Глава 1. Любовь которая спишет всё

В своё время Ласточка вошла в число ангелов только потому, что когда-то училась на факультете информатики в одной группе с Наташей Бутинко. И затем случайно встретила подругу, как раз тогда, когда дяде Егору понадобилось ещё немного программистов.

Также, по воле случая стал ангелом Иван. Только потому, что когда-то полюбил недотрогу Ольгу Сергеевну Ласточку, а она думала, что в свою очередь любит его. Потом обстоятельства сделали Олю более одинокой, чем самая удалённая от центра вселенной звезда. В тот момент наткнулась на отвергнутого возлюбленного, за прошедшее время не переключившего светлых чувств на иной объект. Вот так Ваня вошёл в число небожителей. А кто-то ещё заявляет будто любовь не вознаграждается.

Институтская подруга Ласточки, Наташа, была выбрана дядей Егором лишь потому, что вовремя попалась на глаза, была к тому времени неплохим специалистом и соответствовала выдвигаемым патроном критериям. Статистически требовалось превратить некоторое количество людей в ангелов. Они — выражение закона больших чисел. Если бы дядя Егор развернул расшатывающую основы мироустройства деятельность к примеру в Новосибирске, то и ангелы были бы родом из города зимы. Если бы начал с Москвы, то москвичами.

Удивительно, но то, что в городе происходит что-то необычное, Ваня обнаружил только под вечер, спустя целых четыре часа после бесславно проигранной битвы с превосходящим по всем статьям противником. В тот момент Иван ужинал в компании двух чиновников из городской администрации. Сам он наелся днём и не успев проголодаться, потягивал горький кофе без сахара. На блюдце надкусанный бутерброд, заказанный больше из солидарности с партнёрами. Партнёры везде и всюду носили с собой объёмистые животы под пиджаками и, как оказалось, не упускали случая добавить себе пару сотен грамм солидности. Пришлось и Ване выбрать в меню бутерброд с вычурным, нисколько не отражающем суть названием, какие любят выдумывать во всех кафе мира.

Ярко пылали люстры, освещая просторный зал. Окна занавешены светло-лимонными шторами, скрывая от посетителей холод и снег. Скатерть тоже жёлтая, оттенка тёмного золота. Стол полностью заставлен пустыми и ещё полными тарелками. Ванин бутерброд, словно бедный родственник, пристроился на разрисованном голубыми цветами блюдце с самого края. Обладатели объёмистых животиков работали в мэрии и Ивану предстояло их умаслить, чтобы получить разрешение на строительство. Чиновники и сами охотно желали умаслиться. Строительство дело безусловно полезное и нужное любому городу. Оба искренне собирались организовать положенное по должности содействие в столь благородном начинании как привлечение стороннего капитала к городской казне. Что же до тоненького ручейка, что должен был перетечь в их карманы. То считали подобное положение в порядке вещей. Берут не больше других, даже меньше многих. Словом нет ничего предосудительного в том, что сейчас два винтика государственной машины столуются за чужой счёт. Впереди ожидает только приятное: уверенность, что поддержанное начинание послужит на благо, плюс небольшой довесок, соответствующего номинала, в карманах. Довесок и правда невелик. Обтянутый дорогой материей животик просто не позволял положить в карман что-нибудь объёмнее нескольких сложенных пополам бумажек.

Большинство столиков пустуют. Предупредительный официант принёс винную карту. Ваня потихоньку пил кофе, привыкнув к подобным мероприятиям. Иной раз он и сам отдавал должное богатому столу, оплаченному начальством. Но сегодня не тянуло совершенно. Несколько раз предложив присоединиться, чиновники пожали плечами, рассудив что если кто-то слишком гордый то пусть и сидит голодный. Обсуждение дел по традиции подобных застолий было отложено на самый конец. Массивные люстры, в пять шаровидных ламп каждая, излучали мягкий свет. Чиновники наслаждались жизнью. Официант от барной стойки посматривал в их направление, ожидая когда клиенты определяться с тем, что будут сегодня пить. Кофе в чашке подходило к концу. Иван скучал.

В зал вошла намеревающаяся закутить компания. Трое мужчин в летах, в сопровождении красивых девушек чуть ли не втрое моложе их. К вошедшим сейчас же поспешил один из официантов, проводя к свободному столику. Наклонившись к уху дамы, кавалер отпустил остроумную шутку. Девушка звонко расхохоталась, но тут же прикрыла рот рукой и виновато огляделась. Они уже рассаживались за столом. Официант выкладывал меню, сверкающее позолоченным тиснением на обложке. А Ваню захлестнула информация, невольно принесённая престарелыми ловеласами.

После «открытия врат» мир как будто окутало информационное облако. Анимусы постоянно передавали друг другу пакеты сообщений. Порой приказы центра, спустя месяца после того как отпадала необходимость в них всё ещё продолжали бродить перемещаясь из буфера обмена одного внутреннего компьютера в другой. Представьте себе спокойное озеро в безветренный день. И на берегу куча мальчишек из озорства бросают в воду камни. От возмутившего спокойную гладь камня разбегаются круги. Смешиваются с кругами от других брошенных камней ослабляя или усиливая их или порождая при столкновении вторичный источник возмущения. Кроме того мальчишки не единственные возмутители спокойствия непроглядных вод. То поднявшаяся к поверхности рыба махнёт хвостом. То ещё какой подводный обитатель внесёт скромную лепту. Аналогичным образом происходит с передаваемыми анимусами сообщениями. Один внутренний компьютер шлёт в центр отчёт. Другой в добавку к собственному отчёту приплюсовывает цепочку чужих отчётов, переданную соседом. Бродят приказы из центра. Устаревшие модели аниумосов, подключаясь к более свежим пытаются самообновиться. Из совокупности посылаемых во всех направлениях пакетов и сообщений и состоит информационное поле. Находящийся среди людей ангел качается в его несуществующих водах. Большинство информации не имеет для улавливающего никакого значения и обычно отправляется дальше в соответствии с программой заложенной в анимус.

Сейчас, пока официант раскладывал меню обходя столик по часовой стрелке. Анимус Вани установил связь с внутренними компьютерами вошедших и получил ворох приказов из центра и в придачу связку мелких программок для автоматического применения в той или иной ситуации.

«Если вы считаете себя находящимся там-то и там-то в такое время, то сделайте это и пойдите туда»- множество подобных условий. «Спросите себя где могут быть люди соответствующие следующим критериям (например диспетчера аэропорта, машинисты, работники ж/д вокзала). Если то не нарушает ваших планов более чем на величину Q (подпрограммка для расчёта слабо-формализованной величины Q передается здесь же), то приложите усилия (не более чем величины P), чтобы появиться у них на глазах или переговорить с ними». Когда субъект вступал в зрительный контакт с соответствующим одному из многочисленных критериев человеком, то анимус сбрасывал тому персональную программу действий.

Вся эта куча мала копировалась в анимусы встречным (там было установлено два таймера. Один на выполнение и срок уже вышел. Другой на самоуничтожение приказа и срок наступал через десять часов без малого. Таймеры были не равны на тот случай если кто-то вдруг потерял счёт дням и живя в сегодня искренне считает будто наступило завтра). Копировалась не каждому встреченному, а по хитрому алгоритму с целью соткать достаточно плотную сеть, чтобы в неё попали все интересующие центр люди, но не перегружая каналы связи более необходимого.

Так Ваня узнал об расставленной на любимую ловушке. И судя по временным ограничениям и приказам отменяющим часть предыдущих (и те и эти оставлены чтобы быть переданным другим анимусам и лишь потом стереться одновременно у всех) ловушка успешно сработала. Ваня был строителем, а не программистом и потому чтобы разобраться в принятой информации у него ушло несколько минут даже при том, что думал он значительно быстрее чем неинициированный человек. Умасливаемые чиновники прекратили умасливаться и с недоумением смотрели на него. Видимо что-то спросили, но не получили ответа.

Велев анимусу выполнять полученные в сообщении команды как будто его носитель не был крылат. Ваня поставил пустую чашку из под кофе на блюдце. Должно быть то, что он долго держал чашку на весу и привлекло внимание чиновников, до того момента им хватало для общения друг друга.

— Прошу меня извинить- сказал Ваня поднимаясь — Я только что вспомнил об одном важном деле.

Один из чиновников начал: — А как же…

— Пожалуйста заканчивайте ужин- попросил Ваня: — Разумеется за мой счёт, ведь вы гости. Ещё раз прошу простить. Крайне сожалею, но обсудить дела нам придётся в другой раз.

Иван переговаривался с официантом рассчитываясь за то, что уже стояло на столе. Чиновники недоумённо наблюдали, а когда вышел посмотрели друг на друга. Пожалуй удивить их больше — мог только вдруг заговоривший личный автомобиль. Заплатить за ужин и не переговорить о делах. У этого парня слишком много денег? Они ещё раз переглянулись и почти одновременно пожали плечами. Придя к выводу: жизнь есть жизнь. В первую очередь ею следует наслаждать и только во вторую всё остальное. Винтики государственной машины продолжили трапезу. Не большие винтики и не малые, а как раз посерёдки. На древнем востоке они могли бы прослыть философами. Если бы имели надлежащий разрез глаз и с первой попытки могли вспомнить, что означает слово «философия».

Царящий снаружи холод сделал попытку погасить вспыхнувший внутри Ивана пожар. Попытался и отступился. Пробовал ветер и тоже напрасно. Должно быть только из чистого злорадства он продолжал дуть, сгребая снег к стенам домов и выметая улицу словно гигантским веником. Ваня пылал. Огонь в груди! Он был зол, напуган и совершенно не знал что делать дальше конкретно ему, Ивану Старикову, строителю по профессии и последнему свободному ангелу на земле. Надо спасать любимую. Но страшно. Но надо. А как?

Ваня даже остановился, напоровшись на собственный вопрос, словно на ветку дерева тёмной ночью. Он не мог окунуться в волны информационного поля и узнать ответы. Не мог думать используя чужие головы, чтобы незаметно для владельцев оной головы узнать чужой взгляд на его — Ивана проблемы и выслушать пути решения. По сути он не мог ничего. И в первую очередь не имел необходимой информации.

Ваня бродил по улицам. Мерил шагами примёрзший к асфальту лёд. Стремился туда, где больше людей. На вокзалы, в метро. Точно вспышки: вот их нет, вот они есть и через секунду снова пропали, словно мигающий в темноте свет протягивались спонтанные каналы связи между анимусами. Постепенно, может быть за час, может быть потребовалось гораздо больше времени, пока Ване удалось составить более-менее цельную картину произошедшего. Более того: удалось узнать где связанные ангелы находятся сейчас. Автобус, куда их загрузили, остановился около ближайшей гостиницы. Там же поселился победивший бог и все кто был с ним. Что намереваются сделать с пленниками дальше Иван не знал. Наверное сотрут память или увезут к себе. Или даже убьют. Ничего такого, с чем согласился бы он. Чтобы предпринять хоть что-то оставалась всего одна ночь.

