Ндя… Как выяснилось, с верховой ездой у меня были проблемы. То есть, конечно, с коня не падала и где зад — перед различала. Теоретически даже управлять смогу. А вот трястись в седле по пыльной дороге несколько часов кряду, причем все трудности пути ощущая самой нежной частью тела, для меня было настоящим подвигом. Узнав, что от Тиссары (откуда мы только недавно выехали) до Вассета два дневных перегона, мысленно застонала, стараясь не выказывать истинных размеров моего ужаса. Однако Ветер, судя по его ядовитой улыбочке, все прекрасно понял.

Вообще этот мир на первый взгляд совершенно отстал от нашего — передвигаются верхом, строения какие-то кривые, в общем, средневековье. Но там, где у нас развивались технологии, тут царствовала магия. И маги. До сих пор в голове не укладывается, что магией можно снести и построить город, хотя Ветер пытался что-то объяснить, единственный мой вывод — физику еще никто не отменял. А значит, получить что-то из ничего не выйдет — придется затратить собственную энергию соразмерно заказу. Представив, во что это может вылиться, честно спросила у спутника, сколько магов нужно угробить, чтоб построить нормальную дорогу. Ветер посмотрел на меня шальными глазами и сообщил, что пытаться угробить мага — глупо. Ничего не сказала, но про себя сделала заметку пообщаться на эту тему с каким-нибудь более эмоционально устойчивым человеком.

Попутно расспрашивала, где он уже успел побывать, в каких городах, составляя для себя своеобразную карту. Получалось, что множество княжеств, герцогство и далее по списку, мелких и вечно спорящих, находящихся на юге континента, объединялись в королевство Чарриант, но чисто номинально. Потому как в каждом имелся свой, близкий и вполне конкретный властитель со своей крепкой дружиной и загребущими по мере возможностей руками. Севернее располагались еще два-три мелких королевства и земли верригов, на которые не претендовал никто по причине их полной непригодности к земледелию. Вырастали там высокие сильные воины и охотники, с которыми тоже связываться себе дороже.

На востоке Чарриант подпирали горы, в которых верховодили (я чуть с коня не брякнулась!) ГНОМЫ! Но на поверхность почти не выходили и к себе никого не приглашали. В маленьких близлежащих поселках приторговывали и все. Я тут же поинтересовалась, как обстоят дела с эльфами, уже раскатав губу на какого-нибудь потрясающего красавца. Оказывается я совсем ребенок, раз верю в эти сказки. С гномами тоже облом — просто так народ называли, который в горах живет и трудится. Да, невысокие, кряжистые и, как правило, бородатые, но люди. Зато за горами имелось загадочное государство Дилия, где строились прекрасные дворцы среди цветущих садов, отовсюду лилась музыка и смех, ткали удивительные ткани, делали искусные луки и… разводили слонов. Не боевых, нет. Маленьких таких, с лошадь ростом, для красоты. Ну и ездить, понятно.

В общем, разочаровала меня география. Или это Ветер был таким необразованным? Но ничего интереснее он рассказать не мог, а истории и сплетни пересказывать категорически не хотел. Только издевался, когда я в тысячный раз поправляла сползавшую за спиной гитару. Плюнула на все, слезла, и, усевшись на траву, принялась рыться в рюкзаке.

— Что ты делаешь?

— Собираюсь исправить упущение. А что?

— Нам еще до заката надо приличное расстояние покрыть!

— Покрывают кобылу конем, правильнее сказать — преодолеть.

Мужчина заметно покраснел. Не от смущения, от гнева. Но мне и моему филею было до такой степени по барабану, что хоть он джигу в одних трусах пляши — не повернулась бы.

— Да ты, ты…

— Кто? — флегматично поинтересовалась я, перешивая лямки на чехле.

Резко выдохнув, замолчал. Вот-вот, пусть подышит, расслабится. Заодно, покопавшись в рюкзаке, добыла жвачку — а то во рту помойка, зубной пасты и щеток тут я вряд ли увижу.

— На, пожуй и выплюнь.

— Зачем? — настороженно спросил Ветер, но предложенную "подушечку" взял.

— Рот освежить, зубы почистить.

— Что?!

Разъяренным зверем зарычал, вскочил в седло и рванул прочь. А что я такого сказала? Да пофиг, баба с возу — и волки сыты. Спокойно починив чехол, закинула инструмент за спину, с грехом пополам взгромоздилась в седло и попылила по дороге. Деньги, оставленные Игорем, дрожали мелким монисто в мешочке, который я предусмотрительно засунула во внутренний карман, поближе к сердцу, а значит, голодная смерть мне не грозила. Понятно, что одной все равно страшновато и беспокойно, но лучше так, чем с невменяемым психом ехать.

На дорогу впереди из чахлых кустиков шустро выскочили трое плотных, добротно одетых мужиков, с дубинками в руках. Я тупо хлопала глазами, понимая, что вот они — неприятности, приехали. Как в том анекдоте: "Лыжники, — подумал Штирлиц. Штирлиц, — догадались грибники".

— Ну что, красавица, сама слезешь, али помочь? — ехидно поинтересовался один, бородатый и с подбитым правым глазом.

— Сама, — вздохнула я, сползая с седла и пристраивая на нем поаккуратнее гитару.

Далее последовала попытка схватить меня за руки, но намертво вбитые упрямым братом навыки и в этот раз не подвели. Постанывающие и покряхтывающие мужики с воем отползали от меня, отмахиваясь всеми конечностями. Я же пыталась отдышаться — как вагон картошки разгрузила.

