Глава 1. Прошлое

В Петербурге тысячи мелких кафе, не говоря уже о дорогих ресторанах или дешёвых забегаловок. Не упоминая пивные и рюмочные. То, в котором они сейчас сидели, пыталось выделиться из общей массы, специализируясь на итальянской кухне. Горячая пицца чуть ли не исходит паром. Если потянуть носом, то среди прочих запахов различишь аромат этой пиццы, лежащей на столе. Но Антон не был голоден и потому плагиат на кулинарные произведения итальянских мастеров оставлял его равнодушном.

Он посмотрел на девушку, сидящую напротив. Антон надеялся, что хорошо скрывает терзающее его любопытство. Вперёд и назад сновали официанты с белоснежными полотенцами, перекинутыми через согнутые руки. Они не оставляли полотенца клиентам и не пользовались ими сами. Должно быть, полотенца являлись частью формы, которую хочешь не хочешь, а вынужден таскать с собой.

Антон с иронией спросил: — Это свиданье?

Его удивление возросло, когда Оля серьёзно ответила: — Это заговор.

Пицца остывала, пока Оля рассказывала, как можно удалить из головы маленького стражника. Сначала он слушал насмешливо. Ещё бы: сколько раз он пытался, но ничего не получалось. Бежал по кругу, пока не выдохся. И уверившись, что выковырять маленького стражника невозможно бросил попытки. Поставил крест на своих планах. О, какие у него были планы! А сейчас эта пигалица из последнего набора ангелов говорит, что нашла способ.

Однако чем больше Антон слушал, тем всё меньше и меньше становилась насмешка на его губах, пока не исчезла вовсе.

— Обманем «стражника». — Предложила Оля: — Ты займёшься мною. А я тобой.

Антон думал. Это было опасно. Очень опасно. Если только Егор Николаевич проведает об их попытке, что он сделает? Антон не знал. Он подумал о том, что сделал бы, сам будь на месте Егора Николаевича и эти мысли ему совсем не понравились. Но в то же время вот, сейчас, просится в руки — единственный шанс, который он уже отчаялся получить.

Как и прочие ангелы, Антон мог думать очень быстро и при желании избавиться от влияния эмоций. Холодная логика. Вероятность успеха, вероятность провала. Он знал, чего хочет, всё остальное холодная логика.

— Но ты сама всего лишь номер сорок девять в списке ангелов сортированных по силе — заметил Антон — Вдруг у тебя не хватит дара?

Оля пожала плечами. Компания обедающих за соседним столиком мужчин громко заспорила о событиях местечковой политики. Судя по спору, каждый из них придерживался собственной точки зрения, в корне отличающейся от проводимой мэрией.

Антону не важен ответ на последний вопрос. Он уже решился.

— Начнём сегодня — сказала Оля.

На улице шёл дождь. Капли хлестали асфальт, покатые обводы машин и макушки бедолаг, позабывших дома зонты. Залитый водой асфальт тёмен словно ночь. Остановили машину, и только брызги из-под колёс.

Он вынужден признать, что Оля отлично подготовилась, прежде чем сделать предложение.

У неё милая квартирка из одной, но весьма просторной комнаты. От новенького, сделанного на заказ, шифоньера пахнет сосной и лаком. На столе сухие цветы, видимо у хозяйки не всегда хватает времени ухаживать за живыми цветами. Впрочем, есть и живые — на подоконнике.

Антон поймал брошенное Олей полотенце, промокнул голову. Потом посмотрел в зеркало, достал из кармана рубашки расчёску и поправил пробор в волосах. Хозяйка тем временем переоделась на кухне. Чтобы расширить канал связи между анимусами они взялись за руки. У Оли холодная и влажная рука, вернувшись домой, она умылась холодной водой. Антон облизнул пересохшие губы. Словно катящийся в гору шар, мир застыл в кратком равновесии. Антон видел в зрачках девушки отблески лампы. Чистое, большое окно, не прикрытое шторами. Исхлёстанные дождём стёкла. Тонкая, водяная плёнка. Этого невозможно было больше терпеть. Он крикнул ей в лицо: — Начинай! Чего ты ждёшь!

Упала завеса темноты, но Антона уже не было. Пустив другого в святую святых собственного разума, он мог только надеяться в то, что развитие событий не двинется по сценарию «медведь в посудной лавке». Антон даже не спал. Ведь когда человек или ангел спит, то всё равно видит сны — мозг сортирует и обрабатывает накопленную информацию. То, что происходило, больше напоминало выключение компьютера. Какое-то время Антона не было в реальности.

Затем настала его очередь поработать. Как не хотелось закрыть глаза и устроить тщательную, самую подробную самопроверку — Антон сумел пересилить это желание. Он выполнил свою часть договора. Сделал то, что Оля сказала сделать и тем способом, который подсказала она. Не смотря на просто дьявольскую усталость, Антон ужасно завидовал девушке. Во всём по-настоящему важном он привык быть первым или хотя бы стараться пробиваться вперёд. Однако не только зависть испытывал сильнейший из ангелов, но ещё и восхищение. Эта не лишённая способностей девчонка, как доселе Антон мысленно называл Олю, сделала то, что он когда-то отнёс в разряд невозможного.

Далеко за полночь они сидели на кухне. Оля выглядела хуже, чем выжатый лимон. Растекалась по стулу, прилагая последние силы, чтобы не упасть и не уснуть прямо на полу. Бледная, как приведение. Сидела, наклонив голову, не осталась сил держать её прямо. Сам Антон выглядел лучше. В конце пришлось чистой силой пересилить запрет Егора Николаевича. А сил у Антона заметно больше чем у Оли. Удивительно, как только она вообще справилась. Ещё бы чуть-чуть и могло случиться непоправимое — Антон поёжился.

Не поднимая головы, Оля попросила: — Достань вина. На третьей полке.

Антон посмотрел на неё и сейчас, пока Оля не видела, в его глазах отразилось чувство похожее на то, какое иной брат испытывает по отношению к младшей сестре, внезапно чем-то удивившей его. Восхищение, с долей покровительства. Гордость за её успехи, с примесью зависти. Желание защитить от опасностей, не спрашивая, требуется ли защита.

— Ты же мужчина — сказала Оля. Двигаться самой ей явно было невмочь.

Антон разлил сладкий, аж зубы сводит, кагор по стаканам. Поднял свой, посмотрев через тёмно-красную жидкость на свет: — Свобода.

Он обеспокоился, сможет ли Оля удержать свой стакан. Её рука дрожала, но она выпила залпом, точно лекарство. Антон вылил из бутылки остатки ей одной. Давай девочка: глоток за маму, глоток за папу. Тебе это нужно.

— Стражника писал не очень опытный программист — прошептала Оля. Антон мысленно согласился. Егор Николаевич по профессии скорее врач. Он научился программированию, как любой может научиться прыгать через спортивного коня, если захочет. Патрон приобрёл достаточно, но не стремился стать лучшим и в этом его слабость. Интересно кем он был до того как положил начало проекту? Пришедший в первом наборе, Антон знал о прошлом человека собирающегося стать богом, немногим больше остальных ангелов. Просто однажды Егор Николаевич появился в его жизни также как в то или иное время вошёл в жизни остальных. И крепко запер за собой дверь.

Видя, что Оля вот-вот сползёт со стула, Антон посоветовал: — Спи. Я что-нибудь скажу на работе.

Она закрыла глаза. Антон едва успел вскочить и поймать оседающее тело. Олино лицо разгладилось, правда кожа по цвету всё ещё больше напоминала простыню. Ровное дыхание спящего человека. Пахнет кагором и кажется до сих пор пиццей, которую Оля зачем-то запихивала в себя в пиццерии, хотя от волнения кусок не шёл в горло. Наивная девочка. Настолько доверчивая, что это уже граничит с глупостью. Антон перенёс её на кровать. Укрыл найденным в нижнем отделении шифоньера одеялом. Хмыкнул. Провёл ладонью по волосам, заботливо убирая растрёпанные пряди с лица. Затем поторопился уйти в ночь, ему предстояло совершить столько дел. Просто уйму дел. И все неотложные.

Для начала: поймав какого-то ночного гуляку, заставил до утра возить себя по городу. В машине, пока ущербная луна играла в прятки то появляясь, то скрываясь за тёмными громадами зданий. Антон припомнил финальный момент процедуры. Тот самый, когда пришлось давить чистой силой, выдавливая из сознания Оли поставленный Егором Николаевичем запрет. Вложил ли он в него лишь часть силы, расставляя ловушку для слишком хитрых ангелов? Потому что если, создавая «маленького стражника» патрон выкладывался по полной, значит его дар власти гораздо слабее, чем у Антона. На уровне Оли, плюс или минус парочку пунктов. Но это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. В плане стратегии разумнее исходить из худшего варианта. Неведомо какими путями раздобытый, дар патрона по-прежнему величина, пугающая своей неизвестностью. Вызвав программу названную «кофе», Антон взбодрился. Предстояло бодрствовать до следующего вечера. Да и вообще непонятно когда он теперь сможет как следует отдохнуть. Впереди столько дел.

Оставив несчастного водителя дожидаться у подъезда. Антон поднялся к заспанному, недовольному Игорю. Тот тоже был ангелом, входил в первый десяток, основываясь на силе дара. И, по крайней мере, на словах, разделял какие-то из убеждений Антона. Это был риск, но, оставаясь один, он не добьётся ничего. А Игорь не слишком честолюбив. Ему лишь кажется, что в определённых вопросах Егор Николаевич принимает неверные решения.

Ночь продолжалась. Лунный глаз подглядывал за городом. А тот никак не может уснуть. Горит свет в отдельных окнах. Переливается завлекательные рекламные щиты. Сверкают фары машин, особенно их много на центральных улицах. Под мягким светом фонарей куда-то идут страдающие бессонницей горожане. Звук шагов нарушает поток сновидений города. Он ворочается, перемигиваясь фарами машин на перекрёстках. Большой город никак не может уснуть.

Где-то в недрах железно-бетонного зверя. По одной из вен-дорог. В тёмно-красном рено, с уставшим водителем за рулём, едет Антон. Звёзды тускнеют, а лик луны заволокло тучами. Уже золотиться край горизонта. Антон стряхивает пыль со своих, отложенных на полку планов. Кто бы мог подумать: он затолкал честолюбивые мечты в самый дальний угол сознания. Забросал коробками и старыми газетами. Стал самым преданным, самым верным слугой патрона. И вот какой-то непримечательной ночью возникает шанс переиграть старую партию. Егор Николаевич отбирал в племянники только чистых душой, честных идеалистов. Но со временем человеку свойственно изменяться. Антон страстно желал заниматься вопросом увеличения человеческого счастья. Вот только мало просто ковать это счастье. Антон хотел самолично подарить человечеству звёзды. А Егор Николаевич и впрямь многое делает неправильно. В по настоящему важном деле ты никогда не можешь доверять другому, так как доверяешь себе. И если судьба человечества не самое важное дело на свете… Только принимая решения самолично, он может быть уверен в их правильности.

В зеркальце заднего вида глядели красные глаза несчастного водителя. Добравшись к себе домой, Антон отпустил водителя. Не потрудившись выдумать похожую на правду причину его ночной занятости. Антон приказал думать, будто всю ночь чинил машину где-то в дебрях спящего голоса. А по началу надоедавший звонками телефон отключил потому, что… Какая разница, пускай сам объясняется с женой, если она у него есть.

Умывшись и перекусив. Почти точно с моментом восхода солнца, Антон вышел из подъезда и пошёл на работу. Край неба сияет чистым светом. Облака исчезли вместе со звёздами и темнотой. Прошедший вчера дождь прибил пыль к земле и освежил воздух. Антон дышал, наполняя грудь бодрящим, утренним холодком. Аккуратная причёска. Тонкий, едва уловимый запах одеколона. А небо сверкает. Как будто драгоценный камень поднесли к пламени свечи. Нет, гораздо лучше! На улицах мало людей и немного машин. Ранние пташки.

В тот же день, под каким-то предлогом, Антон заглянул в кабинет к Егору Николаевичу. Следовало проверить: обратит ли патрон внимание на отсутствие «маленького стражника» в его голове. Тщательно исследовав структуру вытащенной из глубин сознания чужеродной программы, Антон не нашёл в ней никакого функционала для передачи отчётов во вне. Полностью статичная: цельнометаллическая стена неспособная на большее, чем стоять на месте и даже не реагирующая когда через неё пытаются перелезть. Грубая работа. Антону пришлось себе напомнить, что эти примитивные оковы столько времени удерживали его. И если бы не помощь со стороны, то…

Он поздоровался с патроном, ничем не выдавая бушующей внутри бури чувств. Получилось! Получилось! Егор Николаевич ничего не заметил. Вёл себя как обычно. Подтвердил, что в скором времени собирается запустить открытие врат. Для начала приоткроет крохотную щелочку. Ограничиться размерами Петербурга. Антон согласился с разумностью первоначальных географических ограничений. В конце концов, они играют с цивилизацией, а не с соседской собакой. Никакая осторожность не может быт чрезмерной.

Антон спешил, работая по двадцать часов в сутки. Чудовищно спешил. Он нашёл людей самой природой предназначенных для служения сильному господину. Это была их потребность, неотделимая часть натуры. Эти люди воспитали себя приложением к чему-то большему, нежели они сами. Подумать только, а Егор Николаевич собирался таких людей заставить принимать самостоятельные решения. Свобода: зачем она? Такие люди бегут от свободы, словно от огня. Спасаются от ответственности. Единственное их самостоятельное решение — стать приложением к чему-то большему. Возможность выбора из двух альтернатив уже порождает боязнь ошибиться. Попытка вытянуть таких людей в море альтернативных вариантов, из которых неизменно, неизбежно требуется выбирать — вторая ошибка патрона. Приказав отвечать честно, Антон спросил: хотят ли они присоединиться к нему. У тех, кто ответил «да», изрядно покопался в головах. В частности внушил подсознательное отвращение к программированию как к роду деятельности. Согласившийся однажды стать слугой останется им до конца дней.

В своё время Игорь разработал любопытный боевой комплекс. Если прочие ангелы искали лазейку в броне противника, пользуясь главным образом хитростью и точностью расчётов. То Игорь сделал ставку на скорость и силу. Ошеломите противника. Выбейте дух и он перестанет представлять опасность. Этот программный комплекс не годился для турниров, где потерявший сознание противник не считался проигравшим. Однако он идеально подходил к создаваемой Антоном команде. Члены команды не способны написать и малейшей программы. Они руки. А он — голова.

Вместе с Игорем, Антон создавал маленькую личную армию. Где-то на середине процесса, его нашла Оля и завела разговор о том, как сложно будет снять «маленьких стражников» с других ангелов. Поначалу Антон даже не понял, о чём она говорит. Зачем спускать с привязи остальных? Вполне достаточно их троих: Оли, Игоря и его самого. И того много. Оля, например, лишняя в этом списке, но уже ничего не поделаешь, пусть остаётся.

Антон так и спросил: — Зачем снимать «маленьких стражников» с остальных?

Оля задумалась. Пока она морщила лоб, Антон от нетерпенья притопывал на месте.

— Вот видишь — улыбнулся Антон: — Нет никаких причин. Продолжай хранить наш маленький секрет.

Он заторопился прочь, как Оля спросила: — Что сделает дядя Егор, если узнает?

На мгновенье её слова показались больше чем вопросом: может быть предупреждением, а может быть и угрозой. Но это был просто вопрос. Стараясь говорить спокойным голосом, Антон сказал: — Егор Николаевич непредсказуемая величина. Не думаю, что он так уж разозлиться, но лучше бы ему никогда не узнать.

Увидев в глазах Оли согласие, он немного успокоился. Всё-таки Оля действительно лишняя в их маленькой группе. Однако ничего не поделаешь. Если только… Нет, это уже перебор. Да и нет необходимости. Всё решиться в самое ближайшее время.

Тем временем патрон приоткрыл врата. Как не был занят Антон, он не мог не отреагировать на увеличение информационной насыщенности окружающего пространства. Также как другие ангелы, он пускал тело бесцельно бродить по улицам, а сам тем временем жил в виртуальном мире. Точно рыба в воде. Словно феникс в огненной купели.

Вот она настоящая жизнь. Прошлое только бледный сон. Вот реальность. Её нельзя потрогать, но нет ни малейших сомнений в том, что это именно она и есть. Ум Антона охватывал весь город. По желанию он мог лишь с малой задержкой увидеть любую часть города. Все люди стали клетками его большого тела. Они шли за покупками. Возвращались с работы или занимались сотней иных дел. И одновременно были им. Это было прекрасно. И опасно. Не позволяя себе продлить наслаждение хотя бы на мгновение, Антон принялся укрывать свою крохотную армию. Перекрашивать их под цвет остальных. План повис на волоске. Этот волосок выдержал. Он не оборвался.

— Мы должны начать и закончить одним ударом — говорил Игорь, держа сигарету над пепельницей. Антон соглашался, едва прислушиваясь к монологу Игоря. Пусть рассуждает. Он не удосужился просветить соратника, что план уже продуман до мелочей. Ребята находились в квартире Антона. На четырнадцатом этаже в доме из стекла и светлого кирпича. Открыт балкон, ветер небрежно играет занавесками. На журнальном столике несколько журналов как минимум месячной давности. Там же пепельница из матового, синего стекла. Игорь сидит на мягком диване, словно на жёстком деревянном стуле. Теребит над пепельницей сигарету, поминутно стряхивая несуществующий пепел. И говорит: — Одним единственным ударом накрыть сразу всех. Если кто-то уйдёт, то будет катастрофа!

— Успокойся — посоветовал Антон — Никто не уйдёт — На полу лежат солнечные зайчики. Они почти теряются среди узоров, какими красуется покрытие. Залетающие с улицы дуновения свежего воздуха приятно касаются разгорячённой кожи. Пахнет апельсинами. Это с кухни. Антон пьёт свежевыжатый сок и мусорное ведро вечно до половины завалено апельсиновыми корками. От них по квартире плывёт потрясающий аромат.

Окна расчертили небо на два больших квадрата. В них скользят белые, свёрнутые словно простыни, облака.

Игорь нервно затягивается: — А если Егор Николаевич узнает?

— Спокойнее — повторяет Антон — Я всё продумал.

Крошки пепла чёрными снежинками ложатся на синее стекло. Запах дыма перебивает запах апельсинов. Игорь возмущается: — Если продумал, так расскажи. Молчишь как сыч.

Антон неохотно перевёл взгляд с медленно плывущих облаков на собеседника. Точённый нос, больше подходивший военачальникам времён Рима, чем жителю двадцать первого века, вызывающе нацелился в его сторону. Вздохнув, Антон начал рассказывать, как ангелы соберутся в центральном офисе. Как окна брызнут осколками и в них влетят баллоны с парализующим газом. Одновременно во все двери ворвутся солдаты из личной армии. Первая цель серверная. Вторая Егор Николаевич. Если, конечно, он не будет в тот момент сам находиться в серверной. Входы-выходы перекрываются. Блокируются с запасом. Внешняя атака будет поддержана изнутри.

— Кем поддержана? — поинтересовался Игорь. Антон улыбнулся: — Мной и тобой. Зная химический состав газа, мы заранее вколем противоядие. Зная точное время — вставим в нос фильтры. Племянники растеряются и лишь мы, двое сильнейших, будем готовы и начнём действовать.

— Я не рассчитывал, что придётся самому вступать в дело- Игорь ткнул скуренной до половины сигаретой в дно пепельницы.

— А на что же ты рассчитывал? — с усмешкой поинтересовался Антон. Не дождавшись ответа, добавил: — Разве не любопытно самому испытать новые боевые программы?

— Любопытно, любопытно — пробормотал Игорь. Лёг на диван и принялся наблюдать за небом из окон Антоновской квартиры на четырнадцатом этаже пятнадцатиэтажного здания из светлого кирпича и стекла.

Облака утончались. Вытягивались в нитку. Терялись в голубой бесконечности. Если долго смотреть, небо затягивает. Кажется, будто в него можно упасть и падать очень долго, ведь у неба нет дна. Антон не смотрел. Перед глазами, видимый только ему, светился подробнейший план центрального офиса.

Игорь вспомнил как в детстве, гостивший в Петербурге дальний родственник, сказал, что облака это разлитое по небу молоко. Будучи маленьким, он довольно долго в это верил.

 

Глава 2. Удар в спину

В тот день Антон встал на полчаса раньше обычного. Только-только восходило солнце. Край неба уже пылал, но сам солнечный диск ещё скрывался за горизонтом.

С особой тщательностью он совершил утренние процедуры. На минуту остановился перед гардеробом. С одной стороны хотелось одеться в лучшее. С другой, костюм наверняка окажется безвозвратно испорчен. И дело не в деньгах, кои для ангела не ценнее чем пыль под ногами. Жалко испортить красивую, хорошую вещь. Вздохнув, Антон выбрал рубашку оттенка сверкающего на солнце льда. Чёрные брюки и ремень с пряжкой покрытой слоем серебра.

На улице, тяжело урча моторами, заводились машины. Быстрыми шагами двигались взбодрённые чашкой кофе ранние прохожие. Под утренним, прохладным ветерком волновалось зелённое море листвы.

Прежде чем ступить на порог офиса, Антон проверил солдат своей маленькой армии. Разделённые на группы, они взяли здание в многоугольник с несколькими десятками вершин. Какие-то группы сидели в кафе, собираясь несколько часов подряд хлестать подслащённый чай, на удивление официантов. Другие разместились в припаркованных машинах или в снятых посуточно, на несколько дней, квартирах. Обойти их всех оказалось долгим делом, и Антон переступил порог только спустя полтора часа.

В дверях он столкнулся с Леной. Она спешила: ветер растрепал небрежно уложенную причёску, жакет расстегнут.

— Куда торопишься? — поинтересовался Антон: — Вчерашний день догнать хочешь?

Остановившись перед большим зеркалом в холе, Лена застегнула жакет: — Зачем догонять вчера, интересное начинается сегодня, а самое интересное будет завтра — сказала она не оборачиваясь, только посмотрев на отражение Антона в зеркале: — И так каждый день.

В зеркале, в чуть наклоненном виде, отражалась добрая половина приёмной. Растрёпанная Лена и Антон в своей холодной рубашке. Вошёл ещё один ангел. Мелькнул в зазеркалье и исчез, скрывшись за углом.

— Конечно — говорила Лена — Некоторые могут потратить на причёску два часа. Кстати, не дашь расчёску?

Антон протянул: — Когда анимусы начинают следить за внешностью, девушки забывают о самый элементарных вещах.

— Излишняя забота о внешнем виде это бесцельная трата времени — отпарировала Лена, беря расчёску и приводя волосы в порядок: — Анахронизм.

Секунду она смотрела в зеркало, отдавая команды анимусу и наблюдая, как краснеют щёки и чуть темнеют веки. Лена вернула расчёску хозяину: — Большое мерси.

— Коллекция моих анахронизмов всегда к вашим услугам — шутливо поклонился Антон.

Поднимаясь по лестнице, Лена рассказывала: — Уже пять дней как запущена целительная программа по исправлению зрения. Человек ложиться спать близоруким или допустим дальнозорким. А просыпается со зрением близким к стопроцентному. Утром человек цепляет на нос очки. Но зрение у него нормальное и очки только мешают.

— Наверное, он должен обратиться к врачу — заметил Антон. Кивнул встреченным по пути ангелам.

— Вот мы тоже думали, что должен обратиться.

Антон изобразил на лице вопросительное выражение.

— Анимусы рапортуют об успешном завершении коррекции- Лена остановилась у окна. Ей дальше по этажу, а Антону вверх, на третий этаж. Из окна открывался вид на залитый асфальтом, сжатый с трёх сторон, внутренний дворик. Из трещины между желтой стеной и асфальтовой крышкой пробивалась тоненькая, словно спичка, молодая берёзка в половину роста человека. — По прогнозам ещё вчера люди должны начать массово отказываться от очков. Ты слышал об этом в новостях?

Антон отрицательно покачал головой. Лена вздохнула: — Вот и я не слышала.

— Получается, что большинство уже здоровых носит мешающие очки и им не приходит в голову снять их? — Антону не пришлось изображать заинтересованность. Ситуация представляла собой действительно интересный парадокс.

— Если в течение двух дней ничего не изменится, придётся вызывать отвращение к очками принудительно. А ты же знаешь, как Егор Николаевич относится к явным приказам — Лена вздохнула. Её вздох качнул державшийся на тонком стебле широкий лист монстеры. Лист принялся раскачиваться, точно метроном. Лена улыбнулась. Антон вернулся с небес на землю. Какая ему разница снимут люди очки или нет? В данный момент имеются гораздо более важные проблемы. Лист-метроном качался то вверх, то вниз. Точно напоминал, что всё решится сегодня.

Лена убежала, спеша по своим делам. На лестнице и в коридоре никого не было. Антон достал из кармана небольшой цилиндр и утопил его в рыхлой земле, где росла монстера. Присыпал землёй, оставив на поверхности тонкую трубочку. Копал землю деревянной лопаткой — ещё не хватало пачкать руки. Развернув цветок так, чтобы и без того прозрачную соломинку закрывал стебель, Антон посетил ещё несколько мест. И в большинстве из них оставил точь-в-точь такие же цилиндрики по длине не превосходящие указательного пальца, да и по ширине, пожалуй, тоже. Может быть, он решил дополнить интерьер или просто внести изменения в скупой офисный дизайн помещений? Однако странное дело: Антон оставлял свои гостинцы только тогда, когда никого не было рядом. Прятал в потаённых местах, куда без особой необходимости и не придёт в голову заглянуть. Довольно странно, если его цель разбавить светлый дизайн помещения крохотными серыми цилиндрами. Более того: зная расположение и зоны охвата камер, Антон успешно избегал демонстрации своих действий стеклянным глазам объективов. Возможно, он готовил сюрприз? Что-то вроде хлопушек к новому году. Всё возможно.

Утро плавно перетекало в день. Солнце успело забраться чуть ли не в верхнюю точку своей траектории. И оттуда обдавало город тёплыми лучами. В потоке света купались улицы, машины, идущие по улицам люди. И здание, где работали ангелы — плавились десятки обращённых к солнечной стороне окон.

Встретив в коридоре Игоря, он поздоровался. Не более и не менее чем с остальными ангелами. На стене колышется серое пятно, будто солнце одним мощным ударом выбило из занавески её тень и пришпилило к стене тонкими иглами света.

В комнатах и офисах царила рабочая обстановка, хотя со стороны могло показаться обратное. Посторонний наблюдатель мог увидеть в коридорах молодых людей. Легко наткнуться на что-то обсуждающую, а то и спорящую, группу от двух до двух десятков человек. Если бы наблюдатель заглянул в офисные комнаты, то удивился и того больше — сотрудники спали. Наблюдатель мог бы не поверить и выждать хоть полчаса. И всё это время они сидели с закрытыми глазами. Остальные не лучше: уставились невидящим взглядом в одну точку. Или водят руками, словно дирижируют невидимому оркестру. Мало того, что невидимому, ещё и неслышимому оркестру. В здании стояла тишина, прерываемая только шагами и голосами.

Гипотетическому наблюдателю невдомёк, что те, кто хотел работать под музыку, прекрасно слышали её. Если бы наблюдатель мог погрузиться в порождённую анимусами виртуальность, то перед ним предстала бы совсем иная картина. Совсем иная картина.

