Мужчин не было больше суток. Запретив себе нервничать, я тупо слонялась по дому, переделывая всю, какую возможно, работу. Прибрала. Приготовила поесть. Перемыла посуду, натаскала воды, кое-что постирала (обожаю цивилизацию с ее стиральными машинками, или, на худой конец, стиральным порошком!). Еще раз прибрала. Перелистала все, что нашла в доме, но ничего не поняла. В конце концов, просидела полночи со свечками, невидяще уставившись в книжку, и даже не пытаясь читать. Дракону я звать не решалась — а вдруг у них там бой, а я так невовремя отвлеку?! Пусть уж будет, как будет.

К рассвету второго дня гулкий топот копыт возвестил о гостях. Высовываться я не спешила — неизвестно, кого еще там принесло, — но жадно прилипла к окну, спрятавшись за шторкой.

Визитеры не спеша расседлались, обмениваясь шумными неразборчивыми возгласами. Значит, свои. Чужие не стали бы расседлывать лошадей, матерясь сквозь зубы и интересоваться, а чем же тут их покормят (уж настолько громко выраженный вопрос я не могла не услышать). И радостно что-то проорать, войдя в дом и принюхавшись. Конечно, я только предполагала, но общее поведение гостей наводило на мысль — свои.

Ветер с Яркой бурно обсуждали ароматы, доносящиеся с кухни, сдирая с себя влажные от росы плащи.

— Как ваши успехи? Можно поздравить или сначала отправиться за целителем? — нарочито спокойно поинтересовалась я, спускаясь по лестнице.

— Можно, — откликнулся снизу Ярослав. — Поздравить.

— Что ж, я рада. Приятного аппетита.

И не дойдя до последней ступени, я развернулась обратно. Мои ненаглядные оболтусы живы, здоровы, голодны. И теперь будут отдыхать. И мне бы не мешало. Укутавшись в одеяло, торопливо вознесла хвалу Хранящим, как учили, и провалилась в тревожный неспокойный сон. Все-таки эти мерзавцы довели меня до шизофрении. И одни только Хранящие знают, чем все это аукнется миру.

Сквозь сон вдруг почувствовала легкие касания. Кто-то осторожно поглаживал меня по голове, явно боясь при этом разбудить.

— Ммм?

— Просыпайся, соня. — Тихий шепот братишки окончательно вырвал меня из сладких объятий Морфея.

— А что такое? Зачем?

— Нам пора отправляться.

— Куда на этот раз?

— Пока к Ветру. А через пару дней видно будет.

Ярослав тихо вышел, предоставив мне возможность самостоятельно выпутываться из такого теплого и манящего одеяла.

Дом притих, ожидая, когда суетливые люди покинут его, оставят в тишине и бесконечном покое лесного озера. И оттого он казался еще более живым и теплым, хотя человеческие следы уже исчезали из комнат, выветрился запах пищи, исчезли разбросанные вещи…

Мужчины уже заседлали лошадей и покорно ждали явления меня народу. В усталом молчании (ага, тоже не выспались!) проделав трюк с проездом сквозь стену города, мы влились в бурлящий людской поток. Обрушившийся на мои отвыкшие от городского гвалта уши безумный шум тоже не добавил радости, я старательно кривилась, чтобы не расплакаться.

Однако, за воротами особняка оказалось на удивление спокойно. Дворецкий чинно и неторопливо раскланялся с господином, подоспевшие слуги подхватили лошадей, а я на автопилоте шла за мужчинами, даже не задумываясь, а чего, собственно, ждет впереди.

За спинами шедших впереди, рассмотреть большую столовую мне не удалось, но судя по донесшимся возгласам, народу там хватало.

Отделанная темными деревянными панелями, уставленная резными стульями вокруг стола — аэродрома, столовая напоминала разбуженный улей. Мелькнули платья, и я оказалась в удушающе радостных объятьях сначала Катарины, потом и Целесты. В уголке хитро посмеивался в бороду Учитель, в компании Живы. В глубине маячила мощная фигура князя Чаретта. Рысь с Дженнаром ехидно скалились и косились на уставленный роскошными блюдами стол.

Запоздало вспомнив, что меня разбудили и я не успела позавтракать, желудок возмущенно потребовал свою долю радостей жизни.

— Ну что, герои, наша эпопея, наконец завершена? — поинтересовался князь, здороваясь.

— Осталось разобрать бумаги и передать их герцогу. С моей несчастной головой в придачу, — рассмеялся Дженнар.

— Вот и замечательно. Слав? Насколько ты планируешь еще задержаться?

— Несколько дней, пока мы подпишем договор, государь. И я, наконец, смогу вздохнуть спокойно и побыть с семьей.

— А как насчет?.. — многозначительный взгляд князя, адресованный зятю (Яру то есть) меня заинтересовал.

— Думаю, примерно так же. Ни единого лишнего дня в герцогстве не задержусь!

— Как я вас понимаю, Ярослав, — вздохнул мой Учитель, под шумок пихая меня в сторону магистра Живы. — Иногда самому хочется все бросить и бежать отсюда.

— Эй, это, между прочим, мой родной дом! — смеясь возмутился Дженнар, — Возьмите меня с собой!

Весело перекидываясь шуточками, народ расползся по залу, не спеша сесть за стол, что меня, естественно, очень огорчило. Да и любопытно было узнать, о чем там князь с братишкой и Ветром секретничают.

— Как самочувствие? — Жива окинула меня оценивающим взглядом.

— Нормально. Правда, пока могу только плетения потоков рассмотреть, да и то нечасто.

— Хм. По моим прикидкам, ты должна была уже прийти в себя, — магистр нахмурилась. — Странно.

— Возможно, все дело в психологической блокаде? — Валлин подмигнул коллеге. — Нам стоит только подождать подходящего случая, чтобы нашу девочку прорвало.

— Ага, а стены кто потом отмывать будет? — я насмешливо фыркнула. — Вы, случайно, не знаете, что там у них намечается?

Магистры с плохо скрываемым смехом отрицательно покачали головой и поспешили в группу заговорщиков. Я, было, хотела следом, но меня перехватили Рысь с Целестой.

— Ну привет, пропажа. Как жизнь молодая? — поинтересовался Защитник.

— Бьет ключом и все по голове. Что у них происходит? Может, хоть вы мне объясните?

— Алиса, тебе совершенно незачем влезать во всю эту политику! — Листик рьяно отгородила от меня пополнившееся собрание. — Сами разберутся. К тому же тебе необходимо заниматься восстановлением здоровья. В Доме Хранящих без тебя совсем скучно!

— Между прочим, она тебе все занятия переписала, сможешь легко наверстать.

— Учитель сказал, что мне утвердили звание магистра…

— Да что ты! — Целеста сделала слишком уж большие глаза, чтоб я ей поверила. — И ты будешь нам преподавать?! Здорово!

— Хотел бы я на это посмотреть, — хохотнул Рысь.

