Пара крохотных звёздочек медленно скользила сквозь пустоту. Невнимательный взгляд, скорее всего, принял бы их за долгопериодические кометы, что сближаясь с материнской звездой раз в тысячелетие, распушив свои хвосты, сияли в ночном небе внутренних планет. Однако размер искр был слишком незначительным, и они находились чересчур далеко от красного карлика для формирования газопылевого ореола.

   Сегодня космическим странникам не повезло - сквозь миллиарды километров вакуума на них был направлен хищный взгляд механического создания, которое легко могло отличить кусок льда или камня от творения рук инженеров. Его точнейшие датчики различили в свете звёздочек спектральные линии термоядерных двигателей и раскалённых радиаторов. Измерение интенсивности излучения и доплеровского смещения, определение расстояния, скорости, расчёт траектории, сформировали модели транспортника и лёгкий монитора. Точка перехвата была определена. Раскалив укрытые от наблюдения гигантским полотнищем радиаторы добела, "Ночная роза" зарядила свои накопители, свернула маскировку и нырнула в подпространство.

   Дабы незаметно подкрасться к жертве, корабль начал дрейфовать вдоль потоков иномировой энергии, ведомый проводником, единственным кто был способен найти путь в течениях обратной стороны космоса.

   Томительные минуты текли одна за другой. Вошедший в боевую синхронизацию экипаж наблюдал за действиями тауоника и постоянными расчётами определял место выхода из подпространства. Ноль эмоций, лишь бесстрастный анализ. Космические пехотинцы же были напряжены. Готовые в любую секунду броситься к челноками или к местам абордажа бойцы понимали, что сейчас от них ничего не зависит. Чувство собственной беспомощности перед используемыми кораблями энергиями сильно давило на психику. Почему нас не переключили в боевой режим, было непонятно. Лишь контрразведчики, понимая, что от них ничего не зависит, ввели себя в неглубокий сон.

   Но вот, расплескав быстро гаснущую гравитационную волну, "Ночная роза" вынырнула в обычный космос. Космический колосс, воплощённый в металле и керамике бог войны, многорукий и многоглазый, принялся разглядывать пространство вокруг себя. Расчёт не подвёл, в тринадцати тысячах километров от крейсера находилась пара внутрисистемных кораблей. Двигаясь под тупым углом к траектории сближения, они отдалялись со скоростью в десяток километров в секунду, подставив борта. Ведущая до этого крейсер через подпространство тауоник сосредоточила свои способности на генерацию нестабильных квантовых флуктуаций в зоне, где находились враги, нарушая работу хрупкой системы квантового передатчика. Жертва не должна была позвать на помощь.

   Космический хищник несколько миллисекунд рассматривал добычу. Транспорт со стандартными контейнерами, в которых могла скрываться, как руда, так и оружие. Он ограничивался с носа противометеоритным щитом, за которым следовала парная центрифуга, и плёночным отражателем на корме, защищающим радиаторы от жара термоядерного выхлопа. Им можно заняться чуть позже. Вторая цель. Лёгкий монитор, напоминающий раскрытый зонт, к ручке которого приделали оружейные модули и панели радиаторов. По всему корпусу виднелись телескопы и радарные решётки, прочёсывающие пустоту в поисках опасности. По нему был нанесён первый удар.

   Залп корпускулярных орудий пришёлся на границу лобового щита, в место, где под бронёй были укрыты лазерные излучатели. Разогнанная до околосветовой скорости атомарная ртуть проникла глубоко в толщу материала, высвобождая энергию в виде тепла и рентгеновских лучей, выжигающих тонкую электронику. Места попаданий пошли уродливыми волдырями с расплавом внутри. Не успевшие даже показаться орудия лишились всякой возможности покинуть свои бронированные убежища.

   Собственные же лазеры крейсера вовсю полосовали противника, выбрасывая в космос фонтаны испарившегося вещества. Потоки когерентного ультрафиолета разрушали чувствительную оптику, нарезали фазированные решётки и выводили из строя ракетные аппараты. Сотни абляционных взрывов вскрывали раскалённые радиаторы, сияющее рабочее тело которых фонтанировало подобно крови из рваной вены. Одновременно с атакой монитора сенсоры "Ночной розы" внимательно ощупывали облепленный контейнерами транспорт. Тот вполне мог оказаться охотником за рейдерами, гружённым взрыволазерами.

   За корпусом монитора что-то мигнуло и уже через секунду десяток лазурных искр унеслись прочь, а затем, казалось, остановились и начали расти. Веер самонаводящихся снарядов вышел на траекторию перехвата. Одновременно с ракетным залпом внутрисистемник активировал свой двигатель Зубрина. Враг попытался подставить бронированный нос, видимо надеясь, подключить к битве сохранившиеся излучатели второго борта.

   Свечение от непрерывного ядерного взрыва факельных двигателей окутало корму монитора. Новый залп ускорителей частиц. Невидимые копья пронзили двигательную установку и выбросили смертоносный рентген в полость реакционной камеры. Поток фотонов, попав в выхлоп вражеского двигателя, заставил и без того раскалённую плазму ещё сильнее расшириться, при этом вызвав преждевременное испарение рабочего тела. Перепад давления заставил сопло разойтись по линиям напряжения, возникших в материале при торможении нейтральных частиц. Сработавшие предохранители перекрыли поступление топлива. Факел был сбит.

