Девушка открыла входную дверь своей квартиры и вошла внутрь.

Как же хорошо дома. Легко, свободно.

Прошла неделя после суда над несчастной секретаршей и весь офис все это время был словно в трауре. Впрочем, сам Жерар ходил полностью в черном, даже на вчерашнем приеме. Его подкосила измена, а затем и смерть любимой женщины, и Лине было больно смотреть, как этот обаятельный и, в общем-то, неплохой вампир ходит понуро по офису. Он пытался делать вид, что не произошло ровным счетом ничего особенного, но все вокруг всё понимали и старались как можно реже вспоминать о случившемся.

Без Маргариты офис опустел. Конечно, место секретаря не пустовало, его сразу же заняла та самая девушка, которая встретила Лину в день суда, но как ее звали, Лина до сих пор не знала. И не стремилась узнать. Маргариту она все равно не сможет заменить.

Девушка бросила сумочку на столик у входной двери и с наслаждением скинула туфли с ног. Босиком пробежала в комнату и начала раздеваться, желая как можно быстрее сбросить офисную одежду и переодеться в свободный домашний халатик. Затем на кухню, включить чайник, и потом свалиться на диван. Ужинать пока не хотелось, тем более, что нужно что-то готовить. Лина решила, что когда проголодается, воспользуется службой доставки и закажет пиццу на дом.

Но это чуть позже, пока просто хочется поваляться и отдохнуть.

Девушка со стоном упала на диван и потянулась за пультом телевизора. По первым двум каналам шли новости, дальше — ток-шоу и сериалы. Ток-шоу девушка не любила вообще, а сериалы смотрела очень выборочно, поэтому оставила новостной канал.

Снова проблемы на Ближнем Востоке, Лина прекрасно помнила, как объяснил происходящее Гюнтер, забастовки в Европе, наводнение в Малайзии. Все как обычно и никакого позитива. Девушка переключила канал и попала на известное шоу, где веселый ведущий заставлял участников угадывать слова по буквам.

Зазвонил мобильный. Лина пошла за ним в прихожую и начала рыться в сумке в поисках телефона. Номер оказался неизвестным.

— Алина? — отозвался незнакомец, даже не услышав алин ответ, — Это Пауль. Нам нужно поговорить.

Пауль? Тот, с которым Лина познакомилась на вчерашнем приеме? Глава европейских механиков?

— О чем? — девушка даже не поздоровалась.

— Как я и говорил вам вчера, милая девушка, у меня для вас есть сообщение от Гюнтера, — Лина буквально увидела, как Пауль усмехается в трубку.

— Передайте мне его по телефону и можете быть свободны, — предложила девушка.

— Не получится, это не тот случай. Я уже стою у ваших дверей и жду, когда мне откроют.

Что? Девушка кинулась к двери и посмотрела в дверной глазок.

Ну точно, вот он, красавец, стоит, ухмыляется, держа телефон у уха.

Видимо, услышал алино движение, так как постучал пальцем по стеклу глазка и, убрав телефон в карман джинсов, проговорил:

— Милая девушка, открывайте, нужно поговорить.

Лина задумалась. Впустить или нет? Пауля девушка не знала, его дружба с Гюнтером для Алины ценной не была. Доверять незнакомцу тем более нет никаких причин. С другой стороны, на алином запястье красуется клеймо инициала, так что, если что, есть к кому пойти жаловаться. К тому же, вряд ли глава научного центра настолько глуп, чтобы причинить вред инициалу правителя клана.

Помедлив еще пару секунд, она открыла дверь.

Пауль стоял, облокотившись о стену, сложив руки на груди.

— Наконец-то, я уж думал, что мне придется еще часа два вас уговаривать!

Он сдвинул девушку в сторону, вошел в квартиру и уселся в кресле с видом победителя.

— Хочу сразу предупредить вас, уважаемый Пауль, — настороженно произнесла девушка, — что Марк не позволит кому бы то ни было…

— Не волнуйтесь, милая девушка, я не причиню вам зла. Я же сказал, что хочу только поговорить.

— О чем? О Гюнтере? — Алина не могла избавиться от ощущения опасности, исходящего от неожиданного гостя.

Пауль хохотнул.

— Нет, что вы. Он свою роль уже сыграл — вы меня впустили, — он махнул рукой.

Алина скрестила руки на груди, пытаясь унять нервную дрожь. Она ни на минуту не забывала, что перед ней не человек.

— Тогда что вам нужно?

— Мне нужно, — он стал вдруг совершенно серьезным, — чтобы ты вызвала сюда своего покровителя. Прямо сейчас. Именно сюда. Я буду разговаривать только с ним и ни с кем другим.

Странная просьба.

— А вы не могли с ним встретиться где-то на стороне? Мой дом это не место свиданий! — недовольно произнесла девушка.

— Нет, не мог. Мне нужно, чтобы он понимал, что я не шучу в своих требованиях.

До Алины дошло.

— И вы хотите сделать меня заложницей?

— Что-то в этом роде, — кивнул головой Пауль, лениво оглядывая комнату. — Идите, звоните, это в ваших же интересах.

Девушка бросилась обратно в прихожую. Нет, ну надо ж было так попасться! Как полная дура повелась на доброжелательность этого мужчины на приеме, и вот, пожалуйста, она теперь заложница!

Представляю, как разозлится Марк, подумала Алина, набирая номер вампира. На заднем фоне она услышала, как Пауль стал переключать каналы телевизора.