— Извините, я украду у вас Алису ненадолго, — отделившийся от заговорщиков Дженнар ухватил меня под руку. — Ну, красавица, какие планы?

— Отдохнуть. По магазинам пройти. Раз уж нельзя поучаствовать, буду сочувствовать.

— Мудро. Насколько я понял, твой дар все еще спит?

— Эх, разбудить бы…

Я вздохнула. С одной стороны, обидно, что ничем помочь не могу, а с другой — мужчины со своими секретами совсем обнаглели. Мне катастрофически не хватало информации.

— Как в городе? После всех этих передряг должно поутихнуть.

— Заговорщиков берут десятками. Толку мало. Всем руководил один вполне конкретный человек. А ни лица, ни голоса…

— Магистры посмотрели свои архивы? Мы же предполагали, что ему помогает кто-то из Хранящих?

— Работают. Пока тихо. Но, скорее всего, вы оказались правы — без Хранящей так мозги промыть сложно. Но следы есть. Да и герцог с князем на днях подпишут договора о мире и взаимопомощи.

— Я рада.

Дженнар осторожно отвел меня в сторону, опасливо поглядывая на застывших в любопытном ожидании мужчин.

— А что насчет вас с Ветром?

Ндя. Знать бы самой. Но если повезет, в эти дни мне предстоит сложный разговор.

— Пока не знаю. А что?

— Да так, просто спросил. Теперь уже все нормально, тайная стража и сама справится. А вот вам не мешало бы…

Начинается!..

— Давайте уже обедать! — Катарина капризно притопнула ножкой. — Сколько можно ждать!

— Позже, — шепнул Дженнар, провожая меня к столу.

Да и мысли как-то больше занимали потребности желудка, чем остальное. Меня посадили справа от Ветра, как хозяина дома, в соседях оказались князь и Учитель, успевавшие между делом обсуждать торговые пошлины и достоинства зарубежных товаров. Зато на другой стороне шла весьма оживленная беседа. Но как ни прислушивалась — не могла понять, о чем. Ветер активно принимал участие во всем, не обращая на меня никакого внимания. Да, не очень-то и хотелось — голод и усталость давали о себе знать.

После сытной еды начала одолевать сонливость, но Катарина решительно потащила меня в сад, где двое слуг передали ей закутанного по самое не могу малыша. Племянник радостно что-то гукал, глядя на мир темными Яркиными глазами.

— Растет не по дням, а по часам, — похвасталась женщина. — Мне вообще трудно отойти от него хоть на минуту. Вот подпишут договор, и мы все вместе, наконец, вернемся домой.

— Понимаю. Кстати, уже видно, что на папу похож будет. Вылитый. Я по детским фотографиям помню.

— Фото?… Как?

— Это вроде очень точных миниатюр. У нас их специальный прибор делает, поэтому изображение получается яркое и очень четкое.

— Интересно. Надо будет попросить Слава привезти.

Да уж, ему явно не хватает фотолаборатории в довесок ко всем заботам. Хотя эта забота будет приятной.

О чем еще говорить, я не представляла — материнство для меня ограничивалось марками памперсов и названиями детского питания.

— Да я и сама многое хотела перетащить сюда из нашего мира. Вам с малышом очень пригодится. Имя выбрали?

— Конечно. Еще до рождения. Но пока его говорить нельзя — примета плохая.

— Говорят, до трех месяцев ребенка вообще никому нельзя показывать.

— С этим нам проще — нанял мага и спокоен.

Да уж. Тут все шиворот — навыворот. Катарина погрузилась в общение с сыном, тихонько покачивая, что-то напевала. Я же наслаждалась остатками солнечного тепла.

— Идем в дом. Уже не лето, чтоб так долго сидеть на воздухе, — я помогла молодой мамочке подняться. — Да и отдохнуть надо.

Не стала уточнять, что это у меня глаза слипаются. А то заохает и обязательно наябедничает брату.

Попытка добраться до комнаты и увалиться спать окончилась грандиозным провалом. Уже на подступах караулил Ветер. И я с обреченностью осужденного на смертную казнь поняла, что вот сейчас и состоится Большой Разговор.

— Меня ждешь? — я хотела было войти к себе, но меня бесцеремонно вытащили на балкон, прятавшийся за неприметной боковой дверкой коридора.

— Конечно. Не Дженнара же, — пошутил Ветер.

Чего-то он заметно нервничает, и мне это заранее не нравится.

— Здесь довольно прохладно, но зато никто не помешает нам поговорить.

Ветер судорожно набрал в грудь воздуха. Никогда еще его таким взволнованным не видела, может, случилось что?

— Алиса, ты хочешь вернуться в свой мир?

— Когда-нибудь, наверное. Мне и тут интересно. Столько всего необычного, да и учеба… — я пожала плечами.

— Тогда ответь мне, пожалуйста, — кто для тебя Дженнар?

— Ветер! Я же тысячу раз говорила, что мы с Дженнаром друзья. И не больше. Тебя именно это интересовало?

— Не только. Есть что-то в моем мире, что-то уже сейчас, что тебе не нравится, или непонятно? Какие-то традиции, праздники?

Это он сейчас на что намекает? Я и видела тут всего — ничего. К тому же если мне что-то не понравится, мой Защитник стопроцентно узнает об этом первым.

— Знаешь, есть, наверное, но я так сразу не могу сказать. Я же почти ничего и не видела — с этим заговором все носились как в… как укушенные.

— Понятно.

Ой, что-то это все не то. Или у Ветра очередной заскок начался? Или я однозначно туплю. Как же спать хочется, сил нет!..

— Ветер, ты для этого меня сюда вытащил? Я, между прочим, поспать хотела! К тому же мы договаривались, кажется, спокойно кое-что обсудить?

— Да, ты права, я… — мужчина осторожно выглянул за перила. — Нам действительно надо поговорить, Алиса. Я хотел тебе сказать…

— Рано! — полузадушено просипели откуда-то снизу.

Я заинтересованно посмотрела на моего Защитника. Оригинально, однако. У него тут что, суфлер сидит?

Ветер отчаянно покраснел и закашлялся.

— Ладно, вы тут разбирайтесь, что рано, а что поздно. А я спать пошла. — И погромче, для "суфлера", — И горе тому, кто меня разбудит!

Все еще посмеиваясь над балконной трагикомедией, я, наконец, добралась до своей комнаты. Да пусть маются дурью, лишь бы все были живы — здоровы.

Из-за неплотно прикрытой двери раздавались голоса Листика и Катарины. Нет уж, второго дубля моя психика уже не выдержит. Решительно развернувшись, пошла искать пристанища где-нибудь подальше.

В самом конце коридора нашлась маленькая комнатка, очень похожая на кабинет — уютная, с небольшим книжным шкафом, мягкими креслами, и диванчиком. Сюда Ветер меня никогда не приводил, из чего я логично заключила, что здесь и искать никто не станет.

