Мне работать, потом стало проще. А начальство, как обрадовало - Перегудов привёз мне погоны майора таможенной службы.
'За красивые глаза, и без всяких экзаменов. Сколько ж я мозолей притоптал заинтересованным лицам', - ещё подумалось.
- Вот решили этот чин реанимировать, - весело объявил мне Перегудов.
- А форма?
- А сами.
- Зося, ты мне форму построишь? Летнюю. Зося угукнула согласием. - И погладить не забудь.
- Околыш фуражки и выпушка на брюках - фиолетовые.
- Хм, чуть-чуть фиолетовый Борн! - съязвила Зося, Перегудов не понял.
'Какая голубизна?' - Хм. Поговорку придумал: "А мне всё фиолетово, я - таможня". Зося хохотнула.
- Браво, герр майор! - хохоток и у Перегудова присутствовал.
- У нас говорят - херр майор, - удружила опять Зося, но форму пошила за два дня...
На службу заявился в летней форме с множеством стрелочек на рубашке с коротким рукавом. Шатров одеяние заценил. Зося меня сфоткала, отксерила и отфотошопила. Изображение поехало к вышестоящему начальству, и получило "добро". Зося ещё стала автором "Реформы военной униформы" с выплатой кругленькой премии. Чехословаки также форму оценили. И Зосю тоже.
А вот с Кисой у них началась затяжная, позиционная война. Чудил и Борисов.
- Борн, почём ноне негранёные алмазы? - вопросил и высыпал на левую ладонь из замшевого мешочка кучку невзрачных камешков, у меня в кабинете.
- И это ты мне, начальнику таможни, показываешь?
- Фу-ты, ну ты. Я, может их нашёл.
- Нашёл?
- Вижу я, ты не в курсах. Пока, мажор. И пропал на три дня. С Эльзой. Вернулись вечером, когда я слушал компромат на Фиму, записанный Зосей на диктофон. Эльза сияла с диадемой, усыпанной алмазами, алмазным ожерельем и браслетом. Потом засияла и Зося - ей Борисов подарил большой и малый гарнитуры из благородного опала.
Малый гарнитур она нацепила на работу, а я с утра чихвостил Фиму за ультралевизну. Как оказалось, тщетно. А на обновлённую Зосю повёлся Киса Воробьянинов. После обеда преподнёс букет роз, грассируя, шептал всякие шалости.
Утром явился опять с розами, и с иссиня-чёрной шевелюрой. Чернявость у него длилась целый день. А сранья он задержался, и пришёл бритым наголо. Краска для волос подвела. Контрафакт попался. А стриг и брил Бендер.
Час на таможне стоял улётный ржач, хоть психиатра вызывай. Киса не понял юмора. Но стал строчить доносы на меня. Меня вызвал Перегудов. Поехал объясняться, и с романом Ильфа и Петрова.
Перегудов почитал, по заложенным мною страницам, и тоже ржал с полчаса.
- Езжай работать, комик.
Вышел от начальства на улицу. Вау, "Bentley" золотисто-шоколадного цвета, подъезжает к Госбанку, и из него выходит, в сопровождении шоколадного телохранителя, Парамонов. Холёный как рояль.
- Ба, какие, люди! Борн, вы мне позарез нужны-то!
- Салют, герр олигарх. Зачем?
- У вас не найдётся 25-30 тыщ? Участок я приобрёл, а там нефть обнаружилась-то!
- ...и я в олигархи хочу! Деньги дам. А где машину нашли, Савва Мироныч?
- Сие тайна, майор, - в глухую зашифровался купец. Так и не сказал, где нашёл "Mulsanne".
От него узнал интереснейшие новости. На севере от Каменской, возле Странных гор, нашли почитай всю таблицу Менделеева. И самородковое золото. Начиналась золотая лихорадка, бригады рванули мыть золото, рабочих в Ростове стало не хватать. И стали печатать новые рубли на бумаге из города Фабриано. Я и не знал, что у них такая роскошная бумага, хоть евро печатай.
Вечером, съездил, к лялькам мадам Дран. Обновиться.
Утром выехал из Ростова; курс - на таможню. Вялый, сонный, зевающий, получил с лёту две проблемы. Пришёл Воробьянинов и стал обвинять сразу во всех смертных грехах.
- И ещё ваша Зося. Она, она неуправляемая, - заявил в конце. Я достал пачку доносов, помахал перед носом Кисы.
- Ты писал, аноним, мля? Зося, иди сюда, не хрен подслушивать, - зашла Зося. - И?
- Он ко мне целый день вчера приставал, господин майор, - заявила принцеждущая.
- Так, Воробьянинов, пиши заявление на увольнение. По состоянию здоровья.
- Но, я здоров! - зарокотал Воробьянинов, а его пенсне воинственно блеснули.
- А я его тебе сейчас уменьшу, старый козёл! - и достал Глок. Больше я Кису в здании таможни не видел.
- А вот, что Фима подбросил, - добивала меня Зося - прилежный секретарь.
- Прокламация! Левацкая! Фиму, ко мне!