Понтифик ответил сразу же, впрочем, как обычно для ее звонков. Девушка начала спокойно объяснять суть звонка, но голос предательски срывался на истеричные нотки.

— У меня в квартире сидит Пауль, он хочет с тобой поговорить… О чем? Не знаю, не говорит. Я вроде как заложница… Пожалуйста, приезжай! А как быстро?… Я боюсь его, он… Ладно… ладно… Хорошо…

Закрыла крышку мобильного, пару раз нервно вздохнула. Вернулась в комнату.

— Он сказал, что будет в течении получаса.

Пауль безразлично кинул головой, показывая, что услышал, и снова вернулся к переключению каналов.

Лина присела на подлокотник второго кресла, готовая в любой момент сорваться на звонок входной двери.

Каждая минута длилась почти час, по крайней мере, так ей показалось. Она смотрела на часы на стене чуть ли не ежесекундно, про себя ругая всех: Гюнтера, который разбрасывается ее именем где надо и не надо, Пауля, который что-то хочет решить с Марком и по-другому не может, но больше всего она ругала себя. Сколько раз мама учила — не открывать незнакомым людям. А тут вообще не человек, а существо опаснее в сто раз, и она спокойно впускает его в дом! Идиотка!

Из коридора послышались звуки открываемой двери, но девушка, ожидая именно звонка, не придала им внимания. Марк, небрежно поигрывая ключами от квартиры, вошел в комнату. Он беглым взглядом оценил ситуацию: Пауль лениво щелкает каналами телевизора и нервная Алина, с испугом и надеждой смотрящая на понтифика.

— О чем ты хотел со мной поговорить? — Марк ловким броском закинул ключи на столик, и уселся в алино кресло. Расстегнул пуговицы пиджака, освободил узел галстука, слегка коснулся пальцами колена девушки.

— Ты нас не оставишь?

Девушка была рада уйти из комнаты и оставить вампиров самих разбираться, поэтому она с готовностью кивнула понтифику и ушла на кухню. Вампиры заговорили по-французски тихо, но по эмоциям девушка различила, что понтифик раздражен и недоволен, а Пауль пытается его в чем-то убедить.

Лина, не выдержав, все-таки вернулась тихонько в комнату и встала в сторонке, стараясь не мешать и не попадаться им обоим на глаза. Марк проследил за девушкой взглядом, не отрываясь от разговора с вампиром. Вдруг Пауль вскочил, зашагал по комнате, начал размахивать руками. Марк же наоборот стал спокоен и холоден, как будто решив, что свое мнение он уже высказал окончательно.

— Это твое последнее слово? — спросил Пауль уже по-русски.

Марк согласно кивнул головой.

— Тогда я думаю, что… — Пауль перевел взгляд на Лину.

— Нет! — резкий голос Марка заставил Алину вздрогнуть, — Она ничего не знает!

— Извини, — Пауль повернулся к девушке, — но я думаю, что ты не имеешь права мне приказывать, а Алина имеет право знать.

Девушка перевела взгляд с механика на высшего.

— Знать что?

Марк что-то злобное бросил Паулю, на что тот лишь пожал плечами.

— Не моя проблема, знаешь ли!

Алина переспросила чуть громче:

— Что именно я имею право знать?

Марк подозвал к себе девушку.

— Тогда лучше тебе скажу я, а то еще сделаешь неправильные выводы, — мрачно заметил он.

Пауль уселся в свое кресло и приготовился давать комментарии, если потребуется.

Девушка подошла к своему опекуну и села напротив него на диван. Тот долгое время смотрел на нее, как будто думая с чего начать.

— Как я тебе вчера уже сказал, Пауль является представителем семьи механиков Европейского клана и имеет право говорить не только от их имени, но и от имени Александроса. Сюда он приехал по нашему приглашению, мы хотим выторговать у них кое-что…, хм, интересное, если можно так выразиться.

— Кровь, — уточнил механик, — Одно из наших подразделений сейчас работает над синтезом искусственного заменителя крови.

— И как к этому отношусь я? — удивилась Лина.

— Им нужен равноценный обмен. Они предлагают партию пробника, но требуют взамен… — Марк выразительно поднял бровь.

— Меня? Вы хотите отдать им меня? — с возмущением догадалась девушка.

— Нет! — понтифик хлопнул ладонью по подлокотнику, — Это они хотят! Ни я, ни Гай, не считаем этот обмен равноценным.

— Но, — девушка обернулась к Паулю, — зачем вам я?

Тот бросил быстрый взгляд на Марка и ответил:

— Ты ткущая, милая девушка. Ты то, что очень давно не рождалось на земле. Нам интересно провести некоторые эксперименты с твоим участием.

— Опыты? — Лина возмутилась, — Вы хотите взять меня на опыты? Я вам что, кролик подопытный?!

Пауль расчетливо оглядел девушку с ног до головы.

— Что ж, я думаю, что вы обязаны знать о происходящем торге. Но у меня есть предложение и к тебе лично, Алина, — Пауль встал с кресла, и, дождавшись кивка девушки, продолжил, — Мы хотим предложить тебе задуматься о смене клана. Мы, семья механиков, предлагаем полное покровительство тебе и твоим детям, когда они у тебя появятся. Это хорошее предложение, поверь.

— Чтобы и они тоже стали вашим подопытными кроликами, да? — язвительно уточнила девушка.