Блаженно развалившись на диванчике, прикрыла глаза, погружаясь в теплую обволакивающую дремоту. И только-только собралась сладко поспать часок-другой, как в тишину комнаты ворвался Ветер. Нашел — таки.

Взъерошенный, будто воробей после драки, глаза горят, весь вообще какой-то нервный.

Увидев меня, замер, потом начал торопливо рыться в карманах. Я с интересом наблюдала за пантомимой.

— Алиса, мне надо с тобой поговорить. Серьезно, — зачем-то добавил он.

— Да пожалуйста! И что у нас случилось плохого?

— Почему сразу плохого?

— А о чем можно еще со мной серьезно разговаривать? — искренне удивилась я.

— Например, о Дженнаре.

Опять двадцать пять. У меня уже руки чешутся придушить их обоих, с герцогом для комплекта, и со счастливым лицом избавившегося от занозы человека повеситься на ближайшем дереве.

— По-моему, я ясно дала понять, что Дженнар мне только друг. Или он думает иначе?

— Не он. Герцог.

Интересно, сильно ли расстроятся жители Каллайта, если у них резко сменится власть? А то у меня уже не просто руки чешутся — у меня даже в мозгу зудит! Помывка, конечно, тут ни при чем, но кое-кому точно устрою большую стирку! Принародно! С полосканием и отжимом на тысячу оборотов в минуту!

— Достал меня этот герцог! Пусть выпьет яду и успокоится!

Жаргон из интернета понимания не нашел. Ветер с наигранным ужасом смотрел на меня. Но быстро сообразил, что я, скорее всего, шучу, и чуть расслабился.

И что же ты удумал, Защитник мой ненаглядный? Очередную пытку из разряда "висит груша, а нельзя"?..

— Так вот, ты наверняка уже в курсе, что герцог намерен любым способом выдать тебя за сына. Ни твое, ни его мнение в расчет не принимается.

— И?

— Алиса, выходи за меня! — и опустился на одно колено.

Я ошарашено уставилась на своего Защитника. Нет, заполучить Ветра мне хотелось. Но где гарантия, что он и вправду не запрет меня с вышиванием в четырех стенах?

— А-а-а…э-э-э… Ветер?

— Что?

— Ты шутишь?

— Нет. Я не шучу.

И что мне ему сказать? Вот передо мной мужчина, которого я… Люблю? Да. До одури. И подумать не могу, чтоб рядом со мной был кто-то другой. И он предлагает мне стать его женой. А мне всего восемнадцать, впереди столько всего неизвестного, столько всего необыкновенного.

— Алиса?

А в глазах — тревога и… отчаяние?

— У меня есть условия.

Ветер напрягся.

— Я хочу закончить обучение. Извини, но запереть меня в четырех стенах не получится…

— Я не намерен тебя в чем-то ограничивать! — возмутился мужчина, вскакивая. — Я прекрасно понимаю, что делаю, Хранящая! За кого ты меня принимаешь, что тебе такие мысли в голову пришли?!

В последующие пять минут я узнала, что ни мой вредный характер, ни талант влипать во всевозможные неприятности, ни всякие герцоги и Дженнары не остановят этого мужчину в достижении его цели. К тому же меня клятвенно заверили, что я хрупкая и ранимая, а значит, нуждаюсь в защите, любопытная и любознательная — и без определенной свободы тоже не проживу. Короче под его чутким руководством и опекой буду делать все, что мне заблагорассудится. Даже герцогу устраивать импичмент (явно от Яра слово подхватил, это видимо, был предполетный инструктаж). Он и сам с радостью примет в оном участие.

Вариант с опекой меня, понятно не устраивал (на словах-то много можно наобещать), но возмущенного мужчину это нисколько не интересовало. Свадьба в любом случае оставалась для меня единственным способом заполучить этого упрямца. Без него я уже просто не смогу. И перед глазами все явственнее вырисовывалась надпись, как в метро: выхода нет.

Ветер завис надо мной как призрак карающего ангела. И эта непонятная злость в глазах, заставляющая дрожать, словно от холода. Лучше бы он был взбешенным, яростным, но не таким — злым и… оскорбленным. Честно говоря, эта вспышка меня напугала до немоты. Инстинктивно сжавшись, я наблюдала за меряющим шагами комнату тигром в человечьем облике. Но даже в этот момент он казался мне безумно, невероятно притягательным и желанным.

— Ты не должна думать, что я посмею так с тобой поступить! Алиса, я просто хочу быть рядом…

Сел рядом, прижал к себе, я просто задохнулась в этом знакомом запахе. А потом ощутила под щекой сильно бьющееся сердце и поняла — что бы он сейчас не попросил, я сделаю.

— Целый месяц я боялся даже думать, что с тобой…что ты… Я не смогу… Алиса?

— М-м-м? — я наслаждалась его близостью, попросту выпав из разговора.

— Я тебе в любви признаюсь, а ты даже не слушаешь, — буркнул он, чуть отстраняясь.

— Неправда.

— Что?!

— Ты мне в любви еще не признавался, — я хитро улыбнулась. — Только замуж звал.

— Я. Тебя. Люблю. Ты окажешь мне честь, став моей женой?

— Хм…

— Алиса! — возмутился Ветер.

А по глазам вижу — он и так знает ответ.

— Ты же знаешь, что да. Только потом не говори, что я тебя не предупреждала!

— О чем?

— О моем характере.

— Меня это не испугает, — расхохотался он, еще крепче обнимая меня.

— А как же твои вечные терзания?

— Девочка, ты еще очень молода. Да, в моем мире девушек рано выдают замуж. Но кто сказал, что они не жалеют потом о своем выборе?

— И что ты этим хочешь сказать?

— Я хочу, чтобы ты твердо была уверена, что тебе нужен именно я. Понимаешь? Я и никто другой. К тому же я очень долго сомневался, останешься ты здесь, или же вернешься в свой мир.

— Почему?

— Ну, тебя так тяготили все здешние условности, правила, и все такое. К тому же ты молода. А там остались твои родители. И друзья.

Да. По маме с папой я скучаю. Но Ярослав теперь точно найдет способ привезти их сюда. Так что я еще немного потерплю. Учебу немного жаль. Но здесь и так для меня много возможностей. Хранящая же.

Я спокойно улыбнулась. Ему не нужно переживать, что я хочу домой. Мой дом там, где он. И мой безответственный братишка.

Ветер понял мою улыбку правильно. Вытянул из кармана маленькую коробочку, и на свет появилось кольцо. Тонкий золотой ободок с изумрудом в венце. Сияющее и необыкновенно красивое. Осторожно надев мне его на палец, повернул к себе мое лицо.

— Я так и не спросил — любишь ли ты меня.

— За нелюбимых не выходят.

— Алиса!

— Люблю тебя, — я потянулась к нему, впиваясь в горячие губы.