Как здорово, что у них луков не было! Запоздалая радость тут же омрачилась картинкой — я истыканная стрелами как игольница. Ндя. Что-то я расслабилась.

— Эй, уважаемые, а не подскажете поблизости трактир или двор постоялый есть? — крикнула вдогонку (точнее вдоползку).

Подбитый нерешительно остановился.

— Нет, госпожа, до таверны еще полдня ехать, пусто тут кругом.

— Вот блин!

— А чего так-то? — обиделся мужик. — И не блин, просто тракт.

— Да спутник мой дурной умчался, а дороги я не разберу.

— А-а-а, это мы завсегда поможем, коли монеты не пожалеете.

— Коли по-честному, обогреете да дорогу укажете, не пожалею. А захотите надуть — у меня кое-чего и покрепче кулака имеется, — с вызовом уставилась на него.

Понятливый "гид" щербато разулыбался. В итоге меня вежливо проводили к костру, напоили горячим чаем (или чем-то похожим) и даже рассказали, как до Вассета добраться. Под конец дружеского застолья предложили вина, но внутренний голос шепнул: "не пить!", и я нехотя потянулась к гитаре, собираясь откланяться.

— А это чего ж, "струмент", что ль? — удивленно заохал подбитый.

— Ну да, — со вздохом, и ежу понятно, что сейчас будет.

— А не сыграете, госпожа? Век песен не слыхали.

И что таким людям играть? Ради интереса спела, что всплыло в памяти — "Закат" и "Балладу…" группы Ария. Понравилось. Захотелось вдруг, взяла и спела им "Ой, то не вечер, то не вечер". Мужики рыдали. А на словах: " Пропадет, он говорил мне, твоя буйна голова…" вообще такие сопли пустили, что мне страшно стало. Вот что искусство с людьми делает!

— Ай, красавица, ай уважила! Слов нету! — размазывая по лицу пол литра "скупых" мужских, прохрипел подбитый. — Только вот кто ж такой Есаул?

— Звание это. Атаман казачий, — я пожала плечами.

Волшебное слово "атаман" отправило всех троих моих неудавшихся грабителей в глубокий ступор.

— Вот что, ты говорила, спутник твой смылся?

— Ну да.

— Иди сюды, глянь — он, нет?

Я заглянула за кусты и лицезрела связанного по рукам и ногам Ветра. Славно храпящего.

— Он, непутевый, — я вздохнула и выжидательно посмотрела на главаря.

— Забирай. И впредь, понадобится — приходи. Не обидим.

— Спасибо.

Дружески улыбаясь местным труженикам куста и дубинки, помогла водрузить спящего на его лошадь, кое-как там закрепить и сама вскочила верхом. Подбитый Махай, как он представился, объяснил, что трактир с комнатами впереди будет к вечеру, но если не останавливаться, то раньше. Двинув по тракту, долго смотрела, как трое дюжих молодцов махали мне вслед. Надо же, как бывает, даже у разбойников совесть имеется в наличии. А вот у некоторых только хамство, но зато в ассортименте.

С трудом добравшись до трактира, кинула подхватившему поводья пацану мелкую монету и потащилась внутрь. Привычные уже деревянные панели стен, массивная деревянная мебель, Кругловатый хозяин за стойкой. Правда, этот трактир был гораздо чище и уютней виденных мною до сих пор.

— Хозяин!

— Чего изволит госпожа?

— Комнату, хороший ужин, и вещи мои с седел принесите. А то они простудятся.

Удивленный трактирщик кивнул дюжему высоченному парню, удивительно похожему на него. Сын, похоже. Несколько мужиков за дальним погруженным в полумрак столиком обалдело смотрели, как парень вносит сумки и Ветра на плече. Таких женщин, с таким "багажом" (я поленилась развязывать, а так он очень даже компактно уместился) тут еще не видели. Хозяин кивнул на лестницу наверх и выставил передо мной тарелку и о-очень вежливо поинтересовался, готовить ли ужин для "вещей". Благосклонно кивнув, подтянула поближе драгоценное мое сокровище — гитару. Если так пойдет и дальше, я в этом мире если не разбогатею, то друзей точно заведу.

Ветер тяжело приходил в себя, стонал и не мог глаза открыть. Пришлось осторожно обтирать лицо и грудь мокрым полотенцем. Он вообще выглядел довольно больным, так что пришлось мне в трактире задержаться почти на сутки. Метался в жару по единственной в комнате кровати, все цеплялся за меня, бормотал что-то. Я насколько могла, облегчала его состояние, благо аптечка была под рукой. И вот, когда он уже перешел в нормальный, относительно спокойный сон, жена трактирщика жестко отправила меня вниз, нормально поесть хоть раз за эти сутки.

— Ступай, вон вся почернела. Ничего с твоим ненаглядным не случится! — дородная громкоголосая тетка, сильно похожая на знаменитую Нину Усатову (актриса такая) подтолкнула меня к двери.

— Вот еще, — фыркнула я. — Да я скорее удавлюсь!

Удивление хозяйки я посчитала своей законной индульгенцией и отправилась ужинать. А внизу, в наполненном людьми зале я наткнулась на громко что-то рассказывающего Махая со товарищи.

— О! Госпожа! А я думал, вы уж умчались давно!

— Да нет, пришлось задержаться, — я смущенно улыбнулась, позволив усадить себя за стол.