Притопал Фима. Я его, пересиля себя (Спокойно "Ипполит", спокойно), попытался вразумить. Получил зеро. Через день вызвал нашего главного полицая станицы - вахмистра Приходько. Тот с Фимой минут пять поговорил, и всё. Фима забыл о своих глупостях.
Через неделю поставил Приходько бутыль шустовского коньяка.
- Что ты ему сказал, Кузьма Кузьмич?
- Дословно? Сказал, что сидит у меня зэк-рецидивист Лёлик, по кличке Болек, и бабу себе требует. Я и предложил Фиме у Лёлика погостить... Жидкий, пошёл ноне Марат-Робеспьер.
- Даже так? Очко не железное, и без нужной резьбы.
Фима стал кандидатскую диссертацию писать, как ему и советовал. А сердиться на него долго я не мог. Как переводчик Фима был на своём месте - заслуженном.
После Кисы к нам приехал новый мой зам - Окунев Борис Захарович. Чудесного зама получил.
Курды, от князя Рустама, подарками заваливали, пришлось выделять комнату. Таможню перевёл на хозрасчёт благодаря этим презентам. Достроили караван-сарай, казарму погранцам. Яхт-клуб, ночной клуб отстраивались.
- Клуб назову - "69". Зося не хихикай, ты совладелица, ищи ди-джея.
Эльза субботник провела с озеленением территории.
А потом и князь Рустам приехал. 100% копия меня. Только у него залысины небольшие были и тёмные усы с загнутыми кончиками. Похож на джигита с повадками толи английского лорда, толи русского аристократа. И опять с подарками, и живыми тоже, и варьете аля натюрель в отдельном для меня, шатре. И общались мы по-русски, но мало; князь спешил в Ростов.
Страна, в которой оказался Михалыч, строила капитализм. Доморощенный, но со многими веяниями из жизни шведского социализма 60-70-х годов XX века. Идею подбросили чехословаки, и казаки её поддержали. Газеты писали о возможностях социалистической модели развития - казаки поддакивали и расширяли сеть кооперативов. И в Донском краю завелась партия 'зелёных'; феминизм наоборот, ибо женсоветы требовали соблюдать чистоту - на улице, во дворах и в собственных головах. Священники сомневались, и не знали, как это оценивать. И дождались создания религиозной организации, члены которой верили в существование Богини планеты. Научная и околонаучная братия всполошилась известиями о том, что некоторые физические законы действуют несколько по-другому. А вначале была статья Феди Донского в журнале 'Техника - молодёжи' о том, что дизтопливо его 'паровоза' не заканчивается. Как залили в Ростове - Товарном в 1972-м году, так и продолжают ездить. Это подтвердили и операторы АЗС 'Роснефти'. А техники 'М-фона' гадали, почему любой девайс, даже полу готовый, начинает работать, и работает без потерь электроэнергии. Это также подтвердили инженеры Ростовской электростанции; потерь не было, брался минимум угля - получали максимум напряжения тока.
И какой-то балбес, с погонами майора таможенной службы забывал спросить, что нового у него дома случилось, пока он был весь в делах. А дома было: холодильник Эльзы вёл с ней диалог, что купить и положить на полки; швейная машинка подсказывала Зоси ширину стежка и цвет ниток. Борисов забыл, что нужно заправлять советский джип, косить траву и мести двор. Майор Борн в это время создавал образцово-показательное предприятие, а потом устраивал узко-келейные горизонтальные вечеринки с французским уклоном. И газет не читал.
- Ой, ей-ей, сей абзац не я писал, клянусь Богиней планеты!..
И сегодня, после работы поехали купаться, жирок сгонял так, Борисов. Вылезли из Микры, Борисов, сердитый, стал делиться новостями:
- Станица в половину населения прибавила, строятся, отдыхающих понаехало. Эй, ты, воробьянинов, что бумажку бросил. Понаехали и мусорят!
- А откуда, вы меня знаете? - спросил молодой, но бесцеремонный, по лицу, субъект. Мы опешили. - А, вы бывший патрон моего дядюшки, - рассмотрел субъект фиолетовую выпушку на моих брюках.
- Ах, ты...! - возмущённый Борисов лапнул кобуру - субъект исчез, настроение у Борисова тоже. Лежит вон сопит.
Борисов посмотрел на меня.
- Ты, херр майор, что улыбу давишь, сам с собой. Олигарх, хренов, мля!
- Да, вспоминаю, как я провёл этим летом. А ты, что такой лютый? С Эльзой поцапались?
- ...она предложила мне венчаться, - после паузы доложил мне Борисов.
- Хо! А ты?
- Я же нищий, Борн! - бухнул прямодушный Николаич и его лицо стало таким несчастным.
- Ты что несёшь! - загорающие поблизости люди заинтересованно уставились на меня, вопящего. - Вот так голос. Она ж домохозяйка! А ты крутой егерь! Лесхоз уже неделю даёт прибыль, а дичь руками ловишь, не знаем уже, куда и девать!
