Мария Александровна, подхватила свою сумку и вышла из церкви. Время почти двенадцать дня, надо было домой. Вчера она очень сурово отчитала свою дочь за то, что та купила себе джинсы на бабкины деньги, и сейчас торопилась, проверить, в каком виде та собирается поехать в университет.

Как женщина и ожидала, девчонка так и не выполнила требование матери выбросить проклятые штаны. Да еще и с каким-то парнем трепалась по телефону! Вот точно, превратиться в такую же мерзкую и богопротивную дрянь, как ее бабка, будь она трижды проклята! Нет уж, она не позволит своей дочери стать такой же. Наглой, хамовитой, притворяющейся вшивой интеллигенткой, а у самой на руке татуировка, небось на зоне сделала!

— Ты что напялила на себя? — накинулась мать на девушку, — Немедленно снимай эту пошлятину! Еще и накрасилась! На панель собралась, паршивка? Тебе уже мужики названивать начали, совсем стыд потеряла!

К слову, Мила всего лишь подкрасила ресницы, но для женщины было достаточно и этого. Девушка спорить с матерью не стала, резво подхватила свою сумку, висящую на вешалке у двери, и выбежала из квартиры.

— Людмила, немедленно вернись! Вернись и смой эту краску с лица!

Вслед неслись крики матери, чтобы та остановилась, но Мила не обращала на них внимания.

Сегодня мама ее окончательно достала.

Спрашивается, если ты так отвратительно относишься ко всем мужчинам в мире, то почему каждый день ходишь в церковь и молишься святым, большая часть из которых тоже мужского пола?

Вот и сейчас, не успела вернуться из церкви, как снова начала промывать мозги дочери на тему недопустимости любого общения с мужским полом, даже если это сокурсник просит продиктовать расписание на будущую неделю.

Мила сбежала по ступенькам подъезда на улицу и перевела дух.

Вроде удалось вырваться из дома с минимальными последствиями. Хватит, достаточно терпелась этих материнских сумасшедших выходок: штаны не покупай, носи только длинные юбки, краситься не смей, музыку любую, кроме религиозных псалмов, слушать не смей, после университета сразу домой и сиди там, читай псалтырь.

Да сколько можно! Она уже не маленький ребенок, как никак, девятнадцать лет исполнилось!

Мила решила окончательно, что вечером поедет в бабушке. Да, пусть от ее дома и далеко добираться до университета, и вставать придется на полтора часа раньше, но зато намного проще и спокойней жить.

Свекровь мать девушки ненавидела, искренне считая, что именно она довела сына до развода с ней, а, значит, обвиняла во всех мыслимых и немыслимых проблемах. Бабуля бывшую жену сына так же терпеть не могла, и это чувство усилилось с уходом женщины в религию.

В общем, Мила постоянно жила между двух враждующих женщин.

До метро Павелецкая девушка быстро дошла пешком между дворами. И фитнесс, как она любила шутить, и экономия денег на транспорт. Мать Милы не работала, жила лишь на пособие по инвалидности, регулярно наведываясь в клинику с жалобами на больной желудок. Сколько раз врачи ей говорили, что строгий длительный религиозный пост и ее язва желудка несовместимы, но Мария лишь отмахивалась, что Бог ее не оставит. Она смогла выбить себе инвалидность по хроническому заболеванию, это дало ей возможность получать небольшую пенсию и не работать. Зато в церкви она пропадала днями и ночами, проводя там время за постоянными молитвами и помощью храму. Поэтому денег в семье было совсем немного. Фактически, семья жила бы впроголодь, не помогай бабушка Миле финансово.

До университета было недалеко, несколько остановок на метро. Мила села на свободное сидение в вагоне и открыла тетрадь с лекциями. Сегодня предполагалось, что преподаватель проведет своеобразную контрольную работу перед сессией, поэтому надо было подготовиться. Хотя Мила итак прекрасно знала материал, но лишний раз повторить не помешает.

— Привет! — раздалось над ухом.

Мила про себя поморщилась, но подняла голову вверх и улыбнулась.

— Привет!