Трактирщик тут же принес полную миску какого-то рагу, которое я уплела в минуту.

— Чего так? И бледноваты вы чего-то? Аль случилось чего?

— Да приболел мой товарищ. Вот и задержались.

— А правду ли сказал он, что вы поете знатно? — поинтересовался медведеподобный сынок хозяина.

— Ну знатно или нет — не мне решать, — я улыбнулась. — Сейчас принесу гитару…

— Ваток! — рыкнул молодец. — А ну сгоняй, принеси госпоже "струмент"! Живо! Да смотри не попорть — голову сниму!

Меж столиков мелькнула встрепанная курчавая шевелюра давешнего мальчишки, босые пятки застучали по лестнице. И через минуту черный чехол уже был бережно опущен мне в руки.

— Мать сказала, все хорошо, — шепнул постреленок и умчался.

Что ж, спела им и "то не вечер", и "мороз", и пару песен моего любимого Высоцкого. А под конец, для души захотелось — "Потерянный рай" и "Закат" Арии. Погрузившись в тепло знакомых слов, перед глазами видела улыбающегося Дженнара. На глаза сами собой навернулись слезы. А когда голову подняла — увидела на лестнице два призрака — бледного, цепляющегося за перила Ветра и едва заметную дымку, похожую на того, кто уже ушел и не вернется. Вздрогнув, уронила руки и едва не сползла на пол сама — Махай поддержал.

— Извините, — пискнула и бегом рванула к Ветру, подставляя свое плечо под обессиленного мужчину.

Молча вернулись в комнату под неодобрительные взгляды хозяйки и полную тишину внизу. Уложив его обратно в постель, осторожно присела рядом.

— Как ты меня вытащила?

— Подарили, — я усмехнулась. — Лежи спокойно, и так едва живой.

— Хочешь сказать, что с этими разбойниками справилась?! — Не поверил он.

— А чего справляться? Вина я у них не пила, — нахмуренный мрачный взгляд, — а так, спела им, вот и успокоились.

— Та женщина сказала, я больше суток проспал.

— Да.

— И ты была здесь?

— Да.

— Зачем?

— Ну не оставлять же тебя, раз подарили, — я рассмеялась. — Отдыхай. Если завтра встать сможешь, тронемся потихоньку.

Хотела уйти, не дал — вцепился в запястье мертвой хваткой утопающего.

— Скажи, там, внизу, ты пела — я слышал — про него?

— Да.

— Кем он был для тебя?

— Другом. Единственным другом.

Вот и поговорили. В общий зал идти не хотелось — выбралась по боковой шаткой лесенке прямо на улицу, присела на траву. В воздухе витал аромат приближающейся грозы. Если стороной не обойдет — застрянем совсем. В животе заворочался теплый комочек. Странно, но он, оказывается никуда и не пропадал, просто за всеми этими нервами я перестала его замечать.

В проблесках ранних звезд на уже темнеющем небе мне по-прежнему чудилась грустная спокойная улыбка. Дженнар, ну почему ты не спрятался, не скрылся, если опасность была так велика?! Почему не нанял нормальную охрану?!

— Потому что это бесполезно, — мой внутренний голос язвительно откликнулся откуда-то из глубины.

— Можно же было Игорю сказать, он бы обязательно придумал…

— Это Горин-то? Ага, много он напридумывал? Пообещал помочь и смылся. И тебя, между прочим, бросил. Да еще в кошачьем теле.

— Да уж.

— Госпожа? С кем это вы разговариваете? — из темноты конюшен вынырнул мальчишка.

— Сама с собой.

— Сама с собой, а второй-то голос мужской, — озорно поддразнил пацаненок.

Как это — второй голос?! Я ошалело огляделась по сторонам. Пусто.

— Где это ты второй голос услыхал?

— Да вы не сердитесь на Ватока, он шальной, — из той же конюшни вылез старший брат. — Выдумывает все. Хотя мать говорит, что он призраков слышать умеет. Только враки это все, бабьи пересуды.

Ага, а вот это уже из папашиного лексикона. Понятно. Конечно, взрослые умные мужчины в сказки не верят, у них и так дел хватает. Улыбнувшись, вернулась в комнату тем же путем, раздумывая над словами мальчика. Неужели я и правда с Дженнаром говорила? Или я теперь тоже "шальная"?

Утром меня разбудили осторожные прикосновения. Не открывая глаз, попыталась понять, что происходит, когда меня подняли в воздух. Заверещав от неожиданности, натолкнулась на виноватый и мягкий взгляд карих глаз. Ветер. Проснулся, увидел, что на полу сплю и решил в постель положить.

— Ну и побудочка, — я сползла с его рук, одергивая и так задравшуюся водолазку.

— Извини. Я не хотел тебя разбудить.

— Да ладно, все равно вставать пора.

Я хотела было привести себя в порядок, мужчина понимающе вышел за дверь. Продирая спутанные и все еще залитые лаком волосы, с тоской вспомнила свою огромную ванну дома. Предполагаю, что здесь ни о ваннах, ни о гигиене не слышали. Может, хоть в городе удастся помыться. Благо до него осталось немного, по заверениям Махая.

Ветер сидел за столом и уже сыто улыбался. Я же вчистую смела нехитрый свой завтрак за считанные минуты.

— Как самочувствие?

— Нормально. В путь?

— Если выдержишь, — я внимательно осмотрела его с головы до ног.