Оторвавшись от раздумий, Ваня увидел, что давно стемнело, наступила, та самая, единственная ночь. Стоял на главном вокзале Новосибирска. На лавках сидели ожидающие подхода поезда пассажиры. Зевали, прикрывая рты ладошкой, негромко переговаривались, читали книжки, спали.

В углу, у автомата по продаже газет, устроилась компания молодёжи с закинутыми за спину гитарами в больших, чёрных чехлах. Парни негромко переговаривались. Две девчонки сидели на чём-то объёмном, возможно барабанах. Парень с длинными русыми волосами в задумчивости стоял перед автоматом разглядывая сквозь стекло заголовки.

С потолка послышался голос диспетчера, объявляли отправлении очередного поезда. Иван вздрогнул и пошёл к массивным дверям, откуда ощутимо тянуло холодом. У него болела голова. От того, что сознание продолжительное время в ускоренном режиме обрабатывало входящую информацию или, может быть, от холода. Ваня снял шапку и долго шёл, держа головной убор в руке. Казалось, что тот пригибает голову к земле и давит. Щёки покраснели. Корни волос покрылись инеем. Когда он всё же надел шапку обратно, иней растаял, лоб стал мокрым и всё равно было холодно.

Понимая, что бесконечно проигрывает Антону, Ваня не строил хитроумных планов. Он лишь быстрым шагом шёл к гостинице, где остановился бог. Сначала держа шапку в руках, ощущая ветер — точно наждачную бумагу подержали в холодильнике и теперь, без нажима, гладят ею его лицо. Потом вернул головной убор на место и шёл с мокрой головой. Волосы слиплись под шапкой, на лбу дрожали холодные капли. Одно за другим гасли окна в домах. Только фонари, порой совсем редкие, пытались светить. Ваня шёл не один. Довольно часто приходилось обгонять насупленных, закутавшихся от холода людей. Или прохожие шагали навстречу. Он никак не мог понять: их то какая нужда гонит в плохую погоду, в столь неурочный час. Но они шли.

Если ты идёшь за любимой в пасть к змею. Если уверен, что решения и действия, пусть с ничтожной вероятностью, могут многое изменить. То не думай, что твои проблемы уникальны.

Поднятые воротники и надвинутые по самые глаза шапки мешают анимусам устанавливать связь. Будто в самой глубокой океанской впадине шёл Иван. И другие, чьи бесформенные фигуры мелькали то спереди, то сзади, торопились, не оглядываясь друг на друга. Их было необычно много для позднего времени и плохой погоды, но каждый, буквально каждый, шёл со своими проблемами сам по себе. Даже сардины в банке могут испытывать одиночество. Что же говорить о людях, тем более в темноте, на холодном, пробирающем до костей ветру.

Ваня прекрасно понимал, какую глупость он делает направляясь прямо в логово змея. В сказках у героя есть заколдованный меч и этим волшебным оружием ближнего боя он почему-то побеждает летающего и издалека плюющегося огнём врага. Но это сказочный герой и сказочный монстр. Как назовут восставшего против бога человека — может быть монстром назовут как раз недоделанного ангела Ваню? Маленьким, неопасным монстриком. Глупость и есть подниматься против непреодолимого. Аморально считать, что любовь оправдывает всё. Мужество, безумство, глупость. Словами можно играть. А он просто идёт вперёд. Уже почти пришёл, кстати. Осталось ступить с тротуара на выложенный брусчаткой пятачок перед входом в гостиницу. Камни тщательно очищены от снега. Только линии между камнями блестят белым в ярком свете фонарей над входом.

Ваня постучал в двери. Позвонил в звонок и заколотил уже с силой. Если начал что-то делать, то надо идти до конца. Ему понравилось не думать о будущем и не строить планов. Не рассчитывать свои действия даже на шаг вперёд. Вот сейчас продолжит стучать. Если не откроют, тогда… Но дверь дважды щёлкнула и приоткрылась.

Изнутри потянуло тёплым воздухом. Вход загораживал рослый охранник, даже при не малом росте кажущийся толстым в бесформенном свитере и того, что он под него подотдел.

Воспользовавшись даром власти Иван отстранил охранника, нисколько не заботясь о том, чтобы скрыть следы вмешательства. Приказал найти самый тёмный угол и спрятаться там по меньшей мере сутки. Приказ отдан напрямую, без участия анимуса. Внутренний компьютер охранника немедленно начал передавать сигнал тревоги. Но кто бы его услышал? Ни одного ангела рядом. И нет других носителей, посредством которых может быть передано сообщение. Только камера. Но кто смотрит в камеру — неинициированный человек. Кончено, стоит охраннику встретиться с любым из ангелов или переговорить с ними. Или с кем-то кто встретится с кем-то, кто встретится с ангелом. И так эн раз. На улице ночь. Нет никого. И охранник на втором этаже не смотрит в монитор. Сидит в другой комнате, пьёт чай с лимоном и увлечённо изучает книжку с названием «Тигриная алгербра. Логические задачки для не изучавших логику». На стуле рядом исчерканный тетрадный лист, ручка, карандаш упал и лежат на полу. Полагающаяся по должности кобура в соседней комнате, где мониторы показывают переданные камерами картинки. Обычная гостиница, даже не самая лучшая в городе. Картинки сохраняются в памяти компьютера, так зачем же смотреть ночью на пустые коридоры? Если что-то случится, то охранник у входа подаст сигнал. К нему тоже выводятся картинки с камер. Обыкновенное разгильдяйство.

Ваня догнал спешащего в самый тёмный угол охранника и приказал узнать какие номера снял Антон. Охранник сел за компьютер. Простенькая программка, в которой Ваня разбирался бы добрых полчаса, замелькала таблицами на экране. Охранник сидел молча. Хлопнув себя по лбу, Ваня приказал: — Узнал номера? Скажи.

Тут на столе зазвонил телефон. Негромкий звук разрезал тишину точно ножом, но Иван не вздрогнул. Его страх остался снаружи, в холоде и темноте. — Возьми трубку- велел недоделанный ангел. Звонил охранник со второго этаже. Он устал от логических задачек, где тигры прятались за запертыми дверями и нужно было имея ответы всего на несколько вопросов, догадаться за какой дверью какой тигр сидит. Отложив книжку, толкнув стул отчего исчерканный листок вздрогнул, а ручка покатилась и упала на пол, охранник второго этажа встал и потянулся. Отставил пустую кружку на подоконник. Заглянув в комнату с мониторами и увидел как рядом с коллегой стоит незнакомый мужчина.

— Хэй, Фёдор. Кто это с тобой?

— Скажи, что постоялец- приказал Ваня.

— Что вы там делаете?

— Скажи, что выясняем не останавливались ли мои родственники здесь несколько лет назад.

Охранник второго этажа задумчиво произнёс: — Неположенно…

— Скажи, что с тебя причитается- велел Ваня — Скажи: проставляюсь завтра.

— Только не попадись на глаза начальству, Фёдор.

— Иди искать самый тёмный угол- велел Иван. Сам он направился к лестнице. На первом этаже номеров не было, только хозяйственные помещения и небольшие магазинчики с сумасшедшими ценами, сейчас закрытые.

По ковровой дорожке. Мимо большой, в пол стены, картины изображавшей закат солнца над морем. Так же как и в пустых коридорах, на картине не было нарисовано ни одного человека. Море, скалы и брызги.

Знаете чем болеют боги? Рано или поздно они заболевают беспечностью. Если ты всесилен, то однажды перестаёшь обращать внимание на мелочи и принимать во внимание окружающих. Если вдобавок всезнающ, то считай, что обречён. Беспечность профессиональное заболевание богов.

Оля и её рождённые без лицензии ангелы были сложены вповалку в одном номере. За ночь полученные в битве увечья должны были подлечиться и тогда можно без опаски стирать память и возвращать их анимусы в стандартную, для обычных людей, форму. В тёмной ночи Ивану Антон казался каким-то чудовищем. Однако молодой бог не собирался никого убивать просто так. Строгий моральный отбор Егора Николаевича крепко держал позиции. Тем не менее Антон был чудовищем просто потому что был богом. Это отпечаток профессии.

Но вернёмся к комнате с номером двести пять. Нелицензированные ангелы совершенно точно не могли проснуться раньше послезавтрашнего дня. Если вдруг проснуться, то много ли они смогут с затуманенным наркотиком разумом? Словом все принятые молодым богом предосторожности заключались в том, чтобы попросить персонал не входить в комнату двести пять. Не отдать приказ даже, а всего лишь попросить словами, на правах снимающего комнату постояльца. Сам бог и его первый ангел заняли соседние номера. Сейчас самым прозаическим образом спали. Обычным сном, который хотя бы три часа в сутки требуется даже ангелам. Беспечность — профессиональное заболевание победившего соперников божества.

Ваня повернул ручку и дверь открылась. Качнулась табличка с надписью «не беспокоить». Изъятый у охранника ключ остался в замочной скважине. Ваня включил свет. Да-да, взял и включил, ткнув пальцем в выключатель из светло-розовой пластмассы. Оглядев лежащие на полу и двуспальной кровати тела, взял на руки Олю. Её лицо было в засохшей кровяной корке. Когда провёл пальцем, красные пластинки посыпались на пол. Насколько он мог судить, она была в порядке. С любимой на руках Ваня вышел в коридор и торопливо направился к лестнице. Камеры снимали как спускался, как безвольно висела девушка на руках. Поворот её головы, сухие, приоткрытые губы неестественно голубого цвета… В записи кожа казалась бледной, щёки впалыми. Занимаясь регенерацией, да ещё после боевого режима, анимус тянул из тела Ласточки запасы полезных веществ. Если бы вместе с убойной силы снотворным не был вколот запас глюкозы, то неизвестно на сколько бы затянулось выздоровление.

Первое серьёзное препятствие ждало Ваню на улице.

Никого из людей, кроме них. Никого из животных. Луну и ту закрыли облака. Препятствие заключалось в том, что не кому было приказать отдать машину. Коробки автомобилей стояли вдоль улицы, но Ваня никогда не угонял машины и понятия не имел как это делается. Пешком далеко не уйдёшь. Где-то впереди слышался шорох шин, мелькали редкие фары. Но не станешь же с любимой на руках бежать за промчавшемся автомобилем-одиночкой. Его ещё попробуй догони. Потоптавшись на месте, Ваня решил идти вперёд, надеясь выйти к ночному клубу или центральной дороге с оживлённым движением.