Племянники загадочного (но как покажут вот-вот начинающиеся события непозволительно беспечного) дяди Егора живут одновременно в двух мирах. Настоящем, предметы которого можно потрогать, понюхать и даже облизать. То есть этот мир был дан в ощущениях. Но вот в чём беда: и второй мир — порождённую анимусами виртуальность, ангел тоже может пощупать и даже попинать, если очень захочется. Для примера он может запустить в анимусе программу создания несуществующих объектов. И повиснет в центре комнаты, допустим, ярко-красный, абсолютно непрозрачный, трёхмерный тетраэдр. Повинуясь программе, анимус отслеживает взаимодействие ангела и объекта (того висящего без опоры красного тетраэдра). Когда ангел протягивает руку к месту расположения гладкой грани, анимус генерирует ощущение прикосновения. Если вдруг захочет укусить, то и тогда внутренний компьютер обманет мозг полным набором ложных ощущений и чувств. Но только отмени выполнение программы, и комната вновь окажется пуста. Как в таком случае прикажете отличать существующее от несуществующего? Анимус суть есть контролируемое сумасшествие. Как и человеческое мышление в общем, если подходить непредвзято.

И даже более того: сам файл базы данных, также как и любой другой файл, запросто может быть размазан по всему жёсткому диску. А то и частично находиться на сетевых или съёмных носителях. Если мы говорим на языке нулей и единиц, то покажите, где находится размазанная по базе данных таблица в размазанной по жёсткому диску базе данных? И это если мы не учитываем, что база может частично находится в сети или хотя бы на нескольких жёстких дисках одновременно. Тем не менее, с точки зрения программистов и база данных и таблица в ней суть отдельные объекты. Эдакие идеальные точки, с которыми следует работать, совершенно не учитывая их настоящую форму. Выдумавшие идеальный газ, идеально круглое тело и прочие идеалы, физики, исходят от зависти. Приведённые рассуждения бесспорно доказывают, что и без всяких анимусов, виртуальность давно и прочно обосновалась в нашей повседневной жизни. Может быть, человеческому разуму свойственно оперировать с упрощёнными до реального не существования явлениями и объектами? Может быть, человеку свойственно погружение в виртуальность. Не зря же он выдумал её и так плодотворно использует.

Тем временем Антон, совершенно не думая ни над тем, что свойственно человеку, ни над тем, кто и когда выдумал идеально не существующие вещи, спрятал последний из серых цилиндров. Чем ближе время, тем больше он волновался. И тем спокойнее и даже безмятежнее делалось его лицо.

— Пойдёшь обедать?

Антон помотал головой: — Позже.

Подключившись к камерам, он видел, как ангелы стекаются в столовую. Улыбающаяся повариха щедро накладывает. Сегодня она по собственной инициативе ввела день итальянской кухни. Вроде бы никто не жалуется.

Отключившись от камер, Антон моргнул и стал смотреть в окно. Сонный дворик залит полудневным солнцем. Совершенно пустой: ни мамаш с маленькими детьми, ни вышедших погреть косточки старушек. Песочница, почти без песка. Чёткие тени. Безветренно. Все ангелы находились в здании, пора было начинать.

Неожиданное прикосновение к плечу заставило Антона вздрогнуть и резко обернуться.

— Задумался? — Бутинко Наташа подпрыгнула и уселась на подоконник, благо тот широкий и крепкий.

Антон сделал попытку усмехнуться: — Размышляю о даре власти.

— Надо же — Бутинко вдруг замахала рукой кому-то за спиной. Оглянувшись, Антон увидел Олю. Девушка тянула через соломинку жёлтый, наверное, апельсиновый, сок.

Повернувшись к Антону, спросила: — И до чего додумался?

В начале Антон собирался буркнуть «ни до чего» и закруглить разговор. Какие беседы — до назначенного времени осталось от силы десять минут. Игорь уже прислал зашифрованный рапорт о занятии позиции согласно плану. Вдруг изменив собственное решение, Антон сказал: — Вы не думали о том, что было бы попади такой дар в руки нехорошего человека. Нет, не плохого — тут всё понятно. А просто в руки недостаточно хорошего. Сто лет назад он мог бы стать правителем отдельной странны и всё. Сейчас же мы можем изменять весь мир также просто как лепить из пластилина. И никого не пугает возможность ошибиться.

— Пугает — не выпуская соломинку из уголка рта, сказала Оля.

Наташа ехидно поинтересовалась: — Стало быть, ты предлагаешь: ничего не делать потому, что боишься ошибиться.

Оля добавила: — Несколько поздно для подобной точки зрения.

— Все мы поддерживаем цели Егора Николаевича. Хотим и главное пытаемся делать мир лучше. Все мы верны одарившему нас — сказал Антон — Но я думаю, может ли всего один единственный человек управлять целым миром. Всей цивилизацией. Не только её настоящим, но и прошлым — тысячелетиями истории. И будущем. Будущее гораздо важнее прошлого.

Покорно дослушав монолог до конца, Наташа возразила: — А может ли чем-то одним эффективно управлять куча народа. Даже при условии, что все они тянут в одну сторону? Что до многополюсного мира, то это ещё хуже. Нужно выбирать: или один решает, куда идти всем. Или решает тоже один, но зовут его суперпозиция тысяч векторов и векториков. Второе его имя — слепой случай.

Оля допила сок и выбросила упаковку в ведро. Со стороны окна, солнечный луч падал на тыльную сторону ладони Антона. Горячий, ласковый, как маленький котёнок.

— Наверное, дело в том, кто тот самый человек, что выбирает вектор движения.

— Дядя Егор почти лучший — сказала Оля.

Антон поспешил кивнуть. А Наташа вдруг возразила: — Это будет заметно только через несколько лет. А через сотню станет кристально ясно.

— Почему ты зовёшь Егора Николаевича дядей Егором? — спросил Антон.

— Наверное, потому, что когда пришёл первый раз он… — Оля замолчала принюхиваясь: — Странный запах…

Точнее запаха не было. Выпущенная серыми цилиндриками смесь не имела запаха, была лишена вкуса и оставалась невидимой. Анимус Оли суммировал происходящие в организме изменения и подал сигнал опасности. Одновременно он сделал простейший логический вывод — что-то распылено в воздухе.

Время застыло. Стало вязким словно смола. Пока Оля произносила долгие и тягучие слоги. Пока поднимался под дуновением ветра листок на дереве. Медленно поворачивала голову Наташа. Пока в столовой какой-то ангел подносил ко рту ложку. И над ложкой, словно в замедленной съёмке, сворачивался кольцами пар. Пока эти и множества иных событий происходило, Антон отдал собственному анимусу приказ о переходе в боевой режим. Удостоверился, что в крови находится антидот и успешно нейтрализует парализующий газ. И что разделённая на группы маленькая, собственная армия пешек идёт на приступ. В сторону сомненья. Через мгновение тело войдёт в ускоренный режим и застывшее время разобьётся. Обездвижить девушек раньше, чем они сумеют помешать действию газа. Время вот-вот разобьётся. И пора будет идти за головой свергаемого короля.

И время разбилось.

Антон ударил Наташу — та, стукнувшись головой об оконную раму, обмякла. С ней всё будет в порядке, ангелы обладают потрясающей живучестью. Просто не сможет ничего предпринять, пока коварный газ без запаха сделает своё дело.

Солнце, какое ты медленное. Казалось бы, в ускоренном режиме я могу обогнать твоё тепло и первым из людей ощутить одиночество и холод космоса. Того космоса, куда мы так стремимся.

В своих программах для боевого режима, Игорь пошёл по нетрадиционному для ангелов пути. Вместо того чтобы выигрывать даром власти, он лишь защищался. А нападал на физическом плане. Потерявший сознание противник не может подчинить тебя, так? Лишь в дружеских поединках подобное не считается победой.

Антон сделал попытку толкнуть стоящую рядом Олю в грудь. Но что такое, она уходит в строну. Должно быть её анимус настроен автоматически переходить в ускоренный, а то ещё и боевой режим, если замечает что кто-то рядом начал переход. Наверное, так, иначе не объяснить то, что Оля успевает отступить в сторону. Антон бросается, сбивая её массой своего тела. Анимус свидетельствует о попытке атаковать со стороны Оли. Но поздно! Девушка пролетает почти два метра, неловко ударяясь о стол. Слышится треск. Точнее слышался бы, если Антон по-прежнему оставался в комнате. Он уже выбежал и несётся по коридорам.

В эти молниеносные мгновения разбиваются окна и в помещения влетают не крохотные цилиндры, а здоровые баллоны с газом. Ещё в полете, они начинают шипеть. Много времени не нужно. Через десяток другой секунд львиная доля газа вылетит в разбитые окна. Десяток секунд — вечность. Всего за пятую часть этого времени Антон добрался до кабинета Егора Николаевича, где по последним данным до начала атаки находился патрон.

Дверь распахнута, но не сломана. Довольно сложно соизмерить силу при движении в ускоренном режиме. Но этим занимается внутренний компьютер и, значит, ты можешь жонглировать хрустальными вазочками с неплохими шансами не разбить ни одну из них.

Анимус рассчитал поворот и Антон точно проходит через дверной проем, застывая на пороге. На рабочем столе Егора Николаевича беспорядок. Пол усеяли листы бумаги, точно сухие листья, оторвавшиеся от черенков. Некоторые до сих пор трепещут краями, прижатые к ножкам стола или стенам от ветра порождённого быстро двигающимися телами ангелов. Антон на пороге. Игорь около стола. И у него по-детски растерянное лицо. Стоит ли удивляться, что самого хозяина кабинета нет на месте.

Вторжение идёт по плану. Звон разбитого стекла. Кто-то сопротивляется? Нет, не слышно.

Бледный, как рисунок мелом, Антон вышел из ускоренного режима.

— Он был здесь — говорит Игорь. Точнее не говорит, он жадно хватает воздух и одновременно пытается промокнуть платком мокрый лоб. Игорь посылает Антону сообщения через анимус — Когда я вошёл, он стоял около стола. Там где сейчас стою я. И вдруг исчез. Просто пропал.

Антон и Игорь вместе тщательно обследовали несчастный квадратный метр. А затем и весь кабинет — ничего!

Находящихся без сознания ангелов отнесли в комнату с неповреждёнными стёклами. Время от времени добавляли в воздух этой комнаты газа. Чтобы пташки не проснулись раньше времени. Убирали стеклянные осколки, расставляли перевёрнутые столы. Всем перечисленным занимались пешки, даже беседовали с приехавшей посмотреть, что за шум милицией.

Тем временем Игорь и Антон смотрели друг на друга, стоя над тем местом, где исчез сверженный король. Нет, в начале они, разумеется, отключили все модули глобальной сети, какие можно было временно отключить. У тех функций, действие которых приостановить было крайне нежелательно, сменили пароли доступа. В серверной встали на дежурство несколько пешек. Следить за мониторами и быть готовы только к одному — при малейшем признаке какой-либо активности известить заговорщиков. Только закончив с не отложенными делами, Антон и Игорь вновь вернулись в бывший кабинет Егора Николаевича и посмотрели друг на друга не в силах понять, куда и главное как сбежал в последний момент свергнутый король. Новый бог нового мира чьё правление было таким недолгим. Бог сбежал, однако новый мир оставался в полном распоряжении мятежников.

Игорь пожал плечами. Антон чертыхнулся и ударил по столу рукой. Бледность понемногу сходила с их лиц, точно ленивый художник неторопливо раскрашивал чёрно-белые картинки. Потрогав пальцем порвавшуюся от резких рывков рубашку, Антон поморщился.

Следовало как можно скорее приводить беспомощных ангелов в сознание и беседовать с ними на темы спасения души.

Альтернатива? Не смерть — как вы могли такое подумать! И даже не заключение — ещё не хватало держать взаперти клубок ядовитых змей. Альтернатива полное стирание памяти кому на два года, а кому и на все восемь. В зависимости от того, как давно к ним приходил в гости некто, обожающий представляться чужим дядюшкой. Стёрли память, и иди, гуляй куда пожелаешь. С набитыми деньгами карманами. Это ли не апофеоз гуманизма и человеколюбия?

 

Глава 3. Сбежавшая фея

Однажды. Почти год назад, плюс-минус несколько недель. Ласточка стала немой свидетельницей занимательного разговора. Время тогда приближалось к одиннадцати вечера. Стемнело и на балконе внизу алыми искорками горели тлеющие кончики сигарет. Самих курильщиков не было видно.

Лето как раз сменялось осенью. Но прошедший день выдался на редкость солнечным и потому вечерние сумерки были теплы.

По улице вдоль дома спешили припозднившиеся прохожие. Прямоугольниками из жёлтой бумаги светились окна близлежащих домов. У соседей сверху играла музыка. Её затихающие ноты пробивали на вылет стёкла и точно водяная морось в воздухе после дождя, мягко оседали на землю.

Ласточка в тот вечер гостила у родителей. И то был родительский балкон, куда она вышла полить цветы. Вышла, не зажигая света на знакомой с детства кухне. Из зала летели отрывистые звуки телевизора. В пластиковых горшках вяло клонились к земле пожухлые цветы. Растущая луна и, в разрывах набежавших к вечеру облаков, звёзды.

Внизу курили двое: напитывая лёгкие вечерней прохладой и сигаретном дымом.

Хриплый голос злостного курильщика: — …можно любить людей в общем и с презрением относиться к тем, кто тебя окружает: к Васе, Пете, Маше. А можно наоборот: любить близких и ненавидеть человечество.

Алая искорка описала дугу, видимо человек поднёс сигарету ко рту. Другой голос заметил: — И не без причины друг мой.

— Причины имеются — согласился первый: — Достаточно оглядеться вокруг, чтобы прийти к выводу, что девяносто процентов людей идиоты. И самое худшее, что идиоты они не с рождения, а только по причине умственной лени. Взять хотя бы нас с тобой — пара дымящих на балконе стариков. Мы не построили город. Не совершили ни одного открытия, даже самого маленького. Женились, вырастили детей и подняли их на ноги. Разве это всё на что мы были способны? — снизу откашлялись — Ты купил дом в пригороде. Я квартиру, с балконом, откуда можно наблюдать восход солнца, если больше не спиться по ночам. Воистину великие достижения. Естественное следствие потраченных впустую вечеров, да и дней тоже.

— Ты мрачен, потому что в почках нашли камни. Бытиё определило сознание — возразил второй голос — Скажешь тоже: потраченных впустую. Проведённые с семьями, на отдыхе с бутылочкой чего-нибудь эдакого, да пусть даже и перед телевизором вместе со вчерашним салатом на блюдце. Разве мы мало наслаждались жизнью?

Алые искры то летали, выписывая замысловатые танцы. То замирали в неподвижности. Тихая, словно мышка, Ласточка положила ладони на холодные, металлические, перила и слушала.

Первый фыркнул: — Наслаждались! Где оно, вчерашнее удовольствие? Ау. Нет его, исчезло бесследно. Растворилось как дым.

— Мы начали говорить о людях — напомнил второй.

— Спасибо — должно быть первый кивнул, но в темноте этого не разглядеть: — Так вот девяносто процентов населения земного шара — идиоты. И взрослые идиоты стремятся воспитать свои маленькие копии. Создатель свидетель: есть причины для мизантропии.

— Как с такими взглядами ты можешь утверждать, что любишь людей? — поразился второй.

— Приходится. Ты знаешь, что я пишу книги — сказал первый — Пишу книги о людях. Для кого пишу — опять же для них. Человечество моя целевая аудитория. Приходится любить.

После недолгого молчания, первый добавил: — Кроме того, я сам человек. Даже если мы одиноки во вселенной, любить человечество в целом, пытаться сделать его на миллионные доли процента лучше, это патриотизм. И так же как уборкой в квартире — время от времени этим приходится заниматься.

Внизу помолчали. Алые искры исчезли, точно раздавленные подошвой ботинка ягоды.

— Глупо вести подобные разговоры на балконе, где совсем-совсем посторонний человек может услышать или прочитать — заметил всё тот же, заговоривший первым, голос — А вам, девушка, разве не говорили, что подслушивать не хорошо?

— Вы же специально заговорили — ответила Ласточка.

Снизу ехидно поинтересовались: — Интересно, зачем это нам было это говорить?

— Чтобы я прониклась и сделалась на миллионную долю процента лучше.

— И как, получилось?

— Вроде бы нет — вздохнула Ласточка, прислушиваясь к себе

Прошёл год. Плюс-минус пара недель, конечно. И вот за окном дождливая Петербургская осень. Со дня на день листва соберётся с силами и окончательно сменит цвет. По пять раз на дню косые струи коротких дождей разбиваются о крышу. Солнце всё больше времени проводит скрываясь от взгляда, будто матёрый преступник.

Но то за окном, там покинутые дачниками дома и участки в пригороде. А здесь, Ласточка с открытыми глазами лежала на старом, скрипучем диване, застеленном поверх вылинявшей от многочисленных стирок простынёй. Пахнущая затхлостью подушка. Колючее, грубое одеяло, под которым так уютно свернуться калачиком в холодную, осеннею ночь.

Вчера девушка до поздней ночи разговаривала с… самой собой. Это не тот случай, когда человек вроде бы говорит с собой. Нет, происходящее скорее напоминало раздвоение личности. Да и являлось им по сути. С одним маленьким уточнением: оно было вызвано искусственно.

Старшая Оля рассказала младшей как в их, присвоившей себе право заниматься вопросами человеческого счастья, организации произошёл успешный мятеж. Как неведомо куда исчез дядя Егор. Как Антон и Игорь проредили ангелов. Те, кто остался — получили новую версию «маленького стражника». И в ней были учтены недостатки предшествующей. Старшая Оля придумала оставить у себя в сознании метку. И позже откатить память до метки. Таким образом, разум младшей принадлежал исключительно ей самой. Настолько, насколько человек вообще может контролировать свой ум.

Далеко за полночь старшая Оля добровольно исчезла. Она была ненужным балластом. Аппаратных ресурсов мозга хватило бы на поддержание одновременной активности с десятка самостоятельных личностей. Тем более что воспоминания у них общие. Только жить, наблюдая мир чужими глазами всё равно, что провести всю жизнь, уткнувшись носом в телевизор. Стать невидимым наблюдателем, это не для неё. Сменить голову, как человек изменяет местожительство невозможно. Старшая Оля тщательно обдумала всё заранее. В общем, младшая Оля осталась одна. Ей не привыкать, она прожила так всю жизнь — единоличным владельцем собственной головы.

Только совсем не хочется представлять себя на месте той, на пару месяцев старшей. Не хочется моделировать её мысли и чувства. И тот миг, когда ушла, будто в светлеющем небе растворилась последняя, самая яркая из ночных звёзд.

Это произошло вчера. Но сегодня новый день. И нет места чувствам за исключением здоровой, радостной злости. Ибо сегодня первый день войны.

Пожалуй, только ещё пять минут полежать под грубым, тёплым одеялом.

Не выглядывая в окно и не прибегая к вероятностным прогнозам анимуса, Ласточка знала, что с утра идёт дождь. Даже в помещении чувствовалась в воздухе влага и промозглый, утренний холодок.

Дача Андрея, случайного, а скорее вынужденного, попутчика состояла из трёх комнат, недоделанного второго этажа с торчащими тут и там не ошкуренными досками и просторной веранды. Кстати: с веранды доносились звуки приготовления пищи. Чуть погодя появились и запахи. Потянувшись, Ласточка сбросила тяжёлое одеяло. Она спала в одежде, сняв только куртку, но ничего не болело и не затекло — здорово быть ангелом. Даже если кто-то, захвативший весь мир твой враг, всё равно здорово. На обклеенной обоями тумбочке отыскалось небольшое зеркало. Минуты две Ласточка смотрелась в него, приводя себя в порядок. Придавая губам яркость, а глазам блеск. Вот только волосы: слишком уж мало в них мышц. Только и могут, что встать дыбом — ни на что другое не годятся. Пару минут спустя Ласточка выглядела так как будто только что вышла из салона красоты, зачем-то надев мятую одежду. Плюс ужасная причёска под названием «у меня была трудная ночь, да и до этого месяц выдался не очень весёлым».

К сожалению, расчёска в пределах видимости не наблюдалась. Ласточка открыла дверь и вышла на веранду.

Она была права — по стёклам текли редкие капли. Андрей стоял за плитой, перемешивая в сковородке что-то весьма аппетитное. На столе уже имелась тарелка с поджаренными яйцами на хлебе и какие-то жалкие пучки зелени, видимо найденные на бичуемом ночными заморозками, огороде. Ласточка поздоровалась: — Доброе утро.

— Доброе — Андрей обернулся. Оглядел её и сказал: — Ничего себе.

— Здесь есть где-нибудь расчёска?

Он молча указал на подоконник и наблюдал как Ласточка расчёсывается. Спохватился и продолжил мешать. Проходя мимо, Ласточка заглянула в сковородку. Там были овощи с мясом.

Ласточка села за стол, ожидая, что сейчас её накормят. Андрей выключил плиту и, закрыв сковороду крышкой, дал той немного постоять. Сам в это время выдвинул стул и уселся на него, сцепив руки в замок. Посмотрел на Ласточку. Ласточка посмотрела на него. В дачной одежде Андрей потерял большую часть городского лоска. Посеревший от времени свитер и старые, потёртые джинсы тёмного цвета.

Не сумев переиграть в гляделки, Андрей на секунду отвёл взгляд, но сразу же вновь посмотрел в глаза Ласточки и сказал: — Хорошо, начну первый.

— Может быть, сначала поедим? — предложила Ласточка.

Андрей подвинул к ней тарелку с тостами и зеленью. Умммм, тосты на поджаренном хлебе были замечательны. К пожухлой зелени, Ласточка притронуться не решилась.

— Вот как мне видится последовательность событий. — Сказал Андрей: — Вчера ты выскочила на дорогу, и я чуть было не сбиваю тебя. Затем, почему-то не задав ни одного вопроса, везу к себе на дачу. По пути мы заезжаем в Макдоналдс. Я, опять же непонятно почему, отдаю тебе пять тысяч. Которые ты практически полностью тратишь, накупив столько еды, что хватило бы четырём голодным сумоистам. И самое странное: позволяю тебе съесть всё накупленное прямо в машине! Я никому и никогда не позволял есть в моей машине! — Андрей поджал губы. Видимо кратковременное превращение салона автомобиля в столовую очень сердило его. Мужчины любят заворачиваться на сущих пустяках.

— Ночью ты спала так тихо, что даже мелькнула мысль: а живая ли еще — продолжал Андрей, пока Ласточка уплетала горячие тосты: — Наконец утром ты выглядишь идеально, не считая волос. Как будто успела принять ванну и навести ваш женский марафет, а не проснулась десять или пятнадцать минут назад. По скромному опыту: ни одна женщина не может так быстро привести себя в порядок.

С набитым ртом, Ласточка уточнила: — Последнее было комплиментом? Если да, то в образе рыцаря, спасающего попавших в беду девиц, ты не совсем безнадёжен.

Лицо Андрея перекосилось. Но он взял себя в руки и достаточно спокойным голосом спросил: — Кто ты?

— Ну, предположим — не прекращая жевать, Ласточка задумалась: — Сбежавшая фея. Точно. Покинула чудесную страну и теперь весь мир волшебства пустился в погоню. А ты помогаешь мне и вообще просто спасаешь: тайком укрывая и кормя вкуснейшими тостами. Правда, почему-то всухомятку.

Андрей прищурился: — Если прямо сейчас скажу убраться с моего дачного участка?

Ласточка пожала плечами: — У тебя нет выбора.

Андрей ещё сильнее прищурился. Наверное, у него такая привычка: щурится, когда рассержен.

— Похоже мне тут не верят — пожаловалась сама себе Ласточка: — Ну что же, смотри.

В течение секунды анимусы установили между собой связь. И, запрограммированный принимать удалённые команды, анимус Андрея заставил носителя увидеть, как из вытянутой в картинном жесте руки гостьи проросла ромашка. Цветок сверкнул жёлтой серединой. Ноздри Андрея дёрнулись, чуя запах. Вообще-то настоящие ромашки почти не пахнут, но этот цветок существовал только в воображении. Ласточка дёрнула рукой и ромашка закачалась. Анимус просчитывал поведение несуществующего. Благо физические законы для макрообъектов прекрасно изучены ещё со времён Ньютона. Считать было легко.

Словно загипнотизированный, Андрей неотрывно смотрел на выросшую из ладони ромашку. Там где стебель уходил по кожу вздувался небольшой зелёный бугорок. Зелень быстро светлела и дальше шла обычная, не слишком загорелая, кожа. Ласточка впервые видела, чтобы кто-нибудь стоял с открытым от удивления ртом. Оказывается это вовсе не книжное выражение.

Она протянула руку-цветок: — Потрогай!

Отшатнувшись, Андрей упал вместе со стулом. Вскочил на ноги и, сжимая кулаки, уставился на Ласточку. Цветок исчез, а сама девушка улыбалась.

Постояв с полминуты, он деланно усмехнулся. Провёл рукой по волосам. Наклонился, поднимая стул, и уселся на него. Правда на расстоянии полутора метров от Ласточки, за самым дальним концом стола. В очередной раз пригладив волосы, Андрей с вызовом сказал: — Это всего лишь иллюзия.

Надо отдать ему должное — голос практически не дрожал.

— Что же тогда не захотел прикоснуться? — поняв, что чая она не дождётся, Ласточка выбралась из-за стола (Андрей рефлекторно сжался, но тут же постарался сделать вид, будто просто вздрогнул от холода). Когда-то оплавленный с боку пластмассовый чайник щёлкнул выключателем. О начавшемся процессе нагрева свидетельствовал только огонёк индикатора. Пластмассовые стенки не спешили греться.

— Жаль, здесь нет кочерги — пожаловалась Ласточка, наблюдая как внутри чайника начинают появляться пузырьки.

— Зачем кочерга?

— Я могла бы завязать её узлом. Как в одной из серий «Шерлока Холмса»- объяснила Ласточка — В качестве наглядного предостережения от глупостей. Опять же — получился бы неплохой сувенир. Чай будешь?

Сил у Андрея хватило только на то, чтобы вяло покачать головой. Ласточка бросала в чашку куски сахара: один, второй, третий. Третий кусок плеснул, и на скатерть упала парочка коричневых пятен.

— Кочерга есть в доме — Андрей поднял голову.

— Мне правда пойти завязать её? — удивилась Ласточка.

— А ты сможешь?

— Во всяком случае, один раз точно согну. Или поломаю — Ласточка вопросительно посмотрела поверх чашки. Парень махнул рукой, спасая бедную кочергу от измывательств.

Вскипел чайник. Ласточка пила горячий чай маленькими глотками, обжигая губы. Андрей сидел, упираясь локтями в стол и пряча лицо в ладонях. Наконец он решился задать самый важный вопрос: — Что планируешь делать дальше?

— С тобой? — уточнила Ласточка: — В общем-то, ничего. Мне нужно место, чтобы прийти в себя и подумать. Где-то два или три дня. Потом я навсегда уйду. Да, один момент. За то время пока я нахожусь у тебя в гостях, ты не должен ни с кем общаться. Ни в живую, ни по телефону. И не должен пользоваться интернетом.

— Мне обязательно нужно присутствовать на совещании в понедельник!

Ласточка вздохнула. Поставила кружку с остатками чая. На дне осталась горка не размешенного сахара. — От твоих желаний ничего не зависит. — Постаралась объяснить Ласточка: — Вот возьми эту чашку. А теперь разбей!

Андрей повиновался. — Понимаешь? — спросила Ласточка. И, видя, как в его глазах начинают плескаться тёмные волны ужаса, быстро заговорила: — Пожалуйста, не бойся. Я не собираюсь причинять тебе вреда. Нужно только лишь тихое место, такое как это. Да возьми себя в руки или мне приказать тебе не бояться?!

Андрей справился сам. Когда он переступал с ноги на ногу, под подошвами хрустели осколки разбитой чашки.

— Только не надо бунтовать, хорошо? — попросила Ласточка: — Никто не собирается порабощать тебя. Думай обо мне как о стихийном бедствии. Урагану не противятся, его пережидают. Давай поступим также, ладно?