   Получивший дополнительный импульс монитор повело. Короткая перезарядка и очередной залп корпускулярных орудий, ударив по касательной, прошёл сквозь поверхность лобового щита и повредил ещё две турели. Огонь лазеров крейсера сместился на амбразуру вражеского осевого ускорителя частиц. Потрескавшийся лобой щит осветился огненными искрами испарившегося углерода.

   Но вот ведомый инерцией и маневровыми двигателями монитор смог поймать "Ночную розу" в сектор обстрела. Две рабочие пушки разразились пучками смертоносного ультрафиолета. Однако расхождение луча сделало своё дело. Лишившаяся большей части орудий батарея не могла обеспечить нужную плотность энергии для бурения брони. Метнувшиеся в ответ лучи окончательно снесли энергетическое оружие дагро. Лишь после этого с электромагнитной катапульты метнулась снаряжённая атомными копьями ракета.

   Продолжая разворот по инерции, монитор подставил второй борт, не успев затормозить маневровыми двигателями. По ним и пришёлся новый удар лазерных пушек. В последней попытке защититься монитор начал закручиваться вокруг продольной оси.

   За время огневого контакта транспорт успел развернуться носом под острым углом к вектору атаки и тоже начал противолазерное вращение. Неплохое решение против режущих лучемётов, но бесполезное против кинетики. Монструозные орудия тяжёлых кинетических турелей выбросили быстро рассеивающиеся облака плазмы, а вместе с ними и сборки десятикилограммовых стрел из графенурана.

   Тридцать секунд полёта стержней-пенетраторов. За это время запущенные монитором ракеты были перехвачены, вспыхнув миниатюрными звёздами. За десяток секунд до столкновения транспорт перевёл свой термоядерный двигателей в форсированный режим, доведя радиаторы до белого каления. Если это было попытка увернуться, то явно провальная. Несмотря на высокий удельный импульс, тяга двигателей синтеза была невелика. Они разгонялись медленно, но долго. Учитывая стоимость добываемого на газовых гигантах топлива, они были идеальны для межпланетных перелётов, уступая лишь фотонным парусникам вблизи гелиоконцентраторов. В бою же двигатель Зубрина благодаря сочетанию высокой скорости истечения и огромной тяги мог быть заменён лишь более примитивными приводами Орион. Однако за возможность нестись сквозь пустоту, восседая на факеле непрерывного атомного взрыва, приходилось платить. Дорогое топливо имело весьма неприятную особенность.

   Вот и сейчас, удар графенурановых стрел, вскрыв топливные баки, обрёк монитор на мгновенную гибель. Покинув поглощающие нейтроны стенки топливных трубок, тетрабромид урана тут же начал активно делиться, высвобождая энергию распада у соседних частиц. Контролируемый высокоточными насосами и магнитным полем этот процесс постоянно происходил на кромке сопла работающего двигателя, обращая рабочее тело - воду в направленный факел ядерного огня. Предоставленный же самому себе он разнёс межпланетный корабль на атомы. Там, где был лёгкий монитор, загорелась нестерпимо яркая звезда ядерного распада, обрамляемая быстро таящим саваном перегретого газа и мелкодисперсной пыли.

   Не оснащённый факельным двигателем транспорт под ударом пенетраторов разлетелся мириадами осколков перемолотого оборудования, освещаемыми остатками радиаторов. За ними более не скрываемая термоядерным пламенем удалялась точка спасательной капсулы. Лазурный светлячок уносился прочь, как только мог, вдавливая незадачливых космолётчиков в ложементы десятикратной перегрузкой.

   Мысли единой с кораблём сущности текли быстро. Убегающий экипаж транспорта всё ещё представлял ценность для дагро. На их обучение было потрачено немало времени и ресурсов. Сегодня они были неопасны, но уже завтра их могли использовать для комплектации боевого звездолёта или очередного транспорта. Упускать их было нельзя. Выстрел потоком релятивистской ртути. Капсула разлетается от внутреннего взрыва. Все цели устранены.

   "Ночная роза" ещё немного задержалась в ожидании нормализации подпространственного двигателя. После чего нырнула в изнанку мироздания, готовая выйти на охоту за следующей, уже примеченной жертвой.

***

   Добыча полезных ископаемых на астероидах встречалась у всех известных ксенорас. Неудивительно, ведь в условиях микрогравитации дифференциация недр почти не происходила, и можно было найти тяжёлые элементы у самой поверхности. Где-то добычей занимались корпорации. Где-то космические шахтёры были лишь на службе государства. В иных местах встречались вольные экипажи добытчиков руды. В Единении Дагро Ра можно было найти комбинацию последних двух вариантов с учётом, что госструктуры были весьма своеобразные.

   Корабль астероидной разведки "Удача" уже вторые сутки вгрызался в неподатливую породу железокаменного булыжника два километра в поперечнике. Давно нуждавшиеся в починке вибрационный зонд всё глубже пробивал тоннель к заветной иридиевой жиле, что согласно гравиметрическим датчикам должна скрываться где-то близ центра астероида. От напряжённой работы приходилось тратить драгоценный гелий-3 в непозволительных количествах. Однако это было далеко не главное. Реактор и буры производили тепло, что приходилось сбрасывать в виде излучения, тем самым выдавая своё местоположение. Непозволительная безответственность в условиях войны.