- Не ори. Разорался. Миллионерша она! Наняла шустрого поверенного и патентами торгует. По сотни тыщь уже запрашивает. Помнишь тот жуткий субботник, мля? Целое воскресенье вбухали. Это, мальчики, лишнее, нам не нужное, - Борисов передразнил Эльзу.
- Ну, помню.
- Ну, помню. Нумизматам-коллекционерам всё загнала. А готовит-убирает у нас теперь прислуга...
- И когда свадьба, альфонс?
- Злючка ...в погонах! - Борисов сердито посмотрел на меня, развесёлого. - Три недели дала сроку.
И сердитость у него ушла. Я уж подумал это моя заслуга. Счас. Борисов показывал с удивлением, пальцем, на подъехавшую Микру, точную копию нашей машины.
- Это кто? - прибежала накупавшаяся Зося. Из Микры вышли Лиэль, Никита и Макс. - Привет, Лиэль. Ты татушку сделала?
- Я не Лиэль. Я - Стелла.
Подходящая к нам девушка, была точной копией Лиэль, но с татуировкой на бицепсе правой руки. Ехала Стелла Степанкова, менеджер "Газпрома", из Москвы в Ярославль, а попала из 2010-го в Ростов-на-Дону 1912-го, чтобы сразу нос к носу столкнутся с Лиэль, возле офиса "М-фона".
- А ...Лиэль приехала?
- Дома сидит, тут, - корявость от Макса.
- Мальчики, я скупаюсь? - Стелла стала снимать с себя сарафан.
- А я поеду домой, - Зося стала натягивать свой сарафан.
Глаза у Борисова забегали от одного девичьего тела к другому. Что бы остановится на Стелле. Да-а, на купальник у неё пошло сантиметров тридцать ткани. Это если квадратами считать. Плюс верёвочки. Я и не такое в шатре от князя Рустама две ночи подряд лицезрел, зато остальные. Плюс отдыхающие. Сплошь - Вау! - со всех сторон.
Стелла под это "Вау" зашла по попу в море, нырнула, вынырнула метров через сорок, и как катер рванула к буйкам. Буйки матросы с "Летуна" поставили. Зося уехала.
- А вы, что не купаетесь? - спросил, а Борисов поднялся с песка.
- Да мы сюда по делу. За вами, - произнёс Никита, в военной униформе
- Ой! Борн, у него погоны подполковника! - а я рассматривал важного, в костюме-троечке и с тросточкой, Макса. - Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн!
- Никита теперь командир отдельного батальона донского спецназа. Звание подполковника сегодня присвоили.
- А Макс, зам управляющего департамента новых технологий, - по очереди похвастались молодые люди.
- И что тут делают крутые боссы? Ничё, что я на песочке лежу?
- Борн, Макс позавчера спутник хакнул. Его генерал Муравьёв разглядел. В подзорную трубу. И озаботил начальника Макса. Их там четыре на орбите висит.
А Макс тростью что-то нарисовал на песке. Мы на его кроки бросили взор.
- Что этот карась над верёвочкой делает, фря?
- Это не верёвочка, это - экватор. А карась - материк, где мы находимся. И ещё три таких же "карася", тут, тут и тут. Эти материки - полные двойники.
'Вот как!' Звякнул звоночек. ' Четыре похожих до мелочей материка!'
- Мы, - продолжил Макс, - находимся на западе головы, вот тут, тут Странные горы, тут реки. Ростов тут, Прага тут, пять городков ещё. А здесь в трёхстах милях от головы остров "Крючок", - лица у обоих 'новоростовских чиновников' стали тусклыми. - С востока идёт орда, типа, Батыевой. Тысяч триста, и с пушками.
Небо для меня стало с овчинку, а нижняя часть торса стала ждать серп для фруктов.
- Как серпом по яйцам! На самом интересном месте... Уплыть бы куда-нибудь, мля. Ой! Откуда он взялся? - Борисов ткнул пальцем в сторону моря. И я, за головкой Стеллы, заметил военный катер. Американский. - Упс. Приплыло!
Все переглянулись. Чего-чего, а страха от катера не почувствовал. А Стелла развернулась и поплыла к катеру.
- Куда её понесло, мля! - озаботился любитель верёвочек и треугольников.
- Она их своими сиськами разоружит, на хрен, - буркнул Макс. Спокойный как танк.
- Стелла, по-английски лучше меня щебечет, - старательно выговорил Макаров, - хотя я больше семи лет с ними общался.
- Гля, как молодёжь, нас обставила, Борн! И четыре похожих материка?! Борн, я фигею!
Курортники, увидев посудину с пулемётами, собрались паниковать. Макс и Никита переглянулись. И на американский катер ноль эмоций.
- Господа курортники! Не волнуйтесь, всё под контролем, - прокричал Никита, и спокойно уселся на песок.
Макс, подстелив местную газету "Курортный курьер"- Ку-Ку для нас - также присел. И сидя позвонил капитану Вилькицкому. На всякий случай.
- Ждём-с. Сейчас только Шатрову позвоню, - сообщил, потом стал снимать видеоряд на мобильник.