года на Полоцк пошла рать 24-летнего Владимира Всеволодовича («Мономаха» — по определению Карамзина). Он с 1067 года княжил в Смоленске, а с 1078 года был еще и черниговским князем. Впоследствии (в 1113 г.) стал великим киевским князем. Но в 1077 году объединенное смоленско-черниговское войско потерпело поражение от полочан.

Зимой 1078 года Владимир повторил поход на Полоцк. На этот раз к смолянам и черниговцам добавились новгородцы и половецкая орда. Тем не менее, и это нападение Всеслав Брачиславич успешно отразил. Великим воином был Чародей.

В августе 1079 года Всеслав осадил и захватил Смоленск. Под 1083 годом летопись сообщает о поражении Всеслава в сражении под Смоленском от дружины Владимира Всеволодовича, пришедшего сюда вместе с половцами, но подробности в летописи отсутствуют. Поэтому трудно судить, как все было на самом деле. Скорее всего, летописец опять лжет.

В 1097 году в местечке Любеч на Днепре неподалеку от Киева собрались князья варяжской Руси и заключили договор, что у каждого будет своя вотчина, передаваемая по наследству.

Ни Всеслав, ни другие князья с территории будущей Беларуси на съезде не присутствовали.

Словно в насмешку, вскоре после этого съезда начались особенно жестокие распри между удельными князьями.

Всеслав Брачиславич успешно расширял территорию своей державы, стремясь объединить под властью Полоцка все земли кривичей. К концу его жизни территория Полоцкого княжества охватила примерно половину современной Беларуси и достигла берегов Рижского залива.

Незадолго до смерти Всеслав раздал полоцкие земли в уделы своим шестерым сыновьям: Глебу, Давыду, Рогволоду (Борису), Роману, Ростиславу, Святославу (Юрию). Эти уделы — Полоцкий, Витебский, Друцкий, Менский, Изяславский (Заславский) и Лагожский (Логойский). Самый крупный и важный — Полоцкий — достался Рогволоду (в крещении Борис), Минский удел — Глебу. Еще раньше Всеслав превратил в удел Виленское княжество (между 1075 и 1085 гг.).

 

Борьба с Киевом и крестоносцами

В декабре 1104 года Святополк Изяславич, который с 1093 года был великим князем киевским, послал воеводу Путяту с войском на Глеба Всеславича, князя Менского. О результатах похода киевская летопись молчит, следовательно, он завершился поражением.

В 1116 году новый киевский князь Владимир Всеволодович («Мономах», правил в 1113-1125 гг.), собрав большую рать, двинулся на полоцкого князя Давыда Всеславича, захватившего к тому времени Смоленск. По сообщению киевской летописи, воины Владимира «взяли на щит» города Полоцкой земли, но какие — не сообщается, и подошли к Смоленску. Давыд якобы оставил город без боя, пообещав «во всем слушать» Владимира. Ну, просто идиллия!

В том же году смоленский князь Вячеслав Владимирович (сын «Мономаха» и будущий туровский князь) совершил нападение на земли Минского княжества, захватил города Оршу и Копысь. Минский князь, в свою очередь, в 1116 году захватил Слуцк, находившийся на территории дреговичей. Но южная часть дреговичских земель подчинялась Киеву. Киевский князь Владимир Всеволодович, недовольный конкуренцией, немедленно пошел войной на Глеба и разбил его войско. Пришлось Глебу заключить с Владимиром договор, по которому он отказался от своих завоеваний в Поднепровье. В 1117 году Глеб попытался вернуть утраченные территории. Тогда Владимир послал в 1118 году на Минск своего сына Мстислава, взявшего город штурмом. Мстислав захватил Глеба в плен и увез в Киев. Примерно через год Глеб отдал Богу душу (3 сентября 1119 г.). Несомненно, его либо отравили, либо задушили.