Он шёл, а Оля на руках с каждым шагом становилась всё тяжелее. Анимус усиливал возможности тела, но будучи идеально здоровым попробуйте без подготовки нести девушку на вытянутых руках и вдобавок тащить два комплекта тёплой одежды — на ней и на себе. По прежнему вдалеке мелькали фары. Лоб взмок. Под шапкой было горячо, но по прежнему мокро. Ваня перекинул Олю чрез плечо, как носят мешки с картошкой.

— Это не Петербург- думал стараясь не поскользнутся (соответствующих программ для анимуса написать на ходу он не мог. Да и сидя в удобном кресле с чашкой кофе не смог бы всё равно): — Это совсем не Петербург. Они что здесь все спят по ночам?!

Словно электрическая мечта впереди сияла вывеска клуба. Ваня вышел на широкую улицу. Пятна света падают из окон, из стеклянных дверей, от феерии рекламы. То и дело проносятся машины с горящими фарами. Сложно поверить, что вернись на сто шагов назад и окажешься в тишине и темноте. С Олей на руках, Ваня представлял занимательное зрелище. Компания молодых людей у входа замолкла и взгляды скрестились на нём.

Мерцает реклама. По лицу проносятся волны света. В клубе играет музыка. Играет громко, слышно даже здесь. Ваня подошёл к молодому человеку в расстегнутом пальто, с наспех завязанным шарфом. — Мне нужна твоя машина.

— Да-да- он достал из кармана ключи, чуть было не выронил, но в последний момент подхватил: — Что-то случилось, авария, да?

Усадил девушку и потянулся, застёгивая ремень. Хозяин машины нерешительно спросил: —Может быть лучше на заднее сиденье?

Ваня покачал головой. Парень в расстегнутой шубе громко обсуждал с друзьями где могла случиться авария, стоит ли позвонить в скорую и где находится ближайшая больница. Когда Ваня закончил пристёгивать Олю, владелец автомобиля заторопился и открыл дверь, собираясь сесть на место водителя.

Ваня приказал: — Отойди.

Перешёптываясь, компания наблюдала как Иван занял место водителя.

— Эй- крикнул один: — Машину угоняют!

Вздрогнув, автомобиль тронулся с места. Опомнившийся хозяин машины подбежал и стал стучать в окно, что-то крича. Друзья рванулись, собираясь перегородить дорогу, но не успели. Стукнув напоследок по багажнику, парень в наспех завязанном шарфе остался далеко позади.

Вызвав в памяти карту, Ваня прибавил газу. По пустым дорогам машина скользила быстро и легко, словно молодая лань. В разнобой мигают выключенные на ночь светофоры.

Город остаётся позади. Отступает будто сон. Пятиэтажные дома, последние обрывки сна, скрываются в тени едва выпадают из света фар. В салоне, к запахом дорогой, ухоженной машины, примешивался аромат роз. На заднем сиденье роскошный букет. Ярко-красные, самую чуточку тронутые морозом цветы. У основания стебли перевязаны золотистой ленточкой

Время от времени Ваня поглядывал на девушку. Оля безвольно висела на стягивающих грудь ремнях безопасности. Когда он касается её то чувствует тонкую, сухую кожу. Любовь, словно война, спишет всё. Запах роз лез в нос. Никак не получается привыкнуть к слабому запаху. Ночь обступила машину. Точно за кругом света от фар нет ничего. Словно они стоят на месте. Шутки ради мелькают дорожные столбики. И ночь пахнет розами.

 

Глава 2. Мы думали, что любовь спишет всё

Солнце выглянуло из-за горизонта. Несущие свет, но не тепло, лучи коснулись обледенелых коробок многоэтажных домов. Бог Антон открыл глаза и сел в постели. Едва слышно гудел кондиционер вдувая в комнату тёплый воздух.

Антон выполнил утренние процедуры. Посмотрел на часы: до того как должны подать завтрак оставалось ещё сорок минут. Вспоминая потом то утро, Антон мог поклясться, что у него не возникало и тени предчувствия беды. Он не стал подключаться к сети. Поленился сходить проверить спящих мятежников. Вместо этого потратил полчаса на своё хобби — самокопирующие программы.

Если анимусы целиком и полностью предназначены для ангелов, являясь по сути виртуальным аналогом третьей руки, третьей ноги, второй головы и глаз на затылке. То увлечение бога скорее походило на компьютерные вирусы. Цель которых не служить и не вредить человеку, а только жить внутри его разума. При написании анимуса ставилась цель защиты от вирусов. Инсталлировавшись в разум носителя (точнее используя часть разума для размещения самого себя), анимус не пускал внутрь головы ничего иного. Программки Антона могли быть выпущены только среди «чистых», не носящих анимусы, людей. Таковых в мире не осталось ни одного человека и потому, увлечение бога было бесполезно с практической точки зрения. Но таковы большинство увлечений. Самому Антону, для экспериментов, приходилось в собственном анимусе создавать виртуальный разум «чистого» человека и играться только внутри него. Было очень интересно пытаться написать искусственный разум на понимающем неформализированный язык компьютере каким является голова любого из нас.

От утомительно-прекрасного занятия, молодого бога отвлёк шум и крики в коридоре. Как можно скорее одевшись, он распахнул дверь номера.

В коридоре собралось множество человек. Служащие гостиницы пытались отогнать любопытных постояльцев. Центром действия являлась распахнутая дверь соседнего номера. Там лежали вповалку множество человек. Некоторые были в засохшей крови. Кто-то звонил в милицию. Другие в скорую. Коридор гудел от шума голосов. Из двери напротив торчала взлохмаченная голова Игоря. Первый ангел смотрел приоткрыв рот, влажные волосы торчали под немыслимыми углами, должно быть он закончил принимать ванну, но не успел как следует вытереть голову полотенцем. С распахнутым в удивлении ртом, выглядел первый ангел донельзя глупо.

— …простите- Антон повернулся к теребящему за рукав служащему.

— Вы сняли этот номер?

Его анимус успел связаться с внутренними компьютерами собравшихся в коридорах людей. Он видел их глазами внутренности комнаты. Видел, что тело Ласточки отсутствует. Анимус двух охранников ночной смены извещал о грубом вторжении извне. Антон видел прошлое через записи камер слежения, как Ласточка лежит на руках у незнакомца и тот преспокойно закутывает её в шубу и выносит на улицу. Знал, что этого незнакомца зовут Стариков Иван. Что он на днях прилетел в Новосибирск из Петербурга.

Запястье бога оказалось зажато в крепкой руке охранника. Мозг обрабатывал массивы информации, взгляд выглядел пустым. Служащий гостиницы увещевал куда-то пройти и ответить на какие-то вопросы. Охранник терял терпение, сильнее сжимал запястье. Антон уже знал, что в бытность человеком, Оля собиралась выйти за муж за этого Старикова Ивана. Тут бога с силой дёрнули за руку, выдёргивая в коридор и прерывая информационный поиск.

Вернувшись в реальность, Антон утихомирил разошедшегося охранника. Приказал спокойно стоять и ничего не делать любому, кто считает, что он находится в коридоре «С», на втором этаже гостиницы. Пальцы охранника разжались, но несколько постояльцев продолжала наперебой обсуждать увиденное. Заметив, что остальные замолчали и стоят, точно неживые, постояльцы в удивлении закрутили головами. Эти ребята искренне не знали в каком именно коридоре они сейчас находятся и потому переданный через анимусы приказ не затронул их. Чертыхнувшись, бог напрямую приказал им стоять спокойно и главное тихо.

Игорь подошёл и встал рядом: — Что думаешь?

Антон выдал вслух несколько непечатных выражений, выражающих его мнение кто они, с Игорем, такие. Возможно первому ангелу захотелось ответить что-то вроде «Босс, не надо обобщать». Однако он благоразумно хранил молчание. Не теряя времени даром, благодаря чёрному браслету на локте, предоставляющему моментальный доступ в сеть, нырнул за новой информацией. И кое-что нашёл.

— Час назад, на позаимствованном автомобиле, они проехали Томск- сказал Игорь.

Больше всего на свете, Антону хотелось долго и со вкусом биться головой об стену. Сам! Сам позволил Оли сбежать. Но ведь в городе больше не оставалось рождённых отступницей ангелов. Стоп. Не осталось ангелов без лицензии о которых бы знал перебежчик Коля. А он-то хорош — привык полагаться на дар власти заставляющий говорить только правду. Побиться головой о стену хотелось всё сильнее.

— Прибери здесь — Антон кивнул на застывших, словно сомнамбулы, людей: — Учти: скоро примчится милиция и скорая. Я займусь беглецами.

Антон прикрыл глаза, просматривая найденные программами поиска воспоминания людей видевших Олю или Ивана за последние восемь часов.

Радовало, если хоть что-то могло радовать в такой ситуации, только одно — в отличии от Оли, непонятно когда ставший ангелом Иван не имел опыта бегства. И он не участвовал в создании анимуса и следовательно плохо представлял как тот работает. Имелся неплохой шанс поймать их до того, как Оля очнётся.

Молодой бог представил как в центре ангелы смеются над своим повелителем. Он не простит Ивану собственной беспечности. За его ошибку ответит другой. Только этого другого осталось ещё изловить. В гневе и стыде, Антон не подумал над тем, что станет делать Оля, когда проснётся и поймёт, что наивный план создать подполье под носом у всеведущего бога неосуществим. Не подтолкнёт ли проигранная битва её к самому страшному? Конечно если она способна разрушить более чем пятнадцатилетнюю работу ангелов по строительству нового мира. Способна физически и способна морально. Может быть для своевольной девчонки выполнить последнее желание Егора Николаевича важнее чем выпустить человечество в космос? Задумайся бог над этими вопросами и кто знает, возможно под городком Томском расцвёл бы атомный цветок. Но он был слишком зол и слишком корил себя, чтобы отвлекаться на что-то ещё.

Тем временем последняя реальная угроза всеобъемлющей власти нового бога, за исключением непонятно как и непонятно куда исчезнувшего дядюшки Егора, лежала на переднем сиденье, придерживаемая ремнём безопасности.

Мелькали стволы деревьев. Ложилась под колёса позёмка. На радио волне шутили между собой диджеи и ставили в эфир песни о лете. В разгорячённой от длительной езды машине было тепло, но Ваня упрямо сидел в шапке и перчатках, чтобы анимусы случайно встреченных людей не могли вступить в связь с его внутренним компьютером. Ваня весьма приблизительно и частью неверно представлял как работает сеть анимусов. Он поступал как поступали спасаясь от погони в фильмах и книгах.

