Отобедали. Вернулись в прихожую и сходу попали на показ летней моды 2014 года. Девушки устроили дефиле одеяний, которые везла в Сочи "астраханская дива", любовница Ардальона, Анжела. Четыре чемодана были вскрыты, женские вещи валялись по всему дому. Их было много и ляльки продемонстрировав самое сногсшибательное, стали делить это богатство. Борисову достался чемодан Ардальона. Костюмы, обувь ему подошли по размеру, как говорится тютелька в тютельку.
- Будешь, Борисов, вождём в европейском прикиде.
Мне достался ноутбук "Toshiba" Ардальона, мобильник и две "флешечки" по 4 терабайт каждая. Решил их оставить на вечер.
Эльзе ничего не досталось, а что есть во флигеле, я не знал. Выход нашла Зося, даже оторопел, когда из спальни Лолиты она принесла швейную машинку "Husqvarna" 1996 года выпуска и пачку журналов "Burda" с выкройками, потом куски ткани. Начиналось великое проектирование "тряпок" для Эльзы. Нам там место не нашлось, я и Борисов, занялись простой мужской работой. На улице проверили технику: бензин в машинах, масло, шины, свечи, свинтили номера; потом залили воду в пластиковую бочку на летнем душе.
- Смотри, Николаич, огород у меня уменьшился, газовая "воздушка" пропала.
- Надо в огороде, что-то посадить, лето ведь, - советовал Борисов.
Покормили кур. Открыл гараж.
- Борн, зачем тебе американская каска?
А я с удивление рассматривал мотоцикл "Урал" с коляской, в камуфляжной расцветке. На брезенте коляски и правда лежала каска. Там же стояли два велосипеда - детский и дамский. Промолчал.
Пошли смотреть, что было в летней кухне, недействующей, но с настольной газовой плиткой, действующей. Газовый баллон был почти полный. Потом залезли в погреб, вылезли оттуда слегка "уставшие" от домашнего вина и с банками домашней закрутки в руках. Дошли до двери и увидели толпу казаков перед воротами. Казаки класса "любопытные", вид "местные", выспавшиеся...
Оставив банки на кухне, прошли в зал. Телевизор гудел какой-то музыкальный клип, Зося с Лиэль на полу кроили, Эльза смотрела в окно. Обрадовала: - Борн, эти казаки тебе сейчас забор сломают.
Посмотрел, действительно, парочка казаков уже оседлали забор. Ещё с два десятка стояли на дорожке, беседуя про наши души.
- Их надо как-то отогнать.
- Фу, Борисов, где ты опять выпил, в гараже? И ты, Борн! - принюхалась Эльза. Борисов не отвечая, что-то обдумывал. С пола донёсся голосок Лиэль:
- Надо что-то написать, что бы они ни лезли.
- Карантин. Вход запрещён! - придумала Эльза.
- Ага, а потом появится местная бригада психиатров с дюжими санитарами, хвать всех! - выдала Зося. Все обеспокоенно посмотрели на меня.
- Так, Лиэль, пиши, переодевайся, и пойдём вешать предупреждение, - спокойно откликнулся.
- Почему я?
- Счас, за неподчинение, Борн тебя на губу отправит!
Поднялся шум. Я в это время, сходив в спальню Лолиты, нашёл там альбомный лист, фломастер и две кнопки - шпажки. Принёс.
- Пиши - карантин. Я пойду, речь для казаков придумаю.
- Борн, зачем ты мою дочь, туда, отправляешь! - взвилась Эльза-маман.
- А кто идею подал? Та не съедят там твою, Лильку! - Борисов её одёрнул.