— Ты не совсем верно понимаешь наше предложение, — поправил ее механик, — Да, мы запросим за покровительство определенную цену, но при этом вы будете жить абсолютно независимо, вами никто не будет командовать, у вас будет собственный дом, финансы и полное обеспечение. Я не прошу дать ответ сейчас, я понимаю сложившуюся ситуацию, — он перевел взгляд на понтифика, — но подумай. Мое предложение совсем не так плохо, как кажется.

Алина искоса глянула на него, но промолчала.

— Гюнтер рассказал мне немного о твоем даре. Он ведь заблокирован и шансов, что его раскроют, практически нет, верно?

— Значит, это был Гюнтер? — нехорошо потянул Марк.

Лина не ответила и понтифику, продолжая внимательно слушать Пауля.

— Ты умная девушка, Алина. Как ты думаешь, долго еще Гай будет носится с твоим едва работающим даром? А когда ему надоест, что он сделает? Когда он поймет, что ты вряд ли сможешь когда-нибудь работать в полную силу и твой талант фактически лишь название?

— А почему вы мне не могли рассказать об этом без Марка? — задиристо спросила девушка, не желая вслух признавать правдивость его вопросов.

— Я не имею права делать предложение о смене клана человеку, имеющему покровителя.

Лина перевела взгляд на высшего и тот кивком головы подтвердил правдивость слов механика.

— В общем, — Пауль поднялся, — Я вас оставлю. Вы тут сами обсудите сложившуюся ситуацию, а я потом свяжусь с тобой, Марк.

Он поклонился понтифику и быстро вышел из комнаты.

Лина услышала, как хлопнула входная дверь. Марк молча, задумавшись о своем, сидел в кресле.

Девушка, пытаясь успокоиться, стояла и смотрела в окно.

Пауль прав, ох как же он прав!

Но менять клан на семью механиков и стать подопытной крысой?!

Чтобы ее посадили в какую-нибудь клетку и проводили над ней эксперименты!? Девушка снова начала злиться при мысли о подобном торге.

Но это было не все, что ее возмутило!

Она скосила глаза на понтифика, тот молчал.

— Откуда у тебя ключи от моей квартиры?

Марк не сразу понял вопрос:

— Что?

Алина повернулась к нему лицом и присела на подоконник.

— Откуда у тебя ключи от моей квартиры? — кивнула на лежащую на столе связку.

— Это все, что тебя волнует сейчас? — уточнил он.

Девушка сложила руки на груди. Активное бешенство перешло в пассивное, а отсюда и более злобное. Девушке расхотелось рвать и метать, но выместить злость на ком-то надо было. И Марк очень подходил.

— Ты знаешь, да.

Марк закинул ногу на ногу.

Хозяин, мать его, со злостью подумала девушка, уже и ключи от квартиры раздобыл где то!

— Ключи мне твоя хозяйка отдала еще в сентябре, — он иронично улыбнулся, предвкушая еще один шквал возмущения девушки.

— И как ты ей объяснил свое требование?

— Элементарно. Я должен иметь доступ к дому своей женщины. Она оказалась на удивление понятливой.

Она отвернула голову, возмущаясь, но тут ее осенило:

— Погоди! В сентябре? Но я же только-только… Ты сначала взял ключи… А потом ты… И когда ты вообще решил, что я буду твоей любовницей?!

Марк улыбнулся еще шире.

— Очень давно, моя дорогая, очень. Но удивлен, что тебя волнует сейчас именно это.

Алину как будто холодной водой окатило.

И в самом деле, о чем это она?

Девушка сразу посерьезнела.

— Какие у меня шансы, что вы отдадите меня механикам? — в лоб спросила она Марка.

Он удивился.

— Ты еще не поняла? Никаких. Я не собираюсь тебя отдавать кому-либо.

— Ты — вполне может быть, а твой брат?

— Я — твой опекун, хозяин и господин, а значит, мнение моего брата не имеет значения.

Девушка окинула его неприязненным взглядом. Хозяин!

— Тогда что тебя беспокоит?

Марк встал, пододвинул второе кресло напротив своего и усадил девушку в него, сам сел обратно. Взял ее ладони в руки, сжал.

— А беспокоит меня вот что. Пауль просил вчера ткущую. Без именования ее. Просто ткущую. И зачем Пауль приехал сегодня именно сюда? В твою квартиру? И ведь не для того, чтобы решить вопрос о торге, я еще вечером вчера дал ему четко понять, что ткущую мы не отдадим.

Лина недоуменно качнула головой.

— Не знаю.

— А затем, чтобы показать, что он в курсе того, что ткущая именно ты, мой инициал. Это связывает мне руки, причем довольно серьезно. И так же серьезно дает ему дополнительные рычаги воздействия на меня и на Гая. Теперь он может сделать все, что угодно, от морального давления до физического, чтобы добиться от нас нужного его клану поведения. Это во-первых.

— А во-вторых?

— Во-вторых, — продолжил понтифик, — Гюнтер продал информацию о тебе европейским механикам, пусть даже пока только Паулю, но он может продать ее и дальше. Эта информация стала для него хорошей валютой.

— Гюнтер не мог! — недоверчиво качнула головой девушка.

Марк лишь иронично поднял бровь.

— И что делать? — спросила тихо девушка. Злость на дикую идею покупки девушки Паулем сменилась страхом, когда она осознала, чем же именно обеспокоен понтифик.

— Делать? — усмехнулся Марк, — Пока мне в голову приходит только одно — ты немедленно переезжаешь ко мне в дом. Там абсолютно безопасно для тебя.