Кажется, прошла целая вечность — из головокруженья, горячих рук и потемневших сияющих глаз, терпкого запаха его кожи и жгучего желания прижаться к нему всем телом, сейчас и здесь. Не знаю, как далеко мы бы успел зайти, если бы его благоразумие опять не протрубило сигнал тревоги.

— Алиса…

— М-м-м?

— Мы должны пожениться как можно скорей. Сегодня, например.

— Почему? — я удивленно раскрыла глаза, не спеша выбраться из кольца его рук.

— Потому что мне и так трудно держать себя в руках.

— А разве это нужно? — я хихикнула.

— Если я скажу, что это нужно мне, согласишься?

— И чего ты так нервничаешь? Я же все равно тебя люблю.

— Алиса, — укоризненный взгляд потемневших до черноты глаз. — Я не хочу поступать так с девушкой, с которой хочу прожить всю жизнь. С единственной и неповторимой.

— Ветер, но ведь свадьба — это приготовления, хлопоты, гости там всякие…

— Мы поженимся тайно, в присутствии самых близких.

— А так можно? Я имею в виду — тайную свадьбу признают действительной? А то как-то не хочется проблем потом.

— Магистры Дома Хранящих в любом случае подтвердят законность брака.

Я смотрела в счастливые глаза Ветра и чувствовала, что сама начинаю светиться. Да попроси он меня сейчас в окно прыгнуть — сиганула бы с радостью! Только бы вот так чувствовать его, знать, что он настоящий, реальный. Обнимать, целовать, вдыхать его запах… Меня окончательно повело. И я уже как в тумане наблюдала за ним, почти не слушая.

— Тогда не будем откладывать. Пока никому не говори. Мне нужно еще многое сделать. До вечера, счастье мое. — Осторожно высвободившись, он поцеловал меня так, что если б не разделяющая теперь нас спинка дивана — фиг бы он куда ушел. И чихала я на весь его самоконтроль. Но Ветер торопливо вышел. А я пошла искать в своем шкафу хоть что-то подходящее под свадебное платье. Хоть и тайно, но мне хотелось быть красивой. Заставшая меня за этим делом Целеста только руками всплеснула.

— И чего ты там ищешь?

— Платье. Свадебное, — буркнула я, ныряя обратно в шкаф.

— Что?!

— Да я тут, понимаешь, замуж собралась. А надеть нечего, — пожаловалась я.

— Стой тут! Никуда не уходи! Я сейчас! — завопила эта ненормальная и ускакала, подобрав подол платья.

Уже через пару минут она вернулась в сопровождении Приссы и вороха белоснежной ткани, посверкивающей местами нитями жемчуга.

— Вот! — счастливо выдохнула Листик. — Как знала.

— Это что? — я опешила.

— Госпожа, я взяла на себя смелость сшить его… вам в подарок. Неделю назад только закончила, — призналась Присса.

— Кому еще успели сказать? — я вспомнила просьбу "жениха". — Учтите, если пронюхает герцог, свадьба может кончиться похоронами! И не факт, что его!

Женщины переглянулись.

— Не волнуйся, никто не знает. Только те, кто будет присутствовать на церемонии.

— То есть весь дом в курсе, так?

— И магистры, — добавила Целеста. — Валлин еще вчера, наверное, узнал.

Так. Значит, все всё знали, одна я была не в курсе. Интересное кино получается. Как только провернуть все умудрились?

И вспоминая сегодняшний дурдом, удивительно, что я сама не догадалась. Такую комедию разыграть!

— Сколько у нас времени? — Присса расправила складки платья.

— До вечера примерно.

— Значит, в обрез, — подытожила моя подруга и властно развернула меня к себе спиной. — Тогда начнем.

Сзади треснула шнуровка корсета. Я попыталась было вякнуть, запоздало сообразив, во что вляпалась, и чем мне теперь все это аукнется. Не слушая возражений, женщины шустро меня оприходовали, в четыре руки, вместе с сияющей Фриттой вымыв и натерев какими-то благовониями. На мой вкус вторая часть слова этому запаху подходила больше. В итоге мытье повторили. А я, в одной сорочке уселась перед зеркалом, пока Присса готовила платье, а Фритта — мою прическу.

Глядя на себя в зеркало, недоумевала — как я вообще согласилась на все это? Похоже, Ветер на меня странно влияет.

— Наконец-то! Я так надеялась, что ему удастся тебя уговорить! — Катарина вихрем влетела в комнату, обняла меня и расцеловала.

— То есть и ты все знала, да?

— Подозревала, моя дорогая. И надеялась. Вот. Это тебе.

В мою ладонь легло тонкое переплетение кружева.

— Что это?

— Нечто от счастливой жены, — хихикнула Катарина. — Так положено. В свадебном наряде должно быть новое, старое и от счастливой в браке женщины.

Кружево развернулось, превращаясь в изящную подвязку. Хм, а некоторые вещи не зря придуманы. Здорово будет на лицо Ветра посмотреть, когда он ее увидит.

— И что в моем будет старого?

— Покрывало. Оно от мамы Ветра, — деловито ответила Листик. — Не вертись, Алиса!

— Давайте рассказывайте, что из себя представляет ваша церемония. А то вдруг чего-нибудь не то сделаю.

— Ну, у вас же тайный союз, так что обменяетесь клятвами, кольцами и все.

— Какими клятвами?

— Верности, — хихикнула Присса.

И чего она в этом смешного нашла?

— Можно? — в дверь просунулся нос моего братишки.

Женщины возмущенно зашипели, отгораживая меня ширмой.

— Теперь можно, — разрешила Катарина.

— Каштанка, ты и правда согласилась? — удивился Яр. — А я уж подумал, он меня разыгрывает.

— А?

— Не нервничай. Просто я как старший мужчина должен дать согласие на брак. При свидетелях.

— Вы бы еще герцога пригласили! И объявления развешали!

— Вообще-то князь будет. Или тебе мало? — "обрадовал" меня брат.

— Что-то мало это похоже на тайную свадьбу.

— Радуйся, сестренка! На официальной церемонии тебе бы пришлось простоять часа три!

— И натянуть на себя вдвое больше тряпок, — добавила Катарина.

Тогда да, пусть лучше так. А то я за три часа сто раз передумать успею. И Ветер, похоже, это предвидел. Кто из нас теперь Хранящая?!

— Ладно, дамы, готовьте нашу невесту. Я пошел жениха успокаивать.

— А что с ним?

— Переживает, как бы ты не передумала. Или не сбежала, — усмехнулся Ярослав, выходя.

— И не помышляй! — жестко оборвала мои мысли Листик, заметив брошенный на окно взгляд. — Дала согласие — не отвертишься.

— Да я бы и не соглашалась, если б это не был единственный способ…

— Чего? — Катарина заинтересовано подалась вперед.

Женщины хищно насторожились, как гончие учуявшие добычу.

— Затащить его в постель! — рявкнула я.

— Обалдеть! — Листик ошарашено села прямо на мое платье.