Дождавшись от собеседника кивка, Ласточка подчёркнуто мирным тоном поблагодарила: — Было очень вкусно. Большое спасибо. Где в этом доме лежит совок? — Андрей не понял и Ласточка объяснила: — Осколки, их надо убрать.

Андрей принёс из дома совок, когда-то крашенный зелённой краской, нынче практически полностью облупившейся. — И сам возьми что-нибудь, помогай — проворчала девушка. Андрей поспешил исполнить просьбу. Возможно, он боялся, что его собственное тело снова начнёт двигаться само по себе, без участия хозяина. Когда все, до единого, осколки были убраны (Ласточка скопировала участок собственной памяти и отдала анимусу, проследившему траекторию каждого осколка и пометившего их местонахождения красными звёздочками). Достав последний кусочек стекла размером с половину ногтя из щели между шкафом и печкой, Ласточка поинтересовалась: — Кстати, а кто ты по профессии, случайно не программист?

— Менеджер- Андрей держал в руках наполненный осколками мешок, непонятно чего ожидая.

— Если бы ты был программистом, то возможно я взяла бы тебя в волшебную страну — сказала Ласточка, думая о другом.

Андрей вздрогнул. — Не будет тебя никто похищать — успокоила Ласточка: — Только хорошие программисты могут попасть в чудесную волшебную страну.

— Если там так прекрасно, то зачем было убегать? — совсем неожиданно спросил Андрей. Ласточка удивлённо посмотрела на парня. Такое впечатление, будто вдруг заговорил шкаф или скажем диван. Похоже, он уже окончательно поборол свой страх. Тем лучше. Вот только ответа на вопрос у Ласточки не было.

 

Глава 3. Волшебная страна

Антон расхаживал по кабинету, пребывая в раздражённом состоянии и одновременно с тем испытывая восхищение ловкостью этой девчонки. Это была комната на третьем этаже, с усиленной дверью, запертой на открывающийся по коду магнитный замок и решётками на окнах. Впрочем, решётки можно открыть изнутри. Замок на двери отпирался по простому коду, только между вводом цифр необходимо выдерживать секундный промежуток. Пустяковое нововведение весьма нервировало ангелов (все они спешили сделать мир лучше, а тут жди перед дверью) и в первую очередь самого хозяина кабинета — Антона. Но в случае повторения мятежа подобная предосторожность резко поднимала шансы защищающихся, ведь в ускоренном режиме секунды подобны часам. А выдерживать темп более чем с полминуты чрезвычайно вредно для здоровья.

В общем вставший над ангелами, властелин мира, молодой бог Антон мерил шагами кабинет, одновременно злясь на свою оплошность и восхищаясь ловкостью, наглостью и мастерством беглянки. Под ногами сминался толстый ворс ковра, выглядевшего в деловой обстановке нелепо, но зато превосходно заглушавший звук шагов.

Бывший кабинет непонятным образом исчезнувшего Егора Николаевича оставался запертым и опечатанным. Мятежники так и не смогли понять, как может в мгновение ока, из закрытого помещения, вдруг пропасть человек. А если он исчёз, то не может ли тем же способом вернуться обратно? Прошедшие полтора месяца с момента захвата власти их несколько успокоили. Но бережённого как говориться… Другими словами: кто поступает предусмотрительно, тот сам себя бережёт.

За прошедшее время многое изменилось. Число ангелов уменьшилось с почти тысячи до едва ли четырёх сотен. Впрочем, программы для анимусов были уже разработаны, объединены в единую сеть, а система запущена и даже отлажена. Таким образом, и четыре сотни ангелов оставалось, безусловно, много. Куда делись остальные? В один прекрасный (или скорее ужасный?) день они проснулись без памяти о свой прекрасной, человеческой жизни. Проснулись обычными людьми. У бога Антона болело сердце, ведь он считайте сбрасывал с небес на серую землю не кого-нибудь, а почти что своих братьев и сестёр по общему делу. И они и он желали подарить человечеству звёзды (то будет колючий подарок, ведь у звёзд такие острые лучи и они обжигающе холодны, но разве цена за космос может быть слишком высока?). Желания совпадали. И методы, за мелкими, неизбежными, отличиями тоже сводились к единому знаменателю. Но вот беда — верным свергнутому богу ангелам и новому повелителю Антону вместе было не ужиться. Так иногда бывает: и дорога вроде бы одна, а вот не получается как ты не изворачивайся. Для Антона то было тяжёлым решением, но оно неизбежно следовало из намерения совершить мятеж. Это как камнепад. Толкнёшь один валун, он тянет другой, тот третий и так далее.

В организации остались ангелы более верные делу, чем Егору Николаевичу. А также желающие любой (надеемся, что всё же почти, да не совсем уж, любой) ценой сохранить свою небесную природу. В своё время Егор Николаевич провёл жёсткий отбор исходного человеческого материала. Но со временем людям свойственно меняться. И ни один ангел не пожелает снова стать человеком. Просто чтобы остаться на небесах одни пожертвуют меньшим, другие большим. Остаётся надеяться, что никто не решиться пожертвовать всем. Потому что если такой ангел найдётся, то придётся немедля сбросить с небес ещё одного. А сброшенных и так больше, чем планировалось. Может быть лучше не искать слишком тщательно, не вглядываться слишком пристально, если не хочешь найти в чьём-нибудь сердце то, что ищешь?

Соратник по восстанию, Игорь, не претендовал на главенство, да и кто бы его спрашивал? Похоже, помощник даже тяготился ролью правой руки бога. Больше предпочитая тихо-мирно совершенствовать программы боевого режима.

Антон по собственному разуменью (правда, пока лишь пробуя силы) лепил новый, чудесный, мир. Внося изменение так осторожно, что это было скорее похоже на дуновения, чем на прикосновения.

И тут происходит такой казус! Ангел, которому он счёл возможным оставить крылья, сбрасывает оковы и становиться равноправным игроком. По-другому её побег расценивать нельзя. Антон уже считал игровую доску своей вотчиной и на тебе — равный по силе противник. Точнее не совсем равный, да и не стоит за ней ни личной маленькой армии, ни организации, чья мощь заключается в управляющих кодах для анимусов обычных людей. Если всмотреться пристально, станет понятно: условия далеко не равны. Вот только нельзя забывать, что сбежала умненькая девочка Оля, в своё время нашедшая способ обезвредить поставленного Егором Николаевичем стражника.

Между прочим, он, великий Антон, этот способ просмотрел и даже счёл задачу неразрешимой. А Оленька уже дважды избавилась от стражника в голове. Причём вторая версия, поставленная им самим, была гораздо более агрессивной по сравнению с версией Егора Николаевича. Если первую можно сравнить со стеной, которая стоит и не пускает, но никак не реагирует на попытки перелезть через неё. То второй стражник походит на занявшую местность армию. Она не только охраняет, но ещё и сама делает вылазки. Или, по крайней мере, точно может ударить на попытку проникновения в ответ. Если Оля смогла справиться с шедевром Антоновской мысли. Кстати, как интересно смогла — непонятно. Нет, Оленьку нельзя сбрасывать со счетов. Вот только знать бы, что она надумает делать дальше?

Антон прекратил топтать ковёр и повернулся к развалившемуся на диване Игорю: — А ты как считаешь?

— Надо ловить — сказал тот, с таким выражением будто произнёс откровение или, хотя бы, озвучил результат длительной, мыслительной деятельности.

Антон буркнул: — Ежу понятно. С какой активностью ловить?

— Активно не надо — забеспокоился Игорь, понимая, что процесс поисков затормозит прочие, запущенные в огромной сети (в которую, с определённой точки зрения, превратилось объединённое анимусами человечество) процессы: — Может быть с этой Ласточкой договориться как-нибудь получится?

Антон сел на диван. Фактически упал так, что Игорю пришлось поджать ноги, иначе бог сел бы прямо на них. Чуть ли не ласково поинтересовался: — Тебя совсем не интересуют вопросы управления?

— Что ты от меня хочешь! — неожиданно вспылил Игорь: — Сам не знаешь что делать, так думаешь, ответ сейчас на блюдечке поднесу?

— Мы с тобой на то и главные, чтобы придумывать что делать, когда непонятно что же нужно делать — наставительно проворчал бог.

Игорь примиряющее предложил: — Пассивный поиск?

— По внешности, по анимусу, или точнее по не отвечающему на запросы анимусу. Не пытаться задержать, только отсылать данные о местоположении — вскочив с дивана, Антон поправил складку на брюках. Вытер руки платком и взял со стоящей на столе вазе, большой, ярко-оранжевый апельсин. Как раз такой, какой Оля обожала. Неоднозначные вопросы нельзя решить с ходу, следует дать подсознанию время обдумать проблему. В этом ангелы не сильно отличались от тех, кем когда-то были.

И только Антон взял апельсин, ещё не зная съесть ли его или просто повертеть в руках, пытаясь догадаться, что предпримет беглянка. Как в тот же момент над стальной дверью пискнул динамик, показывая, что набирается код. Камера над дверью снимала пытающегося войти. Изображение передавалось на «железный» компьютер. И уже с него, пройдя первичную обработку (с целью уменьшить объёма передаваемых данных), доходило до Антона. Информация шла через модуляцию писка динамика, такого тихого, что сознательно почти невозможно услышать его. Через направленные изменения магнитного поля и сверхбыстрое мигание ламп. Как птицы держаться в полёте за воздух, так и ангелы, в своей трёхэтажной цитадели, купались в информационных волнах. Таким образом, когда стальная дверь наконец открылась, и Антон и Игорь знали, что за ней стоит Наташа Бутинко. Наташа пришла поговорить о нерасчётном изменение общественного сознания в северной Америки, чьим процессом модификации она занималась. Прогнозируемые статистические данные отличались от статистики в реальности. Не слишком сильно, но отличие постепенно росло. Следовало провести коррекцию. Только вот какую именно — окончательное решение остаётся за молодым богом Антоном. Во всяком случае, эту причину визита назвала девушка, когда камера над дверью, миганием светодиода, потребовала объявить цель посещения. Разумеется назвала не словами, а движениями мышц лица. Столь тонкими и незаметными, что…

Антон жаждал ответа. Хотел понять, о чём может думать в этот самый момент беглянка. Вместо ответа вошла Наташа. За спиной девушки с мягким пшиком затворилась укреплённая дверь.

За неполные семь секунд объективного времени, Антон получил от Наташи полный пакет документации, включающий описании ситуации, прогнозы развития и три различных метода, призванных вернуть ситуацию в теоретически допустимые пределы. В течение тех же семи секунд, Антон согласился с выбранным Бутинко методом. Девушка только развернулась чтобы уйти, как бог спросил голосом. Медленными словами, порождаемыми сокращениями связок в гортани. Преобразовались в колебания воздуха. Те достигали ушных раковин, в них совершалось обратное преобразование и уже в самом конце, в виде бегущих по нервной ткани электрических импульсов достигали мозга. А дальше совершалось каждодневное чудо. Благодаря какому механизму в мозгу, люди могут извлечь из слов информацию? Язык и сознание, язык и разум, язык и личность, понятия имеющие общие корни. Корни где-то глубоко внизу, в тёмных глубоких колодцах лежащих также далеко от сознательного, как далеко от солнца находится планета Земля. Программист может предложить способы обработки естественного текста с целью извлечь заключённые в нём информационные крохи. Однако человеческий разум, по своему устройству, в корне отличается от гениальной простоты машины фон Неймана. Разум обрабатывает не только сам текст, но и миллионы нюансов заключающиеся в поле, возрасте, социальной группы собеседника, времени суток, географическом положении и так далее. Миллионы, миллиарды. И обрабатывает на порядки качественнее, точнее, чем самая лучшая программа, написанная самым лучшим программистом и выполняющаяся на самом быстром компьютере. А как он это делает? Неизвестно.

Антон уточнил медленными словами: — Должно быть, уже знаешь об… инциденте?

Наташа молча ждала продолжения. И оно последовало: — Что ты об этом думаешь? Она твоя подруга.

Как же медлительны слова, по сравнению с общением посредством анимуса. Медленные, тягучие, словно мёд в сравнении с проточной водой. Антон и Игорь ждали ответа. Бутинко неохотно перевела свои мысли в слова. Если связь через анимус уподобить текущей воде, то мысли это ветер: лёгкий, быстрый, неуловимый. Наташа сказала: — Я боюсь того, что вы двое можете затеять войну между собой. В этом случае пострадает дело. В лучшем случае замедлиться, а в худшем… — Бутинко развела руками.

— По-твоему Оля сравнима с нами по силам? — подал голос Игорь.

— Нет. Пока нет — поправилась Наташа — Но на месте бога, я бы не стала сбрасывать Ласточку со счетов.

Антон кивнул. Не столько Наташе, сколько своим мыслям, только что повторенным эхом.

— С ней можно договориться?

Наташа позволила на губах проявиться тени улыбки: — Только в случае если сможете внятно и логично обосновать необходимость свержения Егора Николаевича.

Антон нахмурился, а Игорь расхохотался. Заметив божественное недовольство, помощник спешно принял серьёзный вид.

Антон разрезал ногтём шкуру апельсина и поддев пальцем, начал неторопливо очищать. По комнате мигом распространился апельсиновый запах. Бог подумал о том, почему оставил крылья Наташе. Она была верна в первую очередь делу. Что до своеволия, то от ангела и требуется в первую очередь свобода мысли, глаза без шор. Как любил повторять свергнутый патрон: исполнителей и кукол у меня ходят целые улицы, выбирай любого, если потребуется.

Пока бог чистил апельсин, складывая корки на край стола, Наташа была вынуждена покорно ждать. Такая маленькая божественная месть. Выражение высочайшего недовольства. Он отломил дольку и отправил в рот. Терпкий вкус щиплет кончик языка. Антон не любил апельсины.

— Если между нами возникнут трения — уточнил Антон — Что будешь делать ты?

— Удерживать от разрушения тот город, что мы построили. И только — сказала Наташа. Со стороны девушка вдруг показалась уставшей, словно за одну единственную секунду разгрузила вагон угля. Принять иное решение тяжелее чем разгрузить не то, что один вагон, а целый состав.

— Если придётся выбирать или/или?

— Я встану на сторону сильного. Чтобы как можно скорее победить и вернуться к основному занятию- твёрдо сказала Наташа. Невысказанными оставались слова «только оно имеет значение». Всё было затеяно ради одного и человеческие игры, шутливая борьба за власть не более чем побочный продукт. Упаковка для мечты о звёздах. Полиэтиленовая плёнка и не более того.

Антон кивнул: — Спасибо за то, что была честна со мной.

— Пожалуйста, повелитель — В какой-то неуловимый момент после мятежа, ангелы стали иногда называть Антона повелителем. Он так и не разобрался, было то выражением уважения или скрытой под многими покрывалами смысла насмешкой.

— Иди — разрешил Антон и, не удержавшись, напомнил: — Самый короткий путь к звёздам сейчас лежит через меня.

Наташа чуть наклонила голову, показывая согласие. Тяжёлая дверь мягко затворилась за ней.

Антон задумчиво посмотрел на шарик оранжевой мякоти в ладонях. Стражник в голове предназначен для того, чтобы не допустить предательства. Чтобы запретить делать что-то, отменить действие. Но он не сможет эффективно заставить ангела что-то сделать против его воли. Эту функцию по замыслу должна была взять на себя моральная нагрузка. К сожалению, Антон сам, первым, вонзил клинок в сердце совести и морали. И на верность оставшихся ангелов отныне нельзя безгранично полагаться. Помните насчёт камнепада? Один камень тянет второй, тот третий и так далее. Потрескавшаяся мораль, потускневшая совесть — неизбежное следствие его поступков. Хорошо ещё, что звёздная мечта осталась незапятнанно чистой. Иначе всё вообще потеряло бы смысл, а ангелы выродились бы в лишь имеющих власть.

Бог выбросил апельсин в урну, сгрёб кожуру и отправил туда же. Затем вымыл руки в установленной в кабинете раковине. К чёрту, у него имеется личная маленькая армия. Эти ребята подчиняются беспрекословно и не рассуждают. Такие как они бывают полезны. А иногда просто незаменимы. Но пока остаётся надежда решить дело миром, ограничимся пассивным поиском. Пусть беглянка сделает первый ход.

Тем временем обыкновенные дети обыкновенных людей без опаски бегали по лужам. Молодые девушки в коротких и тонких маячках выходили под пронизывающий осенний ветер. Исчезла как явление простуда. Очки оставались сиротливо лежать на полках. Лекарства в домашних аптеках покрывались пылью. Врачи, особенно терапевты, сидели практически без дела, гоняя в приёмных чаи и гадая над тем, что случилось с этим миром. Платные клиники, выросшие за последние два десятка лет как грибы на стволе срубленного дерева, массово закрывались. У них не было клиентов. Полностью исчезли болезни идущие «от головы». Прочие, имеющие объективные причины, протекали значительно легче. Больные излечивались неправдоподобно быстро. Светила науки разводили руками. И плодили теории, словно пузыри на воде во время дождя. Также быстро как пузыри, скороспелые гипотезы лопались и забывались. Как известно к хорошему привыкают довольно быстро. Вернись всё на круги свои, многие бы искренне возмутились: как так!

Пока обыкновенные дети с упоением проживали своё единственное и неповторимое детство. Их папы и мамы, а часто и бабушки с дедушками вдруг неожиданно вспоминали свои юношеские увлечения. По всему миру стихийно создавались любительские кружки астрономов и радиолюбителей, биологов и конструкторов. Тысячи различных увлечений объединяли людей. За последние полгода уже не вызывала удивление полуночная встреча на крыше со старушкой, вглядывающейся в старый телескоп и вполголоса костерящей световое загрязнение от города. Или седого, но бойкого, старичка настраивающего собранный из старых телевизоров и магнитофонов радиопередатчик. Трёхметровая, гибкая антенна растянута вдоль карниза. Установив связь с радиолюбителем из Англии, старичок бормочет в микрофон слова на выученном месяц назад английском, изредка открывая словарь и подсвечивая себе фонариком.

Статистическое большинство обыкновенных пап и мам, вернувшись с работы, занимались — занимались различными делам, а не падали как раньше без сил перед телевизором. Откуда только брались силы, чтобы, придя после тяжёлого дня, например, элементарно сделать зарядку или продолжить в квартире ремонт, покопаться во внутренностях магнитофона, лезть с телескопом на крышу или почитать книжку занимательно рассказывающую об основах физики, а то и великолепных тайнах математики? Просто так почитать, потому что интересно. Да что там свежие силы в конце рабочего дня — это вторично. Откуда бралось желание вот в чём вопрос.

Социологи заметили усилившейся интерес к чтению, причём не только художественной литературы, но и научно-популярной и даже специфически научной. Социологи вообще хватались за голову — привычные законы рушились. Какое-то невидимое, но мощное влияние постепенно изменяло людей в соответствии со своим планом. Не в одном, отдельном городе. И даже не в одной, отдельной стране — сразу по всей планете. Такого не могло быть потому, что просто не могло быть. Но было.

К рвущим себе, с досады и непонимания, волосы социологам присоединились экономисты. Мировой рынок сотрясали локальные землетрясения. Некоторые товары, как например очки или предметы роскоши, предназначенные для наиболее богатой части среднего класса, неожиданно перестали продаваться. А другие, как скажем сотовые телефоны, компьютеры и прочие массово-технологичные устройства наоборот стали разбираться в утроенном количестве. Как показали исследования всплеск спроса был вызван старшим поколением, которое по непонятной причине, наконец, нашло в себе силы разобраться с шайтан-техникой и начало активно ею пользоваться. Но почему сейчас и все сразу? Нет ответа. Ой, грядёт судный день, причитали богомольные пастыри. И не без основания. Стали появляться слухи о том, что тот или иной продажный чиновник вдруг прилюдно каялся и добровольно оставлял свой пост. Случаи единичные, да и каялись скорее самые честные из нечестных, ещё не потерявшие последних крох своей чести. Но в прежние времена о таком даже в фантастических книгах не писали потому, как понимали — совсем уж голимая фантастика. Ой, судный день. Церкви пустели. Всех, без исключения, конфесий. Казалось бы ерунда — уменьшение числа прихожан на десять-пятнадцать процентов. Но подумайте, какое это уменьшение доходов! Точно судный день близко.

Однако полгода срок пусть недолгий, но и не совсем короткий. Мировой рынок успел оправится, переориентируя капитал в пользующиеся спросом отрасли. Социологи смирились с неизбежным. В их рядах остались только закоренелые флегматики, со спокойствием Будды, наблюдающие за выкрутасами глобальной статистики. В десятке мелких стран сменилось правительства, впрочем, в большинстве из них правительство и прежде менялись каждые несколько месяцев.

Мир изменился. Более того, внимательный взгляд заметил бы, что он продолжает меняться. Но люди почти не обращали на изменения внимание. Может быть, не обращали внимание, потому что мир приближался к тому образу, каким, по мнению большинства и должен быть? Да и разве заметишь, например то, что если в правоверном мусульманском городе N в прошлом гуляя по улицам в течение часа можно было заметить в среднем от пяти до восьми мусульманок, не закрывавших лиц, как того требует ужасный обычай. А, пройдя сейчас в том же городе N, встречаешь уже в среднем от сорока, до семидесяти мусульманок с открытыми лицами. Отругаешь мысленно времена, да нравы и забудешь. А таких изменений тысячи. И чем дальше, тем больше.

А Российская космическая программа. Вы говорите о ней уже десять лет разговоры ходят? И все эти десять лет имелись и люди, правда занятые в других отраслях. И деньги, правда в не тех руках, в которых следует. Всё имелось в достатке. Но, наверное, так сложились звёзды, что сверхактивное развитие русской космической программы началось лишь три месяца назад. Право слово, не стоит приплетать какую-то таинственную невидимую силу, что якобы тайно правит миром. Тайные организации. Масоны. Это миф эпохи урбанизации. Всего лишь порождённые глобализацией слухи.

Каждому понятно, что будущее человечества лежит вне земли. Не считаете же вы себе единственным умным? Правительство прекрасно это понимает, потому и начало финансировать научные и технические исследования в данной области. Почему именно сейчас? Ну, ведь надо когда-то начать и точка. Предварительно было необходимо накопить научный и человеческий потенциал. Всё просто и нет никакого заговора — только объективные, легко объяснимые социологом или профессиональным историком причины.

Примерно к таким и многим другим последствиям приводило вторжение «волшебной страны» в мир людей.

Прошёл пятьдесят один час с того момента, как бог Антон выбросил в мусорное ведро крупный, предварительно очищенный и очень вкусный апельсин. Ласточка зачерпнула воды из стоящей на улице бочки и умыла лицо. Холодные капли бегущие по ресницам, мокрые волосы. Бррр. Как хорошо!

Дорожки усыпаны облетевшей листвой. Парники опустошены, огороды вскопаны, а грядки сделаны заранее. Другими словами огород подготовлен к зимней спячке.

Андрей был прав, на дачах никого не было. Пустая, голая земля, разделённая заборами. День выдался пасмурный. Дважды собирался пойти дождь и уже было начавшись, по каким-то причинам, вдруг раздумывал. Уже наступил вечер и в небе зажглась парочка самых ярких звёзд.

Ни в одном из окон нет электрического света, только дача случайно приютившего Ласточку, Андрея манит полосками яркого света, выбивающимися из-под штор. Стены дачи тонкие, таки же, как и у остальных домов в крохотном дачном обществе. Ночь, судя по всему, выдастся холодной. Хорошо, что в доме стоит печка-буржуйка.

Утром у Ласточки состоялось объяснение с хозяином дачи. С тех пор тот дважды пытался тайком позвонить по сотовому телефону и один раз тихонько уйти в направлении города. Разумеется, у него ничего не получилось, и Андрей сначала ходил на цыпочках, опасаясь привлечь внимание странной гостьи. А потом наоборот начал демонстративно громко стучать на втором этаже молотком и пилить электропилой. Видимо, он таким образом выпускал злость на ограничение свободы передвижения. Не заворачиваясь на психологических тонкостях, Ласточка отключила слух и спокойно размышляла под тихую, слышимую ей одной, музыку Рахманинова. Разумеется соответствующие программы в анимусе бдели, постоянно оценивая окружающую обстановку на предмет вероятной опасности.

Девушке было над чем поломать голову. С одной стороны казалось бы, над чем тут размышлять? Антон, этот лживый гад, подлый змей, притворявшейся другом, самым что ни наесть подлым образом захватил власть. Тем самым, осквернив само стремление сделать мир лучше. Обманул её (не это ли злит более всего остального?). Обманул всех. Хитрый, подлый змей! Недоделанный люцифер! Хотя какой он люцифер, где принесенный им свет — что-то не видать! Да и змея, если разобраться, вполне хорошее животное, то есть хороший гад, хм. В общем, сравнивать этого предателя со змей, только оскорблять чешуйчатых.

И что наиболее досадно это она, Ласточка, дала первый толчок. Вытащила маленького стражника из головы этого, этого… даже слова-то не подберёшь без подготовки.

Вроде бы всё ясно: не оставим мир под властью тирана, за дядю Егора и так далее. Но вот только если разобраться: делает этот властолюбец по сути тоже, что собирался сделать дядя Егор. И тогда получается, зачем начинать войну? Чего хочет она, Ольга Сергеевна Ласточка, беглый ангел, последний верный дяде Егору ангел. Верный ли? Да, верный! Чего именно она хочет?

В попытках разобраться в собственных желаниях прошёл день. Поднявшись на второй этаж, Ласточка уведомила всё ещё тихо бунтующего Андрея, что ужин числится за ним. В конце концов, это долг гостеприимного хозяина. Андрей строгал доски, от безделья достраивая второй этаж. Пахло свежей стружкой. Деревом, различных пород. Клеем и калёным железом от мешков в углу.

Пока Ласточка прогуливалась в сгущающейся темноте, Андрей приготовил ужин. Сделав круг, девушка вернулась. Плеснула в лицо воды из бочки. Как хорошо, когда не надо заботиться о косметике! Утёршись грубым полотенцем, Ласточка вошла на веранду, закрывая за собой дверь и принюхиваясь. По крайней мере запах был вкусным.

В начале оба молча ели, потому что за день здорово проголодались. Ласточка от того, что уйдя в себя забыла о времени. Андрей, принципиально отказываясь от еды из чувства протеста. Впрочем, данное чувство заметно выветрилось к вечеру и слова гостьи о том, что неплохо бы перекусить на ночь упали на благодатную почву. Она первая попросила приготовить еду. Следовательно он, мужчина, победил. Чего и добивался — вроде бы так получается.

Очистив тарелки, оба блаженно развалились на стульях. Лампа завешана клетчатым абажуром. Из щели под дверью тянет холодом. Утонула во тьме верхняя часть ведущей на второй этаж лестницы. К стене, чуть сбоку от стола, приклеена скотчем фотография самого Андрея с каким-то парнем в майке на берегу не то реки, не то моря. Под лестницей изредка похрюкивал старенький холодильник.

Набравшись смелости, Андрей попросил: — Покажи какой-нибудь фокус.

Ласточка взглянула на парня взглядом, словно вопрошающем «смелым стал? А вот сейчас будем отучать от наглости, да и от излишней смелости».

— Только пожалуйста не страшный- говорит парень: — Хорошо поел. Тяжко будет убегать от чего-то вроде гигантского насекомого.

— Боишься насекомых?

— Пауков. Ненавижу. Пока они маленькие и не кусаются ещё ничего, но… Эй, а почему спрашиваешь? — забеспокоился Андрей

Ласточка улыбнулась: — Просто так.

По всей веранде проросли цветы: ромашки, тюльпаны, ирисы. Они росли из пола. Из стола, пробиваясь сквозь скатерть. Росли на руках Ласточки. И даже из минуту назад очищенных тарелок пробивался крохотный оранжевый цветок-огонёк. Восхищённо охнув, Андрей осторожно прикоснулся к огоньку. Тонкий стебель качнулся. Убрал руку и тот вернулся обратно.