Встретившись под утро с одиноким автомобилем, едущем навстречу, Ваня перегородил своей машиной дорогу. А когда требующий разъяснений водитель подбежал, подчинил его. Приказал сесть в их машину, закутавшись в одежду как можно сильнее и ехать, ехать прочь. По неопытности Ваня не ограничил свой приказ временными рамками или выполнением условия. Когда через полутора суток ангелы разобрались в чём дело и остановили несчастного водителя, тот нуждался в медицинской помощи. Но как бы то ни было нехитрый приём на какое-то время сбил погоню со следу. Ваня перенёс Олю в новую машину. Перетащил кучу продуктов, купленных в супермаркете ещё ночью. Небрежно бросил на заднее сиденье. Продукты сыпались на пол, он достал упаковку копчённой колбасы. Разорвал зубами прозрачный пластик и откусывал большие куски, одновременно ведя машину по трассе.

Ближе к вечеру он остановился в лесу. Остановился на час или два, только чтобы разжечь костёр и приготовить горячий обед потому, что Оля кажется начала просыпаться. Не рискуя надолго заглушить мотор и дать машине остыть, Ваня метался между костром и автомобилем.

На огне висел походный котелок, в котором весело булькала газированная вода из бутылки. Вскоре туда оказались высыпаны несколько упаковок сухой лапши. Была брошена луковица, нарезана колбаса. Ваня стоял в нерешительности над котелком, соображая стоит ли выложить туда тушёнку из банки или достаточно поставить рядом с костром и потом съесть отдельно. За спиной у машины открылась задняя дверь. Контролирующий окружающую среду анимус известил владельца. Бросив тушёнку, Ваня подбежал к машине. На него смотрели впалые глаза любимой, её кожа приобрела серый оттенок. Движения были или излишне резкими или едва намечающимися. Отчего Оля подобно раной птице, билась о дверь и сиденья. Он подхватил девушку и вынес на свежий, морозный воздух. Оля попыталась что-то сказать. У неё ничего не получилось. Ласточка наклонилась, обвиснув на крепких руках Ивана и её вырвало. Ваня вытер любимой рот. Сфокусировав взгляд, Оля тихо спросила: — Где мы?

Он посадил её обратно, в машину. Передавать информацию через анимус гораздо быстрее чем с помощью слов. Ваня рассказал как узнал о пленении. Как нашёл и как вынес её. В Олиных глазах плескалось восхищение его дерзостью, его смелостью. Его безрассудством.

Она сказала: — Мне надо поесть.

Отказавшись от помощи, Оля встала и шатаясь дошла до костра, сев на тёплую куртку, расстеленную на снегу. Осторожно принюхиваясь к содержимому котелка, зачерпнула ложку, попробовала и пожав плечами начала есть. Ваня открыл консервы. От смеси горячего и холодного ломило зубы. Оля съела всё до капли, дважды бегая за сугробы. Лечебные программы анимуса восполняли запас полезных веществ и одновременно избавлялись от остатков отравы.

Когда с импровизированным супом было покончено, а последняя из десяти банок тушёнки показала дно, Ваня протянул ей шоколадки. Шурша обёрткой, Оля тихо произнесла вслух: — Я их бросила.

— Кого? — не понял Иван.

— Остальных. Они подчинялись мне, а получилось так, что я их бросила.

Ваня сказал: — Я шёл за любимой женщиной…

— Прости пожалуйста- извинилась Ласточка, она смотрела на угасающий без пищи костёр. Снег вокруг давно растаял и вокруг костра чернело кольцо земли: — Ты совершил настоящий подвиг, это я оказалась ужасным командиром и заговорщицей-неудачницей.

Ваня улыбнулся: — Подвиг.

— Попадись и останься ты вместе с нами, там в гостинице, это деяние носило бы совсем иное название.

Скомканная обёртка полетела в костёр. Вспыхнула и мигом сгорела. Испачканными в шоколаде губами, Оля поинтересовалась: — Теперь мы одни. Вдвоём против целого мира и знаем, что рано или поздно Антон нас найдёт. Каковы твои дальнейшие планы, о муж мой?

Ваня смущённо улыбнулся. Вытянув руки он грелся у огня. Пылали загадочным внутренним светом багровые угли. Тут и там прорывались, вспыхивали языки пламени, но вскоре гасли, не находя пищи. Животу тепло, спина мёрзнет. Зимой у костра всегда так.

— Ну какие-то планы у тебя были? — спросила Ласточка.

— Забрать тебя. Сесть в машину. Уехать- сказал он — Желательно как можно дальше.

Секунду Оля разглядывала мужа, затем покачала головой: — Иногда твоя любовь пугает меня.

— Ещё по планам было накормить горячим обедом, когда проснёшься.

Она засмеялась: — За это спасибо.

— А за то, что вырвал из рук не какого-то там, а самого всевышнего значит спасибо не полагается?

Она скорчила гримасу: — Дай только найти ванную комнату. Тогда узнаешь какое спасибо тебя ожидает.

— Значит в ближайших планах найти ванную комнату.

Скатав снежок, Оля бросила на угли и те зашипели. Только сейчас Ваня задумался: а что собственно они собираются делать дальше? Сколько можно прятаться от того, кто обладает множеством глаз. Чьи глаза одеты в оболочку из стали и пластика. Могут видеть тепло и вычленять из звуков шум шагов за многие километры. Чьи глаза висят над планетой, на геостационарных орбитах. Не скроешься в лесу. Не спрячешься среди людей. Прямо бросай всё и возвращайся на поклон, может быть простит, говорят ему положено прощать.

Нет! — Ваня сжал кулаки: — Лучше прятаться всю жизнь, чем надеяться на чужую милость. Надежда это ветряная особа. Может сделать человека сильнее, а может и втоптать его в грязь. Если предстоит скитаться по медвежьим уголкам значит будет так. Проверим удастся ли с милой построить в шалаше рай.

Погрузившись в размышления, Ваня не скоро обратил внимание на притихшую Олю. Любимая смотрела на угли, но кажется не видела их и вообще ничего вокруг. Какая боль светилась в глубине устремлённых на потухший костёр глаз.

Оля сгорбилась, словно невидимая тяжесть пригибала к холодной земле, давила на плечи. Он сморгнул и картинка сменилась. Девушка сутулилась потому, что анимус не успел привести организм в норму. В глазах отражались угли и сверкающий на солнце снег, создавая причудливое смещение света. Ваня облегчённо выдохнул — всего лишь показалась. Её губы шевелились. Он прислушался. Не столько услышал, сколько угадал по движениям губ: — Сделаю это. Лучше сделать сейчас, чем никогда. Он не оставит нас в покое. Но когда я сделаю это, он будет бессилен и навсегда потеряет ужасную власть. Если бы только имелся какой-то другой путь.

Неожиданно у любимой заурчало в животе. Оля вздрогнула, затем рассмеялась. Вскочила на ноги и поторопила Ивана: — Скорее, мы уезжаем.

— Куда?

— Неважно. Мне нужно трое суток, чтобы собрать фрагменты в одно целое. Сможешь три дня уходить от загребущих рук нового бога?

— Раз плюнуть! — Оля покачала головой, одним порывистым движение оказалась подле Ивана и буквально впилась ему в губы. Ваня широко открыл глаза. Из рта любимой пахло приправой для сухой лапши и лавровым листом, которого было много в тушёнке. Запах не казался неприятным. Теплое дыхание Ласточки на его щеке. Этот неожиданный и резкий, точно укол, поцелуй наконец-то порвался.

Ваня облизнул губы: — Что это было?

— Сейчас или никогда- ответила Ласточка. Бросила на кострище полную пригоршню снега. Слабое шипение. Мокрые руки. Ваня взял Олю за мокрые от снега ладони: — Ты что-то придумала?

— Я люблю тебя- улыбнулась она.

Он осторожно сказал: — Конечно, это замечательно, но уверенна, что с тобой всё в порядке?

— Едем- торопила Оля — Нельзя долго оставаться на одном и том же месте, Антон может найти. Нельзя попадаться. Нам ещё предстоит дать счастье всем и каждому. И пусть никто не уйдёт обиженным. Едем.

Пока прогревался двигатель, она нашла в багажнике какой-то мешок и собрала все пустые банки из под тушёнки, полиэтиленовые пакеты и пластиковые упаковки из под лапши.

Наполненная бескрайними просторами полей, русская душа относится к природе одновременно безалаберно, и в тоже время как младший брат к старшей, но непутёвой, сестре. Иван и сам был не прочь под настроение позаботиться об экологии. Но сейчас однозначно не до этого! Однако похоже Ласточка решила «всё делать правильно». Мусор в мешок. Мешок в багажник. Сама на переднее сиденье и с щелчком застёгивает ремень. Слабый запах пота — попробуйте не мыться двое суток подряд. — Поехали- сказала Оля и закрыла глаза.

Чем сейчас занимается его любимая? Какие заклятья творит из смеси прикладной математики и ремесла? Ваня не умел программировать и для него оно напоминало магию. Слова превращающиеся в действие. Как слова могут стать действием? Он не понимал. Он боялся за Олю, внезапно развившую бурную деятельность. Ваня думал о будущем и чем больше думал, тем больше боялся. Как хорошо было тогда ночью — не загадывать и не строить планов.

Дорогу редко чистят. Успела покрыться слоем снега толщиной в два пальца. Снег фонтаном вылетает из под колёс. Мотор работает на удивление ровно. Его мерный гул успокаивал. Ваня взглянул на любимую. Закрыв глаза, Оля лежала на сиденье. Управляя телом, анимус компенсировал рывки автомобиля. Оля сидела прямо, словно только на секунду закрыла глаза и вот-вот откроет. Может быть моргнула, но время застыло. Проплывают за окном пейзажи. А она так и сидит, точно спящая красавица. Ваня вёл машину в сторону ближайшей трассы. Скорость важнее маскировки. Вот и трасса. Влился в поток. Стрелка спидометра лезет вверх. Оля по прежнему с закрытыми глазами и так будет ещё три дня. А что потом? Иногда Ваня и сам боялся своей любви.

Казалось бы — ты же ангел, а не человек. Возьми и прикажи себя не любить. Так просто. Опасно (всегда опасно играться с собственным разумом), но просто. Ваня не трус. Но он держался за руль и боялся своей любви.

 

Глава 3. Мы ошибались

Антон и Игорь сидели в одном из многочисленных кафе. Заказали по чашке кофе, бутерброду с жаренным мясом и сидели. Вот уже четвёртый день велись поиски Оли. Ей удалось сбежать когда Антон был уверен что наконец-то всё закончилось. Но не будем об этом. Злость на самого себя не приведёт ни к чему хорошему даже бога.

Петля прочно держится шеях беглецов. Поводок натянут, выбрана слабина. Осталось только потянуть и уже сегодня к вечеру они будут у него в руках. И будь Антон проклят, если в этот раз он прямо там, на месте поимки, не сотрёт обоим память. Как минимум сотрёт память!