Над ней нависал однокурсник, Мишка Прохоров. Парень неплохой, но уж слишком шумный, навязчивый и, девушка призналась сама себе, довольно недалекий по уму. Он почему — то решил, что раз они с Милой живут рядом, то значит должны встречаться, поэтому каждую встречу превращал в своеобразный квест «поцелуй свою девушку». Она, разумеется, от этого постоянно отбивалась. Мишка ей не нравился.

— Милк, опять читаешь что-то? — парень видел, что у той на коленях лежит тетрадь, но не мог не спросить очевидного.

— Лекции, сегодня же срез, помнишь? Надо повторить все, — девушка явно дала ему понять, что разговаривать не намерена, но тот не понял.

— Да ладно тебе, чего там повторять-то? Ты и так все напишешь на отлично.

В этом он был прав, Мила была отличницей, шла на красный диплом, но считалась в группе ботаничкой и замухрышкой. Ее не то, чтобы не любили, но сторонились, и начинали с ней активно «дружить», только если приближались экзамены и вот такие как сегодня, срезы знаний.

В ответ она лишь пожала плечами, мол, все равно повторить не мешает, и опять углубилась в лекции.

Тут рядом освободилось место и Мишка плюхнулся рядом.

— Слушай, а может погулять сходим вечерком?

Нет, он не даст повторить, поняла Мила и с хлопком закрыла тетрадь.

— Не знаю пока, может и сходим.

Идти, разумеется, она не собиралась, но как-то же надо отвязаться от навязчивого кавалера.

— Здорово, давай я зайду за тобой?

Мила так и представила, как на звонок входной двери мать открывает дверь, видит этого бугая и тот начинает ей рассказывать про прогулку вдвоем. Большей проблемы для себя придумать девушка сама не смогла бы.

— Нет, заходить не надо, я ж говорю — не знаю пока, пойду или нет.

— Да ладно тебе, Милк, пошли пройдемся, в кафешке посидим!

Девушку уже давно бесила привычка парня называть ее «молоком» по-английски, поэтому она недовольно скривилась на обращение и резко ответила:

— Я же сказала, что подумаю!

— А что, могут родаки не пустить?

Мила повернулась к парню лицом к лицу.

— Миш, я сказала, по-моему, вполне определенно. Тебе было что-то непонятно? Повторить?

— Да ладно, ладно, что ты злишься то сразу? — он сразу пошел на попятную.

— Потому, что ты мне сейчас мешаешь! — Мила заново открыла тетрадь, но тут объявили их станцию и она, быстро подхватив сумку и запихивая в нее тетрадь, вышла из вагона. Мишка не отставал, но хотя бы больше не приставал с разговорами.

— О, снова наша сладкая парочка! — встретили их у входа в здание университета.

Мила привычно отнекивалась, что они с Мишкой не парочка, тот лишь довольно улыбался в ответ.

Срез прошел достаточно легко для Милы, а вот парень постоянно дергал девушку, прося подсказку. Она ему пару раз подсказала, но постоянно это делать не собиралась.

Это было единственное занятие на сегодня, после него всю группу распустили по домам. И хоть Мишка и уговаривал Милу пойти прогулять, мол, хорошая погода и много свободного времени, девушка отказалась. Ей еще надо было забежать домой, пока мать снова ушла в церковь к вечерне, взять некоторые вещи и переехать к бабушке.

Дома Мила позвонила бабуле, убедилась, что та никуда не собирается уходить в ближайшее время, и быстро рассказала, что произошло днем. Баба Вера беспрекословно приказала Миле собирать вещи и перебираться к ней, на что девушка очень надеялась. Мила написала матери записку, предупредив, что поживет у бабушки месяц как минимум, собрала все необходимое, учебники, документы, и вышла из дома.

…

Удар, еще один. Поворот. Ответный удар сначала в живот, затем по голове.

Карл знал, что не сумеет спастись. Что ему не выстоять против двух адептов с поддержкой мага. Он знал, что этот бой проиграет. Но все равно раз за разом выхватывал у нападающих так необходимые секунды жизни. Потому что, главное не его жизнь, главное — жизнь Наташи.

Молоденькая, всего четырнадцать лет, совсем еще ребенок.

Карл стал ее покровителем лишь два месяца назад, как только ее привели в клан.