   Члены команды не раз просили капитана снизить темп работы или вообще уйти в порт. Никому не хотелось стать жертвой рейдеров мёртвого разума. Однако командир был непреклонен и требовал даже ускорить добычу, рассчитывая увезти драгоценный иридий до появления вражеских кораблей. Даже объявленная в системе тревога рейдерской атаки не заставила его остановиться. Лишь когда четыре часа назад в жалких пятнадцати световых секундах рабы машин атаковали конвой газовых транспортов, капитан приказал заглушить механизмы и даже воспользоваться драгоценным хладагентом для сброса тепла. Однако через несколько часов работы продолжились, несмотря на возражения половины экипажа.

   Находящийся на мостике астрогатор ещё раз проверил данные и ИК телескопов. Лишь небольшое свечение от облака обломков, оставшихся от конвоя. Два лёгких монитора, три транспорта. Все поражены ракетным ударом. Пришедшее с запозданием патрульное судно с подпространственным двигателем уже улетело, получив новый сигнал. Похоже, что на рудный корабль действительно решили не обращать внимание.

   Внезапно один из приборов мигнул предупреждающим сигналом. Что-то на мгновение заслонило одну из звезд, за которыми следил фотодетектор. Астрогатор, не раздумывая ни секунды, активировал минидронов перехватчиков. Капитану не понравится, что он решил расходовать ресурс аппаратов, но второму по званию дагро на борту было плевать. Инстинкт самосохранения был сильнее нежелания получить выговор.

   Четыре небольших аппарата отстыковываются от зарывшегося носом в породу корабля. Бледное сияние факелов химических двигателей бросает их вверх. Быстрое развёртывание солнечных батарей, и вот их лидары принялись прочёсывать пространство перед собой в секторе, где должен был быть объект, заслонивший звезду. Проходит секунда, вторая. Фиксация аномалии. Съёмки с нескольких сторон, данные уходят на корабль, где компьютер синтезирует вероятный вид объекта и рассчитывает его скорость. Наконец-то результат. У командовавшего дронами дагро в страхе опустились уши, и задрожал хвост. Он даже не обратил внимания на вышедшего на связь капитана, затребовавшего объяснение запуска дронов.

   Сквозь космический вакуум на скорости около трёхсот километров в секунду неслись два чёрных копья. Снаряды тяжёлых кинетических пушек, предназначенные для сверхдальней стрельбы. Для коррекции разброса они оснащались абляционными поясами, что при облучении лазерами становились подобием двигателей. Пояса давно были сброшены и теперь пенетраторы неотвратимо неслись к своей цели. Они приближались к "Удаче".

   Астрогатор мгновенно осознал всю опасность и отдал команду дронам на перехват. Всё что могли сделать машины это пойти на таран, но, учитывая скорость движения снарядов, этого могло хватить для устранения угрозы. Факелы химического пламени загорелись особенно ярко, направляя послушных автоматов на траектории столкновения.

   Удивительно, но план частично удался, дроны врезались в выстрелы кинетических пушек, озарив пространство вокруг себя сиянием обращённой в плазму материи стрел. Однако снарядам, что были созданы пронзать многослойную броню звездолётов и крепостей, подобные преграды были опасны лишь в больших количествах. Прежде чем информация о результатах перехвата донеслась от глаз до мозга астрогатора, высокоскоростное облако углеродной и урановой плазмы, продолжая полёт по инерции накрыло корабль астероидной разведки, вызвав первую волну импульсного шока. Повреждённые стрелы вошли в породу в десяти и ста метрах от корпуса. Возникший жар сравнимый с ядерным взрывом мгновенно сжёг обшивку. Волна деформации, прошедшая по железокаменному булыжнику, раздавила наполовину погружённый в него остов корабля и выбросила оплавленную конструкцию в пространство. Всё что осталось от экипажа вскоре развеялось в космосе, подобно любому газу стремясь заполнить весь предоставленный объём. Счёт жертв "Ночной розы" продолжал расти.

***

   С момента начала конфликта прошло три дня. Систему, где наш крейсер начал свою охоту, пришлось покинуть. Пяток разбитых караванов, пара неопознанных объектов на астероидах и перерабатывающий комплекс - вот и всё, что мы успели сделать. С последним и возникли проблемы. Мало того, что сам комплекс был оснащён лазерной батареей, так ещё в расщелине астероида, на котором он располагался, оказывается, засел средний монитор. С ним пришлось вступить в ракетную дуэль, пока дроны-истребители расправлялись с базой астероидных шахтёров.

   Хотя с монитором удалось разобраться благодаря преимуществу в системах ПРО и тяжёлой кинетики, главная проблема возникла, когда мы столкнулись с подоспевшим линейным носителем. Как понятно из названия, этот класс кораблей дагро сочетал в себе особенности линкора и космоносца, являясь основой флота чужих. Достигая в длину тысячи двухсот метров, он был оснащён мощной носовой лазерной батареей, четырьмя курсовыми рельсотронами и таким же количество корпускулярных орудий. Шахты с ракетами и упрятанные в корпус электромагнитные бомбомёты, по суммарной плотности залпа оставляли позади наши катапульты. Про вспомогательное вооружение можно было не упоминать. Броня этого корабля более чем соответствовала перевозимому арсеналу.