Как сказать, подумала девушка, там-то ты меня уложишь в свою постель сразу же.

— А без этого никак нельзя? — жалобно спросила она, прекрасно зная, что скажет вампир.

— Нет, без этого никак нельзя, — жестко ответил Марк, вставая на ноги и понимая за собой девушку. — Собирай вещи, любовь моя.

— Но ведь ты же обещал мне дать время! — все еще надеясь уговорить его, тянула девушка.

— Лин, — его терпение было на исходе, — Тебя что больше пугает: моя постель как любовника или поломанные руки и ноги, чтобы ты не сопротивлялась механикам?

Девушка надолго задумалась.

…

Что с собой брать в дом понтифика, Лина не знала.

На какое время она туда переезжает — тоже.

Марк на этот вопрос лишь иронично поднял бровь и сказал, чтобы вещей брала по минимуму, он ей все купит. В ответ Лина насупилась и достала большой чемодан. Содержанкой понтифика она становиться не собиралась. Решила, что поживет у того пару-тройку дней, разведает, так ли все паршиво, как об этом говорит высший, и после этого будет решать — оставаться ей или возвращаться обратно.

Но Лина боялась. Очень боялась и волновалась, как все сложится у него дома-то?

Ведь девушка еще ни разу не была не то, что в доме понтифика, но и в доме простого вампира. Ни один из ее немногочисленных новых знакомых в гости к себе ни разу не приглашал.

К тому же, Лина прекрасно понимала, что оттягиваемая с таким трудом ночь наступит именно сегодня и боялась этого не меньше. Марк монахом не был, за свою долгую жизнь он переспал со многими женщинами.

У Лины же других мужчин, кроме мужа, никогда не было, да и те эпизоды ее сексуальной жизни опытом можно назвать лишь с натяжкой. И ей в какой-то степени было страшно разочаровать понтифика. Хотя, она умом и понимала, что за ним при всем желании не угонится, но, тем не менее, Лина наверное предпочла бы, чтобы Марк не был таким опытным.

Нервозность девушки выдавали трясущиеся слегка руки, поэтому она старалась занять себя суетой и сборами, лишь бы не выдавать понтифику свое состояние. Но он заметил.

Лина как раз металась между прихожей и ванной, то забывая убрать зубную щетку, то рассыпая заколки-невидимки по полу. Марк остановил ее, перегородив рукой проход, и обнял девушку со спины.

— Не бойся! — прошептал он ей на ухо, ласково проходясь губами вниз к шее.

Лина застыла, боясь сделать лишнее движение. Понтифик слегка коснулся ее груди, едва ощутимо, с улыбкой отметил, как девушка напряглась, затем развернул ее к себе и поцеловал долгим нежным поцелуем. Не торопясь, не сминая жадно сопротивление, как вчера, а лишь смакуя и наслаждаясь ее губами. Она сперва не отвечала, стояла, ожидая, пока высший ее отпустит, но потихоньку поддалась своим чувствам, расслабилась и сама обняла понтифика за шею, притягивая его к себе ближе.

Марк оборвал поцелуй, когда девушка начала ему отвечать со всей страстью, которую испытывала, серьезно посмотрел ей в глаза и тихо произнес:

— Если ты не захочешь, то ничего сегодня не будет!

Он знал, что делал. Поцелуй заставил девушку искренне желать продолжения, и, когда он выпустил ее из своих рук, Лина на мгновение даже разозлилась на него. За то, что выпустил.

Впрочем, он помог перебороть страх, а это было сейчас важнее.

…

Но по дороге Марк все-таки дал выход своему гневу. Как бы он не относился к тому, что Лина наконец-то переезжает в его дом, ее безалаберность порядком возмутила высшего.

— Не могу понять, как ты его вообще впустила! — сердито начал выговаривать ей понтифик в машине.

— Дура потому что, — буркнула Лина, — Он сказал, что от Гюнтера.

— По-моему, я предупреждал, чтобы ты с этим немцем не общалась!

— А я и не общалась. Как он уехал с Эстебаном в Европу, так я его и не видела и не слышала, — говоря это, девушка открыла сумочку, проверяя, все ли документы взяла. И тут же прикусила себе язык, ведь Марк не должен был знать, что девушка виделась с другом до его отъезда.

Но понтифик не обратил на это внимания, занятый другими мыслями.

— Паулю о тебе рассказал именно он!

— Я не думаю, что это Гюнтер сделал. Рассказать обо мне мог спокойно и Эстебан, ему-то все равно терять нечего.

— Нет, моя радость, это именно твой друг немец! Иначе, зачем Пауль назвал именно его имя?

Лина задумалась на мгновение, но затем все равно замотала головой.

— Ты к нему просто слишком критичен. Гюнтер мой друг и я ему доверяю!

— Гюнтер тебе далеко не друг! Почему ты так в нем уверена? — Марк уже серьезно разозлился.

— Он не сделал мне ровным счетом ничего плохого! — категорично заявила Лина и отвернулась к окну.

Марк сердито покачал головой и не стал продолжать этот спор.

Дом понтифика представлял собой двухэтажный светлый особняк в центре города, в районе Патриарших прудов, окруженный небольшим парковым участком, с оградой и шлагбаумом для въезда. Марк остановил машину на подъездной дорожке и помог девушке выйти. Недавняя размолвка испортила ей настроение и к входной двери она пошла, не дожидаясь понтифика. Рванула на себя тяжелую дверь и едва не столкнулась с невысокой женщиной лет тридцати пяти в строгом черном платье с белым воротником и легких туфлях на низком каблуке.