Он краем глаза следил за девочкой. Наташа смогла увернуться от своего нападающего, оставив куртку в его руках. Тот достал нож. Взревев, Карл скинул с себя адепта, отшвырнул в сторону мага и бросился ей на помощь.

Маг мигом сориентировался и с его пальцев в сторону вампира слетел аркан.

— Уходи! — крикнул тот Наташе. Юная телепатка на пару секунд замешкалась, думая прийти своему защитнику на помощь.

— Беги отсюда! — с отчаянием крикнул Карл, корежась на асфальте от боли.

Девочка развернулась и припустила по дороге. Второй адепт, повинуясь взгляду мага, рванул за ней.

…

Мила вошла в квартиру, открыв дверь своим ключом. Бабушка сидела на кухне и чаевничала с какой-то молодой девушкой, вроде бы соседкой снизу, что-то обсуждая при этом в полголоса. Мила попыталась было прислушаться, о чем речь, но бабушка Вера, быстро глянув в коридор, кто пришел, грозно указала взглядом внучке на ее комнату, и закрыла дверь в кухню за собой. Ну и ладно, это их секреты, надо будет — бабуля сама все расскажет.

— Дело у меня к тебе есть, Алина, очень важное дело.

Лина поставила кружку с чаем на стол и кивком головы показала, что внимательно слушает.

— Я хочу, чтобы ты мою внучку как-то пристроила в резиденцию.

— Что? — девушка едва не поперхнулась, — Вы с ума сошли?

Вера Павловна замотала головой.

— Нет, послушай меня. Она у меня девочка хорошая, воспитанная. Да и сама по себе умная, красивая, ты ж ее видела. Что ее в жизни ждет? Мать стала фанаткой религиозной, мне, сама понимаешь, уже недолго осталось. А с тобой я могу хотя бы не волноваться, что у моей девочки жизнь будет хорошая и не в молитвах.

— Да вы с ума сошли! — повторила Лина, — Вы хотите, чтобы я ее в логово к вампирам отвела?

Вера Павловна приложила палец к губам, мол, давай потише.

— Да, именно так, — подтвердила она полушепотом, — Именно к ним. Ты вертишься в самых верхах, у тебя понтифик в любовниках, вот и возьми мою Милу туда. А там, авось, найдется какой-нибудь вампир хороший и сделает девочку своим инициалом. Все лучше, чем то, что ей мать уготовила!

— А что ей мать уготовила? — мрачно уточнила Лина.

— Звонила она мне тут, требовала, чтобы я внучку срочно возвращала домой, мол, она нашла ей мужа хорошего. А зная Машку, я тебе точно скажу, это будет такой же фанатик, как и она сама. Да и что это за дело — девчонку в девятнадцать лет, не дав нормального образования, замуж выдавать! — возмущенно прошептала Вера Павловна.

— Вера Павловна, вы хоть сами-то понимаете, к чему меня толкаете? Вы хотите, чтобы я стала сводней среди вампиров?

— Не сводней! — грозно глянула на Лину старуха, — Я прошу просто пристроить девочку в резиденцию. Пусть поработает там, опыта наберется.

— А что мешает ей просто жить здесь и работать в каком-нибудь офисе? Зачем именно туда-то?

— Под защитой вампиров ее мать не достанет. Побесится, позлиться, но против вампира она не пойдет.

— А вы так уверены, что Мила обратит на себя чье-то внимание?

— А почему нет? Ею нельзя не заинтересоваться.

— Ага, Дитриху, например, — съязвила Лина.

— Дитрих это было бы очень неплохо. Он хоть и Палач, но мужик серьезный.

Лина покачала головой.

— Нет, Вера Павловна, не буду я ее с собой брать. Не буду. Она девушка молодая, незачем ей там вращаться.

— Алина, да послушай же!

— Вера Павловна! Это не волшебная страна с бабочками и единорогами! Это вампиры, жестокие, пьющие кровь садисты и убийцы. И, если среди них встречаются иногда более-менее порядочные, то не факт, что ваш Мила встретится именно с таким. Меня Марк заставил стать его любовницей, и мне повезло, что он мне уже тогда нравился. А иначе, что было бы со мной в противном случае?