   На внешних подвесках могли уместить не меньше шести средних мониторов или вдвое больше лёгких. К этому стоило добавить постоянно закреплённое за кораблём авиакрыло истребителей и огромное количество полуавтоматических систем.

   Вхождение в клинч с подобной громадиной могли себе позволить лишь линкоры и группы из трёх, четырёх крейсеров. Наш звездолёт почувствовал это на собственной шкуре. Продлившийся двадцать секунд огневой контакт стоил "Ночной розе" сильного повреждения одного из радиаторов и лазерных излучателей. Дабы уйти пришлось оставить восемнадцать дронов-истребителей, взявших огонь врага на себя.

   Тогда, во время боя, для меня и любого другого космопеха понять, что произошло, было невозможно. Просто частота вибрации корпуса изменилась, до слуха дошёл почти исчезнувший, передавшийся через металл адский гул двигателей и отзвуки зашедшихся в каскадных залпах тяжёлых рельсотронов. Изменения в векторе силы притяжения были значительно смазаны генераторами искусственной гравитации, но даже так ощущались. Крейсер, крутящийся как уж на сковородке, явно израсходовал немало топлива на манёвры.

   Сейчас же хитроумные механизмы восстанавливали корабль. Стальные кальмары и пауки, коробки, сферы и тетраэдры. Выдуманная, казалось бы, больным разумом машинерия, исполняла математически выверенный танец, в котором каждый дрон, чья форма была сформирована конкретной задачей, имел функцию. Космопехам тоже выделили свои роли. Мы доставляли свежепроизведённые на фабрикаторах детали для починки. Выполненные из молибдена и углерода радиаторные панели, пластины брони самого разного состава.

   Шаг, ещё один. Титаническое щупальце, служащее обычно для приёма аппаратов на борт, забирает наш груз и уносит его к нужному месту. Вновь остаётся подтянуться на молекулярных тросах в глубину космического организма, созданного человеческим и машинным разумом.

   - Всё возвращается на круги своя, - произнёс Штульц, подхватывая набор кирпичей из кристаллогидратов силикатных солей.

   - Пожалуйста, не говори, что ты был грузчиком, - тут же ответил я, одновременно принимая такой же груз.

   - А что ещё делать бедному астероидянину на главной ресурсной базе пояса?

   - Пойти на оператора горнорудных дронов, да водить свой рой по ближайшим камням в поисках палладиевых жил.

   - Смешно.

   - Обхохочешься.

   - Хотя, знаешь я рад. Сражайся только в симуляциях, а в реале работай, как помощник уровня принеси-подай. И всё на солдатскую зарплату. Считай, не профессию сменил, а получил прибавку с огромными бонусами.

   - Бонусы, это возможности поджарится от десятка разных причин? - произнёс я, подавая дронам свою порцию блоков брони. - Давай считать. Попадание взрыволазером, обычным лазером, атомное копьё, термоядерный взрыв...

   - Это издержки. Как будто ты на прошлой работе не рисковал отпилить себе ногу вибробуром.

   - Разный уровень рисков. Хотя знаешь, моя прошлая работа тоже немного похожа на эту.

   - Чем же? - спросил Штульц, выпуская груз в сторону механических пауков. Те принялись живо разворачивать связку кирпичей, растягивая их в полотно из бронеэлементов, скреплённых нитями из вольфрама и меди. Мы же направились вновь вглубь корабля.

   - Ты не поверишь, но бессознательным состоянием.

   - Серьёзно?

   - Да. Во время долгой работы с вибрационным инструментом я просто отключался от происходящего. При этом продолжая выполнять команды.

   - Химия или имплантаты?

   - Без понятия. Я так это и не выяснил.

***

   После окончания основных работ, аппаратуре предстояло пройти различные тесты. Космическая пехота же получала краткий перерыв перед очередным подключением к виртуальной реальности.

   Первоначально, я собирался провести его в отсеке нашего отделения, однако в планы вмешался желудок. Желание поесть возникло сразу после покидания доспеха. Разумеется, я мог взять рацион, однако вкусовыми свойствами паёк, был далёк от еды, подаваемой в кают-компании. К хорошему привыкаешь быстро и, взвесив все за и против, я направился в отсек для отдыха. Туда меня решил проводить Штульц, аргументируя действия намерением "Пропустить по маленькой". Насколько я помню, это выражение было связано с одним из видов психоактивных веществ.

   Поднявшись на нужный этаж, я заметил, как идущий рядом сослуживец остановился при выходе из лифта и уставился на стену перед собой.

   - Чего такое?

   - Ничего. Просто вспомнил последнюю симуляцию.

   Я слегка напряг извилины, пробуждая в памяти свою деятельность в виде исполнительного механизма.

   - Отработка отражения абордажа.

   Штульц кивнул, наконец-то покинув лифтовую кабину.

   - Меня здесь располовинили. Отделили таз от торса кассетным боеприпасом, вылетевшим из шахты лифта, - он слегка передёрнул плечами. - Помнишь, это когда в корабль залепили снарядом рельсотрона, а затем сразу абордажным челноком в появившуюся брешь?

   Я кивнул, и Штульц продолжил:

   - Но разве такая царапина остановит космопеха. Потроха доспех сразу закрыл. Так что я сел вот у этой стены и отстреливался от тварей.

   Я это помнил. А так же я помнил, как под ним проломилась палуба и щупальца из живого металла утянули сослуживца куда-то ниже. Под прицелы скрэм-пушек биороидов.