Полоцкие земли были теперь раздроблены на уделы, между которыми случались кровавые «разборки». Видя это, новый великий князь киевский Мстислав Владимирович (правил в 1125-1132 гг.) организовал в августе 1127 года большой поход на Полоцк. Надо полагать, что поход завершился победой Киева и его союзников, так как удельные полоцкие князья присягнули Мстиславу на верность («крест целовали»).

Но присягу они не соблюдали («крестоцелование порушили»), поэтому в 1129 году Мстислав повторил поход с более крупными силами.

Его войска одновременно атаковали Изяславль, Логойск, Друцк, Борисов, Стрежев и Неколочь. Ради того, чтоб предотвратить захват всей Полоцкой земли, вече в Полоцке изгнало князя Давыда Всеславича и избрало его младшего брата Бориса. Тогда Мстислав прекратил военные действия, но потребовал от полочан выдать ему князей Давыда, Ростислава, Святослава, Ивана и Василия. На полоцкий престол он посадил своего сына Изяслава, а пленных князей отправил в Византию. Там они в качестве военачальников сражались в Малой Азии против «сарацинов» (турок-сельджуков). Через десять лет в живых остались только двое младших Рогволодовичей — Иван и Василий. К тому времени Мстислав уже давно был в могиле. В 1139 году они вернулись и снова заняли свои уделы.

За время отсутствия Рогволодовичей в Полоцке сильно возросла роль веча. Князь Изяслав Мстиславич в 1132 году перешел в Переяслав, а полоцкий престол передал своему брату Святополку Мстиславичу. Но вече изгнало Святополка и выбрало князем внука Всеслава — Василько Святославича, брата Ефросинии Полоцкой. С этого времени князей в Полоцке выбирало вече, а Полоцк навсегда вышел из-под власти Киева.

После смерти Мстислава Владимировича всё Киевское княжество было охвачено усобицами. Горели и подвергались разграблению города, переходили от одного князя к другому. Киевский престол тоже переходил из рук в руки. Продолжались войны с половцами. В непрерывной смуте Киеву было не до Полоцка.

В 1151 году вече изгнало князя Рогволода Борисовича и возвело на полоцкий престол минского князя Ростислава Глебовича. Но через 7 лет (в 1158 г.) полочане дважды бунтовали и против Ростислава. В первый раз он успокоил их подарками, а во второй раз пришлось ему бежать в Минск к брату Володарю (князь Ростислав умер между 1161 и 1167 гг.).

После бегства Ростислава полочане вернули Рогволода. Однако в 1161 году в очередной усобице его разбил родной брат, минский князь Володарь Глебович, и тогда Рогволод бежал в Друцк («Полотьску не сме ити, занеже множьство погибе полочан»). Это по его приказу в 1171 году высекли надпись на большом камне (высота 3 м) возле деревни Дятлово, в 18 км от Орши, известному под названием Рогволодов камень.

В 1203 году северо-западные районы Полоцкого княжества впервые подверглись нападению немецких (ливонских) рыцарей-крестоносцев, основавших Ригу. Вскоре ливонцы захватили полоцкие крепости Кукенойс и Герцике. Письменные сообщения о вооруженной борьбе полочан с ливонцами в XIII веке не сохранились (напомню, что «Полоцкая летопись» беследно исчезла в XVIII веке). Но не приходится сомневаться в том, что такая борьба имела место. Об этом свидетельствуют, в частности, мирные соглашения Полоцка с Ригой в 1210,1212 и 1222 годах.

К 1230 году владения Ливонского ордена уже граничили с Полоцким княжеством. В результате Полоцк утратил контроль над важнейшим участком пути «из варяг в греки». А это, в свою очередь, ослабило его значение в транзитной торговле между городами Балтийского и Черноморского регионов.

Под 1239 годом в летописи упомянут Брачислав, последний полоцкий князь из династии Рогволодовичей — в связи с тем, что его дочь Александра обвенчалась с князем Александром Ярославичем («Невским»).