Горничная. У Марка работала горничная. Как в элитных домах высшего света.

Хотя, Лина одернула сама себя, она и попала именно в такой дом. Высшей элиты вампирского общества.

Она пригляделась к женщине — едва заметный макияж, волосы убраны в строгий пучок, на лице суровая неприступность. Типичная строгая домохозяйка.

— Девушка, вы не ошиблись адресом? — сурово поинтересовалась горничная у застывшей на пороге Алины.

Женщина хотела было выдворить девушку обратно на улицу, но вслед за ней в дом вошел понтифик, и служанка склонилась в поклоне.

— Господин!

— Софи, комнаты для госпожи готовы? — спросил он, кивком головы отвечая на реверанс служанки.

— Да, господин, я все вымыла и убрала.

— Хорошо, спасибо, — он повернулся к Лине, — Софи покажет тебе твои комнаты, радость моя. Она будет твоей личной горничной, по всем бытовым вопросам обращайся к ней.

Он, казалось, не замечал ни гнева на лице девушки, ни ее напряженной позы.

— Софи, это твоя госпожа, ее зовут Алина, — представил он девушку, — Теперь она будет жить здесь, вместе со мной. Если она будет недовольна, то буду недоволен и я.

Софи перевела недоуменный взгляд на девушку.

— Мой господин, но…

— Тебе что-то непонятно? — холодно уточнил Марк.

Лина уже не знала, что ей делать, удивляться или возмущаться.

Девушка покачала головой.

— Марк, мне не нужна горничная!

— Я как-то сказал тебе, что не терплю пререканий, любовь моя, — он коснулся губами ее лба, — Так что будь любезна…

Лина повернулась к Софи, не дослушав Марка.

— Извините, пожалуйста, но мне на самом деле не нужна горничная, я вполне могу сама за собой проследить.

Несчастная женщина переводила взгляд с господина на девушку и обратно. Такое откровенно пренебрежительное поведение понтифик никому не спускал, но девушка даже не обратила внимания на нахмуренное лицо высшего вампира.

— Лина, — он жестко поднял ее лицо к себе, — Софи — твоя служанка, она покажет тебе комнаты, располагайся со всем удобством. Все остальное обсудим наедине, нам есть о чем поговорить.

Девушка ответила ему таким же хмурым взглядом и коротко кивнула:

— Нам действительно есть, что обсудить, Марк!

Софи склонилась перед ней в таком же реверансе, как прежде перед понтификом и проговорила:

— Прошу за мной, моя госпожа.

Алина выдернула подбородок из пальцев вампира и пошла вслед за горничной.

…

Жилые комнаты в особняке находились на втором этаже. Лестница наверх выходила в коридор, где друг напротив друга были обустроены апартаменты хозяина и гостевые, теперь занятые Алиной.

Ей понтифик отвел несколько комнат — личный кабинет, гардероб и спальня. К последней примыкала отдельная туалетная.

Спальня девушке понравилась больше всего — выполненная в светло-песочных тонах, она была полукруглой с большими окнами, выходящими на запад. Как пояснила девушке Софи, Марк приказал отвести под спальню для нее именно эту комнату, потому что по его словам, госпожа не любит, когда по утрам ее будят лучи солнца.

Откуда понтифик узнал об этой слабости девушки, Лина не знала, но, несмотря на свою злость к Марку, была тронута.

Она сразу попросила Софи не называть ее госпожой, мол, она всего на пару дней и госпожой уж точно не является, но служанка отказалась. Приказы понтифика та всегда исполняла в точности.

Осмотрев все комнаты, девушка спустилась снова вниз. Гостиная была великолепна. Дорогая кожанная мебель, журнальный столик красного дерева, окна до потолка и настоящий камин в стене.

Марк ожидал ее, сидя на диване и читая газету.

— Ну как тебе комнаты, радость моя? Все понравилось? — он отложил газету и поднялся навстречу Лине.

— Красивые, — одобрила девушка, — Особенно спальня.

— Я рад, — он довольно улыбнулся.

Лина обратилась к сопровождающей ее Софи:

— Спасибо большое за экскурсию, было интересно. Повторюсь еще раз, горничная мне не нужна, так что, думаю, вам лучше поступить обратно в распоряжение вашего господина. Единственное, я попрошу вас принести мне будильник. Или сами, если вам не сложно, разбудите меня завтра в семь часов утра, хорошо?

— Ты куда-то собралась, любовь моя, с утра пораньше? — спросил у нее Марк.

— Вообще-то на работу, — слегка удивилась девушка.

Странные какие-то вопросы он задает!

— Софи, выйди! — приказал понтифик служанке, а сам усадил Лину рядом с собой.

Женщина поклонилась понтифику и вышла из гостиной.

Девушка настороженно посмотрела на Марка.

— Радость моя, надеюсь, ты не считаешь, что став, наконец, моей женщиной, ты будешь продолжать работать?

Девушка сначала не поняла сути вопроса, сосредоточившись на словах про его женщину, но когда до нее дошло, что конкретно сказал мужчина, она возмутилась:

— Я не собираюсь становиться твоей содержанкой, Марк! Я вполне могу самостоятельно себя содержать!

— Родная моя, пока ты живешь со мной, работать ты не будешь!