   - Кстати, а ты там сколько продержался?

   - До конца, - произнёс я и вздохнул. Картины этих коридоров, разбитых и искорёженных вновь всплыли в памяти. Они были неприятные, но отсутствие эмоционального окраса, присущего обычным воспоминаниям не давали им стать кошмарами.

   - Мы победили?

   - Нет. Взорвали корабль, когда дагро почти пробились на оба мостика.

   - И зачем же такое симулировать? - невесело проговорил Штульц, вновь направляясь к отсеку для отдыха.

   - Чтобы мы свыклись с подобной ситуацией. Она вполне возможна.

   Последние слова я проговорил, подходя к двери в кают-компанию и посылая через нейрошунт сигнал на открытие.

   Внутри помещения, кроме небольшой публики, я заметил Нантею. В прошлый раз за чашками кофе ей удалось меня разговорить на всё время до подключения к симуляции, оставив не совсем приятный осадок, как после допроса. С того раза для неё прошли чуть меньше двух недель и единственные с кем она могла болтать, это экипаж и контрразведчики. Да и то лишь во время маршей. И хотя я был с ней ещё недостаточно знаком, уверенность в том, что она меня не отпустит вплоть до окончания пребывания вне симуляции, была крепка. Слишком многое позволялось тауоникам.

   Логичной реакцией было изменить свои планы и покинуть отсек как можно скорее, что я и собирался сделать. Однако Нантея заметила скользнувший по ней взгляд и, одним движением взлетев с дивана, направилась в мою сторону, держа в руке металлический стакан. Всё, поздно трепыхаться. На ближайшие несколько часов я попал в лапы проводника. В последней надежде я бросил взгляд в сторону товарища по отделению, но тот, как ни чём не бывало, направился внутрь отсека, что-то насвистывая и даже не смотря в мою сторону.

   Чтож, раз так, оставалось лишь терпеть старшего по званию уникального эксперта или попытаться получить пользу или удовольствие от общения с далеко не последним человеком на корабле. Да и внешне достаточно симпатичной.

   - А снова ты, карго. Иди сюда, есть дело. Не ожидала, что вы вообще пригодитесь. Но признайся, с этим бы спокойно справились бы и грузовые дроны.

   - Да, конечно. Просто мы и так болтались без дела, а крейсер нужно ввести в строй как можно быстрее, - произнёс я, нацепив на лицо маску доброжелательности.

   При приближении тауоника, я заметил, что на, до этого чистом, лице появилась сетка сосудов. Это, а так же сейчас почти сведённые синяки под глазами свидетельствовали о перенапряжении проводника.

   - Кстати, а что это у вас? - обратился я к собеседнице, указывая на напиток в высоком металлическом стакане.

   Зеленоватая жидкость слегка пузырилась. Истинный запах раствора пытались перекрыть ванилью, из-за чего получилось сложно передаваемое амбре, вызывающее неприятные ассоциации.

   - А это? Тонизирующий коктейль. Чего туда только не намешали. Если привыкнуть, то вполне терпимо.

   - Это от перенапряжения при проводе корабля?

   - Да. Когда мы подкрадывались к тому астероиду, пришлось пройти пару зон, где завихрения... А ты всё равно не поймёшь. Слишком многое зависит от особенностей тауформы человека. К тому же инфополе подпространства практически изолировано от нашей вселенной, по крайней мере, при обычных условиях. Поэтому восприятие изнанки космоса сильно отличается от наблюдения за обычной реальностью. Тут нужен опыт, присущий только тауоникам.

   - Опыт можно передать. Словами или, если недостаточен речевой аппарат, напрямую. Есть же различные методики на основе ментоскопа. Да и тауоники...

   - Не, слишком сложно и опасно для неподготовленного разума.

   - Разум можно подготовить.

   Нантея коротко рассмеялась.

   - Извини, карго, но тебе подобное явно не светит.

   Переведя взгляд на симулирующую горный пейзаж за окном картину, я проговорил:

   - Опасно, так опасно. Я не настаиваю.

   Вновь короткий смешок.

   - Забавный, ты всё же. Пошли, возьмём чего-нибудь нормального пожевать, - с последними словами тауоник залпом выпила свой напиток.

   Она на пару секунд зажмурилась, а затем продолжила:

   - Давай переведём тему. Война хоть и идёт уже три дня, а что происходит непонятно. У вас в отряде что-нибудь говорят об этом?

   - Только всякие слухи. Обращение Совета Стратегического Развития ты и так слышала.

   - Да-да. "Упреждающий удар по агрессору, уже единожды проявившему свои корыстные намерения". И прочее, - пренебрежительно процитировала верховных искинов проводник.

   - Радует, что мы в это ввязались не одни. Аматэрианцы хоть и не сильно, но превосходят и нас и дагро в плане технологий.

   - Пфф. Без тауоников они не могут реализовать рейдерскую войну, да и неожиданные атаки не для них.

   - Они к этому не стремятся. Когда нас готовили, то рассказывали, что эти чужие предпочитают вести лазерно-корпускулярные обстрел с дистанции в световую секунду. К тому же они могут задействовать все свои звездолёты для атаки, системы они прикрывают исключительно мониторами и станциями.

   - Это их и сгубит. Невозможность маневренной обороны позволит взять кентавридам инициативу на себя, концентрируя флот в местах прорывов.