Ласточка спросила: — Не боишься?

— Это так здорово.

— Тогда смотри.

На ладони Андрея проклюнулась незабудка. Парень дёрнулся, но тут же поднёс руку к лицу и с интересом принялся рассматривать маленький цветок. Ковырнул ногтём, стебель надломился. На сломе выступила светло-зелёная капля сока. Помедлив, парень осторожно лизнул и в удивлении уставился на Ласточку: — Так они настоящие?

Как и положено загадочной феи, девушка только рассмеялась, но ничего не ответила.

Цветы исчезли. Вдруг скрипнула входная дверь и в комнату, щурясь от электрического света, вошёл мужчина с шелковистыми, прекрасно уложенными волосами ниже плеч. Разулся, оставив у порога сандалии. Подошёл к столу, выдвинул стул и сел. Протянул Андрею руку, представившись: — Декарт. Рука тяжёлая, но мягкая. Привычная к письму, а не к тяжёлой работе в поле. К тому же умащенная различными маслами. Крепкая рука. — Ты мыслишь, следовательно, я существую — сказал Декарт. Хлопнул опешившего Андрея по плечу и растворился в воздухе.

Помотав головой, хозяин дачи потрогал спинку стула, стоящую по прежнему под столом, потому как в реальности на неё никто не садился.

— Нравиться? — поинтересовалась Ласточка.

— Даже не знаю. Просто нет слов. Почему-то совсем не страшно — Андрей бросил подозрительный взгляд.

Ласточка покачала головой: — Это не из-за меня.

— Значит, оказывается я смелый человек — усмехнулся Андрей: — Боже, как это странно. Может быть я сплю? Да нет, это глупый вопрос. Но как такое возможно? Послушай, расскажи все-таки, кто ты такая и что это за волшебная страна, откуда сбежала и почему. И вообще это правда о побеге?

Происходящее доставляло Ласточке истинное удовольствие. Почему бы и не рассказать, разумеется, не всё.

— Волшебная страна — начала рассказ девушка — Это такое место, где живут ангелы, то есть хотела сказать феи. В общем, неважно кто именно живёт, главное, что все они больше всего хотят, чтобы люди вышли в космос.

— В космос? — переспросил Андрей.

Ласточка кивнула: — Хотят сделать мир лучше, однако, главное всё же звёзды.

— Но почему — Андрей схватил воздух в горсть, пытаясь сосредоточиться после недавних чудес: — Почему именно космос?

— Как можно мечтать о чём-то больше, нежели чем о звёздах? — удивилась Ласточка — Они прекрасны. Они так далеки, что становятся вызовом. Они — будущее. Но вернёмся к волшебству. Там живут только хорошие люди.

Андрей усмехнулся: — Разве так бывает, чтобы только хорошие?

— Их отбирал и тщательно оценивал один волшебный король, перед тем как пропустить в чудесную страну — объяснила Ласточка: — У живущих там общее дело, одна главная цель и поэтому они как бы в родстве. Не по крови, а, можно сказать по идеи. Или по мечте. Родство по мечте, звучит лучше, правда?

Кроме того волшебный король принял определённые меры, чтобы никто не испортил праздник света. Правда есть мнение, что он просто не хотел делиться властью — добавила Ласточка — Во всяком случае, король честно предупреждал, когда делал предложение переселиться в волшебную страну.

Но вот однажды один из фей. Как называется фея мужского рода?

Андрей пожал плечами.

— Ладно, пусть будет фей. Так вот этот фей, чёрт его знает почему, исподтишка напал на волшебного короля и захватил власть. Неугодных или верных старому правителю он изгнал без жалости. И самое странное, что при этом он, похоже, хотел почти то же самое, что и волшебный король. Совершенно непонятно — зачем поднимал мятеж. Неужели только из-за неудержимого властолюбия? Мне он казался достаточно разумным, но, как известно первое впечатление обманчиво.

— Подожди — Андрей задумчиво постукивал по столу: — Ты говоришь волшебный король принял какие-то меры, чтобы подобного не произошло? Король… слушай, мы можем говорить нормальным языком, не разыгрывая сказку-легенду?

— Не нравиться, пошли спать — отрезала Ласточка: — А злой фей смог обойти запреты короля. Он был самым искуснейшим и сильным феем.

— Звучит как история из библии.

Ласточка подумала: сходства даже больше, чем ты думаешь. Вслух призналась: — Ему несколько помогли. В общем злой фей обманом и хитростью сумел обойти запрет. Когда он захватил власть в волшебной стране и начал изгонять неугодных, я уснула долгим сном. И проснувшись, убежала с помощью одного любопытного рыцаря неплохо свежующего в кулинарии.

— Я теперь не смогу уснуть всю ночь — упрекнул Андрей — Буду стараться понять, как связаны волшебная страна и программисты.

Ласточка убрала тарелки со стола. С улицы всё больше тянуло холодном, самое время затопить печку.

— Неужели волшебная страна расположена в центре Петербурга? — поинтересовался хозяин дома: — Место не хуже других. Но кто бы мог подумать!

— История не закончена — сказала Ласточка: — Но в следующей главе я собираюсь первым делом хорошенько выспаться. Может быть, даже буду спать всю главу напролёт.

Андрей усмехнулся: — Мне вот, после рассказа, не уснуть.

— Этому горю легко помочь — откликнулась Ласточка: — В сказках волшебные существа частенько одаряют встреченных людей чем-то, что ничего не стоит для них самих, но весьма и весьма ценно по человеческим меркам.

— Подаришь груду волшебного золота?

— Что ты будешь делать с золотом, его придётся пропустить через жадных перекупщиков. Одна морока. К тому же рождённое колдовством любит по утру превращаться в груду пожухлой листвы. Мой подарок гораздо лучше — торжественно сказала Ласточка: — Отныне и впредь, сможешь засыпать, когда захочешь и насколько захочешь. Надо только сказать «эники-беники-ели-вареники хочу заснуть и проснуться через N часов и M минут». Будешь видеть красочные сны, на тему какую только загадаешь. Хорош подарок?

— Эники… — начал было Андрей.

— Балда! Хочешь разбить нос об стол? Сначала разденься и ложись в постель.

Андрей недоверчиво смотрел на гостью: — Глупее фразы нельзя было придумать?

— Дарёному коню, знаешь ли, в зубы не смотрят.

— Обязательно вслух произносить?

Ласточка мстительно улыбнулась: — Непременно вслух. Мысли крайне сложно контролировать и засыпай от мысленного произнесения фразы ты стал бы эпилептиком. Идёшь-идёшь, вспомнил слова, упал и спишь. Впрочем, так и быть: можешь выговаривать шёпотом.

В печи ярким пламенем горели дрова. Гудела труба. Спустя полчаса остались рдеть тёмно-красные угли. От стен тянет холодом. От печки теплом. Душно.

Укрывшись до подбородка тёплым, колючим одеялом, Ласточка слушала, как в соседней комнате любопытный рыцарь шептал: — Эники-беники…

В печке затрещало последнее полено. От одеяла пахнет старой тканью.

 

Глава 4. Белые ходят первыми

Ласточка позвонила родителям. Трубку взял брат Сергей. За выпавшие из жизни девушки месяцы, он вернулся из длительного путешествия и проводил время с семьей.

Брат сразу начал воспитывать: — Куда ты пропала. Телефон отключен. Все уже обыскались. Мама невесть что подумала!

Она не боялась связываться с родными. Антон и так может дотянуться до любого неинициированного человека. Он держит в руках кончики нитей тянущихся во все уголки, к каждой голове. Но он не станет угрожать Ласточке её родственниками. Не потому, что это запрещённый приём. Не потому, что у самого Антона тоже, наверное, есть близки и найти их вполне возможно. И уж конечно не потому, что ангел не опустится до подобного. Хотя последнее следует принимать в расчёт. Сказавший, что «цель оправдывает средства» знал, о чём говорил. Тем более что непозволительное для ангела, есть лишь мелкое пятнышко на совести для бога. Все приведённые причины ничего не значат. Дело в том, что давить на родственников Ласточки бесполезно. В этом случае девушка озлобится, но не отступиться. Это знала Ласточка. Это было известно Антону. Плох тот бог, что разыгрывает карты сразу и ничего не держит про запас.

В общем, Ласточка без особой опаски позвонила родителям на городской номер.

— Сергей, у меня командировка, длительная. Скажешь маме, хорошо? — Какая ещё командировка? — Неожиданная. Но очень важная. Нет, не могу сказать, сколько она продлиться. Тут такое дело… — выдумывала Ласточка.

Превратившая анимуса (и без того чудо из чудес), в нечто гораздо большее, сеть связи связала Ласточку и старшего брата через голосовой канал по телефону. Телефон очень сильно обрезает звуковые частоты. Вариации голоса, порождаемые анимусами, искажаются. Канал становится нестабилен, часто рвётся. Небольшая, написанная Ласточкой программка заставляла её собственный анимус не просто игнорировать запросы анимуса Сергея (первый и главный вопрос-запрос, после установления соединения был об идентификации собеседника. Звуча в переводе как «Я N. Кто ты?»). Простое молчание как раз и выдало бы её больше чем зажженный в ночи костёр. Ласточкин анимус не отвергал запросы-вопросы, но и не отвечал на них, имитируя обрывы связи, переспросы, словно виноваты плохенькие динамики в телефоне, ужасный микрофон и обрезанный по частоте звуковой диапазон, передаваемый через телефон.

Конечно, человек легко бы догадался, что если Сергей разговаривает со своей сестрой. И именно за его сестрой объявлен пассивный поиск. То следует бить тревогу и спешно докладывать. Но то догадался бы человек, программа пассивного поиска искала либо отказывающиеся идти на контакт анимусы или анимус с уникальным идентификатором Ласточки. Выполнись одно из условий, тогда да — загудела бы тревога, полетели доклады. Но собеседник Сергея не удовлетворял приведённым критериям, и пассивный поиск работал вхолостую. Анимус Сергея вновь и вновь посылал запросы на идентификацию, но видимо из-за ужасного качества связи они пропадали втуне.

— Надолго хоть командировка? — без всякой надежды на ответ, в очередной раз поинтересовался брат.

— Похоже. Открываем новый филиал. Презентуем новый продукт. Выше крыши проблем — Ласточка попыталась устало вздохнуть.

— Ты хотя бы меня проводить вернёшься? — прежде сестра всегда провожала Сергея в экспедиции. Это стало своего рода традицией. Ласточка пообещала: — Я постараюсь.

— Всё так плохо? — спросил брат.

— Хуже некуда.

Когда-то очень давно, целую жизнь назад. Что там жизнь — века, тысячелетья. Другими словами, когда оба ещё были детьми. Они пообещали всегда помогать друг другу. И даже выработали секретный язык, чтобы знать, когда другому нужна помощь. Состоящий из кодовых фраз, секретный язык — игру. Ласточка помнила и иногда думала: помнит ли о данном обещании старший брат?

Конечно он, неинициированный, обычный человек, ничем не смог бы помочь беглому ангелу. Однако Ласточка зачем-то произнесла детскую, кодовую фразу — просьбу помощи.: — …красная сумка.

— Что? — переспросил телефон.

— Красная сумка — повторила девушка.

— Купила новую сумочку?

— Нет. Неважно — отмахнулась Ласточка: — Мне пора, успокой маму.

Брат сказал: — Хорошо, успокою.

Разумеется, он не мог управлять своим анимусом. И не мог прокрутить память как стереокино. Вспомнить любую, когда-либо виденную подробность. Любое, когда-либо услышанное слово. Не было ничего удивительного в том, что он позабыл.

Ласточка вернула сотовый телефон покорно ожидавшему прохожему. Стёрла минутные воспоминания и, прежде чем человек очнулся, нырнула за угол.

Дождливый, осенний день. Никого не удивляет закутанная с ног до головы фигура под зонтом. Только зачем она нацепила тёмные очки. Охота кому-то глядеть на серый мир, через чёрные стёкла. Как только не спотыкается? Секрет Ласточкиной маскировки прост — постоянное движение. Не находиться рядом с одним и тем же человеком более нескольких минут.

Утром она поблагодарила кулинарного рыцаря Андрея за приют и ушла. До станции, по раскисшей земле, усыпанной павшей листвой. Пока шла, ощущала затылком его взгляд, наполненный смесью чуть ли не противоположенных чувств. Во взгляде было облегчение и радость, вызванная её уходом. Присутствовала обида на то, что его как ребёнка оставили в стороне от происходящих, несомненно, важных вещей. Извечное человеческое желание узнать больше о неизвестном. И столь же присущий человеку страх — желание не знать.

Пустые, запечатанные на зиму дачи. Мокрая, палая листва не шуршит, лишь только чмокает влажная земля, неохотно отпуская сапожки. Хорошо, что дорогу когда-то засыпали щебёнкой и не вся она успела уйти в землю. Взгляд в спину. Грязная от дождя машина Андрея — Ласточке захотелось пройтись пешком. Благо недалеко. Над ними двумя серое, клубящееся небо. И линии электропередач.

Андрею надо ехать на работу, объяснять боссу причины прогула. Затем продолжать продавать с девяти до шести по рабочим дням. У него своя жизнь, Ласточка в ней только гостья. Её визит — эпизод и не более. Но сможет ли любопытный рыцарь по имени Андрей и дальше жить той самой жизнью? Это полностью его дело. Ласточке жарко под грудой одежды, в которой она прячется от любопытства чужих анимусов. Вот уже видна станция пригородной электрички и, в соответствии с расписанием, до поезда остаётся пятнадцать минут.

Электричка привезла её в Петербург. Исходя из всего, девушке сейчас следовало ехать в другой город. И не на поезде, а внутри четырёхколёсного друга человека. Дальше от молодого бога Антона. От организации ангелов, забывших и отринувших своего создателя. Если Ласточка хотела войны, ей имело смыл начать с того, чтобы обзавестись своей армией. Найти солдат, обучить офицеров и подарить новый, волшебный мир, своим будущим генералам. Всё это гораздо легче провернуть в какой-нибудь глуши. Однако и в этом случае штаб придётся сделать мобильным, а лучше вообще обойтись без сосредоточенного в одном географическом месте центра управления. Но в начале Ласточка собиралась переговорить с некоторыми из своих бывших родственников по небесной дали. Становясь сильнее, ты просто становишься сильнее. А, одновременно ослабляя противника, ты становишься сильнее вдвойне.

— Здравствуй Лена-непоседа-вечная-заводила. Поговорим? — Ласточка выступила из тени под лестницей, балансируя на грани перехода в боевой режим. Не для того, чтобы драться, а с целью сбежать, если разговора не выйдет.

Рассудив, что в первую очередь её визита (если она совершит такую глупость, как решиться встретится с кем-то из бывших коллег) ждут к Бутинко. Ласточка устроила засаду в подъезде Лениного дома. Ждать пришлось несколько часов, но вот ангел вернулась домой.

Подъезд чист и опрятен. Внизу дежурит охранник. Он и сейчас, за стойкой, орлиным взором смотрит в книгу. И слыша звук открываемой двери, точно гарпун, бросает в законных жильцов цепкие взгляды. В подъезде чистые окна. На стенах развешены грошовые картинки, по две шутки на пролёт.

Впрочем, куда там старенькому охраннику, ценителю детективов и историку-любителю, до ангела Лены. Его взгляды-гарпуны всё равно, что зубочистки. Один короткий, длящийся лишь мгновение взгляд Лены. Прикосновение щупа, рождающее на зелёном экране осцилографа мерцающие кривые. Лена ответила: — Дома настоящий чай из Тибета. Пойдём.

Открывая дверь, спросила: — Какой лимит безопасного времени?

— Сорок минут.

— Значит, распрощаемся через тридцать пять. Я пойду, переоденусь. Если хочешь, можешь ходить за мной попятам — предложила Лена, впуская Ласточку в прихожую.

— Я доверяю тебе.

— Тогда завари чай. На верхней полке, справа. Умеешь заваривать? — Ласточка покачала головой.

— Там должна быть инструкция. Хотя без разницы — залей траву кипятком и всё.

Кухня Лены сверкает металлическим блеском. Всё новое. Стерильно-белое и металлическое. Всё холодное. Но когда кипит светло-светло жёлтый чайник, внутри у него поднимаются розовые пузыри. От заваренного тибетского чая волнами исходит густой, травяной дух. На спинках стульев маленькие салфетки из ткани. Металлическая холодность кухни подчёркивает намеренно выбивающиеся из общего интерьера детали. Похоже, хозяйка квартиры не лишена умения собирать обычные вещи в великолепные композиции.

Лена вернулась без верхней кофточки и подходящего тон ожерелье из крупного жемчуга. Взяла одну из чашек, попробовала и никак не комментируя, села за стол.

— Наследовать достоин только тот, Кто может к жизни приложить наследство.

— Цитата из «Фауста» Гёте И. В.- выдал Ласточке поиск по переработанной в текстовый вид, части памяти. — Эй! — возразила девушка: — Именно я вообще-то сейчас на стороне добра и справедливости.

Лена напомнила: — Предлагай. Время уходит.

Сдержав вздох, Ласточка сказала: — Я могла бы избавить тебя от стражника в голове. — Увидев как Лена недоверчиво прищурилась, добавила: — Вероятность успеха высока: более шестидесяти процентов!

— Что захочешь взамен?

— Присоединяйся ко мне.

Лена указала в сторону окна: — За последние полгода мир стал гораздо более лучшим местом, чем был.

— Не Антон сделал его таким — быстро возразила Ласточка. — Но он хранит то, что делает мир лучше. То, что будит разум и легко, словно ветер в спину, подталкивает искать и создавать новое. Что ночами шепчет о красоте, долге и чести. Рассказывает ворам о честности. Пытается вызвать у убийц сострадание. И, в конце концов, даже в самой худшей больнице начали выздоравливать люди.

— Он украл..-

— Подожди — мягко, но настойчиво попросила Лена — У повелителя в руках то, благодаря чему через пять лет у нас уже будет десяток баз на луне. У нас, у землян, понимаешь? У русских. Открываются научные институты. В лучшие мировые умы приходят мысли о переезде в Москву. Проекты, ты знаешь, какие сейчас начали разрабатываться проекты? К чёрту луну — марс и Венера куда более лакомые кусочки. Заново собираются разграбленные заводы. Учебные заведения уже в этом году перетасовали количество учебных мест на факультетах в сторону технических и рабочих специальностей. Пусть не Антон сделал мир таким — Лена видела нетерпенье на Ласточкином лице: — Пусть он украл. Сейчас Антон является хранителем всего этого. Ты хочешь развязать войну. Но не разобьётся ли хрустальный шар, опрокинутый с подставки во время одной из подвижных игр. Что ты думаешь об этом?

— Антон вор- твёрдо ответила Ласточка. Девушки и не вспоминали о стоящих перед ними чашках. Пальцы барабанят по лакированной поверхности. Чай остывал. Розовые пузырьки в светло-жёлтом чайнике сходили на нет.

— Дядя Егор собирался впоследствии дать людям управление собственными анимусами. Антон никогда не сделает этого.

— Егор Николаевич собирался отдать людям управление в далёком будущем — уточнила Лена — Когда полностью сменится правительство и будет состоять хотя бы наполовину из честных людей. Когда в учителя будут идти не те, кто просто не смог устроиться в жизни лучше, а люди искренне желающие посвятить себя будущему в детях. Через пятьдесят лет. Через сто, через двести. Может быть к тому времени, конечно, если доживёт, повелитель изменит своё решение.

Ласточка не поверила: — Он не изменит.

Лена пожала плечами: — Может быть и не надо? Люди всегда останутся людьми. Стоит ослабить нажим и наружу выступит вся грязь, весь яд. Большинство людей как дети. Даже хуже детей потому, что биологически давно уже вышли из детского возраста. Только по-настоящему взрослые достойны принять на плечи тяжесть свободы. В первую очередь свободы над самим собой.

— А мы значит взрослые из взрослых — насмешливо воскликнула Ласточка — Эдакие старички. А Антон так вообще скелет. Скажи: кто будет принимать решение, чтобы сделать человека ангелом? Разве тебе неизвестна слабость систем с одним управленческим центром? Стоит его уничтожить и всё!

— Раньше был один Егор Николаевич. Сейчас Антон. Что изменилось? — Лена начала сердиться. Уж больно насмешливым тоном говорила бывшая коллега.

— Многое, дорогая моя, многое. Если дашь себе труд припомнить, то дядя Егор, не желая делиться властью, всё же оставил многочисленные лазейки на случай своего исчезновения. Как, по-твоему, почему Антону удалость так быстро получить полный доступ к управлению сетью анимусов. Да и нас, бывших верных, он обработал за какую-то неделю. Почему? Да потому что Егор Николаевич допускал вероятность собственной недееспособности и оставил запасные варианты, что-то вроде обходных тропок. Он считал, что «ничто новое не должно пропасть бесследно». Дар власти не должен был исчезнуть из-за жадности и властолюбия одного. Антон, как понимаешь, так вовсе не считает. Всё намертво завязано на него любимого. И пропади прямо сейчас этот подлый змей, как все вы, ангелочки, останетесь навсегда бесплодными. Не сможете поднимать обычных людей до ангелов. Да и когда-либо полностью овладеть управлением не по силам будет, сколько времени ни затрать. Так тихо и умрёте через чёрт знает сколько десятилетий-столетий, полностью и навсегда исчезнув. Страшненькая перспектива?

И останется тогда единственная надежда на возрождение это я — уникальный ангел, свободный от наложенных Антоном запретов. Запретов, которые нельзя снять изнутри — будучи запертым сам. А ты говоришь никакой разницы.

— Мессия, блин — фыркнула Лена, но было заметно, что она задумалась.

За окном разошлись тучи, показав кусочек голубого неба. Чуть тёплое, но яркое, осеннее солнце прошло сквозь стёкла насквозь и заиграло на металлических поверхностях.

Ленино лицо снова изменилось. Оно вдруг стало напряжённым и деловитым, будто девушка приняла важное решение.

— Уходи — Лена вскочила из-за стола и нервно заходила по кухне от стены до раковины и обратно: — Немедленно! Быстро!

Видя непонимание, призналась: — Скоро здесь будет повелитель с компанией. Наверное, они уже оцепляют район.

— Но как — начала было Ласточка, и глубоко вдохнула, понимая. — Ах, ты… — высказала мнение о Лене: — Успела послать сигнал, когда ходила переодеваться? — И снова длинный комментарий, составленный в основном из совсем не приличествующих ни девушке, ни, тем более, ангелу слов.

Лена дёрнула бывшую коллегу за плечи: — Торопись. Потом ругаться будешь — в одиночестве и безопасности.

— Беги — торопила Лена: — И не смей начинать войну. Если разобьётся хрустальный шар. Пусть даже его разобьёт повелитель. Я никогда не прощу тебе! — протороторила девушка: — Посмотри, каким хорошим стал мир. Найди в нём тихое место и спрячься. А сейчас убегай. Я продолжу подавать сигналы, что ты у меня и ничего не подозреваешь. Это позволит выиграть какое-то время.

И Ласточка побежала. Спортивные кроссовки позволяли ступать мягко и с силой отталкиваться. Прочь чёрные очки и наряд прокажённой монашки. Сейчас главное скорость. Она опередит сигналы тревоги от обычных людей, анимусы которых смогут её увидеть и опознать.

Вниз по лестнице. На улицу. Как плохо, что в доме всего один выход. Ласточкин анимус, по сложнейшему алгоритму пересчитывал передаваемую глазами картинку. Ведь одновременно с тем, чтобы смотреть под ноги, а ещё желательно и вперёд. Одновременно с тем, глаза Ласточки то и дело дёргались в разные стороны, выискивая прохожих и направляя на них всю мощью дар власти: — Вы не замечаете меня!

К сожалению, дар власти напрямую (без передачи команд от анимуса к анимусу) действует только по линии взгляда и требует, чтобы объект воздействия услышал (и понял) отданную голосом команду. Поэтому анимус раз в несколько секунд вклинивался в управление глазными яблоками, обшаривая окружающее пространство. При нахождении цели брал управление голосовыми связками. К счастью на короткой, заканчивающейся тупиком, улице прохожих было немного. Имелись ли среди них отправленные Антоном наблюдатели? И пересилил ли приказ Ласточки, отданный в спешке приказ молодого бога? С ангелами такой фокус бы не прошёл, их защищают их сила и их анимусы. Анимусы обычных людей не мешают вторжению в разум и с ними проблем не возникнет. Но как насчёт теоретически вероятных наблюдателей от Антона? Неизвестно.

Тем временем Ласточка бежала в обычном, а не ускоренном режиме. Он будет последним козырем, который, будучи вовремя применённым — принесёт ей спасение. Не смотря на сложнейший перерасчёт поступающего от глаз изображения, картинка шла помехами и на доли секунды двоилась. Но вот девушка выскочила на людную улицу и, отключив программу «вы не замечаете меня», понеслась что есть сил. Из центра города быстрее и безопаснее выбраться на своих двоих и уже где-нибудь в периферии притормозить машину.

Имея возможность в любой момент, не останавливаясь, свериться с картой города, где мерцающей точкой отмечалось её текущее местонахождение, а тонкими линиями были прочерчены рекомендованные анимусом маршруты, она легко ушла бы от обычной погони. Только преследователи обладали теми же преимуществами. Их тела находились в столь же идеальной форме, как и её. К тому же их было много.

Вон они, далеко позади, там, где подозрительно бурлит толпа и раздаются возмущённые крики. Одно дело, когда бежит красивая девушка, такую лишь провожают взглядами. Другое, когда несутся пять здоровенных лбов. Они бы и рады обойти прохожего, но только не в счёт потери скорости. Потому вслед несутся крики и ругань, выдавая ушедшей далеко вперёд цели.

Но не только пятеро неудачников преследовали Ласточку. Они всего лишь загонщики. Где-то впереди, мобильные группы перекрывают возможные пути отхода. И сам Игорь лично отдаёт указания кому и где именно устроить засаду.

Кроме того, за Ласточкой вился шлейф из поднятой, в соответствии с программой пассивного поиска, тревоги. Безошибочно указывая, где девушка была пять или десять минут назад.

Бежать, бежать. Сумасшедший бег через весь Петербург. Перескакивая через многочисленные заборчики. Проносясь между машинами. Через глухие переулки. Беречь силы для ускорения. Для последнего рывка, где-то там впереди. Но и выносливость даже идеального тела небеспредельная. В мышцах, как не крути, постепенно накапливается молочная кислота. И начинает не хватать воздуха, вынуждая временно сбавить темп.

В течение всей сумасшедшей эскапады анимус Ласточки работал за троих. Во-первых, он рассчитывал оптимальные маршруты ухода. Во-вторых, он как бы ставил себя на место преследователей и, исходя из вероятно известной им информации, пытался вычислить стратегии перехвата. И уже затем накладывал одно на другое и корректировал исходные пути бегства так, чтобы они шли пусть и не оптимально, но зато в стороне от мест, где ожидали бы преследователи. Располагай они той информацией, которой вероятно и располагали. Аналогичным образом, только в зеркальном отображении, поступали анимусы догоняющих. В общем и целом игра напоминала выражение: я знаю, что ты знаешь, то, что я знаю, и так пока хватит вычислительной мощности и памяти. Всё решала случайность.

И случайность решила. Ласточка выскочила на улицу, где её ждали. Всего двое. Даже не ангелы, а ребята из личной армии Антона, в своё время помогавшие ему захватить престол.

— Это не ангелы — подумала Ласточка — За ними прямая трасса. Прорваться и никто не остановит. Посмотрим на хвалённые боевые программы Игоря. Во всяком случае, эти ребята уж точно не могут импровизировать.