Опомнившиеся женщины слаженно запричитали, расправляя шедевр.

— И что тебя удивило? — поинтересовалась я.

— Нормальную женщину это бы волновало в последнюю очередь. А ты выходишь замуж ради постели!

— Просто я его и так люблю.

— Алиса! Ты просто невыносима! Бедный Ветер! — Катарина залилась смехом.

Остальные тоже приняли мои слова за шутку и расхохотались. Я пожала плечами — пусть что хотят, то и думают. Я действительно люблю его просто так. Без всякой свадьбы. И если б не его принципы, фиг бы согласилась на штамп… Ой!

— Дамы, а скажите-ка мне, в каком возрасте тут у вас девушка замуж выйти может? — я молилась про себя, чтоб как в нормальном средневековье — рано.

— Вообще-то, традиционно, в пятнадцать. — Целеста нахмурилась.

Мамочки! Спасите! Меня как ледяной водой облили. С одной стороны — герцог может отдыхать. Потому как для наследника герцогства настолько передержанная невеста — это слишком. Но и ощущать себя перестарком тоже не в кайф. Как залежалый товар с оконченным сроком годности.

— А ты чего побледнела? — подруга испуганно смотрела на мое лицо.

— А ты еще потуже зашнуровывай, я и посинею!

— Терпи. В конце концов, вы с Ветром и так всем нервы изрядно потрепали своими выходками.

— Нет, с вами можно инфаркт получить! — я тряхнула головой, Фритта зашипела сквозь зубы.

— Чего получить?

— Умереть, говорю, можно в страшных муках!

— Нашла из-за чего переживать, — фыркнули женщины хором.

Я успокоено расслабилась. Еще час мучили мою несчастную гриву, укладывая живописным каскадом и втыкая шпильки мне почти в череп. И на что я иду ради этого мужчины! На страшные пытки! Пусть ценит! А то еще и припомню ему потом в семейной жизни все эти волнения и испытания, если будет вредничать!

В конце концов, я неспешно нанесла макияж, осторожно стала влезать в платье, когда в двери постучали.

— Госпожа, карета прибыла, — сообщила дверь голосом дворецкого.

Что тут началось! Дамы вспомнили, что сами толком не одеты и не накрашены, бросили меня на Фритту и Приссу, умчались со скоростью пули. Те же торопливо меня застегивали, одергивали и поправляли, прилаживали подобие фаты, почти полностью скрывающей лицо. И повернули к зеркалу.

Матерь моя! Тонкая хрупкая принцесса с опускающимися на обнаженные плечи локонами, расплавленным шоколадом сияющими на солнце. Белый водопад шелка, перевитый жемчугом, струится по изгибам фигуры, словно полупрозрачным молоком облегая меня до бедер и растекаясь пеной по складчатому подолу. Широкие рукава крыльями скрывают трясущиеся от волнения руки, глаза сверкают, губы горят.

То, что мне показало зеркало — не я! Ну не могу я быть такой…такой… В общем — такой! Всучив мне маленький букетик белых мелких цветов и напялив сверху длиннющий плащ с глубоким капюшоном, служанки аккуратно выпихнули меня за дверь, прямо в руки брату, осторожно подхватившему все это великолепие и почти отнесшему на руках в карету.

— Выглядишь здорово, — шепнул Яр.

Нет, вот мог бы и чего получше сказать! Как же, дождешься от него! Ох, что-то я нервничаю. Блин, и валерьянки нету. Хотя мне и ведра мало будет.

Тем временем, он встретил у парадных дверей Целесту и жену и так же деликатно усадил ко мне. Листик и Катарина в одинаково темных платьях, но роскошно расшитых золотом и какими-то каменьями, чинно и молчаливо устроились напротив. Ярослав сел рядом со мной.

— Не передумала? — ехидно поинтересовался брат.

— Не дождешься! — прошипела я, стараясь не шевелиться. — И в кого ты такой вредный?

— Спокойно, Алиса. Все будет хорошо. Да, кстати, магистр Жива просила тебя быть осторожной — из-за эмоциональных всплесков твой дар может прорвать как плотину. Волной накроет всех, как ты понимаешь.

— Я себя контролирую.

— Вот и хорошо. Она тебе еще настой передала, я в комнате Ветра оставил.

Где? Ах, ну да — в свою я уже не вернусь, что ли? Ну, ближайшие несколько дней (ночей? суток?) точно там не появлюсь. Боже, неужели, я все-таки решилась?!

Заметив мои дрожащие руки, братишка нахмурился и тряхнул меня за плечо.

— Каштанка, я тебя очень прошу, держи себя в руках.

Зря он это сказал. Я и так мандражировала, а теперь меня вообще затрясло. Непонятно — то ли я карету раскачиваю, то ли она такая тряская, что у меня нервы сдают.

— Пей, — Катарина ткнула мне в руки какую-то фляжку.

Я машинально поднесла к губам и глотнула. Вино. Крепкое. По телу горячей волной растекается покой и сила. Бухнув маленькой бомбой в животе, напиток вернул миру краски. А мне — ясность мысли. И мозг со щелчком заработал. Правда, почему-то только в направлении путей побега.

Подозрительно сощурившаяся Целеста резким взмахом руки что-то сотворила. Будь мой дар целиком со мной — она бы себе руку сломала. А так — только болезненно поморщилась, но мне стало совсем хорошо. Еще больше утешила мысль — неизвестно кому из нас будет хуже — Ветру или мне. С моим-то характером.

— Сейчас мы подъедем прямо к молельне. Быстро и тихо заходим внутрь. — Яр подобрался.

В еще теплых лучах клонящегося к закату светила, мы торопливо выбрались наружу и засеменили по широким мраморным ступеням. Я склоняла голову и старалась не смотреть по сторонам, сосредоточившись на том, чтобы не наступить на подол собственного платья и не рухнуть носом вниз.

Меня провели в маленькую комнатку, сняли плащ, поправили, одернули. Яр чинно взял меня под руку и замер перед дверью. Оттуда немедленно высунулась голова магистра Сервуса.

— Вы готовы?

— Да, — братишка крепче стиснул мою руку.

Впереди двинулись дамы, мы с братом замыкали. Выведя меня к ожидающему у каменного алтаря перед статуей Первой Хранящей Учителю, Ярослав сделал шаг назад. И я замерла. Стоящий передо мной мужчина в простом и изысканном костюме цвета слоновой кости с распущенными по плечам вьющимися волосами был не просто хорош — прекрасен. Даже сквозь закрывающее мне лицо ажурное кружевное покрывало я видела каждую черточку его лица, почти кожей ощущала пульсирующую на его шее жилку. И не могла отвести взгляда от спокойной, чуть нервной улыбки, от лучащихся теплом карих глаз, от напряженной, наполненной силой фигуры. И понимала, что сейчас начну пускать слюни от счастья.

Учитель кашлянул, привлекая к себе внимание.

— Итак. Свидетели?