Внешняя угроза в сочетании с внутренними усобицами заставила полочан пойти на союз с Новогородским (современный Новогрудок  ― Polochanin72) княжеством. Уже в 1257 году «стол» в Полоцке впервые занял литвинский князь Тавтивил. Однако союз Полоцка с Великим Княжеством Литовским в 1307 году не устранил немецкую урозу. Нападения Ливонского ордена происходили в 1333, 1334, 1366, 1375, 1376, 1377 и 1382 годах. А в 1348 году полочане вместе с литвинами приняли участие в битве с тевтонцами на реке Стрева, где потерпели серьезное поражение.

Полоцкое княжество все больше слабело. Здесь правили теперь князья из ВКЛ. А с 1387 года Полоцком управляли наместники великого князя.

Кривичи-полочане не смогли найти достойного Ответа на Вызов истории. Поэтому вполне закономерно роль «локомотива развития» в ареале проживания предков беларусов перешла к другому государственному образованию — Новогородскому княжеству.

Вплоть до XIV века кривичи-полочане говорили на своем диалекте балтского языка. Их жрецы использовали особый «тайный» язык. Правящая верхушка (русь) — говорила на диалекте славянского языка. И, наконец, сюда был принесен церковно-славянский язык Библии. Как видим, многоязычие — наша древняя традиция.

Полочане прошли большой путь развития своей локальной цивилизации: от аморфного союза племен — к наследственной монархии; от балтского языка — к славянскому; от язычества через арианство — к греческому православию; от поголовной безграмотности — к созданию системы обучения юного поколения.

 

Основание Турова

Тур, как и Рогволод — пришелец-варяг. Имя Тор популярно в скандинавских языках. Местные жители изменили его созвучно названию дикого быка — тура. Тур (Тор как сокращение от Торвальд) был боярином в дружине киевского князя — Игоря (Ингвара), Ярослава (Ярислейфа) или Владимира (Вольдемара). Кого именно — мы не знаем. Годы правления этих князей известны приблизительно. Они могут отличаться от реальных дат на 10, 20 и даже 30 лет!

Киевский князь послал Тура на Припять, чтобы он построил замок, обосновался там и брал пошлину с купцов, плавающих по реке и ее притокам (по «морю Геродота»), на стыке земель древлян и дреговичей. Предание описывает это так. Тур неспешно плыл с дружиной против течения, а в пути воины сходили с кораблей на берег и занимались охотой. И вот в одном месте, богатом дичью, Тур увидел во сне себя в повозке, стоящей на вершине холма. Он воспринял этот сон как указание места для основания замка.

Основатели построили на холме детинец (земляной вал с палисадом), внутри детинца устроили капище бога воинов — Тора. Это была площадка с деревянным идолом в центре, окруженная неглубоким рвом, где постоянно горел огонь. Действительно, раскопки археолога Петра Лысенко показали, что в середине X века на одном из двух холмов, стоящих рядом и разделенных ручьем, появилось укрепление. Лысенко раскопал здесь остатки языческого капища и жилищ дружинников.

Очень скоро на соседнем холме возник посад, где жили рыбаки, ремесленники и купцы. Размеры древнего посада — 125 на 120 метров (1,5 га). Его жители занимались ремёслами, торговлей, рыболовством и охотой, держали домашнюю птицу и скотину, возделывали огороды. Раскопки выявили массу предметов труда и быта, изготовленных из железа, цветных металлов, кости, глины, стекла, кожи, дерева.

Вероятно, здесь еще раньше существовало поселение местных жителей. Вряд ли воины Тура горели желанием строить избы, класть печи, копать ров, возводить палисад. Это — дело смердов.

В летописи (ПВЛ) Туров впервые упоминается под 980 годом:

«…бе бо Рогволод пришел изаморья имяше влость свою Полотьске, а Тур Турове, от него же и Туровци прозвашася».

Вскоре вокруг Турова возникло одноименное княжество. Видимо, здесь были сильны традиции военной демократии, поэтомудолго сохранялось вече. Об этом свидетельствует тот факт, что наряду с князем в Турове был посадник. Кроме Турова такая должность известна еще только в Новгороде.

