Прибыв в здание окружного управления, атаман Шатров развернул ярую деятельность. Собрал всех, кто ему попался на глаза - военных чиновников, казаков, казачат - направил на поиски всего, что выбивалось из казачьего уклада. Искать нужно было дома, людей, всё непонятное в станице и за станицей. Найти и доложить атаману.

- Запомните, на рожон не лезть!

Выпроводил недоумевающих подчинённых, Шатров прошёл в свой кабинет, решая, что делать: собирать данные или сразу озаботить вышестоящее начальство. Зазвонил свежеустановленный телефон.

- Господин атаман, вас спрашивает почтмейстер, - сообщила телефонная барышня.

- Соедините?! - рассеяно снизошёл атаман.

Взволнованный голос Ивана Николаевича Артемова, доложил об увиденных чудесах. Второй почте, машинах, парке, магазине и большом двухэтажном здание. И о чужаках, двоих, напугавших чуть не до смерти почтенного служащего.

- Разберёмся! - Это слово стало для атамана сегодня главным.

За два часа расторопные подчинённые нашли много чего интересного. Это интересное и осмотрел атаман. Недалеко от парка находился нарядный флигель, обшитый особливыми досками, салатного цвета. Пустой. В Срединном проулке нашёлся ещё один дом с двумя выходами. В одной половине никого не было, а во второй нашёлся бухой мужик в спецовке железнодорожника. Мужик, как заведённый твердил, что он механик Пролетарского депо, и совал странный документ. Паспорт гражданина СССР на имя Пискунова Ивана Филипповича, 1926-го года рождения. А выпивал он 7 ноября 1968-го года, в честь праздника Великого Октября.

- Надо меньше пить, механик, - предостерёг атаман, возвращая паспорт. - Ты бы тут хоть убрался что ли! - Шатров брезгливо обвёл целый склад пустых бутылок, стоявших по всем комнатам.

- Ладно, тащ подполковник. А где тут у вас бутылки пустые принимают?

'Этот из 1968-го. Чёрт! Зажатый, одет по работному. А те?' - подумал за почтовых.

После этого его потянули осмотреть ещё один объект, рядом с угловым домом казака Браслетова. На двух бетонных столбиках висел гудящий серый ящик, к которому шли провода. Внизу ящика атаман прочитал подпись красной краской по трафарету: "Проверен 1.07.2014 год". Чудной цыбик был ещё одной загадкой дня. Около короба Шатрова нашёл есаул Евсиков, военный руководитель Сальского округа, с известием о том, что станица лишилась кладбища.

- Будто? - Шатров перекрестился. - Мда, давайте, Иван Иванович, посмотрим на станицу с верхов. Что у нас изменилось ишшо. Эй, хозяин, на конь и найди мне наших землемеров. Скажешь, пущай едут к собору. Поехали, господа...

Посмотрели, с разрешения, с колокольни собора святого Александра Невского. А окрестности и в правду разительно изменились. Землемеры и помощники яростно заспорили о непонятных трансформациях и их причинах. Причины не находились, зато следствий было тьма. Станица стала более зелёной, появилось озеро на севере, в полуверсте от станицы. Ж/д ветка на Куберле испарилась и бугор на северо-востоке исчез. На юго-востоке появились лесистые холмы, на востоке - низкие горы. С этих гор привезли пиленные строительные блоки и кажется тротуарную плитку. Этого добра было много. А на станции стоял необычный состав. Плюс канал.

Вот об этих объектах спор и был. Отдельно всплыл вопрос, кто прокапал канал и откуда течёт по нему вода.

Старшие в спор не лезли, просто тихо-смирно глядели в бинокли. Везде куда они добивали, вместо выжженной ещё в июле степи, просматривались чуть ли не заливные цветущие луговины и узкие лесопосадки, обрамляющие вспаханные поля. В бинокль атаман разглядел, возвращающуюся в станицу повозку, запряжённую парой волов. И как стадо коров северных улиц потянулись, по пузо в частой траве, к озеру. Сзади стада бегал пастушок и махал бестолково руками, изредка оглядываясь на станицу. Лицо у нахалёнка было удивлённое и глупое.

- Дурашка, теперя коровам травы от пуза и вода рядом, - проговорил атаман, - и мамка тебе спасибо скаже за рыбку и раков.

Евсиков поддакнул и стал приглядываться к линиям электропередач, а Шатров - на дороги из асфальтобетона. После этого атаман задумался об окрестных хуторах и зимовниках коневладельцев, ибо какие-то постройки виднелись рясно на востоке и юго-востоке от станицы. Затем препирания у подчинённых закончилось компромиссом: они пришли к мысли, что Ясная стала более компактная по территории, а вопросы, как и кто это сделал, заплутали в высоких элементах мира, философствовании о форме и материи. Досталось и Платону, и Аристократу и даже Ньютону с Бойлем.

Дольше всего все смотрели на юг, на морской залив с пляжем. Подначальные опять заядло заспорили, кто их туда поместил, а есаул мечтательно проговорил:

- Роман Михалыч, а недурственный нам парк достался, да и пляжик дюже хорош. Погуляем!

- Погуляем, - нехотя отозвался войсковой старшина. "Да, ты, тот ещё прожигатель жизни", - недобро подумал о Евсикове атаман. За месяц, что прошёл с назначения Евсикова на пост военного руководителя округа, Шатров так с ним и не сработался. Был Евсиков ярым индивидуалистом, и лез, куда его не просили. "Карьерист, фля. Прям зло берёт".

- Господа, хватит спорить. Время, бог даст, всё расставит по местам. Едемте, господин есаул, в правление, - просьба ко второму лицу округа вышла чёрствая по тону.

Евсиков, всю дорогу помалкивал, сообразил товарищ, что атаман им недоволен и что-то записывал в блокнот. В целом делал всё правильно: я, типа, занят, меня не трогайте.

В правление было суматошное движение, и самое интересное, о домовладении, что нашёл атаман, никто ничего не доложил.

"Чому так? Нехай, сам поеду". Надавал ЦУ, поправил амуницию, перекрестился и сел в пролётку. "Надобно полюбовно сладить". Интуиция долбила, что с соседями атаман должон справиться. А своей чуйке Шатров доверял.

'Разберёмся - поладим, чай не война'.