— Есть — нестройным хором ответили сзади.

Я с удивлением услышала голоса Дженнара и Князя. Правда, Дженнар мне мог и померещиться.

— Кто ответственен за девушку?

— Я, — отозвался Яр. — Я даю свое согласие.

— Хорошо.

Следующие пять минут магистр распинался на тему "вместе и в болезни и в здравии"… Я слушала вполуха, стараясь не пропустить место, где надо сказать "да". И таки пропустила его. Учитель требовательно смотрел на меня. А я очнулась, только увидев тень на лице Ветра. Севшим голосом прохрипев злополучное "да", едва сдержалась, чтобы не отмахнуться от Валлина. Ветер тоже торопливо "дакнул" и поспешил взять меня за руку. Слова "объявляю вас мужем и женой" потонули в грохоте распахнутых дверей. В сопровождении пятерки гвардейцев в зал ворвался злой, словно черт, герцог. Ветер успел поднять мне покрывало, так что я прекрасно видела раскрасневшееся от гнева лицо правителя. И с удивлением заметила в рядах свидетелей Дженнара.

— Вы опоздали, ваша Светлость, — холодно в наступившей тишине заявил мой…муж.

— Как владыка этих земель я объявляю этот брак недействительным! — рявкнул герцог.

Ага, а Князь Чаретта в свидетелях и его собственный сын тут просто постоять пришли, да? Ветер побелел от ярости, рука его непроизвольно потянулась к поясу. Я знала это его состояние — предел злости и ненависти, еще немного, и он не сможет держать себя в руках. Я и сама начала закипать, наливаться злостью. Учитель торопливо творил пассы, бормоча себе под нос. А меня неудержимо накрывало темной гудящей пеленой какой-то почти звериной ярости. И откуда-то снизу, будто из земли во мне стала подниматься Сила. Родной и привычный дар просыпался, распрямляясь во весь свой рост, гневной огненной волной захлестывая меня с головой.

— Любимый, подожди минутку, ладно, — нежно пропела я, вручая ему свой букет.

Рванувшегося следом за мной Ветра остановил Учитель, прошипев: "Не вмешивайся!". Мужская часть свидетелей, стоявшая ко мне спиной, потянулась к рукоятям мечей. И только смотревшая на меня Целеста побледнела, дрожащей рукой совершая знак ограждения Хранящей.

— А теперь, Ваша Светлость, послушайте меня — шипение, шедшее из моего горла, я сама не узнавала, закипая от ярости.

Еще бы! Какой-то козел (которому я, между прочим, не только жизнь, но и страну спасла!) посмел помешать Мне! Мне! Хранящей!

Идя по проходу прямо на герцога, я даже не замечала, как раскидывается сетью мой дар, парализуя гвардейцев, заскрипели отодвигаемые моей бушующей силой лавки, зазвенели от мелкой дрожи стекла. В зале резко похолодало.

— Я не позволю никому лезть в мои дела. А если вы еще раз раскроете свой поганый рот в нашу сторону — я вам лоботомию через задницу сделаю! — рявкнула я прямо в лицо бледного и потного правителя. И уже почти на ухо прошептала, — Ты еще жив, падаль, только потому, что сегодня моя свадьба. Ясно?

Он только мелко-мелко закивал, словно слова забыл. Нырнув в потоки, я разом, не заботясь о нем, выправила по максимуму потоков, оставив на память узелок, который должен немедленно разорваться, выплескивая вложенную в него силу, если этот человек осмелится хоть пукнуть в мою сторону. Но сила и ярость все еще требовали выхода, и недолго думая я всей душой пожелала выставить их вон. Волной силы пришельцев сбило с ног и, протащив по полу, выпихнуло живописной кучей за порог.

Ощущая себя сдувшимся шариком, я устало оперлась о ближайшую лавку, боясь даже обернуться. Еще слабо представляя последствия, уже где-то в голове пробивалась первая трезвая мысль — натворила я дел, не расхлебать. Брат с князем мне шею свернут. А Ветер… Не хочу видеть его лицо после устроенного мной. Наверняка ведь теперь сто раз жалеет, что успел сказать "да". Или испугался. Разбуженный окончательно дар уютно свернулся в душе клубочком, омывая меня волнами теплого покоя. Только вот во рту было солено — кровь из носа потекла, едва не пачкая белоснежное платье.

Тонкое полотно платка осторожно коснулось моего лица. Теплое прикосновение рук — и вот он уже обнимает меня, пряча от всего и от всех. А я едва не плачу. От облегчения и просто оттого, что он рядом.

— Хм, если вы позволите, продолжим, — напомнил радостно скалящийся магистр Валлин.

Народ в тихом шоке обернулся к магистру. Несколько секунд висела полная тишина, вязким киселем окутывая собравшихся. Я даже расслышала шепот магистра Сервуса: "Давайте их быстро оприходуем уже, а то, сколько уже нервов вымотали!"

— На чем я остановился? — Учитель задумчиво оглядел зал и стоящих у дверей жениха с невестой.

В благоговейной тишине послышались крепкие маты из-за двери.

— Вы объявили их мужем и женой, — напомнил князь.

— Ах, да! Что ж, можете обменяться кольцами.

Я растерянно смотрела на Ветра. Тот только улыбнулся. А стоящий рядом Дженнар протягивал раскрытую коробочку с посверкивающими внутри тонкими ободками.

— Ну должен же я хоть какую-то лепту внести — пожал плечами он в ответ на мой удивленный взгляд.

— Спасибо, — искренне улыбнулся мой муж.

И уже без нервов и волнений я окольцевала этого единственного и неповторимого. А теперь и полностью моего мужчину. И никуда он теперь от меня не сбежит! А Ветер, крепко обняв меня, поцеловал. И из головы вылетело все совершенно. Кроме одного — желания оказаться подальше от свидетелей и поближе к кровати. Ну не могу я с собой ничего поделать — так уж сильно он на меня действует!

Видимо, желания были схожими, поскольку свидетели переглянулись, начали сдавленно похихикивать, а кое-кто и ржать в голос.

— Пожалуй, стоит вернуться в дом и отпраздновать счастливое событие? — предложил Яр.

Его поддержал нестройный хор голосов.

— Отправляйтесь. Мы приберем здесь и приедем, — махнул на нас рукой Учитель, добродушно усмехаясь в бороду.

На этот раз в карету ко мне никого больше не пустили. Только Ветра. И тот, хитро улыбаясь, немедленно усадил меня к себе на колени.

— Моя, только моя… - зарываясь в волосы, прошептал муж.

— Собственник, да? — я хихикнула.

— Конечно. А как ты думала, счастье мое? Никому не отдам!

— Надеюсь, в этот раз твои принципы не позволят тебе сбежать?..

Рот мне попросту закрыли поцелуем. Я, собственно, и не возражала. Вот сбежать бы куда-нибудь далеко — далеко и прямо сейчас… Только прихватить с собой его. Но Ветер вдруг напрягся, отодвинул меня, настороженно прислушиваясь, замер. Потом резко начал бледнеть на глазах, сползая с сиденья на пол.