   - Не буду с этим спорить. Поэтому мы и начали войну первыми, связывая флот дагро на их территории. А дальше такие рейдеры, как наш, повырезают все караваны, да принудят чужих к капитуляции.

   - Вот, даже простой космопех, не имея почти никакой информации о текущем положении на фронте, разгадал план командования. Как думаешь, какие тогда сделают выводы кентавриды?

   Я пожал плечами.

   - Вот то-то. Не забывай, у них намного больше капитальных кораблей чем у нас. Да к тому же, есть и другие чужие, которые могут вмешаться. Глеги, галеоны, ночники...

   - И эоксы.

   - Да-да, ксеносы запертые хрен знает когда в своей родной системе кентавридами. Почти всё, что мы о них знаем, нам сообщили аматэрианцы.

   - Не только, тут один из членов моего отряда, подслушал разговор флотских. Ходили слухи, что во время первого конфликта с дагро, несколько наших автоматических крейсеров прорвалось в ту самую систему. Тогда эоксы зашевелились, и кентавридам пришлось стягивать все свои резервы туда.

   Нантея ответила, лишь после выдачи раздатчику еды нужной команды.

   - Слухи, есть просто слухи. Всем известно, что сохранить статус-кво удалось благодаря раздробленности в государстве чужих.

   - Не думаю, что нам удалось разобрать близ Олимпа весь их свободный флот.

   - Конечно не весь, остальной висел над Хребтом.

   Я лишь покачал головой.

   - Их явно должно было быть больше.

   - Явно, не явно, а сейчас они точно собрали столько звездолётов, сколько смогли. Давай, заказывай уже. Мне надоело стоять у терминала.

   Получив своё блюдо, я направился вместе с девушкой к столику. Точно рассчитанная по калориям порция красовалась поджаренными кусочками ветчины и яичницей.

   - Вот, кстати. Вас ведь постоянно держат в симуляции. Обучают военному мастерству и так далее. Зачем всё это если можно с таким же успехом подготовить искинов.

   - А тут считай, из нас искинов и готовят. Похожий образ мысли. Только у нас осознание самих себя, процесс по умолчанию, а у машин наоборот. Ну, а вообще с подготовкой у нас не совсем всё так, - пробормотал я пережёвывать творение пищевого репликатора.

   - Нас ещё обучают выживанию на землеподобных планетах без снаряжения. С работающим разумом.

   - Ну и ну. Это зачем ещё?

   - Без понятия, есть лишь догадки. Нас также учили обрабатывать землю и строить убежища из примитивных материалов.

   - Без автоматов? Даже без стандартных конструкций?

   - Ну, тренировок у нас была не так много. Строили мирные здания всего два раза, один раз мы валили деревья, второй со стандартными конструкциями.

   Нантея облокотилась на спинку стула. Задумавшись, она начала болтать стаканом сока в руке.

   - Алекс, вас этому обучали до прикрепления к кораблю?

   Обращение ко мне даже не по фамилии, а по имени, вместо пренебрежительного прозвища космопехов, ввело в секундный ступор.

   - Нет. Не совсем. Инженерным работам нас начали обучать ещё на перевалочной базе, но тогда мы работали на пустотных объектах. Астероиды и планетоиды, с различными наборами оборудования. А вот работа без снаряжения на землеподобных мирах началась уже здесь, после десятой или одиннадцатой программы.

   - Сколько?

   В ответ я пожал плечами.

   - И никто не обращался к командирам?

   - Обращались, разумеется. Они говорили, что солдат Терранской Федерации, это многофункциональный инструмент, а не просто автомат к доспеху приставленный, и не обязательно каждый раз рубить с плеча. Ещё там было что-то про войну, как контролируемое насилие и как продолжение политики. Ну и про способность флота обращать планеты в стеклянные шарики, однако, отсутствие необходимости в этом.

   - Но ведь необходимость возникала...

   Её на полуслове перебило объявление по громкоговорителю:

   - Внимание экипаж, готовность к входу в подпространство. После выхода боевая обстановка. Готовность одна минута. Повторяю...

   Находящиеся в кают-компании люди, бросились к своим местам. Я тоже вскочил, но Нантея успела схватить мою руку.

   - Стой.

   Голос проводника слегка резонировал, алый блеск в глазах и возникшие рунические контуры свидетельствовали об активации способностей. Она поднесла коммуникатор к разъёму на виске, продолжая сжимать руку с силой явно несоответствующей внешности.

   - Переход займёт около пяти часов. Можешь не торопиться. Так, что давай поболтаем ещё.

   Возможно, мне показалось, но в голосе тауоника проблеснули некие умоляющие нотки пополам с любопытством. Или мне показалось? Как бы то ни было, высвободив свою руку, я вернулся на место за столом. Кожа близ запястья слегка побаливала.

   - Ну и хватка. Проделала бы со мной подобное до модификации, явно бы сломала руку.

   - Да, да, низкая гравитация на малой родине и прочее. Но ведь теперь ты космопех. Схватила бы слабее, так забирался бы ты сейчас в свой экзоскелет.

   - Не надо. То, что нас сделали сильнее и прочнее даже обитателей Олимпа не значит, что я стал бы вырываться.

   Нантея лишь пожала плечами и вновь откинулась на спинку стула.

   - Так, что вам там говорили? Универсальные инструменты, что и из рельсотронов пострелять могут и с одним виброножом в джунглях Геи выжить.