Позже князь Тур принял крещение в своем городе, в колодце, который выкопал собственными руками. Рядом с Борисоглебским монастырем сохранился неглубокий древний колодец, прозванный «Туровым». Крещение вызвало недовольство киевского князя Владимира Святославича, еще остававшегося язычником. Он приказал Туру явиться в Киев вместе с сыном Комаром. Там их обоих принесли в жертву богу Тору. Это произошло 12 июля 978 года.

По одной версии, убить Тура вместе с сыном повелел князь Владимир — именно за то, что они приняли христианство. По другой версии, такой жертвы потребовали варяжские жрецы. Согласно гипотезе А. А. Шахматова, их имена после крещения — Феодор (Тур) и Иоанн (Комар). Известно из церковной истории, что Феодор-варяг — первый на Руси святой, погибший за веру. Напомним также, что скандинавы-язычники очень долго приносили людей в жертву богу Тору. Позже, когда Владимир сам стал христианином, останки мучеников по его приказу отвезли в Туров и там похоронили по христианскому обряду. Киевская церковь канонизировала их примерно через 100 лет после гибели.

Вот что интересно. 24 августа 1909 года члены Минского церковно-археологического комитета произвели раскопки на кладбище Борисоглебского монастыря в Турове, где был обнаружен каменный саркофаг. Они нашли в саркофаге костные останки двоих мужчин и один череп со следами ударов чеканом в лоб и затылок, а также остатки парчовой ткани (находки увезли в Минск, потом в Петербург, где их следы потерялись). Саркофаг был закопан неподалеку от «Турова колодца».

В X веке Туров был единственным городом в ареале дреговичей. Позже здесь возникли города Пинск, Клецк, Слуцк, Мозырь (первое упоминание в 1155 г.) и ряд других.

Балтские диалекты местного населения славянизировались раньше, чем у жителей Полотчины и Новогрудчины.

 

От киевской колонии — к самостоятельности

По сообщению ПВЛ, князь Олег в начале X века захватил Туров и присоединил к Киеву Но это — выдумка. Кстати говоря, и сам Олег — личность мифическая. Не было такого. Как уже сказано, город основала варяжская дружина из Киева, подчинившая себе окрестных жителей. Другое дело, что у «тутэйшых» жителей, может быть, существовало свое племенное княжение. Однако историки ничего не знают о нем.

С 988 по 1015 год туровский престол занимал князь Святополк Владимирович, он же Ярополчич (ок. 980-1019). Автор ПВЛ назвал его Окаянным за то, что он якобы организовал убийство князей Бориса, Глеба и Святослава, хотя никакого отношения к этому преступлению Святополк не имел. Бориса убил варяг Эймунд по приказу князя Ярослава, Глеба убили восставшие против него жители города Мурома, где он был наместником.

Другое дело, что Святополк вел политику по обособлению Туровской земли от Киева. С этой целью он заключил тайный договор со своим тестем, польским королем Болеславом Храбрым. Именно за это его по приказу отца схватили и бросили в темницу. Но в 1015 году после смерти Владимира он был освобожден и стал великим князем Киевским — до 1019 года.

С 1019 по 1113 год (около 95 лет) Туровское княжество находилось под властью великих князей киевских: Ярослава Владимировича (Мудрого), его сына Изяслава Владимировича (с 1052 г.), затем внуков Ярополка и Святополка.

В туровское княжение Святополка Изяславича (1088-1093) его вторая жена гречанка Варвара основала Варваринский монастырь. С ней связано распространение в Туровском княжестве греческого православия. Совместными стараниями княжеской четы город с того времени и до 1440 года был центром Туровской епископии. Первым туровским епископом стал некий Фома, его преемником — Симеон. Затем епископами были Кирилл (в 1114-1126 гг.), грек Игнатий (упоминается под 1137 годом), Иоаким (1144 г.) и так далее.

В 1113 году после смерти Святополка Изяславича, князя Туровского и великого князя Киевского, киевский престол занял Владимир Мономах. Он не отдал Туров наследникам Святополка, а закрепил за собой. В 1123 году сын Святополка Ярослав попытался с помощью союзников вернуть свою вотчину, но погиб в борьбе. В 1125 году после смерти Мономаха Туровское княжество отошло к его третьему сыну Вячеславу. До 1158 года здесь сменились 7 князей.