— Беги, Алиса… — прохрипел и потерял сознание.

Я дернулась было выскочить, но как я его брошу? С ума сошел?! Только начала раскидывать сеть силы, как что-то тяжелое больно толкнулось в затылок, и мир померк.

Голова трещала и напрочь отказывалась соображать. Слипшиеся губы с кровью разлепились. Воодушевившись, я попыталась проделать то же с глазами. Вспышка света ослепительной болью ворвалась в мозг, заставив зажмуриться от боли. Все тело ломило, в ребрах отозвался болью тяжелый хрипящий вдох.

Я не соображала, где нахожусь, но остатки ума подсказывали, что не стоит пока спешить и открывать глаза, уже во избежание новой атомной войны в мозгу. И еще — где-то рядом обязательно должен быть Ветер. В каком он состоянии и жив ли вообще — думать не хотелось. Страх острыми холодными иголочками пробежал по позвоночнику, освежая и вливая силы.

В лицо плеснули ледяной водой, и я рефлекторно закашлялась, подавшись вперед. Пошевелиться больше не получалось — на запястьях и ногах обнаружились крепкие веревки.

— Ага, ну вот ты и пришла в себя.

Знакомый голос. Очень знакомый.

— Кто ты?

— Дорогая, неужели ты так быстро меня забыла?! — язвительно откликнулся голос.

Игорь! Только этот блондинистый маг способен источать столько яда!

— Игорь? — мое хрипение даже на полузадушенную мышь не тянуло.

— Браво! Приз за сообразительность! Правда, он тебе не пригодится.

— Что тебе от меня надо?

— Не так быстро, дорогая, — захохотал он.

С трудом разлепив заливаемые капающей с волос водой глаза, я осторожно рассматривала мужчину. По-прежнему хорош собой, но на тонких губах играет совсем несвойственная ему ядовитая ухмылочка. Одет с иголочки, камзол богато расшит. Шикует, гад. Хотя его исчезновение очень даже стройно укладывается в общую картину. Однозначно, этот урод имеет отношение ко всему тому бардаку, который здесь творился. Непонятно только, зачем он меня-то сюда приволок. Если я правильно поняла, мне и моему брату отводились вполне конкретные места — на том свете.

— Зачем тебе все это? Палан проиграл войну.

— Знаю, — скривился Игорь. — И я еще доберусь до той маленькой дряни, которая помогла Каллайту.

— Она мертва, — я усмехнулась. — Говорят, сгорела.

Говори! Говори, ублюдок! Рассказывай! Ты же всегда любил позировать перед благодарной публикой.

— Спасибо за приятные новости. Не хочешь спросить, где твой ненаглядный Шииса?

Ветер? Я вздрогнула, боясь представить, что с ним мог сделать этот псих. То, что он на голову болен, я не сомневалась.

— За твое хорошее поведение я, пожалуй, прикажу притащить его сюда. Любуйся, раз я добрый.

Блондин вышел в неприметную дверку сбоку. Я же осматривала свое обиталище, ища хоть что-то, чтобы освободиться от пут. Связали мастерски, хоть грызи эти веревки. Да и дар мой в гудящей от боли голове отказывался подавать признаки жизни.

Похоже, из-за этого козла мне по-новой придется восстанавливаться.

Дверь распахнулась. Двое дюжих молодцов втащили залитого кровью, в лохмотьях, в ссадинах и синяках Ветра. Тот кулем висел на руках мужчин и не шевелился. Его прислонили спиной к стене, привязав за руки, и подтянули. Весь в тонких сочащихся порезах, со спутанными волосами, он казался мраморно белым, и безумно пугал меня. Задавив в горле слезы, я хотела было подползти к нему, прикоснуться, увериться, что он жив, но тут вернулся сияющий Игорь.

— Ну что, нравится мой подарок? По-моему он хорошо смотрится в интерьере.

Откуда только слова такие знает, подонок?

— Что тебе нужно?

— Видишь ли, дорогая, мне нужна вся эта земля. И я ее получу. Не вышло силой — будет иначе. И ты мне в этом поможешь.

— Я? Издеваешься? Я к этому вообще не имею отношения.

— Дорогая, ты нетерпелива. — Игорь шутливо погрозил мне пальцем. — Видишь ли, моя мать — Хранящая. И она довольно опытна. Так что я смогу занять место твоего мужа без всяких проблем. Ты — сестра княжича, Шииса — наследник герцога. Все получится совершенно замечательно. И меня интересует только одно — будешь ты мне помогать добровольно, или моя мама займет твое тело.

Я в ужасе смотрела на это чудовище в человечьем обличье. Ни фига себе великий комбинатор! Мог бы чего и попроще придумать. Да и Ветер после недавних событий вряд ли будет наследником герцога. И Дженнар жив. Или Игорь не в курсе?

— Я дам тебе время подумать, дорогая. И вернусь. Нам нужно поторопиться.

Я лихорадочно заметалась, матерясь сквозь зубы. В кино я видела, что люди со скованными за спиной руками умудрялись вывернуть их так, чтобы те оказались впереди. И, конечно, у героев всегда оказывалась где-нибудь отмычка. У меня имелось расшитое изгвазданное свадебное платье с кучей складок и оборок, крепко стянутые прочной веревкой руки и сильное желание удавить Игоря своими руками. Зато я могла скачками раненого зайца подобраться к Ветру и попытаться опустить его вниз.

Узлы поддавались с трудом, я искрошила все ногти, пока смогла развязать. И едва не взвыла, когда рванувшаяся вверх веревка чуть не выдернула мне руки из суставов. Ветер упал на пол и застонал.

— Ветер! Хороший мой, очнись! — я запричитала над ним, пытаясь хоть как-то приподнять от пола тяжелое тело. И при этом не причинить ему боли.

— Пробуждение не их приятных, — свистящим хрипом сообщил муж. — Почему ты не прыгнула, когда я велел?

— Извини, милый, но я не смогла. Сможешь развязать меня?

— Сядь поближе, у меня едва сил хватает.

Пока он занимался моими руками, я отчаянно взывала к своему дару. Сила пробуждалась медленно и неохотно, словно преодолевая барьеры.

— Где мы?

— У Игоря. То есть Горина. Похоже, именно он всю кашу заварил.

— Ублюдок.

— Наши дела еще хуже. Он собирается занять твое место и захватить власть в Каллайте.

— Интересно, как он собрался это провернуть.

— Он думает, что Дженнар мертв. Ты наследник. Его мать — Хранящая. Хочет засунуть сыночка в твое тело. Для меня есть варианты, и если откажусь, стану шкуркой для нее.

Бледный и измотанный мужчина осторожно притянул меня к себе.

— Никому не отдам ни твое тело, ни твою душу.