   - Да. Вроде того. Хотя многие думают, что это связано с социализацией после войны.

   - Серьёзно? Что-то я не слышала, что в обществе ценится умение разжечь костёр палочками.

   - Фронтир.

   - М?

   - У нас в отделении многие считают, что военных будут привлекать к колонизации новых планет. А там могут возникнуть самые различные казусы.

   "Многие, но явно не Мишеро" добавил я мысленно. Что тот за теории строил, не знал никто.

   - Для колоний на землеподобных планетах, а именно там вы сможете работать без снаряжения, не нужно умение воевать.

   - Почему же. А планеты чужих. Уверен, там найдутся недовольные новыми соседями. И по пролетающему над лесом транспорту могут зарядить ракетой. Вот и понадобятся навыки выживания без доспехов.

   - Ты думаешь, что после войны людей будут переселять на захваченные миры?

   - Почему нет? Думаю, контролёры собираются их зачистить, а затем заново заселить.

   - Мы не аматэрианцы, что так сильно нуждаются в расширении. Скорее наоборот. Оккупированные территории разобьют на сектора, где на основе уже существующей системы управления всё будет работать. Как говорил один из древних: "Наилучшее - сохранить государство противника в целостности, на втором месте сокрушить это государство"

   - Хм. Звучит разумно. Кто это сказал?

   - Не помню. Какой-то полководец. Генерал Ли, вроде.

   - Это не столь важно.

   - Да. Знаешь что, я, пожалуй, посмотрю, что можно выудить с моим допуском. А пока сменим тему. В прошлый раз ты умолчал, почему вступил в армию. Я на двести процентов уверена, что это связано с местом жительства.

   - Это личное.

   Нантея наклонилась над столом, подперев голову руками.

   - Да ладно тебе, мне, правда, интересно, - с жалобным тоном произнесла она.

   - Мы хотя в прошлый раз и говорили пару часов, но по сути это лишь второй диалог. Причём первый прошёл для меня около месяца или... Нет, не помню. Когда не осознаёшь себя легко потерять счёт времени.

   На какое-то мгновение мне показалось, что тауоник снова блеснула алыми искорками глаз. Голос стал серьёзнее.

   - Карго, ты ведь понимаешь, что я могу заставить тебя говорить.

   - Использование служебных полномочий для личной выгоды? А разве это не запрещено уставом?

   - Своим особым способом, -опять не понятные резонирующие отзвуки в голосе.

   Я смотрел в глаза Нантеи, пытаясь не выдать подбирающиеся к сознанию ассоциации. Еле заметная пляска огней иной стороны мироздания, отражённая в радужке, полнилась чуждыми и невозможными образами. Наверное, нечто подобное видели первые шаманы, упившись растительными алкалоидами, при взгляде в таинственное, добытое из молнии пламя. А может эти образы приходили и первым межзвёздным путешественникам, что месяцами теснились в отсеках, окружённые со всех сторон бушующим океаном бездны, где нет места разуму будь он порождением плоти или кремния. Воцарились почти десять секунд молчания.

   - Ха, надо же. Не испугался.

   На лице проводника вновь появилась улыбка. Ошибается, просто мне удалось сохранить лицо.

   - Ладно, посмотрю досье. А ведь мне просто хотелось живого общения.

   - Ничем не могу вам помешать, мэм.

   - Не паясничай. Кстати, а ты не хочешь узнать, откуда я?

   - От этого душеизлияния мне не отвертеться, так?

   - Неа. Ты не представляешь, как мне не хватает нормального общения, так что эту историю знает уже весь экипаж вместе с контрразведчиками.

   Движением пальца Нантея подозвала кошку, появившуюся из ниши в стене, и, попивая сок, начала рассказ.

***

   Нантея была родом с Геи. Планеты, находившейся в двадцати световых годах от Солнца. Ближайший спутник Тифон, был меньше Луны и располагался ближе к планете на вытянутой эллиптической орбите, отчего приливной разогрев раскалял его ядро и значительно увеличивал вулканическую активность. Вторая луна Пифон сохраняла сложившуюся траекторию посредством орбитального синхронизма. Тёплый, мягкий климат на большей части планеты давал жёлтый карлик главной последовательности, переименованный после строительства колонии в Гемеру. Десяток континентов и сотни крупных островов изобиловали атоллами и пляжами. Удивительно плодородная почва могла питать модифицированные земные культуры. Даже местная растительность после термической обработки была вполне съедобной.

   Люди смогли легко приспособиться к райскому климату, даже несмотря на слегка большую силу притяжения и обилие кислорода в атмосфере на уровне каменноугольного периода. Однако по сути своей планета представляла биологический ад. В лесах и морях, в немногочисленных пустынях и на полюсах, везде бурлящая ключом жизнь старалась убить колонистов. Встречались и исполины, от которых сбежал бы тираннозавр и стаи хищных бестий не больше собаки. Покрытые хитином, чешуёй и мехом твари, будто бы пришедшие из больного воображения зоолога-шизофреника, представляли реальную опасность.