— Выдержу, — спокойный, уверенный тон.

— Я не сомневаюсь, что ты можешь, просто не хотелось бы, чтобы ты свалился в самый неподходящий момент.

— Не беспокойся, я в порядке.

Ну вот, опять бурчит. Обиделся что ли?

Увидев свою лошадь, оседланную, с притороченными к седлу сумками, с ужасом осознала, что моя несчастная попа опять подвергнется пыткам седлом. Хозяйка заботливо сунула Ветру мешок с заготовленной провизией, трактирщик, с которым я щедро расплатилась из Игоревых денег, тоже вышел проводить.

— Удачи вам, госпожа. Надумаете — всегда желанным гостем будете.

— Спасибо. За все. Мира вашему дому и процветания, — искренне откликнулась я.

— И вещи свои не теряйте больше, — хитро подмигнул напоследок хозяин.

Да уж, история с "вещами" уже анекдот. Лишь бы Ветер не узнал, а то — какой удар по его мужскому самолюбию!

Дорога слилась для меня в сплошные попытки найти относительно удобное положение в седле. В любом случае выходило, что мозолей мне не избежать. Ветер молча подстраивался под мой темп, и ползти черепашьим шагом мне было стыдно. Только к полудню, когда солнце в своем зените стало нещадно допекать мою и без того измученную тушку, спрятались в редкой тени придорожных кустов поесть, да дать отдых коням. Мужчина безропотно принес воды из ручья неподалеку, благо места ему знакомые. Порывшись в сумке, собранной заботливой хозяйкой, я нашла себе кусочек сыра, отдав остальное Ветру.

— Ты плохо выглядишь, — констатировал он, — устала?

— Немного. До города сегодня доберемся, как думаешь?

— Возможно.

Помялся, пытаясь что-то сказать, и вдруг спокойно посмотрел мне в глаза.

— Спасибо.

— За что? — я поперхнулась сыром.

— За то, что вытащила меня.

— Да брось, куда бы я делась?

— Ты могла просто оставить меня там.

— Ветер, я воспитана иначе. И хватит об этом.

Чуть отдохнув, снова заставила себя взобраться на лошадь. Мелькнула подленькая мысль, что если б меня на пикнике убили, не пришлось бы терпеть такие мучения. Мужчина по-прежнему молчаливо ехал рядом, изображая мебель, а внутренний голос ехидно подтрунивал над моими попытками изобразить умелого наездника.

Наконец, отчаявшись сохранить в относительной целости свою пятую точку, решила отвлекаться от ноющей боли, мучая вопросами спутника.

— Ветер, а откуда у тебя шрам?

— Подрался.

— Расскажешь?

— Нет.

Фу, какой вредный.

— Чего это тебя на разговоры потянуло? — подозрительно поинтересовался чуть погодя.

— Просто так.

— А если я спрошу — ответишь?

— Смотря о чем спросишь.

— Твой брат. Расскажи о нем.

— Я редко вижусь с ним, только когда он домой приезжает. Горин сказал, что известил его обо мне, и мне нужно ехать в Вассет. Знаешь, мне совсем не нравится, что я в упор не могу понять, какую роль во всем этом играю.

— Хочешь сказать, ты имеешь какое-то отношение к разборкам с Ястребом? — удивленно и настороженно.

— Не знаю. Просто странная цепочка событий вырисовывается: сначала меня пытаются убить стрелой, потом Игорь и этот город, кошачье тело, Дженнар. И все происходит очень быстро, будто кто-то не дает задуматься, осмотреться.

— Тебя хотели убить? За что?

— Из-за брата. Игорь сказал, что это были его неприятности, пустившие стрелу. До сих пор помню, как это красное оперение на ветру дрожало, — меня передернуло.

— Красное?! — Ветер резко осадил лошадь.

— Ну да. Для меня это вообще дико — там, где я живу, таким оружием лет двести не пользуются.

Я прикусила язык. Не стоит Ветру знать, что я вообще из другого мира, и оружие у нас куда убойнее лука и стрел. Но нет, не заметил вроде, принял за иронию.

— Алиса, стрелы с красным оперением принадлежат гильдии убийц. Так просто ими не пользуются. Ты уверена, что твой брат еще жив?

— Абсолютно.

— Тогда действительно странно. Приедем в Вассет, я наведу справки.

Стрела. Игорь. Дженнар. Ярослав. Если брат в этом мире, и он, скорее всего воин (другого-то ничего не умеет), попал в переделку. Игорь вроде как должен ему помочь. Но Дженнару не помог, а значит, его можно не брать в расчет. Вообще непонятно, куда он запропастился. Дженнар и Ястреб могут быть из другой оперы. Что у нас в сухом остатке? Ничего. Мало информации.

Ветер собранно и внимательно оглядывался по сторонам, и чем дальше — тем чаще. Он мучительно раздумывал над моими словами, тоже пытаясь выстроить логичную картинку. Ему проще, он в этом мире родился, легче ориентироваться.

Перед глазами потемнело, возникла какая-то просторная комната, два золоченых кресла у камина, пушистый ковер, тяжелые портьеры на огромном окне. В кресле уставший и осунувшийся Ярослав, потягивающий вино из хрустального бокала.

— Привет, — он поднял глаза, — Ты в порядке?

— Да, со мной надежный человек.

— Хорошо. Что-то произошло? Ты грустная.

Я отвернулась к окну, пытаясь спрятать набегающие на глаза едкие слезы.