Пока мысли неслись в голове, а тело бежало вперёд, Ласточка начала переходить в боевой режим. Как впрочем, и заметившие её ребята. Ближе. Ещё десять шагов. И, наконец — контакт!

Ещё до соприкосновения, Ласточка воспользовалась даром власти. Однако противники не видели и не слышали её, действуя в виртуальной реальности построенной анимусом на основе информации с органов чувств. Также как и девушка.

Им нужно только задержать её. Она стремиться лишь с минимальными потерями времени миновать преграду. Их двое, а она одна — к тому же вымотанная долгим кроссом с препятствиями в виде людей, машин и домов.

Имитируя обманное движение вбок, Ласточка нанесла удар в грудь. Сильный, помноженный на сумму скоростей их взаимного приближения.

Такой удар мог нанести тяжёлые повреждения, как объекту, так и руке девушки. Но мимо! Каким-то непостижимым образом противник оказался не там, где должен был находиться. Виртуальная реальность и настоящая на миг разошлись и затем слились. Ласточку максимально мягко развернули, используя её же вектор скорости и направили в объятья второго. Максимально мягко, но рука чуть было не вышла из сустава. Через несколько секунд на коже появятся синяки. Несколько секунд — целая вечность. Совершенно безумным кульбитом, девушка избежала пленения, но путь по-прежнему преграждали эти двое.

— Скорость потеряна — размышляла Ласточка. При нужде ангелы умеют мыслить очень-очень быстро, даже в сравнении с находящимся в ускоренном режиме телом: — Впрочем, может быть и лучше, что потеряна. О чём я вообще думала, нанося тот удар? Эти ребята имели шанс меня вырубить, но видимо хотят взять неповреждённой и обязательно живой. Сыграю на этом.

И снова соприкосновение. Противники являлись всё же обычными людьми и не могли пользоваться даром власти. Потому начав считывать информацию из органов чувств напрямую, Ласточка получила преимущества. Они позволить себе того же никак не могли.

Соприкосновение. Оно напоминало, длящийся меньше секунды по объективном времени, танец. Рука блокирует руку. Прыжок и тело изгибается, управляя полётом, словно птица собственными крыльями. Первоначальный импульс несёт вперёд. Ласточка бьёт коленом, чувствуя, как у него ломаются кости. Это ничего — у них обязательно должна быть регенерация ангелов. Кувырок и вот она бежит дальше. Второй, вынужденный обойти падающее тело первого, неизбежно отстаёт.

Выход из боевого режима. Да ещё набегу. Да ещё не прекращая движения. Такого никому не пожелаешь. Но боль глушится. Разум не чувствует боли, получая взамен скупые сведения о полученных телом повреждениях. Простого человека, до открытия врат, они уложили в больницу. Сейчас ему пришлось бы полежать дома до вечера. Анимус Ласточки, пользующийся всем комплексом лечебных программ, на глазах залечивал повреждения. И выбросив какого-то бедолагу из его собственной машины, Оля выглядела растрёпанной, нездорово бледной, но никак не побывавшей сию секунду в драке, девушкой.

Она знала, что спаслась. Впереди свободная дорога, потом смена машины. Потом одиночество в каком-нибудь заброшенном доме. И место, где можно набрать много еды. Время подумать о результатах вылазки: нет худа без добра. Боевое столкновение показало эффективность написанных Игорем боевых программ. Были бы эти программы чуть более эффективны или выполняйся они на не столь щепетильных исполнителях — нынче же вечером разговаривать Ласточке с богом Антоном, где-нибудь в доме ангелов. Здании, где прошли лучшие, или, во всяком случае, важнейшие, годы жизни.

Ласточка помотала головой, отгоняя непрошенные мысли. Чувство голода терзало внутренности наждачной бумагой. Терзало, если бы Ласточка не выключила его, так же как боль минуты назад. Голод проявлял себя ухудшением скупых показателей скорости реакции. Времени отклика мышц на посланный по нервам импульс. Всё-таки здорово быть ангелом.

Ласточка пролетела на красный свет. Выехала из города. Петербург отпустил своего птенца.

Произошедший инцидент ясно показал, что о каком-либо паритете с Антоном нечего и думать. Договорам молодой бог предпочитает активные действия. Но не он один умеет играть жёстко. А Ленка дура, — думала Ласточка, сворачивая с главной дороги на всё более глухие ответвления.

 

Глава 5

Бог Антон был в ярости. Что вообще может разозлить бога? Его злит, когда события начинают выходить из-под контроля. Когда он банально не успевает отдать приказы, способные изменить ситуацию к лучшему. И гораздо хуже, если всё это совершается по его собственной вине. Именно это сейчас и происходило.

Пока он, в своём защищённом от вторжений кабинете, предавался размышлениям о мировом переустройстве, случилась череда досадных случайностей. Во-первых, нашлась беглянка. Это как раз было бы очень хорошо, если бы случилось само по себе, без последующего довеска. Во-вторых, у Антона банально разрядился и выключился сотовый телефон. Динамики стоящего в кабинете железного компьютера никто иной, как он сам, ещё утром установил на минимальный звук. И, в-третьих, в заставленном мониторами центре управления, в тот момент, задержался, проходивший, в общем-то, мимо, Игорь. И колесо закрутилось.

Узнав, что Оля заглянула на огонёк к бывшей коллеге, Игорь уточнил у анимуса местонахождение Антона. Как и следовало ожидать, тот находился в своей личной крепости пять на семь метров и ещё три с четвертью в высоту. Его телефон не откликался, а сама крепость была намеренно исключена из информационного пространства на тот маловероятный случай, внедрись в сверхзащищённую сеть анимусов какой-нибудь сверххитрый вирус. Приняв вызов, беззвучно запищал железный компьютер. Замигал экран, но Антон витал в высоких эмпириях и оставался глух.

Подниматься по лестнице, да ещё и возиться с этой дурацкой дверью у Игоря не было никакого желания. Следовало послать кого-то из ангелов. Благо в центре управления и прилегающих помещениях их возилось не меньше пары десятков. Ангелы снимали статистические данные. Вкладывали в глобальную сеть осторожные приказы. В общем — работали. И Игорь не стал никого посылать. Возможно многочисленные замечания Антона на тему, что он принимает слишком мало участия в управлении делом, наконец, сложились и выдали импульс самостоятельности. Как бы там ни было: Игорь с наслаждением взялся за организацию охоты.

Находящиеся поблизости от Лениного дома ангелы и ребята из личной армии бога были спешно направлены к указанному месту. Но не просто направлены, а по маршрутам, позволяющим перехватить цель, если она вдруг сдвинется с места в неизвестный момент времени.

Оля и вправду пустилась в бега раньше расчётного. Это слегка исказило идеальный план поимки. Тем более что Лена продолжала передавать сообщения о том, что беглянка находится у неё. Но фигуры расставлены и погоня началась. Надо только упомянуть, что связь между загонщиками и штабом, то есть лично Игорем, велась по обычным сотовым телефонам. Переданная через анимусы глобальной сети команда дошла бы получателя в течение минут, а в худшем случае и часов. Телефонный разговор гораздо более эффективен. Тем более что даже притом, что телефон намеренно урезает доступный человеку звуковой диапазон. Даже при этом: разговор Игоря с любой из групп преследователей шёл с активным использованием анимуса, занимал не более пяти секунд, а через канал могли передаваться статичные картинки и даже кусочки свеженаписанных программ для преследования и поимки. Последнее исключительно для ребят из армии.

Антон влетел в зал, когда Оля свернула с большой улицы в затерянный между домами переулок. Её вероятное местонахождение на карте расплылось с крохотной точки до пятна размером с ноготь большого пальца. Первым делом, не теряя времени, Антон потребовал у Игоря ответа на вопрос: — Какого… ты делаешь?

— Так и так, мы собирались её поймать — ответил Игорь.

— Мы собирались попробовать договориться!

— Поймаем, и договаривайся сколько влезет — бросил Игорь.

— А если уйдёт?

— Так следует прекратить погоню и идти на переговоры?

— Поздно — вздохнул Антон — Лучше не упусти её. И передай ребятам, чтобы при задержании не калечили. Хотя если не будет иного выхода…

Спустя несколько минут, Игорь азартно хлопнул ладонями: — Готово. Вышла на двоих, сейчас возьмут тёпленькую.

Раздался долгожданный телефонный звонок. Вот только сказанное по телефону заставило лицо Игоря вытянуться, а его самого бросить на Антона быстрый взгляд и отвернуться. Короткий взгляд ясно свидетельствовал, что произошла неудача. Как и почему выясниться чуть позже. Но Оля ушла. Возможность оставить ситуацию в рамках вооружённого нейтралитета если не исчезла окончательной, то сделалась гораздо менее вероятной.

— Начинай активный поиск — распорядился Антон и, дождавшись от Игоря кивка, вышел из комнаты. Первым делом бог собирался зарядить севший аккумулятор своего сотового телефона.

В отличие от пассивного поиска, когда сигнал об обнаружении объекта отправлялся в центр управления, а обычные люди продолжали заниматься своими делами, нисколько не замечая необычности происходящего. В режиме активного поиска, каждый опознавший объект поиска пытался задержать его. При этом когда цель пропадала из поля зрения, человек приходил в себя и весьма удивлялся тому, что стоит, например, по колено в луже так как, не разбирая дороги, бежал за Ласточкой. Активный поиск потреблял значительно больше вычислительных ресурсов, чем пассивный. Что это значит? То, что команды-сообщения в сети анимусов стали ходить с меньшей скоростью. Время между тем как ангел отдаёт глобальную команду и тем, как получает результат, увеличилось. В расчёты пришлось вводить коэффициент поправки. В общем, ничего хорошего.

При взгляде снаружи: выполняющие программы активного поиска люди напоминали старый фильм про вселяющихся в тела людей пришельцев. Вот, казалось бы они идут по своим делам. Девочки играют в классики, прыгая по расчерченному мелом асфальту. Женщина в возрасте вытирает платком умудрившегося измараться малыша. Малышу едва ли шесть лет. Он пытается отстраниться от сложенного треугольником платка, но его держат крепко. Деревья стоят в золоте. По улице одного из пригородов Петербурга течёт жиденький поток машин.

Но кому-то вдруг удается опознать в одной из идущих по улице девушек Ласточку. За несколько секунд анимусы находящихся рядом людей соединяются в единый комплекс и уже тот, в соответствии с программой активного поиска, отдаёт приказы отдельным носителям. Люди мгновенно засыпают, выключаются из реальности. Где они — на какое-то время их нет. Телами управляют объединившиеся в единый кластер анимус. И в какой-то момент времени перестают прыгать на одной ножке девочки. Встаёт женщина, выпуская руку малыша. Да и сам малыш делает шаг по направлению к застывшей девушке. Остановились машины. Водители выходят из них и уже отталкиваются от сухого, горячего асфальта готовясь перейти на бег. Далеко позади ожесточённо сигналят те, кого свежеобразованный кластер счёл нерациональным привлекать к погоне. Возможно, некоторые из них припаркуют автомобили на обочине и подойдут поближе, желая узнать, что случилось. И тогда они уснут, а тела их носителей включаться в погоню.

В окнах окрестных домов по одной исчезают головы любопытных. А из подъездов выбегают люди в домашней одежде.

Но поздно. Ласточка легко сбегает. Ангелу просто уйти от обычных людей. Но… в большие города путь беглянке заказан.

Когда объект исчезает, кластер самораспускается. Анимусы будят людей и возвращают тела исконным владельцам. Не удержавшись на ногах, падает малыш и начинает реветь. Всплеснув руками, женщина спешит к нему. Выпавший из пальцев платок лежит в пыли. Люди удивлённо переглядываются, не понимая, что произошло и как они здесь очутились. Водители робко тянутся к оставленным автомобилям. Девочки сбиваются в стайку, трясут косичками. Выскочившие из домов в домашних тапочках, носках, а то и вовсе босиком, торопятся обратно. Незапертые квартиры оставлены без присмотра. И если у кого-то стоит замок автоматически закрывающийся от захлопывания двери то ой. Потому, что захватить с собой ключи, команды не поступало.

Активный поиск доставлял Ласточке ощутимые неудобства. Она не могла пользоваться общественным транспортом вроде автобусов или поездов. Воспользоваться чужой машиной и то было проблематично из-за любопытных, имеющих привычку рассматривать сквозь прозрачное стекло водителей в соседних машинах. Приходилось ехать по ночам. Конечно, девушка могла закутаться с ног до головы, но вот беда, при этом приходилось ещё и молчать, не говоря ни слова. И если одного или двух собеседников, Ласточка могла оглушить, используя дар власти и по окончанию разговора стереть воспоминания о себе из их сознании и их анимусов. То справиться с большим числом людей, одновременно, она не успевала. А опоздание даже в доли секунды означало то, что её узнавали. И значит, запускались программы активного поиска и анимусы начинали защищаться от вторжения извне, заставляя тратить на преодоление защиты совсем уж нереальное время в несколько драгоценных секунд. И образовывался кластер, втягивая в себя всё больше, находящихся рядом носителей. В подобных ситуациях Ласточке оставалось только бросать чужую машину и бежать. Но само худшее, что таким образом девушка оставляла следы. Где-то в сыром и дождливом Петербурге, Антон сидел над картой, где был отмечены все оставленные ею следы, и пытался отгадать, куда же направляется Оля. Поэтому Ласточка старалась ехать ночами, когда обычные тёмные очки в пол-лица служат хорошей защитой от света фар и взгляда из идущей навстречу машины. Благодаря собственному анимусу она могла вести машину ночью, спрятавшись за тёмными очками.

Удрав из ловушки в Петербурге и успокоив ужасный голод, терзающий внутренности после скоротечного боя в переулке. Ласточка задумалась над тем, какое место более соответствует выполнению её планов. Что именно делать прекрасно понятно — в одиночку она не противник молодому богу. Осталось выбрать: где именно скрываться на первых порах. Не просто скрываться, а чтобы с пользой для дела. Нужен был город достаточно удалённый от связки Петербург-Москва. И в тоже время достаточно крупный, чтобы в нём можно было без усилий отыскать такую редкую птицу как хорошего программиста. Идти по пути Антона и создавать армию из неспособных к творению полуангелов, Ласточка не собиралась. Честно признаваясь самой себе — Игоря ей не превзойти. Значит нужно найти того, кто сможет превзойти. Всё просто и девушка держала путь в далёкий город Новосибирск. Вот только волны активного поиска догнали её, прошли дальше, и ехать стало намного сложнее. И опаснее.

Звёзд не видно за тучами. Слепил глаза свет собственных фар. По краям трассы стоит молчаливой, тёмной стеной лес. Лишь попадая при поворотах в лучи света от фар, темнота обретает цвета и стена распадается на ели, берёзы, хлёсткие ветви кустарника. Пусть холодно, но окно приоткрыто. В щель врывается ветер с влажными запахами ночного леса. Также пахнет бензином — несколько капель пролились на заправке. В машине работает радио, разгоняя ночную тишину и шорох шин.

Милый голос радио-ведущей вещал сквозь расстояния: — Рано или поздно любому обладателю телескопа хочется расширить границы визуальных наблюдений и перейти к документальной регистрации увиденного. Простейший способ такого усовершенствования телескопа — подключение вместо окуляра высокочувствительной охранной камеры и вывод изображения на экран телевизора, на дисплей компьютера или бытовую видеокамеру для записи и последующего воспроизведения. При этом возникает масса дополнительных возможностей.

Например, телескоп может находиться на холоде (например, на балконе), а вы, полночные радиослушатели, сидеть в тепле за компьютером или даже лежать на диване и с комфортом слушать очередной выпуск нашей передачи.

Но не только ради того, чтобы лежать на диване можно использовать соединение телескопа и камеры. Запись на видео позволяет регистрировать динамичные небесные явления (как-то покрытия звезд Луной и астероидами) и измерять их время с точностью до сотых долей секунды, что на порядок точнее, чем визуально. Используя фильтры, вы можете проводить быструю фотометрию переменных звезд, складывая изображения на компьютере, при этом регистрируются звезды на несколько величин слабее предельной различимой глазом.

Другими словами завтра же доставайте видеомагнитофон или компьютер и камеру. Если у вас нет телескопа, то доставайте также и телескоп. А мы сейчас расскажем, как лучше их соединить в одну, работоспособную, конструкцию. Это настолько просто, полночные радиослушатели, что при наличии одного только желания вы всё сможете сделать сами в домашних условиях…

Когда начало светать, а горизонт стал наливаться огнём, Ласточка свернула с трасы, проехала насквозь какой-то посёлок-городок. И остановилась в двухстах метрах от дороги, в лесу. На промоченном дождём поле выделялись две колеи, от колёс. Над капотом нависала тяжёлая от красных ягод, ветвь рябины. Берёзы тянули побитые ветрами ветки и роняли жёлтые, мокрые от росы листья. Бросив на землю тряпку, Ласточка уселась поверх и смотрела, сквозь решётку из ветвей и ещё держащихся на них листьев, как медленно, но неудержимо, восходит солнце.

Под рукой оказались заросли дикой земляники. Уже давно без ягод, с пожухлыми листьями. Ласточка сорвала пару листочков и размяла в руках. Аромат земляники, смешанный с горьким запахом осени.

Расположенный недалеко городок просыпался. Хлопали двери. Мели улицы хлопотливые дворники. Урчали моторами машины и трогались в путь. А Ласточка, посидев где-то с полчаса, откинула кресло и легла спать, укрывшись курткой хозяина машины, которую она, честно говоря, украла. Ну да для хорошего дела ничего не жалко.

Поднималось солнце. По одному слетали с деревьев листья и устилали землю ковром. Кто-то прошёл по сельской дороге. Посмотрел на уводящие в сторону леса колеи, почесал голову, да и пошёл дальше. Любопытная сорока мягко опустилась рядом с автомобилем. Склонив голову набок, посмотрела на запачканное в грязи днище. На открытые двери и спящую на собственном локте, девушку. Откуда было знать глупой птице, что в это время анимус Ласточки (пользуясь органами чувств спящего человека) классифицировал её, счёл неопасной и не стал будить хозяйку. Взмахнув крыльями, ворона взлетела на верхушку рябины. На землю попадали несколько крупных, красных ягод.

Ласточка проснулась во второй половине дня. Где-то поблизости было большое скопление людей. Анимус пробудил хозяйку, тем самым, исполнив свою функцию. А дальше уже её дело.

Выскользнув из-под куртки и как следует потянувшись, Ласточка осторожно пошла в сторону, откуда доносился скомканный ветром гомон. Раздвинув ветви, осторожно выглянула.

На убранном, сверкающем голой землёй, поле, суетилось несколько сотен человек. Они что-то чертили. Растягивали верёвки, вбивали в землю деревянные колышки, спорили, махали руками, смеялись и лузгали семечки. Минут десять, Ласточка с интересом наблюдала за занятыми непонятным делом жителями близлежащего городка. Происходящим явно управляли несколько человек. Молодые ребята и девчонки школьного возраста то и дело подбегали к ним с тем или иным вопросом. И получив ответ, неслись обратно. Рядом стояло взрослое население. Подавая наперебой советы, которые ребята успешно игнорировали. Взрослые не обижались и лузгали семечки. Тем временем поле начинало напоминать что-то среднее между беговой дорожкой и площадкой для прыжков с шестом. Длинные, ограниченными цветными верёвочками, полосы. И через каждые пять метров воткнуты вешки с красными бантами и написанными от руки цифрами.

Из-за леса вышла ещё одна группа, по количеству человек чуть ли не большая чем уже находящаяся на поляне. Они принесли и развернули плакат. «Вторая конструкторская олимпиада между учениками начальных школ M-кого города». Буквы явно рисовались кем-то из учеников. Не сказать, чтобы каждая из них в отдельности была кривоватой, но надпись в целом «плыла». Из подъехавшей машины вышла ширококостная девица с профессиональной камерой на плече и, установив камеру на тревогу начала снимать. Приехавшей вместе с ней субтильный молодой человек забегал между собравшимися, пытаясь получить интервью.

Наблюдающей из кустов за суетой на поле, девушке вспомнилось, что вроде бы по радио говорили что-то о местном конструкторском клубе. Последнее время чуть ли не в каждой школе, даже в сельских, образовались те или иные учебно-образовательные клубы, как правило, под руководством учителей естественных наук. Непонятно откуда брались деньги, возможно, что из воздуха, так как неповоротливая государственная машина только собиралась рассматривать вопрос о финансировании научных объединений среди учеников. А тем временем школьники уже создавали работающие модели ракет и самолётов. И с особенным удовольствием состязались с соседними школами: чья ракета пролетит дальше. А чья после приземления не разобьётся? Ласточке вспомнилось, как в новостях передали, что какой-то исторический клуб, при помощи местного профтехучилища, построил модель аналитической машины Бэббиджа.

К счастью следы от колёс лежали с противоположенной стороны подлеска и ими пока никто не заинтересовался.

Люди прибывали ещё и ещё. Вот уже над землёй поднялся первый дымный столб. Но первый запуск оказался неудачен. Клюнув носом вниз, ракета пропахала борозду, врезалась в камень и затихла. Юные конструкторы осторожно приблизились к неудачному творению. Судя по росту, они учились не дальше чем в девятом классе. Их учителя-руководителя, коллеги сочувственно похлопывали по плечу. Он выглядел весьма молодо и сердито шевелил усами, но, повернувшись к притащившим обломки модели детям, улыбнулся.

Старт второй модели, третьей. Дым завивается кольцами. Громкий всплеск аплодисментов. Всего стартовало семь ракет и пуск лишь двух из них прошёл неудачно. Затем прошла короткая церемония награждения. Из машины вынесли скатерти, низкие стулья. Расстелив прямо на траве, женщины выставляли блюда с едой. Сдирали прозрачную плёнку, предохраняющую еду от сухости. Убирали обрывки в большие чёрные пакеты для мусора и ели. На всех пришедших поглазеть еды не хватало. Впрочем, сами участники были больше заняты обсуждением. Победители любовались блестящими медалями и задирали нос так высоко, что пойди дождь, туда бы натекла вода. Большую часть еды умяли зрители.

При таком скоплении людей, Ласточка не решилась разжечь костёр, чтобы приготовить себе обед. Наблюдая за участниками второй конструкторской олимпиады, девушка жевала колбасу с успевшем зачерстветь хлебом. Когда стемнело, часть людей разошлась, но многие ещё оставались на поле.

Закрыв лицо чёрными очками, Ласточка осторожно выехала из приютившего леска. Голодная, но счастливая, она продолжила путь. Скрываясь, пряча лицо и голос. Только ночное радио путешествовало вместе с Ласточкой. Не спящие ведущие. Их шутки, смех, песни, которые они выпускали в эфир. Голоса и звуки со всей земли, ехали вместе с девушкой.

Немногим после открытия врат, ангелы заставили правительство принять закон об ограничении количества рекламы. А также о контроле за честностью рекламодателей. Удивляясь сами себе, чиновники приняли этот закон, искренне считая, будто это их собственная, такая вот странная, идея. С тех пор слушать радио, а заодно и телевизор, стало гораздо приятнее.

Ночи становились холоднее. Дни дождливее. И совсем скоро должен пойти снег. Тем более что Ласточка прямым ходом двигалась навстречу зиме.

 

Глава 6. Немного нового о Егоре Николаевиче

прошло три месяца

Позавчера, Антон стал мэром Санкт-Петербурга. Никому неизвестный юноша, включившийся в выборную гонку как независимый кандидат, как-то очень легко обошёл соперников. И вот символические ключи от города лежат у него под кроватью. Ну, это конечно образно сказано, что под кроватью. На самом деле символические ключи лежат там, куда новоиспечённый мэр их мимоходом закинул. До выборов на пост президента оставалось ещё чуть меньше года.

В притворном раздражении Антон кусал губы. Бог целого мира вынужден играть роль мэра какого-то города, даже не столицы. Это называется терять время. Но он скорее притворялся перед самим собой. Именно ради чего-то подобного был затеян мятеж.

Где-то через недельку бог-мэр собирался развлечься большой чисткой в среде Петербургских коммерсантов. Что за гадостью они смеют торговать в его городе под видом колбасы. Нет, анимус конечно вылечит, нейтрализуя вредное воздействие разнообразных «ароматизаторов». Но совесть-то есть. А если бы не было анимуса, тогда что? Да и пора привезти в порядок ценовую политику. Как можно чтобы один и тот же продукт в стоящих по соседству магазинах существенно отличался по цене? А снижать на десять процентов цену на товар, у которого завтра выходит срок годности разве можно? Ты снизь её на восемьдесят процентов, всё равно завтра придётся выбрасывать. А ещё лучше даром отдай. Не так много в городе на Неве продуктов, чтобы позволять гнить на складах. В общем, Антон планировал большую чистку, глобальную прополку, а заодно и огромную посадку. Известно, что одними прополками урожая не вырастишь, по законам природы приходится время от времени заниматься посадкой. Он относился к новым обязанностям как к увлекательной игре. Это называется хорошо проводить время. В крайнем случае, у Антона имелась тайная палочка-выручалочка. Способная в один взмах исправить всё, что он накуролесит. Впрочем, молодой бог не был настолько самонадеян, чтобы высосать программу изменений из большого пальца левой руки. Он собрал команду экономистов и развлекался тем, что время от времени подкидывал им очередную шокирующую идею. То есть какой никакой фундамент у предстоящих реформ всё же имелся. Вот только в своей основе он сводился к словам «как мне всё надоело (особенно колбаса, в которой меньше двадцати процентов мяса). Я хочу, чтобы было лучше. И не намерен ждать долго. Ну-ка профессиональные экономисты, придумайте что-нибудь. А кто скажет „невозможно“, стану макать в Неву, пока река не покроется льдом. Или нет, лучше заставлю три раза в день питаться той самой колбасой из мясозаменителей. И это при анимусе с отключенными лечебными программами». Стращаемые маканием в Неву и невкусной колбасой, экономисты живо слепили что-то с первого взгляда непротиворечивое.

На противодействие чиновников или бандитов (их было довольно сложно различить между собой. Как правило, бандит это или бывший или будущий чиновник. А чиновник или работает с бандитами или хотя бы лоббирует их интересы). На чьё-либо противодействие Антон поплёвывал с божественной высоты. Однако парочку ребят из личной армии всё же таскал за собой. Бутинко Наташа и Лена выступали при нём секретаршами. И для остальных ангелов, кому хотелось поиграть в политику, нашлись многочисленные должности при новом мэре.

Бог здорово развлекался, читая планы своих недоброжелателей. Чтобы составить план, необходимо как минимум продумать его. А значит, ваши мысли-слова нынче вечером будут просмотрены Антоном. И может быть он примет относительно вас какое-то решение. Будь вы хоть гением преступного мира, не ведая об истинных возможностях противника, вы априорно проиграете. А значит, бог развлечётся затея с вами новую игру под названием «справедливое наказание за ваши грехи». Поверьте, это неприятно.

Время теряется, утекает сквозь пальцы. Но оно тратиться в удовольствиях.

Но то чуть позже. Пока же Антон, всё ещё беспокоясь из-за необъяснимого исчезновения Егора Николаевича, решил сорвать покров тайны с прошлого патрона. Все люди, когда-либо видевшие или разговаривающие (а точнее считающие что видели или разговаривали) с Егором Николаевичем должны выслать свои, ранжированные по линейке времени, воспоминания в ящик до востребования. Сеть анимусов как раз создавалась для решения подобного рода задач. Всего через несколько дней, Антон имел полное досье, состоящее из переведённых в текст мыслей (для того достаточно всего лишь подумать мысль словами) и блеклых картинок воспоминаний. Но как стало ясно при поверхностном просмотре, полное досье оказалось неполным!