— Твой Марк понтифик, глава клана…, - махнула рукой Вера Павловна.

— И он — в отличие от многих, порядочен! Я вам историю расскажу, довольно показательную…

Лина в двух словах пересказала Вере Павловне историю Маргариты, ее отношения с Жераром и Димитрием, и чем все закончилось.

— Вы хотите, чтобы с Милой тоже такое случилось?

— Твоя Маргарита была дурой и недалекой женщиной, раз сразу не поняла, что ей выпало, — отмахнулась учительница, — А Мила девушка умная. Я и не прошу сводить ее с кем-то, просто отвези и пристрой на работу, хоть уборщицей, хоть секретаршей.

Лина хмуро посмотрела на старуху исподлобья.

— Вы ей рассказывали о клане?

Та отрицательно качнула головой.

— А ваша татуировка?

— Пережитки бурной молодости, — пожала плечами Вера Павловна.

Мда, история. Мало того, что девушку придется везти в резиденцию и как-то объяснять ее присутствие, так еще и самую сложную задачу Вера Павловна тоже на нее возложила.

— Почему вы так уверены, что вам недолго осталось? — недовольно спросила она, взяв в руки кружку с почти остывшим чаем.

— Мне уже больше ста двадцати лет, дорогая, — вздохнула Вера Павловна, — Поверь, я знаю, что этот год — последний.

Лина указала на клеймо. Друг с другом женщины могли не таиться, и их клейма не были закрыты ни длинными рукавами, ни браслетами. У Веры Павловны — еле видная татуировка бордового цвета, У Лины — шрамы.

— Оно и так дало мне пятьдесят лет лишних, — старуха нежно погладила метку, — Спасибо Володеньке.

Лина произвела в голове легкий подсчет. Получается, что Вера Павловна была ровесницей…

— Вера Павловна, а вы не помните в клане такого ментала как Георг Циклаури? — осторожно поинтересовалась у той Лина.

Учительница цепко взглянула на девушку.

— А зачем тебе?

— Интересно — пожала та плечами, — Я слышала пару раз о нем, пыталась узнать, но отзывы были либо строго негативные, либо люди вообще уходили в молчание. Вот и решила, может, вы мне расскажете?

Старуха задумалась.

— Я даже в библиотеке пыталась найти информацию о нем, но там вообще ничего нет.

— Да понятно, почему нет ничего о нем, — хмыкнула Вера Павловна.

Встала из-за стола, подошла к холодильнику, достала оттуда нарезанные заранее бутерброды и выставила их на стол.

— Георг был ткущим, — начала рассказывать старая учительница, прикрыв глаза, — Знаешь, кто это? Он мог действительность делать такой, как хотел. Мне сложно объяснить это понятней, я и сама мало понимаю этот талант. Мне об этом Володенька рассказывал, но очень неохотно. В общем, не в этом дело. Георг был красавцем. Грузин, черные как смоль волосы, такие же черные глаза, а тело! Конечно, твоему Марку не чета, но… По нему многие девки сохли, что смертные, что вампирки. А он никого не замечал, относился ко всем с презрением. Циник он был, да и сволочь порядочная, думал только о себе.

Лина слегка улыбнулась, с одним циником и эгоистом она сейчас общается очень плотно.

— И вот однажды Елиазар…, ты его знаешь? — она быстро глянула на девушку и, дождавшись кивка головы, продолжила, — Так вот, Елиазар однажды привозит сюда молоденькую девушку из Англии. Патрицией звали. Ей тогда лет шестнадцать было, может чуть больше. Девушка — то она была симпатичная, но не более, ничего вроде особенного, а раз увидел и не забудешь. Думали, что телепатка, талант у нее намечался, но потом поняли, что ничего из нее не получиться, уж больно слаба она оказалась как менталка. Хотели ее на питание отправить, но Георг заступился, уж не знаю, как они и где встретились. В общем, влюбился он по страшному, ревновал ее к каждому столбу. Уговорил выйти за него замуж. А тут как назло прием случился, и на нем-то девчонку разглядел Гай.

— Гай? — удивилась Лина, — А разве он не по мальчикам?