— Расскажу, когда приеду.

— Где ты?

— На закате буду в Вассете.

— Встретить?

— Не совсем. Присмотри за нами. Аккуратно.

Ярослав поднялся, крутя бокал в пальцах. Я вздохнула свежий воздух из окна, с ужасом замечая, как проем заслоняет огромная тяжелая фигура. Метнувшись наперерез, успеваю только налететь на тень всем телом. Мозг запоздало удивился, что я тут и вес имею и ощущения столкновения слишком уж реальные.

— Яр!

Брат обернулся на крик.

Я валялась на земле, скорчившись и поджав к груди колени, пытаясь заглушить адскую боль в животе. Глаза застилала сплошная пелена слез, не было сил даже вздохнуть. Возле меня суетился Ветер, пытаясь разжать мне зубы и влить какую-то жидкость.

— Алиса, приди в себя! — несколько капель потекло по шее за шиворот. — Алиса!

— Яр… Он там… Только бы он успел!

— Что? Что с тобой?

С трудом усевшись, вырвала у него мех и жадно глотнула. Вино. Ой. Мужчина не переставал тормошить меня, испуганно вглядываясь в лицо.

— Все. Отпустило.

— Что это было?

— Лет, наверное, с десяти у меня случаются странные видения. Иногда словно будущее вижу, иногда с братом разговариваю. И сейчас я видела, как его хотели убить.

Ветер молчал. И правильно. Сумасшедшим нельзя противоречить.

— Но Игорь же обещал, что они не повторятся! Черт! Нужно срочно что-то придумать, иначе я с ума сойду.

— Алиса, успокойся. Видения — еще не самое плохое, что могло случиться. Будем надеяться, что твой брат все понял правильно.

— Ты думаешь?

— Уверен, — он улыбнулся, помогая мне подняться. — Ты так вопила, что он бы тебя и отсюда услышал.

Ноги дрожали и отказывались идти. Мужчина усадил меня в седло, легко вскочил верхом и направился вперед.

— Приедем в город, можно сходить в Дом Хранящих. Они посоветуют, что делать с твоими видениями.

— Дом Хранящих? Лечебница для умалишенных что ли?

— Нет, — снова тихий смех, — скорее храм, где лечат души. Не тревожься, все будет хорошо.

Все будет хорошо. Так любит меня успокаивать Ярослав. Он знает, что я поверю любому его слову, даже если он начнет лгать. Но ни разу в жизни брат не сказал мне неправды, как бы противно ни было.

— Как ты себя чувствуешь? Если немного прибавим, нормально?

— Да по мне словно стадо проскакало, и не раз. Но постараюсь дотянуть.

Смеется. А ведь когда он смеется или улыбается, шрам его совсем не портит.

Скорее бы уже город. Устала как собака, вымыться хочется, выспаться. Да еще надо придумать, как отыскать Ярослава. Если я правильно запомнила, окно той комнаты выходит на какую-то площадь с фонтаном. И зданием с острым шпилем. Значит, примерный ориентир есть, а там разберемся.

Ветер свистнул и пришпорил лошадь, вдали смутно виднелись стены. Надеюсь, это город. Подъезжая ближе, с удивлением рассматривала высоченные стены, ютящиеся тут и там домики и домишки, потянулись окультуренные садики — огородики, аккуратные заборы. У высоких ворот в будочке торчал всклокоченный мужик в начищенной до блеска кольчуге и с мечом, радостно улыбающийся навстречу всем входящим. А, ну понятно, таможня дает добро за исключительно звонкую монету.

— По какому делу посещаете наш славный город, — скучающе поинтересовался стражник, больше рассматривал кошелек Ветра, чем его самого.

— В Дом Хранящих сестру везу, — вдруг соврал тот.

— А чего это с ней? — удивился "таможенник".

— Бешенство у меня, не видно что ли? — буркнула я, мечтая потоптать его ногами.

Стражник икнул, испуганно покосился на Ветра, пытаясь понять — шутят или нет, задрожал осиновым листом и пропустил нас без денег. Да здравствует девиз "Все входящие — бесплатно"! Ветер же только неодобрительно покосился на меня, но ничего не сказал. И правильно — на пути к ванне и чистой постели я готова перекусать всех имеющихся в наличии стражей порядка.

Проплутав немного по кривым, но гораздо более чистым улочкам, чем в Тиссаре, мы выбрались к широкому приземистому двухэтажному особнячку, окруженному густыми зарослями кустарника и несколькими высокими, смахивающими на кедры, деревьями. Что-то оно не слишком походило на гостиницу или постоялый двор. Ветер, не слезая, стукнул по воротам рукоятью меча, те немедленно распахнулись, явив мне образцово — показательного дворецкого. Высокий чопорный дядька, с густой седеющей шевелюрой, выправкой а-ля струна и выражением бесконечного высокомерия на лице. Увидев гостей, заметно улыбнулся и раскрыл ворота шире.

Уютный дворик, упирающийся одним концом в конюшню а другим в кухню, тишина и покой, гостеприимно распахнутые парадные двери дома и тянущийся аромат свежей выпечки произвели на меня неизгладимое впечатление.

— Господин, — дворецкий согнулся пополам, — я безмерно рад вас видеть в добром здравии.

Оглянулся на меня, прямо на лбу можно было прочесть: и, похоже, в нетвердом уме — такое притащить!

— Густав, у меня печальные новости — Дженнар убит. Не далее как четыре дня назад.