Я вышел. Закурил на крыльце и, посматривая на казаков, обдумывал свою "речь". Казаки с забора слезли, но гул их голосов стал сильней. Дождался шагов в коридоре за прикрытыми дверьми и, не оглядываясь назад на Лиэль, пошёл к калитке. Мне было весьма не по себе. Перед калиткой до меня и казаков донеслось -та-та - со стороны вокзала. Казаки, отхлынув до дороги, смотрели, то на окна дома, то на меня, то в сторону вокзала, тихо волновались. В общем, вышел я за калитку, сделал три шага влево и сказал:
- Здравствуйте, станичники!
Станичники, открыв рты от изумления, смотрели за мою спину. Удивлённый, обернулся. Лиэль, простоволосая, в прозрачной блузке, голубых джинсах и туфлях на шпильках, оттопырив попку, старательно, кнопила альбомный листок к забору. Прикрепила и сбежала. Я тоже ушёл. По-английски.
Со смешанными чувствами прошёл в зал. А там было такое веселье. Борисов, вообще лежал на полу. Ляльки, покатываясь со смеху, смотрели что-то на экране мобильника.
- Смотри, запечатлели исторический момент! Парочка цепляет что-то к забору. Она задом! Ха-ха! И Эльза нас от веселья отвлекла:
- Мальчики, а к нам пожаловал местный начальник. Фу, солдафон, важный, тупой, но с замашками.!
В окне мы и, правда увидели статного здоровяка в офицерской казачьей форме, с шашкой на боку, вылезшего из впервые увиденного здешнего гужевого средства передвижения. Казаки, встав по стойке смирно, преданно "ели" глазами начальство.
- Эльза, а его тут уважают, глянь на казаков.
- Это здешний атаман? - спросила Лиэль и добавила: - Мама, да он вроде адекватный.
- Ну, не тупой, так тугодум, - только и уступила Эльза.
- Точно тугодум, но старательный, - голосом Задорнова изрекла Зося.
Условно атаман, дойдя в это время до калитки, прочитал надпись на листе, задумался, посмотрел на окна дома, отошёл к казакам и стал их расспрашивать. Казаки делились впечатлениями, так сказать культурного плана. Прибыли ещё офицеры, молодые казаки стали расходиться; а потом, видно найдя тутошнего шефа, прискакал гонец. Доложился, босс в погонах надолго задумался, посматривая время от времени на наши окна.
- Он нас видит? - шёпотом спросила Эльза.
- Что-то ему от нас надо. На вокзале стреляли, и он маракует, не связаны ли мы с теми солдатами.
- Это ты, Борн, лялек солдатами сделал. Наряды вне очереди, окопы, пониаишь. Какая стрельба? - Борисов удивлённо уставился на меня. Пришлось объясняться с пальбой. Эльза хмыкнула:
- Ты, Борисов, и пушечный выстрел не услышал бы, у Борна вон - стеклопакеты. И вокзал далеко. А ты это куда смотришь? И все посмотрели на Борисова, который смотрел в телевизор. Там у шеста изгибалась полуголая танцовщица, а по сцене бегал, "рэпя", перекачанный, э, афроамериканец. - На душку - мулата смотришь?
Все опять разулыбались. Зося от окна: - Ой, он сюда идёт!
- Эльза, шмотьё уберите, мы пойдём, пообщаемся с местным шерифом. Борн, пошли, - предложил Николаич, и я пошёл, поставив просмотр на паузу.
Атаман ждал нас на пороге калитки. За забором осталось несколько офицеров и казаков постарше. Мы остановились в метрах в двух от него. Официоз начинался.
- Атаман Сальского округа войсковой старшина Шатров, Роман Михайлович. Представьтесь, господа! Попрошу ваши документы.
'Оба-на! Тёзка! И голос "настоящего полковника!' Я с интересом его разглядывал. Комплекция Борисова, темноволосый, румяный, с усами "карандаш", синие глаза строго смотрели в упор. На меня, Борисова и мою кобуру с пистолетом.
- Борн Роман Михайлович, домовладелец.
- Борисов Иван Николаевич, честь имею, - пафосно доложился Николаич, потом крякнул и подал паспорт...