— Без проблем, — Лина встала с дивана и выдернула ладонь из его руки, — Я больше не живу с тобой! Всего доброго!

Марк схватил ее и усадил обратно:

— Не дури, радость моя! Я не позволю тебе ни уйти, ни работать!

Девушка снова попыталась встать с места, но высший ее удержал.

— Я не содержанка, Марк!

— Ты моя женщина!

— В таком контексте это одно и тоже!

— Лина, а если бы ты вышла замуж, и муж приказал бы тебе сидеть дома и заниматься хозяйством?

— Но я не замужем за тобой и хозяйством у тебя есть, кому заниматься!

— Считай, что замужем! И работать я тебе не позволю!

Так яростно они еще не ссорились. Девушка категорически отказывалась сидеть на шее у вампира, как она высказывалась, и тратить его деньги. Она абсолютно самостоятельна и в благотворительности не нуждается!

Марк так же категорично запрещал девушке работать, мотивируя тем, что он достаточно обеспечен, чтобы его женщина не работала.

В итоге Лина, окончательно обозлившись, что не смогла настоять на своем, психанула и ушла в свои новые апартаменты, закрывшись в спальне.

…

Весь остаток вечера она просидела в комнате, злясь на понтифика. Ей категорически не нравилось, что он ведет себя так, как будто Лина его собственность и права на личное мнение по поводу собственной жизни не имеет.

Чтобы успокоиться, девушка решила принять ванну. Она нежилась в горячей воде до тех пор, пока окончательно не пришла в себя. Рядом с ванной на кушетке лежало полотенце и шелковый халат, как раз по ее размеру. Девушка поискала тапочки, но не нашла, и решила пока походить босиком, все равно в спальне на полу лежит пушистый ковер.

Наступила ночь. Из-за вечерних событий и ссоры Лина осталась без ужина, и ее желудку это очень не нравилось. Софи, правда, несколько раз приглашала девушку к столу, но она заупрямилась, как капризный ребенок, и отказалась. А сейчас есть уже очень сильно хотелось.

Девушка вышла из комнаты, тихо притворила за собой дверь, и на цыпочках босиком пошла по полутемному коридору к лестнице. Освещение в коридоре было почти погашено, и Лина большей частью ориентировалась на ощупь. Внезапно отворилась дверь кабинета напротив. Марк стоял в проеме в домашнем халате, брюках и легких туфлях.

— Ты куда?

Лина перестала красться и выпрямилась.

— Вообще-то на кухню, — ей было неловко в этом признаваться, особенно после той громкой ссоры, что была вечером, — я есть хочу.

— Голодная? — Марк улыбнулся кончиками губ.

Девушка кивнула головой в согласии.

— Позови Софи, она тебе все подаст.

— Да ну, что я сама себя не обслужу, что ли? — возмутилась Лина, — Да и ночь на дворе, она спит, наверно, уже давно.

— Ну, так ей платят за то, чтобы вставать по любому твоему желанию. Это твоя горничная.

Девушка устало вздохнула. Еще раз спорить и доказывать Марку свою независимость у нее не было ни сил, ни желания.

— Ладно, не надо ее будить, — махнула рукой девушка, — Раз уж ты не спишь, может, сам покажешь мне, где тут кухня? Тем более, мне ж все равно, наверное, надо будет это знать, да?

Марк вышел и закрыл за собой дверь. В коридоре опять стало темно. Он взял Лину за руку, переплетя свои пальцы и её, и повел за собой.

— Как ты понимаешь, мне лично кухня ни к чему. Все мои пищевые запасы, — в его голосе слышалась усмешка, — хранятся в другом месте. Но, учитывая, что у меня в доме служат смертные, да и ты со мной теперь живешь, я нанял повара и он обставил помещение на первом этаже, как ему было нужно.

— А говорили, что ты презираешь смертных, — Лина не могла не поддеть хозяина дома.

— О своем имуществе я всегда забочусь хорошо.

Они спустились по лестнице и вышли на первый этаж. Босые ноги девушки коснулись холодного пола и она вздрогнула от неожиданности.

— А вот по полу отопление не мешало бы пустить, — Лина немного попрыгала, чтобы слегка разогреть ступни, — Холодновато.

— Ты босиком, что ли? — удивился Марк.

— Не в туфлях же по дому ходить, а тапочек в комнате не было.

Марк, ни слова не говоря, поднял девушку на руки и пошел под лестницу.

— А почему не попросила?

— Откуда я знаю, как у вампиров домашний уют построен. Может это такое модное развлечение для гостей — аттракцион «замороженные ноги»? Еще, небось, на тотализаторе ставки делаете — кто быстрее в ледяную скульптуру в интересной позе превратится! — она обняла вампира за шею и решила уж сразу высказать все, что хотела, — Марк, ты извини меня за скандал сегодня, ладно?

Марк внес девушку на кухню и посадил на высокий табурет. Затем включил свет на кухне.

— Лина, твоя проблема в том, что ты все никак не можешь отвыкнуть от того, что ты теперь не одна. Я же понимаю, откуда это желание быть самостоятельной и независимой. Но с тобой рядом я и я буду участвовать в твоей жизни не как сторонний наблюдатель, — он щелкнул ее по носу, — Тем более, любовь моя, что ты иногда такие вещи творишь, что хочется ремнем по твоей аппетитной попке надавать.

Лина вспомнила сегодняшний случай с Паулем. Марк прав. Если бы не ее дурацкий поступок…

— Я действительно так глупо себя веду? — жалобно спросила у него девушка.