В 1157 году князь Юрий Ярославич (внук туровского и киевского князя Святополка Изяславича) занял Туров и Пинск вопреки воле киевского князя Давыда Игоревича и установил здесь свою династию. На него ходили войной соседи в 1158 и 1160 годах, но город выдержал две тяжелые осады. В 1160 году он совершил ответный поход в Переяславское и Черниговское княжества, а в 1162 году умер. Так в Турове установилась своя княжеская династия.

После смерти Юрия Туровское княжество в течение ряда лет разделилось на уделы: Туровское, Пинское, Дубровицкое, Клеческое (Клецкое), Слуцкое княжества. Остальные туровские земли вошли в состав Полоцкого и Киевского княжеств. Этому способствовало вторжение татар в 1240 или 1241 году. По народным преданиям, записанным этнографами в XIX веке, а также по кратким записям в церковных источниках, татары сначала захватили и разрушили Мозырь, потом Петриков и Туров. Сеча между татарами и туровцами произошла на берегу реки Ствиги возле Сторожевецко-Варваринского монастыря. Залитый кровью Туров был разграблен и сожжен. В синодике церкви упомянутого монастыря записаны имена нескольких священников, погибших при этом. Татарские отряды во главе с ханами Гаюком и Кайданом пошли дальше на запад и засели в Давыд-городке, откуда некоторое время требовали дань от окрестных удельных княжеств.

В начале XIV века (в 1320-е гг.) Туровское княжество вошло в состав ВКЛ. Таким образом, династия Юрьевичей правила 163 года.

Жители Туровской земли перешли с балтского языка на славянский, от язычества — к моравскому варианту христианства, от него — к греко-болгарскому. Но, в отличие от Полоцка, здесь нет признаков развития оригинальной местной культуры. В этом плане дреговичи являлись частью ареала киевской культуры.

 

Проверка пути «из варяг в греки»

На кораблях «Светозар» и «Сварог» (размеры 12,5 х 4 х  0,2 м; 5 пар вёсел; водоизмещение 5,5 т) группа реконструкторов за 10 лет, начиная с 2001 г., прошла целый ряд маршрутов по рекам между Балтикой и Черным морем. Корабли представляли собой точные копии варяжских драккаров (кораблей-драконов). Практическим путем реконструкторы установили следующее:

а) Ходить на драккарах по нашим рекам можно только в весенний паводок;

б) За день можно проходить по течению на вёслах, в зависимости от погоды и глубины реки, до 20-30 км;

в) Парус удается использовать только на широких участках рек, где можно идти прямо, без маневрирования. С парусом удается проходить за день до 40 км;

г) Идти против течения на большинстве рек невозможно, а там, где можно — надо тянуть корабль вдоль берега по мелкой воде (на берегу мешают заросли). За сутки удается пройти таким способом не более 3-4 км;

д) Следовательно, назад драккары не могли вернуться (против течения, пороги, мелкая вода) поэтому их продавали на дрова или плыли вокруг Европы;

е) Катить драккар на волоке по бревнам не могут даже 40 человек, можно лишь тащить их по дорожке из досок, густо покрытых рыбьими потрохами или лыком ивы.

 

О достоверности ПВЛ

Критическая оценка Лаврентьевского списка (варианта) ПВЛ на фоне других материалов приводит к выводу о том, что в нем содержится множество более поздних вставок, созданных переписчиками-компиляторами на основе тогдашней фантастической литературы.

Следует напомнить, что Рогволод, Рогнеда, Изяслав жили в последней трети X века. Нестор же создал свою «повесть» (художественное произведение, отнюдь не хронику событий) в начале XII века — спустя 130 лет после упомянутых событий, когда не было в живых не только их участников, но даже внуков таковых. И еще то, что Нестор писал свою «Повесть…» по заказу князя Владимира Всеволодовича (Мономаха) с целью прославления киевской династии и объяснения давней вражды между Киевом и Полоцком. Иными словами, этот текст крайне тенденциозен.