— Что будем делать? Меня надолго не хватит. Да и ты меч в руках не удержишь.

— Придумаем. Сколько времени прошло, как думаешь?

— Судя по твоим синякам, сутки. Может чуть больше. Не знаю.

— Мне кажется, примерно сутки. Можем забаррикадироваться и ждать. До кого-нибудь дотянуться сможешь?

— Не стоит пытаться. Пригодится здесь.

— Дьявол! Где мой амулет? — муж суетливо заозирался по сторонам.

— Наверное, сняли. Золотой?

— Ага. Только теперь это их проблемы.

Я старательно вызывала в себе силу, выдирала малейшие крохи у возмущенного организма. Ветер же молча массировал кисти и прислушивался к шорохам за дверью.

— Веселая получилась свадьба, — хмыкнул муж. — Сначала герцог, теперь Горин.

— Зато какая брачная ночь вышла! На всю жизнь запомню!

Я истерично захихикала. Мужчина только усмехнулся, осторожно поднимаясь на ноги.

— Давай-ка, вернись, где сидела. На всякий случай.

Я подчинилась. Толку от меня в такой ситуации мало, а Ветру видней. Мы еще успели обменяться парой неудачных шуток, когда дверь в очередной раз явила нам сияющего во всем своем великолепии Игоря. Он успел лишний раз навести лоск. Длинные светлые волосы мягко спадали на щедро расшитый золотом камзол, холеные руки унизаны перстнями, а парфюмом от него несло… Видимо, считал себя неотразимым. И как мне могло нравиться это жалкое подобие мужчины?! Неудачная пародия в ярком фантике.

Он царственно вплыл. За спиной маячила сгорбленная фигурка в плаще. То ли низкая, то ли и правда горбатая. Меня пробрал страх. Похоже, мамаша. Вот уж где мне понадобятся все силы.

— Дорогая… А где этот? — возопил блондин, оборачиваясь.

Ветер прыгнул. Мужчины покатились по полу под истошный старушечий визг. Я тупо наблюдала, как мой Защитник захлестнул шею Игоря веревкой и с силой потянул.

— Остановись! — хриплый голос из-под капюшона. — Или я убью тебя!

— Ты ничего не можешь мне сделать, Хранящая, — усмехнулся Ветер. — Зато я с легкостью сверну шею этому куренку.

— Защитник, — прошипела старуха, захлопывая дверь и откидывая капюшон.

Сморщенная кожа шарпея — попка младенца по сравнению с этой развалиной. Бесцветное бескровное лицо, горящие лютой ненавистью темные глаза, паучьи иссохшие пальцы, обвисающее на светящихся сквозь кожу костях. Более уродливой старухи я не видела.

— Значит, эта дрянь — твоя Хранящая, — хмыкнула она. — А ведь я так же легко могу сожрать ее душонку. А? Не думал об этом?

— Попробуй, мумия, — я выпрямилась, сжимая кулаки от злости.

Не зря меня так гоняла Жива в дуэльных наших занятиях. Пусть я и узнала слишком мало, но взбесившиеся вокруг потоки давали достаточно пространства для маневров.

Бушующий вокруг ураган силы швырял меня из стороны в сторону, но я упорно рвалась к тонкой путеводной нити, к самому ядру черной воронки. И как такое недоразумение могла стать Хранящей? Да у нее все потоки в узлы завязались! Поди найди тут нужное. От отчаяния начала дергать за все подряд, плетения отзывались судорожными волнами, но тонкой путеводной я все не могла найти.

— Умная девочка, — змеиное шипение шло со всех сторон. — Но глупая. Ты ведь никогда не перешагнешь черту, правда? Кишка тонка?

Черту? Это она ядро, что ли, имеет в виду? И тут потоки окончательно свихнулись. Я даже на наших аттракционах такого калейдоскопа не видела, тошнота плотным комком зависла в горле. Плотной сетью плотные плетения энергии двинулись на меня. И если б я попала под них — каток асфальтоукладчик показался бы мне раем. Рванувшись назад, я пыталась вывернуться, вырваться, слепо атакуя подступающие ко мне связки жгутов — потоков. Я металась в ужасе, ощущая ледяное дуновение ее силы и понимая, что мне с ней не справиться.

И в тот момент, когда я уже слышала эхо торжествующего смеха старой ведьмы, как та резко смолкла. Потоки резиновой волной откатились назад и, дернувшись пару раз, заняли привычные места, бледнея на глазах. Вынырнув в реальность, я увидела Ветра, стоящего над трупом старухи. Игорь, хрипя, катался по полу, пытаясь сорвать с шеи брошенную мужем веревку.

— Ветер? — я испуганно смотрела на его белое, словно снег лицо. — Ты в порядке?

— Не думал, что мне когда-нибудь придется это делать…

Вот оно. Сила Защитника. Его право судить Хранящую. И обрывать ее жизнь. Жутко. Страшно. К тому же Защитник идет рядом с Хранящей всю ее жизнь, зачастую становясь большим — половинкой, частью души. От этого их сила еще страшнее. Да, Ветер — опасный противник, сильный и опытный воин, я видела его в схватке. Но сейчас он мне внушал просто животный ужас и трепет. И вот ЭТО — мой муж?! Как-то сразу хочется быть хорошей и послушной женой…

— Твари… Вы поплатитесь… — освободившийся маг встал на колени и воздел руки к потолку.

В воздухе ощутимо сгустилась сила. И потоки, скрутившись в жгуты, свернулись прямо в ладони Игоря. Мне стало жутко. И теперь нам не сможет помочь ничто — ни сил, ни оружия не осталось. Я тупо смотрела на колдующего блондина, не решаясь даже двинуться. Ветер прижал меня к стене, загораживая собой. Хотя для магии это все равно, что бумажкой прикрываться от огня. Игорь все громче выкрикивал слова, трясясь от напряжения.

Ветер спокойно ждал, поглядывая на потолок. Я проследила его взгляд. Деревянные перекрытия, доски крыши. Где-то за ними было небо. Бескрайнее свободное и равнодушное. В котором нам никогда не будет места.

От внезапного удара снаружи по балкам зазмеились трещины, посыпалась труха. Ветер пригнул меня к полу, накрывая собой. Треск перерос в грохот, посыпались куски досок. Игорь закашлялся. Крыша отлетела, и в сияющем синевой небе над нами распахнулись два бескрайних крыла. Широкая пасть метнулась к магу, мелькнули острые как бритва клыки, и Игорь исчез. Зеленая дракона облизнулась, сыто икнула и уставилась на нас.

— Между прочим, Хранящая, на свадьбу могла бы и позвать, — ехидно заявила она, блестя глазами.

Я сидела на полу в обнимку с мужем и истерически хохотала.

— Чего это она? — полюбопытствовала дракона.

— От радости, — Ветер пожал плечами.

— Интересные у вас, людей, брачные традиции, — хмыкнула она.

Да, эту свадьбу забыть не получится. Даже если очень захотеть.