- ...действительно до 14 декабря 2012 года, - озвучил Шатров запись из моего разрешения на служебное оружие. - Господа, а из какого вы ...года?
- Из указанного в разрешении. Из 2012 года мы-с, - церемонно отозвался Борисов.
- А у нас - 1912 год. Непорядок, господа. Не находите?..
- Прошу, - сделал приглашающий жест. Стоять у калитки дальше было неумнó.
Пошли смотреть с атаманом домовладение. Шатров, оставив свиту, прошёлся по двору, с интересом осмотрел машины, потрогал пластик окна. Пригласили его в дом. В сапогах. В прихожей, атаман, сняв фуражку, перекрестился, потом с интересом огляделся и двинулся к двери зала. В прихожей ляльки прибрались и решили отсидеться в зале. Счас. Борисов открыл двери, Шатров вошёл, мы протиснулись за ним.
'Ляльки, ляльки, боже, боже, я вас на галеры отправлю!' Дамы платья и обувь убрали, а трусики, бюстгальтеры и ночнушки оставили на мягкой мебели, телевизор не выключили.
Борисов, изо всех сил сдерживая смех, представил наших непутёвых. Лиэль даже, хе-хе, реверанс сделала. Атаман сдержанно их поприветствовал. Потом посмотрел на телевизор. Ляльки порозовели. Атаман перевёл глаза на горы нижнего белья. Ляльки стали красными. Из-за спины атамана Борисов показал кулак Эльзе. Та захлопала глазами. Атаман, молча, поклонился дамам и двинул на выход. Уходя, я услышал от оставшегося Борисова:
- Девки, Борн, вас уроет!
'Ну, всё, сейчас атаман скажет, будь здоров, домовладелец у меня дела и уедет на своём тарантасе'. Счас. Шатров, дождавшись улыбающегося Николаича, уходить, не спешил, тянул резину, но потом видимо решился и огласил свои неясности:
- Как я понял, господа, в будущем нет Российской империи? А что ...стало?
- Ну, был Советский Союз, - Николаич улыбаться перестал. - А в чём собственно дело?
- Советский Союз? Эка! - у атамана округлились глаза. - Видите ли, господа, на станции какой-то ...чин требует кого-то из советского руководства. Я подозреваю, что с ним солдаты со скорострельным оружием. Боюсь, беды наделают в станице.
Глаза у атамана подобрели. И смотрел он на нас довольно дружелюбно. Только я собрался отвести Борисова переговорить...
- Атаман, мы вам поможем. Борн съездит и решит проблему, - мгновенный ответ Николаича.
'Ё!.. Борисов - молодец, садись, Борисов - "пять! Благоразумный видит беду, и укрывается: а неопытные идут вперёд и наказываются' Р-ры!..
- Иди, открывай ворота, советчик! - прошипел. - Это ж надо, без меня меня женил!
- Окей, я был уверен, что вы согласитесь, - Шатров уже излучал благодушие, с немалой толикой лукавства. А я ляпнул:
- А у вас тоже уже, того - глобализация?
Атаман отмахнулся, а выехав за ворота, попросил притормозить, дал несколько ЦУ, а я, проклиная в душе Николаича, огляделся и очень удивился, встретившись глазами с человеком в гражданской одежде.
'Хо-хо!.. А вот этот мэн будет главной домашней заготовкой!' - про себя запланировал и попросил: - Роман Михайлович, можно вот этот, вахмистр с нами поедет?
Атаман удивился просьбе, но согласился взять на 'переговоры' и этот персонаж. Знаковый для нашего района. Но...
Уже там, поставив джип у здания вокзала, услышал от атамана кое-какие сведения о текущем моменте части Области Войска Донского. Поудивлялся. Поудивлялся чему-то и Шатров. Посигналил, и, перекрестившись, я вылез из машины, ремень с кобурой положил на сидение. И медленно пошёл к составу.
'Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать', - вспомнилось.