Кафе располагалось недалеко от военного аэродрома. Там, в ангаре, ждал военный вертолёт с хищными очертаниями корпуса. Пилота вертолёта звали Руслан и он также сидел в кафе откровенно скучая и постреливая глазами в сторону девушек. Девушки постреливали глазами в сторону молодого и бравого пилота. Перестрелка постепенно затихла потому, что Руслан был с начальством, в качестве которого воспринимал Игоря и Антона. Руслан постоянно сам себя убеждал, что он прикомандирован к этим двоим для поимки международных террористов. То, что секретные агенты выглядят чуть ли не моложе его самого. То, как странно они порой ведут себя. Руслан упорно не замечал странности и игнорировал несоответствия. Самое интересное то, что пилот сам себе приказывал не замечать странного. Точнее анимус приказывал носителю приказать самому себе — стандартная практика.

В Петербурге центр вычислял идеальное место перехвата. Пилот с грустью рассматривал девушек в кафе. Игорь как обычно, когда выпадала свободная минутка, углубился в совершенствование боевых программ. Антон пытался не злиться на самого себя, получалось с переменным успехом. Девушки, привлёкшие внимание пилота, доели салат, поболтали о пустяки, расплатились и уже направились на выход. Когда новому богу пришло тревожное сообщение из центра.

Антон поднял голову. Заметив движение и приняв на свой счёт, девушки пошли медленнее, выразительно покачивая бёдрами.

— Кажется у нас большие проблемы- сказала Бутинко Наташа. Оформленные в виде текста, анимус преобразовывал её мысли в изменение электрических потенциалов на коже. Датчики охватывающего руку браслета транслировали сообщение ближайшему ретранслятору сотовой связи. Тот передавал данные через всемирную паутину и на принимающей стороне приходило обратное преобразование. Обычному человеку скорость передачи показалась бы мгновенной, но привыкшие мыслить в ускоренном темпе, ангелы тяготились паузами в разговоре. К тому же иногда связь пропадала. Чёрт бы побрал, конкурирующих между собой, операторов сотовой связи. Когда его выберут президентом, Антон первым делом сольёт всех операторов в один. Плевать, что для этого нет законодательной базы.

— Какие проблемы?

— Размером с гору Эверест- Наташа передала поток символов обозначающий волнение и лёгкое недоверие к своим собственным словам. Информация не проверена до конца, но слишком срочна, чтобы дожидаться подтверждения: — Выше Эвересте. Если на верхушку заберутся семеро альпинистов и станут на плечи друг другу, вот такого размера проблема.

— Говори толком- разозлился Антон.

— Вы помните повелитель, мой доклад о незначительном, однако выбивающемся из статистически допустимой погрешности, ослаблении сети анимусов как раз в том регионе, где вы сейчас находитесь?

Антон поморщился на «повелителе», они точно издеваются над ним употребляя это слово. Ослабление связанности сети является синонимом падения плотности информационного поля. Отчёты некоторых анимусов не приходили в центр. В этом не было ничего необычного, например отчёт от анимуса папуаса из дебрей южной Африки мог идти в центр полгода или даже больше, если племя жило уединённо, редко контактировало с внешним миром и не пользовалось средствами связи. Кто-то мог запереться дома и пить три дня подряд или рвануть с друзьями в турпоход с выключенным телефоном. В общем вариантов множество. Но статистика такая штука, что ничего не говорит конкретно о Васе Пупкине. Но если она утверждает что с четверга по пятницу, в месяц июль, рыбаки на озере K выловят от N до M рыб. А этого не произошло, то значит вмешался какой-то внешний, неучтённый фактор.

Антон буркнул: — Помню.

— Связаность сети продолжает падать. Потихоньку, но тенденция устойчива- продолжала Наташа — Одновременно растёт количество ошибок при спонтанном установлении канала связи от анимуса к анимусу.

— Вывод? — Антон нахмурился.

Переданный в ответ поток символов соответствовал пожатию плечами: — Хрен его знает.

Распустил я их, подумал бог. Работают не только за страх, а ещё и за совесть. Творческие личности, ранимые души, не сковывай их слишком сильно, не посади в золочённые клетки. Опять же: в каком-то смысле родственники по идее и по цели. Но с него достаточно. Только второй Ласточки не хватало для полного счастья. Кто не согласен подчиняться не прекрасной мечте о людях и звёздах, а лично ему, Антону. Пусть такие живут тихо мирно, но не дай им хм… даже не знаю кто. Так не дай им этот не знаю кто поднять голову и во что-нибудь вмешаться иначе он мигом оборвёт крылышки и переплавит нимб бывшим братьям. В организации осталось слишком много от Егора Николаевича. Если сделал один шаг, делай и второй. Сказавший «а», продолжай читать алфавит. Дайте ему только вернуться после того как разберётся с доставившей столько хлопот Оленькой. Грядут большие перемены.

Возвращаясь к разговору, Антон спросил: — Предложения?

— Отсюда ничего не узнать. Если вы сейчас примерно в тех местах, то может быть отложите на время травлю моей подруги и разберётесь что там за несуразности?

— Хорошо.

— Принимайте информационный пакет, повелитель.

Антон встал. Игорь удивлённо поднял глаза. Вскочил Руслан, радуясь тому, что ожидание закончилось.

Передав информацию первому ангелу, Антон повернулся к Руслану: — Жди здесь, мы вернёмся через несколько часов. Если потребуется отлучиться, позвони.

Пилот с недовольной миной упал обратно на кожаный диванчик.

Они легко нашли одного из носителей, чей анимус вытворял необычные фокусы. Внутренние компьютеры работников N-ского завода рапортовали о ненормально большом количестве ошибок установления связи. Антон попытался подключиться к анимусам находящихся в цехе людей, чтобы оглядеться их глазами и прочесть воспоминания, но словно что-то мешало. К какому-то количеству он подключился, но таких меньше половины от общего числа. Анимусы остальных молчат, не принимая входящие соединения. Судя по косвенным признакам они работают, но по какой-то причине не принимают входящих соединений. Антон усыпил тех, с кем удалось связаться. Остальным приказал спать используя дар власти напрямую. Кто-то тихо опустился и свернулся калачиком у пронзительно визжащих станков. Но другие начали сопротивляться причём не так как сопротивлялся бы человек, а как программа. Их испорченные анимусы приказывали своим носителям приказывать самим себе сопротивляться. Конечно приказ не был сформулирован столь просто: сопротивляйся. А как, простите? Порченные анимусы, так же как и при лечении, оперировали элементарными командами из которых, словно башня из кубиков, складывалось сопротивление.

Антон удивился настолько, что целых полторы секунды смотрел на ближайшего работягу. Тот и сам оглядывался не понимая почему кто-то присел на грязный пол и закрыл глаза, точно собрался спать. Завывали станки, не столько громко, сколько противно. Среди рабочих с порченными анимусами послышались изумленные возгласы: — Кешка, чего разлёгся, так тебя и растак! А что происходит, чего происходит?!

Взяв себя в руки бог и первый ангел вступили в борьбу. Какая бы не была умная программа, она не может оказать достойное сопротивление ангелу, что мыслит быстрее, чем машет крылышками малышка колибри и сам способен на ходу создавать дополнительные программки себе в помощь. Но на одного человека уходило не меньше пяти секунд. Рабочие волновались всё сильнее, не понимая что происходит. Тогда Игорь подскочил к ближайшему и с силой развернув заставил посмотреть себе в глаза. Враждебная программа не успела отреагировать, приказать носителю приказать себе видеть чёрное пятно место лица, слышать шум вместо голоса. Расслышав приказ, поняв приказ, человек обмяк. Игорь уже оказался возле другого.

Обездвижив каждого человека в цехе, Антон оставил первого ангела охранять вход, а сам склонился над ближайшим вламываясь в порченный анимус, желая узнать как операционная система со столькими уровнями надёжности дала сбой. Поначалу вламываться пришлось с помощью произнесённых вслух слов, когда удалось проникнуть в анимус дело пошло несравненно быстрее. Но всё равно заняло чуть ли не десять минут. К слову сказать у рабочего оказался высокий уровень дара. Не такой высокий как у Антона, но выше чем у большинства ангелов, что тоже не облегчало задачу. Через десять минут он оттолкнул обмякшее тело и громко, с чувством, выругался.

Нет не зря в древние века по окончанию строительства великих гробниц убивали всех до единого строителей. То была не жестокость, а вовсе даже вынужденная мера. Производственная необходимость.

— Оля! — прошипел Антон. Посмотрел на первого ангела: — Она разрушает всё.

Безумная! Гениальная, но безумная. Это она воплощение зла — первый из всадников конца света. Оля изменяла анимусы встречных людей так, чтобы они не отвечали ни на один внешний запрос. При попытке проникнуть внутрь, сопротивлялись. И в некий ужасный час вернули носителям полный контроль над их разумом, превратив тех в необученных ангелов. Но проклятая беглянка на этом не остановилась. В тот же ужасный час, перед людьми раскроются учебники, где описано как пользоваться даром власти. Учебники по искусству составлять программы. Раскроются тонкости строения анимуса. Из упавшей в руки горы яблок выбирай любое и кусай, жуй пока не надоест. Всё рухнет в тот проклятый час.

Сама Ласточка не может инфицировать анимусы сколько-нибудь значительного количества людей. Порченные анимусы самостоятельно распространяли порчу. После открытия врат каждый человек получил возможность пользоваться даром власти, внутренние компьютеры только на том и существовали, что их носители постоянно приказывали сами себе, чтобы существовали внутренние компьютеры. Оля выбрала тех, кто посильнее и вложила в их анимусы порчу. Дальше люди уже сами распространяли виртуальную отраву. Но распространяли не бесконтрольно, чтобы не привлечь внимание раньше чем будет пройден предел невозвращения. На впрыскивание порчи требовалось чуть ли не минута. Поэтому программа активизировалась только когда порченный и чистый оставались один на один, чтобы чистый анимус не успел подать сигнал тревоги. Эти факторы позволяли надеяться не допустить эпидемии при своевременном вмешательстве. Но вот ангелы знают, только не слишком ли уже поздно?

Антон думал. Очень быстро думал. Если мысли бога превратить в слова, записать в виде текста, то на то, чтобы прочесть их уйдёт несколько часов, а он всего через семнадцать секунд уже связывался с центром. Сообщение о безумии беглянке получили все до единого ангела. Антон давал им полную свободу действий. Большая часть ангелов вылетела в Сибирь ближайшим самолётом. Меньшая осталась в центре для координации и поддержки. Когда самолёт опуститься в аэропорту, там будет ожидать звено вертолётов с военного аэродрома. Затем мелкой сеткой прочесать путь Ласточки. Может быть ещё не поздно. Антон невольно залюбовался слаженностью действий ангелов. Если бы они с таким же рвеньем подчинялись его приказам. Но сейчас встала на ребро сама возможность достичь звёзд. Разве можно сравнивать звёздную мечту и приказы самозваного повелителя.