— Хранящие! — побледнел старик. — Да как же так?!

— Потом расскажу. Отведите госпожу в гостевые покои, ей необходимо отдохнуть и привести себя в порядок.

— Следуйте за мной, — склонился дворецкий.

Совершенно бессовестно бросив лошадь на Ветра, все же крепко вцепилась в свой рюкзак и гитару, поплелась по нескончаемым лестницам и коридорам. Такое ощущение, что он меня специально запутывал, чтобы дороги назад не нашла, — я это поняла, когда в третий раз прошла мимо одного и того же портрета какой-то расфуфыренной дамы с башней волос на голове. В конце концов, меня привели в просторную комнату с диваном, столиком и кучей цветастых картин на стенах. Это у них, что же — и кроватей не предусмотрено?!

Румяная хихикающая девица в строгом сером платье влетела внутрь, удостоившись неодобрительно поджатых губ дворецкого, присела в реверансе и принялась хлопотать надо мной.

Оказывается, входы в спальню и в ванную здесь прикрывали портьеры, такие же тяжелые как на огромных окнах, кстати, их я немедленно потребовала раскрыть — не люблю полумрак. Служаночка ненадолго умчалась, пока я отмокала в настоящей (!) ванной и вернулась с ворохом одежды.

— Вот, госпожа, господин сказал, что вы не взяли с собой никаких вещей, и велел принести вам кое-что из гардероба их покойной матушки.

Хорошо хоть, не любовницы или кухарки. Хотя, спасибо ему, конечно. Девушку так и подмывало спросить что-то, но она не решалась, покусывая губы и бросая косые взгляды.

— Говори уж, вижу же — хочется, — вздохнула я.

— А правда, что господина Дженнара убили и вы при этом были?

— Правда.

— Но…

— Не могла я ему ничем помочь, — вздох отозвался горечью, на глаза навернулись слезы. — Не смогла…

— Простите, госпожа, простите ради Хранящих, я совсем не хотела!..

— Оставь.

В полной тишине меня заботливо выкупали, причесали, поминутно восхищаясь пышной густой гривой, завернули в простыню и усадили на диван, предлагая выбрать наряд из присланных Ветром шмоток. Все эти расшитые кружевами и тесьмой платья были мне великоваты, все чересчур украшенные. Пытаясь казаться незаметной, не стоит расхаживать в парче. В итоге мы едва нашли простое шелковое платье с длинными рукавами и небольшим декольте. Скромное и мягкое, удивительно глубокого синего цвета. Служанка поохала, расправляя на мне складки и замерла.

— Кстати, хотела спросить — как тебя зовут?

— Фритта, госпожа, — тихо отозвалась та.

— Фритта, а у вас посыльный имеется? Такой, чтоб неприметный и шустрый?

— Конечно, госпожа.

— Можно как-нибудь раздобыть бумагу и перо? Нужно записку отнести.

Через минуту мне было доставлении и то и другое. Торопливо начертала: "прибыла в город. Алиса". И передала служанке.

— Это нужно отнести в один дом. Знаю только, что он выходит окнами на площадь с фонтаном и зданием со шпилем. Спросят от кого — сказать от Алисы. И посмотреть, что будет.

— А господин?..

— Ветру я сама скажу, не волнуйся.

— Слушаюсь, госпожа.

Дверь открылась пропуская статую по имени Густав. Статуя с явственным скрежетом поклонилась и сообщила, что ужин подан и господин ожидает в малой трапезной. Фритта ужом выскользнула за дверь. Проследовав за дворецким, удивлялась богатому убранству дома. Насколько я помнила из школьного курса "нашей" истории, такую мебель и ткани себе могли позволить довольно богатые дворяне или князья. Либо купечество. Но заморачиваться не стала — меня это не касается.

Малой трапезная была только по названию. Высокий сводчатый потолок, огромный деревянный стол, за которым свободно уместилась бы дюжина едоков, заваленный всевозможной снедью, резные кресла, гигантский камин, и опять повсюду на стенах картины… Ветер сидел во главе стола, встав при моем появлении, церемонно поклонился и усадил рядом. Сейчас, одетый в свежую белоснежную рубашку и черную безрукавку, он казался намного привлекательнее того оборванца, что залез к Дженнару в окно. Опрятный, пахнет приятно. Надо же, что с мужчиной делает ванна и приличная одежда.

— Пришла в себя? — с улыбкой поинтересовался он.

— И ушла обратно. Признавайся — ты какой-нибудь принц, тайком шатающийся по дорогам страны в поиске подвига?

Мужчина звонко расхохотался.

— Ну ты и выдумала! Из какой же дыры ты приехала, что считаешь городской дом дворцом?

— У нас все проще — удобство и комфорт, все лишнее прочь.

Улыбнулся, смахивая выступившие на глаза слезы, пододвинул мне тарелку с мясом.

— Ешь, тебе нужны силы.

— Вот спасибо за заботу. С чего бы это?

— Просто способ сказать спасибо. А что, тебе не нравится?

— Знаешь, там, где я родилась, подобное поведение мужчины не сулит ничего хорошего.

— Алиса, здесь такое, конечно, бывает, но с моей стороны тебе ничего не угрожает, — улыбнулся мягко, спокойно. — Нас с тобой ведет одна цель.

Да уж. Особенно после моих слов о принце, наверняка ведь принял меня за несчастную бродяжку. Да ну и флаг ему в руки и трамвай навстречу! Радует он меня однако. Хорошо хоть беспокоиться мне не о чем, по крайней мере, все ясно и четко.