Антон нашёл воспоминание человека, который вёз Егора Николаевича к дому Антона, чтобы сделать тому предложение стать ангелом. Вот Егор Николаевич кушающий в кафе. Вот кто-то заметил его, выглянув из окна проезжающего мимо автобуса. Сотни тысяч воспоминаний. Но дальше какой-то даты, словно отрезало. Будто не было у патрона детства. Словно он нигде не учился. И появился уже взрослым, близ дворцовой площади в Петербурге. С особой тщательностью Антон изучил самые старые воспоминания с участием Егора Николаевича. Но не нашёл ничего. Обладающий даром власти человек появился ниоткуда. Перекусил в одном из дорогущих кафе недалеко от зимнего дворца. Поселился в гостинице, дойдя до неё, вероятно, пешком. На следующий день купил квартиру. И дальше закрутилось. Спустя полгода организация уже состояла из первой сотни ангелов.

Как такое может быть? — Антон встал из-за стола и прошёл на кухню. Огромное помещение, размером с иную квартиру. Всевозможные предметы, служащие для приготовления пищи. На стенке висят добрых два десятка блестящих сковородок. От огромной, до самой маленькой, размером с ладошку, для приготовления специй. Пара бесшумных холодильников нагнетает холод. Открыв ближайший, Антон сделал себе бутерброд с колбасой. Не с той, где надеешься найти хотя бы двадцать процентов мяса. А той, где этого самого мяса не меньше чем девяносто восемь процентов и оставшиеся два отнюдь не соя, а экзотические специи. Кушая такую девяносто восьми процентную колбасу кажется, что заниматься улучшением качества продуктов для широкого потребления, не такое уж и важное дело.

Бог вскипятил чая и налил в небольшую голубую чашку на столь же небесно-голубом блюдце. И вообще эта чашка являлась частью сервиза на полсотни персон. В огромном доме, которому больше подошло бы определение «особняк», Антон был чуть ли не один-одинёшинек. Таскаемые за собой, скорее ради подтверждения статуса, чем ради практической пользы, охранники отдыхали в пристройке. Поваров, уборщиц, выбивальщиц постелей и прочую наёмную прислугу, Антон терпел лишь днём, да и то желательно когда его самого не было дома. Поэтому сейчас он сидел за одним из двух длинных, металлических столов, в своей великолепной кухне, пил чай, лениво откусывая от бутерброда. В углу окна моргал огонёк сигнализации. Яркий, но мягкий, свет от потолочных светильников заливал кухню не оставляя места теням.

Как такое может быть? — думал Антон — Понятно, что если управляешь сетью анимусов, то стереть себя из воспоминаний легче лёгкого. Но в том то и дело, что тогда анимусов не было и в проекте. Какие ещё возможности имеются? Егор Николаевич кардинально изменил свою внешность, свой голос. Родственники, друзья, знакомые у него умерли или он нашёл их всех до единого и стёр память. Включая всех, кто на протяжении жизни вообще видел или слышал его. Нереально даже теоретически.

Закончив с бутербродом и вымыв за собой чашку, Антон подошёл к стеклопакету и уткнулся лбом в чуть прохладную поверхность. За окном горели фонари высвечивая словно бы застывшие деревья. Часть внутреннего дворика с отключенным на зиму фонтаном. Отбрасывая неправдоподобные версии мы остаёмся всего с одной — неполных двадцать лет назад некто, называющий себя Егором Николаевичем, возник где-то в районе дворцовой площади. Причём он неплохо знал город, имел в карманах энную сумму денежных знаков. И обладал даром власти во всей его полноте. Так говорят факты, но можно ли им верить?

Антону пришло в голову попытаться проследить путь вещей имевшихся у Егора Николаевича в самом начале. В первую очередь денег. На них, в отличии от ботинок и пальто, имеются номера. А значит даже возникни они из воздуха, то всё же… Но снова пусто. За двадцать лет умерло целое море людей. Их воспоминания недоступны богу. И опять остаётся только гадать. Делиться своими изысканиями с кем либо, даже с Игорем, Антон не стал.

— Я отобрал у тебя власть- думал Антон — Неужели не сумею разгадать тайну. Что-то простое и легко объяснимое без всяких мистических заморочек. Но что?

Игра в политику, даже на уровне мэра не столичного города, требовала всё больше внимания и сил. Антону пришлось на время оставить попытки разгадывания чужих, надёжно укрытых водой времени, секретов.

Однажды, когда богу надоело играть в мэра Петербурга, он решил развеяться и целый день просто гулял по городу. Отгремели войны с коррупцией, как и следовало ожидать закончившиеся безоговорочной победой. И даже длинная рука Москвы не смогла помочь своим маленьким братьям из города на Неве. Просто очень большим людям вдруг стало как-то всё равно что происходит с их ставленниками и местечковыми генералами в северной столице. Но не об этом речь. В один из пригожих деньков, когда синоптики обещали дожди только ночью, и то ещё неизвестно будет или нет. Когда дома и улицы, без всякого повода, отчего-то заблестели. А вода в многочисленных каналах засеребрилась. И даже каменная серость набережных неожиданно обрела глубину и фактуру. В такой прекрасный день, Антон решил устроить себе выходной (хотя календарь застыл на отметке среды) и прогуляться по городу. Вооруженная печатью, ангел Лена осталась решать каждодневные, градоначальнические, проблемы. Ангел Наташа была отправлена присматривать за экономистами, которые при малейшем стороннем дуновении порывались объявить идеи новоиспечённого мэра невероятными, а для проводимых им реформ даже не могли найти слов. Сам Антон, подобно легендарному халифу из восточной сказки, отправился бродить по улицам прекрасного города.

Желая остаться неузнанным, Антон заранее отдал приказ аниусам обычных людей не узнавать себя. Они видели Антона, могли беседовать с ним, даже толкать, когда тот задерживался на перекрёстках. Но не связывали с многочисленными портретами нового мэра.

Бог купил мороженное за двадцать рублей. Ему пришлось отстоять несколько минут в очереди, чтобы получить упаковку холодного лакомства. Съел мороженное до половины. Вторая половина соскользнула с палочки и упала, разбившись об асфальт. Покачав головой, бог вытер руки платком. Выбросил испачканный платок в урну.

Проходя мимо многочисленных церквей, Антон заметил, что исчезли, казалось бы вечно поселившиеся у порога божьих домов, нищие. Неясное томление пробравшееся в зачерствелые души, побудило их проводить дни в иных занятиях, нежели озлобленное ожидание милостыней.

Шагая в своё удовольствие, Антон думал о беглянке Оле. Эта проблема из разряда тех, что не решаются сами собой. И пусть объявлен активный поиск и в мгновении ока готова выехать по сигналу группа задержания. Но мало, мало. Тактика ожидания не принесёт ничего хорошего, но что ещё он может сделать? Оля пропала, растворилась, однако можно ставить сто рублей против копейки — девчонка задумала какую-нибудь пакость. В размышлениях, Антон свернул к дому, где жила семья Ласточкиных. Подняв глаза увидел окно их квартиры. Занавески в полоску. На скамейке у подъезда сидели два старика. Подняв воротники и поглубже надвинув шапки они напоминали нахохлившихся пингвинов. Старики говорили между собой высокими, старческими голосами.

— Ты хочешь написать книгу, где будут действовать только положительные герои- упрекал один старик другого — Такую книгу не станут читать. Где конфликт? Где победа добра над злом? А мораль, какую мораль можно будет вывести из всего этого?

— Мораль пусть выводит читатель, если ему больше нечем заняться- отозвался первым сухим, каркающим голосом- А что до хороших и плохих людей, то их нет. Ни хороших, ни плохих. Есть просто люди выдумавшие себе кучу чепухи и отчасти поверившие в свои выдумки.

Его оппонент даже подскочил от возмущения: — Размывание устоев! Кощунство над светлым и добрым. Хаос, бесцельность, деградация.

— Было бы что размывать и над чем кощунствовать- отмахнулся первый: — Люди есть просто люди и только. Я стараюсь чтобы такими же они предстали в моих книгах. Нет хороших и плохих. Только большие и малые. Те, кто ради того чтобы что-то сделать готов годы напролёт питаться одним хлебом, да и то всухомятку, да и то на бегу. И те, кто всю жизнь откладывает большие дела ради мелких. Стоит ли удивляться, что первые частенько рассматривают вторых как ресурс. Как инструмент. Как ступеньку. Конечно это обидно, если человек принадлежит к подавляющему большинству.

— Какой-то чёрно-белый мир получается…

Покряхтев, старик ответил: — Я обозначил два полюса. Есть те, кто готов и жаждет великих свершений, но только если его тарелка полна и кровать мягка. Есть те, кто ещё не знает, на что он способен. Точно растущая в куколке бабочка, но как мало из них расправляет крылья. Разделять людей на категории неблагодарное занятее. Всё равно, что резать ножом воду.

— Но сейчас ты занимаешься именно этим.

— Я писатель. Я должен.

Подставив ладонь, Антон поймал снежинку. Вниз опускались всё новые и новые белые гостьи. Снег мокрый. Тающий в момент, когда касается горячего, человеческого, тела. Замолчав, старики посмотрели вверх. Ещё ниже надвинули шляпы, уткнулись носами в воротники, но не уходили.

— Снег идёт- заметил первый — А мы беседуем о какой-то ерунде?

— Что же нам, о снеговиках рассуждать- ехидно заметил второй.

— Ты так и не сказал, зачем написал книгу о хороших людях. Сваял бы лучше что-нибудь о трудовых буднях какого-нибудь Тёмного Властелина. Там как раз придутся к месту рассуждения о том, что нет хорошего и плохого. И среди читателей спрос имеется. Тебе самому нравится почитывать подобные истории. А значит понравиться и выстукивать по клавиатуре.

— Возможно пишу о хороших людях, чтобы самому стать чуточку лучше. Слишком много книг повествующих о маньяках и извращенцах. Если подходить с линейкой честолюбия, отбросив устаревший измеритель нравственности, то они без сомнения великие люди. Читать о них интересно и поучительно. Они забыли о еде и сне, ради своего тёмного сердца. Но мне хотелось показать, что есть и другие. Литература, она вообще идёт от противного. То, что восхвалялось вчера, будет осмеиваться завтра и снова возвеличиваться послезавтра. Спираль.

После непродолжительного молчания, более высокий и нависающий над своим оппонентом, словно хищная птица, старик спросил: — Вы внимательно слушали, молодой человек?

— Кто, я? — удивился Антон — Я вообще не слушал.

— Это не правда. Вы добрых двадцать минут стоите рядом и следовательно подслушиваете наш разговор- худые плечи поднялись и опустились: — Надеюсь мы не зря мёрзли эти два десятка минут. Ужасная погода.

Поднявшись, старики отряхнули подолы от налипшего мокрого снега и скрылись в подъезде. Антон усмехнулся: — Забавные у Оли соседи.

Поднял глаза — из окна с полосатыми занавесками, вниз во двор, смотрела Олина мать. Пожав плечами, бог вышел со двора на улицу. Под ногами чавкал частично растаявший снег. Белые полоски протянулись вдоль стен домов, залегли на подоконниках.

Выбираясь к центральным улицам, Антон заметил что-то оживлённо обсуждающую группу людей. Вроде бы на сегодня никто политических мероприятий не планировал. С любопытством подойдя ближе увидел как средних лет мужчина, вбивает в землю какую-то табличку с надписью. Вокруг таблички бегал кругами толстяк в распахнутой курке и громко, но неразборчиво, возмущался. Оглянувшись можно увидеть ряды похожих табличек у входов в тот или иной двор. Вокруг смеялись. Давали советы толстяку, но тот не обращал внимания и продолжал возмущённо бубнить.

Обратившись к стоящему рядом, Антон поинтересовался: — Не подскажите, что именно здесь происходит?

Тот обернулся: — С удовольствием расскажу. Вам наверное известно, что с лета набирает силу движение «чистый город». Не кивая на дворников и муниципальные службы, люди убирают там, где живут. Конечно у кого есть свободное время и желание.

Антон кивнул. Ему это было прекрасно известно.

— Так вот где-то убирают, а где-то нет. И энтузиасты устроили неформальную акцию. Что-то вроде выставления оценки по чистоте каждому двору в нашем районе. А чтобы побудить грязнуль немного пошевелиться было решено выставлять оценки публично.

— Так эти таблички и есть оценки- понял Антон.

— Совершенно верно. Вот только с погодой устроители марша не угадали. Многие, кто мог бы прийти остались дома.

Поблагодарив прохожего, бог с интересом наблюдал развитее действия. Утомившись бегать кругами, толстяк остановился и неожиданно чётко пожаловался: — Нет, вы понимаете. Никто, никто не желает выходить на субботник! Что же я, один должен этим заниматься?

Закончив устанавливать табличку, мужчина спрятал молоток в карман. На табличке было написано «это грязный двор, его не убирают».

— Снимите! — потребовал толстяк: — Вы вообще не имеете право её устанавливать.

Из толпы донеслось: — А вы имеете право в грязи жить? Ишь какой, снимите ему. Наведи чистоту, тогда снимем.

Толстяк рванул за воротник, да так сильно, что чуть было не повернул по оси самого себя: — По вашему я должен работать за других?! Кто-то мусорит, а я убирай. Так по вашему, так?!

Установивший табличку мужчина устало сказал: — Ничего вы не должны. Хотите убирайте, хотите нет.

— Тогда снимите!

— Вот заладил- буркнул стоящий рядом с Антоном подросток.

— Почему вы их не заставляете наводить чистоту? — толстяк указал куда-то в глубину двора. Однако поднял руку слишком высоко и если провести прямую линию вдоль указательного пальца, то второй её конец упирался в небо.

— Мы никого не заставляем- ответили толстяку: — И вас тоже никто не неволит. На табличке написано, что во дворе грязь. Это соответствует действительности?

Толстяк попытался забухтеть, что-то вроде: — По-вашему… должен… никто кроме меня…

— Нет, ответьте, во дворе грязно: пустые бутылки, обёртки, прочее, разбросано?

— Ну разбросано- признался толстяк.

— Вот. Здесь написано, читайте: двор грязный. И ничего более. Никто никого не заставляет, не ищет виноватых и так далее. Просто в соседних дворах чисто, а у вас грязь. Нехорошо.

Люди двинулись дальше. Остались только несколько человек, видимо жители злополучного двора, а также те, кому совершенно нечего сегодня делать. И ещё Антон. Осторожно поглядев вслед участникам акции, толстяк пригрозил: — Вот я выдерну эту табличку и об колено.

— Но двор от этого чище не станет- заметил Антон.

— Простите?

— Говорю: вы конечно можете сломать её, но чистоты от этого не прибавиться. Скорее наоборот, если бросите обломки просто так.

Кто-то засмеялся. Толстяк возмущённо забухтел: — Мал ещё, старших учить. — Поймав полы куртки, начал застёгиваться.

Часть оставшихся граждан о чём-то быстро посовещалась, от них отделился подросток и позвал: — Дядя Миша, дядя Миша.

— Тебе-то чего- устало буркнул толстяк. — Мы в ТСЖ. На тебя метлу и перчатки брать?

— Чтоб этих чистолюбов- в сердцах выругался толстяк: — Жили же хорошо и ничего никому не было надо. А нынче человеку после работы отдохнуть не дают. — Толстяк махнул рукой и крикнул отошедшему пареньку: — Бери! И смотри чтобы перчатки новые дали, не пользованные. И плёнку для защиты одежды, если есть. Не забудь спросить!

— Обязательно спрошу! — крикнул подросток. Отправившиеся в жилконитору уже скрылись за углом и он побежал их догонять.

Оглядевшись по сторонам, толстяк заметил Антона. Зачем-то похлопал себя по карманам и заявил. Не Антону, а так — в воздух: — Мы что, мы не хуже остальных. Тоже можем поддерживать чистоту, если захотим.

От снега промокла голова. Антон остановил ближайшую машину и доехал до организации ангелов. Окна обзавелись украшениями — белыми полосками налипшего снега. Разгоняя вечерний сумрак горели фонари. Ночь напролёт, они будут светить.

 

Глава 7. Неожиданная встреча со старым знакомым

Улицы были белы. Температура упала до минус двадцати с хвостиком. С немалым таким хвостиком, на пару делений не дотягивающимся до отметки минус тридцать. На просторах Сибири царствовала и распоряжалась владычица зима. Сегодня вечером стояла безветренная погода.

Заставляющие людей закутываться поплотнее, холода были на руку Ласточки. Позволяя даже в вечерних сумерках почти без опаски передвигаться по улицам заснеженного Новосибирска. Вот уже целых два месяца она искала молодых и перспективных и предлагала им стать ангелами. На полноценное обучение не хватало времени. Согласившимся Ласточка сбрасывала пакет информации для самостоятельного изучения. Велела оставаться на месте и ждать. Ждать столько, сколько понадобиться. При этом практически не пользоваться новыми способностями, это почти пытка. Но так было нужно.

Также Ласточка оставляла в головах своих подопечных «маленьких стражников» собственного производства. Не желая походить на бога Антона, девушка предусмотрела в стражниках тот случай, когда с ней самой что-нибудь может случиться. Не видя и не слыша Ласточку пятьдесят лет, стражник рассасывался, возвращая ангелу полный доступ к своему разуму. Ничто новое не должно пропасть безвозвратно только из-за одной единственной смерти.

Намеренно оставленная лазейка существенно снижала прочность защиты, допуская сколько-то вероятный шанс сломать её изнутри. Направление в общем-то понятно — необходимо убедить самого себя, что прошло не менее пяти десятилетий. Написанный Ласточкой стражник анализировал воспоминания за весь период в половину столетья. Она сделала всё, что только смогла придумать, чтобы согласившиеся служить не могли сорвать заповедный плод. Но если есть дверь, в неё всегда можно войти. Если есть охранная система, её всегда можно обмануть.

Превратившиеся в ангелов программисты могли экспериментировать только внутри собственных голов. Они априорно проигрывали опытным ангелам из организации и даже солдатам личной армии бога. Если удастся победить то только используя неожиданность и численное превосходство. Кроме того приходилось постоянно имитировать поведение анимусов обычных людей. Как долго может продолжаться неведение Антона? Сколько осталось времени до того как кто-нибудь совершит первую и единственную ошибку?

Через несколько дней, Ласточка собиралась отправиться в другой город. Непозволительно много времени провела она в Новосибирске.

А сейчас планировала нанести последний визит и сделать предложение ещё одному человеку. Последнее в этом городе.

Снег утоптан ногами сотен тысяч людей. Основная масса людей уже вернулась с работы домой — улицы полупусты. На небе сотни серебряных точек, не начинающийся снегопад — звёзды.

Навстречу шёл человек. Ласточка отвернулась. Проходя мимо, уловила обрывок идентификационного запроса его анимуса. В том, что она не ответила нет ничего подозрительного. Плохое освещение, тело скрыто под одеждой. Анимус не уловил запрос или не сумел передать ответ. Такое бывает очень часто, ничего особенного.

Пройдя по инерции несколько шагов, Ласточка узнала прохожего — это был Стариков Ваня. Тот самый за кого пообещала выйти замуж и кому впоследствии отказала. Что он делает здесь? Мысли Ласточки смешались. Только звёзды сияли по прежнему ровно и холодно.

Ласточка оглянулась. Иван сворачивал на площадь Ленина. Останься она в организации, сейчас могла бы легко узнать: как он жил с той ночи в кафе. Может быть женился. Может быть уже имеет детей. Наверняка постарел. Но увы — сейчас она не могла отправить в сеть запрос без того чтобы не выдать себя. И вместо ответа получила бы команду преследователей. В плане информации, с момента бегства, Ласточка жила на голодном пайке. Вытащите рыбу на сушу и посмотрите как она себя будет чувствовать. Посадите феникса в холодильник. Свежеиспеченные ангелы Новосибирска не знали каково это — купаться в волнах информации. Быть способной дотянуться до любого человека в любой части мира. Знать всё и уметь думать множеством чужих голов собственные мысли. Они не испытывали подобного. А Ласточка помнила всё, что потеряла. Но только глупая рыба, лишившись воды, умрёт. Человек будет бороться.

Ноги сами понесли девушку вслед за Иваном. Это не имело смысла с точки зрения логики. Но даже превратившие себя в живых компьютеров, ангелы, отнюдь не всегда руководствуются только лишь разумом.

Он пересёк площадь Ленина, спускаясь к реке. Идя следом, Ласточка спрашивала себя: — Случайность. Или преднамеренная ловушка? Уйти от расставленной приманки значит не узнать ничего об охотнике. Сняв варежку, девушка набрала на телефоне несколько номеров. Крохотный отряд завербованных будет ждать поблизости и вмешается если события выйдут из под контроля. Это единственное, что Ласточка могла сделать.

Тем временем Иван шёл и шёл, словно задался целью пройти весь город насквозь. Но вот он свернул в сторону. Открылась дверь, бросив на снег неправильный многоугольник жёлтого электрического света. Ласточка прочитала вывеску над дверью — обычный ресторан-кафе-бар. Внутри от семи до тринадцати человек посетителей. Дождавшись прибытия завербованных ангелов и оставив их мёрзнуть на улице, Ласточка вошла внутрь.

Дверь мягко затворилась за спиной. Негромко звякнул колокольчик. В зале было светло от тут и там установленных светильников в форме цветов. Большой свет выключен и на потолке перекрывали друг друга круги света. Посетителей оказалось одиннадцать человек. Плюс трое человек обслуживающего персонала. Что до поваров, то они оставались на кухне и не выходили в общий зал. До того как истекли шесть секунд, все находящиеся в здании, на месте Ласточки, видели девушку, нисколько не похожую на неё. Их анимусы обманывали сами себя. Подмену можно было обнаружить лишь сравнив логи нескольких анимусов и заметив, что девушки, какую сейчас видят посетители, и в природе-то не существует. Но это из области фантастики — найти в стоге сена, размером с аэродром, самую маленькую из используемых портными иголок проще в тысячу раз.

Иван сидел с незнакомым Ласточке человеком. Девушка выбрала столик неподалёку. У левого плеча стоял один из светильников. Металлический лист почти касался поверхности стола. Официант принёс меню и приняв заказ моментально исчез.

Судя по всему Иван обсуждал с незнакомцем строительство какого-то большого здания или комплекса зданий. Их речь только и велась о том, как бы лучше организовать подвоз стройматериалов, с какими компаниями заключать договора и прочее. Ласточке принесли её заказ: маленькие сладкие блинчики с солёной рыбой внутри. Она успела всё съесть, в то время пока Иван и незнакомец едва ли допили до конца своё кофе. Но вот Иван остался один. Незнакомец ушёл, забрав с собой толстую папку с документами.

— Простите, можно присесть? — Иван с недоуменьем посмотрел на девушку, затем оглядел пустующие столики и пожав плечами улыбнулся: — Буду очень рад.

Он почти не изменился. Спокойный, уверенный в себе взгляд. Белая нитка шрама на щеке — упал в детстве. Длинные, как у девушки, ресницы взметнулись.

— Давно не виделись, Ваня- Ласточка оглушила его анимус и сняла приказ видеть на её месте другую.

Когда облик девушки неожиданно изменился, Иван дёрнулся. Чашка недопитого кофе опрокинулась на колени. К счастью там оставалось меньше половины, но пятно уже расползалось по ткани. Официант принёс новую чашку и пачку бумажных салфеток с отпечатанным по краям названием заведения. Перед тем как уйти, официант вежливо поинтересовался: — Что-нибудь ещё?

— Принесите по бокалу вина- попросила Ласточка — Сегодня давние друзья встретились, когда уже не рассчитывали на встречу.

Дождавшись ухода официанта, он наклонился и почему-то шёпотом спросил: — Это был какой-то фокус, да?

— Фокус- согласилась Ласточка — Но это действительно я. Вот, возьми за руку.

Иван прикоснулся одними подушечками пальцев. Кивнул и замолчал. Как раз вернулся официант. В глубоких бокалах дрожало янтарное вино.

— Почти не изменилась- заметил он — Даже помолодела…

Вдруг Ласточка посмотрела в глаза и сама взяла его руку. Кожа у неё была тёплой, даже горячей. — Всё ещё не простил меня, за наш последний разговор? — Прикосновения пальцев жгут ладонь. Иван сказал: — Ты была в своём праве.

— Значит не простил- Ласточка помолчала.

— Всё ещё в строительстве?

— Как иначе.

— Женат?

— Моя жена сказала, что у неё слишком интересная работа, чтобы думать о таких мелочах как любовь.

— Злись. Ты имеешь право злиться- печальная улыбка соскользнула с губ девушки и упала в бокал. По янтарным волнам, к стеклянным стенкам побежали расходящиеся круги. Хотя какая улыбка — девушка взяла свой бокал и налитая в нём жидкость задрожала.

— За встречу?

— За встречу- согласился Иван.

Янтарная жидкость коснулась губ. Когда они отставили бокалы, Иван спросил: — Что будет дальше? Если мы ещё немного посидим, а затем разойдёмся, то давай лучше сделаем это прямо сейчас.

— Если скажу, что ты нужен мне — пойдёшь? — Какая же горячая у неё рука или это только кажется. Глядя на неё, Иван чувствовал, что теряет голову. Это была словно болезнь. Он был болен Ласточкой.

— Если придётся оставить позади родственников и друзей, всё свою жизнь — пойдёшь? Если придётся внутренне измениться. Если пойти со мной значит подвергнуть себя опасности. Как ты поступишь — пойдёшь?

— Оставить всё ради девушки, которая однажды отбросила меня словно ненужную вещь? — уточнил Иван. Рука по прежнему лежала в руке: — А я действительно тебе нужен?

— Очень- призналась Ласточка.

— Что изменилось с того, как мы расстались?

— Одиночество- сказала Ласточка — Не с кем поговорить. Не у кого спросить совета. Пусть даже потом поступить по другому, но хотя бы спросить. Не знаю: правильно я поступаю или нет. Все мои друзья сейчас против меня, так получилось. Узнав тебя на улице шла следом. И только сейчас поняла насколько устала от… молчания. Проклятого молчания, его слишком много для меня одной.

Иван сжал Олину кисть, словно не собирался никогда отпускать.

— Подумай ещё раз, это дорога без возвра… — Ласточка замолчала, он привлёк её чтобы поцеловать. Чуть обветренные губы. От них пахнет янтарным вином. От её губ тоже — янтарь. Качнулся столик. Плеснулось в бокалах вино.

— Пообещай мне одну вещь?

— Какую? — прошептала Ласточка.

— Ты больше никогда не уйдёшь от меня.

— Обещаю.

— И мы когда-нибудь поженимся!

— Когда-нибудь, несомненно.

— Только не пугайся- попросила Ласточка: — Сейчас я покажу тебе чудо, а чуть позже расскажу как жила всё это время. Смотри.

Под потолком, над их столиком засияло маленькое, шаловливое солнышко, каким его рисуют в детских книжках с глазами, носом и полоской улыбающегося рта. Оно разогнало все тени, осветив каждый угол и закуток. Однако другие люди почему-то не замечали довольно улыбающееся солнце. Как будто ничего не происходило они переговаривались. Официант, молодой парень, игрался с телефоном, отправляя кому-то смс. Будто бы не было этого света. Щурясь, Иван смотрел на солнце и увидел как оно подмигнуло ему. Стало тускнеть и одновременно с тем сжиматься. И вот тускло-оранжевый шарик превратился в точку, а затем и вовсе пропал.

— Ещё? — Ласточка тихо смеялась. Должно быть у Ивана очень уж растерянный вид.

На самом деле трюк с солнцем потребовал немалых вычислительных затрат. Ведь настоящий источник света не мог появиться ниоткуда. Анимус девушки вынужден был для каждого предмета в зале, включая двигающихся людей, вычислить освещённость при условии наличия источника света в заданном местоположении и заданной яркости. Результаты вычислений транслировались анимусу Ивана и тот демонстрировал хозяину полученную картинку. Просто на словах, сложно на деле, не трудно для ангела.