К сожалению он не сгущал краски. Если распространение порчи не остановить. Если момент невозвращения пройден. Давайте посчитаем какова вероятность большой войны. Не стоит и забывать о террористах всех мастей. Вам не нравятся какая-то странна? Нет проблем: прикажите её генералам подорваться на собственных бомбах. Очень, очень мощных бомбах. Разумеется, как вид человечество выживет. Об этом не стоит беспокоиться. Люди и тараканы выживают всегда, сами выбирайте расценивать высказывание как комплимент или наоборот. Главное то, что за время большой смуты, какой бы природы она не была, растратятся последние крохи не возобновляемых ресурсов. Растратятся на такую мелочь как выживание. И всё: прощай звёзды, здравствуй медленное угасание. Костёр прогорел, угли погасли, мечты и метанья остались уделом поэтов.

Буквально чувствуя как шатается метафизический олимп, молодой бог пытался хотя бы примерно рассчитать будущее. Не случившееся ветвилось. Он раздавал вероятностную оценку ветвям будущего, словно взрослый одаривающий конфетами детвору. Сколько процентов населения научаться программировать анимусы до того как сеть внутренних компьютеров распадётся. Что они захотят сделать обладая властью. Что смогут и что успеют? Непонятно. Что будет когда сеть окончательно разобьется на атомы, на отдельных носителей каждый из которых возведёт вокруг своего разума максимально прочные стены? Границы стран расплывутся — или нет. Сколько человек сойдёт с ума увидев перед собой полупрозрачные иконки учебников. Сколько погибнет во время экспериментов над самим собой. Бесконечно мало данных для расчёта. Бесконечно много влияющих факторов. Самый главный вопрос: когда смута пройдёт, когда всё так или иначе успокоиться, что будут делать люди тогда? Чтобы не делали, он, Антон не сможет значительным образом повлиять на них. Не сможет заставлять становиться лучше с каждым днём, строить себе крылья, чтобы когда-нибудь навсегда уйти в холодное безмолвие дальнего космоса. Захотят ли они отказаться от немного, что есть сейчас, ради надежды, что у детей их детей будет всё? Проклятая Ласточка!

Будто Антон мысленно бежал и сейчас споткнулся. Олю непременно нужно остановить и как можно скорее. Но может быть она предусмотрела в вирусе порчи останавливающую команду. Если сохранила хоть капельку здравого смысла, то так и есть. Тогда найти Ласточку задача первостепенной важности. Он пойдёт на что угодно, лишь бы не дать разрушить его единственный мир.

Сорвавшись с места, Антон бежал назад, к кафе, где совсем заскучал пилот вертолёта. Люди удивлённо оглядывались в след. Махали руками, ругались, поднимались отряхиваясь от снега и потирая ушибленные при падении места.

Пока они добрались до аэродрома. Пока набирал обороты винт. Антон думал о том, что готов пообещать Ласточке всё на свете, чтобы только отказалась от безумного плана. Беда в том, что она не поверит в его обещания и честно сказать будет права. Он просто не сможет терпеть постоянную угрозу, такую как свободную в мыслях и действиях Олю. Словно кинжал у горла. Кто знает, что ей придёт в голову в следующий раз, что захочется изменить. Значит остаётся всего один вариант развития событий. Точнее два. Может быть она ещё одумается сама. Оля всё таки ангел отобранный Егором Николаевичем. В выборе между жизнью и мечтой ангел пожертвует жизнью. Так предполагается. Наверное жизнью. Может быть она ещё одумается сама?

Внизу проносились покрытые снегом леса. Полоски дорог и движущие точки машин. Шумел над головой винт, запотевали стёкла, пилот шептал тарабарщину в микрофон. Из-за тесноты, Игорь тесно прижимался к Антону. Его локоть упирался богу в живот.

Район предполагаемого местонахождения беглецов представлял собой вытянутый эллипс длинной одиннадцать километров и шириной пять. Оба конца эллипса венчали населённые пункты. При известной доле оптимизма их можно было назвать маленькими городами. Оля могла спрятаться в лесу или проехать через один из городков, где её неизбежно заметили бы и попытались задержать. Центр перекрыл движение по участку трассы. Сейчас спешно брались под контроль люди находящиеся в радиусе полусотни кэмэ. Ласточку намерено загнали в одиннадцати километровый перегон без ответвлений, с нехоженым лесом вокруг. До того как он узнал о распространяющейся порче фактор времени не считался определяющим.

— Затаятся в лесу? — размышлял Антон — С учётом текущей ситуации это лучший вариант для них. Однако они не знают, что мы уже обнаружили порчу и возможно продолжат движение. Ставя, как и прежде, на скорость.

Игорь чуть повернулся. Антон отправил ему символ, соответствующий вопросительному взгляду. В ответ получил отрицательное покачивание головой в виде текста. Должно быть раскаивается в том, что поддержал моё восстание, а не побежал сразу к Егору Николаевичу- подумал Антон — Если бы не я то мы не оказались бы в подобной ситуации. Хватит! — мысленно одёрнул себя — Так можно доказать свою вину во всех бедах с начала времён. В случившемся виновата только Ласточка. Её глупая верность сверженному королю. Её своеволие. Её страх и её безумие. Не в случившемся- поправился молодой бог — В том, что возможно случиться если ангелы не смогут изолировать порчу и если мы не сможем вырвать у неё ключ отмены. Конечно если отмена вообще предусмотрена программой порчи.

Нагромождение одного «если» на другое, прервало пришедшее из центра сообщение: — Они въехали в город. Мы останавливаем их.

— Скорее- сказал Антон вслух.

Пилот чуть обернулся. Пришлось тратить драгоценное время, чтобы объяснить ему медленными словами как важно поспешить.

Вёртолёт пошёл на снижение. Тело Антона находилось в жёстком кресле и локоть первого ангела упирался в живот. Но мысленно он был внизу. По полученной из центра команде все жители города уснули. Не мгновенно, иначе число обмороженных перевалило бы несколько сотен. Получили приказ как можно скорее подыскать тёплое место и там уснуть на два часа. Вскоре улицы очистились. Только серые коробки пятиэтажок и частные дома в кольце заборов. Заходится лаем собака.

Время около полудня. Ярко светит солнце не согревающими лучами. На искрящийся снег упали тени преследователей — шесть устроивших засаду ангелов и без малого четыре десятка дуболомов из личной гвардии бога. Вертолёт делал широкую дугу. Беглянка и её герой-спаситель пытались скрыться в самом высоком здании города из жёлтого и красного кирпича в одиннадцать этажей. Из машины их заставили выбраться выстроившиеся цепью жители города. Сейчас жители подыскивали себе уголок потеплее чтобы уснуть.

Оля бежала на полкорпуса впереди, задавая направление. Ангелы неспешно замыкали круг не столько пытаясь перехватить беглецов до того как достигнут местного небоскрёба, как стараясь не выпустить из окружения.

Наблюдая за происходящим глазами участников погони, Антон мысленно застонал. Какой прок запереть безумную в здании, если выковырять её будет весьма проблематично. Время наиважнейший фактор.

Находящиеся в постоянной связи с ним ангелы не согласились. — Гоняться по обезлюдевшим улицам и поймать потерявшую сознание от постоянного ускорения не лучший вариант- возразила ангел Лена — Как будешь разговаривать с тем, кто без сознания?

Тогда Антон обратился к своей личной армии. На ходу перейдя в режим ускорения, дуболомы молниями метнулись к открывающей двери Оли. Сюда, в глубинку, ещё не добрались столь же бесполезные, сколь и вездесущие замки-домофоны. Оля открыла дверь потянув за ручку. Скрипит тугая пружина. Анимус девушки перешёл в ускоренный режим почувствовав приближающихся дуболомов. Они проигрывали в тактике, ставя на скорость. Бросив замешкавшегося Старикова внутрь, Оля встретила первого ударом обеих рук в грудь. Его скорость наложилась на силу удара, заставив весившего как молодой медведь, мужчину буквально перекувыркнуться в воздухе. Пользуясь переданным телу импульсом движения, Ласточка отлетела к стене, оттолкнулась от неё и подобно живой ракете вонзилась сразу в двух преследователей. Отбрасывая назад, под ноги бегущим и одновременно погасив собственную скорость.

Перед личной гвардией бога, мятежница имела неоспоримое преимущество. Им необходимо защищаться от её дара власти. Часть времени тратилась анимусам для того, чтобы не видеть Ласточку притом вычисления положение её тела. Лучшие боевые программы Игоря пока не могли перебросить мостик через эту пропасть. Видя, что Оля через мгновение нырнёт в глубь подъезда и заблокирует дверь изнутри, анимус ближайшего дуболома решил отключить защиту от дара власти. Носитель взметнулся, планируя схватить Ласточку за одежду и отбросить в сторону, где она станет лёгкой добычей. Уходя в сторону, Оля пыталась присесть. Но не успела — толчок пришёлся в плечо. Развернув тело по оси и оставляя огромный, во всё плечо, синяк. Дуболом попался под приказ Ласточки. Услышал и понял, а значит и стал выполнять её повеление.

Подоспели ангелы, проталкиваясь через дуболомов, бестолково столпившихся, будто пингвины. Дверь открылась, из глубины высунулась рука Ивана и втянула Ласточку внутрь. Попавший под приказ мятежницы дуболом атаковал своих, но был моментально успокоен Леной. Второй раз показалась рука Ивана набравшегося наглости, чтобы захлопнуть дверь подъезда. В ускоренном мире она закрывалась безбожно медленно. Ангел оказался быстрее. Схватив за кисть выдернул недоучку. Остальные вцепились мёртвой хваткой в Ивана. Несколько секунд и его отпустили. Защита анимуса проломлена. Уровень дара Вани где-то на среднем уровне. А вот умение владения собственным дарованием ниже положенного в подвале плинтуса. Ласточка скрылась внутри. Ангелы не спешили искать её, опасаясь внезапного нападения с немалыми шансами на успех. Занялись расставляя дуболомов вокруг дома. Стариков безвольно застыл на истоптанном снегу. Солнце комкало его тень.

Разбрасывая снег приземляется вертолёт. Бог и первый ангел подошли к подъезду. Вблизи здание кажется невероятно высоким. Антон посмотрел на замершего на месте Ивана. Виновный в побеге Ласточки и следовательно во всей завертевшейся кутерьме. И что ему с ним теперь делать? Подставить нож к горлу и закричать: — Выходи Оля, а то у меня рука дрожит, того и гляди сорвётся?