А Лаврентьевскую «летопись» сочинил в 1377 г. в Нижнем Новгороде коллектив монахов под руководством «брата Лаврентия». Т. е. этот текст был написан через 397 лет после вымышленного захвата Полоцка князем Владимиром и «убийства Рогволода», в городе, удаленном от Полоцка на тысячу километров. Понятно, что авторы-компиляторы никоим образом не могли знать подлинной истории ни Полоцка, ни Киева.

Сцена с изнасилованием Рогнеды на глазах у родителей вставлена в Лаврентьевскую летопись, чтобы подчеркнуть лютость язычника. В Начальной летописи (т. е. в тексте самого Нестора) эта сцена отсутствует. Эпизод попытки убийства Рогнедой своего мужа, защиты ее Изяславом и «доброта» Владимира, якобы построившего Изяславль в качестве столицы для своего сына в Полоцкой земле — ничего этого у Нестора нет, но вставлено в Лаврентьевский список. То есть — придумано!

Московский автор В. Б. Егоров в своих книгах «У истоков Руси: меж варягом и греком» (2010 г.) и «Каганы земли русской» (2012 г.) путем обобщения научных исследований ПВЛ доказал, что текст Нестора неоднократно существенно переделывался и дополнялся. Все вставки в первый вариант ПВЛ (в том числе история о Рогволоде и Рогнеде) не соответствуют реальным событиям. Да и сама она — художественное произведение (сборник легенд и преданий), а не документ.

 

О деньгах и нравах

Самый древний памятник «обычного права» — сборник «Правда Роськая», авторство которого приписывается великому князю киевскому Ярославу Мудрому. Это не соответствует действительности. Сборник составили во времена его княжения по его приказу.

Любопытно, что в то время (XI век) обычай требовал одинаковой денежной компенсации за убийство любого свободного человека независимо от его социального положения — 40 гривен. Киевская гривна — это слиток серебра весом около 409,5 граммов. Таким образом, человеческая жизнь оценивалась в 16,38 кг серебра. Кроме того, обычное право допускало кровную месть.

 

Храм Святой Софии

Этот храм построили при Всеславе Брачиславиче, между 1044 и 1066 гг. (или в промежутке с 1050 по 1060 г.) на территории Верхнего замка. Скорее всего, строительство храма начал его отец Брачислав, а Всеслав завершил. Сохранился камень с именами пяти строителей собора Св. Софии: Давыд, Тума, Микула, Копысь, Воришко. Все имена — не христианские.

Ширина собора (по фундаменту) — 26,4 м; длина с апсидами 31,5 м; площадь до 800 кв. м. Он имел 7 куполов. Полоцкая София по своему плану и внешнему виду очень походила на Св. Софию в Охриде, городе в Македонии на берегу Охридского озера (с 861 г. входил в состав Болгарии, в 1394 г. завоеван турками и пришел в упадок).

Храм горел в 1607 и 1643 гг., был взорван до основания в 1710 г. по приказу царя Петра I, люто ненавидевшего униатов.

Отметим, что во всех изданиях школьного учебника «История СССР» роль и значение Полоцка игнорировались, упоминались только Киев и Новгород. Между тем, три храма Св. Софии, построенные в этих трех городах, убедительно доказывают их равенство между собой.

 

Св. Евфросиния Полоцкая

Имя Евфросиния получила при пострижении в монахини. Предслава, дочь Святослава (младшего сына князя Всеслава Чародея) и Софии, дочери Владимира Мономаха. Она стала монахиней в 12 лет. На следующий год по благословению епископа Ильи поселилась в келье Софийского собора, где переписывала церковные книги.

В 1124 г. получила от Ильи площадку возле города и основала Спасо-Евфросиньевский женский монастырь. Здесь в 1127 г. постриглась в монахини ее младшая сестра Градислава (в монашестве Евдокия), а в 1128 двоюродная сестра Звенислава (в монашестве Евпраксия).