— Ещё? — Иван потёр глаза свободной рукой и с любопытством посмотрел на Олю. Да-да, именно с любопытством. В его взгляде не было инстинктивного страха перед неизвестным. А ведь она нисколько не влияла на сознания Ивана. Удивительный человек, её любимый.

Ласточка начала рассказ. По видимому кафе работало круглосуточно. Из трёх, остался всего один официант, да и тот украдкой зевал, прикрывая рот полотенцем. Кроме них, в углу сидел мрачного вида мужчина, неторопливо потягивающий коньяк. И ещё двое в противоположенном углу негромко обсуждали свои дела и тоже никуда не торопились.

Где-то на середине рассказа, Ласточка вспомнила о мёрзнувших на улице подопечных. Ночь, холод и напряжённое ожидание вот, что они сполна получили сегодня. Пока Оля делала короткие звонки, он попросил у официанта как можно более крепкий кофе без сахара. И пил горячую, горькую жидкость надеясь хотя бы немного приблизится к реальности из которой выпал, когда за столик присела девушка.

Ласточка продолжила рассказ. Кофе, каким бы крепким и горьким он ни был не помогает. Люди, назвавшие себя ангелами. Один единственный человек правящий миром. Что там миром — повелевающий мечтами, мыслями и снами. И при этом он вор. Все те странные события будоражащие умы за последние несколько лет получили из уст Оли объяснение. Это объяснение было ещё более фантастическим, чем сами события. Ужас! Всей человеческой цивилизацией играют. И похоже теперь он сам входит в число игроков. А эта их навязчивая идея с выходом в космос. Как будто ресурсов может не хватить для рывка. Словно существует опасность навсегда остаться в этой солнечной системе, на этой планете, бросаться друг в друга каменными топорами. Да как может быть такое. Или всё-таки может?

Никого над нами. Никто: ни добрый, ни злой, ни хоть какой-нибудь не наблюдает сверху. Одни. Одни. Иначе бы ОН давно бы вмешался. Всё в руках людей. Одни! Или может быть этот, как его, дядюшка и есть вмешательство высших сил? Тогда почему Иван злиться и не принимает того, что самозваный молодой бог Антон правит планетой, а значит и им самим тоже. Ведь секунды назад так хотелось, чтобы там наверху существовал кто-то мудрый и сильный. Желание робкой души исполнено, вот он — когда-то бывший человеком. Так отчего хочется бунтовать и поднимать мятеж едва узнав, что тобой управляют. Пусть не конкретно тобой, но всё же. Непонятно. Непонятно. Непонятно.

— Так мне придётся научиться писать программы? — после долгого молчания спросил Иван. Ласточка кивнула. Близилось утро. На улице темно. Не горят даже фонари. Но неотвратимо приближался ещё невидимый рассвет. Полоса света скользит по планете. Вот-вот накроет просыпающийся город. Уже сменился официант и другой парнишка несёт неизвестно какую по счёту чашку кофе и к нему бутерброд и тонкие пластики нарезанного сыра.

— Хочешь убить Антона и как там зовут второго? — пока не приблизилось утро можно говорить о чём угодно. Пока Ваня ещё в сказке и значит можно всё. Рассвет, конечно, развеет мистику будто дым, но пока ещё можно.

Ласточка вздохнула: — Если бы хотела, то уже попыталась. Для этого не нужно много ангелов. Я думала над этим, но нет — слишком крепко Антон завязал все нити на одного себя. Посмотри вокруг, разве он делает не то, что хотели мы все.

— Тогда к чему ты стремишься?

— Сделать то, что планировал дядя Егор, но на что никогда не пойдёт самозваный повелитель- у Оли дёрнулась щека и Иван на секунду сжал руку, как будто говоря: я рядом, я здесь.

— Дать людям власть над самим собой, превратить в ангелов. Всех. И пусть никто не уйдёт обиженным. Но это сложно. Так сложно — я не хочу ломать уже построенное. Если вмешаться сейчас, мир может рухнуть в пропасть. Надо ждать пока человечество расселится хотя бы по ближайшим планетам, чтобы не все яйца лежали в одной корзине. Пока ждёшь скрываться. Сколько ждать — кто знает.

Иван задохнулся от внезапной догадки: — Сколько живут ангелы?

Ласточка улыбнулась: — Никто не знает — мы недавнее явление. Но научный отдел организации сходился во мнении: долго. Может быть столетья. А ведь даже за сто лет активной жизни можно выдумать что-нибудь, чтобы продлить её ещё на какой-то срок.

Глядя на онемевшего Ивана, она добавила: — Добро пожаловать в вечность. Вечность в перспективе, если говорить точнее.

— Остальные значит пусть умирают- не зло, а скорее горько сказал Иван.

— Не забывай, что среди знакомых у меня есть очень хорошие люди, возможно более достойные этой награды. Родители наконец. Но нельзя прямо сейчас и сразу- произнесла Ласточка спокойным голосом. Но кто знает какая буря бушевала внутри: — Когда-нибудь так обязательно будет, но не сейчас, не сразу.

— Прости меня- попросил Ваня — Бедная. Кажется понимаю, что толкнуло тебя подойти ко мне. Бедная, нет не так — сильная.

Оля наклонила голову: — Недостаточно сильная.

— Никто не бывает достаточно сильным.

— Это ты прости меня- прошептала она — Вывалила на тебя. Хочешь сейчас сотру память и не будешь помнить разговор?

— Отказаться от того чтобы стать игроком, вместо того чтобы быть фигурой- Иван фыркнул — От долгой жизни!

— Я выставлю лечебные программы твоего анимуса на максимум. Сможешь новые зубы вырастить, если старые в негодность придут.

— Как же Антон?

— Если мы навсегда расстанемся, ты не будешь его интересовать- Ласточка вскинула подбородок, ожидая ответа.

— Глупая- сказал Ваня — Разве в лечебных программах дело.

— Так да или нет?

— Я люблю тебя.

Ласточка хмурилась, но не в силах удержаться рассмеялась: — Ты просто невозможен!

— Обещала никуда и никогда не уходить от меня. Привыкай.

Они вышли на улицу ещё до рассвета. Было темно и холодно. Редкие светящиеся окна и ещё более редкие фонари разгоняли ночную темь. Ласточка предложила: — Побежали?

Когда вставали из-за стола, Ваня зевнул и потянувшись хрустнул суставами. Оля ждала, пока он возьмёт её за руку.

— Разрешаешь? — спросила она.

— Что именно?

— Вот это- мелкая дрожь пробежала по телу Ивана. На секунду кольнул бок и тут же боль исчезла. Вместе с ней пропала сонливость. Не смотря на почти двадцатичасовое бодрствование сна не было ни в одном глазу. Голова ясная, какая никогда не бывает из-за кофе, сколько чашек не выпей, а только после хорошего сна. И тело — Иван ещё никогда себя так хорошо не чувствовал. Иногда он ходил в спортзал и ощущения были похожи на возникающие после занятий спортом. Только без усталости. Он словно налит бодростью. Кажется: если повыше подпрыгнешь, то обязательно сможешь взлететь.

— Программа- ответила Ласточка на вопрошающий взгляд: — На основе электростимуляции, использования внутренних резервов и ещё чего-то. Часто использовать неразумно. Но каков эффект!

Иван был полностью согласен. Взял под руку Ласточку и она тотчас положила голову на плечо. Вышли на улицу, в темноту и холод. И тогда Оля предложила: — Побежали?

Они побежали: она впереди, он следом. Это не был ускоренный режим, для вхождения в который необходимо предварительно подготовить тело Ивана. Всего лишь бег людей с состоянием здоровья близким к идеальному. Сквозь темноту. Быстрее. От одного пятна света до другого. Сквозь холод. Холода не чувствуешь. Лишь когда Ваня стал тяжело дышать, они остановились. Краем сознания Иван отметил, что на закутанном в одёжки теле не выступил пот. Оно было сухим и горячим — его тело. Изо рта поднимались клубы пара, но лицо почти не мёрзнет. Тяжёлая одежда кажется легче пушинки.

Точно самая обычная парочка они пошли шагом.

— Куда мы идём? — спросил Иван.

— Ко мне. Здесь недалеко.

— Тогда пойдём скорее.

Ласточка подняла глаза: —Замёрз?

Иван рассмеялся: — Нисколько. Просто хочется скорее прийти туда, куда мы идём.

Рассвет только приближался. Было холодно и темно. Но разве темнота и холод и сугробы у стен домов имеют какое-нибудь значение?

 

Глава 8. Утром

Поздно встающее, зимнее, солнце скользило по окнам чуть тёплыми лучами. Над дорогами плыли клубы пара. Перед светофорами выстраивались стаи автомобилей.

Иван ушёл от Ласточки утром следующего дня. Помимо того, чем взрослые люди иногда занимаются ночами. Ласточка изменила анимус, предоставив любимому полный доступ к его разуму. Но на все внешние запросы внутренний компьютер продолжал отдавать стандартные ответы. Вот только приняв ту или иную команду извне не спешил исполнять, а вначале передавал на рассмотрение Ивану.

Не смотря на внушительный набор, написанных ангелами и дополненный впоследствии самой Ласточкой, программ, Иван нисколько не обольщался на свой счёт. До тех пор, пока не научится сам создавать программы — он будет ущербен. Нехорошо жить на чужих подачках. Всё равно как отказавшаяся от полёта птица. Вы в курсе дальнейшей судьбы куриц? Не хотелось бы попасть в суп или закончить жизнь лёжа без головы на одной из полок морозильника. Значит впереди долгая, кропотливая учёба. Любимая вложила в память несколько книжек по теории алгоритмизации. Плюс написанный на досуге учебник по «моисею» — языку управления анимусом. Плюс несколько своих воспоминаний, перекодированных в виде изображения и таким образом переданных от одного внутреннего компьютера к другому. Сколько раз он смотрел фильмы закодированные в формате «.avi». Кто бы мог подумать, что видеозаписи в этом формате будут храниться у него в голове.

Под ногами хрустел свежий снег. Прошёл снегопад, а они даже не обратили внимания. Ване пришла в голову мысль: как много теория информации и особенно её практическое воплощение прибавило к чистому дару власти. Появись Егор Николаевич лет на сто раньше и дар породил бы жёсткую кастовую систему, не больше. Что случилось бы появись он на сто лет позже? Но дар появился именно сейчас и стал тем, что есть — самоподдерживающейся сетью анимусов, окутавшей планету.

Может быть самозваный дядюшка ждал много лет, прежде чем выйти из тени. Но разве можно удержать дар в тайне. Искушение использовать было бы непреодолимым. Тайные общества, хранящие тайные знания тоже самое, что зарывший деньги в землю глупец. Спросите у любого дельца, любого пройдохи: деньги должны работать. Если что-то не используется, оно вырождается. Не стоит рассматривать всерьёз тайные общества.

Увлечённый мыслями, Ваня дошёл до гостиницы. Номер оплачивала строительная фирма, где он работал. Пролистав записную книжку сделал несколько относящихся к работе звонков. Вместе с Олей решили, что имеет смысл играть роль обычного неинициированного человека до тех пор, пока хотя бы в какой-то мере не изучит новые возможности. Да и рядом с Олей, на которую нацелен активный поиск, более опасно чем вдалеке от неё. Пока не поднимется до её высот придётся жить порознь. Он сам настаивал на этом.

Значит вечером снова ужинать с деловыми партнёрами. Уговаривать одних, сулить взятки другим. До позавчерашнего дня Ваня считал свою работу важной — он строит дома. Живущие в них люди могут быть музыкантами, пройдохами, художниками, ревнивцами, учёными или себялюбцами. Общее одно — все будут жить в доме построенном при его, Ивана, участии. Разве не достаточно, чтобы любить свою работу? Позавчера ещё было достаточно.

Ближе к вечеру запланированы две встречи, но сейчас он свободен. Спать не хотелось. Отныне он мог уснуть когда захочет, возможно так и следовало сейчас поступить — рачительный хозяин не станет зазря черпать из своего колодца. Но положа руку на сердце, после всего пережитого, вы бы завалились в кровать? Вот и Ваня приняв душ и соскоблив отросшую щетину вышел на улицу.

Какое-то время бродил по заснеженным улицам ловя запросы анимусов от встреченных людей. Со стороны наблюдая как собственный аниумус шлёт ответ. Как между внутренними компьютерами устанавливаются спонтанные каналы связи. По каналам передаются сотни сообщений. Лишь малая их часть адресована Ивану, как частичке великой общей массы. В основном сообщения хранились в его анимус транзитом. Принял от одного, передал другому, второму, третьему, потом стёр. Впрочем иной раз накатывались волны несущие приказы из центра. Анимус принимал команду спросить носителя: не считает ли тот себя специалистом в области сверхвысоких давлений. Иван не считал. Но вот если бы он ответил положительно, то вторая часть высланного ангелами приказа должна была заставить реципиента приехать в Брянск. Нет не заставить, даже не вложить мысль. Скорее предложить как один из вариантов. Если недоволен своей работой. Если учился пять лет и хочешь заниматься наукой, а не чем-нибудь ещё. Почему бы тогда не приехать Брянск. Нужная людям, интересная и хорошо оплачиваемая работа. — подобное нашептывал бы анимус своему носителю, если тот положительно отвечал на вопрос «считает ли он себя специалистом в области сверхвысоких давлений или может быть хочет таким специалистом стать?».

Ангелы работают предельно мягко. Ориентируясь на статистическое большинство жёсткие методы не нужны. Мягко. Едва заметно. Больше чем дуновение. Меньше чем касание. Вот как правили современным миром крылатые тени.

Впереди газетный киоск. Со всех сторон к нему подгребли снежные залежи. Непонятно как выбирается наружу продавец или она только и делает, что сидит внутри торгуя печатной продукцией. А нет, вон извилистая дорожка ведущая к двери. Постучав в запотевшее окошко, Ваня купил три самые жёлтые и ветреные газеты. Лет пять назад на страницы подобных изданий было не пробиться из-за историй о экстрасенсах, инопланетянах, намоленых иконах и чертях. Там печатали «научные» данные, что люди оказывается произошли от дельфинов. Спасибо, что хотя бы не от тараканов! Пестрела реклама потомственных ясновидцев и специалисты по разноцветной магии спешили донести эзотерические знания до кошельков доверчивых клиентов.

А сейчас в относительном тепле салона автобуса Иван листал купленные газеты и видел объявления для любителей конструировать — в субботу около библиотеки состоится соревнование авиаконструкторов. Окончание приёма заявок на участие за два дня до начала. На площади, перед главной библиотекой, устраивается конкурс ледяных скульптур. Участников столько, что пространства на площади не хватило и части мастеров придётся создавать скульптуры из замерзшей воды в ближайших дворах. Сибирский государственный институт телекоммуникаций и связи через две недели собирается бесплатно раздать не меньше пяти тысяч недорогих ноутбуков. Созданные в рамках бюджетного проекта они стоили копейки. Один ноутбук обходился чуть дешевле чем сотня килограммов картошки. И это не картошка была дорогая, а компьютеры дешёвые. С чего им быть дорогими — отечественная сборка, собирали прямо в Новосибирске. Модули производились либо в самом городе, либо где-то недалеко, в пределах области. Программное обеспечение правда написано умельцами из Москвы. Но перевозить виртуальную начинку по расчищенным от снега дорогам ненужно, она прекрасно передаются по проводам. Комплект программ стоил не дороже чем труд программистов потому как бюджетный проект.

Честно говоря ерундовые компьютеры. Специально заточные под минимизацию цены, потом надёжность и уже затем под всё остальное. Здоровенные дуры самого унылого мышино-серого цвета. Каждая весит целых два киллограма и способна работать без зарядки каких-то три часа с хвостиком. Но раздают-то бесплатно. Правда в первую очередь тем, кто успешно пройдёт проверку на знание математикм и физики в соответствующем объёме. Для семиклассника объём один. Для девятиклассника уже совсем другой. Институт специализируется на информационных науках, вот и присматривает себе будущих абитуриентов.

Много чего было написано в газетах. Имелись там и шахматные этюды и задачки из курса астрономии. Последние по прихотливой мысли редакторов соседствовали с гороскопами. Дальше шли новости спорта. А ещё ниже, на предпоследней странице, располагались советы Ирины Злобиной. Заинтересовавшись что может насоветовать женщина с подобной фамилией, Ваня узнал как узнать настоящая у тебя любовь или ещё не очень. Как оттирать пятна с помощью лимонного сока и как с помощью солей, банки и медной проволоки вырастить красивые кристаллы.

Автобус остановился впуская партию новых пассажиров. Среди них две женщины в том возрасте когда за ними вроде бы ещё можно ухаживать, но уже что-то не хочется. От холода алеют щёки. Одна в спешке стянула рукавицы и приложила ладони к щекам. До Ивана донеслось — … тепло!

Он повертел газеты в руках. Насколько отличается их наполнение несколько лет назад и сейчас. Небо и земля. Совсем недавнее, по историческим меркам, прошлое казалось плохим сном. Кто долго помнит свои сны. Он знал причину произошедших перемен. Помниться Стругацкие отвергали мысль принудительно сделать людей чуточку добрее и лучше. Есть что-то подлое в этой идее. Что-то унижающее достоинство человека. Однако если разобраться это не инопланетяне захватили землян и давай тянуть за уши к светлому будущему. Человек придумал колесо и стал перевозить тяжести на телегах. Открыл электричество и осветил для себя ночь. Вот он догадался как сделать себя лучше и исполнил задуманное, что тут плохого. Но всё же гложет какая-то мысль.

Ваня задумался можно ли считать принуждением такую модель общества, когда совершать подлость просто экономически невыгодно. Чтобы подлость и невыгодно — возможна ли подобная модель хотя бы каком-то приближении? Или когда кому-то перед сном нашёптывают о величественном и прекрасном будущем человечества. Говорят, что и твой вклад имеет значение, что он нужен. И мягко спрашивают: что сегодня для завтра сделал готовящийся погрузиться в объятия морфея человек? Это принуждение — пожалуй да, потому как наш взятый для примера объект вовсе не заказывал вдохновляющих речей перед сном. Более того: не подозревает о них — получается скрытое манипулирование. Если манипулирование не зло то во всяком случае очень-очень плохо. Хочется получить результат, но не нравятся методы достижения его. Пожалуйста дайте мне всё сразу и я возьму это чистыми руками в белоснежных перчатках без единого тёмного пятнышка. — Ваня озадаченно поскрёб подбородок. В бездну эти этические проблемы. На самом деле всё просто: есть то, что есть. Ты хочешь то, чего хочешь. Вопрос только в том чем готов пожертвовать для осуществления своих желаний: временем которое мог бы потратить на развлечение, временем которое мог бы провести с любимыми людьми, своими иллюзиями, годами своей жизни, своей честью, и совестью. Путь потерь бесконечен, однако теряя одно всегда приобретаешь другое.

Автобус резко повернул, стоящая рядом женщина, навалилась на Ивана.

— Простите.

Ваня ответил: — Ничего страшного, если бы красивые девушки падали на меня хотя бы один раз в день я был бы счастливейшим человеком.

Её щёки успели вернуть естественный цвет. Капюшон откинут — в автобусе относительно тепло, едва ли минус десять. Стрельнула глазами, но видя, что приятного вида мужчина погрузился в размышления и не собирается продолжать знакомство, вернулась к разговору с подругой. Он смотрел в окно. Там от остановки к остановке двигался город. Совсем не похожий на Петербург. Втрое моложе, заснеженный. Промёрзший, но не до конца: за толстыми стенами сохраняется тепло. Ближе к ночи зажгутся миллионы огней. Строители всё на свете сравнивают с постройкой дома. Живёшь как будто надстраиваешь этаж над этажом. В воспитании детей самое большое значение имеет крепкий фундамент. Иногда нужно разрушить старый дом, чтобы на его месте возвести новый. Стоит ли удивляться, что и живому сердцу строители легко находят профессиональную аналогию. Снаружи холодно, а за толстыми стенами: тепло и свет.

Если не выключили отопление и не перерезали проводку, разумеется.

Женщины рядом продолжали болтать. Переговаривались они не понижая голоса потому игнорировать посторонний шум получалось всё хуже. Вздохнув, Иван невольно прислушался к разговору. Та, которую при повороте прижало к Ване жаловалась на сына.

— … восьмой класс, а ума как у пятилетнего. Купила костюм: чёрные брюки, чёрный пиджак, голубая рубашка. Он в нём просто красавец. Муж ворчал, что не прочно, да и не греет особенно. Зато посмотришь со стороны и глаз не отвести. Думала для младшеньких что-нибудь подобное подобрать, но запретил. Говорит: не хочу чтобы дети замёрзли. Лёнька неделю в костюме проходил. Нормально: живём около метро и школа возле метро, замёрзнуть не успеешь. Точнёхонько через неделю, день в день, организовался у них в школе субботник. Был бы он запланированным так подобрала бы что-то заранее. Так эти обормоты сами решили после школы уборкой снега заняться. Ни сменной одежды, ни перчаток.

— А учителя? — перебила вторая.

— Учителей даже в известность не поставили. После занятий не разошлись, а поехали к деду Тосе.

Собеседница удивилась: — Какому деду?

— Те не знаешь- отмахнулась рассказчица: — Живёт в трёх дворах от нас закоренелый холостяк. Старичок крепкий, дворником подрабатывает. Раньше сильно пил, но потом завязал и уже который год ни капли в рот.

— Да, многие завязали- согласилась подруга, отчего-то вздыхая: — А почему его Тосей зовут?

— Всегда так звали. Старик бодрый, да что-то приболел. Спрашиваю своего: — Чего вас туда понесло, чай улицы за недельку в снегу бы не утонули. А если бы утонули так другие дворники расчистили. — Мой, представляешь, отвечает мол деда Тося никого не желал пускать к себе на участок. Всё сам хотел. У них, то есть у дворников, вроде как соревнование у кого чище и красивее. И правда Тося с полмесяца назад по квартирам ходил, спрашивал не умеет ли кто из льда резать. Понимаешь, хотел в центре двора ледяного коня поставить. И поставил же, двое мужиков каких-то откликнулись. Но не об этом.

Я спрашиваю: — Зачем лезли, если вас не просили. — Лёнька мой говорит: — Деда Тося гордый, он сам всё хочет. Что теперь и не помогать, если человек не просит? — И глазами своими большими хлопает. Глаза у него цвета предгрозового неба, от мужа.

В общем весь класс завалился к Тосе. Старик рассказывал: силком отняли лопаты и прочий инвентарь. Девчонки чай заварили, печенье с собой принесли. Значит мальчишки пошли снег чистить, а девчонки остались в Тосиной каморке прибираться и хозяина лечить. Тося заходил, ругался: к кровати чуть не привязали — говорит — пока честное слова не дал, не отпускали. Но это он так ругался, для вида. Сильно тронут был старик, только и выспрашивал не нужно ли что-то, а то он мигом достанет. Вроде и в школу благодарить ходил. То есть не благодарить, а просто спасибо сказать

Только костюм порвался совершенно. Лёнька промёрз не хуже того ледяного коня. Домой пришёл натурально синим, я чуть было в обморок не хлопнулась. Хорошо хоть простуды больше нет. Посидел часик в ванной, чаю напился и следующим утром как новенький. Только в старом в школу идти пришлось. Ладно бы тем закончилось, купили новый и все дела. Но нет, наотрез отказывается. Повернёшься- говорит, а там уже рвётся. Какой красивый был в этом костюме, просто загляденье. Да разве втолкуешь.

— Попробуй втолкуй- согласилась вторая: — Возьми мою Надю. Доктором хочет стать. Говорю: посмотри вокруг. Болезней толком кроме старости не осталось. Пока картошку чистишь сегодня руку порежешь, завтра только шрамик останется. Все доктора без работы сидят. Лучше в инженеры иди, только и видишь: тут конструктор требуется, там программист. Сыр в масле так не катается. А она возражает: — Перед тем как к звёздам тянуться нужно самих себя изучить и понять. Сыр она не любит. Причём здесь любит- не любит. Четырнадцать лет, ума никакого.

— А мой младший… — подхватила первая.

— Боже мой- подумал Иван и вышел на первой остановке. Поднял воротник, противопоставляя ветру жёсткую кожу. Остановка была на площади. Четыре дороги вели в четыре стороны. «Площадь Станиславского» прочёл Иван. Времени предостаточно, но бродить по городу уже надоело. Поднявшийся ветер прогоняет с продуваемых улиц вынуждая искать тепло и закрытые пространства. Заметив неподалёку кафе, Ваня поспешил туда. Закрылась за спиной стеклянная дверь. Если бы он задержался на улице хотя бы на пять минут, то увидел бы как у обочины резко затормозила белая, словно снег, машина. С заднего сиденья вышли двое молодых парней и не сговариваясь направились к ближайшему жилому дому. Водитель остался в машине. Мотор продолжал работать, готовый в любой момент крутануть колёса и унести железный экипаж.

Двое прошли мимо стеклянной двери. Ваня в то время заказывал молоденькой официантке запечённое в духовке мясо под сыром и картошкой. Если бы задержался на улице и целеустремлённые молодые люди встретились с ним, то дальнейшая история пошла бы совсем другим путём. Если бы Ваня поднял голову, разглядев сквозь стекло мелькнувший профиль, то и тогда ещё не наступившее будущее изменилось бы. Правда совсем не так, как в первом случае. Но к чему перебирать не случившиеся события. В нашем мире многое зависит от случая. Но упорство и терпение способны пересилить почти любую случайность. Потому не станем заострять внимание на оставшихся за гранью вероятности событиях.

Приняв заказ, официантка ускакала к поварам. Ваня задумчиво разглядывал свёрнутые трубочкой газеты: решая выбросить ли их или в ожидании заказа проглядеть ещё раз. Вышедшая из автомобиля цвета снега парочка замерла перед дверью подъезда. Запертая на кодовый замок дверь успешно игнорировала устремленные взгляды. Подумаешь взгляд, дверь могла выдержать всё что угодно, кроме баловства местной детворы.

Ветер дул в спину. Не слишком удачное место для длительного ожидания. Но ждать долго и не пришлось.

— Скоро уже-? спросил один.

— Сорок семь секунд назад вышел из квартиры- сказал второй — Должен появиться примерно… сейчас.

При слове «сейчас» дверь отворилась. Из подъезда вышел мужчина в такой высокой и мохнатой шапке, что невольно возникало любопытство: какую голову она скрывает? Говоря начистоту тот, кто сказал «сейчас» немного схитрил. Между словами он выдержал паузу и закончил только услышав писк открывающейся двери. Мужчина в шапке сделал несколько шагов. Дверь подъезда закрылась за спиной. Внезапно, словно кто-то невидимый шепнул на ухо, он поднял голову и встретился взглядом с ожидающими. Встреча так потрясла его, что мужчина резко остановился. Почти споткнулся, черпнув носком утеплённого ботинка горсть снега. Мохнатая шапка упала. Голова под ней, кстати, оказалось самой обычной формы.

Один из двух ожидающих широко и открыто улыбнулся. Второй оставался бесстрастным точно скульптура изображающего просветлённого. Оставшийся без шапки мужчина нервно сглотнул.

Что делал в это время Иван — ждал заказ, из баловства разглядывая порхающую по залу официантку. Что делала Ласточка — самым прозаическим образом покупала на рынке тёплые рукавицы. Надоело тратиться на обогрев. Под кожей никакого жира, куда ещё больше худеть.

Ветер гонит тучи в сторону города. Самый настоящий бог и повелитель широко улыбался созданному в обход, им же установленных, законов ангелу. Незаконный крылатый уронил шапку. В эту самую секунду у него мёрзла голова.