Он бы подставил, если бы допускал мысль, что Ласточка выйдет. И ножик в кармане есть. Превосходный, складной ножик, стоящий как навороченный ноутбук с отливающей синевой лезвием. Честно говоря сиё наточенное орудие Антон таскал с собой ради вскрытия полиэтиленовых упаковок, разрезания яблок, заточки карандашей и прочее. Но можно использовать и ради спасения всех трудов, а глядишь и целого мира.

Жёлто-красная стена дома уходила вертикально вверх, словно доставая до самого неба. Лёгких путей не бывает, Антон вздохнул.

Оставив трёх ангелов возле Старикова, на случай если Оля решит выпрыгнуть из окна, Антон вошёл внутрь дома. Правда первым пустил Игоря. Лучшие боевые программы дают больший шанс увернуться от подлого удара из темноты.

По сравнению с ярким солнцем снаружи, внутри тускло светила лампочка заливая первый этаж жидким светом слабого оранжевого оттенка. Антон услышал как за спиной ангел Лена спросила Старикова: — Ты хотя бы понимаешь, что вы наделали?

 

Глава 4. Предпоследняя

Лена спросила Ивана: — Ты хотя бы понимаешь, что вы наделали?

Оставшиеся на улице ангелы расположились треугольником, охватывая здание. Лена стояла у входа, рядом с Ваней. Тому было приказано не сходить с места. Он мог думать и говорить. Разглядывая в стороне чистый, искрящийся на солнце снежок, Ваня ответил: — Как это: иметь внутри головы преграду. Подчиняться сумасшедшему, возомнившему себя демиургом?

— Нужно как следует разобраться кто более безумен: наш Антон или твоя Оля- ангел покачала головой: — Я бы сказала, что Оля.

Иван фыркнул: — Маленький стражник предписывает как следует думать.

— Ты очень много не знаешь- сказала Лена — Например того, что ненаглядная Оленька и сама оставляла в анимусах рождённых без лицензии ангелов свой след. Только ты почему-то остался чистым.

— Оля ставила маленьких стражников- воскликнул Ваня — Не может быть. Не верю!

— Но это так. — Они помолчали. Солнце грело щёки и слепило правый глаз. Иван не мог отвернуться. Где-то внутри рукотворной скалы из кирпича, пластика и железобетона пряталась любимая. Вокруг дома на равном расстоянии расположились крепкие ребята, называемые Олей «Антоновскими дуболомами». От здания не прорыт подземный ход. У Оли есть крылья, но на них не улетишь. Она в ловушке.

— Да отверни ты голову от солнца- проворчала ангел: — Правда, что вы были знакомы до того как Оля стала ангелом?

Помедлив, Ваня кивнул.

— Она тебя бросила, с снова нашла, всё рассказала и одарила крыльями. Ты не переставал любить её?

Иван поморщился: — Откуда знаешь?

— От Наташи- Лена махнула рукой, указывая куда-то себе за спину. Там ничего не было кроме снега, пары голых веток, высовывающихся из сугроба и детской площадки в отдалении. Ваня не знал о какой Наташе идёт речь и потому промолчал.

— Я тогда поверила ей- сказала Лена — Оля так хорошо говорила: нельзя чтобы всё сходилось к одному человеку, последний свободный ангел, ни что новое не должно пропасть безвозвратно и всё в таком духе. И вот к чему мы пришли: к снегу — Лена топнула по утоптанной площадке. Мотнула головой, указывая подбородком: — К дому.

Ваня упрямо сказал: — Ни у кого не должно быть столько власти. Людьми не должен править человек.

— А кто по твоему? — поинтересовалась ангел: — Суперпозиция множества векторов — слепой случай. Нет уж, спасибо. Из Антона получилось вполне терпимое божество.

— Ты подчиняешься ему из-за стражника? — спросил Ваня.

По губам Лены юркой змейкой скользнула улыбка: — Из-за звёзд.

— Не верю. Это стражник заставляет так говорить и думать.

— Не верь. — Стены из жёлтого и красного кирпичей. Блестели стёкла окон. Что происходит внутри кирпичной громады? Тишина. Изредка поскрипывает снег, когда кто-нибудь переминается с ноги на ногу. Произнесённые вслух слова: колебания воздуха от губ до уха. От разума до разума. Ваня не верит. Конвоир не настаивает, чтобы поверил. Разговор закончен. Тишина.

Как только впереди показались дома, Ваня понял — приключение окончено. Долгое, сумасшедшее бегство закончится здесь. Не было никаких видимых свидетельств: свободная дорога и очертания пятиэтажных домов впереди. Только голая интуиция: вперёд или назад, без разницы — всё!

Рядом сидела Оля. Он привык к тому, что она постоянно находится в трансе. Привык разглядывать её лицо, прислушиваться к тихому и ровному дыханию. За четыре дня они сказали друг другу едва ли полсотни слов. Ване оставалось только смотреть на неё, отрывая внимание от машины и дороги.

— Проснись- прошептал он. Анимус Оли услышал голос и случилось чудо — спящая красавица открыла глаза.

Город приближался. Маленький городок, скорее посёлок, окружённый огородами и дачами. Дорога прорезала город насквозь. Сейчас её перекрывали выстроившиеся цепью люди. От края до края — взявшиеся за руки жители города. Дальше наверное стоят без аккумулятором машины, на случай если они окажутся полностью безумными, чтобы попробовать ехать сквозь людей. Или недостаточно безумными, чтобы попробовать — кто знает в чём именно заключается безумие на этот раз.

— Приехали- Ваня начал тормозить заранее, иначе человеческая масса заблокирует двери и они не смогут выйти из машины. Единым движением жители города качнулись вперёд. Не размыкая рук они двигались навстречу.

Расстегнулся ремень безопасности: — По крайней мере мы успели.

— Успели? — спросил Ваня. Не отвечая, Оля смотрела вперёд. Машина остановилась. Смолк разгорячённый двигатель медленно остывая. Сильнее холодного воздуха снаружи бодрило понимание, что им не уйти. Перейдя на полсекунды в ускоренный режим прошли сквозь толпу как вода протекает сквозь марлю. Отталкиваясь от рук, от плеч. Почти пролетая над головами. Им помогала набранная скорость. Беглецы не надеялись уйти. Уже то, что за них взялись только сейчас было немалой удачи. Покорно склонить голову слишком скучно и потому они продолжали бег. Оля хотела выиграть ещё немного времени. Ваня давно сделал выбор и сейчас просто следовал за любимой.

Их не столько преследовали, сколько загоняли на площадь в центре. Анимус услужливо рисовал карту, отмечая известное положение преследователей. И ещё одну, где добавлял вероятное местонахождение избегающей попадаться на глаза погони. Третья карта изобиловала перекрещивающимися векторами скорости, на основе законов движения прогнозируя развитие ситуации, если никто не перейдёт в ускоренный режим или не вмешается внешний фактор. Спросите как можно рассматривать сразу три карты (кто сказал, что их всего три?) и одновременно бежать, перепрыгивая через наносы снега и полыньи скользкого льда? Отвечу вопросом: доводилось ли вам видеть несколько мониторов, подключенных к одному компьютеру? Вначале Ивану было сложно привыкнуть к расширившемуся гораздо больше чем на триста шестьдесят градусов полю зрения. Лишь воспользовавшись Олиным советом «воспринимай свой тело как механизм. Что такое „ты“: это не рука, не нога, и даже не всё вместе» у Вани перестала кружиться голова при попытке использования дополнительных экранов. Сколь многое зависит от точки зрения.

Площадь — гордость разросшегося посёлка. На площади стоял памятник, разумеется вождю пролетариата. На площади летом бил фонтан, сейчас обезвоженный и покрытый льдом. Круг из заметённых снегом скамеек. К одной примёрзла газета. Лёд искриться на солнце, точно кто-то очень высоко перевернул над землёй мешок с алмазной пылью. На площадь выходил фасадом самый высокий дом — местный небоскрёб.

Их явно собирались брать на открытом месте. Туда упирались вектора скорости. Там сходились линии движения.

Краем сознания Ваня отметил отсутствие местных жителей. Послужив живой стеной, останавливающей автомобиль они куда-то делись. Ни одного постороннего человека на улице. Беглецы и преследователи мчались по улицам опустевшего города.

Они не переходили в ускоренный режим, экономя силы. Погоня тоже балансировала на грани. Первый кто ускориться запустит цепную реакцию с итогом в виде живых молний.

— Внутрь башни- отправила приватное сообщение Оля. Сначала Иван не понял, какой башни. Потом посмотрел вперёд и постарался прибавить ходу. Анимус сигнализировал о переходе преследователей в ускорение. Сколько всего может произойти, пока падает песчинка в песочных часах. Внутренние компьютеры привычно взвалили бремя расчётов. Благодаря им тела точно летели над обледенелым асфальтом, отталкиваясь едва заметными касаниями.

Дверь подъезда закрыта. Оля невольно замешкалась. Их настигли преследователи, конвертировавшие все мыслимые преимущества в скорость. Любимая бросила Ваню внутрь. Силы удара о края бетонных ступеней хватило бы, чтобы вышибить дух из обычного человека. За мгновения полёта, анимус изменил положение тела. Раскрытая ладонь шлёпнула по ступени, перебрасывая Ивана на первый лестничных пролёт. Ноги согнулись в коленях, гася инерцию. Ощущение будто пока сидел на корточках на тебя взвалили полный мешок картошки и ты пытаешься встать с ним на плечах. Чувствительный удар копчиком, зато Ваня опять на ногах и готов действовать.

Под батареей лежала согнутая железяка. Выдернув её, он бросился к узкой полоске света из приоткрытой двери. Втянул Ласточку внутрь. Метнулся ещё раз, собираясь захлопнуть дверь подъезда и заблокировать железякой, но на запястье сомкнулись пальцы. Ваня успел увидеть на среднем из охвативших жёлтое колечко в виде кусающей себя за хвост змеи. Ухоженные, женские пальчики с ногтями покрытыми красным лаком выдернули на свет. Тут же в руки и ноги вцепились множество рук. Сопротивляясь вторжению, анимус превратил окружающий мир в неразборчивый калейдоскоп из пятен света и вырванных из контекста звуков без начала и без конца.