Спасо-Евфросиньевскую церковь построил между 1152 и 1161 гг. дойлид (архитектор) Иоанн по заказу Евфросинии. Около 1157 г. Евфросиния (1104-1167) основала еще и мужской монастырь.

Оба монастыря стали центрами просвещения и культуры Полоцкого княжества. Здесь работали школы, библиотеки, мастерские по переписыванию книг, иконописная мастерская, богадельня для «сирых и убогих». Ефросиния составляла молитвы и проповеди, выступала в роли судьи, советника и миротворца.

В начале 1167 г. (по другим данным в 1173 г.) она отправилась в Иерусалим, где и умерла 25 мая того же года. В Полоцке ее чтили как святую с конца XII века (сохранилась стихирь), в Московии — с XVI века, когда митрополит Макарий включил «Житие Евфросинии» в «Минеи-Четьи». В 1984 г. Беларуская Автокефальная Православная Церковь включила ее в Собор беларуских святых.

 

Крест Св. Евфросинии

В 1161 г. полоцкий ювелир Лазарь Богша изготовил по заказу матушки Евфросинии шестиконечный, богато украшенный крест.

Основа креста — деревянная. Его длина по вертикали 51 см. На передней и обратной плоскостях прикреплены по 11 золотых пластинок, украшенных цветными эмалями с изображениями святых, орнаментальными композициями и драгоценными камнями. Боковые плоскости креста обложены позолоченными серебряными пластинами. На них вырезана надпись, сообщающая историю создания реликвии, дату, имя мастера.

Размещение святых напоминает иконописную композицию. На верхних концах креста находятся изображения Иисуса Христа, Иоанна Предтечи, Матери Божией. В центре нижнего перекрестия — четверо евангелистов, по концам — архангелы Гавриил и Михаил. В нижней части креста изображены св. Евфросиния, София и Георгий — небесные покровители заказчицы и ее родителей.

Но главная особенность — не украшения, а вставленная внутрь частица того креста, на котором был распят Иисус Христос! Именно она делала крест Евфросинии чудотворным. Поэтому копия креста Св. Ефросинии, изготовленная в 1997 г. брестским ювелиром Николаем Кузьмичем — всего лишь муляж.

До 1941 г. крест хранился в Могилёвском краеведческом музее. В начале июля 1941 г. при эвакуации Могилёва был вывезен в Москву, где бесследно исчез. Вне всяких сомнений он находится в одном из хранилищ так называемого Гохрана, все фонды которого считаются секретными. Эти хранилища переполнены раритетами, которые в разное время московские мародеры украли в завоеванных странах. Возвращать что-либо из наворованного в царские и советские времена Москва не желает категорически.

 

Св. Кирилл Туровский

В XII веке прославился Кирилл Туровский (1113-1193), которого тоже считают «святым», хотя его никто официально не канонизировал. Чей он сын — неизвестно. Имя Кирилл мальчик получил при пострижении в монахи в 1126 г., когда ему было 13 лет. С этого времени и до 1148 года он был монахом, иеромонахом, настоятелем Никольского монастыря в Турове. Потом 11 лет был отшельником.

В 1159 г. туровское вече избрало 46-летнего Кирилла епископом. Он занимал этот высокий пост в течение 25 лет, а потом отошел от службы и через 9 лет умер в Борисоглебском монастыре Турова.

Кирилл благодаря своему уму, душевным качествам и праведной жизни, имел огромный авторитет во всех слоях населения не только Туровщины, но и соседних княжеств, в том числе Киева. Он был выдающимся мастером церковного красноречия. Его сочинения — молитвы, поучения, проповеди, каноны, притчи — пользовались большой популярностью. Поэтому под многими текстами, не принадлежавшими Кириллу, анонимные авторы ставили его имя. Традиция приписывает Кириллу свыше 70 произведений: 30 молитв, проповеди, притчи, поучения. Ученые считают, что только половина из них на самом деле вышла из-под его пера.