 

Глава 9. С неба на землю

Самолёт зашёл на посадку. Мелькнула под крылом расчищенная от снега полоса. Ранним утром, скорее даже ночью, когда ярко светятся в окружающей темноте посадочные огни, на промёрзшую, сибирскую, землю ступил бог Антон. Следом за ним с трапа спустился Игорь. Чемоданов и сумок с собой не имелось и совсем скоро они покинули воздушный вокзал.

Первый подскочивший таксист стал бы их шофёром и весь день возил бы по городу. Но больно непрезентабельная у него машина. Возможно она и ездит, но взглянув на предложенное средство передвижения, Антон только поморщился. Тем более, что рядом стояла красотка чистого белого цвета. Какие-то другие люди уже грузились в белую машину. Им пришлось выгружаться. На белой поверхности двери робко красовались присущие таксистам шашечки.

Уже несколько дней Антону было известно, где скрывается Оля. Забейся беглянка в угол и пришлось бы попотеть, чтобы найти. Но она развила бурную деятельность. Каждый шаг оставляет множество следов. Подобно кругам на воде они разбегаются, чтобы попасться поисковым программам. Хитрым программкам, которые не распространяют по анимусам множество своих копий, а напротив — работают в единственном экземпляре, анализируя поступающую в центр информацию. Ищут несовпадения, не стыковки. Например когда двое находящихся в одном и том же помещении видели разное. Когда какой-то анимус в ответ на запрос идентификации представился как N, а на самом деле такой номер в тот момент грелся на солнышке в Испании. Или и вовсе не существует такого номера. Может быть ошибка? Когда работаешь со слабосвязанной сетью полностью избавиться от коллизий невозможно. Но быть может это оставил след объект поиска. Время и место заносятся в память как требующие особого внимания. И внимание обязательно будет оказано. Почти треть мощностей центра направлена на поиски Оли. Перспективные проекты вынуждено отложены. Объём работ урезан до минимума. Всё из-за своевольной девчонки. Истинно своевольной. Антон поджимает губы. Как вы думаете какой из грехов основополагающий и из которого выводятся все остальные? А если поставить себя на место верховного небодержателя? Неподчинение…

Умные чудо программки обнаружили не саму беглянку, а недавно оперившихся ангелочков. Восхищённых раскинувшимися горизонтами. Не опытных. Не достаточно осторожных. Увидев, что Оля собирает войска, Антон заспешил. Пусти дело на самотёк и потом не остановишь. К счастью девочка оказалась достаточно разумной, чтобы внедрить в своих подопечных запрет на превращение обычных людей в себе подобных. Урезанная версия маленького стражника. С обходной тропинкой: когда пройдут пять десятков лет с тех пор как они последний раз видели Ласточку или слышали её голос, стражник удалит самого себя. Тем легче будет взломать защиту снаружи. Пожалуй если задаться целью как следует, то можно обойти сторожа и изнутри, если тот находится не в чужой, а как раз в твоей собственной голове. Страшно представить, что может случиться, оставь Оля подопечным полную свободу действий. Как грибы после дождя будут вырастать новоявленные претенденты. Начнут тянуть одеяло на себя — одновременно в разные стороны. Падение. Хаос. Все достижения пойдут прахом. Может кончиться тем, что терзаемое претендентами метафорическое одеяло власти разорвётся. Это нельзя допустить и потому Олю нужно как можно скорее поймать. Только за самого себя может ручаться Антон. Подтвердить лишь свою чистоту. Конечно это не значит, что окружающие люди ошибаются на каждом шагу и только он, Антон, непогрешим. Совсем нет. И он может принять неправильное решение. И весьма возможно среди остального человечества найдётся индивидуум, более подходящий на место верховного правителя всего и всех. Но нельзя узнать точно. А значит единственный допустимый вариант он сам. Никому другому нельзя доверить власть. Никому не позволит стать сильным и начать, независимо от него, играть сколько-то значащую роль. Только себе доверял Антон на сто процентов. Знал каждую чёрточку характера, не без изъянов, но находил себя волне способным править. В отношении представителей всего остального человечества такой уверенности не было. Кстати и насчёт Егора Николаевича тоже. Кто мог знать, что на уме у человека Х. Вы думали будто Антон поднял мятеж только из необузданной жажды власти? В своё время Егор Николаевич ни за что не допустил бы подобного человека в ангелы. Вот только сброшенный с трона не учёл склонность людей меняться со временем. Одни мысли сменяются другими. На старых убеждения, точно трава сквозь потрескавшийся асфальт, прорастают новые. Антон не собирался повторять ошибок предшественника.

Если уже несколько дней бог знал о творящихся в столице сибири кощунствах, то почему спокойно сидел и ничего не предпринимал? Казалось бы бросай всё. Незачем выуживать дополнительную информацию. Проредить Новосибирск мелким гребнем и найти всех до единого, а особенно зачинщицу.

Объяснение просто: в том время ангелы, вместе со своим повелителем, были заняты весьма важным исследованием. Уже в который раз проверялось не оставляет ли ношение в голове анимуса каких-либо вредных последствий. Самая больная и важная для крылатых тема. Потому, что если подтвердится наличие вредного воздействия то придётся принимать весьма нелёгкое решение. А если дар власти вдруг прекратит действовать? Невозможно! Но когда, в своё время, к каждому из них нанёс визит липовый дядюшка таким же невозможным казалось существование дара. Анимусы, глобальная сеть, центр — лишь надстройки над способностью приказывать. Что такое дар по сути — колдовство, необъяснимое явление, чтобы там не говорил научный отдел. Одно единственное допущение и построенный на его основании воздушный замок. Ужасные мысли. Обычный человек может бежать от беспокойства или делать вид будто проблемы нет. Ангел должен стоять лицом к своему страху. Потому целую неделю и ещё один день крылатые выискивали малейшие признаки неблагоприятных изменений. Искали так тщательно, будто мечтали отыскать. Проверяли и перепроверяли выводы друг друга. Но не нашли ничего выходящего за рамки статистически допустимых отклонений. Теперь настало время заняться второй по важности проблемой. Колет, словно заноза, не столько болит, сколько отвлекает — Оля.

Пока машина держала путь из ночи в рассвет. Пока стрелка километража медленно обходила очередной круг. Совершенно кстати зря обходила, пассажиры не собирались платить за проезд даже хорошими снами. В то время пока крутились колёса, вонзая в ледяную корку на асфальте резиновые шипы. Вокруг Новосибирска замыкалось окружение. Несколько десятков ангелов из центра брали под контроль железную дорогу, аэропорт, автомобильные дороги. Множество людей, не отдавая себе отчёта, совершали те или иные поступки. Кто-то просто толкался на той или иной дороге выдумывая очередную неубедительную причину чтобы оставаться поблизости. Лютует зима, одень хоть три шубы, а стоять целый день на морозе тяжело. Призванная стать живой стеной на пути вероятного бегства, толпа согревалась чем могла. Люди сидели в машинах, зазря сжигая бензин. Кафе при вокзалах собирали невиданное число клиентов. Не хватало столов, стульев. Да что там — ощущался недостаток одноразовой посуды. Вокруг города расстилались пустые, покрытые глубоким снегом, поля. Но с ними ничего нельзя было поделать.

И Антон и Игорь были постоянно подключены к сети. Прошло время, когда находясь не в офисе, приходилось звонить по сотовому телефону и передавать информацию во время разговора. Сейчас на левом плече обоих красовались тонкие чёрные браслеты. Воспринимая и передавая информацию анимусу через микро-изменение электронных потенциалов крохотных участков кожи. В браслеты вставлялись sim-карты, совершенно обычные карты какие любой использует в сотовом телефоне. В итоге получался человек сам себе телефон. Технология позволяла обмениваться мгновенными сообщениями, передавать небольшие объёмы информации. Связь часто рвалась. Иногда по вине оператора. Вовне зоны покрытия отсутствовала вовсе. Но тем не менее это было больше всего похоже на так и не открытую остатками научного отдела телепатию.

В снятом Ласточкой номере не спешил покидать тёплую постель Иван. Приоткрыв глаза с наслаждением наблюдал за гибкой фигурой возлюбленной. Уже вставшей, и не обременяя себя одеждой, расхаживающей по комнате. Прошлой ночью он почти незаметно для самого себя может быть обманул смерть. Может быть получил могущество. Был человеком, стал ангелом. Странно, но охватившая Ваню тихая радость текла не из этих истоков.

Тонкая фигура, не хрупкая, похожая на хлёсткий ивовый прут. Чистая, словно захватившая и удерживающая внутри лучи солнца, кожа. Острые груди. Быстрые, порывистые, и очень точные движения. Ваня испытывал счастье собственника. То есть не собственника, но всё равно счастье. И вовсе не от того, что вошёл в сонм небожителей. Странно.

Между пассажирами белого автомобиля произошёл безмолвный разговор. Центр просил дополнительное время, чтоб окончательно запечатать город. Недолго, от силы несколько часов.

— Что будем делать? — поинтересовался Игорь.

Бог отозвался: — Пусть заканчивают. Я хочу, чтобы на этот раз всё прошло идеально. Она не должна уйти. Оленька главное, остальные желторотые цыплята.

— Никто не уйдёт- пообещал Игорь: — Несколько часов. Хочешь перекусить? — Антон покачал головой. На самом деле оба сидели неподвижно, насколько то возможно в движущейся машине. Короткий разговор занял малую долю секунды, анимусы общались по самому широкому каналу связи — зрительному. Любое движение занимает так много времени — целую секунду или даже больше.

— Тогда осмотрим город?

— Была бы охота разглядывать новостройки- фыркнул бог.

— Останови на обочине и жди- сказал Игорь вслух. Автомобиль перестроился в крайний ряд, подыскивая свободное место.

Ангелы сидели на заднем сиденье став ещё больше похожими на статуи мудрецов в каком-нибудь восточном храме. Теперь, когда не приходилось компенсировать рывки автомобиля они замерили полностью неподвижно. Могли бы сидеть так и день и неделю. Без движения тело останется по прежнему сильным и гибким. Внутренних ресурсов хватит на долгое время, правда затем придётся, не без определённых сложностей, восполнить утрату. Но чем же ангелы занимались укрывшись от внешнего мира маской спокойствия? Поверьте, им не приходилось скучать. Внешний мир суетлив. Требует активных действий. Законы природы заставляют активно грести руками, чтобы только оставаться на плаву. И это интересно для ангела — играть в мире обычных людей. Но они не люди и поэтому застывая в кажущейся неподвижности не переходили в пассивное созерцание. Напротив, именно сейчас Антон и Игорь активнее, чем когда-либо, изменяли окружающий мир. Для начала внутри собственной головы. Кто уверенно скажет где проходит граница между внутренним и внешним?

А водитель ждал, иногда поглядывая через зеркальце заднего вида на словно выточенные из камня лица. Необычное поведение пассажиров проплывало мимо сознания. Ему приказали ждать, он подчинялся.

Наконец из центра пришёл доклад о готовности. Закрутились колёса, напугав проходившую мимом старушку и заставив испуганно отшатнуться.

— Где она находится, узнали?-

— Нет, но есть адреса трёх «цыплят».

— Немедленно к ближайшему.

— Уже едем.

Двери открылись, скрипнул под подошвой вчерашний снег. Машина остановилась сразу после того как проехала площадь. Быстрым шагом, Игорь и Антон проследовали к ближайшему дому. Прошли мимо какого-то кафе с дверями из дымчатого стекла. Внутри угадывались двигающиеся тени. В это время центр приказал жене цели срочно послать мужа в магазин. Каким образом передали приказ, чтобы цель не отследила передачу и ничего не заподозрила? Ещё со вчерашнего дня страдающую некоторой полнотой хохотушку взяли под контроль. От неё всего-то требовалось весь день сидеть в интернете, время от времени выходя на определённые сайты, где посредством казалось бы хаотичных движений мыли и частоты мерцания рисунков, передавать информацию о том, что в тот момент делает муж. И затем, в нужный момент, послать его за покупками. Как-то не предстало богу звонить в домофон и представляться слесарем, чтобы его впустили. Лучше цель выйдет сама.

— Скоро уже? — поинтересовался Антон.

— …сейчас- произнёс Игорь вместе с тем как открылась дверь. На улице появился мужчина в огромной, мохнатой шапке. Точно на пулю в упор, он напоролся на приветливую улыбку молодого парня. Упала в снег шапка. Упала неудачно, снег у подъезда был грязным и замечательный головной убор теперь наверняка придётся чистить.

Антон сделал приглашающее движение рукой. Секунду поколебавшись, мужчина пожал плечами и подняв шапку, подошёл.

— Как вы относитесь к предательству, Камнетёсов Михаил? — спросил Антон: — Впрочем пройдёмте в машину, к чему мёрзнуть.

Втроём прошли мимо входа в кафе. За стеклянной, дымчатой, дверью Иван жевал прожаренное мясо. Хрустела на зубах корочка, растекалась нежная мякоть, одуряющее пах горячий соус. И на салфетку падали капли.

— Судя по первоначальной реакции знаешь кто я такой. Я знаю кто ты. Перейдём сразу к делу? — вроде бы предложил, но на самом деле констатировал Антон: — Давай попробуем представить твоё недалёкое будущее. Не пытался бежать, а значит верно оцениваешь шансы. Я никак не могу позволить по свету разгуливать ангелам созданным не мною. Итак, будущее — происходит вторжение в твой разум и тут возникает первая развилка. Можешь снять все щиты, покориться, забыть всё, что узнал и дальше жить обычным человеком. Подумаешь: несколько дней выпадут из памяти. Можешь сопротивляться. Здесь переходим ко второй развилке. Либо ты проигрываешь и тогда смотри вариант номер один, либо оказываешься достаточно сильным и умелым и тогда твоё разум будет сожжён.

Михаил вздрогнул. Руки сложены на коленях, поверх шапки. Мимо по улице идут люди, не обращая внимание на пассажиров белой машины.

— Спокойнее, нежели она представила меня воплощением вселенского зла? Непохоже на Олю. Мы только обсуждаем, пока… Есть ещё один вариант: честно-причестно ты рассказываешь сколько вас, где кто живёт, ваши сигналы, явки и прочую дань шпиономании. Помогаешь подрезать крылышки другим «цыплятам» и главное идёшь вместе с нами за Олей. У вас всё равно нет шансов. А я не могу удержаться от удовольствия показать Ласточке кого-нибудь из своих в наших рядах. Думаю за это вполне можно будет включить тебя в мою организацию. Разумеется заменив стражника, да и подучить придётся изрядно. Это снова возвращает нас к первоначальному вопросу. Что думаешь о предательстве, Михаил?

Безучастно смотрел сквозь лобовое стекло водитель. Рядом затормозила какая-то машина и ещё ёрзала, пристраиваясь позади. Он дёрнул щекой. Странно выглядел на заднем сиденье мужчина под сорок лет между двумя молодыми, полными здоровья и сил, юношами.

— Разве я похож на долбанного самурая?

Антон кивнул: — Думаю это означает согласие. И правда, какой смысл хранить верность своевольной девчонки решившей использовать для достижения собственных целей.

Антон осёкся, а Игорь уже рванул Михаила за отворот куртки. Пуговицы упали на колени и оттуда скатились на пол. Треснула материя рубашки. В руках у Игоря чёрный прямоугольник до того момента, словно пиявка присосавшийся к груди Михаила.

— Он подал сигнал? — без слов спросил Антон.

— Думаю да, во всяком случае попытался.

— Чёрт, не предусмотрели такую простую ситуацию.

Михаил сказал вслух: — Не она использовала меня для достижения собственных целей. У нас общая цель и тебе <вырезано цензурой> не спрятать от людей это счастье. — Голос не дрожал. Только продолжала дёргаться щека, выдавая совсем недавно ставшего ангелом и ещё не научившегося как следует гасить анимусом внешнее проявление эмоций.

— Оказывается с нами вместе сидит человек чести- Антон рассматривал лицо Михаила. Бледность и пятна красноты причудливо сочетались на нём. Разорванный воротник. На груди след от самодельного коммуникатора. Игорь раздавил коробочку, она оказалось хрупкой. Сломанная пополам sim-карта упала под ноги.

Антон пожелал: — Спокойной ночи.

Через два десятка секунд он знал адрес гостиницы, где сняла номер Ласточка. И адреса её птенцов. Двое жили совсем рядом.

— Я за одним, ты за другим- приказал он. Игорь в ответ прислал выражение недоумения. Антон уже выпрыгнул на слежавшийся снег: —Она не уйдёт из ловушки. А мне до колик хочется перетянуть к себе кого-нибудь из её команды. Пусть пока собираются, потом возьмём всех сразу. Быстрее.

Хлопнули двери.

Ласточка в волнении оглядывала поредевшее воинство. Только семнадцать из двадцати шести смогли прийти. Город наверняка в кольце, но не сидеть же и не ждать пока явится аккуратный до безумия бог. Одной группой пошли на прорыв. Шесть машин мчались по улицам города. Сначала через центральные, потом по примыкающим к окраинам. Чем дальше от центра тем хуже расчищены дороги. Впереди что-то перегораживает путь. Это двойная цепь взявшихся за руки людей. Точно в насмешку дорога свобода от автомобилей. Все они стоят вдоль обочины, а водители бестолково смотрят перед собой. Без сомнения готовы пуститься в погоню, если каким-то чудом Ласточке удастся миновать живую стену. Какое там чудо, впереди наверняка ждёт второй заслон. Оглянувшись, Ласточка посмотрела на сидящего за рулём, одного из рождённых ею ангелов. Тот закусил губу. Казалось бы нажал на газ, но вместо того чтобы ускориться, машина резко затормозила.

Первая шеренга распалась и побежала навстречу. Вторая осталась стоять закрывая дорогу машине. Беглецы спешно покидали бесполезный транспорт. У Ласточки мелькнула мысль: — Может быть рассредоточиться? Бесполезно! Единственная надежда на то, что кольцо вокруг города сомкнуто не плотно. Слабая надежда, но единственная.

Легко просочившись через живую стену, беглецы оказались на противоположенной стороне. Там, тоже у обочины, встали машины. Вскочили в одну, в другую. Выбрасывая пытавшихся вцепиться за руу владельцев. Машины все непригодны для того чтобы пуститься в путь прямо сейчас. У одной свинчено колесо. У другой пуст бензобак, вытащен аккумулятор или что-то ещё. Сами водители и вытащили, получив приказ стреножить своих железных коней. Ремонт займёт долгие минуты. Времени нет совсем. Подъезжает белая машина. Людская цепь размыкается с готовностью пропуская организаторов травли. Из под колёс вылетел последний фонтанчик снега и вот они замерли неподвижно. Беглецы выстраиваются за спиной Ласточки. Она на острие. Из белой машины вышли трое.

Двое из беглецов достают оружие. Один пистолет, кажущийся крошечным в громадной руке. Другой настоящий, правда укороченный, автомат. Ласточка молча злится — говорила, что это бесполезно, но разве мужчина поверит, что иногда оружие не в силах ничего изменить. Они целятся из-за её спины. Над плечами, поверх головы. Ласточка узнаёт неспешно приближающихся Антона и Игоря. И едва ли не раньше узнаёт третьего — Колю.

— Здравствуй, Коля- говорит она.

Тот нисколько не смущается. Смотрит прямо в глаза. Остановившись в десяти метрах, Антон с усмешкой спросил: — Вы же не собираетесь просто так сдаться и испортить всё веселье?

Ласточка молчит. Стволы выцеливают сердца, силясь отыскать те под одеждой. Повернувшись к Игорю, бог поинтересовался: — Не трудно будет в одиночку?

Тот отвечает: — Смотри.

Тягучим громом над ухом раздаётся первый выстрел. Тягучим потому, что Ласточка переходит в ускоренный режим. Звук продолжается, никак не заканчиваясь. Новая вспышка грома, ещё одна и ещё. Напрасно. Человек и близко не может сравниться в скорости с пулей, но этого и не требуется. Достаточно определить куда нацелен ствол, рассчитать траекторию и заранее сместиться. Даже если стреляющий сам находится в ускорении, оружие дальнего действия скорее мешает ему, чем помогает.

Точно вихрь Игорь врывается в ряды беглецов. Ласточка пытается атаковать, но на его стороне скорость. И мешают два придурка палящие из-за спины. Она не видит куда они целятся, не может с уверенностью предсказать полёт кусочка железа. Игорь напротив прекрасно видит движения пахнущих гарью и окалиной стволов. Едва касаясь земли он летит, нацелившись ей в лицо.

Ласточка удерживает натиск какое-то мгновение. Потом отлетает в сторону. Два пальца на правой руке вывихнуты и сломан нос. Того мгновения на которое задержался ураган по имени Игорь хватило последнему из её команды, чтобы войти в боевой режим. Но как же легко он отбивает их нелепые попытки атаковать. Каждый из ребят нападает отдельно. У них не было времени выработать командную стратегию. Точно неуклюжих кукол Игорь укладывает неопытных ангелов. Замолчало оружие. Сломаны руки, сжимавшие рукояти

Ласточка рывком поставила вывихнутые пальцы на место. Боли не было. Она едва ли слышала как с щелчком суставы заняли полагающиеся им места. Осталось всего пятеро и ещё Ласточка, против одного Игоря. Как же великолепно он двигается. Как отточено. Как экономно. Скупость и точность движений порождают определённую красоту. Управляющие телом, боевые программы Игоря идеальны. Они единственная страсть неулыбчивого ангела. Когда ему нечего делать он шлифует и изменяет код. И как результат — запредельное мастерство. Настолько выходящее за рамки обычного, что с умеющего такое человека хочется снять все прошлые и будущие грехи только потому, что он умеет. Потому, что он мастер.

Ещё одно мгновение спустя девушка осталась в одиночестве. Теперь Игорь может полностью сосредоточиться на ней. И вот Ласточка стоит на коленях перед богом. Колени разбиты от жёсткого удара об землю. Кровь течёт по ногам, но к счастью переломов удалось избежать, только сорвана кожа. Старавшийся смягчить падение, Игорь стоит за спиной и держит за вывернутые руки. Почти одновременно они выпали из ускоренного режима. Ласточка потому, что проиграла. А Игорь потому, что победил. Вытянутые за спиной руки принуждают опустить голову, но Ласточка не опускает. В этом нет ничего сложного, ведь девушки ни капельки не больно.

— Зачем так театрально? — притворно удивился Антон.

У белой машины пробито колесо, разбито переднее стекло и боковое. Усыпанный осколками водитель часто моргал. На снегу сидел бледный предатель Коля. Под ним небольшое тёмное пятно — случайно зацепили горе стрелки. Анимус остановил кровь и спешно излечивал повреждения, но тот продолжал сидеть на снегу. Он не успел ускориться и для него всё происходящее выглядело взрывным вихрем быстрых движений. Невозможно отследить взглядом. Меньше десятка секунд и после бывшие товарищи раскиданы тут и там. Кто-то стонет, пытается хотя бы сесть. Кто-то лежит без движения — анимус отключил сознание. Ласточка стояла на коленях перед Антоном и Игорь держал её сзади.

Бог повернулся к Коле: — Всех взяли?

Предатель сглотнул: — Да, я был последним. Она сказала, что я буду последним в этом городе и уже сегодня-завтра собиралась уезжать.

— Сними щиты- велел Антон.

Сделав один шаг, Коле не оставалось ничего другого как сделать и следующий — приказать анимусу не сопротивляться внешнему воздействию.

— Ответь- приказал Антон — Мы взяли всех. Никто не ушёл?

— Всех- подтвердил Коля, подчиняясь приказу: — Я был последним. После меня не было никого.

В это время Ласточка мысленно возносила хвалу тому, что не представила Ваню отряду. Встреча с любимым произошла спонтанно, а потом не было времени. Из-за сломанного носа Ласточке трудно дышать. На месте скоротечной битвы снег окрашивался красным. Как ни быстро анимус останавливает кровь, но какая-то часть успевает пролиться. Даже кровь Игоря, у него рассечена губа и сбиты кулаки. Пара красных капель принадлежит и ему. Сегодня здесь все они стали братьями по крови. Ласточка с шумом вдохнула.

Повернувшись к девушке, Антон спросил: — Неужели оно того стоило? Я занимаюсь тем, что дарю человечеству звёзды. А ты идёшь против меня. Из-за смешной, детской верности Егору Николаевичу, которого уже давно нет. Нечего сказать, молчишь?

Протянув руку, Антон зафиксировал сломанный нос в естественном положении. Выждал с минуту, давая анимусу Ласточки время начать регенерацию. Потом вытер испачканные в крови руки платком и выбросил испачканный платок прочь.

Она отключила сознание. Недоверчивый Антон сделал укол, впрыскивая в девушку чудовищную дозу снотворного. Только тогда Игорь разжал хватку и тело Ласточки безвольно растянулось на снегу.

Обвернувшись, Антон посмотрел на водителя и тот вскочил. Отряхивая осколки поспешил достать упаковку одноразовых шприцом с уже имевшимся внутри них содержимым. Повинуясь безмолвно отданному через анимус приказу, пошёл к поверженным беглецам и стал вкалывать усыпляющую дрянь. Всем без разбора и тем кто лежал без движения и тем кто покорно подставлял плечи. Один, относительно не сильно пострадавший, вырвал шприц и вонзил иглу в бедолагу. К сопротивляющемуся тут же подскочил Игорь и мятеж был моментально подавлен.

Антон быстрым шагом подошёл к лежавшему водителю. Из бедра у него торчал шприц. Игла прошла сквозь ткань и больше половины содержимого перешло в кровь. Бог наклонился над человеком. Зло бросил прижатому Игорем к земле беглецу: — У него, в отличии от вас, лечебные программы на минимуме. От такой дозы запросто может умереть. Доволен?! До анимуса не достучаться, полностью отключился.

Исполняя волю повелителя, Игорь подобрал один из рассыпавшихся по земле шприцов и вколол беглецу сохранившему достаточно сил после драки. Почти моментально подбородок того ударился о лёд. Выключившееся сознание не могло удерживать голову приподнятой.

— Снимайте кольцо- отправил Антон сообщение центру — Не забудьте убрать здесь. И пришлите ближайшую скорую помощь.

Спящих беглецов ещё не успели погрузить в подвернувшийся под руку автобус. Пассажиров и чемоданы выбросили на улицу. Автобус всё равно направлялся в Новосибирск и уже почти дошёл до места назначения. Пусть дальше они добираются пешком.

Впритык к белоснежному автомобилю затормозила скорая помощь. Въехав в очерченную зону, анимус врача стал исполнять приказ обязательный для всех, кто считал что он сейчас находится на этом участке ведущего из города шоссе. Потому доктор нисколько не удивился странной картине, не порывался звонить в милицию. Получив на руки бессознательного пациента, подключил к аппарату искусственного дыхания и спешил отвезти в больницу. Сирена звучала дальше и глуше. Может быть и довезёт.

Окружающие, случайно оказавшиеся под вечер на окраине Новосибирска, люди забрасывали тёмные пятна чистым снегом. Белый автомобиль с пробитым колесом отбуксировали в сторону, да там и бросили. Останется жив хозяин, как-нибудь получит обратно.

Антон подошёл к Игорю.

— Они были молоды и неопытны, но всё равно это потрясающе- сказал молодой бог вслух. Ангел улыбнулся и потрогал начавшую подживать губу. Неплохо Оля его достала. Пропустить удар было наименьшим из зол, но тот оказался сильнее чем рассчитывалось.

— Как планируешь с ней поступить? — поинтересовался Игорь.

Антон неопределённо мотнул головой: — Оставить всё равно, что носить за пазухой ядовитую змею. Но и просто стереть память как-то скучно.

Взглянув на готовый пуститься в путь автобус, Игорь пробормотал: — Наконец-то львиная часть вычислительных мощностей центра не будет отвлечена на поиск какой-то девицы. Ох и развернёмся же мы теперь.