Лейтенант внутренних войск Вениамин Чесноков, комсомолец, мастер спорта по боксу выполнял своё первое самостоятельное поручение. Он должен был вместе с "дедушками" - сержантом Рублёвым, ефрейтором Пивоваровым, рядовыми Фокиным, Сушковым и "духом" Холодовым - доставить партию зэка из Ростовской тюрьмы N 2 на станцию Ясная. Там должна была состояться передача конвоируемых для их перевозки на автозаке в зону N 24 в хутор Сухой. Зэков было тринадцать человек, и вели они себя всю дорогу очень тихо. А вот "деды" наглели. В Батайске "раздавили" бутылку самогонки, стали орать свои "дембельские" песни. Пивоваров, уже ночью, загонял бедного Холодова так, что тот к утру на ходу засыпал. Чесноков, хотя и был старше "дедов" всего на два года, повёл себя по отношению к ним очень жёстко. Каждый получил тумаков таких, что мама не горюй. Получил и сержант Рублёв, звероватый крепыш, которого с начала его службы, боялись трогать даже кэмээсы по боксу, служившие в роте.
- Я этого, Веню, урою как назад поедем! - кипятился Рублёв, куря с Пивоваровым в тамбуре. И тот советовал не связываться с летёхой:
- Леха, не вздумай, он же нас застукал. А если он с Ясной позвонит в часть и заложит особисту.
- Обидно - даа! - Рублёв, понимал дружка, но ему было обидно. - Меня ж никто не трогал, помнишь начкара Мазниченко? Я ж, Мазню, обламывал, да ещё как! А этот?!..
- Да, красиво он нас сделал, я даже не ожидал от него, - подвёл черту кореш.
После сержанта позвали к лейтенанту, а ефрейтор пошёл прессовать "духа". Профилактически.
- Садись, сержант. Ты, как я понял, хочешь домой через дисбат поехать? - спросил Рублёва лейтенант, когда тот зашёл в узкое, как пенал, купе начкара. - Я могу это тебе организовать. По знакомству, через особый отдел. Сержант, хрил древесный... - Веня перешёл на такой командно-народный, что Рублёв даже дышать забыл...
'Да, красиво он меня сделал!' - сокрушился сержант в коридоре, куда его начкар выставил, а потом так рьяно взялся за службу, что "деды" летали, как "молодые".
Веня в это время стал готовить документы на передачу зэков, личные дела для "кума" зоны отложил в сторонку, а сам стал заполнять форму N 6. Он обдумывал: писать или нет о пьянке старослужащих и неуставных отношениях к рядовому Холодову, который был одногодком Вени, а его прессовали все, кому не лень, даже с его призыва.
'Нет, не буду, я же ещё крайним и окажусь. А ещё припишут, чего не было, и особист, капитан Чебанько, тогда возьмётся за меня всерьёз'.
Три дня назад, в ходе приватного разговора, особист "попросил", как говорили солдаты "стучать" на сослуживцев.
- Сам ты дятел, Чебанько! - вслух сказал Веня и тут же испугался своих слов. Испуг усилила темнота, ударившая по глазам. - Что за?
Поезд начал резко тормозить. Веню, вдавило в стенку, в купе потемнело, а за стеклом лейтенант увидал туман. Поезд ещё не остановился, а Веня был уже в общем коридоре спецвагона.
- Что вы как бараны в окна вылупились, смотреть за зэка! Рублёв, ко мне! - рявкнул. Сержант бегом бросился к начкару. - Осмотрись и доложишь, тебе три минуты, время пошло!
Рублёв бросился выполнять приказ. Веня из кобуры вытащил пистолет и дослал патрон в патронник, поставил на предохранитель, сунул обратно. 'Бережёного, бог бережёт'. Видевший всё это Холодов, побледнел.
- Не очкуй, Гена. Прорвёмся! - ругнулся Чесноков. Холодова это не вдохновило.
Веня обошёл его, прошагал в тамбур, открыл дверь вагона. Поезд стоял в странном тумане, у земли 'кисель', а сверху солнце пытается проникнуть. Прибежал Рублёв, с докладом:
- Тащ лейтенант, разрешите доложить? - лейтенант разрешительно кивнул. - Тащ лейтенант, нашим по глазам проехалась чернота, зэка дрыхли, но уже просыпаются; у двоих идёт из носа кровь. И они просят "хозяйского" чая!
- Будет им кофей в постель. Позже.
Топот, из сумрака выскочил человек. Помощник машиниста. Лейтенант и сержант даже не успели напугаться, а на них хлынул поток информации. В общем Вене пришлось спрашивать и переспрашивать, тараторящего как пулемёт, Федю Донскова о текущем вопросе:
- Куды бечь, тащ лейтенант? ...связи со станцией Ясная нету, с Торговой тоже нету. И у нас полчаса до следующего за нами скорого "Адлер - Пермь"... ...до Ясной рукой подать, где-то с километр осталось, - Федя шмыгнул носом.
- Скажи машинисту, пусть трогает, медленно, - приказал Веня. - О, и туман расходится!
Федя убежал, поезд тронулся. А потом туман резко, как рукой сдёрнуло, исчез.
- Мамочки, мы где? - вытаращил глаза Рублёв. - Там холмы, какие то, там речки этой не было (это он морской залив за речку принял), машины какие-то странные и дома другие, древние. Солнце высоко!
Зеленоватый Рублёв замолчал до самой остановки поезда. И лейтенант, бездумно, рассматривал окрестности. Затем состав медленно, оставив справа водокачку, подъехал к вокзалу, яркому как пасхальное яичко, на котором была вывеска - "Станцiя Ясная". Спецвагон оказался между зданием вокзала и "Транспортной". Стоявшие в тамбуре лейтенант и сержант, изумлённо разглядывали всё, что находилось вокруг. Брусчатку перрона, чисто выметенную, привокзальную площадь и казачьи курени за ней.
Лейтенант, держась правой рукой за расстёгнутую кобуру, спустился на перрон. Через площадь проехала похожая на буханку хлеба машина с надписью на дверце - "Почта ЕК"; вторая - похожая на американский джип - приостановилась, а потом поехала догонять первую. Прибежали испуганные машинисты, и Веня пропустил их в спецвагон. А потом из вокзала вышел служащий в дореволюционной форме. Стоял и таращился на поезд. И на площадь выскочили два конных, глянули на поезд и ускакали.
- Это же казаки! Белые! - пискнул машинист.
Царский служащий, пятясь как рак, скрылся; Веня забрался назад в тамбур, закрыл дверь. Потом они заполошно советовались:
- Что делать? И кто виноват, что они так круто влипли в ситуэйшн.
- Командир, давай дёргать отсюда!
- Куда дёргать? И кто нам поможет?! - проныл лейтенант.
После этого зэки стали требовать чай, солдаты - завтрак. Не пришедший ни к какому решению, Веня, стал "официантом", два с половиной часа пролетели незаметно и в хлопотах. Потом зэкам стало жарко, и они стали роптать, солдаты стали звереть, казаки появились и стали накапливаться на площади.
Чесноков, плюнул, достал ПП из оружейного сейфа, вышел на перрон и выкрикнул несуразную фразу:
- Позовите советское руководство!..
Из ПП выпустил очередь в воздух. Казаков с площади как рукой сдуло.
'Казаки, понимаешь, зэки эти. А нервы, как и челюсть, надо беречь смолоду!'
Когда лейтенант вернулся в вагон, там всё было чинно и благородно. Веня успокоился и стал ждать. Помощи или чуда.