Прошло несколько минут и он стоит на снегу не способный на малейшее движение не служащее поддержанию равновесия. В правый глаз светит солнце. Ваня разговаривает с ближайшим ангелом. Дом, где скрылась Оля охвачен кольцом и треугольником. Входная дверь открыта настолько широко, что не может самостоятельно закрыться. Внутри горит лампа электрического света, но на улице столь яркое солнце, что проём кажется наполненным чуть разряженной темнотой. Без использования вычислительных мощностей анимуса не различить и первую ступеньку короткой лестницы. Безвыходная ситуация. Единственная Ванина надежда на то, что Ласточка сохранила надежду. Она говорила, что они успели. Что именно успели, он как-то не задумывался. Может быть стоит подумать сейчас, пока заполуденное солнце комкает тени людей и предметов словно комок газеты. Даже истоптанный пятачок перед подъездом сверкает. Голубое небо и сияющее солнце над головой. Тепла от всего этого великолепия достаётся чуть.

Медленно и осторожно, тщательно обследуя каждый этаж они дошли до последнего, одиннадцатого этажа. Заглядывали в шахту лифта, во все места, где мог спрятаться хотя бы ребёнок. Обследовали двери квартир. В общем поход до последнего этажа занял довольно много времени. Где-то на середине пути Антон пришёл в уверенность, что Оля укрылась на самом верху, но не торопил ангелов. Вторично прочёсывать дом не хотелось никому.

Одиннадцатый этаж не был настоящим этажом. Ни единой квартиры. Балки, покрытое пылью электронное оборудование обеспечивающее жильцам цифровое телевидение и интернет. Высота не больше двух метров, а где-то существенно меньше из-за поддерживающих крышу балок. Сухо и холодно. Темно и пусто. Замок сбит, пожарная лестница спускается из откинутого люка. На стене отпечаток двух пальцев, сбивая замок, Ласточка испачкалась в масле. Ангелы собрались вокруг лестницы, искоса поглядывая в проём.

— Оля!

— Здравствуй Лёня- послышалось сверху — Жалко что ты здесь.

— Мы уже знаем- сказала Антон — Мы успели, меры принимаются прямо сейчас.

Сверху засмеялись: — Успели? Не думаю.

Через анимус, ангелы приказывали себе слушать. Еле слышно поскрипывали стены, чуть слышно плескаясь текла в отопительных трубах вода. Но шагов Ласточки не различишь. Разговаривая она постоянно меняла местоположение, не позволяя узнать где находится именно сейчас. Разрушительница двигалась совершено бесшумно.

— Ты сделала это, чтобы говорить с позиции силы? — спросил Антон — Ты победила. Я здесь и готов на очень многое, говори.

— Мне бы хотелось, чтобы так было, но некоторые узлы невозможно развязать, только разрезать.

— Понимаешь что разрушаешь всё, что мы сделали? Всё, что сделал Егор Николаевич.

Помедлив секунду, Оля сказала: — Не всё. И самое главное сохраниться.

— Ты погрузишь мир в хаос! — закричал Антон, чтобы заглушить тихое продвижение Игоря ближе к лестнице: — Перечеркнёшь мечту ради мнимой свободы!

Игорь прикоснулся к боковой перекладине. Сейчас он втащит себя наверх. Главное миновать узкое горлышко люка и они с Ласточкой станут на равных.

— Это выход из тупика- сказала Оля — Если пошёл в неправильном направление надо вернуться пока не ушёл слишком далеко. Как ты считаешь, Игорь?

Первый ангел разжал кисть. Холодный металл приклеился к коже, отпуская с неохотным шлепком.

Игорь сказал в провал люка: — Мы рискуем не только собой и потому нужно быть очень… осторожными.

— Это лучший из вариантов если я не хочу допустить вечного правления одного единственного бога.

— Разве я худший из правителей! — вскричал Антон уже злясь уже по-настоящему: — Оглянись вокруг. То, о чём мечтали, что хотел осуществить Егор Николаевич, сделал я. И всё это только самое начало. Если бы не твоя безумие! Скажи, чем по большому счёту я отличаюсь от него?!

— Ты предатель — донеслось сверху:-Захватил власть. И убил его!

— Не убивал- возразил новый бог.

— Тогда где дядя Егор? — Переглянувшись с Антоном, Игорь сказал: — Он просто исчез… в тот день. Это правда.

— Верю- согласилась Ласточка. Голос звучал удивлённо, словно девушка сама дивилась тому, что поверила такому инструменту обмана, как произнесённое вслух слово.

— Напустила порчу только чтобы осуществить последнее желание обожаемого дядюшки- молчание послужило Антону подтверждением: — Он давно в прошлом. Ты динозавр, слышишь Оля — пережиток веков! Ты перечиталась героических романов, где последний рыцарь до самого конца сохраняет верность свергнутому королю. Это устарело. В наш век правят не люди, а идеи. Служить идеи благородно. Служить такому же человеку как ты сам — отвратительно. Слышишь меня?

— Слышу- отозвалась Оля — Только сейчас до этого додумался?

Бог подавился аргументами, готовыми сорваться с губ и зазря сотрясать воздух стылого чердака. Он играет на руки девчонке. Чем больше пройдёт времени, тем ей лучше.

Словно прочтя его мысли, сверху сказали: — Я убью того, кто попробует подняться по лестнице. Прости Лёня, прости Сергей, прости Надя, прости Игорь. Честное слово.

— Мы всё равно попытаемся- сказала Надя.

Сверху донеслось: — Я знаю, что попытаетесь.

Игорь и Сергей взялись за лестницу, собираясь один за другим нырнуть в проём. Антон отрицательно покачал головой.

По лестнице поднялись ангел Лена и Ваня Стариков. Антон крикнул в проём темноты: — Помни: ты первая начала играть без правил! Легко жертвовать собой. Легко списывать какое-то число незнакомых людей в расход. Статистика самая обезличивающая наука. Не стану пугать тебя родителями и братом — они далеко, ты не поверишь. Но посмотри кто здесь — любовь всей твоей жизни. Вот герой и спаситель. Вот он: Иванушка-дурак из сказок. Ответь: ты правда любишь его или просто использовала, совмещая полезное с приятным? Слышишь Оля: ответь на извечный вопрос: что стоит любовь?

Сверху молчали. Ангелы переминались с ноги на ногу. На лицах некоторых мелькало неодобрение, но никто не спешил предложить иной путь разрешения сложившейся ситуации.

— В легендах древней Греции царь жертвует любимой дочерью, чтобы спасти страну, которой он правил. Сможешь поступить также? Наверное ты не веришь мне? — спросил Антон: — Сергей, дай пистолет.

Тот отшатнулся: — Какой пистолет?

Бог нетерпеливо протянул руку: — Который остался единственным напоминание об отце. Который постоянно носишь с собой, разбираешь, чистишь, но ещё не разу не стрелял. Твою реликвию. Дай, она сейчас нужна мне.

Сергей нерешительно сунул руку во внутренний карман. Антон сказал: —Конечно ножом было бы куда эффективней. Но к сожалению я не садист. Или к счастью? Не важно. Я не люблю кровь. Получать удовольствие от страданий беспомощных могут только неполноценные. Оля, слышишь: я не хочу этого. Никто из нас не хочет, включая разумеется и тебя. Почему-то иногда происходит то, что не нужно вообще никому. Как думаешь Оля, почему?

Сергей достал оружие и держал, явно пребывая в колебаниях. Но он думал вовсе не о каком-то Иванушке-дурачке, а о том, что сейчас единственную оставшуюся от отца память оскорбят применением в пытках. Ради благого дела — но всё же память об отце.

Бог взял пистолет из вялой руки. Сверху молчали. Антон подмигнул застывшему Ване: — Использовала или любила?

Стариков даже не мог крикнуть что-нибудь вроде: — Оставайся наверху любимая, не думай обо мне. — Приказ запрещал открывать рот. Как просто увернуться от пули, если можешь двигаться. Воспользоваться анимусом, чтобы отключить боль — если можешь воспользоваться. Ване казалось будто по телу скользит лазерный прицел, выискивая где именно расцветёт цветок боли.

Нажимая на курок, бог подумал: — А не разорвётся эта фигня у меня в руках?

Вспышка и грохот. Закричал Ваня. Чуть ли не раньше сверху донёсся исполненный жуткой ярости крик.

— Нет? — спросил Антон. От выстрела в замкнутом помещении на доли секунды растерялся, мигом написав мини программу, чтобы не терять ориентацию в дальнейшем. Выстрел! Крик! Выстрел!

Подобно возмездию, Оля слетела сверху, целя ржавым гвоздём в глаз бога. Она бы метнула, но в ускоренном режиме между движением тела и свободно летящим предметом не слишком много разницы.

Пожалуй только корчащийся на холодном полу, не способный до последнего потерять сознание Иван, и бог Антон единственные не пребывали в ускоренном режиме. Ласточка ещё не слетела вниз, но как только девушка сделала намёк на движение, каждый из ангелов поступил в соответствии с несколько секунд назад разработанным планом. Надя и Сергей попытались перехватить — неудачно. Лена дёрнула Антона назад, уводя с линии атаки — излишне осторожно и потому слишком медленно. Остававшийся в резерве Игорь подсчитал траекторию и закрыл собой бога. Даром, что ржавый, но по прежнему острый гвоздь пробил покров одежды и добрался до тела. Страшный удар о холодный бетонный пол, частично залитый горячей Ваниной кровью, расплющил Игоря. Подумаешь гвоздь в плече, костедробительный удар вот, что по настоящему страшно. Ласточку скрутили прижимая к полу. Макая лицом в горячую кровь любимого, смешивающуюся с кровью первого ангела. Она попыталась вырваться, бесполезно. Под угрозой впадения в кому анимус вывел тело из боевого режима. Ему ещё предстояло залечивать полученные в скоротечной битве повреждения.

Первым делом Антон склонился над Игорем. Лечебные программы во всю трудились, погрузив сознание носителя-ангела в сон.

— Не вздумай отключиться- бросил он Ласточке: — Иначе я обещаю: следующая пуля ляжет в лоб недоделанному герою.

От боли Ваня сумел преодолеть приказ молчать. Он ругался как-то по детски, не в силах подыскивать слова и используя первые приходящие на ум.

— Ключ отмены порчи?

— Нет никакого ключа- выдохнула Ласточка. Анимус сообщал о паре трещин в рёбрах, о порезах и многочисленных ушибах.

Антон недоверчиво поджал губы: — Сними щиты и откройся. Сама знаешь что произойдёт в противном случае.

Оля последний раз вдохнула воздух и обмякла выключив сознание. Ангелы продолжали прижимать тело к полу. Через какое-то время бог буркнул себе под нос: — Не вижу зла. Непробиваемая позиция.

Повернулся к лежащему в луже холодной крови Ивану и грустно улыбнулся: — Любила или использовала. Одно другому не мешает, верно?

Через канал сотовой связи к Антону стекались отчёты пытающихся ограничить распространение порчи ангелов. Ласточка была права — они не успевали.

Ваня закрыл глаза.