— Господин! — в зал ворвался дворецкий. — Это только что принес какой-то мальчишка и сказал, что это ответ для госпожи.

Ветер резко встал, принимая листок бумаги из рук Густава, молча протянул мне и сел на свое место. Я торопливо развернула лист.

" Не могу пока встретиться с тобой. В Доме Хранящих тебя ждут оставленные мною деньги. Поселись в городе и никуда не уезжай. Будь осторожна. Яр"

— Дьявол!

— Плохие новости? — лениво поинтересовался мужчина.

— Не сердись. Я хотела проверить — правдиво ли мое видение. Помнишь? Ну и отправила записку по примерным ориентирам.

— И?

— В точку! Держи.

Пробежав глазами закорючки, расслабился и уже спокойнее взглянул на меня. Ага, значит письменность у нас одинаковая, или это просто я на местный язык перешла и все понимаю? Тоже интересный момент.

— И что ты собираешься делать?

— Для начала схожу к этим вашим целителям душ. А потом надо будет искать в городе человека, убившего в трактире наемника.

— Как? — снисходительная улыбка.

— Ну, у тебя же в городе связи есть? Вот и выясни, кто прибыл в город не далее как вчера утром и не позднее, чем завтра, мужчину, высокого, довольно плечистого. А потом будем сверять по голосу.

— И ты думаешь, сумеешь узнать его?! — искренне удивился Ветер.

— Видишь ли, у того, кто занимается музыкой, чуть иначе устроен слух.

Пока надолго задумавшийся мужчина равнодушно ковырялся в тарелке, я умяла довольно приличную порцию и, сыто откинувшись на стуле, потягивала из бокала вино. Сделала себе в памяти зарубку обязательно заглянуть на рынок, прикупить сменную одежду, а то совестно ходить с чужого плеча, хоть мне и оказали честь памятью матери.

— Знаешь, я удивляюсь, насколько ты другая, — вдруг проговорил он, — даже думаешь как-то не так. И ведешь себя иначе…

— Иначе, чем те, к кому ты привык? Наверное. Мне и дома говорили, что я сумасшедшая, раз не говорю без конца о тряпках и парнях. Такой ли это большой недостаток?

Ветер рассмеялся.

— Пожалуй, нет. И все же ты — удивительная.

— Знаю. Мне говорили.

Дженнар. Иэх, когда это теперь было…

— Иди. Я же вижу, что тебе спать хочется. Утром поговорим.

— Спасибо. Спокойной ночи.

— И тебе.

Уже в дверях остановилась, обернулась на погруженного в свои мысли мужчину.

— Ветер?

— Да?

— Следующий раз пусть вместо вина будет вода…

Утро началось с дикой побудки — где-то снаружи заверещал петух. Попытка спрятать голову под подушкой не увенчалась успехом, петушиные душераздирающие вопли было слышно и там. С разъяренным шипением вылезла из постели и распахнула окно.

— Да заткните вы эту проклятую птицу!

И только тут заметила, бодро скачущего по дворику Ветра с мечом в руке. В одних брюках. Пока любовалась мускулистой поджарой фигурой и точными быстрыми движениями, он, наконец, соизволил обратить на меня внимание. Мужчину слегка перекосило, он смутился и опустил глаза. Странно, чего это он? И тут сообразила — спать-то я завалилась по привычке, как дома — то есть без ничего. И сейчас Ветер мог любоваться красочным пейзажем меня, подоконник едва грудь прикрыл. Охнув, спряталась обратно и почувствовала, как пылают щеки. В дверь вихрем влетела Фритта, ахая и краснея.

— Госпожа, простите, господин велел вас не будить, но про эту птицу все позабыли…

— Тихо, успокойся. Я уже все равно проснулась. Давай лучше придумаем, во что мне одеться — сомневаюсь, что в этот Дом пускают в штанах и косухе.

— В чем? Ах, да! Ваша одежда вычищена и постирана, все готово. Но в Дом Хранящих девушке действительно лучше идти в платье.

— Иэх, нет в жизни счастья, — я упала на кровать.

— Чего?

— Я говорю — брюки очень люблю.

— А-а-а. Но это же только в пути дозволено, и то не всем.

— Вот-вот. А с платьями этими — возни много, а толку мало. Ни подраться, ни удрать.

— Зато раньше господин никогда не тренировался под окнами гостевых покоев, — ляпнула Фритта и тут же зажала рот ладонью.

— Да брось. Делать ему больше нечего!

— Нет, правда, госпожа, он еще никогда так себя не вел.

— Я тут ни при чем.

Служанка хихикнула, хитро скосив на меня глаза.

Завтрак прошел в полном молчании. При взгляде на него, у меня перед глазами тут же возникали тугие жгуты мышц под гладкой разгоряченной кожей, рассыпавшиеся по плечам волосы, заставляя опускать лицо едва ли не в тарелку, так щеки горели. Подозреваю, что Ветер тоже не петушиные крики вспоминал, потому как его лицо из тарелки вообще не поднималось. Зато челядь тихо хихикала по углам. Вот ведь на пустом месте сказки сочиняют.

После завтрака мне вежливо предложили прогуляться пешком к Дому Хранящих. Я так же вежливо ответила, что мне окажут огромную честь этой прогулкой. И невольно вздрогнула, взяв его под руку. Показалось, что под пальцами не толстый кожаный колет, а ткань его рубашки, настолько тонкая, что можно ощутить каждую жилку напряженной руки. Брр, пора заканчивать с этими фантазиями, а то они меня далеко заведут.