— И по мальчикам, и по девочкам, — отмахнулась старуха, — Не перебивай. В общем, Гай тоже влюбился в нее. Девчонка оказалась меж двух огней. С одной стороны смертный — ткущий, а с другой стороны — высший вампир, верховный понтифик. И эти два барана столкнулись из-за нее.

Лина прыснула на такой емкий эпитет, но под грозным учительским взглядом опять посерьезнела.

— Ситуация была препаршивая, тут еще и Орден очередную войну затеял. И сами смертные начали новый передел территорий, Первую мировую. Гай сделал девчонку своим инициалом. Но она уже была женой Георга, а теперь стала еще и любовницей Гая. Ну а Георг решил по-своему. Он воспользовался своим даром и изменил жизнь Патриции, чтобы она была только с ним.

— А не судьба была просто увезти ее куда-нибудь подальше, например? — уточнила Лина.

— А ты думаешь, что Гай ее не нашел бы? С инициалом то? Это же не просто метка, — ответила в таком же тоне Вера Павловна, — Но и Георг не собирался отдавать тому девчонку. Уж не знаю, действительно ли он так сильно любил ее или это просто взыграла в нем ревность и собственничество. Да и Гай тоже взбеленился, мало того, что сама Патриция боялась его, как черт ладана, хотя и спала с ним, так еще и смертный постоянно требует снять инициал и отпустить его жену. Даже грозился на Конклав пойти.

— А как на это остальные вампиры реагировали?

— А сама как думаешь? Орден громит их по всем фронтам, в столице едва ли не боевые действия ведутся, у смертных очередная война, а лидер клана с ткущим не могут одну девку поделить. Конечно, было недовольство, подумывали даже лишить Гая лидерства, передать все полномочия твоему Марку, он же был на тот момент единственным фактическим правителем.

— А сама девушка?

— Не знаю, — вздохнула Вера Павловна, — Знаю лишь, что она боялась Гая, но и не любила Георга. Это точно.

— Откуда вы знаете это все?

— Так Георг был хорошим другом моего Владимира, — вздохнула Вера Павловна, — Он частенько приходил к нам домой и ругался, так что я в подробностях знаю эту историю.

— Итак, Гай ставит на Патрицию инициал, а Георг решает изменить ее судьбу, — подвела итог Лина, — Что было дальше?

— Дальше… Что там делал с Пат Георг, я не знаю, но через неделю девушка погибла, попав под машину.

— Опаньки! — не удержалась Лина, — Так если он ткущий, разве не мог проверить ее вероятности? Или он создал совершенно новую?

Вера Павловна буквально вцепилась взглядом в сидящую перед ней девушку.

— А ты побольше моего знаешь о ткущих, да?

— Вера Павловна, давайте не будет отходить от темы, — поморщилась Лина, — Итак, Патриция умирает, дальше?

— А дальше был суд над Георгом. Он же довел до смерти инициала понтифика. На суде обязательно присутствовал телепат Инквизитора, тогда это была Агнешка Красинская.

Лина хотела было снова перебить старуху, но та жестом показала, что не стоит этого делать.

— В общем, выяснилось, что Георг проверил вероятности, ни одна не вела к нему. Вот он специально и изменил первую попавшую. Только вот…

— Что?

— Оказывается, Патриция должна была сбежать от клана в Мюнхен, уж не знаю, почему именно туда, и встретить там одного человека. Их встреча перевернула бы историю всего мира совершенно в другую сторону.

— Например?

Вера Павловна встала из-за стола и положила кружки в раковину.

— Того мужчину звали Адольф, думаю, фамилию сама подставишь верную, да?

Лина откинулась на спинку стула.

— Получается, Георг спровоцировал начало Второй мировой?

— Получается, — учительница кивнула головой и начала мыть посуду, — Хотя, ему было наплевать на это все. После смерти Патриции он сам на себя похож не был, Владимир, помниться, его даже из петли вытаскивал.

Да уж, понятно, почему о нем так не любят вспоминать. Создать реальность, в которой погибли миллионы, это даже для жестоких вампиров чересчур.

— А что Гай? — Лина взяла ложечку варения.