Марк улыбнулся.

— Бывает.

Он подошел к холодильнику и открыл дверь.

— Что ты хочешь?

Лина спрыгнула с табурета и быстро на цыпочках подбежала к Марку, заглянув через его руку.

— А что там есть?

— Как я вижу, в большинстве все сырое. Подождешь, пока приготовится? Я сейчас позову Жака, это повар…

— Не надо его будить, пусть спит, — замахала руками девушка, — Я тогда фруктами перекушу.

Марк достал из холодильника пару помидоров и упаковку масла.

— Тебе же нельзя питаться сухомяткой, правильно? Я сам приготовлю.

— Ты? Кто-то говорил, что не умеет готовить! — припомнила девушка.

— А я специально, чтобы ты меня тогда не пристроила к готовке, — он усмехнулся и подкинул вверх помидор. — Но помнится, когда-то я неплохо готовил…

— И когда это было? В прошлом тысячелетии? — Лина весело улыбнулась и поймала помидор вместо него, — Ты же, наверное, даже не знаешь, как плита включается!

— Ну, ничего, разберусь, я вроде бы мальчик-то не глупый!

— Мальчик? Все еще мальчик? — девушка ехидно подняла бровь и рассмеялась.

Ссора была забыта.

— А вот подожди немного и сама узнаешь, мальчик ли я еще, — он подмигнул ей и протянул масло. — Ладно, уж так и быть, разрешаю хозяйничать в моем доме!

— Смотри, я тебя за язык не тянула, сам разрешил! — Алина нашла в шкафу небольшую сковородку и поставила на плиту.

— А не боишься, что возьму слово обратно? — Марк уселся на отодвинутый табурет и стал наблюдать, как девушка мелко нарезает помидор для жарки.

— Нет, не боюсь.

— Что так? Неужели, наконец — то начала доверять?

— Да нет, просто как подумаю, что такую квартирку я буду два года только от пыли убирать — ну уж нет, бесконечная уборка — это не моя идея-фикс!

— Зачем самой-то убирать? Слуги же есть, — Марк удивился.

— А вдруг они все разом возьмут отпуск?

— А мы график составим, кому и когда отдыхать.

— Мы?

— Разумеется, мы же теперь вместе. Я хозяин дома, ты хозяйка. Мы.

— Аа, ну да, тогда мы, — девушка смутилась.

Она молча дорезала помидоры, выложила их на кипящее масло поджариваться и полезла в холодильник за яйцами.

Марк с легкой улыбкой наблюдал за тем, как она готовит и чувствовал, что именно этого ему так долго не хватало — чтобы в его доме у очага готовила ужин любимая женщина. И пусть готовила она только для себя, но общая картина ему все равно очень нравилась. Ощущение семьи — вот что он чувствовал, когда Лина была рядом с ним, и такие совместные домашние хлопоты лишь еще больше убеждали вампира, что девушка ему нужна на всю его долгую жизнь. И отказываться от Лины он не собирался.

— Знаешь, — линин голос оторвал его от размышлений, — Я никогда не думала, что с тобой может быть так легко общаться. Я еще при знакомстве тогда заметила, помнишь, когда ты меня в первый же день домой отвозил?

Она сидела столом и поедала со сковородки яичницу с жареными помидорами.

— Почему? Я что, такой страшный? — он встал, со вздохом достал из шкафа тарелку и под выразительное мычание жующей девушки переложил яичницу на тарелку, отправив сковородку в мойку, — Ешь нормально, тебя же никто не гонит.

— Со сковородки — вкуснее! — Лина весело улыбнулась, — Нет, не страшный, хотя, иногда бываешь.

— Ну, так мне по статусу положено. Если я со всеми буду мягкий и пушистый, какой же из меня глава клана-то? — он иронично приподнял бровь.

Девушка кивнула головой и вернулась к прерванной мысли:

— Ну да, тоже логично. По статусу ты и должен быть мрачным и жутким, — она помахала пальчиками, изображая зомби.

— Таким как Гай, верно?

— Ну да, что-то в этом роде, — она помахала вилкой вслед своим мыслям.

— Во-первых, брат со своими близкими тоже достаточно приятный в общении. На людях он обязан держать определенные рамки, чтобы все видели, что это не просто вампир, а лидер.

— Ну, это понятно, а во-вторых?

— А во-вторых, мы же бывшие люди. Точно такие же, как вы, просто живем чуть дольше. У вас ведь тоже кто-то портится под бременем власти, кто-то сам по себе паршивый человек, правильно? Люди разные, и мы, вампиры, тоже все разные. Вон возьми Филиппа, ему почти сто лет, а ведет себя порой как мальчишка.

— Да, ты прав, — потянула Лина, — Или Гай, прожил почти тысячу лет, а улыбаться нормально так и не научился.

Марк удивленно взглянул на девушку:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, когда он улыбается, то создается ощущение, что он готовит какую-то мерзость.

— Да нет, — он улыбнулся каким-то своим мыслям, — Я думаю, ты ошибаешься.

Она вытерла рот салфеткой и отнесла грязную посуду в посудомойку.

— Лина, — девушка обернулась к мужчине, — Ты именно поэтому мне не доверяешь?

Разговор опять пошел не в ту сторону.

— Марк, я сама по себе слишком доверчива, а поэтому не доверяю никому, — честно призналась она и добавила смущенно, — Просто это слишком сложное чувство для меня.