Не спеша прошли по паре небольших улочек и вышли на площадь. Я остолбенела. Посреди высилось огромное белокаменное здание со множеством входов, величественная колоннада подпирала монолитную высокую крышу, по карнизам расставлены статуи каких-то загадочных животных, окна сияют бликами солнца, дробясь и рассыпаясь по бесконечной белизне здания, барельефы, словно живые, реками текут к главному входу. Всюду степенно ходят люди, множество благообразных седых старцев в белых одеждах, несколько таких же женщин весьма почтенного возраста спокойно с достоинством сортировали на ступенях пришедших.

— Вот и пришли, — прошептал Ветер. — Постой тут, я сейчас.

И отправился прямиком к "сортировщицам". Я же восторженно рассматривала храм. Это действительно должен быть храм, иначе такое великолепное здание использовать просто преступно.

От темных двустворчатых дверей, где вообще не наблюдалось никаких посетителей, на меня пристально смотрел совершенно седой старик в белом. И чем дольше он смотрел, тем неуютнее мне становилось. Передернувшись от внезапного ощущения опасности, отыскала взглядом Ветра, спорящего с дамой в простыне.

— Госпожа? — сзади прозвучал низкий сочный голос.

Обернувшись, встретилась с ироничным взглядом светлых голубых глаз давешнего старика. Аккуратно подстриженная бородка, смешливые морщинки в уголках глаз, необыкновенно загорелая кожа.

— Госпожа? Вы пришли учиться, я полагаю?

— Да. Нет. В общем, я не уверена. Я только хотела проконсультироваться…

— Про… Что?

— Посоветоваться.

— Ступайте за мной.

— Но мой спутник…

— Его проводят к нам, не беспокойтесь.

Следуя за странным старичком по пустынным коридорам, истово про себя твердила одно — только бы меня избавили от этих кошмарных видений! Или подсказали, как их заглушить.

Войдя в комнату, куда меня привели — заваленный бумагами стол, несколько кресел и множество шкафов с книгами, свитками, просто стопками листов, почему-то пришел на память декан — у него в кабинете такой же кавардак всегда был.

Предложив мне кресло, уселся за стол и внимательно оглядел меня с головы до ног.

— Когда ты почувствовала дар?

— Видения у меня лет с десяти. То есть уже восемь лет.

— Хорошо. Ты в курсе, что легко отбросила все мои попытки заглянуть в твою душу?

— Нет, — меня передернуло. — Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.

Старик замолк, скрипнула дверь, пропуская внутрь сердитого и настороженного Ветра.

— Ага, и Защитник у тебя тоже сам собой завелся?

— Чего? — я ошалело потрясла головой.

— Девочка, ты уже приняла чью-то душу и до сих пор не понимаешь, что происходит?! — удивленно подскочил старик.

— Да…наверное.

Ветер сидел бледный, как полотно. И не сводил с меня взгляда.

— Тогда я попробую объяснить с начала. Хранящие, как тебе известно, возобновляют неправо оборванную жизнь. Но делают они это, поглотив душу умирающего и вселив ее в новое тело. Чтобы научиться этому, нужны годы. А ты смогла, видимо, сама об этом не подозревая. И видения твои от того же дара. Только нужно обучить тебя, чтобы ты смогла делать все правильно, не сжечь и чужую, и свою душу. Понятно?

— То есть вы хотите принять меня на обучение? — я осмелела. — И во сколько мне обойдется это удовольствие?

— Девочка, — укоризненно покачал головой старик. — У тебя высокий уровень дара, тут и речи не может быть о плате.

Правильно он мне декана напомнил.

— Но у меня есть и другие обязательства, — я обернулась на Ветра, — нужно найти убийцу Дженнара.

— Это тот, рядом с кем ты была в момент смерти? — поинтересовался старик. — Тогда скажи — что важней: найти его убийцу, или вернуть его к жизни?

Мои глаза зажглись фанатичным огнем. Это получается, меня обучат, и я смогу вернуть Дженнара с того света?! Да! Тысячу раз да!

Старик все понял правильно.

— Итак. Я могу поселить вас в комнатах для обучающихся. Занятия я поведу с тобой сам. А для твоего Защитника у нас есть другие учителя…

— Стоп! Что за Защитник? — я насторожилась.

— Ну, этот молодой человек — Защитник?

— Что это такое и с чем его вообще едят?

— У каждой Хранящей свой спутник — воин, защитник и… ну, тебе это пока рано… Обычно их выбирают из лучших воинов Дома, но бывает и так, что приходят сами собой.

— А как выяснить? — мы с Ветром переглянулись.

Действительно, кто его знает — Защитник он там или нет?

— Э-э, давайте вернемся к этому вопросу позже? Пока что ему все равно не во вред позаниматься в Доме.

Ага, сам не знает. Ладно.

— Итак, комнаты…

— Алиса поживет в доме моего брата, — отрезал Ветер. — Во сколько мы должны быть на занятиях?

— На заре, — оторопело ответил старик.

— Кстати, меня зовут Алиса. Это Ветер. А как мне называть вас?

— Учитель. Либо магистр Валлин.

Я поднялась и слегка поклонилась. Ветер последовал моему примеру.

— Жду вас обоих завтра же. Не опаздывайте!