— А что с ним станется то? — ехидно спросила Вера Павловна, — Он сначала Георга казнить хотел, но затем передумал, все-таки ж тот ткущим был, отправил его на Кавказ, у клана там полигон действующий, вот Георг там и жил почти до конца жизни. Женился, дети были, знаю, правда, в войну все они полегли, родственников вроде у него не осталось вообще. В начале 40 года сумел сбежать из-под охраны, Владимир ему домик подарил в Новгородской области, так он там и жил до конца жизни. Вампиры вроде поначалу стали искать его, но тут началась новая война, и про него забыли, наверное, решили, что умер. А Гай — ну а что он сделает, погоревал немного, как война началась, пришел в себя, сейчас сама знаешь с кем он.

— Вы столько знаете! — вновь удивилась девушка.

— Да Владимир мой…

— Вы ж говорили, что его убили через полгода как он вам метку поставил.

— Ну да, так я с ним жила долго без всякого клейма. Метку Володенька мне поставил в сорок первом, когда сюда с войной хлынули вампиры других кланов. Вот он и обезопасил меня. А себя не сумел.

Посидев еще минут двадцать для приличия, девушка стала собираться домой. Время было уже довольно позднее, скоро приедет понтифик, да и задерживаться у Веры Павловны дольше было уже неприличным.

Девушка вышла в коридор и начала прощаться. На шум из своей комнаты вышла Мила, поздоровалась со знакомой бабушки и встала в дверях.

Лина внимательно рассмотрела внучку старой учительницы. И, правда, отдавать такую какому-то религиозному фанатику было бы грешно. Девушка выросла настоящей славянской красавицей. Красивые большие глаза орехового цвета, широкие брови, высокие скулы, длинные густые русые волосы, убранные в простую косу. Мила была невысокой, чуть выше Лины, но стройной и по-спортивному худощавой.

Лина смущенно подумала, что не хотела бы показывать ее Марку. Как бы она ни относилась к отношениям с понтификом, но эта девушка была слишком привлекательна, чтобы тот не обратил на нее внимание.

Она поймала взгляд Веры Павловны и тихо сказала:

— Попробую, но не обещаю.

Старая учительница коротко кивнула.

…

Мила тихо вздохнула.

Сегодняшняя лекция была на удивление скучной. Преподавательница истории очень уж любила оперировать не интересными событиями, а цифрами и статистикой, вот и сегодня, рассказывая об истории России восемнадцатого века, она перемежала хронику статистическими данными о количестве изготовленного оружия, добытого угля и железа.

Скучно.

Девушка оглядела аудиторию. Историчку мало кто слушал внимательно. Мишка уткнулся в свой мобильник, играя на нем в какую-то игрушку, девчонки у стены тихо обсуждали последнюю сплетню, Лена достала книгу и читала ее, держа на коленях.

А у Милы из головы весь день не выходил тот парень, что она встретила вчера, возвращаясь из университета. Симпатичный он. Очень симпатичный. Чуть выше ее ростом, русые взъерошенные волосы, яркие синие глаза, обаятельная улыбка.

Они столкнулись в подъезде. Мила только открыла входную дверь, как услышала открывающиеся двери лифта и, крикнув «Подождите меня», резко рванула на себя вторую дверь, отделяющую тамбур от самого подъезда. Влетела в лифт, прислонилась к стенке и, подняв глаза, остолбенела. Незнакомый парень с улыбкой посмотрел на нее и спросил:

— Вам на какой этаж?

— Шестнадцатый, — еле проговорила девушка, не сводя глаз с его улыбки.

— А мне ниже, — тот улыбнулся еще шире и нажал кнопку.

Интересно к кому это он поднимался на восьмой этаж?

Мила печально вздохнула. На восьмом, кажется, жила та самая молодая женщина, что на днях приходила к бабушке. Она его девушка? Наверняка. Она красивая.

На саму Милу такой парень и не взглянет, ей почему-то всегда достается внимание балбесов вроде Мишки Прохорова…

Девушка подходила уже к дому, как увидела его, вчерашнего, не выходящего из головы.

Парень стоял, опершись спиной о свою машину, большой японский внедорожник. Заметив подходящую Милу, он весело улыбнулся, блеснув белоснежными зубами с чуть длинноватыми клыками, и сказал:

— Привет. Я Филипп, а как тебя зовут?