Вернулась к столу, села напротив понтифика.

— Давай начистоту и предельно честно. Ты ведь хочешь понять, почему я так осторожничаю, да? — и, дождавшись от него согласного кивка, продолжила, — Поставь себя на мое место. Ты обычный человек, ничем не отличающийся от остальных. Не самый красивый, не самый успешный, женщины вокруг тебя не вьются толпами, доказывая, что ты супергерой. Представил?

— С трудом, но попытался, — он усмехнулся.

— Не шути, я серьезно. Так вот, и в один прекрасный день ты попадаешь в элитное общество и на тебя сразу обращает внимание один из ее верхушки. Понимаешь?

— Ну да, пока все ясно. Ты не уверена в себе, верно?

— Да, и это тоже, — согласилась девушка и продолжила, — И когда он признается в любви и буквально заставляет жить с ним… Согласись, сразу возникает мысль, что это «ж-ж-ж» неспроста. Сказку про Золушку, конечно, я в детстве любила, но я-то уже взрослая женщина и прекрасно различаю, где сказка, а где реальность. Да и потом, я вижу, какие женщины тебя окружают, я помню Магдалену… — она покачала головой, — Марк, ну сравни: я и Магдалена, ведь между нами разница как между молоком и сливками.

— Да, я понимаю тебя. Но мне-то что теперь делать? Уйти в отшельники, чтобы ты поверила моим чувствам?

— Еще чего не хватало, — возмутилась Алина, — Просто я хочу сказать, что не понимаю твоих чувств к себе.

— Почему ты упорно мне отказываешь в способности просто любить тебя? — нахмурился Марк.

— Наверное, потому что сказки не сбываются? — Лина робко ему улыбнулась.

— И это говоришь мне ты, сидя за одним столом с вампиром? — он продолжил уже более серьезно, — Я на самом деле глубоко люблю тебя, радость моя. Это не сиюминутный каприз, не желание просто уложить тебя в свою постель и не блажь переспать со смертной. Уж поверь мне, я живу слишком давно на земле, чтобы суметь разобраться в собственных чувствах.

Девушка молчала. Марк ожидал ее ответа, не пытаясь, на удивление, ни обнять ее, ни поцеловать. Он просто ждал, как мужчина ждет ответа от женщины. Лина подняла голову и посмотрела ему в глаза. Понтифик был абсолютно серьезен, ни малейшего намека на шутку, ни смешинки во взгляде.

И он был честен.

— Ты мне очень нравишься, Марк, — проговорила она с такой же серьезностью, — На самом деле нравишься. Я не буду говорить о любви, пока не буду, но…

— На сегодня мне достаточно этого, — он слегка склонил голову, благодаря ее за откровенность.

Где-то недалеко часы пробили время. Лина непроизвольно зевнула и сразу почувствовала, что глаза начинают закрываться.

— Уже три часа ночи, тебе же спать давно пора! — воскликнул Марк и опять подхватил девушку на руки, — Пойдем, я отнесу тебя в постель.

— В свою? — улыбнулась Лина.

— А ты хочешь? — с такой же улыбкой спросил у нее мужчина.

Девушка не ответила ему, лишь прижала к себе сильнее.

Он вышел из кухни и быстрым шагом пошел со своей ношей на второй этаж.

Поднявшись наверх, он опустил девушку около двери ее спальни, пожелал спокойной ночи, слегка коснувшись ее губ своими губами, и пошел к себе. Лина разочарованно смотрела ему вслед. Она не думала, что после откровенного и будоражащего чувства разговора высший вот так просто развернется и уйдет.

Что ж, это, конечно, трогательно, что Марк не стал настаивать, но и очень…

Девушка грустно вздохнула.

Понтифик умел соблазнять, делал это тонко и чувственно.

Лина открыла дверь своей спальни и вошла внутрь. Еще раз оглядела комнату. Очень красиво и уютно. Во всем ее убранстве чувствуется рука заботливого и любящего мужчины.

Подошла к кровати и включила ночник, разгоняя темноту. Отдернула штору у окна, чтобы посмотреть вниз на ночную улицу.

Дверь в ее спальню отворилась.

Мужские руки убрали с шеи девушки волосы и губы коснулись нежной кожи.

— Ты ведь не оставил бы меня сегодня одну, верно? — спросила она с улыбкой.

— Прости, но я не могу больше ждать!

Марк развернул к себе девушку и развязал пояс ее халата.

…

Взрыв эмоций, буйство чувств. То ласковых и нежных, то страстных и до безумия одуряющих.

Его губы целовали ее грудь, ее руки ласкали его плечи.

Движения то замедлялись, то снова взрывались буйным ритмом, сводя с ума и заставляя требовать еще и еще.

Его имя громко, ее имя шепотом.

Тихий вскрик.

Еле слышный стон.

Ласковый благодарный поцелуй, едва касающийся губ, снова перерос в яростный и обжигающий.

И снова замелькали тени, сплетаясь в единое целое.

…

Эстебан увидел, что в электронную почту упало новое письмо, и сразу же открыл его.

Интернет-магазин цветов и подарков сообщал, что заказ, который был оплачен еще в октябре месяце, может быть оформлен уже в ближайшие два дня, так как из Голландии, наконец-то, привезли специально выращенные для данного заказчика розы.

Испанец едва заметно усмехнулся.

Ну надо же! Почти полгода потребовалось Ордену, чтобы расшевелиться для созыва всеобщего собрания.