   Однако ни одно порождение естественного отбора не могло соперничать со следующей ступенью эволюции, сотворённой прогрессом машинерией. Было множество споров, что делать с планетой. Некоторые даже высказывались за уничтожение большей части высокоуровневых организмов. Планетарный зооцид. От подобной идеи отказались, решив просто вытеснить эндемическую живность из мест строительства колоний. На границах зон расселения установили микроволновые излучатели. Ведомые не злым умыслом, а лишь простыми алгоритмами инстинктов существа вскоре прекратили попытки пересечь участки, где кожа вспыхивала жуткой болью. С водной фауной поступили похожим образом, установив генераторы ультразвука и сети под напряжением. На случай прорыва наготове всегда стояли летающие дроны.

   В таких условиях и росла Нантея. Окружающие быстро привыкли к её вечным расспросам и желанию говорить со всеми. В возрасте шести лет она обнаружила в себе дар тауоники и использовала его, чтобы пересекать полосу отчуждения, за которой росли девственные леса Геи. Животные, которых она обожала, не проявляли к ней агрессии, подавленной даром ребёнка.

   На людей она также влияла, быстро становясь душой компании. Так продолжалось вплоть до четырнадцати лет, когда её особенность удалось зафиксировать. Дальше всё было, как обычно происходит с тауониками. Обучение в академии, где её пассивную ауру убеждения несколько ограничили. И обязательная государственная служба с двадцати лет. Обученная на проводника она некоторое время работала в комплексе исследований подпространственных аномалий и их влияния на людские тауформы, после чего была переведена во флот. На крейсер новейшей постройки "Ночная роза".

   Разумеется, свой рассказ проводник перемежала забавными по её мнению случаями из жизни. То, как носила стае квазиволков объедки или как накормила мёдом дэвилозавра, от чего тот провалялся целый час без движения, и Нантея ревела над парализованной анафилактическим шоком громадиной. Или как в академии тауоников особо талантливый ученик трансформировал воду в кулере в перекись водорода, не учтя изменение в объёме газов.

   В итоге, до положенного мне экзоскелета удалось добраться за час до выхода в обычный космос, и то благодаря одному из звездолётчиков, передавшему приказ искина корабля занять боевые посты. Быстрая синхронизация с доспехом и вот вновь начали течь томительные минуты в ожидании боя.

   Связь между бойцами роты имелась, и самосознание нам никто не отключал, так что эфир был забит разговорами, продлившийся вплоть до выхода из подпространства. Многие считали, что очередное сражение пройдёт без нашего непосредственного участия. Подобное мнение я разделял. Среди обсуждаемых тем нашлось место и слухов о моей персоне.

   - Эй, Алекс. Тебя часа четыре не было. Что, провёл их с проводником?

   - А тебе есть до этого дело, Штульц?

   - Ну а как же, простой пехотинец, да охмурил такую симпатяшку тауоника. И это выбираясь из скафандра раз в неделю!

   - Ты, конечно, можешь думать, что хочешь, только вот не рекомендую высказывать свои мысли вслух. Если она узнает, кто распространяет сплетни, живо превратит в отбивную. Причём очень хорошо прожаренную.

   - Подожди, так у тебя с ней что-нибудь было или нет.

   Я покачал головой.

   - Ты ведь всё равно останешься при своём мнении.

   - Конечно, ты не признаешься. Но знай, если у тебя есть какой-то шанс, используй. Сможешь удержать, так после службы будешь, как сыр в масле кататься. У тауоников же выплаты о-го-го. Эх, вот бы и мне, хотя знаешь, лучше даже не буду об этом думать. Она ведь мысли читает?

   - Читает, - знать, что читает лишь при контакте, Штульцу было не обязательно.

   - Тьфу ты. А всё равно слухи пойдут, не от нас, так от экипажа.

   - Это будет уже их проблема.

   - Верно сказано. Знаешь, а у нас сегодня будет бой.

   - С чего вдруг?

   - У меня чуйка на такое. На Церере, одно время группа предприимчивых граждан смогла организовать подпольную торговлю модифицированными стимуляторами. Пока их не смогли прикрыть, некоторые уровни стали значительно криминализированны. Так, перед каждой попыткой наркош меня грабануть у меня нога разбаливалась. Я её ещё в детстве ломал. А сейчас после прохождения всех модификаций и укреплений эта падла вновь начинает ныть.

   - Ты ведь коренной житель Цереры?

   - Ну да.

   - А в роду звездолётчиков не было?

   - Не уверен. Вроде как дед с Земли прилетел, так мы на Церере и жили.

   - Ясно. Значит это что угодно, но не дар ясновидения. Да и у тауоников будущее предсказывать не удаётся, так получают больше информации из квантового поля, вот и могут заметить скрытое от остальных глаз.

   - А ты не забыл, где мы сейчас летим. В подпространстве и обычному человеку, что-нибудь может в голову заползти.

   - Да стань ты хоть сейчас тауоником, твои предчувствия опасности значили бы, что там нас поджидает парочка линейных носителей. Всё, давай закончим с этим.

   Убеждая Штульца в отсутствии возможности для абордажа, я сам не был уверен в своих словах. Человек существо суеверное, это одно из свойств мозга искать логическую связь в, казалось бы, независимыз процессах. Даже сейчас в эпоху освоения космоса в ходу остались талисманы и действия наудачу. И хотя основные конфессии регрессировали, периодически можно встретить мелкие секты и учения. Этому особенно способствовало открытие подпространства с его аномалиями. Впрочем, большая часть населения всё же придерживается материалистической картины мира, подстёгиваемой просветительской деятельностью искинов.